– Только что я прочитал одну ужасную мысль! Всем нам грозит огромная опасность! Никогда прежде мы не были в такой беде!

Глава 4

Рыжая Карла

Надеюсь, что здесь собрались только мои друзья, потому что живых врагов у меня нет.

Карла I, Рыжая

(из тронной речи)

Под основанием раскрошившегося цементного саркофага, когда-то бывшего четвертым реактором, в фундаменте была выдолблена большая подземная пещера. Ее своды тускло мерцали зловещим зеленоватым светом. В центре пещеры на небольшом возвышении стояло старое кресло-качалка. Это был трон Рыжей Карлы. По четырем сторонам трона из пола торчали четыре копья, на древках которых скалились черепа желтыми треугольными зубами. Эти черепа принадлежали четырем вождям, которые когда-то пытались свергнуть Рыжую Карлу. Но, как она любила выражаться, им слегка не повезло.

В этот вечер в тронном зале собрались все вожди реакторных карликов в полном боевом снаряжении – с короткими копьями, палицами и булавами из кусков ржавых труб, с радиоактивными камнями, вызывавшими у всех остальных мутантиков страшные ожоги.

Вожди толпились у трона, с нетерпением и трепетом ожидая появления королевы. Два карлика-повара втащили вертел с нанизанной на него тушей двухголовой овцы. Они разложили недалеко от трона костер и стали ее обжаривать. Запах свежей крови будоражил реакторных карликов, и они с ненавистью посматривали друг на друга, поигрывая булавами.

Большой камень, загораживавший вход в личные покои королевы, отъехал в сторону. Вожди замерли. В тронную залу вошла Рыжая Карла. Королева реакторных карликов была одета броско и вызывающе: короткая юбка из кошачьих хвостов, на плечи наброшена вывороченная наизнанку новая лисья шкура, на голове корона – большой коровий череп с рогами.

Рядом с Карлой шли два мускулистых карлика-телохранителя с короткими метательными ножами, а за ними шествовал начальник телохранителей Пуп.

Прежде чем подняться на трон, Рыжая Карла побрызгала себе под мышками дустом от тараканов. Вожди, столпившиеся у трона, с восхищением смотрели на свою повелительницу и вдыхали ароматный для них запах дуста.

– Да здравствует Ее Ужасность! – закричали все подданные.

Карла нахмурилась и взмахнула рукой. Тотчас в тронном зале воцарилась тишина.

– Слушайте меня, мои соотечественники! – крикнула Карла. – Я собрала вас, чтобы… В чем дело? Я же просила никого не пускать!

Не дав продолжить королеве речь, в тронную залу вбежал вождь с мохнатым лбом, тот самый, который не смог поймать Трюшу и Бормоглотика. Вождь бросился на колени перед повелительницей.

– В чем дело? – Карла гневно толкнула его ногой. – Где свежее мясо, за которым я вас послала?

– Мутантики ускользнули, Ваша Ужасность! Они спрятались на болоте! Там жуткая топь. Я едва не потерял всех воинов.

– Зачем ты лжешь, Приплюснутый Нос? Всем известно, что болото непроходимо. Почему мутантики не утонули?

– Не знаю, повелительница!

– Ах, не знаешь? А кто должен знать? – Желтые глаза Карлы, казалось, сверлили провинившегося насквозь.

Вождь задрожал: он нарушил спокойствие королевы. Каждую минуту можно было ждать бури.

– Утопить его в пруду! Живо! – Карла хлопнула в ладоши. Во дворе возле реактора был глубокий пруд, куда королева приказывала бросать всех, кто лишался ее доверия.

Телохранители кольцом окружили вождя. Сообразив, что снисхождения не будет, карлик яростно и отважно стал защищаться палицей. Ему удалось даже сломать руку одному из телохранителей, пытавшемуся выхватить у вождя оружие, и проломить голову другому. Но нападавших было слишком много.

Швырнув в них палицу, Приплюснутый Нос поспешно превратился в камень, надеясь спастись. Но телохранители схватили камень и вынесли его из тронной залы. Через некоторое время послышался всплеск.

– Так будет с каждым, кто упустит добычу! Все, хватит с нас неудач и неудачников! – Карла села на трон и подняла вверх открытую ладонь.

Сразу в зале повисла зловещая тишина. Вожди замерли, ожидая сообщения королевы.

– Наше племя растет, а еды становится все меньше и меньше! Мы перебили почти всех одноухих зайцев, свиней, овец и синерогих оленей! Наши охотники все чаще и чаще возвращаются с пустыми руками! Правда ли это?

– Правда, о, повелительница! – согласно закивали присутствующие.

– Реактор становится тесен для нас и наших детенышей! Мы вынуждены грызть старые кости вместо того, чтобы есть свежее мясо! Правда ли это?

– Да, королева! – содрогнулся от голосов светящийся потолок.

Оперевшись о плечи телохранителей, Рыжая Карла вскочила на трон, чтобы стать выше, и закричала:

– Тогда слушайте, что я решила! Нужно расширить подвластные нам территории! Пришло наше время, время захватов и завоеваний! Земля слишком тесна! На ней нет места для всех! Мы уничтожим лобастиков и шерстяных мутантиков! У нас будет много рабов, а наши детеныши получат много свежего мяса! Согласны ли вы совершить этот поход? Самый бесстрашный в этом походе станет моим мужем и вместе со мной будет повелевать всеми карликами!

Вожди жадно слушали Карлу, и их тупые глаза кровожадно блестели. Стоило им услышать, что наиболее отличившийся в битве станет мужем королевы, как их ноздри затрепетали от страсти и ненависти, зрачки сузились, а руки крепче сжали оружие.

Один молодой свирепый вождь, уже успевший потерять ухо в схватке, вскочил на ступеньку, ведущую к трону, и закричал:

– Запомни мое имя, королева! Я – Собачий Хвост! Я прославлюсь в битве и убью всех! Я стану повелителем карликов и принесу тебе в мешке головы твоих врагов!

Собачий Хвост протянул жадные руки к Рыжей Карле, но в этот момент кто-то грубо схватил его за плечо.

– Не спеши, щенок! Смотри, как бы твоя голова не оказалась в мешке! Я Бешеный Блюм, и ни один мой враг не прожил больше часа! Готовься к смерти! Повелителем карликов и мужем королевы стану я!

Свирепым от рождения, карликам немного было нужно, чтобы прийти в бешенство. Собачий Хвост замахнулся на своего противника булавой, но тот отбил удар древком копья. Остальные вожди окружили их тесным кольцом.

Весь тронный зал пришел в движение. Карлики вопили и размахивали палицами. Переполнявшая их ярость искала выхода. Им хотелось кромсать и убивать. Они были готовы наброситься друг на друга. Даже обычно спокойные телохранители Рыжей Карлы, заражаясь охватившим всех порывом, потянулись к метательным ножам.

Королева поняла, что ее речь слишком сильно подействовала на ее свирепых подданных. Еще немного, и они начнут резать друг друга. Пообещав самому отличившемуся в походе против лобастиков и шерстяных мутантиков стать ее мужем, она рассчитывала вызвать соперничество карликов, но не ожидала, что их ненависть выплеснется друг на друга.

– Тихо! – Карла взмахнула короткой булавой. – Всем молчать! Или я прикажу бросить вас в пруд! Усмирите их!

Телохранители стали наводить порядок среди сцепившихся карликов. Бешеный Блюм и Собачий Хвост обменивались взглядами, полными ненависти.

– Не спешите, отважные вожди! Убить друг друга вы всегда успеете. Вначале отличитесь в сражении! – льстиво сказала им Рыжая Карла. Она погладила одноухого вождя по щеке, бросила кокетливый взгляд на Блюма.

– Слушайте меня, вожди! – громко крикнула она. – Я сказала и снова повторяю: моим супругом станет тот из вас, кто принесет мне больше всех голов шерстяных мутантиков и лобастиков, но никаких междоусобиц! Перерезать друг другу глотки вы сможете после победы!

– Твоим мужем буду я, самый отважный из всех карликов! – крикнул Бешеный Блюм, но королева взмахом руки заставила его замолчать.

– А теперь к делу! – приказала Карла. – Завтра утром выступаем! Вначале расправимся с лобастиками, а потом прикончим этих лохматых невидимок! Не щадить никого!

– Да, повелительница! – рявкнули реакторные карлики.

Рыжая Карла усмехнулась и тряхнула своими густыми волосами:

– Я рада, что возражений нет. А теперь выясним, какими силами мы располагаем. На сколько солдат может рассчитывать бедная слабая женщина? Начнем с тебя! – Она подошла к одному из вождей, на мохнатом брюхе которого висели бусы из заячьих позвонков, и ткнула его пальцем в грудь:

– Толстый Грыз, сколько воинов в твоем отряде?

Тот поскреб короткими пальцами плоский затылок и ничего не ответил.

– Язык откусил? Может, тебе и голову заодно отрезать? – нетерпеливо воскликнула Карла. – Сколько у тебя воинов?

– Не могу сосчитать, повелительница, – смущенно пробасил Толстый Грыз. – Примерно три раза по столько, сколько пальцев у меня на ногах, и еще немного.

Королева щелкнула треугольными зубами:

– А точнее нельзя, тупая башка? Неужели ты думаешь, что я буду считать твои грязные пальцы?

Толстый Грыз печально вздохнул. За свою жизнь он так и не удосужился научиться считать. Реакторные карлики – беспощадные воины, но едва ли среди них найдется хотя бы один, способный без ошибки умножить восемь на девять.

После долгих поисков и гневных воплей Рыжей Карле удалось разыскать среди подданных старого, сгорбленного, почти замшелого карлика, жившего на разрушенной водокачке. Старик этот, когда его притащили к королеве, опасаясь, что его хотят съесть, от испуга превратился в якорь, но, оправившись от страха, кое-как сумел пересчитать все реакторное войско. Оказалось, что в фундаменте разрушенного реактора живут тысяча четыреста двадцать пять боеспособных карликов, не считая карлиц и детенышей, которые жили в норах рядом с фундаментом.

Королева организовала четыре отряда по двести пятьдесят воинов. Пятый, самый боеспособный отряд, в который вошли ее телохранители, предназначался для защиты Рыжей Карлы.

Первый отряд под предводительством Толстого Грыза она отправила в Странный лес, приказав стереть в порошок всех обитавших там шерстюш. Второму отряду под командованием Бешеного Блюма надлежало взять штурмом районную библиотеку и убить всех лобастиков, которых они смогут там обнаружить.

Собачьему Хвосту и его отряду королева приказала обыскать свалку радиоактивных отходов, уничтожив всех попавшихся им в руки шерстяных мутантиков.

А оставшихся двадцать пять самых хитрых и коварных карликов стали лазутчиками. Они должны были незаметно проникнуть в самую чащу Странного леса, где жили шерстюши, замаскироваться под камни, деревья, кусты и ждать особого приказа королевы. Цели этого особого приказа они пока не знали. Да и никто не знал, кроме Рыжей Карлы.

– Рано утром выступаем! – велела королева. Она подошла к туше двухголовой овцы, поджаривавшейся на вертеле, и отрезала кинжалом большой кусок мяса. Карлики, облизываясь, смотрели, как повелительница пожирает его.

Наконец, она вытерла жирные руки о свою любимую прирученную красноглазую собаку по имени Нерпа, которая тотчас стала лизать свою шерсть.

– Подготовить к утру мои носилки! – приказала Карла телохранителям. – Возможно, я сама захочу следить за боем!

И королева удалилась в свой подвал под реактором, сопровождаемая телохранителями, а голодные вожди, отталкивая друг друга, набросились на оставшееся мясо.

Глава 5

Пупырь и Мумуня

А за несколько часов до собрания реакторных карликов в мрачной пещере Трюша с Бормоглотиком по кочкам выбрались из Квакающего болотца и подошли к домику у старого дуба.

Мумуня и Пупырь места себе не находили от волнения. Большой нос Мумуни тревожно мерцал. Увидев Трюшу, она бросились к ней и стала покусывать ее за ушки.

– Где ты пропадала? – бранила она дочку. – Мы с папой все утро тебя искали!

– Мы гуляли с Бормоглотиком. А потом на нас напали карлики и долго за нами гнались! – пожаловалась Трюша.

– Какой ужас! Ты могла погибнуть! – Нос Мумуни засветился от волнения.

– Ничего страшного! – примиряюще сказал Бормоглотик. – Мы спрятались у меня в шалаше. Туда карликам до нас не добраться!

Рассказывая про свой шалаш, он надеялся успокоить Мумуню, но только еще больше ее взволновал. Она укоризненно уставилась на Бормоглотика, так что тому больше всего захотелось провалиться сквозь землю.

– Как? Она была на болоте? На этом ужасном болоте? Да там утонуть проще, чем укусить себя за локоть!

Надо сказать, что шерстяные мутантики очень гибкие и укусить себя за локоть им ничего не стоит. Детей они стараются отучить от этой вредной привычки так же, как человеческим детям не разрешают ковырять в носу или грызть ногти.

– А где Пупырь? Он ушел меня искать? – Трюша огляделась, но нигде не увидела своего милого мохнатого папу.

– Пупырь залез на дерево, – Мумуня укоризненно посмотрела на дочку. – На самую верхнюю ветку. Между прочим, он едва не упал оттуда.

– А зачем он залез на дерево? – поразилась Трюша.

– Как зачем? Чтобы дальше видеть! Должен же я знать, куда запропастилась моя дочь! – донеслось откуда-то сверху. С дуба, цепляясь за выступы в коре, торопливо спускался Пупырь. Вокруг него с назойливым гулом кружили синие пчелы. Им не понравилось, что он находился так близко от их гнезд.

Когда он слез с дерева, мутантики отправились в домик пить микстуру от кашля и глотать аспирин. Это была их обычная еда.

Узнав от Мумуни, какая опасность грозила Трюше и Бормоглотику, Пупырь от ужаса подавился упаковкой от аспирина, и его пришлось долго щекотать под мышками, пока он не прочихался. Успокоившись, он строго-настрого запретил Трюше и Бормоглотику даже близко подходить к ручью. Он вообще хотел запретить им встречаться, но в это время опять расчихался, и роковых слов не последовало.

Пока Мумуня отчитывала дочку, жаба Биба со свойственной ей наглостью вскочила на стол, опрокинула чайничек с микстурой и схватила две упаковки слабительных таблеток, которые предназначались на десерт.

– А ну, брысь отсюда! Бормоглотик, прогони ее! – закричала Мумуня, замахиваясь на жабу полотенцем.

– Вот я тебе покажу! А ну отдай сейчас же! – закричал мутантик и с мухобойкой стал гоняться за жабой по домику. Биба уворачивалась с ловкостью, которую трудно было ожидать от этой ненасытной утробы на лапках, и опрокидывала все, что попадалось на ее пути. Со звоном разбивалась посуда, и падали стулья. В конце погони, когда комната напоминала поле брани, жаба Биба забилась под шкафчик, откуда Бормоглотик уже не мог ее достать, и довольно чавкала слабительными таблетками.

– Что вы наделали! Всю посуду перебили! – заахали Мумуня и Трюша, собирая с пола осколки тарелок. – Из чего мы теперь есть будем?

– Подумаешь! Тарелкой больше, тарелкой меньше! – махнул рукой Пупырь. – Все это – мелочная суета! Главное, чтобы все: и животные, и жабы, и пчелы, и мы, мутантики, чувствовали себя счастливыми и не мешали друг другу жить! А самый простой способ испортить настроение, скажу я вам, это принимать слишком близко к сердцу пустяки вроде разбитых тарелок и всякой другой дребедени.

Пупырь иногда любил пофилософствовать, особенно после стаканчика горячей микстурки. Порасуждав всласть, он обычно ложился на набитый листьями диванчик, складывал ручки на толстеньком шерстяном животике и засыпал. Причем, если его будили, Пупырь сердился и заявлял, что ему мешают думать.

Но в этот раз уснуть ему не удалось. Не успели Трюша и Мумуня собрать разбитую посуду, а Пупырь прилечь на свой удобный диванчик, как в окошко раздался тревожный стук. Рама распахнулась, горшки с поганками, стоявшие на подоконнике, опрокинулись, и в комнату влетела большая двухголовая ворона-альбинос. Она уселась на спинку кресла. Обе ее головы посмотрели друг на друга и одновременно каркнули. Потом правая голова стала склевывать со стола рассыпавшиеся таблетки, а левая хитро посмотрела на Бормоглотика.

– Опрокинула мои поганочки! А они скоро собирались цвести! – заохала Мумуня.

– Смотри, Трюша, письмо! – кошачий мутантик увидел, что к лапке вороны привязан клочок бумаги. Он осторожно подошел к птице, стараясь ее не испугать, и взял записку.

– Ну, что там? Читай скорее! – торопил его Пупырь.

– Тут на древнем языке написано, – пожаловался Бормоглотик, разворачивая письмо.

– Как на древнем? – удивилась Мумуня. – А я считаю, что это просто лист из книги вырван, ты с другой стороны прочти.

Бормоглотик перевернул страницу: на обороте синим фломастером было послание от лобастиков.

– Какой ужас! – воскликнул Пупырь, вырывая у него листок и быстро пробежав его глазами. – Реакторные карлики решили напасть!

– Я же говорила, говорила, что видела их у ручья, а вы не верили! – всполошилась Мумуня. – Читай, Бормоглот!

«От лобастиков к шерстюшам. Послание от 45 апреля 128 года после Большого Взрыва.

Шерстюши! У нас для вас плохие новости: реакторные карлики готовы отправиться в завоевательный поход. Их цель: уничтожение всех мутантиков в лесу и в поселке на свалке. Пощады не будет ни для кого. Карлики собираются напасть тайно, остерегайтесь! Рыжая Карла обещала свою руку тому, кто больше всех отличится и заготовит особенно много мяса. Предупредите всех, кого сможете! Времени осталось совсем мало. Карлики ждут только сигнала, чтобы выступить.

Ваши друзья лобастики (Хорошист, Отелло, Бубнилка и др.)».

После того как Бормоглот закончил чтение этого ужасного письма, все долго молчали. У маленьких безобидных мутантиков не было ни малейшего сомнения в том, что все написанное на этом неровно вырванном из книжки листе – правда.

Шерстюшам хорошо был известен нрав реакторных карликов, их тупая злоба и жестокость, и они понимали, что им предстоит скорее всего самое тяжелое испытание в их жизни, вынести которое смогут не все. Очень многие шерстюши, которых они знали, закончили свою жизнь в котлах с химической солью, разодранные жадными треугольными зубами реакторных карликов.

Мумуня начала тихонько всхлипывать:

– Какой ужас! Я всегда, всегда знала, что это произойдет! Я только надеялась вырастить Трюшу! Бедная, бедная моя девочка!

– Спокойно! – оборвал ее Пупырь. – Без истерик! Поворачиваться к беде спиной – значит дать ей дополнительный шанс! Нас спасет только мужество и спокойствие!

Бормоглотик ходил взад-вперед по комнате, скрестив руки на толстеньком розовом животике с двумя пупками и помахивая хвостом.

– Здесь что-то не так. Мозаика не складывается, – задумчиво сказал он. – Никогда раньше карлики не отваживались отходить так далеко от своего реактора. Для поддержания нормальной жизнедеятельности им необходим высокий уровень радиации.

– Они могут взять стержни-замедлители с собой или наглотаться радиоактивных гаек, – грустно произнес Пупырь. – У некоторых из них есть даже доспехи из свинцовых пластин, которыми четвертый блок был обшит изнутри. С их помощью они могут продержаться вдали от реактора сколько угодно времени.

– Это все из-за дождей, – запричитала Мумуня. – Дожди сейчас совсем перестали идти! Засуха такая, что листья на деревьях облетают посреди лета, а трава уже выгорела. Раньше карлики боялись, что дождь застанет их в дороге, и из реактора и носа не высовывали, а теперь засуха, и они совсем обнаглели.

Трюша поймала двухголовую ворону и выпустила ее в окно. Птица опасливо покосилась на пчелиный улей и взлетела, тяжело взмахивая крыльями. Ее правая голова буквально засыпала на ходу.

– Устала бедняжка! – пожалела ворону девушка. – Всю ночь летела.

– Неужели так долго! Мы должны предупредить остальных! Реакторные карлики могут быть уже на пути сюда! – Пупырь выскочил из домика и побежал к большому жестяному тазу, который висел на одной из нижних веток красного дуба.

Обычно, когда жившим в Странном лесу шерстюшам нужно было предупредить своих соседей об опасности, они колотили в жестяные тазы деревянным молотком, и этот тревожный набат разносился далеко по лесу. Его подхватывали другие шерстюши и тоже начинали бить в свои тазы, и вскоре уже весь маленький народец мутантиков, рассеянный по непроходимым чащам Странного леса и его окрестностям вплоть до свалки и до устья ручья, где он впадал в Старый город, знал, что нужно быть начеку.

– Идите сюда! – донесся с улицы встревоженный голос Пупыря. – Только будьте очень осторожны!

Бормоглотик, Трюша и Мумуня выскочили из домика и замерли у дуба. Жестяной таз пропал, а на ветке болтался только обрывок проволоки. Рядом с деревом стоял растерянный Пупырь и держал в руке деревянную колотушку.

– Реакторные карлики уже где-то здесь! – сказал он мрачно. – Они украли наш таз.

Мумуня обошла дерево кругом и вскрикнула. В стволе дуба торчало короткое ржавое копье, пригвоздившее двухголовую ворону-посланца. Она не успела улететь далеко, и теперь две ее головы безжизненно свешивались вниз. Ворона была посыпана чем-то белым и неприятно пахнущим – химической солью или хлоркой. Реакторные карлики побеспокоились, чтобы сохранить мясо как можно дольше свежим.

Мутантики прижались друг к другу и в тревоге огляделись. Каждый камень, каждый пень или каждая куча песка около них могли оказаться реакторными карликами, притаившимися в засаде. Так и произошло: на дорожке перед домом, по которой они сейчас прошли, стояла большая ржавая бочка. Она появилась только что, и раньше ни Пупырь, ни Мумуня, ни Трюша ее не видели. А так как бочки сами собой, как известно, не ходят, то все сразу стало ясно.

– Один там! – прошептал Бормоглотик. – А другой там! – И он показал на большой серый камень, валявшийся около тропинки метрах в двадцати от дуба и чуть засыпанный прошлогодней листвой.

– Мы должны пробиться к дому! Трюша, иди сюда! – Пупырь схватил дочку и Мумуню за руки, и они помчались к своему домику. Главная дорожка к нему и входная дверь охранялись замаскировавшимся карликом, и маленьким мутантикам, подсаживая друг друга, пришлось пролезать через окно. Последним вскарабкался Бормоглотик и захлопнул деревянные ставенки. Тем временем Пупырь поспешно закрыл дверь на засов.

Едва он успел это сделать, как дверь стала вздрагивать под мощными ударами, а во второе, еще не закрытое ставней окно влетел метательный камень и разбил вдребезги последний горшочек с цветущими поганками. И тут же на подоконник залез коренастый мохнатый карлик, держа в руке булаву из куска трубы.

Прежде чем он успел прыгнуть в комнату, Бормоглотик, не растерявшись, выплеснул на него графин воды. Карлик злобно завизжал и покачнулся. В ту же секунду Пупырь захлопнул ставенки, и карлик свалился вниз. В щелку Трюша увидела, как он катается по земле, чтобы поскорее обсохнуть. Карлики ненавидят воду, и даже несколько капель дождя приводят их в панику, и они трусливо забиваются под фундамент реактора.

Мумуня была права, карлики именно потому и решились на поход, что вот уже несколько недель стояла страшная засуха. Солнце палило, как никогда, и даже ручей, раньше полноводный, местами почти высох. А радиоактивные дожди, которые обычно шли по ночам и выжигали траву в Странном лесу, теперь прекратились.

– Ну как там? Что происходит? – спросила Мумуня.

– Они окружают дом, – Бормоглотик наблюдал за тем, что происходило на улице, сквозь щель в ставне. Он видел, как камни, сухие сучья, шины, ржавые листы железа и другой мусор, разбросанный вокруг, теперь становятся карликами-воинами. Они бродили вокруг дома и изредка метали в закрытые ставни камни и копья. Одно из таких копий вонзилось в ставню, за которой стоял Бормоглотик, дерево вздрогнуло, и мутантика стукнуло по лбу.

– Ой! – Он потер лоб и отодвинулся подальше от окна.

– Теперь ясно, что карликам известно, что мы обо всем знаем, – глубокомысленно заявил Пупырь. – В некотором роде: «Veni, vidi, vici» – «Пришел, увидел, победил», если вы, конечно, понимаете, кого я процитировал и что имею в виду.

– Папа, а что ты имеешь в виду? – не поняла Трюша.

– Карлики проследили ворону, которая принесла нам послание, и теперь не выпустят нас из домика живыми, – великодушно стал объяснять Пупырь. – Они не могут допустить, чтобы мы предупредили остальных. Безусловно, с точки зрения военной стратегии это вполне оправданно, хотя по отношению к нам жестоко и безнравственно. Карлики считают, что цель оправдывает средства. В этом случае мы сталкиваемся с первобытной логикой силы, на которую всегда опираются все тупые и жестокие существа.

Даже в минуту опасности Пупырь не смог удержаться от своей обычной привычки философствовать. Мумуня порывисто обняла Трюшу.

– Не слушай папу! – с горечью сказала она. – Ему плевать, если мы все погибнем, лишь бы у него был повод поразглагольствовать!

В щелку Бормоглотик увидел, как несколько реакторных карликов выкатили из леса большую железную бочку. Они поставили ее возле дуба, и бочка превратилась в Толстого Грыза – предводителя их отряда воинов.

Пыхтя, Толстый Грыз встал и несколько раз оглушительно хлопнул себя ладонью по брюху, а потом громко икнул. Реакторные карлики загоготали и стали подходить к нему.

Толстый Грыз отдал им какой-то приказ, показывая рукой на домик. Воины исчезли в лесу и через несколько минут вернулись с большим бревном. Они разогнались и с разбегу начали таранить им дверь.

Но шерстяные мутантики были уже готовы к приступу и встретили его достойно. Еще раньше они наполнили водой из ведра две резиновые клизмы и одну большую брызгалку. Они выставили свое оружие в специальные бойницы – узкие отверстия, проделанные в двери – и, как только враги приблизились, встретили их дружным водяным залпом. А тут еще Мумуня забралась на чердачок и выплеснула из окошка карликам на головы из пластмассового таза замоченное в стирательном меде белье. Послышались вопли, как будто их ошпарили кипятком, и, бросив таран, враги разбежались и стали издали забрасывать домик камнями и копьями.

– Ну, как мы их? – засмеялся Бормоглотик. – Теперь больше не сунутся! А где вода, я хочу наполнить брызгалку?

– Воды больше нет. Я ее только что всю вылила, – печально сказала Мумуня.

– Но как же так?

– А вот так, не удержалась и вылила. Даже белье не стала вытаскивать, выплеснула прямо с бельем, – Мумуня положила пустой таз на пол дном кверху и уселась на него, мрачно скрестив на груди руки.

Теперь, когда воды больше не осталось ни капли, мутантики были совершенно беззащитны. Если карлики снова начнут осаду, им нечем уже будет отразить их натиск.

Но карлики не собирались больше таранить дверь. В их примитивных мозгах созрел более жестокий план. Они вернулись из леса с сухими сучьями, ветками и хворостом и стали обкладывать домик со всех сторон. Ставни и дверь они вымазали смолой, а ветки сверху присыпали сухими листьями.

– Они хотят нас поджарить заживо! – закричала Трюша, прижимаясь к Бормоглотику.

Мумуня вскочила и принялась бегать по комнате, сосредоточенно бормоча в рифму: «Что делать, что делать, что делать, как быть? Как дочку спасти и себя сохранить? Что делать, что делать, что делать, как быть?»

Все были встревожены, один Пупырь вел себя на удивление спокойно. Он взял мешочек и стал складывать в него все лекарства и таблетки из буфета. Причем просроченные лекарства он откладывал в сторону, чтобы съесть их в первую очередь.

– Не хотите перекусить? – спросил он. – Чем больше мы понесем в себе, тем меньше нам придется нести на себе, если вы опять же понимаете, что я имею в виду. Доченька, скушай глюконатика кальция.

– Папа, ты сошел с ума? – удивилась Трюша. – Нас же сейчас поджарят!

– Ничего подобного, – Пупырь выпил бутылочку микстурки от кашля, облизнулся и вытер губы. Мутантики смотрели на него с изумлением.

– Суета сует и всяческая суета… Вы забыли, что у нас есть подземный ход! – гордо объявил он.

– Подземный ход? У нас есть подземный ход? – не поверила Мумуня.

Пупырь неторопливо встал и подошел к пузатому буфету в углу кухоньки:

– Бормоглот, а ну помоги-ка мне его сдвинуть! Только не жди, что за эту мелкую услугу ты получишь руку Трюши.

Бормоглотик и Пупырь навалились на буфет, он со скрипом отъехал в сторону, а под ним был деревянный люк с кольцом. Пупырь поднял крышку люка, и все увидели ступеньки, ведущие вниз.

– Но почему ты раньше никогда об этом не говорил? – ахнула Мумуня.

– А ты не спрашивала, – засмеялся Пупырь. – Я прокопал его потихоньку, как только мы перебрались сюда. Всегда знал, что он может пригодиться. Предусмотрительность – свойство мудрых. Вы решили, что скоро погибнете, а тут вдруг раз – и подземный ход!

В дверь раздался требовательный стук.

– Эй вы там! Выходите сами! – раздался ехидный голос Толстого Грыза. – Не заставляйте нас поджигать дом! Ну, чего замолчали? Испугались? Я вас хорошо понимаю! Сегодня же вечером вы будете за столом у королевы… Или точнее, на столе у королевы… Ха-ха!

Бормоглотик взял бутылочку с микстурой от кашля, в которой еще оставалось немного лекарства, и быстро наполнил им клизму.

– Жалко тратить на этого дурака такой хороший продукт, – ворчал он.

– Ну так как, будете выходить или нет? – не унимался Толстый Грыз. – У нас есть для вас хороший подарок: целое ведро замечательной хлорки, чтобы вы не испортились на такой жаре, маленькие уродцы! А-а-а!

Вдруг он завизжал и, уронив себе на ногу булаву, откатился от домика. Бормоглотик прокрался к двери и, просунув в бойницу носик клизмы, окатил его остатками микстуры.

Мутантики весело засмеялись.

– Поджигайте их! – обозлившись, завопил Толстый Грыз. – Поджигайте!

Один из реакторных карликов вытащил из мешочка, висевшего у него на шее, старую зажигалку и стал крутить ржавое колесико, высекая искру. Его начальник подбадривал воина уколами копья. Наконец, после третьей или четвертой попытки искра все-таки появилась, и хворост, которым был обложен домик, запылал.

– Если они попытаются выйти, сразу забрасывайте их камнями! – командовал Толстый Грыз. – Ни один из них не должен стать невидимым!

Карлики приготовили камни и метательные копья, чтобы закидать ими шерстюш, если они решат прорваться. Домик маленьких мутантиков пылал уже до самой крыши. Поднимавшийся ввысь дым потревожил сторожевых пчел, которые в это послеобеденное время мирно отдыхали. Улей вздрогнул, из него появилось черное гудящее облако. Реакторые карлики ничего не заметили, потому что треск огня заглушал жужжание, и их глаза были прикованы к горящему домику.

– Как только дом прогорит, сразу начинайте разгребать угли! – приказал Толстый Грыз. – Королева должна получить свежее мясо еще до заката. Она должна накормить Паука! Пошевеливайтесь, дураки! Что с твоей рожей, Кука?

Стоявший рядом карлик вдруг застонал и схватился за щеку. Она у него распухала прямо на глазах – яд сторожевых пчел действовал мгновенно. А потом всех буквально окутало черной жужжащей тучей.