18. ЧТО ДЕЛАЛ ОЛЕНЬЯ НОГА

Дело, задуманное молодым шавано, было не особенно трудным: он хотел узнать, была ли ведущая к лесу дорога свободна от виннебаго.

Для того, чтобы понять последующие события, не мешает вернуться немного назад.

Хорошо изъезженная дорога, миль в сто длиною, вела от хижины в горах к маленькой пограничной деревне Гревилль, в которой, за исключением индейца, жили все наши друзья.

Эта дорога была проложена лошадьми охотников, которые уже много лет проводили зимы у подошвы Озаркских гор, занимаясь ловлей бобров, выдр, лисиц и всевозможных пушных животных, изобиловавших в этой части страны.

Оленьей Ноге было не трудно сделать обход и подойти к дороге в том месте, где она поднималась на холм, с которого он и мальчики сегодня утром смотрели на стоящую в лесной прогалине хижину. Прежде, чем дойти туда, он успел уже узнать, что большая часть виннебаго прибыли на место, но что Черный Медведь с несколькими воинами, как генерал со своим штабом, медленно подвигался в арьергарде.

Беспокоясь о лошадях, Оленья Нога первым делом разыскал пастбище, отвел животных под деревья, где их было трудно увидеть, привязал покрепче и поспешил прочь.

К большому облегчению шавано, ждать на холме приближения Черного Медведя ему пришлось недолго. Его тонкий слух сразу уловил их приближение. Уверившись, что его нельзя заметить, индеец стал наблюдать за пятью воинами, быстро продвигавшимися по дороге, со своим знаменитым сахемом, Черным Медведем, во главе.

Они двигались так быстро, что, тронься в путь они немного раньше, то, наверное, очутились бы не последними, а первыми в долине, где некогда стояла хижина, а теперь лежали груды пепла и золы.

Оленья Нога смотрел, как маленький отряд спустился со склона и исчез между деревьями. По его приблизительному расчету, теперь в долине собралось около полусотни виннебаго, как раз то число, которое назвал ему Огненная Стрела.

На основании этого можно было думать, что воины собрались в полном составе, и что дорога свободна: во всяком случае, шавано решил действовать, как будто бы это было так, так как слишком долгое ожидание могло испортить дело.

Хижина была сожжена в то время, когда шавано караулил на вершине холма. Он предпочел бы, чтобы это случилось немного позже, потому что вслед за этим виннебаго должны были обратить внимание на беглецов, что конечно, усложнило бы их бегство.

С неподражаемым искусством пробирался Оленья Нога между скалами и валунами, между густым кустарником и разросшимися всюду деревьями, не один раз натыкаясь на виннебаго, рассеянных повсюду, и быстро приближаясь к оврагу, заканчивающемуся пещерой, в которой он надеялся найти своих друзей.

В момент, когда индеец вышел из леса и спустился в каменистый овраг, он посмотрел направо и налево. После паузы, не более как в две или три секунды, он поспешил вверх по сухому речному руслу. Судя по краткому описанию Линдена, он знал, что идет туда, куда следует.

Когда шавано после такого блестящего начала увидел зияющую пещеру, он, конечно, догадался, что эта та самая, о которой шла речь. Он двигался бесшумно, как тень, так как отлично знал, что успех дела зависит от быстроты и тишины.

Несколько кратких сигналов и обходов убедили его в том, что пещера пуста. Быстрый взгляд показал ему также, что в пещеру было направлено много выстрелов, так как тут же были и расплющенные пули. Однако, не было следов крови, значит, никто не был ранен.

Это объяснило причину некоторых выстрелов, которые он слышал, хотя, несмотря на всю свою проницательность, он не мог догадаться, что они означают.

Так как друзья его ушли, то он, естественно, должен был заключить, что они у лошадей, и Оленья Нога направился туда.

Шавано был замечательно искусен во всем, что он предпринимал до сих пор, но здесь он сделал ошибку. Он легко нашел пещеру и был уверен, что легко найдет место куда пошли друзья.

Хотя индеец и знал это место, но подвергался неожиданной опасности, потому что, продвигаясь украдкой, с уверенностью, что идет туда, куда следует, он наткнулся на Черного Медведя с дюжиной воинов.

19. ИСПЫТАНИЕ БОУЛЬБИ

Когда Оленья Нога, молчаливо, как змея, прокрадывался сквозь самую густую часть леса, он раздвинул кусты и вдруг увидел Черного Медведя и довольно много воинов, стоявших на открытом месте. Они не шевелились и не разговаривали, иначе он открыл бы их присутствие раньше. Виннебаго, казалось, слушали, не раздастся ли ожидаемый сигнал.

Многими своими удачами и успехами шавано был обязан своей удивительной находчивости. В ту минуту, когда ему грозила опасность, он, по какому-то вдохновению с быстротой молнии соображал, что ему надо делать.

Одного взгляда на виннебаго было достаточно. Не издав ни малейшего звука, Оленья Нога отскочил назад, как будто спасаясь от гремучей змеи, и исчез, как стрела.

Удивленные краснокожие видели достаточно, чтобы догадаться о присутствии врага, и быстро бросились его преследовать. Они ничего так не желали, как поймать молодого шавано, и не щадили для этого усилий.

Беглец скоро скрылся из глаз своих преследователей, хотя, наверное, не был бы так счастлив в открытом месте. Он слышал, как враги его рассыпались по лесу и пролагали себе дорогу между деревьями, но быстрота их передвижения не внушала ему опасений.

Постояв минуту без движения, Оленья Нога издал вызывающий звук, который, как он знал, должен был еще сильнее подзадорить преследующих. Он даже рискнул подождать, пока некоторые из виннебаго его увидали и, закричав, бросились бежать, как можно скорее. Но не стоит прибавлять, что они его не поймали.

Оленья Нога еще раз остановился, пока не появилось несколько преследователей. Они издавали радостные восклицания, так как им казалось, что беглец уже доведен до крайности и, наконец, его скальп будет у них в руках.

Но шавано вовсе и не думал вступать в бесполезную борьбу, где он мог потерять все и не выиграть ничего. Он ждал долго, до последнего мгновения, а потому бросился прочь, переменив направление, так внезапно, что виннебаго подумали, что непременно потеряют из виду белых, если только не прекратят преследования краснокожего.

Как только шавано освободился от преследователей, он поспешил к своим друзьям, местопребывание которых было ему открыто ответным сигналом одного из мальчиков.

В это время дела всей партии пришли в чрезвычайно запутанное положение.

Джемс Боульби, отправившись на поиски лошадей, потратил на это довольно много времени: он был вынужден продвигаться вперед, опираясь на костыль, что замедляло его ходьбу.

К счастью для траппера, виннебаго, хотя и были многочисленны, сосредоточивались большей частью в другом месте леса, и Боульби удалось достигнуть, хотя и не без риска, лужайки, не будучи открытым.

Там, к его удивлению, он не увидал лошадей. Подобно Линдену, охотник заключил, что животные украдены виннебаго.

— О, я предвидел и боялся этого! — воскликнул он со вздохом. — Теперь дело кончено!

Охотник имел бы большое основание беспокоиться, но жизнь, которую он столько лет вел, научила его философски смотреть на разочарования, и он прибавил с горькой улыбкой:

— Теперь мальчикам остается только найти древесное дупло и запихать меня туда, пока буря не утихнет. Ну, теперь бесполезно оставаться здесь. Итак, идем прочь!

Боульби, в противоположность Линдену, не подумал, что животные могут быть близко. Поэтому он не делал никаких розысков, но начал пробираться к краю прогалины, пока не достиг северного края. Там он нырнул в кустарники и зелень и стал подвигаться вперед как только мог скорее.

Казалось бы, что для бедняги остается мало надежд, но он и не думал поддаваться. Он собирался идти обходным путем на северо-восточную дорогу и идти по ней, пока не очутится за окружающим отрядом виннебаго. Потом он хотел спрятаться в глухом месте и начать переговоры с друзьями при посредстве сигналов.

Но если бы траппер был открыт, пока пробирался вперед со своим костылем, — для него все было бы кончено.

Пройдя несколько сот ярдов к северу, охотник начал забирать вправо, к холму, через который шла дорога на Гревилль. Дорога эта направлялась к северу, оставляя хижину охотников на северо-востоке.

Боульби, к счастью, хорошо знал окрестную страну на много миль кругом. Он охотился здесь так часто, что нашел бы дорогу даже ощупью. Если бы дело обстояло иначе, ему бы пришлось идти вперед наудачу с тех самых пор, как он оставил пещеру.

Траппер очутился около ручья, протекавшего мимо места, где так долго стояла их хижина. В восьмой части мили отсюда ручей этот превращался в широкое, спокойное озеро, благодаря огромным бобровым плотинам, которым было не менее двадцати пяти лет.

Боульби не пошел по бобровой плотине, потому что это увело бы его далеко в сторону, но, перейдя ручей в наиболее узком и мелком месте, продолжал забирать вправо, немало ободренный теми успехами на этом пути, которые пока выпадали на его долю.

Минуту спустя, когда он опять вошел в густую часть леса, ему пришлось пережить одну из самых тяжелых минут в жизни. Он был поражен звуками, которые напоминали ему топот скачущих лошадей. Он услышал плеск копыт по воде, когда одна из лошадей спустилась к ручью, затем глухое шлепанье, когда она выбиралась на берег и помчалась по лесу по следам охотника.

— Неужели они гонятся за мной? — пробормотал Боульби, забывая свою больную ногу и бросаясь за ближайшее дерево.

Он заключил, что всадников было по крайней мере двое и что они ехали очень быстро. Так как охотник шел вдоль дороги, проложенной им и его друзьями, то в этом месте для всадников была возможность ехать быстро.

Едва Боульби успел спрятать за дерево свой костыль и приготовить ружье, как всадники полным галопом промчались мимо него. Расстояние, разделявшее их, было не более пятидесяти футов, и охотник успел узнать две удивительные истины: лошадь принадлежала охотникам и была наиболее быстрая из них, а воин, который сидел на ней, был злодей-предатель, Ап-то-то.

Боульби так хотелось застрелить его, что он едва удержался, чувствуя опасность, так как индейцы, следующие за Ап-то-то, сделают с ним, что захотят.

Но Ап-то-то исчез, а об индейцах не было ни слуху, ни духу.

Достаточно было нескольких секунд, чтобы убедиться в горькой истине, что у Ап-то-то не было спутников, и что было бы не только легко, но и безопасно застрелить его и взять украденных лошадей.

Это открытие и было одним из самых тяжелых событий в жизни мистера Джемса Боульби.

20. ФАЛЬШИВЫЙ ДРУГ

Лишь только Боульби удалился с лужайки, где он, к своему огорчению, не нашел лошадей, как на это место прибыли Линден, Гардин и оба мальчика. Как вы видите, все, что случалось за это время, выходило как раз не кстати.

— Его здесь нет! — сказал Линден со вздохом. — Как вы думаете, где же он может быть?

— Мне кажется, — решился вставить Фред Линден, — что с ним случилось то же, что и с вами, папа!

— Объясни точнее, сын мой!

— Вот видите ли, он пришел сюда, и, не найдя лошадей, вообразил, что они украдены. Не останавливаясь на этом дальше, как вы, он поспешил уйти!

— Я думаю, что ты прав! — сказал Гардин.

Прежде чем кто-либо другой успел выразить свое мнение, все были удивлены неожиданным зрелищем: из лесу выходил индеец-виннебаго. Остановившись на виду у всех, он смело посмотрел на охотников. Дикарь был в полном вооружении, но держал свой карабин у ноги, как будто бы у него не было никаких враждебных намерений.

Заметя это, никто из белых, кроме Терри, не взял ружье на плечо. Взглянув на воина, молодой ирландец сказал:

— Я буду следить за ним: остальные могут не беспокоиться!

Гардин и Линден не успели еще оправиться от изумления, как оба узнали искривленный нос.

— Как! Это Ап-то-то! — сказал Гардин. — Это тот самый индеец, который провел у нас два или три дня в последнюю зиму!

— Кажется, что он идет сюда с дружелюбными намерениями, — прибавил Линден, почувствовав при этом облегчение, — если бы он не был нам друг, он не поставил бы себя в такое положение!

Ап-то-то быстро заметил по поведению белых людей, что они его узнали. Приблизившись к ним, он протянул руку и сказал:

— Здравствуйте, братья!

При этом виннебаго улыбнулся. Его раскрашенное лицо и вообще могло считаться идеалом безобразия, но улыбка сделала его отвратительным выше всяких похвал. Тем не менее, уверенность в его дружелюбных намерениях придала ему некоторую привлекательность в глазах белых.

— Это очень недурно, — сказал Фред, обращаясь к Терри, пока они смотрели, как обе стороны обменивались приветствиями, — у нас есть уже один помощник — Оленья Нога, а теперь является даже один из виннебаго, чтобы предложить нам свою посильную помощь.

— Оленья Нога стоит сотни таких малых, как этот. Его наружность мне не нравится! — сказал Терри, не стараясь скрыть свое отвращение.

— Послушаем, что он говорит! — прошептал Фред, ближе придвигаясь к группе.

Тем временем Ап-то-то рассказывал охотникам некоторые интересные сведения.

Первым делом, он сказал, что встретил хромого Боульби, передвигавшегося при помощи костыля и подвергавшегося большой опасности со стороны индейцев. Будто бы, далее он, Ап-то-то, отвел его в безопасное место, недалеко оттуда, где он сидел, и будто бы Боульби попросил Ап-то-то привести себе лошадь: вот почему он и очутился здесь.

Эти хорошие новости обрадовали всех. Судя по словам Ап-то-то, Боульби был не более, как в одной восьмой мили отсюда и спрятан так безопасно, что виннебаго не могли найти его. Разве бы им посчастливилось наткнуться на его след и вздумалось бы разыскивать его.

— На что понадобилась охотнику лошадь? — спросил Линден, думая, что не мешает расспросить Ап-то-то подробнее.

— Он… поскорей… ехать домой… там дорога! — пояснил индеец, указывая к северу.

Это совпадало с недавними предположениями охотников, одно только было странно, отчего Боульби вздумал ехать домой один. Так как он не знал о прибытии мальчиков, то казалось правдоподобнее, что он не захочет расставаться со своими друзьями.

Но, пожалуй, он не мог знать, что Ап-то-то их увидит и можно было так или иначе найти объяснение к его поступку.

— Я рад слышать все то, что ты нам говоришь, — сказал Линден, обращаясь к виннебаго, — мы пошлем, охотнику его собственную лошадь, потому что она лучшая из всех!

До того места, где лошади были привязаны, было недалеко. Линден подошел к лошади Боульби и отвязал ее.

— Вот, — сказал он, — поспешите к нашему другу и скажите ему, чтобы он ехал домой как можно скорее!

— Мы тоже поедем следом за ним, — прибавил Гардин, — нам нужно было только знать, свободна ли дорога!

Других животных тоже отвязали, Линден взял одного, Гардин другого, мальчики пошли сзади. Ап-то-то, к некоторому удивлению остальных, сел на лошадь Боульби и поехал во главе. Последнее не показалось странным, потому что он один знал, куда надо идти.

В этот же момент недалеко раздался шум от бегущих по лесу людей, которых, впрочем, еще не было видно. Охотники остановились и вопросительно посмотрели на Ап-то-то, который поднял руку в знак молчания.

Тогда до ушей стоящих донесся сигнал Оленьей Ноги, и Фред ответил на него, объяснив вполголоса его значение.

Шум от шагов бегущих людей скоро утих, и вскоре после того Ап-то-то пустил свою лошадь шагом, а другие последовали за ним.

Все молчали, но едва успели пройти некоторое пространство, как Ап-то-то ударил ногами лошадь по бокам и, откинувшись назад, исчез, как молния, раньше, чем кто-нибудь успел его остановить.

— Мы попались в ловушку! — воскликнул удивленный Линден. — Отчего только мы не застрелили этого злодея!

21. СЕРДЦЕ ОЛЕНЬЕЙ НОГИ ПЕЧАЛЬНО

Не было никакого сомнения в том, что означает поступок Ап-то-то. Он предвидел, что, в конце концов, охотники догадаются об его намерениях и тогда застрелят его без колебания, поэтому дикарь воспользовался первым удобным случаем, чтобы исчезнуть, как стрела, раньше, чем белые успеют схватиться за ружья.

— Как вы думаете, знает он что-нибудь насчет Джемса?

— Вероятно, он видел его, иначе откуда бы ему узнать, что тот хромает? Но я не думаю, чтобы индеец знал, где находится теперь Боульби!

Самое правдоподобное предположение было бы, что Ап-то-то убил охотника и захотел завладеть его лошадью. Хотя эта мысль и пришла в голову всем, в том числе и мальчикам, никто не осмелился ее высказать, даже подумать об этом было слишком страшно.

— Меня удивляет, — продолжал Линден, — что Джемс вздумал идти к дороге… А, вот его след!

Случилось так, что охотники шли прямо по следам своего друга и можно было ясно различить на земле глубокие ямки от костыля. Это показывало, что они идут за ним, и что он не может быть очень далеко.

— Нам незачем здесь ждать: пойдем к нему. Может быть, он теперь нуждается в нас!

Линден шел впереди, держа под уздцы свою лошадь, а Гардин следовал за ним, ведя свою. Шествие замыкали Фред и Терри.

Ясно было, что Ап-то-то, благополучно спасшись со своей добычей, не теряя времени, немедленно приведет сюда виннебаго, чтобы отнять и остальных лошадей и уничтожить белых. Последние сознавали поэтому, как дорога каждая минута и подвигались с поспешностью, на которую они не рискнули бы в другое время.

Как раз в это время перед ними, точно из под земли, вырос Оленья Нога.

Терри первый заметил индейца, так как тот явился сзади. Остальные остановились и собрались вокруг юноши, которому они были теперь рады больше всего на свете.

Он серьезно выслушал их рассказ:

— Мои братья поступили хорошо, — серьезно выразил он свое одобрение,

— дорога, ведущая к их дому на севере — открыта!

— Все это прекрасно! — поспешно сказал Линден. — Но мы теперь не можем выйти на нее поблизости. Знаешь ли ты Ап-то-то?

Оленья Нога потряс головой в знак того, что он не видал или не помнит воина, который так коварно обманул их. Может быть, он и видал его, но не мог в точности припомнить.

— Вы узнаете его по его чудесному носу, — пояснил Терри, — он вдвое больше моего и притом так искривлен, как будто по нему проехала телега!

Шавано серьезно посмотрел на ирландца, как будто бы он не разделял его мнения. Но шутить было некогда, и Линден сказал:

— Это все худо, Оленья Нога, для нашего друга Боульби: ты говоришь, что не видел его, и мы его не видели с тех пор, как ушли из пещеры!

— Оленья Нога был на том месте в скалах, где сидел его хромой брат. Он видел, что его там нет, и что там были виннебаго. Он пришел сюда и не увидел лошадей, и подумал, что их взяли виннебаго!

— Но где же Боульби? — с волнением спросил Линден. — Как ты думаешь, Оленья Нога, не убит ли он?

Не давая прямого ответа, Оленья Нога остановился и стал разглядывать странные по наружному виду следы, оставленные хромым охотником. Затем он выпрямился и сказал:

— Пусть мои братья идут за Оленьей Ногой и не подходят слишком близко. Он будет показывать дорогу, и мы скоро узнаем, где наш брат, который ходит с костылем!

Шавано не позволил своим друзьям трогаться с места, пока не отошел от них на сто шагов. Таким образом они могли видеть шавано, пока след был проложен прямо, но он исчезал, когда след уклонялся вправо или влево.

Индеец играл роль разведчика и должен был подать знак в случае опасности.

Линден видел, что шавано идет по следу Боульби. Индеец часто наклонялся и разглядывал дорогу. Он бы не делал так, если бы смотрел на одни лошадиные следы, так как во многих местах кремнистая и каменистая почва давала лишь слабые отпечатки костыля.

Когда дошли до ручья, Оленья Нога повернул голову, давая этим знак друзьям остановиться. Они послушались, и он в мгновение перескочил на другую сторону, не замочив мокасин. Там Оленья Нога дошел по следу Боульби до того места, где охотник стоял за деревом, когда Ап-то-то промчался мимо. Шавано быстро понял, в чем дело. Он скоро вернулся на главную дорогу и сказал своим друзьям, чтобы они перешли через реку и продолжали свое путешествие.

Выждав, пока они перешли на другую сторону, Оленья Нога пробежал несколько шагов, чтобы сохранить прежнюю дистанцию, и все тронулись дальше.

Теперь они приближались к возвышению, где юноши стояли утром, и откуда Оленья Нога смотрел на приближение Черного Медведя и его воинов. Шавано старался быть как можно осторожнее около этого места. Если бы белые прошли здесь незаметно, они могли бы считать, что безопасно миновали все линии виннебаго.

Не дошли они еще до возвышения, как их вожатый сделал знак остановиться и тотчас исчез, заставив дожидаться своего возвращения. Индеец отсутствовал так долго, что охотникам стало не по себе, и они испугались, не случилось ли с ним чего-нибудь. Вдруг их проводник появился и бегом мчался назад, что означало, что он несет важную новость.

— Сердце Оленьей Ноги печально, — пояснил он, присоединившись к друзьям, — потому что его брат, который ходит с костылем, взят в плен виннебаго!

22. СДАЮСЬ!

Стоя за деревом, как за прикрытием, услышав топот лошадиных копыт, траппер Боульби увидел, как изменник Ап-то-то мчался на его милой лошадке.

Один виннебаго уже проскакал здесь, следовательно, и другие, наверное, были близко. Поэтому Боульби решил, что он оставит тропинку, по которой шел, и не выйдет на главную дорогу ближе, чем на некотором расстоянии от возвышения, где шавано подкараулил приближение Черного Медведя. Тогда можно будет рассчитывать благополучно миновать неприятельские линии, хотя неизвестно, далеко ли он может уйти со своей хромой ногой.

Несмотря на опасность такого рода предприятия, охотник снова вышел на тропинку и прошел по ней несколько шагов. Идти здесь было гораздо удобнее, чем между деревьями и кустами, и потому он осмелился зайти дальше, чем позволяла осторожность. Но потом он опять углубился в лес и решительно шел вперед до подножия холма.

Здесь охотник ненадолго остановился. По своему обыкновению, он прислонился к дереву, чтобы отдохнуть, и поставил рядом с собой ружье и костыль.

— Я не вижу ничего, внушающего опасение, — сказал он сам себе, чувствуя большое удовольствие, что зашел так далеко без препятствий, — я бы хотел только встретить Джорджа или Руфа, потому что они, верно, беспокоятся обо мне. Интересно было бы знать, пришел ли Фред? Жаль, если он пришел, потому что это еще более усложнит дело!

Боульби заметил, что, хотя около него было много кустов, но все они были очень низкорослы и мало поднимались над землей, так что человек, стоящий, как он, во весь рост, мог свободно разглядеть между деревьями довольно далекие предметы. На деревьях вследствие поздней осенней поры также мало было листьев.

Как раз в этот момент охотник услышал справа глухое завыванье, на которое тотчас же послышался ответ слева.

Он догадался, что обнаружен более, чем одним индейцем, и что ему оставалось только сдаться или биться на смерть. Не колеблясь ни минуты, траппер избрал последнее. Взяв в руки свой карабин, который был прислонен к дереву, он взвел курок и стал держать оружие обеими руками, готовясь выстрелить, как только появится цель.

Боульби не мог бежать, да и скрыться было некуда. Если бы перед ним явился только один враг, он мог бы спрятаться за стволом дерева, с надеждой обмануть краснокожего неприятеля. Но по сигналу было видно, что их по крайней мере двое, и нечего говорить, что они могли бы поймать его очень легко, подходя с противоположных сторон.

На деле оказалось еще хуже. Пока охотник смотрел направо и налево, откуда раздались встревожившие его сигналы, он увидел одного, двух, трех, четырех виннебаго, приближавшихся к нему со стороны тропинки.

Зная или догадываясь, что белый человек обладает решительным характером, они уже издалека начали подходить осторожно. Индейцы перебегали от дерева к дереву, как будто боялись, что, отодвинься они хоть немного, их нагонит шальная пуля. Но, тем не менее, враги приближались быстро и уверенно.

Во всех четырех виннебаго было бы легко попасть, но один из них, как заметил Боульби, был более проворен, чем остальные. Он не торопился перескакивать от дерева к дереву и шел спокойно, как будто бы и не думал остерегаться охотника.

— В тебя-то я и выстрелю! — подумал белый и, подняв вдруг свое ружье, начал целиться в индейца. Но прежде, чем он успел навести мушку, один индеец справа выстрелил в охотника. Раздался сильный стук, почти перед самыми глазами Боульби, но он, не понимая, что это означает, продолжал держать ружье крепко и потянул за спуск.

Выстрела не раздалось, огня тоже не было видно; неудача была полная.

Траппер опустил ружье и посмотрел на замок, чтобы узнать причину. Один взгляд объяснил ему все дело. Пуля, выпущенная индейцем, попала в поднятый курок и отшибла его. Теперь ружье было совершенно бесполезно.

— Ну, что ж, будем пользоваться им, как дубиной, — прибавил он, опуская более тяжелую часть карабина вниз и берясь за ствол, — у меня силы довольно, и я не одну голову еще разобью прежде, чем умру!