ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Встревоженная и смущенная Розабелла посмотрела на Филипа Уинболта. Неужели настал долгожданный момент, чтобы сказать ему правду? Несмотря на его слова и убедительный тон, она испытывала стыд, вспоминая свои страстные поцелуи. На ум опять пришли жестокие насмешки и непристойные предположения мужа.

Сможет ли кто-нибудь полюбить ее, несмотря на обман? Если Филип захочет побольше узнать о ее браке, что она ему скажет? Не отвернется ли он от нее с отвращением, если она посвятит его в подробности их со Стивеном Ордуэем семейной жизни? Хватит ли у нее смелости рискнуть? Розабелла украдкой взглянула на Филипа Уинболта, и ей показалось, что он сурово смотрит на нее.

– Я… не могу! – с рыданием воскликнула она и закрыла лицо руками.

Филип с нежностью обнял ее.

– Пожалуйста, не надо! Я не собирался вас огорчать. Я просто очень хочу вам помочь, хочу, чтобы вы доверились мне, и очень сожалею, что вы не можете этого сделать.

– Я хочу, Филип, хочу! Но не сейчас.

– Понимаю – мы ведь не так давно знакомы, хотя мне кажется, что всю жизнь. Каким бы ни оказался ваш секрет, моя любовь к вам и дружба неизменны. Поверьте. Я и не думал торопить вас, хотел, чтобы все произошло постепенно… А случилось так из-за моего отъезда в Лондон, конечно. Там меня ждут неотложные дела. Однако три недели не видеть вас… Это слишком долго!

– Долго, – кивнула Розабелла.

Он улыбнулся:

– Возможно, и к лучшему, что мы должны отложить наш разговор. Но пока я в отъезде, помните: я люблю вас, и мои чувства к вам не изменятся, обещаю.

Она посмотрела ему в глаза.

– Я бы хотела, чтобы вы не уезжали, Филип.

Он поцеловал ее в губы.

– И я не хочу уезжать.

Глубоко вздохнув, она вымолвила:

– Я расскажу вам все, когда вы вернетесь. Обещаю.

Он проводил ее до дома и, поднеся ее руку к губам, поцеловал на прощание со словами:

– Скучайте по мне хоть немножко! А теперь улыбнитесь.

И Розабелла, отбросив все сомнения и страхи, широко улыбнулась Филипу Уинболту.

Пребывая в Лондоне, Филип не все время посвящал делам – он наведался в различные лондонские клубы и, беседуя с друзьями и знакомыми, как бы невзначай упоминал имя Ордуэя. Сплетен и предположений он наслушался предостаточно, однако не узнал ничего определенного. Чем бы ни занимался Ордуэй и те, кто его окружали, они действовали очень осторожно. Из того, что ему стало известно, у него создалось следующее впечатление: у Розабеллы Ордуэй есть основания не желать рассказывать о муже.

– Вас, кажется, интересует Ордуэй и его дружки – правда, не могу понять почему. Они не нашего круга, Уинболт, – сказал один из знакомых. – Знаю лишь то, что Ордуэй не был главарем. Существует некий Селдер, которого никто не видел, известно только его имя. Кошмарный человек. Непонятно, откуда он взялся – он всегда оставался в тени. Представления не имею, что с ним стало – вся компания вроде бы распалась после смерти Ордуэя. Но если вы когда-нибудь с ним встретитесь, будьте осторожны!

Наслушавшись всевозможного вздора, Филип однажды выбрал время и отправился к дому Ордуэев. Но дверной молоток был снят и дом закрыт – семейство покинуло Лондон, как это было принято летом. Он повернулся, собираясь уйти, и столкнулся с хорошо одетым джентльменом, который стоял у ступеней.

– Прощу прощения, сэр. Вы надеялись увидеть леди Ордуэй? Боюсь, что ее нет в городе.

Это соответствовало тому, что ему сообщила Розабелла, – ее сестра уехала в Бакстон. Незнакомец, видно, кое-что знал, и Филип решил с ним поговорить. Они вместе направились в сторону Гросвенор-сквер.[7]

– Жаль. Я хотел передать миссис Ордуэй письмо от сестры, – сказал Филип. – А вы не знаете, где они? Меня зовут Филип Уинболт.

– Рад с вами познакомиться, мистер Уинболт. Джулиан Фолкирк, к вашим услугам. Весьма сожалею, но ничего не смогу сообщить вам полезного. Ордуэи собирались, насколько мне известно, ехать в Бат, а потом их планы, кажется, переменились.

Мистер Фолкирк оказался умным и интересным собеседником, прекрасно знавшим лондонскую жизнь. Когда они дошли до угла Сент-Джеймс-стрит, Филип остановился и протянул ему руку.

– До свидания, Фолкирк. Я сверну здесь. Вероятно, последую вашему совету и свожу сегодня вечером свою сестру на «Укрощение строптивой». Она не видела этой постановки. Благодарю вас.

Мистер Фолкирк улыбнулся.

– Я, наверное, тоже посмотрю ее еще раз. Возможно, мы встретимся. До свидания, Уинболт. Желаю вам найти Ордуэев. Не сообщите ли, где вас разыскать, если я что-нибудь узнаю?

– На Арлингтон-стрит, но никакой срочности нет.

Как только Филип скрылся из виду, Фолкирк быстро и решительно зашагал к лабиринту узких улочек, где в одном из пользующихся дурной репутацией трактиров отыскал нужного ему человека.

– Барроуз, узнай все, что сможешь, о некоем Филипе Уинболте. Он очень интересуется Ордуэями. Сегодня я столкнулся с ним у их дома.

– Где он живет? – отрывисто спросил Барроуз.

– Не в Лондоне. Выясни где. А сейчас он с сестрой остановился на Арлингтон-стрит.

– Постойте-ка… Уинболт… Это, должно быть, лорд Уинболт. Он живет на Арлингтон-стрит. Когда вам нужно все выяснить?

– Сегодня к вечеру.

– Помилосердствуйте, Селдер… – Наступило угрожающее молчание. Барроуз побледнел. – Простите. У меня случайно вырвалось.

– Да? Опасная оговорка. Для тебя.

– Это больше не повторится!

– Хорошо. Мне бы не хотелось тебя потерять – ты пока что полезен. Итак, до встречи.

Результат поисков Барроуза настолько заинтриговал мистера Фолкирка, что вечером он оделся с особой тщательностью и отправился во второй раз смотреть «Укрощение строптивой».

Филип не удивился, увидев в театре мистера Фолкирка, который успел произвести на него впечатление компанейского человека. Постановка оказалась очень интересной, позже за ужином Фолкирк оживленно обсуждал ее с Эмилией. Они придумывали остроумные возможные концовки этой пьесы. Филип давно не видел Эмилию в таком приподнятом настроении.

Разгорелся спор, во время которого он внимательно наблюдал за Фолкирком. Брат и сестра Уинболты остались сиротами очень рано, и Филип привык оберегать сестру. Когда ей разбил сердце Коулзуэрт, брат стал опорой Эмилии в несчастье, увез ее в Озерный край, чтобы она пришла в себя, и с тех пор тактично препятствовал знакомству сестры с возможными охотниками за приданым.

На первый взгляд Джулиан Фолкирк выглядел весьма подходящим кавалером – импозантная внешность, веселый нрав и, если верить его словам, того же слоя общества, что и они. Встретились они случайно, в свете Уинболты почти не вращались, вряд ли Фолкирк осведомлен о наследстве Эмилии. Но тем не менее не помешает выяснить, кто он такой.

– До свидания, мисс Уинболт, – сказал, прощаясь, новый знакомый. – Сегодня, узнав, что Ордуэи еще не вернулись, я немного расстроился. Но в результате был вознагражден таким приятным вечером.

– Вы знакомы с Ордуэями, сэр?

– Немного. У меня с ними деловые отношения, и миссис Ордуэй могла бы помочь мне получить кое-какие документы.

– Ее сестра сказала мне, что они сейчас в Бакстонt. Полагаю, скоро вернутся. До свидания, мистер Фолкирк. – Эмилия с улыбкой подала ему руку, а он поднес ее к губам.

– Всего хорошего, мисс Уинболт. И благодарю за весьма интересный вечер.

Розыски Филипу мало что дали. Джулиан Фолкирк пользовался известностью в клубах как занимательный рассказчик, не напивался, любил азартные игры, но никогда не рисковал. В армии был капитаном и сражался под Ватерлоо. После войны в основном жил за границей, в Лондон наведывался редко. Он приходился дальним родственником лорду Банагеру, в семье которого не осталось наследников. Когда умрет лорд Банагер – что может, как говорят, случиться в любой момент, – Джулиан Фолкирк унаследует титул. В силу этого к нему стали относиться с повышенным интересом светские матроны.

Сравнительно богатый наследник лорда и душа общества, Фолкирк не был замешан в скандалах. Во время последнего лондонского сезона он много любезничал с дамами, но ни к одной из юных леди пока не проявил интереса…

Следует отметить, что мистер Фолкирк также не выказывал своего интереса и к мисс Уинболт и не торопился продолжить знакомство. Ни Филип, ни Эмилия не видели его целую неделю после посещения театра. Он, очевидно, уезжал из города. Но когда вернулся, настолько очаровал Эмилию своим обращением, что она с каждым днем все больше им увлекалась. Он подшучивал над ее страстью к покупкам, разделял ее интерес к театру и охотно слушал ее рассказы о красотах Беркшира.

Если бы он был красив, она бы поостереглась, но мистер Фолкирк не отличался особой красотой, и это ее обезоруживало. Тот факт, что он явно ценил в женщине ум и живость в общении, вселял уверенность в Эмилию, считавшую себя некрасивой. Филип старался скрыть свое беспокойство. Он от всей души хотел, чтобы его сестра встретила человека, с которым могла бы быть счастлива, но пока не был уверен в том, что таким человеком является Джулиан Фолкирк.

Филип встревожился, когда накануне их возвращения в Беркшир узнал, что сестра пригласила Фолкирка на день рождения: это было совсем не в духе Эмилии, которая обычно отличалась осторожностью. Видно, Джулиан Фолкирк заинтересовал ее больше, чем Филип предполагал. Тот, правда, для приличия вначале поколебался, но потом сказал, что недалеко от Ширингса у него живут друзья, у которых он может остановиться, и пообещал приехать.

– Ты недоволен, Фил?

Брат и сестра сидели в карете, мчавшей их в Беркшир.

– Не то чтобы недоволен, Эмми, просто немного удивлен. Мы его почти не знаем.

– Он долго жил за границей, служил в армии.

– А о своей семье он ничего не говорил? У Банагеров не очень хорошая репутация…

– Филип! Я не люблю, когда ты в таком настроении! Нет никаких причин для подозрительности. Мистер Фолкирк всего лишь дальний родственник лорда Банагера. Не надо его чернить. У них есть фамильный замок на юге, который он в любой момент может получить в наследство. Там очень красиво. Он всегда скитался, а теперь чувствует, что надо где-то осесть.

– Ты только не торопись, Эмми.

– Фил, милый, я знаю. Ты боишься, что я совершу еще одну ошибку. Не волнуйся – я не потеряла голову из-за мистера Фолкирка. Но признаюсь, что давно не встречала такого оригинального человека.

Все время стояла теплая погода. Розабелла занималась шитьем нового платья, посещением больных в поместье, а также отдыхала в саду в тени деревьев, гуляла у реки, но… Филип Уинболт не выходил у нее из головы. Иногда она рисовала себе идиллические картинки своей жизни в Ширингсе, а временами впадала в уныние и не представляла счастливого будущего с Филипом. Тогда она вспоминала его слова и вновь обретала надежду. Отец стал чувствовать себя бодрее и однажды даже посидел с ней в саду.

– Я уже и забыл, как приятно находиться на свежем воздухе, – сказал он. – В комнате очень жарко. Мне надо почаще спускаться вниз. Когда возвращается молодой Уинболт?

– В пятницу, папа. А на следующий день – прием у Эмилии.

– Хмм. Что-то поздно они приезжают, не так ли?

– У них очень опытная экономка – она проследит, чтобы все было готово. Эмилия пишет, что у мистера Уинболта слишком много дел и он не может уехать из Лондона раньше.

– Ты ведь с ним еще не говорила?

– Он начал меня расспрашивать… в тот вечер перед отъездом, но я не была к этому готова, и он сам предложил подождать с признаниями до его возвращения! Он такой добрый…

– Добрый? Чушь! Он в тебя влюблен! Не трать зря время, Розабелла, скажи ему! Ручаюсь – он обнимет тебя и поклянется, что для него это не имеет ни малейшего значения. Поскорее скажи ему.

– Я скажу, папа. – Лицо Розабеллы озарила улыбка.

Отец протянул ей руку:

– Я хочу видеть тебя счастливой, моя дорогая. И Филип Уинболт в состоянии подарить тебе это счастье.

Филип и Эмилия прибыли домой в карете, нагруженной многочисленными коробками и свертками. Розабелла была заранее предупреждена об их приезде и поехала в Ширингс, чтобы с ними поздороваться.

– Эмилия! Сколько же платьев вы купили? Здесь явно больше, чем одно.

– Да нет, платье одно, сейчас увидите, какое! – И Эмилия принялась распаковывать коробку.

Розабелла с большим интересом рассматривала покупку. Платье было из тонкого шелка, верх темно-красного цвета, а низ – кремового. Когда Эмилия его надела, Розабелле трудно было сдержать восхищение:

– Какая у вас тонкая талия! Вы мне в нем очень нравитесь!

– А какое платье у вас, мой друг? – спросила довольная Эмилия.

Розабелла улыбнулась.

– Угадайте цвет!

– Голубой?

– Не угадали. Лазурный. Но суббота – ваш день. Вы будете блистать. Ваше платье действительно очень красиво!

– Анна, я пригласила одного человека, с которым познакомилась в городе. Он – наследник лорда Банагера. Его зовут Фолкирк. Мистер Джулиан Фолкирк.

– О!

– Не произносите это столь многозначительно! Обычное приглашение. Хотя мистер Фолкирк мне понравился. Думаю, он и вам понравится. Его не назовешь красивым, но он умен, с ним легко разговаривать. Мне не терпится узнать ваше мнение о нем.

– А вашему брату он понравился?

– Стоит мне кем-нибудь заинтересоваться, как Филип старается меня уберечь. Он пока не высказался определенно, однако я уверена, что мистер Фолкирк понравится ему больше, когда он встретится с ним в Ширингсе. Я прошу вас меня поддержать. Филип к вам прислушается.

Розабелла покраснела.

– Почему вы так думаете?

– Анна! Я все вижу! Вы вскружили моему брату голову! Я бы очень хотела видеть вас моей сестрой – знайте это. Но я умолкаю до тех пор, пока кто-нибудь из вас мне не скажет, что все устроилось. У меня предчувствие: долго ждать мне не придется.

Появилась служанка и сказала, что ими интересуется мистер Уинболт. Эмилия озорно подмигнула Розабелле, обняла ее, и они расхохотались. Давясь от смеха, подруги спустились вниз и, с трудом успокоившись, вошли в гостиную.

– У меня неприятность, – сказал Филип. – Я должен ехать на ферму Джонсона – он вчера сильно поранился. Мне необходимо выяснить, что случилось, и отдать распоряжения кому-то другому на время его болезни.

– Но ферма так далеко, а уже поздно! – воскликнула Эмилия.

– Знаю, однако не могу отложить поездку.

– Тогда я велю миссис Хопкинз приготовить твои вещи, – сказала Эмилия и торопливо вышла.

Филип приблизился к Розабелле и обнял ее.

– Я скучал без вас. Ох, как скучал!

Она одарила его завораживающей улыбкой.

– Я тоже. И я готова все вам рассказать. Но это длинная история.

– Завтра, любимая, у нас будет много времени. Ах, нет! Это же день рождения Эмилии!.. Выходит, придется подождать до воскресенья…

– В воскресенье я все вам расскажу. И тогда…

– И тогда… – Он прижал ее к себе. Раздался громкий кашель, и в комнату вошла Эмилия.

– Все готово. Когда ты вернешься, Филип?

– Не знаю точно, пока не увижу Джонсона, но к началу приема буду обязательно. Советую тебе выпить что-нибудь от кашля, Эмилия.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

В Ширингсе был праздник. Огромные двустворчатые двери, соединяющие комнаты на нижнем этаже, были распахнуты. Горели сотни свечей в подсвечниках и канделябрах, кругом стояли вазы с букетами цветов. Гостей ждало превосходное угощение и отличное вино.

Розабелла и не представляла, какой это будет грандиозный прием. Знай она, что соберутся почти все соседи, не приняла бы приглашение с такой охотой. Она смешалась с толпой гостей и обнаружила, что многих из них довольно хорошо помнит.

Эмилия стояла, окруженная молодыми людьми, которые были знакомы Розабелле по летним месяцам, проводимым в Темперли. Она без особого стеснения подошла к ним.

– Анна! Как вы поздно! Вы ведь живете совсем рядом! – Эмилия с улыбкой поцеловала Розабеллу и тихо сказала: – Мой лондонский знакомый еще не приехал. Он предупредил, что задержится.

Тут Розабелла поймала на себе взгляд Филипа. Она закрылась веером и отвернулась, но ненадолго: Филип подошел к ней.

– Как Джонсон? – спросила она.

– Плохо, однако надеюсь, что он выживет. Я нанял на ферму другого человека.

Рядом раздался взрыв смеха.

– Анна, тут Джорджи рассказывает такие забавные истории, – обратилась к ней Эмидия. – Это правда, что вы с сестрой любили проказничать?

– Смотря о чем идет речь, – осторожно заметила Розабелла. – Ты про что, Джорджи?

– Ну, Розы тогда с нами не было, – сказала Джорджи. – А ты, Анна, помнишь, как мы упали в запруду у мельницы? Вот была потеха!

– Да, было очень весело.

– Я совсем не умею рассказывать, – удрученно произнесла Джорджи. – Лучше ты расскажи, Анна.

– Э…

– Уверен, что Анна прекрасно сумеет это сделать, – вмешался Филип, – но если вы станете предаваться воспоминаниям, то я пропущу обещанный мне танец! Я увожу вашу Шахразаду! – Он с наигранной тревогой повернулся к Розабелле: – Возможно, я слишком самонадеян и вы откажетесь танцевать со мной?

– Нет-нст! – запротестовала та. – Джорджи сможет рассказать про этот случай не хуже меня, если не лучше.

– Держу пари, что это так, – пробормотал Филип.

– Что вы сказали?

– Да так, ничего. Пойдемте, танец начинается.

– Но я не обещала вам танца, – прошептала Розабелла.

– Не обещали, однако были рады, когда я вмешался. Разве вам не хочется потанцевать со мной, а не рассказывать давнишнюю историю людям, которые знают ее лучше вас? Кстати, выглядите вы очаровательно.

Розабелла с радостью танцевала с Филипом. В течение всего вечера, хотя он и старался не оказывать ей чрезмерного внимания, она постоянно чувствовала его присутствие. Впервые за долгие годы – а возможно, и за всю жизнь – в ней мелькнул проблеск надежды.

Но это счастливое состояние было неожиданно нарушено.

– Дорогая мисс Уинболт! Какая удача, что мы с вами познакомились в Лондоне!

Розабелла услыхала эти восклицания, сидя в украшенном цветами алькове. Раздался звук разбитого стекла, и она увидела, что уронила бокал. Красное вино пролилось на пол и, словно кровью, забрызгало подол ее платья.

– Что случилось? – сквозь нахлынувшую на нее дурноту донесся голос Филипа.

– Я… мне стало плохо…

– Я провожу вас наверх и пришлю служанку. Обопритесь на меня.

– Нет, не туда! – прошептала она, так как они приблизились к обладателю отвратительного голоса. – Я бы хотела выйти на воздух! Отведите меня в сад, Филип.

– Вы замерзнете…

– На свежий воздух, пожалуйста. – Она говорила тихо, но твердо.

Он провел ее к боковой двери, из которой можно было попасть в сад. Подхватив со стула чью-то шаль, набросил ей на плечи. Они подошли к небольшой беседке с красивыми каменными скамейками.

– Садитесь и скажите мне, в чем дело.

Но Розабелла не могла говорить.

– Филип, принесите мне стакан воды, если можно, – попросила она. – Я вас здесь подожду.

– Конечно. – Он ушел.

Что ей делать? Она была совершенно уверена в том, что голос принадлежал Селдеру. Он здесь, в доме! После смерти Стивена он исчез, но пообещал вернуться. Прошел уже год, и она решила, что больше никогда не увидит его. Очевидно, ошиблась. Каким образом Селдер очутился в Ширингсе? Это случайность или он выследил ее?

Розабелла привстала, готовая в любой момент убежать. Но она понимала, что от Селдера ей не скрыться – если он захочет, всюду найдет ее. Ей необходимо подавить растущую панику, успокоиться и собраться с мыслями – причем не только ради себя, но и ради Филипа. Его необходимо обезопасить от этого человека.

Селдер, скорее всего, встретил Эмилию в Лондоне. Он назвался Фолкирком и произвел на Эмилию неизгладимое впечатление. Господи, что же делать? Фолкирк – это Селдер. Она закрыла глаза, и перед ней всплыли страшные воспоминания: избитый Стивен, его стоны… Она-то знает, что способен сделать Селдер с тем, кого считает своим недругом, поэтому, что бы ни случилось, Филип не должен вызвать у него вражды.

Но если Филип узнает, какого человека пригласила в Ширингс Эмилия, противоборства не избежать. Как ей помешать этому? Притвориться, что она его не знает? Продолжать изображать Аннабеллу? Правильно! Она должна убедить Селдера в том, что он спутал ее с сестрой. Только таким образом она спасет и себя, и своих друзей.

– Простите, что задержался, – приветствовал запоздавшего гостя. Сказать по правде, мне совсем не хотелось видеть его здесь. – Филип сел рядом и обнял се. – Я принес бренди. Выпейте.

Розабелла сделала маленький глоток. Тепло разлилось по телу, однако чувство страха не прошло.

– Кто это? – спросила она.

– Некий Фолкирк. Мы познакомились с ним в Лондоне. Эмилии он понравился, и она пригласила его на день рождения. Он только что приехал. Что с вами? Вы опять дрожите. Дорогая моя, в чем дело?

– Филип, обнимите меня и не отпускайте.

– Тише, Роза, тише. Со мной вы можете ничего не бояться.

Розабелла прильнула к нему, ощущая надежность его объятий, но вдруг отпрянула и уставилась на него.

– Вы назвали меня Розой, – прошептала она.

– Я оговорился…

– Я вам не верю. Почему вы вдруг оговорились? Вы вовсе не оговорились! Вы все знаете! Вы знаете, что я не Анна? – (Он, не сводя с нее глаз, кивнул.) – Как давно вы это знаете?

– До сего момента я не был абсолютно уверен, но догадывался уже несколько недель.

– Кто вам сказал?

– Вы.

– Я?

– Скажем так – я это вычислил. Я влюбился в вас после Пасхи, Роза. В вас, а не в Аннабеллу.

– Эмилия тоже знает?

– Я никому не говорил. Почему вы это сделали?

– Я заболела и нуждалась в отдыхе. Но были причины, по которым я не могла оставить крестную в Лондоне. Поэтому… мое место заняла Анна. – Она помолчала, потом, не глядя на него, спросила: – Вам и про Стивена тоже известно?

– Я знаю только, что вы вдова. Вы все еще оплакиваете его, Роза?

– Нет, – печально ответила она. – Я никогда его не оплакивала. – Она уныло посмотрела на Филипа. – Я была рада, когда Стивен умер. С таким человеком, как он, вы не стали бы знаться.

– Да, – серьезно произнес Филип.

Розабелла тяжело вздохнула.

– Я так боялась вам об этом сказать. Неужели для ваших чувств это не имеет значения?

– Никакого! Разве я вам этого не говорил?

– Говорили, только я тогда не поняла, что вы имеете в виду. – От облегчения Розабелла разрыдалась. – Филип, я так вас люблю!

Он ничего не ответил – лишь нежно ласкал ее. Когда она успокоилась, он тихо спросил:

– Скажите мне, почему вы так расстроились?

– Прежде пообешайте мне кое-что.

– Что же?

– Я хочу… я должна продолжать притворяться Анной. Вы мне поможете?

– Конечно. Но почему?

– Я не могу во всем признаться, не поговорив сначала с Анной.

– Понятно. Но непонятно, почему вы так огорчены. Роза, скажите, что случилось? Не скрывайте от меня правду.

– Мне кажется, я знакома с мистером Фолкирком, – начала она, – но если он меня узнает… В общем, для всех будет лучше, если я смогу его убедить, что я не Розабелла Ордуэй.

– А почему вы не хотите, чтобы он вас узнал? Он что, пытался ухаживать за вами, когда вы были женой Стивена Ордуэя? Да? И вы боитесь, что Фолкирк примется за старое?

Опустив голову, Розабелла пробормотала:

– Да. И пожалуйста, Филип, помогите мне убедить его в том, что я Анна… Если он поверит в это, то уедет в Лондон. А Эмилии мы потом все объясним…

– Хорошо, – сказал Филип, – сделаем, как вы хотите. А теперь – поправьте платье, а то по всему графству расползутся слухи, что я соблазнил Аннабеллу Келланд. Как тогда быть?

Филип и Розабелла вернулись в дом. Эмилия позвала их из столовой:

– Анна, Филип, идите скорее сюда! Я весь вечер жду, чтобы представить подруге моего лондонского знакомого. Мистер Фолкирк, мисс Келланд.

Мистер Фолкирк обернулся и молча уставился на вошедших, затем с улыбкой произнес:

– Розабелла Ордуэй! Какая приятная неожиданность! А я уж думал, что не смогу вас найти. – Он взглянул на Эмилию. – Миссис Ордуэй – моя старинная знакомая, – пояснил он. – Мы с ее мужем очень дружили. – И, обращаясь к Розабелле, дерзко спросил: – Не правда ли? – Он бросал ей вызов и тем самым угрожал, напоминая о прошлом и о том, на что способен.

Человек, стоящий перед ней, был не кто иной, как Селдер. Собрав все свое мужество, Розабелла сделала вид, что никогда его прежде не видела, и извиняюще улыбнулась. Филип тут же пришел ей на помощь:

– Знаете, Фолкирк, однажды я проиграл спор. Когда мне сказали, что эта леди и ее сестра – близнецы и похожи как две капли воды, я этому не поверил. Мне и в голову не приходило, что такое сходство возможно. Но я оказался не прав. Вот и вы заявляете, что знаете миссис Ордуэй…

– Разумеется, – подтвердил Фолкирк.

– И уверены, что перед вами она?

– Да.

– А если я вам скажу, что эта леди – ее сестра Аннабелла Келланд?

– Конечно же, это Аннабслла, – вмешалась Эмилия. – Она живет с отцом в Темперли недалеко отсюда. А миссис Ордуэй живет в Лондоне. Вы с ней знакомы, мистер Фолкирк?

– Э… да. – Гость наморщил лоб и повернулся к Розабелле. Он пристально посмотрел на нее жестокими и застывшими, как у змеи, глазами. Она в ответ смерила его холодным взглядом и вскинула голову. Он неожиданно улыбнулся: – Простите меня, мисс Келланд. Я обознался. Сходство действительно поразительное.

– Я вас простила, сэр, так как привыкла к тому, что меня принимают за сестру, хотя порой возникают неловкие ситуации.

– Ну, раз все выяснилось, не поесть ли нам? Как обычно, хозяевам приема не удается это сделать, – сказал Филип. – Пойдемте, милая виновница этой ошибки. Я уверен, для нас припрятано что-нибудь вкусненькое. Увидимся позже, Фолкирк. – Филип взял Розабеллу под руку и увел ее.

– Вы держались блестяще, – сказал он, когда они ушли. – Но все равно, любимая, нам придется еще с ним общаться. Не стоит создавать впечатление, что мы его избегаем.

Розабелле вновь пришлось проявить огромное самообладание, когда Фолкирк пригласил ее на танец. Филип уже танцевал с кем-то, и отказаться было невозможно. Фолкирк продолжал подозрительно смотреть на нее.

– Скажите, мисс Келланд, вам известно, когда ваша сестра собирается вернуться в Лондон? У нее остались кое-какие бумаги, принадлежащие мне, и я хотел бы их забрать.

– Боюсь, что ничем не смогу вам помочь, мистер Фолкирк. От сестры нет писем вот уже несколько недель. Я устрою ей нагоняй, когда мы увидимся. Наверное, она путешествует вместе со своей крестной.

– А, да… с леди Ордуэй. Они одни? По-моему, это небезопасно.

– Небезопасно? Что вы! С ними полковник Стантон – племянник леди Ордуэй.

– Понятно. Джайлс Стантон? Но я бы не сказал, что он подходящий сопровождающий.

– Вы с ним знакомы?

– Нет, только наслышан. Он славится своей жесткостью.

– Он наследник Стивена Ордуэя. Моя сестра часто с ним ссорится, но я не думаю, что он пойдет на скандал.

– Разумеется, нет, – сказал мистер Фолкирк.

Розабелла заметила в его голосе насмешку, но виду не подала и перевела разговор на другую тему.

К концу вечера она едва держалась на ногах, стараясь изо всех сил, чтобы мистер Фолкирк, с его неослабным интересом к ней, не сбил ее с толку. От Эмилии не укрылось, что ее лондонский гость не сводит глаз с мисс Келланд, и это ее безусловно огорчило. Розабелла все видела, но ничего не могла поделать. Единственным утешением могло послужить то, что поведение Джулиана Фолкирка отвратит от него Эмилию.

Когда подали карету из Темперли, Розабелла с ужасом услышала, что мистер Фолкирк предлагает ее сопроводить.

– Будучи знакомым сестры мисс Келланд, я обязан это сделать, – заявил он. – Ночью ехать одной опасно.

– Но не у нас, сэр! – оборвал его Филип. – К тому же я обещал мистеру Келланду, что сам привезу его дочь.

– В таком случае желаю вам всего хорошего. – Фолкирк повернулся к Эмилии: – Благодарю вас за весьма приятный вечер, мисс Уинболт. Когда будете в Лондоне, дайте мне знать, и я достану для вас билеты в театр. Мне всегда удается получить лучшие места.

Розабелла с облегчением отметила, что Эмилия была с ним суха.

– Спасибо, но я не рассчитываю посещать Лондон в ближайшее время. До свидания, мистер Фолкирк.

Его нисколько не смутила ее сухость. Он одарил всех своей завораживающей улыбкой и удалился.

– Эмилия, надеюсь, вы довольны, как прошел праздник? Все было чудесно, – сказала Розабелла.

– Конечно, довольна, но платье я выбрала неудачно – цвет мне не идет. Спокойной ночи. Филип вас проводит. – Она стала медленно подниматься по лестнице.

Брат озабоченно смотрел ей вслед.

– Она расстроена, а я ничем не могу ее утешить. Лучше бы мне никогда не встречаться с Фолкирком!

– Филип, ваша сестра несчастна сейчас, но в будущем, если она забудет Фолкирка, это убережет ее от большего несчастья, поверьте мне. Таких людей надо избегать.

– Я вам охотно верю. Отправляемся в Темперли?

– Вам вовсе не нужно ехать со мной! Как вы будете возвращаться?

– Милая Роза! Я считаю этот вечер нашей неофициальной помолвкой. Неужели вы думаете, что я отпущу вас одну! Обратно я полечу на крыльях любви! Или, если вам будет угодно, возьму лошадь у Джона Бостока.