Таким образом простая осторожность заставляла капитана Спрогеля не плыть в течение ночи, и если бы он поступал иначе, то его нельзя было бы оправдать.
      - Если хотите, - сказал Ардара, - то мы сойдем на берег и расположимся там на ночь лагерем, вместо того, чтобы оставаться на пароходе.
      Мальчики были в восторге от этого предложения, так как, хотя у них было отличное помещение на пароходе, им нравилась всякая перемена, да и в перспективе провести ночь на берегу было слишком много романтической прелести. Виды, открывавшиеся в течение дня, представляли мало разнообразия. Леса по правую и левую сторону сменялись иногда лесистыми холмами, низинами и песчаными береговыми отмелями, но не было ничего, что бы поражало взор.
      Капитан Спрогель направил пароход к берегу и бросил якорь, намереваясь остаться здесь до следующего утра. Было еще довольно раннее послеобеденное время, и вся компания наших путешественников выкупалась в прохладных водах Тапайос. При этом все весело дурачились и проделывали всевозможные штуки друг с другом. Матрос, родившийся в Патагонии, Ардара и Джек Блокли оказались лучшими знатоками по части плаванья, хотя Гарри Норвуд отличался особенной ловкостью, поворачиваясь с такой быстротой, что его не могли догнать. Затем, после раннего ужина, занялись устройством лагеря, который поспел еще до наступления сумерек. Мальчики и Ардара собирались спать на берегу, между тем, как Джек и остальные предпочитали свои удобные койки на пароходе.
      - Нам надо повесить свои гамаки между деревьями! - сказал Ардара.
      - Зачем?
      - Чтобы предохранить себя от всяких животных, хотя и мало вероятия, что они будут беспокоить нас ночью!
      Гамаки повесили на деревья у самой воды. Они были на высоте двадцати футов от земли - достаточно высоко, чтобы до них не могли добраться дикие звери. Костер ярко горел весь вечер, пока мальчики не почувствовали себя усталыми и не полезли со всеми предосторожностями в свои импровизированные постели.
      У Гарри и Неда даже немного закружилась голова, когда они взглянули из своих гамаков на костер, горевший далеко внизу под ними. Казалось, одного неосторожного движения достаточно было, чтобы упасть с такой страшной высоты и убиться до смерти. Но, обсуждая положение дел со всех сторон, они кончили тем, что крепко заснули.
      Ардара обратился к ним с каким-то вопросом, но, не получив ответа, закрыл глаза и задремал. Все трое забылись самым безмятежным сном. Пароход, стоявший на близком расстоянии от берега и омываемый мягко ударявшими в него волнами, тоже, казалось, отдыхал после усилий, потраченных на борьбу с сильным течением реки на протяжении многих миль.
      Лагерный костер слабо догорал, когда из чащи леса неожиданно вынырнула темная фигура. Неслышно, как тень, обогнула она лагерь, оставаясь все время вне площадки, освещенной тлеющими головешками. Казалось, она желала сначала удостовериться, безопасно ли выполнить какой-то злонамеренный план по отношению к спящим на деревьях. Нескольких минут было достаточно, чтобы убедиться, что все обстоятельства благоприятны, и затем она начала лезть на то дерево, где безмятежно спал в гамаке Гарри Норвуд.
      17. ЗЛАЯ ШУТКА
      В Бразилии целых шестьдесят разновидностей обезьян. Все они очень быстры, ловки, склонны ко всевозможным проказам и часто доставляют массу неприятностей путешественникам, странствующим по огромным лесам этой местности.
      Одна из таких обезьян и вышла из леса, покрывавшего берег Тапайос, после того, как Ардара, Гарри Норвуд и Нед Ливингстон заснули в своих гамаках. Еще раньше наши путешественники видели нескольких обезьян, перебегавшим с дерева на дерево, и Ардара обратил на них внимание других, но они были так пугливы, что можно было только мельком видеть их там и сям, так что все были уверены, что они не решатся подойти близко к людям. Но та обезьяна, о которой только что упомянулось, дождалась, когда люди заснули, чтобы проделать с ними злобную шутку, и быстро вскарабкалась на дерево. В это время и другие обезьяны, штук шесть или восемь, тоже влезли на соседние сучья, чтобы поглядеть вблизи на интересную проделку.
      Обезьяна, затеявшая проказу, бесшумно взобралась наверх, пока не очутилась у самой верхушки гамака, где спал Гарри. Тогда она начала перегрызать тонкие веревочки, на которых держался гамак. К несчастью, эта веревка приходилась около самой головы Гарри, и острые зубы обезьяны очень быстро справились со своей задачей. Гарри, видевший приятный сон, что он дом, среди своих, очнулся вдруг с сознанием, что спускается вниз, задевая за ветви дерева. Благодаря последнему обстоятельству, он получил много царапин, но это же спасло его и от быстрого падения на землю. В конце концов он очутился висящим на сучке, где он с минуту покачивался, точно рогулька для развешивания белья, а затем легко вскочил на ноги. Гамак соскользнул за ним следом.
      - Нет, это ты вышиб меня из моей койки и...
      Но он замолчал, так как вдруг понял то, что с ним случилось.
      Все деревья кругом были полны обезьян, которые прыгали и болтали, радуясь той беде, которая стряслась над их жертвой. Шум разбудил Ардара и Неда, и те поднялись в своих койках и глядели вниз, не понимая, в чем дело. Пламя костра горело еще достаточно ярко, чтобы при свете его разглядеть фигуру Гарри, который был в такой ярости, в какую только может придти молодой американец.
      - Что случилось, Гарри? - спросил Нед.
      - Нельзя сказать, чтобы пустяк, - отвечал тот, потирая ушибленные места тела. - Одна из этих проклятых обезьян перегрызла веревку моего гамака, и я полетел вниз головой, ударяясь о сучья и ветви, и гамак вслед за мной!
      - Ты сильно расшибся?
      - Немного, но главное чувствую страшную злобу. Хотел бы я знать, которая из этих обезьян проделала со мной эту штуку, я бы поймал ее!
      Ардара, посмеивавшийся про себя, сказал:
      - Это вон так обезьяна, что по ту сторону огня. Она как раз трещит там что-то про вас, и все они до смерти хохочут!
      - Так это и есть так негодная? - сказал Гарри, разглядывая обезьяну. - Ну, хорошо же, ей достанется от меня хорошенький удар, который поднимет ее высоко наверх!
      Точно дразня мальчика, обезьяна как раз в это мгновение повернула к нему голову, точно глядя по направлению парохода. Гарри увидел, что минута благоприятна, и, перескочив через костер, поддал ногой так сильно, что обезьяна должна была бы взлететь на несколько футов от земли. Но, точно предчувствуя его намерение, она быстро увернулась от него, а Гарри, потративший все свои силы на это удар, миновавший обезьяну, потерял равновесие и растянулся на спину. В то же время обезьяна, отскочив на несколько шагов, обернулась и принялась трещать и вертеться больше прежнего.
      Ардара и Нед разразились громким хохотом, так как вся эта сцена вышла в высшей степени забавной.
      - Ну, если мне не удалось поднять на воздух виновницу моего несчастия, то можно попробовать это и с другими обезьянами! - сказал Гарри.
      - Могу вас уверить, что в таком случае нам пришлось бы простоять здесь еще целый день. На будущее время, Гарри, если вам придет охота этих заниматься, то просите кого-нибудь подержать обезьяну, пока будете метиться в нее ногой. Иначе можно таким образом перескочить и через реку: стоит только поддать ногой, как вы только что сделали, и вы мигом перелетите через нее.
      К Гарри вернулось его хорошее настроение, пока шли эти веселые переговоры. Ардара и Нед спустились на землю; в огонь подбросили хворосту, чтобы он освещал большее пространство вокруг, и все трое стали держать совет.
      - Я не думаю, чтобы обезьяны вторично нарушили ваш сон! - сказал Ардара.
      - Если бы я мог быть вполне уверен, что они сделают теперь нападение на нас, то был бы очень рад, - ответил Гарри, - но мне не хочется подвергаться риску во второй раз. Достаточно уж я испытал прелесть ночевки в лагере, и предпочитаю отправиться спать на "Исследователя".
      Нед был того же мнения. Действительно, знать, что вы каждую минуту можете полететь вниз головой с высоты пятнадцати или двадцати футов, мало располагает к приятным грезам.
      При данных условиях и Ардара согласился с мальчиками, почему все трое, собрав свои пожитки, отправились на пароходе, где и проспали спокойно до утра.
      18. РУБКА ЛЕСА
      По мере того, как пароход подвигался вверх по Тапайос, река становилась все шире, что казалось очень странным. Но Ардара объяснил это тем, что на протяжении нескольких миль эта река очень широка и суживается только в том месте, где вливается в Амазонку, а затем и дальше, через несколько миль.
      На некотором протяжении не видно было ни устья, ни парусного судна. Эта пустынность реки и леса еще более бросалась в глаза, когда у северного берега показалась маленькая лодочка, в которой сидел индеец, с веслом в руке. В бинокль капитана Спрогеля видно было, что индеец внимательно наблюдает за пароходом, точно готовясь при первых же враждебных признаках с его стороны выскочить на берег и спасаться бегством. Чтобы убедиться в этом, капитан внезапно повернул пароход так, что нос его направился на лодку, и в то же время дал оглушительный свисток, разбудивший эхо на целые мили. Ужас дикаря был столько же силен, как и забавен. Он сделал несколько сильных взмахов своим веслом и с такой силой врезался носом в глинистую отмель, что потерял равновесие и упал на спину, мелькнув ногами в воздухе. Но не прошло и секунды, как он опять вскочил и, прыгнув на берег, со всей силой своих ног и легких пустился бежать к лесу. А наверное он бежал очень долго, пока не удалился от реки по крайней мере на целую милю.
      Пройдя широкое пространство воды, вливающейся в Тапайос с севера и представляющей исток Араниуна, он увидели маленькое поселение Alter do Chao, на восточном берегу Тапайос. Оно состояло менее, чем из пятидесяти хижин, крытых пальмовыми ветками, и разрушенной церкви; жителей в нем насчитывалось около четырехсот. Мальчики с любопытством рассматривали этот поселок с палубы парохода, между тем как индейцы стояли на берегу и следили затем, как мимо них плывет незнакомое судно. Они были бы, наверное, очень рады, если бы капитан Спрогель и другие пассажиры заехали к ним, так как капитан Спрогель и другие пассажиры заехали к нем, так как туземцы известны уже, как неисправимые попрошайки, и вероятно были бы не прочь увеличить свои запасы редкостей, если у них таковые имелись.
      - Это местечко, как и почти всякое в любой стране, имеет свою интересную историю, - сказал Ардара, следя вместе с мальчиками за оригинальными хижинами, скрывавшимися из виду. - Я здесь останавливался как-то на несколько дней и нашел жителей поселка очень гостеприимными, но зато чуть не взбесился по милости огненных муравьев!
      - Что это за животные?
      - Это одно из самых ужасных бедствий этой местности. Эти муравьи очень большие и необыкновенно сильные. Когда они кусают, то это все равно, как если бы вам мясо вырывали клещами. Я так высоко подпрыгнул на месте и поднял такой крик, как никогда в жизни, когда меня в первый раз удостоил внимания огненный муравей!
      Немного спустя после того, как скрылось из виду первое поселение, показалась новая деревушка, и жители здесь тоже высыпали на берег, провожая любопытными взглядами проезжавший мимо пароход. День уже склонялся к вечеру, но капитан Спрогель решил плыть так долго, как только позволяло благоразумие. Погода не оставляла желать ничего лучшего, и ни одной капли дождя не упало еще с тех пор, как взошло солнце, хотя жара не была слишком мучительна.
      Когда кончились короткие сумерки, "Исследователь" приблизился к берегу, около которого было очень глубоко, и встал на якорь. Надо было увеличить запас топлива, но капитан хотел дождаться утра и тогда уже отправить людей в лес, чтобы нарубить в нем нужное количество дров. Готовых запасов на берегу не было, но в такой местности, как та, где они находились, ничего не стоило снабдить себя всем необходимым и собственными средствами. Никто не предлагал уже располагаться на берегу лагерем, хотя Гарри и Нед не отказались бы от вторичной пробы, если бы только Ардара заикнулся об этом. Действительно, ночевка в лагере представляется для всякого мальчика очень заманчивой, и его никогда не испугает перспектива лежать на земле во власти всевозможных насекомых, когда с одной стороны поджаривает огонь костра, а с другой - обдувает ветерок, и когда человек совершенно не гарантирован от дождя и разных случайностей.
      Следующее утро было ясное и солнечное, и дул такой резкий ветер, что на Тапайос поднялись волны с пенистыми гребнями, и они разбивались о берег с плеском, напоминавшим прибой моря, заставляя пароход раскачиваться на его якоре.
      Все матросы принялись за рубку леса. Большинство из них искусно владело топором, но мальчикам эта работа была непривычна, да и Джек Блокли не выказывал в ней особенной ловкости.
      - Не могу я сидеть и глядеть, как другие работают! - сказал Джек, взваливая на плечо инструменты и направляясь в лес вместе с другими.
      - Не можем ли мы помочь чем-нибудь? - спросил Нед, идя с Гарри следом за их другом.
      - Вы можете побродить пока поблизости! - отвечал Джек. - Не думаю, чтобы вам было особенно полезно махать топорами, да и как бы дело не началось с того, что один из вас снесет другому голову!
      - Но мы может, по крайней мере, хоть таскать нарубленные дрова на пароход, после того, как вволю налюбуемся вашей манерой размахивать топором!
      Джек, сознавая в душе, что не особенно силен в этом искусстве, желал, во что бы то ни стало, отослать мальчиков подальше, чтобы не дать им повода смеяться над ним.
      - Как я не умею писать письма, если кто-нибудь глядит из-за моего плеча, так не могу и работать, когда на меня глазеют и делают замечания. Поэтому я попросил бы вас выбрать себе для наблюдения что-нибудь другое!
      С этими словами он повернул направо и таким образом отделился от прочей компании. Между тем, матросы уже стали размахивать топорами, которые, сверкая над их головами, вонзались своими остриями в сердца лесных великанов.
      Мальчики, переглянувшись с улыбкой, решили все же не упускать своего друга из виду. Дав ему время отойти немного вперед, они последовали за ним. Джек прошел всего несколько шагов и остановился перед деревом, которое имело дюймов шесть или восемь в поперечнике. Оно было почти скрыто за виноградом, который обвивал его ствол и затем переходил на соседние деревья.
      - Вот это дерево будет как раз подходящее, - сказал Джек сам себе, но настолько громко, что мальчики, наблюдавшие за ним, прячась за соседние деревья и едва сдерживаясь от смеха, слышали его слова. - Я слышу, что другие уже пустили в ход свои топоры, но за мной дело не станет, и я живо повалю на землю это деревце. Очень я забочусь об этих мальчишках, готовых посмеяться надо мной. Но, говоря между нами, надо сознаться, что я мало смыслю в этом искусстве размахивать топором!
      Он не снял сюртука, так как погода была довольно свежая, и даже на пароходе не было жарко. Поплевав на руки, он глубоко вдохнул в себя воздух и, замахнувшись топором, ударил по стволу дерева близко к земле. Очень возможно, что он перерубил бы его, если бы не виноград, о котором было упомянуто, и который, зацепившись за топор в том месте, где прикреплялась ручка, помешал его движению. Вследствие этой неожиданной помехи, топор вырвался из рук пораженного Джека и отскочил футов на двадцать от него.
      - С нами крестная сила! - прошептал Джек, следя за полетом топора. Никогда еще я так не удивлялся в моей жизни, как теперь! Но кто это там смеется?
      Он обернулся назад и увидел своих юных друзей, совершенно красных от напрасных усилий удержать смех. Добродушный матрос не мог рассердиться на них и присоединился к их смеху, медленно направляясь к тому месту, где лежал топор, чтобы снова взять его.
      - Мне не раз приходилось срубать грот-мачты, когда на корабль налетал шторм! - сказал Джек. - Но кругом них не бывало этого винограда, толщиной почти с самую мачту. Впрочем, я живо справлюсь с этим деревом!
      Научившись горьким опытом, Джек на этот раз принял все меры предосторожности, так что топор благополучно вонзился в ствол дерева, оставив в нем глубокую зарубку. Следующий удар пришелся не в это самое место, а не несколько дюймов выше, несмотря на то, что Джек целился очень старательно. Третий и четвертый удары тоже не попали в первую зарубку, но так как к добродетелям Джека Блокли принадлежала и настойчивость, то он добился, наконец, того, что ствол был перерублен, но дерево не упало, так как его держал не месте обвивавший виноград. Последний был живо перерезан, и дерево рухнуло на землю!
      - Я пойду к капитану Спрогелю и попрошу его задержать пароход на несколько дней!
      - Это еще для чего? - спросил Джек, красный и задыхающийся, глядя с недоумением на мальчика.
      - Вы, повидимому, намереваетесь перерубить этот ствол пополам, и мне хочется дать вам на это достаточно времени!
      - Вот если бы я задался целью поддать ногой нескольких обезьян, мне потребовалось бы немало времени, а с этой работой я справляюсь, думается мне, не медленнее других!
      Мальчики расхохотались, и затем каждый из них попробовал помахать топором, между тем, как Джек сел, чтобы немного отдышаться. Вряд ли найдется на этом свете работа, которая могла бы идти удачно без упражнения, и мальчики, как и можно было ожидать, на первый раз плохо справлялись с рубкой леса.
      19. ОГНЕННЫЕ МУРАВЬИ
      Ардара улыбнулся, когда увидел изуродованный ствол дерева, затем так искусно взялся со своим товарищем за дело, что дерево было очень скоро распилено на ровные поленья. Между тем с двенадцати разных сторон на пароход носили дрова, и с более короткое время, чем можно было предполагать, на нем явилось изобилие топлива. Пароход уже некоторое время пыхтел, затем раздался отдавшийся эхом свисток, и спустя несколько минут "Исследователь" снова плыл вверх по Тапайос, а на палубе его по-прежнему чувствовался приятный ветерок.
      Полил дождь, но через час, к общему удовольствию, небо снова прояснилось, и путешествие продолжалось без каких-либо происшествий до вечера, когда они приехали в маленькую деревушку Авейрос. Она находится почти на четыре градуса к югу от экватора и очень живописно расположена на высоком берегу реки.
      В настоящее время она носит следы сильного разрушения, и церковь ее готова рассыпаться на части, если уже не сделала этого.
      Как только жители увидели издали пароход, они сбежались на берег поглядеть на несущийся мимо поезд. Капитан Спрогель повернул к берегу, и жители деревушки - индейцы и белые - поспешили вниз навстречу пароходу. Все они наперерыв друг перед другом старались выказать радушие и помогали пароходу встать на якорь, в чем, впрочем, не было никакой нужды. Некоторые из команды вышли на берег, чтобы посетить деревушку, Ардара, Джек Блокли и мальчики последовали их примеру. Тропинка, которая поднималась от берега в деревню, представляла очень утомительный и крутой подъем, хотя для местных жителей это было, повидимому, то же, что для школьника несколько ступенек перед дверью его дома. Поднявшись на самый верх, наши путешественники увидели перед собой одну из тех индейских деревушек, которые обычно встречаются в этой местности. Насколько можно было судить, она содержала около трехсот человек мужчин, женщин и детей. Все они с забавным удивлением разглядывали приезжих, но, добродушные от природы, не позволяли себе никаких дерзостей. Гарри погладил по голове маленького черноглазого дикаря и сказал ему несколько слов по-английски.
      Мальчик улыбнулся, показав два ряда великолепных зубов, и что-то ответил по-своему.
      - Он говорит, что благодарить вас, - перевел Ардара, - но не понимает ваших слов!
      - Я думаю, что это он поймет, - сказал с улыбкой Гарри, протягивая мальчугану хорошенький карманный ножичек.
      Мальчик снова поблагодарил его и на этот раз горячее, чем прежде, а по лицам его товарищей можно было видеть, что они были бы в восторге, если бы получили возможность поблагодарить приезжего иностранца за подобный же подарок. Но все же они не обступили Гарри и ничем не надоедали ему.
      Прогулявшись до конца деревни, наши путешественники остановились полюбоваться на прелестный вид, открывшийся перед их глазами. Река была в этом месте в две или три мили шириной, и на противоположном берегу ее виднелась индейская деревня Санта Круц, имевшая издали очень живописный вид. Здесь жило племя мундуруков - рослых, сильных индейцев, верных друзей белых.
      Справа и слева извивалась широкая Тапайос, и лесистые холмы чередовались на берегу с низинами. Ветер стих, в воздухе была разлита теплота, и от прекрасной картины, открывавшейся перед их глазами, веяло миром.
      - Здесь, должно быть, здоровая местность, - сказал Нед, когда все они несколько минут молча любовались видом.
      - Это правда, но я не думаю, чтобы вы захотели остаться здесь навсегда.
      - Конечно, нет, но... О, Боже!
      Нед Ливингстон подпрыгнул на воздух и ударил рукой по ноге, точно испытывая в ней сильную боль.
      - Я уверен, что меня укусила змея! - сказал он, бледнея от страха.
      - Это всего только один из огненных муравьев, - проговорил смеясь Ардара. - Они не стоят того, чтобы их так пугаться!
      - Меня нельзя было бы так легко провести! - сказал Гарри полупрезрительно. - Стоит ли из-за укуса какого-то муравья поднимать столько шуму? Ведь они не... О, черт возьми! Меня укусили! Меня укусили!
      20. К ВЕРХОВЬЯМ ТАПАЙОС
      Нед Ливингстон все еще тер себе ногу и прыгал от боли, когда Гарри Норвуд был в свою очередь укушен огненным муравьем. И это случилось как раз в то время, когда он нападал на своего брата за его малодушие и тот шум, который он поднял из-за пустяков. Подпрыгнув на воздух, Гарри стал брыкаться обеими ногами почти с такой же силой, как и во время своей попытки наказать проказницу обезьяну. Позабыв на минуту о собственном несчастии, Нед расхохотался над забавной фигурой брата, который за секунду перед этим так строго относился к нему.
      - О, Боже! - кричал Гарри, убивая крошечного мучителя, который бежал по его бедру. - Зубы у них похожи на кинжалы!
      - Ну, уж я бы не был таким простаком! - сказал Нед. - Да и стоит ли поднимать столько шуму из-за укуса какого-то муравья!
      Ардара глядел в оба, чтобы не потерпеть в свою очередь. Мальчики были так напуганы первым знакомством с ужасными муравьями или вернее тем фактом, что они существовали здесь, что начали подвигаться к пароходу, и Ардара вместе с ними.
      - Я бывал во многих страна света, - сказал Джек Блокли, - и меня кусали и змеи, и комары, и москиты, и все, что угодно. Понятно, это не очень приятно, но все-таки меня всегда удивляет, если кто-нибудь разыгрывает теленка из-за такого пустяка. Я видал людей со сломанными или оторванными руками и ногами, и они даже не стонали. Но если мальчик по натуре теленок и неженка, тогда, конечно, почему же... Черт побери! Кто воткнул мне кортик в ногу!
      Джек прыгнул так высоко, как никогда в жизни, и начал так неосторожно спускаться по крутой тропинке, что потерял равновесие и скатился по всему спуску до самой воды. Несмотря на боль, все трое пострадавших от души хохотали, поднимаясь на пароход, как смеялись и те, которые глядели на них.
      - Деревня Авейрос была некогда почти истреблена огненными муравьями! - сказал Ардара, когда они все болтали вечером о своих дневных впечатлениях.
      - Как они могли это сделать? - спросил Нед, все еще нянчась со своей раненой ногой, так же, как и Гарри с Джеком.
      - Все это место просто кишело муравьями, которые были всюду. Они проделали себе ходы под деревней, так что люди, проходя по улицам, проваливались на двенадцать футов вниз в муравьиные галереи. Муравьи были и за столом, отнимая еду у людей; они мучили их своими укусами. Ну, вы знаете сами, как ни могут кусать. И вот тогда все жители - и мужчины, и женщины, и дети, - бежали из деревни и вернулись только тогда, когда муравьи тоже покинули ее!
      - Но муравьи все-таки остались там!
      - Теперь их немного; и десятой доли нет того, что было прежде. Народ не обращает на них внимания!
      - Вот, все говорят о комарах, - проворчал Гарри, - а я бы охотнее согласился провести неделю в Джерсейских болотах под открытым небом, чем иметь дело с дюжиной этих одушевленных дротиков!
      - Должно быть, они больше не тронут нас. Эти муравьи водятся только в определенных местах, совершенно так же, как и москиты. В одних местах вы их не увидите вовсе, а в других они способны свести вас с ума!
      На следующее утро мальчикам хотелось осмотреть индейскую деревню на другом берегу реки, но капитан Спрогель нашел, что это не стоит, и они продолжали путешествие вверх по Тапайос.
      Прекрасная погода, которой они все так наслаждались последние три дня, испортилась: пошел дождь и, с небольшими перерывами, лил целый день. Казалось, ветры с Атлантического океана, насыщенные влагой, предназначенной для долины реки Амазонки, не в силах были удерживать ее долее.
      Река, суживаясь, доходила до трех миль в ширину. Много встречалось по дороге островов, так что стило немалого труда лавировать между песчаными отмелями; но капитан Спрогель и Ардара были достаточно опытны, чтобы искусно избегать их.
      В течение дня они поднялись выше Копарай (Cuparay) узкой, но глубокой реки, вливающейся в Тапайос с восточной стороны. По берегами виднелось много хижин местных индейцев, а на реке попадались лодки, поднимавшиеся к верховьям ради меновой торговли с туземцами.
      - Далеко ли мы от Амазонки? - спросил Джек Блокли Ардара после полдня.
      - Приблизительно на расстоянии 150 миль. Скоро уж мы покончим наше путешествие на пароходе.
      - Но ведь мы будем подниматься вверх по реке и дальше?
      - Да, так хочет капитан. Мы отправимся в Итаитубу (Itaituba). Здесь мы должны пересесть с парохода на лодку, в которой будем продолжать дальнейший путь!
      - Это будет нелегко?
      Ардара пожал плечами.
      - Нам предстоит немалый труд и некоторая опасность, впрочем, не настолько большая, чтобы могла испугать нас.
      - Я готов идти, куда угодно, если только и другие пойдут со мной. Но вы сами видите, что на моей ответственности лежит судьба этих мальчиков, и я не хочу подвергать их опасностям.
      - Разве может нам предстоять большая опасность, чем та, которой вы подверглись перед нашим знакомством? - спросил Ардара, который, конечно, знал уже о крушении шхуны.
      - Понятно, не может, Ардара, но это мало меняет положение дела. Родные и друзья мальчиков никогда не позволили бы им уехать из дому, если бы знали, что "Робинзон Крузо" не доставит их обратно. Ведь Неда послали в это путешествие для поправления его слабого здоровья, а Гарри поехал как его друг и товарищ.
      - Мальчик выглядит теперь прекрасно, - сказал Ардара, посматривая на Неда, который сидел на некотором расстоянии, болтая с Гарри.
      - Да, он стал крепче, - ответил Джек. - Если только он благополучно вернется домой, родители его будут в восторге от результатов поездки!
      - Вы можете быть уверены, что я так же озабочен судьбой мальчиков, как и вы!
      Затем, понизив голос, чтобы никто не слышал его, кроме Джека, Ардара прибавил:
      - Я полюбил обоих мальчиков, и буду беречь их, как собственных сыновей!
      21. В ИТАИТУБЕ
      Плаванию маленького парохода "Исследователь" вверх по реке Тапайос наступил конец: он доехал до города Итаитубы, находящегося на расстоянии 150 миль от места слияния этой реки с Амазонкой, и выше которого еще не поднималось ни одно паровое судно.
      В 1835 году Итаитуба был выбран средоточием для белых этой области и мундурукских индейцев. В то время здесь было всего несколько хижин, но в 1856 году она получила права Королевской деревни, и в настоящее время муниципалитет ее ведает всю область верховьев Тапайос до границ Матто Гросс ("Великий лес"). Последним именем называется самая западная и после Пары - самая обширная из бразильских провинций, площадь которой в пятнадцать раз больше пространства, занимаемого штатом Нью-Йорк. В Итаитубе около 250 жителей, и дома построены частью из высушенных на солнце кирпичей, частью же представляют простые хижины, крытые пальмовыми ветвями. Теперь население составляют белые, и в городе имеются очень порядочные лавки. Дюжина торговых лодок отправляется время от времени за товаром, поднимаясь по Тапайос выше порогов и обмениваясь с мундуруками каучуком и аптекарским товаром. Известно, что в окрестностях Итаитубы растет масса каучуковых деревьев, так что могла бы развиться здесь очень прибыльная торговля каучуком. Капитану Спрогелю и даны были инструкции собственниками "Исследователя" - употребить все старания на то, чтобы обеспечить за ними значительную долю в этой торговле; вот почему они послали его на много миль вверх по Амазонке, предоставив право открывать новые местности, богатые ценной резиной.
      Решено было, что "Исследователь" останется в Итаитубе на неделю или на две, пока не будет готов для обратного путешествия. За это время механик и кочегар должны были основательно пересмотреть все части паровой машины и починить, что нужно, а матросы под руководством штурмана - самый остов парохода.
      "Исследователь" был сильным буксирным судном с прекрасной машиной и, повидимому, в нем все было в полной исправности, но всякий благоразумный капитан должен всегда принимать меры предосторожности против опасности.
      В течение этой генеральной починки капитан Спрогель, Ардара и двое урожденных бразильцев, Педро и Томти, собирались подняться по Тапайос в большой лодке, куда они должны были сложить много всяких безделушек: последние предназначались для индейцев взамен каучука. Ардара мог объясняться с туземцами на их языке, почему его присутствие было очень важно, не говоря уже о том, что он отлично знал эту местность. Предполагалось с некоторой уверенностью, что за эту прогулку им удастся подстрекнуть не один десяток индейцев к большему добыванию каучука. Они должны были доставлять каучук вниз по реке в Итаитубу, где уже на обязанности агента лежало озаботиться о правах торгового общества в Паре. Таково, в кратких словах, было назначение парохода "Исследователь" в верховьях Тапайос.
      Этот план действий, составленный раньше, изменился немного, благодаря неожиданному увеличению экипажа в устье Амазонки.
      Джек Блокли и мальчики должны были, само собой разумеется, присоединиться к партии "исследователей", как можно было бы назвать наших искателей каучука, хотя предполагаемое ими путешествие совершило немало людей и до них.