Глава 14

ПЧЕЛКИ

Поутру фавны с нимфами вновь столпились вокруг гостей, словно увидели их впервые. Притопал Стэнли.

— Для них каждый день — новый, — пояснил он по-драконьи. — Они не помнят, что было вчера. Поэтому гоблины, огры и все прочие могут беспрепятственно совершать набеги — здешний народ невозможно обучить мерам предосторожности.

— Им действительно необходима защита, — согласился Гранди. Голем понимал, что без дракона мирный народ долины станет легкой добычей всяческих хищников. Но как вернуться в замок Ругна, не завершив Поиск?

Нимфы заново открыли для себя подкроватное чудовище и радостно повизгивали, когда Храповик хватал их за аппетитные лодыжки.

Стэнли сделался темно-зеленым, но на сей счет не высказывался. Фавны устроили великолепный завтрак. Все были счастливы — за исключением гостей, не умевших забывать о своих заботах.

— Если другого выхода нет, то почему бы нам не остаться здесь? — пробормотала Рапунцель.

— Нельзя, — отрезал Гранди. — Мне необходимо завершить Поиск, а тебе воссоединиться со своим народом, каким бы он ни был. У этой проблемы должно быть решение.

— Разумеется, — согласилась Рапунцель, но как-то невесело.

Впрочем, вскоре всем стало не до веселья. Со стороны ущелья послышалось громкое жужжание, и в долину влетел целый рой пчелок.

От обычных пчел эти насекомые отличались огромными размерами, мохнатыми челками над глазами и куда более сильной магией. Каждая была длиной в четверть Гранди и имела устрашающее жало. Разлетевшись по сторонам, пчелки принялись жалить беззащитных фавнов и нимф. Те разразились жалобными криками, а потом повели себя самым удивительным образом. Кто-то начал плеваться, некоторые пустились в пляс, или поплюхались в воду, или распластались на земле. Какая-то нимфа промокла с головы до ног, а один фавн принялся мочиться на траву.

Джордан озирался по сторонам, сжимая в руках меч, хотя клинок вряд ли способен помочь против жалящих насекомых.

— Что тут происходит? — воскликнула Панихида.

— Думаю, это преобразующие поведение пчелки, — ответила Рапунцель. — Я слышала о них, хотя видеть никогда не видела. Они живут в пчельниках и…

— Но все пчелы живут в пчельниках, — возразила Панихида.

— Не скажи. Некоторые живут на пасеках, они летают по лугам и уверяют, будто пасут цветы. Другие, их называют ульянами, обитают в ульямах. Что же до этих, то они совершенно особенные. Их укус преобразует поведение любого живого существа. Рабочие пчелки, их именуют пролетариями, потому что они все время пролетают туда-сюда, называют свои укусы прививками. «Мы прививаем правила приличного поведения» — так они говорят. Мне кажется, сюда прилетели представители разных профессий — плеваки, плясуны, плюшки, пластуны, промокашки… Того бедного фавна, кажется, ужалил писарь.

— Понял! — воскликнул Гранди. — Ужаленные плеваками плюются, жертвы плясунов пляшут, а укушенный писарем.., все ясно.

— Разновидностей пчелок очень много, — продолжила Рапунцель. — Перипатетики прививают странную манеру разгуливать под деревьями и толковать о всяких заумных материях, перебежчики заставляют людей двигаться перебежками, а укушенные политими начинают убеждать всех и каждого, будто на земле наступит

благоденствие, стоит только сделать кого-нибудь из них королем. Но некоторые укусы очень опасны.

Пчелки могут прививать болезни — подагру, плеврит и пневмонию, не говоря уже о параличе.

Одна из пчелок спикировала прямо на Гранди и прожужжала по-пчелиному:

— Ну что, голем? Как тебе это нравится?

— Морская ведьма! — воскликнул Гранди.

— О нет! — в ужасе вскричала Рапунцель. — Неужто она снова явилась за мной?

— Ты ее не получишь, проклятое пугало! — прожужжал голем.

— Я не правительница пчельника, а только ее посланница, — отозвалась пчелка. — Ее превосходительство велела сказать, что фавны и нимфы будут подвергаться пыткам, пока девчонка не вернется к ней.

— Что она говорит? — спросила девушка, дрожа от страха.

— Она всего-навсего парламентер с ультиматумом, — пояснил Гранди. — А ведьма хочет того же, чего и прежде. Кажется, она вселилась в тело правительницы пчельника, так что эти пчелки повинуются ей.

— Ход ее мысли мне понятен, — промолвила Панихида. — Она намерена мучить невинных фавнов и нимф, пока не добьется своего. Этого допустить нельзя.

— Я отправлюсь в пчельник и разберусь с ней раз и навсегда, — заявил Гранди.

— Мы все пойдем, — возразил Джордан, берясь за меч.

— Просто диву даюсь, какими глупыми и упрямыми бывают иногда мужчины, — фыркнула Панихида. — Если мы двинемся все разом, пчелки это заметят, налетят всем роем и понаделают нам таких прививок, что мало не покажется. Нет, в пчельник надо проникнуть как раз тогда, когда большая часть роя в отлете. Одному Гранди это, возможно, и удастся…

— Но это опасно! — запротестовала Рапунцель.

— Ничего не делать еще опаснее, — угрюмо отозвался голем. — Эй, Храп! Можешь ты вывезти меня из долины незаметно для пчелок?

Храповик не ответил. Было светло, и он прятался под кроватью. Гранди взял щепочку наоборотного дерева и бросил вниз. Храповик машинально поймал ее на лету и тут же выскочил на свет.

— Едем куда угодно, только бы не сидеть впотьмах, — заявил он.

— Очень хорошо, — промолвил Гранди, взбираясь на подкроватное чудовище. — Постарайтесь отвлечь этих кусак, — попросил он остальных.

— Но ты должен управиться до ночи, — напомнила Панихида. — Вечером рой вернется в пчельник.

— Постараюсь. — Голем вцепился в шерсть подкроватного чудовища, и оно устремилось к окружавшим долину скалам.

Цепляясь за каждую трещинку, Храповик легко поднялся по отвесной каменной стене и добрался до вершины. Охранявшие ущелье пчелки ничего не заметили. Сделав круг, Храповик снова спустился вниз и оказался на тропе, далеко позади роя.

— Где тут пчельник? — спросил Гранди у первого встречного растения.

— На юге, — ответил какой-то куст, и Храповик со всех лап припустил в указанном направлении.

Некоторое время он пробирался сквозь джунгли, старательно огибая попадавшиеся на пути путаны, и вскоре выбрался на поляну, где находился пчельник, представлявший собой подвешенную на толстой ветке здоровенную папаху.

Подкроватное чудовище остановилось поодаль, потому что вокруг папахи вилось несколько сторожевых пролетариев.

— Не так-то просто будет забраться в эту шапчонку, — пробормотал Гранди.

— Я могу залезть на дерево и сбросить ее вниз, — предложил Храповик.

— Не выйдет, — отрезал Гранди, — ужалит тебя какой-нибудь прилипала, ты и прилипнешь к ветке. Нет, я должен незаметно пробраться внутрь, запечатать вход и найти правительницу.

— Это опасно, — напомнил Храповик.

— Где наше не пропадало! Подсади меня на ветку, а когда я заберусь в пчельник, заткни чем-нибудь вход.

— Дурачье! — послышался чей-то голос. — Это не сработает.

Гранди огляделся и увидел огромного паука, сидевшего в центре протянувшейся от дерева до земли паутины.

— Ты знаешь этих пчелок? — спросил голем по-паучьи.

— Я ими питаюсь. Правда, в последнее время с этим возникли трудности. Уж где я только ни растягивал паутину, все равно они ухитряются ее избегать.

— Тогда с чего ты решил, будто знаешь, как их сдержать?

— А я не говорил, что знаю, как их сдержать. Я только сказал, что ваш план не сработает.

— От таких советов помощи мало, — заметил Гранди.

— Ас какой стати мне вам помогать? — поинтересовался паук.

— Да с той, что я мог бы помочь тебе, — заявил голем.

— Ты? Как же это?

— Я могу заманить пчелок сюда и устроить тебе настоящее пиршество.

Жвалы паука увлажнились.

— Хм, вообще-то, и я, пожалуй, сумел бы оказать тебе помощь.

— Да ну? Какую же?

— Хочешь, я дам тебе нить, и ты спустишься по ней к входу в папаху?

Гранди задумался:

— Нет, это не годится. Они прилетят, застанут меня и покусают.

— Возьми кусок паутины и занавесь вход.

Ни одна пчелка не сунется, моя паутина опутывает им крылья.

Гранди почесал затылок:

— Стало быть, я залезу, перекрою вход, и снаружи до меня никто не доберется. Звучит неплохо. Но мне придется иметь дело и с теми пчелками, которые остались внутри.

—  — Я дам тебе еще одну сеть. Накинешь ее на пчелку, та запутается, и ты сможешь поразить ее своим мечом.

— Договорились! — воскликнул Гранди.

Паук вручил голему прочную шелковистую нить и два куска паутины, и тот, спрятавшись, принялся взывать по-пчелиному:

— Бедный я, несчастный цветок. У меня столько пыльцы, столько нектара, и хоть бы одна пчелка прилетела!.

Пчелка прилетела — и не одна. Все они мигом угодили в паутину. Гранди сообразил, что это ему на руку. Чем больше пчелок достанется на обед пауку, тем с меньшим числом придется иметь дело ему. Но не все вившиеся у летка пчелки откликнулись на его призыв. Видимо, остальные являлись постовыми, то есть воинами, которым не полагалось собирать цветочный нектар.

Поняв это, голем усмехнулся и решил пустить в ход свое испытанное оружие — острый язык.

Он знал, что все вояки — забияки, а потому брани не вынесут.

— Эй, проходимцы плюгавые! — закричал он. — Бьюсь об заклад, что вы не сумеете ужалить врага, даже чтобы спасти свои челки.

Несколько постовых возмущенно зажужжали. Они приняли вызов — и попались в паучью сеть.

Гранди на этом не успокоился.

— Я гляжу, никакие вы не постовые, а трутни, — продолжал он дразнить остальных. — Небось у вас и жала тупые.

Еще несколько пчелок клюнули на приманку.

Однако две — то ли слишком тупые, то ли слишком умные — продолжали кружить возле входа в пчельник.

Гранди посетила еще одна блестящая идея.

— На помощь! — зажужжал он, подражая правительнице пчельника. — Я в беде!

Против этого оказались бессильны и самые стойкие. Они поспешили на зов своей государыни — к превеликому удовольствию паука.

— Кажется, возле папахи больше никого не осталось, — сказал Гранди пауку. — Ты доволен?

— Более чем, — отозвался тот, нацеливаясь на самую сочную пчелку с тем, чтобы высосать ее внутренности, которые он уже растворил, впрыснув свой яд.

Гранди отвернулся — сделка сделкой, но обычный для паука способ питания ему, голему, почему-то не нравился.

Храповик поднял Гранди на дерево и посадил на ветку прямо над пчельником.

— Если я не выберусь наружу до возвращения роя, — сказал Гранди подкроватному чудовищу, — уматывай отсюда со всех лап. Возвращайся к остальным и скажи, чтоб отправлялись в замок Ругна без меня.

— Ты очень храбрый, — заметил Храповик.

Гранди рассмеялся:

— Какое там! Я дрожу от страха.

С этими словами он принялся спускаться по прочной шелковой нити. Зависнув у входа в пчельник, голем несколько раз качнулся, но, в конце концов, зацепился за край и залез внутрь.

Лаз оказался тесноватым, ведь Гранди был заметно крупнее средней пчелки, зато и перекрыть его удалось без особого труда. Конечно, голему, имевшему не десять, как у паука, а всего-навсего две руки, пришлось повозиться, прежде чем он как следует навесил паутину, но теперь ни одна пчелка не могла ни попасть в папаху ни покинуть ее.

Однако это не решало другой проблемы: судя по доносившемуся жужжанию, в пчельнике находились другие пчелки. Гранди не знал, сколько их и где он рискует на них наткнуться. Держа булавку в одной руке и метательную сеть в другой, голем двинулся по узким проходам, плавно ведущим наверх.

Оказалось, что внутри папаха разделена на множество слоев — словно набита вложенными одно в другое кольцами из похожего на картон вещества. Кольца соединялись между собой узкими проходами. Голем боялся, что в пчельнике будет темно, но пчелки позаботились и об освещении. На перегородках светились крохотные грибки. С одной стороны, это облегчало задачу, с другой, делало голема более заметным. Впрочем, пчелки могли бы обнаружить его по запаху, однако до сих пор ни одна из них не встревожилась. Видимо, все были слишком заняты своей работой.

Пчельник представлял собой запутанный трехмерный лабиринт, причем изнутри он казался гораздо больше, чем снаружи. Возможно, тут не обошлось без пчелиной магии. Но при всей сложности этой конструкции в ней не было и намека на путаницу. Следуя прямыми, чистыми проходами, Гранди неуклонно приближался к центру.

Там, по его представлениям, должна была находиться резиденция правительницы. Однако близ центральной секции проход оказался наглухо запечатанным — здесь явно начиналась запретная зона. Гранди попытался расковырять перегородку булавкой, но вскоре оставил эту затею. Похожее на серый картон вещество оказалось на удивление прочным. Конечно, оно уступало стали, но булавка втыкалась с таким трудом, что овчинка не стоила выделки. Голем не мог позволить себе попусту тратить время, а потому свернул в боковой проход.

Все бы ничего, но проход оказался таким низким, что пришлось идти, сгорбившись. Кроме того, голем не знал, куда ведет коридор.

Через некоторое время коридор вывел Гранди в просторное помещение с сотнями ячеек — каждая была заполнена какой-то янтарной субстанцией и запечатана прозрачным воском. Это, несомненно, были медовые соты — продовольственный склад пчельника. Гранди любил мед, но сейчас ему было не до лакомства. Он хотел поскорее сделать дело и выбраться наружу до возвращения роя. Правда, сколько у него времени, голем не знал — грибы светили равномерно, и не было никакой возможности проследить, клонится ли солнце к закату.

Неожиданно возившаяся возле одной из шестиугольных ячеек пчелка оглянулась и заметила Гранди.

— Эй, — забеспокоилась она, — Здесь не положено присутствовать посторонним.

— А я не посторонний, а проверяющий, — нашелся голем. — Как тут у вас работа?

— Проверяющий? — Пчелка явно пребывала в сомнении. — Доложу-ка я полуначальнику.

Она поползла к выходу. Гранди выхватил булавку и устремился вдогонку — ему не хотелось встречаться ни с полу-, ни с четверть-, ни с какими другими пчелиными начальниками. Однако он опоздал. Пчелка скрылась в боковом проходе, и вскоре оттуда вылезли сразу несколько, причем одна довольно важного вида.

— Это не проверяющий, а просто презренный преступник и провокатор. — Послышалась уверенная команда:

— Ужалить его!

На голема насели три пчелки разом. Прижавшись спиной к шестиугольной ячейке с медом, он сдерживал натиск — в одной руке сеть, в другой булавка. Однако по тревоге прибывали все новые и новые пчелки. Не приходилось сомневаться, что рано или поздно они одолеют голема благодаря численному превосходству.

И тут Гранди осенило. Вместо того чтобы наносить удары противникам, он развернулся, вонзил булавку в одну из восковых печатей и потянул на себя. Пробка с хлопком выскочила, и из ячейки хлынула густая тягучая жидкость.

— Спасайте мед! — приказал полуначальник.

Некоторые пролетарии не сразу сообразили, о чем идет речь, и полуначальнику пришлось потыкать их жвалами в сладкую лужицу, но, в конце концов, все взялись за дело. Гранди тем временем выковырял еще несколько пробок. Кроме того, он придумал новый способ самообороны: отложив в сторону булавку, голем принялся швырять в пчелок слепленными из меда комками. У насекомых слипались крылья, и им становилось не до Гранди. Он воспользовался всеобщей суматохой и выскользнул из медового склада.

Но вместо центрального помещения голем попал в другую камеру, тоже полную шестиуголвных ячеек. Только в ячейках вместо меда находились жутковатые с виду личинки. Гранди припомнил, что места, где выводят пчелиный молодняк, называются секс-сотами, а самих личинок именуют сексотами.

Присматривавшая за секс-сотами пчелка направилась навстречу голему, но у того не было ни малейшего желания принимать бой. Свернув в ближайший проход, он поспешно удалился и через некоторое время вышел в очередное помещение, не столь просторное, как два предыдущих, но более уютное. Там находилась молодая и удивительно миловидная пчелка.

— А вот и гость! — сладкозвучно прожужжала она, завидев Гранди.

— Хм, да… — пробормотал тот, не совсем понимая, с кем имеет дело. — Я.., это.., ищу правительницу.

— Ну конечно! — рассмеялась пчелка. — Теперь я вижу, что ты не ко мне. Ты больше похож на голема, чем на трутня.

— Я и есть голем, — признался Гранди, удивленный познаниями этой особы. Размером она значительно превосходила обычных пролетариев и могла доставить ему немало хлопот, однако не проявляла ни малейшей враждебности.

— Меня зовут принцесса Приятная, — представилась пчелка. — Скоро я совершу брачный полет с самым красивым трутнем и заведу собственный пчельник.

— Принцесса пятая? — переспросил Гранди, плохо расслышавший имя. — А где остальные четыре?

— Никакая я не пятая! — рассмеялась пчелка. — Мне посчастливилось вылупиться в числе двух первых, но свою соперницу я убила в честном поединке, а потом отгрызла головы всем прочим, невылупившимся, принцессам. Так что я единственная принцесса и непременно стану полноправной правительницей.

— Но ты выглядишь столь прелестным созданием, — растерянно пробормотал Гранди.

— Я и есть прелестное создание, — заявила пчелка, — и сделала лишь то, что предписывали долг и обычай. Мудрый обычай, ибо ни один рой не прокормит двух правительниц.

— Но в тело правительницы этого пчельника вселился чужой разум, — сказал голем. — Я явился, чтобы захватить эту лжеправительницу в плен и забрать из пчельника.

— Вот как? — заинтересованно прожужжала принцесса Приятная. — То-то я заметила, что с недавнего времени правительница повела себя как-то странно. Послала чуть ли не весь рой кусать фавнов и нимф — прежде мы всегда жили с ними в мире. Но приказы правительницы выполняются беспрекословно.

— Предположим, я уведу правительницу с собой. Что будет с этим пчельником?

— Само собой, им стану править я. Признаюсь, начинать правление не на пустом месте, а в благоустроенной папахе гораздо приятнее, чем лететь неведомо куда. Насколько я понимаю, снаружи обитает множество ужасных чудовищ, всякие там чижи, стрижи.., даже говорить не хочется. Каждый рад склевать бедную пчелку.

— А есть еще пауки, — поддакнул Гранди, — и насекомоядные растения. Да, будь у меня такой пчельник, я бы век наружу не высунулся.

Принцесса направила на Гранди свои изящные усики:

— Так чего ты хочешь?

— Скажи мне, как добраться до ячейки правительницы. Убивать я ее не стану, но из пчельника заберу.

— Не станешь убивать?

— Нет. Иначе она вселится в другое живое существо.

— Век живи — век учись, — промолвила принцесса. — Оказывается, иногда пощадить врага полезнее, чем уничтожить. Но ты ее не отпустишь?