- Я буду тебе помогать, - вызвалась Регина. - Хотела усыновить Наума, сына моего отца от второго брака, но мне не разрешили - я же ему никто, к тому же, не замужем, а с этим строго. - Девушка тяжело вздохнула. - Уже отдали малыша в детдом. Но я не теряю надежды. Уговорю отца, чтобы он дал согласие, может, это окажет нужное воздействие на надзирающие за усыновлением органы. Не понимаю я их логики! Неужели мальчику лучше в детском доме, чем быть усыновленным!
      - Если твой папаша согласится, тебе разрешат. Ты же его дочь, не чужой человек. Усыновишь малыша, а потом и своим младенцем обзаведешься. И будет у нас трое детей на двоих. А если я рожу двойню - четверо!
      - Нор, я одного не понимаю - ты совладелица процветающего магазина, дела идут хорошо, со временем выплатишь долги, зачем тебе нужно было связываться с Семеном? Идейный базис твоего намерения выйти замуж за богатого произвел на меня впечатление. Хотя у меня иные взгляды, я понимала, почему ты так решила. Мы не виделись много лет, и в первую нашу встречу я подумала, что за эти годы ты психологически изменилась, стала расчетливой, прагматичной. Но теперь, хоть убей, не верю, что ты собиралась выйти замуж по расчету.
      - Эх, подружка... - Нора невесело усмехнулась. - У Аллегровой есть песня "Все мы, бабы, дуры". В этой короткой фразе емко отражена женская психология. Слова мы произносим одни, а делаем прямо противоположное. Можно быть умной-преумной и при этом творить глупость за глупостью... Жалость бабья порой приносит одни неприятности. Когда я познакомилась с Сенькой, он был несчастный, зачуханный, одинокий и неприкаянный. А я после второго развода ощущала себя обманутой, разочарованной и решила: "Больше ни один мужчина не будет иметь на меня права". У меня были любовники, но я ими ничуть не дорожила. Целый год Семен таскался за мной, ни на что не претендовал, лишь бы я его не прогоняла. Рассказал о себе, о своем неудачном браке, о том, как пил вечерами от одиночества, потому что даже поговорить не с кем. И стал вроде подружки. Жаловались друг другу, как две женщины плачутся на несчастную судьбу. Я и сама не заметила, как к нему привязалась. Жалела его... Мне казалось, что и он меня жалеет. Семен с меня пылинки сдувал - разительный контраст с моими бывшими мужьями. Я его не любила, наверное, потому и тянула с замужеством. А потом придумала себе оправдание, что Сенька устраивает меня по всем параметрам и станет хорошим мужем. И первый, и второй супруг были нищими и поимели с меня, а Семен, как я полагала, не преследует меркантильных целей, ему нужна я сама, как личность, как любимая женщина. Вот и купилась.
      - Ты думаешь, он притворялся?
      - Не знаю. Поначалу Семен любил меня. Наверное, корысть обуяла его не сразу, а когда прошла страсть. Но теперь уже не имеет значения, была ли я слепа с самого начала или он изменился за эти годы. Его жульничество перечеркнуло все хорошее, что у нас с ним было.
      - Нор, я поговорила с охранником нашей фирмы. Он сказал, что в тот день, когда Семен со мной познакомился, мастер из автосервиса всего лишь поставил свечи на "пежо". Значит, кто-то их снял. Думаю, Семен.
      - А я и так в этом не сомневалась.
      - Но мне хотелось самой удостовериться.
      - Неужели ты все ещё колеблешься?
      - Теперь сомнений у меня уже нет.
      В день убийства
      Экипировавшись соответствующим образом и обзаведясь необходимыми удостоверениями, - разумеется, липовыми, в пятницу четверка явилась на место проведения акции устрашения.
      Алла была в облике суровой налоговой дамы: белый верх, черный низ, тупоносые туфли без каблуков, грим, состаривший участницу мистификации лет на десять, на носу - уродующие её тяжелые очки без диоптрий, волосы свернуты в пучок на затылке и спрятаны под нелепую шляпку из категории "презерватив".
      Виталий облачился в строгий темный костюм, рубашку и галстук, наклеил усы, которые преобразили его симпатичную внешность и сделали на пяток лет старше, а на носу у него красовались очки с затемненными стеклами, - на всякий случай, зачем оставлять в памяти будущей жертвы маскарада свои приметы?!
      Леонид с Толиком надели форму налоговых полицейских, оба имели туповатый вид - Аллиному Санчо Пансе для этого даже не пришлось притворяться, - и мерно жевали жвачку, глядя перед собой ничего не выражающим взглядом, а на людей - как на пустое место. Мол, мы при исполнении, а вы - букашки.
      Напарники сознавали, что есть некоторый перебор в имидже, но сознательно допустили его ради быстрого психологического воздействия. Напор и отвага, нахальство и бесцеремонность, - вот какой модели поведения придерживалась в аналогичных случаях верная боевая подруга, а Виталий уже давно научился ей подыгрывать40.
      С шумом подъехав на джипе с фальшивыми номерами, взятом Толиком напрокат у приятеля, и остановившись напротив автоматически раздвигающихся стеклянных дверей, четверка молча выгрузилась и прошла в торговый зал впереди Алла с напарником, за ними двое "полицейских".
      - Где кабинет директора? - спросил Виталий у продавщицы, стоявшей за прилавком с парфюмерией.
      - Там, - пискнула ошарашенная девица, показав направо.
      - Проводите, - не терпящим возражений тоном велел сыщик.
      Девушка выскользнула в торговый зал и засеменила вперед, периодически испуганно оглядываясь на грозную четверку. Покупатели и остальные продавщицы таращились на них с не менее обалделым видом. Похоже, некоторые решили, что директора пришли арестовать, - не всем знакома форма налогового полицейского.
      Девица на несколько секунд приостановилась перед дубовой дверью и поспешно ретировалась от греха подальше.
      Властно постучав, Виталий тут же уверенной рукой распахнул дверь, и четверка мистификаторов увидела немолодого мужчину, обнимающего сидящую на подлокотнике его кресла девушку. Алла с сыщиком, не сговариваясь, одарили парочку негодующим взглядом - мол, как нехорошо обжиматься в рабочее время! Девица тут же вспорхнула с насиженного места и приземлилась в соседнее кресло.
      Алла и Виталий продемонстрировали директору свои "документы", дали время полюбоваться - разумеется, там были указаны иные имена, - а потом, не дожидаясь приглашения, сели на стулья возле "г"-образного стола. Леонид с Толиком встали рядом, продолжая жевать жвачку и глядя в пространство ничего не выражающим взглядом.
      - Поступил сигнал, что ваши квартальные и годовые балансы - сплошная липа, - суровым тоном оповестил Виталий. - Мы проверили суммы выплачиваемых налогов и прочую бухгалтерскую отчетность и решили навестить вас. Уже с первого взгляда видно, что прибыль столь процветающего магазина никак не может соответствовать отраженной в подаваемой вами документации и занижена в десятки раз. Сейчас мы изымем кассовую ленту изо всех кассовых аппаратов и, не сомневаюсь в итоге - вы за день продаете больше, чем отразили в отчетах за месяц. Закрывайте магазин, будем проводить доскональный учет. Выясним, на какую сумму имеется товара в торговом зале и на складах, сколько наличных в кассах и вашем сейфе. И дело, надо полагать, не ограничится выплатой положенных налогов с пенями. По масштабам тут тянет на уголовную ответственность.
      - Не закрывайте магазин, - поспешно перебил его вспотевший от волнения директор. - Я готов... - Он бросил быстрый взгляд на "налоговых полицейских", но те с отсутствующим видом тупо таращились в пространство. Это недоразумение, - понизив голос, тянул время директор, ищущим взглядом уставившись в лица "налоговиков". - Позвоните Григорию Алексеевичу... Собеседник сделал многозначительную паузу, мол, у меня все схвачено, начальник районной налоговой инспекции - мой человек.
      - Никому мы звонить не будем, - отрезал Виталий. - Мы представители главка, получили соответствующие указания и намерены их выполнять.
      Директор вытер вспотевший лоб платком, лихорадочно соображая, как умаслить суровых визитеров.
      - Но в ваших силах представить отчет таким образом... - Он опять подвесил паузу, льстиво заглядывая в глаза "налоговикам".
      - Коллега, - вмешалась Алла, обращаясь к напарнику, снизив голос на тон и теперь говорила почти басом - при нынешнем бесполом облике позволительно. - Давайте пойдем товарищу навстречу...
      При этих словах хозяин кабинета сразу воодушевился и с готовностью закивал, поняв откровенный намек - за мзду можно все замять.
      - Сегодня мы не будем нарушать работу магазина, - продолжала верная боевая подруга. - Пусть подготовят подлинную бухгалтерскую документацию, а завтра мы за ней придем. Успеете? - обратилась она к перетрусившему директору. Тот понял, что "успеть" он должен озаботиться подготовкой энной суммы, а вовсе не финансовых документов, и торопливо кивнул.
      Виталий некоторое время со значением молчал, сосредоточенно размышляя. Не договариваясь заранее, хорошо сыгравшиеся и понимающие друг друга без слов напарники точно вели свой дуэт, где партии были расписаны, как по нотам: он - суровый и неподкупный, она - готовая к компромиссам, если за это получит солидный куш.
      - Пожалуй, я с вами не соглашусь, Дарья Иннокентьевна, - проговорил сыщик после длительных раздумий. - Мы вернемся в управление, и руководство спросит с меня, а не с вас, поскольку я назначен старшим по проверке.
      Напарница делала ему знаки так, чтобы их видел директор, и означающие: "Да брось ломаться, коллега, не впервой, поделимся взяткой с начальством, и оно удовлетворится результатами нашей "проверки", - но "коллега", "не замечая" её выразительных жестов, хмуро взирал на проштрафившегося взглядом, не предвещающим ничего хорошего.
      - Петр Николаевич, - обратилась Алла к напарнику, - вопрос с начальством я беру на себя. Вы можете не появляться сегодня в управлении, я сама поеду и все доложу. А завтра мы привезем документы по проверке, и у руководства не будет претензий.
      Виталий перевел на неё взгляд и согласно качнул головой. Директор догадывался, что его разыграли, - с самого начала предполагалась крупная взятка, но на него давили, чтобы выжать побольше, мол, надо поделиться с начальством, а оно мало не возьмет.
      Сыщик встал и молча покинул кабинет, за ним потянулись "налоговые полицейские". Алла осталась и, когда дверь за троицей закрылась, обернулась к девице, все это время молча сидевшей в кресле:
      - Милочка, оставьте нас, пожалуйста.
      Та обиженно передернула плечиками, кинула взгляд на начальство, но, не узрев в его лице разрешения остаться, выпорхнула из кабинета.
      "Какого черта он позволил этой штучке присутствовать при серьезном разговоре? Тут лишние свидетели ни к чему, - подумала Алла. - Ладно, это его проблемы, если она сейчас разнесет новость по всему магазину".
      Повернувшись к собеседнику, верная боевая подруга тем же басом, но придав голосу проникновенные интонации, поведала:
      - Петр Николаевич - человек консервативных взглядов. Служака. Из бывших... - Она взглядом показала вверх, предоставив своему визави догадываться, кем раньше был суровый "налоговик" - гэбистом или представителем номенклатурной обоймы. - С ним договориться невозможно, потому послали именно его. А начальнику, в принципе, безразлично, как будет улажена проблема. Дело в том, что я знакома с супругой шефа уже три десятка лет. - Тут Алла сознательно прибавила свой возраст, да и выглядела соответственно. - Именно по её протекции я оказалась на этой службе. Так вот, моя подруга, ныне - жена моего непосредственного начальника, познакомилась с вашей бывшей супругой в одном дамском клубе, куда женщины ходят со скуки. Я, кстати, тоже посещаю этот клуб и виделась там с вашей половиной. Люба поведала нам свою печальную историю, мы прониклись женской солидарностью, и моя подруга попросила благоверного наказать вас по максимуму. Шеф на работе - строгий начальник, а дома - типичный подкаблучник. Не мог отказать ей в просьбе, и вот мы здесь. Причем, получили задание вас сурово наказать. Люба горит жаждой мщения и мечтает сгноить вас в тюрьме. И знаете, у вас есть такой шанс... - "Налоговичка" печально вздохнула, мол, я-то все понимаю, но обиженная женщина беспощадна. - На мой взгляд, вам лучше уладить проблему полюбовно. Супруга не слезет с моего шефа, пока тот не выполнит её просьбу. Дама она сердобольная, участливая, статус жены начальника её ничуть не испортил, и она никому не отказывает в помощи. Так что решайте сами.
      - Вы предлагаете мне выдать энную сумму бывшей жене? - уточнил собеседник.
      - Нет, я вам ничего не предлагаю, - возразила Алла. - Всего лишь обрисовала ситуацию. Вижу, что вы человек разумный, а недоразумение с бывшей супругой вполне поправимо, вот и поведала о некоторых деликатных частностях, в расчете, что вы сохраните наш разговор в тайне. Да ведь не в ваших интересах предавать все огласке...
      Она немного помолчала, чтобы собеседник осознал и не вздумал после её ухода обратиться к районному налоговику.
      В общем-то, верная боевая подруга этого совсем не боялась - районный начальник не может знать всех сотрудников центрального аппарата, а фамилии своего "шефа" Алла не называла. Да и не станет руководитель районной налоговой инспекции вставать грудью на защиту того, кто кормил его взятками - чего доброго, подставишься и слетишь с хлебной должности. При теперешнем Президенте проводится не такая политика, как при прежнем, взяточники не пользуются покровительством государства, и чиновник быстро слетит со своего кресла, если окажется замешанным в некрасивой ситуации. Не станет шеф разбираться - брал, не брал, - да тут и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, почему налоговик отчаянно кинулся отстаивать интересы коммерсанта.
      Ей не хотелось, чтобы собеседник обратился к районному начальнику потому, что тот может пообещать ему поддержку, хотя ничего не предпримет, и время будет упущено: директор решит, что обеспечился защитой, и не станет ничего предпринимать в отношении бывшей жены.
      Алла предпочитала решать дела быстро, без ненужных проволочек, и намеревалась дожать собеседника в наикратчайшие сроки.
      - Я все понял, - ответил собеседник после некоторых размышлений. Еще немного подумав, он спросил: - А как с вашим коллегой? - Очевидно, его волновало, придется ли давать взятку.
      - Для него самое главное - приказ начальства. Петр Николаевич - тупая, исполнительная машина. Как только вы решите проблему, пусть Люба, не медля, позвонит своей покровительнице - жене моего шефа, - и скажет, что процесс сдвинулся с мертвой точки. Но имейте в виду, если вы её обманете... - Алла посмотрела на него многозначительно, и тот с готовностью заверил:
      - Мы с Любашей уладим этот вопрос, и у неё не будет ко мне претензий.
      - Что ж, будем считать это оптимальным, - сказала верная боевая подруга, вставая.
      Чуть ссутулившись, она кивнула собеседнику, не утруждаясь изображать, будто он ей симпатичен, и вышла из кабинета.
      - Ну вот, - оповестила Алла своих подельщиков, ожидавших её в машине, по-прежнему стоящей на тротуаре у дверей магазина. - С Любой будет полный ажур. Директоришка оказался бздливым и, не сомневаюсь, решит из двух зол выбрать свободу. И раскошелится. От рядовой проверки из главка он бы откупился крупной взяткой, а я привела ему жизненный довод начальник-подкаблучник выполняет просьбу жены. Это выглядит достоверно, ведь даже президенты порой поют с голоса супруги. Тому есть пример и в недавней истории нашей страны, и в других государствах. Ночная кукушка, как известно, дневную всегда перекукует. Наш горе-директор осознал, что раз уж бабы объединились и жаждут его крови, то не отцепятся, пока не уложат его на нары.
      - Как думаешь, не телефонирует ли он сейчас начальнику районной налоговой службы?
      - Уверена, что нет. Директор трусоват, но не похож на идиота. Ведь в этом действе стороны играют по неписаным правилам - налоговик делает вид, будто верит официальной документации коммерческой фирмы, и получает взятку за красивые глазки, а вовсе не за служебный проступок. А бизнесмен изображает, будто дает очередной конверт, проникшись, что заработки чиновников оставляют желать лучшего, вот он и помогает материально. И оба фарисея обмениваются при этом приятными улыбками. Но, узнав, что на подопечного наехали из главка, районный начальник, ради того, чтобы выслужиться и показать, мол, не при делах, может сам проявить инициативу и послать к взяточнику ревизоров, - дескать, бдю и стою на страже интересов государства и выявил ещё одного злостного неплательщика налогов. Ни одна взятка не окупит потери синекуры, позволяющей регулярно получать многократно большую мзду. А то, что раньше налоговик принимал подношения, никто не докажет, такие дела публично не делаются, да и не станет бизнесмен орать на каждом углу, что регулярно отстегивал, иначе налоговые службы набросятся на него с удвоенным рвением, и от него лишь пух и перья полетят.
      Семен Михайлович хотел уехать с работы пораньше, но не получилось. Хоть и нет сил на деловые переговоры - в голове другие проблемы, - но, как назло, именно сегодня один за другим заявились трое посетителей, причем, такие, которым не скажешь: "Давайте перенесем встречу на другой день".
      Как говорится, неприятности не стоят в очереди, а вваливаются всей толпой.
      Большинство средств были на заграничном счету, а наличные он предпочитал хранить в своем домашнем сейфе. Законы, инструкции и порядки постоянно меняются, чиновники тоже. Не успеешь прикормить одних, - их выгоняют, а новых ещё нужно приучать. А в промежутке есть риск попасть под новую метлу, которая метет, невзирая на тесные контакты с прежними чиновниками. У Семена Михайловича уже был случай, когда в его служебном кабинете обнаружили неучтенную крупную сумму. Еле отвертелся. Обошлось почти в означенную сумму. Больше рисковать не хочется.
      Наконец он с облегчением попрощался с последним визитером, встал из-за стола, вышел из кабинета и прошествовал к выходу. Никто из сотрудников не посмел обратиться к нему с вопросом - раз шеф уезжает, значит, так надо.
      Он притормозил возле подъезда своего дома, поставил машину на сигнализацию, вошел в подъезд и стал подниматься по лестнице на третий этаж - физических нагрузок и так мало, дел невпроворот, так хотя бы минимальный тренинг.
      Открыв обе двери своей квартиры, хозяин замер на пороге, успев лишь изумленно выговорить:
      - Ты?!!!
      И прозвучал выстрел.
      На следующий день верная боевая подруга позвонила Любе и, поздоровавшись, спросила:
      - Люба, бывший муж с вами связался?
      - Нет.
      "Странно, - подумала Алла. - Уж позвонить-то должен был. Может, решил вначале собрать в качестве отступного крупную сумму, а потом выложить её перед экс-супругой ?.."
      - Мы провели воспитательные мероприятия, и он проникся. Полагаю, лихорадочно ищет средства, чтобы компенсировать несправедливость.
      - Вряд ли, - с сомнением произнесла собеседница. - Если б хотел, сразу бы честно поделил имущество.
      - Тогда вы были в неравных условиях. Сильному аргументы не нужны. Теперь ваш бывший муж осознал, что никакими преимуществами не обладает, и надумал восстановить справедливость.
      - Алла, бывший муж Любы убит, - сообщила в понедельник Серафима.
      - Да ну? Кто же его шлепнул?
      - Понятия не имею.
      - Неужели Любаша надумала поторопить события?
      - Она мне ничего не говорила, лишь оповестила, что мужа застрелили в собственной квартире, и попросила быть её адвокатом. Сегодня к четырем её вызвали на допрос.
      - Сама-то как думаешь, Сим, это Любины дела?
      - Есть такое подозрение. Она как-то раз расспрашивала о том, кто наследует в случае смерти бывшего мужа. Он не состоит в браке, поэтому наследниками являются лишь сын и дочь. Узнав об этом, Люба сказала: "Тогда я убью его, и мои дети будут обеспечены".
      - А с виду производит впечатление мягкой бабы...
      - Так и есть, но доведенная до отчаяния женщина способна на многое.
      - Тут ты права, Сима, - согласилась Алла. - Порой именно кажущиеся слабыми женщины совершают неожиданные поступки.
      - Ведет себя Люба совершенно спокойно, сказала, что теперь ей не стоит волноваться за будущее детей.
      - А о себе ни слова?
      - Да, она говорила только о детях.
      - Неужели решила обеспечить их финансово, рискуя угодить за решетку?
      - Дней десять назад она упомянула: "Моя жизнь уже кончена. Пусть хоть дети будут обеспечены".
      - Плохо дело... Как у неё с алиби?
      - Говорит, что была дома, с детьми.
      - Может, так и есть? Установить-то это не сложно.
      - Но не буду же я окольными путями выяснять, в самом ли деле моя клиентка была дома!
      "Тогда это узнают "самаритянки", - решила Алла.
      - Одно непонятно, Сима, зачем Любаша поспешила? Вроде, её муж согласился на компромисс. Или ей маловато показалось? Или он пожмотничал, и она надумала получить все, а не жалкие крохи? Магазин-то богатый, а экс-муженек, вполне возможно, решил бросить ей кое-что, как собаке кость, мол, отвяжись и радуйся, что столько получила.
      - О деньгах моя клиентка ничего не говорила.
      - А с ним она встречалась?
      - Люба не упоминала об этом, а я не знала о том, что такая встреча предполагалась.
      - Да, я не успела тебя предупредить. Точнее, хотела оповестить лишь после того, как Любаша получила бы долю, которая её устраивает. Хвастаться до времени я не стала, боялась сглазить. Но теперь Люба получит гораздо больше.
      - Вряд ли ради этого стоит рисковать свободой.
      - Ну, материнские чувства порой перекрывает даже инстинкт самосохранения. Ты ведь тоже намеревалась поквитаться с бывшим мужем, напомнила верная боевая подруга.
      - Да, но не с помощью убийства.
      - Ты юрист, а Люба нет. Может, она надеется выскочить.
      - Судя по её спокойствию, именно так и думает моя клиентка.
      - Что ж, а мы всячески поспособствуем. Не знаю, в самом ли деле господин директор заслуживает смерти, но Любе виднее. Может, в её понимании, экс-супруг редкостный подонок. При личной встрече он произвел на меня впечатление трусоватого, но сама ситуация к тому располагала. А так внешне довольно симпатичный, некоторым дамам такие мужики нравятся. Его обнимала красивая девушка, так что дядечка пользовался спросом у особ прекрасного пола. Сексапильность мужчины прямо пропорциональна размерам его банковского счета, - одарила Алла собеседницу "опилками мышления".
      Особого горя, узнав, что бывший Любин муж погиб, Алла не испытывала, поскольку совсем его не знала. Да и вообще у неё не вызывали симпатии мужчины, подло поступающие с женщинами. Тут ей пришла в голову ещё одна мысль, и она поспешила поделиться ею с Серафимой:
      - Раз он так некрасиво поступил с Любой и детьми, значит, тип, не обремененный нравственностью. Мог и другую особу прекрасного пола обидеть, а та решила поквитаться.
      - Достоверная версия, - согласилась Сима. - Может быть, потому моя клиентка так спокойна, что не замешана в этом убийстве. А то, что наследство теперь достанется детям, воспринимает адекватно. Мужа она ненавидела, но не до такой степени, чтобы застрелить, а теперь относится к происшедшему без лишних эмоций.
      - Осталось выяснить, кто же так ненавидел господина директора, что решился на смертоубийство. Честно говоря, мне бы не хотелось, чтобы в этом деянии была повинна женщина. Сама не знаю, почему. Из женской солидарности, наверное. Если уж мужик ведет себя как подонок, и у бабы нет иного выхода, кроме как нажать на спусковой крючок, я её ничуть за это не осуждаю. И, разумеется, не хочу, чтобы она оказалась за решеткой. Все ж месть - дело благородное. Другое дело - убийство из меркантильных соображений. Тут, с моей точки зрения, никаких моральных оправданий. Никакая сумма денег не перевесит человеческой жизни, и к таким убийцам я беспощадна.
      - Почему ты думаешь, что Любиного мужа застрелила женщина?
      - Нет, я вовсе так не считаю. Просто он поступил некрасиво с особой моего пола, вот я и высказалась, что ничуть её не осуждаю. А коммерсанта мог убить человек любого пола. Кстати та самая девица, что обжималась с ним в кабинете, вполне возможно, пальнула в него.
      - Мотив?
      - А хрен её знает! Может, после нашего ухода начальник завернул своей пассии что-то этакое, а она решила, что такое оскорбление смывается только кровью.
      - Возможно, девушка - его любовница, на которой он собирался жениться?
      - А что ты о ней знаешь?
      - Только то, что говорила мне Люба. Это дочь её подруги, которая в настоящее время замужем за богатым человеком и потому отдала свой пай дочери. По мнению моей клиентки, именно девушка настраивала её бывшего мужа так, чтобы тот не делился с бывшей женой и детьми, желая сама прибрать все к рукам после замужества.
      - Как зовут девицу?
      - Люба не упоминала её имени, предпочитая оскорбительные формулировки.
      - Постарайся аккуратно это выяснить, Сима.
      - Зачем?
      - Может быть, девка застрелила любовника ради денег. А финансовый интерес, как я уже упоминала, не является оправданием убийству. И тогда засранке не поздоровится. Мои "самаритянки" раскопают про неё все, и мы призовем виновницу к ответу.
      - Мне неловко расспрашивать об этом клиентку.
      "Черт бы побрал мягкожопых интеллигентов!" - мысленно ругнула Алла излишне щепетильную Серафиму, но вслух произнесла:
      - Ладно, Сима, выяснить это не проблема. "Самаритянки" очень скоро вызнают имечко коварной разлучницы. Кстати, я так и не удосужилась спросить фамилию покойного, даже когда тот был в полном здравии. Для нашего спектакля это было без надобности, безликое обращение для устрашения гораздо действеннее.
      - Полагаю, Шахов. Во всяком случае, такова фамилия моей клиентки.
      - После развода она могла взять девичью.
      - Это не сложно выяснить. Через два часа мы пойдем на допрос вместе, и там непременно прозвучит, как именовался покойный.
      "Ох уж эта Сима, - неслышно вздохнула Алла. - Щепетильная - страсть! Нет, чтобы просто позвонить и спросить у Любы - как фамилия убиенного?"
      - Нора Геннадиевна, как вы себя чувствуете? - поинтересовался следователь.
      Девушка состроила гримаску, подмигнула сидящей напротив Регине, покрепче прижала трубку к уху и с тяжким вздохом, страдальческим голосом отозвалась:
      - Ужасно... Тошнит и рвет, лежу трупом, вся зеленая. Токсикоз беременности в тяжелейшей форме.
      - А когда вы сможете прийти и ответить на некоторые вопросы?
      - Не знаю... Гинеколог велела мне избегать волнений и беречься. У меня уже было несколько выкидышей, я не хочу рисковать.
      - Больничный у вас есть?
      - Есть, конечно.
      - Как только почувствуете себя лучше, позвоните мне. - Следователь продиктовал номер своего телефона.
      Повесив трубку, девушка снова состроила забавную гримаску и оповестила подругу:
      - Пусть ждет! Но не дождется!
      Приехав в офис "Самаритянина", Алла рассказала оказавшимся на месте сыщицам о случившемся и распорядилась:
      - Завтра отправляйтесь в этот магазин, - она назвала адрес, - и разузнайте все, что можно. Наверняка коллектив гудит, как растревоженный муравейник - директора застрелили! Выясните, что за девица тискалась с ним в кабинете, потолкуйте с нею. Если бы мы знали ФИО убитого, то сразу установили бы и место проживания.
      - Спроси у Любы, - посоветовала Тамара.
      - Она не скажет, - покачала головой Алла. - Себе на уме женщина. В бабской ерунде чрезмерно откровенна и вывалила мне всю подноготную, в основном, собственные обиды и претензии, но в главном скрытничает. У меня почему-то сложилось стойкое убеждение, что Любаня Шахова даже своего адвоката Серафиму намерена использовать втемную. Любе ни к чему светить, что она знает адрес бывшего мужа, тем более, тот убит дома.
      - Сотрудникам вряд ли известен домашний адрес шефа.
      - Девица, что ублажала его в кабинете, наверняка бывала в квартире директора. Найдите к ней подход.
      - А если убийство - её рук дело? - внес свою лепту Матвей, номинальный руководитель "Самаритянина", имевший прозвище "зиц-председатель" и обычно принимавший участие лишь в дискуссиях, но не в самом расследовании.
      - Не исключено, что с любовником поквиталась его пассия, - согласилась верная боевая подруга, она же идейный вдохновитель всех крупных расследований и координатор действий сыщиц. - Но "самаритянки", не сомневаюсь, быстро разберутся, при делах ли девушка. На данный момент в числе подозреваемых, помимо любовницы, Люба и двое её детей.
      - Сколько им лет? - спросила Олеся.
      - Сыну шестнадцать, дочке семнадцать.
      - Да ну, Ал, - усомнилась "самаритянка". - Маловероятно, чтобы ребята такого возраста застрелили отца...
      - Еще несколько лет назад столь кощунственная мысль - отец застрелен сыном или дочерью, - мне бы и в голову не пришла, а теперь такое случается. Со стороны детей мог быть меркантильный мотив, но и месть тоже - ведь по сути папашка вычеркнул их из своей жизни.
      - Если отпрыски пошли в отца, - вполне способны совершить преступление, - авторитетно заявил старый холостяк Матвей, не только не имевший детей, но и не терпевший присутствия чужих чад вблизи собственной персоны.
      Верная боевая подруга кинула на него ехидный взгляд и иронично отметила:
      - Ты у нас прям помесь Макаренко с Сухомлинским, милый друг Мотя. Почему-то самые большие спецы по части воспитания подрастающего поколения, в том числе, корифеи, написавшие книги и дающие умные советы, - сами бездетны.
      - Чья бы корова мычала, - огрызнулся "зиц-председатель".
      Потрясенная его бестактностью, - впервые сокурсник, по всеобщему мнению, "вечно влюбленный" в нее, посмел столь беспардонное высказаться в её адрес, - Алла молча смотрела на него, сузив глаза. Еще совсем недавно она бы немедленно отпарировала в том же ключе, но Жека разбередил ей душу на тему материнства, и сейчас Алла буквально задыхалась от гнева, не в силах вымолвить ни слова.
      "Самаритянки" замерли на своих местах, глядя на верную боевую подругу, и не менее её ошарашенные бестактностью сокурсника.
      Первой не выдержала Тамара:
      - Матвей, мы уже почти год терпим твои язвительные реплики на грани хамства. Одно время поле Аллиного втыка ты стал вести себя потише. Но тебя могила исправит.