В ходе войны рождаемость в стране сократилась в 2 раза. Чтобы воспрепятствовать демографической катастрофе, порожденной войной, были приняты новые меры по охране материнства и поощрению рождаемости. 8 июля 1944 года был принят указ президиума Верховного Совета СССР «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям и об усилении охраны материнства и детства». Указ выделял значительные средства на дополнительное питание, снижал плату за детские учреждения, учреждал различные награды («Медаль материнства», ордена «Материнская слава» и «Мать-героиня») для матерей, родивших и воспитавших большое число детей. Этими наградами были удостоены сотни тысяч матерей.

С первых же дней войны советское руководство предприняло действенные меры для спасения миллионов людей от ужасов немецко-фашистской оккупации. Прежде всего эвакуировались дети, женщины, детские воспитательные учреждения, больницы. 27 июня ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли постановление об организации перевозок эвакуируемого населения, о снабжении людей продуктами питания в пути следования и по прибытии на место, о размещении и устройстве их на работу. К весне 1942 года в автономных республиках, краях и областях РСФСР было размещено 5914 тысяч эвакуированных: около 600 тысяч – в Казахстане, 736 тысяч – в Узбекистане, 100 тысяч – в Киргизии, около 87 тысяч – в Таджикистане, Туркмении и республиках Закавказья.

К концу 1941 года захватчики оккупировали регионы, обеспечивавшие наиболее значительные поставки продовольствия страны. Из 10 400 предприятий Наркомата пищевой промышленности около 5500 оказалось на оккупированной территории. Из строя вышли все сахарные заводы Украины. Советское государство прилагало все усилия для того, чтобы предотвратить голод или хотя бы ослабить его последствия там, где его было невозможно избежать. С этой целью были осуществлены меры для снабжения блокированного Ленинграда по воздуху и «дороге жизни», проложенной по льду Ладожского озера.

Хотя не во всех областях страны удалось избежать голодания, ничего похожего на голод времен гражданских войн в стране, за исключением Ленинграда, не было. Созданные в 30-х годах колхозы и совхозы обеспечили страну необходимыми продовольственными продуктами в ходе войны. Н.И. Кондакова подчеркивала: «Когда началась Великая Отечественная война, руководство страны позаботилось о том, чтобы оптимально распределить имеющиеся в стране материальные ресурсы, оградить население, прежде всего тружеников промышленности, от голода и болезней». С конца июля по конец августа 1941 года в 200 городах страны была введена карточная система распределения продуктов питания. А к концу апреля 1942 года этот порядок был распространен на все города и рабочие поселки страны. Кондакова подчеркивает, что при этом «государство сохранило существовавший до этого времени порядок снабжения продовольственными и промышленными товарами детских садов, детских домов».

В апреле 1942 года было принято постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О выделении земель для подсобных хозяйств и под огороды рабочих и служащих». В 1945 году 18 500 тысяч городских жителей имели свои огороды, что было в 4 раза больше, чем перед началом войны. Эти подсобные хозяйства существенно помогли населению в тяжелые годы.

Даже в тяжелых условиях войны советское государство продолжало осуществлять меры, направленные на оздоровление условий труда и быта всех советских людей. Постановлением ГКО от 2 февраля 1942 года были разработаны меры по предупреждению эпидемических заболеваний в стране. В результате число заразных заболеваний в 1942 году снизилось даже по сравнению с довоенным временем. Поскольку многие врачи и медицинские работники ушли на фронт и их число сократилось в тылу в 2 раза, были приняты меры по переподготовке врачей и медсестер.

Поскольку одним из следствий войны стало распространение туберкулеза, решением СНК СССР от 5 января 1943 года были введены специальные лечебные карточки для больных туберкулезом. Принятые меры существенно повлияли на трудоспособность больных и снижение смертности среди них. Н.И. Кондакова констатировала: «Несмотря на неимоверные трудности военных лет, нехватку всего, Советское государство значительно увеличило расходы на здравоохранение. Направляя работу органов здравоохранения, привлекая к социально-оздоровительной работе широкую общественность, государство сумело сохранить здоровье основной массы созидательной силы трудящихся. Население в основном было обеспечено медицинским обслуживанием и в основном избежало массовых заболеваний. Главными факторами, определившими эти достижения в трудные военные годы, явились: государственная система здравоохранения, ее социальный характер, бесплатное медицинское обслуживание населения, плановость и профилактика, тесная связь с наукой».

Несмотря на войну, в стране принимались меры для соблюдения принятого в предвоенные годы закона о всеобщем обучении детей школьного возраста. Продолжали работать детские сады, школы, техникумы, вузы, успешно развивались ремесленные училища и школы фабрично-заводского обучения. Ассигнования на подготовку специалистов высшей и средней квалификации возросли с 1943 по 1944 год в 2 раза. От призыва в армию были освобождены студенты всех курсов 83 вузов и студенты последних курсов всех вузов.

Принимались меры для восстановления ущерба, нанесенного системе школьного образования войной и оккупацией. От вражеского нашествия пострадало 89 % школ. Учителей отчаянно не хватало. На оккупированной территории более 3 миллионов детей школьного возраста в течение 2-3 лет не учились. Для восстановления школьной системы были выделены дополнительные средства. Уже к 1944/45 учебному году на территориях, освобожденных Красной армией, было возрождено 89,6 % разрушенных школ.

Война ярко продемонстрировала гуманный характер социалистического строя, его заботу об обеспечении прав каждого советского человека на достойную жизнь даже в тяжелейших условиях войны, навязанной советскому народу. Вместе с тем, вступая на освобождаемые земли, бойцы Красной армии видели всюду следы разорения и смерти, принесенные немецко-фашистскими захватчиками. «Наступление Красной Армии, – продолжал Сталин, – в еще большем, чем прежде, объеме раскрыло варварский, бандитский характер гитлеровской армии. Немцами истреблены в захваченных ими районах сотни тысяч наших мирных людей. Как средневековые варвары или орды Атиллы, немецкие злодеи вытаптывают поля, сжигают деревни и города, разрушают промышленные предприятия и культурные учреждения… Наш народ не простит этих преступлений немецким извергам. Мы заставим немецких преступников держать ответ за все их злодеяния!» Впоследствии советское правительство настаивало на предании суровому суду оккупантов и их вдохновителей, ответственных за преступления против советских людей.

Одновременно советское руководство требовало сурового наказания и для тех, кто сотрудничал с оккупантами. По мере освобождения оккупированных земель производились аресты среди коллаборационистов. С весны 1943 года по май 1945 года заключенных в лагеря за такие преступления насчитывалось около 77 тысяч человек. На самом деле число тех, кто сотрудничал с оккупантами, было значительно большим. Этому способствовала активная деятельность германской армии по созданию «пятой колонны» внутри СССР еще до начала Великой Отечественной войны. В этом им помогала часть эмиграции во главе с такими белыми генералами, как Краснов, Шкуро.

Власовская армия, насчитывавшая несколько сотен тысяч человек, была не единственным воинским образованием, созданным немцами на Восточном фронте из местного населения. По данным американского исследователя Р. Смал-Стоцкого, немцами были сформированы национальные части из украинцев (около 220 тысяч человек), белоруссов (10 тысяч человек), казаков (20 тысяч человек), литовцев (27 тысяч человек), латышей (20 тысяч человек), эстонцев (свыше 10 тысяч человек), калмыков (15 тысяч человек)[1], крымских татар (35 тысяч человек), выходцев из Средней Азии (ПО тысяч), выходцев из Северного Кавказа и Закавказья (110 тысяч). Даже из этого приблизительного перечня следует, что доля представителей некоторых народов, сражавшихся на стороне немцев, относительно общей численности их этнической группы составляла немалое число (эта доля в ряде случаев превышала в десятки раз соответствующую долю среди белорусов). Это обстоятельство давало повод для резко негативного отношения к представителям этих народов в целом. Как и власовцы, члены этих формирований активно использовались немцами не столько в боевых действиях, сколько при осуществлении карательных операций против партизан и мирного населения оккупированных областей страны. Советские войска и гражданское население оккупированных областей страны стали свидетелями жестокостей, творимых союзниками оккупантов. Поэтому требования возмездия за преступления, совершенные гитлеровцами, распространялись и на коллаборационистов в военной форме и в гражданской одежде.

Такие требования в острой эмоциональной форме выдвигались обычно военными, рассказывавшими о действиях на фронтах тех или иных национальных формирований в немецкой форме или вероломных ударах в спину лиц той или иной этнической группы. В условиях продолжавшейся войны было нелегко высказать недоверие советским воинам и уцелевшим жертвам массовых экзекуций, обвинявшим целые этнические группы в вероломстве и зверствах. К концу 1943 года сложились преувеличенные представления о чуть ли не поголовном сотрудничестве с немцами целых народов СССР, хотя зачастую подобные огульные обвинения в измене игнорировали то обстоятельство, что наряду с предателями среди представителей «обвиненных» народов было и немало честных патриотов и доблестных воинов Великой Отечественной войны, в том числе Героев Советского Союза. Эти обвинения привели к решениям о ликвидации или реорганизации ряда автономных республик и автономных областей и высылке в конце 1943 – первой половине 1944 годов калмыков, чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев, татар Крыма, турок-месхетинцев из мест их проживания.

СССР не был единственной страной среди стран антигитлеровской коалиции, в которой по огульным обвинениям в сотрудничестве со странами оси были задержаны десятки тысяч людей. В 1940 году в ходе поиска немецкой «пятой колонны» «бдительные» жители Голландии, Бельгии и Франции хватали людей, которые казались им агентами гестапо и нередко убивали на месте. Арестам подвергались любые иностранцы. Порой арестовывали священников и монахинь, которых обвиняли в том, что они – переодетые немецкие парашютисты. Зачастую эти действия получали поддержку со стороны правительств и правоохранительных органов этих стран. Среди жертв репрессий оказался и яростный враг Гитлера – Лион Фейхтвангер, который был брошен во французский лагерь и лишь чудом сумел оттуда бежать. (Об этом он поведал в своей книге «Чёрт во Франции».) Десятки тысяч «подозрительных» лиц (главным образом иностранцев) были арестованы в Англии при правительстве У. Черчилля. Позже многих из них вывезли в Канаду, но по пути часть судов с арестантами были потоплены немецкими подводными лодками.

Казалось, нападение Японии на Пёрл-Харбор не застало ФБР врасплох: через 48 часов после начала войны американская полиция арестовала 3846 тайных агентов Японии, Германии и Италии. Однако полицию и ФБР донимали сообщениями о тайной агентуре, которая якобы орудовала безнаказанно у них под носом. Рядовые американцы разоблачали соседей, которые мастерили у себя на чердаке что-то «подозрительное», или вели «подозрительные» разговоры, или владели «подозрительными» языками. Подсчеты ФБР свидетельствовали, что ложные и ошибочные доносы превышали подлинные случаи вражеской деятельности примерно в 10-20 раз. Особые подозрения вызывали лица японского происхождения. Сотни тысяч бдительных американцев информировали государственные органы о том, что выходцы из Японии нарочно размещают свои огородные грядки так, чтобы их направление показывало пролетающим самолетам путь на ближайшие авиационные заводы. Они доносили, что по ночам лица японской крови показывали фонариками, куда надо лететь бомбардировщикам микадо. И хотя ни один японский самолет за всю войну не долетел до континентальной части США, эти сообщения вызывали панику и всеобщее возмущение. Убеждение в том, что каждый японский эмигрант и потомок японских эмигрантов является членом тайно законспирированной «пятой колонны» стало основанием для жестоких мер «демократического» президента США Ф.Д. Рузвельта.

В течение одной недели в феврале 1942 года 120 тысяч американцев японского происхождения были выселены из своих домов (главным образом в Калифорнии) и брошены в лагеря, размещенные в северных штатах страны. Три года люди, вина которых никогда не была доказана, провели за колючей проволокой.

Следует учесть, что беззакония, совершенные в отношении 120 тысяч американских сограждан, творились в стране, на землю которой не упала ни одна вражеская бомба, не ступил ни один вражеский солдат, а последняя гражданская война отгремела 80 лет назад.

Однако, если в СССР решения о депортации населения нескольких автономных областей и республик были отменены, осуждены, а почти все ликвидированные национальные образования были восстановлены, практически никаких мер по восстановлению справедливости в отношении лиц, репрессированных в 1940-1942 годах, не было принято на Западе. Лишь с большим опозданием жертвы необоснованных репрессий японского происхождения получили в США некоторые компенсации, В странах же Западной Европы постарались забыть об огульных репрессиях 1940 года.

В то же время, несмотря на нарушение законности в отношении ряда народов СССР, межнациональные отношения в Советской стране по-прежнему строились на принципах равноправия. Более того, в огне Великой Отечественной войны дружба между народами СССР лишь окрепла. Несмотря на попытки германской агентуры вызвать серьезные распри между народами СССР, ей это не удалось. Свой вклад в разгром гитлеровцев и освобождение нашей страны внесли представители всех народов СССР. Из 8,6 миллиона советских воинов, погибших на фронтах войны, было 5747,1 тысячи русских, 1376,4 тысячи украинцев, 251,4 тысячи белорусов и 1293,4 тысячи представителей других национальностей СССР. За годы войны звание Героя Советского Союза было присвоено более 11,6 тысячи человек. Из них: 8160 – русским, 2069 – украинцам, 309 – белорусам, 161 – татарам, 108 – евреям, 96 – казахам, 92 – армянам, 61 – мордвинам, 44 – чувашам, 43 – азербайджанцам, 39 – башкирам, 39 – осетинам, 18 – марийцам, 18 – туркменам, 18 – литовцам, 14 – таджикам, 13 – латышам, 10 – киргизам, 10 – коми, 10 – удмуртам, 9 – эстонцам, 9 – карелам, 6 – адыгейцам, 5 – абхазам, 3 – якутам, а также представителям других национальностей.

Освобождение советских земель, большинство которых находились на Украине, в Белоруссии, Молдавии, Литве, Латвии, Эстонии, сопровождалось мерами по ускоренному восстановлению разрушенного хозяйства и национальной культуры этих республик. Из других республик туда завозилось продовольствие, топливо, строительные материалы, различное сырье, автомашины, тракторы, минеральные удобрения, товары народного потребления. С помощью остальных республик быстрыми темпами возрождалась система национального образования. Эти факты чрезвычайной помощи народам западных республик, пострадавших от хозяйничанья оккупантов, теперь игнорируются в Прибалтике и на западе Украины. Освобождение этих земель приравнивается к немецко-фашистской оккупации, а в Эстонии день освобождения Таллина объявляется траурным.

В разгар войны было принято решение о повышении статуса союзных республик СССР на международной арене. На сессии Верховного Совета СССР, состоявшейся в 1944 году, был принят указ об учреждении народных комиссариатов иностранных дел в каждой союзной республике. Вскоре советское правительство стало настаивать на включении во вновь созданную Организацию Объеденных Наций всех республик СССР в качестве самостоятельных членов. Сопротивление западных держав помешало реализовать это предложение, но СССР добился включения Украины и Белоруссии в качестве самостоятельных членов ООН.

9 февраля 1946 года Сталин имел основание сказать: «Война показала, что советский многонациональный государственный строй с успехом выдержал испытание, еще больше окреп за время войны и оказался вполне жизнеспособным государственным строем».