Эти обыденные распоряжения, казалось, нарушили чары, навеянные красотой египетской принцессы. Зрители тут же разбрелись по залу, и пока велись приготовления к извлечению гроба с мумией из саркофага, лакеи принялись обносить присутствующих сидром и миндальным ликером. Ремингтон и Гарри увели своих дам подальше от саркофага, где начинались такелажные работы, и усадилиих в одной из ниш высокого, до потолка, окна.

– Возможно, вы и правы, ваша светлость. – Софи мельком взглянула на герцога и снова, перевела взгляд на саркофаг. – Пока проклятие вроде бы не подействовало.

– Какое проклятие? – заинтересовался Гарри.

– Есть такое особое проклятие, которое охраняет саркофаг с мумией от грабителей – любой саркофаг, – пояснила Софи. – Нам рассказывал наш дворецкий, египтянин. По его словам, это проклятие высекают на краю саркофага. Всякому, кто осмелится нарушить покой мумия, оно обещает страшные беды.

– Черт возьми! – В глазах Гарри вспыхнули веселые искорки. – Если это правда, то лорду Холибруку вскоре понадобятся новые лакеи. Прошлой ночью этим бедолагам и так уже досталось, когда леди Фэнсворт устроила настоящее представление с обмороком. Ну и сцену она закатила! Я едва мог сдержаться, когда лорд Холибрук объяснял, что произошло.

– Это очень интересно, – сказала Лили. – Ну и что же лорд Холибрук рассказал про леди Фэнсворт?

Гарри поймал мрачный предостерегающий взгляд герцога, и его улыбка тут же погасла.

– О, ну как вам сказать… так… кое-что. В сущности, ничего нового, очередные фокусы этой вздорной дамы. Они с мужем уехали сегодня рано утром. Лорд Холибрук полагает, что Фэнсворт намерен отвезти жену в Лондон и показать специалистам, которые могли бы освидетельствовать ее психическое состояние.

– А вот и доктор Александр, – прервала его Софи, увидев приближающегося к ним египтолога. – Кажется, он сейчас не занят. Я должна обязательно проконсультироваться у него по одному вопросу.

Лили на миг ее задержала.

– Я надеюсь, ты не собираешься говорить с ним об этих проклятиях и пересказывать ему басни вашего дворецкого. Это было бы жестоко, Софи. Зачем зря волновать человека.

– Конечно, не собираюсь, – заверила ее Софи. – Я просто хочу узнать, приходилось ли ему раньше .вскрывать нетронутые гробницы и саркофаги. Должно быть, это невероятно захватывающие истории!

Гарри тоже собиралсяих оставить.

– Хочу расспросить Рэмфорда о свитках, которые он недавно приобрел. Кажется, они очень похожи на те, что есть у меня. – Он бросил на герцога смущенный взгляд и поклонился Лили с какой-то неестественной улыбкой. – С вашего позволения, миледи.

– Что это за нетронутые саркофаги и какие такие захватывающие истории? – спросил Ремингтон, когда Софи и Гарри оставили их вдвоем. – По-моему, она все-таки собирается стращать доктора Александра проклятиями.

– Да нет, – успокоила его Лили. – Софи просто хочет спросить доктора, открывал ли он когда-нибудь целые саркофаги, то есть те, которые не были разграблены до того, как попали в руки ученых. Если да, то она выведает у него, не случалось ли с ним чего-нибудь необычного после этого. У Софи действительно есть дворецкий из Египта, его зовут Сэмит, он и забил ей голову россказнями о проклятиях, которые якобы преследуют тех, кто грабит гробницы фараонов. Едва ли она верит всему, что он рассказывает, но в том, что тех, кто открывает саркофаги, ждут разные неприятности, она не сомневается.

– Тогда почему же она согласилась присутствовать при этом?

– Я сама задавала ей этот вопрос. – Лили пожала плечами. – Она ответила, что охота пуще неволи.

– Ваша подруга иногда просто меня пугает, Лили, – пошутил он. Однако веселые искорки, сверкавшие в его глазах, вдруг исчезли, и он продолжил уже серьезным тоном: – Саркофаги, мумии – все это очень интересно, но нам с вами не мешало бы обсудить более важный для нас предмет. Лорд Холибрук позволил нам воспользоваться его кабинетом. Сразу после заседания мы с вами там побеседуем.

У Лили сразу от волнения пересохло во рту и забилось сердце. Сегодня он казался ей таким чужим, таким далеким, словно и не было в помине этих страстных поцелуев… всего несколько часов назад.

– Да, – пробормотала она, чуть запинаясь, – я как раз очень хотела встретиться с вами наедине. Нам надо… э-э… кое-что обсудить с вами, договориться о некоторых вещах…

– В самом деле?

В его глазах появился опасный блеск, и она поспешила объяснить:

– Да. Нам надо поговорить о наших дальнейших отношениях, о вашем… ухаживании. Я понимаю, что теперь мы должны расстаться – как только мы отсюда уедем. Но есть некоторые детали, которые мы должны с вами обсудить. Например, вы не должны говорить моему отцу и сэру Малкольму, что именно вы предложили мне прийти к вам в спальню вчера ночью. Я просто скажу, что это я назначила вам встречу. Я ведь действительно просила вас о встрече… А они… они подумают, что и место встречи предложила я.

Уголки рта герцога Ремингтона чуть дрогнули.

– Едва ли они так подумают.

– Ну, тогда я скажу, что ваша спальня показалась вам наименее опасной для секретной беседы в том смысле, что там можно не бояться случайных свидетелей. Тем более когда все наверняка уже улягутся спать. Мне действительно ваши доводы показались очень разумными. Вот я и согласилась… а еще лучше сказать, что эти доводы не ваши, а мои…

– Но они наверняка спросят – причем в первую очередь, – почему вам так необходимо было говорить со мною наедине. И что вы на это ответите?

– Ну… это я пока еще как следует не обдумала. – Она опустила ресницы. – Только я боюсь, что буду выглядеть ужасной трусихой и лгуньей.

Герцог приподнял ей подбородок, заставляя ее посмотреть ему в глаза. И нежно погладил большим пальцем ее щеку.

– Лили, вы никогда не перестанете меня изумлять, – Сказал он с каким-то странным выражением, которого она не могла понять. Удивление? Насмешка?

Наконец она решила, что ему просто неприятна ее трусость, но откуда тогда такая странная нежность в его взгляде? Краешком глаза она видела, как Софи подошла к доктору Александру, который стоял у окна, расположенного в глубокой полукруглой нише. Вот она заговорила с ним, продолжая, однако, бросать яростные взгляды в сторону герцога, пока тот не отпустил подбородок Лили и не повернулся к Софи и египтологу. Сразу успокоившись, она с обворожительной улыбкой представилаих знаменитому ученому:

– Это моя подруга, леди Лилиан Уолтерс и ее… герцог Ремингтон. Я знаю, что леди Лилиан и его светлость очень бы хотели послушать ваш рассказ о Стране великих пирамид, доктор Александр. Мы как раз перед этим обсуждали странные и необъяснимые случаи, которые происходили с теми, кто вторгался в этот удивительный мир.

– Да, действительно,мисс Стэнхоуп, не могу не признать, что мне также пришлось столкнуться со многими необычными явлениями во время моего путешествия по Египту. – Доктор Александр коснулся пальчиков Софи вежливым поцелуем, затем повернулся и почтительно поклонился подошедшим поближе герцогу и Лили. – Ваша светлость, мисс Стэнхоуп сообщила мне, что вы заинтересовались египтологией. Что вы думаете по поводу нашего сегодняшнего собрания?

Ремингтон пожал плечами.

– Кто же может остаться равнодушным после того, как мы стали свидетелями такого важного события?

Они теперь все вчетвером стояли у окна. И почти сразу в саду раздался звук выстрела. В ту же секунду прямо над головой Софи с шумом треснуло и вдребезги разлетелось стекло, осыпая всех, кто находился в непосредственной близости от окна, множеством сверкающих осколков. Ремингтон бросился к Лили.

Тут же началась страшная паника. Раздались крики и женский визг. Кто-то упал в обморок. Ремингтон подхватил Лили и увлек ее подальше от окна, под защиту стены. Поддерживая ее за плечи, он внимательно осмотрел ее – вроде бы никаких ран, только несколько кусочков стекла врезались в тонкую ткань платья. Сама девушка осталась невредима. Сердце герцога бешено стучало. Он обхватил ладонями ее виски в жалкой попытке унять страх, от которого до сих пор дрожали его руки. Пуля пролетела так близко от нее – всего в нескольких дюймах! Если бы не эти дюймы, она лежала бы у его ног бездыханная! Заслонив ее собой, он обернулся, чтобы посмотреть, не грозит ли ей еще какая-то опасность.

Доктор Александр и Софи все еще стояли перед разбитым окном, и герцог крикнул им, чтобы они отошли. Но те словно его не слышали. От только что пережитого шока они не в силах были двинуться с места. Софи стояла ближе к Ремингтону, он дотянулся до нее и, схватив ее за руку, оттащил подальше от окна. Ученый все с тем же безмолвным изумлением смотрел на разбитое стекло, затем перевел взгляд вниз, на красную струйку, бегущую по его боку. Увидев кровь, доктор зашатался. Ремингтон бросился вперед, чтобы поддержать его, и осторожно опустил на пол. Все это длилось считанные секунды. Еще не успели все опомниться, как прозвучал второй выстрел, и стекло взорвалось новыми брызгами осколков.

Ремингтон инстинктивно навис над раненым, прикрывая его лицо и загородив собственную голову от разлетевшихся во все стороны осколков. Однако через миг он приподнял голову, ища взглядом Лили. Девушка кивнула ему, словно знала, как ему важно быть уверенным в том, что с ней ничего не случилось.

Новый выстрел породил новые крики ужаса теперь уже не только в доме, но и в саду. В зале же те, кто не ударился в панику после первого выстрела, продолжали сохранять удивительное спокойствие. Только одна женщина продолжала истерично рыдать. Казалось, все ждали, что будет дальше. Люди начали оглядывать друг друга, и самые смелые разглядывали разбитое окно.

Лорд Холибрук подошел к дверям и крикнул слугам, чтобы осмотрели сад. Опасаясь, что очередная пуля настигнет на этот раз самого Холибрука, герцог Ремингтон подошел к окну и быстро задернул тяжелые шторы. Теперь наверняка стреляющий больше не мог никого увидеть, а значит, не мог прицелиться. Скорее всего он уже бежал с места преступления. Нельзя отказать преступнику в смелости: второй раз он стрелял с того же самого места. Однако только полный идиот рискнул бы остаться в своей засаде и после второго выстрела. Ремингтон очень надеялся, что они имеют дело именно с таким идиотом. С идиотом, который вскоре будет болтаться на виселице.

Холибрук тем временем покинул дом, возглавив поиски в саду. Кое-кто из гостей с большим воодушевлением присоединились к нему, оглашая воздух воинственными возгласами.

Как это типично для англичан, подумал Ремингтон. Скучающие джентльмены никогда не упустят славной охоты, не важно за кем. Скорее всего они даже не догадывались, за какой крупной дичью охотятся – за опытным преступником. Герцог решил взять инициативу в свои руки, пока какие-нибудь горячие головы не вздумали демонстрировать свою храбрость, в одиночку гоняясь за неведомым снайпером.

– Латроп, Сэндерс и Ботвел, – скомандовал он молодым людям, молча взирающим на него. – Отнесите доктора Александра к нему в комнату. Леди Холибрук, – обратился он к подоспевшей к раненому хозяйке, – покажите им комнату доктора и пошлите за лекарем. – Он взглянул в тот угол, где находились Лили и ее подруга. То, что он увидел, заставило его нахмуриться. Он оглянулся и увидел двух пожилых дам.

– Леди Пенроуз, миссис Рэмфорд, – властным тоном сказал он, – пойдите на кухню и проследите, чтобы слуги принесли в королевские покои горячей воды, чистые скатерти и острые ножницы. – Почтенные дамы даже не шевельнулись. Тогда герцог во всю мощь своего зычного баритона рявкнул: – Леди, я прошу вас!

Леди Пенроуз и миссис Рэмфорд, забыв про свои лета, бросились чуть ли не бегом к двери. Молодые люди поспешно подняли доктора и в сопровождении взволнованной хозяйки направились к выходу. Ремингтон подошел к девушкам. Обе были покрыты слоеммелких осколков, часть их вонзилась в одежду, часть сверкала в волосах. Их легкие воздушные платья были очень элегантны, но ни в коей мере не могли защитить от острых осколков.

Один такой осколок процарапал Лили руку, но не сильно, порез был почти незаметен. Но Софи… Руки ее были в крови, которая струилась из множества мелких и одного довольно глубокого пореза. Но это было еще не все. Ремингтона очень беспокоил треугольный осколок – дюйма три, не меньше, торчавший из ее плеча. Рана могла быть очень опасной.

Софи лежала на полу. Видимо, в глубоком обмороке. Лили стояла рядом на коленях и пыталась остановить кровь, зажимая раны подолом своего платья.

– Надо, чтобы лекарь посмотрел плечо Софи, – сказала девушка ровным голосом. Ее спокойствие поразило герцога. Большинство его знакомых женщин и сами уже лежали бы в обмороке, увидев плечо Софи. Однако Лили, похоже, понимала, что сейчас не время для истерик. – Стекло будет легче вынуть, если дать ей прежде лауданума.

– Доктор Александр сейчас больше нуждается в лекаре, чем Софи, – строго сказал герцог, но получилось чересчур резко. Однако Лили, по-видимому, нисколько не обиделась. Ремингтон чуть отодвинул Лили в сторону и осторожно поднял Софи на руки. – Я отнесу ее в королевские покои. Лили, я требую, чтобы вы ни на шаг от меня не отходили, идите передо мной, чтобы я мог вас все время видеть.

Бильярдная почти опустела. Лишь несколько человек испуганно сгрудились в углу. Большинство же ретировались, как только герцог опустил шторы. В дверях Ремингтон столкнулся с Гарри. Молодой человек побледнел, увидев у него на руках залитую кровью Софи.

– Боже! – Его взгляд метнулся к герцогу. – Я только на минуту улизнул в библиотеку, чтобы сделать глоток бренди. И вдруг слышу – выстрелы… Я могу чем-нибудь помочь?

– Найдите кого-нибудь из моих людей и пришлите в мою комнату.

Он прошел мимо Гарри и быстрым шагом двинулся в королевскую опочивальню.

– Лили, найди сорочку или ночную рубашку и прижми рану на руке и плече, чтобы они как можно меньше кровоточили, – распорядился он, осторожно укладывая Софи на кровать.

– Только вытащите стекло, – прошептала пришедшая в себя Софи. Она посмотрела на свое плечо. – Очень больно.

– Скоро подойдет лекарь, – сказала Лили, ласково поглаживая здоровую руку подруги.

– Лили, сделай то, что я велел, – повторил Ремингтон и перехватил руку Софи, когда она потянулась к плечу. – Не надо трогать!

Лили тем временем принесла две ночные рубашки. Одной он обмотал раненую руку и крепко зафиксировал повязку лентой.

– Я собираюсь вытащить стекло, – сказал он Софи. – Оно может натворить еще много бед, если оставить его там.

Он положил руку на ее здоровое плечо и прижал девушку к кровати. Затем внимательно осмотрел рану и, осторожно взявшись за конец стекла, аккуратно вытащил его. Софи тихо застонала, но даже не пошевелилась, стараясь ему не мешать.

– Вот умница, – пробормотал он. Рассмотрев глубокий, длинный порез, он приложил к нему вторую рубашку и крепко придавил ладонью.

– Все, теперь там больше ничего не осталось. Рана чистая, но глубокая. Мне придется зажимать ее рукой, пока кровь не остановится.

– Вот все, что вы просили, – сказала появившаяся в дверях леди Пенроуз. Вслед за ней в комнату вошла миссис Рэмфорд, а за ней – служанка, которая несла кувшин с горячей водой.

– Я бы хотел, чтобы вы и миссис Рэмфорд помогли леди Лилиан, – сказал он, обращаясь к леди Пенроуз. – Освободите мисс Стэнхоуп от одежды так, чтобы лекарь смог обработать ее раны, а вы, – обратился он к служанке, – найдите в аптечке лауданум и не забудьте принести что-нибудь, с чем можно было бы выпить эти капли.

Служанка поспешно присела в реверансе и выбежала из комнаты. Леди Пенроуз и миссис Рэмфорд подошли к кровати, на которой лежала Софи.

– Ну, леди, приступайте. У вас есть с собой ножницы?

– Да, – миссис Рамфорд протянула ему ножницы. – Но, ваша светлость, вам нельзя здесь находиться! Нам ведь придется сильно оголить мисс Стэнхоуп!

– Она истечет кровью, если я уйду. – Он нетерпеливо вздохнул, затем кивнул леди Пенроуз. – Возьмите в моей комнате покрывало и накройте ее. Я готов пожертвовать им во имя сохранения приличий.

Тем временем Лили сама взяла ножницы из рук миссис Рэмфорд и принялась отрезать рукав. Леди Пенроуз возилась с покрывалом. Через открытую дверь Ремингтон увидел Гарри с одним из своих слуг и кивком велел войти.

– Подойдите ближе, – сказал он слуге и, когда тот подошел, что-то тихо прошептал ему на ухо. Слуга тотчас же ушел. Затем герцог обратился к Гарри.

– Они его поймали? – спросил герцог. Тот покачал головой.

– Джек и двое ваших людей все еще разыскивают его. Этим же заняты лорд Холибрук со своими слугами и еще несколько из наиболее ретивых гостей. Один из садовников через несколько минут после выстрелов видел выезжавшего отсюда всадника, так что, судя по всему, этот негодяй всех обвел вокруг пальца.

Ремингтон понизил голос, так чтобы его не могла услышать Софи.

– Напомните лорду Холибруку, что мисс Софи тоже нуждается в помощи лекаря, очень вас прошу. Как только тот покончит с ранами доктора Александра, пусть немедленно идет сюда. Скажите лорду, что рана может оказаться очень серьезной.

– Врач пока занят нашим египтологом, – отвечал ему Гарри, также понизив голос. – Лорд Холибрук пригласил его главным образом ради леди Орвелл, ибо она страдает от подагры. Судя по тому, как все обернулось, он поступил очень мудро. Ну, я пойду, попрошу кого-нибудь передать эскулапу, что его ожидает еще один пациент.

Гарри поспешно вышел, столкнувшись в дверях со служанкой, которая принесла лауданум. Вслед за ней вошел слуга герцога. Одной рукой он придерживал что-то за пазухой. Леди Пенроуз повернулась, чтобы взять у служанки пузырек и стакан с водой, а Лили и миссис Рэмфорд продолжали аккуратно вспарывать швы на рукаве и лифе Софи, прикрыв ее покрывалом. Поглощенные своим делом, женщины не заметили, как слуга протянул своему хозяину пару пистолетов. Герцог осторожно положил их под кровать, так чтобы в случае необходимости их легко можно было бы достать, и приказал своему человеку встать снаружи у двери. Леди Пенроуз посмотрела пузырек на свет, потом отлила в стакан какое-то количество снотворного, увидев, что в пузырьке осталось довольно много, она еще отлила в стакан несколько капель. Ремингтону оставалось только уповать на то, что она все-таки не усыпит Софи навеки.

– Достаточно, леди Пенроуз, – остановила ее Лили, видимо, разделявшая опасения герцога. Она продолжала ловко орудовать ножницами, и Ремингтон невольно сравнил ее точные движения с робкими, неуверенными движениями миссис Рэмфорд. Ему в голову пришла странная мысль: если ему суждено быть когда-нибудь серьезно раненным, хорошо бы Лили оказалась рядом. Ей бы он полностью доверился. Она знала, как вести себя в критической ситуации.

– Вы не могли бы ее немного приподнять и подержать, – попросила его леди Пенроуз.

Лицо Софи исказилось от боли, и она стиснула зубы, когда ее приподняли, поддерживая за плечи, большие сильные руки герцога. Однако она послушно проглотила лекарство.

– Ужасная гадость, – прошептала она с легким стоном, когда Ремингтон осторожно опустил ее на подушку. Девушка повернула к нему голову. – Это еще не все? – Ремингтон пытливо на нее посмотрел и медленно покачал головой.

– Я так и знала. – Ее голос былтихим и слабым, кожа побелела от сильной потери крови. – Неужели рану придется прижигать?

– Не думаю, – сказал он. Софи улыбнулась с видимым облегчением. – Лауданум подействует с минуты на минуту. Он облегчит боль.

– У меня больше нет сил на это смотреть, – простонала леди Пенроуз, закрывая глаза и прикладывая ко лбу руку. Рот герцога мгновенно искривился в усмешке.

– Вы можете идти, миссис Рэмфорд, и вы, леди Пенроуз. Благодарю вас за помощь.

Дамы с готовностью покинули комнату.

– Проклятие, – прошептала Софи. Здоровой рукой она ухватилась за рукав Лили, затем рука без сил упала на кровать. В ее глазах появилось рассеянное выражение, лауданум начал действовать. – Хрустальный кинжал. – Ее голова беспокойно заметалась по подушке. – Я не могу вспомнить, что там сказано. Прочти мне эти слова.

– Тсс, – шепнула Лили. – Это сейчас совсем неважно.

– Ты должна сказать мне! Я должна знать все, что еще должно произойти!

– Больше ничего не произойдет, обещаю тебе, – Лили отвела глаза. – Во всяком случае, с тобой.

– Доктор Александр? – прошептала Софи. Лили кивнула.

– А ну-ка прекратите, вы обе! – оборвалих герцог. – Все это не имеет никакого отношения к вашему дурацкому проклятию!

Обе девушки взглянули на него смолчаливым укором. Ремингтон мог поклясться, что они ему не поверили.

Лили покачала головой.

– Вы же не знаете, что там сказано!

Герцог нахмурился.

– Я запрещаю вам говорить об этом, по крайней мере, сейчас. Софи не хватает только истерики из-за всей этой чепухи.

– Могу вас заверить, что…

– Его светлость прав. Лили. – Девушка устало закрыла глаза. – Как ты сказала, сейчас это действительно не важно.

Лили бросила свирепый взгляд на герцога.

– Вы расстроили ее, – сердито произнесла она. Герцог Ремингтон посмотрел на нее с шутливым изумлением и изобразил крайнее отчаяние.

– Лили, – позвала тихо девушка, чуть приподнимая веки.

– Да? – Лили наклонилась к ней ближе.

– Боюсь, теперь ты еще долго не сможешь поплакать на моем плече.

Предательские слезы заблестели в глазах Лили, но она попыталась улыбнуться и ласково погладила подругу по здоровой руке.

– Тогда придется тебе плакать на моем.

Через пятнадцать минут пришел лекарь. Софи уже крепко спала. Рану на руке он зашил довольно быстро. Затем перешел к более серьезной ране на плече.

– Похоже, придется прижечь, – сказал он, увидев, что из разреза снова полилась кровь.

Ремингтон вытер кровь и покачал головой.

– Вы почти все сделали. Я уверен, юная леди предпочла бы отказаться от такого способа лечения. Я буду сжимать края, пока выбудете зашивать, тогда меньше будет течь.

Лекарь несколько мгновений в нерешительности смотрел на рану, затем кивнул.

– Кровотечение вроде бы немного утихло. Возможно, без прижигания даже лучше.

Дальше лекарь работал в полном молчании. Ремингтон заметил, что Лили старается не смотреть на руки доктора, однако она не отошла и даже помогала потом накладывать повязку на плечо подруги.

– Кровотечение остановлено, – сказал врач. – Дайте ей еще лауданума, когда она проснется. Я зайду через пару часов посмотреть, как идут дела.

– Как хорошо, что она спала, пока он зашивал, – прошептала Лили. ѕ И хорошо, что он согласился не прижигать. Раскаленное железо – это гораздо больнее, чем сам порез.

– Именно поэтому я и попросил его не мучить Софи.

– Я хочу поблагодарить вас за нас обеих. – Лили кивнула в сторону Софи. – Если бы вы не оттащили нас от этого окна… – Она взглянула на него глазами, полными горячей благодарности. – Я обязана вам жизнью.

От этих простых, искренних слов его бросило в дрожь. Он не заслужил их. Ведь он погубил ее репутацию, а еще немного – погубил бы своей халатностью ее самое. Насколько проще было бы для них обоих, если бы она бросила ему в лицо справедливый укор и отвернулась. Она не оставляла ему выбора. Ее благодарность еще более укрепила его в решении совершить то, о чем они оба потом будут горько сожалеть.