ГЛАВА XXVII. Совет

После четырехдневного трудного пути, останавливаясь, где их застигала ночь, и то на самый короткий, крайне необходимый отдых, наши храбрецы добрались наконец до одной пещеры, где и решили остановиться на целые сутки, чтобы хорошенько отдохнуть и собраться с силами на дальнейший путь.

Подробно осмотрев пещеру с зажженным факелом и убедившись, что в ней есть два выхода, которые в случае нападения многочисленных врагов могли способствовать их бегству, они вернулись ко входу, уничтожили свои следы и, запасшись хворостом и ветками для факелов, вошли в грот, надеясь наконец-то спокойно отдохнуть.

Все эти приготовления заняли немало времени; давно уже наступила ночь, когда наши преследователи, подкрепив свои силы скудным ужином, завернулись в покрывала и легли на землю ногами к огню и с ружьями подле себя. Ничто не нарушило их сна, продолжавшегося до первых лучей солнца, озаривших горизонт пурпурным отблеском. Верный Прицел проснулся первым.

Летучего Орла в гроте не оказалось, но его отсутствие нисколько не беспокоило охотника: он слишком хорошо знал вождя, чтобы усомниться в его честности.

— Вставайте! — крикнул Верный Прицел спящим товарищам. — Солнце уже высоко, мы отдохнули достаточно, время подумать о наших делах.

Через несколько минут все были на ногах.

Охотник не обманулся; едва принялись разводить огонь для приготовления завтрака, как появился Летучий Орел. Вождь нес на плечах великолепного оленя. Опустив его на землю перед костром, он подошел к Дикой Розе и молча сел возле нее.

— Ей-Богу, вождь! — весело заметил Верный Прицел. — Вы самый предусмотрительный человек, ваша добыча очень кстати — наши запасы совсем истощились.

Команч вместо ответа довольно улыбнулся замечанию охотника.

По знаку Верного Прицела Доминго принялся за оленя: вырезав вкусное мясо и поджарив его сочными ломтями на углях, он приготовил чрезвычайно вкусный завтрак; мясо запили несколькими глотками хорошего вина, от которого отказались только Летучий Орел и Дикая Роза.

Потом все молча закурили сигары и трубки.

После некоторого размышления Верный Прицел проговорил:

— Кабальерос, — сказал он, — мы пришли к месту, с которого начинается самое трудное наше путешествие; пора сообщить вам, куда мы идем. Как только мы перейдем этот лес, опушка которого уже близка, перед нами откроется необозримая равнина, в центре которой возвышается город, названный индейцами Небесным городом; в этот самый город мы и идем, потому что в нем скрыты две молодые мексиканки, которых мы должны спасти. Это священный индейский город. Гибель европейцу или вообще бледнолицему, которого встретят хотя бы в его окрестностях! Признаюсь вам, опасности, которым мы подвергались до сих пор, ничтожны в сравнении с предстоящими. Невозможно и думать, чтобы мы все проникли в город; попытка эта была бы безумна и привела бы только к поголовному нашему избиению. Возможно, нам понадобится помощь наших верных друзей. Вот что я решил: Бермудес вернется по нашим следам к тому месту, где остался Хуанито; потом, вместе с ним и с нашими конями, он отправится к месту свидания, назначенному отрядам Руперто и Вольной Пули, если это будет возможно, и приведет их сюда… Что вы думаете об этом, кабальерос? Одобряете ли вы мой план?

— Во всех отношениях, — ответил дон Мариано с поклоном.

— А вы, вождь?

— Брат мой осторожен: то, что он делает, хорошо.

— Я вас покину? — спросил Бермудес своего господина.

— Так надо, друг мой, — ответил тот, — но, надеюсь, ненадолго.

— Постарайтесь, Бермудес, хорошенько запомнить путь, по которому пойдете, чтобы не ошибиться, возвращаясь к нам, — заметил охотник.

— Э-э! Старый охотник, — усмехаясь, заметил Доминго, — отчего бы вам не послать меня? Я — житель этих лесов, знаю эти места как свои пять пальцев. К чему посылать этого беднягу, который, я уверен, оставит свои кости на дороге?

Верный Прицел поглядел на него так проницательно, что негодяй, невольно покраснев, опустил голову.

— Я потому не посылаю тебя, друг Доминго, — ответил охотник, делая ударение на каждом слове, — что чувствую к тебе такую сильную привязанность, по которой никак не могу согласиться потерять тебя из вида ни на одну минуту; ты понимаешь меня, не так ли?

— Совершенно, совершенно, — проговорил мексиканец, — не сердись, я остаюсь, охотник; вызвался же я идти, собственно, исключительно для вашей пользы.

— Я ценю твое предложение, — насмешливо ответил охотник, — не будем больше говорить об этом.

Затем он обратился к Бермудесу:

— Так как скоро нам может понадобиться помощь, то старайся по возможности возвращаться прямой и кратчайшей дорогой.

— Постараюсь.

— Этот грот глубок и обширен, он может быть отличным убежищем для всех вас вместе с лошадьми. Вы не должны покидать его, не получив на то моего приказа, слышите?

— Слышу и понимаю, не беспокойтесь, я очень хорошо вижу всю важность вашего поручения и исполню его со всей тщательностью.

— Еще одно, последнее слово. Я уже сказал вам, что для успеха нашего предприятия нам необходимо найти здесь в случае необходимости надежное подкрепление; накажите же Руперто удвоить осторожность и по возможности избегать не только драки с индейцами, но даже встречи с ними.

— Я передам ему это. Дай Бог, чтобы вам удалось спасти нашу бедную малютку, — произнес старый слуга с волнением, которого он не мог преодолеть. — Я с радостью отдал бы за нее свою жизнь.

— Будь спокоен, друг мой, — ответил охотник, — я уже жертвую для нее своей.

Все вышли из грота, предварительно осторожно осмотревшись. Глубокое молчание царило в непроницаемой лесной чаще. Простившись со всеми, Бермудес удалился скорым, но осторожным шагом, провожаемый долгими задумчивыми взглядами оставшихся.

Летучий Орел, положив на плечо охотнику руку, прервал общее раздумье:

— Вождь команчей хотел бы посоветоваться с моим братом, — сказал он, — дело очень важное.

— Вождь прав, вернемся в грот. Наши действия должны соединяться с величайшей осторожностью, чтобы в данную минуту не сделать непоправимого промаха, который может безвозвратно испортить успех нашего дела.

Команч утвердительно кивнул головой и вместе со всеми вернулся в пещеру. Подбросив хворосту в угасавший костер, все четверо уселись вокруг него.

Тогда индеец отвязал от пояса свою трубку, набил ее табаком, зажег и, медленно затянувшись два-три раза табачным дымом, передал ее Верному Прицелу. Таким образом трубка поочередно обходила всех четверых до тех пор, пока не выкурили весь табак; оставшийся в ней пепел вождь высыпал на угли, трубку Заложил за пояс и повернулся к Верному Прицелу.

— Вождь хочет говорить, — сказал он.

— Брат мой может говорить, — ответил с поклоном охотник, — наши уши открыты.

Вождь жестом приказал своей жене немедленно удалиться вглубь грота; она тотчас повиновалась, как того требовал индейский обычай. После этого индеец начал:

— Брат мой, бледнолицый охотник, хочет войти в Небесный город, где скрыты две бледнолицые женщины, одна из которых — дочь вождя с седой бородой. Обе эти женщины были вверены одному вождю апачей по имени Олень. Мой брат спешит войти в город, потому что опасается измены апача, который, как он подозревает, находится в заговоре с человеком, приговоренным бледнолицыми, чтобы вместе похитить белых женщин и скрыть их. Ни одному бледнолицему еще не удавалось войти в Небесный город, но брат мой хочет во что бы то ни стало проникнуть в него, чтобы собрать необходимые сведения об обеих женщинах. К сожалению, брат не знает, как выполнить свой замысел и каким образом спасти женщин, если они окажутся в опасном положении. У Летучего Орла есть в городе друзья и родные, вход в него вождю не запрещен, он может собрать сведения, необходимые охотнику.

— Благодарю, вождь, я сам думал об этом и хотел просить вашей помощи, полагая, что вы не откажете мне.

— Я сделаю лучше, — ответил индеец. — Пусть брат мой слушает. Дикая Роза — женщина, никто не обратит на нее внимания, она незаметно войдет в город и лучше вождя наведет все справки, необходимые моему брату. Когда же настанет время действовать, Летучий Орел поможет охотнику. Пустим же Дикую Розу вперед, чтобы брат мой скорей получил желаемые им сведения.

Дон Мариано подошел к команчу и сказал ему с чувством, пожимая руку:

— Благодарю за эту прекрасную мысль, вождь, у вас благородное, великодушное сердце, оно умеет сочувствовать горестям отца. Благодарю еще раз.

Индеец отвернулся, чтобы скрыть явно овладевшее им волнение, что, по его понятию, считалось недостойным вождя.

— В самом деле, — проговорил Верный Прицел, — то, что предлагает вождь, поможет нам выиграть золотое время. Я нахожу его мысль превосходной!

— Братья мои одобряют мое намерение? Нравится оно им?

— Да-да, вождь, — сказал старый охотник, — твоя жена ловка, я уверен, что поручение ей удастся, позови же ее поскорее.

Летучий Орел жестом подозвал Дикую Розу и объяснил ей на своем языке, что она должна сделать. Поняв, чего от нее ожидают, она с улыбкой повернулась к дону Мариано и Верному Прицелу и приятным голосом проговорила:

— Дикая Роза все узнает.

Эти добрые, ласковые слова наполнили радостью и надеждой сердце бедного отца.

— Да вознаградит тебя Ваконда за твою доброту, — сказал он ей.

Поклонившись всем присутствующим, Дикая Роза быстро удалилась легкой, грациозной поступью, провожаемая долгим взглядом Летучего Орла.

Так как преследователям теперь не было нужды спешить, то они, переждав жгучую жару, пустились в дорогу, когда солнце стало закатываться. Шли они очень долго; непроницаемая чаща преграждала им путь, поэтому нередко приходилось пробивать дорогу топором.

Наконец после очень утомительной четырехдневной ходьбы они заметили, что деревья стали редеть, и между ними увидели открытый чистый горизонт.

К вечеру пятого дня, в ту минуту, когда они готовились расположиться лагерем на ночь на обширной луговине, неподалеку от ручья, Верный Прицел, шедший во главе преследователей, вдруг остановился и наклонился к земле, выражая величайшее удивление.

— Что там такое? — спросил его дон Мариано. Верный Прицел не ответил ему; повернувшись к индейскому вождю, он проговорил с заметным беспокойством:

— Поглядите сами, вождь, мне кажется это непонятным.

Летучий Орел припал к земле и в свою очередь внимательно всмотрелся в следы, сильно обеспокоившие старого охотника.

— Недавно здесь проехал отряд всадников, — сказал наконец вождь, поднимаясь с земли.

— Я вижу это, — нетерпеливо ответил охотник, — но какие это всадники? Откуда они? Вот что хотел бы я знать.

— Здесь проехали бледнолицые, — сказал индеец.

— Как! Бледнолицые?! — воскликнул Верный Прицел с плохо скрываемым волнением. — Но это невозможно! Вспомните, где мы находимся; ни один белый никогда не смел проникнуть в эти края.

— Это бледнолицые, — повторил индеец. — Видишь, один из них останавливался здесь, сходил с коня; вот его следы — он наступил на этот пучок травы, гвоздь его сапога провел темную царапину на этом камне.

— Правда, — прошептал Верный Прицел, — индейские мокасины не оставляют таких следов… Кто же они? Как проникли сюда? Куда направляются?..

Между тем Летучий Орел отошел на несколько шагов, внимательно всматриваясь в явные, свежие следы.

— Ну что, вождь, — спросил охотник, — нашли ли вы какое-нибудь разъяснение этому факту?

— О-о-а! — ответил индеец. — Следы самые свежие, всадники недалеко! Летучий Орел попробует удовлетворить любопытство моего брата. Пусть бледнолицые дождутся здесь моего возвращения — вождь пойдет по следу и скоро скажет брату, враги ли это прошли или друзья.

— И я пойду с вами, вождь, — живо возразил Верный Прицел, — несправедливо подвергать вас опасности ради нашей пользы и не быть при этом вместе с вами, — а вдруг вам понадобится помощь друзей?

— Не надо, — возразил индеец, — брат мой должен остаться здесь, вождь справится один.

Охотник знал, что если индеец решился на что-то, то уж своего решения не изменит.

— Хорошо, — сказал он, — отправляйтесь, вождь, и действуйте по своему усмотрению; я знаю, что все, сделанное вами, будет благоразумно.

Команч вскинул ружье на плечо, лег на землю, пополз, как змея, и исчез в кустарнике.

— А мы что будем делать? — спросил дон Мариано.

— Дождемся возвращения вождя, — ответил Верный Прицел, — а пока что займемся приготовлением ужина, в котором вы, как и я, без сомнения, чувствуете потребность.

Преследователи расположились, как могли, и стали готовится к ужину.

Между тем отсутствие индейца было гораздо продолжительнее, нежели он предполагал; уже наступила глубокая ночь, а он все еще не появлялся.

ГЛАВА XXVIII. Второй отряд

Как мы уже сказали в предыдущей главе, Летучий Орел устремился по следам, замеченным Верным Прицелом.

В продолжение часа он неутомимо полз в густой траве. Добравшись до того места, где перекрещивалось несколько тропинок, проложенных хищными зверями, вождь остановился на минуту, поднялся на ноги, огляделся, взял в руки свое ружье, осмотрел курок и, наклонясь настолько, чтобы не выдаваться из травы, мерным шагом направился к густому кустарнику, осторожно раздвинул ветви и скрылся в нем.

Очутившись в чаще растений, команч встал на колени и начал осторожно всматриваться вдаль сквозь густую зелень. Вдруг Летучий Орел быстро поднялся, вскинул ружье на плечо и смело вышел из кустов с улыбкой на губах.

Посреди обширной поляны, освещенной тремя или четырьмя яркими кострами, живописными группами расположилось около двадцати человек, весело готовящих ужин; их лошади, со спутанными ногами, жевали молодые побеги ближайшего кустарника.

Летучий Орел с первого взгляда узнал этих всадников: это были дон Лео де Торрес, Вольная Пуля и мексиканцы, отряженные для преследования дона Эстебана. Индеец подошел к костру, у которого сидели дон Лео и охотники.

— Да хранит Ваконда моих братьев! — сказал он в виде приветствия. — Друг посетил их.

— Добро пожаловать, — любезно ответил дон Лео, протягивая ему руку.

— Да, — добавил Вольная Пуля, — тысячу раз добро пожаловать!

Надо сказать, что присутствие индейца немало удивило всех присутствующих.

Вождь поклонился и уселся между обоими бледнолицыми.

— Каким образом вы явились в наш лагерь? — спросил Вольная Пуля.

— Вы не догадываетесь, каким?

— Нет, мы и не подозревали, что вы находитесь на таком близком расстоянии от нас.

— Мы обнаружили следы и захотели узнать, кому они принадлежат… Теперь я пойду к нашим, чтобы сообщить им новость. Вождь давно уже покинул бледнолицых, они, вероятно, беспокоятся. Я иду.

— Подождите минуту, — остановил его Вольная Пуля. — Если уж судьба вновь свела нас, может быть, было бы лучше нам больше не разлучаться; может, скоро мы понадобимся друг другу.

— В самом деле, вождь, как вы полагаете? Нам ли присоединиться к вам или лучше вам прийти в наш лагерь? — спросил дон Лео.

— Мы придем сюда. Летучий Орел хороший ходок, но у него только две ноги.

— Отчего же вы не на коне?

— Наши кони остались в лагере на большой реке; по следам лучше идти пешком.

— Этому легко помочь. Сколько вас всех?

— Четверо.

— Как, четверо? Вас было больше, — заметил дон Лео.

— Да, но бледнолицый охотник объяснит вам, почему остальные покинули нас.

— Хорошо, тогда я поеду с вами.

Дон Лео приказал немедленно приготовить четырех лошадей и поручил Вольной Пуле охранять лагерь в его отсутствие. Вскочив на лошадей и ведя за собой других, предназначенных для Верного Прицела, дона Мариано и Доминго, они скрылись в чаще.

Через двадцать минут они приехали на место и нашли дона Мариано и Верного Прицела с ружьями наготове, серьезно встревоженными. Ожидая возвращения Летучего Орла, они было задремали, но тихие шаги пробудили их, и они на всякий случай приготовились к обороне.

По пробуждении их ожидал очень неприятный сюрприз: вместо троих их оказалось двое. Доминго, мексиканец, пропал! Лишь только они узнали вновь прибывших, как охотник немедленно сказал им:

— Сходите с коней, кабальерос, и скорее пустимся все вдогонку; нам изменили!

— Как изменили? Кто? — воскликнул пораженный дон Мигель.

— Доминго! Предатель убежал во время нашего сна. Не зря я ни на секунду не доверял этой медной роже.

— Доминго убежал? Доминго предатель?! Да вы ошибаетесь!

— Нет, не ошибаюсь. Скорее в погоню! Ради той, которую вы поклялись спасти!

— Что нужно делать? — спросил дон Лео, тотчас же соскочив с лошади и схватившись за ружье.

— Разделимся и пойдем в разные стороны, — быстро ответил охотник, — и да поможет нам Бог в наших поисках! Мы уж и так потеряли уйму времени.

Не говоря ни слова, все направились в лес.

Ночь стояла такая темная, что в двух шагах невозможно было ничего различить; вместо бегства мексиканцу достаточно было спрятаться где-нибудь поблизости, и охотники непременно прошли бы мимо, даже не заметив беглеца. Поиски были продолжительны, охотники отлично понимали, как необходимо им было отыскать предателя, но, несмотря на всю их ловкость, они не смогли ничего обнаружить.

Верный Прицел, дон Мариано и дон Лео, сойдясь у своего костра, уныло совещались, как им теперь быть; вдруг вдали сверкнул огонь и раздался выстрел, немедленно сопровождаемый другим выстрелом.

— Бежим, — крикнул Верный Прицел, — Летучий Орел напал на след гадины.

Все трое бросились бегом в направлении, откуда раздались выстрелы. Подбегая к тому месту, они застали жаркую схватку. Летучий Орел, стоя одной ногой на груди человека, лежавшего на земле и извивавшегося, словно змея, желая избавиться от давившей его тяжести, прислонился спиной к черному дубу и с топором в руке, как лев, отбивался от нескольких индейцев, разом напавших на него.

Подбежавшие схватили ружья за дула и с ужасным вызывающим криком врезались в толпу индейцев, колотя тяжелыми прикладами по головам апачей.

Испуганные краснокожие с криком бросились в разные стороны.

— В погоню за ними! — крикнул дон Лео, устремляясь вперед.

— Остановитесь! — сказал Верный Прицел, удерживая его. — Оставьте этих негодяев, мы их еще найдем.

Дон Лео понял необдуманность своего поступка и с сожалением остановился.

Всеобщее внимание обратилось тогда на пленника, лежавшего на земле.

— Посмотрим, кто же это у нас остался… Эге! Да это наш беглец! — воскликнул Верный Прицел.

Действительно, на земле лежал Доминго. У негодяя была сломана нога. Предвидя ожидавшую его участь, он, не отвечая на вопросы, стонал от боли.

— Было бы добрым делом покончить с этим негодяем и тем прекратить его мучения, — заметил дон Мариано.

— Не спешите, — ответил охотник, — всему свой черед; пусть Летучий Орел расскажет нам, как он его встретил.

— Да, это очень важно, — добавил дон Лео.

— Ваконда навел меня на него, — ответил вождь. — Я так внимательно высматривал его следы, как только позволяла темнота, и уже возвращался к вам, измученный двухчасовыми бесплодными поисками, как вдруг на меня напали более десяти человек апачей. Этот беглец был во главе нападающих. Он выстрелил в меня, но промахнулся. Я ответил ему тем же, но только удачнее — он упал. Я тотчас же наступил ему на грудь, чтобы он не ушел, и в ожидании вас защищался изо всех сил. Я все сказал.

— Ей-Богу, вождь! — воскликнул охотник. — Вы храбрый воин! Этот негодяй, убежав от нас, присоединился к этим хищникам и, вероятно, подкрадывался к нам, чтобы убить во время сна.

— Но поскольку он найден, то это значит, что все закончилось благополучно, — заметил дон Мариано.

— Да, да, — проговорил раненый, приподнимаясь на локте и ядовито усмехаясь, — я знаю, что умру, но знайте, что я уже отомстил!

— О чем ты говоришь, негодяй? — воскликнул дон Мариано.

— Я говорю о том, что ваш брат все знает и разрушит теперь все ваши планы.

— Гадина! Что плохого я тебе сделал, что ты так поступил со мной?

— Вы ничего дурного мне не сделали, — ответил мексиканец с демоническим смехом, — но, — прибавил он, указывая пальцем на дона Лео, — вот его я давно ненавижу!

— Так умри же, негодяй! — воскликнул в крайнем раздражении молодой человек, приставляя дуло своего ружья ко лбу раненого.

Летучий Орел отвел ружье в сторону.

— Оставь этого человека мне, брат мой, — сказал он.

— Хорошо, — сказал дон Лео, — но только с условием: чтобы он умер.

— Да, — ответил индеец со зловещей улыбкой, — я поступлю с ним так, как поступают с пленными апачи.

И действительно, замучив предателя до полусмерти, он презрительно оттолкнул его ногой и обратился к товарищам:

— Отправимся теперь, — сказал он.

Его спутники молча пошли за ним, пораженные всем увиденным. Час спустя они присоединились к Вольной Пуле.

С восходом солнца Летучий Орел подошел к Верному Прицелу и слегка дотронулся до его плеча.

— Что вы?.. — спросил охотник, просыпаясь.

— Вождь пойдет к Дикой Розе, — спокойно ответил команч.

И он удалился.

— А ведь есть что-то привлекательное в этих грубых натурах, — прошептал охотник, провожая его взглядом.

ГЛАВА XXIX. Исцелитель

Через два часа после восхода солнца Летучий Орел вернулся в лагерь; с ним пришла и Дикая Роза. Все тотчас же окружили их, желая услышать новости.

Молодая индианка не много узнала. Все ее сведения заключались в следующем: обе мексиканки находились еще в городе; Олень был в отсутствии, но возвращения его ожидали каждую минуту.

Сведения эти, как ни были они коротки, все же утешали: теперь охотники знали, что враги еще ничего не успели предпринять. Необходимо было опередить врагов и похитить девушек прежде, чем враги сумели бы помешать им.

Но чтобы освободить девушек, необходимо было проникнуть в город и отвратить все трудности, кажущиеся с первого взгляда непреодолимыми.

В эту серьезную минуту всеобщие взгляды обратились на Летучего Орла. Вождь улыбался.

— Час настал, — сказал он, — мои бледнолицые братья требуют от меня жертвы, какой только могут просить они от вождя: они хотят, чтобы он провел их в последнее убежище индейской религии, в главное святилище, где еще всецело властвует закон Монтесумы — величайшего, могущественнейшего и несчастнейшего из всех монархов, управлявших Мексикой. Однако, чтобы доказать моим бледнолицым братьям, какая красная кровь течет в моих жилах и как чисто и безоблачно мое сердце, я сделаю для них то, что обещал им. У Летучего Орла не лукавый язык: что он сказал, то и сделает; он проведет великого белого охотника в Небесный город. Но братья мои должны забыть, что они храбрые воины, только хитростью могут они выиграть дело… Великий белый охотник слышал слова вождя. Решился ли он довериться его опытности и осторожности?

— Я буду действовать по вашему указанию, вождь, — ответил Верный Прицел, — и обещаю всецело повиноваться вам.

— О-о-а! В таком случае через два часа брат мой будет в Небесном городе.

— А вы, друзья, будьте наготове, чтобы явиться по первому сигналу. Лишь только вы услышите крик водяного голубятника, повторенный три раза с равными промежутками, то уж не медлите.

— Понятно, — ответил Вольная Пуля, — положитесь в этом на нас.

— Прежде всего белый охотник должен переодеться, — сказал Летучий Орел, — в одежде бледнолицых он не проникнет в Небесный город.

— Справедливо, переодевание необходимо. Подождите минутку.

Он тотчас вытащил из кармана бритву и сбрил бороду и усы.

Дикая Роза отошла в чащу кустов, чтобы не присутствовать при переодевании охотника.

Между тем вождь сорвал несколько плодов одного из растений, в изобилии растущих в лесу, надавил немного сока и вымазал им все лицо и тело Верного Прицела. Потом индеец, как умел, нарисовал у него на груди священную черепаху, окруженную фантастическими украшениями, не имевшими в себе ничего воинственного, и изобразил их также на лице охотника. Волосы его он собрал на макушке в пучок и спереди вколол в них перо попугая.

Окончив эти приготовления, Летучий Орел спросил европейцев, как они находят своего товарища.

— Ей-Богу, — наивно ответил Вольная Пуля, — если бы я не присутствовал при этом превращении, то никогда бы его не узнал… По этому поводу я припоминаю одно странное происшествие, случившееся со мной в тысяча восемьсот тридцать шестом году. Представьте себе…

— А вы что скажете? — бесцеремонно перебил охотника индеец, обратившись к дону Лео.

Тот без смеха не мог взглянуть на Верного Прицела.

— Я нахожу его просто ужасным, — сказал молодой человек, — он до такой степени похож на краснокожего, что, я уверен, он может смело рискнуть.

— О-о-а! Индейцы очень хитры, — проговорил вождь, — если же брат мой проникнется духом лица, которое он должен представить, то бояться ему нечего.

— Но я еще не знаю, какое лицо назначено мне изображать!

— Брат мой сделался теперь великим исцелителем.

— Ей-Богу! Какая славная мысль! С этой обязанностью я могу повсюду проникнуть.

Команч улыбнулся, утвердительно кивнув головой.

— Я буду слишком неловок, если дело мне не удастся, — продолжал охотник, — но так как я доктор, то должен запастись необходимыми лекарствами.

Говоря это, Верный Прицел вынул из карманов своих панталон все, что не относилось к его новому званию, оставив при себе только дорожную сумку и ящик с лекарствами, всегда находившийся при нем, и повернулся к вождю.

— Я готов, — сказал он ему.

— Хорошо. Я с Дикой Розой пойду вперед, чтобы облегчить проход моему брату.

С согласия охотника индеец подозвал свою жену и, простившись со всеми, ушел вместе с ней.

Лишь только вождь скрылся в зеленой листве, охотник стал в свою очередь прощаться с друзьями. Кто знает! Быть может, он видел их в последний раз!

— Я провожу вас до опушки леса, — сказал ему дон Лео, — и по дороге мы получше оговорим те средства, какие мне необходимо будет употребить, чтобы быть в состоянии явиться к вам на помощь по первому зову.

— Пойдемте, — коротко ответил охотник.

Они удалились, сопровождаемые пожеланиями всех товарищей, отпускавших Верного Прицела с грустью и невыразимым волнением.

Скоро охотник и дон Лео, совещаясь вполголоса, дошли до последних высоких деревьев; там они простились и расстались. Охотник двинулся вперед спокойной и ленивой походкой индейца.

Верный Прицел благодаря своей новой внешности мог свободно наблюдать за всем, что происходило вокруг него; он с любопытством всматривался в оживленную картину, открывшуюся перед его глазами. В особенности его внимание привлекла группа всадников, разукрашенных по-военному и в полном боевом снаряжении. Они рысью подъезжали к городу с противоположной стороны от той, с которой подходил охотник.