ДУГЛАС ЭНИФЕР
      ПОСЛЕДНИЙ ТРЮК
      Глава первая
      На девушке, стоявшей за прилавком в табачном киоске, была простая белая блузка с черным галстуком - бабочкой, скрывавшейся под складками воротника, густые отливающиеся медью волосы спускались по обе стороны овального лица, а за очками в ярко-красной оправе сверкали зеленые глаза.
      Мне пришло в голову, что если бы она сняла очки, то выглядела бы гораздо привлекательнее, но я стал упоминать об этом, а просто попросил сигарет. Она выбила сумму на кассовом аппарате и рукой с изящными ухоженными пальцами придвинула мне сдачу на стеклянном подносе.
      - Спасибо, - кивнул я. - Неплохой сегодня день, верно?
      - Вы так считаете? - безразличным тоном спросила она.
      - Я так полагаю.
      - Весьма признательна вам за эту информацию. - Она продемонстрировала мне свою спину, начав рыться в задней части прилавка. Я спрятал сдачу в карман и надорвал пачку сигарет, что должно было означать, что я все ещё нахожусь здесь, когда она снова обернулась.
      - Вы собираетесь тут оставаться целый день?
      - А разве место для парковки не свободно?
      Ее зеленые глаза метнулись куда-то в сторону, затем снова вернулись на меня.
      - Просто я хотела сказать, что кто-нибудь ещё может захотеть купить сигарет. А прилавок такой маленький...
      - Не вижу, чтобы кто-то крутился поблизости.
      Она поставила локти на крохотный прилавок.
      - Все равно, поторапливайтесь.
      - Почему?
      - Потому что я не могу целый день болтать с любым парнем, зашедшим купить сигарет, вот почему.
      - Я и не собирался оставаться здесь на целый день, - сказал я. - Я вообще не собирался здесь оставаться, если бы не...
      Она не дала мне закончить. Ее глаза за стеклами очков сверкнули.
      - Приятель, вы собираетесь развлечься?
      - Нет.
      - А все выглядит так, словно хотите.
      - Вовсе нет, - я с любопытством посмотрел на нее. Я действительно собирался уйти после небрежного замечания о хорошем дне; если бы она не так явно пыталась от меня отделаться, я бы давно уже ушел.
      - О-о, - протянула она. - Во всяком случае, я покупателям свиданий не назначаю.
      Я усмехнулся.
      - Я уже назначил свидание. С минуты на минуту здесь должна быть Элизабет Тейлор.
      - Вы много о себе воображаете, верно?
      - Я знал, что вы скажете что-то в этом роде.
      - Да?
      - Что-то в этом роде, или что я - продувной парень, точно?
      - Убирайтесь, - лаконично бросила она.
      Сама сняла очки и начала крутить их в руке. Потом не слишком любезно посмотрела на меня и принялась подчеркнуто внимательно изучать рекламный буклет табачной компании. Почти сразу же она спохватилась и попыталась снова водрузить очки на нос, но было слишком поздно. Я протянул руку и, прежде чем она успела опомниться, деликатно снял очки с её носа и внимательно их осмотрел.
      Краска медленно прилила к её лицу, затем она побледнела. Я протянул ей очки и наклонился над прилавком.
      - Весьма интересные очки.
      - Вы всегда ведете себя так нахально, снимая чужие очки?
      - Но это не очки, вернее не настоящие очки, - заметил я. - Простые стекла, как в окне.
      Ее лицо стало белее снега и, если что-то могло быть холоднее её взгляда, то я такого не знаю.
      - Я же сказала вам, чтобы вы поторапливались, - повторила она.
      - Возможно, - сказал я, - вы не сторонница теории, что джентльмены не ухаживают за девушками, которые носят очки?
      - Убирайтесь.
      - Это устаревший взгляд на вещи.
      - Так вы уберетесь или мне позвать на помощь, чтобы вы перестали надоедать?
      Я пожал плечами и зашагал по тротуару. Потом, подчиняясь какому-то импульсу, я вернулся обратно, сунул голову в её крохотный собственный мирок и весело сказал:
      - И тем не менее и в них вы выглядите весьма симпатично.
      На этот раз она не посмотрела на меня; её взгляд был устремлен на что-то за моим правым плечом. Из-за угла вывернул автомобиль, причем его мотор был почти не слышен, раздавалось только шуршание шин. Я заметил, что она напряженно вглядывается в автомобиль, и только начал разворачиваться, как услышал, что кто-то торопливо бежит по тротуару и что-то такое сильно меня двинуло. Я рухнул на бетонный бордюр, больно ударился и откатился к водосточной канаве.
      Взвизгнула женщина, что-то прокричал мужчина и я быстро вскочил, на всякий случай взмахнув левым кулаком. Потом я увидел машину, движущуюся по улице с такой скоростью, что водитель наверняка бы заработал штраф, окажись поблизости полицейский. Это был красный "олдсмобиль" - кабриолет, с бежевым тентом и помятым задним крылом. Вымазанный грязью номер я прочитать не мог, и толком рассмотреть людей в машине - тоже.
      Я взглянул на свой сжатый кулак и пожал плечами. Ушибленное плечо болело, на боку горела ссадина, которую я заработал, когда падал. Потом посмотрел вслед исчезнувшей машине и выругался про себя.
      Пожилой человек в черной фетровой шляпе, пенсне которого висело на черной ленте, прикрепленной к отвороту пиджака, коснулся моего рукава и дрожащим голосом спросил:
      - Молодой человек, вы не пострадали?
      - Думаю, поцарапался, а в общем, ничего страшного.
      - Невероятно, просто невероятно.
      - Я даже не понял, как все произошло. А вы видели?
      - Из машины, когда она ещё двигалась, выпрыгнул мужчина...
      - И налетел на меня, - закончил я его фразу. - Уж удар - то я почувствовал. А как он выглядел?
      - Видите ли, я несколько близорук. Боюсь, что я недостаточно хорошо рассмотрел его лицо, чтобы запомнить.
      - Да, все равно это не помогло бы, хотя...
      - Просто невероятно, - пробормотал он. - Это весьма показательно для нынешнего общества. Ни следа хороших манер, в нынешнее время в нашем городе люди совершенно не умеют себя прилично вести. Ужасно, ужасно...
      Но я не стал слушать дальнейшее изложение его взглядов на сомнительные манеры населения города Нью-Йорка в середине шестидесятых годов двадцатого века. Я хотел кое-что спросить у девушки с фальшивыми очками.
      И в этот момент я сделал интересное открытие, заключавшееся в том, что её там больше не было.
      Я оглянулся в поисках старичка в фетровой шляпе. Однако тот тоже исчез. По тротуару шел высокий симпатичный парень в спортивном пиджаке и узких синих брюках. Я спросил его, не видел ли он рыжую девицу в очках или старика в пенсне. Парень изумленно посмотрел на меня, покачал головой и пошел дальше. Я вспомнил, как вскрикнула проходившая мимо женщина, но та тоже исчезла. Видимо, она решила, что совершено преступление, и не захотела быть втянутой в дело в качестве свидетельницы. Такие вещи случаются постоянно, вот почему у полицейских такие усталые и измотанные лица. Но ведь никого не застрелили, не зарезали, не обворовали и не ограбили. Дейла Шенда, тридцатисемилетнего частного детектива просто отшвырнул в сторону какой-то мужчина, который куда-то спешил, но теперь все пришло в норму... Разве не так?
      Табачный киоск находился на тихой улочке в нижней части Бродвея, недалеко от Сити-холл парка и штаб-квартиры городской полиции. Мне нечего было сказать блюстителям закона, но пришло в голову, что может быть следует на всякий случай заглянуть за прилавок в киоске, не лежит ли там обладательница очков с разбитой головой в луже крови.
      Это представлялось маловероятным, так что меня не слишком удивило, что мисс Очки там не оказалось. Там стоял низенький стульчик, на котором она могла посидеть, если начинали болеть ноги, и там же был термос, видимо с кофе. Больше там, пожалуй, ничего особенного не было, если не считать торговых запасов - картонных ящиков с сигаретами, дешевых сигар в прозрачной упаковке и больших упаковок жевательной резинки. Но на нижней полке я обнаружил небольшой клочок бумаги. Я протянул руку и прочел, что там было нацарапано. Керол Премайс, Плимут апартментс, Лейтон стрит, в пятницу, семь тридцать утра.
      Сегодня была пятница и около четырех часов пополудни. Может быть, эта записка не предназначалась для глаз частного детектива, пытавшегося разобраться, что же только что произошло у прилавка табачного киоска на тихой улочке в нижней части Нью-Йорка? С другой стороны, может быть, в ней что-то для меня и было, если я достаточно заинтересуюсь, чтобы этим заняться. Я завернул записку в чистый носовой платок и зашагал по улице, размышляя, что делать дальше.
      Потом из-за угла показалось такси и положило конец моим размышлениям. Я остановил его, помахав рукой, и сказал водителю, куда ехать.
      Мы уже были почти на месте, когда я вспомнил, что не взял свой пистолет.
      Глава вторая
      Плимут апартментс располагался к югу от Ректор-стрит у начала линии метро лицом к Баттери. Не все квартиры в этих домах выходили окнами на юг. Квартира мисс Очки - тоже.
      Я вошел в квадратный холл, достаточно большой для того, чтобы там разместился квартет современного джаза, если только все они не решат играть одновременно, и подошел к стойке. За нею сидела бледная жеманного вида девица, читавшая увесистую книгу, которая вполне могла оказаться американским романом, а может быть и чем-то другим. На ней тоже были очки. Складывалось впечатление, что сегодня днем мне встречались девушки только в очках. Но эти очки были настоящими, с толстыми линзами. У неё было бледное лицо и темные тусклые волосы, и казалось, она совершенно не замечает моего присутствия.
      Я вытянул руку и повернул книгу так, что та оказалась у неё на коленях, что позволило мне прочитать заглавие. Это были "Воспоминания графини-ведьмы".
      - Ага! - сказал я.
      Она даже подпрыгнула, с шумом захлопнула книгу и сердито посмотрела на меня из-под очков. На щеках у неё появились два розовых пятнышка.
      - Послушайте, что вы себе позволяете! - Она произнесла это так, словно я последовал за ней в комнату, где дамы пудрят носик.
      - Простите, - сказал я. - Это просто из любопытства. Никогда не могу удержаться, чтобы не прочесть название книги.
      - К тому же вы меня испугали, - чопорно продолжала она. - А кроме того, это весьма нахально с вашей стороны.
      - Понимаю. Мои манеры давно испорчены. Мне просто захотелось узнать, не читаете ли вы историю про принцессу - златовласку?
      - О-о!
      - Очень интересная история и неплохо написано, верно?
      - Меня не интересуют ваши литературные вкусы, - отрезала она.
      Я вздохнул.
      - Я так и думал. Но ведь я же извинился.
      В её голосе было не больше тепла, чем у ледника в горах.
      - Вы хотели кого-то видеть?
      - Да, строго по делу. Мне нужна мисс Керол Премайс.
      Дежурная сняла очки, подышала на них, потом протерла кусочком мягкой кожи, вновь водрузила на нос и сказала:
      - В самом деле? В такое время мисс Премайс, конечно, на работе.
      - Да, обычно так и бывает, но она мне позвонила, сказала, что сегодня уйдет пораньше и просила подъехать к половине пятого, - солгал я. Потом взглянул на свои часы. - У меня ещё есть в запасе пара минут.
      - Да? - хмыкнула она, постучала ногтем по нижним зубам и кисло процедила: - Сегодня все мужчины ей интересуются. Уже четыре раза ей звонили. Как будто мне нечего делать, кроме как отвечать...
      - Я уверен, что у вас очень много работы, и прошу прощения за то, что отнимаю у вас время.
      - Ну... - начала она.
      - Вы очень симпатичная девушка, - сказал я. - Встреча с вами доставила мне большое удовольствие, даже если мисс Премайс и не появится.
      Я считал, что мои слова звучат страшно фальшиво, но никогда нельзя предвидеть, какое они могут оказать воздействие. Девушка несколько раз моргнула, и в уголках её почти бесцветных губ появилась слабая улыбка, причем совсем не жеманная.
      - Да ладно, хватит вам, - отмахнулась она.
      Я закурил и осторожно выпустил дым так, чтобы он не коснулся её очков.
      - Знаете, - весело заметил я, - после того, как я встретился с вами, просто не знаю, что делать с моим свиданием с мисс Премайс:
      Последовала характерная для таких ситуаций пауза. Когда возникла некоторая неловкость, я сказал:
      - Но, подумав немного, я решил, что, может быть, мне стоит все-таки подняться наверх и проверить, не оставила ли она мне записки?
      - Ладно, я...
      - Если она этого не сделала, возможно, вы... - Я позволил своей фразе умереть, не дозвучав...
      - Возможно, - сказала она.
      - Тогда я просто поднимусь наверх и взгляну, чтобы убедиться.
      - Семнадцатый номер, - небрежно бросила она.
      - Спасибо.
      - Но если мисс Премайс ушла, скорее всего, она взяла ключи с собой, верно?
      - Возможно, она оставила дверь незапертой, - сказал я и начал подниматься по лестнице.
      Девушка за моей спиной мягко напомнила:
      - Я буду ждать.
      На последнем слоге её голос слегка взмыл, как у Вильмы, когда она звала Фреда Флинстоуна. Мне пришло в голову, что я вел себя не совсем корректно: я достаточно хорошо понимал, что она рискует потерять место из-за того, что позволила мне пройти в здание. В таком доме не слишком приветствуют, чтобы живущие здесь девушки принимали в своих квартирах друзей-мужчин, и наиболее пуританские инстинкты Шенда такие правила одобряли. С другой стороны, я не видел иного способа попасть внутрь без серьезных проблем.
      Семнадцатый номер была расположен в конце длинного и узкого коридора с потертым голубым ковриком на полу, выглядевшим так, словно постелили его во времена празднования первого избрания Франклина Д. Рузвельта на пост президента США и с тех пор не меняли. Сбоку от двери была бронзовая кнопка, нажав которую я услышал внутри пронзительный звонок, но никто не ответил. Я убрал палец с кнопки и повернул дверную ручку. Дверь слегка приоткрылась. Я какой-то миг поколебался, но потом широко распахнул дверь и вошел.
      Оказалось, что это чуть больше, чем одна комната, - позднее я обнаружил, что там помимо маленькой спальни имелась ещё и крохотная кухонька. Но вначале я попал в средних размеров комнату с широким окном, письменным столом возле окна, небольшим диванчиком, покрытым чехлом из мебельного ситца, двумя креслами с такими же чехлами, на одном была небольшая дырка, и комбинированной телерадиоустановкой.
      Мисс Керол Премайс лежала на диванчике, откинувшись назад и вытянувшись во весь рост. Или это был кто - то, кто мог оказаться мисс Премайс. Я не мог быть в этом достаточно уверен, так как на ней не было очков, а большую часть лица скрывала весьма эффективного вида затычка.
      Я осторожно прикрыл за собой дверь, так что замок всего лишь тихо щелкнул, и быстро пересек комнату. Кроме кляпа обнаружились ещё весьма грубого вида веревки, которыми были связаны её лодыжки, колени и локти. Руки, лежавшие на коленях, тоже были связаны. На ней была розовая шелковая пижама, прикрывавшая фигуру, заслуживавшую большего, чем простой беглый взгляд.
      Она испуганно взглянула на меня и я спросил:
      - Есть у вас в спальне ножницы?
      Она кивнула, я нашел ножницы и освободил её, а потом вытащил кляп изо рта. Тот был засунут не слишком глубоко, но пробыл во рту достаточно долго, так что все её усилия что-нибудь сказать не дали результата.
      - Не пытайтесь разговаривать, - посоветовал я. - Подождите, пока рот и все мышцы не придут в норму.
      - Аг... - каркнула она
      - Не старайтесь. Я принесу чего-нибудь выпить. Найдется в вашем доме виски?
      Она снова кивнула, и взгляд её обежал комнату.
      Я нашел закрытую бутылку, плеснул немного в стаканчик, из которого она наверняка пила перед сном горячее молоко, обнял её за плечи и поднес стаканчик ко рту.
      - Сначала только маленький глоток. Подержите виски во рту перед тем, как проглотить. Вот и хорошо, а теперь попробуйте еще.
      Так мы упражнялись несколько секунд. Потом она откинулась назад, глотая воздух. У неё были серо - зеленые глаза, и мне показалось, что она слегка страдает астигматизмом. Потом я увидел на столике её очки. Я поднял их и понял, что в них настоящие линзы.
      Надев очки, она стала немного похожа на девушку из табачного киоска, причем сходства было вполне достаточно, чтобы обмануть покупателей, которые не тратят времени на лишнее разглядывание, когда забегают за сигаретами.
      - Как я полагаю, вы и есть Керол Премайс, - сказал я.
      - Да. - Она впервые заговорила мягким голосом со своеобразными модуляциями, которые не часто слышишь к северу от линии Мейсон-Диксон. Сквозь мягкость прорывались нотки страха, совсем немного, - она не была похожа на девушку, которую легко запугать. Потом она взглянула на свою пижаму и слегка покраснела.
      Я прошел в спальню, принес халат и набросил ей на плечи.
      - Все нормально, - сказал я. - Я вас не связывал и никогда прежде вас не видел. Так что произошло?
      Она вздрогнула.
      - Это... это случилось рано утром... Я только что проснулась. - Она запнулась и пристально взглянула на меня. - А вы... кто вы?
      - Меня зовут Шенд, Дейл Шенд. Я - частный детектив. У меня есть контора в центре города, я - честный человек и большую часть времени я трезв.
      Она хрипло рассмеялась.
      - Но... я хотела сказать... как...
      - Сегодня днем около четырех часов со мной случилось нечто странное, сказал я. - А я достаточно любопытен, чтобы попытаться в этом разобраться. Вот как я оказался здесь. Иначе бы вас долго ещё развязали.
      - Спасибо, - прошетала она.
      Я подробно ей рассказал, что случилось, или, по крайней мере, что знал, хотя знал я не так уж много. Она спокойно лежала, внимательно слушала и пристально смотрела на меня.
      - Видимо, кто-то продержал вас связанной и с кляпом во рту, пока другая девушка выдавала себя за вас за прилавком вашего табачного киоска, сказал я. - А вот зачем это было сделано, я пока не могу понять.
      - Это... это какое-то безумие.
      - Но причина существует, мисс Премайс, причина должна существовать. Вы уже достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы рассказать, что с вами случилось?
      Она поморщилась.
      - Это... это было ужасно, мистер Шенд. Я только проснулась, как кто-то набросил мне на голову одеяло или что-то в этом роде. Потом я почувствовала, как чьи-то руки крепко меня схватили. Я подумала, что сейчас задохнусь. Потом меня стащили с постели и связали. Я не слышала никаких голосов, но мне показалось, что в комнате было несколько мужчин.
      - Если это были мужчины.
      Глаза её расширились.
      - Почему... неужели вы думаете?
      - Я не знаю. Я только считаю, что вы не можете уверенно говорить о мужчинах, если никого не видели.
      - Да, верно.
      - Они об этом позаботились. Однако они сняли с вас попону.
      - Да. Меня развернули и сунули в рот кляп. Я почувствовала, как пистолет или что-то твердое уперлось мне в спину, меня вытолкнули в комнату и посадили на диванчик. Потом я услышала шаги и осталась одна.
      Она взъерошила свои отливающие медью волосы. Они были немного другого оттенка, чем у фальшивой мисс Очки, и у неё был несколько иной овал лица. В их облике было немало различий, но очки делали их относительно незаметными для не слишком внимательного наблюдателя.
      - Я ужасно, ужасно вам благодарна, - прошептала она. - Думаю, вы не имеете ни малейшего представления о том, что произошло?
      - Кто-то, - задумчиво протянул я, - хотел убрать вас на время, чтобы другая девушка сыграла вашу роль в табачном киоске. Разгадку удастся найти, если понять, зачем понадобилось целый день стоять за вашим прилавком.
      - Возможно, этого мы никогда не узнаем, - сухо заметила она.
      - Мисс Премайс, с вами последнее время не происходило чего-то с виду незначительного, что могло бы объяснить происшедшее?
      - Нет, ничего, что я могу припомнить.
      Одна вещь меня поразила.
      - А как получилось, что вы целый день день провалялись связанной, и никто не зашел и не нашел вас?
      Она улыбнулась.
      - Девушки, которые здесь живут, домашними делами занимаются сами. Никто к нам не заходит и мы запираем комнаты, когда уходим.
      - Но ваша комната не была заперта, мисс Премайс.
      - Да, я забыла запереть дверь, когда ложилась спать. Но здесь никто даже не попытается войти, все думают, что дверь заперта.
      - Понимаю. Кстати, не хотите вызвать врача?
      Она поднялась, потянув за собой халат, потом набросила его на плечи. Мне никогда до этого не приходилось видеть девушек в пижаме и очках. Эта была весьма симпатичной, куда более привлекательной, чем все прочие девушки в очках, с которыми мне пришлось столкнуться за последний час.
      - Нет, - сказала она. - Не думаю, что мне нужен врач. Конечно, я чувствую себя не на сто процентов, но думаю, все наладится. Со мной все будет в порядке, мистер Шенд.
      - Может быть, позвонить в полицию?
      Она склонила голову на бок и спросила:
      - Вы считаете, я должна сообщить обо всем в полицию?
      - Да, как гражданин, уважающий закон и порядок, - сказал я. - С другой стороны, это вызовет массу неприятностей, тяжеловесные полицейские начнут топать по всей вашей квартире и задавать вопросы, ответов на которые вы не знаете. Вот в чем дело... мы не сможем сказать им ничего такого, что имеет хоть какой-то смысл. Правда... - я посмотрел на телефон.
      - Я тоже думаю, не стоит с этим связываться, - спокойно сказала она. Это вызовет в доме такую сенсацию... Кроме того, вполне вероятно, что люди, которые меня связали, захотят проделать это ещё раз.
      - Не думаю, мисс Премайс. Полагаю, они просто хотели убрать вас на какое-то время, чтобы что-то проделать. И что бы это ни было, думаю, что они уже все сделали.
      - Ну, тогда, я хотела бы принять ванну и одеть что-то более подходящее, - спокойно сказала она. - А после этого - поесть...Я голодна, как волк.
      - Можем поужинать вместе, - предложил я.
      - Вы меня приглашаете?
      - Да, если вы не против.
      - Если вы позволите мне оплатить счет. Мне кажется, я вам весьма обязана.
      Я рассмеялся.
      - Отлично, вы платите за еду, я - за выпивку.
      - Договорились.
      - Я отвезу вас в одно место в Виллидж, которое хорошо знаю. Вы сможете съесть бифштекс из вырезки и послушать хороший джаз, гораздо лучший, чем во многих других местах.
      - Неплохо. Мне никогда не приходилось бывать в подобных местах.
      - Тогда все в порядке. - Я посмотрел на часы. - Сейчас ещё немного рановато, но перед этим мы можем выпить в другом месте.
      - На мой пустой желудок?
      - Всего по рюмочке, и вы можете растянуть её до тех пор, пока не придет время ужинать.
      - Прекрасно! - Она пересекла комнату, направляясь к двери, потом наполовину обернулась и сказала: - Я недолго. Налейте себе, чтобы не скучно было ждать. Боюсь, что кроме виски у меня в доме ничего нет.
      - Виски - как раз то, что нужно.
      - Тогда угощайтесь от души, - загадочно сказала она.
      Потом она исчезла за дверью и я услышал шум воды. Присев на краешек дивана, я начал размышлять о мисс Керол Премайс.
      Интересно, снимает ли она очки, принимая ванну?
      Глава третья
      Она была готова меньше чем через двадцать минут. Когда мы выходили, очкастая дежурная отсутствовала, и это было к лучшему. Я угостил мисс Премайс в маленьком баре, где обычно собирались газетчики и телевизионщики, но в тот час их там было немного. Мы там неплохо посидели, но, тем не менее, пришли в клуб в Виллидж слишком рано - там было почти пусто.
      Владелец заведения Марти Элтон прогуливался по фойе с вращающимися стеклянными дверями. Марти проводил подобным образом значительную часть своего времени, так как придерживался мнения, что владельца клуба должны не только знать в лицо, но и почаще видеть. В прошлом, во времена "Всех Звезд" Эда Ленг-Джо Венути и "Любителей Чарльстона" он играл в оркестре на тромбоне и таким образом зарабатывал на жизнь. Возможно, он и дальше жил бы подобным образом, если бы необходимость зарабатывать на жизнь не отпала, когда он получил довольно крупное наследство.
      - Думаю, что я мог бы и дальше играть ради собственного удовольствия, - как-то сказал мне Марти, - но я всегда сомневался, хватит ли у меня таланта, чтобы оказаться в первых рядах.
      Вместо этого он приехал в Нью-Йорк и открыл клуб, в котором мог предложить хорошую кухню и хороший джаз, но главное - встречаться с людьми, что он любил больше всего на свете. Теперь он брал в руки свой старый тромбон только тогда, когда после закрытия джаз начинал что-нибудь импровизировать.
      При виде нас по его загорелому лицу расплылась теплая улыбка, а от уголков глаз разбежались морщинки.
      - Привет, Дейл; давно тебя не было видно.
      - Если быть точным, около трех недель, так мне кажется.
      - В любом случае рад тебя видеть.
      Его голубые глаза скользнули по мисс Премайс. Он сделал это совершенно ненавязчиво, но инвентаризация была полной, вплоть до невидимого глазу ценника на её костюме из магазина Бонвита Теллера. Костюм был черным и сверкающим, и мисс Премайс знала, как носить одежду такого сорта. В ответ её очки на миг блеснули.
      Я представил:
      - Мисс Керол Премайс, моя приятельница. Надеюсь, она тебе понравится.
      - Дейл, твоя надежда уже исполнилась.
      - Я так и думал.
      Марти широко улыбнулся, продемонстрировав первоклассную работу стоматолога. На самом деле вам пришлось бы очень тщательно приглядеться, чтобы убедиться, что стоматолог тут не при чем.
      - Здесь все - твои друзья, - дружелюбно сказал он. - Как я понимаю, вы поужинаете?
      - Да, конечно, - кивнул я. - Марти, ты не мог бы попросить ребят сыграть "Прощальный блюз"?
      - С удовольствием. Кстати, сегодня у нас небольшая группа весьма значительных гостей, которым следует оказать подобающий прием.
      - Это не компания Кондона?
      - Нет, да и трудно ожидать, что Эдди будет здесь играть после того, как приобрел собственный клуб.
      - Я спросил без всякой задней мысли, - - заметил, усмехнувшись, я. - А кто у тебя сегодня играет?
      - Небольшая смешанная группа из Сан Франциско; сейчас там лучший джазовый центр после Нового Орлеана, где собственно и зародился джаз. Думаю, они вам понравятся.
      - Если они нравятся Марти Элтону, то понравятся и Дейлу Шенду.
      Марти рассмеялся.
      - Да, в этой области наши вкусы совпадают. - Он отвернулся - подошел кто-то из персонала - и сказал: - Чувствуйте себя как дома, я подойду к вам позже.
      Он отошел, и Керол Премайс мне шепнула:
      - Он мне понравился, он очень симпатичен.
      - Вы ему тоже понравились, - заверил я.
      - Правда? - с невинным видом спросила она.
      - Не говорите мне, что вы этого не заметили. Это было видно по его глазам. Женщины таких вещей не упускают.
      - Верно. Так, может быть, пройдем внутрь?
      Мы спустились по нескольким ступенькам и оказались в относительно небольшом зале. Справа неподалеку от оркестра мы нашли свободную нишу. Там было несколько свободных ниш. Оркестр состоял из шести человек, все очень молодые, но играли довольно прилично. Их тромбонист явно много слушал Бреда Гоуонса, но не стал его просто копировать. Трубач был невысок и плотен и играл под сурдинку. Высокий парень, стриженый под ежик, играл на кларнете, за роялем сидел креол.
      Я вытянул под столом свои длинные ноги, почувствовал, что коснулся колена мисс Премайс, и поспешил их убрать.
      - Не хотите пива, пока подадут еду?
      Она стянула перчатки и осмотрелась вокруг.
      - Вы часто пьете пиво в подобных местах?
      - Это не обязательно, мисс Премайс. Вы может пить все, что хотите, например, апельсиновый сок.
      Она улыбнулась.
      - Это мне нравится больше.
      Подошел официант и принял у нас заказ. Другой официант принял заказ на пиво и апельсиновый сок. Их принесли в тот момент, когда плотный трубач покосился на нас и кивнул остальным музыкантам. Они сразу же начали с "Прощального блюза", который исполнили в потрясающем ритме, а потом перешли к спокойной и убаюкивающей "Куин Элизабет". Нам пришлось подождать, пока они не кончат, чтобы хоть немного поговорить. Заключительная часть была исполнена так, что когда музыка смолкла, повисла оглушительная тишина, а потом, казалось, заговорили все сразу.
      - Бог мой, - вздохнула мисс Керол Премайс, - я никогда не думала, что шесть человек могут наделать столько шума.
      - Так вам не понравилось?
      Указательным пальцем она задумчиво рисовала круги на поверхности стола.
      - Ну, пожалуй, раньше я никогда над этим не задумывалась. Я предпочитаю более спокойный джаз вроде того, что исполняет Гай Ломбардо.
      - У Ломбардо неплохой танцевальный оркестр, но он никогда не играл джаз, - заметил я. - Ладно, не будем об этом, давайте лучше поговорим о вас.
      Она пожала плечами.
      - Я не настолько интересная личность... А что бы вы хотели обо мне знать?
      - Сколько вам лет, откуда вы родом, из какой семьи, ну, и все прочее.
      - Зачем?
      - Просто мне интересно.
      - Это принципиально?
      - Ну, есть ещё и особая причина. Мне не часто случается встречать девушек, привязанных к диванам в их собственных квартирах.
      - Вы меня удивляете, - улыбнулась она. - Я всегда думала, что частным детективам приходится сталкиваться с экстраординарными ситуациями.
      - Думаю, вы слишком много смотрите телевизор.
      - Я уверена, вы не раз попадали в опасные ситуации.
      - Да, иногда.
      - Наверно, были и приятные моменты?
      - Возможно.
      - Какие, например?
      - Теперь, мисс Премайс, вы спрашиваете меня с тем, чтобы я сам себя обвинил, и тем самым нарушаете основное правило ведения перекрестного допроса.
      - Хорошо, так вы решили устроить перекрестный допрос мне, верно?
      - Пожалуй, это слишком сильно сказано. Но я согласен с тем, что обстоятельства нашей встречи вызвали у меня определенное любопытство. Ведь без всяких причин женщину не связывают, чтобы выдать за неё другую. Должно существовать какое-то объяснение. Вполне возможно, немного обсудив детали, мы сможем натолкнуться на подсказку.
      В этот момент нам подали еду и она на какое-то время замолчала.
      - Так что бы вы хотели рассказать мне о себе? - спросил я.
      Она рассмеялась. Это был тихий мягкий смех, напоминающий её движения; кроме того, это был приятный смех.
      - Я не обещала, что стану что-то вам рассказывать, мистер Шенд. Однако, если вам интересно, могу сказать, что мне двадцать пять лет и я только два месяца живу в Нью-Йорке. Родилась я и выросла в Ковинтоне, это небольшой городок в Кентукки.
      - Может быть, следовало заказать вам жаренного опоссума? - усмехнулся я. - Стало быть, вы - маленькая девочка из городишки на большой реке, да?
      - Совершенно верно, мистер Шенд. Вот я и приехала в Нью-Йорк, чтобы поймать здесь удачу.
      - Да, сюда за этим приезжает каждый, и я в том числе. Причем всех нас совершенно не пугает, что лишь немногие её находят.
      - Очень жаль!
      - Это ужасно, мисс Премайс.
      - А теперь расскажите о себе, - потребовала она.
      - Обо мне? Я родился и вырос в маленьком городке на Среднем Западе, живу здесь около десяти лет и успел только подготовиться к созданию скромного состояния. Дайте мне ещё лет пятьдесят, и возможно, я добьюсь успеха, если, конечно, останусь в живых, что весьма сомнительно.
      - Да? Но вы не выглядите старым.
      - Мне тридцать семь.
      - Неплохой возраст для мужчины, - она наморщила носик и добавила: Думаю, и для женщины тоже. Но вы же не всегда были частным детективом, верно?
      - Да, одно время я работал в управлении окружного прокурора и изучал право в колледже.
      - Тогда, мистер Шенд, почему вы оставили такую хорошо оплачиваемую и надежную работу?
      - Я не слишком хорошо переношу, когда мною руководят.
      - Вы хотите сказать, что вы упрямы и плохо переносите приказы?
      - Я так не думаю. Но я плохо работаю в команде и предпочитаю действовать в одиночку.
      Она с полминуты спокойно смотрела на меня, потом задумчиво сказала:
      - Да, думаю, вы из людей именно такого сорта. Но очень сложно жить таким образом в нашем мире, где люди все больше работают вместе.
      - Ну, я не сказал бы, что мне удается зарабатывать кучу денег. Но я живу достаточно прилично, смог даже отложить немного денег, и от меня никто не зависит. - Я немного подумал. - Но, мисс Премайс, вам не удастся сколотить состояние в табачном киоске.
      - Я на это и не рассчитываю, - ответила она. - Тетка оставила мне кое-какие деньги, немного, но мне хватает. Я устроилась на работу, чтобы было какое-то подспорье, пока я учусь по вечерам. - Она отрезала себе ещё кусочек мяса и продолжала: - Я мечтаю стать музыкантом. Три вечера в неделю я занимаюсь на виолончели, чтобы попасть в симфонический оркестр.
      - Черт возьми, - вздохнул я, - значит, я привел вас не туда.
      - Ничего, мне даже понравилось. Мне раньше никогда не приходилось слушать настоящий джазовый ансамбль, тем более вживую. Порой я слушала записи по радио, но в нашем доме большую часть слушали симфоническую и камерную музыку. Однажды, совсем маленькой девочкой, я слышала Бенни Гудмена, исполнявшего произведения Баха. Он ведь джазист, не так ли? Кстати, мои родители живы, и у меня есть два брата немного моложе меня, оба изучают медицину.
      - Ну вот, - кивнул я, - теперь мы кое-что знаем друг о друге.
      - Вам тридцать семь, - сказала она. - Как получилось, что вы все ещё холостяк? Или разведены?
      Я внимательно посмотрел на нее.
      - Нет, я никогда не был женат. Давайте считать, что я не отношусь к любителям семейной жизни.
      - Любой становится сторонником семейной жизни, если так складываются обстоятельства, мистер Шенд.
      - Можете звать меня Дейл.
      - Прекрасно, так я и сделаю. Знаете, обычно в моем возрасте девушки уже выходят замуж, а многие делают это ещё раньше. Но я уже говорила, что хочу стать музыкантом.
      - Керол, я уверен, вы добьетесь успеха.
      - Вы не можете быть в этом уверены, раз никогда меня не слышали, отмахнулась она, и неожиданно крепко сжала мое запястье. Смотрела она не на меня, а куда-то в зал.
      - Что случилось?
      - Человек, который только что вошел, - прошептала Керол. - Он смотрит сюда, на меня... и как-то очень странно.
      - Симпатичным девушкам следует привыкать, что на них вечно обращают внимание, - хмыкнул я. - А вы...
      Но мне не удалось закончить фразу. Кто-то вошел в нашу нишу и остановился. Человек стоял неподвижно и смотрел на Керол Премайс. Я позволил ему какое-то время это делать, затем отодвинул свой стул, повернулся и взглянул на него.
      Это был высокий крепко сложенный сорокалетний мужчина примерно моего роста, то есть около шести футов, но гораздо плотнее. На нем был темно-синий смокинг и узкий галстук - бабочка, он спокойно стоял, опустив руки. В кольцо на среднем пальце левой руки был вделан брильянт такого размера, который мог заставить любую девственницу задуматься о немедленной капитуляции. Лицо его было чуть светлее манильской бумаги, длинный белый шрам тянулся от левого виска к уголку чувственного рта, темно - синие глаза странно сверкали.
      Он не заметил моего взгляда, продолжая неотрывно смотреть на Керол Премайс. Потом неожиданно отступил от стола и сказал:
      - Простите, я кажется ошибся, я подумал... - откуда-то взялась ослепительная улыбка, но только ртом, глаза не улыбались. - Еще раз приношу вам мои искренние извинения, - он пересек зал и поднялся по лестнице.
      Керол Премайс удивленно спросила:
      - Кто это был?
      - Это, - медленно сказал я, - Эрл Нордлунд.
      Она сцепила пальцы под подбородком.
      - Да? Он выглядел ужасно важным.
      - Мисс Премайс, - сказал я, - вы выбрали неправильное слово.
      Она удивленно посмотрела на меня.
      - Правильнее было бы сказать - "опасным", - сказал я. - Эрл Нордлунд очень опасен для людей, живущих на этом перенаселенном маленьком острове.
      Глава четвертая
      К себе я вернулся незадолго до полуночи. Я проводил мисс Керол Премайс до её двери, и она не пригласила меня зайти выпить, потому что в том доме это не было принято. Вполне возможно, что я смог бы затащить её в свою квартиру, и даже всерьез подумывал это предложить. Я подумал, что она очень симпатично выглядит в очках и ещё лучше без них, и мне нравилось, как она ходит и говорит, нравились легкие быстрые движения её рук, когда она что-то рассказывала. Конечно, она могла не одобрить моего предложения.
      Во всяком случае, я не знал, почему не попытался этого сделать. Возможно, в другой раз? Посмотрим.
      Потом я поставил свою видавшую виды машину в гараж за домом, обошел вокруг, прошелся по тихому скверу и вошел внутрь. Чтобы добраться до лифта, нужно было пересечь вестибюль, и я мог сделать это беспрепятственно только в том случае, если там не окажется Ненси. Тут мне пришло в голову, что попытайся я привести мисс Керол Премайс к себе, пришлось бы воспользоваться пожарной лестницей.
      Все было в порядке, Ненси как обычно сидела у маленького телефонного коммутатора за решеткой, отгораживавшей её от нашего жестокого мира. На ней была накрахмаленная белая рабочая блузка, её мягкие темно-каштановые волосы как всегда светились удивительным светом. Кожа её казалась мягкой и нежной, а глаза... ну ладно, пусть Ненси выглядит именно так, как она выглядит всегда, что в самом деле очень здорово.
      - Привет, мистер Шенд, - сказала она. Даже после того, что едва не случилось во время моего последнего крупного дела, Ненси по-прежнему не называла меня по имени. Между нами все могло иначе, но я старался этого избежать. Я хотел оставаться свободным... А хотел ли я этого на самом деле? Я все ещё не мог должным образом ответить на этот вопрос, даже самому себе.
      Я подошел к решетке, положил на неё руки и сказал:
      - Привет.
      Мне все ещё хотелось её поцеловать, причем совсем не по - братски. Хотя не нынче вечером. А может быть, мне не захочется этого и в любой другой вечер.
      Ненси подняла один из своих остро заточенных карандашей и постучала другим его концом по зубам. У Ненси всегда были наготове остро заточенные карандаши и аккуратные квадратики бумаги для заметок - она была большой поклонницей порядка. Если бы в своей карьере она продвинулась до должности секретаря Дейла Шенда, в моей конторе воцарился бы такой порядок, что я никогда и ничего не смог бы найти. Если бы, конечно, Дейл Шенд мог позволить себе завести секретаршу.
      - Мистер Шенд, вам поручили новое дело?
      Ненси смотрела на меня таким открытым взглядом, словно между нами совсем недавно ничего не произошло или почти ничего. А некоторые утверждают, что женщины не умеют скрывать своих чувств.
      - Я не совсем уверен в этом, - сказал я. - Если перефразировать старую шутку, по дороге со мной приключилось нечто забавное. Однако у меня нет дела в том смысле, что кто-то намерен платить мне деньги за работу.
      Ненси перестала стучать карандашом по зубам, положила его и заявила:
      - Мистер Шенд, вы не можете себе позволить растрачивать ваше время и энергию на непродуктивную деятельность.
      Я кивнул.
      - Пожалуй, я готов выслушать ваш совет скорее, чем любой другой, но бывают моменты, когда нужно использовать представившуюся возможность, и у меня такое чувство, что именно сейчас наступил такой момент.
      - Это интуиция, - сказала Ненси.
      - Интуиция, или подсознание, или что-то в этом роде.
      - Это все слова, - вздохнула Ненси, - просто бессмысленный набор слов. Я думаю, вы наткнулись на что-то такое, что пробудило ваше любопытство, она склонила свою симпатичную головку немного на бок и добавила: - Здесь замешана женщина?
      - У неё рыжие волосы, она носит очки, и какой-то неизвестный или неизвестные её связали, заткнули рот кляпом и в таком виде оставили в её собственной квартире.
      - Гм-м, - задумчиво протянула Ненси.
      - Ну, ладно, она не является существенным фактором моей эмоциональной жизни, - заверил я.
      Не знаю, почему я это сказал, потому что у меня вообще ни с кем не было никакой эмоциональной жизни и, более того, я не обязан был докладывать об этом Ненси.
      - Мистер Шенд, ваша частная жизнь не имеет ко мне никакого отношения, - холодно сказала Ненси.
      - У меня нет никакой частной жизни.
      - Я хотела сказать, ваши частные дела, если вам так больше нравится.
      - О, черт возьми, - сказал я, наклонился через решетку и коснулся губами лба. Она не пошевелилась и ничего не сказала, а я пересек наш небольшой холл и подошел к лифту. Уехать я постарался как можно быстрее, так как существовала слишком большая опасность возобновить наши отношения, если я этого не сделаю.
      За спиной раздался безмятежный голос Ненси:
      - Мистер Шенд, я не думаю, что в вашей квартире кто-то есть... с пистолетом или без него.
      - Ненси, вы рассеиваете мои опасения.
      Я захлопнул дверцу лифта, нажал кнопку и мрачно таращился на свою физиономию, пока лифт поднимался на этаж. Там я вышел из кабины, аккуратно закрыл дверцу, чтобы лифт можно было вызвать с первого этажа, и медленно направился по тоненькому коврику в частный мир мистера Шенда. В нем не было ничего особенного, но тем не менее это был достаточно приятный частный мир для человека без чрезмерных требований к жизни. Хороший ковер, глубокие кресла, застекленный стенной книжный шкаф с книгами такого сорта, которые я читал, когда у меня было время для чтения, от Шекспира до Сомерсета Моэма, Реймонда Чандлера, Джеймса М. Кейна и Джона О'Хары. Были там и некоторые романы Роберта Майкла Баллантайна, любимого автора времен моего детства. Их привез из Англии дядя, большую часть жизни проводивший в странствиях из одной части света в другую, пока не отправился в одиночку в верховья Амазонки и с тех пор его больше никто не видел.
      Еще у меня были небольшая кухня и спальня, в которой почти не оставалось свободного места от дивана, высокого комода и туалетного столика. В кухне стоял стол, за который во время еды могли усесться четыре человека при условии, что будут держать локти прижатыми к бокам. Во всей квартире царила обычная атмосфера дома без женщины. Иногда мне это нравилось, иногда я это ненавидел, но думаю, большую часть времени мне это нравилось.
      Я зажег свет, прошел на кухню, включил кофеварку и выудил из буфета полупустую бутылку виски. Налив себе порцию средних размеров и только глотнул, как зазвонил телефон.
      Я вздохнул, вернулся в комнату и дохнул парами виски на телефонную трубку.
      - Мистер Шенд? - Голос был таким же тяжелым, как необеспеченные долговые обязательства, но не таким расстроенным. Скорее, совсем не расстроенным. Мне показалось, что я слышал этот голос, причем совсем недавно.
      - Да, это я, - сознался я. - Кто говорит?
      - Солдат, ты сегодня занят?
      - Очень занят. - Я не стал снова спрашивать его имя, так как вспомнил, где слышал этот голос.
      - Чем занят? - спросил он.
      - Пожалуй, это мое собственное дело.
      Он рассмеялся.
      - Солдат, твое дело может стать моим делом. Предположим, мы попытаемся это выяснить?
      - Предположим, мы не станем этого делать... или, точнее, я не стану этого делать?
      Он вежливо продолжил.
      - Я мог бы послать за вами машину со своими мальчиками. Но зачем? Приезжайте сами и будете моим почетным гостем. Вы даже сможете неплохо провести время после того, как мы закончим разговор.
      Я выдохнул дым в телефонную трубку и наблюдал, как он медленно выходит из нее. Потом насмешливо бросил:
      - Эрл Нордлунд, радушный хозяин...
      - Такой же большой, как пустыня, но не такой сухой, - хмыкнул он. Так что ты на это скажешь, солдат?
      - Нордлунд, прислушайтесь получше и услышите, как стучат мои зубы.
      На этот раз он рассмеялся по-настоящему.
      - Шенд, мне кажется, у вас есть то, что мне нужно. Ладно, почистите зубы и через двадцать минут будьте на месте.
      - Вы хотите сказать, что я должен быть в вашем клубе?
      - Да. Я с нетерпением буду ждать нашей встречи. Мне кажется, мы сможем найти общий язык.
      Я положил трубку на место и задумался. Если в клубе Марти Элтона Эрл Нордлунд ещё не знал, кто я такой, то быстро это выяснил. Если как следует подумать, для этого достаточно было спросить Марти. И теперь он хотел говорить со мной. Приятная милая беседа в его частном кабинете, причем на всякий случай его крепкие мальчики будут под рукой.
      Я прошел в спальню и вынул из шкафа портупею для пистолета. Потом достал пистолет, смазал и проверил механизм, вложил обойму. Положил пистолет снова в кобуру, надел портупею и направился к своей машине.
      Клуб "Заходящее солнце" находился в коротеньком переулке в районе Восточных пятидесятых улиц. Вспыхивала и гасла трехцветная электрическая вывеска над входом. Под красно-белым полосатым навесом на трех бетонных ступеньках стояли трое лакеев, разряженных роскошнее, чем три монарха, прибывших на официальный прием в Букингемский дворец. Они источали вокруг благосклонность, радушие и твердую готовность спустить вас с крыльца по одному кивку босса или даже без этого кивка. Средний из них улыбнулся, демонстрируя великолепные зубы, но в глазах его улыбки не было. В его глазах вообще ничего не было.
      - Сэр, вы член клуба? - промурлыкал он.
      - Я не член этого клуба, даже если кто-то за меня заплатит, - фыркнул я.
      Ослепительно бессмысленная улыбка исчезла, но теперь в его глазах что-то появилось, и отнюдь не бессмысленное.
      - Полагаю, вы не собираетесь над нами подшучивать? - спросил он.
      - А почему бы и нет? Такого рода шутки у меня неплохо получаются.
      Он пригладил лацканы своего королевского синего с золотым шитьем кафтана.
      - Нам шутники не нравятся, - мягко сказал он. - За такие шутки мы можем уложить вас в грязь лицом, а потом сплясать на спине джигу.
      - Ну, ну!
      - Приятель, мы можем это сделать в любой момент.
      - Только представьте себе, - сказал я, - бедного старину Шенда, который вылез из грязи и собирается позвонить Ларри Парксу или Элу Джолсону.
      Главный швейцар нервно сглотнул и снова вернул на свою физиономию улыбку, хотя понадобившееся для этого усилие явно причинило ему боль.
      - О, так вы - мистер Шенд? Сэр, если бы вы сказали...
      - Мне просто хотелось посмотреть, как вы, ребята, поведете себя при определенных обстоятельствах.
      - Понимаю, сэр. Проходите пожалуйста, - он отодвинулся в сторону, вновь демонстрируя безграничное радушие и стараясь скрыть ярость, сверкавшую в его глазах.
      Я прошел через двойные стеклянные двери, настолько широкие, что вполне могли подойти зданию аэровокзала на углу 42-й улицы и Парк-авеню, и вступил в овального море кремового ковра. Это был просто холл клуба. В холле стояла мебель, отделанная слоновой костью, а над ним возвышался чуть подкрашенный стеклянный купол со звездами ярче, чем в планетарии. Там был ещё бар, кремовая стойка которого несколько уступала размерами катку. По холлу неторопливо и надменно прогуливались элегантно одетые мужчины с тщательно отмытыми телами и грязными мыслями и не менее элегантно разодетые женщины с богато украшенными косметикой лицами и убогой моралью. В танцевальном зале играл оркестр из шести человек, и над всем залом, как благословение, носился смешанный аромат импортного и доморощенного виски. Все выглядело словно картинка с глянцевитой журнальной обложки.
      Изящный молодой человек с густыми иссиня-черными волосами оторвал свою спину в великолепно сшитом костюме от стойки бара и стал дрейфовать по ковровому морю в мою сторону. Ему с равным успехом могло быть и девятнадцать, и тридцать.
      - Вы - мистер Дейл Шенд?
      Он говорил с интонациями образованного аристократа. Возможно, много лет назад плохая кровь смешалась с аристократическим потоком, долго оставалась в дремлющем состоянии а затем выплеснулась наружу. И теперь этот темноволосый и чертовски холодный молодой человек обладал всеми её качествами. Мне внезапно пришла в голову мысль, что в один прекрасный момент он окажется привязанным к тяжелому креслу, а человек, которого он никогда не знал, включит электрический ток, чтобы казнить его за убийство.
      Я молча кивнул, он наградил меня улыбкой, это была вялая, теплая и ничего не значащая улыбка.
      - Мистер Нордлунд рад будет встретиться с вами. Ему пришлось отлучиться на несколько минут, и он поручил мне предложить вам что-нибудь выпить. - Он кивнул головой в сторону арки в испанском стиле. - Там есть небольшой, более уютный бар.
      - Вы хотите сказать, что там он собирался поговорить со мной и там мне следует подождать?
      - Вам там понравится; кроме того, ваше ожидание не затянется.
      Я прошел в арку и оказался в комнате, освещенной неярким рассеянным розовым светом и уставленной небольшими столиками и глубокими плетеными креслами, с имитацией пальм в глубоких зеленых горшках и небольшим подковообразным баром с зеркальной задней стенкой за ярко освещенными бутылками спиртного. Тучный человек с лицом жителя Средиземноморья и напомаженными черными локонами склонился над одним из столиков и что-то настойчиво говорил скучающей блондинке, державшей в руке сигаретный мундштук длиною в целый фут. На его великолепно выбритом лице читалось вожделение. Однако казалось, что блондинку это совершенно не беспокоит. Может быть, ей уже приходилось раньше видеть такие мины?
      Я вскарабкался на высокий табурет и дождался, пока бармен не закончит разговаривать по розовому внутреннему телефону. Мне удалось расслышать только: - "Да, ладно". Потом он поставил телефон на небольшую ореховую подставку у зеркальной задней стенки и направился ко мне. Он был ниже меня ростом, но гораздо тяжелее, хотя выглядел состоящим исключительно из костей и мускулов. Плечи у него были как у бейсбольного нападающего, на лице легкий загар. Видимо, днем он много тренировался, чтобы вытравить из организма последствия пребывания в ночном клубе.
      - Добрый вечер, сэр, - сказал он и не стал ждать, пока я попрошу налить, а толкнул по стойке непочатую бутылку виски и бокал так, что они остановились точно передо мной.
      - Мне не нужна целая бутылка, вполне достаточно одного бокала, сказал я.
      В его чистых голубых глазах мелькнула улыбка.
      - Это за счет заведения.
      Я посмотрел на бутылку, потом снова на него.
      - Что, вся бутылка?
      - Да, совершенно верно, мистер Шенд.
      - Вы меня знаете?
      - Конечно.
      - Это вам сказали по телефону, по которому вы только что разговаривали?
      - Видите ли, вы несколько особый гость, мистер Шенд, и босс любит обо всем позаботиться.
      - Даже иметь своих мальчиков под рукой на тот случай, если все пойдет не совсем так, как ему хотелось бы? - дружелюбно спросил я.
      Улыбка исчезла с его лица, её сменило обеспокоенное выражение. Потом он перегнулся через стойку и негромко сказал:
      - Мне не хотелось бы об этом говорить, мистер Шенд...
      - Вы хотите сказать, что хотели бы сохранить свое место?
      - Да, я хотел бы сохранить эту работу, но я имел в виду не только это. Для вашей безопасности это столь же важно, как и для моей.
      - Ценю вашу заботу, - хмыкнул я. - Может, присоединитесь и выпьете со мной - за счет заведения?
      Бармен покачал головой.
      - Это противоречит правилам, а кроме того, я не пью, - он провел рукой по густым каштановым волосам. - Думаю, мистер Нордлунд хотел бы, чтобы вы сели вон там, - он показал на столик.
      - Очень хорошо, - кивнул я, забрал свой бокал и бутылку, пересек комнату и уселся в одно из плетеных кресел. Из динамика, вделанного в стену над моей головой, неслась песня в исполнении какого-то трио. Я поднялся и выключил радио. В комнате больше никого уже не было. Скучающая блондинка вызывала плотоядные взгляды где-то в другом месте, несомненно делая это по приказу мистера Нордлунда.
      Две минуты спустя он прошел через арку все в том же темно-синем смокинге и остановился, глядя на меня сверху вниз. Я выпустил облачко дыма и посмотрел на него.
      - Шенд, думаю, вы мне понравитесь, - сказал он, усмехнувшись.
      - Я ждал это услышать, - ответил я. - Теперь я знаю, что я парень что надо.
      Нордлунд сел напротив меня и перебросил ногу на ногу.
      - Вы действительно мне нравитесь, - спокойно сказал он, - но не заходите с этим стилем рубахи - парня слишком далеко, во всяком случае со мной.
      - Вообще-то, черт возьми, - сказал я, - все это такой же обман, как и все в этом доме. Это просто маска, за которой скрывается настоящий Шенд в нервном предвкушении сюрприза.
      - Я думаю, вы могли быть грубее и жестче, если этого потребовали бы обстоятельства, - сказал он.
      - Надеюсь, они не наступят, мистер Нордлунд. Я - человек мирный. Кроме того, в этом городе крутых парней вы можете нанять дюжинами. И вы не нуждаетесь во мне, если бы даже я и относился к их числу.
      - Разумеется, я пригласил вас не для этого.
      Я ничего не сказал. Мне показалось, что он мог бы ударить и без моей подачи. Нордлунд достал сигарету с золотой монограммой из плоского золотого портсигара и тщательно её раскурил.
      - Я видел вас сегодня вечером, - сказал он. - Заходил к Элтону, чтобы встретиться с одним человеком по небольшому делу. Когда я выходил, мне рассказали, кто вы такой. Хотя девушка, с которой вы там были... она мне кое-кого напомнила. На какой-то момент мне показалось, что с вами была другая. Я ошибся, но это меня не смутило, а скорее удивило. Обычно я не допускаю таких ошибок насчет людей, - казалось, на миг он задумался. - Да, пожалуй и насчет других вещей тоже.
      - Вы подумали, что со мной была другая, - сказал я. - За кого вы её приняли?
      Он вынул сигарету изо рта и посмотрел на поднимавшийся кверху дымок. За девицу, которая приходит сюда... чтобы играть за столиками. Она... ну ладно, она должна мне деньги... Карточный долг...
      Я знал, что он лжет.
      - А какое это имеет отношение ко мне? Или, если сказать точнее, к девушке, с которой я был?
      - Возможно, никакого. - Он изобразил колебание, а потом сказал: Шенд, то обстоятельство, что я ошибся, несколько вывело меня из равновесия, но потом я подумал, что девушка, с которой вы были, может быть как-то связана с той, что играет здесь. С мисс Дженнифер Логан. - Он назвал её имя с какой-то странной интонацией, словно только что его придумал, но понадеялся, что оно прозвучит убедительно.
      - Девушку, с которой я был, зовут мисс Керол Премайс, - сказал я.
      Он небрежно махнул рукой, но в остальном совсем не выглядел таким небрежным. Я потушил свою сигарету в глубокой пепельнице и неожиданно решил рассказать ему все, что знал, или, по крайней мере, большую часть. У меня было предчувствие, что он все знает, и если я что-то скрою, он может сделать определенные выводы; и для меня же лучше, если он их не сделает.
      Он слушал меня до тех пор, пока сигарета с монограммой не дотлела почти до конца в его наманикюренных пальцах. В середине рассказа казалось, что он потерял интерес или делает вид, что потерял. На этой стадии я не мог быть уверен.
      Когда я закончил, он сказал:
      - Шенд, это было интересно. Мне нравится ваша откровенность. Очень нравится, - он прикрыл зевок унизанной кольцами рукой. - Тот факт, что ваш рассказ не связан с моим бизнесом, не уменьшает моей признательности за вашу искренность. В любое время, когда у вас возникнет желание, мой клуб открыт для вас как для почетного гостя.
      Мне вдруг показалось, что он чем-то доволен или испытывает облегчение.
      Он налил два бокала и поднял свой. А немного погодя встал и сказал:
      - Теперь прошу прощения, но у меня ещё масса разных дел. Если хотите посмотреть мой клуб, он в вашем полном распоряжении. - Он протянул мне красивую сильную загорелую руку.
      Когда он ушел, я посидел несколько минут, потягивая виски и перебирая в уме различные мысли, которые, казалось, никуда не вели. У меня возникло интуитивное ощущение, что Эрл Нордлунд что-то знает. Хотя, если вы частный детектив, интуиция не всегда становится надежной путеводной нитью. И даже если она вас не подводит, из неё слишком мало что можно извлечь.
      В зале появились несколько пар, некоторые сели за столики, другие сгрудились у стойки бара. Толстяк с лицом жителя Средиземноморья и томная блондинка не вернулись, видимо в этот момент он настойчиво заманивал её в постель.
      Потом я встал: было уже поздно, и я очень устал. Я вышел из зала в холл. Гибкий молодой человек оторвался от белоснежной колонны и улыбнулся мне вялой, но теплой улыбкой.
      - Сэр, надеемся, что вы получили удовольствие, вежливо сказал он.
      - Да, конечно.
      - Может быть, вы хотите взглянуть на столики, за которыми идет игра?
      - Возможно, только несколько минут.
      Он провел меня через маленькую зеленую дверь в дальнем конце холла. Там оказалась погруженная в полутьму длинная комната с высоким потолком, с лампами, висевшими над столиками, и рядами сверкающих "одноруких бандитов" вдоль стен. Здесь играли в рулетку, "Блек Джек", "буль" и "шмен де фер". Крупье были молодыми, спокойными, их холодные лица были непроницаемы.
      Самая большая толпа собралась вокруг столов, за которыми играли в рулетку, но играли лишь несколько человек. Большая часть присутствовавших наблюдала за женщиной, возле которой на зеленом сукне стола скопилась большая груда фишек. На ней было светлое платье без рукавов с глубоким вырезом на груди. У неё были очень черные короткие волосы и твердые голубые глаза, полные алые губы чуть приоткрывали ровные мелкие зубы. Это была третья из самых красивых женщин Нью-Йорка, и звали её Мерилин Ролланд. Я видел её фотографию на обложках журналов.
      Жюль Фентхольм Ролланд ставил новый мюзикл на Бродвее. Видимо, он не присутствовал здесь со своей женой, которая уже очень много выиграла. Это не всегда безопасно, если потом придется в одиночку выходить на улицу из таких заведений, как клуб "Заходящее солнце".
      Я пожал плечами и шагнул в темноту.
      Глава пятая
      Моя машина стояла на углу, но улица изгибалась таким образом, что, сев за руль, я все ещё мог видеть ярко освещенный вход в клуб "Заходящее солнце".
      Через перекресток с тихим шелестом проехал сверкающий черный "кадиллак", потом его пересек пожилой мужчина с тростью черного дерева с серебряным набалдашником. Легкий ветерок подхватил обрывок газеты, поиграл с ним, потом осторожно положил на решетку водостока. Я закурил, выбросил остаток спички на тротуар, завел мотор и воткнул первую скорость.
      В этот момент на ступеньках клуба появилась миссис Ролланд в своем сверкающем наряде и палантине белой норки, перекинутом через руку. Три роскошных швейцара низко склонились, затем выпрямились, и в взглядах их неприкрытое восхищение мешалось с ожиданием щедрых чаевых. Она прошла по переулку к своей машине, большому зеленому "линкольну", на котором было столько хрома, что его хватило бы на отделку витрину магазина. Миссис Ролланд села в машину и вставила ключ в замок зажигания. Стартер взревел, мотор несколько раз сухо кашлянул, как старый астматик, но не заработал. Она вышла, взглянула на машину, растерянно улыбнулась и направилась обратно в клуб.
      Я высунул голову в окно и не слишком громко спросил:
      - У вас какие-то неприятности, миссис Ролланд?
      Она остановилась на полпути, медленно повернулась и увидела меня. Потом без колебаний шагнула с тротуара и наклонилась ко мне.
      - Похоже, вы меня знаете, но не могу сказать того же о себе.
      - Меня зовут Шенд, Дейл Шенд. Я только что вышел из клуба, увидел, как вы выходите и что у вас проблемы с машиной. Не мог бы я каким-то образом помочь вам?
      Она рассмеялась.
      - Сомневаюсь, мистер Шенд. Я просто забыла заправить машину. Глупо, не правда ли?
      - Миссис Ролланд, такое случается с каждым. Может быть, вызвать вам такси?
      - Пожалуй... Должна же я как-то попасть домой?
      - Если вас не смущает поездка с незнакомцем, я мог бы подвезти вас, предложил я.
      Голубые глаза холодно взглянули на меня.
      - Вы же не будете за мной ухаживать?
      - Миссис Ролланд, такую возможность исключать не следует.
      - Вы хотите сказать, что ничего не гарантируете?
      - Если я вам не нравлюсь, вам нетрудно найти такси.
      - Спокойной ночи, мистер Шенд, - она сделала шаг вдоль пустого тротуара, потом неожиданно обернулась и расхохоталась. - Откройте мне дверцу.
      Я распахнул дверцу, она села и вытянула свои длинные ноги. Я снял ногу со сцепления и машина тронулась.
      - Я почти обиделась, - заметила она.
      - Миссис Ролланд, у меня не было ни малейшего намерения вас обидеть.
      - Конечно нет, я поняла это, когда вы заговорили. А кроме того, вы мне понравились...
      Я усмехнулся.
      - Увы, это все в прошлом.
      - Ну почему же...
      - Вы мне тоже понравились.
      - Я бы не отказалась от сигареты, - сказала она. Я снял руку с руля, протянул ей пачку, она закурила и задумчиво протянула: - Что-то не припоминаю, чтобы я вас видела. В самом деле, я вас не встречала, иначе бы запомнила.
      - Я не слишком часто вращаюсь в ваших кругах, миссис Ролланд.
      - Да? Но мне показалось, что сегодня вечером вы именно этим занимались.
      - Верно, но тут особые обстоятельства. Кстати, вам, кажется, удалось выиграть кучу денег?
      Она пожала плечами.
      - Что-то около двух тысяч долларов. А почему вы спрашиваете?
      Я двинулся дальше, так как сменились огни светофора, и только потом сказал:
      - Не слишком безопасно выиграть много денег в подобном заведении, а потом выходить на улицу без сопровождения, а иной раз и с сопровождением. И совсем уж небезопасно садиться в машину к человеку, которого вы прежде никогда не видели.
      Она рассмеялась.
      - Вы, мистер Шенд, не знаете, что под палантином у меня спрятан пистолет.
      - Ставлю тысячу долларов против тех двух тысяч, что вы выиграли, что у вас нет пистолета, - сказал я.
      - Конечно нет, - спокойно кивнула она.
      - Разумеется, я не собираюсь вас грабить, но вы не должны были предоставлять такую возможность.
      - Не думаю, что я это сделала; когда я вас увидела, мне показалось, что вы не из числа преступных элементов.
      - Те из них, что добились успеха, выглядят как весьма консервативные банкиры. Да, кстати, я забыл спросить - куда мне вас везти?
      - Поезжайте прямо, как сейчас. Я скажу, когда и где повернуть, а потом остановиться.
      Мы выехали на магистраль, пересекающую город, проехали по Седьмой авеню до площади Колумба, а потом в сторону Восьмидесятых улиц. На Западной восемьдесят шестой свернули направо в сторону Центрального парка, и там она сказала:
      - На следующем перекрестке поверните налево.
      Тихая улица заканчивалась тупиком. Я остановил машину перед желтовато-коричневым жилым домом, выглядевшим так, словно ему каждый год делали подтяжку лица.
      - Ну, вот, здесь вы в полной безопасности, - сказал я.
      Она открыла дверцу.
      - Спасибо за приятную поездку. Зайдите получить плату за проезд.
      Я вышел из машины и, не говоря ни слова, зашагал с ней по тротуару. Что-то вертелось у меня в мозгу, то ли я читал, то ли слышал, что Ролланды живут в фешенебельных апартаментах на Риверсайд-драйв, в нескольких кварталах к северу от Западной сто сорок пятой улицы. Это было довольно далеко отсюда. Здесь же оказалась сравнительно небольшая квартира, хотя обставленная дорого и современно. Мебель в гостиной вполне могла послужить темой для торжественной фуги. Освещение было мягким и скрытым в отличие от миссис Мерилин Ролланд. Она подошла к небольшому бару в углу комнаты и оглянулась через плечо.
      - Виски?
      - Спасибо.
      Она отошла от бара, держа по бокалу в каждой руке.
      - За нас, мистер Шенд!
      - Благодарю вас.
      Она опустилась на небольшой диванчик, покрытый бежевым чехлом, и положила одну обтянутую нейлоном ногу на другую. Если идея заключалась в том, чтобы продемонстрировать, что у неё есть ноги, то в этом не было никакой необходимости. Единственной новостью оказалось то, что на правом колене у неё была ямочка.
      - Вы как-то неожиданно стали необщительны, - заметила она.
      - Правда?
      - Начали как-то односложно отвечать.
      - Обычно жалуются, что я веду себя совсем наоборот.
      - Тогда с вами что-то случилось. Не так ли?
      Я оперся спиной на широкую каминную доску, отпил ещё немного виски и сказал:
      - Я думал, вы живете на Риверсайд-драйв.
      - Совершенно верно, но кроме того у меня есть и эта квартира. - Она коснулась своих черных волос и задумчиво заметила: - Знаете, странно, что мы с вами раньше не встречались.
      - Я уже говорил, что мало вращаюсь в ваших кругах.
      - Послушайте, ради Бога, не нужно нравоучений.
      - Миссис Ролланд, я никоим образом не хотел произвести на вас такое впечатление. Я просто констатирую факт.
      - Простите. А чем вы занимаетесь?
      - Я - частный детектив. Работал в службе окружного прокурора, пока не решил начать собственное дело.
      - Вы действительно меня удивляете, - сказала она. - Я всегда думала, что частные детективы выглядят несколько иначе.
      - Сомневаюсь, что вам когда-то приходили в голову мысли о частных детективах.
      Она откинула голову назад и рассмеялась.
      - Конечно вы правы. Но знаете, что я имела в виду? Что существует определенный образ частного детектива...
      - Непонятный потрепанный тип в котелке и с огрызком сигары в зубах?
      - Что-то в этом роде. Я не могу понять, почему человек вроде вас занимается такими вещами.
      - Шерлок Холмс имел очень утонченный и изысканный вид и часто в этом оправдывался. А кроме того, не все из нас подглядывают в замочную скважину в делах о разводе.
      - Нет, думаю, что существуют другие, более заслуживающие уважения занятия для частных детективов. Но мне не кажется, что на них можно сделать состояние.
      - Вы совершенно правы, миссис Ролланд.
      - Тогда... почему вы этим занимаетесь?
      - Я зарабатываю вполне достаточно, чтобы обеспечить себе комфортную жизнь, платить по счетам, иметь машину и проводить отпуск в Европе, если возникнет такое желание. Но главное преимущество заключается в том, что я свободен.
      - А это важно, верно?
      - Думаю, да.
      - Да, - кивнула она. - Да, это чертовски важно. И это возможно только тогда, когда у вас есть собственные деньги. Даже хорошо оплачиваемая работа не делает человека свободным. Я начинаю понимать, почему вы так себя ведете...
      Я поставил бокал и придвинулся ближе к дивану.
      - Если вам не понравится, что я скажу, можете дать мне пощечину, сказал я. - Но думаю, что я начинаю понимать, почему вы так себя ведете.
      - Надеюсь, - холодно бросила она.
      - Я над этим подумаю. Вы часто приглашаете сюда мужчин?
      - Черт возьми, вы не слишком деликатны. Но могу ответить, что не часто.
      - Иногда?
      - Я могла бы задать вам тот же вопрос.
      - И ответ будет тем же. На самом-то деле я хотел спросить, приглашаете ли вы сюда незнакомых?
      Она медленно покачала головой.
      - Вы здесь первый... незнакомый.
      - Я польщен.
      Она нервно вынула сигарету изо рта.
      - Мы уже о многом успели поговорить... Вы похожи на окружного прокурора, устроившего перекрестный допрос упрямому свидетелю.
      Я присел на диван и обнял её за плечи. Не было никакой нужды притягивать её к себе.
      - Господи, - хрипло выдохнула она, - сделайте со мной что-нибудь!
      Я просунул руку под её одежду, её пухлые широко раскрытые губы оказались прижаты к моим. Она хихикнула и откинулась назад.
      - Я вовсе не хочу сопротивляться, но не здесь! Давайте разденемся в постели. - Она снова засмеялась и протянула руку. - Вот это для меня... давайте приласкаю...
      В этот момент раздался телефонный звонок.
      - Черт возьми, - вздохнула она. - Пожалуй, мне лучше ответить, я просто не могу переносить, когда трезвонит телефон.
      Она встала и взяла трубку, её голос неожиданно стал холодным и жестким.
      - Я же говорила, чтобы ты сегодня вечером мне не звонил... Какого черта тебе нужно? Черт подери, ладно, если тебе нужно прийти именно сейчас... Хорошо, я же сказала, хорошо! - она бросила трубку.
      Я поднялся с дивана.
      - Вы хотите, чтобы я ушел?
      - О, Господи, конечно, нет. Я пригласила вас не для того, чтобы выбрасывать вон. - Она облизала губы кончиком языка и хрипло добавила: Дейл... только я боюсь, что вам придется уйти.
      - Хорошо.
      - Мне очень жаль. Знаете, так иногда складываются обстоятельства... К сожалению, вам придется уйти.
      - Прямо сейчас?
      - Нет, минут через десять, - она подняла свой недопитый бокал и глотнула. - Как-нибудь в другой раз... Вы мне понравились...
      - Кто звонил, ваш муж?
      Она слегка улыбнулась, но не ответила.
      Я шагнул к двери.
      - До свидания, Мерилин.
      - О'ревуар - ласково протянула она.
      Я сел в машину и поехал к югу, прислушиваясь к собственным мыслям, но не придавая им особого значения. Не могу сказать, что я лучше других, но никогда прежде мне не приходилось соблазнять чужую жену. Хотя сегодня я этого и не сделал, но и отрицать, что мне шла в руки такая возможность, не мог. Завтра, или на следующую ночь, или в какую-то другую ночь, когда телефон не будет звонить... Во всяком случае, я прекрасно понимал, что мне не хотелось, чтобы он зазвонил. Я хотел трахнуть Мерилин Ролланд, чертовски хотел и знал, что сделаю это при первой возможности.
      Наконец я оказался дома. Шенд и его совесть, или то, что от неё осталось. Я налил себе виски и включил кофеварку. Было жарко и очень тихо. Расстегивая пиджак, я направился из кухни в гостиную.
      И вспомнил, что оставил свою портупею и пистолет.
      Я протянул было руку, чтобы схватить телефонную трубку, но вспомнил кое-что ещё - у меня не было номера её телефона. Я достал с полки телефонный справочник и перелистал все страницы на букву Р, но там оказался только телефон на Риверсайд-драйв. Телефон в другой квартире, не был включен в справочник, и скорее всего Жюль Фентхольм Ролланд не знал, что его жена снимает квартиру для тайных свиданий. Я снова надел пиджак и шляпу и вышел на улицу.
      Если пойти пешком, я смогу оказаться там через двадцать минут. Может быть тот человек, кем бы он ни был, все ещё там, но об этом я как-то не думал. Все не было похоже на звонок любовника, и мужа тоже. Мне пришло в голову, что по каким-то причинам, которых она не захотела объяснить, она не могла отмахнуться от этого звонка.
      Шагал я неторопливо. Следовало быть осторожным, - она явно не хотела, чтобы звонивший обнаружил там меня. Ну что же, все предельно ясно: если света в окнах не будет, вполне резонно предположить, что он ушел.
      И в само деле света не было. Я облегченно протянул руку, чтобы нажать кнопку звонка, но дверь оказалась открытой. Какой-то миг я колебался, потом распахнул дверь и осторожно пересек небольшой квадратный холл, направляясь к гостиной. Из-за двери не доносилось ни звука. Хотя лучше всего убедиться. Я нажал коленом на дверь, и она мягко открылась. В комнате были видны только темные тени да робкий лунный свет, косо проникший сквозь щелочку в шторах.
      Я пошарил у двери, включил свет и шагнул внутрь. Лампа осветила кучку каких-то вещей на кремовом ковре.
      И миссис Мерилин Ролланд.
      Она лежала на боку, согнув правое колено. Голубые глаза были широко раскрыты, но ничего не видели. Вокруг небольшой дырочки над грудью было совсем мало крови. Должно быть, она умерла мгновенно.
      Орудие убийства лежало на ковре. Мой пистолет.
      Я пристально посмотрел на нее, чувствуя, как холодный ком поднимается из желудка к горлу. Совсем недавно она была живой, теплой и жаждущей любовных ласк. Желание переспать с мужчиной - не преступление, за это не убивают. Однако её убили, и убили из моего пистолета.
      Я мог стереть все отпечатки своих пальцев, спрятать пистолет так, чтобы его никто нашел, и удалиться. Так поступил бы более благоразумный человек. Но я был ей кое-чем обязан. Она меня хотела, а я хотел её. А кроме того, когда убивают жен богачей, парни из отдела по расследованию убийств не сидят, сложа руки.
      Подняв телефонную трубку, я начал набирать номер управления полиции. Но не успел. Я уже набирал последнюю цифру, когда раздался голос человека, появившегося в дверях позади меня. Спокойный, уверенный и негромкий голос.
      - Положите трубку на место. А потом держите руки так, чтобы я их видел, и медленно повернитесь.
      Глава шестая
      Я вынул указательный палец из телефонного диска, посмотрел, как он вернулся в исходное состояние, потом положил трубку на место, выпрямился и медленно повернулся.
      Человек, опиравшийся левым плечом о притолоку двери, был высок и ещё изящен, несмотря на прожитые полсотни лет. Шляпы на нем не было, но он явно её носил, потому что она оставила бороздку на голове, так что начинающие седеть кудри легли вдоль неё в два ряда. Загорелые щеки, чистые серые глаза, в которых поблескивали огоньки, серый пиджак и черные брюки, белая рубашка с воротничком на пуговицах и темно-синий галстук. Это был Жюль Фентхольм Ролланд.
      - Я её не убивал, - сказал я. Мои слова показались жалкими даже мне самому.
      Он оторвал плечо от притолоки и медленно вошел в комнату, вынимая руку из кармана пиджака. В ней он сжимал "кольт вудсмен", такой новенький м сверкающий, словно из него никогда не стреляли. Я надеялся, что не будут стрелять из него и теперь, хотя шансы на это были совсем незначительны.
      Ролланд остановился в нескольких дюймах от тела жены и бросил на него единственный быстрый взгляд. Его лицо под загаром стало пепельно-серым.
      - Пожалуй, я вас убью, - спокойно сказал он.
      Он поднял пистолет и положил длинный наманикюренный палец на спусковой крючок. Спина у меня была мокрой, как прибрежный валун во время прилива, а в ушах стоял какой-то далекий шум.
      - Всего один вопрос перед тем, как я убью вас, - сказал он. - Я хотел бы знать только одно: почему вы это сделали?
      Я протолкнул язык по пересохшему рту и сказал:
      - Я нашел её мертвой... Вы же видели, я набирал номер... звонил в управление полиции...
      Он слегка ослабил палец на курке. Отдаленный шум в моих ушах стих, но рубашка оставалась мокрой.
      - Предоставляю вам эту возможность, - сказал Ролланд. - Продолжайте... наберите номер снова, так, чтобы я мог видеть. Так получилось, что я его знаю.
      Я снова поднял трубку. Он наблюдал за мной, пока я не набрал последнюю цифру, и продолжал наблюдать, пока в трубке не послышался голос.
      - Очень хорошо, а теперь положите её на место, - велел он.
      Я положил трубку на место и перевел дух.
      Ролланд посмотрел на пистолет в своей руке, словно удивляясь, как он туда попал. Потом поставил его на предохранитель и сунул в карман пальто.
      - Мне никогда не приходилось стрелять из пистолета, - сказал он, даже в армии. Я не был в боевых частях. А этот я держал в ящике письменного стола. Вы знаете, возле нас было несколько попыток взлома, так что я вооружился. Никаких проблем с получением разрешения на оружие не было, но я никогда из него не стрелял. Продавец оружейного магазина показал, как им пользоваться, но я этого никогда не делал.
      Казалось, что он говорил просто для того, чтобы произносить какие-то слова. Не те слова, что он хотел сказать, а те, которые был в состоянии выдавить.
      - Я узнал вас, как только вы вошли в комнату, - сказал я. - Меня зовут Шенд, Дейл Шенд. Частный детектив.
      Он откинул волосы со лба и тяжело посмотрел на меня.
      - Частный детектив? Не понимаю. Так что вы здесь делаете?
      - Мистер Ролланд, я нашел её здесь...
      Его рот скривился. Потом он сказал мрачным бесцветным голосом:
      - Ужасно говорить такое, но правда не изменится из-за того, что она мертва. У неё были свои делишки... со многими мужчинами. Муж всегда, как водится, узнает последним. Я узнал, что она содержит эту квартиру, не больше часа назад. Потому и пришел сюда с пистолетом. Не знаю, что бы я сделал, застань её здесь с другим. Но об этом я даже не думал. Просто взял пистолет и пришел сюда. Вы сказали, что нашли её мертвой. Думаю, будет лучше, если вы расскажете, как вообще сюда попали. - Злобная ухмылка промелькнула по его лицу и исчезла. - Если, конечно, вы не один из её любовников.
      - Я был в клубе "Заходящее солнце". Она выиграла в рулетку довольно крупную сумму. Я знал, кто она такая, хотя никогда в жизни с ней не разговаривал. Она вышла, попыталась завести свою машину и обнаружила, что в ней нет бензина. Я спросил, не вызвать ли ей такси. Мы перекинулись парой слов, и дело кончилось тем, что я подвез её сюда.
      Ролланд странно посмотрел на меня.
      - Она до того вас никогда не видела, но попросила её подвезти? Да, она могла это сделать, если вы ей понравились. А потом?
      - Она сказала мне, куда её везти. Я был немного удивлен, так как знал, что вы живете на Риверсайд-драйв. Когда мы приехали сюда, она пригласила меня зайти и чего - нибудь выпить.
      Глаза Ролланда сверкнули.
      - Понимаю... И вы согласились?
      - Мне показалось вполне естественным, что у вас может быть две квартиры, или вы переехали. Кроме того, у меня не было оснований полагать, что вас не будет дома.
      - Продолжайте, Шенд.
      Я оказался в трудной ситуации, так как предстояло солгать, однако я не слишком беспокоился и слышал свой бесстрастный голос:
      - Она налила виски и мы вели неторопливый разговор. Потом она стала расспрашивать меня о моей жизни. Возможно, ей хотелось оказать мне дружеский прием как благодарность за услугу. Если и могло возникнуть нечто большее, возможности для этого не представилось: кто-то позвонил по телефону. Не знаю, кто, но она отреагировала на звонок очень резко и раздраженно. А мне сказала, что звонивший вот-вот явится. Я забрал шляпу и ушел.
      - Понимаю. Но вы вернулись... Зачем?
      - Из-за моей работы у меня есть разрешение на ношение оружия. Я беру его не часто, но в тот вечер были особые причины... Наплечные ремни от кобуры мешали, и я их снял, собираясь отнести в машину. Однако миссис Ролланд не хотела, чтобы я уходил, потом я забыл о них и не вспомнил, пока не вернулся домой. Здешнего телефонного номера нет в телефонной книге, так что позвонить я не мог. Пришлось прогуляться, чтобы забрать пистолет. Я думал, что её гость к тому времени уже удалится. Остальное вы знаете.
      Последовала продолжительная пауза. Часы на камине пробили половину второго ночи. Ролланд взглянул на них, потом медленно повернулся и сказал:
      - Я верю вам, но кто её убил? Скажите ради Бога, кто мог это сделать?
      Неожиданно он наклонился, поднял пистолет с ковра и принялся вертеть его в руках.
      Я спокойно заметил:
      - Ролланд, вы только что оставили на пистолете отпечатки пальцев. Это мой пистолет, тот самый, за которым я вернулся. На нем есть и мои отпечатки, именно из него её убили.
      Он устало улыбнулся.
      - Если её убили из вашего пистолета и бросили его здесь, это сделали умышленно. Думаю, тот, кто стрелял, был в резиновых перчатках. Если бы полиция нашла пистолет, подозрение пало бы на вас. Правда, для меня тоже могла бы сложиться затруднительная ситуация.
      Он достал носовой платок и тщательно вытер пистолет.
      - Надеюсь, вы знаете, что сейчас сделали, - сказал я. - Это уголовно наказуемо.
      - Как я считаю, вы её не убивали, а я помог бы убийце навести полицию на ложный след, оставив этот пистолет здесь. Теперь же мы начнем сначала, да и полиции придется сделать то же самое. Они обнаружат тело. Но пистолета не будет. - Он пожевал губами. - Не слишком здорово, если полиция обнаружит, что у моей жены была отдельная квартира с незарегистрированным телефоном, но я постараюсь свести эти неприятности к минимуму. - Ролланд бледно улыбнулся и добавил: - Я оказал вам услугу, Шенд: а теперь окажите услугу мне.
      - Какую?
      - Вы можете найти человека, убившего мою жену. Вы - частный детектив, помню, я про вас читал. Похоже, у вас в этом городе приличная репутация.
      - Да, Ролланд, я частный детектив, но частный детектив не должен заниматься расследованием убийств, если не хочет, чтобы окружной прокурор отобрал у него лицензию. По крайней мере, он не должен принимать таких заданий. А если наткнется на убийство по ходу своего расследования, обязан тут же сообщить полиции.
      - Я не настолько наивен, Шенд. Я могу вас нанять, чтобы вы изучили некоторые вопросы безопасности в моем бизнесе. Могу проинформировать всех, кого это касается, что нанял вас для консультации и расследования. В этом случае вы окажетесь в привилегированном положении и сможете встретиться со всеми, кто знал Мерилин, когда сами сочтете нужным, - по лицу его скользнула презрительная усмешка. - Возможно, они назовут себя моими друзьями.
      - Такое поручения я принимаю, - кивнул я.
      - Спасибо, Шенд.
      Он помолчал, потом сказал:
      - Фактически уже есть дело, которым вы могли бы заняться. Сегодня днем из моего офиса были похищены сто тысяч долларов; ну, если быть точным, то вчера днем. Эти деньги предназначались для постановки на Бродвее мюзикла, которую я запланировал на осень. Не знаю, связано ли одно с другим. Но думаю, что это вполне возможно.
      Неожиданно он наклонился и поцеловал холодное лицо жены.
      - Не так легко украсть сто тысяч долларов днем из театра на Бродвее, заметил я.
      - Это произошло не там, - возразил он. - Это случилось в моем офисе в нижней части города на тихой улице близ Нижнего Бродвея - на Герц-стрит.
      Мы уже выходили из квартиры, когда я вспомнил, что табачный киоск, в котором я покупал сигареты, находился именно на Герц-стрит.
      Глава седьмая
      На следующее утро я проснулся в девять часов и вспомнил, что накануне ночью попал в новый мир и теперь придется много потрудиться, чтобы доказать, что этот мир не хуже прежнего. Я обнаружил убийство и не сообщил о нем; что значительно хуже, я молча согласился с тем, что с орудия убийства стерли отпечатки пальцев, и ушел из квартиры с этим пистолетом в кармане. Правда, это был ложный след, попытка обвинить меня в убийстве, которого я не совершал... Но капитан Лу Магулиес может оказаться совершенно иного мнения... Если, конечно, он про это узнает.
      Я втиснулся в свою миниатюрную ванную, побрился и принял душ. С высоких деревьев на углу сквера доносилось пение птиц. Потом я услышал шаги по коридору перед дверью; судя по ним, эти люди носили тяжелую обувь.
      Шаги стихли, в дверь постучали. Вовсе не потому, что гости были воспитанными и вежливыми людьми: просто на этой стадии у них не было никакой нужды применять силу. Я вышел из ванной, даже не заправив в брюки новую белую рубашку, распахнул дверь, и они буквально внесли меня внутрь. Не слишком грубо и даже не очень меня заметив. Остановились они, только вытолкнув меня на середину комнаты. Я заправил рубашку и затянул пояс: не слишком хорошо себя чувствуешь, если на утро после убийства вас допрашивают полицейские из отдела по расследованию убийств, а подол рубашки торчит из штанов.
      Их было двое: детектив в штатском и полицейский бульдог в форме. Детектив лейтенант Шоулс был молод, высок и костляв. Не будучи блестящим сыщиком, он отличался старательностью в работе и вполне мог представлять опасность. Полицейского в форме звали Макнолти; плотный седеющий мужчина лет пятидесяти слишком часто заглядывал в рюмку, чтобы приглушить обиду: в карьере он явно достиг потолка.
      - Поздновато встаете, да? - начал Шоулс. Говоря это, он толстым круглым ногтем большого пальца пытался добыть остатки завтрака, застрявшие между передних зубов. Зубы у него были крепкие, слегка торчащие вперед и желтые от никотина.
      - Вчера вечером я поздно лег, - ответил я.
      - Совершенно верно, приятель. Именно об этом мы и хотели поговорить.
      - Я слушаю.
      - А у тебя и нет другого выбора, - дружелюбно заметил Шоулс.
      - Послушайте, ребята, - сказал я, - не хотите кофе? А может быть Макнолти предпочтет хорошую порцию виски?
      Толстая кожа Макнолти покраснела, но прежде чем он смог ответить, вмешался Шоулс:
      - Это не дружеская беседа. Дело в том, что нас послал Магулиес. Он сейчас занят серьезным делом. - Он издал горлом какой-то звук, давая мне понять, что он смеется.
      - Ну, большой человек и должен заниматься большими делами, - сказал я.
      Шоулс оборвал смех, вытащил из пачки мятую сигарету и приклеил её к нижней губе. На губах у него осталось несколько крошек табака.
      - Ну и как тебе нравится, Шенд, вращаться в высшем обществе? - спросил он.
      - Что вы хотите сказать?
      - Я имею в виду вчерашний вечер. Нет, не тогда, когда ты был в клубе, а немного позже. Что ты можешь об этом рассказать?
      Я сунул сигарету в рот, чиркнул спичкой по ногтю большого пальца и несколько удивился, когда увидел, как она вспыхнула. Я довольно редко проделываю этот трюк.
      - Послушайте, - сказал я, - я в своем собственном доме и собираюсь завтракать, а тут двое полицейских вламываются ко мне без приглашения и начинают говорить загадками. Вы полагаете, я должен это приветствовать? А теперь предположим, что вы расскажете мне, что хотите знать.
      Шоулс выпустил дым из ноздрей, а потом и изо рта.
      - Может быть, мы и не ждем, что вы будете все это радостно приветствовать... Но и не думали, что вы будете нам мешать. - Он вытащил сигарету, облизал языком её кончик и снова сунул в рот. - Мы работаем в отделе по расследованию убийств, приятель, - мягко продолжил он. - Это что-нибудь тебе говорит?
      - Ну, - заметил я, - последнее время я никого не убивал.
      - Хорошо, мы расскажем тебе, как обстоит дело, - хмыкнул Шоулс. Вчера вечером миссис Мерилин Ролланд, жена Жюля Фентхольма Ролланда, выйдя из клуба "Заходящее солнце", села в твою машину. Мы это знаем со слов швейцара, который её видел. У неё была там своя машина, но она не смогла её завести. Позднее мы выяснили, что в ней просто нет бензина: такие вещи с женщинами случаются то и дело. Итак, она села в твою машину.
      - Тут нет никакого секрета, - кивнул я. - Я её просто подвез. Она попросила меня подбросить её к дому неподалеку от Сентрал-парк Вест, что я и сделал.
      Шоулс потянулся за стулом, развернул его и уселся, обхватив костлявыми руками спинку. Лицо его оставалось непроницаемым.
      - Продолжай, приятель, - протянул он. - У нас масса времени, и мы любим слушать.
      - Я её отвез, она пригласила меня зайти и чего - нибудь выпить.
      Макнолти, который до того ходил по комнате, остановился и покосился на меня.
      - Ну - ну...
      - Пока мы пили и болтали ни о чем, зазвонил телефон. Какой-то её приятель, видимо, собирался к ней зайти. Я догадался, что мешаю, и ушел.
      Макнолти презрительно хмыкнул.
      - Тебе вчера здорово не повезло, приятель.
      Шоулс игнорировал скрытый смысл его замечания и безразличным тоном продолжил:
      - Давай насчет звонка. Возможно, он действительно был важен. Не знаешь, кто это мог быть?
      - Она не сказала. А почему бы вам не спросить у нее?
      Шоулс испытующе посмотрел на меня, потом сказал:
      - Она мертва. Убита выстрелом в грудь. Почти в упор.
      Я оставил его неподвижный взгляд без ответа. Макнолти прорычал:
      - И тебе нечего сказать?
      - Но что? - удивился я.
      - Вот что нам хотелось бы знать, - продолжал Шоулс. - Ты оказался последним, кого с ней видели, и вполне можешь оказаться подозреваемым. Не возражай, мы не говорим, что ты подозреваемый, но мы и не сказали, что ты вне подозрений. Врач считает, что она была убита около двадцати минут первого ночи. Где ты был в это время?
      - Здесь, пил кофе, но не смогу этого доказать. Было уже поздно и никто не видел, как я вернулся.
      Шоулс почесал щеку и сухо заметил:
      - У честных граждан редко бывает идеальное алиби. Будь у тебя взвод свидетелей, думаю, мне бы это не понравилось. Ты все нам рассказал?
      - Есть ещё кое-что, - сказал я. - Вернувшись домой, я снова вышел на улицу. Было жарко и мне захотелось прогуляться. Но отсутствовал я недолго.
      Шоулс неожиданно усмехнулся.
      - Очень рад, что ты это вспомнил, хотя это не так уж важно. Видишь ли, мы это знаем. Ты проходил мимо машины и водитель тебя узнал.
      - Черт возьми, - буркнул я, - вы знали и все - таки пришли сюда и принялись меня пытать, словно я главный подозреваемый.
      - Мы не сказали, что тебя подозреваем. И при чем тут пытки? Мы просто хотели услышать твою историю. Вполне могло оказаться, что ты припомнишь какие-то мелочи, что сможет помочь.
      - Я рад бы был помочь, - вздохнул я. - Надеюсь, вы этому поверите.
      - У нас нет оснований тебе не верить. Ты знал миссис Ролланд, я имею в виду, раньше, до того, как подвез?
      - Нет, мы просто перекинулись парой слов, когда выяснилось, что у неё нет бензина. - Я немного подумал и добавил: - Так получилось, что я знаком с её мужем, хотя чисто на профессиональной почве. Он заказал мне кое-какие консультации и расследование, связанное с его деловыми интересами.
      Шоулс пристально посмотрел на меня.
      - Ты мог бы сказать нам об этом раньше, - заметил он. - Это каким-то образом связывает тебя с Ролландами.
      - Да, но только с Жюлем Ролландом. И это не обязательно исключает меня из сферы ваших интересов, лейтенант.
      - Зато может помочь.
      Шоулс встал со стула и добавил:
      - Смешно, но сейчас у нас на руках несколько убийств. В Беттери-парк в кустах нашли застреленную рыжую девицу. Адреса в её сумочке не оказалось: просто обычные мелочи и пара очков.
      Я почувствовал, как у меня дрогнуло лицо, и Шоулс с любопытством подался вперед.
      - Ты о чем-то подумал, приятель?
      - Может, это простое совпадение, но...
      - Думаю, будет лучше, если ты расскажешь, - решил Шоулс.
      Я рассказал им все, что произошло в табачном киоске и что случилось с Керол Премайс. Рассказал все, что знал. У меня не было никаких причин что-либо скрывать, по крайней мере сейчас.
      Макнолти, последние несколько минут стоявший в дверях, вернулся в комнату и от души мне врезал. От такого удара рот наполняет кровь, хотя снаружи ничего не видно.
      - И ты не потрудился прийти и все нам рассказать, - прошипел он. Тебе должно быть стыдно, приятель...
      - Мак, когда я захочу, чтобы ты кого - нибудь ударил, я тебе скажу, рявкнул Шоулс.
      Краска снова залила лицо Макнолти.
      - Черт побери, этот говнюк получил то, что заслужил...
      - Ты слышал, что я сказал? - проревел Шоулс.
      - Слышал, лейтенант, - с трудом выдавил Макнолти и снова стал в дверях.
      - Вам лучше бы поехать с нами и взглянуть на тело, - негромко бросил Шоулс.
      - Да, пожалуй.
      - Может быть, вы её узнаете.
      Я кивнул, прошел в ванную и вытер рот. Завязал галстук, надел пиджак и шляпу и вышел вместе с ними. Десять минут спустя мы были в морге. Завернутые в саваны покойники лежали на стеллажах по трое. Шоулс подошел к среднему и протянул руку. Я почувствовал, как к горлу подступает тошнота.
      Потом я глянул вниз на мертвую рыжеволосую девицу. Только она не была рыжеволосой. Она была натуральной пепельной блондинкой: об этом ясно говорили корни её волос. Это была не Керол Премайс, это была девушка, которая продала мне сигареты и носила фальшивые очки.
      Глава восьмая
      Шоулс коснулся моей руки.
      - Скорее всего, она даже не поняла, что произошло, - сказал он. - Но умирать всегда плохо, особенно в её возрасте.
      Я внимательно посмотрел на него, он взъерошил свои жидкие волосы.
      - Черт побери, полицейские тоже люди...У нас те же чувства, что и у остальных. К тому же у меня сестра примерно такого же возраста.
      Выйдя из морга, я вдохнул воздух, в котором, казалось, не так сильно ощущался запах смерти. Шоулс присоединился ко мне и спросил:
      - Так это не та девица, которую зовут Керол Премайс? Как-то все это скверно выглядит. Сотню тысяч баксов похищают из офиса Ролланда как раз в тот момент, когда ты заходишь в магазинчик, а девушка, что тебя обслуживала, оказывается подставной. Все это может быть достаточно тесно связано.
      - Вполне возможно, - согласился я. - Но зачем кому - то понадобилось её убивать?
      - Шенд, ты слишком быстро хочешь получить ответ. Так не бывает. В свое время мы все узнаем. Кстати, Макнолти позвонил к ней домой, пока мы были в морге.
      - Зачем? Маловероятно, что Керол Премайс что-то знает об убийстве.
      - Просто так полагается, - сказал Шоулс.
      Мы прошли в комнату детективов. Макнолти сидел на краю большого стола с каким-то странным выражением лица.
      - Девица улетучилась, - безразличным тоном сообщил он.
      - Что значит "улетучилась"? - возмутился Шоулс.
      Макнолти поерзал на столе.
      - Ну, лейтенант, хозяйка дома говорит, что она рано утром она уехала в Денвер. Мы отправили туда запрос. Если она зарегистрируется в какой-нибудь гостинице или мотеле, все будет достаточно просто... Если только она не сказала, что едет в Денвер, а сама отправилась совсем в другую сторону.
      - Ну, это совершенно необязательно, - заметил я.
      Макнолти зыркнул на меня и вышел. Шоулс рассмеялся.
      - Мак тебя не любит.
      Я задержался немного, чтобы написать заявление, и подписал его. Когда я вышел наружу, улицы были залиты солнцем. Всюду толпы народу: девушки в легких летних платьицах, мужчины в светлых костюмах, посыльные в рубашках навыпуск, жизнерадостные люди с устроенной жизнью, подавленные мужчины, полные забот о деньгах и женщинах. Вверх по Риверсад-драйв ехали богатые мужчины в сверкающих автомашинах, а внизу в районе Бауэри толпились бедняки, чтобы проскользнуть в неприметную дверь и взбодрить себя рюмкой спиртного. В Центральном парке гуляли симпатичные молодые мамаши, катившие коляски с детьми и размышлявшие, не купить ли новый ковер, если Эд получит повышение. На скамейках загорали старики, им было тепло и удобно, только может быть немного грустно, что юность давно прошла и стройные ножки молодых мамаш для них уже ничего не значили.
      В сторону Нижнего Бродвея двигался одинокий детектив, он не был слишком симпатичным, но и безобразным его назвать нельзя. Просто нормальный приличный человек, который начал было крутить любовь с женой другого, но тут же нашел её мертвой и не сообщил в полицию. Им это должно понравиться, чертовски понравиться.
      За стойкой забегаловки я съел яичницу и выпил кофе, а потом позвонил из автомата Жюлю Фентхольму Ролланду. Я хочу сказать, что позвонил ему в офис; в этом мире до Ролландов добраться не так просто.
      Ответил чуть охрипший девичий голос.
      - В данный момент мистер Ролланд занят. Может быть, вы назовете себя и скажете, что передать?
      - Меня зовут Дейл Шенд...
      - О! Что же вы не сказали с самого начала? Мистер Ролланд ждал вашего звонка. Подождите, я вас соединю.
      Раздался щелчок.
      - Это Шенд, - сказал я. - У меня сегодня были гости. Хотите, чтобы я рассказал о них по телефону?
      - Нет, думаю, лучше, если вы сами подъедете. Сколько времени вам понадобится?
      - Порядка десяти минут, чуть больше или меньше.
      Понадобилось немного больше - я шел пешком. На Герц-стрит все также работал табачный киоск. На этот раз за стойкой стоял симпатичный нахальный черноволосый еврей. Офис Ролланда был почти точно напротив киоска, в пятиэтажном кирпичном доме с выложенным плиткой холлом и списком контор на доске слева от входа. Думаю, Ролланд отказал немалому числу арендаторов. Его собственный офис находился на втором этаже, так что я поднялся по лестнице.
      Девица с хриплым голосом взглянула на меня из-за телефонного коммутатора. У неё были темнокаштановые волосы и приятная теплая кожа, а фигурка говорила сама за себя. Я подумал, что она зря теряет время на такой работе, но потом вспомнил, что Ролланд работает в шоу-бизнесе и ему приходиться видеть её каждый день, так что она четко просчитала ситуацию.
      - Меня зовут Дейл Шенд, - сказал я.
      Она опустила ресницы, как две шторы, а потом позволила им с легкой дрожью подняться.
      - Вы очень милая, - сказал я. - Продолжайте в том же духе, и босс непременно возьмет вас в свое новое шоу.
      Она схватила свой теплый взгляд и вышвырнула его в окно.
      - Можете войти, мистер Шенд... - холодно произнесла она.
      Ролланд сидел за большим письменным столом, на котором стояли три янтарных телефона, янтарный ящичек переговорного устройства, янтарная чернильница и четыре янтарных пепельницы, расставленные со строго математической точностью. На мой вкус, янтаря собралось многовато. Он сидел спиной к окну, так что когда вы с ним разговаривали, в лицо вам безжалостно било солнце. В углу стоял сейф, в котором недавно находилась сотня тысяч долларов. Он не был взломан.
      Я посмотрел на него и хмыкнул:
      - Да, кто-то слишком много знал... Кто-то знал комбинацию.
      Ролланд поставил локти на стол и стиснул кулаки.
      - Да, полиция этим уже интересовалась.
      - Гости, о которых я вам говорил по телефону, тоже были из полиции.
      - Понимаю. Как они на вас вышли?
      - Узнали от швейцара в клубе "Заходящее солнце", что я подвозил вашу жену. Я рассказал им то, что счел необходимым.
      - Что именно?
      - Я обошел тот факт, что обнаружил её тело, и что несколько минут спустя явились вы.
      - Я не убивал свою жену, - фыркнул Ролланд.
      - Мистер Ролланд, я тоже этого не делал. Я только звонил в полицию, когда вы вошли с пистолетом в руках. Затем вы стерли отпечатки пальцев, и это лишило смысла сообщение в полицию.
      - Я действовал, не слишком задумываясь над тем, что делаю. Но я по-прежнему считаю, что в тех обстоятельствах поступил правильно. Поскольку каждый из нас невиновен, нам нет никакой надобности появляться в полицейских расследованиях.
      Я мрачно ухмыльнулся.
      - Понадобится уйма времени, чтобы убедить в этом полицейских.
      Он раздраженно хрустнул пальцами.
      - Не будем тратить времени на обсуждение ситуации, которая ещё не возникла, да возможно и не возникнет. Что ещё вы можете мне сообщить?
      Я рассказал про убитую рыжую девицу и про её возможную связь с ограблением. Он провернул на левой руке большой перстень с печаткой и протянул:
      - Это интересно и возможно важно, но не вижу, как это может быть связано со смертью Мерилин.
      Я тоже этого не видел, но пришел к выводу, что в этой истории возможно что угодно.
      - Я выделил для вас кабинет, - продолжил Ролланд. - Можете приходить и уходить, когда вам удобно. Я стану платить вам пятьсот долларов в неделю все время расследования плюс расходы. И хочу получить всю информацию о моей жене, какой бы далекой и не относящейся к делу она не казалась. О людях, которых она знала, местах, которые посещала. У меня такое ощущение, что вам удастся обнаружить то, что не смогу узнать я... и полиция тоже.
      - Сомнительно, - проворчал я. - Но постараюсь сделать все, что смогу.
      - Совсем не так сомнительно, Шенд, у вас есть доступ ко всем людям, которых мы знаем. - Он отогнул элегантный манжет, чтобы взглянуть на часы с золотым браслетом. - Мне нужно быть в театре... Начать там было бы самым худшим, что вы могли придумать.
      Мы вышли и миновали телефонный коммутатор. Милашка с хриплым голосом опустила и подняла свои венецианские шторы, но, насколько я смог заметить, Ролланд не обратил на это ни малейшего внимания. Я грустно погладил её по головке.
      2
      Театр находился на Бродвее неподалеку от Колумбус-серкл. Запахи там стояли те же, как и во всех театрах утром, когда идет репетиция. Воздух был таким спертым, что можно было упасть в обморок, в зале темно и пусто, если не считать режиссера и троих помощников. Среди царившего на сцене беспорядка хореограф пытался выстроить девиц в линию, женщина в потертой шерстяной кофточке стояла возле суфлерской будки с рукописью в руках, а в центре сцены пара танцоров и певцов исполняла свой обычный номер в седьмой или восьмой, а может быть в двадцать восьмой раз. Потом они остановились и парень с копной взлохмаченных волос, в рубашке с короткими рукавами и подтяжках в горошек сказал, что, как ему кажется, теперь все в порядке. Он спустился по ступенькам в зал и почтительно поклонился Ролланду.
      - Это Дейл Шенд, - представил тот. - Мой личный консультант, но не имеет никакого отношения к постановке шоу. Просто он проходил мимо и захотел взглянуть на репетицию.
      Человек с копной взлохмаченных волос облегченно вздохнул: видимо у него и без того хватало неприятностей.
      - А это Хайми Дельхардт, - добавил Ролланд.
      Мы сказали, что рады познакомиться, и даже сделали вид, словно так оно и было.
      - Осмотритесь, - посоветовал Ролланд. - Можете делать все, что хотите. Наверняка тут найдется для вас кое-что новое.
      Это было не так, но я не стал возражать. Я побродил немного и в конце концов оказался за кулисами. Пианист на сцене пытался извлечь из клавишей какую-то гармонию, которая могла оказаться главным номером программы, а может быть и нет. На репетициях всегда все выглядит как сумасшедший дом, но вечером идет как надо. По крайней мере, в большинстве случаев.
      Высокая длинноногая блондинка в коротких черных брючках и блузке с глубоким вырезом опиралась на какие-то подпорки со скучающим видом профессионала, ожидающего своего выхода. У неё был большой яркий рот, и она им воспользовалась, чтобы не спеша изобразить улыбку.
      - Вы не участвуете в этом? - она мотнула головой в сторону сцены.
      - Нет, я не связан с шоу-бизнесом. По крайней мере, в прямом смысле слова.
      - Вы не похожи на артиста, - сказала она, - но никогда не знаешь... Сейчас всюду чертовски много всяких перемен.
      Я достал сигарету и она сказала:
      - Можете угостить и меня, я так в этом нуждаюсь. Господи... последний акт просто омерзителен!
      - Это естественно, если вы стоите слишком близко к шоу, - возразил я, - Публике наверняка покажется, что все в порядке. А если вы участвуете сами, то слишком критически все оцениваете...
      - Да, верно. И все равно я думаю, что это омерзительно. - Она выпустила облачко дыма и добавила: - Вы - друг продюсера?
      - Вы имеете в виду Ролланда, человека, который дает деньги на постановку?
      - Конечно.
      - Нет, я бы не назвал себя его другом. Я на него работаю.
      - Вы хотите сказать, что вы - один из его служащих?
      - Не совсем так. Я не все время работаю на него. Я имею в виду, что не должен говорить "да", когда мне хочется сказать "нет".
      - Тогда вам повезло. - Она пожала плечами. - Дилетанты всегда считают, что знают, как распределять роли, назначать исполнителей и ставить номера.
      - А что, Ролланд из их числа?
      - Не больше, чем все остальные, даже, пожалуй, меньше. Он хотел, чтобы его жена выступила в шоу, но, насколько я понимаю, у неё были другие идеи, - в её голосе прозвучали злые нотки.
      - Что вы имеете в виду?
      Она одарила меня продолжительной вялой улыбкой, но ничего не сказала.
      - Как вас зовут? - спросил я.
      - В программе стоит Валери Дельманд, но на самом деле меня зовут Мей Биллингс. А вас?
      - Дейл Шенд. Я - частный детектив. Все меня очень любят.
      - Держу пари, это действительно так.
      - Я думал, вы расскажете мне о других идеях, что появились у миссис Ролланд. Или вы не хотите?
      Валери Дельманд, урожденная Мей Биллингс, рассмеялась. Когда она смеялась, её голос звучал глубоким контральто, при этом складывалось впечатление, что им часто пользовались.
      - Может быть, мне нарисовать карту? - спросила она. - Вы как-то слишком лихо беретесь за дело.
      - Пожалуй, справлюсь и без карты, - ответил я, - но вы могли бы мне назвать кого-нибудь, если знаете.
      - Вы хотите сказать, что это нужно для него? - кивком она показала в сторону зала.
      - Возможно.
      Она с отвращением поморщилась.
      - Намечается развод? Конечно, вам тоже нужно зарабатывать на жизнь...
      Я покачал головой.
      - Я не занимаюсь разводами, и он в разводе не нуждается.
      - Может быть, он и не нуждается, но...
      - Она умерла, - резко бросил я.
      Она удивленно посмотрела на меня, и я добавил:
      - Это появится в вечерних выпусках газет. Ее застрелили.
      - Господи, - вздохнула она. - И вы расследуете это дело?
      - Частные детективы не расследуют убийства. Полиции это не нравится. И окружному прокурору тоже. Они заберут мою лицензию так быстро, что я даже не успею заметить, как они это сделали. Просто я задаю кое-какие вопросы, касающиеся миссис Ролланд, для её мужа.
      Валери Дельманд поджала губы и пристально посмотрела на меня.
      - Понимаю, - кивнула она. - Если он узнает, кто был её любовником, то сможет найти ключ к тому, кто её убил.
      - Что-то в этом роде, хотя мы не уверены.
      - По непроверенным слухам у неё их было несколько. Я знаю только одного, - она испытующе взглянула на меня. - Но это будет стоить...
      - Как насчет новенькой хрустящей сотенной?
      - Я не расслышала вас, сыщик.
      - Мисс Дельманд, пять сотенных за имя, адрес и телефон. - Я отделил банкноты от пачки, которую Ролланд дал мне на расходы. Блондинка забрала у меня деньги, аккуратно сложила их и сунула за вырез своей блузки. Я подумал, что за такую сумму Ролланд требует, чтобы я работал на него целую неделю.
      - Томми Дженсон, квартал 1900 на Комер-авеню, в сторону восточных семидесятых, Кейзторн апартментс, 705. Номера телефона я не знаю. - Она подарила мне последнюю теплую улыбку и добавила: - Я не имею к этому никакого отношения и никогда не брала у вас пяти сотенных.
      - Конечно. Только ещё одно: что представляет из себя этот Томми Дженсон?
      - Никчемный человечишка, без денег, без морали, без принципов. Пустышка.
      - Прекрасно сказано, - вздохнул я.
      Потом я вернулся в зал, нашел свою шляпу и вышел из театра, ничего не сказав Жюлю Фентхольму Ролланду.
      Глава девятая
      Пришлось мне сесть в машину и отправиться туда. Кейзторн апартментс оказался новостройкой, сплошное стекло и бетон. Квартал отделялся от авеню аккуратной дорожкой, посыпанной гравием и проходившей полукругом между двумя выездами для автомашин. Центральный вход со стеклянными дверями был снабжен козырьком. Швейцар в зеленой форме стоял под козырьком, заложив руки за спину и положив на воротник второй подбородок. Я проехал мимо центрального входа примерно три четверти длины здания, так как мистер Т. Дженсон занимал квартиру в первом этаже, снабженную отдельным входом.
      Высокая брюнетка с холодными и тонкими губами, в костюме от Пейджа Ньютона, вышла из одной из квартир, окинула меня продолжительным холодным взглядом и пошла вдоль авеню. Из кустов, росших на узкой полоске земли перед зданием, вышел иссиня - черный кот и окинул меня продолжительным равнодушным взглядом. Больше никого вокруг не было.
      Я нажал на звонок квартиры 705. Результат оказался тем же самым, с которым мне частенько приходилось сталкиваться, когда я нажимал на звонки в центре Нью-Йорка. Я хочу сказать, что результата не последовало. Дверь была заперта, но если вы знаете, как обращаться с тонкой полоской целлулоида, то мы можем вместе посмеяться над производителями замков. По крайней мере, в некоторых дверях, а эта как раз принадлежала к их числу.
      Я вошел в небольшой квадратный холл, а затем через полуоткрытую дверь проник в большую светлую гостиную. Мебель в ней была именно того сорта, который можно было обнаружить в квартирах тысяча девятисотого квартала по Комер-авеню и соседних богатых кварталах. Через широкие окна солнечный свет падал на камин цвета слоновой кости, ковер цвета зеленых яблок и телефон слоновой кости, стоявший на столике полированной бронзы.
      Глянцевитые журналы, посвященные главным образом изображению более или менее обнаженных женских форм, лежали на серванте. Всюду, где только можно, разбросаны пепельницы, полные окурков. Мистер Томми Дженсон смотрел на меня с фотографии в ореховой рамочке.
      Во плоти он здесь не присутствовал, что освобождало меня от неудобств, которые непременно возникли бы, придись мне объяснять ему, каким образом я ворвался в его личный мир. Не думаю, что он находился где-то в квартире, конечно, если не был засунут в один из шкафов, где обычно частный детектив находит ребят с дыркой от пули 38 калибра в груди.
      Я подошел к портрету в рамке и некоторое время его разглядывал. Мне стало ясно, что мистер Томми Дженсон принадлежит к тем великолепным кускам мяса, что слишком быстро сходят на нет, потому что слишком любят выпить и слишком гоняются за быстрыми женщинами и медленными лошадьми, как говаривал мой дедушка из маленького захолустного городишки, в котором я родился и вырос.
      Чтобы убедиться в том, что мне ничто не угрожает, я обошел всю квартиру, открывая все двери. В результате этих исследований мне удалось обнаружить множество великолепной, сделанной на заказ обуви, около сорока рубашек, пару дюжин расписанных вручную галстуков, различные одеколоны и элегантную бутылочку духов в ванной. Но нигде не было мистера Томми Дженсона с дыркой от пули 38 калибра в одной или нескольких наиболее уязвимых частей тела или без таковой. Ну, я не особенно рассчитывал найти его тело; просто я подумал, что имело смысл обследовать его квартиру. Однако никакого смысла в этом не оказалось.
      Я уже собрался уходить, когда зазвонил телефон. Сунув сигарету в рот, я подошел к аппарату и какое-то время стоял и смотрел на него. Потом снял трубку.
      Этого голоса мне раньше никогда слышать не приходилось, он был торопливым и в нем явно звучало нетерпение и тревога. Голос был характерен для крутых парней, которые уверены, что занимают в жизни надлежащее место. Мои губы изогнулись в циничной усмешке, но я заинтересовался. Должна же быть причина, по которой крутые парни звонят Томми Дженсону.
      Голос произнес:
      - Ну, наконец-то у тебя нашлось время подойти к телефону. Все в порядке?
      Я закашлялся, словно поперхнувшись, и пробормотал:
      - Да.
      - Это Гуднайт. Дженсон, у меня для тебя небольшое сообщение. Следи повнимательнее за своими поступками. Постарайся не попадать в неприятности, держись от них подальше. Просто помни об этом и все будет в порядке. Братец, ты все понял?
      - Конечно.
      - Ты что-то сегодня не слишком разговорчив.
      - Да, я спешу.
      - У тебя что-то с голосом, он как-то странно звучит... - в трубке послышались беспокойные нотки. - Ты в самом деле...
      - Да, конечно, - буркнул я. - Пока.
      - Что-то не то, твой голос действительно звучит по - другому...подожди минутку.
      Потом он замолчал и неожиданно повесил трубку. Мистер Гуднайт, кем бы он ни был, решил позвонить в другой раз.
      Я осторожно положил трубку на место и постоял, пытаясь хоть что-то выудить из того немного, что удалось услышать. Голос, который я не смог узнать, принадлежал человеку с кличкой, которой мне никогда не приходилось слышать, и тот передал Томми Дженсону недвусмысленное предупреждение.
      Предупреждения о чем? Может быть, об убийстве? Больше вроде бы не происходило ничего такого, о чем стоило предупреждать. Хотя нет, не так. Речь могла идти о двух убийствах. Были убиты две женщины, между которыми не было ничего общего, две женщины, которые наверняка никогда даже не встречались на улице. Но ключа, который позволял бы связать оба убийства, не было. Вполне возможно, просто пересеклись две совершенно разных ситуации. Черт возьми, все могло быть.
      А если ключ находится где-то здесь, в квартире?
      Я вернулся к небольшому письменному столу у бокового окна. Все его ящики я уже обшарил. Только бумага с монограммами и конверты, пачка неоплаченных счетов, авторучка два страховых полиса, причем один пора было продлить. Я снова выдвинул ящик, чтобы ещё раз убедиться, что ничего не пропустил. Да, в самом деле, пропустил, но пустячок - наспех нацарапанная записка от девушки, которая подписалась "Юлия", она хотела знать, почему последнее время он ей не звонит.
      Я сдался и вновь вышел в холл, все ещё пытаясь уловить хоть какой-то смысл в телефонном предупреждении. Вот почему я не заметил, что дверь полуоткрыта, пока не подошел к ней почти вплотную. А когда увидел, замер на месте. Рука автоматически метнулась к пистолету. Последние годы ей приходилось это проделывать достаточно часто и в большинстве случаев достаточно быстро.
      Однако это оказался не тот случай. Холл взорвался яркой вспышкой света, сменившейся мраком и пустотой. Я даже не услышал свиста дубинки.
      2
      Когда я начал приходить в себя, мне показалось, что я лежу на бетонной плите. Возможно, я уже умер и погребен в могиле? Но нет, я ещё дышал и лежал на жесткой постели. Это вполне могла быть постель в каморке Бауэри или в какой-либо лачуге в Озарке.
      Возможно, он мне скажет...
      Он сидел в старомодном кресле красного дерева и жадно курил сигарету. В воздухе стоял характерный устойчивый запах марихуаны.
      Я лежал на боку, иначе не мог, поскольку получил сильный удар по затылку. Он болел, но не так сильно, значит удар был нанесен не в полную силу. Меня огрели относительно легко, только чтобы оглушить и куда-то доставить; но зачем?
      Я приоткрыл глаза и покосился на него. Для взрослого мужчины он был очень мал, но не думаю, что с ним легко было бы справиться. Даже коротышка в пять футов четыре дюйма может быть опасен, если у него в руках автоматический пистолет и он знает, как с ним обращаться. Я не сомневался, что оба этих фактора присутствуют.
      Судя по виду, он был японцем; на нем был шикарный костюм и галстук с изображением восходящего солнца, заколотый золотым зажимом. Он встал, слегка покашливая, отбросил окурок сигареты с марихуаной и выпустил последнюю струйку дыма через плотно сжатые тонкие губы. Зрачки его черных глаз казались странно маленькими и блестящими.
      Он все ещё не знал, что я очухался, но нечего было и думать успеть вскочить с кровати и добраться до него, чтобы он не успел выстрелить. Для этого я слишком плохо себя чувствовал.
      Пришлось опять закрыть глаза и ждать. Минуту спустя он подошел к кровати. Затем послышался какой-то скрипящий звук, словно чиркнули спичкой. Что-то лизнуло мне запястье, я почувствовал легкую щекотку и конвульсивно дернулся.
      Он рассмеялся; высокий тонкий смех напоминал звук расстроенного пианино. Я повернулся и приоткрыл глаза. На меня смотрел черный ствол пистолета, его курок нежно ласкал тонкий палец с грязным ногтем.
      - Вам лучше? - ласково спросил человечек.
      Я не стал затруднять себя ответом и он продолжил:
      - Я знаю: вас зовут Шенд, вы - сыщик. Некоторые говорят, что вы крепкий парень, но вам слабо против Лона Якимы, - он хихикнул. - Мне нравятся большие парни, которые думают, что они - крутые. Мне нравится отправлять их на тот свет, и точно также я поступлю с вами, Шенд. Вы скоро в этом убедитесь, очень скоро.
      Он посмотрел на меня, потом на пистолет, но я понимал, что он ещё не готов нажать на курок. Они хотели что - то у меня узнать; не было других причин захватывать меня и привозить сюда, где бы это место ни находилось.
      Лон Якима любезно пояснил:
      - Гуднайт позвонил в квартиру на Комер-авеню, и ему показалось, что отвечает не тот человек, с которым он хотел поговорить. Ну, он повесил трубку и послал меня выяснить, что случилось. - Якима усмехнулся. - Шенд, вы оказались слишком несообразительным, сидя там и дожидаясь неприятностей на свою голову. Или лучше сказать, что вам не хватило здравого смысла, чтобы их предугадать?
      Я подумал, что он прав, но сожалениями делу не поможешь. А Якима вежливо продолжал:
      - Теперь вам придется рассказать, как вы оказались в этой квартире, когда позвонил Гуднайт. Конечно, вы можете тянуть время, хотя я на вашем месте не стал бы этого делать. Время - вещь очень важная, а для вас может оказаться и весьма болезненной. В конце концов вы все равно заговорите, даже если понадобиться несколько дней. Но думаю, так долго это не протянется. Мне в своей практике никогда не приходилось сталкиваться с человеком, который бы так долго выдержал.
      Я продолжал лежать и молча смотреть на него, стараясь хоть немного восстановить силы. Потом спросил:
      - А где же босс? Разве он не будет наблюдать за пыткой?
      Якима сплюнул в сторону.
      - Блю Гуднайт? Он такими делами не занимается. Предоставляет это мне, - по лицу психопата скользнуло какое-то странное выражение. Когда-нибудь... - он не закончил свою фразу.
      - Вы не любите Блю Гуднайта?
      - Я? - он фыркнул и сказал: - Сядь и вытяни вперед руки, чтобы я их видел.
      Я вытянул руки, а он, перехватив пистолет в одну руку, другой связал их веревкой. Потом сильно затянул петлю и завязал ещё один узел, проделав все это одной рукой.
      - Быстро ты из этого не выпутаешься, - заметил он. - Но, для большей надежности, я завяжу еще.
      Закончив, он пересек комнату, взял с полки паяльную лампу и разжег её. Потом сунул в пламя две тонких лучинки и вернулся с ними обратно. Неожиданно я понял, что он собирается делать, и по спине у меня побежал холодок.
      - Я собираюсь сунуть их тебе под ногти, - пояснил Якима. - Это для начала...
      Он сунул незажженные концы лучинок под ноготь большого пальца моей левой руки. Боль тотчас растеклась по всей руке. Я смотрел, как пламя неторопливо ползет по лучинке, потом почувствовал, что огонь добрался до моего тела. Дальше так продолжаться не могло, нужно было что-то делать. Пусть это станет последним мигом моей жизни, но нужно что-то сделать.
      Я поднял ногу и из всей силы впечатал каблук в его изящный ботинок.
      Никогда в жизни мне не приходилось наступать на что-либо сильнее. Лон Якима пронзительно вскрикнул. Я попытался удержать его ногу своей и выбить у него из руки пистолет, но он вырвался. В отчаянии я покатился по кровати, пытаясь захватить ногами его ноги. Мы оба рухнули на пол. Я попытался двинуть его коленом в пах, но промахнулся. Другой возможности мне не представилось. Он вывернулся, перекатился по полу и вскочил на ноги, держа в руках пистолет. Я замер в ожидании выстрела.
      Однако Якима не стрелял. Он стоял и зверски щерился, уже не стараясь сохранять нормальный облик. Изо рта отвратительными каплями падала слюна. Так он постоял примерно полминуты, покачиваясь взад - вперед на каблуках. А когда заговорил, голос его звучал очень тихо.
      - Шенд, за это ты будешь умирать очень медленно. Причем не до конца, ведь ты ещё должен заговорить. Я тебя засуну в кожаный мешок. Мокрый кожаный мешок. Потом выставлю мешок на солнцепек и посмотрю, что из этого получится. Шенд, ты знаешь, что будет, когда я выставлю мешок на солнце?
      - Да, но это совсем не оригинально. Такие вещи делали гангстеры ещё во времена сухого закона.
      - От этого метод не стал менее эффективным, он гарантирует долгую агонию и мучительную смерть.
      Он ещё раз тихо хихикнул и вышел в расшатанную дверь. За дверью был виден яркий солнечный свет. Я осмотрел комнату. В ней была кровать, три стула с прямыми спинками, стол и паяльная лампа. Она ещё продолжала гореть, и я понял, что должен сделать. Только бы мне хватило времени. Я поднялся на ноги и на цыпочках пересек комнату. Снаружи был слышен шум бегущей воды и тихая возня - похоже, он что-то искал.
      Я добрался до лампы и сунул руки в пламя. Боль была куда сильнее той, что причинил мне он, но я не осмеливался стонать и у меня не было времени, чтобы отдернуть запястья, а потом попытаться снова. Я продолжал держать их в пламени, закусив нижнюю губу так, что она превратилась в кровавую рану. Глаза у меня буквально вылезали из орбит и пот обильно лился по лицу.
      И тут веревки лопнули.
      Я оперся о стену, к горлу подкатывала тошнота. Потом я услышал, что шум воды затих и послышались приближающиеся шаги. На полке у плиты стояла керосиновая лампа. Я занес её над головой.
      Якима, усмехаясь, шагнул в дверь, в руках у него был мокрый кожаный мешок. Я двинул его сбоку в челюсть стеклом от лампы. Стекло распороло кожу; сила удара была настолько велика, что он рухнул на пол.
      Я бросился к нему. Кровь залила ему лицо и рубашку, но он сумел подняться. Я вложил весь остаток сил в удар, который оторвал его от пола. Казалось, на долю секунды он повис в воздухе. Потом он с грохотом рухнул на пол, голова свесилась на сторону, глаза остекленели.
      С трудом переводя дыхание, я выхватил его пистолет из плечевой кобуры и быстро обыскал его в поисках другого оружия. Второго пистолета не оказалось, зато я нашел длинный нож в узких ножнах. Нож я швырнул под кровать, пистолет сунул за пояс.
      Якима продолжал лежать неподвижно. Я пнул его ногой, причем достаточно сильно, чтобы заставить его вздрогнуть, если он мог что-то чувствовать, но он не пошевелился. Тогда я вышел наружу. Оказалось, что хижина стоит на небольшом расчищенном участке на склоне холма. Возле дома я увидел ручной насос, налил ведро воды, вернулся в хижину, вылил воду на японца и швырнул ведро в угол.
      Через некоторое время он открыл глаза. Из окровавленного рта вырвался хриплый стон. Я схватил его за галстук и рывком поставил на ноги. Потом четыре раза хлестнул наотмашь по лицу.
      - Сейчас ты заговоришь, - рявкнул я. - И я не стану ждать не только дней, но и часов.
      - Я... я... - слова застряли у него в горле.
      Я сильно пнул его ногой. Японец рухнул на кровать, я наступил коленом ему на грудь, не слишком сильно, но достаточно, чтобы сломать ребро. Сдавленное рыдание проскрежетало в его в горле.
      - Пожалуйста... пожалуйста... Я все скажу.
      - Прекрасно. Кто такой Блю Гуднайт и какие у него дела с Томми Дженсоном?
      Якима облизал губы.
      - Гуднайт должен был позвонить, потому что он... Я хочу сказать...
      - Ты меня задерживаешь, - буркнул я. - Не делай этого. Я не в настроении.
      - Ладно, ладно...
      - Человек, которого ты называешь Блю Гуднайт... Он что - друг Дженсона?
      - Друг! - Якима харкнул кровью. - Он должен был позвонить, потому что... - он умолк и прислушался.
      Я снял колено с его ребер и выпрямился. Я тоже слышал шум машины, направлявшейся к хижине; она медленно двигалась по крутой и узкой разбитой дороге.
      Судя по искаженному болью и ненавистью лицу Якимы, в тот день мне не суждено было услышать новые признания. Я скрутил ему руки веревками, забил в рот кляп и выглянул за дверь. Машина приближалась, но ещё не появилась. Я перебежал расчищенный участок и спрятался в кустах.
      Вскоре подкатил длинный черный автомобиль. Из него выбрался высокий стройный человек с мертвенно бледным лицом и длинным глубоким шрамом на левой щеке. На нем был светло-серый костюм с пиджаком на три пуговицы, блестящие черные волосы спускались из под шляпы с загнутыми полями и прикрывали уши. У меня был пистолет Якимы, но я плохо видел нового гостя его прикрывала машина, и он вошел в дом прежде, чем я успел что-то сделать. Теперь их было двое против одного, и у них было укрытие.
      Я выбрался из кустов, скользнул за руль, выжал сцепление и отпустил ручной тормоз. Машина бесшумно покатилась назад. Расчищенный участок постепенно удалялся, а потом и совсем исчез, когда машина набрала скорость. Я развернул её и запустил мотор.
      Позади раздались крики и выстрелы, но я нажал на газ и вскоре был уже за поворотом, сделав это гораздо раньше, чем мистер Блю Гуднайт успел добраться до подножия горы.
      Проехав по дороге пару миль, я заглянул в ящик для перчаток и обнаружил там кожаный бумажник с фамилией и адресом в маленьком целлулоидном окошке: Лестер Л. Байрон, дом 273а, Вест Морнингтон-авеню, Нью-Йорк, 20.
      Лестер Л. Байрон был окружным судьей. Должно быть, его машину угнали. Ладно, я не знал судью Байрона, но я обязательно снова встречусь с высоким мужчиной с мертвеннобледным лицом.
      Я решил, что мне придется познакомиться с ним лично... И достаточно скоро.
      Глава десятая
      Дорожный указатель подсказал, что я нахожусь в Нью - Джерси. Ну что же, я могу проехать в Нью-Йорк через Холланд - туннель, вернуть машину судье Лестеру Л. Байрону и выслушать его благодарность. С другой стороны, на Манхеттене меня вполне может задержать патрульная машина, набитая мрачными личностями в синей форме, размахивающими пистолетами и задающими множество вопросов. Правда, я мог бы объяснить, как оказался за рулем краденой машины, но это отняло бы слишком много времени, а им-то я как раз и не располагал.
      Я съехал с автострады на лужайку и пошел пешком. Судя по указателю, до Монтклера оставалось две мили, Я уже почти отмахал одну из них, когда позади показался сельский фургон. Я достал носовой платок, вытер лицо и привел в порядок одежду. Когда фургон подъехал поближе, я обернулся и с надеждой поднял руку. Заскрипели тормоза, и фургон остановился.
      Из кабины выглянула обветренная физиономия с седой бородой, украшенная бифокальными очками в металлической оправе. Изо рта торчала трубка с глубокой трещиной на чубуке.
      - Тебя подвезти, сынок? - голос вполне мог принадлежать пионеру покорения Запада, двигавшемуся к последней границе с вереницей крытых фургонов.
      Я чиркнул спичкой, закурил и сказал:
      - Да, хотелось бы вернуться в Нью-Йорк.
      - Я еду в Джерси-сити, но там ты найдешь любой транспорт, так что садись, сынок, - старик рассмеялся. - Хотя зачем человеку в Нью-Йорк? Этот вопрос всегда ставил меня в тупик.
      Я забрался внутрь и уселся на кипу газет, прикрывавших разодранный дермантин сидения. Он выжал сцепление, и мы тронулись дальше.
      Не глядя на меня, старик сказал:
      - Сынок, ты кажется изрядно вымотался.
      - Был на вечеринке с крутыми парнями в лесной хижине, пояснил я.
      Он добродушно поинтересовался:
      - Выпивали или играли в покер?
      - Играли в покер.
      - И они тебя обчистили?
      - К сожалению. Но я уже достаточно стар, чтобы понимать, чем это может кончиться...
      - Черт подери, - проворчал он, - время от времени мы все попадаем в такие переделки.
      - Я тоже так думаю. Возникли некоторые проблемы, потому что мне не понравилось, что они начали делать какие-то знаки, когда я обыграл одного из сосунков. - Я вздохнул. - Слово за слово, потом сцепились... Но вы же знаете, как это бывает.
      - Конечно, хотя и не садился за покерный стол вот уже лет тридцать. В то время я был примерно твоего возраста. - Он остановил фургон на обочине и пошарил у себя за спиной. Когда его рука появилась снова, в ней оказался глиняный кувшин. - Яблочная водка, - прохрипел он. - Похоже, тебе стоит глотнуть, сынок.
      - Интуиция вас не подвела, - кивнул я.
      Он протянул мне кувшин и я сделал большой глоток. Казалось, эта водка в несколько раз крепче тех крепких напитков, что продавались в наши дни, а может, просто я себя так чувствовал. Старик молча наблюдал за мной, а потом сам принял как следует, выцедив залпом не меньше пинты. Потом он убрал кувшин и фургон двинулся дальше.
      Спустя несколько минут он безразлично бросил:
      - Сынок, если эти шулера тебя обчистили, я мог бы дать тебе на дорогу.
      При этом он шумно пососал свою трубку.
      В моем бумажнике лежали двести десять долларов, - Якима не забрал мои деньги; но мне показалось разумным продолжать играть роль до конца.
      - Ну, десятки мне вполне хватит, - согласился я.
      Он снял руку с руля, достал деньги из кармана потертой клетчатой ковбойки и протянул мне.
      - Дайте мне вашу фамилию и адрес, и я верну их, как только приеду домой, - сказал я.
      - Гас Элдон. Ферма "Хай Ридж", Лонгуотер, - старик пошевелил губами, словно собираясь добавить что-то еще, но, видимо, решил, что хватит.
      Потом мы лениво болтали о том, о сем, миновали Монтклер, спустились к реке и двинулись в сторону Джерси-сити.
      Когда он наконец остановился, я выбрался наружу, перегнулся через сидение, вытащил деньги из кармана и положил их рядом с ним.
      Старик невозмутимо смотрел на меня, его козлиная бородка ходила вверх и вниз.
      Я сказал:
      - Отец..., мне не нужны твои деньги, я...
      Он усмехнулся.
      - Я это понял, когда ты не назвал себя.
      - Меня зовут Шенд, - сказал я. - Дейл Шенд. Я - частный детектив. Я в само деле был в хижине и угодил там в неприятности, только это не имело ничего общего с игрой в покер. Не знаю, какого черта я не сказал вам правды...
      Козлиная бородка снова подпрыгнула.
      - Сынок, ты все сделал правильно.
      - Мне нечего стыдиться, - возразил я, - хотя вы все знаете только с моих слов. Что заставляет вас думать, что я поступил правильно?
      - Ну, - рассмеялся он, - я мог бы отвезти тебя в ближайший полицейский участок, чтобы ты там все объяснил шерифу.
      - Но вы предполагали, что я что-то скрываю, и тем не менее этого не сделали.
      - Совершенно верно.
      - А почему?
      - Я скажу, - спокойно кивнул он. - Мне шестьдесят девять, и я умею угадать хорошего человека. - Он снова запустил мотор и добавил: - Что бы это ни было, сынок, возможно, когда-нибудь, когда все кончится, тебе захочется приехать ко мне и все рассказать. - Усмешка озарила его морщинистое лицо. - А там у меня предостаточно яблочной водки, и моя старуха не мешает её пить.
      - Я обещаю, - сказал я.
      Секунду он ещё посмотрел на меня и сказал:
      - Мне кажется, ты справишься, сынок.
      Потом воткнул первую скорость и уехал.
      Я стоял и смотрел, пока фургон не исчез. Почему-то я чувствовал себя одновременно подавленным и ободренным.
      2
      Когда я вернулся домой, Ненси на привычном посту за коммутатором не оказалось. Я зашагал было к себе, но резко притормозил перед дверью: она была приоткрыта. Может быть, стоило держать свою дверь запертой, но в нашем доме никто не запирает дверей. С другой стороны, мы и не оставляем их открытыми.
      А что, если внутри меня с нетерпением поджидает капитан Лу Магулиес? Или комиссия по встрече с последующим устранением в составе Лона Якимы и Блю Гуднайта? Я резким толчком распахнул дверь и вошел, держа пистолет наготове.
      В этом не было никакой необходимости. На широкой ручке моего старого дивана сидела мисс Керол Премайс, перекинув одну обтянутую нейлоном ногу на другую. На ней была блузка из жоржета и джинсовый костюм, шляпу она сняла и солнце сверкало на её медных волосах.
      - Привет, - сказала она. Ее зеленовато-серые глаза спокойно изучающе меня разглядывали.
      - Беглянка вернулась, не так ли? - проворчал я.
      Глаза её за стеклами очков сверкнули.
      - Звучит угрожающе, - заметила она. - Дейл, разве ты не испытываешь при виде меня восторга?
      - Конечно, но я испытал бы ещё больший восторг, если бы узнал, почему ты исчезла.
      - Правда?
      - Может быть, ты что-нибудь объяснишь загнанному в тупик частному детективу?
      - Возможно, я это сделаю, - задумчиво кивнула мисс Премайс. - Но только если ты перестанешь так угрожающе на меня смотреть.
      - А если буду?
      - Ну что ты будешь делать? - вздохнула она. - Ты выглядишь таким взъерошенным... О, Господи, твоя рука... что, черт возьми, ты сделал с пальцем?
      - Я ничего не делал, делали другие.
      - Что именно?
      - Я расскажу потом. Похоже, я постоянно попадал в такие места, где никто не хотел меня видеть.
      - Ну, не все время, - заметила она. - Я была очень рада тебя видеть, когда ты нашел меня связанной.
      - Это и стало началом всего, - заметил я и глянул в зеркало над камином. На меня смотрела изможденная небритая физиономия с налитыми кровью глазами. Пожалуй, самая непривлекательная физиономия, которую Шенд мог показать даже спросоня.
      - Я собираюсь побриться, умыться и переодеться, - сказал я. - Пока будешь меня ждать, можешь приготовить кофе, тосты и яйца всмятку. Полагаю, ты умеешь готовить яйца всмятку?
      Она встала и козырнула мне, почему-то левой рукой.
      - Я - старый солдат из Кентукки; я позову тебя, когда они начнут кипеть.
      - И не подглядывай, когда я полезу под душ, - сказал я. Пожалуй это было не самое умное, что я мог сказать.
      Я принял душ, побрился, сменил белье и костюм и собрался в кухню, когда мисс Керол Премайс просунула голову в дверь, чтобы сказать, что яйца кипят. На какое-то мгновение наши лица оказались совсем рядом. Она поспешно отодвинулась, но я успел почувствовать слабый аромат духов и только что нанесенной пудры.
      Она вернулась в кухню и принялась готовить кофе. Я уселся за маленький столик и начал чистить первое яйцо.
      - Я могла бы приготовить что-нибудь более существенное, - сказала она. - Я неплохо справляюсь на кухне. Мне бы хотелось, чтобы ты это знал.
      - Просто я очень люблю яйца всмятку, - ответил я.
      Она протянула мне чашку, взяла себе другую и села напротив.
      - Думаю, пора тебе кое-что объяснить, - сказала она.
      Я взглянул на неё поверх яйца и коротко кивнул.
      Она какое-то время покрутила в руках ложечку для кофе, потом продолжила:
      - Ну, я не собираюсь тебя обманывать. Я пришла сюда специально, чтобы поговорить, так что не вижу никаких причин для твоего брюзжания.
      - Так я похож на человека, который брюзжит?
      Она положила ложку на блюдце и оперлась подбородком на сцепленные пальцы.
      - Я не имела в виду брюзжание в прямо смысле слова, хотя ты выглядишь таким рассерженным... Ну ладно, ты хотел бы знать, где я была после того, как мы расстались.
      - Действительно хотел.
      - Мне нужно было съездить в Денвер. Чисто деловая поездка. Пришло письмо от моих родственников. Они хотели, чтобы я навестила в Денвере больную тетку. Я... Я ничего не знала об убитой девушке из табачного магазина, и только позже узнала о расследовании, которое ведет полиция.
      Я закурил, подержал спичку под небольшим углом и смотрел на синий дымок, пока пламя не погасло.
      - Керол, - сказал я, - тебе удалось избежать больших неприятностей. Кстати, что сказали в полиции, когда ты вернулась в Нью-Йорк?
      Ее лицо просветлело.
      - О, офицер, который меня допрашивал, был очень вежлив. Капитан Магулиес и про тебя тоже упоминал. Сказал, что рассчитывает скоро с тобой встретиться.
      - Держу пари, он это сделает. Но что он сказал тебе?
      - Боюсь, он подумал, что я поступила неверно, прежде всего не обратившись в полицию. Еще он сказал, что это один из вопросов, которые он собирается обсудить с тобой. Господи, надеюсь, из-за этого у нас не будет лишних неприятностей?
      - Не больше тех, с которыми мне уже пришлось столкнуться. - Я рассказал ей, что произошло в Нью-Джерси. Она слушала, раскрыв рот.
      - Но... но... - начала она.
      Я криво усмехнулся.
      - Если ты думаешь, чтобы у меня готовы все ответы, так нет.
      - И у тебя нет никакой идеи, что все это значит?
      - У меня есть несколько соображений, вот и все.
      - Ты думаешь, все это как-то связано с тем, что меня связали и в табачный киоск подставили другую?
      - Похоже.
      - Я... я тоже так думаю. Мне кажется, это как-то связано с кражей ста тысяч долларов.
      Я вынул сигарету изо рта и ласково спросил:
      - Как ты нашла свою больную тетушку?
      Она сняла очки, тщательно их протерла и снова надела, хотя они не особенно в этом нуждались.
      - О, ей гораздо лучше... Именно потому я не стала слишком задерживаться в Денвере.
      - Это прекрасно, Керол. А как дела с музыкой?
      - С музыкой? Да, конечно, - она улыбнулась. - Ты хочешь сказать, что с момента нашей последней встречи у меня не было времени ей заниматься?
      - Керол, - тихо сказал я, - ты мне нравишься. Я надеюсь, что ты не впуталась во что-то, о чем мне не рассказываешь.
      Мягкие черты её лица неожиданно стали жесткими.
      - Дейл, я просто не понимаю, о чем ты... Почему, черт побери...
      - Я просто подумал, - сказал я.
      Неожиданно она вскочила.
      - Я... Думаю, мне пора идти. У меня ещё масса дел. Я... мы... - Она запнулась.
      - Давай как-нибудь проведем вечер вместе, - предложил я. - Завтра, или когда тебе будет удобно.
      - Я не против, - согласилась она. - Я тебе позвоню, договорились?
      - Буду считать часы, - заверил я.
      Она ответила мне отсутствующей улыбкой и прошла мимо. На какой-то миг она замешкалась, я встал и чмокнул её в щеку. Краска прилила к её нежной коже; не сказав ни слова, она открыла дверь и вышла. Я за ней не пошел. Я просто стоял и слушал сначала тихий стук её каблуков, потом щелчок захлопнувшейся двери и, наконец, затихавшие шаги по коридору. Потом стал слышен шум поднимающегося лифта, лифт остановился, начал спускаться вниз и она ушла.
      Я помыл посуду, почистил кофеварку и налил себе солидную порцию виски. Стоя посреди комнаты, я его медленно выпил, при этом в моей голове копошилось множество мыслей, и не все они были связаны с мисс Керол Премайс. Но потом они снова вернулись к ней и к нашему немного странному и не простому разговору. Казалось, не было никакой нужды приходить ко мне и рассказывать про больных тетушек в другом штате. У меня было странное ощущение, что она хотела что-то узнать. Ну ладно, я рассказал ей все, что должен был рассказать... более или менее все. Единственное, что мне удалось заметить - так это её мимолетное непонимание, когда я спросил о музыке. Она достаточно быстро исправилась, но тем не менее это было.
      Я поставил бокал, снял телефонную трубку и попросил дать мне справочную. Вскоре я уже получил нужную информацию и заказал междугородний разговор с редакцией небольшой ежедневной газеты в городе Ковингтон, штат Кентукки. Пришлось подождать, и я воспользовался этим, чтобы допить виски.
      Зазвонил телефон. Гнусавый голос произнес:
      - Джуд Паркисс, газета "Таймс-Диспетч", Ковингтон.
      Я сказал ему, что меня зовут Дейл Шенд, что я - нью - йоркский журналист и буду весьма признателен за возможность поговорить с редактором.
      На том конце линии послышался смех.
      - Нет ничего проще.
      - Что вы хотите сказать?
      - Я и есть редактор, да ещё на все руки мастер. У нас нет такого множества сотрудников, как в Нью - Йорке. Чем я могу быть вам полезен, мистер Шенд?
      - Не могли бы вы дать мне кое-какую информацию относительно девушки из Ковингтона, которую зовут мисс Керол Премайс. Дело в том, что...
      Я запнулся, так как Джуд Паркисс меня прервал.
      - Послушайте, Керол Премайс работает в нашей газете с тех пор, как закончила университет. Сейчас она в отпуске и находится в Нью-Йорке, думаю, вы там с ней встретитесь...Он заколебался, затем в его голосе послышались беспокойные нотки. - Послушайте, она не надумала найти себе работу в тамошней газете?
      - Нет, с этим все в порядке.
      - Но вы с ней встречались и разговаривали?
      - Да, - сказал я. - Очень симпатичная и привлекательная девушка, теперь приходилось врать. - Она упоминала, что работает в газете; был разговор о серии статей о нас. Поэтому я решил, что имеет смысл предварительно поговорить с её родной газетой.
      - Да, конечно... совершенно верно. - В голосе Джуда Паркисса звучало облегчение. - Она чертовски хороший репортер и неплохо пишет. Надеюсь, вы не станете её уговаривать остаться в Нью-Йорке: она мне очень нужна.
      - Тогда, мистер Паркисс, я не стану похищать её у вас.
      - Спасибо, хотя думаю, долго она у нас не останется. Она действительно талантлива, а у нас слишком маленький городок, чтобы надолго её удержать. Он вздохнул. - Надеюсь, она не уедет, по крайней мере, сейчас. Люди нечасто навсегда покидают наш город. Кажется, не было никого, если не считать отъезда Долла в Денвер в 1957 году.
      Я почувствовал, как рука стиснула телефонную трубку.
      - Долл? Вы имеете в виду её тетку?
      - Я никогда не слышал, чтобы у неё была тетка в Денвере, - возразил Паркисс. - А кроме того, Долл - не женщина. Его полное имя - Долланд Круг, но здесь все зовут его Долл. Разве газетчики из больших городов ничего о нем не слышали?
      Долл Круг...Я порылся в памяти, но ничего не смог припомнить. - Мне очень жаль...
      Паркисс снова рассмеялся.
      - Это был скверный мальчик, - сказал он. - Да, Долл Круг был действительно скверным мальчиком. Мы ничего о нем не слышали с тех пор, как он уехал. Как я уже сказал, уехал в Денвер. Но никто не знает, что произошло потом. Может быть, он перебрался на западное побережье. Как мне говорили, многие парни такого типа скрываются в Лос-Анжелесе.
      - Нет, я о нем не слышал, - небрежно бросил я. - Но я передам ей привет, хорошо?
      - Конечно, мистер Шенд, передайте. Очень приятно было с вами поговорить. Если ваша газета хочет получить хорошие статьи, Керол сможет их написать, и они действительно будут хорошими. Я уже говорил вам, у этой девушки настоящий талант журналиста.
      - Не сомневаюсь, мистер Паркисс, - заверил я. - Но спасибо, что подтвердили мое первое впечатление.
      Я положил трубку и налил себе ещё виски. Потом позвонил в управление полиции Денвера. Ответил совершенно другой голос, довольно жесткий голос человека, которому все наскучило. Типичный голос полицейского. Он спросил, что мне нужно, и я снова разыграл роль журналиста.
      - Я заканчиваю статью. Не хватает пары моментов: некоторых данных о человеке, известном как Долл Круг.
      - А? Да, мы его знаем. Он много раз привлекал внимание полиции, но нам никак не удавалось его арестовать. Он вовремя покинул город. Это произошло в начале весны 1958 года. После этого мы ничего о нем не слышали, ни куда он отправился, ни что с ним случилось. Честно говоря, в управлении полиции были рады до смерти, что из города убрался ещё один источник неприятностей. А что вы хотели узнать?
      Я раздраженно ткнул сигарету в пепельницу. Каждое расследование, которое я предпринимал, начиналось весьма многообещающе, а потом я снова оказывался в тупике.
      Потом мне в голову пришла одна мысль.
      - Вы не знаете, не сохранилось ли в архиве его фотографии? - спросил я.
      - Боюсь, что нет. Это довольно странно: у нас была его фотография, но примерно в то время, когда он исчез, пропали и кое-какие документы, в том числе снимок Круга вместе с негативами.
      Я услышал свое тяжелое дыхание; неожиданно у меня возникло чувство, что я вновь столкнулся с безнадежным делом.
      - Вы не помните, как выглядел этот Круг? - спросил я. - Не был ли он высоким плотного сложения мужчиной с копной густых черных волос, в которых начинала пробиваться седина?
      - Ну правильно, он был высоким. Тогда седины у него не было, но прошло много времени, и он вполне мог поседеть.
      - Спасибо, - сказал я. - Я вам очень благодарен.
      - А что Долл Круг натворил в Нью-Йорке?
      - Мы работаем над статьей, которая могла бы привести к его аресту, солгал я.
      - Ладно, не спугните его, чтобы он не вернулся в Денвер, у нас здесь и так забот хватает, - хмыкнул он.
      Я повесил трубку и некоторое время стоял, сжимая в руках бокал с виски, но так и не выпил. Немного погодя я надел шляпу и вышел.
      3
      Эрл Нордлунд не жил в клубе "Заходящее солнце", хотя у него и была там квартира из нескольких комнат. Обычно он возвращался в свой дом с металлическими балконами, расположенный в районе Восточных семидесятых. Это был очень ухоженный дом с зелеными шторами и светло-зелеными ступенями у входа. В этот час он должен был быть там. Он меня не ждал, и я не собирался извещать о прибытии, поэтому я обошел дом и зашел с тыла. Там оказался вымощенный двор, который привел меня к двери черного хода. Мне повезло, она оказалась незапертой.
      Я попал в коридор и миновал несколько дверей. Первая вела в большую кухню, где горела плита. Другая дверь вела из кухни в холл с множеством дверей. Я выбрал ближайшую, и она привела меня в большой кабинет, пол в котором был покрыт красным ковром. Там стоял большой тяжелый стол, два кожаных кресла по углам и одно перед столом. В нем сидел человек и смотрел в окно.
      Это был Эрл Нордлунд, и он давно уже был мертв. Между его лопаток торчал нож, вошедший в тело по самую рукоятку. Такого типа нож я уже видел раньше, причем совсем недавно.
      На полу лежал, ткнувшись в ковер, человек с седыми волосами. Видимо, это был слуга или дворецкий. От лица у него мало что осталось - все остальное, включая почти всю челюсть, снесло выстрелом.
      Мне не нужно было говорить, кто их убил. Я поспешил покинуть дом.
      Глава одиннадцатая
      В большом городе газетный архив - лучшее место для поисков информации, но сначала я зашел в редакцию, чтобы поговорить с Бродом Лейном, редактором отдела городских новостей. Волосатый здоровяк лет пятидесяти был большим любителем Мольера и владельцем лучших цветников в Мамаронеке. При виде меня он улыбнулся.
      - Привет, Дейл! Что может сделать бедный журналист для преуспевающего частного детектива?
      - Брод, я бедный, потому что честный, причем совершенно добровольно.
      - Что ты хочешь сказать?
      - Что тебе не остается ничего другого, кроме как быть честным, хотя это и не создает ореола вокруг твоей головы, - улыбнулся я в ответ.
      - Ты слишком много наговорил, - вздохнул Брод, - хотя не думаю, что ты появился здесь исключительно ради меня. Тебе, наверное, нужен Берр Аллард?
      - Ну, мы с ним старые друзья, - сказал я. - Он здесь?
      Лейн отодвинул стул, шумно пососал трубку, потом постучал мундштуком о стол, чтобы его прочистить.
      - Аллард где-то здесь, - сказал он. - Работает. У него даже нет времени выйти куда-нибудь немного выпить. А если время будет, я его остановлю. - Он какое-то время смотрел на меня, потом добавил: - Ты должен знать, что я не одобряю, когда мои сотрудники выпивают.
      - Ну ладно, - буркнул я, - не хочу тебя разочаровывать, но если ты будешь набирать сотрудников исключительно среди трезвенников, у тебя их не хватит даже на крохотную газетку.
      Лейн вздохнул.
      - Я это знаю, и это беда всего газетного бизнеса. Но человек может быть хорошим газетчиком и без выпивки.
      - Не отрицаю. Ты, например. Но ты здесь белая ворона, и сам это знаешь. А кроме того, человек может быть хорошим репортером, даже если не дурак выпить. А некоторые умудряются стать блестящими журналистами.
      - Да, и умереть в сорок лет от цирроза печени, а другим удается сделать это и в тридцать, - мрачно буркнул Лейн.
      - То же самое происходит с медиками, юристами, музыкантами и множеством других.
      Лейн кисло улыбнулся.
      - Конечно, я это знаю... Именно потому я видеть не могу, как парень... - он пожал плечами. - Ладно, оставим это. Аллард скоро будет здесь, он только...
      Именно в этот момент в комнату вошел Аллард. Солнечный свет делал его его курчавые седые волосы почти серебряными. Аллард был прилежным, проницательным и выдержанным репортером, обладавшим энциклопедическим знанием Нью-Йорка и ряда других мест. Он все ещё настаивал, чтобы его называли чикагцем, хотя не был в Городе Ветров столько лет, что даже сам не мог припомнить.
      Брод Лейн сказал:
      - Берр, объявляется перерыв на тридцать минут. Тридцать минут, я сказал, - он коротко кивнул и склонился над работой, которую любил больше, чем мужчина женщину.
      Мы спустились по эскалатору со стеклянными стенами, испускавшими странный волнующий запах мокрых матриц, газетных оттисков и типографской краски, и вышли на улицу. На углу мы зашли в небольшой бар, который будет служить пристанищем журналистам ещё много лет после того, как Брод Лейн напишет свою последнюю статью. Я взял три порции виски, одну из них - для лысого ветерана, который провел за стойкой бара больше времени, чем кто-то мог припомнить.
      Берр посмотрел бокал на свет и негромко спросил:
      - Так что у тебя за проблемы, Дейл?
      Я рассказал ему все. Я имею в виду, что изложил ему все факты точно так, как они происходили. Оставил в стороне лишь ту незавершенную теорию, которую выстроил сам.
      Берр внимательно посмотрел на меня.
      - Все это выглядит куда более странно, чем твои обычные дела. Но почему ты думаешь, что я могу тебе помочь?
      - На самом деле я позвал тебя только выпить и поболтать, - сказал я. Все, что мне хотелось бы - увидеть фотографию Долла Круга. Надеюсь, она может найтись в вашем архиве.
      - Вполне возможно, у нас хранится множество всякого барахла, и не обязательно только по Нью-Йорку. - Он допил свой виски и добавил: - Я возьму тебе ещё порцию, а потом мы пойдем и поищем.
      В архиве не было никого, кроме обслуживающего персонала. Аллард доставал из длинных конвертов газетные вырезки, но насчет Долла Круга там не оказалось ничего.
      - Я думал, что имело смысл поискать какие-то детали в вырезках, заметил Берр. - А теперь давай посмотрим в шкафу с фотографиями.
      Он методично просмотрел все материалы на букву К. Фотографии там тоже не нашлось.
      - Если в вырезках не упоминается Круг, мало шансов, что найдутся его фотографии, - сказал Берр, - но стоит попытаться. - Неожиданно он стукнул кулаком по столу. - Подожди-ка минутку, у меня идея. Дайте мне нерассортированный материал по преступлениям, - обратился он к одной из девушек.
      Через пять минут мы разыскали размытый снимок, переданный в январе 1958 года агентством новостей по телексу из Денвера, штат Колорадо. На фотографии был изображен высокий мужчина с копной курчавых волос и несколько плоскими чертами лица. Молодой человек. Я никогда раньше его не видел... и тем не менее каким-то странным образом чувствовал, что встречал.
      Аллард перевернул фотографию. Там была приклеена аннотация: "На фотографии изображен Долл Круг, которого сегодня допрашивала полиция Денвера в связи со скандалом во время игры в "Раунд-клубе", когда приезжие из Нью-Йорка пожаловались, что рулетка работает неправильно".
      Я читал и перечитывал слова, переданные по телетайпу. Что-то крутилось у меня в мозгу, что-то такое, чего я сам ещё не мог понять. Я снова перевернул фотографию, чтобы взглянуть на молодого парня с плоскими скулами, твердым немигающим взглядом нахально смотревшего в объектив фотокамеры. И вдруг неожиданно понял. Я почувствовал, как волосы у меня на голове зашевелились, и услышал свой собственный странный голос, которым произнес:
      - Берр... есть какой-нибудь способ выяснить, кто были эти приезжие из Нью-Йорка?
      Аллард с любопытством посмотрел на меня.
      - Думаю, да, следует лишь позвонить в Денвер. Тамошняя газета наверняка имеет всю эту историю у себя в архиве.
      Я сунул сигарету в рот и начал перекатывать её из угла в угол, не зажигая.
      - Берр, ты не мог бы позвонить для меня? Я хочу подумать.
      Усмехнувшись, он протянул руку к телефону.
      - Тебе придется заплатить за этот звонок, ты же знаешь наши правила, заметил он.
      Нас соединили, потом последовала пауза, во время которой они просматривали свои вырезки. Я слышал, как сухо шуршит бумага за сотни миль к западу от самого большого города Соединенных Штатов. Потом послышался голос, четко читавший отчет о скандале.
      Когда он умолк, я поблагодарил и просмотрел, что успел записать. Берр перегнулся через мое плечо и прочитал вслух:
      "Джон Дж. Энсон и Оскар Шелдон из нью-йоркской адвокатской фирмы "Энсон и Мейер", находившиеся в нашем городе в деловой поездке, сегодня в суде заявили, что..."
      Но остальное не имело значения. Фантастическая теория теперь уже не была только созданием моего ума. Теперь она стала ясной, невозможной и совершенно очевидной. Я слышал собственное дыхание, чувствовал, как мой язык касается зубов, пока я складывал куски головоломки. Некоторых элементов ещё недоставало, но я знал, что смогу разыскать их, и достаточно скоро.
      Словно откуда-то издалека я услышал голос Берра:
      - Эти парни, Энсон и Шелдон...
      - Я должен с ними встретиться, - сказал я. - Я пойду.
      В глазах Берра Алланда появилось странное выражение.
      - Именно этого ты не сможешь сделать...
      - Что ты имеешь в виду? Объясни, ради Бога?
      - Они мертвы.
      - Мертвы?
      Берр кивнул.
      - Я никогда не забываю публикаций, особенно относящихся к Нью-Йорку, сказал он. - Эта история произошла несколько месяцев спустя после появления фотографии. Она не имеет ничего общего со скандалом в игорном доме, происшедшем в Денвере. Энсон и Шелдон были убиты на тротуаре перед их конторой мужчиной, сидевшим в арендованной машине, которую он бросил на автостраде Гарлем-ривер. Его не нашли...
      Я услышал, как испустил какую-то пародию на смех. В нем не было ни малейших признаков веселья, ведь в том, что мне предстояло сделать, не было ничего приятного.
      Я направился к стеклянной двери, Берр Аллард что - то сказал мне вслед, но я так и не услышал, что.
      Глава двенадцатая
      Контора Энсона и Мейерса была совершенно заурядной адвокатской конторой, какую можно найти в любом городе: тяжелая мрачная мебель, служащие в неярких костюмах сдержанных тонов, консервативная атмосфера, которая предполагала, что даже малейший намек на правонарушение будет встречен с величайшим неодобрением; в комнате старшего партнера лежал истоптанный ковер и стоял массивный стол, а у высокого окна, явно нуждавшегося в том, чтобы его вымыли, стояло кресло.
      Но если контора не представляла ничего особенного, то информация, полученная мной, оказалась весьма интересной. Она досталась мне нелегко и только после того, как пришлось сочинить тщательно подобранную полуправду. Но я получил её и при этом не заставил мистера Арнольда Л. Мейерса, теперь старшего партнера фирмы, схватиться за телефон и позвать на помощь.
      Выйдя из конторы, я сел в метро и доехал до Колумбус-серкл, а остальную часть пути домой проделал пешком, словно в тумане. Но все прошло, когда я дошел до тихого сквера. Я понял, что многое из случившегося в этом деле не имело отношения к главной линии, вот почему все выглядело таким невероятным.
      Когда я вошел в холл, Ненси глянула на меня из-за своего коммутатора и приветливо окликнула:
      - Мистер Шенд, два часа назад вам звонили. Похоже, звонивший был очень обеспокоен вашим исчезновением.
      - Но я никуда не исчезал.
      - Ну, было ясно, что ему просто необходимо знать, где вы.
      - Кто это был, Ненси?
      - Мистер Ролланд, мистер Жюль Фентхольм Ролланд. Так он представился.
      - Так о чем он беспокоился?
      - Я думала, что объяснила. Его беспокоило, куда вы подевались. В конце концов, он ваш клиент, которым вы почему-то пренебрегаете.
      - Это похоже на выговор, - с усмешкой заметил я.
      - Ну, - чопорно вздохнула Ненси, - вы же не можете брать деньги за расследование, которым не занимаетесь.
      - Мистер Ролланд получит за свои деньги то, что ему положено. Что он хотел? Чтобы я немедленно ему позвонил, да?
      - Да, он высказал такую мысль.
      - Спасибо, Ненси. Я немедленно это сделаю. - Я прошел к себе и позвонил.
      - Я целый день пытался с вами связаться, разыскивал вас и в конторе, и дома, - напустился Ролланд. В его голосе звучали резкие нотки человека, который оплачивает услуги и не уверен, что их получает.
      - Мистер Ролланд, я работаю, - терпеливо сказал я, - но произошли некоторые странные вещи. - Я кое-что ему порассказал и поинтересовался: Что вас беспокоит?
      - Убитая девушка с крашеными рыжими волосами и фальшивыми очками, сказал он. - Та, что нашли убитой в парке.
      - Со мной про неё говорили, - кивнул я. - Полагаю, это будет в газетах. Но в чем собственно дело, как это вас касается?
      В его голосе звучало напряжение.
      - В том-то и дело, мистер Шенд: я знаю, кто она. Еще недавно она работала в театре гардеробщицей. Газеты напечатали фотографию, и я её сразу узнал. Не может быть никаких сомнений. Она назвалась Берни Ширер и дала адрес на Саут-рентон-стрит около Шестидесятых улиц, дом номер 7070.
      - Спасибо, - протянул я. - Спасибо, что вы это рассказали.
      - Черт подери, - взорвался Ролланд, - похоже, вы отнеслись к этому совершенно спокойно, словно не считаете, что это связано...
      Я спокойно перебил:
      - Связано, но не это главное.
      - Но это важно? Я хочу сказать, это наверняка поможет расследованию, верно?
      - Да, поможет.
      Он казался растерянным.
      - Я... я ничего не могу понять. Человек, которого вы назвали Якимой, и тот, другой, с каким-то абсурдным именем Блю Гуднайт... Я никогда о них не слышал. Как, черт возьми, они могут быть связаны с... - его голос беспомощно затих.
      Я какое-то время подумал и сказал:
      - Послушайте, нам нужно встретиться. Я позвоню вам вечером, часов около десяти.
      Я слышал в трубке, как тяжело он дышит. Возможно, не привык, чтобы его работники назначали ему встречи.
      - Очень хорошо, - сказал он наконец, - но я не понимаю, почему вы не можете сделать этого раньше.
      - Мистер Ролланд, есть ещё пара свободных концов, которые нужно связать. Надеюсь, к вечеру мне удастся это сделать. - Мне в голову пришла ещё одна мысль и я добавил: - Кстати, вы знаете молодого человека по имени Томми Дженсон, плейбоя, который вечно сидит без денег?
      - Ну, как же, знаю, - в его голосе прозвучал интерес. - А он... что с ним?
      - Он был знаком с миссис Ролланд, - ответил я.
      - О... - последовала пауза, потом он спросил: - Так что с ним собственно случилось?
      - Он исчез, вот и все.
      Ролланд возбужденно воскликнул:
      - Но что все означает? Что значит - он исчез?
      - Его не оказалось дома, когда я туда пришел, и не было уже несколько дней, я проверял.
      - Не понимаю, какое это имеет значение. Он мог по какой-то причине уехать из города.
      - Я так не думаю, - протянул я. - Особенно после того, что вы недавно сказали.
      - Вы говорите загадками, - возмутился Ролланд. - Если только на самом деле не знаете, где он находится.
      - Не знаю, - согласился я, - но думаю, что он может оказаться в доме на Саут-Рентон-стрит.
      - Что?!
      - Думаю, я отправлюсь туда и все выясню, - сказал я и положил трубку. Потом надел кобуру и вышел из квартиры черным ходом, чтобы не разговаривать с Ненси. На разговоры с ней уже не оставалось времени.
      2
      Наступила ночь, сопровождавшаяся такой промозглой сыростью, что не успеешь заметить, как уже промокнешь до костей. Ветра не было, но было темно и шел мелкий, почти невидимый дождь. Я поднял воротник плаща и зашагал пешком. Машина не понадобилась, идти было недалеко, и я не спешил. Наоборот, мне нужно было время, чтобы привести в порядок свои мысли. Я шагал неторопливо, практически не видя в свете уличных огней бледных лиц попадавшихся навстречу прохожих.
      Саут Рентон-стрит находилась между Амстердам - авеню и Западной шестьдесят шестой улицей, но я ещё на авеню успел мысленно классифицировать все факты и версии. И в этот момент заметил девушку, идущую в десяти шагах передо мной.
      Это была Керол Премайс.
      Я замедлил шаг, подстроившись под её темп, и начал размышлять, что она здесь делает и куда направляется. Слишком долго ждать ответа на этот вопрос не пришлось: буквально через несколько минут она свернула на Саут Рентон-стрит. В этот момент в луче света, упавшего из открытой двери, я увидел человека, за которым она шла. Я не смог разглядеть его лица, но знал, что это Лон Якима.
      Пройдя ещё немного по улице, девушка заколебалась и начала оглядываться по сторонам, словно не зная, что делать дальше. Я быстро подошел к ней, взял за локоть, а другой рукой закрыл рот.
      - Это я, Шенд, - прошептал я. - Керол, все в порядке.
      Якима исчез впереди в темноте. Керол Премайс изумленно обернулась ко мне. Я убрал руку и увидел, что её губы вздрагивают. Кое-как придя в себя, она с трудом выдавила:
      - Вы... вы...
      Я напустился на нее:
      - Какого черта, что ты знаешь о Якиме, японце, за которым ты следишь?
      Она вырвала руку.
      - Это... это не имеет к тебе никакого отношения...
      - К сожалению, теоретически это так, - мрачно кивнул я. - Что ты здесь делаешь?
      - Это мое дело, - сердито фыркнула она.
      Я обнял её за плечи и посмотрел на бледное лицо.
      - Керол, ради Бога! Человек, за которым ты идешь, преступник и убийца. Ты это знаешь?
      Ее губы снова задрожали.
      - Нет. Я... - она закусила губу и неожиданно оступилась. Ее тело качнулось ко мне. - Я... Думаю, будет лучше, если я все расскажу тебе... Я увидела, как он наблюдает... за конторой, куда я должна была позвонить... и пошла за ним.
      - Все ясно, - кивнул я, - все чертовски ясно и понятно. Какая контора, и что за дело привело тебя туда, и почему ты должна были пойти человеком, который просто стоял и смотрел?
      Какое-то мгновение она смотрела на меня. Потом, не говоря ни слова, повернулась и побежала по тротуару в ту сторону, откуда пришла. Я этого не ожидал, но за ней не погнался. Я просто прислушивался к стуку её каблуков, пока он не затих вдали.
      Потом повернулся и пошел дальше по темной улице, разглядывая номера и разыскивая дом 7070. Он оказался последним, и я подумал, что в этом есть что - то символическое.
      Глава тринадцатая
      Дом стоял отдельно и одиноко, словно не имел ничего общего с темной улицей, словно был предоставлен своей собственной судьбе. Фонарь на противоположной стороне мигнул и погас. Неожиданно поднялся ветер и начал швырять холодные секущие капли дождя мне в лицо.
      В доме не было света, по крайней мере, я его не видел. Но я знал, там были люди. Там должен был быть Лон Якима, а также Блю Гуднайт; возможно, там был и Томми Дженсон, хотя даже сейчас я не до конца понимал, почему он там может оказаться.
      Калитка была открыта и слабо поскрипывала на холодном ветру. Я сунул в рот сигарету и сложил руки домиком, чтобы зажечь спичку, но потом швырнул спичку и не зажженную сигарету в лужу. Люди могли смотреть из безжизненных окон и вполне смогут заметить слабый огонек спички.
      Потом я прошел в калитку и обошел центральную часть дома. Низкая, разрушенная в нескольких местах стена, ограждала узкую полоску земли, на которой он был построен много лет назад. Примерно посередине стены была другая калитка, коротенькая дорожка от которой вела к боковому входу. Я медленно пошел по траве рядом с дорожкой, стараясь производить как можно меньше шума.
      Там оказалась дверь с небольшой истертой ступенькой перед ней, толстая дверь с тяжелым замком, но ключ в нем повернут не был. Я попал в коридор, который, судя по всему, соединял жилые комнаты с кухонным флигелем. Света нигде не было. Я немного постоял, прислушиваясь, затем достал потайной фонарик и набросил на него носовой платок, чтобы иметь возможность двигаться и при этом не наткнуться на что-нибудь.
      Кухня была слева внизу. Я пошел в другую сторону, медленно двигаясь по коридору, пока он неожиданно не превратился в большой холл. Там было несколько дверей и лестница. Из-под самой внушительной двери пробивалась тонкая полоска света. Я подобрался ближе.
      Из-за двери слышался хриплый раздраженный голос, который до того я слышал только раз, и то по телефону.
      - Ты позволил Шенду себя переиграть, - говорил Блю Гуднайт. Слова были полны презрения и злобы. - У него были связаны руки, а у тебя был пистолет, и ты ему позволил обыграть себя...
      Я прижался ухом к двери. Якима как-то странно зашипел, но, казалось, не нашелся, что сказать в ответ.
      - А потом ты пошел и убил Нордлунда, - продолжал Блю Гуднайт, повысив голос. - Что это за странная игра, ты, желтая свинья?
      Якима перестал шипеть и сказал безжизненным голосом:
      - Нам нужно было ликвидировать все следы, а Нордлунд слишком много знал.
      - Да? И ты думаешь, следовало поступить именно так?
      - Я уже сказал тебе, что должен был действовать.
      - Никто тебе этого не говорил.
      - Я не жду приказов, я действую.
      - Так ты сознательно поднял всех на ноги, убив Нордлунда? И думаешь, теперь мы в большей безопасности? Ты - желтый сукин сын?
      Якима произнес таким тихо, что я с трудом его расслышал:
      - Послушай, Блю, я убивал людей голыми руками за гораздо меньшие оскорбления...
      - Да-да, ты любишь убивать, - согласился Блю Гуднайт. - Попробуй убить меня, Якима, просто попробуй.
      Я осторожно нажал плечом на дверь, так, что она приоткрылась на дюйм, и придержал её за ручку. Лон Якима стоял спиной ко мне, широко расставив тонкие ноги. Большую квадратную комнату, заставленную тяжелой викторианской мебелью, освещала единственная лампочка под выцветшим бумажным абажуром. Там стоял потемневший сервант, два набитых конским волосом кресла и такой же диванчик, богато разукрашенное, но старое и дряхлое пианино с синей накидкой на нем и бронзовыми подсвечниками. Блю Гуднайт стоял, опершись спиной на большой мраморный камин; шрам на его мертвенно бледном лице выглядел как-то странно живым, мышца на шее, под самым левым ухом, монотонно подергивалась.
      - Блю, я ничего против тебя не имею, - вкрадчиво сказал Якима.
      - Ты меня ненавидишь, - возразил тот. - Но дело в том, что мы оказались в это деле вместе, и ты все испортил. Мы загребли сотню тысяч и должны были разделить их на троих. Единственное, что нам следовало делать тихо сидеть в этой дыре, пока не стихнет шум, а потом двинуться на побережье. - Он замолчал, облизал губы. И тут же бросил, как удар хлыста. Но на тебя напала мания убивать. Сначала Берни, а потом...
      - К черту эти разговоры, - прошипел Якима. - Я должен был убрать Берни. Теперь делить придется только на двоих...
      - Берни была нам нужна, - Блю Гуднайт явно пытался сдержаться. - Она караулила в табачном киоске и вовремя подала нам сигнал. Без Берни мы бы этого не сделали, риск был слишком велик.
      - Думаю, рано или поздно она могла заговорить, с женщинами всегда так, - возразил Якима.
      - Берни мне нравилась, - негромко, словно самому себе сказал Блю Гуднайт. - Берни была моей девушкой.
      Якима стоял, как каменное изваяние, и тут я увидел неожиданную гримасу на лице Блю Гуднайта. Я с трудом заметил его движение, просто что-то мелькнуло и нечто длинное, темное и сверкающее появилось в его руке. Однако вспышки из ствола не последовало.
      Раздался короткий щелчок, и маленькое облачко сизого дыма поднялось над плечами Якимы. Блю Гуднайт покачнулся, изо рта у него хлынул сверкающий поток крови. Его длинный пистолет глухо ударился о толстый ковер. Потом его ноги начали очень медленно подгибаться. Сначала он опустился на колени, уже безжизненные глаза бессмысленно смотрели в пустоту. Какое-то мгновение он нелепо замер на коленях. Затем все его тело дернулось, и он плашмя рухнул на пол, лицом на пистолет.
      Я шагнул в комнату и ткнул дулом пистолета в спину Якимы. Он коротко вскрикнул, издав какой-то нечеловеческий звук. Тут я услышал свой собственный голос:
      - Бросай оружие, подонок. Ты застрелил своего последнего сообщника. В Большом Доме тебя уже ждет желтый стул, и я надеюсь, что ты будешь поджариваться очень медленно.
      Он бросил пистолет; я видел, как пот потек у него по шее за воротник рубашки.
      - Теперь можешь обернуться.
      Он обернулся, расставив руки, зрачки его глаз сверкали как угольно-черные булавочные головки на белом фоне. Тонкая струйка коричневатой пены показалась в уголке рта. Теперь он уже не походил на каменное изваяние; все его тело содрогалось, он полностью утратил самоконтроль.
      - Где Томми Дженсон? - спросил я.
      Якима облизал нижнюю губу, взгляд его метнулся в сторону двери в глубине комнаты.
      - Открой! - приказал я.
      Он подошел к двери и распахнул её. Я снова уткнул пистолет ему в спину, развернул его и втолкнул в комнату.
      - Зажги свет.
      Он повернул выключатель.
      Томми Дженсон лежал на постели. На нем был ладно сшитый однобортный костюм, брюки и носки, но не было ботинок. Лодыжки привязали к прочной раме кровати, как это обычно делают в сельских тюрьмах Джорджии. Лицо его было мертвенно-бледным, заросшим темной щетиной, но на нем не было заметно признаков побоев.
      - Отвяжи его, - бросил я.
      Якима подошел к постели и начал неумело возиться с запорным механизмом рамы. Томми Дженсон очень медленно сел и принялся обеими руками растирать лодыжки. Не говоря ни слова, он уставился на меня.
      - Все в порядке, Дженсон, - сказал я. - Меня зовут Дейл Шенд, я частный детектив. Блю Гуднайт мертв, а Якима отправится в тюрьму.
      Дженсон пытался что-то сказать и наконец хрипло выдавил:
      - Он... он хотел убить меня.
      - Я знаю, он любит убивать, но теперь с этим покончено.
      Томми Дженсон судорожно проглотил слюну.
      - Блю Гуднайт меня спас, - прошептал он. - Ради Бога, не найдется у вас чего-нибудь выпить?
      - В соседней комнате на серванте есть виски, - сказал я. - Налейте сами; думаю, вам это пойдет на пользу.
      Мы прошли в соседнюю комнату, и Дженсон дрожащей рукой налил себе виски. На его симпатичном лице начал появляться слабый румянец. Потом он схватил бутылку и отхлебнул прямо из горлышка. Японец прислонился к серванту, что-то неразборчиво лопоча.
      Я шагнул вперед и забрал у него нож в узких ножнах из мягкой кожи, прикрепленных изнутри к поясу. Другого оружия у него не было.
      Наконец Томми Дженсон заговорил:
      - Мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь рассказал, что происходит...
      Но я не ответил, а замер и прислушался. Никаких других звуков, кроме нараставших порывов ветра и шума дождя, стучавшего по окнам за тяжелыми бархатными шторами, слышно не было. Шторы свисали плоско, если не считать небольшой выпуклости в том месте, где они сходились. Этой выпуклости не было, когда мы входили в маленькую комнату, чтобы освободить Томми Дженсона.
      Я отступил назад, пока не очутился за спинкой дивана.
      - Ролланд, пожалуй вам лучше выйти и тоже послушать, - сказал я.
      Драпировки неторопливо раздвинулись, и из-за них появился Жюль Фентхольм Ролланд. Вокруг воротника его дождевика был обмотан фуляровый шарф, отделанный бахромой, а черная шляпа чуть сдвинута на затылок. Оружия у него не было.
      - Я не мог ждать, - сказал он. - Шенд, я предполагал, что вы знаете скрываете что-то важное, поэтому должен был прийти, чтобы самому все увидеть. Хотя, похоже, я вам и не нужен. - Он прошел в комнату, медленно оглядываясь вокруг, лицо его оставалось непроницаемым. - Один из этих людей убил мою жену, - сказал он безжизненным голосом.
      - Да, - кивнул я.
      Его узкие губы искривились.
      - Будет лучше, Шенд, если вы все мне расскажете, - вежливо попросил он.
      - Я все расскажу, - пообещал я. - Но все совсем не просто. Вашей жене нравились мужчины, и Томми Дженсон был одним из её любимцев. К сожалению, у Дженсона не было денег...
      Томми Дженсон опустил бутылку. Его налитые кровью глаза замигали и весело заискрились.
      - Вы можете повторить это ещё раз, - хрипло сказал он.
      - Ваша жена его содержала, Ролланд, но это стоило очень дорого. Согласно моей информации, у Дженсона были большие запросы, не менее расточительной была и ваша жена. Поэтому ей пришла в голову идея содрать с вас побольше... но представить это профессиональным ограблением. Риск был невелик, ведь она знала, когда и на какой срок вы получите сто тысяч долларов, которые будут храниться в сейфе вашего офиса.
      Ролланд смотрел на меня, не пытаясь перебить. Я продолжил:
      - Полагаю, она поделилась этой идеей с Томми Дженсоном, а тот начал хвастаться будущим богатством... Похвастался Блю Гуднайту, которого знал. Потом Блю с Якимой решили провернуть ограбление самостоятельно и забрать все деньги себе. Они привлекли работавшую у вас Берни Ширер, поручив ей наблюдать за обстановкой из окна табачного киоска напротив...
      - Шенд, как вам удалось все это узнать? - спросил Ролланд.
      - Свою версию я построил на основе дедукции, но она в свою очередь опиралась на некоторые характерные факты. Телефонный разговор, который состоялся у вашей жены в моем присутствии... Этот разговор настолько её встревожил, что она предпочла меня выставить. Кто-то должен был прийти и поговорить с ней, а я не должен был этого слышать. Этим человеком мог быть Томми Дженсон. Актриса в вашем театре рассказала мне о Томми Дженсоне. У него на квартире после телефонного разговора с Гуднайтом меня сгреб Якима. Якима убил Нордлунда, так как тот знал вашу жену, а его крутые парни следили за Дженсоном...
      Я пожал плечами.
      - Потом Дженсон исчез. Так могло случиться, если он получил сотню тысяч. Поначалу я не относился к своей версии серьезно. Но если деньги получил он, то какое место во всем этом деле занимают Блю Гуднайт и Якима? Должно было быть какое-то объяснение, и я начал его искать. Но если бы Блю с Якимой не похитили меня, чтобы заставить заговорить, вряд ли я когда-нибудь смог даже предположить...
      - Понимаю, - протянул Ролланд.
      - Так случайно получилось, что ваши деньги целы, - сказал я. - Они здесь, в этом доме.
      Ролланд тихо сказал:
      - Шенд, вы проделали большую работу, я этого не забуду. - Он провел рукой по лбу и продолжил: - Конечно, найти пропавшие деньги очень важно, но вы до сих пор не сказали, кто убил Мерилин.
      - Якима. Я слышал, как Блю говорил, что Якима убил Берни Ширер и кого-то еще. Блю не назвал имени, но имел в виду вашу жену.
      Якима тихонько захихикал.
      - Сыщику ещё придется потрудиться. Никому не удастся повесить это убийство на меня...
      - А какое это имеет значение? - спросил я. - Я же видел, как ты убил Блю. Уже одного этого достаточно.
      - Но... но..., - начал Ролланд.
      - Это же совершенно ясно, - сказал я. - Якима считал, что вашу жену нужно ликвидировать. Он не мог рисковать, если она начнет скандалить, обнаружив, что деньги исчезли. След через Дженсона мог привести к Блю и Якиме.
      - Да... да... конечно, - прошептал Ролланд. Его правая рука потянулась к груди.
      - Если у вас под пиджаком пистолет, пусть он там и останется, - сказал я. - Я доставлю Якиму в полицию.
      Ролланд опустил руку, стиснул зубы, лицо его потемнело. Я достал из кармана полицейские наручники и протянул их Томми Дженсону.
      - Наденьте их на Якиму.
      Ролланд устало облокотился на камин. Казалось, он на грани изнеможения, но взгляд оставался твердым и внимательным.
      - Итак, все кончено, - сказал он. - По крайней мере, я... - Он передернул плечами, словно сбрасывая с них какую-то тяжесть.
      - Почти, Ролланд...
      - А что же еще? - спросил он.
      - Всего один момент, Ролланд. Один момент, о котором можете рассказать только вы.
      - Все выглядело так, словно вы, Шенд, главный рассказчик. Я просто не вижу, что смог бы добавить.
      - Ну, - сказал я, - вы могли бы рассказать, насколько Берни Ширер была похожа на ту девушку, которая предположила, что вы - известный тип по имени Долл Круг...
      Долгое время ничего не происходило. Казалось, даже ветер снаружи затих. Затем ледяная улыбка тронула уголки его рта. Он медленно выпрямился, плотно вжался плечами в камин и теперь уже не выглядел усталым.
      - Вы слишком умны, Шенд, - прошептал он. - Вы чертовски умны, чтобы жить в одном мире со мной. Хотя ваш пистолет уже наготове... но я с вами справлюсь, Шенд. Сыщик, тебе никогда не приходилось видеть, как стреляют в Кентукки и как это умеет делать Долл Круг.
      Я сказал:
      - Жюль Фентхольм Ролланд был непутевым сыном богатого папаши. Отец и сын не встречались годами, но старик никогда не лишал его наследства. Два года спустя после смерти отца адвокаты нашли сына в Денвере. Вы случайно узнали об этом, и вы были почти точной копией Жюля Фентхольма Ролланда-младшего...Для полного сходства следовало только покрасить волосы. Поэтому вы убили Ролланда и старших компаньонов адвокатской конторы, которые могли знать его лично. А потом предъявили права на наследство. Вам все сошло с рук... и никто никогда ничего не узнал бы, не выйди я случайно на другое убийство, которому невольно способствовала ваша жена.
      - Как вы все раскопали, Шенд?
      Я подумал о Керол Премайс и неожиданной сумасшедшей версии, которая привела меня к поиску следов в Ковингтоне и Денвере, в газетных вырезках и юридических конторах. И рассказал ему.
      Круг рассмеялся.
      - Это ничего не доказывает... Но просто ради собственного спокойствия придется вас убрать, Шенд. И Дженсона тоже. Когда приедут полицейские, в ваших трех трупах не будет никакого смысла. В доме не останется и сотня тысяч долларов, чтобы не наводить их на лишние мысли.
      Я выстрелил в тот момент, когда он сделал молниеносное движение. Пуля зацепила его предплечье. Он опустился на одно колено и усмехнулся, в руках у него был автоматический пистолет 32 калибра. Я так и не заметил, откуда тот взялся.
      - Теперь шансы равны, Шенд, - сказал Долл Круг. - Попробуйте ещё раз...
      Я знал, что не смогу этого сделать. Рубашка у меня на спине стала мокрой и ледяной. Потом я неожиданно сообразил. Мне оставалось проделать последний трюк... если он сработает. Шанс был ничтожным, но другого просто не было.
      Я услышал, как мой собственный голос произнес:
      - Когда вы убьете меня, вам придется убить и Керол Премайс. Журналистку из газеты вашего родного городка, которая узнала вашу фотографию в газете и приехала сюда, чтобы сделать самый блестящий репортаж в своей жизни...
      Убийственная улыбка сползла с его лица. Что - то ужасное мелькнуло в безжизненных глазах.
      - Ты лжешь... Будь ты проклят, ты лжешь!
      - Она сейчас здесь, Круг... Здесь, в этом доме!
      На долю секунды он покосился на дверь. Этого было достаточно. Я прицелился...
      Выстрел был оглушительным и вспышка - очень яркой, но это был не мой пистолет. Пистолет Круга вылетел у него из руки, ударился о пианино, которое жалобно задребезжало, и упал на ковер.
      Керол Премайс вышла из тени у дверей и просто сказала:
      - Теперь вы знаете, как стреляют в Кентукки.
      - Это был блеф, - сказал я, - Керол, я даже не подозревал, что вы там.
      Круг зажимал окровавленными пальцами бок. Томми звонил в полицию, в отдел по расследованию убийств; видимо, это была единственная разумная вещь, которую ему удалось сделать в своей жизни.
      - Мы всегда возвращаемся вовремя, - сказала Керол Премайс. - Это ещё один старый обычай Кентукки.
      2
      Неделю спустя я вез её назад в Кентукки. Весь первый день я гнал машину; примерно через час, в течение которого никто из нас не произнес ни слова, она спросила:
      - Дейл... к чему такая спешка?
      - Я же везу тебя домой, Керол.
      - К чему такая спешка? - Она слегка придвинулась ко мне.
      - Впереди есть мотель, я только что видел знак, хочешь, остановимся там?
      - Думаю, мы могли бы там поужинать, - заметила она. И уже много позже сказала: - Ты угодил в такие неприятности, подвергался такой опасности и ничего не получил взамен, Дейл...
      Я рассмеялся.
      - Видишь ли, вряд ли мне удастся послать счет Кругу. Кроме того, есть кое-что еще, о чем я тебе не говорил.
      - И что же это?
      - Адвокатская контора осталась мне необычайно благодарна. Оказалось, существует законный наследник, следующий по степени родства. В качестве благодарности за проделанную работу мне заплатили десять тысяч долларов.
      Она всплеснула руками.
      - Я так за тебя рада!
      - Половина этой суммы принадлежит тебе, Керол.
      - Я ещё больше рада, но почему ты так считаешь?
      - Ведь ты же опознала в Ролланде Долла Круга.
      - Да, но выследил его ты. - Она улыбнулась. - И тем не менее приятно оказаться с тобой в доле.
      Я взял её за руки. В номере было очень тихо, снаружи тоже не доносилось никаких звуков, кроме мелодии далекой пластинки - старой песенки давно прошедших лет.
      - Эта мелодия, - вздохнула она. - Я помню, что слышала её ещё маленькой девочкой, но никак не могу вспомнить название.
      - "Ты много значишь для меня".
      - Правда?
      Я притянул её к себе, поднял на руки и медленно перенес через комнату. Она тихо лежала в моих объятиях и смотрела в глаза. Я наклонился и снял с неё очки.
      - Думаю, без них ты ощущаешь себя раздетой, да?
      Она негромко рассмеялась.
      - Еще не совсем...