ГЛАВА 66

И вновь они долго скакали вперед даже после наступления ночи, стараясь оказаться как можно дальше от дыма и пожаров. Наконец над горизонтом появились алые огоньки, которые, словно фонарики, озаряли их путь.

Но мы вовсе не путешествующие маги, Тревис. И под звездой нас не ждет рождение. Во всяком случае, если Сфитризир сказал правду.

Тревис пытался забыть слова дракона, но они вновь и вновь звучали в его сознании. Возможно, было бы лучше, если бы дракон решил не проявлять щедрость, а просто спалил их всех на месте. Но голос Джека заставил Тревиса выйти вперед и показать дракону правую ладонь.

Разбиватель рун.

А что именно это значит? Дракон заявил, что он принесет гибель Зее. Чепуха, конечно. Разве может один человек уничтожить целый мир? Но Фолкен сказал, что драконы никогда не лгут. Может быть, Тревис не обычный человек?

Тихие голоса звучали рядом с ним в темноте.

— Как ты думаешь, где он был спрятан, Фолкен?

— Не знаю, Мелия. Возможно, в Пустоши. Но это лишь предчувствие. Будем надеяться, что Том сможет нам что-нибудь подсказать, когда доберемся до Спардиса.

— Да. — Последовала долгая пауза. — Надеюсь, Том нам многое расскажет.

Голоса стали удаляться, и Тревис попытался последовать за ними. Он вытер вспотевшие ладони о штаны, а его скакун продолжал мерно шагать сквозь ночь.

Следующее утро встретило их туманом и жарой. Тревис сложил седельные сумки и понес к Пятнышу, привязанному вместе с остальными лошадьми. Он собрался пожелать доброго утра Лирит и Эйрин, но они отвернулись и поспешили прочь.

Наверное, хотят побыстрее собрать вещи, вот и все.

Однако Тревис понимал, что это не совсем так. С тех пор как они покинули долину храма, он практически не разговаривал с юной баронессой и толорийской колдуньей. Все происходило достаточно тонко — у него не было никаких оснований утверждать, что они его избегают. Тем не менее у них всякий раз возникали неотложные дела, когда он оказывался рядом. Не раз Тревис ощущал на себе внимательные взгляды блестящих голубых или дымчатых карих глаз, которые тут же находили другой объект для изучения, стоило ему обернуться.

— Разреши мне помочь, — послышался бодрый тенор, когда Тревис собрался положить седельные сумки на спину Пятныша.

Тревис обернулся.

— Все в порядке, я справлюсь.

— Знаю.

Мозолистые руки Бельтана легко подняли седельные сумки и положили на спину мерина. Быстрыми уверенными движениями он пристегнул их, и Тревис посмотрел на светловолосого рыцаря.

— Спасибо, Бельтан.

Спасибо за то, что не избегаешь меня, хотя тебе известно все. Однако произнести эти слова вслух Тревис не решился.

— Я все еще рыцарь-хранитель, Тревис, — улыбнулся Бельтан. — И мне совсем не хочется, чтобы меня обвинили в том, что я плохо выполняю свои обязанности.

Тревис хотел лишь похлопать Бельтана по плечу, но его руки сами обняли рыцаря, и он прижал его к груди. Может быть, Тревису требовалось ощутить близость другого человеческого существа, чтобы убедиться в том, что он сам человек, а не монстр. От рыцаря пахло сталью, потом и кожей. И его запах подействовал на Тревиса успокаивающе.

Наконец Тревис отступил назад и увидел, что улыбка исчезла с лица Бельтана. Может быть, он оскорбил рыцаря своей фамильярностью? Он открыл рот, чтобы извиниться, но голос Фолкена прорезал туманный воздух.

— Пора выступать.

Прошло несколько часов, и Тревис ненадолго задремал в седле. Когда он очнулся и открыл глаза, то сразу заметил, как Лирит отвела глаза в сторону. Она смотрела на него — Тревис в этом не сомневался. Потом Лирит наклонилась к Эйрин и что-то ей прошептала. Грейс находилась с противоположной стороны. Тревис решительно направил своего мерина к стройной кобыле Грейс, боясь, что потом у него не хватит духу. Тира, сидевшая перед Грейс, посмотрела на него, а затем снова занялась своей куклой.

— Что происходит, Грейс? — негромко спросил Тревис. В изумрудно-золотых глазах появилось удивление.

— О чем ты?

— Ты прекрасно понимаешь. Об этой парочке. — Его взгляд метнулся к баронессе и колдунье. — Почему Эйрин и Лирит меня избегают?

Грейс вцепилась в поводья.

— Я не понимаю, о чем ты…

— Нет, понимаешь. — Он сделал глубокий вдох. — Грейс, после всего того, что мы вместе пережили, ты могла бы ответить на мой вопрос.

Грейс смертельно побледнела и посмотрела мимо Тревиса, на Эйрин и Лирит, а потом вновь взглянула на него.

— Не знаю, как тебе объяснить, Тревис. Может быть, именно поэтому я не стала ничего говорить раньше, хотя, наверное, мне следовало. Но я думаю, что колдуньи…

— Эй, послушайте! — Громкий голос Фолкена перекрыл стук копыт. — Мы остановимся на несколько минут.

Тревис и Грейс остановили своих скакунов. Фолкен и Мелия соскочили с коней и склонились над чем-то в траве. Грейс взглянула на Тревиса.

— Посмотрим, что они нашли?

Тревиса уже начали пугать вещи, которые находили бард и леди. Однако он спрыгнул на землю, взял Тиру из протянутых рук Грейс и поставил на землю. Грейс тут же оказалась рядом с ним. Они последовали за Фолкеном вместе с Эйрин, Лирит и Бельтаном. Дарж остался в седле, внимательно поглядывая по сторонам.

— Что это такое? — спросила Лирит, разглядывая молочный камень, торчащий из травы.

Тревис подошел поближе. Камень явно имел искусственное происхождение. Кто-то придал ему форму пирамиды, высота которой доходила Тревису до пояса. Хотя время сгладило поверхность камня, он разглядел на ней какие-то узоры.

— Это талмарен, — сказал бард, внимательно разглядывая камень. — Путевая веха — реликвия времен войны против Бледного Властелина, которая бушевала тысячу лет назад.

Голубые глаза Эйрин широко распахнулись, и она отступила на шаг назад.

— Реликвия? Нечто вроде пилона?

— Нет, — ответила Мелия. — Талмарены не имеют ничего общего с Бледным Властелином. Их поставили здесь таррасцы, которые воевали с Берашем. Каждый такой камень отмечал место, где проходило сражение, и служил указателем для тех, кто приходил сюда позднее.

Бельтан показал на путевую веху.

— И что тут написано? Боюсь, я не могу положиться на свое знание древнего таррасского языка.

Мелия опустилась на колени и провела тонкими пальцами по поверхности талмарена.

— Здесь пали Галарус из Золотого Горна и Тайлерос Молчаливый. Двадцать малтеру были сражены их стрелами, пока не появились силтери.

Тревис покачал головой.

— Кто они такие, Мелия? Малтеру и силтери?

Мелия встала.

— Малтеру на таррасском значит фейдрим. — Она обратила к Тревису свои янтарные глаза. — А силтери — бледные призраки.

Тревис поправил очки, и перед его мысленным взором вдруг возникли прозрачные призраки на склоне ближайшего холма, два блистательных воина, пускающих одну стрелу за другой в месиво серого меха и желтых клыков, но вот новые враги показались на вершине холма: бледные и смертоносные, как иней на стали клинка.

Голос Грейс заставил исчезнуть поразительное видение.

— Фолкен, один из символов на камне напоминает тот, что изображен на твоей броши.

Тревис взглянул на символ, высеченный на талмарене, о котором говорила Грейс: стилизованный узел с четырьмя петлями. Она не ошиблась — на серебряной броши, украшавшей плащ Фолкена, был точно такой же узел.

Бард прикоснулся к броши.

— Да, это символ Малакора.

Грейс нахмурилась.

— Но мне показалось, что ты назвал путевую веху реликвией Тарраса.

Теперь рассмеялся Фолкен, но его глаза оставались печальными.

— Совершенно верно. Малакор основала императрица Эльзара из Тарраса вместе с королем Ультером из Торингарта. Вот посмотрите. — Он провел пальцем по поверхности броши. — Этот символ немного отличается от того, который вырезан на камне. В центре узла расположена звезда Торингарта, а не солнце Тарраса.

Мелия вздохнула.

— Как же много храбрых воинов погибло в Войне Камней. Все это произошло так давно — и я забыла. А мне не следовало.

Фолкен положил руку ей на плечо, и в его выцветших голубых глазах появилась тревога. Мелия коснулась его пальцев, продолжая смотреть на талмарен.

Тревис поскреб рыжую бороду. С этим камнем связано нечто важное. Вот только что?

— Вы родились на юге, леди Мелия, не так ли?

Она обратила к Тревису свои блестящие глаза.

— Да, так, — ответила она. Тревис перевел взгляд на Фолкена.

— А ты, Фолкен? Где родился ты?

— В Ашероне, — едва слышно проговорил бард. Бельтан фыркнул.

— Ашерон? Никогда о нем не слышал.

Фолкен мрачно посмотрел на рыцаря.

— Потому что его больше нет.

Он отвернулся и молча зашагал к лошадям. Бельтан грустно взглянул на Мелию.

— Мне следовало промолчать?

Мелия потрепала его по плечу.

— Дорогой, ты тут ни при чем. Боюсь, причина в его собственной боли. — И она посмотрела в спину уходящего Фолкена.

Бельтан пожал плечами.

— Барды.

Лирит рассмеялась.

— Хорошо сказано, сэр рыцарь.

ГЛАВА 67

По мере того как близился вечер, туман выползал из лощин, смыкаясь вокруг всадников.

Оставив талмарен, они по широкой дуге объехали дымящиеся руины нескольких каменных домов. Вскоре Тревис потерял счет сожженным деревням, фермам и хижинам, мимо которых они проезжали; с каждым днем их становилось все больше. Теперь он понимал, что Грейс права, когда утверждала, что они приближаются к эпицентру эпидемии.

Лагерь разбили рядом с цепочкой высоких деревьев — Тревис еще ни разу таких не видел; тонкие ветви заканчивались плоскими, темно-зелеными кисточками, воздетыми к небу, точно руки, ладонями вверх. Деревья шли вдоль ручья, раньше быстрого и полноводного, а теперь превратившегося в слабую струйку, сочащуюся вдоль покрытых илом камней. Им пришлось пить солоноватую воду с горьким привкусом.

— Сколько еще до Спардиса? — спросила Мелия, когда Тревис вернулся к своим спутникам, наполовину наполнив водой фляжку.

Мелия стояла на коленях возле костра рядом с Эйрин — они вместе готовили ужин из скудных остатков провизии, которую им удалось найти в седельных сумках.

— В последнее время мы продвигаемся довольно быстро. — Бард заканчивал бриться остро наточенным кинжалом — подвиг, который регулярно совершали Бельтан и Дарж и на который Тревис не осмелился бы даже под страхом смерти. — Если выступим до рассвета, то завтра, перед закатом, будем в замке.

Бельтан фыркнул и оторвался от кольчуги, которую старательно чистил от ржавчины.

— Если туман будет и дальше сгущаться, мы никуда не доберемся, разве что свалимся в пропасть.

Дарж одобрительно кивнул:

— Хорошо сказано, сэр рыцарь.

Бельтан заморгал, покачал головой и вновь занялся своими доспехами.

Тревис поставил фляжку рядом с Мелией.

— Больше там ничего нет.

— Спасибо, дорогой. Я приготовлю из этой воды похлебку.

— Она уже и так похожа на похлебку.

— Вижу.

Мелия поставила фляжку подальше от котелка.

Отворачиваясь, Тревис почувствовал, что на него смотрит Эйрин. Рядом сидели Грейс, Лирит и Тира. Грейс улыбнулась ему, но Лирит старательно расчесывала рыжие волосы Тиры и демонстративно не обращала на Тревиса внимания.

Утром Тревису наконец удалось поговорить с Грейс наедине. И теперь он знал, почему Эйрин и Лирит старались держаться от него подальше после их встречи с драконом.

Они колдуньи, Тревис. Одна из наших задач состоит в наблюдении за теми, кого называют разбавителями рун.

То есть, наблюдать за мной, ты это хочешь сказать, Грейс?

Взяв другую фляжку, он вновь направился к линии деревьев, решив попытать счастья в другой части ручья.

— Тебе помочь, Тревис?

Он посмотрел на светловолосого рыцаря и улыбнулся.

— Спасибо, Бельтан, я справлюсь.

Тревис зашагал к ручью. Во всяком случае, Бельтан от него не отвернулся. И Грейс. И Дарж.

Возможно, им бы следовало, Тревис.

Улыбка исчезла, и сердце сжалось у него в груди. Может быть, Эйрин и Лирит поступают разумно — и понимают, как избежать контактов с монстром.

Подойдя к ручью, Тревис поставил фляжку на камень, а затем перепрыгнул на другой берег. Весь день они провели в седлах, и он до сих пор не успел облегчиться. Тревис проскользнул через линию деревьев, и щупальца тумана сомкнулись у него за спиной.

Он сбежал вниз по склону — влажные камни скользили под ногами — поэтому Тревису с трудом удалось остановиться. Несколько камней пронеслись мимо и скрылись в тумане. А еще через пару минут он услышал, как они ударились о землю где-то далеко внизу.

— Похоже, Бельтан не шутил, когда говорил о пропастях в тумане.

Он решил обязательно предупредить своих спутников насчет обрыва, если они поедут в эту сторону, и принялся снимать штаны. Брюки на молнии можно было уверенно добавить к списку вещей, которых ему здесь не хватало. Закончив свои дела, он подтянул спадающую одежду и полез обратно вверх по склону.

Он сделал всего несколько шагов, когда из тумана вынырнул пень. Тревис не помнил, чтобы ему встречались деревья, когда он спускался вниз. Пожав плечами, он решил обойти пень. Затем налетел порыв ветра, и туман сгустился. Тревису пришлось остановиться.

— Привет, мастер Уайлдер, — заявил пень веселым булькающим голосом. — Рад снова тебя видеть.

Сердце чуть не выпрыгнуло у Тревиса из груди, прежде чем он сообразил, что с ним заговорил мужчина, а не пень.

— Мастер Эрион!

Низенький толкователь рун шагнул навстречу к Тревису.

— Как приятно, что ты меня помнишь.

Тревис сглотнул, но металлический привкус во рту не исчез. Что-то здесь не так. Мастер Эрион исчез из башни после того, как закончилась неудачей попытка казнить Тревиса. Почему он появился здесь и сейчас?

— Как же так, мастер Уайлдер? Разве ты не рад встрече со старым другом?

Тревис не знал, что сказать. Несомненно, перед ним стоял мастер Эрион, но он больше не походил на толстенького, доброго толкователя рун, которого помнил Тревис. Эрион стал стройнее, щеки уже не казались такими округлыми, словно серьезная болезнь поглотила часть его плоти. Серая ряса была покрыта грязью, нижний край волочился по земле, глаза сверкали необъяснимым огнем.

Эрион сделал еще шаг вперед, и Тревис невольно отступил навстречу скрывающейся в тумане пропасти. Эрион нахмурился.

— Ну, в самом деле, мастер Уайлдер. Тебе бы следовало выказать побольше благодарности. Разве ты не помнишь, кто произносил руны, когда ты болел? — Он ухмыльнулся, и жутковатая гримаса исказила его лицо. — Впрочем, не беспокойся. Сейчас я тебе напомню. — И он протянул вперед грязные руки.

Тревис застыл на месте. Он вновь видел руки, которые тянулись к нему из сумрачного бреда, и услышал голос, произносящий одно слово. Да, мастер Эрион произносил руны, сидя рядом с ним. Но не руны исцеления. Кронд…

— Так я из-за тебя заболел лихорадкой в Серой Башне.

Эрион оскалился.

— Да! Я вновь и вновь произносил над тобой руну огня.

Тревис пытался понять.

— Зачем?

— Зачем? — прошипел Эрион. — Чтобы ты не мог помочь толкователям рун найти способ разделаться с крондримами. Вот почему мой господин отправил меня в Серую Башню, заставив сначала на коленях принести ему клятву верности. Чтобы наблюдать за тобой. И убить, когда ты появишься.

Губы Тревиса шевелились, но он не мог произнести ни слова.

— Вот только ты не горел. Более того, ты сопротивлялся руне огня, как никто другой. Но я следовал за тобой, и я тебя нашел. — Руки Эриона сжались в кулаки, и он поднял их над головой. — И теперь ты сгоришь!

Сначала Тревис услышал шипение. Затем, одна за другой, из тумана появились три стройные, покрытые сажей фигуры в алом ореоле. Несмотря на волну жара, окатившую Тревиса, на лбу у него выступил холодный пот. Он сделал еще один шаг назад. Камни из-под его сапог с шумом покатились вниз. Медленно, но неотвратимо огневики приближались.

На лице Эриона расцвела довольная улыбка.

— Мой господин заинтересовался тобой, мастер Уайлдер. Он думает, твое умение обращаться с Великими Камнями ему поможет. Но я знаю, что он ошибается. Ты опасен. — Он вытянул руку. — И ты должен…

— Тревис?

Высокая фигура, едва различимая в тумане, появилась на кромке склона, и чистый тенор вновь позвал его:

— Тревис, ты здесь?

Эрион резко взмахнул рукой, и крондримы остановились, а потом полезли обратно вверх по склону. Страх наполнил легкие Тревиса, словно туман.

— Бельтан! Уходи отсюда!

Слишком поздно. Огневики устремились к рыцарю, оставляя на земле оплавленные следы. Бельтан успел выхватить меч, когда первый из них оказался рядом. Металл зазвенел, ударив в обсидиановую плоть. Огневик упал и покатился вниз по склону. Однако довольно скоро он поднялся и вновь полез вверх.

Остальные двое крондримов приблизились к рыцарю, он не успел восстановить равновесие после первого удара. Поэтому Бельтан, держа меч двумя руками, с оглушительным криком нанес удар плоской стороной клинка, отбросив огневиков назад. Они упали и заскользили вниз, оставляя за собой полосы обожженной земли и расплавленного камня. Затем, как и первый, поднялись на ноги и снова полезли вверх.

Сердце Тревиса остановилось. Бельтан склонился над своим мечом, конец которого вонзил в землю. Боль исказила его лицо, и он прижал руку к левому боку.

Эрион вкрадчиво рассмеялся.

— У тебя доблестный друг, мастер Тревис, но одного благородства недостаточно. Огневики превратят его в пепел, а я сделаю то же самое с тобой. — Эрион широко развел пальцы. — Кронд!

В тот же миг воздух вокруг Тревиса превратился в раскаленную печь. У него почти не осталось времени на ответ. Он поднял руку и выплюнул одно-единственное слово:

— Рет!

Тревис почувствовал, как магия руны Эриона отступила. Затем, словно натолкнувшись на стену, заклинание замерло на мгновение — и двинулось обратно к Тревису. Пот заливал ему лицо, тело застыло. На сей раз жар перемещался медленнее, но он не мог его остановить.

Эрион довольно оскалился.

— Вот видишь, мастер Уайлдер? Мой господин сделал меня сильным. Теперь мои руны совсем непросто разбить.

Тревис сжал зубы, пытаясь победить магию Эриона, но у него ничего не получалось. Воздух начал потрескивать вокруг него, жар становился невыносимым.

— Уходи!

Тревис не мог пошевелиться, но крик позволил ему переместить взгляд. Наверху Бельтан сражался, держа меч одной рукой, другую он прижимал к боку. На сей раз крондримам удалось увернуться от его неловкого удара. Бельтан покачнулся. И тогда огневики протянули к нему свои темные руки.

Тревиса охватила ярость. Нет, он не станет смотреть, как горит его друг, больше не станет! Он открыл рот, и на этот раз вместе с ним заговорил Джек Грейстоун и тысячи других голосов, слившихся в едином хоре.

— РЕТ!

Сила, более могучая, чем просто пламя, наполнила Тревиса. Стена огня Эриона рассыпалась, будто хрупкое стекло, и толкователь рун от удивления широко раскрыл глаза.

— Но мой господин…

Больше Эрион ничего не успел сказать — он вспыхнул, как факел, и с пронзительным воплем, размахивая горящими руками, бросился на Тревиса. Тревис быстро сделал шаг в сторону. Эрион продолжал лететь вперед, к пропасти, и как пылающая комета скрылся в сумрачном тумане. А потом его крик стих, а пламя исчезло.

Тревис повернулся и побежал вверх по склону к Бельтану, но остановился на полпути. Огневики больше не протягивали руки к рыцарю. Все как один они превратились в сверкающие шары и покатились вниз, в сторону пропасти. Прошло несколько секунд, и крондримы присоединились к своему хозяину.

— Тревис…

Он увидел, что Бельтан, покачиваясь, идет к нему. Сейчас ему не следовало двигаться. Тревис бросился к нему и протянул руки, чтобы помочь другу…

… и тут же отдернул их назад. В вечернем сумраке Тревис увидел, что его тело окутано ореолом жара. В нем смешались пламень руны Эриона и магия его собственной руны.

— Тревис, ты в порядке?

Он и сам не знал ответа, но кивнул.

— Все хорошо, Бельтан.

Даже в темноте Тревис видел, как сияют зеленые глаза Бельтана, и, хотя лицо рыцаря исказила боль, он прочитал на нем не просто радость от того, что им удалось спастись.

— Ты слишком долго не возвращался. Знай я, что происходит, я не стал бы ждать. Клянусь Ватрисом, я… я должен был…

Бельтан покачал головой, Тревис попытался что-то сказать, но жар сплавил все его мышцы с костями.

— Я больше никогда не покину тебя, Тревис. Клянусь своей кровью. — Гримаса боли исчезла с лица Бельтана, ей на смену пришло спокойствие. — Вот уж не думал, что смогу тебе это сказать, ведь ты паришь высоко надо мной, словно солнце. Но Мелия права, мне придется… Потому что с тех пор, как я впервые увидел тебя среди развалин Кельсиора…

Оглушительный рев пламени вспыхнул в голове Тревиса, заглушив слова Бельтана. Что он сказал? Тревис ничего не понял. Потом Бельтан протянул к нему руки, и ужас наполнил сердце Тревиса. Если Бельтан коснется его сейчас, до того, как жар спадет, он сгорит.

— Отойди от меня!

Тревис не хотел кричать, но иначе голос его не слушался. Бельтан замер, побледнел, сияние в глазах померкло, но он не отступил. Тревиса трясло.

— Я же сказал, отойди от меня!

Бельтан отдернул руки, и свет у него в глазах окончательно погас. Рев пламени начал ослабевать. Теперь Тревису удалось расслышать слова рыцаря.

— Да, я понимаю. Мне не следовало отягощать тебя, Тревис. Я сожалею. Ты должен забыть все, что я сейчас сказал.

Тревис не понимал, о чем говорил Бельтан, — но сообразил, что произошло нечто ужасное. Обычно неунывающее лицо Бельтана превратилось в камень. Он открыл рот, но Бельтан уже отвернулся, и издалека послышался другой голос:

— Тревис! Бельтан! Что случилось?

Из тумана вынырнул Фолкен. За ним появились другие тени. Бельтан прижал руку к левому боку и устало прошептал:

— Спросите у Тревиса.

Грейс и Лирит бросились к светловолосому рыцарю, и он упал им на руки. Тревис покачал головой, пытаясь понять, что же все-таки произошло. Однако он постепенно остывал — во всяком случае, пот перестал катить по лицу градом. С Бельтаном он поговорит позднее. Облизнув запекшиеся губы, Тревис поднялся по склону, чтобы рассказать об Эрионе.

ГЛАВА 68

Грейс не слишком внимательно слушала рассказ Тревиса, когда осматривала его, чтобы выяснить, не получил ли он серьезных повреждений во время схватки с Эрионом и крондримами. В нескольких местах его куртка была прожжена, но она почти сразу поняла, что Тревис не пострадал. Она кивнула ему и перешла к высокому рыцарю, сидевшему на берегу ручья.

— Бельтан?

Он замер на месте, опустив плечи, но, услышав голос Грейс, поднял голову и улыбнулся.

— Леди Грейс.

И хотя его улыбка была прежней, Грейс сразу почувствовала, как страдает рыцарь.

Ему очень плохо. Вот почему он сидит здесь, в стороне от остальных. Он не может стоять и не хочет, чтобы мы это заметили.

Она опустилась на колени рядом с ним

— Давай, я посмотрю.

Сначала он сопротивлялся, но она сурово посмотрела на него, и он молча убрал руку. Грейс уверенными движениями расстегнула куртку и коснулась его бока прохладными пальцами. Бельтан задохнулся от боли. Грейс наклонилась, чтобы осмотреть рану — швы не разошлись, но Грейс многое бы отдала за возможность сделать рентген, чтобы выяснить, нет ли внутренних разрывов.