Глава 1

Молодая женщина вновь и вновь всматривалась в фотографию ребенка, которую бережно держала в руках. Сидя на жесткой садовой скамейке, она тоскливо смотрела на портрет маленького темноволосого мальчика, игравшего с мячом. Мальчика с глазами ее бывшего возлюбленною, своего потерянного сына.

– Дорогой мой, где ты? – шептала она с отчаянием.

Здравый смысл подсказывал, что вероятность найти сына крайне мала. И кто знает, как его называют приемные родители! О Боже, неужели ей всю жизнь предстоит расплачиваться за ошибку юности!

Она тогда только что закончила школу и рисовала себе картину будущей жизни довольно туманно. Она была безумно влюблена, но начинать семейную жизнь тогда вовсе не входило в ее планы. Однако, по иронии судьбы, стоило ей обнаружить, что она беременна, как любимый человек, как выяснилось, не захотел ничего и слышать о ребенке. Скрепя сердце пришлось признать, что отец был прав: этого человека интересовала не столько она сама, сколько ее приданое.

– Простите, пожалуйста…

Тихий, нерешительный голос пробился сквозь пелену горьких воспоминаний, но прошло еще несколько мгновений, прежде чем молодая женщина поняла, что эти слова обращены к ней. Она с трудом вернулась к реальности и ощутила, что по-прежнему сидит на неудобной садовой скамье, от которой ломит все тело.

Теперь у нее появилась соседка. На другом конце скамейки расположилась старушка, сжимавшая в руках набитый продуктами пластиковый пакет. Робко улыбаясь, она протягивала ей фотокарточку.

– Наверно, это вы обронили…

– О да! – Женщина бережно взяла драгоценную фотографию, непонятно как выпавшую из рук. Она слишком углубилась в прошлое. – Огромное спасибо, – с искренней благодарностью сказала она. Какая неосторожность! Чуть не лишиться последней драгоценности – всего, что связывает ее с сыном, последнего средства, с помощью которого его можно разыскать!

– Какой хорошенький, – заметила старушка. – Ваш?

– Это мой сын, – медленно промолвила женщина. В ее голосе слышалась гордость, смешанная со слезами. Ее сын и уже не ее.

– Вы слишком молоды для такого большого мальчика.

Лора, а именно так звали женщину, не могла не улыбнуться. Ей было уже двадцать пять, и она занимала достаточно ответственный пост. Но сегодня, одетая в белое хлопчатобумажное платье вместо обычного делового костюма, с пышными золотисто-каштановыми волосами, заплетенными в спадавшую на спину косу, с веками, чуть тронутыми косметикой, подчеркивавшей глубину темных глаз, она не выглядела на свой возраст. Несомненно, этот комплимент польстил ей. Слишком часто за последнее время она ощущала себя старше своих лет.

– И сколько же вашему сыну?

– Почти пять. Но на этой фотографии ему три.

– Тогда он не по годам рослый.

– Да. – Тон Лоры еще больше смягчился, глаза заблестели от воспоминаний. – Отец у него был высокий – куда выше шести футов. Похоже, сын пошел в него.

– Милочка, как жаль…

Выражение сочувствия на мгновение смутило Лору, забывшую, что она сказала об отце ребенка в прошедшем времени. Услышав в ее голосе слезы, женщина сделала естественный вывод, что он умер. Лора не пыталась переубедить ее: этот человек был для нее потерян так же бесповоротно, как если бы он был мертв.

Ее взгляд еще раз инстинктивно упал на фотографию. Она долго и любовно смотрела на портрет, а затем подняла голову. Перед ней полукругом стояли здания в стиле короля Георга, запечатленные на заднем плане фотографии.

– Вы живете на Ройял-кресент[1]?

Несмотря на грустные мысли, на губах Лоры появилась слабая улыбка. За два дня, прошедшие с ее приезда в Бат[2], она хорошо изучила, что собой представляют эти элегантные дома.

– У меня бы не хватило денег даже на одну комнату в этом квартале, – откровенно призналась она.

– Да, за квартиры в этих домах дерут три шкуры, – возмущенно фыркнула собеседница. – Конечно, люди платят, но, по-моему, эти дома ничем не лучше остальных.

– Да нет, они красивые, – возразила Лора, отвлекаясь от невеселых раздумий. – Хотя, насколько я успела заметить, в Бате много чудесных зданий в георгианском стиле.

– Предпочитаю свою маленькую современную квартиру. Жить в них гораздо удобнее. Значит, вы не местная?

– Нет, я приехала в отпуск.

– О, в это время года отпускников здесь хватает. – Пожилая женщина, обрадовавшись возможности поболтать, уселась поудобнее и приготовилась к долгому разговору. – В центре не протолкнешься из-за приезжих. А уж иностранцев-то! Бывает, и по языку не поймешь, откуда они родом.

– Должно быть, местным жителям приходится туго, – согласно кивнула Лора, меняя позу и потирая разболевшуюся от неудобной спинки поясницу. Сколько она просидела здесь? Все тело затекло.

– А вы сами откуда?

– Из Эдинбурга, – сказала Лора, приготовившись к неизбежному.

– Но у вас нет шотландского акцента.

– А я и не шотландка. – Краем глаза Лора заметила какое-то движение. По траве бежал ребенок. Сердце болезненно сжалось, но тревога оказалась ложной: это была девочка. – Вообще-то я родом из Лондона…

– Далеко же вы забрались!

– Да, далековато. – Было время, когда она боялась уезжать из Лондона. Потом пришла пора дальних поездок. Но теперь и это осталось в прошлом. Эдинбург стал ей родным домом и продолжал бы оставаться им, если бы не потерянный сын.

Еще раз она бросила полный надежды взгляд на раскинувшуюся перед ней картину, не обращая взимания на вездесущих туристов, непрерывно снимавших местные достопримечательности. Ей был нужен только один маленький темноволосый мальчик, мальчик по имени Мэтью. Конечно, она понимала, что фотография могла навести ее на ложный след: может быть, он живет в другой части города или вообще не в Бате. Но фотография была ее последним шансом, и она с удовольствием просидела бы на жесткой скамейке все три недели своего отпуска, если бы у нее была хоть одна возможность из тысячи найти сына.

– По крайней мере, вам повезло с погодой…

– Да.

– Слава Богу, после сырой весны снова светит солнышко.

– Да, – повторила Лора, не слишком прислушиваясь. В поле зрения вновь появился играющий ребенок. Мальчик с темными волосами. Нет. Она снова расслабилась. Этот слишком мал.

– А денек действительно чудесный, не правда ли?

В голосе женщины прозвучала тоскливая нотка, не ускользнувшая от внимания Лоры, которая хорошо знала, что такое одиночество. В самом деле, почему бы немного не поговорить о погоде? Все лучше, чем сидеть одной и предаваться тяжелым воспоминаниям.

– Отличный день, – согласилась она, дружески улыбнувшись. – Кажется, я выбрала самое удачное время.

– Верно. Сегодня утром по радио сказали, что такая погода продлится по крайней мере еще неделю.

– А потом снова настанет дождливое британское лето?

– Наверно. Грустно, правда? Хотя растениям нужна влага. К счастью, у меня есть собственный садик, хотя я и живу в городской квартире.

Они немного побеседовали о садоводстве. Конечно, тон задавала пожилая дама, Лора в основном отделывалась междометиями. Потомственная горожанка, она не слишком разбиралась в ботанике.

Никого хотя бы отдаленно похожего на Мэтью поблизости не было. Лора пошевелила запястьем, бросила взгляд на часы и не слишком удивилась, обнаружив, что просидела здесь четыре с лишним часа. Если бы не короткий перерыв на ленч, состоявший из купленного в местной лавке сэндвича и банки сока, это время показалось бы нескончаемым. Конечно, мальчик мог и не выходить на прогулку каждый день, даже если и жил рядом. Придется потерпеть, как бы ни было трудно.

– Извините, я вас не задерживаю? – Голос женщины был грустным. Наверно, она заметила тот быстрый взгляд, который Лора бросила на часы.

– Нет, я никуда не спешу.

– Наверно, приятно иметь возможность сидеть здесь и наслаждаться солнышком?

– Да уж, – тут же согласилась Лора. Даже волнение не помешало ей оценить редкое тепло и стоявший в воздухе запах свежескошенной травы. – Куда лучше, чем целый день сидеть в конторе.

– Так вам не нравится конторская работа?

– О, я не это имела в виду! Просто иногда надоедает торчать в помещении, не видя белого света и проводя на службе лучшую часть дня. Не поймите меня правильно, я люблю свою работу. Я помогаю управляющему фирмой, и у меня много разных интересных дел. А мой начальник – человек милый и внимательный.

– Это очень важно, правда?

– Правда. – Лора немного рассказала новой знакомой о своем боссе Брайене. Голос ее потеплел так, словно она говорила о Мэтью. Она сблизилась с Брайеном Лэнгдоном и его женой именно в тот момент, когда человеку больше всего на свете нужен друг.

Где-то вдалеке пробило три часа. Женщина вздрогнула.

– О Боже, неужели уже так поздно? Надо торопиться домой. Я ведь вышла только за едой для кошки. – Она подхватила тяжелую сумку. – Бедняжка Табита выйдет из себя, если ее вовремя не накормить.

– Да, это было бы непростительно.

Дама поднялась.

– Спасибо за беседу. Желаю вам хорошо отдохнуть.

– Благодарю вас. Уныние охватило Лору, когда она вновь осталась одна. Она бросила беглый взгляд на газон и внезапно застыла на месте. Пока длился разговор, на широкую лужайку перед домами вышла молодая женщина с ребенком. Они перекидывались большим голубым мячом. Лора поднялась на ноги, ее глаза не мигая смотрели на тоненькую детскую фигурку. Грудь болезненно сжалась, дыхание прервалось. Мальчик был как раз нужного возраста. Густой русый чуб свешивался ему на глаза. Но малыш был слишком далеко, чтобы понять, он ли запечатлен на фотографии…

Она еще раз посмотрела на портрет, хотя облик ребенка и без того врезался ей в память, и осторожно двинулась вперед. Повесив сумку на плечо, она начала пробираться по газону к находившейся в частном владении лужайке. Нервы дрожали от напряжения.

Подойдя ближе, Лора обнаружила, что лужайка расположена на четыре фута выше общественного парка. Эту преграду было трудно преодолеть, не привлекая к себе внимания. Огорченная, она мгновение постояла на месте, слыша смех бегущего за мячом ребенка и стараясь не терять его из виду. Словно в ответ на беззвучную мольбу, мячик выскользнул у ребенка из рук, набирая скорость, покатился по травянистому склону и остановился у ног Лоры.

Она наклонилась, подняла мяч, выпрямилась и на секунду задержала игрушку в руках. Неужели ее ждет новое разочарование? Закинув голову, Лора посмотрела прямо в лицо остановившемуся над ней мальчику.

Яркое солнце высветило рыжие волоски в его русых волосах, чуть более темных, чем ее собственные. Но внимание Лоры привлекли его глаза, точь-в-точь такие, как на фотографии. Широко расставленные, глубокого голубовато-сапфирового цвета, опушенные длинными темными ресницами, они были неотличимы от глаз Гарета. А лицо, хотя и детское, было копией отцовского, вплоть до едва заметной ямочки на подбородке!

– Спасибо, что подобрали наш мячик. Вы избавили нас от беготни.

Лора с трудом отвела взгляд от лица мальчика, чтобы посмотреть на говорившую. Это была та самая молодая женщина, которая играла с ним. Чудесные растрепанные локоны, большие серые глаза и дружеская, открытая улыбка делали девушку совсем юной: ей нельзя было дать больше двадцати лет. Неужели эта девчонка усыновила ее мальчика? Лора вздрогнула.

– Пожалуйста, – машинально ответила она и бросила мяч в подставленные руки женщины.

И все же она не удержалась ни от вздоха, ни от нового взгляда на ребенка. Да, сомнений не оставалось: это лицо, эти глаза!

– Мэтью, скажи спасибо, – наставительно сказала пышноволосая девушка.

Приступ удушья едва не сразил Лору. Мэтью! Каким чудом ему удалось сохранить свое имя? Это явно не было простым совпадением. Последние сомнения бесследно исчезли. Перед ней стоял ее сын.

– Спасибо, – очень вежливо сказал мальчик, подчиняясь требованию девушки. Но он не улыбался. Светлые глаза серьезно смотрели на незнакомку.

– А теперь пошли. – Девушка положила руку на его узкое плечо. – Пора домой. Перед чаем тебе придется умыться и причесаться.

Женщина и ребенок дружно повернулись и пошли вперед, топча траву. Мальчик доверчиво сунул ладошку в руку своей спутницы и вприпрыжку засеменил рядом. Его веселый голос еще долго звучал в ушах окаменевшей Лоры.

Стоя на месте, она следила за ними, пока мальчик и девушка не скрылись в одном из домов. Выкрашенная белым входная дверь, рядом с ней припаркован голубой «ягуар»… Лишь через несколько минут она смогла добраться до этого дома и записать его номер.

Потрясенная мимолетной встречей, Лора едва сознавала, что делает, когда повернулась к зданию спиной и медленно пошла к дороге. Итак, она увидела своего сына и даже немного поговорила с ним. Максимум того, на что она надеялась, выезжая в Бат на поиски. Но теперь этого было мало. Хотелось досыта наговориться с ним, сделать так, чтобы это серьезное детское лицо согрела улыбка, предназначенная ей одной. Но остатки здравого смысла подсказывали, что это невозможно. Ее мальчика почти пять лет назад усыновили и вырастили другие люди: он никогда не знал настоящих родителей. Эгоизм не давал ей права разрушить чужую семью.

Но доводы рассудка не помешали ей вновь вернуться к дому с белой дверью. Не зная, что предпринять, она уставилась на дверной косяк с тремя звонками. Конечно, в таком большом доме должно быть несколько квартир, подумалось Лоре, обшаривавшей глазами таблички рядом с кнопками. О Боже! «Г. Райдер» ! Сердце ее подпрыгнуло и неистово заколотилось. Нет! Это невозможно…

Неясное предчувствие заставило ее повернуться к двери спиной, но в этот момент позади щелкнул замок. Лора застыла на месте. Мозг подсказывал ей бежать, но ноги не слушались. То же предчувствие заставило встать дыбом волоски па ее шее; еще не успев оглянуться, она уже знала, кого сейчас увидит. Мужчину ростом в шесть с лишним футов, стройного и широкоплечего. Красивого мужчину, несмотря на то что при виде Лоры его открытое лицо сейчас омрачится, а тепло и жизнерадостность покинут темно-сапфировые глаза.

У Лоры перехватило дыхание.

– Гарет… – тихонько произнесла она.

Глава 2

– Что ты здесь делаешь?!

Голос его был грубым, отрывистым и резал Лоре слух. Он ничем не напоминал тот теплый, бархатный баритон, который когда-то грезился ей по ночам. В нем не было и намека на сердечность.

Лору было не так-то легко сбить с толку. Она пыталась проглотить комок в горле и заговорить, но на этот раз в голову ничего не приходило. Она была совершенно ошеломлена. Молодая женщина лишь надеялась найти людей, которые усыновили ее мальчика, и не мечтала столкнуться лицом к лицу с мужчиной, которого когда-то страстно любила. С мужчиной, который бросил ее беременной…

Гарет провел рукой по темным волосам: как хорошо она помнила этот нетерпеливый жест!

– Чего ты хочешь?

– Я видела Мэтью, – выпалила Лора. Она собиралась сказать совсем не это и ничуть не удивилась, уловив в его голубых глазах оттенок подозрительности.

– Зачем он тебе понадобился, после стольких-то лет? – недоверчиво спросил высокий мужчина.

Лоре всегда нравилось чувствовать себя маленькой и хрупкой рядом с рослым Гаретом, но только сейчас она осознала, каким пугающим могло быть соседство с возвышавшимся над ней великаном.

– Мне хотелось на него полюбоваться, – ухитрившись сохранить спокойствие, ответила она.

– Почему? Что тебе нужно от моего сына?

– Твоего сына? – От обиды у Лоры захватило дух. – Это мой ребенок!

Гарет открыл рот, явно собираясь сказать что-то оскорбительное, но, к счастью, в этот момент на сцене появилось новое действующее лицо.

– Добрый день, мистер Райдер, – раздалось за спиной у Лоры.

Его лицо мигом просветлело.

– О, миссис Стивенс! – Если его улыбка и была натянутой, то лишь самую малость. – Как поживаете?

Лора воспользовалась случаем и спустилась на несколько ступенек, пытаясь сохранить дистанцию между собой и Гаретом и одновременно взглянуть на столь вовремя подоспевшую женщину. Ненароком прислушавшись к их беседе, она решила, что это его соседка. Отлично! Как Мэтью?

– Как обычно. Надеюсь, он больше не топал у вас над головой?

Женщина добродушно рассмеялась.

– О чем вы говорите! Он славный мальчуган. Я целыми днями его не слышу.

Как бы алчно Лора ни прислушивалась к тому, что говорили о ее ребенке, нельзя было привлекать к себе внимание. Эта женщина и так бросила в ее сторону несколько любопытных взглядов. Несомненно, Гарет подумал о том же. Когда соседка исчезла за дверью, он пригласил Лору подняться наверх.

– Тебе лучше войти. Подъезд – не место для разговора.

Конечно, это предложение было сделано не от чистого сердца, но Лора и не думала отказываться. Еще не отойдя от потрясения, она шла по лестнице, пока не очутилась в светлой просторной комнате с высоким потолком. Впрочем, на подробный осмотр у нее не было времени: как только дверь за ними закрылась, Гарет свирепо обернулся.

– Ну, а теперь, – безапелляционно заявил он, – выкладывай, зачем тебя принесло в Бат.

Лора стояла перед ним, демонстрируя спокойствие, которого не было и в помине. Судя по тону, по плотно сжатым красивым губам, напрягшемуся подбородку с ямочкой, он ничего не забыл и ничего не простил. Чувство вины перед брошенным ребенком не способствовало уверенности в себе, но она собралась с духом и терпеливо ответила:

– Я здесь в отпуске.

Гарет засмеялся. Но в этом зловещем смехе не было и намека на его прежнее чувство юмора.

– Могла бы придумать что-нибудь получше. Отдыхать в Бате? Забыла, что я слишком хорошо знаю твои привычки? Тебя всегда прельщали места пожарче и пошикарнее. – Его губы презрительно сжались.

– Ну и что? При моем нынешнем жалованье я не могу позволить себе ничего другого.

Темная бровь насмешливо изогнулась.

– Так ты работаешь? – Он не скрывал сарказма.

– Да, работаю.

– Интересно, как это тебе удается. Большей бездельницы свет не видывал! Ладно, пока оставим… Значит, ты приехала в Бат в отпуск, случайно попала на Ройял-кресент, случайно увидела Мэтью, случайно узнала его и дошла с ним до дому. Не кажется ли тебе, милая, что с совпадениями получился перебор?

Лора вздрогнула. Ласковое обращение прозвучало оскорбительнее насмешки. И все же она нашла в себе силы ответить спокойно и здраво.

– Этот квартал – одна из местных достопримечательностей. Что же здесь странного, если мне захотелось взглянуть на него?

Наградой ей стал еще один скептический взгляд.

– Что-то я раньше не замечал в тебе интереса к георгианской архитектуре. Она совсем не в твоем вкусе.

– Откуда ты знаешь? Вкусы со временем меняются.

Холодные голубые глаза вспыхнули и принялись придирчиво изучать ее внешность.

– Да, вид у тебя не тот, что прежде. Насколько я помню, ты всегда одевалась по последней моде. Что случилось? Неужели папочка устал оплачивать твои счета?

Лора почувствовала приближение гнева. Она действительно не могла больше покупать дорогую одежду: все ее скудные сбережения ушли на долгие поиски пропавшего ребенка. Но хотя ее гардероб был сейчас более скромным, чем прежде, он все же оставался достаточно изысканным; ее наружность не заслуживала подобной критики. Однако выработавшаяся за последние годы привычка к самоконтролю и на этот раз помогла ей сдержаться. Она не могла позволить себе роскошь поругаться с Гаретом.

Злая усмешка скривила его губы.

– Я вижу, ты наконец научилась сдерживать свой нрав.

– Я же сказала тебе, что изменилась.

– Сомневаюсь. Скорее всего, это чисто внешнее. Впрочем, неважно. Скажи честно, ты приехала в Бат из-за Мэтью, верно?

– Да!

– Почему?

Этот короткий вопрос больно кольнул Лору: ответ казался очевидным.

– Потому что Мэтью мой сын. Потому что я хотела увидеть его и своими глазами убедиться, что он здоров, сыт и счастлив.

– Убедилась? А теперь можешь возвращаться туда, откуда пришла.

– Нельзя ли мне поговорить с ним?

– Нет!

Тон его был непреклонным, но Лора не могла сдаться без боя.

– Гарет, я не видела сына с самого рождения. Я хочу всего лишь поздороваться и поболтать с ним минутку-другую. Клянусь тебе!

Этот горячий призыв ни капли не смягчил его.

– И все же, чем вызван этот внезапный интерес после стольких лет разлуки? – Прозвучавшая в его голосе циничная нотка заставила Лору вздрогнуть от стыда. – Неужели Джеймс решил, что его внук чего-то стоит?

– Мой отец здесь совершенно ни при чем. – Почувствовав, что у нее вот-вот лопнет терпение, Лора заставила себя сделать глубокий вдох и успокоиться. – Мэтью мой сын. В конце концов я нашла его и, естественно, захотела повидать.

– Спустя пять лет? Не поздновато ли в тебе проснулось материнское чувство?

– До сегодняшнего дня я понятия не имела, где и у кого он находится. Лишь несколько недель назад удалось разузнать, что он может быть в Бате.

Гарет бросился к ней так стремительно, что Лора непроизвольно отшатнулась.

– Еще бы тебе знать! Я все сделал, чтобы ни ты, ни твой папаша не нашли его – на тот случай, если тебе взбредет в голову вернуть мальчика.

– Но я действительно хотела его вернуть.

– И поэтому отдала на усыновление?

Казалось, эти неумолимые слова повисли в воздухе. Глядя на ожесточенное лицо Гарета, Лора поняла, что он бесповоротно осудил и проклял ее. Что бы она ни сказала в собственное оправдание, это ничего не изменило бы. И все же следовало попытаться.

– Я никому не отдавала наше дитя, – ровно начала она. – Гарет, если бы ты позволил мне все объяснить…

– Моего сына отдали для усыновления в тот самый день, когда он появился на свет. – Этот непримиримый, непрощающий голос заставил ее умолкнуть. – Никто и пальцем не пошевелил, чтобы дать мне знать о рождении сына. Никогда не прощу тебе этого. Ни тебе, ни твоему отцу! О, конечно, я знаю, кто несет за это ответственность, но и твои действия понимать отказываюсь!

Лора не снимала с себя вины за этот ужасный поступок и не искала оправданий. Сознавая, что кругом виновата, она все же промолвила:

– Я не собиралась отказываться от малыша. Все это время я искала его, даже не зная, жив ли он. А сейчас, когда я наконец нашла его, ты требуешь, чтобы я уехала… – Она вдруг отвернулась, пряча лицо, и сделала пару неуверенных шагов в сторону, не видя, куда ступает, с единственной мыслью – не дать Гарету увидеть ее слезы.

– Лора… – В его голосе еще чувствовалось раздражение. Однако на сей раз к нему примешивалось чувство, которому Лора затруднилась бы подыскать название. – Будь все проклято, Лора! – отрывисто сказал он. – Не вздумай плакать.

– Я не плачу, – негодующе фыркнула она.

После обрушившихся на нее жестоких обвинений Лора менее всего ожидала очутиться в объятиях Гарета. Она еще могла бы стерпеть его гнев, но ласковое прикосновение выбило ее из колеи. Слезы сами собой хлынули из глаз. Женщина прижалась лбом к его плечу и зарыдала в воротник куртки…

Истерика кончилась быстро. Но чем реже она всхлипывала, тем больше простора оставалось для других ощущений. Тепло сильного тела, к которому она прижималась, коснувшийся ее ноздрей терпкий аромат душистого лосьона после бритья пробудили чувства, которые казались ей давно умершими. Лора больше не плакала, но не могла заставить себя высвободиться из его объятий. Что случится, если она позволит себе хотя бы на миг испытать забытое наслаждение от прикосновения рук Гарета? Она припомнила все зло, которое причинил ей этот человек, и резко выпрямилась. Он молча выпустил ее.

– Извини… – Она порылась в кармане, достала носовой платок и вытерла нос. – Я не хотела. Наверно, слишком много всего на меня свалилось…

Гарет лишь кивнул в ответ. Выражение его лица вновь стало непроницаемым; никаких чувств на нем не отражалось.

– Хочешь кофе?

– Спасибо. Я бы выпила…

– Я на минутку.

Он сбросил ветровку, повесил ее на спинку стула, развязал галстук, оставив его висеть на шее, и вышел из комнаты, наполовину прикрыв за собой дверь. Из холла послышалось журчание телефонного диска, а затем грудной голос Гарета. Похоже, он сообщал кому-то, что задержится. Лора тихонько отошла подальше, чтобы не подслушивать: нынешняя личная жизнь Гарета – не ее дело.

Теперь, когда он вышел из комнаты, можно заняться собой. Она достала из сумочки расческу, зеркальце, губную помаду и привела в порядок лицо и волосы. Глядя на свое отражение, она улыбнулась. Гарет был прав: ее облик действительно изменился. Слезы и горе сделали свое дело; и Лоре ничего не осталось от той элегантной холеной девицы, какой она была в пору их первого знакомства.

Она еще раз напомнила себе, что не следует предаваться грустным воспоминаниям. Потребуются все силы, чтобы уговорить этого недоверчивого, циничного человека позволить ей увидеть их дитя. Она перестала думать о своей внешности и сосредоточилась исключительно на этой мысли.

Теперь у нее было время, чтобы оценить достоинства комнаты, хранившей отпечаток георгианского стиля. Украшенный лепниной потолок, резная дверь, мраморная облицовка камина создавали ощущение роскоши. Даже мебель частично соответствовала эпохе. Видно, дела у Гарета шли отлично. И вдруг Лора слегка улыбнулась. Над письменным столом висели детские рисунки, и под ним в беспорядке стояли игрушечные машинки. Мэтью и Гарет. Неужели Гарет один воспитывает их сына? А кто же тогда эта пышноволосая девица, которая играла с Мэтью в парке? Какова ее роль в этом доме? Ничего странного, что Лора чувствовала себя не в своей тарелке.

Она подошла к окну, бездумно уставилась в стекло, за которым виднелись дома, деревья и зеленые холмы вдалеке, и попыталась восстановить спокойствие, дыша редко и медленно.

Задача казалась невыполнимой, но когда Гарет вернулся, девушка сумела взять себя в руки.

Похоже, передышка пошла на пользу и Гарету. Как заправский метрдотель, он усадил Лору в удобное кресло, налил кофе и придвинул к ней чашечку.

– Спасибо.

Лора сделала глоток и с удовлетворением убедилась, что кофе сварен как раз по ее вкусу. Выходит, он и этого не забыл. Глядя поверх ободка, она исподтишка изучала Гарета. Не признаваясь себе самой, что это ее интересует, все эти годы она пристально следила за его карьерой. Как преуспевающий автор нескольких триллеров, три из которых были успешно экранизированы, он стал желанным гостем на телевидении. Однако во плоти она видела его впервые за пять лет. С виду он совсем не изменился, и все же в нем появилось нечто новое. Перед ней сидел импозантный, высокий, широкоплечий мужчина. Раньше он, занятый своими книгами, не слишком обращал внимание на собственную внешность, довольствуясь потертыми джинсами и свитерами. Теперь же его одежда, хотя и недостаточно тщательно подобранная, была отменной по качеству. Облик Гарета от пят до макушки соответствовал имиджу процветающего автора бестселлеров.

– Нравится кофе? – спросил Гарет, внезапно обернувшись.

Захваченная врасплох, Лора едва не поперхнулась. Но разве странно, что она испытывает интерес к человеку, который является отцом ее ребенка и едва не стал мужем? Она кивнула.

– Спасибо, кофе отличный.

На мгновение ей показалось, что Гарет вот-вот продолжит беседу. Но он углубился в какие-то свои мысли, с отсутствующим видом уставившись в полупустую чашку. Лора продолжала дотошный осмотр.

У глаз и рта появились тоненькие морщинки, довольно неожиданные на лице мужчины, которому исполнилось лишь тридцать три года. На висках пробивалось несколько седых волосков, но это только добавляло ему привлекательности. Он выглядел человеком, хорошо знающим себе цену.

– Ты стал знаменитостью, – громко сказала Лора. Этот вывод закономерно вытекал из ее наблюдений.

Гарет поднял взгляд. На лице его было написано легкое удивление. Видно, он думал совсем о другом.

– Вроде кое-что получилось, – скромно подтвердил он. Затем в его глазах загорелся насмешливый огонек. – Не ожидал, что тебя интересуют мои дела.

– Разве можно пропустить мимо ушей такой успех? – суховато ответила она, ставя на столик пустую чашечку. – Твое имя не сходит с экрана телевизора и журнальных обложек. – Зачем ему знать, с какой жадностью она ловила каждое слово о нем? – Пишешь новую книгу?

Кивком головы он указал на письменный стол в дальнем конце комнаты. Стопки бумаги и справочники окружали пишущую машинку, над которой висели цветные рисунки Мэтью.

– Только что закончил первый вариант.

– Его тоже экранизируют?

– Возможно. Пару раз делали такие предложения.

Лора улыбнулась, но лицо ее осталось грустным.

– Очень рада, – тепло сказала она. – Я знаю, насколько важен для писателя успех. Ты его добился. Горжусь тобой, Гарет.

Его скулы слегка зарделись.

– Спасибо, – кивнул он. И – впервые за все время – из голубых глаз Гарета исчезли подозрительность и враждебность.

Они долго смотрели друг на друга, и у Лоры часто забилось сердце от воспоминаний о том, как хорошо им когда-то было вместе… И когда его губы вновь скривила циничная усмешка, она была готова заплакать.

– Какая жалость, что раньше ты не воспринимала мою работу всерьез, – неприятным тоном заметил он.

Лора догадалась, что Гарет пытается разозлить ее, и лишь спокойно кивнула в ответ. В его глазах вспыхнуло изумление.

– Ты прав. Я была слишком молода и не ценила то, что имела, пока не стало слишком поздно.

Впервые в жизни Гарет не нашелся, что ответить, и это немало удивило Лору. Насколько ей помнилось, раньше он в карман за словом не лез. Наконец он откашлялся и спросил:

– А ты чем занимаешься?

– Зарабатываю себе на жизнь.

– Ах да, ты ведь уже говорила, что работаешь. Кем?

Судя по тону, он собирался продолжить разговор и с интересом ждал ответа. С легкой улыбкой Лора ответила:

– Я личный помощник управляющего фирмой, которая занимается производством виски.

Нет, это становилось забавным! Гарет во второй раз за пять минут лишился дара речи.