ГЛАВА 16

Если Тревис надеялся на то, что возвращение в Денвер будет подобно возвращению в родной дом, то он ошибался. Все ассоциации со словом дом — тепло, уют, безопасность — на этот раз были совершенно неприменимы. Все улицы, все дома, все до единого уголки города напоминали о том, что прошлое безвозвратно утеряно и больше никогда не вернется. Нет, это больше не его родной дом, а о безопасности здесь лучше навсегда забыть.

Тревис засунул руки поглубже в карманы потрепанной парки и зашагал дальше по Шестнадцатой улице. Он искоса поглядывал по сторонам, чтобы вовремя разглядеть возможную опасность, помня о том, что необходимо сохранять бдительность. Небо было серым, как и цемент под подошвами его разбитых кроссовок. С неба сыпалась ледяная крупа, похожая на микроскопические осколки стекла. Тревис сгорбился, спрятав голову в плечи. На дворе стоял февраль. Было холодно, и рассчитывать сегодня на какое-нибудь пристанище для ночлега он не мог.

На ходу он разглядывал ярко освещенные витрины магазинов. Заполнявшие их люди радостно улыбались, покупая модельную обувь или потягивая горячий кофе в кафетериях. Закончив с покупками, они садились в автомобили, предупредительно прогретые услужливыми лакеями, и уезжали домой. Никто из них не задерживался на улице. Никто, кроме тех, кому было некуда идти в этом городе. Возле магазина готовой одежды Тревис неожиданно остановился, решив зайти внутрь и хотя бы немного согреться. Хотя бы на одно мгновение. Затем какой-нибудь служащий или, может быть, даже двое, понизив голос, посоветуют ему поскорее уходить, иначе они вызовут полицию. Тревис уже не раз имел возможность убедиться в том, что это не пустые угрозы. Придется снова выходить на холод и от мимолетного пребывания в тепле настроение ухудшится еще больше. Так что лучше даже не заходить в магазин.

Отвернувшись от входа, он увидел свое отражение в витринном стекле. Бородка неухоженная, волосы нечесаные, с нитями седины. Лицо осунулось, и выглядит он теперь старше своих тридцати четырех лет. Куртка сильно загрязнилась, джинсы не соответствуют его размерам. Однако служащих магазинов прежде всего отпугивали его глаза — глубоко посаженные, мрачные и такие же призрачные, как улицы этого города. Глаза человека, которому некуда идти.

Тревис вовсе не рассчитывал на то, что в феврале окажется в Денвере без крыши над головой. Как он предполагал, на это никто не рассчитывал. Однако золотые монеты, которые он захватил с собой из странствий по Зее, не особенно помогли. Его надежды выгодно продать их не оправдались, когда Тревис принес их в ломбард, расположенный в Восточном Калфаксе.

Оценщики ломбарда отнеслись к необычным монетам с подозрением. Тревис и Грейс уже продавали захваченные с Зеи золотые монеты в Денвере. Неужели агенты «Дюратека» предупредили местные ломбарды о том, чтобы они обратили внимание на мужчину и женщину, которые, возможно, предложат купить у них монеты необычного происхождения?

Точного ответа на этот вопрос Тревис не знал. Однако он зашел в магазин, торгующий скобяными изделиями, и в одном из дальних его углов стер напильником надписи с монет. После этого ему все-таки удалось продать их, правда, лишь за треть суммы, на которую он рассчитывал. Однако и этих денег должно хватить на несколько недель при условии, что он проявит достаточную бережливость. Ему нужно лишь одно — узнать, где «Дюратек» прячет врата, и добраться до них.

Однако сосредоточив свое внимание исключительно на Корпорации «Дюратек», Тревис забыл об элементарной осторожности. Он так и не узнал, кто были воры, укравшие у него деньги, или откуда они узнали, что деньги у него есть. Возможно, они проследили за ним, увидев его в ломбарде, а может быть, владелец ломбарда сам рассказал им. Теперь это уже не важно. В ту ночь Тревис снял комнату в дешевом мотеле. Он вышел купить еды, но когда вернулся, то обнаружил, что дверь его номера открыта, а замок сломан. Кровать была опрокинута, мебель перевернута. Деньги, которые он оставил под Библией на прикроватном столике, исчезли. В карманах у него было несколько долларов, оставшихся от покупки еды.

Тревис рассказал женщине-управляющей мотелем, и та вызвала полицию. Когда черно-белый полицейский автомобиль въехал на парковку, Тревис был уже далеко от мотеля. Он не рискнул поверить в то, что полиция прекратила искать его и Грейс. Оставшись без денег и крыши над головой, Тревис всю ночь скитался по холодным улицам Денвера.

Сегодняшняя ночь вряд ли будет отличаться от предыдущей.

Тревис отвернулся от магазинной витрины и зашагал дальше по улице. Сначала он намеревался пройти десять кварталов до приюта для бездомных, но потом передумал, не видя в этом особого смысла. К этому времени все койки там будут заняты. Он намеревался отправиться туда раньше, но увлекся чтением книг в Денверской публичной библиотеке и потерял представление о времени.

Библиотека находилась в южной части города и являлась местом, откуда людей не изгоняли автоматически — если они, конечно, следовали действующим здесь правилам. В один из самых холодных дней, когда находиться на улице было практически невозможно, Тревис хорошенько вычистил одежду и отправился в библиотеку. Если посетитель сидел за столом и спокойно читал книги, то мог оставаться в читальном зале сколько угодно долго.

Конечно же, в зал часто заходили охранники, бросали на него косые взгляды, и Тревис понимал, что, несмотря на то что он смертельно устал за последние дни и страстно желал уснуть, положив голову на стол или устроившись на мягком ковре, рисковать было нельзя. В тот миг, когда он уснет, вместо того чтобы читать, его в шею вытолкают отсюда и, возможно, запишут его имя, чтобы больше никогда не пускать в библиотеку. Поэтому Тревис читал книгу за книгой, и когда его мозг отказывался воспринимать пляшущие строчки в нужном порядке, то просто сидел с открытыми глазами, каждую пару минут переворачивая страницы. Затем, после этого слабого подобия отдыха, он моргал, вставал со своего места и отправлялся за следующей книгой.

Обычно, придя в библиотеку, он проводил время в отделе истории запада США. Именно здесь Тревис в одной из газетных подшивок наконец наткнулся на то, что так долго искал. Искомое обнаружилось в выпуске «Вестника Касл-Сити» от 26 декабря 1883 года. У него буквально потемнело в глазах, когда он прочитал заголовок первой заметки в разделе некрологов:

Мод Карлайл, 35 лет, туристка, скончалась от туберкулеза

Прямо под этой заметкой стояла другая:

37-летний Бартоломью Тэннер, бывший шериф, лишил себя жизни выстрелом из револьвера в голову

Тревис трясущимися пальцами провел по странице, читая некрологи. Они были очень короткими и практически не со держали какой-нибудь значимой информации и не сопровождались фотографиями. Кто же из этих двух людей ушел из жизни первым? Тэннер очень хотел, чтобы Мод провела свои последние дни вместе с ним. Скорее всего, после того как она умерла, Тэннер решил покончить жизнь самоубийством. Тревис непонимающим взглядом рассматривал темные пятна, появившиеся на газетной странице, и не сразу понял, что это его собственные слезы.

Он все еще сидел, устремив взгляд на раскрытую газетную подшивку, когда охранник, положив руку ему на плечо, приказал уходить. Тревис понял, что впервые уснул в библиотеке и сейчас его выкинут отсюда. В следующую секунду по громкой связи объявили, что читальный зал закрывается. Он поставил подшивку на место и поспешил на улицу.

Тревис оказался прав. Когда он подошел к приюту для бездомных, возле закрытой двери стояла группка людей, надеявшихся на то, что может случайно освободиться одна из коек. На Тревиса посмотрели не слишком доброжелательно, и он торопливо зашагал прочь. Ночлега сегодня ночью ему уже точно не найти.

Он решил попытать счастья в какой-нибудь церкви, но до большинства их идти было очень далеко, и надеяться там тоже не на что — все церкви в это время полны такими же бедолагами, как он, да и не все открыты ночью.

Судя по сообщениям газет, которые Тревис находил в ящиках для мусора, обстановка ухудшается с каждым новым днем. Все новые и новые компании разоряются и закрываются, все чаще в супермаркетах гремят взрывы бомб, на улицах устраиваются перестрелки, вспышки заболеваний — беспричинных и неизлечимых — становятся привычным делом. Поток благотворительности уменьшился до состояния жалких ручейков. Большинство церквей вынуждено закрывать свои двери перед бездомными и неимущими, многие храмы обнищали до передела.

Многие, но не все. Тревис заметил в северной части города, на противоположном берегу реки силуэт огромного строения, напоминающего гору. Однако эта гора была не из камня, а из стекла и стали. Когда Тревис увидел ее в первый раз, строительство еще не было закончено. Теперь эта громада излучала свет, подобно сиянию небес, прорывающемуся сквозь завесу облаков, свет золотистый, восхитительно красивый и неприступный.

Те, с кем Тревису довелось недавно говорить, рассказывали, что в Стальном Храме можно и сейчас удостоиться милости тамошних проповедников. Все, что от тебя потребуется, — это пасть на колени, признаться в грехах и отдать в залог свою душу, а взамен получить мягкую постель и горячую еду. Но если это так, то почему очереди в приюты для бездомных никогда не уменьшаются? Может быть, большинство людей не хотят спасать свою душу и просто не нуждаются в этом? Им нужна лишь еда и ночлег. Потому что это не грех — быть бедным, и не стоит отдавать свою душу за столь малую цену, измеряемую койкой и миской горячего супа.

А может, сейчас души просто сильно подешевели, как следствие постоянно ухудшающейся экономики.

Тревис, не останавливаясь, шел дальше, шел туда, куда глаза глядят, зная лишь, что замерзнет, если замедлит шаг. В животе сильно урчало от голода, но Тревиса согревала мысль о том, что у него остается еще три доллара, которые он заработал, сдав найденные в мусорных баках бутылки и пустые жестянки. Этого должно хватить на гамбургер и чашку кофе. Вдали светилась неоновая вывеска какой-то закусочной. Там он поест — медленно, наслаждаясь теплом — и подумает о том, куда идти дальше.

Когда перед взглядом Тревиса предстала тускло-желтая неоновая вывеска, ему вспомнился огромный зал Кейлавера, камин, в котором жарко горят массивные поленья, столы, уставленные тарелками с жареной олениной, и кубки с вином. Главным в его воспоминаниях тем не менее была не еда и питье, а лица людей, собравшихся за столом. Король Бореас, Эйрин и Грейс. Лирит, Сарет и Дарж. Мелия и Фолкен, как всегда переговаривающиеся драматическим шепотом. А на противоположных краях стола светловолосый рыцарь с зелеными глазами и стройная молодая женщина с золотистыми глазами, затянутая в черную кожу.

Тревис стиснул зубы, отгоняя видение, и заглянул в окно закусочной. Нельзя сейчас думать об этих славных людях, с которыми его связала судьба. Это только усилит его отчаяние, или, еще хуже, окончательно сведет с ума. Кроме того, Бельтан и Вани ясно дали понять, что больше в нем не нуждаются. Ему удалось заслужить их любовь, но он по необъяснимой причине лишился ее. Однако чему тут удивляться? Он уже лишился Элис, Макса, своего салуна. Да и когда ему в его жизни удавалось сохранить что-нибудь хорошее?

«Ты не умеешь ничего хранить, Тревис. Ты не похож на Грейс. В твоих руках ничто не может удержаться. Пора признать это. Но кое-что все-таки необходимо разбить». Об этом говорили и брат Сай, и Бельтан.

Тревис вовсе не собирается уничтожать мир, колдуньи и дракон Сфитризир ошибаются. Он собирается сокрушить «Дюратек» и созданные им врата для проникновения на Зею. Когда он справится с этой задачей, ему придется сделать и кое-что еще. Разбить кое-что…

Он уловил в собственных мыслях нотку любопытства. Старый друг Джек Грейстоун всегда присутствовал в его мыслях и неизменно участвовал в размышлениях. Однако Тревис не мог позволить ему узнать, о чем он сейчас думает, потому что Джек обязательно попытается его остановить. Он выбросил эти мысли из головы, сошел с тротуара и принялся переходить улицу.

В следующее мгновение из-за утла безмолвно появился черный микроавтобус с фосфоресцирующим оранжевым изображением полумесяца на боку. Тревис отпрянул, прячась в тени узкого проулка, и затаился.

Машина въехала на стоянку возле закусочной. Дверь открылась, и наружу выбрался водитель — молодой человек в черной форме. На спине его нейлоновой куртки был изображен фирменный логотип «Дюратека». В руках черная пластиковая табличка со светящимся экраном. Он огляделся по сторонам и направился к закусочной.

Тревис и раньше видел такие устройства. Человек из микроавтобуса был техником, пришедшим проверить электронную систему, установленную в ночном ресторане. Похоже, теперь во всех без исключения магазинах используются системы «Дюратека» для учета товаров, связи и обеспечения безопасности. Уже никто не мог воспользоваться кредитной карточкой, компьютером или телефоном без того, чтобы об этом не узнали сотрудники «Дюратека». Тревис достаточно быстро убедился в этом.

Утром, когда он покинул мотель, в котором его обокрали, не решившись встречаться с полицейскими, ему удалось выудить из мусорного бака газету с интересной статьей. В ней рассказывалось о контракте, который денверские власти заключили с корпорацией «Дюратек». Несмотря на нарочито бодрый дух статьи, чувствовалось, что она была опубликована для того, чтобы успокоить встревоженное население Денвера. Или, может быть, мэру пришлось принять такое решение в силу иных обстоятельств — крупной взятки или угроз?

Какими бы ни были истинные мотивы, город нанял корпорацию «Дюратек» с ее современными технологиями, чтобы оказать содействие полиции в обеспечении общественной безопасности. Однако, несмотря на то, что жители Денвера вполне могли быть довольны укреплением правопорядка, Тревис ни сколько не сомневался, что договор с всесильной корпорацией имел, что называется, двойное дно. Ему не верилось в то, что главной заботой «Дюратека» является благосостояние и безопасность граждан Денвера.

После этого Тревис все больше укреплялся в намерении покинуть Денвер как можно быстрее. Его цель состояла в том, чтобы найти принадлежащие «Дюратеку» ворота, через которые корпорация отправляет своих агентов из Пустоты на Зею. Однако он не знал, в каком месте эти ворота находятся. «Дюратек» — транснациональный торгово-промышленный Конгломерат, распростерший свои щупальца по всему миру, так что ворота могли находиться где угодно. Несмотря ни на что, Тревис знал: он отыщет ворота и уничтожит их.

В его голове начал созревать грандиозный план. Он непременно найдет штаб-квартиру «Дюратека», взорвет полированные двери их самой главной комнаты при помощи неукротимой энергии Великих Камней, и перепуганные высшие чины корпорации смиренно предстанут перед ним. Они обязательно признаются, где находятся ворота, иначе им придется испытать на себе гнев его великих рун.

Единственная проблема плана заключалась в следующем, он не имел никакой надежды на успех.

Когда Тревис осмелился войти в автовокзал, то заметил прямо на входе компьютерные системы «Дюратека». То же самое можно было увидеть и на железнодорожном вокзале, и скорее всего в аэропорту. «Дюратек», несомненно, контролирует все транспортные магистрали и ведет наблюдение за всеми, кто хотя бы отдаленно похож на него и на Грейс.

Теперь это не играло особой роли. После того как Тревиса обокрали в мотеле, он остался без денег и ему не наскрести даже на поездку в такси, не говоря уже о возможности купить билет на автобус или на самолет. У него также нет никакой возможности заработать хотя бы немного денег. Из-за нового контракта, призванного обеспечить порядок в городе, на любом денверском предприятии работников набирают исключительно при помощи новой системы «Дюратека».

Тревис начал обдумывать новый план и попытался придумать какой-нибудь выход из сложившейся ситуации, однако ничего подходящего так и не придумал. Он не сможет воспользоваться Камнями для уничтожения ворот, если ему не добраться до них. И какой бы соблазнительной ни была мысль об этом, он не смог бы воспользоваться Имсари для возвращения на Зею даже просто потому, что Бледному Королю было бы легче заполучить их и передать Могу.

С каждым днем становилось все труднее думать о том, как разрушить ворота и положить конец деятельности «Дюратека». Вместо этого Тревиса все чаще стали одолевать раздумья иного характера, более приземленные и в конечном итоге более важные — как согреться, где найти еду и ночлег. Теперь «Дюратек» перестал быть его единственным врагом и дополнился новыми — холодом, голодом, опасностями, связанными с жизнью под открытым небом.

Пока что эти недруги одерживали над ним победу.

Вошедший в закусочную техник вытащил из черной таблички нечто вроде иголки и начал что-то писать на ее экране, разговаривая при этом с одним их служащих. Тревис понял, что рассчитывать на запоздалый ужин в этом заведении не стоит. Техник «Дюратека» обязательно обратит внимание на бездомного бродягу и непременно сверит его внешность с фотографиями, которые розданы всем служащим корпорации. Что же будет, если его задержат и при обыске найдут в кармане два Великих Камня? Подвергать себя напрасному риску Тревису не хотелось. Несмотря на сосущий голод, он торопливо зашагал прочь от закусочной.

ГЛАВА 17

Полчаса спустя, совершенно окоченев от холода, Тревис перешагнул через порог небольшого бара на окраине Денвера. Место находилось настолько далеко от центра города, что его абсолютно не коснулись планы реконструкции. Воздух внутри заведения был затхлый и пах сигаретным дымом и дезинфектантом. Обстановка показалась Тревису более чем скромной. Однако бар имел одно серьезное достоинство — здесь отсутствовало какое-либо современное компьютерное оборудование, а кассовый аппарат выглядел так, как будто последние десять лет с него ни разу не стирали пыль. Здесь не использовались компьютерные системы «Дюратека», и именно поэтому Тревис время от времени заходил сюда. Помимо всего прочего, пиво стоило совсем недорого, а арахис к нему подавался бесплатно.

Бар был практически пуст, и несколько посетителей не обратили внимания на Тревиса, интересуясь лишь своими бокалами. Он сел у барной стойки и заказал пиво. Бармен поставил перед ним бокал светлого пива с шапкой пены расплескивая его содержимое на покрытую царапинами стойку. Затем достал сомнительного вида тряпку, вытер пролитое и отвернулся.

— А арахис? — спросил Тревис.

Бармен смерил его тяжелым взглядом, вытащил откуда-то из-под стойки вазочку с орехами и поставил ее перед Тревисом.

— Только пока пьешь пиво!

Тревис кивнул. Он может пить пиво очень долго.

Он сделал первый глоток — пиво оказалось не очень свежим — и нарочито медленно съел несколько орешков. Еда, конечно, не ахти какая, однако лучше, чем ничего. Когда бармен отвернулся, Тревис высыпал пригоршню орешков в карман куртки.

— Должен сказать тебе, Тревис, что это настоящее безумие, — прозвучал в его голове голос Джека. — Тебе не подобает посещать такие места, выклянчивая жалкие крохи. Ты ведь Разбиватель Рун, клянусь Олригом, тебе следует вернуться на Зею и вместе с королевой Грейс вступить в схватку с Бледным Королем.

От этих слов Тревису стало не по себе, потому что мысль о том, что он оставил Грейс одну перед лицом опасности, приносила постоянные мучения. И все-таки Джек ошибался. Родным миром Грейс была Зея. Если же он, Тревис, вместе с ней вступит в схватку с Бледным Королем на Зее, ему обязательно придется разгромить «Дюратек» на Земле.

Правда, пока он не знал, как сделает это. Даже с учетом того, что Тревис выяснил, вернувшись в Денвер, до сегодняшнего вечера он все еще не терял надежды на успех. Однако когда пришлось скрыться от подъехавшего к закусочной черного микроавтобуса, он впал в уныние. Тревис почувствовал себя смертельно уставшим, голодным, загнанным в ловушку. Если ему не удастся выбраться из Денвера, подумал он, то разгромить «Дюратек» нет никакой надежды.

И все же это вовсе не значило, что он ничего не в состоянии сделать. Может быть, ему все-таки удастся помочь Грейс на Зее. Потому что если не сработает план «А», в запасе всегда остается план «Б»…

— Что ты собираешься предпринять, Тревис? — снова услышал он голос Джека. — Ты ведь не станешь ничего скрывать от меня, верно? Насколько я помню, план «А» — это разрушение ворот «Дюратека». А что же тогда подразумевает план «Б»?

—  Это не важно, Джек, — пробормотал Тревис.

Бармен подозрительно посмотрел на него и прибавил громкость подвешенного в верхнем углу телевизора. Транслировалась программа местных новостей — уже ставшая привычной вереница насилия, катастроф, уличных беспорядков.

Тревис не стал смотреть на экран и принялся вместо этого разглядывать собственные руки. На правой ладони был четко различим тонкий шрам — единственный след, оставшийся от раны, в которую попала капля крови скарабея. Теперь он обладает силой колдовства крови помимо могущества рунной магии. Тревис не знал, что все это может означать, ему было известно лишь, что способ воспользоваться дарами обязательно найдется. Колдовство крови практиковали морндари — прожорливые, бестелесные призраки, обитавшие в Пустоте между мирами. Их мощь имела разрушительный характер, это стало известно Тревису в Этерионе во время встречи с демоном — запечатанным в камне морндари. Интересно, можно ли воспользоваться магией морндари для выполнения намеченной им цели?

— … ее репортаж о новых случаях исчезновения бездомных людей, — произнес с телеэкрана незнакомый мужской голос.

Тревис посмотрел на телевизор. Бармен сделал звук еще громче. На экране появилась местная тележурналистка Анна Ферраро. Она стояла перед зданием Юнион-стейшн. Тревис и раньше обращал внимание на то, что Ферраро очень нравится зрителям-мужчинам, однако сам не понимал почему. Она была элегантна и красива, однако Тревис оставался равнодушным. Она сообщала о смертях и катастрофах с таким удовольствием, как будто в этот момент видела строчки рейтингов телепередач. Бармен не отрывал глаз от экрана, и Тревис воспользовался этим, чтобы спрятать еще одну горсть орешков в карман. Вазочка опустела.

Тем временем Анна Ферраро с явным удовольствием начала репортаж:

— Я нахожусь сейчас в центре Денвера, где разговаривала с людьми, которые в отличие от нас с вами не имеют крыши над головой и фактически живут на улице. — Ферраро сморщила нос, и ее лицо приняло одновременно привлекательное и отталкивающее выражение. — Эти мужчины и женщины сегодня обеспокоены не только холодом. От многих бездомных я слышала о том, что за последние дни участились случаи исчезновения таких же людей, как и они, — тех, кто лишен крова. Имеется не подтвержденная документально информация о семи подобных происшествиях, но это число может быть сильно занижено. Однако полицией Денвера пока еще не было предпринято никаких мер по расследованию этих случаев.

Ферраро опустила микрофон и выжидающе посмотрела прямо в объектив телекамеры. После довольно продолжительной паузы на экране появилась видеозапись, изображавшая офицера полиции — сержанта Отеро, как явствовало из титров в нижней части экрана, — стоявшего перед зданием полицейского участка.

— … и мы не принимаем никаких действий, потому что официальных заявлений о пропавших без вести бездомных нам не поступало, — произнес он.

На экране снова возникла Анна Ферраро, на лице которой появилось застенчивое выражение.

— Но разве для регистрации подобных заявлений не требуется домашний адрес и номер телефона? А ведь бездомные, как известно, не имеют никакого адреса.

Слова журналистки вызвали явную досаду у блюстителя закона.

— Мы очень серьезно относимся к любым заявлениям. Однако на данный момент никаких сведений о пропавших бездомных у нас нет…

Судя по движениям губ сержанта, он сказал что-то еще, однако звук на время выключился, и на экране телевизора снова появилась Анна Ферраро, стоящая на фоне Юнион-стейшн.

— Как вы только что слышали, — торжествующе начала она, — полиция отказывается участвовать в расследовании дел, связанных с исчезновением бездомных людей. Так что таким людям не остается ничего другого, как недоумевать. А также опасаться за собственную жизнь. Это была Анна Ферраро с репортажем из центра Денвера. А сейчас возвращаемся в студию, к тебе, Дирк!

Последние слова журналистка адресовала ведущему в телестудии. У Дирка какое-то мгновение был испуганный вид, затем он улыбнулся.

— Спасибо за превосходный репортаж, Анна! Далее мы покажем нашим зрителям интервью с вице-мэром города Денвера. Она расскажет нам о том, как первое испытание новой программы общественной безопасности, проведенное городскими властями совместно с корпорацией «Дюратек», сделает жизнь в нашем городе более спокойной. После это мы предложим вашему вниманию прогноз погоды. Похоже, в ближайшие несколько дней погода сделается еще холоднее, и поэтому…

Бармен убрал громкость телевизора, затем обернулся. Увидев, что вазочка с орехами перед Тревисом пуста, смерил его подозрительным взглядом, однако заменил ее новой, полной. Тревис улыбнулся и сделал новый глоток выдохшегося, безвкусного пива. Он не знал, что в действительности означают случаи исчезновения бездомных. Недавно Тревис услышал у дверей приюта разговор об этом, однако сведения о случившемся скорее всего были недостоверны, поскольку исходили не от очевидцев. Только в одном не было сомнений, в Денвере стало опасно, причем опасно для всех его обитателей. Газетные заголовки каждый день сообщали о перестрелках, военных действиях, эпидемиях. Люди постоянно испытывали страх — страх перед всем, что имело чужеродный характер. Когда людьми владеет страх, они готовы отказаться от всяких свобод в обмен на иллюзию безопасности и порядка. То же самое касалось и жителей Денвера, заключивших контракт с «Дюратеком». Они поверили в то, что смогли избавиться от монстров, однако ошиблись. Они заперли себя в одной комнате вместе с этими самыми монстрами.

Тревис снова остановил взгляд на телевизоре. Новости закончились, и на экране появилось изображение какого-то человека в белом костюме. Его черные блестящие волосы были зачесаны назад. Звук был убран почти полностью, и потому было невозможно понять то, о чем он говорил. Незнакомец в белом расхаживал по сцене и энергично жестикулировал. За спиной у него стояла группа молодых мужчин и женщин, похожая на хор. Тем не менее эти люди не пели. Неожиданно камера показала публику, присутствовавшую в зале. По лицам текли слезы. Затем на экране появилось изображение стеклянного купола помещения, напомнившего Тревису Купол Этериона в Таррасе.

Значит, это Стальной Храм, его вид изнутри. Тревис не сразу понял, что он имеет огромные размеры. В храме присутствовало около двух тысяч человек.

Камера снова нацелилась на человека в белом костюме, взяв его лицо крупным планом, причем так близко, что было видно, как под слоем грима шевелятся лицевые мускулы, когда он говорит. Он одновременно казался возбужденным, разгневанным и довольным. В нижней части экрана появилась надпись:

Сейдж Карсон, пастор Стального Храма

Тревису пастор почему-то напомнил брата Сая. Оба были высокого роста, если не сказать очень высокого; оба хорошо знали, как воздействовать на публику. Однако костюм Карсона прекрасно скроен и соответствует моде, тогда как брат Сай всегда ходил в лоснящемся черном старомодном костюме. Судя по лицам паствы, собравшейся в Стальном Храме, речь Карсона производила должное впечатление. Большинству людей нравится послушно выполнять то, что им говорят. Подчиняться всегда легче, чем думать самому.