Майкл - единственный сын Рекса Майкла Баррингтона-старшего, в шестидесятые годы создавшего свою корпорацию с нуля. Мать его звали Фрида Хайдлер Баррингтон. Она была немкой - вот почему Майкл знает немецкий как родной. Пятнадцать лет назад она умерла от рака груди. Для Майкла это было тяжелым ударом: чтобы справиться с горем, он с головой ушел в работу. Сейчас он - глава европейского отделения компании. Мечтает, приняв корпорацию из рук отца, создать величайшую сеть отелей в мире. Надеется рано или поздно жениться и обзавестись детьми. Любимый цвет темно-вишневый, любимое блюдо - бараньи котлеты в мятном желе с молодым картофелем и зелеными бобами. Бегает по утрам, любит кататься на лыжах и играть в бейсбол. Серьезный, надежный и ответственный. Чего еще желать?
      Страсти.
      Того бурного потока, что сейчас, бешено клокоча в груди, неодолимо несет ее к Майку.
      Напряженное молчание затянулось.
      - Ты боишься меня? - спросил наконец Майк. Он так и стоял в дверях с тарелками и стаканами. По кабинету плыл аппетитный запах поджаренного лука и чеснока.
      - Не говори глупостей, - отрезала София, не осмеливаясь, однако, поднять глаза. - С чего мне тебя бояться?
      - Боишься, что я понравлюсь тебе больше Баррингтона? - с вызовом поинтересовался он. - Боишься, что я разрушу твой тщательно продуманный жизненный план?
      Не просто боюсь. Я в ужасе.
      - Давай поедим, - пробормотала София, желая поскорее уйти от опасной темы, и потянулась к пицце, но рука Майка легла ей на плечо.
      - Ты не ответила на мой вопрос. - Пальцы его сжались, прикосновение обожгло Софию мучительно-сладким огнем.
      - Я тебя не боюсь, - решительно ответила София. Как признаться перед ним в слабости, которую она старается скрыть даже от себя самой?
      - Тогда поцелуй меня, София. Докажи, что я не свожу тебя с ума.
      - Майк... - начала она, но продолжить не успела.
      - Докажи, София Шеферд!
      Схватив за запястья, он притянул ее к своей груди. София подняла гневный взгляд - и утонула в мшисто-зеленых озерах его глаз.
      София ахнула от ужаса и восторга. А в следующий миг он впился в ее уста, как коршун впивается в беспомощную жертву.
      То, что произошло утром в машине, казалось невинной детской шалостью по сравнению с этим поцелуем!
      "Оттолкни его! - требовал рассудок. - Скорее! Пока не поздно!"
      Но мятежное тело не желало слушать предостережений разума. Забыв и о сдержанности, и о стыдливости, София жаждала удовлетворения, как голодный жаждет хлеба. Ревущий ураган страсти, смяв все ее благие намерения, швырнул ее в объятия Майка.
      Майк застонал и крепче прижал ее к себе. Крепкие мужские пальцы потянули блузку из брюк. С дразнящей неторопливостью Майк расстегнул пуговицы - одну за другой, пока, наконец, пальцы его не коснулись нагого тела. И где он прикасался к ней, там загорался огонь.
      Но и этого ему было мало: он сдвинул в сторону лифчик и застонал, когда взору его открылась вожделенная награда.
      Соски мгновенно затвердели. Он осторожно погладил их большими пальцами, рождая в самом существе Софии новые, неведомые прежде ощущения.
      Тяжело дыша, она выгнулась ему навстречу.
      Лоно ее ныло от возбуждения и властно требовало разрядки.
      Майк зарылся лицом в ее волосы. - София! - шептал он. - София! София!
      София!
      Как прекрасно звучало у него в устах ее имя! София ловила каждый звук, зная, что навсегда сохранит в памяти эти мгновения.
      День превратился в ночь, ночь засияла ярче дня. Все исчезло - остался только он. Его прикосновения. Его запах. Его вкус.
      Он склонил голову. Поцелуи его спускались все ниже - подбородок.., шея.., еще ниже... Вот он упал на колени, и голова его оказалась вровень с ее грудью.
      София ахнула, догадавшись о его намерениях. Она оперлась ладонями о стену и выгнулась ему навстречу.
      Язык его, влажный и горячий, соблазнительно обежал вокруг вздувшихся розовых бутонов.
      Эти легкие прикосновения поразили Софию.
      Сладкая боль внутри ее существа сделалась невыносимой.
      Что бы сказала Джанет, обнаружив дочь в таком виде? Эта внезапная мысль потрясла Софию. Сколько лет Джанет предостерегала ее от такого поведения! Сколько раз объясняла, что цена, которую придется заплатить за несколько сладких мгновений, слишком высока!
      Боже, что она делает? Надо остановиться - скорее, скорее, пока еще не поздно!
      Но эта отчаянная мысль мелькнула и тут же пропала. Наслаждение было слишком сильно - София не могла ему противиться, не в силах двинуться, изменить ход своей судьбы.
      Она опустила глаза вниз, на макушку Майка. Какие у него чудные волосы - густые, волнистые, цвета темного шоколада. София погрузила в них руку и засмеялась от счастья.
      Подумать только, сколько она потеряла! Все эти годы она жила как в монастыре, боялась собственной тени, во всем себе отказывала - и все из-за советов матери! Какой же она была дурой!
      София закрыла глаза и глубоко вздохнула.
      - О Майкл! - прошептала она. - Как хорошо!
      Но в тот же миг он отпрянул, словно от удара.
      - Меня зовут Майк, - холодно ответил он, поднимаясь на ноги.
      София широко распахнула глаза.
      - Ох, Майк, прости! Я просто... - Она потянулась к нему, но он увернулся от ее рук.
      - Не нужно объяснений. Все понятно. Ты фантазировала о Майкле Баррингтоне. На самом деле тебе нужен только он.
      Это не правда! Она думала только о Майке! Если и назвала его Майклом, то по ошибке - ведь имена так похожи... София дрожащими руками застегивала блузку. Глаза ее застилали слезы.
      Майкл повернулся и пошел прочь.
      - Подожди! - воскликнула она. - Как же ты доберешься домой?
      - Не беспокойся, София. Я сам о себе позабочусь.
      - Пожалуйста, не уходи! Я не хотела тебя обидеть!
      Майк бросил на нее холодный взгляд через плечо и распахнул дверь.
      То, что им открылось, поразило обоих. За дверью, посреди холла, стоял Рекс Баррингтон-старший, и на отечески добром лице его отражалось глубокое удивление.
      Глава 6
      - Добрый вечер, Майк, София! - кивнул им Рекс Баррингтон.
      - М-мистер Баррингтон... - пролепетала София.
      Майк побледнел.
      - Мне послышался какой-то шум, - продолжал Рекс. - София, я не знал, что вы задержались. - Рекс взглянул на часы и нахмурился. - Надеюсь, мой сын не слишком загружает вас работой?
      - Нет-нет, сэр! - пробормотала София. Вот и случилось то, чего она так боялась. Ее застали вдвоем с Майком. После окончания рабочего дня. За закрытой дверью.
      - Майк, а ты тоже работаешь сверхурочно? Странно, но Софии показалось, что Рекс изо всех сил сдерживает улыбку. Что он, интересно, нашел смешного?
      - Нет, сэр, мои дела на сегодня закончены. Просто София обещала подвезти меня домой, - объяснил Майк.
      - Так идите! - Рекс сделал приглашающий жест. - Работа никуда не убежит. До понедельника.
      - До свиданья, сэр, - в один голос пробормотали Майк и София.
      - Чуть-чуть не попались! - проговорил Майк, едва Рекс исчез из поля зрения.
      - Точно! - София шумно перевела дух, дрожащими руками поправляя растрепавшиеся кудри. - Послушай, Майк.., я очень сожалею, что назвала тебя Майклом...
      Он пожал плечами.
      - Ничего страшного.
      - Нет, в самом деле, я должна извиниться...
      - Хочешь загладить свою вину добрым делом? - спросил он, бросая на нее лукавый взгляд искоса.
      У Софии вдруг запершило в горле.
      - Э-э.., о чем ты?
      - Приходи со мной на пикник для служащих, который устраивает Рекс в следующем месяце.
      - Не смогу.
      - Почему? Потому что там будет Майкл Баррингтон? - саркастически поинтересовался он.
      - Откуда ты узнал, что там будет Майкл?
      - По слухам.
      София с сомнением взглянула на него. Что, если он подслушал ее разговор с Майклом? Эта мысль привела ее в ярость. Значит, он ревнует к Майклу! Да какое у него право...
      - Я ухожу, - отрезала она, вешая на плечо сумочку. - Добирайся домой как знаешь.
      С этими словами София повернулась и вышла за дверь.
      В эту ночь Майкл не мог заснуть. Стены спальни смыкались над ним, давили на грудь.
      Тело горело, словно в лихорадке, от мыслей о ее поцелуях. Как хорошо было им вместе... как сладко...
      Почему же сейчас он один в пустой и неуютной постели?
      Она рассердилась, но этот гнев только подогрел надежды Майкла. Сердится - значит, он ей небезразличен.
      Повернувшись на бок, он взглянул на светящийся циферблат электронного будильника. Половина одиннадцатого. Он расстался с ней всего каких-нибудь четыре часа назад. А кажется, прошло не меньше четырех столетий!
      Почему он не может выбросить ее из головы? Или забыл, что она назвала его Майклом? Именем его истинного "я" - богатого и благополучного.
      И неважно, что она хотела его. Неважно, что оба они сгорали в пожаре страсти. Как бы ни влекло Софию к курьеру Майку, она не выбросит из головы Майкла Баррингтона.
      Но почему?
      Она никогда его не видела. Понятия не имеет, как выглядит ее босс, что собой представляет. Компьютер, телефон, электронная почта - вот и все, что связывает ее с Майклом. Разве можно влюбиться по телефону или по переписке?
      Дурень! Она влюблена в твой банковский счет. В твое положение в обществе. В твою власть. Вот что ей нужно, а не какая-то дурацкая любовь!
      Любовь.
      Это слово эхом отдалось у него в мозгу, и что-то болезненно сжало грудь.
      Неужели он любит Софию Шеферд?
      Нет, конечно, нет! Майкл потряс головой, отгоняя неприятную мысль. Как можно любить женщину, которую интересуют только твои деньги?
      Но такое уже случалось...
      Воспоминание, словно ночное чудовище, шагнуло из тьмы на мягких лапах, когтями впилось в сердце.
      Эрика.
      Сияющая красота, белокурые, как у Софии, волосы и сердце из камня.
      Он встретил ее в период юношеского бунта, когда, желая досадить отцу, бросил колледж, купил мотоцикл и отправился колесить по стране. До сих пор Майкл с ностальгией вспоминал о том незабываемом времени, о приключениях, увлекательных и порой опасных, о хороших и дурных людях, с которыми сводила его дорога. Никто не знал, что он богат: в нем видели не отпрыска процветающей семьи, не наследника огромного состояния, а просто человека такого, каким он был. Бдительность его ослабла, и он начал вновь доверять людям.
      А потом в Юте встретил Эрику - столкнулся с ней случайно на горном склоне, куда пришел покататься на лыжах. По крайней мере тогда он полагал, что Эрика случайно пересекла его лыжню. Даже подшучивал над тем, как судьба послала ему ангела. И лишь гораздо позже, успев горячо полюбить Эрику, Майкл узнал, что судьба тут ни при чем, а его возлюбленная - вовсе не ангел. Встреча, падение - все было подстроено. Внешность Майкла не обманула Эрику: каким-то образом ей удалось узнать, что под потертой кожаной курткой "беспечного ездока" скрывается сын богатого гостиничного магната.
      Он был молод и наивен. Воображал, что нашел свое счастье. Они уже готовились к свадьбе. Он рассказал ей правду о себе и получил в ответ талантливо разыгранную сцену изумления. А потом, в один ужасный день, случайно услышал ее телефонный разговор с матерью. Эрика, смеясь, хвасталась тем, как ловко заарканила миллионера. "Этот дуралей, - говорила она, - бегает за мной, высунув язык, как верный пес, - просто умора!"
      Прошло шестнадцать лет, но в сердце осталась незаживающая рана... Майкл разорвал помолвку и вышвырнул Эрику из дома. На похороны его матери она явилась с мужем-миллиардером вдвое старше ее. Явилась не для того, чтобы поддержать Майкла в горе, а чтобы показать ему, что все равно своего добилась.
      Но Майклу было наплевать. Вместе с предательством Эрики и смертью матери умерла и часть его души. После похорон он поставил мотоцикл в гараж, вернулся в колледж, а получив диплом, с головой ушел в работу. Если в этом мире деньги - все, что ж, он будет зарабатывать деньги.
      Заскрипев зубами, Майкл попытался отделаться от непрошеных воспоминаний. Эрика преподала ему важный урок: в жизни надо слушаться головы, а не сердца. И до сих пор Майкл следовал этому правилу довольствовался легкими, необременительными связями, а всяких "отношений" избегал как огня.
      До сих пор.
      До встречи с Софией.
      Но она совсем другая! - убеждал он себя. Теплая, добрая, искренняя. Ей нечего скрывать.
      Но она, как и Эрика, мечтает выйти замуж за богача. Правда, не делает из этого секрета. С самого начала она дала понять, что для нее в жизни главное - материальная обеспеченность. И, увидев, как она живет, Майкл понял, что не вправе ее осуждать.
      "Дай ей шанс".
      Но он уже дал ей шанс. И не один. Она отказалась пойти с ним на пикник, потому что там будет Майкл Баррингтон и София не хочет, чтобы потенциальный жених видел рядом с ней другого мужчину.
      Разве это не доказательство?
      Нет. Потому что сегодня, когда они были в кабинете одни, на несколько минут София забыла и думать о Майкле Баррингтоне. Несколько блаженных минут она телом, сердцем и душой принадлежала курьеру Майку.
      Такую страсть не подделаешь.
      - Рэйчел! - прошептала в трубку София. Одетая в пижаму, она лежала на кровати, болтая ногами в воздухе. Джанет была уже в постели - она всегда ложилась в десять.
      - Мне нужен твой совет! Что делать? Оливия советует мне дать шанс курьеру Майку. Мама твердит, что нельзя упускать из виду Майкла Баррингтона. А Синди говорит, что надо забыть о них обоих и начать жизнь заново. Кого мне слушать?
      - А что подсказывает тебе сердце? - просто спросила Рэйчел.
      - Не знаю... - потерянно прошептала София.
      Рэйчел всегда восхищала ее безупречным умом и внутренней силой. Если лучшая подруга не поможет ей выбраться из безысходной ситуации - значит, не поможет никто!
      - Тогда успокойся и прислушайся к голосу сердца. Ляг, расслабься, дыши глубоко и ровно. И подумай о том, чего же ты действительно хочешь.
      - Спокойной ночи, Рэйчел. Спасибо за совет.
      София положила трубку, выключила свет и распростерлась на кровати, дыша, как советовала Рэйчел, глубоко и ровно. Скоро она почувствовала, как дневные заботы куда-то уходят и ее охватывает блаженный покой.
      - Я расслабляюсь, я расслабляюсь... - шептала она с каждым выдохом.
      Еще несколько вдохов и выдохов - и вот тело ее стало легким, теплым и невесомым, словно она плывет на невидимом облаке... София закрыла глаза - и увидела рядом с собой Майка. Сердце ее забилось быстрее.
      Майк улыбнулся ей.
      Кто же ей нужен? Майк - очаровательная улыбка, сексуальное тело, веселый и легкий нрав? Или Майкл Баррингтон - деловая хватка, практичная натура, чувственный голос в телефонной трубке?
      Прислушайся к своему сердцу. Чего же оно хочет?
      Нет, не денег. Теперь София ясно понимала, что деньги сами по себе ее не волнуют. Ей нужна сказка со счастливым концом. Какая разница, богат Майк или беден? Разве в этом дело? Ей нужен человек, на которого можно положиться. Тот, кто не бросит ее в беде, как отец бросил мать. Кто никогда ее не обманет. Если Майк бросит наконец свои игры в вечное детство, остепенится, осядет на одном месте, он станет как раз тем, кто ей нужен.
      Майк пробуждает в ней что-то первобытное, изначальное. Он - мужчина. Она - женщина. А мужчина и женщина - таков закон природы - являются на свет, чтобы соединить тела и жизни, Так говорят ей чувства, но можно ли доверять чувствам?
      - София!
      Из темноты донесся голос матери. София со вздохом встала и прошла в спальню матери. Джанет со всклокоченными волосами сидела на кровати.
      - Мама, тебе плохо?
      - Мне приснился дурной сон. София скользнула под одеяло, легла рядом с матерью и прижалась к ней.
      - Как будто ты ушла от меня.
      - Мамочка, я никогда тебя не брошу!
      - Скоро ты выйдешь замуж. Скоро, я чувствую, - шептала Джанет, прижимая к себе Софию. - Мне страшно.
      - Не надо, мама. Не мучай себя понапрасну. Если я и выйду замуж, ты все равно останешься со мной.
      - Правда? - как ребенок переспросила Джанет.
      - Конечно, правда!
      - А что, если ты сбежишь с этим курьером? Он тебе нравится. Я же вижу.
      - Нравится, - признала София.
      - Он тебе не подходит, - прошептала Джанет. - От таких людей одни неприятности. Поверь мне. Я-то уж знаю.
      - Мама, мы уже сотню раз об этом говорили...
      - Сегодня вечером ты была с ним, верно? София готова была все отрицать, но никогда прежде она не лгала матери. Джанет учила ее, что нет ничего хуже лжи.
      - Да. Мама, успокойся. Ничего серьезного между нами нет.
      Но Джанет судорожно вцепилась в ее руку.
      - Как я могу успокоиться? Пойми же наконец: самое страшное, что может сделать женщина, - это позволить какому-нибудь негодяю погубить ее! Я тоже была молода и воображала, что люблю твоего отца.
      - Мама, все это давно в прошлом...
      - Да, почти тридцать лет прошло... А потом твой отец меня бросил. Я начала разыскивать его и узнала, что он женат. Все это время он меня обманывал! Когда я наконец встретилась с ним и сказала, что беременна, он ответил: "А мне-то что? Сделай аборт и в моей жизни больше не появляйся!" Представляешь? Потом, когда я узнала, что его убили во Вьетнаме, я даже не заплакала. Родители заявили, что я опозорила семью, и отослали меня к тетке в другой город. И их можно понять. Одного не понимаю - как я могла быть такой дурехой, поверить бессердечному, лживому негодяю?
      - Мама, тебе было только семнадцать. Ты еще не знала ни жизни, ни людей. Это совсем другое...
      - Может быть. А потом я в одиночку растила тебя. Чтобы выжить, бралась за любую работу. Няня, посудомойка, уборщица - все, что подвернется. У меня была одна задача - вырастить тебя.
      Эту печальную историю София слышала, наверно, тысячу раз, но никогда трагедия матери не переставала трогать ее до глубины души. Но самое печальное, что за тридцать лет Джанет так и не сумела избавиться от горечи и обиды. Никогда больше она не подпускала к себе ни одного мужчину.
      - Девочка моя! - со слезами на глазах молила мать. - Не давай этому Майку тебя одурачить! Он тебе слишком нравится. Это видно по глазам. Такие же сияющие глаза были и у меня, когда я влюбилась в твоего отца.
      Неужели это правда? Ее чувства так легко распознать?
      - Не надо, мама. - София нежно обняла мать. - Не бойся. Я всегда буду с тобой, всегда буду о тебе заботиться, как ты заботилась обо мне. Я никогда тебя не брошу. Никогда. А теперь спи.
      Прошло несколько минут. По глубокому дыханию матери София поняла, что Джанет заснула. Откинув одеяло, она бесшумно встала с кровати.
      Вернувшись к себе в спальню, она набросила халат, подошла к окну в гостиной и отдернула занавеску.
      Полная луна заливала пустынную улицу мягким прохладным светом.
      Ей вспомнился один случай из школьных лет - горькое воспоминание, даже сейчас вызывающее нестерпимую боль.
      Она училась тогда в четвертом классе. Элис Энн Обри, первая школьная красавица, пригласила весь класс к себе на день рождения. София была вне себя от счастья. Вместе с Джанет она отправилась в магазин уцененных товаров за подарком для Элис Энн. Кукла Барби в роскошном платье балерины стоила дорого, но София смотрела на мать такими жалобными глазами, что Джанет вздохнула и купила куклу. По просьбе Софии продавец завернул ее в разноцветную подарочную обертку и перевязал розовой ленточкой. А Джанет перекрасила старое платье Софии, чтобы оно выглядело как новое.
      Первый раз в жизни София шла на праздник в богатый дом! Она страшно нервничала - боялась что-нибудь сделать не так и все испортить.
      Наконец настал назначенный день. Джанет привезла Софию к дому Обри, располагавшемуся в фешенебельном районе города. Сам дом показался Софии настоящим дворцом - подумать только, бассейн и теннисный корт! Храбро помахав рукой матери, она двинулась по мощеной дорожке к дверям, сердце ее сильно билось: до сих пор Элис Энн ее почти не замечала, но теперь-то, думала София, все изменится.
      Замирая от волнения, София нажала на кнопку звонка. Дверь открыла сама именинница в прелестном бело-розовом платье; позади толпились ее подруги. Увидев Софию, Элис Энн презрительно сморщила носик.
      - А ты что здесь забыла? - поинтересовалась она.
      София протянула подарок.
      - Я пришла на день рождения...
      - На день рождения, смотри-ка! А кто тебя приглашал?
      - Ты, - сглотнув слезы, дрожащим голосом ответила София. - Ты сказала, что приглашаешь весь класс.
      - Кроме замарашек.
      Это ужасное слово поразило Софию, словно удар ножом в сердце.
      - Но я принесла тебе подарок... - растерянно прошептала она.
      Элис Энн ударила ее по руке, и кукла отлетела в сторону.
      - Тебе здесь делать нечего, - прошипела она. - На кого ты похожа? Тряпичница какая-то!
      - Тряпичница, тряпичница! - хором завопили ее подруги.
      - И отца у тебя нет, - продолжала злая девчонка. - Он, наверно, как тебя увидел, сразу убежал куда подальше! Уродина несчастная! Тебя даже бешеная собака не укусит - побрезгует!
      София бросилась бежать. Слезы струились у нее по щекам, в ушах звучал издевательский хохот Элис Энн и ее подруг. Она вернулась на дорогу и просидела на обочине несколько часов, пока Джанет за ней не вернулась.
      Даже сейчас Софии было нестерпимо больно вспоминать о пережитом унижении. В тот день ей стало ясно, что она не такая, как все. Она замарашка. И у нее нет отца.
      Именно тогда, сидя на обочине и размазывая по щекам слезы, София дала себе клятву: у ее детей будет отец и никто не посмеет над ними смеяться.
      - Вот почему, - сказала ей Джанет в тот же вечер, после того как София выплакалась у нее на плече, - вот почему тебе необходимо выйти замуж за богатого человека, который сможет тебя обеспечить. Тогда никакая Элис Энн не посмеет над тобой смеяться! У тебя у самой будет такой же дом, даже еще лучше, и бассейн, и корт, и все, что захочешь. Тогда ты сама над ними всеми посмеешься. Обещай мне, София!
      - Обещаю, мамочка.
      Глава 7
      Майкл проклял тот день, когда решил проникнуть в корпорацию под видом курьера.
      Отец с самого начала был против этого маскарада. Он доказывал, что между Майклом и подчиненными возникнут сложности, что столь явно продемонстрированное недоверие обидит и оттолкнет людей. Но Майкл настоял на своем - и теперь об этом жалел. Если бы не эта авантюра, он не запутался бы так безнадежно в истории с Софией!
      "Да, но иначе я не смог бы узнать, любит она меня или мои деньги", напомнил он себе.
      Остается одно: не давить на нее. Дать ей время. Пусть разберется в своих чувствах и все обдумает. А Майкл будет терпеливо ждать. В конце концов, спешить ему некуда.
      Майк не заговаривал о тех безумных поцелуях в пятницу в кабинете. Сказать по правде, он вообще с ней почти не разговаривал. Заходил в кабинет, только чтобы отдать почту, бросал короткое "привет" и тут же исчезал.
      "Вот и хорошо, - говорила себе София в среду. - Он понял, что у нас ничего не выйдет, и решил спустить дело на тормозах. Лучше не придумаешь".
      Но почему же на душе у нее так тоскливо?
      Она дала понять, что Майк ее не интересует, и он, по всей видимости, поверил.
      Но верит ли этому она сама?
      Рассеянно постукивая карандашом по столу, София смотрела в окно, где празднично синело безоблачное небо. Майк безрассуден и безответствен, доверять ему нельзя. А ведь брак основан на доверии. Значит, Майк ей не подходит, и говорить тут не о чем.
      Подумаем лучше о Майкле Баррингтоне. Тем более что через две недели он вернется домой.
      Однако и эта мысль не принесла успокоения. Дело в том, что Майкл не звонил с прошлой пятницы. Похоже, и тот, и другой, словно сговорившись, избегали Софию.
      Что, если при встрече Майкл Баррингтон останется к ней равнодушен? Что, если он не привлечет ее физически?
      До эротического свидания с Майком София еще могла убеждать себя, что это неважно. Но в прошлую пятницу, когда нежные руки и жадные губы Майка помогли ей понять истинное значение слова "возбуждение", она поняла, что любовь без влечения - жалкая пародия на любовь.
      Оливия оказалась права.
      София перелистала настольный календарь. До пикника - десять дней. Десять дней до возвращения Майкла. Через десять дней она узнает точно, сможет ли он привлечь ее к себе так же, как влечет курьер Майк. Заставит ли почувствовать себя желанной?
      А пока остается только ждать. И благодарить Майка за то, что не доставляет ей лишних хлопот.
      Зазвонил телефон.
      София со вздохом сняла трубку.
      - Кабинет Майкла Баррингтона, говорит София Шеферд. Чем могу вам помочь?
      В трубке послышался знакомый смешок, от которого у нее заколотилось сердце.
      - Что-то у вас сегодня такой серьезный голос! Что-то не так, София?
      - Мистер Баррингтон! - воскликнула она.
      - Подождите минутку. Как я просил себя называть?
      - Майкл! - Она расплылась в улыбке и почувствовала, что розовеет от удовольствия.
      - Звоню, чтобы изложить свои планы относительно Хельсбергского проекта. Вы готовы стенографировать?
      - Готова! - отозвалась София, сама удивляясь тому, как быстро улетучилось ее плохое настроение.
      Майкл посвятил ее в детали своего последнего проекта. София старательно стенографировала. Еще несколько минут они говорили о делах, прежде чем София, набравшись храбрости, осмелилась задать занимавший ее вопрос.
      - Вы будете на нашем пикнике? - робко спросила она. - Я хочу сказать.., вы прилетите в следующую субботу?
      - Уже и билеты купил.
      - Правда? - выдохнула София.
      - Правда. - И снова рассмеялся. От этого смеха у нее таяло сердце.
      - А перед тем, как идти на пикник, вы встретитесь со всеми в офисе?
      - Не будет времени. Мой самолет прилетит в пятницу поздно вечером.
      - Как же я вас узнаю?
      - На мне будут синие шорты и белая рубашка, - ответил он. - Вы, кажется, боитесь нашей встречи?
      - Не то чтобы боюсь, но.., немного нервничаю, - призналась она.
      - Бояться нечего, - ответил он. - Разумеется, если вы ничего от меня не скрываете.
      - Да что я могу скрывать? - неуверенно рассмеялась София.
      А Майк... А что Майк? Они с Майком ничего плохого не делали. Так, поцеловались пару раз - и все.
      Майкл встал и подошел к окну кабинета, откуда открывался вид на автостоянку. Скоро все многоэтажное здание станет его владением, его королевством. Но пока что и здание, и стоянка, и этот роскошный кабинет с окнами во всю стену - все здесь принадлежит отцу. А отец сидит в вертящемся кресле и смотрит на сына с большим неудовольствием.
      - Как ты думаешь, - заговорил Майкл, - где и как лучше всего объявить сотрудникам, кто я такой?
      - Устроим общее собрание, и я тебя представлю. Но предупреждаю, Майкл, тебе придется нелегко. Сотрудники знают тебя как курьера Майка. Не удивляйся, если, узнав, что ты за ними шпионил, многие не захотят иметь с тобой дела.
      - Папа, это понятно. Но если бы я не устроился на работу под чужим именем, никогда не узнал бы, что мой бывший помощник продает информацию конкурентам, а Пит Рэндалл из бухгалтерии бессовестно нас обкрадывает!
      - Твой маскарад достиг цели, - ответил Рекс, - но что-то подсказывает мне, что тебе еще придется за это заплатить.
      - О чем ты? - резко спросил Майкл.
      - О доверии, Майкл. Под чужим именем ты втерся в доверие к своим подчиненным, шпионил за ними, выведывал их тайны. Едва ли после этого они смогут тебе доверять.
      - Хм! Я тоже им не доверяю, так что мы квиты.
      - Понимаю, - вздохнул Рекс. - Но это твоя проблема, а не их.
      - О чем ты? - Майкл поднял на отца хмурый взгляд.
      - О том, что ты, сынок, не умеешь доверять людям.
      - С чего бы это? - фыркнул Майкл, не в силах удержаться от горькой иронии. На лице Рекса отразилось страдание.
      - Ты прав, я напрасно потакал твоим прихотям - и Бог свидетель, как я об этом сожалею! Но сейчас речь не о том, кто виноват, а о том, что делать. Неумение доверять подчиненным - большой недостаток для руководителя, от него надо избавляться. Не можешь же ты все делать сам!
      - Это верно, - согласился Майкл.
      - Я знаю, что это идет из детства. Но, пойми, так нельзя жить! Нельзя подозревать всех вокруг в каких-то мерзостях! Иногда нужно просто верить...
      - "Доверяй, но проверяй" - так ведь говорится, папа? Каждому из нас есть что скрывать. Иногда мне кажется, что ты впадаешь в другую крайность так хочешь верить людям, что закрываешь глаза на все дурное, что происходит вокруг!
      Темно-зеленые глаза Рекса полыхнули гневом.
      - Знаешь, сынок, за прошедшие годы я узнал о человеческой натуре много такого, чему ни в каком Гарварде не научат. Так вот: человеку нужно доверять, пока он не докажет на деле, что верить ему нельзя.
      Майкл вздохнул. Уже не первый раз они вели такой спор. Но, если быть честным с самим собой, надо признаться: ему все больше нравится открытая и беззаботная жизнь курьера Майка. Он общался с окружающими на равных и знал, что нравится людям, нравится как Майк, а не как миллионер и сын босса. Восхитительное ощущение, увы, недоступное настоящему Майклу Баррингтону.
      - Доверять подчиненным в деловых вопросах - одно дело, а доверить кому-то свою жизнь - совсем другое.
      - Может быть, - пожал плечами Рекс. - Но меньше чем через две недели тебе придется решать свои проблемы самому: я в это время буду загорать на пляже в Мауи.
      - Конечно. Ты заслужил отдых.
      - А как же София? - спросил Рекс. - Что ты ей скажешь? Нельзя же, чтобы в один прекрасный день, явившись на работу, она просто обнаружила в кабинете своего начальника курьера Майка! Ты должен поговорить с ней отдельно.
      Майкл тяжело вздохнул.
      - У босса с секретарем всегда особые отношения, - продолжал Рекс. - И они более, чем какие-либо иные, строятся на доверии. Так что не удивляйся, если Софию твой обман ударит больнее, чем остальных. Возможно, она почувствует себя преданной.