Глава двадцать четвертая,

в которой Эмма получает необычную награду, а путешественники – обильный завтрак на любой вкус

Прошло не слишком много времени, и вот друзья с ребячьей помощью вытащили локомотив на сушу. Драконша тоже выползла на берег и улеглась там, чуть живая от усталости. По ней было видно, что до поры до времени всякое желание плохо себя вести у нее прошло Спустя примерно полчаса Лукас с Джимом опять привели Эмму в сухопутный вид. Смола была извлечена из законопаченных дверей, в котел снова залили воду, и под ним загорелся веселый огонь.

Все так усердно трудились, что совершенно не заметили миндальского полевого жандарма, ехавшего на велосипеде с большими колесами по проселочной дороге в некотором отдалении. Заметив путешественников, он притормозил и принялся размышлять, не могут ли это быть какие-нибудь опасные чужеземные войска. Но после того как жандарм определил, что там почти одни дети, предположение о войсках отпало, и он подъехал поближе. Правда, огибая последний куст, он задел один волосок на драконшином хвосте. Испуганный до смерти, жандарм развернул велосипед и так припустил обратно, словно за ним гнались сто чертей.

Запыхавшись, он добрался до столицы и доложил об увиденном своему начальнику.

– Вот это да! – воскликнул тот. – Это самое замечательное из всех возможных известий! За него царь произведет вас самое меньшее в генерал-жандармы, счастливчик!

– Ка-акта-ак-таккак? – заикаясь, спросил жандарм.

– Вы что, действительно, не понимаете, кого вы видели? – воскликнул начальник в сильнейшем волнении. – Здесь есть лишь одно объяснение: это достопочтенные машинисты со своим локомотивом. А если они и вправду привезли с собой дракона, то наша принцесса Ли Си должна быть при них. Нам следует немедленно известить царя!

И оба жандарма помчались к царскому дворцу. Разумеется, раструбив по пути новость на всех перекрестках.

Невозможно и описать, какая суматоха началась в столице благодаря этому известию. С быстротой молнии переходило оно из уст в уста, и в считанные мгновенья уже все в Пине, вплоть до самого крохотулечного малыша, знали, какое радостное событие предстоит сегодня. А поскольку в городе не нашлось ни одного жителя, который не пожелал бы помочь в организации праздничной встречи, все улицы, по которым локомотив должен был проезжать ко дворцу, в считанные минуты украсились цветами, лентами, флажками, воздушными змеями и транспарантами. А по обеим сторонам улиц толпами теснились пиньцы, ожидая прибытия достойных героев.

И вот наконец они появились. Уже задолго до их появления улицы огласились приветственными криками из сотен тысяч ртов. Эмме пришлось ехать медленно, потому что вконец ослабевшая драконша тащилась на привязи, едва переставляя лапы. Джим с Лукасом стояли в кабине и махали из окошек направо и налево. Дети сидели на крыше, а посередке стояла Ли Си, маленькая принцесса.

Время от времени ее было почти не видно в облаках цветов, которыми миндальцы то и дело осыпали прибывших из каждого окна четырехэтажных домов. А те, что запрудили улицы, размахивали бумажными флажками, подбрасывали в воздух свои круглые шляпы и кричали «Ура!», «Браво!», «Виват!» и все такое, что обычно кричат в Миндалии по подобному поводу.

Кстати сказать, в магазинах целый день можно было брать бесплатно все, что угодно. Потому что в столь радостный день никому не хотелось зарабатывать деньги, а наоборот, все желали делать друг другу подарки. Так принято у миндальцев, когда они особенно счастливы.

Позади драконши – разумеется, на почтительном расстоянии – постепенно образовалось шествие из поющих и смеющихся миндальцев, которые так растанцевались, что их косички вертелись, словно пропеллеры. И чем ближе подъезжал локомотив к царскому дворцу, тем длиннее становилась эта праздничная процессия.

Площадь перед дворцом была до отказа заполнена ликующими людьми. А когда Эмма наконец остановилась перед девяноста девятью серебряными ступенями, огромные двери из эбенового дерева распахнулись, и вниз по лестнице поспешил царь в развевающихся одеждах. Сзади него виднелся Пинг Понг, который, чтобы не отстать, крепко держался за кончик царского плаща.

– Ли Си! – воскликнул царь. – Моя дорогая малышка Ли Си!

– Отец! – крикнула Ли Си, и легко спрыгнула с крыши кабины прямо на землю. Царь подхватил ее на руки, прижал к себе и осыпал бесчисленными поцелуями. Все миндальцы на площади расчувствовались, стали вздыхать и вытирать влажные от умиления глаза.

Тем временем Лукас и Джим поздоровались с малышом Пинг Понгом и подивились его раззолоченому халату. Пинг Понг объяснил им, что он произведен в главбонзы вместо отправленного в отставку господина И Тэ Дэ, и друзья от всей души поздравили его.

Когда царь, наконец, закончил церемонию приветствия своей дочери, он повернулся к Джиму и Лукасу и заключил их в объятья. От радости он едва мог говорить. Потом царь за руку перездоровался со всей детворой и сказал:

– Теперь заходите, мои дорогие, и подкрепитесь хорошим завтраком. Вы, наверняка, очень проголодались и устали. Каждый из вас может пожелать свою самую любимую еду.

Он уже хотел было повернуться, чтобы отвести гостей во дворец, как вдруг Пинг Понг схватил его за рукав и что-то зашептал, незаметно указывая большим пальчиком на Эмму.

– Верно! – сконфуженно спохватился царь. – И как это я мог забыть такое!

Он сделал знак эбеновым дверям. Там сейчас же появились двое стражников. Один держал в руках большую звезду из чистого золота величиной с тарелку для супа.

Другой нес, словно мантию, огромную ленту, прикрепленную к звезде. Она была из голубого шелка с надписью, вышитой серебряными буквами:

А на звезде было выгравировано следующее:

А на обороте стояло:

И тут царь произнес такую речь:

– Дорогая Эмма! Сегодня на всем свете нет человека счастливее меня, потому что нашлась моя маленькая дочурка. По твоему израненному лицу я вижу, что ты претерпела большие опасности и вынесла суровые битвы. Как маленький знак моей большой благодарности я хотел бы вручить тебе этот орден. Я поручил моим придворным золотых дел мастерам изготовить его на случай вашего счастливого возвращения. Не знаю, много ли значат ордена для локомотивов. Но мне так хочется, чтобы в дальнейшем все видели, что ты – особенный локомотив. Поэтому бери его и носи!

Стражники повесили на Эмму орден с лентой, и тысячи миндальцев разразилась приветственными кличами.

Тем временем Пинг Понг, который от волнения то подпрыгивал на месте, то носился вокруг, и ни на минутку не мог успокоиться, послал за главным придворным смотрителем царского парка и приказал передать, чтобы тот немедленно явился со своими помощниками за драконшей. Едва миновала церемония вручения ордена, как тот прибыл с шестью силачами-работниками и гигантских размеров клеткой на колесах, которую везла четверка лошадей. Драконша была настолько обескуражена, что, как только Лукас снял с нее цепи, не сопротивляясь, забралась внутрь. Когда повозка укатила прочь, Лукас спросил:

– А где вы ее устроите? Мне надо будет с ней потолковать.

– Мы временно запрем ее в старом слоновнике, – с важной миной ответил Пинг Понг, – и ты, достопочтенный водитель орденоносного локомотива, сможешь навещать ее в любое время.

Удовлетворенный Лукас кивнул и вместе с Джимом и другими ребятишками отправился вслед за царем и маленькой принцессой во дворец, чтобы, наконец, спокойно позавтракать в тронном зале.

Эмма, разумеется, не могла к ним присоединиться и ей пришлось остаться на площади, зато миндальцы, которые теперь, конечно, ее ни капельки не боялись, целый день толпились рядом. Они подкармливали ее маслом, потому что один мудрец где-то прочел, что локомотивы его очень любят, мыли ее, счищали с нее грязь и натирали маленькими тряпочками до блеска, пока она не засияла и не засверкала как новенькая.

А в это время царь, Ли Си и все их гости сидели за завтраком на террасе перед тронным залом в лучах утреннего солнца. Как и было обещано, каждый из ребят получил свое самое любимое кушанье.

Эскимосенок, например, ел китовую грудинку и запивал ее из большой чашки рыбьим жиром. Маленький индеец ел кукурузные лепешки и зажаренную на пике буйволятину, а потом сделал ровно четыре затяжки из своей маленькой трубки мира, по одной во все стороны света.

Словом, каждому из детворы досталась его домашняя еда. Давненько им не приходилось так наслажадаться! Джим и Лукас лакомились свежими булочками на меду с большим количеством какао. И впервые за долгое время царь тоже основательно подкрепился.

Когда появился придворный шеф-повар Шу Фу Ли Пи Плю, чтобы узнать, вкусно ли было уважаемым гостям, Джим с Лукасом обрадованно с ним поздоровались. Кстати, придворный шеф-повар по причине столь радостного события опять надел тот самый поварский колпак, огромный, как батут. Царь спросил его, не желает ли он ненадолго присесть к ним и послушать, что расскажут ребята и оба друга. У господина Шу Фу Лю Пи Плю как раз было немного времени, и он охотно сел.

По очереди все еще раз рассказали про свои приключения внимательно слушавшему царю. Когда истории закончились, и все было съедено, Лукас предложил:

– Давайте-ка, ребята, соснем пару часиков. Мы всю ночь глаз не смыкали. Я, во всяком случае, смертельно устал.

Большинство ребят украдкой позевывало, а самый маленький уже заснул на своей подушечке для сиденья. Все были рады такому предложению.

– Но прежде еще только один вопрос, друзья мои! – сказал царь. – Не желаете ли вы погостить у нас неделю-другую и, наконец, по-настоящему отдохнуть? От всей души приглашаю вас. Или же – добавил он с улыбкой, – вы предпочтете сразу разъехаться по домам?

– Ах, пожалуйста, если можно, – ответил маленький индеец, – то мне бы хотелось поскорее домой. Чем раньше, тем лучше.

– И мне! И мне! – закричали дети.

– Хорошо, – понимающе согласился царь. – Разумеется, мне очень хочется, чтобы вы еще погостили. Но я согласен, что домой больше хочется. Мой главбонза Пинг Понг распорядится, чтобы сейчас же снарядили корабль.

– Спасибо! – с облегчением сказал маленький индеец.

Тем временем для каждого гостя приготовили отдельные покои, где стояли чудесные кровати с балдахинами. Представляете, как сладко посапывали детишки на мягких шелковых подушках, после долгих ночей в каменных кроватях.

Друзьям, разумеется, досталась комната на двоих, где стояла двухэтажная кровать с балдахином. Джим снял ботинки и забрался по лесенке на верхний этаж. Едва он растянулся на шелковом покрывале, как тут же крепко уснул.

Лукас же сидел на краешке нижнего этажа, в задумчивости оперевшись подбородком на руки. Из головы у него не выходило множество разных очень сложных вопросов.

Итак, маленькая принцесса счастливым образом вновь оказалась у своего отца. И остальные дети тоже скоро будут дома. Тут все хорошо. А вот что будет с ним и с Джимом?

Им же нельзя так просто взять и вернуться в Усландию. Уже только потому, что король Альфонс наверняка очень рассержен на них за то, что они тогда, ничего не сказав, покинули остров вместе с Эммой, вместо того, чтобы следовать его наставлениям. И нечего особо надеяться на то, что он запросто разрешит друзьям вернуться. Но даже если король больше на них не сердится, им нельзя возвращаться, потому что все равно все будет точно так же, как тогда, когда они решили уехать втроем. В конце концов, Усландия-то не стала больше. Может, им все-таки расстаться с милой толстушкой Эммой, оставить ее здесь, в Миндалии, а самим податься назад, на свой остров? Лукас представил себе, каково ему будет в Усландии без Эммы. Погруженный в раздумья, он покачал головой. Расстаться с Эммой он был не в силах, особенно теперь, после всех приключений, выпавших на их общую долю, в которых она всегда оставалась надежной и верной. Нет, это не выход из положения. Но, может быть, его величество царь согласится с тем, что они остануться здесь и проложат через Миндалию железную дорогу. Конечно, это не так весело, потому что, не смотря ни на что, Миндалия – страна чужая, но это единственная возможность, им же надо где-то пристроиться, чтобы не скитаться все время по белу свету. Лукас вздохнул, поднялся и тихонько вышел из комнаты, чтобы посоветоваться с царем. Он нашел царя сидящим на террасе перед тронным залом за чтением исторической книги.

– Извините за беспокойство, Ваше Величество, – сказал Лукас, подойдя к нему.

Царь захлопнул книгу и обрадованно воскликнул:

– Лукас, дорогой мой, вот и чудесно, мы можем разок побеседовать одни. Я хотел бы урегулировать с вами один очень важный вопрос.

– Мне бы тоже хотелось кое-что обсудить, – серьезно ответил Лукас, усаживаясь напротив царя. – Но сначала расскажите мне, что у вас на душе.

– Как вы, вероятно, помните, – начал царь, – я публично обязался отдать в жены мою дочь тому, кто вызволит ее из Дракон-города.

– Да, именно так и было, Ваше Величество – ответил Лукас.

– Ну, а вас-то двое, – продолжал царь. – И что теперь делать? Кому из вас обоих ее отдавать?

– Это дело простое, – степенно рассудил Лукас, – тому, кто ей самой больше нравится и кто ее первым поцеловал.

– И кто же это? – с напряжением в голосе спросил царь.

– Джим Кнопка, конечно, – сказал Лукас. – Если не ошибаюсь, они друг другу очень нравятся. – И, ухмыльнувшись, добавил: – Хотя в некоторых вопросах они еще и не совсем сошлись, например, нужно ли учиться читать и писать. Во всяком случае, я считаю, они очень хорошо подходят друг другу. Кроме того, именно Джим спас Ли Си. В этом нет никаких сомнений. А мы с Эммой, мы только помогали.

– Ах, как я рад! – ответил довольный царь. – Дорогой друг, я абсолютно с вами согласен. Оба и в самом деле хорошо подходят друг другу. Правда, жениться им пока рановато, но для начала можно устроить помолвку.

– Лучше пускай они сами решают, – предложил Лукас.

– Правильно, – одобрил царь, – не хочется слишком вмешиваться. Но Лукас, дорогой, а как же мне отблагодарить вас? К сожалению, у меня только одна дочь, будь их две, я бы отдал вторую в жены вам. Жаль, что это невозможно. Может быть, у вас есть какое-то желание, и я могу его выполнить? Пожалуйста, скажите! Но только пусть это будет ваше самое заветное желание!

– Его вы не сможете исполнить, Ваше Величество, – ответил Лукас и медленно покачал головой. – Больше всего мне хочется вернуться с Джимом и Эммой назад, в Усландию.Но вы же знаете, почему мы оттуда уехали. Остров слишком мал для всех нас. Должно произойти чудо, чтобы мое желание исполнилось. Зато у меня есть другая просьба, Ваше Величество. Разрешите мне проложить в Миндалии железную дорогу. Она пригодится и Вам, и Вашим подданым, а моя славная старушка Эмма наконец опять сможет войти в свою колею.

– Мой достопочтенный друг, – отвечал царь, и глаза у него засияли, – благодарю вас за то, что вы хотите остаться у нас. Тем самым вы доставили мне большую радость. Я тотчас распоряжусь, чтобы для вас построили самую красивую и самую длинную железную дорогу с самыми великолепными вокзалами, которую когда-либо видел мир. Надеюсь, это хоть как-то поможет вам постепенно забыть ваш любимый родной остров.

– Большое спасибо, – сказал Лукас. – Вы очень добры, Ваше Величество.

В этот момент на террасу взошел Пинг Понг и, отвесив глубокий поклон, пропищал:

– Ваше царское величество, корабль для детей стоит в гавани. Сегодня вечером перед заходом солнца он готов к отплытию в океан.

– Замечательно, – ответил царь и кивнул Пинг Понгу, – ты и вправду исключительно прилежный главбонза.

Лукас встал.

– Я полагаю, для начала мы все обсудили, Ваше Величество. Если вы не возражаете, пойду посплю. Я смертельно устал.

Царь пожелал ему приятного отдыха, и Лукас удалился в комнату с двухэтажной кроватью под балдахином. Джим, не заметивший отсутствия друга, ровно и глубоко дышал во сне. Лукас растянулся на нижней кровати и, уже засыпая, подумал: «А что скажет Джим, если мы останемся здесь и не поедем в Усландию? Вдруг он захочет вернуться домой и покинет нас с Эммой? Уж я-то его пойму.»

Лукас глубоко вздохнул и потом тоже уснул.

Глава двадцать пятая,

в которой госпожа Мальцан прощается, а из Усландии приходит письмо

Было около полудня, когда Джима и Лукаса разбудил сильный стук в дверь.

– Откройте! Откройте! Важные новости! – услыхали они писклявый голосок.

– Это Пинг Понг, – сказал Джим и, спустившись со второго этажа, открыл дверь.

В комнату пулей влетел крошечный главбонза и, едва переведя дух, защебетал:

– Извините, благородные друзья, что я так внезапно нарушил ваш покой, но мне необходимо передать вам привет от драконши, и чтобы вы были так любезны немедленно пойти к ней, дело не терпит отлагательств!

– Ну и ну! – проворчал чуть-чуть недовольный Лукас. – Что это значит? Она должна иметь терпение!

– Она сказала, – залепетал Пинг Понг, – что ей надо попрощаться с вами, но сначала еще что-то вам сообщить.

– Попрощаться? – озадаченно переспросил Лукас. – Что это на нее нашло?

– По-моему, это серьезно, – сказал Пинг Понг с озабоченной миной. – Такое впечателние, что она… что она…

– Что она что? – стал допытываться Лукас. – Договаривай до конца.

– Точно не знаю, – выдавил из себя маленький главбонза, – я думаю, что она умирает.

– Умирает? – воскликнул Лукас и обменялся с Джимом ошеломленным взглядом. У них такого и в мыслях не было!

– Да-а, ну и дела!

Они проворно сунули ноги в ботинки и поспешили вслед за Пинг Понгом в дворцовый сад. Драконшу они нашли в большом полузаброшенном павильоне, который раньше служил вольером для царских белых слонов. Она лежала за толстой решеткой, опустив голову на лапы и закрыв глаза, словно в дреме.

Пинг Понг предусмотрительно держался позади, в то время как друзья подошли к самой решетке.

– Ну, что случилось? – спросил Лукас. Его голос непроизвольно прозвучал дружелюбней, чем ему хотелось.

Драконша не отвечала, не шевелилась, вместо этого произошло нечто совершенно странное. Словно по всему ее огромному телу от острой морды до кончика хвоста пробежало золотое сияние.

– Видал? – прошетал Лукас, и Джим так же тихо ответил:

– Да, но что с ней такое?

Теперь драконша медленно открыла свои маленькие глазки, в которых не было прежнего злобного блеска, они выглядели теперь просто очень-очень усталыми.

– Спасибо, что пришли, – слабо пробормотала она. – Простите, но я не могу говорить громче. Я так жутко устала, так жутко устала…

– Слышишь, она вообще больше не рычит и не шипит, – прошептал Джим.

Лукас кивнул. Потом он громко спросил:

– Скажите, госпожа Мальцан, вы ведь не умрете?

– Нет, – ответила драконша, и на секунду словно улыбка промелькнула на ее отвратительной морде. – Со мной все в порядке, не беспокойтесь. Я попросила позвать вас, чтобы поблагодарить…

– Да за что? – спросил Лукас, озадаченный не меньше, чем Джим, у которого глаза опять стали круглыми от удивления.

– За то, что вы победили меня и оставили в живых. Тот, кто может победить дракона, не убив его, помогает ему преобразиться. Никто, если он зол, особо не счастлив, так и знайте. А мы, драконы, злы собственно только для того, чтобы грядущий нас победил. Правда, при этом нас чаще всего, к сожалению, убивают. Но если все произойдет иначе, так, как у нас с вами, то потом случится нечто великолепное…

Драконша закрыла глаза и некоторое время молчала, и вновь по ее телу пробежало это странное золотое сияние. Лукас и Джим молча ждали, пока она опять не открыла глаза и не продолжила еще более слабым голосом:

– Мы, драконы, очень много знаем. Но, пока нас не победили, мы творим этим лишь зло. Мы ищем для себя того, кого можно помучить нашими знаниями

– как я, например, детей. Да вы сами это видели. А когда произойдет преображение, каждого из нас называют «Золотой Дракон Мудрости», нас можно обо всем спрашивать, мы знаем все тайны и разгадываем все загадки. Но это случается только один раз в тысячу лет, потому что большинство из нас убивают до того, как произойдет преображение.

Драконша опять замолчала, и в третий раз по ней пробежало золотое сияние. Но в этот раз так, словно на ее чешуе повис тончайший золотой след, подобно блестящему налету, который остается на пальцах, если прикоснешься к бабочке.

Прошло довольно много времени, прежде чем она опять раскрыла глаза и едва слышно продолжила:

– Воды Желтой Реки, в которых я плыла, погасили мой огонь. Теперь я смертельно устала. Когда в следующий раз по мне пройдет золотое сияние, я погружусь в глубокий сон, и это будет выглядеть так, как будто я умерла. Но я не умру. Я буду целый год лежать без движения. Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы в это время меня никто не трогал. Через год, в это же самое время я проснусь и буду «Золотым Драконом Мудрости». Тогда приходите ко мне, и я отвечу на все ваши вопросы. Потому что вы оба – мои повелители, и я буду выполнять все, что вы мне прикажете. Чтобы доказать вам свою благодарность, я хотела бы уже сейчас вам помочь. Итак, если вы хотите что-то узнать, спрашивайте. Но поторопитесь, времени остается мало.

Лукас поскреб у себя за ухом. Джим схватил его за рукав и прошептал:

– Усландия!

Лукас сразу понял и спросил:

– Локомотив по имени Эмма, Джим Кнопка и я, мы втроем покинули Усландию, потому что для одного из нас там больше не было места. Что нам сделать, чтобы мы смогли вернуться назад, но так, чтобы там опять не стало слишком тесно? Ведь Усландия такая маленькая.

Некоторое время драконша молчала, и Джим испугался было, что она заснула. Однако в конце концов послышался едва уловимый ответ:

– Завтра, с восходом солнца, выходите в море курсом на Усландию. На второй день вашего путешествия в 12 часов пополудни в точке пересечения 321 градуса 21 минуту 1 секунду западной долготы и 123 градусов 23 минуты 3 секунды северной широты вам встретится плавучий остров. Опаздывать нельзя, иначе он проплывет мимо, и вы его больше никогда не найдете. Острова такого рода – очень большая редкость. Возьмите с собой несколько коралловых ветвей, что растут из океанских глубин, и бросьте их в воду рядом с Усландией, именно там, где вы поставите на якорь плавучий остров. Из коралловых ветвей вырастут деревья, которые будут поддерживать остров снизу, а когда Джим станет полным подданным, он превратится в настоящий остров, такой же прочный и надежный как Усландия… не забудьте…

– Пожалуйста! – воскликнул Джим, увидев, что драконша закрывает глаза.

– Скажите, где меня похитила чертова дюжина, перед тем как положить в посылку?

– Я… не могу… – прошептала драконша, – извините… это… длинная…

история… но… сейчас…

Она умолкла, и золотое сияние в последний раз пробежало по ее чешуе.

– Прощайте… Прощайте… – едва-едва слышно выдохнула она.

А потом завалилась на бок.

Выглядело все и впрямь совершенно так, как будто она умерла. Вот только золотое сияние усилилось.

– Теперь уже ничего не поделаешь, – вполголоса сказал Лукас. – Придется подождать до следующего года. Но совет она дала нам неплохой. Если предположить, что эта история с плавучим островом не выдумана.

– То, что сейчас произошло с этой до сих пор весьма неприятной персоной, – заметил Пинг Понг, который к между тем преодолел свой страх и подошел к друзьям, – в высшей степени загадочно и непонятно. Если вам кстати, то давайте пойдем к Его Царскому Величеству и расскажем ему об этом.

Он подхватил полы своего малюсенького раззолоченного халатика и быстро зашагал прочь. Джим и Лукас последовали за ним…

Спустя четверть часа все трое сидели напротив царя в тронном зале и обсуждали с ним происшедшее.

– Право же, – под конец сказал царь, – за свою долгую жизнь я немало повидал и услышал, но ничто не кажется мне столь удивительным, друзья мои. Разумеется, я распоряжусь, чтобы преображению драконши не помешали.

– А мы, стало быть, можем рано утром спокойно отправляться по океану в Усландию и там увидим, встретится ли нам плавучий остров, – рассудил Лукас, обнадеживающе попыхивая трубкой, – дело, конечно, дорогого стоит.