Мальчик скрылся в здании. Большинство кочевников испытывало благоговейный страх перед прочными сооружениями любого размера и вида, избегая приближаться даже к, казалось бы, совершенно безопасным и знакомым домам ненормальных. Но Повелитель, очень много времени проведший в странствиях и имевший опыт и знания большие, чем у любого из соплеменников, знал, что в гигантских постройках нет ничего сверхъестественного. Внутри них могла подстерегать опасность, это следовало признать, – но это был естественный риск попасть под упавшее перекрытие или упасть в глубокую шахту, получить дозу радиации или быть искусанным взбесившимися животными.

Обдумав это, Повелитель немного повременил, прежде чем войти в храм древних. Там внутри можно было с легкостью попасть в ловушку, тем более что хитрый дикарь мог вполне придумать что-то именно в этом роде. Повелителя предупреждали, что пытавшиеся преследовать опустошителя кукурузных полей неосторожные воины иногда попадали в ловушки, которые были трудолюбиво вырыты им в земле и мастерски замаскированы сверху. Всему этому мальчик наверняка обучился на примере тех предосторожностей, которые применялись против него самого. Слишком умно для животного – добавочный ужас к тому, что и так окружал его, – и совсем неплохо для человека.

Повелитель посмотрел вокруг. В проемах окон, имеющих форму арок, висели куски поломанного сухого дерева. Большая часть этого дерева давно превратилась в труху. Можно было не сомневаться, что внутри здания дерева имелось в избытке. Его можно поджечь, и огонь выгонит мальчишку вон. Этот путь казался наиболее безопасным.

Но внутри могли также оказаться ценнейшие останки цивилизации древних – машины, книги, инструменты. Сможет ли он, Повелитель, уничтожить все это так равнодушно и так расчетливо? Нет, конечно, он предпочтет, чтобы здание осталось в целости, чтобы потом, после того как он поймает мальчишку, он смог бы изучить этот дом не торопясь, со вкусом и со всеми подробностями.

Остановившись на этом решении, Повелитель поднялся по ступенькам, прошел сквозь высокий и просторный портал и начал заключительный этап своего преследования. Гончая не переставала скулить, подвывать и крутиться под ногами – требовалось особое внимание для того чтобы не споткнуться об нее и не упасть. Но Повелитель не гнал собаку прочь – животное продолжало вести его по следу.

След привел их к каменным ступеням, опускающимся вниз из коридора, убранного роскошными и истрепанными полотнищами непонятного предназначения, развешанными на стенах и лежащих на полу. Именно в этом направлении скрылся мальчик. Наконец-то, причем без особого труда, что было особенно подозрительным, человеку и собаке удалось настигнуть грабителя в его норе. Не похоже на то, чтобы из находящегося внизу помещения есть еще один выход, кроме вот этих ступеней. Мальчик должен был находиться там, внизу.

Возможно, Повелителю стоило предварительно проверить верхний этаж и убедиться в прочности потолка. Вполне вероятно, что мальчишка заманивал его в опасную ловушку, в то время как действительное его обиталище находилось на верхних этажах. Нет – следовало держаться к беглецу как можно ближе – иначе, действуя вслепую, Повелитель рискует попасть в зону остаточной радиации. Из двух зол приходилось выбирать меньшее, а именно – риск подвергнуться неожиданному нападению юного дикаря, для того чтобы избежать убивающего все живое незримого врага, который мог таиться везде по обе стороны от следов паренька.

Прежде чем Безымянный успел ступить через порог внутрь последней комнаты нижнего этажа, оттуда стремительно вылетел довольно увесистый предмет. Загнанный беглец в панике швырял в своего мучителя первым, что подворачивалось ему под руку.

Повелитель остановился, для того чтобы рассмотреть брошенный из комнаты предмет. Присев на корточки, он поднял его с пола, не сводя глаз с дверного проема, чтобы не быть застигнутым врасплох. Встав во весь рост, Повелитель повертел предмет в руках, внимательно рассматривая его со всех сторон.

То, что он держал в руках, сделано из металла, но не было консервной банкой или инструментом. Это было оружие, но не того рода, что меч, посох или кинжал. Один из концов предмета был сплошным и располагался под прямым углом к другому концу, имеющему внутри отверстие. Вещь была приятно тяжелой и имела по своей длине ряд многочисленных мелких приспособлений и деталей.

Повелитель узнал предмет – его руки затряслись от волнения. Про это он тоже читал в книгах; так же как и сами книги, эта вещь являлась артефактом старых времен.

Это был пистолет.

Глава третья

Мальчик сидел верхом на груде тяжелых ящиков и собирался метнуть в огромного человека и его ручного зверя еще один железный камень, как только они появятся на пороге. Никогда прежде его еще не преследовали так настойчиво и безжалостно; никогда прежде ему не приходилось защищать свое логово. Если бы только он мог все это предвидеть, то спрятался бы в другом месте.

Но две трети окружающей территории состояли из страшных пятен, сжигающих его кожу невидимым огнем! Это здание было единственным полностью безопасным убежищем.

Великан опять показался в дверях комнаты. Мальчик метнул свой камень и протянул руку за следующим. Но на этот раз человек отпрянул в сторону и увернулся – метательный снаряд лишь слегка скользнул по его бедру. Одновременно с этим великан выбросил вперед свернутую кольцом веревку. Веревка мгновенно опутала туловище мальчика, прижала его руки к бокам, и неожиданно для себя он оказался совершенно беспомощным. В ловких руках великана веревка извивалась, дергалась и складывалась в кольца, и мальчику казалось, что она живая.

Мужчина связал мальчика, взвалил его на свое широченное плечо и понес из комнаты вверх. Грубая и неодолимая сила человека наводила страх. Мальчик попробовал было начать биться и кусаться, но кожа на плечах мужчины оказалась жесткой, как будто дубленой.

По пути человек несколько раз прошел прямо сквозь горячие пятна, и каждый раз кожа мальчика невыносимо болела. Неужели этот монстр неуязвим и для этого жара тоже? Мальчик уже и раньше замечал, что преследователь смело идет напролом через смертельно опасные места, которые он сам, благодаря своей восприимчивой коже, тщательно избегал. Неужели существуют такие живые создания, которым не страшен этот жар?

Добравшись до леса, человек опустил свою ношу на землю и ослабил веревку, произведя при этом несколько членораздельных звуков, показавшихся мальчику отдаленно знакомыми. Как только ноги пленника оказались свободными, он мгновенно попытался спастись бегством.

Напоминающая извивающуюся змею веревка тут же вылетела следом, обхватила его талию и дернула назад. Он снова был в плену.

– Нет, – отчетливо проговорил человек, и мальчику стало ясно, что этот звук означает решительное отрицание.

Великан снова снял веревку и мальчик, не медля ни секунды, бросился наутек. И снова оказался затянутым в петлю лассо.

– Нет! – еще раз повторил человек, на сей раз сопроводив слово ударом могучего кулака в грудь пленника, которому показалось, что рука великана пробила его грудную клетку насквозь. Он упал на землю, не видя вокруг ничего и не способный думать ни о чем, кроме боли в груди и глотка воздуха.

Человек еще раз развязал веревку. Мальчик остался сидеть на месте. Урок первый был закончен.

Через некоторое время мужчина и мальчик выступили по направлению к лагерю, до которого оставался приличный кусок пути. Мальчик шел впереди, и глаза мужчины следовали за ним неотступно. Мальчик избегал очевидные ему очаги опасного излучения, а мужчина и животное шли за ним следом. К вечеру они добрались до того места, где вчера увиделись в первый раз.

Человек открыл свой рюкзак и достал оттуда кусок чего-то, пахнущего весьма неплохо. Великан откусил от куска немного и принялся жевать с видимым аппетитом. Достав из рюкзака еще один такой же кусок, он протянул его мальчику. Второго приглашения не потребовалось – мальчик сообразил, что это пища.

После еды человек помочился у дерева и снова закрыл тело одеждой. Мальчик последовал его примеру, удивленный манерой мочиться стоя. Он давным-давно знал, что следует сдерживать естественные позывы организма, потому что остающиеся следы могли служить приметами для возможных преследователей, но то, что струей можно было управлять руками, никогда не приходило ему в голову.

– Это для тебя, – сказал человек.

Положив руку мальчику на шею, великан осторожно засунул его ногами вперед в тесный мешок. Затем нечто, напоминающее тонкую сетку, покрыло его голову, в ужасе мальчик начал рваться наружу.

– Будешь спать внутри, а то… – огромный кулак опустился вниз, но не ударил, а только тихонько придавил мальчика к земле, прикоснувшись к синяку на его груди. Еще одно предупреждение.

После этого человек отошел на шаг в сторону и забрался в другой мешок, а собака устроилась на ночлег под деревом.

Мальчик лежал тихо, разрываясь между желанием снова попробовать убежать и страхом перед наступившей ночью и соседством горячих пятен. В темноте мальчик видел хорошо и, как правило, в темноте кормился – но не здесь. Однажды его укусил белый мотылек, и он чуть не умер. Имелся способ избегать встречи с этими мотыльками, но срабатывал он не всегда, потому что насекомые имели обычай гнездиться под листьями и на земле. Лежа в мешке под сеткой, он по крайней мере находился в безопасности. Но если ему не удастся сбежать ночью, то тем более невозможно будет сделать это при свете дня. Веревка была слишком быстрой и умной, а великан очень сильным.

Мальчик прислушался – человек спал – и решился. Он сел в мешке и начал выбираться наружу.

При первом же звуке со стороны мальчика великан проснулся.

– Нет, – произнес он негромко.

Было рискованно идти против приказов великана, который так или иначе мог догнать мальчика и поймать снова. Пленник отказался от своих планов и лег на спину. Через минуту он уже спал.

Поутру они поели еще раз. Уже давно мальчик не получал еду с такой легкостью и столько раз подряд. К этому можно было очень легко привыкнуть.

Человек отвел мальчика к ручью, вымылся сам и вымыл своего спутника. После мытья мужчина достал из своего мешка мазь и смазал ею многочисленные и разнообразные синяки и царапины на теле мальчика, забрал и выкинул вон невыделанную шкуру животного, служащую ему одеждой, и дал взамен огромного размера рубаху и штаны. После этой довольно неприятной процедуры они снова устремились в путь, к поселению людей.

Ежась под ужасными одеждами великана, мальчик бранился про себя и обдумывал свое положение. Один раз он попытался было рвануть в сторону и снова обрести свободу, решив попробовать это еще раз, прежде чем они совсем уже оставят знакомые места, но хриплый выкрик-рычание предупредил его намерения. По правде говоря, человек, если исключить некоторые его странности в одежде и манере мочиться, был не таким уж суровым вожаком. Он никогда не наказывал без веской причины, а иной раз даже проявлял грубоватую нежность.

К середине дня движения человека замедлились. Казалось, что он сильно устал и хочет спать, несмотря на свои впечатляющие мышцы и выносливость. Он начал шататься. Затем остановился и исторг из себя съеденный завтрак, что мальчик принял за очередной цивилизованный ритуал. После этого человек сел на землю с чрезвычайно несчастным видом.

Некоторое время мальчик просто смотрел. Когда стало ясно, что мужчина не собирается подниматься и идти дальше, мальчик начал потихоньку уходить от него в сторону. Убедившись, что преследовать его никто не будет, он бросился бежать со всех ног, возвращаясь обратно тем же путем, которым они пришли. Он был свободен!

Примерно через милю мальчик остановился и сбросил с себя мешающиеся человеческие одежды. Но бежать дальше он не стал. Он понял, что случилось с великаном. Человек не был невосприимчив к огню горячих пятен – он просто ничего о них не знал и безрассудно прошел сквозь них. Теперь же, охваченный болезнью, он погибал.

Все эти знания мальчик приобрел на собственном горьком опыте. Однажды он тоже попал в горячее место и через некоторое время почувствовал слабость и тошноту и решил, что умирает. Однако он выжил, и именно после этого его кожа приобрела чувствительность и всякий раз, когда он приближался к горячим опасным пятнам, он начинал испытывать боль как от ожога. Брат мальчика, непохожий на него и не имеющий на своей коже пигментированных пятен, не обладал способностью ощущать исходящий от земли жар и поэтому погиб, мучительной смертью. Со временем мальчик нашел в лесах на окраине порченых земель особые растения, листья которых облегчали боль в обожженных участках тела, а сок – резь в животе при приступах тошноты. Используя свой дар, мальчик уверенно обходил стороной горячие пятна, не приближаясь к ним без крайней нужды. Его кожа всегда вовремя предупреждала его об опасной близости, и, будучи осведомленным о пользе некоторых лесных растений и постоянно употребляя их сок, он поддерживал свое здоровье.

Великан скоро заболеет и, очень может статься, умрет. С наступлением ночи появятся белые мотыльки, потом, когда человек будет лежать в беспамятстве, придут землеройки – и все будет кончено. Отправившись к сердцу порченых земель, этот человек поступил неумно.

Неумно – но очень смело. И еще он был добрым. Он был первым, со дня смерти родителей мальчика, среди встречавшихся людей, который протянул ему руку помощи. Юный дикарь был по-своему тронут подобным обращением. Откуда-то из глубин его памяти всплыли и оформились основные правила жизни: на доброту нужно отвечать добротой. Это было то немногое, что осталось ему в наследство от умерших в незапамятные времена родителей, чьи черепа уже давно побелели в пустошах порченых земель.

Этот могучий великан был очень похож на умершего отца мальчика: такой же сильный, спокойный, неукротимый в ярости и добрый, если его не злить. Мальчик оценил заботу мужчины, и ему была понятна установленная им несколько дикая дисциплина. Такому человеку, как этот, можно было доверять.

Дикаренок собрал известные ему целебные травы и коренья и вернулся обратно, не понимая мотива своих поступков, но уверенный в том, что ему предстоит сделать. Человек по-прежнему лежал там, где в первый раз опустился на землю, и его тело горело. Мальчик обложил компрессами из собранных листьев сжигаемое лихорадкой тело мужчины, его руки и ноги, выдавил из кореньев и листьев несколько капель сока в сведенный судорогой рот и принялся ждать. Это было все, что он мог сделать для великана. Мужчина был для него слишком тяжел, для того чтобы перетащить его куда-нибудь в безопасное место, к тому же заскорузлые и узловатые руки мальчика были чересчур неловкими для подобного занятия и могли разорвать или оцарапать кожу человека.

Когда пришла ночь, а с ней прохлада, мужчина начал проявлять признаки жизни.

Судорожными движениями рук он очистил свое тело от листьев. Не вспомнив о еде, он с трудом поднялся, забрался в свой спальный мешок и снова потерял сознание.

Наутро великан снова очнулся, но его попытка встать не увенчалась успехом. Он покачнулся и упал. Мальчик собрал новые коренья и листья и давал их мужчине жевать, и человек выполнял то, о чем его просили, по всей видимости не отдавая себе отчета в своих действиях.

На следующее утро еда в рюкзаке мужчины подошла к концу, и мальчик отправился на поиски пропитания. Сезон был благодатным – в лесу достаточно зрелых фруктов и диких бахчевых. Мальчик собрал и того и другого в свою новую куртку, которую он больше не носил, и заковылял с добычей обратно к месту вынужденной стоянки. Совершая подобные вылазки в течение последующих дней, он поддерживал силы – свои и мужчины.

На четвертый день вся кожа мужчины начала кровоточить. Мальчик обнаружил, что некоторые части тела человека твердые на ощупь, как камень или дерево, и из них кровь не течет; но из тех мест, где кожа мягкая, кровотечение не прекращалось. Периодически приходя в себя, человек смотрел на свое тело, дотрагивался до него с отвращением и снова проваливался в беспамятство.

Найдя в рюкзаке человека какую-то одежду, мальчик смочил ее водой и использовал для того, чтобы смывать с тела человека кровь. Однако на чистом теле кровь выступала снова, появляясь как по волшебству, хотя никаких ран или порезов заметно не было. Мальчик решил дать крови возможность свернуться и затвердеть. Через некоторое время кровотечение прекратилось. Мальчик знал, что крови следовало находиться внутри тела, потому что один раз, когда он был серьезно ранен и потерял много крови, он долгое время потом пролежал без сил и движения. Кроме того, ему было известно, что животные, из которых вытекла вся кровь, умирают.

Как только человек приходил в себя, мальчик давал ему фрукты, лечебные коренья и немного воды – столько, сколько желудок человека мог принять, не исторгнув обратно. Сделав несколько глотков, человек, как правило, снова погружался в беспамятство или сон, и мальчик обкладывал влажными листьями его туловище и конечности. Когда ночью становилось холодно, он укрывал человека мешком, в котором тот спал, а сам ложился спать рядом, защищая человека своим телом от ночного ветра.

Собака уползла прочь и умерла.

Дни проходили за днями. Болезнь съела всю плоть под кожей человека, и он сильно исхудал, при этом очертания его тела стали очень странными. Впечатление было таким, как будто под кожей у человека спрятаны камни или широкие доски, сквозь которые не могло проникнуть острие никакого оружия; теперь, когда поддерживающие мышцы ослабли и уменьшились в размере, подкожная броня мужчины висела свободно и придавала ему вид удивительный и гротескный. Подкожные наросты затрудняли дыхание человека, мешали ему мочиться и испражняться. Но, возможно, именно эти выросты задержали часть радиоактивного излучения – мальчику было известно, что некоторые материалы иногда способны на это.

Человек долгое время находился при смерти, но не умирая. Мальчик смотрел на него во все глаза, понимая, что является свидетелем невероятной отваги в поединке с противником, которого мало кто из живущих мог надеяться одолеть. Братья и отец мальчика уступили свои жизни этому врагу с гораздо большей готовностью. Пятна крови, мочи и пота спеклись на слое листьев, покрыв тело человека, но он все еще боролся.

Но в конце концов человек начал выздоравливать. Лихорадка и кровотечение прекратились, часть сил вернулось в его тело, и он начал есть – сначала осторожно, а потом все с большим аппетитом. Впервые за много дней человек взглянул на мальчика осмысленно и улыбнулся ему.

Между ними установилась невидимая связь. Мужчина и мальчик стали друзьями.

Глава четвертая

Воины толпились вокруг центрального круга. Тил Два Оружия возглавлял проходящую церемонию.

– Кто из присутствующих желает приобрести сегодня почетное звание мужчины и получить имя? – провозгласил он несколько небрежным тоном.

В течение восьми прошедших лет каждый месяц Тил повторял эту фразу снова и снова, и ему она порядком надоела.

Из ряда воинов вышли несколько молодых парней, долговязых и не слишком мускулистых и, похоже, не очень хорошо представляющих, как им следует держать свое оружие. С каждым прошедшим месяцем поколения претендентов на имя мужчины становились все моложе и неуклюжей. Тил тосковал по былым временам, когда он с честью служил под началом Сола Любое Оружие. Тогдашние мужчины были по настоящему мужчинами, а вожди были вождями и великие дела вершились на глазах у всех. Сегодня же – всеобщее ослабление и инерция.

– Вы будете сражаться друг с другом, – продолжил вождь, даже не пытаясь придать голосу хоть чуточку ритуальной торжественности. – Я поделю вас на пары, и вы предстанете лицом к лицу в кругу, как мужчины. Тот, кто останется в кругу, назовется воином, удостоится имени и чести носить браслет и оружие. Другой же…

Тил не стал продолжать. Никто не имел права носить имя воина, если не одержал победу в кругу хотя бы однажды. Некоторые проигрывали снова и снова. Часть из них сдавались и уходили к Горе или к ненормальным. Оставшиеся отправлялись в другие племена и пытали свое счастье там.

– Ты, Палица, – сказал Тил, ткнув пальцем в круглолицего претендента на звание Палицы. – И ты, Посох, – он выбрал угловатого и костистого, жаждущего получить имя бойца на посохах.

Два молодых человека, заметно нервничая, поспешно вышли в центр круга. По команде они начали поединок, причем орудующий палицей махал своим оружием мощно, но в основном бесцельно, пытаясь достать неумело уклоняющегося Посоха. Преуспев в своих выпадах несколько раз, Палица отбил неловкие пальцы на руках Посоха, который взвыл и выронил свое оружие.

На этом поединок для Посоха закончился. Через мгновение Палица вытолкнул его за границу круга. От подобного зрелища Тила замутило – не от самого факта победы или поражения, но от очевидной некомпетентности соперничающих сторон. Разве может из такого болвана выйти приличный воин? Какой прок от такого победителя Палицы будет для дружины, если его основной удар был «с размаху сверху вниз наудачу»?

Однако ничего и никогда нельзя было знать заранее и наверняка, подумал вождь. Иногда самые казалось бы никудышные преуспевали в обучении в тренировочном лагере Сева Посоха и становились грозными воинами. Настоящий мужчина проявляет себя в том, как он относится к обучению. Этот урок преподал ему в свое время один безоружный человек, тот, который никогда не сражался с другими в кругу. Этого человека звали Сос. Сос провел с дружиной целый год, установил в ней систему команд и организации и отбыл в неизвестном направлении навсегда. Хотя нет, однажды он вернулся ненадолго, удивив всех своим умением управляться с веревкой. Не особенно выдающийся воин, но человек большого ума. Да – Палицу стоило принять в дружину, а потом отослать в лагерь Сева; возможно из него там выйдет толк. Если нет – невелика потеря.

Следующими в круг вышли два Кинжала. Их поединок был кровавым, но по крайней мере оставшийся в конце изрезанный победитель казался большим мужчиной, чем предыдущий.

В следующей паре фехтовальные палки противостояли мечу. Этот поединок пробудил в Тиле некоторый интерес, потому что палки и меч были его оружием, и ему очень хотелось пополнить дружину или тем или другим. Палки были полезны для поддержания дисциплины, а меч – для боя.

Из новичка, избравшего для боя палки, казалось, может выйти толк. Его движения были быстры, а удары палок уверены. Меч был силен, но малоподвижен; лезвие со свистом рассекало воздух вокруг, да все без пользы.

Фехтующий палками нанес противнику ловкий удар в голову и закрепил успех серией оглушающих ударов по плечам и шее. Довольный и обрадованный Палка на мгновение пренебрег защитной стойкой – блестящее отточенное лезвие меча, как показалось окружающим, только прикоснулось к его горлу, и он был мертв.

Тил в тоске закрыл глаза. Какая глупость! Еще один многообещающий молодой претендент ушел в небытие и забрал с собой свой никчемно потраченный энтузиазм, а все потому, что позволил себя зарезать при помощи приема, уклониться от которого ничего ни стоило любому идиоту. На что надеяться с таким поколением?

Оставался еще один молодой претендент – редкостная Утренняя Звезда, шар с шипами на цепи. Выбравший для себя звезду должен обладать смелостью и терпимостью к боли, потому как этот вид оружия был чрезвычайно смертоносным, но одновременно и трудноуправляемым. Тил оставил Звезду напоследок, решив дать ему возможность померяться силами с опытным воином. Естественно, это значительно уменьшит шансы Звезды на успех, но соответственно увеличит его шансы вообще уцелеть в предстоящей схватке. Если Звезда покажет себя с хорошей стороны, Тил собирался устроить для него состязание с воином более низкого ранга и принять в дружину, как только тот получит свое имя и браслет.

Неожиданно перед Тилом появился один из стражей, несущих дозор на внешнем периметре поселения.

– Чужие, вождь, мужчина и женщина. Он – уродлив как черт; она, возможно, тоже.

Все еще ощущая досаду от потери перспективного фехтовальщика на палках, Тил рявкнул в ответ:

– Неужели браслет уже настолько натер тебе руку, что ты не можешь разглядеть лицо женщины?

– Ее лицо скрыто вуалью.

Тил почувствовал любопытство.

– Что это за женщина, которая скрывает свое лицо?

Страж пожал плечами.

– Прикажете привести их к вам?

Тил кивнул.

Страж отправился выполнять приказание, а Тил вернулся к проблеме Звезды. Опытный Посох-ветеран подойдет для этой цели лучше всего, потому что булава, даже в руках новичка, запросто может искалечить или даже убить соперника с иным видом оружия. Тил подозвал к себе воина, имеющего опыт поединков в кругу с Утренней Звездой, и начал давать ему указания.

Но прежде чем последний поединок успел начаться, стражник привел к вождю незнакомцев. Мужчина был действительно уродлив: на спине его виднелось нечто вроде горба, руки странно искривлены, а кожа покрыта пестрыми бледными или интенсивно окрашенными пятнами. Из-за сутулой осанки человек смотрел на окружающих исподлобья, из-под густых мохнатых бровей, что придавало его взгляду угрозу. Однако, несмотря на определенную необычность походки, движения человека были плавными и грациозными; вдобавок ко всему заметно, что со ступнями незнакомца что-то не так. Общий внешний вид человека был диким и устрашающим.

На плечи женщины, чьи черты лица неразличимы под вуалью, был накинут длинный плотный плащ, скрывающий ее фигуру. Судя по походке, женщина была еще молода и не страдала полнотой. На первых порах, пока она не дала повод сорвать с себя одежду и насильно рассмотреть подробности своей внешности и телосложения, Тилу этого было достаточно.

– Меня зовут Тил, я вождь этой дружины и этого поселения и правлю здесь властью Безымянного, – сказал Тил представшему перед ним незнакомцу. – Что тебе нужно здесь?

Человек поднял вверх руку и показал Тилу свое левое запястье. Запястье незнакомца было голым.

– Итак, ты пришел, чтобы добыть себе браслет? – Тил был несколько ошарашен тем, что человек, такой мускулистый с виду и со множеством шрамов на теле, еще не носит имя воина. Но следующий взгляд на явно неприспособленные к владению оружием руки мужчины прояснил ситуацию. Разве может такой человек, неспособный сжать руку в кулак как следует, хоть как-то владеть оружием и сражаться? Или, может быть, это еще один безоружный воин? Тил знал только одного такого воина во всей империи – но то был сам Безоружный, сам Повелитель. Однако подобное могло иметь место; в свое время Тил был наказан за свою самоуверенность и побежден в кругу голыми руками теперешнего Повелителя – несокрушимой боевой машины.

– Какое оружие ты выбрал для поединка? – спросил он осторожно.

Мужчина опустил руку к поясу и достал из-под свободно висящих пол своей куртки пару фехтовальных палок.

Испытав определенное облегчение, Тил одновременно был немного разочарован. Появление нового безоружного воина могло положить начало интриге особого рода. Однако теперь следовало принять решение.

– Ты можешь биться против Звезды?

Молодой мужчина кивнул, по-прежнему не произнеся ни слова.

Тил указал ему на круг.

– Звезда, вот твой противник, – одновременно провозгласил он.

За время прошедших переговоров количество зрителей у круга удвоилось. Этот поединок мог оказаться интересным!

Звезда вышел на середину круга, держа свой утыканный остриями шар на цепи наготове. Незнакомец все так же молча сбросил куртку и штаны, оставшись в предоставляющих свободу движениям шортах, в которых он выглядел не менее чудн?, чем прежде. Грудь человека, сжатая по причине сгорбленного телосложения, была все-таки хорошо развитой и массивной. Кожа его была желтоватой, ноги чрезвычайно сильны, мышцы на них бугрились канатами. Вновь прибывший намеревался сражаться босиком, его ступни были удивительно короткими, с согнутыми вниз ногтями, отдаленно напоминающими маленькие копыта. Странный человек!

Руки фехтовальщика были непропорционально развиты, и на фоне не слишком широкой груди и плеч производили сильное впечатление. Ладони, уверено сомкнувшиеся на рукоятках палок, напоминали клещи. Хватка незнакомого фехтовальщика была непривычной и неудобной на взгляд умудренного опытом, но несомненно крепкой. Новичок мог оказаться как очень плохим бойцом, так и мастером.

Женщина под вуалью присела неподалеку от круга, для того чтобы следить за ходом поединка. Ее полностью скрывающий внешность наряд настолько же необычен и странен, насколько необычным и странным был облик ее молодого спутника-горбуна.

Фехтовальщик осторожно, как зверь, ожидающий западни, вошел в круг и принял боевую стойку. Звезда начал раскручивать свое грозное оружие над головой – воздух засвистел в остриях шипов. Несколько мгновений бойцы стояли неподвижно и изучали друг друга. Неожиданно Звезда сделал выпад, намереваясь сокрушить своим мчащимся по кругу снарядом тело противника.

Фехтовальщик пригнулся, ничего другого ему не оставалось – никто не мог выдержать удара шипастого тяжелого шара булавы. Оставаясь все так же согнутым, боец на палках бросился вперед – его мощные ноги позволяли ему двигаться в таком положении, а природная сутулость только облегчала его задачу. Сложившись почти вдвое, он пересек круг и поднялся во весь рост уже рядом со Звездой.

Этот единственный трюк решил исход поединка. Тил знал, что если фехтовальщик способен прыгать так же ловко как пригибается, Звезде его не поймать никогда. А Звезде нужно было поймать верткого неприятеля как можно быстрее, потому вращение над головой массивного шара отнимала у его руки, постоянно находящейся в поднятом положении, очень много сил.

Однако до этого так никогда и не дошло. Прежде чем Звезда успел изменить направление вращения своего шара, палки фехтовальщика нанесли несколько стремительных ударов по сжимающей цепь руке – Звезда покачнулся, движение шара замедлилось, он больше не мог стоять в надлежащей для использования подобного оружия позиции.

Видя, что боец с шаром настолько глуп, не понимая, что его карта бита, и не покидает круг, Тил выкрикнул:

– Звезда сдался!

Боец смущенно оглянулся на вождя:

– Но ведь я все еще в кругу!