Грехи прошлого

      Открыв дверь, она увидела за ней вторую, тоже очень солидную, и опять подумала, что из приемной не слышно, что происходит в кабинете главы издательства.
      Войдя в кабинет, Алла с порога любезно поздоровалась:
      - Здравствуйте, Эдуард Леонидович.
      Сидящий за столом очень полный мужчина поднял голову от книги, и тут она застыла, как вкопанная, не в силах вымолвить ни слова. Через несколько секунд к ней вернулся дар речи, и верная боевая подруга вскричала:
      - Эдик! Это ты!
      - Здравствуй, Алла, - заулыбался тот, вставая и огибая огромный - под стать хозяину, - стол. Подойдя к ней, он с некоторым усилием склонился и приложился к её ручке. Выпрямившись, восхищенно оглядел свою визави и отметил: - Ты стала ещё более эффектной, хотя и раньше была красавицей. Безмерно рад тебя видеть. Какими судьбами?
      Она не нашлась что сказать. Тучный мужчина, который сейчас смотрел на неё с приветливой улыбкой, оказался тем самым Эдиком, который обосновался в подвале по соседству с подвальным помещением, которое четыре года назад она арендовала, решив заняться бизнесом45.
      В первый день своей карьеры новоиспеченная бизнес-леди Алла Королева водрузила на облезлую дверь подвала, исписанную доморощенными граффити матерного содержания, собственноручноначертанную табличку с гордым названием "АО "Прима", полюбовалась на результат и самоуверенно заявила сидящим на скамеечке возле подъезда старушкам: "Запомните это название. Когда-нибудь вы будете гордиться, что стояли у истоков блистательного бизнес-пути самой красивой женщины ЖЭКа номер пять". Оставив бабушек с открытыми от удивления ртами, она помчалась знакомиться с соседями-коммерсантами, предусмотрительно прихватив с собой бутылку коньяка.
      Первым оказался как раз Эдик, хозяин книготорговой фирмы. На распахнутой двери его подвала таблички не оказалось, верная боевая подруга вошла, огляделась, познакомилась и с ходу очаровала его. Распив с ним коньячок для закрепления отношений, она вызнала все, что нужно: сколько давать ментам, которые тоже желают поиметь с любого коммерсанта, сколько пожарникам и прочим нахлебникам, сколько рэкетирам, сколько стоит установка телефона и все прочие сведения, необходимые любому приобщившемуся к делу, где крутятся живые деньги.
      Они сразу прониклись друг к другу симпатией и подружились. Знала Алла и его жену Татьяну, и двух его дочек - вся семья частенько приходила в подвал с громким названием "офис", по-свойски забегали они и в Аллин подвал, столь же громко именуемый. Бывала она и у них дома - они жили по соседству. Эдик и Таня завзятые преферансисты, как и верная боевая подруга. Свободными вечерами они писали пулечку втроем, а иногда вчетвером, если приходила Лариса.
      Эдик обогатил её домашнюю библиотеку своей издательской продукцией, само собой, бесплатно, а воспитанная на настоящей литературе Алла щедро раздавала большую часть его подарков своим менее притязательным знакомым, не желая портить подобными "шедеврами" свой интеллект.
      Потом верной боевой подруге пришло в голову озаботиться защитником, и ей стало некогда играть в преферанс с соседями-коммерсантами. Крышей она выбрала Славу Миронова по прозвищу Мирон, большого любителя префа, а для того, чтобы подобраться к командиру, начала с его шестерок. Толик, ныне её верный оруженосец, в то время был рэкетиром, собиравшим дань в их районе. Алла очаровала и Мирона46, тот стал её любовником и ссудил беспроцентным кредитом, снял для неё и Ларисы отличные помещения под офис-склад, подруги купили шикарные квартиры и переехали. С тех пор Алла не виделась с Эдиком.
      Четыре года назад ей даже не пришло в голову спросить фамилию супругов. Названием их фирмы она тоже не интересовалась - ей-то какое дело?! Ну, торгуют они книгами, которые сейчас валяются на любом прилавке, какая разница, как называется их контора?!
      И вдруг оказывается, что тот самый приятель Эдик, с которым она частенько душевно болтала о житье-бытье, советовалась, - он уже шесть лет занимался коммерцией, а Алла только начала, - который помогал ей чинить старенький "жигуль", ссужал деньгами, хотя ему самому их вечно не хватало, - оказался Эдуардом Леонидовичем Нечаевым, создателем мифа об Астраловой и организатором её убийства.
      Сейчас Алла стояла в растерянности. Ну надо же... "Мир тесен, но не настолько", - однажды сказала она.
      Приятель молча ждал, пока все эти мысли вихрем проносились в её голове.
      Наконец Алла выдала:
      - Я пришла тебя наказать.
      - Меня? - удивился Эдик. - За что же?
      - Ты приказал убить Астралову.
      - С чего ты взяла? Алла, ты здравомыслящая женщина и хорошо меня знаешь. Мог ли я приказать кого-то убить?
      - Эдька, у меня в башке полный бардак. Давай-ка присядем.
      Хозяин подвел её к кожаному угловому дивану, дождался, пока она сядет, и сел сам.
      - Чай, кофе? - осведомился он.
      - Спасибо, пока не нужно.
      - А рюмочку?
      - Составишь компанию?
      - Я теперь не пью, но предложить-то можно, - рассмеялся Эдик, и она засмеялась в ответ.
      - А раньше, помню, мы с тобой славно разминались за бутылочкой коньяку...
      - Увы... Мотор барахлит. - Собеседник приложил руку к сердцу.
      - Между прочим, хороший коньячок в малых дозах очень даже способствует расширению сосудов! Ларке её лечащий врач велел понемножку потреблять сей благородный напиток.
      - А что - Лариса тоже страдает сердечным заболеванием?
      - Страдает... Стенокардию заработала.
      - Да, бизнес - нелегкая ноша, - согласился Эдуард Леонидович. - Для женщины в особенности. А Лариса была очень хрупкой, худенькой.
      - Да и сейчас такая же - её ветром качает. А ты так растолстел оттого, что разбогател? - подколола Алла.
      - Татьяна заставила заняться своим здоровьем. Принимаю кортикостероидные гормоны, вот и разбух. У меня же астма.
      - Извини, Эдик... Совсем забыла, - повинилась верная боевая подруга. Ляпнула сдуру.
      - Да ладно, - улыбнулся её собеседник. - Сам знаю, что стал похож на Гаргантюа.
      - Эдька, обалдеть... Уж кого-кого, но тебя я не чаяла увидеть в качестве того циничного и безжалостного издателя, который мы с друзьями обрисовали.
      - А с чего это вы рисовали мой образ? - улыбаясь, спросил он.
      - Потом расскажу. Вначале ответь на мои вопросы.
      - Отвечу.
      Верная боевая подруга ни на секунду не усомнилась, что её давний приятель будет честен, - Эдик такой.
      - Астралова ведь издавалась у тебя?
      - Да, - кивнул он.
      - Она и в самом деле была отъявленной стервой?
      - Еще хуже, если только может быть хуже. Выпила из нас цистерну крови, всех измочалила, пять с половиной лет жили как на вулкане. У Татьяны от неё начиналась нервная трясучка.
      - Ох, от растерянности даже забыла поинтересоваться, как Танька поживает?
      - Спасибо, замечательно.
      - Привет передай.
      - Непременно. В гости как-нибудь заглянешь?
      - Обязательно. А как твои девчонки?
      - Зося три года назад вышла замуж и уже дважды сделала меня дедом внуку скоро два года, внучке пять месяцев. Ее муж работает в нашем издательстве, а она сидит дома с детьми. Алла о браке и слышать не желает. Деловая! Решила, что вначале нужно сделать карьеру, а уже потом обзаводиться семьей.
      - Тезка вся в меня! - порадовалась Алла-старшая. - А чем Алка занимается?
      - А чем сейчас занимаются деловые женщины?! Бизнесом, разумеется. По нашим с Танюшей стопам Аллочка пойти не пожелала, закончила финансовую академию, теперь трудится в коммерческой фирме.
      Верная боевая подруга достала визитку и протянула её собеседнику:
      - Пусть позвонит, если ей понадобится хорошая работа или помощь. Я ведь теперь весьма состоятельная бизнес-леди.
      - Ничуть не сомневаюсь. По тебе сразу было видно, что ты далеко пойдешь, - уверенно произнес собеседник.
      - Эдик, я уже полностью отказалась от своих подлых домыслов в твой адрес и приношу извинения, но хочу уточнить кое-какие вопросы. Самый главный: ты знаешь, кто убил Астралову?
      - Догадываюсь.
      - Кто?
      - Кто был исполнителем, понятия не имею, а заказчиком её супруг Семен Бобков, с подачи имиджмейкера Даниила Фаргина.
      - Вот это номер!
      - А чему ты удивляешься? Бобков спал и видел, чтобы его супруга очутилась на том свете. Она всех изводила, а его в особенности. Семен ведь был у неё на крючке.
      - Это я знаю.
      - Да? Откуда?
      - Мы проводили частное расследование.
      - Зачем? - удивился приятель.
      - В этом деле все так запутано, что без бутылки не разберешься.
      - Так давай налью, - рассмеялся Эдик. - Может, вместе распутаем.
      Он встал, прошел к бару и вернулся с коньяком и двумя рюмками.
      - Раз, говоришь, в малых дозах полезно, тогда давай по старой памяти, - предложил он, разливая благородный напиток.
      - Давай расширим сосуды, - согласилась верная боевая подруга, чокаясь с приятелем. - Ты прав, Эдька, без твоей помощи мне и впрямь этот клубок змей не распутать.
      - Змея там была одна - Валентина, а всех остальных она дергала за ниточки и никому не давала жить спокойно.
      - Шантажировала, что ли?
      - И это тоже, - кивнул Эдуард. - К тому же, отравляла всем жизнь своим отвратительным характером.
      - А тебя-то она чем шантажировала?
      - Грозилась, что расскажет журналистам, как мы создали миф об Астраловой.
      - А ей-то зачем это было нужно?
      - Валентина была отъявленной стервой и кормилась скандалами, как гиена падалью.
      - Ты её боялся?
      - Ни капельки. Ничуть не сомневаюсь, что её откровения не сказались бы на объеме продаж. Романы, публикуемые под псевдонимом "Астралова", сделаны качественно. Пусть и не шедевр, но назови мне навскидку шедевр отечественной беллетристики.
      - Эдька, но ведь ты обманывал читателей...
      - Какая им, в сущности, разница, кто написал роман - один автор или шестеро? Моим ребятам есть чем гордиться - двадцать девять романов за пять лет, и все бестселлеры. Это же несомненный успех! Парни нащупали новый стиль - римейки популярны в кинематографе, а они реализовали их в художественной литературе. Соавторы отлично сработались в команде. И язык у романов блестящий, стилизованный под старину, и тонкое знание всех нюансов, передающих атмосферу эпохи, и герои очень симпатичны. Наелся наш читатель чернухи с порнухой, политики, заговоров, киллеров и прочих отрыжек современности, а тут - аромат XIX века, высокий стиль, благородные герои, изящные диалоги, красивая любовь. И все это благодатно легло на душу читателю, уже уставшему от чтива прошлых лет. Уверен, романы Астраловой и дальше будут хорошо раскупаться.
      - Ты уж прости, но лично я считаю, что это дешевка.
      - Я тоже, - рассмеялся издатель. - Мы с тобой воспитывались на настоящей литературе, а то, что издается под псевдонимом "Изабелла Астралова", - ширпотреб. Но я же коммерсант. Если товар покупается, то почему бы его не производить? По крайней мере, в этих романах нет жестокости, грязи, - хотя бы с этих позиций они выше прочей продукции.
      - Эдик, я пыталась их читать. Это же явный плагиат.
      - Нет, не плагиат, а римейк, - упрямо повторил издатель.
      - Хоть горшком назови... Твоя Астралова напоминает мне одного раскрученного писателя, книги которого поначалу казались мне мистификацией - все время ловила себя на мысли, что где-то я уже читала нечто очень похожее, вот это явно позаимствовано у одного классика, а вот это - у другого. Когда делают римейк в кинематографе, то ни от кого не скрывают, какая цель ставится: воспроизвести известный киношный сюжет, но в новой режиссуре, с другими актерами, - а в этих книгах ни намека, из каких источников позаимствовано. Проделано все кокетливо, мол, догадайтесь сами, если такие умные и эрудированные, а если нет, ешьте так. Это напоминает мне поведение престарелой кокетки с морщинистой, как у черепахи, шеей, по которой легко можно определить её возраст, но дамочка кривляется: "Угадайте, сколько мне лет?" Человек, знакомый с художественной литературой, разумеется, все поймет, а остальные в восторге - ах, какой талантливый, это же просто живой классик! А бедные классики, небось, в гробу перевернулись. Такое ощущение, что дядечка намеренно замахнулся на популярных авторов, мол, я могу не хуже! Самоутверждается таким образом, хотя все от комплексов. Кстати, сам автор не называет свои творения римейками, а выдает за оригинальное произведение. Разумеется, римейки можно сделать и в художественной литературе, но все должно быть по-честному, вещи нужно называть своими именами, а не морочить людям голову. Эдак любой перепишет все шедевры мировой классики и назовет их римейками.
      - Ну и что? А вдруг читателям это больше понравится, чем произведение классика?
      - Это кощунство, Эдик... - покачала головой Алла. - Я хочу читать Чехова, Достоевского, Гоголя, Лескова, Булгакова, Кристи, а не какого-нибудь Фанфаронова-Пердунова, самонадеянно замахнувшегося на моих любимых авторов и все испохабившего.
      - Так не читай Фанфаронова-Пердунова, а наслаждайся произведениями любимых писателей, - рассмеялся её приятель.
      - Теперь я не стану тратить свои кровные денежки на эти подделки, а другие люди? Ведь благодаря рекламе они верят, что автор сотворил гениальное произведение, а потом чувствуют себя обманутыми. Да и кто дал право всяким самоуверенным писакам трогать великие имена?!
      - Аллочка, нет такого закона, который мог бы это запретить.
      - Очень жаль, - вздохнула верная боевая подруга. - Вся беда в том, что издатели займутся раскруткой Фанфаронова-Пердунова и ему подобных, станут расхваливать написанную ими похабель и навязывать читателям. Дурят нашего брата, как говаривал герой Райкина.
      - Это бизнес, Аллочка.
      - Нас удается дурачить снова и снова, и это внушает мне оптимизм, невесело пошутила она. - Я не согласна с тобой, Эдик, что издательское дело - такой же бизнес, как и любой другой. На мой взгляд, есть большая разница, чем торговать - книгами или унитазами. Продав некачественный унитаз, ты не нанесешь покупателю морального урона, в конце концов, сей сантехнический предмет как-нибудь выполнит свои функции, говно на пол не повалится, в крайнем случае, покупатель вернет унитаз обратно, потребует заменить или воспользуется услугами слесаря. Книги же - товар особого рода. И ведь ты сам это прекрасно понимаешь, мне ли тебя не знать! Немало мы с тобой провели вместе времени, толкуя о житье-бытье. Тогда у тебя не было денег, но были идеалы. А теперь наоборот.
      Пристыженный приятель все же попытался оправдаться:
      - Да ведь не я один такой. Большинство издательств на девяносто девять процентов гонят туфту и лишь на один процент то, что греет сердце.
      - Быть "как все", - для меня не критерий, - покачала головой Алла.
      - Раньше я тоже хотел издавать настоящую литературу, но ведь все решают тиражи. Ну что я могу поделать, если книги хорошего автора не раскупаются! Есть немало прозаиков, для которых потолок продаж - три-пять тысяч экземпляров в год. Если я переключусь на них, "Кондор" разорится. Вот и приходится делать основной акцент на ширпотреб.
      - Люди желают быть обманутыми, так пусть их обманывают... - задумчиво проговорила верная боевая подруга. - Недавно я разговаривала с приятными, интеллигентными людьми, ценителями хорошей литературы. И тем не менее, они огромными тиражами издают опусы двух явных шарлатанов-конъюнктурщиков, кропающих эту туфту ради рекламы и привлечения ещё большего количества клиентов: один именует себя колдуном, а вторая - спецом по части белой магии. Я спросила издателей, зачем они участвуют в оболванивании простых людей? Эти милые интеллигенты ответили: "Потому, что эти книги покупают". На мой взгляд, это цинизм. Точно так же сутенер может заявить, что предлагает услуги проститутки, потому что они востребованы, и сама проститутка может тем же мотивировать, и торговцы живым товаром, продающие наших девчонок в бордели за рубеж, и творцы детской порнографии. Критерий, что на этот товар есть спрос, - не оправдывает некрасивых деяний. Есть желающие покупать наркотики, самогонку, оружие, яды. И что? Исходя из этого критерия, относиться к этому лояльно? Раз есть охотники, то можно торговать всем, чем угодно? Я общалась со многими издателями - одно время меня эта сфера очень интересовала, - и все они, как попугаи, долдонят о тиражах. И ты тоже только что упомянул о них, пытаясь оправдаться. Но ведь под этим подразумевается прибыль, и только. Чем больше тираж какой-то книги, тем выше доход издателей. Что, не так?
      - Так, - признал Эдуард Леонидович.
      - Значит, все упирается в деньги, все просто и цинично, и не нужно произносить красивые слова, пытаясь прикрыть срам фиговым листиком, мол, сами мы люди начитанные, любим хорошую литературу, а издаем то, что россияне покупают, мы же не виноваты, что у наших сограждан такой дурной вкус! По моему мнению, таким издателям нужно торговать унитазами, а не книгами, по крайней мере, сантехнический бизнес не оказывает негативного влияния на мировоззрение покупателей.
      - Если все издатели станут торговать унитазами, то кто же будет издавать книги? - попытался смягчить её шутливой репликой Эдуард Леонидович.
      - Найдутся энтузиасты, - убежденно произнесла Алла. - Издательств станет значительно меньше, зато и помоечного чтива тоже. Я, к примеру, тоже люблю книги, но я деловая женщина, а потому занимаюсь не книготорговлей, а другим бизнесом, где мне не приходится дурить людей, - мои партнеры знают, что покупают. По моему твердому убеждению, использовать труд "литературных негров" - безнравственно. Если автор исписался, пусть отдыхает. В любом деле есть свой риск: бизнесмен может вложиться и прогореть, спортсмен сломать ногу, балерина - растолстеть. У писателя тоже есть шанс потерять вдохновение и творческие силы. А печатая под именем известного автора произведения, написанные "неграми", читателей нагло обманывают, причем, в этом участвуют и издатели, и он сам, ради того, чтобы продукция продавалась, то есть, из-за денег. Ты со мной согласен?
      - Согласен, - вынужден был признать Эдуард Леонидович.
      - Ты тоже "помогаешь" выдохшейся знаменитости, привлекая "негров"?
      - Это делается повсеместно.
      - Но если "негры" способны писать под звездного автора, и эти книги хорошо продаются, то почему бы не позволить им публиковаться под своей фамилией? - Ей и не нужен был ответ, он и так лежит на поверхности, и Алла его озвучила: - Потому что это хлопотно, требует труда и вложения финансов в раскрутку новых авторов. Вам, издателям, гораздо проще и прибыльнее шлепать книги под уже знакомым читателям именем, и это служит гарантией, что тираж быстро раскупится. А в расширении числа звездных писателей твои коллеги не заинтересованы - тогда возникнет конкуренция, ведь не каждый россиянин не может сразу купить несколько книг.
      - Да, это так, - согласился Эдуард Леонидович. - Но лично я за то, чтобы в "Кондоре" было как можно больше известных писателей.
      - Четыре года назад ты постоянно одаривал меня своей продукцией. Загляни как-нибудь ко мне и посмотри, есть ли в моем доме хоть одна подаренная тобой книга.
      - Книг, изданных "Кондором", я тоже дома не держу, - засмеялся её приятель.
      - Вот видишь! Ты не хотел, чтобы твои дочки портили свой интеллект этой помойкой, которую не хочется называть литературой. В теперешнем вале книжного говна россиянам не разобраться. Немало хороших писателей, не достигших известности, - их произведения прошли незамеченными. Сейчас ежемесячно издаются десятки тысяч новых книг - поди разберись, какая из них написана талантливым, но пока малоизвестным писателем. Для того, чтобы понять, что книга хорошая, людям вначале нужно её купить. А никому не под силу приобретать все, что сейчас издается - книги нынче недешевы. Думаю, не найдется желающих отлавливать в многотысячном вале книжной продукции крупицы таланта, потому россияне покупают книги тех писателей, которые на слуху. А сколько замечательных писателей, книги которых радовали нас в прежние годы, теперь невостребованы... Фазиль Искандер классик современной русской литературы, в энциклопедии его имя стоит наряду с Тэффи, Булгаковым, Шварцем, для меня его книги - эмоциональная отдушина, в них так тонко переплетены юмор и печаль, любовь и боль, философия и ирония. Вот кого нужно издавать, особенно в наше смутное время, когда духовность оттеснена на задворки, чтобы люди черпали в его книгах веру, что человек это звучит гордо... Но Фазиль Искандер - философ, а не торгаш, он не может себе позволить участвовать в постыдном спектакле под названием рекламная кампания. В итоге миллионы россиян не имеют возможности приобрести его книги, потому что их не издают или они выходят мизерными тиражами. То же самое с Маканиным, Кимом, Поповым и многими другими. Это высокая литература, по сути они классики современной русской прозы, признаны во всем мире, лауреаты самых престижных премий, их книги переведены на десятки иностранных языков, а в родном отечестве выходят смехотворными тиражами. Грустно это, Эдик... Нынешнее бульварное чтиво обращено к самым низменным качествам человека и не касается высоких струн души. Все теперешние знаменитости выплыли благодаря умелой раскрутке. Все ж реклама, хоть её все ругают, оказывает немалое воздействие на умы, под её влиянием люди порой бессознательно приобретают именно то, о чем наслышаны.
      - Во всем мире коммерсанты пользуются рекламой своей продукции, - гнул свою линию издатель.
      - Обманывают, чтобы сохранить наше доверие, - хмыкнула Алла. - На обложке книг одной раскрученной авторессы-детективщицы вначале значилось, что та работает в московской прокуратуре, - явно с рекламной целью, мол, дамочка в теме. А по её произведениям за версту видно, что она понятия не имеет о работе органов, к тому же, явно не москвичка, у её героинь типично провинциальная психология. Теперь о ней написали ещё похлеще - что она, мол, сотрудница спецслужб. Что - всех сразу? Да и как может дама, "сотрудница всех спецслужб", с фиксированным рабочим днем, успевать кропать по несколько книжонок в месяц? - а именно с таким постоянством выходят её опусы. Однако некоторые читатели верят мифу, хотя дама, чья фотка тиснута на обложке, никакого отношения к этим книгам не имеет, их бойко кропают пара десятков провинциальных "литературных негров". Ты, Эдик, делаешь то же самое. На мой взгляд то, что с твоей подачи шестеро "негров" лепят под Астралову, с нравственной стороны не очень-то красиво.
      - Почему Козьма Прутков не вызывает негодования, хотя это коллективный труд трех писателей? Наоборот - классик жанра, частенько цитируемый. Или Кукрынисы - их карикатуры пользовались неизменным успехом, тоже классики в своем роде.
      - А потому что все знали, кто скрывается под этим псевдонимом.
      - Но и я ничуть не боюсь предать гласности факт, что "Изабелла Астралова" - это шесть способных парней. А мы, вкупе с рекламщиками и прочими членами команды, лишь оповестили читателей, что на эти романы стоит обратить внимание.
      - Ну, так предай гласности. Зачем же придумывать какую-то писательницу-оригиналку, публиковать её интервью, описывать придуманную биографию? Ведь многие покупают эти книги из любопытства, желая узнать, о чем пишет эта чудачка, а оказывается их творит вовсе не она.
      - Ты думаешь, если станет известно, что романы пишут шестеро ребят, книги перестанут покупать?
      - Многие перестанут, - уверенно произнесла Алла.
      - Почему? - заинтересовался Эдуард Владимирович.
      - Во-первых, потому, что люди, ранее покупавшие эти романы, почувствуют себя одураченными, а никому не хочется ощущать себя простофилей. Во-вторых, читатели обычно олицетворяют героя книги с автором, а если между ними нет ничего общего, они разочарованы. Классический пример: вся Англия обожала Шерлока Холмса, но когда сэр Конан Дойль встречался с поклонниками, они его освистывали - он был совсем не похож на своего знаменитого героя. Читатель, как правило, переносит на автора то, что написано в его книгах, предполагая, что там есть немало автобиографических сведений или отражена жизненная позиция писателя. А как быть, если авторов шестеро, и у каждого собственные взгляды на жизнь?! В-третьих, мужики пишут под женским псевдонимом. Мужчине никогда не понять женской психологии, уж поверь мне, Эдик. Причем, это не моя личная точка зрения, а мнение профессиональных психологов. Когда мужик пишет от имени женщины, мне смешно. Я с ходу могу отличить, какая из книг мифической писательницы написана мужчинами, а в каком поучаствовал слабый пол. В-четвертых, это не творчество, а ремесленничество: один делает одно, другой другое, третий ещё что-то, а потом все собирают в кучку.
      - Во многом я с тобой согласен, - признался издатель. - И все же отмечу, что книги покупают не потому, что писатель импонирует как личность, а потому что они нравятся.
      - Неправда твоя, Эдик, - покачала головой Алла. - Когда я читаю книгу, то представляю себе её творца, и если он пишет умные вещи, то тем самым симпатичен мне, - люблю башковитых людей. Бывает и так, что я вижу по телевизору неумного, косноязычного писателя и никогда не куплю его книгу что толкового он может написать?! А процесс создания романов, который освоили твои "негры", напоминает компьютерную музыку. Или синтетическую черную икру. Или крабовые палочки, в которых крабов нет и в помине. В общем, эрзац, подделка. Все ж книга - это продукт интеллекта, а не набор слов на бумаге. В моем понимании, настоящий автор должен вкладывать душу в свое произведение.
      - Из всего тобой сказанного я сделал для себя главный вывод: ни в коем случае нельзя предавать гласности, что Астраловой как человека не существует, а под этой фамилией трудятся шестеро парней, иначе я потеряю немалую часть покупателей, которые думают так же, как и ты.
      Эдуард Леонидович рассмеялся, и верная боевая подруга тоже засмеялась.
      - Ладно, Эдька, не бери в голову, - уже другим тоном сказала она. Наша дискуссия - тот самый вариант, о котором я обычно говорю: в споре рождаются демагоги и лишь изредка - истина. Мы с тобой можем спорить до хрипоты, и все равно каждый останется при своем мнении. Лично у меня к книгам трепетное отношение, как и у любого интеллигентного человека, и мне очень грустно то, что сейчас происходит в книгоиздании. Единственный критерий, которым я позитивно оцениваю книгу, - может ли она обогатить меня: интеллектуально, эмоционально, на худой конец, позволит получить какую-либо полезную информацию. Теперешнее любовно-порнушно-детективное чтиво под этот критерий не подходит, я люблю умные книги, написанные умными людьми, а современные писаки, чьими опусами пестрят прилавки, в своем большинстве не умны, с большими комплексами и личностными проблемами, их книги духовно не обогащают, наоборот, - приземляют и отупляют, а потому этого чтива в моей домашней библиотеке нет. Слово "писатель", в моем понимании, почти синонимом слову "эрудит", а теперь автором может стать кто угодно, и бывший зэк с пятью классами образования, и шансонетка, и домохозяйка, и аквалангистка, и спортсмен, и ассенизатор. Интеллект и устремления соответственные. Грязи в теперешнем мире и так предостаточно, зачем же мне окунаться ещё и в грязные книги?!
      - Мне тоже не везет на авторов, особенно на женщин, - признался издатель. - Насчет их комплексов, проблемности и невысокого ума я целиком с тобой согласен. Честно говоря, устал я от их ограниченности, ничем не обоснованной самоуверенности, капризов и истерик, и стараюсь поменьше с ними общаться.
      - Не буду добивать тебя возгласом: "А все же ты их издаешь!" Понимаю ты десять лет отдал этому делу, вы с Танькой собирались сеять разумное, вечное, доброе, но теперь ты уже влез в колею, из которой трудно выбраться.
      - В свое оправдание скажу, что не я задавал тон, а издательские монстры. Если бы я не играл по установленным ими правилам, то разорился бы, но от этого ничего бы на книжном рынке не изменилось.
      - Вижу, что разбередила тебе душу. Все ж ты, Эдька, мужик нравственный, тебе самому претит то, чем ты занимаешься. Но не хочу тебя ещё больше комлексовать. А для того, чтобы твоя душа успокоилась, подброшу аргументов. Утешай себя тем, что каждый устраивается как умеет. Русские купцы говорили: "Не обманешь - не продашь". Если коммерсант станет всех предупреждать: "Товар у меня плохого качества, да и срок годности вышел", он прогорит. Так что дурят покупателей все кому не лень. Легковерные сродни легкоперевариваемым. Это их проблемы, раз им по вкусу эрзацы, в том числе, эрзац-литература. Можешь успокоить свою совесть и тем, что по сути в литературе все уже давным давно описано, и даже не со времен Шекспира, а гораздо раньше, в античности, затем в итальянской новелле эпохи Возрождения.
      - От твоего сарказма мне стало совсем тошно... - Эдуард Леонидович и в самом деле выглядел подавленным. - Ведь мы с Татьяной говорили себе, что издаем ширпотреб, чтобы на заработанные деньги печатать настоящую литературу... А потом затянуло. Я оправдывался тем, что нужно ещё поднабрать оборотов, а потому нужно вложиться в тираж, который быстро окупится, а не в книги талантливого, но малоизвестного автора, которые будут продаваться долго. Для самоуспокоения издавал хорошо иллюстрированные энциклопедии, детские книги, подарочные издания, но их доля в общем вале нашей продукции незначительна, все остальное выпускалось в погоне за прибылью. Признаюсь, я очень тщеславен, мне всегда хотелось быть лучшим, а после нашего разговора я понял, что подобная тактика сделает меня королем помойки. Обещаю, Аллочка, теперь я изменю свои приоритеты и не буду гоняться за высокотиражным бульварным чтивом. Пусть половина продукции "Кондора" издается ради прибыли, - без этого нам не удержаться на плаву, но зато, как мы и предполагали с Танюшей, на эти деньги будем издавать книги для души, за которые мне и жене потом не будет стыдно перед внуками, и которые мои друзья захотят иметь в своей домашней библиотеке.
      - Глядите-ка! Я и не предполагала такого исхода, - обрадовалась Алла. - Просто высказывала собственное мнение, а оказалось, что наставила тебя на путь истинный! Честно, я очень рада, Эдик.
      - Я тоже, - заулыбался издатель. - А Танюша и подавно будет на седьмом небе, узнав, что я наконец-то займусь тем, ради чего мы с ней создали "Кондор". Признаюсь, у меня на душе кошки скребли, но я выстроил систему моральных алиби и говорил себе: "Еще немного заработаю, вырвусь в лидеры, а уже потом начну издавать хорошую литературу". На жизнь нам с Танюшей и так хватает, так что не пропадем, запросы у нас невысокие, о вилле на Лазурном берегу мы не мечтаем.