Они отправились в путь. Айрин шла сбоку, держась подальше от волшебного коридора.

— Буду следить, чтобы ты не заблудился, — пояснила она.

Вскоре они вошли в город. По улицам носились автомобили. На пересечении улиц чудовища обычно останавливались, издавали какой-то особый резкий звук, стояли минуту-две — при этом они грозно рычали и пыхали дымом из хвостов, — затем срывались с места и неслись дальше, до следующего перекрестка. Чудовищ было много, целые стаи. Казалось, они умеют только мчаться и останавливаться, и больше ничего. В автомобилях сидели люди, как в тех описанных големом демонских огненных повозках. Люди вроде и не собирались выходить. А может, автомобили просто закусили людьми и теперь медленно переваривали их?

Дор старался держаться подальше от этой обыкновенской нечисти. Но дорогу все равно переходить надо. Дор вспомнил живущего в Провале провального дракона. Так вот этот самый провальный дракон очень любит кидаться на путников, решившихся перебраться не по верху, а по дну Провала. Кто знает, может, у автомобилей нрав не лучше. Некоторые из них внутри пустые, значит, не успели поесть, значит, голодные. Возьмут вот и сцапают. Дор, кстати, заметил один очень страшный автомобиль. Он стоял у края дороги, и пасть у него была широко распахнута. Ну дракон, да и только! Дор бочком, бочком — и обошел затаившееся чудовище. Еще он успел заметить: потроха чудовища находятся прямо в пасти — дымящиеся трубочки, дискообразный язык и прочее.

А зубов нет! Вот почему автомобили так долго переваривают проглоченных ими людей!

— Как перейти на ту сторону? — спросил Дор на одном из перекрестков.

— Подожди, пока вон те огоньки остановят движение, — объяснил пыльный, воняющий чем-то горелым перекресток. — А потом беги на ту сторону во весь дух, не то задавят. А ты откуда, деревенщина?

— Издалека, — кратко ответил Дор.

Над перекрестком и в самом деле висел какой-то ящик с окошечками. Окошечки глядели во все стороны. В окошечках зловеще перемигивались разноцветные огоньки. Дор никак не мог взять в толк, каким образом огоньки управляют движением чудовищ. Может, они, огоньки эти, снабжены каким-то особым ошеломляющим заклинанием? Дор решил не суетиться и просто спросить у огоньков, когда можно перейти.

— Айн момент, — ответил ящик и зажег зеленый огонек на одной стенке и красный на другой.

Дор бросился вперед. Чудовище поблизости взвизгнуло, рванулось с места и чуть не переехало несчастного.

— Стой, придурок! — крикнул ящик и сердито мигнул красным огоньком. — Не так. На зеленый побежишь, а не на красный! Ты что, впервые дорогу переходишь?

— Впервые, — признался Дор. Айрин, кстати, куда-то исчезла. Должно быть, забежала в коридор, чтобы посоветоваться с остальными. А может, там, внутри магического поля, ей казалось спокойнее.

— Подожди немного, — велел ящик, — а потом я помогу тебе перейти. Покойников мне только не хватало на собственном перекрестке.

Дор послушался и стал ждать.

— Вперед, — наконец распорядился ящик. — Прямо вперед и не останавливайся. Быстро! У тебя в запасе пятнадцать секунд.

— Но в мою сторону мчится чудо... автомобиль! — крикнул Дор.

— Он остановится, — заверил ящик. — В самую последнюю минуту я переключусь на красный и уж заставлю его повонять резиной. Просто балдею от таких шуток.

Дрожа всем телом, Дор шагнул на мостовую. Чудовище подкатило пугающе близко, взвизгнуло и остановилось на расстоянии вытянутой руки.

— Шевели ходулями, пешеход занюханный, — подбодрило чудовище из облака пахнущей гарью пыли. — Если бы не этот ящик, я сделал бы из тебя замечательную котлетку. Вас, поганцев, вообще нельзя пускать на благородную мостовую.

— А как же переходить? — простодушно спросил Дор.

— Как хочешь, — фыркнуло чудовище.

— Видишь, как я этими железными ящиками верчу-кручу, — похвастался ящик с лампочками. — Целые сотни у меня в подчинении. И все они платят мне дань. Бензином и резиной.

— Чтоб у тебя лампочки полопались! — прорычало чудовище ящику.

— Чтоб у тебя хвост отвалился! — не остался в долгу ящик.

— Наступит день, и мы, автомобили, совершим революцию, — угрюмо пообещало железное чудовище. — Разобьем все светофоры и добьемся свободы деятельности.

— Да от вас просто окосеть можно, — проскрежетал ящик. — А если окосею я, ваш господин, то пострадаете и вы, жалкие железки.

А Дор тем временем переходил дорогу. Еще одно чудовище на полной скорости подкатило к нему. Очевидно, хотело переехать. Но Дор вовремя отскочил.

— Эх, опять промашка! — пожаловалось оно. — Вот тоска, ни одного покойничка за всю неделю.

— А ну кыш с моего перекрестка! — заорал ящик. — Ты не остановился! Не тормознул! Не сжег резину! Сначала надо постоять, потратить бензинчик, а потом ехать. Я не смогу как следует портить воздух, если вы, железки, не будете мне помогать.

— Чтоб у тебя красное с зеленым перепуталось, — взвизгнула железка, не собираясь останавливаться.

— Полиция! Полиция! — замигал ящик. — Машина-преступник проехала перекресток на запрещающий сигнал! Бродячая машина! Бродячая машина!

Другие автомобили, заметив, что их товарищ взбунтовался, сразу же последовали его примеру. Перекресток заполнился рычащими машинами. Они весело врезались друг в друга. Где-то уже начался пожар. Ящик ругался на чем свет стоит, но вдруг смолк. Потерял дар речи; нет, просто компания прошла дальше, а вместе с ней переместился и волшебный коридор, на мгновение озвучивший световой ящик.

Айрин опять вынырнула из невидимости.

— Болтаешь тут со всякими, а про библиотеку забыл? — обиженно сказала она.

— Ничего не забыл, — ответил Дор. — Где библиотека? — тут же спросил он у тротуара.

— Не библиотека тебе нужна, пентюх, а надежная охрана, — высказал свое мнение тротуар.

— Где библиотека? Отвечай на вопрос.

Да, нрав у здешних неодушевленных куда круче, чем у ксанфских. Ксанфские хоть волшебства боятся, а эти вообще... на все плюют.

— Три квартала на юг, два на восток, — свысока бросил тротуар.

— А квартал... это как?

— С каких небес ты упал, несчастный? — вопросил тротуар.

— Отвечай! — потребовал Дор. И вскоре он уже знал, что такое квартал. Квартал — это несколько рядов домов, образующих застроенный четырехугольник, треугольник или многоугольник.

— А там, где ты сказал, живет архивариус? — снова спросил Дор.

— Чего-о?

— Ну, такой ученый, который все науки знает.

— Живет, живет. Самый ученый из всех здешних ученых. Все время тут ходит. Старый такой чудак.

— Какой умный тротуар! Все понимает, — насмешливо похвалила Айрин.

Айрин могла не бояться, что тротуар пройдется насчет ее ножек. Ведь она стояла сейчас за пределами волшебного коридора, там, где тротуар был нем как рыба. Дор знал, что Арнольд рядом. Иначе он просто не смог бы разговаривать с неодушевленными. А если бы Айрин вошла в волшебный коридор, то есть туда, где тротуар вполне мог пройтись насчет ее ножек, то исчезла бы она сама — и никаких ножек! То есть принцесса находилась в весьма выгодном положении и могла насмехаться безнаказанно.

Навстречу им шла компания обыкновенов. Трое мужчин и две женщины. Ну и вид у них, мысленно хмыкнул Дор. На шеях у мужчин болтались туго, страшно туго затянутые узкие ленты, а ботинки блестели зеркальным блеском. Их подруги шли словно на ходулях. Айрин прошла вперед, не обратив внимания, а Дор все-таки оглянулся. Ему хотелось узнать, что подумали обыкновены о пришельцах из Ксанфа.

Женщины не заметили, казалось, ничего странного, но их спутники обернулись вслед Айрин.

— Поглядите на это создание, — ошеломленно пробормотал один. — Откуда она явилась?

— Из волшебной страны, — пошутил второй. — И я бы туда не прочь. Иностраночка! Ножки просто чудо!

— А одета по моде трехсотлетней давности, если вообще по какой-нибудь моде, — презрительно заметила одна из женщин. Оглянуться не оглянулась, но все заметила. Женщины так умеют: напустят на себя равнодушие, а тайком смотрят во все глаза.

— Мужчины часто грешат отсутствием вкуса, — подхватила вторая. — Им чем пестрее, тем лучше.

— Угу, — мечтательно улыбнулся третий. — Спрошу у нее телефончик.

— Только через мой труп, — предупредила вторая.

Обыкновены ушли, и Дор так и не узнал, чем закончился этот странный разговор. Если Айрин так отличается от местных жителей, то он наверняка не меньше. И одет он причудливо, не хуже Айрин. Почему же его не заметили? Ах да, их так увлекли ножки Айрин, что остальной мир померк. Ну что ж, мужчины везде мужчины.

Наконец им удалось отыскать библиотеку. Библиотека оказалась просторным зданием с очень странным входом: дверь все время крутилась, но не открывалась.

Дор остановился перед дверью. Как же войти? Обыкновены сновали туда-сюда, не обращая на него никакого внимания. И тут он все понял! Сейчас он стоит в волшебном коридоре. Именно коридор делает его похожим на обыкновенного обыкновена. Но стоит ему выйти, и все изменится. Он предстанет в своем настоящем облике — странный, диковато обряженный чужестранец. Так уже случилось с Айрин. Но Айрин ко всему прочему еще и красивая. Красивым девушкам в странной одежде куда легче, нежели странно одетым юношам с заурядной внешностью.

Айрин опять исчезла. Возможно, она раньше короля догадалась, что в этом городе не стоит так уж часто показываться на люди. Когда прохожих на минуту стало поменьше, принцесса вышла из коридора.

— Арнольд полагает, что перед нами так называемая вращающаяся дверь, — передала она. — В обыкновенских книгах о таких дверях упоминается, но как-то вскользь. Может быть, тебе надо...

Какой-то обыкновен приближался к ним. Айрин поспешно скрылась.

Обыкновен подошел к двери, вытянул руку и толкнул. Дверь повернулась, а с ней и обыкновен. Так он оказался внутри. Это очень просто!

Дор подошел к двери и сделал то же, что минутой раньше обыкновен. Дверь подчинилась — прямо волшебно! — и он оказался внутри.

Он попал в большую комнату, заполненную столами и стульями. По стенам высились книжные полки. Несомненно, это и есть библиотека! Теперь надо найти ученого мужа. Он должен быть где-то здесь. Следует поискать там, где собраны книги по истории. А в этом зале какие книги? Дор направился к книжным полкам. Вот сейчас прочтет названия и поймет, туда ли он попал. Очень просто...

И тут он почувствовал — все на него смотрят. Что случилось?

К нему приблизилась какая-то пожилая дама. Лицо ее выражало недовольство. Дама открыла рот.

— КСФ ИБВФ Б ЕСФТТ ДЕПФ ИФСФ, — вот что она сказала, и очень сурово. Даме явно не понравились его взлохмаченные волосы, его запыленные сандалии. Она нашла этого читателя очень подозрительным.

И тут Дор понял. ОН ВЫШЕЛ ИЗ КОРИДОРА И ПРЕДСТАЛ ТАКИМ, КАК ЕСТЬ! Да, Арнольд оказался прав: один он не справится.

Но где же кентавр? Дор оглянулся и увидел Айрин. Она отчаянно махала ему рукой. Дор поспешил к ней. Хмурая дама поспешила следом.

— КСАФ ПКСКБУФ, — снова забубнила она. — ...от посетителей приличного поведения, — прорезалось вдруг.

— А? — обернулся к ней Дор. Дама снова открыла рот, но на сей раз просто от удивления.

— О, простите, ваша одежда в абсолютном порядке, — залепетала дама. — Наверное, я перепутала... — Библиотекарша смущенно удалилась.

Дор, конечно же, не сменил одежду и не умылся. Только благодаря возобновившемуся действию магии служительница увидела его в другом свете.

— Арнольд остался за дверью. Ему не пройти сквозь эту вращалку, — шепнула Айрин.

Так вот почему он оказался вне магии! Слишком далеко отошел от двери. Рослому кентавру сквозь нее и в самом деле не протиснуться.

— Может, есть другая дверь, обычная? — предположил Дор. — Давай обойдем здание...

Дор вышел через вращающуюся дверь и пошел вокруг дома. Он отыскал двустворчатую дверь. Если ее распахнуть, то и машина проедет. Дор вошел. Какой-то служитель работал внутри — ставил один на другой ящики, наполненные книгами.

— Эй, парень, заблудился, что ли? — окликнул служитель. Ну да, для кого король Ксанфа, а для кого и парень.

— Скажи, где тут архив? — взволнованно спросил Дор.

— В книгохранилище. Третья дверь налево.

— Благодарю.

Дор подошел к двустворчатой двери, широко распахнул ее и немного подождал. Повеяло конюшней... гм... еще чем-то... духами... Уф, прошли!

Вошли в книгохранилище. В нем было множество полок, между полками тянулись узкие проходы, тесно заставленные ящиками. Дор понятия не имел, куда идти, и понимал, что кентавру здесь наверняка не протиснуться... Но тут нарисовалась Айрин и сообщила, что Арнольд чувствует себя в книгохранилище как дома. Теперь надо найти архивариуса.

— Я узнал, что архивариус где-то здесь, — сказал Дор. И тут его посетила страшная мысль: — А вдруг он испугается и призовет стражу?

— Арнольд говорит, что ученые ничего и никого не боятся, — успокоила Айрин. — Если здешний архивариус и в самом деле похож на нашего, научное любопытство, так в Обыкновении называют магию, окажется превыше всего. Вон в той каморке, похоже, он и сидит.

Дор заглянул в каморку. Там действительно сидел какой-то господин в очках. Перед ним лежала стопка бумаг. Господин в очках что-то писал.

— Прошу прощения, сэр, но у меня к вам просьба, — начал Дор. — Не согласитесь ли вы провести небольшое исследование?

Ученый поднял голову и с недоумением уставился на неожиданного посетителя.

— А какого рода исследование вы подразумеваете? — спросил он.

— Ну, это долгая история. Я пытаюсь отыскать одного короля, но не знаю, где он и как его найти.

Господин снял очки и потер глаза.

— Вы поставили себе тяжкую задачу, молодой человек, — сказал он. — Как зовут вашего короля? Где, в каком королевстве он правил?

— Король Трент из Ксанфа.

Ученый встал и с трудом выбрался из захламленной каморки. Невысокий, сутулый, лысоватый, двигается неторопливо... Чем-то похож на Арнольда...

Коллега кентавра Арнольда снял с полки большой старинный том, стер с него" пыль и принялся листать ветхие страницы.

— Имени короля Трента я, увы, не нашел, — сказал он наконец.

Айрин в очередной раз явилась из пустоты.

— Напрасно вы ищете короля Трента среди обыкновенских правителей, — заявила она.

Ученый снова удивился — второй раз за последние полчаса.

— Сударыня, я не понял ни слова из вашей речи, — сказал он.

— Она из другой страны, — быстро пояснил Дор.

В пределах коридора Айрин находилась под властью заклинания невинеслынеощутимости. Превращаться в видислышиощутимую она могла, только покидая волшебный коридор. Но только там, в волшебном коридоре, ее речь могла быть понятной обыкновенам. Зато Дор понимал ее отлично и там, и там — как-никак в одном замке выросли. И Дор, и Айрин, и обыкновенский ученый — все они говорили вроде на одном языке. Дор, однако, понимал и ученого, и Айрин, но ученый не понимал Айрин, а принцесса не понимала ученого. Чудеса, да и только!

— Не со студии ли явилась сюда эта юная особа? — спросил ученый. — Может, вы ищете материал для съемок исторического фильма?

— Нет, — покачал головой Дор. — Она дочь пропавшего короля Трента.

— А, так это современное королевство! — воскликнул ученый. — Сейчас отыщу более свежий справочник.

— Нет, королевство это средневековое, — вздохнул король Дор. — Видите ли, дело в том... мы считаем, что король Трент находится сейчас в другом времени... мы так думаем.

— Значит, для съемок вам нужно знать о средневековье, — задумчиво произнес ученый. — М-да, я понимаю. Должен вам сказать... у этой чужеземной принцессы великолепные ножки. И много там таких красавиц?

— О чем он говорит? — спросила Айрин у Дора.

— Красивые, говорит, у тебя ноги, — с некоторой обидой перевел Дор.

— А об отце? — не отставала она, пропустив фразу о ногах.

— Говорит, про короля Трента нет в его книге. Но ты не отчаивайся...

— М-да, как-то странно, — пробормотал ученый. — Странно, что вы обращаетесь к барышне на обыкновенском языке, она все понимает, но отвечает на иностранном.

— Это сложно объяснить, — замялся Дор.

— Посоветуюсь с Арнольдом, — сказала Айрин и исчезла.

Ученый снял очки, протер бумажкой и снова надел. К этому времени Айрин вновь появилась.

— Вот, не поленился, протер очки, и опять все видно, — пробормотал ученый.

— Арнольд говорит, — сообщила Айрин, — надо помнить, что король Трент и королева Ирис — особы незаурядные, яркие. Поэтому в истории о них могут быть какие-нибудь упоминания.

— На каком все-таки языке она говорит? — снова спросил ученый, опять уставившись на принцессины ножки.

— На ксанфском, я думаю, — ответил Дор. — Она советует поискать в исторических книгах упоминания о ее родителях, потому что столь яркие личности не могли кануть бесследно.

— И в чем же их яркость?

— Король Трент — волшебник, он умеет превращать, а королева Ирис — чародейка, она умеет создавать видимости.

— Дурак, — прошипела Айрин. — Ни слова о волшебстве!

— Признаюсь, я несколько сбит с толку, — сказал ученый. — О каких превращениях вы говорите? О каких видимостях?

— А, забудьте, — неуклюже вывернулся Дор. — В Обыкновении все равно ничего такого быть не может.

— Но физические законы неизменны везде в подлунном мире. И в стране, где живет наша очаровательная юная госпожа, и где угодно.

— А вот волшебство существует не везде, — брякнул Дор и с ужасом понял, что запутал все еще больше.

— Есть ли предел твоей глупости? — разгневалась Айрин и снова исчезла. Опять помчалась советоваться с архивариусом.

— Странная особа, — произнес ученый, так сказать, ей вслед.

— Ужасная вертихвостка, — промямлил Дор. Ученый подошел к тому месту, где только что стояла Айрин.

— ТУБХВ ДЖММТАПО? — спросил он на обыкновенном языке.

Поскольку ученый вышел из волшебного коридора, Дор перестал его понимать. Ничего не поделаешь. Арнольд со своим коридором должен переместиться, и тогда Дор снова начнет понимать.

Айрин вынырнула под носом у ученого. Бедняга чуть не упал от удивления.

— Ах... вы здесь! — тоже опешила она.

— БНБАДЖОХ! — охнул ученый. — ЖИВТУ ЖОРВНФ...

Айрин вдруг исчезла, а речь ученого прояснилась, — очевидно, архивариус перешел на другое место.

— ...как вы проделываете эти штуки? — спросил обыкновен у пустоты. — О, опять исчезла. Айрин появилась, но чуть в стороне.

— Дор, Арнольд считает, что обыкновену надо обо всем рассказать, — как ни в чем не бывало сообщила она. — О волшебстве и прочем. Да ты и так уже почти все выболтал.

— Не верю глазам и ушам! — охнул ученый.

— В то, что я вам сейчас расскажу, действительно трудно поверить, — осторожно начал Дор.

— Я уже ко всему готов, даже к появлению огнедышащего дракона вкупе с Бабой Ягой!

— Да, в Ксанфе полно огнедышащих драконов. Ксанф — волшебная страна, — согласился Дор.

— Там люди исчезают и появляются, когда пожелают? А я, признаться, подумал, что у меня просто что-то с глазами.

— Некоторые в Ксанфе и в самом деле владеют таким талантом — исчезать. Но Айрин исчезать не умеет. Она умеет...

— Не умеет исчезать? Но почему же она все-таки исчезает?

— Просто она выходит из магического коридора, а потом заходит.

— Из магического коридора?

— Да, из магического коридора, который создается при помощи волшебного таланта одного кентавра... архивариуса...

— Должен заметить, юноша, у вас необыкновенно живой ум. Вы сочиняете небылицы гораздо живее, чем я успеваю их разгадывать.

Дор понял, что обыкновен не поверил ни одному его слову.

— Сейчас я покажу вам мой собственный талант, — решился Дор на отчаянный шаг. Он ткнул пальцем в какую-то книгу и приказал: — Книга, скажи слово.

— А зачем? — устало спросила книга.

— Чревовещание! Фокус! — воскликнул ученый. — Вы, юноша, далеко пойдете.

— Слова, слова... — вздохнула книга.

— А если я попрошу вас... повторить тот же фокус, но... не открывая рта? — предложил ученый.

Дор закрыл рот.

Книга тоже замолчала.

— Так я и думал, — сказал ученый.

— О чем это ты ду-у-мал? — протянула книга. Ученый вздрогнул, посмотрел на книгу, потом на Дора.

— Рот у него закрыт, — пробормотал он, — а книга... Но как?

— Это и есть мой волшебный талант. Я заставляю разговаривать неодушевленные предметы.

— Ну хорошо, допустим на минуту, что вы говорите правду. А тот король, которого вы разыскиваете, тоже владеет... э... магией?

— Сильнейшей магией. Но только в Ксанфе. В Обыкновении он бессилен.

— Король бессилен, потому что рядом с ним нет этого вашего волшебного кентавра? С его... гм... коридором?

— Верно.

— Я бы хотел увидеть кентавра.

— Дело в том, что перед тем, как мы пошли сюда, к вам, он употребил одно средство... и стал невидимкой. Ну, чтобы не смущать прохожих и идти свободно.

— А он ученый?

— Да, ученый. Архивариус.

— Тогда мне просто необходимо с ним переговорить. Именно с ним.

— Понимаете, средство... заклинание невидимости...

— Уберите заклинание! Покажите вашего кентавра! Чтобы вам помочь, я должен его увидеть.

— Сомневаюсь, что кентавр захочет показаться, — сказал Дор. — Без заклинания невидимости нам трудно будет покинуть город, а новой порции у нас нет.

Ученый направился к своей каморке.

— Поймите наконец, — говорил он на ходу, — я верю в волшебство не больше, чем в галлюцинации. Но я хочу вам помочь. Однако сначала вы должны помочь мне. Бросьте ваши дешевые трюки, покажите этого ученого-кентавра, и уж потом мы вдвоем с ним подумаем, что вам делать дальше. Его внешность меня не испугает. Я ценю ум, прежде всего ум. А эти чревовещательные фокусы, эта исчезающая и появляющаяся девица, все эти сказочные бредни наводят меня на мысль, что вы попросту лжете и похищаете мое время. Поэтому ставлю условие: показывайте кентавра или ступайте прочь.

— Господин Арнольд, — обратился Дор к пустоте, — я знаю, что без заклинания будет очень трудно выбраться из города, но если мы дождемся ночи... Нам очень нужен твой совет, твои знания...

Внезапно из ничего соткался кентавр. Следом — огр и голем.

— Я здесь, — сказал архивариус.

— Да-а, костюмы и в самом деле высший класс, — прошептал ученый. Видно было, что он страшно удивлен — в который уж раз!

Арнольд двинулся вперед, протиснулся, хотя и с трудом, между полками и протянул руку обыкновенскому ученому.

— Коллега, ваше раздражение мне понятно, — проговорил Арнольд. — В самом деле, когда встречаешься с тем, что противится разгадке... У вас отличная библиотека. Мы постараемся не отвлекать вас излишне...

Ученый пожал руку кентавру. Он в общем-то не очень и удивился. Раз у тебя на носу очки и ты говоришь так правильно и учтиво, можешь быть кем угодно, хоть кентавром.

— Каков предмет ваших исследований, коллега? — спросил обыкновенский ученый.

— Чужеземная археология, — ответил ученый-кентавр. — Помимо этого я занимаюсь разными мелкими исследованиями, а также веду учет, составляю каталоги.

— Да, мелочи иногда занимают большую часть времени, — согласился обыкновенский ученый. — Давайте обсудим с вами...

И ученые погрузились в разговор настолько ученый, что Дор перестал прислушиваться. Спор разгорался, очкарики размахивали руками, что-то друг другу доказывали. Настоящие братья по разуму!

Айрин все это наскучило, и она решила заняться делом, то есть перекусить. Принцесса вырастила посреди комнаты деревце каковы. Дор, Загремел и Гранди получили по чашке горячего напитка.

Шло время. Ученые все спорили и спорили. Потом бросили спорить и начали рыться в древних томах. Потом начали расспрашивать Дора. Он рассказал, о чем они с Трентом говорили перед уходом короля в Обыкновению, и о своих снах. В конце концов обыкновенский ученый выпил чашку какао и объявил с улыбкой, что они на верном пути.

— Встретимся ли мы с вами снова, коллега? — спросил он у Арнольда.

— Несомненно встретимся, — пообещал кентавр. — Путешествия в Обыкновению для меня не в новинку, я восхищаюсь историей вашей страны, к тому же в настоящий момент ваш покорный слуга как бы не у дел.

— Кентавры не смогли смириться с вашими волшебными способностями, мой друг, — посочувствовал обыкновенский ученый. — Со мной, уверяю вас, обойдутся столь же строго, если я попытаюсь поделиться тем, что узнал от вас. Я немедленно потеряю свое место, а возможно, и ученую степень. Меня сочтут опасным сумасшедшим, если я расскажу, что беседовал с кентавром, явившимся в архив в обществе огра и крохотного голема. И статье о Ксанфе никто не поверит. А я бы с удовольствием написал...

— А вы напишите о Ксанфе не статью, а толстую книгу и назовите ее романом, — посоветовал Гранди. — А наш Арнольд в Ксанфе сочинит роман про Обыкновению.

Ученые радостно переглянулись. Голем и в самом деле подсказал остроумный выход.

— Где же мой отец? — раздался голос Айрин. — Теперь вы уже знаете?

— Кажется, знаем, — сказал Арнольд. — Король Трент сам сообщил нам.

— Как же он сообщил? — не поняла Айрин.

— Намеками. Трент говорил, что собирается туда, где горы. Кроме того, там должен быть крупный водоем с черной водой. Время тоже известно — средние века. В Обыкновении, как сообщил мне мой обыкновенский коллега, найдется множество мест, соответствующих этому описанию. Вот, к примеру, водоем с черной водой. Как это понять? Либо вода в самом деле черная, либо это образное название. Спешу вас обрадовать, друзья мои! В Обыкновении и в самом деле есть Черное море! В Черное море впадает множество рек, а вокруг высокие горы. Но это еще не все. Помните загадочные буквы — А, Б и X? А — авары! Б — булгары! X — хазары! Кто они такие, спросите вы. Отвечаю. Это народы, жившие в средние века в тех самых местах. Все сходится?

— Сходится, но этого мало, — возразил Дор. — В каком именно месте искать Трента? В каком времени?

— Не хитри, будь прям. Так сказал король Трент перед исчезновением, — торжественно начал Арнольд. — На самом деле, Дор, король Трент не только дал тебе мудрый совет, но и подсказал, где его искать. Взгляни сюда.

И Арнольд развернул карту с изображением какой-то обыкновенской страны. НЕХИТРИ-БУДЬПРЯМ — гласило одно из названий. Так это не просто совет, а еще и географическое название!

— Название уникальное. Другого такого нет, — благоговейно вздохнул Арнольд.

Дор вспомнил, как настойчиво повторял король Трент эту фразу. Словно хотел, чтобы Дор понял ее тайный смысл.

— Но если ты нашел этот Будьпрям на карте, если ему, названию то есть, много столетий, значит, король Трент останется там навсегда. Если бы королю Тренту суждено было спастись из места, называемого Нехитри-Будьпрям, название Нехитри-Будьпрям давно исчезло бы с географической карты. Мы его сейчас не нашли бы.

— Ты ошибаешься, Дор, — горячо возразил кентавр. — Названия живут отдельной жизнью, они не зависят от присутствия королей. Короля мы спасем, а название останется прежним и будет жить века. Давай не будем углубляться в эти материи. Просто отправимся в то место и в то время — примерно шестьсот пятидесятый год нашей эры — и попытаемся отыскать короля Трента.

— А вдруг ты ошибся? — с тревогой спросила Айрин. — Вдруг короля там и нет вовсе?

— Тогда вернемся сюда и обдумаем все заново. Я-то в любом случае вернусь сюда, а мой новый друг Икабод, — так звали обыкновенного ученого, — надеюсь, с радостью посетит Ксанф. Уверяю вас, коллега, путешествие доставит вам массу впечатлений.

— А вы, милейший Арнольд, желанный гость в нашей стране, — не остался в долгу Икабод. — Ваш острый, истинно энциклопедический ум у нас просто не смогут не оценить.

— Я покинул любимый остров в мрачнейшем, признаюсь, расположении духа, но теперь вижу, что и мой талант, с таким презрением отвергнутый соотечественниками, может сослужить хорошую службу. Здесь, в Обыкновении, передо мной как ученым открываются широчайшие возможности...

— Равно как и передо мной в Ксанфе, — подхватил Икабод. — Теперь, только теперь я понял, что жизнь может быть гораздо интересней, а работа куда плодотворней. Там, в Ксанфе, волшебной стране, передо мной откроются широчайшие возможности. — Далее речь Икабода стала походить на речь Арнольда, так что полностью приводить ее не имеет смысла. — А у вас в Ксанфе много особ прекрасного пола, столь же... — спросил Икабод, но не договорил и украдкой взглянул на Айрин.

— У нас в Ксанфе полно нимф, — гордо заявил Гранди. — Как говорится, на пятачок пучок в базарный день.

— Как, и у вас в ходу здешняя мелочь? — спросил Икабод. Что-то его сильно удивило.

— Здешняя мелочь? — в свою очередь удивился Дор.

— Полушки, двушки, — начал объяснять Икабод. — При помощи двушек звонят по телефону. Пятачки бросают в метро...

— А у нас в Ксанфе полушки и двушки охотятся на людей, а на пятачки и в самом деле ловятся нимфы. Бросишь перед ней пятачок, она и остановится. На пятачок ловится нимф пучок, как у нас говорят.

— О, у меня пятачков полный кошелек, — обрадовался Икабод. — Если я окажусь в Ксанфе...

— Сразу наловите себе нимф, — догадался Гранди. — Мозгов у них маловато, зато ножки, скажу вам, высший класс! — Гранди быстро отодвинулся от принцессы, опасаясь затрещины.

— О, я хочу побыстрее очутиться в Ксанфе! — воскликнул Икабод и снова взглянул на принцессу, точнее, на ее ножки.

— Поиски родителей мне дорого обходятся, — недовольно проговорила Айрин. — По пути все так пялятся на мои ноги, что они вскоре, чего доброго, просто покроются волдырями. — Айрин как будто жаловалась, но при этом и гордилась. — Не пора ли нам отправляться? — спросила она.

Икабод и Арнольд обменялись рукопожатиями. Повинуясь внезапному порыву, Дор извлек из кармана блестящий кружочек — монету из сокровищ погибшего пирата.

— Прошу вас, сэр, примите эту монету в знак нашей благодарности, — сказал Дор и положил монету на ладонь Икабода.

— Чистое золото! — восхищенно произнес Икабод. — Кажется, настоящий испанский дублон! Нет, я не могу принять. Это слишком дорогой подарок.