— Соедините меня с отсеком астрогации.
      Разум Мэтби управлял его голосом и его действиями. Ровным тоном Дрейхан отдал приказ рассчитать новый курс «Акмиона» — курс, который должен был привести корабль к планете, где находилось самое крупное поселение гиброидов, их тайная столица.

* * *

      Сверкая глазами, разгневанно сжимая руки, Верховный Капитан Лоу читала лежащий перед ней документ. Ей потребовалось несколько минут, чтобы овладеть собой; затем она соединилась с каютой капитана Уэллиса. Лицо офицера окаменело, когда он увидел, от кого поступил вызов.
      — Капитан, — грустно сказала Глория, — я только что прочитала ваш меморандум, подписанный двадцатью четырьмя членами совета.
      — Я полагаю, мы имеем право подать Вам свое прошение,— сухо ответил Уэллис.
      — Конечно, это так, — кивнула головой Глория. — Однако я хочу понять, почему даже среди командного состава корабля возникло это отчаянное стремление к немедленному возвращению домой. Наша жизнь здесь насыщенна и полна. Мы — на пороге интереснейшего приключения. Чем же объясняется ваше поведение, капитан?
      — Мадам, — холодно сказал Уэллис, — я испытываю чувство восхищения и глубокого уважения к Вам. Вы обладаете огромными административными способностями, но для Вас характерна склонность абсолютизировать свои идеи и цели. Почему же Вас удивляет то, что другие люди имеют мнения, отличные от вашего, имеют другие цели. За время полета разное случалось на корабле. Вы умело справлялись с любым сложным вопросом; Вы были правы так часто, что теперь мысль о возможном неправильном решении даже не приходит Вам в голову. Вот почему такой огромный корабль, как наш, имеет тридцать капитанов, готовых оказать Вам помощь, а в крайней ситуации — корректировать ваши действия. Поверьте, мы все любим Вас. Но мы также сознаем наш долг по отношению к остальным членам экипажа. А их мнение Вам известно.
      — Я считаю, что Вы не правы. Перед нами стоит огромная задача — открыть Земле целый новый мир. Капитан... я прошу Вас... поддержите меня только на этот раз.
      Это была личная просьба, и она уже сожалела, что высказала ее. Очевидно, в этом отразилось владевшее Глорией напряжение. Уэллис улыбнулся, пытаясь скрыть свое торжество, затем улыбнулся снова:
      — Мадам, я очень сожалею... Прошу извинить меня...
      Это было его окончательное решение. Глория сердито спросила:
      — Что Вас так забавляет?
      — Выражение «только на этот раз». Леди Лоу, нежели Вы не помните, что подобные ситуации уже бывали раньше?
      — Возможно... пару раз... — она говорила медленно, пытаясь вспомнить.
      — Я не хотел акцентировать на этом внимание, — сказал Уэллис, — но было восемь случаев, когда Вы просили нашего совета и поддержки, — и по крайней мере сто раз Вы принимали свои решения, пользуясь предоставленными Вам правами. Теперь право на нашей стороне. И Вы не должны обижаться или сердиться на нас.
      — Я не сержусь. Я... — Глория перевела дух, — я вижу, что говорить с Вами бесполезно. По тем или иным причинам Вы считаете, что шесть месяцев — это целая вечность.
      — Дело не во времени; дело — в цели. Вы надеетесь найти пятьдесят солнц, рассеянных среди ста миллионов звезд Облака. Наши шансы не превышают одного к двум миллионам, и Вы это прекрасно понимаете.
      Глория колебалась. С математической точки зрения, капитан Уэллис был полностью прав. По-видимому, следовало посвятить его в некоторые детали плана, разработанного ею совместно с лейтенантом Неслор. Наконец леди Лоу медленно сказала:
      — Капитан, как и Вы. я уверена, что чисто механический поиск не принесет результатов. Наши надежды могут основываться только на психологии. Мы должны грозить и уговаривать — пока руководители этого общества, или какая-нибудь группа населения, или, наконец, просто частные лица не сообщат нам сведения добровольно.
      — Члены совета, подписавшие меморандум, обсуждали возможность психологического подхода к проблеме поиска. И этот путь не кажется нам столь легким и надежным.
      — И поэтому Вы решили просто игнорировать его? — с вызовом сказала Глория. Ее иронический тон привел Уэллиса в раздражение. Он резко ответил:
      — Мадам, вынужден с тревогой отметить, что Вы слишком полагаетесь на теоретические соображения, представленные Вам лейтенантом Неслор. Подчеркнем, что практика далеко не всегда совпадает с теорией. Ваши совещания с Джулией Неслор носят частный характер. Содержание этих бесед неизвестно нам; мы знаем только, что Ваши действия основываются на тех рекомендациях, которые Вы получаете от главного психолога.
      Обида, звучавшая в голосе капитана, поразила Глорию В какой-то степени она чувствовала себя виноватой, ее голос слегка дрогнул:
      — Капитан, я не думала, что это будет так воспринято; я никого не хотела обидеть. Действительно, я просила совета Джулии Неслор, как могли бы попросить Вы или любой другой руководитель нашей экспедиции.
      — Если советы лейтенанта Неслор являются столь ценными — резко ответил Уэллис, — следует повысить ее в звании и ввести в совет капитанов, чтобы она могла изложить свое мнение перед всеми. — Уэллис пожал плечами и, не давая Глории вставить ни слова, быстро продолжал: — Только не говоритe мне, что Вы немедленно сделаете это. Согласно Уставу, процедура повышения в звании занимает месяц; еще два месяца длится испытательный срок, в течение которого новый капитан не имеет права выступать в совете.
      — Мне кажется, Вас устраивает такая трехмесячная задержка — сердито сказала Глория.
      — Нет.
      — Следовательно, Вы предлагаете сократить традиционную процедуру производства в звание капитана?
      — Да, — в порядке исключения. Мы готовы выслушать психолога Неслор, но вряд ли что она сможет предложить радикальный способ установления связи с цивилизацией Пятидесяти Солнц. Полагаю, что эта задача может быть решена только специально оснащенной экспедицией.
      Значит, Вы настаиваете на своем меморандуме?
      — Да.
      — Хорошо. Я соберу совет через две недели, считая от сегодняшнего дня. Если мнение членов совета не изменится, мы отправимся в обратный путь, — с этими словами она прервала связь.
      Глория подумала, что она вынуждена одновременно сражаться на двух фронтах. Во-первых, она должна бороться с капитаном Уэллисом и большинством членов совета, настаивающих на возвращении домой, во-вторых, она должна заставить народ Пятидесяти Солнц вступить в контакт с земным кораблем. И пока ее действия на обоих фронтах успеха не имели. Глория нажала клавишу вызова отделения связи. На панели видеоселектора возникло лицо капитана Горсона.
      — Вам удалось вновь обнаружить корабль Пятидесяти Солнц, который следил за нами? — спросила она.
      — Пока нет. Как я докладывал Вам, мы потеряли контакт с их суперрезонансным полем. Вероятно, завтра они снова подтянутся к нам, когда мы в очередной раз передадим свои координаты.
      — Как только их корабль будет обнаружен, известите меня.
      — Конечно.
      Следующей на очереди была секция вооружения. Ответил дежурный офицер, которому Глория приказала вызвать к селектору возглавлявшего секцию капитана.
      — Сколько ракет Вы отправили?
      — Всего семь.
      — И все отправлены наугад?
      — Я понимаю, что беспокоит Вас. Напомню, что вероятность попадания в населенную планету ничтожно мала.
      Она кивнула головой, но брови ее были сердито нахмурены. Ситуация была серьезной, и она чувствовала необходимость еще раз подчеркнуть это:
      — Разумом я понимаю справедливость ваших слов. Но сердцем... — она приостановилась, и затем решительно продолжала: — Помните, капитан, — малейшая ошибка, и на нас с вами ляжет страшная вина, которую мы не сможем искупить даже своими жизнями.
      Лицо офицера стало мрачным.
      — Я хорошо знаком с законом, ваше превосходительство. И я знаю, что применение мощного оружия всегда связано с риском. — Он колебался некоторое время, затем решительно сказал: — Мне кажется, что Вы затеяли опасную игру — опасную для нас и для этого потерянного народа. Люди не должны подвергаться угрозе уничтожения.
      — Я отвечаю за это, — кратко ответила Глория и прервала связь.
      Она поднялась с кресла и в глубоком раздумье прошлась по отсеку управления. Две недели! За этот срок практически невозможно что-либо предпринять. Согласно плану, разработанному совместно с Джулией Неслор, две недели отводились только на начало операции. Необходимо было что-то предпринять, чтобы резко усилить психологическое давление на жителей Пятидесяти Солнц.
      Глория подошла к трансмиттеру и сделала необходимые переключения. Мгновение тьмы сменилось ярким светом; Глория оказалась за три мили от рубки управления, в центральной библиотеке корабля. Темная мебель, корешки старинных книг, блестящие диски микрофильмов создавали впечатление покоя и уюта. За невысоким столом, расположенным в углу отсека, сидела пожилая женщина в темном комбинезоне — главный библиотекарь Джин Тей. Она что-то писала в толстой тетради и не заметила бесшумного появления Верховного Капитана. Некоторое время Глория смотрела на нее, затем произнесла:
      — Джин, подберите мне информацию о деллианских бунтах; я хочу...
      Библиотекарь подпрыгнула в кресле, тетрадь полетела в одну сторону, пишущий стержень — в другую.
      — Глория, когда-нибудь Вы убьете меня! Неужели Вы не могли позвонить или хотя бы поздороваться для начала?
      Верховный Капитан смутилась.
      — Извините, Джин. Похоже, я начинаю действовать на нервы окружающим. Но все же я прошу Вас...
      — Конечно, я все сделаю. Необходимые Вам данные будут получены минут через десять. Вы уже обедали?
      — Обедала? Нет, конечно, нет.
      — Тогда сейчас Вы отправитесь со мной. А все дискуссии относительно деллиан и не-деллиан мы отложим до тех пор, пока Вы не поедите.
      — Это невозможно, Джин. Я не располагаю временем... Пожилая женщина резво вскочила на ноги, вышла из-за своего стола и крепко схватила леди Лоу за руку.
      — Нет, дорогая, пожалуйста, без возражений. Вы не получите никакой информации, пока не поедите. И не пытайтесь мне приказывать — я слишком стара для этого. Идемте.
      Сначала Глория сопротивлялась. И вдруг в голову ей пришла простая мысль — нет таких проблем, во имя которых можно было бы жертвовать обычными человеческими отношениями; вне этих отношений любая проблема становится бессмысленной. На мгновение Глория увидела себя со стороны — рассерженную, с покрасневшим лицом — и иронически пожала плечами. Затем она сказала:
      — Спасибо, Джин. Я с удовольствием выпью бокал вина и поем с Вами.
      После обеда библиотекарь быстро разыскала для Глории исторические данные об истоках цивилизации Пятидесяти Солнц, сохранившиеся в земных архивах. Эта информация была предельно ясной и недвусмысленной.
      Около пятидесяти тысяч лет назад Джозеф Делл создал один из ранних вариантов трасмиттера материи. Его установка была еще недостаточно совершенна; при передаче живой материи синтез некоторых типов тканей требовалось производить химическим путем. В частности, машина Делла не позволяла достаточно точно сканировать такие органические ткани, как железы эндокринной системы. Люди, использующие трансмиттер Делла для телепортации, подвергались некоторым изменениям. Так как обычно телепортация осуществлялась на расстоянии тысяч миль и телепортируемый субъект возвращался в исходную точку через несколько дней, эти тонкие изменения личности человека были замечены далеко не сразу. Однако спустя три-четыре недели стало совершенно ясно, что трансмиттер Делла фактически преобразовывал людей в существа несколько иной физиологической природы. К этому времени телепортации подверглись уже несколько тысяч человек; они и являлись первыми деллианами.
      Трансформация, производимая установкой Делла, не вела к каким-либо существенным потерям в человеческой личности, хотя, как выяснилось впоследствии, у деллиан сравнительно с людьми были понижены способности к творческой деятельности. Однако в некоторых отношениях организм деллианина превосходил человеческий.
      Деллианин был в меньшей степени подвержен нервным стрессам, его психика обладала замечательной устойчивостью. Его физическая сила превосходила все мыслимые пределы, которые когда-либо представлял себе человек. Наконец, в результате определенной настройки деллианин мог переносить сверхчеловеческие напряжения — как физические, так и психические. Процесс настройки сводился к сознательному, контролируемому мозгом усилению мышечной деятельности организма. Наиболее близкой аналогией этому явлению были известные с древних времен методы физической тренировки индийских йогов.
      С точки зрения закона в земном сообществе деллиане имели равные права с людьми. Однако со временем стало ясно, что наиболее косная и невежественная часть населения планеты, довольно многочисленная в то время, относится к деллианам с плохо скрытым недоброжелательством. Причина этого крылась как в сверхчеловеческих — и, следовательно, опасных — способностях деллиан, так и в наличии в их организмах искусственных тканей. В силу последнего обстоятельства в глазах многих людей деллиане являлись синтетическими существами, чуть ли не роботами. Это наименование — роботы Делла — со временем закрепилось в сознании людей и стало, фактически, проявлением расовой ненависти к чужакам, нелюдям.
      Наконец, неприязнь к деллианам прорвалась открыто. Яростные, обезумевшие толпы линчевали деллиан на улицах городов; правительство оказалось не в состоянии остановить эти дикие расправы. Деллиане имели влиятельных союзников среди людей — в основном, ученых и специалистов, работавших в сфере практического применения телепортации, исследования космического пространства, психологии и физиологии. Эти люди обратились к правительству с просьбой о предоставлении деллианам нескольких звездолетов, на которых они могли бы навсегда покинуть обитаемую человечеством область галактики. Многие из этих специалистов эмигрировали вместе с деллианами. Теперь, в результате экспедиции «Звездного Роя», выяснилось, в какие глубины пространства проникли изгнанники и какую мощную цивилизацию удалось им основать.
      Некоторое время Достопочтенная Глория Сесили размышляла над полученной информацией. Наконец она сказала:
      — Джин, в сведениях, которые Вы подобрали для меня, я не нашла ничего полезного. Все это мне известно — за исключением одной-двух малосущественных деталей.
      Пожилая женщина остановила на Глории проницательный взгляд своих выцветших голубых глаз.
      — Глория, чего Вы хотите еще? Я знаю Вас; когда Вы так говорите, Вы обычно пытаетесь создать какую-то собственную теорию, искупающую недостаток информации. Не так ли?
      Замечание библиотекаря попало точно в цель. Верховный Капитан понимала опасность произвольного толкования фактов и построения субъективных теорий. Подобную попытку никак нельзя было считать научным подходом. Как правило, она сама очень едко высмеивала своих офицеров, склонных к абсолютизации собственного мнения. Немного подумав, Глория сказала:
      — Я просто хочу получить наиболее полную информацию. Совершенно очевидно, что при длительном автономном развитии мутантов, подобных деллианам, возможны любые неожиданности. Мы должны попытаться прогнозировать их. Вполне допустимо, что какая-нибудь деталь в исходной информации позволит обнаружить такие особенности современного общества деллиан, которые можно использовать...
      — Я поняла Вас, Глория, можете не продолжать, — кивнула головой библиотекарь. — Как всегда, Вы рассуждаете очень разумно. Но в наших исторических архивах больше не сохранилось каких-либо сведений о том далеком времени. Я предоставила Вам все...
      Глория встала. Еще неясное, решение уже зрело в ее голове подобно прорастающему зерну. Она не могла пропустить этот шанс — удача редко выпадает дважды. Глория пожелала доброй ночи старой библиотекарше и вернулась в свои апартаменты. После нескольких минут раздумья она вызвала отделение биологии. К аппарату подошел капитан Клайв.
      — Доктор, — обратилась к нему Глория, — я посылала Вам предварительную информацию об обитателях Пятидесяти Солнц — роботах Делла и обычных людях, не-деллианах. Возможны ли, по вашему мнению, браки между деллианами и не-деллианами? Будут ли приводить такие браки к появлению потомства?
      Главный биолог осторожно ответил:
      — Мадам, исторические сведения о подобных ситуациях отсутствуют.
      — Но что Вы думаете сами по этому поводу?
      — Для современной биологии данный вопрос не представляет затруднений. Более того, эта проблема могла решиться и естественным путем в ходе тысячелетней эволюции организмов людей и деллиан в разнообразных условиях осваиваемых планет.
      — Благодарю. Именно это я и ожидала услышать, — с торжеством сказала Верховный Капитан.
      Возбуждение, вызванное беседой с Клайвом, не прошло и часом позже, когда Глория скользнула в постель. Она выключила свет и лежала в полной темноте, пристально вглядываясь в экран мультипланара.
      Великая ночь космоса простиралась вокруг ее корабля. Невооруженный глаз различал не более сотни ярких звезд. Здесь и там были разбросаны слабо светящиеся, размытые туманности, на самом деле включающие сотни тысяч, возможно — миллионы звезд.
      Почти инстинктивно Глория потянулась к панели управления мультипланаром и включила полное усиление. Открывшаяся ей картина была изумительной. Над ней нависали миллиарды звезд. Она видела блеск бесчисленных безымянных светил Облака и огромные спиральные ветви главной галактики, сиявшие невообразимо ярким светом. И все, что предстало ее глазам, было не более чем песчинкой, крохотной частью бесконечной Вселенной. Для чего и зачем все это существует? Десятки тысяч поколений людей жили и умирали, ни на шаг не приблизившись к ответу на этот вопрос.
      Глория уменьшила усиление и, по мере того как тускнел экран, спадали охватившие ее восторг и возбуждение. Вглядываясь широко раскрытыми глазами в темноту, она подумала: «Эти гибриды деллиан и не-деллиан — существуют ли они на самом деле? И если существуют, какую пользу мы можем извлечь из этого?»
      Пока она не могла придумать ничего дельного. Засыпала Глория беспокойно.
      Утром, совершая привычный туалет, одеваясь и завтракая, она ни на миг не забывала — осталось только тринадцать дней. Поднявшись из-за сервированного к завтраку стола, Глория довольно мрачно оценила достижения вчерашнего дня как воображаемые. Идея о наличии среди населения Пятидесяти Солнц гибридной группы разумных существ, возможно, была удачной: но что делать дальше? Если не предпринять какие-то активные действия, начатое ею предприятие блистательно рухнет — причем в течение ближайших тринадцати дней.
      Глория прошла в рубку управления и вызвала отделение связи.
      — Капитан, — сказала она, как только лицо Горсона появилось на экране, — Вам удалось обнаружить суперрезонансное поле корабля Пятидесяти Солнц?
      — Еще нет, мадам.
      Ответ разочаровал ее Теперь, когда она приняла определенное решение, любая задержка раздражала.
      — Как только преследующий нас корабль будет обнаружен, немедленно сообщите его координаты в секцию вооружения.
      — Слушаюсь, мадам.
      Глория прервала связь и вызвала начальника секции вооружения. Его суровое лицо помрачнело, когда он выслушал приказ Верховного Капитана.
      — Ваше превосходительство, такие действия позволят противнику ознакомиться с самым мощным оружием, которым мы обладаем. Это преждевременно. Я полагаю…
      — Полагать нечего! — прервала капитана Глория с внезапно вспыхнувшей яростью. — Мы не можем ждать появления всего флота Пятидесяти Солнц под дулами ваших орудий. Еще раз повторяю: я приказываю Вам захватить этот корабль с применением любых средств, имеющихся в вашем распоряжении. И Вы сделаете это, даже если все ваши офицеры в знак протеста покончат жизнь самоубийством.
      Капитан помрачнел еще больше, но утвердительно кивнул головой:
      — Мы захватим его, мадам. Опасность заключается только в том, что какой-нибудь другой крейсер противника может наблюдать за нашими действиями. Помешать нам они не смогут, но зато ознакомятся с нашей тактикой и проанализируют ее. Но если Вы настаиваете, мы пойдем на этот риск.
      Ее превосходительство Верховный Капитан Лоу занялась другими задачами, связанными с повседневной жизнью ее огромного корабля. Но, что бы она ни делала, отданный ею приказ не выходил из головы: каждое мгновение Глория ожидала сообщении от отделов связи и вооружения. Однако сообщения не поступали; корабль Пятидесяти Солнц не появлялся в пределах досягаемости.
      Прошел день, затем — другой. Сообщений не было.
      На четвертый день Верховный Капитан «Звездного Роя» находился в очень раздраженном состянии. И этот день также прошел без происшествий.
       * * *
      — Планета под нами! — раздался голос вице-адмирала Дрейхана.
      Мэтби, застигнутый врасплох, вскочил на ноги и бросился в отсек управления.
      Согласно его приказу, корабль быстро переместился с десятитысячемильной орбиты на расстояние в тысячу миль над поверхностью планеты, а затем опустился на высоту в сто миль. С помощью оптического преобразователя Мэтби внимательно осматривал простиравшуюся внизу местность. Хотя он никогда не был здесь раньше, в его памяти сохранилась фотографическая карта одной из областей планеты. Корабль, ведомый им, уверенно держал курс к большой пещере, в которой начиналась подземная дорога в тайное поселение гиброидов. Мэтби принял все мыслимые меры предосторожности. Он проследил, чтобы младшие офицеры «Акмиона» не имели доступа к экранам оптических преобразователей. Все сорок старших офицеров крейсера, занимающие ключевые посты, находились под полным его контролем. Координаты планеты были стерты из памяти электронного мозга корабля.
      «Акмион» достиг нужной точки, мягко опустился вниз и завис в нескольких метрах над поверхностью планеты. Мэтби положил руки на рычаги управления. Повинуясь его команде, корабль осторожно продвинулся ко входу в гигантскую пещеру. Еще несколько часов назад Мэтби радировал своим сторонникам о прибытии крейсера. Они ответили, что ждут его и находятся в полной готовности. Но все же могла произойти какая-нибудь ошибка. Тогда Мэтби, выйдя из корабля, очутился бы в полной власти вооруженных отрядов, охраняющих пещеру. Мэтби знал, что эти люди стреляют без предупреждения.
      Несколько минут медленного движения — и корабль очутился в пещере. Бархатная непроницаемая тьма подземелья затопила экраны; только инфракрасный преобразователь позволял различить какие-то смутные тени. Тихо гудели двигатели планетарного хода, поддерживающие корабль над почвой, мерцали огоньки приборов, бросая слабые блики на лица застывших в напряжении офицеров, чуть слышно тикал отсчитывающий время таймер. Мэтби коснулся пальцами регулятора внешнего освещения, и тонкий луч прожектора прорезал темноту. И тотчас впереди, где-то в глубине пещеры, замерцал свет. Мэтби несколько раз мигнул корабельным прожектором. Его поняли; свет впереди ослепительно вспыхнул и начал удаляться. Корабль медленно двинулся следом, вперед и вниз.
      Прошло около часа, но не было никаких признаков, что конец путешествия близок. Огромный подземный ход, в который постепенно превратилась пещера, ветвился и извивался — вниз, вверх, в стороны. Иногда Мэтби казалось, что они двигаются по уже пройденному ранее пути. Он мог бы проследить маршрут корабля по автоматическому курсографу, но в этом не было необходимости. Во время облета планеты приборы «Акмиона» показали, что здесь нет никаких других поселений, кроме скрытого в толще скал города. Если корабль вели верные Мэтби люди, то рано или поздно он окажется в нужном месте.
      Прошло двенадцать часов. За это время Мэтби дважды контролировал состояние вице-адмирала и других офицеров, которых он погрузил в сон, как только корабль опустился вблизи пещеры. Движение в режиме планетарного хода не требовало большого числа рабочих рук; вместе с Мэтби бодрствовали только несколько младших офицеров. Все они находились под его телепатическим контролем.
      Тридцать часов! Полностью истощенный физически, Мэтби разбудил Дрейхана, дал ему четкие инструкции и лег спать прямо на небольшом диванчике в углу отсека управления. Не успел он смежить веки, как младший офицер-наблюдатель воскликнул:
      — Впереди здания, капитан! Виден свет!
      Мэтби бросился к экранам. Свод пещеры взмыл вверх, ее границы терялись вдали в голубоватой дымке. Перед ним, залитый ослепительным светом искусственных солнц, раскинулся город с восьмидесятитысячным населением. Легкое движение рычагов управления — и корабль устремился вверх, к скалистому небу этого удивительного мира. Затем в течение нескольких минут Мэтби провел крейсер над городом. В тайных убежищах гиброидов не имелось космических кораблей такого класса, поэтому Мэтби был уверен, что появление «Акмиона» привлечет внимание жителей города. Он протянул руку, включил радиосвязь и услышал взволнованный голос:
      — ...И вот он над нами! Питер Мэтби, наш вождь, прибыл на корабле «Акмион», чтобы лично ознакомиться с мнениями...
      Мэтби выключил радио. Населению известно, что он здесь. Обозревая с помощью оптического преобразователя расположенный ниже город, Мэтби искал резиденцию Ханстона. Он узнал это здание по описанию, которое было ему передано по радио, и остановил «Акмион» прямо над ним.
      Легкое движение пальцев на панели управления — и середину улицы перекрыл энергетический экран. Затем Мэтби сфокусировал еще несколько экранов, полностью оградив штаб-квартиру своего противника. Люди могли свободно проходить в экранированную область, но не имели возможности покинуть ее. Энергетический экран обладал односторонней проницаемостью; всякий, кто прикасался к нему с внутренней стороны, получал мощный электрический удар.
      Так как Ханстон жил в своей штаб-квартире, он не мог ускользнуть из ловушки. Мэтби не обманывал себя — его действия должны быть точными, быстрыми и решительными. Однако он прекрасно понимал — политический контроль можно захватить силой, но удержать его только на этой основе невозможно. Способ его появления на планете и метод действий давал противникам Мэтби мощные аргументы против него. «Смотрите, — могли они сказать, — один из нас сумел захватить целый космический крейсер — разве это не доказательство наших сверхчеловеческих способностей?» Подобные рассуждения могли вдохновить молодых экстремистов, поддерживающих Ханстона, на любое безрассудство.
      На экране оптического преобразователя Мэтби увидел приближающийся к «Акмиону» аэрокар — это прибыли его сторонники. Он отдал мысленную команду дежурившим у грузового шлюза младшим офицерам; мембрана шлюза раскрылась, пропустив аэрокар. Минуту спустя Мэтби отвечал на горячие рукопожатия людей, которых он никогда раньше не видел лично, по хорошо знал по многолетней переписке.
      Немедленно началось обсуждение стратегии и тактики дальнейших действий. Несколько человек из числа прибывших на борт корабля считали, что Ханстона следует казнить. Большинство же настаивало на его строгой изоляции. Мэтби встревоженно выслушивал мнения обеих сторон, сознавая, что эти люди, как непосредственные участники событий, являются в данном случае лучшими судьями, чем он сам. Однако, они очень близко соприкоснулись с опасностью раскола и междоусобицы; их решение могло оказаться слишком жестоким. Возможно, что Мэтби, наблюдавший развитие событий извне, сумеет быть более объективным. Он невольно почувствовал себя в роли арбитра, когда представители обеих групп стали, перебивая друг друга, задавать ему вопросы:
      — Можем ли мы быть уверены, что решение правительства Федерации — не вступать в контакт с земным кораблем — является достаточно твердым?
      — Не имеется ли у Вас информации относительно возможного изменения этой позиции?
      — Почему второй ультиматум не был доведен до сведенья всего населения Пятидесяти Солнц?
      — Является ли «Акмион» единственным крейсером вооруженных сил, которому поручено следить за земным кораблем?
      — Какую позицию мы должны занять, если правительства Федерации капитулируют и согласятся с требованиями землян?
      Спустя некоторое время Мэтби почувствовал себя опустошенным. Поскольку вопросы продолжали сыпаться градом и конца этому не предвиделось, он поднял вверх руки и заявил:
      — Друзья, мне кажется, что вы все пытаетесь обратить к собственной выгоде затруднения, испытываемые правительством Пятидесяти Солнц. Я не могу разделить этой позиции. Мне кажется, что мы должны быть солидарны со всеми народами Федерации. Нам не следует стремиться к получению каких-либо преимуществ за счет других групп населения; такая попытка неизбежно приведет к обострению неприязни к гиброидам. — Мэтби немного помолчал, что придало особую весомость произнесенным после паузы словам: — Повторяю еще раз, в этой критической ситуации мы не должны стать предателями.
      Сторонники Мэтби в смущении переглянулись. Некоторые более молодые люди казались недовольными — их вождь преподнес им горькую пилюлю. Мэтби пришлось убеждать снова и снова, но в конце концов все присутствующие согласились с его мнением.
      И тогда встал критический вопрос: что делать с Ханстоном? За время дискуссии Мэтби успел обдумать возможный выход, и его ответ прозвучал незамедлительно:
      — Я хочу встретиться и поговорить с ним.
      Коллинз, старейший друг отца Мэтби, внимательно посмотрел на него и, убедившись в твердости принятого вождем решения, прошел в радиорубку. Когда он вернулся назад, его лицо было бледным.
      — Он отказался прибыть на корабль. Он говорит, что, если Вы хотите повидаться с ним, Вы можете спуститься вниз. Питер, это оскорбительно!
      — Передайте, — спокойно сказал Мэтби, — что я приду к нему.
      Он улыбнулся, глядя на возмущенные лица своих сторонников, и уверенно сказал:
      — Джентльмены, причин для беспокойства нет; этот человек — в наших руках. Сообщите по радио населению города, что я иду к Ханстону ради восстановления единства в сложившемся кризисном положении. Намекните в этом заявлении, что с нашей стороны делается все возможное для упрочения доверия — хотя не исключено, что ко мне будет применено насилие.