Таня Гроттер (№11) - Таня Гроттер и перстень с жемчужиной

– Кто еще?

– В студии внизу толпятся. С волосами, как ты пару лет назад в Тибидохсе носила…

– А… эти… склепки… – сказала Гробыня небрежно. Все же заметно было, что она довольна.

– Слушай, а ты не сказала им, что ты та самая малютка Гротти, которая поссорила Пуппера с тетей и ухлопала Чуму-дель-Торт?.. – спросила она.

Тане такое и в голову прийти не могло. Зачем посвящать кого-то в свою личную жизнь?

– Нет, не сказала.

Гробыня кивнула.

– Так я и думала. Кого сейчас интересует это старье?.. Меня другое занимает. Ты смотришь «Встречи с покойниками»? – удивилась Гробыня.

– Нет, – сказала Таня.

Гробыня нахмурилась:

– Че, серьезно? Или прибедняешься? Типа: я телик не смотрю, я с ним живу?

– Серьезно.

– А вообще что-нибудь смотришь из передач?

– Очень редко. Думаешь, вру?

– Все врут. Просто некоторые врут себе, – пожав плечами, философски сказала Гробыня.

– Как это?

– Элементарно. Я вру другим, но не вру себе. Ты не врешь другим, зато обманываешь себя. Хотя, в общем, почему нет? Кто-то же должен быть лузером?

В студийном холле Склепову немедленно окружили фанаты. Восторженные лица, сияющие глаза. Гробыня дала несколько автографов, а затем взглянула на Гуню, и тот, расставив руки с пакетами, точно ледокол, проложил ей дорогу в толпе. Самых активных фанаток, которые не прочь были отщипнуть от Гробыни кусочек на память, Гломов брал под локти и бережно относил в сторону.

На Таню, которая беспрепятственно шла рядом с Гробыней, фанаты смотрели с завистью.

– Прорвалась-таки, пролаза! Ненавижу! – прошипела пего-зеленая девушка, свисая с плеча у Гуни, который не нашел другого способа убрать ее с пути.

Наверху Гробыня сразу удалилась в гримерку. Таня с Гуней остались в комнате с круглым столом, на котором можно было найти растворимый кофе, сахар и бутерброды. Таня, не евшая с утра, хотела было налить себе кофе. Она спросила у Гуни, где взять чашку. Тот показал на раковину в углу. Возле раковины стояли две грязных чашки с отбитыми ручками, заляпанные высохшей кровью. В крайней чашке лежал откушенный мизинец.

Отскочив, Таня сообщила об этом Гломову. Гуня не удивился.

– Гады… Говорят им: убирайте за собой! Ни фига! То тырят посуду, то ваще не моют.

– А палец?

– Чего тут непонятного? Вчера Малюта Скуратов заскакивал на прямой эфир… Народ замотался. Так что, будешь кофе, нет?

Таня отказалась. Мимо прошла Грызиана Припятская, надушенная, с десятком браслетов на худых, с веснушками запястьях. Она оказалась совсем маленького роста. Тане, которая в детстве часто видела ее по зудильнику, почему-то казалось, что она выше. Зато знаменитое бельмо на глазу существовало в действительности, в чем можно было легко убедиться. Простенький защитный амулетик, давно болтавшийся у Тани на грифе контрабаса, звякнул и закачался, столь сильны были исходящие от Грызианы волны недоброжелательности. Не к Тане конкретно, а вообще.

Сквозь приоткрытую дверь гримерки Таня увидела, как она расцеловалась с Гробыней, которая пожаловалась Грызиане на герпес.

– А ты как хотела? На заразу и зараза лезет! – сочно расхохотавшись, сказала Грызиана.

Студия мало-помалу заполнялась массовкой, в обязанности которой входило радостно вопить и хлопать в ладоши при появлении ведущих и далее по сигналу.

Два дюжих ведьмака из отдела технического обеспечения протащили обмотанный цепями гроб со следами влажной земли. Шедший позади ведьмак нес лопату. Вид у всех троих был деловой и замотанный. В гробу кто-то ворочался и гулко кашлял.

– Ну как тебе тут? После Тебе-сдохса, а? – хохотнул Гломов. Ему лично ничего не мешало уплетать бутерброды.

Таня пожала плечами.

– Все дело в привычке. Через недельку и я бы освоилась, – сказала она, проводя рукой по полированному боку контрабаса.

Гуня не спорил. Он ел. Делать же два дела сразу Гломов не умел. Все-таки был не Юлий Цезарь.

– Слушай! У вас же на передаче настоящие мертвецы? – спросила его Таня, вспомнив о чем-то.

– М-м-м… Да… – с набитым ртом промычал Гуня.

– А как Гробыня с ними разговаривает? С мертвецами же нельзя.

– Ты чего, ни разу не смотрела, что ли? А, ну да… Короче, там бронированное стекло, вроде колпака. Мертвецы по одну сторону, Грызиана и Гробка – по другую. И потом вопросы они задают не напрямую, а уклончиво: «А не знают ли ботинки товарища Сталина, почему он позволил германским войскам перехватить инициативу в первый месяц войны?» Или: «Что волосы Клеопатры думают о любви? Должна ли девушка изменить юноше из мести, если юноша изменил девушке?» – пояснил Гломов.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.