В особой улыбке? Да. Порой это почти неуловимая улыбка, но она не остается незамеченной. В особом движении, которым Алла вскидывает голову, встряхивая гривой темных волос? Да. В такие моменты она чем-то похожа на дикого мустанга, которого любому уважающему себя ковбою непременно хочется укротить. В её особых движениях? Да. Алла движется, как сильный, хищный зверь, стремительно, грациозно и при этом вкрадчиво, будто осторожно подбираясь к добыче, но готовая в любую минуту совершить мощный прыжок и подмять жертву под себя. В её необыкновенном грудном голосе? Да. За один лишь её чувственный голос с особыми интонациями в неё можно влюбиться. В её потрясающей фигуре? Тоже да. Отнюдь не приевшийся стандарт: 90 - 60 - 90, а, скорее, рубенсовские формы и при этом рост почти как у него, 178, разворот прямых плеч, длинная шея с гордо посаженной головой, сильные длинные ноги и грудь пятого размера. В её удивительных глазах? Да. Удивительных, потому что меняют цвет в зависимости от её настроения - от ярко-синих, когда она спокойна, до светло-серых, когда зла. Удивительных и потому, что она жгучая брюнетка, а глаза, какие обычно бывают у блондинок. И характер у неё такой же противоречивый - мягкость блондинки и темперамент брюнетки. В её неукротимой сексуальности? Да, да и ещё раз да! Много было у Виктора любовниц, но такой страстной не было никогда.
      И все это - Алла - женщина, которую он любит.
      Лариса приняла душ, причесалась, нанесла привычный макияж, оделась и спустилась вниз. Паоло стоял у стойки бара, протирая стаканы. Увидев её, выпустил из рук стакан, и он, упав на выложенный плиткой пол, с легким звоном разлетелся мелкими осколками.
      - Гости ещё не спускались? - спросила она, подходя к бару.
      Лара знала, что вовсе не за этим спустилась в холл. Понял это и Паоло, увидев её улыбку. Отбросив полотенце, он перемахнул через стойку бара "Можно ж было просто обойти ее..." - успела подумать Лариса, - и в прыжке чуть не сбил её с ног.
      - Тише, тише, - смеялась она, даже не пытаясь высвободиться из его объятий.
      "Ой, у меня же губы распухнут и вся шея будет в синяках", - думала Лара, пока нетерпеливый любовник жадно целовал её.
      "В спальне он так меня не целовал, а прикасался губами и языком нежно-нежно, - подумала она, уже часто дыша и отвечая на его поцелуи, потом спохватилась: - Надо поскорее увести его в мою комнату, а то все произойдет прямо здесь, на полу".
      Заслышав шаги на лестнице, Лариса отпрянула от любовника, торопливо поправила сползшую бретельку платья и юркнула в боковой коридор. В конце его есть лестница, по которой можно подняться на второй этаж. Спальни Алки и Виктора на третьем этаже, так что ей удастся пробраться к себе незамеченной. Если это спустилась подруга, то ещё полбеды, хотя она вряд ли одобрит её поведение - полчаса назад клялась, что будет вести себя осторожно, и вот уже взасос целуется с новым любовником, в холле, где её может увидеть кто угодно. А уж если Виктор...
      Представив выражение его лица, если бы он увидел эту сцену, Лара поежилась, оглянулась - не видно ли её из холла, - и ускорила шаг.
      - Паоло, поднимись ко мне, что-то у меня звонок не работает, услышала Лариса голос подруги, уже сворачивая к лестнице.
      Поднявшись на третий этаж, Паоло постучался в комнату гостьи.
      - Заходи! - крикнула Алла.
      Она сидела в кресле в том же черном купальнике, в котором была на нижней террасе, и курила длинную коричневую сигарету.
      Подойдя к тумбочке, Паоло увидел, что кнопка звонка утоплена до конца. У него не было с собой инструментов, и он молча развел руками.
      - Это подойдет? - спросила она, показывая на длинную пилку для ногтей.
      Кивнув, он взял пилку с туалетного столика, чуть подковырнул кнопку, и она тут же выскочила.
      - Молодец! - похвалила гостья.
      Бросив недокуренную сигарету в пепельницу, Алла с ленивой грацией встала с кресла и приблизилась к нему.
      - У меня к тебе ещё одна просьба, раз уж ты у нас такой умелец... - её голос был тихим, с какими-то завораживающими интонациями.
      Слов Паоло не понял, но этот взгляд и эта улыбка...
      Подойдя к нему почти вплотную, она мазнула его своей грудью, и он невольно уставился в вырез её купальника, почти ничего не прикрывавшего, разве что соски.
      - Помоги мне развязать узел лифчика - купальник все ещё мокрый, а я никак не могу дотянуться и развязать узел сама.
      Юноша все ещё не понимал, чего хочет гостья, и стоял столбом, опустив руки и продолжая сжимать пилку.
      - Ну же! - поторопила Алла, поворачиваясь к нему спиной. Потом вскинула голову, задев его лицо своими волосами, и обернулась к нему через плечо. - Смелее, мой мальчик.
      От знакомого слова "мальчик", он встрепенулся. Может быть, гостья хочет что-то передать от сеньоры Ларисы? Но нет, она смотрела на него совсем другим взглядом, потом высунула кончик языка и медленно облизала верхнюю губу, как это делают актрисы в порнофильмах - их Паоло видел немало ещё будучи подростком. От этой мысли его бросило в жар, он весь вспотел и быстро-быстро заговорил, отстраняясь:
      - Non vi capisco, signore. So dire in russo alcune parole...8.
      - Ну что ты там лопочешь, дурачок, - ласково сказала Алла и, взяв его руки, положила себе на грудь, быстро спустила бретельки купальника, сдернула его вниз и повернулась. Его руки оказались у неё за спиной, будто он её обнимает, её белая, не загоревшая грудь касалась его, и он ощущал сквозь рубашку твердые соски, её руки уже расстегнули молнию на его брюках.
      - No, no, signore. Non posso. Ciedo scusa9.
      Но она не слушала его и уже стянула с него брюки и трусы, и тогда Паоло закричал:
      - No!
      Подхватив сползшую на щиколотки одежду, юноша кое-как натянул её трясущимися руками и придерживая спадающие брюки, опрометью кинулся вон из её спальни.
      - Н-да-а... - протянула Алла, глядя на открытую дверь, которую Паоло второпях даже не успел закрыть. - Первый раз у меня такой облом... Старею, что ли? Даже темпераментные итальяшки на меня уже не клюют.
      Подойдя к зеркалу, она посмотрела на собственное отражение, колыхнула обнаженной грудью и подмигнула сама себе:
      - Что ж, старушка, все бывает в первый раз. А вообще-то ты ещё вполне ничего. Во всяком случае, старенькому любовнику сгодишься. Пойду-ка я его трахну, чтобы такая красота зря не пропала.
      Лара подошла к зеркалу и ужаснулась. Слава Богу, что ни Алка, ни Виктор не видели её в таком виде - глаза шальные, губы распухли, помада размазана, тушь тоже. А на шее... Боже! На шее-то! И на плечах! Отчетливые красные пятна округлой формы, происхождение которых не поймет только старая дева.
      Случись все это в Москве, можно было бы надеть свитер с высоким воротом. Но здесь, когда каждый день двадцать два, а то и двадцать пять градусов!.. А ночью? Казанова непременно полезет к ней в ванну, стоит ей захотеть принять душ. А в постели он не терпит на ней ни клочка одежды, ни украшений, и плевать ему, что хотя бы что-то, оставленное на женщине, выглядит более эротично, чем полная нагота. Да и с Виталиком не ляжешь в ночной рубашке с высоким воротом - их вообще носили в позапрошлом веке.
      - Ой, что делать! - запричитала Лариса, трогая пальцами пятна на шее.
      Можно надеть другое платье, скрывающее плечи, а не бретельках, которое на ней сейчас, но шею все равно не скроешь. Спасло бы только ожерелье, спускающееся от самого подбородка на плечи, как у девушки с рекламного плаката её любимых духов J`adore от Диор. Да где же взять такое ожерелье?!
      "Может быть, съездить в Палермо и поискать в ювелирных магазинах что-нибудь наподобие того ожерелья? - задумалась она. - Да нет, это бред. Для рекламной модели годится, но ни одна нормальная женщина это не наденет, тем более, в жару, а тем более, ночью".
      Она надавила пальцем на одно из пятен. Но нет, пятно не пропало даже при надавливании.
      "Может, сказать, что на меня напали и пытались меня душить? Но непохоже на следы пальцев. Или меня избили? Но тогда почему эти пятна только на шее? Может, поколотить себя в других местах, хотя бы на руках, что ли?.."
      Лариса с сомнением посмотрела на свои обнаженные руки и стукнула себя кулаком правой руки по предплечью левой. Ничего, никаких пятен. Попробовала ущипнуть - тоже безрезультатно.
      - Ну все, мать, доигралась, - со вздохом сказала она своему отражению. - Не зря Алка тревожилась. Как говорит подруга, за все в жизни приходится платить. Вот ты и заплатишь за то, что не сдержала зов плоти.
      Когда Алла вошла, в том же виде - грудь обнажена, верх купальника болтается на талии - Виктор переодевался к обеду.
      - Замри! - сказала она, приближаясь. - Все равно сейчас придется раздеваться.
      - Но я... - растерянно произнес он, продолжая машинально застегивать рубашку.
      - А мне так даже больше нравится, - заявила любовница, ткнувшись в него грудью. - У тебя верх одетый, а низ нет. А у меня наоборот. Но это дело поправимое.
      Не дожидаясь его ответа, она просунула обе руки под его рубашку, сделала ладони лодочкой, скользнула ими ниже и сжала ритмичными движениями, а потом оттянула резинку его трусов одной рукой, а другой сдвинула вниз свои плавки.
      - Оп-ля! Поймала! - сказала она со своей особой, многозначительной улыбкой, крепко сжав мышцы бедер. - Теперь уж тебе не отвертеться. Не отпущу. Будешь дергаться - сломаю.
      - Да я и не собираюсь дергаться, - ответил он, обнимая её.
      - Ну, тогда поехали, мой дорогой, я вся твоя!
      Лариса стояла, держа в руках платье, когда дверь без стука отворилась.
      - Привет! - бодро произнесла Алла, входя в комнату.
      Она подошла к подруге, а та непроизвольно подняла платье, пытаясь прикрыть им шею.
      - Ну-ка, ну-ка, - уже другим тоном проговорила верная боевая подруга, отводя её руки. И тут же присвистнула: - Ни хера себе! Это когда ж ты умудрилась заполучить столько засосов, а, старуха?
      Губы Ларисы скривились, как у ребенка, - вот-вот расплачется.
      - Ты мне тут не хнычь и не разводи сырость! - в сердцах вскричала Алла. - Охренела, что ли, подруга?!
      Она занесла руку, и Лара невольно отшатнулась. Но верная боевая подруга лишь постучала кулаком ей по лбу:
      - Ты совсем мозги растеряла, дурында? Да ежкина ж мать! Слов у меня уже нет цензурных, чтобы сказать все, что я о тебе думаю! Отлупить тебя, что ли?! Может ты тогда хоть немного в разум войдешь!
      Когда Лариса все же расплакалась, Алла шумно выдохнула:
      - У-фф! - и помотала головой. - Нет, ты, дорогая моя, точно с катушек съехала. Даже пятиклашки знают, что когда так целуют, потом остаются засосы. И нечего давить мне на жалость! - снова вскинулась она. - Убить тебя мало! Через день приезжает один любовник, через два дня второй, а она тут ходит, вся обзасосенная, как малолетка! А ну-ка давай, немедленно звони и Витальке, и Казанове. Ври что угодно, но пусть и тот, и другой отложат поездку хотя бы на неделю. За это время синяки немного сойдут, а потом замажешь крем-пудрой. Давай-давай, звони! - она придвинула стоявший на столике телефон. - Ну, не телись уже! Шевелись живей! - прикрикнула Алла на подругу, которая все ещё стояла, шмыгая носом и утирая слезы рукой.
      - И что им сказать? - жалобно спросила её Лара.
      - Скажи, что я умерла! - заорала та.
      - Тогда они уже сегодня примчатся, - наконец улыбнулась Лариса.
      Увидев её несмелую улыбку, смягчилась и верная боевая подруга.
      - Что ж им наврать-то... - призадумалась она, покусывая губу. - А, скажи, что мы с тобой решили прошвырнуться куда-нибудь, например, в Рим или Милан.
      - Но тогда они туда приедут.
      - А ты скажи, что мы хотим побыть вдвоем. Внезапно резко порозовели и воспылали друг к другу противоестественной любовью.
      Лариса облегченно перевела дух - если подруга дурачится, значит, уже не злится.
      - Давай просто уедем на несколько дней, оставив им записку, предложила она.
      - Тогда Казанова перевернет вверх дном всю эту сраную Италию и все равно тебя найдет.
      - А мы поедем в какой-нибудь маленький городишко, он и не подумает, что мы там.
      - Ой, ну и дурочка... - покачала головой Алла. - Ладно, - сказала она, вставая, - утро вечера мудренее, завтра что-нибудь придумаем, где наша не пропадала! Пошли жрать, я от всех этих переживаний голодна, как голодный удав. А кстати, может, сказать, что на тебя в зоопарке напал удав и слегка придушил.
      - Я уже думала соврать, что на меня кто-то напал, душил или избил.
      - А что? Это мысль! - сразу оживилась верная боевая подруга.
      - Только у меня нет синяков на других частях тела.
      - Не проблема! Сейчас будут.
      Лариса и охнуть не успела, как Алла схватила её за предплечья своими сильными руками и сжала так, что подруга вскрикнула.
      - Терпи, коза, а то мамой будешь, - угрожающим тоном произнесла верная боевая подруга и полюбовалась на результат. - Так, здесь синяки точно обеспечены. Теперь давай поставим повыше. - С силой сжав руки подруги выше локтей, для пущего эффекта Алла ещё и слегка перекрутила её мышцы. - Ну вот, теперь у тебя и здесь все будет синее-пресинее, - порадовалась она. Может, тебя ещё слегка придушить, чтобы оставить пальчики на горле? - Алла, дурачась, протянула руки к горлу подруги, а та испуганно отшатнулась. Правильно боишься, подружка, а то ведь я со зла могу и в раж войти. Возьму да и сломаю твою тонкую шейку, это мне как два пальца обоссать.
      - Ой, не надо, - пискнула Лариса.
      - ... сказала Машенька Вовочке, но было уже поздно, - закончила Алла словами анекдота.
      И тут обе подруги громко расхохотались. На Лару напал истерический хохот, и как это нередко с ней бывало, она стала икать.
      - Ну вот, теперь ещё и с твоей икотой возиться, - пробурчала верная боевая подруга, хлопая её ладонью по спине. - Воды-то здесь нет, запить нечем. Ладно, обойдемся подручными средствами, - и в прямом, и в переносном смысле. Задержи дыхание, сосчитай до десяти, а я потом я хорошенько хлопну тебя по спине.
      Тут раздался стук в дверь и голос Виктора:
      - Дамы, можно войти?
      - Входи, - разрешила Алла, не переставая хлопать подругу по спине.
      Виктор вошел и замер на пороге, переводя удивленный взгляд с одной на другую, потом спросил:
      - Что это вы тут делаете?
      - Не видишь, что ли, я Ларку колочу, учу жизни, как это у нас с детства принято, а она, как это ей свойственно, икает со страху.
      Ее любовник недоверчиво усмехнулся и подошел поближе. Только тут Лариса вспомнила, что не одета, и, ойкнув, прикрылась платьем, которое по-прежнему держала в руке. Увидев её синяки, Виктор оторопел и уставился на Аллу.
      - Это что - ты?.. - наконец вымолвил он.
      - А то кто же? - заявила та, изобразив голосом злость и колотя подругу ещё сильнее, теперь уже кулаком.
      - Алла, прекрати! - возмущенно вскричал Виктор, сделав шаг и намереваясь защитить Ларису.
      - Отойди, а то и тебе под горячую руку достанется! - взревела Алла, наконец прекратив колотить подругу. Та все же икать не перестала и теперь давилась от смеха, но из-за её непрерывной икоты Виктор не понял, что Лара смеется.
      - Неужели она и вправду могла поднять на тебя руку? - все ещё не веря, спросил он Ларису. Только сейчас Виктор разглядел, что глаза у неё заплаканы, макияж размазан, губы искусаны, и видимо, решил, что это из-за побоев подруги.
      - А как же! - подбоченилась верная боевая подруга. - С детства её луплю, как сидорову козу. Нравится мне это, понимаешь? У нас с ней классный тандем: я садистка, а Ларка мазохистка. И обе ловим от этого дела кайф.
      Теперь он понял, что его разыгрывают, но смотрел все ещё недоуменно-изумленно. Ему и в голову не пришло, кто так изукрасил Ларису в почти пустом доме, где кроме них, никого нет. Официанта Паоло он, конечно, в расчет не брал. Лариса - и слуга?! Да подобное вообще никому в голову не могло прийти. Это ж Снежная Королева! И Виктор об этом прекрасно знал. В том числе, и об её многочисленных романах, но то были романы с мужчинами её круга и социального статуса.
      Непонимающе пожав плечами, он сказал уже спокойным тоном:
      - Ну, ладно, дамы, я буду ждать вас в холле.
      Когда он вышел, расхохоталась и Алла. Спускаясь по лестнице, Виктор услышал её громкий хохот и покачал головой.
      "И все же непонятно, что же произошло", - думал он, входя в холл и усаживаясь в кресло.
      Виктор не привык оставлять вопросы не разъясненными и решил непременно выяснить, в чем дело. Такая уж работа. Да и не только работа. Он двадцать четыре года прослужил в КГБ, а это уже не профессия, это - характер.
      Оставшись одни, подруги переглянулись.
      - Слушай, а ведь он почти поверил! - торжествующе воскликнула Алла. Если бы я не начала придуриваться, то точно бы поверил. Это идея! Никуда нам не нужно ехать. Скажу, что я тебя отлупила. А почему - наше с тобой личное дело. Например, версия такая. Ты у меня по молодости дружка увела, а я после чарки-другой вдруг вспомнила об этом, да и озлилась. Все знают, как я люблю помахать кулаками. Правда, баб я обычно не бью, предпочитаю расслабляться на мужиках, но ведь Натку-то Пантелееву отлупила, когда та замочила своего Марика, и потом чуть не раздавила меня своей тачкой. Мы с тобой обе тогда были все в синяках. Если уж секилявка-Натка смогла так отметелить нас двоих, когда в неё бес вселился, то мне-то сам Бог велел живого места на тебе не оставить. Ты скажешь, что я тебя чуть не убила, а я подтвержу, что так и было, потому что очень сильно осерчала. В прошлый раз Казанова вернулся из командировки, а ты вся в синяках, и в этот раз он не удивится, что стоит оставить тебя одну, как какая-то баба тебя беспременно исколошматит.
      - Да ну, Ал, - покачала головой Лариса. - Натка-то душевнобольная, да она нам и не подруга, а всего лишь бывшая одноклассница.
      - Ну, не только ей одной выпала честь быть буйнопомешанной. Скажем, что в меня тоже бес вселился, ни с того, ни с сего. Помнишь, как наш психиатр прочитала нам лекцию, что у человека бывает такое состояние, когда он становится агрессивным без всякой причины и может напасть и даже убить. Виталька при этом разговоре присутствовал и слышал все собственными ушами. Послезавтра отработаем эту версию на нем, вспомним, что тогда говорила нам Лидия Петровна и повторим все точь-в-точь. Не сомневайся, сыщик это скушает - он же нашему психиатру верит, как Богу, - а потом будет нашим союзником, когда приедет Казанова.
      - Игорь не поверит, что из-за какой-то истории, происшедшей давным-давно, ты могла напасть на меня с кулаками.
      - Казанова ж не психиатр.
      - Плохо ты его знаешь! Игорь очень дотошный, когда дело касается меня. Непременно сходит к Лидии Петровне сам и все выяснит. Он её просто обожает и очень любит с ней советоваться. Сам к ней ходит, без меня. А она скажет, что у тебя не могло быть такой беспричинной агрессии, тем более, по отношению ко мне.
      - Тогда версия такая: я припомнила тебе Костю. Все в курсе, что ты его у меня увела. Правда, никто не знает, что меня это вовсе не колышет. Зато всем известен мой крутой нрав. Вот и скажем, что я решила отплатить тебе за отбитого дружка. Про то, что Костя был твоим любовником, теперь известно всему белу свету, и было это сравнительно недавно, как говорится, не прошло и года.
      - Тоже не годится, - отмела версию подруги Лариса. - Я тебе раньше не говорила, но мы с Игорем были вдвоем у Лидии Петровны, когда я думала, что Костю застрелила ты. И тогда она все ему о тебе рассказала.
      - Все-все? - изумилась Алла. - Она ж кремень-баба и никогда не нарушает врачебную тайну! Сама в этом не раз убедилась.
      - Лидия Петровна говорила не о том, что рассказала ей ты, а описала твой психологический портрет. И сказала, что ты психически здорова.
      - Слава те, Господи, - ухмыльнулась верная боевая подруга. - Все ж хорошая баба наш общий психиатр. Кто ж ещё скажет про меня доброе слово, кроме нее! От вас-то не дождешься!
      Оставив без внимания привычное ерничанье подруги, Лариса продолжала:
      - Лидия Петровна сказала, что у тебя есть некоторые истероидные черты - рисовка, игра на публику, актерство, немного утрированная эмоциональность, но все это лишь прибавляет тебе шарма.
      - Ага, ложка дегтя на бочку меда! - перебила её Алла. - Все это, конечно, приятно слышать. Но обидно, что закосить под психа мне не удастся.
      - Нет, не удастся, - подтвердила Лара. - Игорь полностью согласился с её оценкой и тоже сказал о тебе много хороших слов.
      - Не зря же я его так люблю! - с чувством произнесла верная боевая подруга. - И даже помогла ему избавиться от этой сучки, его бывшей благоверной.
      - Как - избавиться? - спросила Лариса, медленно бледнея.
      - Ой, бля! - спохватилась Алла, поняв, что в своем дурашливом кураже нечаянно проболталась.
      О том, что она играла с Ольгой, бывшей женой Казановы, в "гусарскую рулетку", и та в результате выстрелила себе в висок, Лара ничего не знала. В то время у неё был один сердечный приступ за другим. Алла придумала сыграть с Ольгой в "гусарскую рулетку" именно для того, чтобы избавить подругу от переживаний - эта деградировавшая наркоманка и алкоголичка, да к тому же психопатка, грозилась изувечить Ларису, плеснуть ей в лицо кислотой или изрезать лицо бритвой.
      Алла испуганно глядела на подругу, а та на неё - с не меньшим страхом.
      "Господи, она сейчас точно завалится", - подумала верная боевая подруга, видя, как Лариса судорожно вздохнула, будто ей нечем дышать, и хватает ртом воздух.
      - Где твои лекарства? - она и сама не заметила, что кричит.
      - Там... - Лара вяло махнула в сторону тумбочки.
      Метнувшись туда, подруга вывалила все содержимое ящика на пол, разворошила пузырьки и облатки и наконец нашла нитроглицерин и сустак.
      - Которое из них быстрее действует? - обернулась она к подруге, показывая ей оба лекарства.
      - Нитроглицерин, - прошептала Лариса.
      Отколупнув сразу пять капсул, Алла вложила их подруге под язык, потом, ухватив покрепче подмышками, дотащила до кровати и уложила.
      - Лежи пока, я сейчас сбегаю за коньяком. Он всегда на тебя гораздо лучше действует, чем эти сраные лекарства. Да и твой доктор прописал тебе коньяк в малых дозах. Только не вздумай помереть без меня! - крикнула она уже в дверях.
      В несколько секунд сбежав с лестницы, Алла влетела в столовую и крикнула Паоло:
      - Где у тебя коньяк? Живо!
      Тот не понял и растерянно уставился на нее. Похоже, он все ещё её боялся и не сдвинулся с места.
      - А, придурок! - махнула она рукой и метнулась в холл.
      Початая бутылка коньяка стояла на стойке, видимо, Паоло наливал из неё Виктору - тот сидел в кресле, и перед ним на столике стояла пузатая рюмка с коричневой жидкостью.
      - Что случилось, Алла? - спросил он, вставая, когда любовница промчалась мимо, держа в руках бутылку коньяка.
      - Да Ларка опять вздумала подыхать! - крикнула она на бегу.
      - Из-за этих побоев? - изумился он.
      - А, дались тебе эти побои! - отмахнулась верная боевая подруга, уже взбегая по лестнице.
      Постояв с минуту в недоумении, Виктор устремился за ней. В дверях холла застыл Паоло, не понимая, почему гости так переполошились и кричат.
      Виктор вошел в спальню Ларисы, забыв постучаться, и увидел, что Алла, приподняв голову подруги, пытается напоить её коньяком прямо из бутылки, расплескивая его на простыню и шею Лары. По её синеватой бледности он сразу понял, что у той сердечный приступ, - у самого Виктора тоже была стенокардия.
      - Что ты делаешь, Алла! Она же захлебнется! - вмешался он, пытаясь отобрать у неё бутылку.
      - Да принеси ты бокал! - в сердцах вскричала та, отталкивая его. Видишь же, я впопыхах забыла об этом чертовом бокале!
      - У меня в комнате есть лекарства. Сейчас схожу.
      - Я уже дала ей нитроглицерин.
      - Сколько?
      - Пять капсул.
      - Ты с ума сошла! Можно не больше двух. И то у неё потом будет болеть голова.
      - Да? - растерялась Алла и повернулась к подруге. - Мать, выплюни-ка излишки. Что-то я погорячилась.
      Лариса открыла глаза и попыталась языком вытолкнуть капсулы.
      - Открой рот, я сама достану, - велела Алла.
      Подруга послушно открыла рот. С сомнением оглядев свои пальцы, верная боевая подруга пробормотала себе под нос:
      - Ладно, зараза к заразе не пристанет, будем считать, что руки у меня свежие, - и пальцами вытащила все пять полурастворившихся желатиновых капсул. - Сколько теперь ей дать? - обернулась она к любовнику.
      - Больше ничего не нужно, видишь, они все уже почти рассосались.
      - А ты чего стоишь тут столбом? - накинулась на него любовница. - Кому сказала - принеси бокал! Неизвестно когда подействует это чертово лекарство, да и сам говоришь, от него потом голова болит. А коньяк действует сразу - уже не раз проверено, - и голова после не болит.
      Решив её не раздражать, Виктор быстро вышел из комнаты и спустился в холл. Через несколько минут он вернулся, держа в руках чистый бокал. Алла плеснула коньяку на донышко и снова приподняла голову подруги.
      - Выпей, старушка, знаешь ведь, что хороший коньячок тебе сразу помогает.
      Лариса уже выглядела получше. Она сделала несколько глотков, и верная боевая подруга налила в бокал ещё немного. Посмотрев его на свет, прикинула:
      - Так, всего получится грамм сто, в самый раз, - она заставила подругу выпить еще, а потом уложила её повыше, затолкав ей под голову и плечи обе подушки и свернутое одеяло. - Теперь и мне не вредно поправить нервишки после таких переживаний.
      Щедро плеснув себе живительной влаги, Алла на глазах изумленного любовника в несколько глотков осушила весь бокал, не поморщившись.
      - Ну что ты на меня так таращишься? - усмехнулась любовница, адресуясь к нему. - Да, ко всем прочим моим недостаткам я страдаю ещё и латентным алкоголизмом. Вишь, каких умных слов я нахваталась, общаясь с психиатром? похвасталась она и добавила: - Тебе не мешает знать и то, что я с детства состою на психиатрическом учете. Так что трижды подумай, стоит ли на мне жениться, и какое у нас получится потомство, - вздохнув, Алла перевела взгляд на подругу и обрадовалась: - Мать, да ты уже почти огурай! Как себя самочуешь?
      - Уже хорошо, - сказала Лара, вполне адекватно улыбаясь.
      - Ну и ладушки! - верная боевая подруга хотела хлопнуть в ладоши, но вовремя сдержалась, увидев, что в одной руке у неё все ещё бутылка, а в другой пустой бокал. А чтоб жест не пропал зря, тут же бодро заявила: Тогда не мешает мне ещё малость хрюкнуть за твое драгоценное здоровье.
      Она снова щедро плеснула себе и, подняв бокал, подмигнула Виктору:
      - За здоровье всех присутствующих дам! И не дам! - и весьма довольная собой, опрокинула бокал.
      Виктор все больше и больше удивлялся. Любовница приоткрылась ему с ещё одной неожиданной, и надо признаться, негативной, стороны. Ее ерничанье, когда подруга только что лежала с посиневшими губами и запрокинутой головой, его покоробило. Правда, когда Ларисе было плохо, Алла была по-настоящему напугана, но все же не место и не время играть привычную дурашливую роль, когда та едва отошла после сердечного приступа. И кто же её до этого довел? Не сама ли Алла?
      - О ком ты говорила, Ал? - тихо спросила Лариса.
      - Ты о чем? - невинным тоном отозвалась та.
      - Ты сказала, что избавила Игоря от бывшей жены.
      Бросив быстрый взгляд на любовника, верная боевая подруга широко улыбнулась и безмятежно ответила:
      - А, ты об этом! Было дело. Очень уж Ольга надоела Казанове, вначале приставала к нему на тусовках, но и потеряв товарный вид, все равно не давала ему проходу. Мозги все пропила, деградировала и превратилась в отребье. Ошивалась в какой-то шараге, притоне для наркоманов, сначала пыталась путанить, чтобы заработать на ширево, но потом вся завшивела, зубы ей повыбили - она ж совсем без тормозов, - и даже последний забулдыга не давал ни рубля за её секс-услуги. Вот я и решила, что нечего ей портить экологию моей любимой столицы своим присутствием. Мироновы ребятки доставили её в родной Устьпердюйск, к любящим маме и папе. Уж как те были рады увидеть любимую дочурку! До сих пор ведем с ними трогательную переписку. Они поздравляют меня со всеми праздниками, желают крепкого здоровья и исполнения всех желаний и сердечно благодарят, что заполучили взад свое обожаемое чадо. Могу показать эти письма, - соврала она абсолютно достоверным тоном. - Я их бережно храню и горжусь тем, что не дала бедняжке пропасть и вернула на путь истинный это Божье творенье.
      - А что с ней сейчас?
      - Цветет и пахнет, - заверила верная боевая подруга самым сердечным тоном. - Мама с папой пролечили её в наркологическом стационаре, и теперь её не заставишь ширяться даже под дулом пистолета, - сказав про пистолет, Алла прикусила язык и покосилась на подругу, но наивная Лариса даже не обратила на это внимание. - Девушка вставила новые зубы, устроилась на приличную работу, - продолжала она вдохновенно играть спектакль одного актера, - познакомилась с хорошим парнем и собирается за него замуж.
      - Слава Богу, - заулыбалась Лара, а верная боевая подруга посмотрела на неё с тихой жалостью, как на юродивую.
      Эта мерзавка Ольга мало того, что грозилась изуродовать Ларису, но даже как-то раз подкараулила её на лестничной площадке и до смерти перепугала подружку. Та едва успела спастись от неё за дверью своей квартиры, да и то только потому, что эта тварь была вдребезги пьяна и еле держалась на ногах. Но эта психопатка успела бы плеснуть ей в лицо кислотой, если бы подружка чуть-чуть замешкалась. И вот теперь она лежит и улыбается, как идиотка.
      Теперь Виктор понял, почему Алла так себя вела, и почему хлещет коньяк, как забулдыга водку, - она нечаянно проговорилась подруге, и сама этого очень испугалась, а пила на радостях, что потом с Ларисой все более-менее обошлось.
      О том, что любовница играла с Ольгой в "гусарскую рулетку", он знал. Знал и том, что потом это было расценено как самоубийство, хотя "Кольт", из которого Ольга выстрелила себе в висок, так и не нашли, списав на то, что после её самоубийства оружие похитил кто-то из дружков-наркоманов. Чей же это "Кольт"? Игоря? Аллы? И куда она потом его дела? Зная её любовь к огнестрельному оружию, Виктор был готов допустить, что Алла его сохранила. Ее страсть к острым ощущениям порой граничила с безрассудством.