Пролог.

Все вокруг застыло в неустойчивом равновесии. Маги по всему миру с трудом приходили в себя после случившегося несколько дней назад. Каждый, хоть немного владеющий магией, ощутил открытие Черного Портала, инициацию Пятерых и потрясающие воображение заклятия Радужного Дракона. Правда, мало кто из колдовской братии понял, что произошло на самом деле, только самые знающие и опытные сумели выяснить кое-что. Остальных просто шарахнуло так, что многие лежали пластом уже неделю, не имея сил даже встать.

Война затихла сама собой. Паладины на всякий случай отошли от стен Южных Цитаделей. Карвенские священники пытались понять, что им делать дальше — заговор завершился неудачей. Да, старого императора все же убили, но появился новый, от которого еще неизвестно чего ждать. Кочевники тоже не пожелали лезть на рожон — шаманы ощутили все «радости» магической бури и предупредили ханов, что происходит что-то необычное. Те дураками не были и решили не рисковать. На Манхене среди войск Альянса царило замешательство — маги нартагальского Ализиума, на которых возлагали столько надежд, находились в шоке, не будучи в силах хоть что-нибудь предпринять. Давно запланированное наступление сорвалось, и это бесило командование донельзя. Впрочем, там тоже нашлись здравомыслящие люди, предпочитавшие не рисковать без надобности. Особенно после недавних событий. Пусть хоть что-нибудь для начала прояснится, тогда можно будет и рискнуть. Если шансы на победу появятся.

Расколотая напополам империя замерла в напряженном ожидании. Новый император пока ничем не проявлял себя. Заговорщики контролировали города центра страны, юг находился в руках императорских войск, а на севере шла партизанская война. Очень даже активная. Порой один городок за день трижды переходил из рук в руки. Однако крупные города — Вартидар, Сартидар, Нерлаван и Яриндар — продолжали удерживать гвардейские полки империи под командованием мастеров-наставников боевого братства. Но они изнемогали под ударами мятежников, которых поддержали высадившиеся неподалеку войска Карвена и Нартагаля. А помощи все не было. И никто не знал, придет ли она вообще...

1. Прощание с прошлым.

За столом, заваленным бумагами, сидел очень старый и очень усталый человек. Он мрачно глядел в стену, закусив губу. Страна рушилась на глазах, все его усилия не приводили ни к чему. Многие решения оказались ошибочными и только усугубили положение. Свое дело старик знал хорошо, но править империей — вовсе не его дело! Где этот гмырхов император шляется, кем бы он там ни был? С момента объявления о смерти его величества Марана прошло больше десяти дней, а Сантиар так и не изволил объявиться в столице. Ох, ничего нет хуже смены правителя во время кризиса, пока еще новый войдет в курс дела, столько времени пройдет, что трижды подохнуть можно.

Ланиг ар Вортон раздраженно потер виски и отпил глоток круто заваренного ларта из любимой закопченной деревянной кружки, полученной им из рук полкового интенданта больше пятидесяти лет назад во времена завоевания северного побережья Манхена. Многие подчиненные удивленно косились на простую солдатскую кружку всесильного главы имперской тайной стражи, не понимая с какой стати ходячий кошмар повсюду таскает с собой такое убожество. Они не знали, сколько воспоминаний было связано с этой кружкой, однажды она даже спасла старому мастеру жизнь.

Отряд, в котором тогда служил Ланиг, отдыхал после тяжелого сражения. Бойцы развели костры и налили себе вина, чтобы отметить победу и немного расслабиться — нечасто на войне выпадают минуты отдыха. В этот момент умирающий шаман горцев, на которого никто не обратил внимания — лежит себе в сторонке еще один убитый, самое обычное после боя дело — создал на последнем издыхании ледяную молнию, желая забрать с собой на тот свет кого-нибудь из элианцев. Однако молния ударила в кружку, которой инстинктивно заслонился Ланиг. Как ни странно, она отклонила разряд, и молодой офицер выжил, только сильно обморозился. С тех пор он считал эту кружку своим талисманом и не расставался с ней.

Странно все получилось, если разобраться. Вспомнив Марана, старик вздохнул. Неизвестно еще, каким окажется новый император, справится ли со всем, что свалилось на Элиан. Кто он, интересно? Было у Ланига одно нехорошее подозрение, очень уж имя его величества знакомо. Сантиар. Редкое, слишком редкое имя. Не рыжий ли это скоморох? Да нет, Маран хоть и был сумасшедшим, но все же не настолько, чтобы передать корону наглому мальчишке. Или настолько? Глава тайной стражи империи нервно поежился, представив, что его подозрение верно. Рыжий ведь такого наворотит, что всему боевому братству за сто лет не разгрести.

Повезло еще, что в Тарсидар вскоре после смерти Марана наведались несколько магов-телепортистов, посланных ректором Академии, чтобы выяснить как обстоят дела, и глава тайной стражи получил возможность свободно перемещаться между городами страны, оставшимися под контролем боевого братства. Старик лихорадочно пытался выправить положение, метался, не спал сутками, только у него мало что получалось, хорошо хоть — кое-что удалось удержать.

— Сидишь? — послышался от двери ворчливый голос Кертала. — Ну, сиди-сиди, образина старая.

— И тебе того же, хрыч облезлый, — не оборачиваясь поприветствовал друга Ланиг.

— Замотался я что-то, — тяжело опустился на стул старый мастер. — Ларта нальешь?

— Да вон кувшин стоит, бери, — буркнул глава тайной стражи. — Еще горячий как будто. Что там на севере слышно?

— Понемногу режут заговорщиков, только слишком уж их много. Отряды старших мастеров и невидимок действуют исподтишка, выбивают командиров, захватывают скорострельное оружие. Два склада уже в наших руках. Разобрались кузнецы с ним — кто-то из инженеров Академии придумал, слухи о том давно ходили, но над изобретателем посмеялись. А потом он бесследно исчез. Видимо, заговорщики взяли за шкирку и заставили работать на себя. Зато производили автоматы довольно любопытным образом. Часть деталей через десятки подставных лиц заказывали в Оркограре, часть в Нартагале, часть делали наши мануфактуры. Где собирали, понятия не имею, тут тебе и карты в руки.

— Поищу, — вздохнул Ланиг. — Только не до того пока, сам знаешь.

— Да уж знаю, — покивал Кертал. — Император так и не объявился?

— Нет. Эльдаров тоже нет. Старые мертвы, а новых его величество, похоже, еще не успел наклепать.

— Где он шляется-то?! — взорвался старый мастер. — Что за безответственность такая?!

— Если не забыл, в первые месяцы после коронации император не слишком хорошо себя чувствует, — отмахнулся Ланиг. — Слишком многое получает сразу. В голове полный кавардак. Думаю, парень засел в каком-то замке и вино кувшинами хлещет, пытаясь в себя прийти.

— Да помню я! — досадливо скривился Кертал. — Только не до пьянки сейчас, должно же это долбаное величество понимать, что беда пришла?

— Должно... — тяжело вздохнул глава тайной стражи. — Да видно не понимает.

— Ладно, дорхот с ним. От мальчишек никаких известий?

— Как исчезли, так полный молчок, — развел руками Ланиг. — Мало того, девки их тоже незнамо куда подевались. Как и не было.

— Вон оно как... — опустил голову Кертал. — Не пойму я, что вообще происходит. Эльф говорил что-нибудь толковое?

— От него добьешься. Все загадки какие-то, притчи, сказки. По делу ничего конкретно не сказал, увиливает, скотина остроухая. Одно только я понял. Мальцы наши сумели-таки остановить тварь, которая через Черный Портал лезла. А вот что дальше случилось, Фартаэль и сам не знает. Морду умную строит, а не больше нас с тобой понимает.

— Ясно. Ладно, пойду я. Надо подумать, как северянам помочь, совсем они изнемогают, заговорщики атакуют постоянно. Орочий Кагал предложил ввести несколько полков своих егерей на территорию империи. На Яриндарский полуостров. Как думаешь, соглашаться?

— Пусть вводят, хуже не будет, — обреченно махнул рукой Ланиг. — С орками можно договориться, хоть они своей выгоды и не упустят.

— Вот и я думаю: а не дороговато ли нам их помощь встанет? — вздохнул Кертал, вставая.

Однако уйти ему не удалось. Дверь отворилась, и на пороге возник понурый Санти. Парень выглядел встрепанным, усталым, под глазами виднелись темные круги. Лицо унылое, как будто он только что кого-то близкого похоронил. Почему-то он был в плаще с капюшоном, хотя раньше такой одежды не признавал напрочь.

— Ба! — обрадованно всплеснул руками Кертал. — Кого я вижу! Ты где шлялся, дорхот рыжий?!

— Где надо, — буркнул скоморох, падая на стул и без спроса наливая себе ларта. — Добрый день.

— Здравствуй, друг ситный, здравствуй... — покивал Ланиг, потирая подбородок и заинтересованно разглядывая юношу. — Ну, рассказывай.

— А что тут рассказывать? — пожал плечами Санти, с наслаждением выпив горячий напиток. — Пожирателя мы обратно загнали, Черный Портал уничтожили. Потом...

На глазах скомороха появились слезы, он раздраженно вытер их рукавом плаща и отвернулся.

— Что потом? — насторожился Ланиг.

— Мы императора умирающего нашли... Он у меня на руках умер.

— У тебя?! — побледнел, медленно вставая, глава тайной стражи, мгновенно понявший, что это означает. — Что ж, здравствуй, твое величество...

— Ты понял? — горько усмехнулся Санти. — Да, ты понял.

— Почему без маски?

— А то бы ты меня по голосу не узнал! — скривился император. — Или по движениям.

— Значит, все-таки ты... — закусил губу Ланиг. Кертал вообще выглядел оглушенным пыльным мешком из-за угла, глядя на скомороха даже не круглыми, а квадратными глазами. — Причина?

— Больше никого рядом не оказалось, — устало объяснил рыжий. — Почему из нас пятерых Маран выбрал меня, не знаю. Кажется, потому что я носитель Света. Он не рискнул передавать власть Тьме — слишком непредсказуема.

— Кажется? — удивился Ланиг. — Разве ты не помнишь? Насколько мне известно, новый император во время передачи власти получает вместе с магией память прежнего.

— Не только прежнего, — с кислым видом возразил Санти. — Вообще всех императоров, кроме Элиана. Только как мне во всем этом разобраться, а? Я с ума схожу! Не понимаю, где мои воспоминания, где Марана, а где вообще какого-то Оронта, жившего семьсот лет назад!

— Да, тебе не позавидуешь... — сочувственно покивал Ланиг. — Не знаю даже что и посоветовать.

— Ничего тут не сделаешь! — недовольно буркнул император. — Время нужно. Маран вон после коронации три месяца в себя приходил. Он мог себе это позволить, а я не могу! Знаю, что творится. Потому и пришел.

— А где остальные ребята? — спросил опомнившийся Кертал, все еще недоверчиво покачивая головой.

— В Замке Призраков, приходят в себя после превращения в эльдаров.

— Ты их эльдарами сделал?! — ахнул Ланиг.

— Они сами так решили, — вздохнул Санти, доставая из воздуха кружку с элем. — Будете?

— Давай, — переглянулись старые мастера, сразу вспомнив обычные фокусы Марана. Смотри-ка, и рыжий туда же. — Обоим.

Император поставил на стол еще две кружки.

— Светлая память! — поднял он свою, вставая. Кертал с Ланигом присоединились, тоже встав помянуть Марана. Великий император был и редкостный человек.

— Похороны надо организовать... — некоторое время помолчав, сказал рыжий. — Тело я доставил, оно внизу. Не беспокойся, там я лица никому не показывал, не идиот.

— Сделаем, — кивнул Ланиг, записав что-то в тетрадь, лежавшую перед ним.

Он долго изучающе смотрел на человека, от которого с этого момента зависело в Элиане все. Кто бы подумал год назад, что наглый мальчишка-скоморох, доставший жителей Тарсидара до глубины души, станет императором? Да нет, такого самый большой фантазер предположить не мог. Справится ли Санти с адской ношей? Восемнадцать лет ведь всего! Да, память и опыт прежних императоров с ним, но поможет ли это? Личность правителя тоже играет огромную роль. Глава тайной стражи сомневался, слишком безответственным был рыжий наглец, слишком увлекающимся. Да что там, просто слишком молодым!

— Докладывай, что у нас делается на данный момент, — буркнул император, садясь. — Да, ту информацию, что я тебе передал, ты провел через свою тарсидарскую канцелярию?

— Ты?! — изумился Ланиг.

— Тьфу, паскудство! — с досадой стукнул себя по лбу Санти. — Маран, то есть. Говорю же, не понимаю пока где мои воспоминания, а где чужие. Но это сути дела не меняет. Та схема сработает даже сейчас, несмотря на восстание.

— Передал, — ответил старик. — Потом ликвидировал карвенскую сеть до последнего человека, сделав так, чтобы последним стало известие о получении ценной информации и сама эта информация. Еще через день прошел панический вопль о провале — и все.

— Хорошо... — удовлетворенно покивал император, накручивая на палец свои рыжие волосы. — Очень хорошо. Как думаешь, сожрали?

— А то! — хитро ухмыльнулся Ланиг. — Мы тут не лыком шиты. Святоши уже начали передислокацию войск на Манхене.

— Ясно. Теперь доложи, что в империи.

— Юг, включая столичный и тарсидарский округи, в наших руках, — ответил вместо друга Кертал, продолжая с недоумением разглядывать рыжего бездельника, которого не раз лупил палкой в свое время. И это император? Единый Создатель, спаси и помилуй! — Кевиандар с Гардаром тоже удалось отстоять ценой немалых потерь. Зато центр страны в руках заговорщиков. Север полностью отрезан, бои там продолжаются. Через башни связи северяне постоянно просят помощи, они держатся из последних сил, а что мы можем сделать? Я отправил десяток полков морским путем, но когда еще они доберутся?

— Ничего, — злорадно оскалился Санти, — мы с ребятами, в отличие от Марана с его эльдарами, способны перебросить через порталы и целую армию, если понадобится. Носителями первозданных сил мы остались, да и от Радужного Дракона немало получили.

— Армию?! — взметнулись вверх брови Ланига, он снова переглянулся с Керталом. — Ты меня сильно порадовал, твое величество.

— Еще толком не разобрался, что могу, а чего нет, — тоскливо вздохнул император. — Но это точно могу, выяснил уже. Передай северянам, что завтра помощь будет. Пусть держатся! Раньше не выйдет, ребята только к утру прибудут. Да и девчонки.

— Они с вами?

— Где же им еще быть? Недавно пристали, как банный лист, делай и их эльдарами. Согласился сдуру, тем более я не в себе тогда был, да и пьян изрядно. Наутро за голову схватился, а поздно. Кстати, извините уж, но заклятие молчания на вас двоих я наложу, верю вам, но все равно наложу. Вы бы нас по-любому узнали, потому и не стал ничего скрывать, а вот другим знать не следует.

— О чем речь, — пожал плечами Кертал. — Считаешь нужным — накладывай. Но вот за то, что колдовал спьяну, драть тебя надо!

— Надо... — грустно согласился Санти. — Сам потом едва не чокнулся. Больше не буду, одного урока хватило с головой. Нет, ну как же это? Я — и вдруг император?! До сих пор поверить не могу, а деваться некуда.

— Да, от этого долга никуда не денешься... — согласно покивал Ланиг. — Рад, что хоть что-то прояснилось. Страну спасать нам, больше некому.

— Это так... — уныло отозвался император. — Эльдары еще нужны, как воздух нужны, у меня их всего двенадцать, капля в море.

— Двенадцать? — переспросил Кертал. — А кто двенадцатый-то?

— Один из старых чудом в живых остался. Я, когда в Замок Призраков после смерти Марана впервые переместился, вдруг зов услышал. Кто-то меня звал, отчаянно звал. Сам не понимая, что делаю, потянулся навстречу, и на полу передо мной появился умирающий человек. Он подсказал, как его вылечить. Счастье, что он выжил, без его опыта не знаю, как ребята справились бы.

— Хоть один опытный человек в вашей беспутной компании! — облегченно улыбнулся Ланиг. — И то благо.

— Есть еще одна вещь, о которой я хочу тебя попросить.

— Какая? — заинтересовано приподнял бровь глава тайной стражи.

— Мы привели с собой из Нартагаля парня, — продолжил император. — Помнишь? Эхе кё Сите, второй наследник престола королевства. Где он?

— В Тарсидаре, — с недоумением пожал плечами Ланиг. — В казармах. А что?

— Прошу срочно взяться за его дрессировку. И дрессировать так же, как нас в свое время. Я планирую выучить его на горного мастера и возвести на престол — с Нартагалем все равно придется что-то делать, и свой король нам никак не помешает. Помимо того, парню пригодится опыт тайного, дай ему несколько уроков.

— Сделаем, твое величество. План хорош, ничего не скажу. Могу его вообще в ученики взять, давненько у меня учеников не было.

— Отлично, так и сделай, — резко кивнул император.

— Телепортистов у нас мало осталось, — вздохнул Ланиг.

— Будут. Вскоре будут. Пока придется обходиться теми, что есть. Еще неделю-другую.

— А...

— Не сейчас, поговорить еще успеем, — оборвал старика скоморох. — Извини. Скажи лучше, что стоит сделать в первую очередь.

— Покажись везде, где только сможешь, — посоветовал глава тайной стражи. — Попугай народ, чтобы знали — хозяин пришел! Да и люди сразу успокоятся, а то слухи пошли, что императора на самом деле нет. Кое-кто вообще вопит, что империи конец. Только паники нам недоставало в придачу к прочим радостям.

— Покажусь, — зловеще усмехнулся Санти. — Да, канцлера сегодня же в отставку! Ничтожество полное, ни на что не годен. Вызови-ка мне, дружище, главу торговой гильдии. В кабинет канцлера. Срочно!

Это было сказано настолько по-марановски, что Ланиг нервно вздрогнул, подхватился с кресла и поклонился. Когда император говорит таким тоном, следует подчиняться сразу и без пререканий. Несмотря на то, что это другой император. Он, видимо, достаточно унаследовал от прежнего. А раз так, то неважно, кем там он был до коронации. Теперь Сантиар — владыка Элиана. Страна пойдет туда, куда он посчитает нужным ее повести. Старик очень надеялся, что это не будет дорога в пропасть.

Император накинул на голову капюшон, его лицо скрыла туманная дымка. Затем помахал старым мастерам на прощание и исчез в портале.

— И что теперь будет-то? — задал риторический вопрос Кертал, падая на стул.

— Поглядим, — поежился Ланиг, наливая в свою кружку остывший ларт. — Задницу гмырха мне на голову, если я хоть что-нибудь понимаю. Ладно, Маран умирал, никого больше рядом не было. Но почему он Энета не взял? Куда лучше было бы, честное слово. Надеюсь, мальчик не наделает слишком страшных ошибок.

— Вот-вот... — мрачно буркнул Кертал. — Только надеяться нам и осталось.

Санти вышел из портала в приемной канцлера. Там орали друг на друга несколько разодетых в пух и прах вельмож. На появившегося императора никто не обратил внимания, кроме секретаря, полноватого молодого человека в сером костюме. Он пискнул от ужаса и сполз под стол.

— И что это значит? — холодно спросил его величество, голос императора был гулким, пробирал до костей, заставлял ежиться.

Вельможи оглянулись, увидели мрачную фигуру в плаще со скрытым туманом лицом и замолчали, став такими же бледными, как и секретарь, осторожно выглядывающий из-под стола.

— Пошли вон! — презрительно бросил император. — Падальщики!

Высокие лорды поспешили выполнить приказ, не решившись сказать ни слова, только раз за разом кланялись, отступая спинами вперед. Один натолкнулся на стену и упал, покинув затем приемную на четвереньках, чтобы не терять времени. Новый император! Кто знает, чего от него ждать. Лучше не рисковать... Прикажет казнить, и все.

— А ты куда? — рявкнул Санти секретарю, попытавшемуся ускользнуть вместе с лордами. — Ко мне!

— В-ваше в-величество... — обреченно проблеял тот, возвращаясь.

— У себя? — показал на дверь кабинета канцлера император.

— Д-д-д-а-а-а... — с трудом выдавил из себя секретарь, трясясь, как листок под ветром.

— Иди, — отпустил его Санти. — Можешь искать себе другую работу, твои услуги больше не требуются.

Молодой человек поклонился и опрометью вылетел из приемной. На его штанах медленно расползалось мокрое пятно.

Император с недоумением проводил его взглядом и пожал плечами. И чего так бояться? Проворовался, что ли? Дорхот с ним, даже если так. Некогда воров наказывать, не время. Санти толкнул дверь кабинета и вошел. По воспоминаниям Марана он знал, чего ждать. Несусветная роскошь. С какой стати прежний император терпел этого бесполезного человека в канцлерах? Непонятно, только о себе и думает, что-нибудь толковое способен делать только из-под палки. Нет, он сам такого не потерпит.

За монументальным столом напротив входа сидел надменно выглядящий полный седой мужчина в шелковых одеяниях. Услышав звук открывшейся двери, он буркнул, не поднимая головы от бумаг: «Я же сказал, я занят!»

— Встать! — приказал Санти.

Увидев перед собой императора, канцлер судорожно дернулся и пожелтел, обреченно уставившись на туманную маску. Он медленно поднялся на ноги и замер, не зная, куда девать дрожащие руки.

— Ваше величество...

— Здравствуйте, лорд ар Таор, — холодно сказал император. — Хочу узнать, что вы сделали за время кризиса. И не думайте, что раз я не Маран, то не в курсе ваших дел.

— Я не думаю... — вздрогнул тот. — Ваше величество, умоляю снять с меня полномочия канцлера! Я не справляюсь! Простите...

— Рад, что вы сами это признали, — император вздохнул и посредством несложного заклинания достал из воздуха кувшин с парящим лартом, стащив его прямо из-под носа у Лека, пришедшего на кухню Замка Призраков за тем же. Горец растерянно выругался и погрозил кулаком в потолок, сразу сообразив, кто это постарался. — Будете?

— Благодарю, нет, — помотал головой канцлер.

— Хорошо, доложите состояние дел на сегодня и можете быть свободны. Не забудьте только оставить регалии.

Лорд ар Таор принялся докладывать. По мере того, как канцлер раскрывал перед ним картину происходящего в стране, Санти становилось все более не по себе. Экономика империи за прошедшие со смерти Марана двенадцать дней дала основательную трещину. Отсутствие связи с севером и центром страны сыграло свою роль, торговое сословие предпочитало не рисковать, сворачивая операции. Торговля почти прекратилась, в Элиандар, как и в остальные крупные города, уже несколько дней не подвозили продовольствие. Склады были пока полны, но надолго ли хватит запасов? Император считал, что ненадолго, особенно, если возникнет паника. Видимо, придется показаться людям, пусть убедятся, что у них снова есть император, выступающий гарантом стабильности. Но в такой ситуации нужен толковый и решительный канцлер. А где его взять? Сам Санти в экономике разбирался не лучше, чем пьяный сапожник в балете. Да и понимал, что любое дело должен делать профессионал. Похоже, лучше главы торговой гильдии никого не найти. Но он стар и неизвестно согласится ли на такую обузу.

— Что ж, снимаю с вас полномочия канцлера империи, лорд ар Таор, — негромко сказал Санти, когда тот закончил.

Бывший канцлер с явным облегчением поклонился и достал из сейфа большую государственную печать. Положил ее на стол, затем вынул из кошеля небольшой жезл, указывающий на ранг его владельца. Этот жезл служил ключом к главному имперскому архиву и сокровищнице. Работал только в руках канцлера, утвержденного императором, являясь на самом деле магическим артефактом.

— Благодарю, Ваше величество! — с этими словами лорд ар Таор покинул кабинет.

Слухи о появлении нового императора неслись по дворцу, обрастая по дороге бесчисленными, порой вовсе уж несуразными домыслами. Говорили, он с ходу приказал казнить нескольких лордов, швырялся молниями в осмелившихся противоречить, грозен и страшен, куда грознее и страшнее прежнего. Однако большинство людей появление Его величества ободрило. Уж он-то сумеет навести порядок!

Побыть в одиночестве, с удовольствием попивая ларт, Санти не удалось. Вскоре в дверь постучали, и в кабинет вошел худой богато одетый старик, опирающийся на резной посох черного дерева. Память Марана позволила понять, что перед ним глава торговой гильдии Элиандара, занимавший должность канцлера до лорда ар Таора.

— Ваше величество! — низко поклонился старик. — Мне сообщили, что вы хотите меня видеть.

— Здравствуйте, господин Ратехи, — встал Санти. — Проходите, садитесь. Хотите ларта?

— Не откажусь, — почти незаметно улыбнулся тот. Приятно, когда к тебе хорошо относится сам император.

— Боюсь, мне придется просить вас снова взять на себя обузу — стать канцлером, — Санти, налив старику ларта, сразу взял быка за рога. — Лорд ар Таор не справился в критической ситуации.

— Ох, Ваше величество... — тяжело вздохнул господин Ратехи. — Мне почти восемьдесят лет...

— Но некому, а страна на грани развала.

— Нужен кто-нибудь моложе и решительнее меня, — отрицательно покачал головой старик. — Могу предложить моего среднего сына. Не юноша, сорок восемь лет, купец и хозяйственник от бога, мне и в голову не приходили многие ходы, им придуманные. Рожден для больших дел, в торговле ему тесно. Не подумайте, что я хочу сыну теплое местечко обеспечить, знаю, что это за адская работа — канцлером быть. Если по-настоящему, конечно. Но Рион справится, изворотливости и смекалки ему не занимать, да и опыта тоже.

— Маран доверял вашему мнению, вы его ни разу не подводили, — негромко сказал Санти. — Последую его примеру. Но спрашивать стану строго. Где искать вашего сына?

— В конторе компании «Ратехи-младший и сыновья», Вторая Зеленая улица, 7. Это в районе Шарадан.

Благодаря памяти прежних императоров скоморох знал столицу как свои пять пальцев, потому без труда вспомнил названную улицу. Создав портал быстрым заклинанием, он сунул в кошель регалии канцлера и показал на туманную дымку господину Ратехи. Тот с достоинством проследовал туда. Санти ступил следом и оказался перед большим пятиэтажным домом, украшенным вывеской торговой компании. Вокруг сновало множество людей. Однако вскоре кто-то заметил мрачную фигуру в плаще с капюшоном, и по толпе побежал опасливый шепоток: «Император! Глядите, сам император!»

— Прошу вас, Ваше величество! — поклонился старик, показав на вход, возле которого замерли два изумленных до онемения охранника.

Санти вошел, посмеиваясь под капюшоном над потрясенными лицами сотрудников компании, увидевших необычного посетителя. А крупная компания, не одна сотня человек здесь служит. Идти далеко не пришлось, кабинет владельца располагался на первом этаже. Задержать императора никто не осмелился, тем более что его сопровождал отец хозяина. В кабинете Санти понравилось — никакой роскоши, сугубо деловая обстановка. Вошедших встретил средних лет подтянутый человек. Лысоватый, с небольшой темной бородкой, он производил странное впечатление. Ему хотелось довериться, но одновременно казалось, что в душе торговца горит огонь неудовлетворенности. Даже по первому впечатлению было понятно, что этот человек способен на многое.

— Ваше величество! — низко поклонился хозяин кабинета. — Вы оказываете нашей компании огромную честь своим визитом!

— Добрый день! — кивнул Санти. — Я к вам по делу, господин Ратехи.

— Рад служить вам, — снова поклонился тот.

— Ой, оставьте церемонии, не люблю, — отмахнулся император. — Мне рекомендовали вас, как опытного хозяйственника, способного справиться с управлением крупной компанией, находящейся в кризисе. Это так?

— Надеюсь, что так... — неуверенно кивнул торговец, ничего не поняв. Что имеет в виду Его величество?

— Вот я и решил пригласить вас заняться управлением самой крупной компанией мира.

— Это какой же? — изумился Ратехи-младший.

— Империей! — хохотнул Санти. — Предлагаю вам должность имперского канцлера.

— Но... — вытянулось лицо торговца, он неверяще смотрел на Его величество. — Я...

— Соглашайся, сынок, — посоветовал из-за спины императора глава торговой гильдии. — За твоими компаниями приглядим, не бросим на произвол судьбы. Ты всем нам поможешь, если сумеешь порядок навести. Сам знаешь, что делается.

— Знаю... — вздохнул Ратехи-младший, в его глазах постепенно разгорался огонек азарта. — Раз так, согласен, Ваше величество! Давно...

Он замолчал, оборвав себя на полуслове.

— Что — «давно»? — поинтересовался император.

— Давно хотел кое-какие задумки опробовать.

— Вот и опробуйте. Даю вам полный карт-бланш. Действуйте. Но за результат спрошу строго, учтите. Страна на пороге голода, в города перестало поступать продовольствие, у армии недостаточно фуража для лошадей. Да что я говорю, вы не хуже меня понимаете ситуацию.

— Думаю, понимаю, — резко кивнул торговец. — Но что делать с собственностью лордов на землю? Землевладельцы любые мои серьезные начинания тормозить будут, слишком они им невыгодны.

— Решим вопрос... — в голосе императора слышалась веселая злость. — Немало аристократов испачкано участием в заговоре. Пришло время немного их потеснить. Еще одно. Прошу вас подумать о постройке оружейных мануфактур. Вскоре армия начнет перевооружаться, оружия понадобится очень много. Я говорю об автоматах заговорщиков.

— Но у нас ведь осталась едва ли треть от прежней территории... — прищурился Ратехи-младший.

— Ненадолго, — заверил его император. — Скоро все вернется на круги своя. И карвенская сволочь пожалеет, что полезла. Я ничего прощать святошам не намерен. На сей раз империя раздавит Карвен окончательно. Хватит!

— Очень рад слышать, — широко улыбнулся торговец.

— В таком случае, не будем терять времени. Именем Элианской империи! Рион Ратехи-младший! Готовы ли вы принять регалии имперского канцлера?

— Готов, Ваше величество! — опустился на одно колено тот.

— Клянетесь ли вы честно исполнять возложенный на вас долг? Клянетесь ли вы приложить все свои силы, знания и умения ради процветания родины?

— Клянусь!

— Да будет так! — вытянул вперед жезл канцлера Санти.

Вокруг жезла появилось желтоватое свечение, оно постепенно светлело, пока не стало белым. Затем окутало фигуру торговца. Из ниоткуда прозвучало несколько звучных аккордов, полыхнула молния, и все закончилось.

— Поздравляю, господин канцлер! — сказал император, вручая жезл. — Вот большая государственная печать. Прошу, не теряя времени, заняться делом, необходимо как можно быстрее возобновить поставки продовольствия. Еще раз повторяю — вы имеете неограниченные полномочия!

— Сделаю, Ваше величество! — низко поклонился торговец.

Обговорив с канцлером еще несколько важных вопросов, Санти попрощался. Слишком много ему предстояло сделать сегодня. Глава торговой гильдии с сыном после исчезновения его величества в портале долго сидели молча. Старик смотрел в глаза изумленному своим неожиданным взлетом Риону и ободряюще улыбался. Тот на секунду опустил веки, обещая отцу сделать все, что только в его силах.

Император вихрем пронесся по стране, кое-кого воодушевив, а кое-кого и напугав до икоты. Двух высокопоставленных воров из Инара он поймал на месте преступления — вывозили в свои поместья предназначенное для армии продовольствие — и без промедления отправил на плаху. Таких жалеть нельзя, все изгадят и уничтожат, если не уследишь. Помимо того Санти побывал на севере, в Вартидаре и Яриндаре, лично пообещав мастерам-наставникам помощь не позже завтрашнего дня. Те сразу оживились — сил почти не осталось. Заговорщики постоянно подводили новые войска из центра страны, где высадилось несколько карвенских паладинских корпусов, и продолжали атаковать. Император даже навестил осажденные города Манхена, заверив командиров гарнизонов, что им осталось ждать совсем недолго. Он и в самом деле готовил святошам сюрприз. Надолго запомнят!

Вернувшись в Элиандар, Санти решил немного отдышаться — замотался, как собака. Вышел из портала в безлюдной подворотне и снял капюшон. Вскоре на один из торговых проспектов Элиандара вышел не привлекающий ничьего внимания улыбающийся юноша, насвистывающий какую-то незатейливую мелодию. Единственное, чем он отличался от множества своих сверстников, были рыжие курчавые волосы и веснушчатая физиономия.

В голове толпились обрывки мыслей. Санти и сам не знал, кто и что он сейчас. По крайней мере, не прежний безответственный мальчишка. Слишком много знаний и горького опыта передал ему Маран, умирая. Да и от Радужного Дракона кое-что досталось, не все забылось после разделения.

Много о чем надо было подумать. В первую очередь необходимо найти себе занятие для обычной жизни, когда он не выступает в роли императора. Прежний был горшечником, редким мастером по фарфору. А он? А он — скоморох! Несмотря ни что, скоморох. Шут. Паяц. И никем иным не будет. Да и можно ли найти лучшее прикрытие? Вряд ли. Только труппу хорошую подыскать надо, что далеко не так просто.

Купив у уличного разносчика горячий пирог с мясом, Санти с наслаждением вонзил в него зубы. Проголодался! Съел, но одного пирога оказалось мало, здоровый желудок требовал еще. Найдя поблизости небольшой трактир, скоморох зашел и заказал себе плотный обед. Отсутствие поставок продовольствия сразу сказалось на ценах — содрали в полтора раза больше, чем обычно. Рыжий заплатил, не торгуясь, деньги его не волновали, они появлялись в карманах императора по мере необходимости. Насытившись, он откинулся на спинку удобного стула и принялся не спеша цедить эль, незаметно подменив трактирный элем из Замка Призраков. После него любой другой казался ослиной мочой.

Он вслушивался в разговоры горожан, интересно ведь, что думают простые люди о последних событиях. Слухи о появлении нового императора катились по столице, обрадовав многих элианцев, надеявшихся, что вскоре все вернется на круги своя, что Его величество справится с творящимся беспорядком. Но были и сомневающиеся, как без них. Санти едва сдержал смех, слушая мрачные пророчества чумазого углежога, сидевшего за соседним столом.

Внимание привлекла группа разномастно одетых людей, осторожно вошедших в трактир. Казалось, они ждали, что их сразу погонят прочь. Судя по повадке, скоморохи. Свои. Точно, кое-кто нес с собой цирковой реквизит. Скорее всего, обнищавшая труппа, только сегодня добравшаяся морем до столицы. Возглавлял циркачей огромного роста человек. Наверное, его так и называли во время выступлений — человек-гора. И чем-то он был знаком. Рыжий нахмурился, пытаясь вспомнить, а вспомнив, расплылся в широкой улыбке. Ему было меньше десяти лет, когда труппа Балдура долго выступала вместе с другой — труппой Джако Большого, старого приятеля отца Санти — Вила Эрхи. Джако был редкостным силачом, жонглировал гирями, которые обычный человек и поднять-то не мог. Он тоже хотел забрать мальчишку к себе, но Балдур не согласился, отговорившись, что дал слово умирающей женщине позаботиться о ее ребенке.

Подхватив свою кружку, Санти направился к облюбованному скоморохами большому столу. Подойдя, он задорно улыбнулся.

— Тебе чего, парень? — хмуро спросил человек-гора.

— Вы меня не узнали, дядя Джако? — весело вздернул бровь Санти.

— Рыжий, наглый, обаятельный... — озадаченно поскреб затылок тот. — Коли б не знал, что Вил помер, сказал бы — он. Сын, что ли?

— Точно! — рассмеялся юноша. — Помните, мы на севере вместе выступали? Я у Балдура в труппе тогда был.

— Помню! — встал и облапил его Джако. — Здравствуй, малец. Санти, кажись?

— Ага.

— Балдур тоже в столице?

— Не, — помотал головой рыжий, придвигая себе стул. — В Тарсидаре живет, не выступает давно, все разбежались по другим труппам.

— Ясно... — покивал Джако. — Жаль, хороший акробат был. А сам-то кто?

— Акробат, жонглер и паяц.

— В какой труппе сейчас?

— Пока ни в какой, — вздохнул Санти.

— А давай к нам! — загорелся было человек-гора. — Нам как раз паяц новый нужен. Хотя...

— Что?

— У нас сейчас даже фургона нет, — грустно вздохнул силач. — В заваруху угодили недалеко от столицы, почти весь реквизит потеряли, сами едва ноги унесли. Чего зимой делать станем, ума не приложу...

— Зато у меня фургон есть, — улыбнулся Санти. — Думал свою труппу собрать, да молод я больно. Может, объединимся?

— Буду рад... — удивленно глянул на него Джако, на такое везение он никак не рассчитывал.

— А реквизит подкупить можно, немного деньжат имеется.

— Да и у нас кое-что найдется, — согласился человек-гора. — Прошлый сезон на удивление неплохим выдался.

— Вот и хорошо, — снова улыбнулся Санти.

Удачу следовало хватать за хвост сразу. Лучше и не придумать, чем в знакомой труппе оказаться. Не все, конечно, знакомы, но и одного Джако за глаза хватит. С остальными познакомится со временем. Циркачи жили дружно, иначе проклятым Церковью людям никак нельзя, и так проходу не дают. Вспомнив о проклятии, Санти дал себе слово поговорить с отцом Теларином о снятии анафемы со скоморохов. Но сперва нужно в той же Церкви порядок навести. Ох, Единый, столько всего сделать нужно, слов нет. Где только время и силы взять? Он поежился. А деваться некуда — император. Стисни зубы и делай. И никому не смей показывать своей слабости, как бы плохо тебе ни было.

— Знакомься, — прогудел Джако, показывая на красивую, миниатюрную женщину с роскошными черными волосами и взглядом опытной стервы. Зеленые глаза взирали на мир с дерзкой насмешкой, как бы говоря: «Вот она я! Такая, как есть. Хотите, принимайте. Не хотите — идите к гмырху под хвост, мне и без вас хорошо». — Это Делия, канатоходец и воздушный акробат.

— Приветствую, сударыня, — поклонился Санти.

— А за «сударыню» можно и по морде схлопотать... — заметила она, с чисто женским интересом оглядывая атлетическую фигуру парня.

— Ты поберегись! — расхохотался гигант. — Делия у нас сердцеедка знатная, многих охомутала.

— Джако! — возмутилась акробатка. — Что за свинство?! Я в твои личные дела не лезу, и ты в мои не лезь!

— Да разве я лезу? — весело хмыкнул тот. — Я парня просто предупреждаю, чтобы поосторожнее с тобой был.

— Я сама разберусь, кому со мной поосторожнее быть, а кому и нет, — недовольно буркнула Делия. — Ты, малый, из труппы Балдура, говоришь? Знала я его.

— Ага, — кивнул Санти. — Только труппы больше нет. Мне недавно по случаю фургон неплохой достался, вот и решил к вам присоединиться, как раз сезон скоро.

— Война... — вздохнула женщина. — До сезона ли теперь?

— Закончится когда-нибудь, — отмахнулся рыжий. — Понятно, к святошам соваться не след, сразу на костер спровадят.

— Там поглядим, — пессимистично пожала плечами Делия.

— А меня Риком кличут, — представился сидящий напротив худой парень. — Жонглер я.

— Кин и Алька, — снова заговорил Джако, показывая на очень похожих друг на друга юношу с девушкой, — дрессировщики, акробаты, наездники. Ну, и на подхвате. Брат с сестрой, из старой цирковой семьи. А теперь говорю для всех! Санти у нас паяцем и вторым жонглером будет.

— Фокусника бы нам еще... — задумчиво сказал рыжий. — Да только где ж его хорошего взять?

— Да, с тех пор, как от нас Чауз ушел, мы без фокусника, — вздохнул Джако. — Прав ты, мало толковых. Кстати, народ, на ближайшей торговой площади ни одной труппы пока нет. Может, выступим? Хоть какую деньгу заработаем.

— Факелами жонглируешь? — деловито спросил Санти у Рика.

— Угу.

— Давай покидаем со сменой рисунка. Как темнеть начнет, красиво получится. Народ визжит от такого.

— Мысль! — согласился Рик, окинув заинтересованным взглядом довольно ухмыляющегося рыжего.

Скоморохи расплатились и вышли на улицу. Начинало темнеть, но людей не стало меньше, наоборот, толпа была настолько густой, что они едва прорывались сквозь нее, стараясь не упускать друг друга из виду. Так ведь и потеряться недолго. А как потом искать? Столица огромна, найти кого-нибудь, если не знаешь, где он может оказаться, невозможно.

Впереди показалась торговая площадь. Гам на ней стоял страшный, торговцы перекрикивали друг друга, спорили с покупателями, пытающимися сбить вспрыгнувшие до потолка цены. В углу Санти заметил невысокий помост, на котором обычно выступали скоморохи. Прав Джако, на нем никого нет. Рыжий пребывал в приятном возбуждении — давно не выступал, очень давно. А хотелось. Всегда хотелось.

— Уважаемый господин офицер, — Джако поклонился стоящему неподалеку стражнику в сером с серебром плаще императорской стражи. — Мы скоморохи...

— Выступать будете? — перебил его тот. — Кстати, очень даже кстати. Народу чем-то поразвлечься надо, а то только и знают, что друг друга пугать. Будку вон видишь?

— Да.

— Подойди, уплати старосте базара два тархема и выступай сколько влезет. Налог — десятина со сбора. Тому же старосте отдашь, он здесь всю ночь.

— Благодарю вас, уважаемый! — снова низко поклонился Джако. Отправив остальных готовиться к представлению, гигант пробрался к будке и заплатил за аренду.

Увидев появившихся на помосте скоморохов, люди сбились вокруг — несколько дней циркачи не появлялись на этой площади. А посмеяться и поглазеть на канатоходцев зеваки были совсем не прочь.

Санти с Риком, как самые младшие, быстро натянули между двумя столбами канат для Делии. Затем распаковали тюки с реквизитом. Рыжий озабоченно покачал головой — да уж, у труппы и в самом деле почти ничего не осталось. Благо, в столице есть несколько лавок, которые держат для своих бывшие скоморохи. Там можно купить все необходимое. Да и о фургоне стоит подумать. Пообещал, а на самом деле его еще нет. Впрочем, вовсе не проблема. Достаточно наведаться в ближайшую войсковую конюшню и распорядиться подготовить. Лучше военного фургона ничего не найдешь. Удобный, большой, непромокаемый, да и стенки двойные, в самые холода внутри тепло будет. Пара битюгов тоже понадобится. Да, придется ненадолго отойти, переместиться в конюшню и попросить конюхов все это подготовить. Просьбу императора они исполнят сразу и без лишних пререканий.

Жонглеры зажгли факелы и начали перебрасываться ими. Огненные цепочки протянулись в воздухе от Санти к Рику. Зрители восторженно засвистели и захлопали — не каждая труппа имела двух жонглеров и могла позволить себе показать редкостное зрелище.

Джако, наблюдая за сыном старого друга, одобрительно кивал. Молодец парнишка! Настоящий скоморох, от бога. Но это было далеко не все. Когда Санти начал сольное выступление как паяц, гигант едва не помер со смеху. А уж что творилось со зрителями — и не сказать! Люди валялись на мостовой, колотили ногами по камням, рыдали. Такого шута в Элиандаре еще не видали. Делия чуть не упала с каната, рассмеявшись в самый неподходящий момент, и долго потом возмущенно фыркала.

Когда выступление закончилось, в шапку, с которой обходил зрителей Джако, посыпались монеты. Не только медные, но и серебряные, было даже несколько золотых, что изумило гиганта донельзя — ни разу такого сбора не видел! Да, рыжий парнишка — ценное приобретение. С таким паяцем труппа не останется без куска хлеба, как частенько случалось, особенно во время путешествий из города в город. Деревенские были скуповаты, да и священники порой сразу выгоняли скоморохов из деревни, не желая терпеть присутствие отлученных от Церкви. Поселиться бы в столице, да нельзя — ни одному циркачу не разрешалось задерживаться в Элиандаре дольше, чем на месяц. За этим внимательно следила стража, проверяя документы труппы ежедневно. Снова Церковь постаралась, будь она неладна.

Повеселевшие скоморохи сняли три комнаты в трактире неподалеку, затем поужинали. Санти, воспользовавшись неразберихой, незаметно отошел в сторону, накинул капюшон и телепортировался в главную столичную войсковую конюшню переговорить с конюхами. Те, потрясенные явлением самого императора, пообещали расстараться и подготовить особый фургон — штабной, офицерский, особо удобный и теплый. Данные его величеством монеты они тратить не собирались — куда лучше просверлить дырочку, повесить на шею — и будет талисман на удачу.

Вернувшись в трактир, скоморох лег спать. Утром предстояли похороны Марана...

Вытерев пот со лба, Рина поставила хлеб в печь, закрыла заслонку и устало опустилась на лавку. За окном слышен был звонкий голос младшей дочери — девочка что-то напевала, подметая двор. Уже и за ней вовсю парни ухлестывают, скоро, наверное, сваты придут. Красивые у них с Марни дочки уродились, многие на них заглядываются. Только мужа, как всегда, дома нет. И где его, бродягу эдакого, носит? Две недели назад ушел утром без предупреждения, и с тех пор — ни слуху ни духу. Появится ли еще или сгинул где-то?

В последнее время все валилось у Рины из рук, перед глазами постоянно стояло лицо грустно улыбающегося мужа. Той ночью она проснулась, сама не зная, отчего, и успела увидеть выходящего из спальни Марана. Почему-то показалось, что ушел он не в дверь, а в клубок тумана рядом с ней. Женщина вдруг ощутила резкий укол тоски... Подумалось, что видит его в последний раз. С тех пор эта мысль не давала Рине покоя. Она надеялась, что ничего плохого не случилось, но чувствовала себя отвратительно.

Когда под вечер объявили о смерти императора, женщина услышала только одно. Его имя. Маран. Ни разу до сих пор почему-то не обращала внимания, что повелителя Элиана зовут так же, как ее бродягу-мужа. Сердце затрепыхалось, на глазах выступили слезы, Рина столбом замерла посреди улицы. В голове набатом стучало: «Неужели его больше нет? Неужели погиб?».

День шел за днем, а она продолжала вспоминать странности Марана, его внезапные появления и исчезновения. Непонятные оговорки, изредка появляющуюся в голосе и глазах властность, которая совсем не пристала простому горшечнику. Это что же получается, она жила с императором? Да нет, не может того быть, слишком это даже для него. Порой возникала мысль, что Маран вовсе не тот, кем хочет казаться, но Рина старательно гнала ее прочь. И так проблем хватает, чтобы еще о всяких глупостях думать.

Единый Создатель! Хоть бы все обошлось! Хоть бы вскоре снова скрипнула дверь, и на пороге появился он, пропыленный, усталый и такой родной. Рина тихо всхлипнула, затем заставила себя встать. Хлеб скоро поспеет, не уследишь — уголья получатся. Она делала необходимое, но как-то автоматически, ничего не хотелось. Губы продолжали неслышно шептать: «Марни... Где же ты, бродяга несчастный?.. Где тебя носит, дурень старый? Сидел бы дома, как все нормальные люди в твоем возрасте...»

Носящиеся повсюду неугомонные мальчишки первыми заметили приближающуюся к городу процессию. Они удивленно переглянулись, не понимая, кто бы это мог быть, а затем побежали навстречу. Увидев следующую во главе процессии мрачную фигуру в темно-сером плаще с капюшоном и туманом вместо лица, мальчишки потрясенно замерли. Такого городишко Шадн еще не видел. Император! Сам страшный колдун с какой-то стати посетил ничем не примечательное селение ремесленников. Вскоре процессию увидели взрослые и начали выходить на улицу, бросая все свои дела.

За императором следовали двенадцать эльдаров. А за ними двумя рядами шли шесть мастеров-наставников боевого братства при всех регалиях, несущие на плечах открытый гроб. Только теперь до людей начало доходить, что происходит. Похороны! Похороны прежнего императора.

Горожане ошеломленно загудели, переглядываясь. Каждый житель Элиана знал, что императора обычно хоронят в его родном городе или деревне. Неужели Его величество был родом из Шадна? Люди лихорадочно припоминали всех Маранов, когда-либо живших здесь. На данный момент таких нашлось всего трое. Маран-горшечник, Маран-кузнец и Маран-трактирщик. Кто из них?

Похоронная процессия была огромна, тысячи людей шли за гробом императора. Впрочем, не только людей. Жители Шадна видели также множество орков и даже нескольких эльфов. Наверное, эльфов — кто бы еще имел настолько красивые лица, миндалевидные большие глаза и подвижные уши с острыми кончиками? Вскоре горожане поняли, что Его величество ведет процессию к дому Марана-горшечника. Да и то, кузнец с трактирщиком стояли в толпе, и с изумлением смотрели на гроб. Их сосед, бродяга и весельчак Марни — император?! Да как же это, люди добрые?! Это что же на белом свете-то делается...

Рина как раз вынула хлеб из печи, когда в дом влетела перепуганная Алика.

— Мам! — отчаянно вскрикнула она. — Там...

— Что?! — встрепенулась женщина.

— Там папу принесли... — заплакала девушка, падая на лавку.

Повернувшись к двери, женщина, как сомнамбула, двинулась к выходу. Принесли? Раненый? Или?..

Выйдя во двор, она растерянно замерла, увидев перед собой человека в туманной маске, не сразу поняв, кто он. За его спиной стояли эльдары в серо-серебристых плащах.

— Госпожа! — император выступил вперед и низко, уважительно поклонился. — С прискорбием сообщаю вам, что ваш муж, Его императорское величество Маран V, мертв.

Что он говорит? Какое величество? Какое отношение имеет ее Марни к императору? Единый Создатель, спаси и помилуй! Нет. Невозможно. Нет!

Рина пошатнулась. Два непонятно откуда взявшихся молодых человека поддержали ее под руки, не давая упасть. Затем подвели к гробу. Несущие его мастера-наставники опустились на колени, чтобы женщина могла увидеть тело. Она мелкими шагами приблизилась, все еще не веря, все еще надеясь, что это неправда, что это какая-то глупая ошибка. Только не Марни... Только не он! Однако, увидев покойного, сразу поняла — нет, не ошибка. Он. Мертвый. За что, Создатель?! Рина протянула дрожащую руку и осторожно коснулась холодной щеки мужа. Его больше нет... Не войдет больше в дом, не засмеется, не обнимет и не поцелует. Она потерянно смотрела на застывшее лицо Марана, затем заметила золотой обруч короны на седых волосах. Седых? Но ведь он, когда уходил, не был седым...

— Что же ты пережил перед смертью, родной мой, что поседел? — прошептали непослушные губы.

— Держись, мам... — положил ей кто-то руку на плечо. Она обернулась и упала в объятия сына.

Слезы, наконец, прорвались, и Рина глухо завыла. Ее не интересовало, что Маран — император. Его больше нет, и неважно, кем он был. Был. Страшное слово, горькое и безнадежное. Оторвавшись от сына, женщина снова подошла к гробу. Погладила руку мужа. Его большие, трудолюбивые, знакомые до последнего шрамика руки. Такие родные. И мертвые. Рина наклонилась и поцеловала холодный лоб Марана. Слезы текли из глаз, не давая видеть, но она молчала — дыхание перехватило. Сын не отходил от матери, поддерживая ее.

Хотя ему самому очень хотелось плакать, Итор из Шадна, теперь Итор ар Маран, лейтенант элитного гвардейского полка «Серые Псы», держал себя в руках. Маму утешить надо. Этим утром его разбудили до подъема и приказали срочно явиться к полковнику. Там молодого человека ждал эльдар, сообщивший о смерти отца. И о том, что он сам теперь ненаследный принц, так как его отец был императором. Рыцарь престола увел онемевшего от таких известий Итора в туманную дымку портала, и он оказался в зале, где шло прощание с Мараном V. Только увидев лицо лежащего в гробу человека, лейтенант поверил, что ему сказали правду. Сколько раз ругался с отцом, требуя, чтобы тот перестал бродяжничать, оставался с матерью, а оно, вон, в чем дело. Не мог он. Долг. Тот долг, что превыше жизни. Кто-то сказал молодому офицеру, что с этого момента ему принадлежит какой-то там замок с угодьями, но это прошло мимо сознания. До того ли? Самый родной человек в мире погиб. Его убили какие-то сволочи. И теперь самому Итору нет иного пути, кроме как стать горным мастером и служить родине вместо отца. Как сможет.

Рина продолжала гладить руки мужа. Сердце рвалось из груди прочь и нестерпимо болело. А потом вдруг показалось, что кто-то с небес ласково улыбнулся и позвал ее.

— Я слышу, Марни... — прошептала женщина. — Я иду к тебе. Не уходи, подожди меня там...

Она с трудом встала с колен, подошла к сыну, обняла его и шепнула:

— Позаботься о сестрах. Хорошо, малыш?

— Конечно, мам. А...

Он не успел договорить. Рина как-то странно, горько улыбнулась, подняла лицо к небу и едва слышно сказала:

— Я иду к тебе, Марни!

И рухнула навзничь. Итор с императором кинулись к ней, столкнувшись лбами. Спустя несколько минут Его величество медленно встал. Немного помолчал и глухо бросил:

— Мертва.

— Мамочка... — растерянно пролепетал Итор, стоя на коленях над телом Рины. — Мамочка! Да как же это?! Да за что, Единый?! Ее-то за что?!

— Она ушла к твоему отцу, — положил ему руку на плечо император. — Она слишком его любила, не смогла остаться здесь без него... Держись, парень, тебе о сестрах подумать надо.

Лейтенант не слышал его, он рыдал, целуя морщинистую руку мертвой матери. Вот так за один день остался круглым сиротой. Мама, что же ты наделала?! Как же это ты?

— Мама! — отчаянный крик младшей сестры заставил Итора встрепенуться. Он едва успел подхватить Алику, кинувшуюся к Рине.

Девушка рвалась из рук брата и кричала. Санти молча стоял, сжав кулаки, ему не по себе было от этого захлебывающегося, прерывистого крика. Ничем ведь не поможешь. Вся сила императора была сейчас бесполезна, как ни горько это сознавать. Он просто стоял, давая детям Марана выплакать свое горе. Да, похороны будут двойными... Никак не думал. Помнил, насколько любила мужа Рина, но не понимал, что она может вот так уйти. Надо было осторожнее. Принесли гроб без предупреждения — и на тебе. Что теперь делать? А ничего. Ничего здесь не сделаешь.

Император вышел со двора и оглядел замершую невдалеке толпу горожан. Многие женщины плакали, но большинство молчало.

— Люди! — заговорил его величество. — Вы видели. Их нужно похоронить вместе. В одном гробу. Нужен гроб. Кто-нибудь может помочь?

Жители Шадна задвигались, заволновались и вытолкнули вперед невысокого, худого человека.

— Я гробовщик, Ваше величество! — поклонился он. — Сделаем. Часа за два спроворю. Могилу мы тоже выроем, не извольте беспокоиться.

— Спасибо! — в голосе императора слышались слезы, люди как-то сразу это поняли. — Он погиб, как герой. Он всех нас собой закрыл. Если бы не он, и вы, и я были бы уже мертвы...

— Светлая память... — негромко сказал кто-то.

Люди наконец-то поверили, что знакомый до последней черточки односельчанин Маран был на самом деле грозным повелителем элианской империи. Значит, он отдал жизнь, защищая других? Да, он мог, всегда приходил на помощь в беде. Никогда не отказывал.

Санти пребывал в каком-то тумане. В горле застыл горячий комок, который он никак не мог сглотнуть. Он вспоминал человека, перед которым преклонялся. Его слова, смех, жизнь. Но были не только свои воспоминания. Воспоминания Марана тоже всплывали наверх. Вот он юный послушник, растерянно стоящий перед разъяренным настоятелем, обнаружившим писания эльдара. Вот он ученик горшечника в Шадне. Вот он впервые увидел Рину — молодую, красивую, озорную. Вот он стоит перед умирающим императором и принимает на себя бремя власти. Годы забот и ни минуты отдыха. А затем гибель.

Большой гроб сделали очень быстро, за какой-то час. В него бок о бок уложили Марана с Риной. Они выглядели умиротворенными, спокойными, обретшими друг друга.

Император первым подставил плечо под гроб. К нему присоединился владыка Эльварана, Фартаэль, и два орка, послы Оркограра в Элиане. Последними были Кертал с Ланигом.

Процессия двинулась к небольшому кладбищу Шадна. Дороги Санти не запомнил, он продолжал вспоминать, глотая слезы. Слава Единому, никто этого не видел — император не имеет права плакать! Никогда и ни при каких обстоятельствах! А если и плачет, то никто не должен видеть его слез.

Горные мастера один за другим шли мимо гроба, стоящего на подставке у свежевыкопанной могилы, отдавая своему повелителю последние почести. Они салютовали мечами, многие кланялись поклоном величайшего уважения. Потом с покойными попрощались жители Шадна.

Санти первым бросил на крышку гроба горсть земли и отошел. Он смотрел на идущих мимо могилы людей и продолжал молча плакать. И вспоминать все, что случилось за эти двенадцать страшных дней, прошедших после смерти императора.

2. Замок Призраков.

Медленно поднявшись на ноги над мертвым телом Марана, Санти отчаянно разрыдался. Он плакал, прощаясь с великим человеком, прощаясь со своей прежней жизнью и своими надеждами. Впереди ждало что-то страшное и непонятное, что-то такое, о чем рыжий скоморох никогда и подумать не мог. За что это? Почему так случилось? Почему он?! Ответа на безмолвный вопль никто не дал. Сознание плыло, не будучи в силах воспринять все, что втиснули в него заклятием передачи власти.

Друзья, стоявшие неподалеку, встревоженно переглянулись и кинулись к Санти. Приблизившись, они замерли, потрясенно уставившись на мертвого императора. Трудно было представить, что его больше нет. А что станет с империей? Ведь новый император не коронован. Ни одному из них и в голову не приходило, что повелителем Элиана стал их друг.

— Умер... — глухо сказал Лек, вытирая слезы рукавом. — Умер...

— Да, умер... — не менее глухо подтвердил Санти.

— Светлая память... — голос Энета дрожал.

— А теперь чего делать? — спросил еще не пришедший в себя после слияния Храт. — Мы ж в пустыне, и воды ни хрена нет. Как бы мы тут рядом с ним не легли...

— Выберемся! — одернул его Тинувиэль. — Не до того пока.

— Извините... — смущенно буркнул орк.

— Храт прав, — встряхнулся Лек. — Выбираться отсюда все равно надо. Радужным Драконом нам уже не стать, он приходит только в случае большой беды.

— Ты еще не понял? — глухо спросил Санти.

— Что я должен был понять? — растерялся горец.

Скоморох откинул голову назад и хрипло, каркающе расхохотался. Затем его тело подернулось туманной дымкой, через несколько мгновений превратившейся в темно-серый плащ. Санти накинул на голову капюшон, и его лицо скрыла туманная маска.

— Теперь понял? — прогрохотал гулкий голос.

— Жопу габта мне на голову! — отшатнулся Храт, запнулся и уселся на песок.

Остальные трое ничего не сказали, только ошалело хлопали глазами, не поверив тому, что видят. Однако пришлось поверить — перед ними действительно стоял новый император. И это был не кто иной, как рыжий Санти! Лек опомнился первым. Он вынул картаги из ножен, опустился на одно колено и отсалютовал его величеству. Затем примеру наставника последовали Энет, Храт и Тинувиэль.

— И что мне со всем этим делать? — тоскливо спросил скоморох, убрав туманную маску.

— Что должен, — пожал плечами горец. — А вот что делать нам? Маран просил тебе помочь...

— Здесь и думать нечего! — резко бросил граф. — Раз Санти император, то нам быть его эльдарами. Эльдаров же не осталось!

— Согласен! — послышался сбоку мелодичный голос Тинувиэля.

— И я, — буркнул орк, все еще неверяще тряся головой. — Куда ж я от вас, гмырхов линялых, денусь-то?

— Ты прав, — хмуро согласился Лек. — Мы с тобой, рыжий. Держись.

— Спасибо... — слабо улыбнулся Санти. — Спасибо вам, ребята... Тогда сейчас в Замок Призраков отправимся. Да и тело туда переправить надо, чтобы сохранить до похорон.

— А это что такое, Замок Призраков? — озадачился Храт.

— Императорский замок на острове Ужаса, Тардаваге.

— Где?! — икнул от такой новости Энет. — Ты в себе, величество?

— В себе, в себе, — заверил его скоморох, скорчив ехидную мину.

Удивление графа было понятным — ни один корабль не мог приблизиться к Тардавагу, знаменитому острову Ужаса, как прозвали его суеверные моряки. Вокруг него бушевали страшные шторма, прибрежные воды скрывали в себе сотни рифов, берега были неприступны — сплошные скалы. Но и этого мало, если какой-нибудь сорвиголова все же пробирался через рифовый пояс, его вдруг охватывал беспричинный ужас, и бедняга уносился прочь от Тардавага на всех парусах, рассказывая потом в портовых тавернах всякие небылицы. Давно уже никто не делал попыток высадиться на огромном острове, несмотря на все его возможные богатства. Ходили слухи, что там живут какие-то страшные чудовища.

Существовал еще один подобный остров — остров Демонов, Кхардаваг, над которым моряки иногда видели призрачную черную фигуру ростом до неба, и замирали от ужаса, надеясь, что выходец из ада не тронет их. Если не пытались приблизиться к берегу, то и не трогал. А вот если пытались... Выжившие потом рассказывали многое, только мало кто им верил — всем известна страсть моряков к глупым байкам. Но что-то непонятное на этих двух островах все-таки было, что-то, не желающее, чтобы его беспокоили. Здравомыслящие люди и не беспокоили, а дураков не жаль.

— Потому никто и не может на Тардаваге высадиться, что там императорский дворец, — пояснил Санти удивленным друзьям. — Остров защищен такими заклятиями, что ни один маг не разберется. Сам Элиан Завоеватель накладывал. Ты, Лек, на одном из тайных островов — Острове Демонов — уже бывал, между прочим. Даже долго жил там.

— Так Замок Воинов на Кхардаваге расположен? — изумился горец. — Никогда бы не подумал...

— На нем, где же еще, — подтвердил император. — Но нам туда не надо. Все нужное в Замке Призраков есть, там и проведу вашу инициацию. В нем еще много чего имеется, даже Маран не знал всего.

— А тебе откуда известно, что знал, а чего не знал Маран? — насторожился Энет.

— Во время передачи власти новый император получает память всех прежних. Кроме Элиана Завоевателя. Позже расскажу подробно, надо спешить, пока я на ногах стою. Скоро свалюсь — передача памяти без последствий не проходит, в башке такой сумбур, что еще немного — и я вообще соображать перестану.

— Ну, ни дорхота себе! — потрясенно приоткрыл рот граф. — Ты...

— Потом, все потом! — оборвал его император.

Его шатало, самочувствие с каждым мгновением ухудшалось, голова нестерпимо болела. Из последних сил Санти открыл портал, тихо удивляясь про себя, что способен на это. Показал на него рукой и замер, пошатываясь. Взглянув на покрытое потом лицо своего бывшего ученика, Лек понял, что тот на грани потери сознания, и принялся командовать. Храт с Энетом подхватили тело Марана и ушли в туманную дымку. За ними последовал Тинувиэль. Горец, поддерживая скомороха, вошел в портал последним.

Как только портал схлопнулся, Санти обвис на руках Лека без памяти. Тот растерянно выругался, с недоумением оглядываясь вокруг. Друзья стояли в каком-то огромном пустом зале серого цвета. Как только они оказались здесь, непонятно откуда прозвучал гонг.

— А теперь чего делать? — растерянно спросил горец, осторожно опуская императора на пол.

— Гмырх его знает! — пожал плечами Храт. — Найти кого-нибудь надо.

— Если здесь хоть кто-то есть... — поежился Энет.

Однако он ошибся, люди в Замке Призраков все же были. Вскоре в зале появился что-то недовольно бурчащий себе под нос человек в поварском колпаке и усыпанном мукой фартуке.

— Ну и кого хрена понадобилось трезвон такой подымать? — мрачно поинтересовался он. — У меня, между прочим, хлеб в печи! Нет, бросай все, беги к нему! А сгорит хлеб? Сам же горелое жрать не станет! Делать тебе больше нечего? Так гляди, щас метлой как огрею! Совсем обнаглел! То он эль таскает, то трезвон на весь замок устраивает! О, а где это он? Опять смылся, зараза такая?

— Кто? — растерянно спросил Лек.

— Величество это задрипанное, Маран которое. Без него вы б сюда не попали.

— Маран? — горько усмехнулся горец и показал на мертвое тело, которое Энет с Хратом положили неподалеку. — Да вот он.

— Не надо так шутить, парень... — побледнел незнакомец.

— А я и не шучу. Император погиб, эльдары, все до единого — тоже. А вы кто?

— Веркит, повар здешний... — глухо ответил тот, неверными шагами приближаясь к Марану.

Опустившись на колени, он немного помолчал и почти неслышно прошептал:

— Эх, твое величество, твое величество... Что ж это ты так, а? На кого ж ты нас бросил?

Затем провел рукой над лицом мертвеца, закрывая его широко распахнутые глаза, и начал прерывающимся голосом читать отходную молитву. Видно было, что он с трудом сдерживает слезы. Лек переглянулся с остальными, друзья тоже опустились на колени и присоединились к молитве. Закончив молиться, они встали и долго еще молча стояли перед покойным императором. До сих пор не верилось, что его больше нет. Разве оболтус Санти потянет эту дорхотову ношу? Разве справится со всем, что свалилось на родную страну? Лек очень в этом сомневался.

— Кто новый-то? — спросил через некоторое время Веркит. — Ты?

— Нет, вон тот рыжий, — показал горец. — Он нас сюда переместил и сознание потерял.

— Так всегда бывает после коронации... — покивал повар. — Надо отнести его в спальню и уложить. Будет спать суток трое, не меньше. Не пойму только, на кой хрен он вас сюда притащил и почему лицо не прячет.

— Мы его будущие эльдары, — пояснил Энет.

— Ясно, — качнул головой Веркит. — Ладно, берите своего друга и несите за мной.

— А что с ним? — показал Лек на тело Марана.

— В ледник положим. Надо до похорон сохранить. Бедная Рина...

— Какая Рина? — удивился Энет.

— Жена его.

— А-а-а...

Санти вдруг застонал и сел на полу. Глаза императора лихорадочно блуждали по залу, явно ничего не видя.

— Рыжий, ты чего? — всполошился орк, бросаясь к нему.

— Меня зовут... — хрипло выдавил из себя скоморох. — Зовут...

— Потянись навстречу зову, твое величество, это кто-то из эльдаров! — глаза Веркита загорелись тревогой. — Ему помощь, наверное, нужна...

Недоверчиво покосившись на него, Санти все же послушался. Его заставил очнуться чей-то стон, звучащий, казалось, совсем рядом. Кто-то устало звал императора, звал, уже не надеясь на ответ. Этому кому-то было очень больно, его боль била скомороха по нервам, он сам едва не стонал. Рыжий внутренне потянулся навстречу зову, одновременно притягивая его к себе. Воспаленное сознание само сплетало какие-то странные заклятия, но убей Санти Единый, если он понимал какие и для чего. Вскоре неподалеку сгустилось облачко портала, из которого на пол зала выпал залитый кровью эльдар с мертвым ребенком на руках.

— Ты кто?.. — изумленно прохрипел он, увидев подошедшего скомороха.

— Новый император, — ответил Санти, с трудом удерживаясь на ногах. — Вы — единственный выживший эльдар. Остальные погибли. Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Погибли... Единый Создатель... Помочь? А где мы?

— В Замке Призраков.

— Тогда все просто, — прошелестел эльдар, на глазах теряя силы. — Мысленно позови даан исцеления, как он появится — раздень меня и положи туда. Это саркофаг. Через три дня встану здоровым. Если ты император, даан придет.

— Хорошо.

Санти последовал совету, чувствуя себя полным идиотом. Неужели здесь что-то способно услышать его мысленный зов? Странно. Но рыцарь престола не солгал. Не успел император позвать нечто, названное странным словом «даан», как пол неподалеку пошел волнами, и из полированного камня, как из воды, всплыл покрытый буграми и наростами саркофаг примерно пяти локтей в длину. По его кромке бежала цепочка красных огоньков.

Осторожно приблизившись, император дотронулся до саркофага, не особо понимая, что это такое и откуда вообще взялось. Из камня выплыло? Чудеса какие-то... Украшенная резьбой крышка медленно поднялась, открывая взору клубы серого непрозрачного тумана, в котором то и дело вспыхивали тусклые голубоватые блики. Лек с Энетом поспешно раздели потерявшего сознание израненного эльдара и опустили его внутрь. Туман принял багровый оттенок, что-то натужно загудело, и крышка медленно закрылась. Даан потерял очертания и утонул в полу.

— Это чего было? — растерянно спросил Храт. — Что за штука?

— А я знаю? — устало пожал плечами Санти. — Даан какой-то... Ой, блин!

— Что еще? — насторожился Лек.

— Сами-то сюда переместились, а о девочках забыли? — зло буркнул император. — Каково им после всего? С ума, верно, сходят, ничего понять не могут.

— Таннэ дэлле раль каат! — выругался на родном языке эльф. — Ты можешь их к нам вытянуть?

— Попробую сейчас, — поежился Санти.

— Не советовал бы, твое величество! — вмешался Веркит. — Тебе отдохнуть нужно, а то точно потом несколько дней встать не сможешь.

— Не смогу, так не смогу! — с досадой отмахнулся император. — Только я тут чокнусь, если знать не буду, что с девчонками и где они. Лек, Энет, если упаду, вы уж поддержите.

— Было бы, о чем говорить... — проворчал горец.

Снова поежившись, Санти начал погружаться в память, доставшуюся от Марана. Пока на поверхность сознания выплывало очень немногое, перед глазами почему-то стояла какая-то незнакомая пожилая женщина, смотрящая на него с тоской и тревогой. Наверное, жена покойного. Император представил себе лица девушек и потянул их к себе, ощущая, что на уровне интуиции сплетает сложное, многоуровневое заклятие. Он не понимал, каким образом делает это, но все равно делал. Придет время — разберется. Не сейчас.

В зале резко потемнело, затем полыхнуло несколько ярких вспышек, запахло, как после грозы, и по полу с визгом покатились семь девушек. Очень разных на вид. Никто не заметил, откуда они возникли, казалось, прямо из воздуха. Лек бросился на помощь своей ненаглядной Элиа, забыв обо всем на свете, остальные тоже поспешили к ученицам. Никто, кроме укоризненно покачивающего головой повара, не заметил, что император тихо опустился на пол и снова потерял сознание. Недовольно ворча себе под нос, Веркит уложил Санти поудобнее и сел рядом, избегая смотреть на мертвого Марана.

— Здравствуй, моя хорошая! — поцеловал обалдевшую Элиа Лек.

— Здравствуй... — растерянно отозвалась она. — А где это я? Что это вообще было?

— А что ты помнишь?

— Помню, оказалась в каком-то зале... Вы стояли в кругу, скрестив мечи. Потом что-то еще случилось, мне показалось, у меня из рук молнии били... А потом вы в дракона превратились и улетели...

— Так и было, — улыбнулся горец. — Инициация случилась. Только вот...

— Что? — встревожилась Элиа.

— Императора убили.

— Неправда! — наполнились слезами глаза девушки. — Ты врешь! Скажи, что ты врешь!

— Если бы... — опустил голову Лек. — Вот он.

Не поверившая страшному известию Элиа приблизилась к телу Марана и замерла, постепенно понимая, что ей сказали правду. Она не замечала, что плачет, молча глядя на залитого застывшей уже кровью человека, которого так любила и уважала.

— Что с Владыкой? — встревоженно спросила Ле у Веркита, заметив лежавшего без сознания Санти.

— Перенапрягся, вас вытаскивая, — буркнул тот. — Теперь несколько дней без памяти валяться будет. Это ж надо, сразу после коронации такое отчебучить?! Очумел парень!

— Какой коронации?

— Дорхотов хрен мне в глотку, идиоту старому! — выругался повар, поняв, что проговорился. Неизвестно еще, имеет ли эта девица право знать, что рыжий мальчишка стал императором. Хотя, иначе зачем бы он вытащил ее сюда? Но больше говорить Веркит ничего не собирался. И так кошмар — бабы в Замке Призраков! Насколько он знал, такого кощунства не случалось больше пятисот лет.

— Тогда надо отнести его в постель! — рассержено топнула ногой Жрица, поняв, что больше ничего от незнакомца в поварском фартуке не добьется.

Она позвала Беспалую, с интересом оглядывавшую зал, и девушки, следуя за Веркитом, отнесли Санти в большую и удобную спальню неподалеку. Разобраться в происходящем можно будет и позже, а пока надо позаботиться о наставнике.

Шестая сидела на роскошной кровати, мрачно уставившись в стену. Многое стоило обдумать. Еще вчерашним утром она была рабыней в Нартагале. Ждала продажи, мечтала, что ее купит любимый, надеялась на свое маленькое счастье. А потом — аукцион, и все, случившееся на нем. Не успела Шестая опомниться, как стояла на каком-то плацу и соглашалась стать ученицей носатого касорга, пугающего ее до тихого визга. Если честно, согласилась только ради Эхе, бросившегося за ней в неизвестность. Чтобы спасти любимого, девушка готова была добровольно пойти на все, даже на казнь, пусть самую мучительную.

Но Эхе вскоре куда-то увели, а с нее самой сняли ошейник, сказав, что она отныне свободна. Шестая не поверила — о какой свободе вообще речь? Ее кто-нибудь спрашивал хоть о чем-то? Нет. Даже не собирались. Сказали, что должна стать ученицей носатого — и все тебе. А данную касоргу клятву не нарушишь, девушка почему-то была уверена в этом. Да и рухнувший на нее во время инициации черный луч говорил о многом. С Тьмой в игры не играют, это знали даже нартагальские рабыни.

Вскоре Шестую отвели в какую-то комнату, где ее встретили две другие девушки. Одна выглядела довольно странно, имела красную кожу и небольшие клыки, а вторая была очень высокой и крупной. Они что-то говорили, пытались как-то объясниться с новой соседкой, но рабыня не знала ни одного из общепринятых языков Элиана, только родной. Не понимая, чего нужно этим незнакомкам, она съежилась на койке, с тоской глядя в пол. Девушка едва сдерживала слезы — плакать хотелось страшно, но вдруг здесь за слезы наказывают? Видела на спине переодевавшейся высокой соседки следы от палки — крепко, похоже, бедняжке досталось, до крови били. Лучше сдержаться... Узнать бы еще, за что здесь наказывают, чтобы самой не нарваться. Очень не хочется, да только, видно, никуда не денешься. Раз здесь даже своих бьют, то уж чужачку — сам бог велел.

Девушка с удивлением поглядывала на что-то весело обсуждающих соседок, понявших, что говорить с уроженкой Нартагаля бесполезно. Они долго болтали, а затем вдруг взяли палки и начали драться. Кошмар! С ума посходили, что ли? Рабыня растерянно смотрела на вытворяющих дорхот знает что элианок. Те изгибались так, как она сама никогда бы не выгнулась, хотя с детства отличалась изрядной гибкостью, да и учителя танцев многому научили. И били друг друга соседки всерьез! Шестая вздрогнула, представив что это ее так вытянули по ребрам палкой, как только что «приласкала» подругу краснолицая. Но пострадавшая даже не вскрикнула — она выругалась сквозь зубы, подпрыгнула и нанесла обидчице хлесткий удар ногой в грудь, от которого та отлетела к стене, свалив по дороге кувшин с водой. Только осколки с брызгами воды напополам во все стороны полетели!

— Это еще что за бардак?! — рявкнул внезапно чей-то хриплый бас. — По розгам соскучились?! Так я вам щас устрою с ними встречу! Надолго запомните!

Нарушительницы спокойствия в один голос ойкнули, ошарашенно уставившись на рассерженного коменданта казарм, пришедшего на шум. Увидев перед собой девчонок, он не стал применять физических мер воздействия, только поорал немного для порядка. Парням в таком случае досталось бы по полной программе.

Что здесь такое происходит? Шестая со страхом смотрела на надрывно орущего коренастого мужчину и ежилась, ожидая, что сейчас всех трех жительниц комнаты погонят к наказующим, или как они здесь называются. По смущенным лицам виновниц девушка поняла, что те и в самом деле сделали что-то не то и чувствуют свою вину. Обидно будет получить розог или плетей просто за компанию. Однако ничего страшного не произошло, строгий господин вскоре ушел, на прощание так хлопнув дверью, что косяк затрясся. Рабыня даже удивилась — ни разу на ее памяти господа не оставляли подобное поведение безнаказанным. Соседки переглянулись, прыснули и кинулись вытирать с пола воду.

Закончив уборку, краснолицая куда-то ушла, но вскоре вернулась с мокрыми волосами — видимо, купалась. Потом из комнаты исчезла высокая. Шестая проводила ее завистливым взглядом — после всех приключений она тоже не отказалась бы помыться. Девушка с клыками уселась перед зеркалом и принялась расчесывать свои жесткие черные волосы.

В этот момент все и случилось. Из стен комнаты в отчаянно завизжавших девушек ударили белые молнии, их закрутило в непонятно откуда взявшемся вихре, и они оказались в большом зале, заполненном роскошно одетыми господами. Шестая тихо пискнула от ужаса, не понимая, что случилось и как она сюда попала. Да и все эти вельможи вокруг пугали до онемения. Кто знает, что им в головы взбредет? Может, захотят развлечься казнью рабыни, самое обычное ведь для господ развлечение.

— Станьте вокруг нас в пяти локтях от круга и на равном расстоянии друг от друга! — прогремел перекатывающийся, гремящий, нечеловеческий голос, от которого Шестую затрясло крупной дрожью.

Внезапно девушка поняла, что должна делать. Откуда взялось в ней это странное знание, рабыня никогда не сумела бы объяснить. Откуда-то взялось. Она нашла свое место в кругу Семерых и вытянула руки в стороны, ощущая, что ее глаза становятся провалами Тьмы. Губы произносили какие-то неизвестные ей заклинания. Между руками девушек забились разноцветные молнии. Это было страшно, но одновременно прекрасно — Шестую переполняло ощущение нечеловеческой силы, ей хотелось смеяться и летать. Да, хотелось распахнуть несуществующие крылья и взмыть в воздух! Она продолжала громко чеканить древние как мир заклятия, самой душой ощущая их древность, и понимая, что столкнулась с чем-то невероятным.

Когда все закончилось, и пять юношей, превратившиеся в дракона, исчезли в портале, Шестая едва не потеряла сознания. Девушки испуганно сбились в кучку, делясь впечатлениями. И рабыня понимала их! Не знала, каким образом, но понимала, хотя они говорили вовсе не по-нартагальски. Однако продолжала молчать, слушая разговоры других. Надо для начала хотя бы приблизительно разобраться в том, что с ней случилось. Кем и чем она стала? А ведь стала. И чем-то гораздо большим, чем человек. Ощущала, что в любой момент может призвать силу Тьмы. Знала тысячи заклятий непредставимой мощи. Понимала, как устроен мир, и каковы его законы, установленные Единым Создателем.

Девушки продолжали болтать, восхищаясь своей непонятно откуда взявшейся магической силой и знаниями, когда их внезапно вздернуло в воздух и утащило в возникший под потолком портал. Раздавшийся многоголосый визг был настолько пронзительным, что любой услышавший его оглох бы.

Прокатившись по полу пустого зала с серыми стенами, Шестая растерянно замерла, раскинув ноги в стороны. Это еще что такое? Очередные чудеса? Да что за день такой, а? Утром же еще в воспитательном доме была, с нетерпением дожидаясь аукциона! Сознание отказывалось воспринимать новое, перед глазами все плыло, тошнило. Рабыня тупо смотрела, как две другие девушки унесли куда-то потерявшего сознание рыжего парня. На лежащий неподалеку залитый кровью труп она старалась не обращать внимания, слишком уж неприятное зрелище. Потом кто-то сказал, что этот мертвец — император Элиана, но Шестая не поверила. Разве император может быть одет в простой темно-серый плащ? Нет, конечно. В их воспитательный дом как-то раз наведался король Нартагаля, девушка хорошо запомнила безумную роскошь его одеяний. С чего бы императору поступать иначе? Все они одним миром мазаны, сволочи...

— Что сидишь? — подошла к ней невысокая черноволосая девушка. — Идем, ужинать зовут.

Ужинать? Это очень даже кстати, с самого утра крошки во рту не было. Поесть ни одна рабыня никогда не отказывалась. Надо есть, раз дают, кто знает, когда в следующий раз накормят, могут и забыть — никому нет дела до того, чего там хочется или не хочется какой-то невольнице. Шестая встала, поклонилась и последовала за незнакомкой. Красива. Редкостно красива. Дорого, наверное, за нее заплатили. Рабыне в шестом поколении в голову не приходило, что красивая женщина может быть свободной. Да, поговаривали, что в империи такое извращение возможно, но Шестая в глупые сказки не верила с раннего детства. Много чего говорят, только вот правды в том мало.

Богатый стол удивил девушку. Ни разу такого не видела, а на пиршествах инаров бывать еще не доводилась. Там, по слухам, только птичьего молока и нет. Однако попадать на эти пиршества рабыням не слишком-то хотелось — они обычно появлялись там только в качестве развлечения для господ. А те могли на кол посадить или в масле заживо сварить, бывали такие случаи. Шестая вспомнила какой вернули в воспитательный дом после королевского пира Двенадцатую, молчаливую скромную девочку, и нервно поежилась. Воспитатели предпочли добить бедняжку, лечить настолько искалеченную рабыню смысла не имело, все равно никто не купит.

— Давай знакомиться! — повернулась к ней черноволосая красавица. — Меня зовут Элиа. Я тоже ученица Лека.

Она кивнула на носатого касорга, с аппетитом уминавшего баранью ногу.

— У меня нет имени, — хмуро ответила девушка. — Звали Шестой. Рабыням имени не полагается, господин сам дает ей какое захочет.

— Ты не рабыня! — возразила удивленная Элиа.

Шестая тихонько фыркнула в ответ, ничуть не поверив. Как же, не рабыня! Ошейник сняли? Ну и что? Клятву-то она дала, и эту клятву сама Тьма подтвердила. Никуда теперь ей от этого господина Лека, как назвала его красавица, не деться. Хоть бы только не стал насиловать прилюдно, отвел куда-нибудь. В том, что нынче же ночью будет изнасилована, рабыня не сомневалась. Господа иначе не поступают! Надеялась только, что им одним дело обойдется, не станет отдавать приятелям для развлечений. Она с ужасом покосилась на огромного краснорожего урода — не дай Единый ему достаться!

Она долго не решалась что-нибудь взять со стола, пока понявшая замешательство девушки Элиа сама не наполнила ее тарелку разными невиданными яствами. Шестая с удовольствием поела, смакуя каждый кусок, выпила кружку какого-то сока и принялась искоса разглядывать людей за столом, стараясь, чтобы они не заметили ее любопытства. Девушки особой настороженности не вызвали — тоже рабыни, скорее всего. Тем более что двух из них, краснолицую и высокую, Шестая уже знала. Только вот вели они себя слишком развязно на ее взгляд. Любой нартагалец за такое поведение давно бы высечь велел, а эти странные касорги терпят. Несколько удивили нечеловечески красивые юноша и девушка с остроконечными, подвижными ушами и миндалевидными глазами.

Заметив интерес Шестой, Элиа пояснила, что эти двое — легендарные эльфы. А сидящие напротив — орки. Тут уж рабыне стало совсем не по себе. Об орках рассказывали такие ужасы, что ни в одном кошмаре не приснится, поговаривали даже, что они людей заживо пожирают. В эльфов она не поверила. Всем известно, что перворожденные — всего лишь сказка. Просто странные люди, вот и все.

— Так, девочки! — встал Лек. — Сегодня отдыхаем, а завтра начинаем вас гонять. Готовьтесь. Рыжий наш непонятно когда в себя придет, потому не будем терять времени.

В ответ раздался шестиголосый обреченный стон, только Шестая промолчала, не поняв, что имел в виду носатый касорг. Но не ждала для себя ничего хорошего: не зря же девушки так стонут? Пороть, наверное, будет. Ладно, куда деваться, дело привычное. Лишь бы чего похуже не придумал — у мужчин на всякие гадости фантазия богатая, видала она, что с некоторыми рабынями творили.

Больше в этот день ничего необычного не произошло, за что девушка поблагодарила про себя Единого. Вскоре Элиа отвела ее в спальню, чему Шестая очень обрадовалась — устала донельзя. Поняв, что насиловать ее сегодня, похоже, не станут, рабыня немного успокоилась и с удовольствием искупалась в большом бассейне — в воспитательном доме приучили к чистоплотности. Потом забралась на огромную кровать и мгновенно уснула, свернувшись клубочком.

Проснулась она, по привычке, перед рассветом, и теперь сидела, осмысливая случившееся за вчерашний день. Сегодня в ее будущем что-то прояснится. Однако Шестая чувствовала себя очень неуютно. Что все-таки значат слова касорга? Как он ее гонять собрался? Кто бы знал... Вполне может быть, что, сказав «гонять», господин подразумевал «казнить» каким-то особо жестоким образом. Вспомнив страшную смерть подруги, возвращенной в воспитательный дом возмущенным непокорностью рабыни покупателем, девушка тихо заплакала. Бедная пять дней умирала! А как она кричала...

— Встала уже? — сунула голову в дверь Элиа. — Бежим, а то влетит!

Влетит? Нет, этого Шестой совсем даже не нужно. Лучше выполнять все, что скажут, может, повезет, и господин не будет слишком жесток к ней. Хоть бы только дело обошлось обычной поркой! Черноволосая красавица бросила на кровать свободный мужской костюм и велела переодеваться. Рабыня, не прекословя, переоделась.

— Беги за мной! — бросила Элиа через плечо и исчезла.

Шестая рванулась следом. В этом огромном замке и потеряться недолго. Вот за это точно накажут. А кто знает, как здесь наказывают? Уж, во всяком случае, не она. Лучше не рисковать и быть послушной. Воспитатели учили, что в первые дни у нового господина обязательно надо выполнять любую его прихоть, даже самую идиотскую. Тогда, возможно, удастся завоевать его расположение. А что еще нужно невольнице? Эти мысли текли поверху, а в глубине сознания рабыни билось только одно — Эхе. Где он? Что с ним? Жив ли?

Девушки сломя голову неслись по коридорам, Шестой ни разу в жизни не доводилось так бегать, и вскоре она запыхалась, но все равно продолжала бежать, обливаясь потом. Бесчисленные залы и коридоры мелькали мимо, запомнить хоть что-нибудь не представлялось возможным. Вскоре Элиа прыгнула в туманную дымку, появившуюся впереди, Шестая без промедления последовала за ней. Они оказались на огромной площадке, застроенной какими-то непонятными приспособлениями. Это что, для пыток? Мамочка, страшно-то как...

— Явились, красавицы! — приветствовал их недовольный голос носатого касорга, и у Шестой сердце в пятки ушло. Ой, похоже, сейчас бить будут...

Но бить не стали, только заставили бегать, прыгать, отжиматься, падать. Начали показывать всякие хитрые приемы, проверять растяжку. С каждым мгновением девушка приходила во все большее недоумение. Это что же получается, ее драться учат? Да где это видано, обучать рабынь боевым искусствам?! За такое и казнить могут, король запретил это под страхом смерти. Тьфу ты, она же не в Нартагале, а в Элиане! А здесь все возможно. Имперцы — люди изначально сумасшедшие, от них любой дурости ждать можно. Однако вскоре девушке стало не до размышлений, вымоталась до такой степени, как не выматывалась до сих пор никогда. Прошло еще несколько минут, и Шестая просто упала, не выдержав перенапряжения. Встать сил не хватило. Она лежала и тихо плакала, ожидая неизбежного, по ее мнению, наказания. Хоть бы только на кол не посадили, Единый Создатель, спаси и помилуй, избави от такой смерти...

— Лек, ты совсем озверел! — укоризненно сказал некрасивый юноша, принявшись растирать обалдевшей рабыне сведенные судорогами икры. — Девочка первый день тренируется! Нельзя же так.

— Ты это, извини... — подошел к Шестой выглядящий виноватым носатый касорг. — Я и в самом деле забыл. Перестарался... Да, а как тебя все-таки зовут?

— Во, тип! — возмутился краснорожий клыкастый урод, при виде которого Шестой снова захотелось куда-нибудь спрятаться. — Гонять девку начал, а имя спросить забыл! Ну, Лек, ты даешь...

— У меня нет имени, господин мой... — попыталась встать и поклониться рабыня, но ей не дали, принявшись растирать каким-то пахучим маслом.

— В таком случае — выбери его себе сама, — добродушно улыбнулся касорг.

Господин приказывает ей выбрать имя самой? Даже не надеялась на такое счастье. Тогда... Да!

— Я всегда мечтала иметь имя Шен... — почти неслышно сказала девушка.

— Вот и хорошо! — снова улыбнулся он. — Значит, Шен. А меня, как ты знаешь, зовут Леком. Гонять, извини уж, буду тебя нещадно, и не только я, нужно как можно быстрее довести вас всех до черного шнурка хотя бы. У нас слишком много дел впереди. Ты — одна из Семи, маг внешнего круга, а не просто человек.

— Я выполню любой ваш приказ, господин мой, — снова попыталась встать девушка.

— Как-то странно она себя ведет... — озабоченно проворчала Элиа.

— Так рабыня, — пояснил Лек. — Нартагальская. В шестом поколении.

— И ты бедняжке ничего не объяснил?! — уперла руки в бока баронесса. — Она же ничего не понимает, дурень ты стоеросовый!

— Да? — растерялся горец, почесав в затылке. — Я как-то не подумал...

— Не подумал он! — возмущенно топнула ногой Элиа. — Ты что, не понял? Она тебя просто хозяином своим считает!

— Разве? — изумился Лек.

— Еще бы. Так ведь, Шен?

— Конечно... — подтвердила удивленная их перепалкой рабыня. Особенно странным показалось, что черноволосая красавица возражает господину, а тот ее не наказывает.

— Пойми, ты не рабыня, — присела рядом с ней Элиа. — Ты ученица. Это очень разные вещи. Вскоре мы все станем кровными сестрами и братьями. Ребята уже побратимы, а мы пока нет. И ты равная среди равных, ты своя среди своих, никто тебя не обидит. Да, гонять будут нещадно, даже наказывать порой, но без этого мы горными мастерами не станем.

— Горными мастерами?! — задохнулась от неожиданности Шен. — Так из меня горного мастера делают?!

— А ты что думала? — рассмеялась Элиа.

— Не знаю... Я вообще ничего уже не понимаю...

— Ясно, — обреченно махнул рукой Лек. — Ладно, до вечера все свободны. Девочки, вы уж помогите Шен разобраться, что к чему. А то как-то некрасиво получается...

— Без тебя разберемся, — раздраженно буркнула Элиа. — Да, а где это Санти дорхот носит? Не отоспался еще?

— Санти — новый император, — тяжело вздохнул горец, — а нам с ребятами предстоит стать его эльдарами.

Лицо девушки от услышанного медленно вытянулось, рот приоткрылся, глаза стали круглыми. Представить себе рыжего разгильдяя в императорах?! Слишком это. Разве так бывает? Это у Лека шутки такие? Дурного тона шутки, между прочим. Элиа недоверчиво уставилась на горца, но он выглядел серьезным и даже грустным. Но если так, то как ребята справятся? Их же всего четверо, а эльдаров для огромной страны нужно не меньше шестидесяти. И это минимум. Значит, и им, еще ученицам, придется взваливать на себя неподъемную ношу рыцарей престола, а тренироваться в свободное время. Только вот убедить ребят в этом будет ой как непросто. Ничего, убедят. У женщин найдется достаточно уловок, против которых мужчина совершенно бессилен.

Оставшись в женском обществе, Шен немного успокоилась — страх перед мужчинами никуда не делся. Ей страшно нравилось новое имя, девушка то и дело шепотом произносила его, перекатывая на языке и наслаждаясь его звучанием. Она сама выбрала себе имя! Рассказать бы кому-нибудь из старых подруг, так не поверят. Элиа отвела ее в небольшую гостиную, принесла из кухни два кувшина горячего ларта, кто-то еще расставил на столе чашки и всякие сладости, большинство из которых бывшая рабыня и не видела никогда.

— А теперь давайте толком знакомиться, — сказала остроухая красавица. — Меня, если кто не знает, зовут Алливи Эллевалериэ. Я, по вашей терминологии, эльфийская принцесса, дочь Хранящего Свет, Владыки Эльварана. Принадлежу Ярости. Ученица Храта Сломанного Клыка, орка. Цвет — алый. По пророчеству — Принцесса.

— Я — Раха Двойной Коготь, урук-хай, — последовала ее примеру краснолицая. — Ученица Тинувиэля Эллевалериэ, младшего брата Алливи, эльфа. Принадлежу Жизни. Цвет — зеленый. По пророчеству — Вторая.

После нее по очереди представились остальные девушки. Шен поначалу ничего не понимала. Но вскоре Элиа рассказала ей о Пророчестве Пятерых. Затем поведала историю наивного манхенского горца, высадившегося в городе Тарсидаре и никак не ждавшего, что именно он станет исполнителем древнего, почти забытого пророчества. И обо всем случившемся далее. Шен слушала ее с широко открытыми глазами, постепенно начиная понимать, что она и в самом деле не просто рабыня, а нечто куда большее.

— Потому хочу представить тебя тебе же самой, — закончила рассказ улыбающаяся Элиа. — Ты — Шен из Авендара. Принадлежишь Тьме. Цвет — черный. Ученица Лека ар Сантена, с которого и началась вся эта история. Не рабыня, а ученица! По пророчеству — Неизвестная!

— Неизвестная... — повторила Шен, пробуя прозвище на вкус. Понравилось.

— И ты нам всем подружка и сестренка!

— Спасибо... — прошептала девушка, едва сдерживая слезы и наконец-то поверив в невозможное. В то, что свободна.

— Только сразу скажу: на наставника рта не разевай! — хитро прищурилась черноволосая красавица. — Он — мой. И только мой!

— Мне, кроме Эхе, никто не нужен, — несмело улыбнулась Шен.

— Любишь?

— Да... Только где он сейчас?

— А вот император наш проснется, попросим, чтобы узнал.

— Какой еще император? — вздернула брови Ле. — Он же погиб.

— Да твой наставник, — рассмеялась Элиа. — Он и есть новый император.

— Я знала, что так будет! — встала Жрица, в ее глазах зажегся огонек безумия. — Он — Владыка, дарящий Свет, стоящий у трона богов!

— Выходит, мы с тобой — ученицы самого императора?.. — задумчиво протянула Кара, постукивая по столу пальцами своей искалеченной руки. — Интересно.

Шен смотрела на страшную трехпалую руку и ежилась. Элиа кратко рассказала ей историю каждой из присутствующих. И эта девушка пять лет выносила самые нечеловеческие пытки молча?! Не сдалась на милость палачей? Как же такое возможно? Бывшая рабыня понимала, что сама не вынесла бы и суток. Ей страшно хотелось уважительно поклониться Беспалой, но Шен сдержала свой порыв, боясь оскорбить ту.

— Но это не все, девочки! — голос Элиа опустился до шепота, сделался заговорщицким.

— А что еще? — удивилась Раха.

— Мальчишки собираются эльдарами становиться!

— Брешешь! — едва не выронила чашку с лартом Тайка. — Охренели в край...

— Им не справиться вчетвером, ну, пусть — впятером! — продолжила Леди, не обращая внимания на слова Охотницы.

— И что ты предлагаешь? — скептически приподняла ухо Алливи.

— Я? Все просто. Предлагаю нам тоже в эльдары.

За столом воцарилось потрясенное молчание.

— Ты здорова? — осторожно поинтересовалась Кара. — Может, тебе пойти отдохнуть?

— Здорова! — возмутилась Элиа. — А почему нет?

— Никто и никогда не слышал, чтобы женщины становились эльдарами! — отрезала Беспалая. — Чушь несешь.

— Но императрицами женщины бывали, — возразила Леди. — Целых пять раз. Так почему бы нам и не стать эльдарами? Лиха беда начало. Будем первыми ласточками.

— Совсем сдурела... — растерянно буркнула Тайка и покрутила пальцем у виска.

— Да вы сами подумайте, девочки! — продолжила уговоры Элиа. — Ребятам насколько тяжело придется — подумали? Их всего четверо, да один старый. В империи раньше никогда меньше шестидесяти эльдаров не бывало. Как они потянут? А если и мы рыцарями престола станем, то это уже двенадцать. Все легче будет.

— В чем-то ты, конечно, права, — согласилась Раха, почесывая щеку. — Только кто ж нам позволит? Кто ж нас возьмет?

— А тут Каре с Ле карты в руки, — хитро прищурилась Леди. — Неужто две красивые девушки одного не слишком избалованного женским вниманием парня не уговорят?

Жрица с Беспалой заговорщицки переглянулись и прыснули. Потом согласно кивнули, давая понять, что уговорят. Они за последнее время стали близкими подругами и давно подумывали о том, чтобы забраться к наставнику в постель. Друг к другу ревности они почему-то не испытывали ни малейшей, да и к сестрам по Пророчеству тоже, зато ни одну постороннюю особь женского пола не подпустили бы к Санти и на пушечный выстрел, считая того своей собственностью. И если кто попробует подойти — глаза выцарапают! Совместными усилиями. Мнение самого рыжего подругами во внимание не принималось. Никуда он не денется!

— Значит, все согласны? — поинтересовалась торжествующая Элиа.

Остальные девушки подтверждающе кивнули. Даже Шен, хоть и не особо понимала, на что это она соглашается. Но испытывала какой-то совсем не свойственный ей азарт. Жизнь раскрывалась перед бывшей рабыней такими сторонами, которые она еще вчера и представить себе не могла. В принципе не могла. А раз так, пусть будет что будет.

Солнце светило в окна, находясь уже довольно высоко, когда спавший на огромной кровати человек открыл глаза. Некоторое время он лежал неподвижно, затем медленно сел, обвел недоумевающим взглядом спальню и пожал плечами. Где это он? Нет, вопрос неверен. Лучше спросить: кто он?

«Кто я? — билась в голове мысль. — Как меня зовут? Орвин? Нет. Диар? Тоже нет. Идон? Снова нет. Так как же тогда?»

Он перебирал имя за именем, с каждым было связано что-то очень важное, но ни одно не казалось своим. Одно только человек знал твердо. Он — император Элиана. Но какой сейчас год? Что происходит вокруг? Почему он ничего не помнит? Кажется, теперь триста двадцатый год от возникновения империи, только что закончилась война с кочевниками, а он — Терат II. Так ли это? Затем показалось, что наступил восемьсот третий год, он недавно женился на красавице Лиретте, в обычной жизни будучи купеческим приказчиком, а зовут его... Да, Равин IV. Нет! Снова не то.

Император зло выругался, схватился за голову и глухо застонал, раскачиваясь. В этой проклятой голове творилось дорхот знает что. Полный сумбур. Обрывки воспоминаний наползали друг на друга, он ощущал себя то одним человеком, то другим. То он был юношей, то стариком, то средних лет мужчиной. Или женщиной? И женщиной тоже. Да, Ирмией I, например. Императрицей и редкой красавицей, в повседневной жизни уличной танцовщицей и попросту шлюхой, менявшей любовников едва ли не ежедневно. Он даже помнил, как рожал сына. Жуткие ощущения, между прочим! Но ведь он мужчина! Или нет? Пришлось даже сунуть руку под одеяло, чтобы убедиться. Но почему тогда он помнит, каково это — быть женщиной? Что за чушь такая?

— Единый! — в голос взвыл император. — Да что это со мной?! Кто я такой?!

— Проснулся! — дверь распахнулась, и в нее ворвались две красивые девушки, за которыми следовал худой носатый парень. — Слава тебе, Создатель! Пятый день дрыхнет! Здоров же ты спать, рыжий.

Рыжий? Ага, хоть что-то прояснилось — у него рыжие волосы. Уже кое-что. Теперь бы еще имя узнать, совсем бы хорошо стало. А кто этот незнакомец, что так фамильярно обращается к императору? Его величество попытался вспомнить, но не смог. Наверное, кто-то близкий.

— Ты как, Санти? — сел на край постели носатый. — Мы тут с ума сходим, а ты спишь и спишь.

Санти?! Его имя Санти? Да. Именно так! Сантиар I. А этого парня зовут... Зовут... Лек! Наставник! А в чем наставник? Дорхот его знает.

— Я ничего не помню... — растерянно сказал он.

— Так и должно быть, — покивал Лек. — Веркит предупреждал. Не беспокойся, через несколько дней придешь в норму. Так всегда бывает после коронации.

— Да? — удивился император, растерянно глядя на наставника. — А кто ты? Знаю только имя.

— Вспомнишь, — улыбнулся горец. — А сейчас тебе надо плотно поесть, выпить вина побольше, и снова ложиться спать.

— Мы сами о нем позаботимся, — вмешалась золотоволосая девушка со смуглой кожей и раскосыми синими глазами.

Император задохнулся от восторга — какая невероятная красавица! Вторая выглядела значительно скромнее, типичная уроженка центральных областей Элиана, шатенка с волосами по плечи и довольно резкими чертами лица. Глаза девушки вызывали настороженность — холодные и жестокие. Хотя... когда ее взгляд падал на императора, они теплели. Еще одно в ней было удивительным. Трехпалые руки, похожие на клешни морского рака.

Лек ушел, оставив Санти в женском обществе. Золотоволосая куда-то ненадолго исчезла, вскоре вернувшись с подносом, заставленным тарелками. Императора усадили, подложив ему под спину подушки, и принялись кормить. На возгласы: «Да не могу я уже!», подруги хором отвечали только одно: «Надо!» Помимо того, они заставили больного выпить добрую пинту крепкого вина. В голове Санти зашумело, и он решил снова поспать, но не вышло.

Девушки переглянулись, ехидно ухмыльнулись и сбросили с себя одежду. Император не успел опомниться, как к нему под одеяло скользнули две обнаженные женские фигурки. Он попробовал было сопротивляться насилию, но быстро сдался на милость победительниц. Какой мужчина устоит перед такой атакой? Никакой, наверное. Не прошло и нескольких минут, как золотоволосая смуглянка сидела на нем верхом. Однако вскоре уступила место трехпалой шатенке. Императору не потребовалось даже шевелиться, девушки решительно взяли инициативу в свои руки и делали все, чего им хотелось, не спрашивая его согласия. Сколько продолжалось сладкое безумие, Санти не знал, заснув прямо в процессе — слишком измотали его ненасытные амазонки.

Император сладко потянулся, не открывая глаз. Это пробуждение сильно отличалось от предыдущего. По крайней мере, он помнил себя самого и все случившееся за последние дни. Надо же, Лека не узнал! «Дожил, рыжий!» — мысленно рассмеялся скоморох, снова потягиваясь. Но, помимо своей памяти, присутствовала и чужая. Она тоже казалась своей! Санти никак не мог понять, где его воспоминания, а где чужие, даже если точно знал, что то-то и то-то случилось не с ним. Особенно пикантными оказались некоторые подробности жизни женщин-императриц. Надо же, помнит даже их ощущения. Перед глазами одно за другим вставали лица любовников Ирмии I. И это сохранилось, в любой момент Санти мог вспомнить, что чувствовала жившая восемьсот пятьдесят лет назад женщина во время встреч со своими мужчинами. Вот же шлюха была! Но для страны сделала немало, несмотря на свою сущность.

В сознании неторопливо текли события жизней множества императоров, их особенности, привычки, знания и умения. Все это досталось ему! Весь их опыт. Невероятно, но факт. Сколько лет придется в этом скопище информации разбираться?.. Не зря императоры в первые годы обычно ничего особо важного не делали. Только ему так нельзя — страна на грани гибели, и спасать ее, кроме Санти, некому. Его это долг, ничей больше.

Умно кто-то составил заклятие передачи власти... Скоморох получил только знания, опыт, ощущения, а вот личные переживания других оставались будто в тумане. Например, он уважал жену прежнего императора Рину, даже преклонялся перед ней, но любви, которую испытывал сам Маран, не чувствовал. И слава Единому! Ведь каждый из императоров кого-то любил. Что было бы, если бы эта их любовь передавалась во время коронации?! С ума сойти можно, если любить давно умерших людей.

В который раз потянувшись, император открыл глаза и сразу понял, что что-то не так. На его груди покоились две тихо посапывающие женские головки. Золотистая и каштановая. Л'эт и Кара, его ученицы. Это что, он с ними был? С обеими сразу?! Мама родная! Это как же? Стыдно-то как... Девушки продолжали сладко спать, и Санти не решился их беспокоить. Он только растерянно поглядывал то на одну, то на другую. Зачем это они? И что теперь с этим делать? Что скажет ему Лек по поводу соблазнения учениц? Вряд ли что-нибудь приятное. Но император ничего не помнил! Хотя, нет... Помнил. В этот момент вспомнил. Никого он не соблазнял, это его самого нагло и беспринципно соблазнили. Скорее даже — изнасиловали.

Кара лениво приоткрыла один глаз, улыбнулась, мурлыкнула, как котенок, и доверчиво потянулась к Санти полуоткрытыми губами. Скоморох не смог не ответить на такое доверие — искалеченная святошами девушка вызывала у него щемящую нежность. Он ласково поцеловал ее. Кара сладко потянулась, снова мурлыкнула, перевернулась на спину и потянула Санти на себя. Императору ничего не осталось, кроме как поддаться. Да и не хотелось ему отказываться. Вскоре Кара начала стонать и вскрикивать, обхватив рыжего руками и ногами, и до крови царапая ему спину. Когда все закончилось, кто-то жарко задышал Санти в ухо. Он повернул голову и встретился глазами с сияющими радостью раскосыми глазами Ле.

— Ты наш... — прошептала золотоволосая. — Только наш. Никому тебя не отдадим! Слышишь?

— Да, — вздохнул Санти и поцеловал ее в нос. — Понял уже. Но вы все-таки — две свинюки бессовестные!

Девушки весело расхохотались и принялись щекотать его. Император завопил благим матом, схватил подушку и начал отбиваться. На кровати воцарилась веселая кутерьма. У незаметно вошедшего Лека от такой картины глаза стали размером с тарелку. Что-то недовольно буркнув себе под нос, горец укоризненно покачал головой и вышел, не став мешать.

Еще несколько дней Санти ел, пил, спал, любил девушек и снова спал. Иногда к их постельным играм присоединялась Алливи, оказавшаяся куда развратнее своего брата. Ее дикая, извращенная фантазия неприятно удивила императора, и он с тех пор предпочитал не иметь дела с принцессой. Только его порой не спрашивали, Ле и Кара, когда им того хотелось, приводили с собой Алливи, ничуть не интересуясь мнением рыжего скомороха по этому поводу — как ни странно, они к эльфийке не ревновали, считая остальных подруг внешнего круга сестрами, и готовы были поделиться с ними даже любимым. Вот от женщин со стороны лучше держаться подальше, это Санти хорошо себе уяснил — Жрица с Беспалой ласково и очень доходчиво объяснили ему, что сделают с прелюбодеем. Женщины после этого ему уже не понадобятся.

Эльфиечка за прошедшее время успела перепробовать почти всех мужчин в замке, не считая повара, не обращавшего на нее никакого внимания, и Лека, над которым цербером стояла Элиа. Леди честно предупредила соблазнительницу, что ее ждет, если попробует. Та нехотя отступилась, хотя и до сих пор томно поглядывала на горца своими красивыми глазами и грустно вздыхала. Но он не видел никого, кроме своей ненаглядной баронессы.

Вскоре Санти немного пришел в себя, уже не путался в чужих воспоминаниях ежеминутно, и начал экспериментировать с магией. Выяснилось, что он сильнее всех прежних императоров, магические способности рыжего скомороха превышали даже способности самого Элиана Завоевателя. Он долго не мог понять, почему так получилось, пока не вспомнил, что является носителем истинного Света. Да и Радужный Дракон оставил по себе многое... Санти даже знал заклятия, позволяющие ходить между мирами. Пока, правда, это ему не требовалось. Потом, возможно, и потребуется. Любопытно будет взглянуть на иные миры.

А потом настал день принятия Леком, Энетом, Хратом и Тинувиэлем плащей эльдаров. Оставшийся в живых рыцарь престола вышел из даана исцеления и оказался среднего роста седым мужчиной лет сорока пяти. Звали его Даргатом. Родом он был, как ни удивительно, из Карвена. Лет тридцать назад семью Даргата приговорили к сожжению за ересь, наверное, по доносу кого-то из соседей. На самом деле родители будущего эльдара были самыми обычными горожанами из Кар-Аталя, старательно посещающими все церковные службы, обязательные для мирян.

По каким-то своим соображениям тогда еще молодой Маран, искавший что-то в Карвене, спас семнадцатилетнего паренька, телепортировав его в Элиан прямо из костра. Тот преисполнился к спасителю трепетной благодарностью и всем сердцем возненавидел бывшую родину, став свидетелем страшной смерти родителей. Через двенадцать лет старший мастер боевого братства Даргат ар Ризоад принял плащ рыцаря престола из рук императора.

Как оказалось, во время инициации эльдары тоже получали воспоминания своих предшественников, но им передавалось значительно меньше информации, чем императору. Каждый рыцарь престола, уходя на покой, оставлял слепок своей памяти в огромном кристалле, хранящемся в зале церемоний Замка Призраков. Информация сохранялась посредством заклятий, разработанных в незапамятные времена самим Элианом. Санти и сам мог бы создать подобный кристалл, даже знал, как его сделать, но благодарил Единого, что ему не нужно этим заниматься — это деяние дорого далось Завоевателю, беднягу на целый год парализовало. Зато созданное им Хранилище прослужит, как минимум, еще несколько тысяч лет.

Даргат привел кровных братьев в большой зал, находящийся на самых глубоких уровнях Замка Призраков. В нем ничего не было, кроме гигантского, слабо светящегося кристалла, напоминающего алмаз — если бы могли существовать алмазы таких размеров, саженей пяти в диаметре. Только в этом месте человек мог стать эльдаром. Да, до сих рыцарями престола становились только люди, сегодня перед Хранилищем Памяти впервые за полторы тысячи лет стояли эльф и орк. Санти немного волновался, ему совсем не хотелось причинять вред друзьям. Однако Даргат заверил скомороха, что кристаллу нет разницы какое существо перед ним, лишь бы оно имело разум и душу. Тем более что Храт с Тинувиэлем — носители первозданных сил.

— Лек ар Сантен! — выступил вперед император, память Марана подсказывала ему нужные слова. — Готов ли ты отдать во имя служения империи свою жизнь и свою душу? Готов ли ты принять плащ рыцаря престола?

— Готов, твое величество! — опустился на одно колено горец.

— Да будет так! — Санти освободил силу, сплетая заклятие слияния сознания.

Из кристалла вырвался ветвящийся черный разряд и окутал тело Лека сеткой маленьких молний того же цвета. Горец глухо вскрикнул и рухнул на пол, забившись в судорогах. А когда пришел в себя и встал, это был уже эльдар в серо-серебристом плаще со скрытым туманной маской лицом. Правда чувствовал он себя на редкость гнусно — голова кружилась, тошнило, мысли путались. Откуда-то взялось множество совершенно непредставимых раньше знаний.

За Леком обряд прошли остальные. Все повторилось один к одному, только цвет молний у Тинувиэля был зеленым, у Храта — алым, а у Энета — синим. Вскоре Санти с Даргатом отвели новоиспеченных рыцарей престола отдыхать — им тоже предстояло проспать не меньше трех дней, чтобы прийти в себя.

Вернувшись в свои покои, император устало рухнул в кресло — не так легко, оказывается, дался ему этот обряд. Снова в голове перемешивались обрывки воспоминаний десятков людей, отчего ему было тошно до невозможности. Решив выбивать клин клином, Санти привычно уже достал посредством заклятия из подвалов бочонок крепкого вина столетней выдержки. К приходу девушек он успел выпить полкувшина и пребывал в благодушном настроении.

— Это еще что? — осторожно принюхалась Кара. — Похоже, наш благоверный нажрался, как последняя скотина. Драть его некому!

— И нажрался! — довольно подтвердил Санти, пьяно ухмыляясь. — А что, нельзя?

— Почему же, можно, — бросила на подругу недовольный взгляд Ле, подав той сигнал молчать. — Только с чего?

— Ребят эльдарами сделал.

— Бедные... — посочувствовала Жрица, снова покосившись на заинтересованно вздернувшую бровь Беспалую. — Им так трудно придется...

Затем села на подлокотник кресла, подлила Санти еще вина и проследила, чтобы он выпил кружку до дна. Рыжий что-то рассказывал, размахивал руками, даже пытался танцевать — настолько пьяным он не бывал давно. Подруги поддакивали ему, ласкались, что-то говорили, в чем-то пытались убедить. И чего им надо? Впрочем, если женщина чего-то хочет, лучше ей это дать, все равно не отстанет. Потому он согласился, сам не зная на что. Ле поцеловала его и тут же поднесла еще вина. Случившееся затем император помнил урывками. Он почему-то снова стоял в зале Хранилища, снова произносил слова обряда превращения человека в эльдара. Но кого он посвящал? Убей его Единый, если Санти знал это.

— Твое величество! — донесся до императора чей-то злой голос. — Вставай!

— М-м-м... — повернулся на другой бок скоморох.

— Да вставай же ты, скотина! — заставила его подпрыгнуть пощечина.

Резко сев, Санти застонал, раскачиваясь со стороны в сторону. Голова раскалывалась, перед глазами все плыло, тошнило. Жуть какая! Перед ним стоял разъяренный Даргат.

— Так, с него толку сейчас, что с козла молока... — тяжело вздохнул эльдар, укоризненно покачал головой и повернулся к стене, на которой в облачке тумана появилось лицо Веркита.

— Чего тебе еще? — недовольно буркнул повар.

— Не видишь? — кивнул на стонущего императора Даргат. — У этого придурка траханого похмелье! Рассолу дай. Он вчера такого натворил!

— И что он такого особого сделал?

— Что? Девок в эльдары посвятил!

— Брешешь... — ошарашенно выдохнул повар, медленно сползая по стене на пол. Его лицо стоило особого описания — белое, как мел, глаза квадратные, нижняя челюсть отвисла до груди.

— Если бы! — поморщился Даргат. — Я проверил — увы, обряд проведен правильно, первичные изменения тел налицо. Сейчас отсыпаются, послезавтра придется начинать учить их.

— П...ц! — выдохнул Веркит. — Они нам такое устроят...

— Да уж устроят. Ладно, дай рассола, надо отпоить этого рыжего идиота, да поговорить с ним по душам.

Когда Санти немного пришел в себя, Даргат принялся орать на него, сообщая, где он видал таких растяпистых императоров, и в каком виде. И куда этому гребаному императору следует без промедления направиться. И по каким местам прогуляться. Опешивший скоморох слушал его, приоткрыв рот. Ему до сих пор почему-то казалось, что задница дорхота — вовсе неподходящее для прогулок место. Впрочем, Даргат предложил его величеству пройтись и по куда более экзотическим местам.

— Ты хоть понимаешь, что натворил, скотина?! — закончил вдохновенный монолог эльдар.

— А чего такого я сделал? — осторожно поинтересовался пребывающий в недоумении император.

Даргат объяснил. Когда Санти услышал это, он схватился за голову и взвыл. Затем принялся методично выдирать из своей рыжей шевелюры клочья волос. Теперь удивился уже эльдар. Он не сразу понял, что император ничего не помнит.

— Спьяну, значит... — укоризненно покачал головой Даргат. — Ну, ты даешь, парень... Твои наглые девки тебя просто обманули.

— Они у меня попрыгают! — зло бросил Санти.

— Поздно, — обреченно махнул рукой рыцарь престола. — Они уже эльдары, и ничего с этим не поделаешь. Назад дороги нет.

Прошло еще два дня, и рыжий скоморох отправился в столицу — времени не осталось вовсе, надо было узнать, как обстоят дела. Он взял с собой только Даргата, остальные были пока еще не готовы. Обиженные в лучших чувствах девушки отдыхали в своих комнатах, лежа на животах — разъяренный до белого каления император лично выпорол всех семерых. От души. Их наставники не стали возражать против наказания — заслужили, не маленькие, давно пора научиться понимать, что делаешь, и нести ответственность за собственные поступки. Даже Лек не возражал, хотя морщился и вздыхал, слыша пронзительный визг своей драгоценной Элиа во время экзекуции.

3. Рождение урагана.

Волны мягко бились в пирс, распространяя вокруг запах гнилых водорослей, каких-то отходов, еще чего-то непонятного. Неповторимая вонь большого порта. Прогуливавшийся по набережной Санти поморщился. Надо будет обязать людей соблюдать чистоту, не бросать в воду всякую гадость. Хотя бы в пределах столицы. Это море, а не помойка. Придется, пожалуй, установить штраф за выброс мусора в пределах порта. В городах уже привыкли не гадить себе под ноги, надо приучить не делать этого и в других местах.

После похорон Марана прошло два дня. Эльдары носились по всей стране, готовя святошам вместе с заговорщиками несколько интересных сюрпризов, а император размышлял, прохаживаясь по торговому порту столицы. На данный момент Санти был рад, что у него двенадцать рыцарей престола, а не пять, и помирился с разобиженными на него девушками, смирив свою гордость и попросив у них прощения. Простили его, правда, не сразу и не все. Кара с Ле продолжали дуться, и перестали приходить по ночам. Ничего, со временем все придет в норму. Или не придет. Главное сейчас вовсе не это. Главное — выбить святош с территории Элиана, а это нелегко сделать, воевать карвенцы умеют, к сожалению. Эльдаров бы побольше, двенадцать рыцарей престола — все равно капля в море, не справляются. Их нужно не меньше шестидесяти, а лучше — больше ста, тогда появится возможность контролировать империю по-настоящему.

Новый канцлер на удивление жестко принялся наводить порядок в экономике, первые корабли с продовольствием уже пришли в столичный порт. Каким образом Ратехи-младший добился этого, Санти не знал, но видел, что не ошибся в выборе. То, что ради достижения этой цели канцлер отправил на плаху нескольких аристократов и богатых торговцев, императора не волновало: нечего наживаться на беде родной страны! Даже если среди казненных «случайно» и затесался кто-то из личных врагов семейства Ратехи, тоже ничего страшного. Большинство высоких лордов после случившегося предпочло убраться из Элиандара восвояси, и отсиживались по своим поместьям. Появление императора аристократов ничуть не вдохновило — сразу поняли, что ничего хорошего от нового повелителя им ждать не приходится.

На север спешно перебрасывали через порталы дивизию за дивизией, что до сих пор считалось совершенно невозможным. Император довольно оскалился — святоши тоже в этом уверены. Мало того, Храт наведался в Рурк-Дхалад и договорился с Кагалом о выделении империи десяти элитных егерских полков. То-то карвенцы обрадуются, увидев, с кем им предстоит схватиться! Если постараться, можно дня за три отбить у Альянса Оргаон, а то и Тавенталь. Массированного удара враги не ждут, неоткуда на севере взяться свежим войскам империи. Очень хорошо, что не ждут!

Юг пока особой озабоченности не вызывал. Благо, стены Южных Цитаделей были настолько крепкими, что даже ежедневно закладываемые кочевниками пороховые заряды не смогли пробить брешь. Неудивительно, толщина стен порой достигала тридцати локтей. Варвары с паладинами атаковали вяло, понимая, что смысла в этом нет — только гибнуть без толку. Они явно чего-то ждали. Но чего? Ладно, пусть ждут, скоро дождутся! Вчера вечером Санти долго говорил с Фартаэлем и таки добился от несговорчивого эльфа заключения союза. Еще немного, и из заколдованного леса выйдут десятки тысяч не знающих промаха лучников и эвеалей Зеленой Стражи, мало в чем уступающих горным мастерам. Любопытно было бы увидеть лица командующих войсками альянса, когда они узнают об этом.

Была у императора еще одна забота. Он понемногу начинал жалеть, что связался с труппой Джако, в одиночку было бы куда проще. Приходилось постоянно придумывать отговорки, чтобы объяснить свое отсутствие. Кроме того, Санти забыл, что слишком многие знали: он стал горным мастером и аристократом. Его могли узнать в лицо. Потому придется постоянно носить морок, несложное заклятие, придуманное еще Элианом Завоевателем. Циркачи будут видеть своего паяца одним человеком, а зрители — совсем другим. Похожим, но другим. Надо еще уговорить Джако взять Ле, императору трудновато придется без эльдара под боком. Или сделать эльдаром Рика? По моральным качествам парнишка вполне подходит. Вопрос только: захочет ли? Да и Жрица все равно не решится оставить своего ненаглядного Владыку без контроля. Она как-то раз посетила выступление труппы, заметила бросаемые Делией на рыжего паяца томные взгляды, и заверила, что если он соблазнится, то сильно пожалеет. Но, несмотря на все минусы, Санти радовался, что снова стал скоморохом. Это его судьба, его призвание. Потому пусть будет трудно, возможность хоть изредка выступать окупала все.

Что-то привлекло внимание, и Санти остановился. На пирсе, с недоумением оглядываясь по сторонам, стояли очень бедно и непривычно одетые юноша с девушкой. Белобрысые, широколицые, некрасивые, голубоглазые и очень друг на друга похожие. Явно брат с сестрой. На них были просоленные широкие черные полотняные штаны и коричневые куртки из кожи какого-то морского зверя. Как бы не из кожи тавна. Ничего себе, такие куртки стоили диких денег и могли служить человеку всю жизнь — порвать их практически невозможно. Где это, интересно, так одеваются? Где драгоценных кож столько, что из них могут позволить себе пошить куртки явно небогатые люди?

Санти порылся в доставшейся от прежних императоров необъятной памяти и вскоре сообразил. Такое возможно только на Эрдаваге, острове Ветров, скопище голых скал посреди Белого океана. Там жили рыбаки и охотники на морского зверя. Как ни странно, довольно много, несколько тысяч — рыбы в океане хватало, шкуры тавнов тоже очень ценились, потому острову было что предложить на продажу. Жители Эрдавага поставляли в метрополию бесчисленное количество сушеной и копченой рыбы, морские деликатесы, омаров и крабов, икру, губки и еще множество даров моря. Но основной статьей дохода все-таки оставались выделанная особым образом кожа тавнов, облюбовавших отмели у южной оконечности огромного острова. Охота на них была делом нелегким и опасным, тавн имел размер небольшого дома, убить его можно, только попав гарпуном в глаз, и не дай Единый промахнуться — охотник мгновенно превращался в дичь. Морские ящеры были вовсе не прочь полакомиться нежным человеческим мясом.

Девушка смотрела на непонятную ей суету со слезами на глазах, юноша кусал губы и сжимал кулаки. А ведь у ребят, похоже, какая-то беда. И обратиться, судя по их виду, не к кому. Санти понял, что не сможет пройти мимо. Тем более что с начала войны известий с Эрдавага не поступало — гарнизон там был совсем небольшим, и святошам не составило бы особого труда перебить его. Да и служили на острове в основном пожилые ветераны, доживающие оставшиеся годы в тепле и покое.

— Привет! — приблизился он. — Вы с Эрдавага?

— Здравствуйте, уважаемый господин! — неуверенно поклонился юноша, переглянувшийся с сестрой, в глазах которой вспыхнула надежда. — Да. А откуда вы знаете?

— Да так одеваются только у вас, — улыбнулся Санти. — У нас здесь куртка из кожи тавна четыреста золотых, как минимум, стоит.

— Сколько?! — полезли на лоб глаза островитянина. — Кошмар... Мне моя в три тархема обошлась, только за пошив. Сам тавна убил!

— Поздравляю! Слышал, это нелегко.

— Еще бы, — поежился юноша. — Еще немного, и он бы мною пообедал. Только это...

Он замолчал, сжав кулаки.

— Случилось что-нибудь? — насторожился Санти.

— Святоши... — на глазах островитянина появились слезы. — Две недели назад пять крупных кораблей пришли. Мы думали, торговать, как обычно, а они...

— Что?

— Гарнизон перебили, а потом людей заживо жечь начали. Папу с мамой сожгли, отца Микаэля, а с Айки...

Островитянина затрясло. Он не сразу смог успокоиться, продолжив только через несколько мгновений:

— С сестрички моей младшей кожу заживо содрали... Ей же всего десять лет было! За что ребенка-то?!

— Потому что звери они, — скрипнул зубами император, представив себе этот кошмар — его долг был защитить этих людей, а он не защитил. — Пойдем в трактир, расскажешь подробнее. Может, сумею чем помочь.

— Спасибо вам, уважаемый господин, — поклонилась девушка, впервые подав голос. — Мы уж и не знали к кому обращаться, никому до нашей беды дела нет...

— Горных мастеров искать надо было, они бы прислушались, — буркнул скоморох. — Меня, кстати, Санти зовут.

— А меня — Кирек. Ее — Ивка. Из рода Дайзехо.

— Приятно познакомиться, — приветливо улыбнулся скоморох, ведя островитян к двери ближайшего портового трактира.

Поскольку было утро, народу в «Черном нарвале» сидело немного. Несколько помятых матросов с торгового корабля заливали похмелье элем, да похожий на встрепанного медведя капитан в засаленном нашейном платке мрачно курил трубку и оглашал трактир изощренной бранью, проклиная какого-то Дамира, подсунувшего ему гнилые канаты. Санти заказал себе с Киреком темного инарского эля, а для Ивки взял кружку сока. Юноша с девушкой благодарно кивнули, садясь — у них, похоже, совсем не было денег.

Рассказ Кирека оказался прост и страшен в своей безысходности. Островитяне при виде кораблей святош не подумали ничего плохого — не впервые приходили на остров корабли карвенских купцов. Шкуры тавна пользовались спросом по всему миру, ни из чего другого лучших сапог не стачать. А куртки не всякая стрела пробьет, причем они легкие и удобные. Когда на берег посыпались паладины и принялись убивать, потрясению жителей Эрдавага не было предела. Карвенцам не понадобилось много времени, чтобы перебить немногочисленный гарнизон. До вечера справились. А утром начался кошмар.

Паладины врывались в дома, хватали островитян и куда-то уводили. Даже детей. Затем оставшихся на свободе согнали за городскую стену, где ждали десятка два костров, сложенных из плавника, политого горючим маслом, и несколько помостов. На этих кострах стояли прикованные к столбам арестованные, с ужасом глядя на жирное лицо радостно скалящегося инквизитора, прохаживающегося перед окруженными солдатами жителями Эрдавага. Бедняги долго не могли поверить, что можно вот так обходиться с живыми людьми. Поверили...

Карвенец громогласно объявил, что судом святой инквизиции закоренелые еретики приговариваются к сожжению, и приказал зажечь костры. Первым сожгли старенького городского священника, отца Микаэля, отказавшегося принимать догматы чуждой Церкви. Затем и остальных. Островитяне потрясенно смотрели на бьющихся в огне друзей и соседей, многие потеряли сознание, не будучи в силах вынести такое зрелище. Но самое страшное началось позже — на помосты вывели нескольких плачущих маленьких детей и заживо содрали с них кожу. Их несчастные матери исходили криком, умоляя пощадить малышей, пытались прорваться к помостам, да только куда там. Солдаты избивали их, а инквизитор довольно хохотал. Большинство женщин, увидевших страшную смерть своих детей, сошли с ума.

Убийцы не учли одного момента. Весь Эрдаваг пронизывали катакомбы, созданные, вероятно, тем же народом, что выстроил Рурк-Дхалад в незапамятные времена. Доступ в подземелья был почти в каждом доме, островитяне издавна использовали их вместо погребов — достаточно пробить скалу на глубину нескольких локтей, чтобы натолкнуться на какой-нибудь ход. В ночь после казни все население Эрдавага ушло под землю, наверху не осталось ни одного человека. Найти их там без проводника не мог никто, заблудиться в подземельях было очень даже просто — безумный лабиринт. У многих рыбаков были и припрятанные лодки и ялики. Кое-кто из них под покровом темноты ушел в море, надеясь встретить элианский корабль и сообщить о творящемся на Эрдаваге.

Кирек с Ивкой тоже пробрались по катакомбам к привязанной в потайной бухте крохотной лодчонке, на которой обычно плавали на ловлю крабов. Они находились на грани безумия — на глазах брата с сестрой святоши сожгли их отца с матерью, а затем содрали кожу с десятилетней Айки. Островитянам повезло — всего через три дня они увидели на горизонте паруса имперского военного брига, сопровождающего несколько торговых судов.

Моряки подобрали их и с ужасом выслушали рассказ спасенных. Капитан кусал губы от гнева, жаждая отплатить палачам, но не имел права нарушить приказ — вез важный груз из Оладара в столицу. Снаряды для гаубиц припортовых фортов! Потому он только доставил ребят в Элиандар. Там островитяне узнали страшные новости. Император погиб! Половина империи в руках святош! И никому нет дела до бед жителей Эрдавага. Начальник таможни, правда, записал рассказ Кирека и обещал передать командованию, но надеяться на помощь не советовал. После этого брат с сестрой оказались на улице, не имея ни тархема денег. Они растерянно стояли на пирсе, пытаясь придумать, что еще можно сделать, когда к ним подошел Санти.

— Твари... — прошипел скоморох, сжав кулаки.

И ведь не поможешь. Нельзя сейчас отсылать войска на остров, никакого значения не имеющий. Вот оно, бремя императора, во всей своей красе. Что бы он ни решил, все равно будут гибнуть люди, которых он обязан защитить! А он не может... Разве что отправиться на остров самому — магу его силы и часа не понадобится, чтобы уничтожить святош. Пять кораблей? Мелочи. Или попросить кого-нибудь из эльдаров. А кого? Все заняты, ни у одного и минуты свободной нет. Слишком их мало, нужно срочно искать еще подходящих людей. По какому-то наитию Санти решил взглянуть на островитян в магическом диапазоне — и замер. Как ни странно, оба способны стать рыцарями престола по своим моральным качествам, о чем ясно говорила их аура. Чистая и светлая. Значит, судьба. Значит, не зря он встретил этих ребят.

— А правда, что его величество вместе с эльдарами убили? — недоверчиво спросила Ивка.

— К сожалению, правда, — вздохнул Санти. — Но император есть новый. И он набирает новых эльдаров. Вот вы бы пошли?

— Мы? — изумился Кирек, потом неуверенно улыбнулся. — Да кому мы нужны? Хотя, если позовут, пойду. Очень хочется отплатить карвенской сволочи за папу, маму и Айку...

— И я пошла бы... — вздохнула девушка. — Только Кир прав. Ну, кому мы сдались? В эльдары, наверное, только важные господа попадают.

— Уверены? — прищурился скоморох, хищно усмехнувшись.

— В чем? — удивился островитянин.

— А в том, что не отказались бы.

Брат с сестрой ошарашенно переглянулись, затем нерешительно кивнули. Какой-то он странный, этот рыжий парень. Непонятные вещи говорит. Да разве могут простым рыбакам предложить стать эльдарами? Полная чушь!

— Хорошо, раз уверены... — в глазах Санти горело что-то такое, от чего Кирека с Ивкой передернуло. — Тогда идемте.

— Куда?

— Сейчас увидите.

Скоморох бросил на столик монету, затем открыл невидимый в полутьме трактира портал, ведущий в зал Хранилища Памяти. Особым заклятием подхватил островитян и нырнул в туманную дымку. Поняв, что внезапно оказались совсем в другом месте, те замерли, во все глаза глядя на мягко светящийся гигантский кристалл.

Кирек потряс головой, но вокруг ничего не изменилось. Да что происходит? Что за чудеса такие? Кто этот рыжий парень? Юноша медленно повернулся к Санти и застыл с приоткрытым ртом. Тело того покрыл темно-серый плащ. Он накинул на голову капюшон, лицо медленно затянулось туманной маской. Так что же это получается? К ним на пирсе подошел сам император?!