ГЛАВА 58

На третий день после того, как они покинули Серую Башню, гряда Рассветных гор резко повернула на север, и путешественники последовали за ней.

Тревис вздохнул, глядя по сторонам с мерно раскачивающейся спины своего скакуна. Земли вокруг были красивыми и пустынными. Раньше ему на глаза попадались одинокие мазанки или развалины старой стены, но сейчас все следы цивилизации исчезли.

— Прошло больше тысячи лет с тех пор, как отсюда ушли люди, — сказал Фолкен, стараясь перекрыть стук копыт, когда Тревис подъехал к барду и спросил его об истории этих земель. — Мы миновали Толорийские болота и находимся рядом с Рассветным морем и южными областями Дикого побережья. Когда-то их называли Дан-Дордурун, что на языке местных жителей означало Срединная Земля.

Тревис взглянул на покрытые туманом вершины гор и холмистые равнины под ними. Одинокий ястреб парил в бескрайнем синем небе, влекомый потоками ветра, несущего с собой слабый, но острый запах соли и океана.

— Кем были люди, населявшие Срединные Земли, Фолкен?

Бард посмотрел на далекую и такую идеально ровную горную гряду, что она просто не могла быть естественной. Лирит и Бельтан подъехали поближе, чтобы услышать рассказ барда.

Ветер играл короткими седыми волосами Фолкена.

— Те, кто их помнит, дали им имя «могримы», что означает дикие. Но они называли себя гал-хин-гал, что, насколько я знаю, переводится как истинный народ. Боюсь, о могримах мало известно.

Бельтан рассмеялся.

— Готов поставить свой меч, Фолкен, что все сведения об этих людях прячутся внутри твоего черепа.

— И ты бы выиграл, — с улыбкой сказала Мелия, направляя к ним свою белую кобылу.

Теперь рядом с бардом оказались почти все: Грейс с Тирой и Эйрин. Лишь Дарж ускакал вперед на разведку.

— И что с ними сталось? — спросил Тревис. — С могримами?

Фолкен улыбнулся, глядя на нетерпеливые лица.

— К сожалению, должен вас разочаровать, я не знаю. К тому времени когда народ Тарраса начал путешествовать на север от Фаленгарта, могримы уже стали древней историей. Кое-кто считает, что они скрылись в Сумеречных Царствах вместе с Маленьким народцем. Но я боюсь, все гораздо прозаичнее: они постепенно выродились и вымерли, как и многие другие народы.

Тревис нахмурился.

— И все?

— Далеко не каждая легенда оказывается красивой. — Бард вновь посмотрел на идеально ровную горную гряду. — Конечно, многие пересказывают друг другу истории о том, как в сумерки кто-то видел тени в лесах или горах. Таррасцы называют их гоблинами. Но я встречал людей, которые считают эти тени и духи могримами, обитающими в самых дремучих лесах и на вершинах далеких гор, полых, как говорят, внутри — лишь дикие знают, как отыскать входы и их открыть.

В небе у них над головами одинокий ястреб издал протяжный крик.

Сразу после полудня Тревис заметил великана. В животе у него урчало, и он уже собрался пожаловаться Мелии и Фолкену, несмотря на строгие взгляды, которыми его, несомненно, наградили бы в ответ, когда всадники выехали на вершину холма, и перед ними открылась неглубокая лощина. Земля сбегала вниз, к узкому ручью, а потом вновь начинался подъем. Именно там, на зеленой траве, отдыхал великан. Тревис разинул рот от изумления и тут же услышал удивленные восклицания своих спутников.

Великан занимал всю противоположную сторону лощины, но Тревис почти сразу же понял, что его фигура нарисована на светлом камне. Грубые, но четкие линии провела чья-то сильная и искусная рука. Тревис вдруг вспомнил, что подобные картинки люди находили на стенах пещер эпохи палеолита.

Хотя великан походил на человека, его кривые ноги с когтями больше подошли бы птице. Лицо не имело ярко выраженных особенностей, если не считать жесткой линии рта и единственного громадного глаза. Ниже по склону Тревис разглядел заостренный фаллос с парой здоровенных яичек. Несмотря на поражающие воображение размеры этого органа, великан не показался Тревису древним символом плодородия. Возможно, из-за нескольких треугольных зубов, торчащих из улыбающегося рта. Или фигурок, подозрительно напоминающих обычных людей и бессильно застывших на его ладонях.

Слева послышалось шипение. Тревис повернулся и увидел застывшую в седле Мелию. Она крепко держала черного котенка, мех которого встал дыбом. Кто из них шипел, Тревис не понял.

— Что это, леди Мелия? — спросил он.

— Вот не думала, что когда-нибудь увижу подобного тебе, — сказала леди, но обращалась она не к Тревису. — Мы уничтожили все изображения. Похоже, я ошибалась.

Фолкен подъехал к Мели и и положил руку ей на плечо.

— Успокойся, Мелия. Это всего лишь рисунок. Линии, начертанные на камне, вот и все.

Ее глаза сверкали.

— А разве линии не обладают силой, Фолкен? Разве ты сам не говорил так о своих драгоценных рунах?

Бард покачал головой и ничего не ответил.

— Кто это? — спросил Тревис, хотя ему не хотелось услышать ответ.

— Моуг, Повелитель Сумерек. Один из Старых Богов.

— Вроде Олрига?

Бард бросил на него такой свирепый взгляд, что Тревис прикусил язык.

— Нет. Совсем не вроде Олрига. Даже в самом начале Моуг отличался от остальных Зеари, а в конце стал их врагом.

— Не только врагом Старых Богов, — добавила Мелия, чьи янтарные глаза превратились в щелки. — Но и нашим.

К ним присоединилась Грейс.

— Я слышу, вы сказали о Старых Богах, Фолкен. О них постоянно говорят толкователи рун. Но я никогда не слышала про них от других жителей Зеи. Они им когда-нибудь поклонялись?

— Зеари мало интересовались людьми. В отличие от Ниндари, Новых Богов, которые отважились войти в Фаленгарт из Аль-Амуна и Тарраса, навсегда связав свою жизнь с теми, кто им следовал. Старые Боги были существами камня, леса и неба. Они плохо понимали обычаи людей. Впрочем, некоторые из них искали встречи с людьми, сближались с ними и получали удивительные дары. Такие, как руны. В течение многих столетий могримы знали о Старых Богах и их детях, Зеримах — Маленьком народце.

Пока бард вел свой рассказ, взгляд Тревиса вернулся к изображению на белой скале. Что-то в нем показалось ему… знакомым. В единственном глазе, смотревшем на него с середины лица. А потом Тревис увидел то, чего сразу не заметил: на левом плече старого бога примостилось существо со сложенными крыльями и изогнутым клювом. Подозрительно похожее на…

На ворона, Тревис.

Нет, не может быть. Все Вороны исчезли — их сожгли. Разве сестра Миррим не видела это своими слепыми проклятыми глазами?

— А кто сделал рисунок, Фолкен? — громко спросил Дарж. — Может быть, могрим?

Бард покачал головой:

— Нет, могримы не умели рисовать. Они не знали, что такое музыка, и не украшали свои тела, если не считать естественных красящих веществ, которые они получали из почвы или растений. Полагаю, рисунок сделан позже, кем-то из первых людей, которые пришли в Фаленгарт с юга и встретили здесь Старых Богов.

Бельтан фыркнул, показывая в сторону фигурок на ладони Бога, тщетно пытающихся спастись.

— Считайте, что на меня снизошло откровение, но мне почему-то кажется, что их не слишком порадовала встреча с Богом.

Лирит продолжала внимательно смотреть на рисунок.

— Он завораживает, — сказала она.

— Нет, это просто чудовищно, — резко возразила Мелия. Она обратила свой пылающий взор на Фолкена. — И ты еще продолжаешь удивляться, почему люди забыли Старых Богов.

Бард в ответ лишь покачал головой.

— А что с ними случилось? — спросила Эйрин. — Куда они исчезли?

Фолкен вздохнул.

— Их время прошло. Когда с юга появились Новые Боги и подружились с людьми, началось их шествие по Фаленгарту, а Старые Боги и Маленький народец поняли, что их век закончился, поэтому они скрылись в Сумеречном Царстве.

— Ну, вряд ли все было так просто, — заметила Мелия. Бард еще раз посмотрел на огромный рисунок.

— Да, наверное.

Грейс убрала пряди светлых волос с лица.

— И все же кое-что остается для меня загадкой. Прошлой зимой Маленький народец из Сумеречного леса бродил по залам Кейлавера. Ты первым оповестил об их возвращении, Фолкен. Но если Маленький народец пришел к нам из Сумеречного Царства, почему бы вслед за ним не вернуться и Старым Богам?

Прежде чем Фолкен успел ответить, Мелия сделала быстрый жест рукой.

— Давайте уедем отсюда. Здесь нам нечего искать. — И она направила своего белого скакуна вниз по склону.

Тревис нахмурился и посмотрел на Фолкена.

— Что она имела в виду?

Однако бард отвел глаза.

— Поехали, — сказал он, и все последовали за Мелией.

ГЛАВА 59

На следующий день они проехали между двумя каменными сторожевыми башнями, установленными на одинаковых насыпных курганах, и оказались на территории Перридона. Похоже, туманы, которыми славился этот доминион, любили бродить вдоль его границ, поскольку стоило путешественникам подъехать к башням, как густой туман поднялся из лощин, и уже вскоре клубящиеся белые облачка стали доходить всадникам до колен.

Дарж посмотрел на безмолвные сторожевые башни и не заметил в узких окнах света.

— Разве здесь не должно быть сторожевых отрядов, Фолкен?

— Да, Перридон обычно ревностно охраняет свои границы, — помрачнев, ответил бард.

Бельтан фыркнул.

— Не думаю, что даже мышь незаметно проскочит в Перридон, не заплатив налог в три усика. В Перридоне гарнизоны стоят на каждой дороге, реке или тропе, ведущей в их доминион. Всякий раз, когда я сюда попадал, мне приходилось без конца останавливаться и объяснять, кто я такой, что меня привело в Перридон и что я ел на завтрак две недели назад.

Тревис направил своего мерина мимо Лирит и Эйрин, к Грейс.

— Веселенькое местечко, как ты считаешь? — негромко спросил он.

Грейс улыбнулась:

— Честно говоря, я люблю туман.

— Ты серьезно?

Она пожала плечами.

— Мне нравится, как туман все прячет. Здорово перемещаться по миру так, словно, кроме тебя, здесь никого нет. Все кажется таким… безопасным.

Тревис содрогнулся. Ему совсем не понравились слова Грейс, наоборот, он почувствовал себя одиноким — обитать в сером мире, не видеть людей вокруг тебя. Он собрался ответить Грейс, но в этот момент на него посмотрела Тира и протянула ему свою полусгоревшую куклу.

— Она хочет, чтобы ты ее подержал, — пояснила Грейс. — Это большая честь — она не предлагает куклу всем подряд.

Тревис посмотрел на девочку, ему не хотелось брать в руки обугленную куклу, прикасаться к почерневшему дереву. Но Тира продолжала протягивать куклу, не спуская глаз с Тревиса, и он потянулся к ней.

— Возвращайтесь!

Всадники остановили своих лошадей, услышав хриплый голос. Из тумана вынырнул мужчина в сером плаще. Влажные волосы облепили голову, он явно несколько дней не брился.

— Возвращайтесь! — снова крикнул мужчина, его голос напоминал карканье ворона. — Вы глупцы, если хотите войти в Перридон. Возвращайтесь туда, откуда пришли.

Фолкен направил свою лошадь вперед.

— Мы не причиним тебе вреда. — Он протянул к мужчине руку без перчатки.

— Нет! Не трогай его!

Грейс пришпорила свою кобылу и оказалась рядом с Фолкеном. Бард отдернул руку и с удивлением посмотрел на нее, как, впрочем, и человек в сером плаще.

И только тут Тревис увидел глаза мужчины: черные, без белков и зрачков. К горлу подступила тошнота. Рядом с ним Эйрин поднесла руку к лицу, а Лирит тихонько вздохнула.

— Да, — сказал мужчина, глядя на Грейс своими невозможными глазами. — Я вижу, вы понимаете.

— Как далеко? — спросила Грейс. Тревис никогда не слышал, чтобы ее голос становился таким холодным. — Как далеко огненная чума распространилась по Перридону?

Мужчина провел рукой по лицу и пошатнулся. Тревису показалось, что он сейчас упадет. Когда он снова заговорил, его голос звучал спокойнее.

— Я не знаю. В каких-то деревнях люди заболели — другие она обошла стороной. Нет никакой видимой причины или системы. Они приходят, наносят удар и уходят.

Грейс не стала спрашивать, о ком он говорит. Все знали: речь идет об огневиках.

Бельтан подъехал к ним, но не стал приближаться к мужчине вплотную.

— Как давно они побывали здесь?

Человек скрестил руки на впалой груди.

— Не знаю. Когда я пришел, повсюду был пепел. — Он показал в сторону сторожевых башен.

— Ты знаешь, чего они хотят? — спросил светловолосый рыцарь.

Человек рассмеялся — безумные звуки, от которых стыла кровь в жилах.

— Наверное, сжечь всех. Впрочем, я видел одного очень необычного огневика в герцогстве Варсарт. Ему оставалось совсем немного, но он еще мог говорить. Ключ, сказал он. Он хотел получить ключ от огня. Но что это значит? — Мужчина протянул вперед худые, трясущиеся руки. — Что ж, очень скоро я узнаю.

— Еще не поздно, — сказала Грейс, и ее голос оставался абсолютно холодным, — с этим покончить.

Он улыбнулся, обнажив сгнившие зубы.

— Вы правы, миледи. Я пришел сюда, чтобы стоять на страже и предупредить тех, кто приедет — пока у меня оставались силы. Но мое время подходит к концу. Я сумею еще раз добраться до ступеней западной сторожевой башни. Обратно я спущусь самым быстрым из всех возможных способов. — Его черный взгляд переместился на Фолкена. — Так вы уйдете отсюда из страха перед чумой?

— Именно страх перед чумой заставил нас приехать сюда.

Человек обдумал слова барда, а потом кивнул:

— Так я и подумал. Я слышал, что беда идет впереди тебя, Фолкен Черная Рука. Похоже, правду рассказывают о Суровом Барде. Но пусть окажутся справедливыми и другие легенды. — Он облизнул запекшиеся губы. — Положи чуме конец, Черная Рука. Ради всех нас.

Фолкен хотел что-то сказать, но человек уже скрылся в клубах тумана.

— Найти его? — спросил Бельтан, сжимая поводья своего жеребца.

Фолкен поднял затянутую в перчатку руку.

— Ты его не найдешь. Разве ты не видел, что на нем надето?

— Туманный плащ, — вмешался Дарж. — Значит, он Паук?

Бард кивнул:

— Один из личных шпионов короля Перридона. Говорят, что Паук может в полдень пройти через весь город, и никто его не заметит.

Тревис почесал подбородок — медно-золотистая щетина превратилась в густую бороду — и посмотрел на барда.

— Если этот человек один из шпионов короля, что он здесь делал?

— Король Персард мертв, — негромко напомнила Грейс. Глаза Лирит сверкнули.

— А у нового короля есть новые шпионы.

— Но мы ничего не слышали о новом короле Перридона, — заметила Эйрин.

Бельтан погладил рукоять своего меча.

— Кажется, сейчас мы кое-что узнали.

— Что теперь, Фолкен? — спросила Мелия, сложив руки на груди.

— Поедем дальше, — ответил бард. — Встреча с этим человеком ничего не меняет. Разве что делает наше поручение еще более неотложным. Поехали. — И он тронул шпорами бока своего жеребца.

Тревис бросил прощальный взгляд на сторожевые башни. Туман поднимался все выше, и башни дрейфовали в серой пелене, словно острова в бесцветном море. Он прищурился сквозь линзы очков. Ему показалось, что он видит какую-то тень на шпиле западной башни? Но серая стена тумана качнулась и поднялась еще выше, закрывая обзор. Тревис повернулся и последовал за своими спутниками.

ГЛАВА 60

Утро четвертого дня после встречи возле сторожевых башен еще не успело закончиться, когда Фолкен, ехавший во главе небольшого отряда, поднял руку в черной перчатке и заставил всех остановиться.

Во всяком случае, Грейс считала, что до полудня еще далеко, впрочем, она могла лишь предполагать, поскольку вокруг ничего не было видно — не считать же свидетельством урчание в животе. Воздух настолько пропитался туманом, что Грейс едва не проехала мимо, когда их маленький отряд остановился. Если бы Шандис не фыркнула, определив положение других лошадей по запаху, Грейс продолжала бы скакать дальше до тех пор, пока не рухнула бы вместе с кобылой и Тирой в пропасть или овраг. Дорога по Перридону оказалась долгой и полной препятствий, им без конца приходилось преодолевать болота и лощины, двигаясь вдоль подножий Фол Эренна.

Одной рукой Грейс придержала Тиру, а другой натянула поводья, развернув Шандис. Прищурившись, она разглядела несколько более темных пятен на сером фоне. Либо она обнаружила своих друзей, либо смотрела на группу пней, удивительно напоминающих всадников. Грейс подъехала поближе, туман слегка расступился, и она увидела скалы, заросли кустарника и своих спутников — причем все вокруг было покрыто тонкой влажной пленкой.

Несмотря на слова Паука, сказанные им возле сторожевых башен, путешествие по Перридону проходило на удивление спокойно. Они проезжали мимо отдельных деревушек или ферм, но все в них было в порядке. Если, конечно, считать нормальной жизнь средневековых поселений, где почти все дети больны рахитом, золотухой и другими недугами, которые являются следствием недоедания. Так или иначе, но им ни разу не встретились следы другой, куда более страшной болезни — огненной чумы.

Изредка удавалось пополнить скудный запас продовольствия — еда, взятая в Серой Башне, подходила к концу. Они все еще путешествовали по окраинным землям Перридона, далеко от крупных замков и городов, и люди здесь были очень бедны и побаивались незнакомцев. В одной деревеньке им, однако, посчастливилось купить сушеных фруктов, пресного хлеба и кислого вина.

— В следующем поселении нам повезет больше, — заявил Бельтан, но голос рыцаря предательски дрогнул. — Как ты думаешь, Грейс?

Однако они перестали встречать деревни. Путники ехали по голой степи, изредка переходящей в болота и овраги, и повсюду их преследовал туман. Копыта лошадей постоянно скользили на глинистом сланце, ставя под угрозу жизнь скакуна и всадника.

Несмотря на туман и влажность, прохлада диких земель между Толорией и Перридоном уступила место жаркому влажному воздуху, словно они попали в старую баню, где все заросло плесенью. Влага проникала повсюду — под доспехи, куртки и платья, — тело потело, и от пота одежда становилась еще более сырой.

Понемногу Фолкен рассказал им о цели их путешествия — речь шла о месте, где, по его предположениям, некоторое время находился Огненный Камень. И хотя Грейс уже слышала легенды об Имсари — трех Великих Камнях, она так и не поняла, откуда они взялись. Она знала лишь, что Бледный Властелин готов отдать все, чтобы заполучить Синфатизар, Сумеречный Камень, но Тревис передал его на хранение Маленькому народцу. И еще Грейс понимала, что Крондизар может принести людям огромное зло.

В том числе и огненную чуму. Похоже, тебе наконец удалось обнаружить переносчика инфекции, Грейс.

Вот сможет ли она найти вакцину или какой-нибудь еще способ борьбы с эпидемией — уже совсем другой вопрос. Но разве они не для этого отправились в путешествие?

Фолкен выругался, показывая рукой на клубящийся туман.

— Ты ничего не можешь с ним сделать, Мелия?

— А что ты предлагаешь мне сделать, Фолкен?

— Не знаю. — Бард неопределенно взмахнул рукой. — Не можешь ли… ну, ты знаешь… использовать свой… вроде как?..

Туман не ослабил воздействия свирепого взгляда Мелии, и слова Фолкена остались без ответа. Бельтан отвел влажные волосы со лба.

— А еще говорят, что я не слишком умен. Даже мне известно, что такие вопросы лучше не задавать.

На губах Лирит появилась задумчивая улыбка.

— Молчание — это приправа, которую чаще всего забывают положить в рагу мудрости.

Бельтан застонал и схватился за живот.

— Только не нужно про рагу. Я безумно хочу есть.

Мелия взглянула на светловолосого рыцаря.

— А мне казалось, ты постишься, чтобы получить благословение Ватриса.

— На самом деле я так сказал, чтобы не расстраиваться из-за того, что нам нечего есть.

— Мне кажется, что твои слова звучат не слишком логично, — с некоторым недоумением заметила Эйрин.

Бельтан пожал плечами.

— А для меня очень даже логично.

Мелия бросила на рыцаря презрительный взгляд.

— Тебе не следовало бы шутить именем Бога, Бельтан.

Фолкен ухмыльнулся, явно довольный, что гнев Мелии обрушился на кого-то другого.

— А тебе не следовало бы морить голодом больших рыцарей во время столь длительного путешествия. Уж лучше взять с собой пару вьючных лошадей с хорошим запасом пищи.