Дмитрий Емец

Таня Гроттер и Золотая Пиявка

Краткий справочник магических заклинаний

Печатается с любезного разрешения

пожизненно-посмертного главы Тибидохса,

лауреата премии Волшебных Подтяжек,

акад. Сарданапала Черноморова

Искрис фронтис – боевая искра белого мага.

Пундус храпундус – усыпляющее заклинание. Снимается с рассветом.

Первачус барабанус – для просушки мокрой одежды.

Топтакли-лягакли – «пинательное» заклинание. Нельзя отменить.

Болеус обуздатус – заклинание против боли.

Паранойус крышус срывание! Маразматут кульминационит! – малополезная комбинация духоотгоняющих заклинаний.

Полниссимо дебилиссимо! Склеротикус маразматикус! – заклинания стирания памяти.

Туманус проишыгус – заклинание взломщика (черномагическое из списка 100 запрещенных заклинаний).

Дрыгус-брыгус – заклинание против простейшей нежити, Черных Штор, полтергейстов и привидений.

Караваждис феокссирис! – заклинание против Короля Привидений (один раз в год).

Грааль Гардарика – заклинание перехода из мира лопухоидов в мир магов. Действует в одной точке над островом Буяном.

Ливодис-курекус – снимает куриный сглаз.

Линузус очкустус – заклинание невидимости, слабенькое и довольно бестолковое. Не распространяется на волосы и одежду.

Кондовус руализмус – заклинание, иногда блокирующее темную магию (силой не более одной искры).

Зажималлус втюрис – «обнимальное» заклинание. Без комментариев.

Панидис паленус – не всегда же зажигать огонь с помощью спичек?

Трыгус шипелус – гасит пламя.

Хап-цап – перемещение предметов на малые и средние расстояния. Без особой необходимости не использовать. Не исключено, что перенесенный предмет окажется разбитым вдребезги.

Квасис грасис отыскатис – отыскивающее заклинание.

Голодронус голодрыгус – вызывает острое чувство голода.

Чукара курачукара – «заклинание зубрил». Полезно при подготовке уроков. На экзаменах и контрольных блокируется преподавателями (черномагическое из списка 100 запрещенных заклинаний).

Бантикус трибантикус – простенькое заклинание лентяев. Завязывает шнурки. Внимание! Если шнурков на обуви не окажется, будут завязаны пальцы ног!

Чистус трубачистус – ещё одно заклинание лентяев. Умывание и чистка зубов. При наличии во рту жвачки возможен взрыв.

Бумазейкус выползанус – для дистанционного перемещения бумажек.

Пробкис вырубонис – «уходя, гасите свет»

Фурыллис эббус труфус бонирайис аппедицитус болотомус – роковой сглаз (сокращенная форма).

Дуллис нуллис – контрзаклинание при наложении рокового сглаза (только в течение пяти минут после наложения сглаза).

Гряллиум пуллиум – заклинание хаоса (черномагическое из списка 100 запрещенных заклинаний).

Капут тынетут – заклинание, отделяющее душу от тела (черномагическое из списка 100 запрещенных заклинаний).

Гыгли мыгли карадыгли – наложение сглаза (черномагическое средней силы).

Фебрытбь – «антиикательная» магия.

Штушус коротышус – от рези в животе.

Кызютбампль шуму – от «лягушачьего» сглаза (применить не позже первого позеленения!)

Мотис-ботис-обормотис – против болотных хмырей. На другие виды нежити не действует.

ПОЛЕТНЫЕ

Торопыгус угорелус – самое стремительное и опасное.

Тикалус плетутс – среднее.

Пилотус камикадзис – медленное, но наиболее грузоподъемное. В равной степени подходит для слонов и недотеп.

Ойойойс шмякис брякис – подстраховочное.

Чебурыхнус парашютис – тормозящее.

Чебурыхнус парашютис форте – ускоренное тормозящее для экстренной посадки.

«ЗАГОВОРЕННЫЙ ПАС»

Гуллис-дуллис – Цап-царапс (блок).

Труллис-запуллис – Леос-зафиндилеос (блок).

Фигус-зацапус – Щупс-курощупс (блок).

ПРИЗОВЫЕ ОЧКИ В ДРАКОНБОЛЕ

Пламягасительный мяч – 3

Одурительный – 1

Перцовый-5

Чихательный – 2

Обездвиживающий – 10

Глава 1

ДУРНЕВЫ И ГОВОРЯЩИЕ ОБЛОМКИ

Самый добрый депутат Герман Дурнев, руководитель фирмы «Носки сэконд-хенд» и председатель комиссии «Сердечная помощь детям, пенсионерам и инвалидам», стоял перед большим зеркалом в прихожей и придирчиво поправлял галстук на своей тощей шее с выступающим кадыком. Его длинное лицо со впалыми щеками слегка отдавало могильной зеленью, а глазные зубы выступали чуть сильнее, чем принято у добропорядочных лопухоидов. Такая необычная внешность досталась дяде Герману по наследству от его дальнего родственника графа Дракулы, о родстве с которым Дурнев, впрочем, и не догадывался.

– Нинель! Ты здесь? – крикнул дядя Герман. Никто не отозвался. Самый добрый депутат беспокойно заворочал шеей и завопил ещё громче:

– Нинель! Ты меня слышишь? Нинель! Принеси мне другой галстук! Этот синий меня полнит!

Раздались глухие, сотрясающие дом шаги, будто по коридору вели коня-тяжеловоза, и из комнаты, задевая грузными боками стены, неторопливо выплыла тетя Нинель. Супруга дяди Германа была такой толстой, что из неё можно было выкроить троих таких, как её муж, а из остатка ещё вылепился бы небольшой болотный хмырь.

– Пупсик, не выдумывай! Синий галстук тебе очень идет! – успокаивающе проворковала тетя Нинель, ласково опуская руки на плечи мужу. Дядя Герман пошатнулся и просел чуть ли не до самого пола.

– Нет, не идет, не идет, не идет! Я в нем весь какой-то оплывший! – Самый добрый депутат надул губы и топнул ножкой.

Тетя Нинель хотела съязвить, что жира у её мужа меньше, чем у мумии, но раздумала. Спорить с дядей Германом было так же бесполезно, как обучать осла принципам стихосложения или удерживать тронувшийся автобус за выхлопную трубу.

– Хорошо, дорогой, я принесу тебе твой любимый сиреневый галстук в ржавый цветочек! Только, умоляю, успокойся! – согласилась тетя Нинель и направилась в спальню.

Под ногами у нее, злобно кашляя и повисая на задниках тапок, вертелась такса Полтора Километра, Раньше Полтора Километра кусала и дядю Германа, но с тех пор, как он побывал кроликом Сюсюкалкой, держалась от него подальше, помня про его мощные «задние лапы».

В поисках галстука тетя Нинель открыла шкаф, а ещё через мгновение дядя Герман нервно подпрыгнул на месте, напуганный её изумленным возгласом. Вбежав в комнату, самый добрый депутат узрел, что его жена, зажав себе рот ладонью, застыла у дверцы.

– Нинеличка, что случилось?

– М-м-м! М-там! – в ужасе промычала тетя Нинель.

Дядя Герман без особенной отваги заглянул в шкаф. Вещи были изжеваны и залиты липкой слизью. Слизь капала и с его нового черного пиджака, и с вечернего платья его супруги. Исходящий от них запах был столь омерзителен, что дядя Герман мигом сообразил, почему его жена держит ладонь у рта.

– Ничего не понимаю... Я же десять минут назад брал отсюда рубашку, и все было в порядке! И собака не могла, изгрызть – она так высоко не достанет! – морщась, произнес депутат. – Ничего не пропало?

Тетя Нинель скользнула взглядом по полкам. Прикасаться к вещам руками она брезговала.

– Нет, ничего. Все на месте... Хотя... да, точно, нет свитера! Он же лежал вот тут, внизу!

– Какого ещё свитера?

– Свитера Таньки Гроттер, который она носила дома! И кто мог позариться на такое старье? Им же даже пол вымыть и то противно! Дура я, почему сразу его не выбросила? – простонала тетя Нинель.

Дядя Герман подогнул в коленках ножки и убито рухнул на диван. Нет, на заурядную кражу это никак не походило. Тем более что никакой самый ловкий вор не сумел бы проникнуть в квартиру через закрытые двери и застекленную лоджию да ещё в присутствии хозяев!

– Опять эта мерзкая Гроттерша! Это все она! Она! И зачем мы взяли её тогда в дом? Ее надо было отправить в колонию ещё во младенчестве! Нет, отвезти в тюрьму прямо из роддома! – простонал самый добрый депутат.

Дурневу даже в голову не приходило, что свитер мог похитить кто-нибудь, кроме самой Тани, хотя даже эта отвратительная, по его мнению, девчонка едва ли стала бы жевать при этом вещи самого дяди Германа.

– Хорошо, что Пипочка теперь отдыхает в лагере на море! Мы хотя бы смогли оградить её от этого ужаса! – страдальчески произнесла тетя Нинель.

* * *

Вскоре, облачившись в один из чудом уцелевших костюмов, который ему пришлось выуживать из шкафа с помощью швабры, дядя Герман уехал в Думу.

Его одежда, руки и волосы распространяли резкий запах одеколона, которым Дурнев надушился, чтобы заглушить тошнотворную вонь слизи.

Тетя Нинель вызвала домработницу, у которой был выходной, и решительно взялась за уборку. Надев на лица марлевые повязки, женщины извлекли из шкафа все вещи и отослали их в химчистку. Это была та самая химчистка, сотрудники которой до сих пор заикались после знакомства с Черными Шторами, которые они пытались избавить от многовековой магической пыли. Вот и теперь, едва домработница внесла огромные мешки с вонючими вещами, приемщица упала в обморок, а заведующий заперся у себя в кабинете, взвешивая, не сдаться ли ему добровольно в психиатрическую лечебницу.

Тем временем тетя Нинель отправилась на застекленную лоджию, где некогда с весны и до поздней осени жила Таня, и произвела там тщательный обыск.

– Давно пора было вышвырнуть хламье этой девчонки! Все до последней заколки! – бормотала она, швыряя в ведро все, что могло ещё напоминать о сироте.

В мусор отправился и изрезанный пенал Тани (особое мерси Нине), и акварельные краски, и школьные тетради, и подставка для книг, и все прочие вещи, обнаруженные в деревянном шкафу лоджии. Тетя Нинель избавлялась от них с методичной тщательностью, не снимая при этом с рук толстых резиновых перчаток.

– Хватит с нас сюрпризов! Все в помойку! Все! – повторяла она, разрывая в клочья школьный дневник Тани и яростно утрамбовывая смятую бумагу в ведре.

Когда очередь дошла до портфеля – совершенно кошмарного портфеля, который редко встретишь и у первоклассника, – из его бокового отделения внезапно вывалилась обугленная деревяшка, на которой видны ещё были остатки лака.

– А это ещё что такое? Какая-то мерзкая палка! Понатаскала всякой дряни! – брезгливо скривилась тетя Нинель. Она не узнала в этом обломке старый смычок от контрабаса, вспыхнувший в руках у Тани во время полета.

Дурнева решительно сломала обугленную деревяшку о колено и швырнула её в ведро. Она уже прицелилась, чтобы отправить следом изношенные ботинки, как вдруг мусорное ведро задрожало, затряслось и... тетя Нинель услышала звонкий голос, разом заполнивший всю лоджию:

"Ой, мамочка моя бабуся! С вами снова я – неунывающий, всеми любимый и многих раздражающий комментатор Баб-Ягун! Играющий комментатор, кстати, что вдвойне ответственно! Если кто-то собирается меня сглазить – сразу забудьте об этом: меня подстраховывает Ягге. Кроме того, я выпросил у Зубодерихи её лучший отражающий амулет!

Я сижу на своем любимом пылесосике, заправленном превосходным мусором и русалочьей чешуей, и готовлюсь ко взлету. До начала матча «Тибидохс – Гандхарвы» осталось ещё несколько минут.

На острове Буяне – э-э... на какой ладони я написал шпаргалку? – замечательный июльский полдень. Солнце сияет, как начищенный медный таз, а со стороны океана дует освежающий ветерок. Ангары дрожат от драконьего рева. Из щелей валит густой черный дым, так знакомый всем истинным любителям драконбола. Пару раз вместе с дымом наружу, вопя, вырывались испарившиеся джинны. Лично меня это не удивляет: драконов давно не кормили, чтобы они активнее охотились за нападающими противника.

Богатыри-вышибалы Усыня, Горыня и Дубыня сидят между трибунами и гневно мычат, когда им кто-то случайно наступает на ноги. Открою секрет этого мычания. Сегодня на всю троицу наложено немотное заклятие, чтобы она, как это уже случалось прежде, не оглушала зрителей своими воплями. Жаль, правда, что не существует заклинаний от рукоприкладства, иначе парочка циклопов, пытавшихся прорваться на матч без белого билета – клянусь вам, все защитные билеты белые! – не угодила бы в магпункт ещё до начала игры..."

Тетя Нинель, наконец, разобралась, откуда доносится голос. Она дико уставилась на говорящие палочки, пошатнулась и осела на пол так грузно, что едва не обрушила лоджию. Несчастная дочь Евы! Откуда ей было знать, что с волшебными предметами – даже с поломанными и на три четверти сожженными – нельзя обращаться так бесцеремонно? Теперь же оба обломка ловили магические радиоволны, а стенки ведра служили усиливающим звук рупором.

С каждой минутой голос из мусорного ведра становился все громче, все отчетливее. Он разносился уже не только по лоджии, но и по всей квартире Дурневых, проникая даже сквозь стену, к соседям. Там за стеной генерал Котлеткин начальственно постукивал по столу карандашиком и изучал прайс на бывшие в употреблении зубные щетки. Этот прайс вчера с тайной мыслью презентовал ему дядя Герман.

"Индийские гандхарвы считаются одними из фаворитов чемпионата мира по драконболу, – тараторил бойкий голос, – Говорят, когда-то они начинали как небесные музыканты, игравшие на пирах у древних богов. Однако после того, как древние боги вместе с духами хаоса были заключены в подвалы Тибидохса, гандхарвы остались не у дел и профессионально занялись драконболом. Им случалось разбивать даже бабаев, невидимок и лысегорских ведьм. Меня лично это не удивляет. Недаром эти полумаги-полуптицы большую часть жизни проводят в воздухе. На землю они спускаются лишь затем, чтобы вредить людям – так, во всяком случае, было до тех пор, пока Древнир не наложил запрет на любое магическое вмешательство в жизнь лопухоидов.

Для полета гандхарвам не нужны никакие магические предметы, хотя каждый и держит зачем-то в руках округлую трехструнную лютню. Многие подозревают, правда, пока это не доказано, что лютни используются ими для всяких запрещенных приемчиков на поле. Во всяком случае, даже моя бабуся – болельщица с пятисотлетним стажем! – никогда не видела, чтобы гандхарвы расставались со своими лютнями.

Гандхарвы весьма упитанны. Мало у кого из них меньше трех подбородков, да и животики тоже ого-го! Это наводит на мысль, не перешли ли гандхарвы с нектара на пиво? Короткие малоподвижные крылья растут прямо из лопаток. Ноги напоминают лапы орла или грифа, Загнутые мощные когти вызывают уважение, хотя, говоря по правде, гандхарвы редко к ним прибегают. Чаще они используют стремительную распасовку в средней зоне с последующим прорывом к дракону противника.

Внимание! Пожизненно-посмертный глава Тибидохса академик Сарданапал Черноморов поднимается на судейскую трибуну. Болельщики рукоплещут. В прошлом месяце Сарданапал сменил на посту главного судьи персидского мага Тиштрю. По слухам, после неудачи команды бабаев, которым он явно подыгрывал, Тиштря слегка двинулся умом и слопал собственные уши. Правда, вскоре у него выросли новые, но спортивная коллегия при Магществе Продрыглых Магций не отменила своего решения.

Рядом с Сарданапалом идут Соловей О. Разбойник и тренер гандхарв Кашавара. Кашавара чувствует себя очень уверенно. То, что главный судья одновременно является главой Тибидохса, его ничуть не смущает. Среди магов Сарданапал известен своей принципиальностью. Наверняка к своей команде он будет даже строже, чем к нашим индийским гостям.

А теперь я спешу представить вам сборную Тибидохса, если, конечно, среди болельщиков существуют ещё такие, кто с ней не знаком. Номер первый – Жора Жикин, полузащита. Магический инструмент-швабра с пропеллером. Не правда ли, красавчик? Разумеется, я говорю не о пропеллере... Добрая треть болельщиц пришла на матч, только чтобы поглазеть на нашего Жору. К сожалению – хи-хи! – любоваться им придется недолго. Жикин обычно выбывает в первые же полчаса, так как его шваброй управлять даже сложнее, чем метлой. Зато, если кто-то из команды противника попадет под пропеллер, голодный Гоярын сможет подкрепиться отличным фаршем!

Номер второй – Демьян Горьянов, темное отделение Тибидохса. Пылесос «Буран – 100У». Должен признать, это неплохая машина с турбонаддувом и хромированной трубой, однако до моего пылесоса ей далеко. К тому же Горьянов никогда не чистит уши, что крайне усложняет его ориентирование в воздухе..."

– ЯГУН! Немедленно заглохни, или я... – завопил кто-то страшным голосом. Сразу после этого раздался свист и глухой шлепок.

Тетя Нинель вздрогнула и на всякий случай втянула голову в плечи, хотя лично на неё явно никто не покушался.

– Только что вы наблюдали попытку протаранить играющего комментатора пылесосом «Буран-100У». Жалкую, коварную и ничтожную попытку, как я спешу добавить! – будто ничего не случилось, продолжал Баб-Ягун. – Я всегда со свойственной мне прозорливостью утверждал: этой мощной машине не хватает маневренности и она отвратительно тормозит. В настоящее время Демьяна аккуратненько выкапывают из песочка и снова водружают на пылесос. Уверен, этот пустяковый инцидент никак не скажется на его дальнейшей игре. Чтобы получить сотрясение мозга, надо – хе-хе! – иметь предмет сотрясения.

Номер третий – Катя Лоткова, защита. Пылесосик «Грязюкс», увешанный симпатичными талисманчиками и прикольными фенечками. Наконец-таки Лоткова избавилась от своих темных очков, и Зубодериха, кстати, тоже! Ура! Это означает, что Сарданапалу и Медузии удалось снять крайне неприятный вирусный сглаз, заставлявший их зрачки светиться!

Семь-Пень-Дыр, номер четвертый, отличный нападающий и отличный товарищ. Правда, под горячую руку может превратить в выдру, но тут уж ничего не попишешь.

Номер пятый. С гордостью представляю Риту Шито-Крыто и её гитару с прицепом модели «Тузик-реактив». Да, инструмент необычный, согласен. Я вижу, болельщики гандхарв насмешливо переглядываются, но это вы напрасно, уважаемые полуиндюш... полуптицы! Между прочим, нашу Риту называют самым непредсказуемым игроком сборной Тибидохса. Даже Соловей О. Разбойник не знает, что она учудит в следующий момент.

Номер шестой – полузащитник Кузя Тузиков на своем неизменном реактивном венике. Посмотрите, как вибрирует его веник – так и рвется в бой. Говорят, зарубежные маги недавно предлагали дать за него три любые метлы, но наши гордо отказали: ведь их метлы промышленного заговора, а наш веник – самородок! Кстати, начинал он как самый обычный веник в самом обычном доме у лопухоидов. Подметал он просто кошмарно и очень раздражал хозяев. К тому же вдруг обнаружились его исключительные способности к скоростному перемещению. Напуганные лопухоиды выбросили его на помойку, откуда веник, пристроившись к утиной стае, совершил самостоятельный перелет в Тибидохс. Отличный пример того, как, имея талант, можно сделать карьеру!

А теперь внимание! Замена в команде Тибидохса. Вместо номера седьмого, кстати, капитана сборной Юры Идиотсюдова, играет Гробыня Склепова, новая находка тренера Соловья О. Разбойника! Сам Идиотсюдов получил серьезную травму и теперь находится в магпункте. Никогда не стоит дразнить дракона, даже если это всего лишь Ртутный. Гробыня выступает на пылесосике модели «Свин-спортаж». Автоматическая коробка передач, выдвижная труба, заправка русалочьей чешуей, перхотью барабашек либо сброшенными змеиными кожами. Посмотрите, как мило «Свин-спортаж» украшен венками и берцовыми костями! Интересно, зачем? Обычный черный юмор или она собирается метать кости в игроков противника? Мысль свежая, да только едва ли их этим напугаешь. К сведению Гробыни, гандхарвы питаются отнюдь не урюком.

Номер восьмой... кхм... Баб-Ягун, играющий комментатор. Я бы ещё добавил «великолепно играющий», но расхваливать себя – это уже мелочно. Должно же у вас быть какое-то занятие во время матча? Не забывайте только направлять на меня свои бинокли.

Номер девятый – Лиза Зализина, пикирующие часы с кукушкой. Самое необъяснимое, что летают почему-то именно часы, кукушка же только клюется, правда, прицельно...

Баб-Ягун перевел дыхание и, выдержав паузу, загрохотал вдвое громче:

– И наконец, номер десятый! Королева полета! Гордость Тибидохса! Отважная победительница бабаев и Той-Кого-Нет! Хозяйка роскошного магического контрабаса работы её прадеда Феофила! Я весь трясусь от волнения, произнося это имя! Татьяна Гроттер!!!

Стадион взорвался рукоплесканиями. Тетя Нинель, жадно прислушивающаяся к спортивному репортажу, льющемуся из мусорного ведра, вначале посерела, затем побагровела и внезапно издала такой оглушительный вопль, что стекло на лоджии треснуло. Генерал-снабженец Котлеткин в соседней квартире рухнул со стула и ушиб копчик.

– Гроттер! Опять Таня Гроттер! Всюду она, я вас умоляю! Пристрелите меня, чтоб я не мучилась! – заголосила Дурнева.

Она выскочила на лестницу и, трусливо озираясь, опрокинула ведро в мусоропровод. В шуме рукоплесканий, завывая: «Урра! Да здравствует Гроттер, номер десятый!», обломки смычка понеслись вниз по трубе вместе с другими вещами Тани.

Прижимая к груди пустое ведро, тетя Нинель вернулась в квартиру и, безумно улыбаясь кому-то неизвестному и, вероятно, невидимому, стала поспешно запираться на все замки и засовы. Лишь вставив в паз последнюю цепочку, эта ответственная женщина позволила себе сползти в глубокий обморок...

Глава 2

КОВАРНАЯ ЛЮТНЯ И ДЮЖИНА КОСТЕРОСТОК

Пожизненно-посмертный глава Тибидохса академик Сарданапал Черноморов наконец сумел поймать свои шаловливые усы и завязать их на затылке узлом. Он молодецки подмигнул Медузии, встал и поднял руку, Несколько тысяч болельщиков замерли в ожидании. Две оранжевые сигнальные искры сорвались со старинного перстня повелителя духов, зависли над главным драконбольным стадионом острова Буяна и оглушительно лопнули.

Матч «Гандхарвы-Тибидохс» начался.

Таня поспешно произнесла «Торопыгус угорелус», взмахнула смычком и взлетела, как всегда с удовольствием ощутив упругое сопротивление воздуха, Струны контрабаса нетерпеливо гудели. Теплое дерево инструмента подрагивало, точно живое, Вот он, азарт, предвкушение ещё не начавшегося матча!

Справа и слева, сверху и снизу, пригнувшись к своим инструментам, несутся другие игроки сборной Тибидохса. Вот Ягун, тарахтя что-то в серебряный рупор, ловко перебрасывает из руки в руку трубу пылесоса. Вот красавица Катя Лоткова на «Грязюксе» поправляет талисманчики. Вот Жора Жикин трясется на чихающей швабре с пропеллером, попутно рисуясь перед поклонницами. Вот Гробыня, явно озабоченная тем, чтобы удержаться на «Свин-спортаже». А выше кто там? Ага, Лизка Зализина с обиженным лицом дует на палец и грозит кулаком клюнувшей её кукушке.

А впереди, то набирая высоту, то стремительно ныряя вниз, неотличимые друг от друга для непривычного глаза, уже мелькают гандхарвы. Некоторые из них, явно поддразнивая тибидохцев, с отрешенным видом тренькают на своих трехструнных лютнях, другие же парят, крыльями ловя встречные воздушные потоки. Их мощные когтистые лапы украшены длинными цветными лентами.

Ворота Северного ангара распахнулись. Вслед за клубами дыма и длинными языками пламени оттуда вырвался неприятельский дракон. Таня вгляделась в него, и ей сделалось не по себе. Более того, сразу стало понятно, почему гандхарвы так тщательно скрывали его и никого не пускали к нему в ангар.

С виду это был типичный восточный дракон – с золотистой чешуей, узким, гибким, как у змеи. туловищем, со множеством костяных пластин и сложных наростов на чешуе, длинными усами и туповатыми зубами, из которых устрашали, пожалуй, лишь четыре выступавших клыка. Когти у него были сильные, лапы мощные, но не сильнее и не мощнее, чем, скажем, у Тефтелета, дракона бабаев.

Нет, преимущество индийского дракона было не в этом. Быстрый, неукротимый, он перемещался над полем и обстреливал игроков Тибидохса длинными кинжальными языками пламени. А что это было за пламя, Таня осознала, когда раскаленная огненная струя, выпущенная с гигантского, по меркам драконбола, расстояния, внезапно опалила ей волосы и сухим жаром обожгла щеку.

ФШ-Ш-ШУХ!

Вскрикнув, малютка Гроттер взмахнула смычком и бросила свой контрабас в сторону. Хорошо, что пламя было на излете, да и упырья желчь, которой она предусмотрительно натерлась, спасла от серьезного ожога. И это в самом начале матча, когда ещё даже мячи не были выпущены!

– Ох, мамочка моя бабуся! Что творится! – пораженно воскликнул Баб-Ягун. – Гандхарвы притащили с собой настоящий крылатый огнемет! Похоже, на поле вообще не осталось ни одного безопасного места. С начала матча не прошло и минуты, а Таня Гроттер уже получила досадный ожог! У Семь-Пень-Дыра расплавило трубу, а Кузя Тузиков вынужден был прибегнуть к помощи водяных, чтобы сбить пламя со своего реактивного веника! Теперь я понимаю, почему гандхарвы зовут своего дракона Плевуга! А я, дурак, ещё собирался смотреть в словаре! Когда же, наконец, выпустят мячи? Неужели Сарданапал хочет, чтобы его сборная превратилась в летающие шашлыки ещё до матча?

Услышав призыв Баб-Ягуна, академик перестал созерцать свою бороду и махнул рукой.

– Где мячи? Неужели без меня нельзя догадаться? – сердито крикнул он.

Два джинна-арбитра, с беспокойством косясь на голодных драконов, вынесли корзину и, сдернув с неё крышку, бросились наутек.

Пять магических мячей разного веса и цвета – пламягасительный, одурительный, перцовый, чихательный и обездвиживающий, – подчиняясь заложенной в них магии, взмыли в небо и с балетной грацией переевших шмелей разлетелись по всему полю.

Одновременно двадцать игроков – десять тибидохцев и десять гандхарв – устремились к мячам, спеша перехватить инициативу с первых же минут матча.

Драконы яростно заревели и, нахлестывая хвостами, выставляя вокруг дымовую завесу, поднялись под самый купол. Служа «воротами» во множестве матчей, они давно уже уяснили, что магические мячи доставляют одно беспокойство, особенно оказываясь в пасти. Вот проглотить парочку нападающих противника – совсем другое дело. Против этого голодные драконы ничего не имели.

– Отличное начало игры! – восторженно воскликнул Баб-Ягун. – Какая напряженная битва за мячи! Демьян Горьянов уже прижимает к груди одурительный мяч, который он перехватил из-под носа у нападающего гандхарв Мамарамы. Вот уж от кого не ожидал такой прыти! Умница, Демьян, я почему-то был уверен, что тебе за мячик и подержаться не дадут!

А там что такое? Да это надо видеть! Семь-Пень-Дыр мчится за ускользающим перцовым мячом. Его преследуют по пятам сразу двое гандхарв – Рамапапа и Лукум-Рахит! Ох, мамочка моя бабуся, приснился бы вам этот Рахит, с кровати бы вы упали! Косая сажень в плечах, смятые борцовские уши и сломанный нос! Двести дистрофиков, спресованных в одного качка! Семь-Пень-Дыр буквально вцепляется в перцовый мяч, но Рамапапа грубо толкает его своей лютней. Нет, вы это видели: использовать древний инструмент как заурядную дубинку! Позор! Неужели Сарданапал не вмешается?.. Вмешался, свистит в свисток! Ура! Штрафной! Отличная возможность открыть счет!

Баб-Ягун торжествующе подскочил на своем турбопылесосе семисотой серии и, наклонив трубу, устремился к центру поля, где ему было лучше видно.

– Странно! Очень странно! – зазвучал оттуда его голос. – Я почему-то считал, что гандхарвы будут протестовать против штрафного! Ничего подобного! Не вступая в спор, они как-то слишком охотно ловят своего дракона Плевугу и особым заклинанием заставляют его открыть пасть.

Семь-Пень-Дыр готовится к штрафному броску с одиннадцати метров. Пень выглядит озадаченным. Похоже, догадывается, что тут что-то не чисто!.. Тем не менее он прицеливается и... Отличный удар! Пущенный верной рукой Семь-Пень-Дыра, мяч летит дракону точно в пасть, но Плевуга стремительно отклоняется и толкает его носом! Мяч отлетает прямо в руки полузащитнику Лакшаману, который передает его Мамараме...

Игра продолжается! Гандхарвы энергично атакуют Гоярына, наседая на него со всех сторон!.. Так вот в чем состоял их коварный замысел! Имея дракона, умеющего отбивать мячи носом, они могут, не опасаясь штрафных, позволить себе грубую игру! Гоярын встречает гандхарв плотным огнем и захлопывает пасть, не давая им забросить мяч. Жора Жикин и Катя Лоткова страхуют Гоярына сверху, не давая «птичкам» войти в «мертвую зону», где глаза дракона не смогут их разглядеть.

Пока гандхарвы, отвлекая защиту, кружили вокруг Гоярына, в противоположной части поля разворачивалась не менее острая борьба. Таня, щека которой все ещё пылала от боли, сражалась за обездвиживающий мяч с нападающим гандхарв Фетюк-агой. В погоне за мячом Фетюк-ага выписывал в воздухе умопомрачительные бочки. Одновременно он целеустремленно пытался будто случайно хлестнуть Таню крыльями по глазам. Заставляя себя не отвечать на эту очевидную провокацию, Таня прижималась грудью к контрабасу и, вытянувшись стрелой, старалась выбрать момент и схватить ускользающий мяч.

– У малютки Гроттер хорошая выдержка! – одобрительно сказала доцент кафедры нежитеведения Медузия Горгонова, обращаясь к Тарараху.

Питекантроп гневно потряс огромной ручищей, до пальцев заросшей густым рыжеватым волосом.

– Да, она умница. Играет просто блеск! Но гандхарв надо как-то прищучить! Они перекалечат всех наших! Смотри, прямо по глазам хлещет! – крикнул он.

– Как их прищучишь? За это нарушение даже штрафного нельзя назначить. Удары крыльями не засчитываются за грубую игру. Сарданапалу даже придраться не к чему – внешне все по правилам, – удрученно сказала Медузия.

Тренер гандхарв Кашавара искоса взглянул на Горгонову и самодовольно похлопал себя по животу. Кажется, он отлично понимал по-русски, хотя и предпочитал прикидываться лопухом.

Заметив, что обездвиживающий мяч вильнул в воздухе, Таня стремительно развернулась и метнулась ему наперерез. Ей почти удалось схватить его, но тут Фетюк-ага, спикировав сверху, ударил её крылом по лицу. Девочка от неожиданности зажмурилась, спасая глаза, а когда вновь их открыла, мяч был уже у гандхарва, спешившего с ним к Гоярыну.

Возмущенная Таня взмахнула смычком и, набрав высоту, помчалась таранить Фетюк-агу контрабасом, но тут матч был внезапно приостановлен главным судьей. Кто-то из игроков противника, кажется, Лакшаман, вцепился в волосы Демьяну Горьянову, стараясь отобрать у него одурительный мяч.