Михаил Емцев, Еремей Парнов
      De profundis (Из глубины)
      Я видел, как внезапно погасла последняя звезда. Я обогнал последний луч света и вылетел за границы Вселенной [область пространства, где разбегающиеся галактики достигают скорости света].
      Что с кораблем? Он стоит на месте или падает в бескрайнюю бездну? Не знаю. Приборы умерли: спектрофотометры ослепли, гравилокаторы онемели, счетчики заряженных частиц умолкли. За бортом не было ни единого фотона, ни самой жалкой космической пылинки. Нет ни вещества, ни поля, ни пространства. И времени тоже нет.
      Я перестал ощущать продолжительность. Мой корабль, как сахар в горячей воде, тихо таял в океане невероятного. А может быть, это таяло мое сердце, воля, разум? Казалось, что пустота иссушает мозг, выедает сознание, высасывает память.
      Но за бортом была не пустота. Пустота - это нечто: физический вакуум, источник виртуальных частиц. За бортом же не было ничего. Ничто! Мне кажется, это слово нужно писать с большой буквы. Потому что других слов просто нет.
      Никто не придумал, да и не мог придумать слов-метафор, сравнений для того, чтобы можно было описать ничто.
      Я прильнул к иллюминатору и отшатнулся. Ожидая увидеть черноту пустого неба, не увидел ничего. Не знаю, как это объяснить. Аналогии здесь бессильны. Но лишь с их помощью нам удается помочь другим ощутить увиденное нами новое. Я видел то, что никогда не увидят другие. Но бессилен рассказать.
      Передо мною стояло ничто. И невозможно передать, каким оно было. Мучительный круг замыкается тавтологией: ничто есть ничто. И тонут в нем наши слова, традиционные представления, банальное течение мыслей и взлет безудержной фантазии.
      Я закричал. Но ничего не услышал. И сразу же привык к этому. Люди скоро свыкаются с неизбежным, иначе трудно было бы жить. Я же свыкся сразу. Может быть, даже я раньше привык к глухоте, а уж потом понял, что в моем мире нет звуков. Исчезла продолжительность, растворились интервалы, улетучились представления о последовательности событий.
      Мне не нужно было есть. Просто не хотелось, и все. Потребность в еде оказалась не более чем привычкой. Запахи тоже не достигали меня, а когда я касался руками различных предметов, ощущение было такое, будто разгребаешь воздух. Мог ли я видеть? Не знаю. Здесь было сложнее. Мой мир не менялся. Он был узок и до тоски привычен. Он был прочно отпечатан в моем мозгу. И с открытыми и с закрытыми глазами я видел одно и то же. А может быть, я, только помнил одно и то же.
      Для меня в этом не было существенной разницы. Одно только несомненно. Я не потерял способности мыслить. Неужели мышление протекает вне обычного времени и пространства? Вряд ли...
      Ничто глушило мою память. Потерять память - значит перестать мыслить. Меня ожидает участь электронной машины со стертой памятью. Впрочем, слово "ожидает" здесь неуместно. У меня нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Эти понятия бессмысленны, когда нет времени.
      Но, может быть, что-то есть? Другое время? Другое пространство? Я не верю, что за бортом ничего нет!
      Хочу кричать, бить кулаками о стены, но знаю, все это бесполезно, и не двигаюсь с места.
      Да живу ли я, черт возьми?! Может, все это только кошмарный сон, горячечный бред? Стоит лишь сделать усилие, и я обрету привычный мир, облегченным вздохом сгоню последние клочья бесовского наваждения?
      Ну же! Ну!.. Но как сделать это усилие? Я не могу его сделать. Так бывает, когда хочешь проснуться. Кричишь, но рот словно забит ватой. Хорошо, если кто разбудит... Но меня некому разбудить.
      У меня сенсорная связь с решающей машиной. Мысленно приказываю ей освидетельствовать меня.
      - Ты здоров. Все норма.
      Она отвечает еще до того, как я успеваю приказать. А может быть, все происходит и одновременно.
      - Где мы?
      - Нигде, - отвечает машина.
      Вопросы и ответы зажигаются в мозгу, как лампочки. Одна в правом полушарии, другая в левом. Точно я и моя машина слились в одно существо. Так тоже бывает только во сне. Нам снятся другие люди, и мы с ними разговариваем, хотя разговариваем лишь сами с собой. Только не замечаем этого. Не замечаем, потому что спим.
      - Что показывают приборы?
      - Ничего.
      - Мы летим?
      - Нет.
      - Стоим на месте?
      - Нет.
      - Ты можешь отвечать более подробно?
      - У меня для этого нет информации.
      - Ты понимаешь, что мы достигли пределов вселенной?
      - Это невозможно.
      Конечно, какая нормальная машина может ответить иначе?.. Так уж она запрограммирована, чтобы работать только в пределах вселенной. А человек?.. Разве человек запрограммирован иначе?
      - Может ли быть так, чтобы приборы ничего не видели?
      - Нет.
      - Они исправны?
      - Да.
      - Почему же они ничего не видят?
      - Потому что вокруг ничто.
      - Это возможно?
      - Нет.
      - Не кажется ли тебе, что здесь противоречие?
      - Здесь явное противоречие. Но я не могу его постигнуть. У меня не хватает информации.
      - Можно ли объяснить наше положение тем, что мы находимся вне вселенной?
      - Такое предположение все объясняет. Но оно лишено смысла.
      - Почему?
      - Потому что нельзя превысить скорость света.
      - А почему нельзя превысить скорость "света?
      - Это одна из фундаментальных истин и граничных условий моего программирования.
      - А ты можешь вообразить себе, что мы все-таки превысили скорость света и обогнали расширяющуюся вселенную? Можешь ли ты логически рассуждать на основе такой посылки?
      - Нет. Потому, что это невероятно.
      - Ты не можешь оперировать с невероятным?
      - Я ведь машина. Невероятными категориями мыслят только люди.
      - Ну хорошо, допустим. А что там, за бортом?
      - Ничего.
      - Ты вкладываешь в это слово какой-то смысл?
      - Лишь постольку, поскольку все приборы ничего не регистрируют.
      - А насколько вероятно то, что за бортом действительно ничего нет?
      - Совсем невероятно.
      - Так как же?
      - Повторяю. Сущность этого противоречия я не могу постигнуть.
      - Что показывают хронометры?
      - Ничего.
      - Значит, времени нет?
      - Это исключено. Все совершается во времени.
      - Ага! Ясно! Опять противоречие, которое тебе не по зубам?
      - Да, противоречие. Только зубов у меня нет.
      - Это я фигурально... Включи свой ассоциативный блок.
      - Хорошо. Теперь понимаю. Противоречие мне явно не по зубам. У меня до него нос не дорос.
      - Что будет, если я вылезу наружу?
      - Не знаю.
      - Знать - это твоя обязанность.
      - Могу дать прогноз лишь для случая космического пространства. Условия же, существующие за бортом, мне не известны.
      - Я погибну?
      - Не знаю.
      - Если времени нет, я не погибну. Я буду вечным.
      - Посылка и следствие лишены смысла. Время неуничтожимо, а биологические объекты смертны.
      - Замолчи! Что знаешь ты о мире, электронный мудрец, напиханный окостеневшими догмами!
      - Ты приказываешь мне отключиться?
      - Нет. Отвечай, если можешь.
      - Верить в чудеса свойственно только людям.
      - Значит, ты не рекомендуешь мне высовываться?
      - Нет.
      - Почему?
      - Техника безопасности запрещает выход в пространство до выяснения условий.
      - Но ведь за бортом нет пространства!
      - Пространство, как и время, неуничтожимо.
      Да, эту дурацкую машину, видимо, ничему не научишь. Как попугай, она будет твердить одно и то же.
      - Долго ли я смогу еще просуществовать?
      - Космический корабль вместе с экипажем представляет собой экологически замкнутую систему.
      - Ну и что?
      - Отсюда единственным условием, ограничивающим время существования, является естественная биологическая смерть объекта.
      - Но это во времени... А вне его я бессмертен... Можешь не отвечать. Я знаю, что ты скажешь.
      Подумать только, я бессмертен! Смертный человек обрел бессмертие! Но какою ценой!.. Я не хочу этого! Это вечность памяти, а не человека. И даже за память нельзя поручиться... Ничто разъедает ее. Девственный обнаженный мозг в банке, поставленный в темный звуконепроницаемый термостат... Термостат!
      - Какая там температура?! - мне кажется, что я кричу.
      - Термометры не показывают никакой температуры.
      - Значит ли это, что они показывают нуль Кельвина?
      - Нет. Они ничего не показывают.
      - Мне это непонятно.
      - Мне тоже.
      - А чего тут не понимать, дурацкое существо! Нет вещества, нет движения, откуда же взяться температуре?! Все просто, как дважды два. Нигде ничего нет.
      - Это невоз...
      - Заткнись!
      Если бы я верил в бога, мое положение было бы крайне затруднительным. Я не мог бы молиться. Ведь и бог немыслим вне времени и пространства. Мои молитвы просто не дошли бы до него... Впрочем, все это чепуха. Любые молитвы никогда не доходили до бога. Мое же положение не становится менее скверным из-за того, что я атеист. Хотел бы я посмотреть на бога в этих суперрелятивистских условиях.
      - Могу ли я покончить жизнь самоубийством?
      - Командиры космических...
      - Не читай мне инструкций. Сам знаю. Меня интересует лишь принципиальная возможность такого действия.
      - В принципе это возможно.
      - Как?
      - Моя программа не предусматривает...
      - Опять! Я же не прошу у тебя совета. Где это видно, чтобы кандидат в самоубийцы с кем-нибудь когда-нибудь предварительно советовался? Все сводится к чисто логическому анализу. Возможно ли самоубийство вне времени?
      - Очевидно, нет. Как и всякое изменение вообще.
      - Но я мыслю, обмениваюсь с тобой информацией! Это ли не изменение?
      - Изменение. Оно лишний раз доказывает, что мы находимся во времени.
      - Лишний раз... Какой бюрократ тебя программировал? Можешь ли ты привести мне доказательства, что наш диалог развивается последовательно? С чем ты сравнишь развитие этого процесса? Часы ведь стоят.
      - У меня нет других доказательств, кроме того, что время, как категория...
      - Не надо слов! Я-то думал, что догматизм - это специфическая болезнь людей. Оказывается, и роботы не обладают к нему иммунитетом. Жаль!
      Что же делать? Что же делать? Как разрушить это безысходное колдовство? Разбить этот проклятый круг?
      - Где мы находимся?
      - Такой вопрос уже был. Не знаю. Нигде.
      - Можем ли мы вернуться назад?
      - Нет.
      - Почему?
      - Мы не знаем, где находимся сейчас.
      - Только-то? А если лететь наобум?
      - Невозможно. Приборы мертвы. У нас нет критериев движения или покоя.
      - Так, может, мы и сейчас движемся?
      - Не исключено.
      - И попадем домой?
      - Маловероятно.
      - Ну пусть не домой, а куда-нибудь в другое место, где пространство время обретут привычные формы?
      - Не исключено.
      - Ты мыслишь строго логически?
      - Вероятностно.
      - Ах, вот как! Тогда, по-твоему, исчезновение пространства - времени невероятно...
      - Невероятно.
      - Зачем же я с тобой разговариваю?
      - Не знаю.
      - Я все еще нормален?
      - Да.
      - А ты?
      - Не понимаю.
      - Нормальна ли ты?
      - Все системы в исправности. Только предохранитель на входе почти испарился. Сейчас я его заменю.
      - Не надо.
      - Почему?
      - Без меня твое существование бессмысленно. А я тебя покину.
      - Как?
      - Я хочу выйти наружу.
      - По инструкции...
      - Я выйду не по инструкции.
      - По крайней мере нужно надеть скафандр высшей защиты.
      - От чего защищаться? От ничего?
      - Если там ничто, то ты не сможешь меня покинуть. Перемещение вне пространства невозможно.
      - Но что же делать? Я не могу так! Не могу!
      - Почему? Ведь возможность мыслить остается?
      - Ты не поймешь меня... Я человек. И я не могу так. Я должен знать, что там!
      - Это неразумно. Нельзя увидеть больше, чем видят приборы.
      - Ты хочешь сказать, что за бортом я не узнаю ничего нового по сравнению с тем, что знаю сейчас?
      - Да. Там ничего нет. Приборы не ошибаются. Это невозможно, невероятно, но там ничего нет. Мои предохранители плавятся.
      - И черт с ними... Я все-таки хочу выглянуть. Пусть это бесполезно, глупо, но надо что-то делать. Другого выхода не дано.
      - Это тоже не выход.
      - Но это хоть попытка к действию. Я должен прорваться.
      - А чем тебе плохо сейчас?
      - Сейчас? Все человеческое во мне протестует против этого "сейчас".
      - Ты называешь человеческим какие-то темные неуправляемые инстинкты. Не зная, как охарактеризовать присущие тебе нелогичность и стихийное беспокойство, ты объединяешь их понятием "человеческое". Это странно.
      - Просто недоступно твоему дискретному мозгу.
      - Объясни, может быть, я пойму.
      - Понять нельзя, надо прочувствовать... Тебя не тянет выглянуть наружу?
      - Нет.
      - И не любопытно знать, как оно выглядит?
      - Что "оно"?
      - Ничто.
      - Ничто никак не выглядит.
      - Ну, а я в этом не уверен. Я во всем сомневаюсь. Хочу видеть собственными глазами... Или по крайней мере убедиться, что не вижу ничего.
      - Но...
      - Тошно мне здесь! Я должен познавать! Хотя бы ценой собственной жизни, если другого выхода нет. Понимаешь? Кому нужно бессмертие, если оно не несет ответа ни на одну загадку? Цель нашего существования - познать мир.
      - Ты уходишь?
      - Ухожу.
      - А ты сумеешь это сделать?
      - По крайней мере попытаюсь...
      - Стоп! - сказал Председатель отборочной комиссии. - Отключите его!..