– Давайте ее сюда, – проворчал шаман.
      – Здравствуйте! – раздался через некоторое смущенный, нежный голосок.
      Кержак обернулся и приподнял кустистые брови. Таких невероятных красавиц даже среди эльфиек было немного. Стоящая перед ним среброволосая девушка казалась застывшей прекрасной музыкой, она доверчиво смотрела на окружающий мир огромными глазами и, казалось, поливала этот мир своей любовью. И эту прелесть полгода пытали? Каким же зверем нужно быть, чтобы стать способным на такое? А потом старый шаман вслушался в девушку на уровне магии. И чуть не взвыл от восторга. Это же не сила мага, это стихия! Бушующая стихия, почему-то временно упокоившаяся в теле хрупкой эльфийки. И представить себе не мог подобного... Каким образом девочка стала воплощением стихии? Или это пережитое так повлияло на нее? Трудно сказать, но теперь шаман хорошо понимал беспокойство Кера. Если эта безумная сила вырвется на свободу, то от корабля и пепла не останется. Да что там от корабля, звезда, и не одна, взорвется.
      – Садись, – кивнул он на кресло напротив. – Меня, если ты не знаешь, называют Кержаком Черным. А ты Касра?
      – Да, – смущенно опустила уши эльфиечка. – Касра Ла Онег...
      – И что же это ты, не умея силу контролировать, в дальнюю экспедицию полетела? – укоризненно спросил Кержак.
      – Очень хотелось... – совсем смутилась девушка. – И Мастер разрешил...
      – Я ему еще скажу пару ласковых по этому поводу, – недовольно проворчал старый шаман. – Ладно, будем исходить из имеющегося в наличии. Биокомп у тебя в мозгу есть?
      – Да.
      – Отключи, не знаю, как повлияют на него заклинания такого уровня. Лучше не рисковать.
      – Уже отключила, – кивнула Касра.
      – Ты знакома с вероятностным разделением силы по четырем стихиям?
      – Конечно. Это самые основы стихиальной магии.
      – Очень хорошо, – удовлетворенно кивнул шаман. – Сделай начальное разделение по шестнадцати разнополярным векторам. Каждая четверка векторов должна заключать в себя все стихии. Совместно пусть составляют из себя четырехмерную сверхстихию.
      – Готово, – кивнула девушка.
      – Отлично, отлично... – пробормотал Кержак, рассматривая ее построение и удовлетворенно кивая головой, девочка действительно умела это делать, и хорошо умела. – Теперь запускай цикличную смену стихий по каждой из четверок.
      – Зачем? – недоуменно спросила Касра.
      – Потом объясню. Делай!
      Он наблюдал за заигравшей всеми бликами радуги аурой Касры и продолжал кивать своим мыслям. Пока девочка неплохо справляется, первое открытие уровня можно дать ей уже сегодня. На удивление талантлива и понятлива, иметь такую ученицу – величайшая радость для учителя.
      – А теперь замкни все четверки между собой в единую структуру, многомерный куб, – сказал шаман.
      – Как? – с недоумением спросила Касра.
      Ага! Вот этого она еще не знает. Что ж, придется учить.
      – Представь, что каждая четверка – грань кристалла, имеющая конечное множество отражений. Два в восьмой степени, как минимум. Представила? Хорошо. Теперь наложи на эти отражения заклинание тождественности с главной четверкой векторов. Готово? Отлично! Протяни от каждого связанного отражения силовой жгут из сплетенных четырех сил к углам следующей четверки. Видишь? Фигура завершена.
      – Как просто... – с восхищением протянула эльфийка. – Я и не думала, что это так просто...
      – Все просто, если умеешь это делать, – рассмеялся Кержак. – А теперь опиши мне, как ведет себя твоя сила.
      – Ой, а она внутри куба...
      – Естественно, – фыркнул шаман. – Ведь при построении векторов и связок ты использовала именно собственную силу. Если бы ты пользовалась заемной, как делают многие из слабых, но умелых магов, то картина получилась бы несколько иной. Тогда бы сила примыкала ко внешним граням куба.
      – Теперь поняла... А дальше что?
      – А дальше дай своей силе свободно гулять по граням куба. Сделала? Вижу, сделала. И что чувствуешь?
      – Сила уже не рвется наружу, я легко перебрасываю ее с места на место без обычных усилий... – растерянно пробормотала Касра. – Она мне подчиняется!
      – Это еще не подчинение, – скривился старый шаман. – Это только начальный уровень управления. Теперь я хочу научить тебя держать куб защиты постоянно, не прилагая к этому сознательных усилий.
      – А это возможно?! – уши эльфиечки встали торчком от восторга.
      – И чему только тебя Мастер учил?!
      – Он меня еще не учил... – покраснела девушка. – Я еще не приступила к занятиям. Мы сперва с Кером по скоплению мотались, дом построили, пожили в свое удовольствие. А потом муж в легион пошел, а мы с Аной занялись подготовкой этой экспедиции. Мастеру сейчас не до меня, у него кризис за кризисом...
      – Вот если твоя сила рванет, это действительно будет кризис! – рассерженно рявкнул Кержак. – Что за безответственность?! Разве можно так к собственной силе относиться? Девочка, это не игрушки! Я еще этому вашему Мастеру все скажу!
      – Что вы хотели сказать мне, уважаемый коллега? – раздался в комнате спокойный, ироничный голос.
      Шаман резко обернулся. Со стены, превратившейся в экран, на него смотрел молодой, худощавый мужчина с серыми глазами и длинными русыми волосами, сколотыми в хвост на левом виске. Прямо в лоб ему был вживлен черный, слегка мерцающий кристалл.
      – Мастер! – радостно взвизгнула Касра. – Ты где?
      – На борту “Пути Тьмы”, приближаемся к Аарн Сарт, – ласково улыбнулся он. – Рад тебя видеть, маленькая. И уважаемый коллега совершенно прав, нельзя было отпускать тебя в дальнюю экспедицию, не обучив хотя бы элементарному контролю. Моя ошибка.
      Потом Командор повернулся к Кержаку и низко поклонился.
      – Спасибо, что пришли на помощь моей ученице! – сказал он. – Я действительно не предусмотрел, что сила начнет выплескиваться из нее. Она стала много сильнее, чем была, и я удивлен этим.
      Значит, Аарн могут связываться друг с другом независимо от расстояния? Любопытно. Кержак с интересом рассматривал лицо бессмертного. Выглядит обычным человеком, но люди, даже самые сильные маги из их числа, не живут по двадцать тысяч лет. И Командор умеет признавать собственные ошибки. Немаловажный факт, редко кто из сильных магов способен на это.
      – Я счастлив, – продолжил Илар ран Дар, – что народ урук-хай жив. Еще больше я рад тому, что кое-кто из орков стал аарн. Один из моих учителей вышел из вашего народа, уважаемый коллега. И я до сих пор благодарен ему за все, чему он меня научил.
      – Спасибо, – оскалился Кержак. – Вы знали наших предков?
      – Конечно. И сейчас общаюсь с многими из них в сферах Творения.
      – Вас туда пускают?! – потрясенно расширились глаза орка.
      – Да, – мягко улыбнулся Командор. – После Посвящения и вы сможете ходить туда без труда. Мне не терпится встретится с вами лицом к лицу, нам есть чему поучиться друг у друга.
      Кержак иронично приподнял бровь.
      – Я не из тех магов, которые держится за свои небольшие знания, как собака за кость, – фыркнул Илар ран Дар. – Я готов обучать каждого. Кроме властолюбцев, конечно.
      – Вот тут полностью согласен! – кивнул шаман. – Я вон обучил одного на свою голову...
      – Не вы первый, – скривился Командор. – Я тоже наступал на эти грабли. К сожалению, большинство магов именно властолюбцы.
      – Или бесполезные стяжатели знаний, – кивнул Кержак. – К тому же, многие, изначально бывшие искателями знаний, быстро скатываются к поискам богатства и власти.
      – Увы... Потому так трудно найти чистого душой ученика. Мне уже с тысячу лет никто не попадался, пока Касру не встретил. И я страшно рад, что в орден вошел маг вашей силы.
      – У меня с собой шестеро талантливых учеников, – усмехнулся Кержак. – Гракх при соответствующем обучении вскоре догонит Касру. Впрочем, может, и не догонит, но обещает стать редкостно талантливым и сильным магом. И душа у мальчишки чистая.
      – А после Посвящения станет еще чище, – кивнул Илар ран Дар.
      – Хотел бы я только понять, что такое это самое ваше Посвящение...
      – Я дам вам все раскладки по сверткам и изменениям вероятностей. Откровенно говоря, давно с нетерпением ждал когда найдется кто-нибудь, способный мне помочь. Слишком тяжело мне эти Посвящения даются... А без них никуда.
      – Почему тяжело? – прищурился шаман.
      – Болевая отдача, – криво ухмыльнулся Командор. – Примерно двенадцатого уровня и, как минимум, на шесть-восемь часов.
      – Двенадцатого уровня?! – медленно встал на ноги Кержак, его глаза полезли на лоб. – Как вы выносите такой кошмар?!
      – Не первую тысячу лет уже, – фыркнул маг. – Привык.
      – Спаси Создатель от таких привычек... – пробормотал себе под нос старый шаман, снова опускаясь в кресло. – Такую отдачу получает любой, использующий заклинание Посвящения?
      – Нет, это лично мое воздаяние, – усмехнулся Командор. – Когда-то я сам был властолюбцем и сотворил слишком много зла. Искупить сделанное тогда очень и очень непросто. Я и до сих пор себя не простил.
      – Вот как? – приподнялись брови Кержака.
      – В книгах ваших предков зверя, которым я был тогда, называли Темным Мастером.
      Темный Мастер?! Чудовище из легенд, по вине которого погибли десятки миров?! Миллиарды и миллиарды разумных?!
      – Разумный способен измениться, – очень грустно улыбнулся Илар ран Дар. – Я изменился. Слава Создателю, я сумел измениться. Понял, насколько глупа погоня за властью. И остался в пустоте, не понимая, зачем мне жить дальше... А потом пришел Учитель, взял меня за шкирку и показал огромный мир, который я просто не видел из-за собственной ограниченности.
      – Могучее существо, этот ваш Учитель, – покачал головой Кержак, еще не пришедший в себя от известия, что Командор и Темный Мастер – одно и то же лицо.
      – Вы, конечно, слышали о нем. Высший из мастеров Равновесия.
      – М...
      – Стойте! – резко сказал Командор. – Я вижу, вы поняли, о ком я говорю. Но не стоит произносить вслух его имя. Кощунственно.
      Кержак встал и низко поклонился ученику Великого Учителя. Он был уверен, что Командор не лжет, о таких вещах не лгут. Плата за такую ложь слишком страшна, никто из магов не решится солгать о таком. Неудивительно, что Великий Учитель сумел перевоспитать даже Темного Мастера. Странно, если бы он не сумел этого сделать.
      – Я рад, что попал к вам, – дрожащим голосом сказал он. – И помогу вам всем, чем только смогу.
      – Он – это он, – усмехнулся Илар. – А я – это я. Я и сейчас совершаю немало ошибок, о которых потом сожалею.
      – Я заметил, – фыркнул Кержак. – Особенно в политике. Вы игнорируете остальных точно так, как игнорировали их мы. Результат этого игнорирования известен. Вы хотите, чтобы то же самое случилось и с орденом?
      – Нет, не хочу... – покачал головой Командор. – Но раньше другого выхода не видел. Я мечтал создать оазис любви и доброты для тех, кто чище других. Кому нестерпимо больно в мире живущих во имя власти и корысти.
      – И вы его создали, – кивнул шаман. – Я преклоняюсь перед вами за это! Но вы недостаточно обезопасили свой оазис, и это упущение.
      – Не будем сейчас об этом, – скривился Илар. – Встретимся, поговорим подробнее.
      – Хорошо, – усмехнулся Кержак и снова внимательно посмотрел на бессмертного. – Кстати, а что это у ваших аарн за религия такая странная? Вместо Создателя какие-то четверо Благих.
      – Не вместо, – фыркнул Командор. – Посредники между верующими и Создателем. Согласен, религия глупая, как, впрочем, и все религии. Там ведь еще Проклятый есть.
      – Да, – рассмеялся шаман. – С четырьмя хвостами. Вот уж чушь, так чушь.
      – Касра, – обратился Илар к эльфийке. – Погуляй немного, девочка. И не подслушивать! А то я знаю твое неуемное любопытство.
      Девушка фыркнула, но вышла из комнаты.
      – Зачем вы ее выставили? – удивился Кержак.
      – Не обо всем следует знать ученикам, – проворчал Командор. – А то они такого наворотят...
      – Это да, – согласился шаман. – Уж на что-что, а на это ученики вполне способны. Порой такое сотворят, что хоть стой, хоть падай.
      – Вот и я о том же...
      – Но мы говорили всего лишь о религии и о хвостах Проклятого, – пожал плечами Кержак. – Что тут можно наворотить, я не совсем понимаю.
      – Были бы на моем месте, поняли. Знали бы вы, как мне смешно, когда мои аарн ругаются хвостами Проклятого. Так и подмывает спросить, откуда у меня хвосты взялись... Учеников, что ли, имели в виду?
      – Та вы и есть?.. – ошеломленно откинулся на спинку кресла Кержак.
      – Именно! – рассмеялся Командор. – Я и есть тот, кого потом назвали Проклятым.
      Затем он внезапно стал серьезным.
      – А вообще-то, это довольно грустная история...
      Шаман молча ожидал продолжения.
      – Было у одного старого учителя четверо учеников, – Командор заговорил только через пару минут, он с грустью смотрел в никуда, вспоминая, по-видимому, что-то очень ему близкое. – Талантливые и чистые сердцем дети... Они никак не могли смириться с несправедливостью мира, спорили с учителем, который говорил им, что мир не изменишь, что его надо принимать таким, какой он есть. Но горячие, юные сердца не могли примириться с окружающей их болью и несправедливостью. Однажды они ушли в мир, надеясь доказать людям, что не нужно идти путем зла. Что нужно быть добрее. Вы и сами понимаете, чем это закончилось.
      – Их, конечно, убили, – вздохнул шаман.
      – Естественно, – горько улыбнулся Командор. – Старый учитель нашел тела учеников и похоронил их, оплакал наивных дурачков и пошел своей дорогой. Но вот того, что случилось немного позже, не мог предусмотреть никто.
      – И что же произошло? – приподнял бровь Кержак.
      – За прошедшее время у беглых учеников появились какие-то последователи, которых учитель счел попросту сумасшедшими и не обратил на них никакого внимания. Очень зря. Эти паскудные последователи исхитрились за каких-то пару десятков лет выстроить жизнеспособную и донельзя бойкую церковь, которая с каждым годом стала набирать все больше и больше адептов. Но чего никак не ожидал старый учитель, так это того, что его объявят Проклятым, а его несчастных учеников – Благими. За что, интересно? До сих пор не могу понять... Но сперва вера в Благих Защитников захватила один мир, а потом как пожар распространилась по всей галактике. Какая-то тысяча лет прошла, и религия Благих стала официальной религией большинства обитаемых миров. Странная история, правда?
      – Чего только не случается... – покачал головой удивленный шаман. – Этим учителем были вы?
      – А то кто же? Но эта история имела еще одно продолжение.
      – Какое?
      – Я задумался, а не правы ли эти дети с горящими сердцами? – вздохнул Илар. – И решил попробовать сделать мир добрее по их примеру. Сколько попыток я предпринял, не буду говорить, но каждая кончалась страшной катастрофой. Кровавой катастрофой. Потом я понял, что не все разумные способны жить в более добром мире. Что те, кто не готов, с радостью превратят этот добрый мир в привычную клоаку, в которой им уютно. В которой можно безнаказанно насиловать, грабить и убивать. Тогда я попробовал создать оазис любви и радости для тех, кто добрее и чище других. Так родился орден...
      – Понятно... – протянул Кержак, с удивлением смотря на сумрачного Командора. – И это вам удалось, насколько я могу судить.
      – Надеюсь, – искривила губы мага кривая ухмылка. – Главное, что мои дети счастливы, а для меня все аарн – мои дети. Вне зависимости от биологического вида. И какую цену за их счастье придется уплатить лично мне, не имеет никакого значения.
      Старый шаман снова встал и снова низко поклонился этому странному существу, сумевшему добиться невозможного. Пускай даже он не прав. Но скольким миллионам разумных он дал любовь и счастье... За одно это ему можно простить все. Самые страшные преступления. Теперь Кержак не удивлялся, что Командору открыт путь в Сферы Творения. Удивительно, если бы было иначе.
      – Ладно, все это лирика, – вздохнул Илар. – Это давно в прошлом. Жду вас на Аарн Сарт, есть многое, что я хочу обсудить. Особенно одно страшное пророчество... Но о нем я не стану говорить по связи, не дай Создатель, кто перехватит. Мало ли, но береженого бог бережет.
      – Согласен, – кивнул Кержак. – Я тоже с нетерпением жду личной встречи с вами.
      – Теперь о Касре, – улыбнулся Командор, почесав нос. – Огромное вам спасибо, что вы взялись обучить ее основам контроля, я очень боюсь за девочку. Особенно после того кошмара, что с ней случился.
      – Да разве мне жалко поучить талантливого ребенка? – рассмеялся шаман. – Ничуть. Даже с огромным удовольствием, таких встречаешь очень и очень редко.
      – Тогда буду прощаться, – вздохнул Илар. – Позовите Касру, если вам не трудно.
      Старый шаман ухмыльнулся и кликнул ее. Вскоре на пороге появилась надувшаяся эльфиечка.
      – Ну вот, обиделась! – укоризненно покачал головой Командор. – Маленькая моя, не надо стремиться узнать все и сейчас, ничего хорошего из этого не получится. И я не хотел тебя обижать, извини.
      – Да не обиделась я, Мастер, – появилась на губах Касры почти незаметная улыбка. – Просто удивилась...
      – Целую тебя, маленькая! – ласково улыбнулся девушке Илар. – И жду дома! Был очень рад познакомиться с вами, Кержак.
      Он еще раз улыбнулся и отключился. Старый шаман вздохнул и заказал себе бренди покрепче, слишком много невероятного сообщил ему Командор, и это следовало как-то уложить в сознании. Да и урок нужно закончить. Он быстро провел Касру по трем уровням первичных преобразований многомерной вероятности. Девочка схватывала все на лету, Кержак только кряхтел и удивленно покачивал головой. К концу урока можно было уже не опасаться спонтанных выбросов силы, эльфиечка без труда держала в сознании многомерный куб вероятностей, не дающих силе двинуться куда-нибудь, кроме места, в которое хотела направить ее хозяйка.
      Наступило утро. Кержак стоял в туманном зале и смотрел на одну из его стен, превратившуюся в огромный экран. На этом экране плыл укутанный белыми облаками шарик его родной планеты. Старик прощался. Родной мир оставался позади, навсегда позади. Было горько и одновременно радостно. Что ждало его и остальных урук-хай впереди? Этого старый шаман не знал, но искренне надеялся, что что-нибудь хорошее. Шарик планеты дернулся и медленно начал уменьшаться. Дварх-крейсер “Сын Ангела” двинулся в далекий путь к Аарн Сарт.
 
       Глава 3.
 
      Просыпаться было очень приятно, казалось, что он колышется в чем-то мягком-мягком. И никто не лупит сапогом под бок с воплем: “Вставай, недоносок! Хватит дрыхнуть!” Странно даже, Потап никогда не давал малолетнему батраку поспать вдоволь, всегда будил на заре. Может, уехал куда? Ой, если бы... Так надоел, гнида поганая. Еще одно было удивительно – Ваське не хотелось есть. За последние два года он настолько привык к постоянному чувству голода, что его отсутствие просто испугало. Мальчик открыл глаза и ахнул. Он лежал не на привычной куче сена в хозяйском сарае, а в какой-то яме со слизью. Только голова и торчала из нее. Перепугавшийся до смерти Васька вскочил на ноги и оглянулся. Ой, боженька ты мой... Куда это его черти занесли? Бугристые красные стены вокруг ямы ритмично подрагивали и шевелились. Над головой вместо потолка росла трава. Или что-то похожее на траву, как-то не до нее было.
      – О, проснулся! – незнакомый мальчишеский голос лучился смехом. – Я уже замучился его ждать. Привет, меня Сандером зовут!
      Васька оглянулся на голос и замер, открыв рот. В воздухе перед ним висела доска, на которой сидел какой-то незнакомый рыжий мальчишка, одетый как барчук. Да и сидел он очень странно, это же надо было так извернуться – подбородок барчука опирался о его собственную ступню. Васька попытался представить, что так выкрутил себе ногу, и только вздрогнул.
      – Да не боись ты! – засмеялся рыжий. – Забыл, что тебя Иван вчера сюда принес?
      Точно! Васька сразу вспомнил все, что случилось вчера. И рассыпанную муку, и кнут в руках Потапа, и старшего брата в белогвардейской форме. А потом... Вот что было потом, он и не помнил. Куда-то его несли, что-то с ним делали, но убей его боженька, ежели он помнит что. Теперь вот проснулся. И что дальше? Где он?! И где Иван?! На кой ляд старший брат его к этим белякам припер?
      – Да все в порядке! Чего ты боишься? Ты у нас на корабле, теперь вы с братом в ордене, и фиг какой Потап тебя тронуть посмеет. Вставай, покажу, где помыться. А то знаешь, как противно будет, если эта слизь на тебе высохнет?
      Только тут Ваське стало понятно, что он вообще-то голый. Прикрыв пах руками, мальчик обиженно надулся и засопел. Потом посмотрел на себя и увидел, что слизь действительно начинает сохнуть и неприятно стягивать кожу. Барчук тем временем спрыгнул с доски и дотронулся рукой до стены, на которой сама по себе появилась открытая дверь. Васька только глазами на это захлопал, но все же ухватился за протянутую ему рыжим руку и вылез из ямы. Барчук завел его в какую-то маленькую комнатку с такими же красными стенами и сам разделся, но вот куда он дел одежду, понять не удалось. А потом с потолка ударила теплая вода, как летний ливень прямо. Правда, с водой пролилась еще какая-то пена и Васька снова перепугался, особенно, когда пена попала в глаза и те стало щипать. Только потом сумел догадаться, что это такое странное мыло. Кое-как помывшись, он начал искать полотенце, но оно не понадобилось. От стен подуло горячим воздухом и мальчишки быстро высохли. В стене снова появилась исчезнувшая было дверь, и они вышли совсем в другое место. Васька снова только глазами захлопал, он же помнил, что они вошли в баню из красной каморки с ямой в полу. А теперь находились в темно-серой круглой комнате с мягкими диванами, никогда еще юному батраку не доводилось видеть такой роскоши. Он довольно долго стоял с открытым ртом, все пытаясь понять, зачем рыжий барчук привел его сюда.
      – Давай одеваться, – заставил мальчишку опомниться голос того. – Держи.
      – Это мне?! – глаза Васьки полезли на лоб, барчук протягивал ему черно-серебристую форму, точно такую же, как на нем самом. Когда он и одеться-то успел? Только что ведь голый стоял... Васька снова посмотрел на форму и вздохнул, вспомнив, что на старшем брате вчера была похожая.
      – Тебе-тебе, – рассмеялся странный пацан. – Давай, одевайся, я тебе корабль покажу. А то я до сих пор здесь один был, знаешь, как скучно? Взрослые своими делами заняты, им как-то не до меня. Я, ежели честно, тебя просто спер. Тебя доктор будить должен был, но я хитрый, я раньше пришел.
      – Вы, барин, шо-то не то говорите, – мрачно пробормотал Васька, с подозрением рассматривая вовсю лыбящегося барчука. – Попадет же...
      – Точно, что попадет, – раздался с потолка добродушный, слегка ворчливый голос. – Вечно ты, Сандер, куда-нибудь не туда влезешь. Вот ведь неугомонный!
      – Ой, Асиарх, да чего я такого сделал? Скучно же!
      – А кто тебя вообще в боевой вылет звал, красавец ты наш? – голос с потолка стал насмешливым. – Пробрался на корабль зайцем, так изволь теперь дисциплину соблюдать! Вот сейчас как расскажу Релиру...
      – Ну, Асиарх... – лицо барчука сделалось испуганным, и Васька понял, что этот Релир тут, кажется, хозяин и может наказать, если понадобится. – Не надо... Я же еще ничего страшного не натворил...
      – Ладно уж, – захихикал голос. – Живи пока, так и быть. А ты, Василий, одевайся, раз проснулся. Нечего тут голым расхаживать, у нас на корабле это не принято.
      – А в-вы к-кт-то? – едва сумел выдавить из себя Васька. – В-вы г-гд-де?
      – На этом корабле – везде. Дотронься до стенки – это уже я. Как бы тебе сказать попроще... Голова я этого корабля, что-ли, мозги его. Зовут меня Асиархом. Ежели чего надо, можешь смело у меня просить, не обижу. Ладно, оставляю вас пока. Целителей я, так и быть, успокою, а то в госпитале уже переполох поднялся, ищут, куда это их больной подевался...
      – Фух! – шумно выдохнул барчук. – Пронесло! Давай одевайся и садимся завтракать. Не знаю как ты, а я жрать хочу, что та собака.
      Так ничего и не понявший Васька посмотрел на роскошную форму, не зная, как ее одевать. Она казалась цельной, даже сапоги вырастали прямо из штанин. Ну и что с ней делать, скажите на милость? Сандер только фыркнул, подошел и ткнул пальцем в воротник куртки. Форма в руках Васьки сама по себе раскрылась и он чуть не выронил ее. Боженька, да что ж это за корабль такой? Что тут за чудеса творятся? Ой, Ванька, похоже, совсем сдурел на своей войне... Додумался, с кем связываться... Но деваться было некуда, и он, насупившись, просунул ноги в штанины. Форма налезла как бы сама собой, Васька и понять ничего не успел, как оказался полностью одет. Даже куртка совершенно самостоятельно склеилась до самого подбородка. Зная, как обычно неудобно в новой одежке, он даже попрыгал немного. Но все оказалось в порядке, форму как на него шили, так хорошо и удобно Ваське не было еще ни в чем. А потом он вдруг ощутил направленную на него волну дружелюбия и щенячьего восторга. Именно щенячьего, другого слова не подберешь. Казалось, форма ластится к нему, как ластился прошлым летом симпатичный щен, которого подарил ему тятька. Так и хотелось потрепать ее по холке или почесать за ухом. Вот только где у формы холка или ухо? Барчук смотрел на него и откровенно ржал, Васька обиженно сопел, но молчал.
      – Да не обижайся ты, Вась! – сказал рыжий, отсмеявшись.
      – Нам обижаться не по чину, барин, – мрачно буркнул батрачонок.
      – Да какой я тебе барин! Санькой зови.
      Ну, Санькой, так Санькой. Снова осторожно покосившись на нового знакомого, Васька почти незаметно вздохнул – он хорошо знал эту породу мальчишек. Такие вечно лезут без спроса, куда не положено, и тащат за собой всех приятелей. А потом попадает именно приятелям, заводилы обычно остаются в стороне каким-то образом. Мишку вот взять, соседского сынка. Ну, точь в точь как этот Санька. Тоже вечно лез то яблоки воровать, то ворота кому дегтем мазать, то еще что. А влетало за это всегда почему-то Ваське. Зато с Мишкой было не скучно. Ладно, раз говорит, что не барин...
      – Давай дружить! – протянул ему руку рыжий мальчишка.
      – Ну, давай... – ответил Васька и осторожно пожал протянутую руку.
      Ха, не барин! Рука-то мягкая, нежная, ни одного мозоля. Впрочем, что-то его насторожило и мальчик посмотрел на собственную руку. Вот это уже ни в какие ворота не лезло! Его рука тоже стала по-барски мягкой и все мозоли куда-то подевались. Это что за чудеса такие? Форма снова дернулась и сократилась, продолжая ластиться, и Васька вздрогнул. Да что оно тут такое делается?!
      – Наша форма живая, ты ее не бойся, она поначалу все время ластится, привыкает к тебе. Домой доберемся, там что хочешь носить сможешь. Но мы в боевом походе! Значит, надо форму носить, принято так.
      Живая? Ой, мать-перемать... Куда это он попал? Одежка у них живая... Васька потряс головой и снова тихо выругался сквозь зубы. Хорошо, что его не слышал Иван, а то бы так и врезал по губам за такие словечки. Сандер тем временем подошел к столу и что-то сделал, Васька не понял что, но стол заполнился парящими блюдами со всякими барскими кушаньями.
      – Садись, угощайся! – снова обратился к нему новый приятель.
      Васька подошел и осторожно присел на край мягкого кресла, чувствуя себя донельзя неуютно. Он никак не мог решиться взять что-нибудь, только смотрел на всю эту роскошь и глотал слюнки. Но поверить в то, что это предлагают ему, не мог. Санька долго смотрел на него, потом фыркнул, навалил в стоящую перед Васькой тарелку кучу всего и подвинул ему эту тарелку ему под самый нос. Мальчик смотрел, смотрел, но, в конце концов, не выдержал и начал есть. Правда, не слишком даже замечая, что ест, все оказалось настолько вкусным, что он едва не подавился. Санька подсунул ему стакан с каким-то синим соком, и Васька залпом выпил. И чуть не выплюнул обратно – ну и кислятина же! Но нашлось и кое-что сладкое. Только опять же непонятно было что именно. Мальчик ел, но одновременно все-таки пытался понять, зачем он здесь и кому понадобился. Сандер сказал, что они на корабле. Но корабли ведь в море плавают. А от их деревни до моря месяц ехать надобно!
      – А мы не в море, – заявил вдруг новый приятель, оторвавшись от тарелки. – Мы в небе.
      Васька только молча покрутил пальцем у виска, показывая, что он думает по поводу этого заявления. Санька захихикал и принялся рассказывать. Осталось только рот открыть от всего услышанного. Тысячи миров в небесах? Летающие между ними на огромных небесных кораблях люди? Все остальное Васька просто не понял. Понял только, что эти звездные бродяги собирают отовсюду к себе людей, попавших в беду и не злых. И что их с Иваном тоже взяли и теперь им нечего бояться. Но вот верить ли во все это? Васька не знал, слишком все вокруг было непонятным. Ладно, пока кормят и не бьют, можно и посмотреть. Все лучше, чем от Потапа зуботычины огребать.
      – Ну что, пошли? – Сандер даже приплясывал от нетерпения, так ему хотелось похвастаться перед новым другом чудесами дварх-крейсера.
      – Ну, пошли...
      Прямо на стене бесшумно завертелась черная воронка, и Сандер, ухватив Ваську за руку, буквально прыгнул в нее. Тот даже испугаться не успел, как оказался стоящим на широкой черной дорожке, висящей прямо в воздухе. Дорожка извивалась, скручивалась в спираль, разделялась на несколько и снова сходилась воедино. В воздухе вокруг нее висели какие-то неровные игольчатые шары. Их иглы постоянно дергались и сокращались, вокруг них то и дело возникал разноцветный туман и проскакивали столь же разноцветные молнии. Васька застыл на месте, вытаращив глаза и раскрыв рот. Он что, в аду? Да нет, чертей с вилами и котлов с грешниками не было видно. Потом осторожно заглянул через край дорожки и не увидел пола, насколько хватало взгляда, вниз тянулись те же дорожки и игольчатые шары.
      – А это чего? – спросил Васька, показав на один из шаров, страх потихоньку растворился, и его место заняло все растущее любопытство.
      – Энергоцентр, – ответил Сандер, но натолкнулся на непонимающий взгляд и попытался объяснить попроще. – Корабль тоже кушать хочет. А через эти шары ему из дому передают то, что он ест. Понял?