Глава 19

Роберт стоял на крыльце, прислонившись к двери, и наблюдал, как два грума чистили Толли, покрытого грязью и пеной после бешеной скачки, которую ему устроил хозяин. Роберт совершенно неожиданно решил с ветерком прокатиться перед обедом, но на самом деле целью этoгo выезда было проверить, не следит ли кто за ним. В последнем случае Роберт мог бы успеть запутать следы и скрыться прежде, чем будет арестован.

Люсинда, сама того не ведая, дала в руки Роберту ключ к установлению личности подлинного преступника, похитившего секретные документы из Хорсгардза. Книга регистрации посетителей! Роберт подумал о том, что даже кто-то из не работающих постоянно в Хорсгардзе может помочь ему ориентироваться внутри здания и найти ту комнату, где хранятся документы. Иметь дело с посторонними, а не со штатными служащими штаба было куда предпочтительнее, поскольку последние всегда с подозрением относятся к любому новому лицу, невесть откуда появившемуся в их ведомстве. Кроме того, среди посетителей, несомненно, есть и такие, кто имеет право постоянного входа в здание и, конечно, хорошо знает расположение комнат внутри его. Остается лишь хорошенько подумать, кто бы…

– Что ты здесь делаешь? – раздался рядом голос Эдварда.

– Я? Ломаю голову над одной проблемой. А ты?

– Жду Тристана: он обещал взять меня с собой на рыбалку. С утра предполагалось, что я буду заниматься с Уильямом Грейсоном, но в последний момент выяснилось, что он заболел и заниматься не сможет. Я не стал особенно горевать и решил составить компанию старшему брату. Кстати, вот и Тристан.

Действительно, Тристан уже стоял в дверях. Он бросил взгляд сначала на Эдварда, потом на Роберта… И Роберту тут же все стало ясно. Уильям отнюдь не заболел – просто родители не захотели отпускать его. Очевидно, мерзкие слухи добрались и до них…

– Эдвард, – обратился к младшему брату Тристан, – пожалуйста, помоги Джону оседлать твою лошадь.

Эдвард буркнул что-то себе под нос и с обидой посмотрел на старшего брата:

– Тебе, надеюсь, известно, что я не совсем дурак! Почему бы не сказать прямо: «Иди и помоги Джону, а я пока поговорю с Робертом»?

– Хорошо, Эдвард, иди и помоги Джону, а я пока поговорю с Робертом, – недовольно повторил Тристан.

Вздохнув, Эдвард направился к конюшням. Тристан подождал, пока он отойдет подальше, и повернулся к Роберту:

– Ну, как прошел обед у Сент-Обинов? Ведь ты вчера был у них, не так ли?

– Да, и предупредил тебя, что поеду туда. Мы ведь именно так договаривались? Как видишь, я честно выполняю твои указания. Сент и Эвелин передавали тебе привет и спрашивали, не могут ли быть чем-либо нам полезными.

– Да, они настоящие друзья!

– Ты прав. Что ж, желаю вам с Эдвардом удачной рыбалки…

– Подожди, Роберт! – Тристан приблизился к брату вплотную и тихо произнес: – Я знаю, что ты обвиняешь только себя во всем случившемся.

– Откуда тебе это известно?

– Просто я очень хорошо знаю тебя! Кроме того, у меня есть глаза, и я все вижу. Говорю тебе: не вини себя! Помни, что главное значение семьи в том и заключается, чтобы никто из ее членов не оставался один на один с постигшей его бедой.

– Спасибо, Тристан. – Роберт постарался унять охватившее его волнение.

«Они должны узнать все, – сказал он себе. – Узнать, почему я сам должен справиться со своей бедой».

– Послушай, Тристан, – добавил он вслух. – Я действительно обвиняю только себя! Три года назад я пытался сделать что-нибудь, чтобы не попасть в подобную ситуацию, но все окончилось провалом…

Тристан некоторое время внимательно смотрел в лицо брата.

– Что именно ты тогда пытался сделать? – наконец спросил он.

– Покончить с собой или… или сделать так, чтобы меня убили французы! Что, в сущности, одно и то же.

Тристан побледнел.

– Но, Роберт…

– Я просто не видел другого способа вырваться из страшной реальности. У меня уже не было никаких сил оставаться в Шато-Паньон, и тогда я… Я решил заставить охрану застрелить меня. Но они, верно, плохо целились, и я не умер сразу, а был лишь тяжело ранен. Я пополз ко рву, чтобы умереть там, однако не дополз и потерял сознание. В таком состоянии меня нашли бойцы отряда испанского Сопротивления, боровшиеся против Наполеона.

– Надеюсь, ты не стал делать новой попытки…

– Нет, не стал… В этом и состоит моя главная вина. Теперь только я сам могу объяснить все и как-то оправдаться. Умоляю, не пытайся мне помочь и попроси о том же всех остальных. Ради Бога, Тристан! Через месяц ты собираешься стать отцом…

– Да. И хочу, чтобы у моего сына или дочери был дядя!

– У них будет по меньшей мере три дяди!

Роберт уже хотел уйти, но Тристан удержал его за рукав:

– Я хотел бы, чтобы все будущие родственники моего ребенка обладали здравым смыслом и чтобы среди них был ты. – С этими словами виконт отпустил Роберта, а когда тот уже подошел к дверям, добавил: – Не забывай ни обо мне, ни об остальных членах нашей семьи. Если ты действительно хочешь позаботиться о нашем общем спокойствии, тебе не следует отвергать нашу помощь, если она станет необходимой.

– Хорошо, я подумаю, но дело в том, что конная гвардия напала на мой след.

– Что?

– Они гнались за мной, потеряли меня около Пиккадилли и могут появиться здесь в любую минуту.

– Дьявол! – выругался Тристан. – Какую еще гадость ты намерен сообщить мне сегодня? Нет уж, позволь мне сначала напиться, иначе меня хватит удар!

Тристан еще раз выругался. К счастью для Роберта, ему подвели лошадь, и он, легко вскочив в седло и убедившись, что Эдвард прочно уселся в своем седле, тронул поводья и первым выехал за ворота. Эдвард последовал за ним. Следом на некотором расстоянии ехал один из грумов с удочками и сумками для пойманной рыбы.

– Желаете еще чего-нибудь, сэр? – спросил грум Джимбл, подводя оседланного Толли.

– Нет, все в порядке – скучным голосом ответил Роберта, присаживаясь на ступеньку крыльца. Ему нужно было о многом подумать, а потому он решил отложить поездку, пойти в сад и спокойно посидеть на лавочке около клумбы.

Глядя на распустившиеся цветы, Роберт невольно сравнил Люсинду с самой красивой из роз, росших на клумбе, но это только испортило ему настроение. Несмотря на то, что Люсинда побывала в его объятиях и отдала ему свою невинность, она, похоже, не отказалась от планов выйти замуж за Джеффри Ньюкома.

Роберт очень редко думал о Джеффри, но после того, как Люсинда назвала того своим возможным женихом, его равнодушие сменилось почти неприкрытой неприязнью. Однако даже это чувство оказалось недостаточно сильным, и в душе молодого Карроуэя стала пробуждаться самая настоящая ненависть. Роберт не мог спокойно смотреть на самовлюбленного героя Ватерлоо, сознавая, что сам с каждым днем выглядит все более жалким, и вскоре стал ненавидеть лорда Ньюкома с такой страстью, которая удивляла его самого.

И что же теперь ему оставалось делать? Отдать Люсинду другому только потому, что тот выглядит более респектабельным, нежели он сам? Впрочем, кто, как не Джеффри, мог достойно претендовать на руку дочери генерала Баррета? Он – Роберт Карроуэй? Но разве мог он даже думать об этом, чувствуя на шее веревку палача? Для начала он должен доказать свою невиновность, а реального пути к этому Роберт пока не видел…

– Ты что, вышел накопать червяков для рыбалки? – раздался за спиной Роберта насмешливый голос Джорджианы.

Он обернулся и рассеянно посмотрел на нее:

– Нет. Просто решил подумать на свежем воздухе.

– О чем?

– О том, как сумел похитить документы из Хорсгардза, не имея даже возможности туда попасть.

– Почему бы тебе не обратиться к кому-нибудь за помощью в разрешении столь сложной задачи?

– И вовлечь в разыгравшийся скандал непричастных к нему людей?

Джорджиана скривила губы:

– Но ведь у тебя есть семья, которая готова помочь, а также близкие друзья. Я тоже могла бы что-то сделать…

– Ты?

– Да, я. Насколько мне известно, ты ищешь один из номеров газеты, которая могла бы внести ясность в дело, и я могу попытаться ее достать.

– Слишком поздно, я уже сам этим занимаюсь… и даже успел попасть под подозрение. Теперь любая помощь может скомпрометировать и тебя…

Джорджиана улыбнулась и тронула Роберта за руку:

– Меня очень угнетает, когда я вижу близкого человека, обвиненного в преступлении, которого он никогда не совершал, так что лучше скажи, какой номер газеты тебе нужен…

Роберт поднялся со ступеньки и пытливо посмотрел на Джорджиану:

– Это может оказаться труднее, чем ты думаешь, Джорджи. Речь идет не о газете – ее можно достать в любой библиотеке. Мне нужно просмотреть книгу посетителей Хорсгардза, которая лежит при входе на столе и выдается только охраной. Там постоянно дежурят двое вооруженных гвардейцев, и…

– Постой, ты уверен, что эта книга все еще лежит там, несмотря на продолжающееся расследование дела о воровстве из штаба?

– Видишь ли, они подозревают какого-то случайного посетителя, а не работника штаба. Этот посетитель обязательно должен был зарегистрироваться в книге!

– Ну, теперь понятно! Скажи мне, ищейки, которые преследуют тебя, постоянно сидят здесь, около дома, в кустах?

– Они вернулись сюда примерно пять минут назад.

– Хорошо. Когда весь этот цирк закончится, мы с генералом Барретом поболтаем немного. А пока ты подожди в саду и ни под каким видом не возвращайся в дом раньше, чем я уеду.

Джорджиана направилась к калитке, за которой ее уже ожидал экипаж. Через полуоткрытую дверцу Роберт увидел сидевшую там Эвелину и еще двух незнакомых ему женщин.

Кучер натянул вожжи, и экипаж покатился вниз по дороге, ведущей в город. Только тогда Роберт поднялся и вернулся в дом…

– Люсинда!

Она поднялась с заднего сиденья и осторожно спустилась по ступенькам отцовского экипажа.

– Джеффри? Откуда вы?

Ньюком резко остановил гнедого рысака и, ловко спрыгнув на землю, поспешил ей навстречу.

– Мне очень нужно с вами поговорить! – Тон его был необычно серьезен.

Люсинда бросила взгляд в сторону дома, где Боллоу, ожидавший возвращения молодой хозяйки, уже предупредительно открыл парадные двери.

– Я только что с обеда! – солгала она, слегка покраснев.

Конечно, Люсинда не могла признаться, что всего двадцать минут назад страстно целовалась с Робертом Карроуэем.

Джеффри взял ее под руку. Первым чувством Люсинды при этом прикосновении стало раздражение, тем более что в эти минуты ей было совсем не до лорда Ньюкома. Она пыталась придумать, как получить полный список сотрудников Хорсгардза и не вызвать при этом тревоги у своего отца.

– Вы не могли бы подождать меня несколько минут в гостиной? – улыбнулась она.

Однако Джеффри отрицательно покачал головой:

– Прошу вас, давайте немного пройдемся и поговорим там, где нам никто не сможет помешать. Это очень срочно…

Люсинда еще никогда не видела, чтобы лорд Ньюком так волновался. Почувствовав некоторую тревогу, она утвердительно кивнула в сторону розария и стоявшей там каменной скамейки:

– Хорошо, пройдемте туда.

Около клумбы Джеффри жестом пригласил Люсинду сесть, а сам остался стоять.

– Так вы объясните мне, наконец, что происходит? – слегка раздраженно спросила она.

Вместо ответа Джеффри принялся быстрым шагом ходить взад-вперед перед скамейкой, и Люсинде скоро это надоело.

– В конце концов, что случилось? Может быть, вы все-таки расскажете мне?

Неожиданно Джеффри остановился прямо перед ней и произнес инквизиторским тоном:

– Я следил за вами, Люсинда!

– Что?

– Повторяю: все это время я неотступно следовал за вами!

Люсинда недоверчиво посмотрела на Ньюкома, который продолжал ей выговаривать:

– Я не слепой и отлично видел, какими глазами вы смотрели на этого… Роберта Карроуэя! Поскольку мы с вами в последний раз несколько повздорили, то я подумал… подумал, что вы могли пойти к нему. Вот почему пошел за вами и следил до самого дома Сент-Обинов.

У Люсинды было такое ощущение, будто сердце сейчас выпрыгнет из ее груди. О Боже! Если отец узнает, что она что-то делает за его спиной, то он никогда ее не простит!

– Откуда я знала, что там будет Роберт? – попыталась она защититься от обвинений Джеффри.

– Это не имеет значения. Вы женщина, и у вас доброе сердце. Вы всегда, несомненно, стараетесь вылечить раненых птиц или помочь бродячим собакам…

Джеффри наконец перестал маячить перед глазами Люсинды и сел на скамейку рядом с ней. Но разговор далеко еще не был закончен. Джеффри снова схватил руку Люсинды и так крепко сжал ее, что она чуть не закричала от боли. Все это время он продолжал говорить, а вернее – проповедовать:

– Я обещал вашему отцу подождать, пока не уляжется весь этот скандал с кражей документов, но сейчас понимаю, что не принадлежу к числу терпеливых пациентов.

Люсинду так и подмывало вскочить и убежать в дом, но Джеффри был ее учеником, которого она сама же взялась обучать джентльменским манерам. Поэтому она принялась твердить себе:

«Спокойнее! Спокойнее! Держи себя в руках!»

Джеффри продолжал крепко держать одной рукой ее ладонь, а вторую протянул к ее подбородку и провел по нему кончиками пальцев. Потом он наклонился и дотронулся губами до ее губ, но тут же отпрянул и с самоуверенной улыбкой заявил:

– Теперь вы сами видите, что мы созданы друг для друга!

Люсинда некоторое время внимательно изучала его лицо, затем перевела взгляд на сильные прямые плечи. Ей показалось немного странным, что она получала куда большее удовольствие от чтения записок отца и составления своих замечаний к ним, нежели от поцелуя импозантного и даже красивого лорда Джеффри Ньюкома.

Неожиданно Ньюком соскользнул с каменной скамейки и встал перед Люсиндой на колени:

– Возьмите меня с собой в будущее или обвините в нарушении приличий, но мне необходимо точно знать, станете ли вы моей женой!

– Джеффри, разве могу я дать вам ответ сейчас, когда мои друзья попали в беду? – серьезно спросила Люсинда. – Не стоит пытаться заставить меня забыть об этом в угоду чему бы то ни было! Мы можем вернуться к этому разговору только тогда, когда несчастья будут позади и все уладится! Хотя я и тогда не обещаю вам непременно положительного ответа…

– Нам вовсе не обязательно вступать в брак завтра. Мне только хотелось бы знать, могу ли я надеяться на эту честь в будущем.

Люсинде было бы довольно сказать «да», чтобы сделать счастливым отца, обеспечить себе комфортное будущее, а Джеффри – чин майора британской экспедиционной армии в Индии. Тогда она могла бы поехать с ним, забрав с собой и престарелого отца. И все же не в ее силах было отогнать от себя постоянные воспоминания о других бездонных глазах, горящих любовью, переходящей в обожание. Она не могла забыть мягкий, задушевный голос и прикосновение нежных, теплых рук.

– Я пока не уверена, что смогу стать вам достойной женой, Джеффри. – Люсинда потупилась. – Кроме того, сейчас все мои мысли и чувства – здесь…

Ньюком долго смотрел ей в глаза, а затем с горечью произнес:

– Дорогая, ведь я просил у вас согласия стать моей женой, а вы ответили, что слишком заняты даже для того, чтобы обдумать мое предложение.

– Нет, совсем нет! Я имела в виду, что мы с вами можем обсудить это завтра, через неделю, через месяц – одним словом, в обозримом будущем. А Роберту Карроуэю помощь нужна именно сегодня, сейчас!

Джеффри выпрямился:

– Я должен признать, что восхищаюсь вашей преданностью друзьям, но надеюсь, вы хотя бы из осторожности не исключаете возможности того, что Роберт Карроуэй вам лжет?

– Нет, он не…

– И еще, – перебил ее Ньюком. – Вы дочь генерала Баррета, человека, пользующегося всеобщим доверием и неоспоримым авторитетом. Возможно, Роберту очень даже выгодно сделать вас союзницей…

– Не смейте так говорить! – вспыхнула Люсинда.

И все же она подумала, что в данном случае Джеффри, пожалуй, в какой-то степени прав. Виновен Роберт или нет, она, как дочь влиятельного генерала, сейчас осталась его последней надеждой на возможность как-то выбраться из ситуации, в которой он очутился.

– Я задал вам вопрос. – Джеффри тяжело вздохнул. – Теперь ваше право обдумать его и дать ответ. Но каким бы ни был этот ответ, я никогда не оставлю вас!

– Спасибо, Джеффри. Мне действительно надо теперь очень серьезно подумать.

Что с ней? Ей предложили все, чего она так хотела, и о чем тут еще думать? Тем более что все кругом считают Роберта безумным…

Люсинда глубоко вздохнула. По крайней мере у нее пока есть какое-то время в запасе…

Парадная дверь дома Карроуэев открылась, а когда из библиотеки выскочил Роберт, Брэдшоу и Эндрю стояли уже в холле, передавая шляпы Доукинсу.

– Проклятие! – выругался Роберт.

– Позволь и тебя поприветствовать точно таким же образом! – хмыкнул Брэдшоу.

– Ради Бога, извините! Я ждал Джорджи, а она, как всегда, опаздывает, вот вы и попали под горячую руку…

– Ладно уж, извиняем. – Шоу усмехнулся. – А теперь скажи, ты, случайно, не знаешь двух подозрительных субъектов, которые прячутся в кустах возле самого дома?

– Нет, я их даже не видел, но догадываюсь, что это агенты тайной полиции, охотящиеся за мной.

– Может, их прогнать отсюда?

– Не стоит. Пусть убедятся, что я дома.

– Отчего-то очень хочется сегодня кого-нибудь избить! – буркнул Шоу и, вздохнув, посмотрел на Эндрю: – Может, сгоняем партию в бильярд?

– Что ж, я не против…

Доукинс подошел к Брэдшоу и вручил ему большую пачку писем. Тот взвесил ее на ладони и усмехнулся:

– Вот так подарочек! У меня, оказывается, до сих пор есть немало друзей, которые понятия не имеют о том, что сейчас происходит в столице, и пишут, и пишут… Неужели придется каждому ответить? Ну ладно! А сейчас наступил час бильярда! Пойдем, Эндрю!

Роберт тоже был не прочь сыграть партию-другую и пошел вслед за братьями.

– Давай сначала сыграем с тобой, – предложил Брэдшоу Роберту, и тот охотно согласился.

Оба противника заняли места около стола. Шоу первым взял кий и, ударив по шару, разбил треугольник из остальных шаров. Затем Роберт, как следует прицелившись, точным ударом загнал шар в лунку.

Шоу обошел вокруг стола и тоже начал прицеливаться, но ему помешал Эндрю, громко провозгласивший:

– А, вот и они!

С порога донеслось негромкое женское хихиканье. Роберт обернулся и увидел входящих в комнату Джорджиану и Эвелин. Обе были, видимо, чем-то очень довольны.

– Привет! – улыбнулся им Брэдшоу. – Позвольте спросить, что вас сюда привело?

– Это секрет, – ответила Джорджиана, – но очень скоро он раскроется.

При этом она многозначительно посмотрела на Роберта.

– Можете смело говорить при Шоу и Эндрю – они оба в курсе дела. Итак, вам удалось их достать?

– О чем речь? – недоуменно спросил Эндрю.

– Выдержки из книги посетителей Хорсгардза.

– Но зачем они тебе понадобились? – удивленно спросил Шоу.

– Эти странички, возможно, помогут нам вычислить реального похитителя секретных документов.

– Вот! – торжествующе воскликнула Джорджиана и помахала в воздухе пачкой довольно аккуратно вырванных листков. – Пока я отвлекала внимание охраны расспросами о том, где можно сейчас разыскать генерала Баррета, Эвелин незаметно пролистала книгу, лежавшую на столе, и выдрала из нее несколько очень важных страниц. Просто удивляюсь тому, как ей это удалось, а заодно и беспечности охраны. Похоже, эти люди в военной форме готовы заниматься чем угодно, кроме выполнения своих прямых обязанностей. Впрочем, тут еще сыграло роль имя генерала Баррета: как только я сказала, что мы родственники и хотели бы немедленно его видеть, ни о каком недоверии к нам охранников просто не могло быть и речи. Они долго объясняли мне, что генерала сейчас нет в штабе, спорили между собой, куда он мог уехать, и дружно старались убедить меня немного подождать на втором этаже, где есть мягкие кресла. Заметив, что они с тревогой посматривают на мой огромный живот, я притворилась, будто у меня начинаются схватки, и один из охранников тут же предложил позвать штабного хирурга. Я, конечно, отказалась, сказав, что хочу поскорее вернуться домой, где мне будет оказана самая квалифицированная помощь. Тогда они усадили нас обеих в экипаж, отдали честь и…

– …И вот эти странички! – прервала подругу Эвелин.

Роберт взял листки и принялся их внимательно читать, в то время как Брэдшоу заглядывал ему через плечо.

– Ну, что там?

– Личные подписи посетителей, побывавших в Хорсгардзе за последнюю неделю.

Да, Люсинда была права: многие десятки посетителей побывали в Хорсгардзе за эти дни; они приходили днем и вечером, оставались долго и не очень. Большинство имен были знакомы Роберту, но часть подписей ничего ему не говорила.

– Итак, – произнес Шоу, продолжая рассматривать список через плечо Роберта, – всех этих людей ты подозреваешь? Пятьдесят имен или даже больше – великолепная коллекция! Вот только у меня возникло предчувствие, что рано или поздно кто-нибудь хватится исчезнувших из книги страниц и как бы нашим дамам не пришлось за это отвечать!

Роберт все еще молчал. Его внимание привлекла одна подпись, вполне разборчивая. За три дня она повторялась несколько раз, напротив нее значился военный ранг и даже жалованье, которое получал этот посетитель.

«Капитан лорд Джеффри Ныоком». Прочитав это имя, Роберт пробормотал:

– Очень даже интересно… – а потом надолго задумался.

Глава 20

Люсинда сидела у себя в спальне и смотрела в окно. Трудно было точно сказать, что интересовало ее в тот момент больше: собственное отражение в оконном стекле или что-то происходившее внизу в конюшне. Но скорее всего она просто думала обо всем, что случилось в последнее время.

Она не согласилась на предложение Джеффри, но у нее были веские причины так поступить. Их встречи, по сути, ограничились двумя уроками джентльменских манер, но не это было главным. Люсинда отлично понимала, что не дала согласие на предложение Ньюкома вовсе не из-за того, что мало знала его. Настоящей причиной стал Роберт Карроуэй. Когда Люсинда вечерами сидела у камина и следила за пляской огненных языков на поленьях, в ушах ее звучал голос Роберта… Когда она чувствовала нежное прикосновение теплых пальцев, это были его пальцы…

Но все же какого-то продолжения их отношения не могли иметь – ведь генерал не одобрял ее выбора и никогда не согласился бы с ним. Сам Роберт не просил ее стать его женой и вряд ли попросит – до тех пор пока не будет найден настоящий похититель документов из Хорсгардза, Роберт просто не станет говорить на подобные темы.

Люсинда часто представляла себе Роберта закованным в кандалы в сырой тесной камере, в которой нет ни одного окна, и в подобные минуты ее начинало мучить удушье. Но все же Люсинда ни на минуту не могла поверить, что с ним могут так поступить наяву. Если кто-то из властей предержащих хоть на минуту задумается о том, кто такой Роберт Карроуэй, что это за человек, то – Люсинда была в этом глубоко уверена – он сразу же поймет, что Роберт меньше кого-либо еще в Лондоне, да и во всей Англии, хочет новой войны, ибо принадлежит к тем, кто испытал на себе все ее ужасы. И уж конечно, он никогда не станет помогать освобождать Бонапарта!

Но кто же тогда? Кто же на самом деле выкрал секретные документы из Хорсгардза?

За окном раздался чей-то стук, и Люсинда схватилась за сердце. Неужели снова Роберт?

Стук повторился. Присмотревшись внимательно, Люсинда увидела два горящих глаза, наблюдающих за ней через оконное стекло. Ее пульс участился, перед глазами поплыли темные круги. Она бросилась к окну и, открыв его, увидела Роберта. К подоконнику со стороны сада была приставлена лестница – именно по ней он и поднялся на второй этаж.