О житии преподобных Пахомия Великого и Феодора Освященного

[В это время] один молодой монах вышел из этого дома, и [Феодор] увлек его в комнату со сводчатыми потолками, заставив рассказать о своих делах. Как объяснил [Феодор позднее], это был тот самый монах, на которого указал Ангел, повелев изгнать его из монастыря. Поскольку же он не хотел рассказывать [о грехах своих], то Феодор сам начал говорить о его первом [греховном] деянии и расспрашивать, не имел ли он кого-либо из монашествующих соучастником⁸⁴ в этом. Тот же, пав к ногам Феодора, стал просить его молчать о других его деяниях и отослать из монастыря. Взятый Феодором в собрание множества братий, он исповедовался [перед всеми], сказав, что Бог действительно открыл служителю Своему его прегрешения и что по справедливости велено изгнать его из монастыря.

Феодор, повелев удалить его [из обители], достаточно [долго] беседовал с братией. Затем ночью он ходил к каждому из монашествующих, обвиненных Ангелом. Описывая каждому, сколько он согрешил после святого крещения, Феодор приводил в замешательство каждого и обильными словами убеждал умилостивить Бога [искренним] покаянием⁸⁵. Они же, осознав, сколь милостив Бог к ним, преисполнились рвения открыть перед всеми полностью душу свою. Однако Феодор удержал их, сказав, что большинство из братий не смогут вынести этого. Он еще присовокупил: [такая исповедь может] не только причинить вред младенчествующим во Христе⁸⁶, но для самих из некоторых открыто объявляющих [о своих грехах] стать западней упреков со стороны еще не окрепших [во Христе]. Поэтому [Феодор повелел, чтобы] каждый из них, открыв это святым мужам, окружающим Пекуссия и Псентаессия, должен попросить их усиленно молиться о нем перед Богом⁸⁷.

21

Это случилось во дни Четыредесятницы.

Во дни Святой Пасхи, в третий день недели, когда все монахи из одиннадцати монастырей, управляемых Феодором, собрались в Вау (ибо в обычае у них было собираться ежегодно, чтобы праздновать вместе праздник Святой Пасхи)⁸⁸, многие стали просить Феодора истолковать те речения Писаний, которые они не понимали. Разъяснив каждому то, о чем он спрашивал, Феодор сказал:

«Приятно говорить вам [только] о хорошем. Однако нечистый дух, явившись [здесь], посмеялся над одним из нас, говоря: “В обычае у монашествующих не есть в течение ночи⁸⁹. И этот [инок] был среди тех, кто не вкушает. Но [однажды] ночью я посетил его и нашел томимым голодом и впавшим в великое нерадение (ибо бесам присуще присоединяться к уже имеющимся у людей страстям)⁹⁰; внушив ему помыслы и возбудив его голод, я убедил его похитить хлеб и тайком съесть его. И ныне вор и нарушитель своего собственного обета сидит среди монашествующих, словно он постился вместе с ними”».

И Феодор сказал монашествующим: «Пусть никто не принуждает себя поститься сверх силы, поскольку от чрезмерного подвижничества тела ваши могут впасть в изнеможение. Поэтому чрезмерно обессилевшие пусть едят вечером [каждый день], кроме пятницы»⁹¹.

А тот [инок, о котором шла речь], встал среди монашествующих (их же было более двух тысяч) и припал к ногам Феодора, уличив себя. Феодор же сокрыл лицо его милотью⁹² своей, не позволив множеству [иноков] узнать его, и сказал: «Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал?» (2 Кор. 11, 29).

22

Также однажды блаженный Феодор с сорока братиями отправился в гористые и необитаемые места для [заготовки] деревьев, годных [для строительства]⁹³. Ради той же необходимости он послал [еще в другие места] такое же количество иных [монахов] во главе со святым Исидором – мужем, преисполненным кротости и разумения по Христу. Расстояние, разделявшее эти места, равнялось одному дню пути.

В первый день [монахи], бывшие с Феодором, начали рубить деревья и вечером, окончив труд свой, собрались вместе для совершения обычных молитв. Наставляя их, [Феодор затем] сказал: «Есть необходимость, причину которой вы пока не знаете, поторопиться нам и завершить начатую работу. Дело в том, что во время двенадцатой молитвы, когда мы преклоняли к земле колена, Святой Дух открыл мне следующее: четверо из монашествующих, находящихся на другой горе, впали в прегрешение, хотя с детства проводили добрую жизнь. По причине моего ничтожества [и моего небрежения] им была внушена [лукавым мысль] вернуться к прежнему [мирскому] состоянию. Поэтому и нам, и находящимся на другой горе следует пренебречь этой работой и быть в субботу в [обители] Вау». Призвав двух братий и повелев им не разглашать услышанного, [Феодор] послал их на другую гору с повелением к тем, которые пребывали вместе с Исидором, быть в субботу в Вау.

Таким образом, в субботу, после захода солнца, [Феодор] пришел в монастырь, ведя всех, кто был с ним. Другие вернулись еще раньше. Найдя всех [монахов] собравшимися в церкви, он предстал перед ними. Как раз в это время Феодор обычно поучал монашествующих, а поэтому, став посреди них и имея переводчиком Феодора Александрийца, он сказал:

23

«Вы знаете, братия, что жизнь монашествующих и приснодевствующих, превышая обычный образ жизни людей, есть жизнь ангельская⁹⁴. Ведь [избравшие] подобное житие умирают для обыкновенной жизни людей, живя для Того, Кто умер и воскрес за них⁹⁵. Отрекшись от жизни для самих себя, они сораспинают себя со Христом⁹⁶. И каждый из нас, избравший такую жизнь и отрекшийся от бедности родительской⁹⁷, оказался здесь. Поэтому и следует жить по Христу, имея образцом и примером такого пути тех, кто шествовал им раньше [нас]. Ведь Бог даровал [им] утверждение в вере во Христе как пути, ведущие во Царствие Его для всех нас, желающих достигнуть этого Царствия⁹⁸.

Однако некоторые из нас, добре подвизаясь на ристалище⁹⁹ этом, поскользнулись, хотя и не пали. Ибо четверо из братий, посланных на гору, оказавшись там одни, начали говорить друг другу неприличности, смеяться и хохотать, так что Святой Дух был огорчен ими¹⁰⁰. Он открыл мне имена и прегрешения их, чтобы они, предавшись слезам и стенаниям, исправили самих себя.

Братия, как вы понимаете глас Иеремии, глаголющего к Богу: “Господи Боже сил, не седох в сонме их играющих, но бояхся от лица руки Твоея: на един седях, яко горести исполнихся” (Иер. 15, 17)? Почему вы не вспомнили слова Иова: “Аще ходих с посмеятели” (Иов. 31, 5), печаль приключится со мною? Как вы могли забыть речения [Апостола] Павла, над которыми вы постоянно размышляете?¹⁰¹ Неужели вы не знаете, что Бог призревает и на малые, и на великие прегрешения рабов Своих ради спасения их? Разве вы не слышали, что сказал Соломон: “Якоже глас терния под котлом, тако смех безумных” (Еккл. 7, 7)? И еще: “Смеху рекох, погрешение” (Еккл. 2, 2)? Также: “Блага ярость паче смеха” (Еккл. 7, 4). Поэтому, придя в себя, вслушайтесь в слова Апостола: “смех ваш да обратится в плач” (Иак. 4, 9), чтобы не испытать вам печального приговора Спасителя, гласящего: “Горе вам, смеющиеся ныне! Ибо восплачете и возрыдаете” (Лк. 6, 25). Лучше поскорее обрести вам добровольное сокрушение и добровольный плач, которые временны, дабы не вкусить опыта невольного сокрушения и невольного плача, которые вечны¹⁰². Каждый из вас должен взывать к Богу: “Яко аз на раны готов” (Пс. 37, 18)».

И когда Феодор еще продолжал говорить, четыре [монаха], словно сговорившись (хотя и находились на некотором расстоянии друг от друга), начали рыдать и вопить громким голосом и, обратившись лицом на восток, поверглись ниц пред Богом. Признав себя виновными, они просили все множество братий молиться о них. После того как все со многими слезами помолились о них, собрание закончилось как обычно.

Те же [иноки], запасшись словами Феодора, словно дорожными припасами, на всю жизнь, так исправились, что все пребывающие в монастыре имели каждого из них образцом и примером [пути] ко спасению. Ведь и прежде, до этого небольшого прегрешения, жизнь их была такой же [примерной].

24

Некто из монахов, по имени Мусей, родом из Фиваиды, находился в подчинении Силуана, о котором упоминалось выше. [Однажды] он вместе с Силуаном и другими братиями был отправлен на остров реки для того, чтобы собирать и засаливать полевую горчицу, которая шла в пищу братий¹⁰³.

На пятый день пребывания здесь он один был отозван Феодором, но не послушался, сказав: «Я приду вместе со всеми братиями, когда мы закончим порученное нам дело». Тем не менее против своей воли Мусей был возвращен в монастырь и нашел Феодора в келлии громко плачущим, а Псентасия и Исидора стоящими рядом с ним. Феодор долгим взглядом посмотрел на него, а затем сказал:

«Почему мне было возвещено не о смерти тела твоего (ведь это было бы лучше), а о смерти души твоей? Разве я, встречаясь наедине ночью и днем с тобой в келлии твоей, не говорил: “Душа твоя поглощена мыслями о дурном¹⁰⁴. Ты лелеешь помыслы более тяжкие, чем любой грех, а такие размышления погубили многих”. Когда же ты отвечал мне, что бесы внушают тебе эти нечестивейшие мысли, я сказал: “Бесам не попущено нападать на тебя”¹⁰⁵. Ты же, позволив разрастись буйным порослям [помыслов], приготовил обширное пастбище для бесов, привлекая их к себе [своими] злоумыслами. Не говорил ли я тебе: “В тебе исполняется сказанное в "Книге Притч": "Якоже нива муж безумный, и яко виноград человек скудоумный: аще оставиши его, опустеет, и травою порастет весь, и будет оставлен, ограды же каменные его раскопаются" (Притч. 24, 30–31)?”».

Далее [Феодор] сказал: «Куда привел тебя путь недобрый (Притч. 16, 29)?» А когда [Мусей] ответил, что у него не было никакого нового помысла, кроме тех, о которых Феодор уже знал, то [Феодор] изрек: «А после, когда ты сидел в келлии, о чем ты думал и что утвердилось в сердце твоем?» На ответ же [Мусея], что то были бесовские внушения, Феодор сказал: «До того часа ни одному из бесов не было попущено напасть на тебя. Но поскольку ты [сам] укоренил в сердце своем таковые дурные [мысли] и стал жилищем бесов, то тщетно твое пребывание здесь, а поэтому велено изгнать тебя из монастыря».

[Затем Феодор] передал [Мусея] четырем молодым монахам и повелел отвести его в его собственный дом. Когда он оказался у монастырских ворот, то, отпущенный четырьмя монахами и будучи одержим злым духом, устремился в свое селение, мыча словно вол.

25

Близ Птолемаиды, которая [расположена] в Фиваиде, был монастырь, построенный Феодором и заселенный им монашествующими. Среди них находился некто по имени Карур, что у жителей Фиваиды обозначает «увечный»¹⁰⁶. Феодор часто порицал его за леность в ночных молитвах¹⁰⁷. [Надо сказать, что Птолемаидский монастырь] находился на весьма отдаленном расстоянии от монастыря Вау; [и вот однажды] Феодор, сидя после захода солнца посреди всех братий монастыря Вау, неожиданно преисполнился радостью и сказал:

«Возвещаю вам о милости, оказанной Богом Каруру, пребывавшему в Птолемаиде. Только что Он удалил его душу из тела и с великой славой возвел на небо¹⁰⁸, поскольку [Карур] был строг в церковных догматах и, вместе с прочими своими добродетелями, сохранил тело в совершенной чистоте¹⁰⁹. А от некоторых своих прегрешений он избавился посредством различных болезней, которые приключились с ним».

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.