VI. Путешествие

И в самом деле, через несколько минут путешественники увидали довольно многочисленный отряд всадников, выехавших из леса.

Во главе отряда ехал Каменное Сердце. Дон Педро несказанно обрадовался, узнав своих лошадей и мулов.

— А! Ворам пришлось вернуть свою добычу!

— Кажется, так, — ответил Тигровая Кошка, подавив улыбку.

Охотник остановил свой отряд в некотором удалении от теокали, сам сошел с лошади и подошел к путешественникам.

— Я вижу, экспедиция вам удалась, — сказал Тигровая Кошка насмешливым тоном.

— Да, — коротко ответил Каменное Сердце и отвернулся.

— Я рад, — продолжал Тигровая Кошка, обращаясь теперь к дону Педро. — Теперь вы вернетесь домой на собственных лошадях, не лишившись поклажи.

— Я не знаю, право, как благодарить вас за все, что вы для нас сделали, сеньор, — ответил вконец растрогавшийся мексиканец.

— Не надо благодарить меня. Я проявил лишь то участие, которое должен проявить по отношению к любому человеку, оказавшемуся в таком же положении.

Тигровая Кошка, очевидно, намеревался всего лишь быть вежливым, однако в его голосе помимо его воли прозвучал сарказм, а потому и эффект был прямо противоположный тому, на который он рассчитывал. Не понимая, чем вызван этот сарказм, дон Педро почувствовал себя обиженным.

— Солнце уже высоко, — вмешался в разговор Каменное Сердце. — Пора в путь, если вы хотите пройти через лес до наступления ночи.

Тигровая Кошка поддержал Каменное Сердце:

— Несмотря на огорчение, которое причинит мне ваш отъезд, я обязан сказать вам, вы поступите правильно если отправитесь в путь немедленно, если только ничто не удерживает вас здесь.

Дон Педро и его спутники тотчас же поднялись и в сопровождении обоих охотников спустились в равнину.

Когда наши путешественники подошли к своим лошадям и мулам, индейских всадников там не оказалось, и дон Педро стал оглядываться по сторонам, надеясь увидеть их где-нибудь поблизости.

— Чего вы ищете, сеньор? — настороженно спросил Тигровая Кошка.

— Извините, — ответил дон Педро, — но я боюсь без проводника въехать в этот лабиринт, а я не вижу обещанного вами проводника.

— Он перед вами, сеньор, — сказал Тигровая Кошка, указывая на охотника.

— Да, — подтвердил Каменное Сердце, вызывающе глядя на Тигровую Кошку. — Я сам вас провожу и обещаю, что вы вернетесь в свою асиенду целыми и невредимыми, если даже придется встретиться в пути со зверями или злыми людьми.

Тигровая Кошка промолчал, хотя слова эти были явно предназначены ему. Он только пожал плечами и как-то неопределенно улыбнулся.

— О! — радостно воскликнул дон Педро. — С таким провожатым нам действительно нечего опасаться. Уже проявленное вами ранее великодушие служит надежной гарантией на будущее.

— Поедемте, — резко сказал Каменное Сердце, — мы и так уже потеряли слишком много времени. Путешественники молча сели на лошадей.

— Прощайте! Благополучного пути! — сказал Тигровая Кошка, когда они готовы были тронуться в дорогу.

— Одно слово, кабальеро, — вдруг сказал дон Педро, обращаясь к Тигровой Кошке.

Тот подошел, вежливо кланяясь.

— Слушаю вас, сеньор. Не могу ли я оказать вам еще какую-нибудь услугу?

— Нет, — ответил мексиканец. — И так я уже злоупотребил вашим гостеприимством. Однако, прежде чем расстаться с вами, может быть, навсегда, я желал бы сказать вам, что, не вдаваясь в причины, заставившие вас действовать именно так, а не иначе, ваше отношение к нам было так дружелюбно и так благородно, что я не могу не выразить всей моей признательности. Что бы ни случилось дальше, сеньор, во всяком случае, до очевидных доказательств противного, я считаю себя вашим должником и, если представится случай, буду счастлив отплатить вам тем же.

Прежде чем Тигровая Кошка, удивленный словами дона Педро, свидетельствовавшими о том, что он раскусил его обман, снова обрел обычное хладнокровие, мексиканец пришпорил лошадь и поскакал догонять своих спутников. Старик оставался неподвижен, глядя вслед путешественникам, пока те не скрылись в лесу. Тогда он медленно зашагал к теокали, глухо бормоча себе под нос:

— Неужели он догадался? Нет, это невозможно. Однако он заподозрил неладное. Видно, я в чем-то допустил оплошность.

Между тем путешественники въехали в лес, следуя за Каменным Сердцем, ехавшим чуть впереди, опустив голову, и, по-видимому, в мрачном раздумье.

Они ехали уже около двух часов в полном молчании. Охотник словно был сам по себе и совершенно не замечал тех, кому он служил проводником. Он даже ни разу не повернул головы, чтобы удостовериться, что они следуют за ним. Такое поведение Каменного Сердца не очень удивляло дона Педро, который, судя по тому, как тот вел себя накануне, мог ожидать любых неожиданностей. Однако он был оскорблен нарочитой холодностью и равнодушием этого человека, и поэтому не делал никаких попыток заговорить с ним в надежде на обходительность и расположение с его стороны.

Ближе к полудню путешественники выехали на прогалину, довольно обширную, в центре которой из расселины в скале, возвышавшейся в виде пирамиды, бил фонтанчик чистой и прозрачной, как хрусталь, воды. Прогалина эта, осененная пустыми сводами гигантских деревьев, росшими по ее краям, являла собой превосходное место для отдыха усталых путешественников.

— Мы переждем здесь, пока спадет самая жара, — сказал проводник. И это были первые слова, произнесенные им за все время пути.

— Хорошо, — улыбнулся дон Педро. — Лучшего места просто не придумаешь.

— На одном из мулов навьючена провизия. Вы можете распоряжаться ею. Она взята для вас, — сказал охотник.

— А вы разве не закусите с нами? — спросил дон Педро.

— Я не голоден, не беспокойтесь. Я должен заняться делом.

Считая бесполезным настаивать, дон Педро спешился, потом снял дочь с лошади. На лошадей надели путы и стали готовиться к отдыху.

Каменное Сердце молча помог пеонам снять с мула провизию и, разложив ее пред доном Педро и его дочерью, быстро удалился в лес.

— Странный человек! — прошептал управляющий, с удовольствием приступая к трапезе.

— Его поведение совершенно непонятно, — согласился дон Педро.

— Несмотря на его резкие выходки, он кажется мне добрым, — кротко заметила донна Гермоза. — До сих пор он вел себя с нами безукоризненно.

— Это так, — согласился дон Педро, — однако он выказывает холодность, которая, признаюсь, невольно меня тревожит.

— Мы не можем дурно думать о человеке, который до сих пор делал нам только добро, — возразила девушка с некоторой горячностью. — Мы обязаны ему жизнью, особенно я. Он спас меня от неминуемой смерти.

— Это правда, и все-таки это трудно согласуется с его поведением.

— Вовсе нет, папа, этот человек привык жить среди индейцев и невольно перенял их молчаливость и сдержанность. То, что вам кажется холодностью, вероятно, всего лишь робость с людьми, с которыми он не привык общаться и с которыми, не зная наших обычаев, он не умеет говорить.

— Вероятно, ты права, дитя мое, однако мне хотелось бы удостовериться в этом, и я не расстанусь с ним, не заставив его разговориться.

— Зачем его мучить, папа? Мы можем требовать от него только того, чтобы он проводил нас до асиенды. Предоставим же ему действовать по своему усмотрению, если только он исполнит данное нам обещание.

— Да, сеньорита, — возразил управляющий, — но согласитесь, что мы окажемся в весьма затруднительном положении, если ему вздумается покинуть нас и не вернуться.

— Это предположение невероятно, Лючиано. Его лошадь пасется с нашими. И потом, что может заставить его решиться на такую гнусную измену?

— Этот человек, несмотря на белизну его кожи, скорее индеец, чем белый, а я, сеньорита, не доверяю краснокожим.

— Притом, — согласился с доном Лючиано дон Педро, — я не понимаю, что побудило его бросить нас одних и уйти в лес.

— Откуда мы знаем? — заметила девушка. — Может быть, он намерен оказать нам услугу.

— Я только знаю, сеньорита, — продолжал управляющий, — что если этот человек не вернется, то наше положение окажется ужаснее того, из которого он нас вызволил вчера, потому что тогда у нас были ружья, а теперь мы совершенно безоружны и не сможем защищаться, если на нас нападут люди или хищные звери.

Дон Педро побледнел:

— В самом деле! Оружие у нас было похищено, а я об этом и не подумал. Не попали ли мы в засаду и не изменник ли этот человек?

— Нет, папа, — решительно возразила девушка, — он порядочный человек, я в этом убеждена. Скоро вы убедитесь в несправедливости ваших подозрений.

— Дай-то Бог! — прошептал дон Педро неуверенным гоном.

В эту минуту издалека донесся пронзительный и долгий свист. Лошадь охотника, спокойно щипавшая траву, насторожилась, потом вдруг бросилась в ту сторону, откуда донесся свист, и, заржав от удовольствия, исчезла в лесу.

— Что я вам говорил, сеньорита! — вскричал управляющий. — Теперь вы мне верите?

— Нет, — по-прежнему решительно ответила она, — я вам не верю, этот человек не изменник. При всей странности его поведения вы скоро убедитесь, что ошиблись.

— На этот раз, дочь моя, я вполне разделяю мнение дона Лючиано. Ясно, что по какой-то причине этот человек нас бросил.

Девушка отрицательно покачала головой, но промолчала. А дон Педро продолжал:

— Что же нам делать? Нам надо принять какое-то решение. Не можем же мы оставаться здесь на ночь.

— Я думаю, — сказал управляющий, — что нам ничего не остается, как немедленно ехать. Как знать, может, негодяй сейчас готовится напасть на нас во главе отряда таких же разбойников, как и он?

— Да, но куда ехать? Никто из нас не знает дороги, — возразил дон Педро.

— Лошадям присущ инстинкт, никогда их не обманывающий. Они всегда направляются к человеческому жилищу. Предоставим же им идти, куда они хотят.

— Доверимся же лошадям. Давайте немедленно трогаться в путь.

— Папа, ради Бога! — умоляла донна Гермоза. — Подумайте, что вы делаете? Не действуйте с поспешностью, о которой наверняка будете сожалеть. Давайте подождем еще немного. Сейчас только полдень. Часом больше или меньше мы будем ждать, но это ничего не изменит.

— Я не стану ждать ни одной минуты, ни одной секунды! — запальчиво вскричал дон Педро и встал. — Поскорее седлайте лошадей. Мы немедленно едем.

Пеоны повиновались.

— Повремените, папа, — взмолилась девушка. — Я слышу лошадиный топот, наш проводник возвращается.

Поколебавшись невольно при убедительном тоне дочери, дон Педро опять опустился на траву, сделав знак своим спутникам последовать его примеру.

Донна Гермоза не ошиблась. Топот копыт, услышанный ею, не был похож на топот лошадей. Это была медленная и тяжелая поступь какого-то крупного животного.

— Может быть, это серый медведь, — всполошился дон Педро.

— Или пума, отыскивающая добычу, — тихо проворчал управляющий.

Беспокойство путешественников было безмерным. Брошенные здесь без оружия, они легко могли сделаться добычей хищного зверя. Они даже не могли помыслить о том, чтобы спрятаться, — местность была совершенно незнакомой.

— Вы ошибаетесь, — сказала девушка, единственная сохранявшая хладнокровие и присутствие духа. — Никакая опасность не угрожает нам. Посмотрите, лошади продолжают пастись, продолжают спокойно щипать травку, не проявляя ни малейших признаков беспокойства.

— Это правда, — согласился дон Педро. — Если бы они почуяли едкий запах хищного зверя, они испугались бы и убежали.

В это время кусты раздвинулись и показался охотник с лошадью на поводу.

— Ну, что я говорила! — радостно вскричала донна Гермоза, между тем как ее отец и управляющий, стыдясь своих подозрений, потупили головы.

Лицо охотника было по-прежнему холодно и бесстрастно, только еще более мрачное. У его лошади на спине был прилажен увесистый сверток из бизоньей шкуры.

— Извините, что я так внезапно вас оставил, — сказал он голосом, в котором угадывалось некоторое волнение, — но я слишком поздно обнаружил, что оружие у вас отняли, конечно, чего я не могу предположить, вы позабыли его в теокали, а так как, вероятно, оно вам понадобится здесь, в пустыне, я сходил за ним.

— Так вы поэтому оставили нас?

— А то почему же еще? — просто ответил охотник. — Я привел вас сюда, потому что совсем недалеко отсюда находится один из тех тайников, которые мы, охотники, разбрасываем по пустыне, но, — прибавил он с горькой улыбкой, — он был кем-то обнаружен и ограблен. Поэтому мне пришлось отправиться к другому, более далекому. Вот почему мне понадобилась лошадь, которая быстро прибежала на мой зов, иначе я вернулся бы значительно раньше.

Охотник рассказывал обо всем этом обыденно, без малейшего желания представить его действия как некое благодеяние путешественникам. Он снял с лошади поклажу. Там оказались пять американских винтовок, ножи, прямые сабли, порох, пули и топоры.

— Вооружайтесь, это хорошие винтовки, они вас не подведут, когда настанет время пустить их в дело.

Мексиканцы не заставили себя долго ждать и вскоре оказались вооруженными, как говорят, до зубов.

— Теперь по крайней мере, — сказал охотник, — вы сможете защищаться, вместо того чтобы позволить прирезать себя подобно антилопе.

— О, — прошептала донна Гермоза, — я знала, что он поступит именно так.

— Благодарю, сеньорита, — ответил охотник. — Спасибо, что вы верили мне!

При этих словах лицо охотника просветлело, в глазах сверкнула молния, но тотчас снова обрело свою обычную холодность.

— Я обещал доставить вас домой целыми и невредимыми, — сказал он, — и доставлю.

— Разве вы предвидите какую-нибудь опасность? — спросил дон Педро.

— Опасность существует всегда, — ответил тот с горечью, — особенно в пустыне.

— Не угрожает ли нам предательство?

— Не задавайте мне вопросов, я не стану отвечать. Просто примите к сведению мои слова. Если вы дорожите вашими головами, вы должны полностью довериться и безоговорочно повиноваться мне. Потому что все мои действия подчинены единственной цели — благополучно доставить вас в вашу асиенду. Вы согласны на мои условия?

— Да! — с готовностью отозвалась донна Гермоза. — Что бы ни случилось, мы не усомнимся в вашей добропорядочности и будем действовать в соответствии с вашими указаниями.

— Клянусь, — подтвердил дон Педро.

— Хорошо, теперь дело за мной. Не беспокойтесь, а сейчас позвольте мне сосредоточиться, чтобы все тщательно обдумать.

Слегка поклонившись, он отошел на несколько шагов и сел под деревом.

Между тем слова охотника возбудили беспокойство мексиканцев. Они понимали, что им грозит серьезная опасность и что охотник обдумывает способ ее преодолеть. Но теперь, когда у них есть хорошее оружие, порох, патроны, они оценивали свое положение более оптимистично и при всем огромном беспокойстве не отчаивались, верили, что смогут избежать приготовленной им ловушки.

Охотник, неподвижно сидевший под деревом около получаса, приподнял голову, определил время по длине тени деревьев и, проворно вскочив, сказал:

— По лошадям, пора в путь.

Через несколько минут путешественники уже сидели на лошадях.

— В путь! — продолжал охотник. — Внимательно следите за моими действиями, ехать будем по-индейски.

В пустыне езда по-индейски означает езду гуськом, один за другим, чтобы оставлять как можно меньше следов.

Но вместо того чтобы продолжать ранее избранное направление, охотник въехал в ручей и ехал по его течению до того места, где в него вливались два притока. Каменное Сердце поехал по левому. Мексиканцы неукоснительно следовали за ним.

В лесу стояла удушливая жара, так как густая растительность мешала циркуляции воздуха. И было абсолютно тихо. Птицы притаились в листве деревьев и не подавали признаков жизни. Только огромные тучи комаров, жужжа, кружились над болотами.

Между тем ручей, по которому ехали наши путешественники, все расширялся в своем течении и постепенно превратился в реку. Кое-где уже встречались следы вырванных с корнем деревьев и унесенных течением. Такие деревья представляют серьезную опасность для навигации. Сейчас на них стояли по обыкновению на одной ноге розовые фламинго. Берега становились все более крутыми, и лошадям пришлось идти вплавь. Эта неизвестная река, в голубых водах которой отражалась только небесная лазурь или зеленые купола деревьев, представляла собой грандиозное и величественное зрелище, наполнявшее сердце какой-то нежной меланхолией и внушавшее религиозный страх.

Путешественники, безмолвные словно призраки, медленно плыли по реке за своим проводником. Добравшись до огромной скалы, нависавшей над водою, Каменное Сердце повернул слегка в сторону и, соскользнув с лошади, поводья которой отдал дону Педро, ехавшему за ним следом, бросился вплавь под свод скалы, жестом руки дав понять своим спутникам, чтобы они продолжали путь.

Вскоре охотник появился в индейской пироге, которые отличаются удивительной легкостью. Путешественники быстро пересели в лодку, а лошади налегке поплыли за ними.

Донна Гермоза была счастлива. Рана от змеиного укуса все еще давала о себе знать, и езда на лошади была для нее весьма утомительной, хотя она всячески это скрывала: Однако это не укрылось от проницательного взора охотника, вот он и решил продолжить путь на лодке. Так плыли они примерно около часа, и ничто не возбуждало их беспокойства, тем более мысли о присутствии врага. Тем временем они достигли места, где оба скалистые берега круто поднимались вверх. Посередине реки возвышалась огромная гранитная глыба, как видно, отколовшаяся часть скалы. Туда-то охотник и направил лодку.

Мексиканцы сначала удивились, но вскоре поняли замысел охотника. Когда они проплывали мимо этой глыбы, они заметили, что одна ее сторона отлогая и в ней виднеется отверстие, очевидно, вход в пещеру.

Лодка причалила, путешественники высадились и тотчас поспешили вывести из воды лошадей. Бедные животные изнемогали от усталости.

— Пойдемте, — сказал охотник, взвалив лодку на плечо.

Мексиканцы последовали за ним. Пещера оказалась обширной и, по-видимому, простиралась на большое расстояние под водой. Лошади были помещены в отдаленном отсеке, где им задали корм

— Здесь, — сказал охотник, — мы в полной безопасности, насколько это возможно в пустыне. Если ничто нам не помешает, мы проведем здесь ночь, чтобы дать отдых лошадям. Вы можете развести огонь без опасения, дым незаметно уходит через многочисленные расселины. Хотя мне кажется, что преследователи потеряли наши следы. И все-таки я пойду посмотрю, что делается вокруг. Не беспокойтесь. Я всюду охраняю вашу безопасность. Через час я вернусь. Вам лучше оставаться здесь. В девственных лесах никогда не знаешь, чьи глаза тебя могут увидеть. До скорого свидания!

Он ушел, оставив своих спутников в смятении тем более сильном, что они догадывались о грозящей им опасности, и не могли предположить, откуда и в каком обличье она обрушится на них. А, кроме того, они находились в полной зависимости от человека, истинного характера и, главное, намерений которого они не знали.

VII. Стычка

Однако природа обладает только ей одной присущим правом, которым она никогда не пренебрегает. При тяжком беспокойстве мексиканцев и их невероятной усталости они знали, что им прежде всего необходимо пополнить запас сил. После мрачных размышлений по поводу критического и почти отчаянного своего положения дон Педро приказал пеонам развести огонь и приготовить ужин

Надо заметить, что люди, занятые физическим, а не умственным трудом, при любых обстоятельствах не забывают о еде и сне. У них не пропадает аппетит, и они не страдают от бессонницы. И объясняется это легко. Поскольку они расходуют много сил на борьбу то с людьми, то со стихиями, им эти силы необходимо восстанавливать, иначе они просто не выживут

За ужином все были печальны и молчаливы. Со страхом думали о приближении ночи. Именно ночь, как правило, выбирают краснокожие для нападения на своих врагов. Вот почему и разговор у них не клеился.

Охотник отсутствовал довольно долго. Солнце давно исчезло за высокими вершинами гор, зловещий мрак окутал землю, ни одна звезда не зажглась на небе, густые черные тучи скрывали луну

Дон Педро не хотел никому доверять заботу об их общей безопасности — он растянулся у входа в пещеру и зорко вглядывался в черную ленту реки. Рядом с ним находился дон Лючиано, который так же, как и он, отказался от сна, снедаемый беспокойством об их горестной судьбе. Крутые берега были пустынны, и только в одном месте время от времени мелькали черные тени. Очевидно, это были хищные звери, приходившие на водопой.

— Пойдемте! — вдруг услышал дон Педро над самым ухом.

Дон Педро поспешно обернулся и увидел охотника, стоявшего, опершись на винтовку. Все трое вернулись в пещеру. Догоравший костер все еще давал достаточно света, чтобы можно было различить лица друг друга.

— Как долго вас не было! — заметил дон Педро.

— Я прошел целых шесть миль. Но не в этом суть. Дело в том, что один человек, имя которого я не назову, решил помешать вашему возвращению домой. Нас преследует отряд апачей. Несмотря на принятые мною предосторожности, им удалось напасть на наш след. От этих хитрых демонов, зоркий глаз которых может уловить в воздухе след полета орла, ничто не укроется. Индейцы расположились здесь совсем близко, они готовят плоты и пироги, чтобы напасть на вас.

— Много их? — спросил дон Педро.

— Нет, человек двадцать, не больше, и только у шестерых есть ружья, у других только стрелы и копья. Знают, что вы безоружны, или по крайней мере так думают, и надеются захватить вас без боя.

— Но кто же так настойчиво преследует нас?

— Какое это имеет значение? Это странное и таинственное существо, жизнь которого — нескончаемая череда темных преступлений, сердце его — бездна, в которую никто не отваживается заглянуть, в том числе и он сам, при том, что он не боится ничего на свете. Но оставим это в стороне. Через два часа на вас будет совершено нападение. У вас есть три способа действовать в такой ситуации.

— А именно? — живо поинтересовался дон Педро.

— Первый — остаться здесь, ждать нападения и мужественно сражаться. Когда апачи увидят, что люди, вопреки их ожиданиям, вооружены, они могут лишиться мужества и уйти.

Донна Гермоза, разбуженная голосами, приблизилась к мужчинам и с беспокойством слушала их разговор. Дон Педро покачал головой.

— Этот способ кажется мне опасным, — сказал он, — потому что, если нашим врагам удастся закрепиться на скале, они одолеют нас численностью.

— Так, видимо, и произойдет, — согласился охотник.

— А каков второй способ?

— Эта скала сообщается посредством подземного перехода, пролегающего под рекой, с другою скалой, стоящей отсюда довольно далеко. Я выведу вас к ней, там мы сядем в лодку и, переправившись на другой берег, попробуем спастись на лошадях.

— Я предпочел бы этот способ, если бы наши лошади не были так утомлены и если бы можно было надеяться на возможность спастись таким образом ночью в условиях пустыни.

— Краснокожие знают так же хорошо, как и я, эту скалу. Возможно, они уже заблокировали выход, через который мы надеемся бежать.

— О! О! — печально резюмировал дон Педро. — Несмотря на ваше доброе намерение спасти нас, предлагаемые вами способы неудачны.

— Согласен с вами, но, к несчастью, не от меня зависит выбор.

— Ну, а каков третий способ? — безнадежно прошептал дон Педро.

— Боюсь, что последний вам покажется еще менее состоятельным. Эта безумная и отчаянная попытка, которая таит в себе, может быть, надежду на успех, но при одном условии, если бы среди нас не было женщины, мы не имеем права подвергать ее одной опасности для того, чтобы избавить от другой.