Издавна переходит из уст в уста история Мэн Чана [1]. У его стола кормились ни много ни мало – три тысячи прихлебателей. Кого только среди них не было! Были даже такие, что умели кричать петухом или прошмыгнуть под воротами, словно собаки.

Как-то Циньский князь взял Мэн Чана под стражу. Вырваться из заключения не было никакой возможности. Была у князя любимая наложница, и однажды она сказала:

– Я слышала, что у Мэн Чана есть шуба из белой лисицы ценою в тысячу лянов. Пусть он подарит мне эту шубу, тогда я замолвлю за него словечко, и его отпустят.

Но увы! Эту самую шубу Мэн Чан уже преподнес в свое время князю, и ее спрятали в княжескую сокровищницу. А вторую такую же – где достанешь? Тут один из прежних прихлебателей Мэн Чана и говорит:

– Я не хуже собаки смогу пробраться в сокровищницу князя и выкраду шубу.

Вы спросите, что это значит – «не хуже собаки». А вот что: мошенник умел лаять по-собачьи и с собачьего ловкостью пробиваться сквозь любую загородку. Вот и теперь он с непостижимою быстротой одолел одну ограду, потом вторую, и шуба оказалась у него в руках. Ее доставили наложнице князя, и та умильными речами добилась освобождения узника.

Мэн Чан без промедления покинул княжескую столицу. Не останавливаясь ни днем, ни ночью, он скоро прибыл к заставе Ханьгу [2]. Однако ж он опасался, чтобы князь не пожалел о своем решении и не послал погоню, а потому только об одном и думал – как бы поскорее миновать заставу. Но ворота заставы открывались лишь с пением петухов, и Мэн Чан места себе не находил от тревоги.

И тут его снова выручил кто-то из прежних прихлебателей.

– Я умею кричать петухом, – объявил он. – Сейчас это как нельзя более кстати.

И, прочистив горло, он закукарекал – ну точь-в-точь настоящий петух! Он прокричал раз, два, три, и в ответ со всех сторон зазвучало петушиное пение. Стражники решили, что пора открывать ворота, и Мэн Чан очутился на свободе.

В былые времена Мэн Чан кормил в своем доме много гостей, но теперь он спасся благодаря услугам двух маленьких людишек. Не явствует ли отсюда, что любое искусство и умение, даже самое неприметное, может принести немалую пользу? К сожалению, в наши дин уважением пользуются лишь те, кто обнаружит усердие на экзаменах и получит завидную должность, А любой другой, будь он даже семи пядей во лбу, прозябает в ничтожестве. Поэтому-то многие люди, одаренные остротою ума и ловкостью рук, не находя лучшего применения своим способностям, вступают на путь преступлений. А ведь если бы их использовать сообразно их дарованию, они бы, конечно, обратили свои силы на полезные дела и не оказались среди мошенников.

Во времена Сунской династии жил в городе Линь-ань знаменитый вор и грабитель по прозвищу «Мое Почтение». Настоящего его имени не знал никто. Он не оставлял после себя никаких улик, даже видимых следов его посещения в ограбленном доме не оставалось, и только перед самым уходом он всякий раз делал на стене надпись: «Мое почтение». Увидев эту надпись, пострадавший опрометью бежал к своему тайнику, в кладовую или в сокровищницу и убеждался, что его обокрали до нитки. Если бы не подпись, ни люди, ни злые духи не догадались бы, что в доме побывал вор,– настолько искусна была его работа.

Жители Линьани, доведенные грабежами до отчаяния, обратились к властям с жалобой. Правитель области велел своим чиновникам-сыщикам учинить строгое расследование и как можно скорее задержать того, кто носит кличку «Мое Почтение». Чиновники сбились с ног: есть на свете и Чжаны Третьи и Ли Четвертые, но кого прикажете хватать, если настоящее имя неизвестно? За всем тем, если начальство велело и назначило сроки, надо исполнять повеление во что бы то ни стало. Обычно бывает так, что мошенник, каким бы проворством он ни отличался, в конце концов все равно попадется. Рано или поздно власти отыщут его след. И теперь, после отчаянных поисков, сыщикам удалось арестовать преступника, но что это был именно таинственный Мое Почтение, а не кто иной, они доказать не могли. Задержанного притащили в Линьаньскую управу. Когда присутствие открылось, сыщики доложили правителю, что вор пойман. Хотя имя его осталось неизвестным, они утверждали, что надписи на стенах – дело его рук.

– Откуда вы знаете? – спросил их правитель.

– Все расследовано в точности, ошибки быть не может,– заверяли сыщики.

Но тут заговорил арестованный:

– Помилуйте, господин правитель, я – честный горожанин! Ваши чиновники торопились поймать преступника в срок и схватили ни в чем не повинного.

– Это он самый и есть, господин правитель, не давайте веры его воровским речам, – воскликнули чиновники.

Но правитель области колебался, и, видя это, сыщики взмолились:

– Ничтожные положили столько сил, чтобы поймать злодея! Если вы его отпустите, уступивши лукавым уговорам, не видать вам его больше, как своих ушей.

Правитель и в самом деле был готов отпустить обвиняемого, но слова чиновников заставили его призадуматься. «А что, если я и впрямь освобожу закоренелого вора, – как потом его сыщешь? Главное, что у чиновников не будет никакой охоты начинать все сначала». И правитель приказал отправить задержанного в тюрьму.

Новый узник взялся за своего тюремщика.

– По доброму, старинному правилу, если ты попал в тюрьму, дай тюремщику денег на расходы. Но ви-дищь ли, стражники отобрали все, что у меня при себе было, и вот что я придумал. В одном горном храме, у подножья статуи божества, я припрятал немного серебра. Сходи за ним и возьми его себе, старший брат! А начальству скажешь, что ходил воскурять благовония.

Тюремщик сомневался, верить или нет. Но жадность взяла верх, и он поспешил в храм. Действительно, у подножья статуи, под камнями, он нашел сверток, а в свертке больше двадцати лянов серебра. Превеликая радость наполнила его душу, и с этих пор он оказывал своему узнику все знаки заботы и внимания. Вскорости они подружились. Однажды вор говорит:

– Ничтожный благодарен старшему брату за все его услуги, но до сих пор ничем не может ему отплатить. Хочу открыть тебе тайну. Под одним мостом у меня припрятано еще кое-что. Взял бы ты эти деньги себе, а я бы таким образом хоть как-то тебя отблагодарил.

И узник назвал место.

– Да ведь там постоянно народ! Как их унести незаметно, если вокруг столько глаз? – возразил тюремщик.

– А ты ступай к реке с корзинкой, а в корзинку положи грязное платье, как будто стирать собрался, Сунешь сверток в корзинку, сверху бельем прикроешь, Вот и все.

Тюремщик так и сделал, и никто не обратил на него ни малейшего внимания. Трудно описать его радость, когда в свертке, найденном под мостом, он обнаружил более ста лянов серебра. Он без конца благодарил своего узника и полюбил его, словно близкого родственника. В тот же вечер он купил вина, чтобы угостить заключенного. Во время попойки узник сказал:

– Сегодня в третью стражу я хотел бы побывать дома. В пятую стражу вернусь обратно. Прошу старшего брата отпустить меня!

«Ладно, пусть идет. Сколько денег он мне передавал! – подумал тюремщик, но тут же засомневался: – А вдруг он не вернется? Что тогда делать?»

– Не тревожься, брат! – успокоил его узник, почувствовав, что тюремщик в смущении.– Меня посадили вместо вора и грабителя по кличке «Мое Почтение». Настоящего имени вора никто не знает, а улик против меня никаких нет. Рано или поздно, а правда все равно обнаружится. Так что с какой стати мне убегать? Будь покоен, ровно через четыре часа я вернусь.

Тюремщик рассудил, что узник говорит дело. «Вина его не доказана. Если он даже и убежит – беда не велика. А если кто будет недоволен, так тем нетрудно и рот зажать – стоит только раскошелиться и выложить малую толику денег из тех, что он мне дал. Вдобавок, может быть, он еще и вернется». Так подумал тюремщик и согласился.

Заключенный предпочел не проходить через тюремные ворота. Мигом забрался он на крышу и словно улетел – даже черепица не скрипнула. Всю ночь тюремщик потягивал вино и к рассвету совсем захмелел. Он задремал, и тут с крыши спрыгнул заключенный,

– Эй! Проснись! Я вернулся! – сказал он, расталкивая своего стража.

Тюремщик протер глаза.

– Ты человек слова! – промолвил он.

– Разве мог я поступить иначе? Ведь я бы тебя подвел. Спасибо, что ты мне поверил и отпустил меня, В благодарность я оставил у тебя дома небольшой подарок, пойди погляди. Наверно, скоро мы расстанемся, меня должны выпустить.

Тюремщик был в недоумении, но расспрашивать вора ни о чем не стал и тут же отправился домой. Едва он переступил порог, жена сказала:

– А я как раз думала за тобою послать. Случилась странная история. Ночью, когда на башне били последнюю стражу, меня разбудил шум на крыше. Вдруг сверху упал узел. Я развернула его, а там золотые и серебряные украшения. Не иначе как это дар неба!

– Тс-с! Молчи! Никому ни слова! – замахал руками тюремщик. Он-то знал, чей это дар.– Спрячь драгоценности подальше, мы будем продавать их по одной, чтобы никто не знал.

Потом он вернулся в тюрьму и снова горячо благодарил своего друга.

В тот же день правитель области открыл присутствие. Едва вывесили объявление о начале суда, в управу хлынули жалобщики. Из них шестеро, а не то и семеро доносили о кражах, которые произошли минувшею ночью. И в каждом из домов, где побывал вор, на стене нашли надпись: «Мое почтение». Жалобщики молили поймать преступника.

– Вы помните, я сразу не был уверен, что ваш арестованный и вор Мое Почтение – одно лицо. И вот пожалуйста: грабитель на свободе, а мы упрятали в тюрьму невиновного, – сказал правитель и распорядился немедленно освободить узника.

Чиновникам назначили новый срок для розысков преступника, но мог ли кто предполагать, что власти отпускают на свободу как раз того, кого сами же ищут? Только тюремщик обо всем догадался, но, восхищенный ловкостью своего друга и благодарный ему за щедрые подарки, он ни с кем не поделился своей догадкой.

Уважаемые читатели! Неужели действительно нельзя найти разумного применения уму и способностям подобных ловкачей?

Оставим, однако же, в покое стародавние времена и обратимся к нынешней династии.

В годы, Цзя-цзин жил в Сучжоу неслыханно искусный вор по кличке «Праздный Дракон». Несмотря на бесчестное свое ремесло, он отличался большой справедливостью и очень любил всевозможные шутки. О его проделках ходило множество забавных историй.

Дом, где он жил, находился в восточной части города, в одном из переулков подле даосского храма Сокровенной Истины. Настоящего имени этого вора никто не знал. Сам он в шутку назвал себя как-то Праздным Драконом, и это прозвище так за ним и осталось. Рассказывают, что мать его была крестьянка. Однажды на дороге ее захватил дождь, и она укрылась от непогоды в храме Третьего Господина в Соломенных Туфлях – покровителя жуликов Чжи. Долго она сидела и ждала, а дождь все не переставал, и в конце концов женщина уснула. И приснилось ей, будто с нею насладился любовью дух. Спустя некоторое время женщина убедилась, что она беременна, и через девять месяцев родила.

Мальчик был невелик ростом, но зато очень ловок и отважен. Он отличался редкостной находчивостью и изобретательностью. Про него можно сказать стихами:

Кроме этих замечательных качеств и способностей, Праздный Дракон обладал еще и другими, не менее редкостными. С детства он умел, обутый, пробежать по гребню глинобитной стены, знал наречия тринадцати провинций. Он мог бодрствовать много ночей, а потом несколько суток кряду спать без просыпу. Подобно Чэнь Туаню [3], он мог долго не есть и не пить, зато иной раз пил вино ковшами, съедал несколько мер рису и все никак не мог наесться. Он ступал совершенно бесшумно, в туфли его была насыпана зола от рисовой соломы. На противника он налетал словно вихрь и в борьбе был неодолим. Невольно вспоминается старец Белая Обезьяна из книги «Ратные удальцы» [4]. Даже Блоха на Барабане из сказания о Речных заводях [5] едва ли мог тягаться в ловкости с Праздным Драконом.

Известно, что духом подобные сближаются. Праздный Дракон не делал тайны из своих удивительных дарований и скоро сошелся с такими же молодыми бездельниками, как он сам. В ту пору было в Сучжоу трое знаменитых мошенников. Первого звали Камышина. Он был тонкий, словно стрела камыша, и считался непревзойденным мастером игры в три камня и в мяч. Второй, Колючий Ястреб, прятался в засаде с проворством скорпиона и лазил по крышам, как кошка. Третьим был Белый Кушак. Он опоясывался длинным кушаком из белого шелка, а к концу кушака был привязан большой железный крюк. Белый Кушак зацеплял крюк за какой-нибудь выступ т, подтягиваясь на руках, вскарабкивался наверх. Когда же приходило время спускаться, мошенник снова прибегал к помощи кушака с крюком и в мгновение ока оказывался на земле.

Так вот эти трое считались самыми ловкими мошенниками в Сучжоу. Но когда они узнали таланты Праздного Дракона, дух их, как говорится, приник к земле, и они единодушно уступили первенство ему.

Праздного Дракона и прежде не привлекала спокойная жизнь на одном месте, когда же он сделался жуликом, любой уголок мог стать его пристанищем на ночь, и никто толком не знал, где он обитает. Днем он бродил по улицам, скрываясь в толпе. Мелькнет то здесь, то там и снова исчезнет. А по ночам проникал в богатые дома, да тут и располагался на ночлег: свертывался в клубок, как еж, и спал, где придется,– под крышей на резных стропилах, за вышитым пологом, в расписной беседке. И, уходя, разумеется, прихватывал с собою все, что подвертывалось под руку.

Прозвище Праздного Дракона он принял потому, что владел даром внезапных превращений, и еще потому, что после своих проделок целыми днями отсыпался. Отсюда-то пошло: Праздный Дракон. Но было у него и второе прозвище – «Ветка Мэйхуа». Оно повелось от одной его причуды: уходя из дома, который он обворовал, Праздный Дракон непременно чертил на стене веточку мэйхуа – дикой сливы. Если стена была темная, он чертил мелом, белая – угольком.

В первые годы Цзя-цзин из глубины Дунтинских гор вышел большой дракон. Он поднял жестокую бурю на озере Тайху. Часть берега обвалилась и открыла старинную могилу. В ней нашли гроб, покрытый красным лаком, и бесчисленное множество всяких драгоценностей, но все без остатка сразу же растащили грабители. Как только слухи об этом происшествии достигли города, Праздный Дракон с друзьями переплыл озеро и поднялся к могиле. Они увидели взломанный гроб, оплетенный гибкими лозами, а в гробу скелет – и больше ничего. Рядом валялась расколотая плита со стершеюся, едва заметною надписью.

– Наверно, это могила какого-нибудь древнего князя,– промолвил Праздный Дракон, и в сердце его невольно закралась грусть.

Он закрыл гроб, созвал тамошних крестьян и, дав им денег, просил насыпать могильный холм и окропить его вином. Он уже двинулся назад, к лодке, как вдруг споткнулся обо что-то в траве. Наклонившись, он поднял старинное медное зеркало размером всего в четыре или пять цуней. Праздный Дракон мигом спрятал свою находку в носок, а вернувшись в город, укрылся от посторонних взглядов и старательно очистил зеркало от грязи. Скоро поверхность его засверкала, а на обратной стороне, вокруг ручки появились изображения страшного, ощетинившегося иглами быка, свирепого чудовища Таоте и водяного дракона в волнах. Сквозь темно-зеленый налет виднелись крупинки киновари и капельки ртути. Стукнешь легонько в это зеркало пальцем – оно издает мелодичный звон. А ночью оно светилось так ярко, что вокруг все было видно, как средь бела дня. Когда Праздный Дракон обнаружил это чудесное свойство, он сделался во сто крат смелее, и воровское его искусство неизмеримо возросло. В самом деле, люди обычно боятся темноты, а для него самый густой мрак не был помехою. Надо ли изумляться, что с тех пор Праздный Дракон всегда носил волшебное зеркало при себе и никогда с ним не расставался.

Ремесло вора не истребило многих добрых качеств в душе Праздного Дракона. Он не развратничал с чужими женами, не грабил ни порядочных людей, ни бедняков и если давал обещание, то непременно его исполнял. Он был справедлив, бескорыстен и способен в один миг отдать бедняку все, что украл. Больше всего Праздный Дракон донимал скопидомов и бесчестных богатеев, всякий раз проделывая над ними злые шутки. А простые люди часто находили у него помощь и поддержку и повсюду, где бы он ни объявился, валили к нему валом. И слава Праздного Дракона росла изо дня в день.

– Нет у меня ни родителей, ни жены, ни детей, заботиться мне не о ком – вот я и помогаю беднякам за счет богатых,– посмеивался он.– Отнимай там, где излишек, добавляй там, где нехватка,– такова заповедь Неба. Не я ее придумал, моей заслуги здесь нет.

Однажды Праздному Дракону стало известно, что торговец тканями Чжоу получил от другого богатого купца тысячу ляпов. Праздный Дракон задумал похитить деньги, но дело было после обильной пирушки, и он спьяну забрался в дом какого-то бедняка. В комнате не было ничего, кроме голых стен и длинного стола. Улизнуть потихоньку, обнаружив ошибку, не удалось, и вор спрятался под столом. Скоро пришли хозяева, муж с женой. Они сели друг против друга и принялись за свой убогий ужин.

– Совсем задушили нас долги. Расплачиваться нечем. Как видно, придется помирать,– сказал муж с отчаяньем.

– Нет, лучше продай меня в рабство. Расплатишься с долгами,– как знать, может быть, все еще пойдет по-иному,– возразила жена.

Оба заплакали. И вдруг из-под стола выскочил незнакомец. Муж с женою чуть не умерли со страху.

– Не пугайтесь, я Праздный Дракон. Я метил в дом купца, а по ошибке попал к вам и случайно подслушал ваш разговор. Не ищите смерти, уважаемый! Я дам вам двести лянов, и вы подыметесь на ноги.

Супруги низко поклонились: они много слыхали о Праздном Драконе.

– Если добрый человек окажет пам такую милость, мы словно воскреснем из мертвых,– сказал муж.

Праздный Дракон удалился. Прошло около двух часов, и за дверями вдруг раздалось какое-то позвякивание. Супруги выглянули – и что же они видят? Перед ними мешок, а в мешке ровно двести лянов – из той тысячи, которую Праздный Дракон только что украл у торговца Чжоу. Радости супругов не было конца. Они начертали имя своего спасителя на поминальной таблице и до конца жизни приносили перед нею жертвы.

Жил в Сучжоу один неудачник. В молодые годы он бродяжничал вместе с Праздным Драконом, а потом вконец обнищал. Как-то раз Праздный Дракон встретил его на улпце в лохмотьях. Стыдясь своего жалкого вида, оборванец прикрыл лицо веером и прошел

мимо.

– Постой-ка, ведь мы знакомы,– остановил его Праздный Дракон.

– Боюсь в этом признаться,– отвечал нищий, не зная, куда деваться от смущения.

– До чего же ты дошел! Ну, не беда! Завтра наведаемся в один богатый дом, и я тебе кое-что подарю. Но только держи язык за зубами.

Бедняга знал, на что способен Праздный Дракон и как твердо держит он свое слово. Назавтра, под вечер, он разыскал Праздного Дракона, и вдвоем они направились к дому богатого сановника.

Праздный Дракон велел приятелю ждать, а сам взобрался на дерево, перемахнул через стену и исчез. Его не было долго, и все это время нищий приятель, затаив дыхание, сидел на корточках у стены. Вдруг откуда ни возьмись свора собак. Оскалив зубы, они бросились на несчастного, и тому не оставалось ничего иного» как спасаться бегством. Но тут за стеною послышался слабый всплеск, а потом из тени деревьев на землю упало какое-то существо вроде огромного баклана. Всмотревшись, нищий узнал Дракона, мокрого до нитки и огорченного.

– Смотри-ка, чуть не попался,– сказал он.– В доме столько золота, что хоть ковшом меряй. Я уже собрался уходить, когда снаружи истошно залаяли собаки и всех перебудили. Меня увидели, кинулись вдогонку. Пришлось все бросить и удирать с пустыми руками. Вот ведь неудача!

– Видно, судьба моя такая. Тебе всегда все удается, а сегодня из-за меня не повезло.

– Не печалься, что-нибудь придумаем,– пообещал Праздный Дракон, и бедняга ушел.

Примерно через месяц они снова повстречались на улице.

– Худо мне,– пожаловался приятель,– хуже не бывает. Но сегодня был я у гадателя, и он посулил мне большое счастье и богатство через чужого человека. Подумал я, додумал и решил, что чужой человек – это ты. Больше некому быть.

А Праздный Дракон в ответ:

– Хорошо, что ты мне напомнил. В тот день я все-таки унес сундучок с драгоценностями, да только не стал тебе отдавать. Пропажа обнаружилась бы, поднялся бы шум, а ты толком припрятать краденое не умеешь. Вот я и решил бросить сундучок в пруд и выждать время. Но видишь, прошло больше месяца, а все тихо. Наверное, хозяева расстались с надеждою вернуть свои драгоценности, так что теперь можно, ничего не опасаясь, их забрать. Вечером мы это и сделаем.

В сумерки, как и было условлено, они снова пришли к дому вельможи. Праздный Дракон исчез за стеною.

Через миг он возвратился с сундучком на плече Приятели спрятались в укромном месте, откинули крышку, и Праздный Дракон посветил своим чудесным зеркалом. Сундучок до краев был полон золота и драгоценностей, но Праздный Дракон даже не заглянул в него. Все содержимое он отдал приятелю, а сам не взял ни монетки.

– Этого тебе хватит на всю жизнь, только гляди не пусти деньги на ветер. Не надо подражать моему примеру: не умею жить бережливо.

Приятель не знал, как благодарить Праздного Дракона. Позже он, действительно, вложил деньги в надежное дело и разбогател.

Вот каков был Праздный Дракон! Постой, постой, рассказчик. Неужто искусство этого вора было так совершенно, что все шло у него как по маслу, и он не знал никаких трудностей? Конечно, нет, уважаемые слушатели! На его пути тоже встречались препоны, ему тоже приходилось туго! Но только в трудные минуты он всегда находил выход и ловко ускользал от опасности.

Однажды, забравшись в чужой дом, Праздный Дракон увидел открытый платяной шкаф. Он мигом залез в шкаф, решив дождаться удобного момента и унести платье. Но, на его беду, хозяева, перед тем как лечь спать, заперли шкаф на огромный и тяжелый замок. Выбраться наружу было невозможно. Праздный Дракон оказался в ловушке. Но тут же он измыслил хитрый план. Часть одежды он натянул на себя, а остальную часть и кое-какие украшения связал в узел. Прислонив узел к дверце шкафа, он принялся скрести ногтем, подражая крысе, которая грызет ткань. Услыхав этот звук, хозяева кликнули старую служанку.

– Ты закрыла в шкафу крысу! – закричали они.– Она сгрызет всю одежду! Скорее отопри шкаф и выгони ее вон!

Старуха со свечою в руке подошла к шкафу. Едва она открыла дверцу, как прямо ей под ноги выкатился узел. (Не забывайте, все это происходило молниеносно – не то что в нашем рассказе!) Вслед за узлом выкатился и сам Праздный Дракон. Не раздумывая, он выбил у старухи свечу. Служанка в ужасе завопила. Этот крик мог поднять всех в доме, и тогда вывернуться было бы гораздо труднее. Поэтому Праздный Дракон мигом схватил узел, оттолкнул старуху и бросился наутек. Старуха осталась лежать на земле. Тут в комнату ворвался хозяин. Он наткнулся на служанку, решил, что это вор, и принялся колотить ее руками и ногами. Старуха истошно заголосила. Шум в доме услыхали соседи и бросились на помощь. Зажглись огни, и только тогда обнаружилось, что хозяин избивает не вора, а собственную служанку. Старуху подняли с полу едва живую, а Праздный Дракон был уже далеко.

Какой-то торговец получил от заезжего купца деньги за большую партию шелка. Он запер деньги в сундучок и поставил на кровать, где они с женою спали. Супруги берегли свое сокровище как зеницу ока, но Праздный Дракон проведал об этом и дал себе слово их обобрать. Ночью он проник в спальню, забрался на край кровати и потянул сундучок к себе. Жена купца проснулась. Она почувствовала, что на постели кто-то третий, пошарила в темноте и нащупала босую ногу. Крепко обхватив ее обеими руками, она закричала:

– Скорей вставай, муженек! Я держу вора за ногу.

Но Праздный Дракон, в свою очередь, ухватил торговца за ногу и изо всей силы ущипнул.

– Это моя нога, моя! – взвыл от боли купец.

Женщина решила, что обозналась, и разжала руки.

Мошенник только этого и ждал: он вихрем вылетел из дома, унося на плече сундучок. Между супругами началась перебранка.

– Я поймала вора за ногу, а ты, дурень, велел его отпустить,– выговаривала жена мужу.

– Какого там еще вора? У меня до сих пор нога горит от твоего щипка,– отбивался муж.

– Да твои-то ноги у стены! А я схватила у края! И потом, я и не думала щипаться.

– Выходит, это был вор! – сообразил наконец торговец и обрушился на жену: – Что же ты его выпустила, растяпа?

– Ты закричал, а я и растерялась: подумала, что ошиблась, вот руки сами собой и разжались. А ему только того и надо! Да, попались мы на его удочку! Вот беда-то, видно, прощай наши денежки!

Женщина стала шарить по кровати,– действительно, сундучка как не бывало! Супруги обрушились друг на друга с упреками: муж винил жену, жена ругала мужа, и так без конца.

В другой раз Праздный Дракон залез в одежную лавку и отыскал дверь в кладовую. Он стал связывать в узел самые лучшие платья. В темноте, однако же, выбирать было трудно, пришлось воспользоваться чу-десвым зеркалом. Но верно гласят стихи:

Случилось так, что как раз на ту пору в соседнем доме, во втором этаже, супружеская чета предавалась любовным утехам и муж, уж не знаю для чего, выглянув в окно, увидел, что в кладовой у соседа мелькнул яркий, как молния, луч света. Заподозрив неладное, он забарабанил по оконному переплету.

– Эй, соседи, проснитесь! В вашем доме воры! – закричал он.

Соседи проснулись и, едва продрав глаза, завопили:

– Держи вора!

Однако ж Праздный Дракон услыхал призывы супруга раньше, чем хозяева, и успел выскочить из кладовой. Он оглянулся и заметил большой чан с жидкой соей, сверху покрытый рогожей. Вор мигом откинул рогожу, прыгнул в чан и аккуратно поправил покрышку. Хозяева с зажженными фонарями обшарили все углы, но вора не нашли и кинулись в дальнюю часть дома, «Здесь они пропустили один только этот чан,– подумал Праздный Дракон.-Пока они там, надо спрятаться в таком месте, где они уже искали. Вот только одежда моя вся насквозь пропиталась соей. Как же быть? Повсюду останутся следы». Он сорвал с себя платье и оставил на дне чана, а сам нагишом подбежал к двери. На полу отчетливо отпечатались мокрые ступни. Хитрец открыл дверь, но из дому не вышел, а вернулся в кладовую и там спрятался.

Обыскав весь дом, хозяева вернулись обратно. Кто-то сдернул с чана рогожу, заглянул внутрь и вытащил одежду Дракона. Ее принялись разглядывать при свете фонаря и быстро убедились, что платье чужое. Не иначе, как его бросил вор! И тут все увидели следы, которые вели к настежь распахнутой двери.

– Теперь все ясно! – воскликнул кто-то.– Когда мы прибежали сюда, он спрятался в чан, а когда ушли на ту половину, он разделся и улизнул. Эх, жаль, мы там задержались! Сейчас бы он был у нас в руках!

– Не беда, главное, что вовремя спугнули,– сказал купец.– Ну, довольно! Запирайте двери, и пора на покой.

Радуясь, что вор исчез, не успев ничего стянуть, они еще некоторое время потолковали, пошумели и отправились спать, никак не предполагая, что грабитель остался в доме. А между тем Праздный Дракон преспокойно ждал своего часа, любуясь на парчовые и шелковые халаты. Когда же все стихло, он натянул на себя лучшие платья, напялил сверху темный старый халат, а все самое ценное в кладовой сложил и завязал в кусок бумажной материи. Миновала полночь, вокруг царило спокойствие. Праздный Дракон бесшумно забрался на крышу и спрыгнул вниз, на дорогу. Он отошел уже довольно далеко, как вдруг столкнулся с первыми прохожими: они появились совершенно неожиданно, точно родились из предрассветного тумана. Им показалось подозрительным, что одинокий пешеход тащит на спине тяжелый узел в такой ранний час.