Чалдеронские монахи

Его так и дергало за язык обратить внимание инспектора на то, что подобные факты нельзя не учитывать, но Харвей сумел промолчать, так как кровать с гостиничным голубого цвета постельным бельем устраивала его значительно больше, чем полосатый тюфяк на нарах.

На следующее утро он горько сожалел, что не настоял на своем и не потребовал немедленно закрыть остров для всех посторонних. Но было уже поздно.

IX

Голова Бранко Жавлика гудела. Огромное количество водки, сдобренное хорошим нокаутом, доставило ему немало неприятных минут. Но несмотря на нервное истощение и плохое самочувствие, мысль о сокровищах Чалдерона крепко засела в его больной голове.

Он ни секунды не сомневался, что полиция прочешет весь остров, когда займется поисками убийц.

Значит, у него был единственный шанс: сегодня же ночью переправиться на остров и разыскать клад, конечно, если он вообще существует.

Даже если в рассказе Олги Чехровки содержится доля правды, то его серебряный нож способен одолеть вампиров. Бранко Жавлик решил взять в компаньоны двух друзей. Первого из них звали Михаилом, и Бранко считал его слишком глупым, чтобы он мог испытывать страх перед потусторонними силами. Имя второго было Деметриус, он был греком и прославился как человек, не имеющий нервов. Кроме того, Деметриус не был в парке той ужасной ночью.

Бранко оседлал свой видавший виды мотоцикл и отправился за своими друзьями. Сначала они скептически отнеслись к предложению Бранко, но в конце концов согласились: Михаил, поскольку Бранко достаточно долго вбивал ему в голову свой план, а Деметриус не перенес обвинения в трусости.

На всякий случай Бранко вооружил свой эскорт серебряными столовыми ножами, украденными в одной из обворованных ими квартир. Парни угнали машину, раздобыли лопаты, заступы и отправились вдоль побережья по направлению к Рагузе. Там они украли моторную лодку и взяли курс на остров Чалдерон.

Ночь оказалась на редкость тихая и звездная. Море спокойно расстилалось перед кладоискателями, как большое зеркало в универмаге. Силуэт замка отчетливо вырисовывался на фоне темного неба. Лихая троица промчалась мимо рыбаков. Когда те обнаружили, что ребята направились к острову, то закричали и замахали им руками, чтобы те остановились.

Но Бранко лишь рассмеялся в ответ и как следует приложился к бутылке «зибловитца», которая «случайно» оказалась у него в кармане. Он пытался убедить себя, что пьет, чтобы изгнать головную боль. По-настоящему же Бранко до смерти боялся ехать на Чалдерон и пытался заглушить панический ужас сорокаградусной жидкостью.

Они бросили якорь в той самой бухте, где причалили Луиза и Фрэнк Симмс. Через двадцать минут парни были уже у стен замка.

– Нам... нам обязательно надо туда входить? – спросил дрожащим голосом Деметриус, которому вдруг стало не по себе.

Бранко опять глотнул из бутылки и отбросил пустую стекляшку.

– Ты уже небось наложил в штаны! – произнес он насмешливо. – Мы что, прокатились ночью по морю ради простого удовольствия?

Но даже у глупого Михаила в этот момент затряслись коленки. Между разговорами о посещении замка и конкретными действиями Михаила огромная пропасть.

– Я не пойду, – решительно сказал он. – Подожду вас в лодке до рассвета. Лучше копать при дневном свете.

– Конечно, – согласился Деметриус. – Так мы и сделаем. Правда, Бранко?

Бранко Жавлик ругался минут десять, осыпая ребят проклятиями, но в глубине души он был рад такому повороту дела. Когда же Деметриусу надоело выслушивать своего атамана, он предложил Бранко одному посетить руины. Тот сразу замолчал.

Парни повернулись к замку спиной и вернулись к лодке.

Там они удобно уселись в ожидании утра, хотя еще даже не пробило полночь, и мелко дрожали от страха. Но ни один не желал в этом признаться.

– Как только рассветет, мы извлечем сокровища, – разглагольствовал Бранко. – Лодку мы спрячем в отдаленной бухте, а с наступлением темноты вернемся в деревню. Рыбаки не заходят на остров. И вряд ли они позвонят в полицию и сообщат, что видели нашу лодку около острова. Но если ночь окажется темной, то нам не страшна никакая полиция.

Они болтали про мотоциклы, драки и девочек. Глупый Михаил, которого девушки избегали, как огня, описывал свои невероятные успехи в сексе. Он сам настолько запутался с непривычки, что его слушатели не смогли подавить приступа неудержимого хохота.

– Я поимел больше женщин, чем вы оба вместе взятые, – сердито сказал Михаил. – Например, однажды я заметил девушку на рынке. Ее звали Йованка и...

В этот момент над островом раздался колокольный звон.

– Замолчи, – прошипел Деметриус. – Что это было?

– Кажется, колокол, – пробормотал Михаил.

– Осел ты, – рассердился Бранко. – Это мы и сами поняли. Меня интересует совсем другое. Почему на безлюдном острове вдруг звучит колокол?

– Бранко, – обратился к нему Деметриус, – мы сейчас поднимем якорь и отчалим. Выйдем в открытое море. И наплевать на рыбаков.

Бранко в ответ что-то пробурчал. Он попытался завести мотор, но тот коротко чихнул и заглох. Бранко пытался снова и снова, но безуспешно.

Тогда он повернулся к товарищам, и его лицо побледнело не только от лунного света.

– Не заводится, – пожаловался главарь. – Мы влипли.

– Мы умеем плавать, – предложил Деметриус. Бранко покачал головой.

– Даже если мы доплывем до побережья, скоро начнется прилив. Течение вынесет нас обратно в море, и – конец всему.

– Это все ты со своими идеями! – завелся Михаил. – Полночные поиски сокровищ! Па!

– Во всяком случае, до настоящего момента ничего не произошло, – возразил Бранко. – Кто хочет многого достичь, должен уметь рисковать.

Некоторое время они сидели молча. Бранко услышал странный звук. Это стучали зубы грека. Он хотел закричать на труса, но Деметриус указал вытянутой рукой на обрыв и заорал в ужасе: «Вон там! Смотрите! Там!»

На обрыве замерла темная, облаченная в рясу фигура верхом на лошадином скелете. Пока трое в лодке сидели ни живы ни мертвы, к первому всаднику добавились еще шестеро. Они внимательно смотрели на лодку, которая отчетливо выделялась на освещенной луной морской глади.

Медленно и беззвучно призраки направились к лодке. Создавалось такое впечатление, что лошадиные подковы не касаются песка. С уверенностью лунатиков всадники спускались по крутому обрыву.

Когда они приблизились, Бранко Жавлик разглядел под капюшонами морщинистые лица мумий, обрамленные длинными черными волосами и бородами. Ночные всадники размахивали мечами.

Деметриус дико завопил, прыгнул в воду и быстро поплыл навстречу далекой земле. Он предпочитал утонуть, чем принять ужасную смерть от мечей привидений.

Михаил встал на колени и начал читать молитвы, которые он знал. Бедняга крепко зажмурил глаза.

Бранко стоял на корме. Он достал серебряный нож. Никогда в жизни парень не испытывал такого панического ужаса. Но он должен был бороться, защищать свою жизнь – такова была его натура.

Копыта лошадиных скелетов мягко прошлепали по воде.

– Проваливайте и будьте прокляты! – бросил им в лицо Бранко. – Отправляйтесь назад в ваши вонючие гробницы!

Он взмахнул ножом и со свистом рассек воздух. Его голос захлебнулся. Меч переднего всадника легко описал дугу и отделил от тела Бранко руку, сжимавшую нож. Парень в безумии уставился на безобразную культю, из которой фонтаном забила кровь.

На культе все еще держались ручные часы.

Трое ужасных монахов влезли в лодку. Бранко хотел было прыгнуть за борт, но не успел. Меч пронзил его между лопаток, парень со стоном упал на дно лодки.

Перед смертью он увидел нечеловеческие лица, склоненные над ним, и услышал крики Михаила. Потом луна как-то сразу потускнела и исчезла совсем. Бранко Жавлик умер.

X

Стелла Кантон проснулась в объятиях Харвея Сондры. Любовник улыбался ей.

– Любимая! – произнесли его губы, за словами последовал поцелуй.

Ужасные происшествия последних дней помогли им найти друг друга. Стелла зевнула, потянулась и выгнулась, как сытая кошка. Одеяло соскользнуло с ее груди. Харвей тут же принялся целовать ярко-розовые, крепкие соски.

Стелла Кантон притянула молодого человека к себе. Ее руки, лаская и возбуждая, легко заскользили по его телу. Харвей Сондра откинул одеяло. Он целовал шоколадное тело девушки и не избегал потаенных местечек. Стелла не могла больше сохранять спокойствие, она зашевелилась, постанывая и покусывая плечи Харвея, а затем раздвинула бедра и прижалась к Харвею всем телом. Когда он вошел в ее тело, Стелла вздохнула и впилась длинными ухоженными ногтями в спину молодого человека. Влюбленные позабыли все на свете.

Через час Стелла и Харвей покинули апартаменты и столкнулись в дверях лифта с Тино Салварином. В сердце итальянца проник яд ревности, когда он увидел светловолосую девушку и высокого мужчину, которые, тесно обнявшись, выходили из номера Харвея Сондры.

Накануне вечером Тино Салварин настойчиво флиртовал со Стеллой, но она не обращала на него ни малейшего внимания. От обиды Тино не смог даже спать этой ночью. Стелла свела его с ума, он никогда не испытывал подобных чувств ни к одной женщине, даже к Луизе Гилджиа, своей покойной невесте. Тино был вынужден признаться себе, что он, хладнокровный и жестокий Тино Салварин, сын одного из боссов итальянской мафии, потерял голову от страсти к светловолосой американке.

Тино обуревали все муки ревности. Но он не показывал вида.

В ответ на вежливое замечание Харвея Сондры, что Тино сегодня неважно выглядит, итальянец сослался на события последних дней.

Они вместе спустились на лифте и отправились завтракать.

Завтрак был обильный и сытный, с претензией на роскошь, как и положено в интернациональных отелях. Тино только выпил кофе, кусок не лез ему в горло. Харвей и Стелла весело и беззаботно ворковали. Харвей проглотил три вареных яйца и гору булочек.

Тино был вынужден крепко держать себя в руках, чтобы не показать свои муки. Он облегченно вздохнул, когда бой позвал его к телефону.

Звонил Антон Дворжак, владелец отеля «Сараево» в Рагузе. Он знал размеры влияния отца Тино, известного профессора Салварина, и хотел угодить его сыну.

– Ну что у тебя? – грубо спросил Тино.

– В бухте Чалдерона снова стоит моторная лодка на якоре, – ничуть не смутился от такого приветствия Дворжак. Тино слышал его тяжелое дыхание. – На борту найдены два изуродованных трупа. Мы возьмем лодку, а незадачливых мертвецов оставим на острове.

– Ты знаешь, кто эти убитые?

Хозяин отеля ответил отрицательно. Тино поблагодарил и положил трубку на рычаг. Он не сразу отправился в зал ресторана, а закурил и крепко задумался.

Ему хотелось одним махом убить двух зайцев. Во-первых, он решил доставить инспектору Дувлеку неопровержимые доказательства, которые заставят последнего придерживаться устойчивой версии. Тогда эта глупая история с привидениями Чалдерона забудется. Во-вторых, он хотел отбить Стеллу Кантон у Харвея Сондры.

К тому моменту, как Тино носком лаковой туфли раздавил окурок, в его голове созрел план, гениальный план, осуществление его приведет к намеченной цели. Итальянец улыбнулся и вернулся в ресторан.

– Звонил Дувлек, – обманул он Харвея Сондру. – Инспектор хочет нас видеть. Мисс Кантон может остаться в гостинице.

После завтрака Салварин и Сондра уехали. Американец быстро смекнул, что их путь лежит далеко не в комиссариат. Он задал Тино соответствующий вопрос.

Итальянец лишь ухмыльнулся в ответ. Он притормозил перед магазином фотопринадлежностей. Харвей Сондра вошел вслед за Тино в магазин. Тино купил две камеры, вспышку, прибор для прокручивания фильмов и телеобъектив. Кроме того, он выбрал множество роликов цветной пленки и две большие бобины.

– Вы хотите снять фильм, Тино? – удивленно поинтересовался Харвей, когда они вновь оказались в машине.

Тино рассказал Харвею о звонке из Рагузы.

– Инспектор Дувлек упечет нас за решетку, если мы расскажем о еще двух мертвецах на Чалдероне и снова предложим ему провести ночь в морге. Есть только один выход. Сегодня ночью мы навестим Чалдерон, сфотографируем и отснимем обоих умерших, если они начнут двигаться. Возможно, нам удастся снять фильм и о самих Чалдеронских монахах.

Харвей Сондра наморщил лоб и почесал в затылке.

– Я, конечно, не трус, но это очень опасная затея. Погибло и так слишком много людей.

– Риск присутствует в этом деле, поэтому я решил вывести Стеллу Кантон из игры. У вас есть какие-нибудь идеи, как достать необходимые улики? Мы останемся сидеть в лодке неподалеку. Если станет опасно, мы в любой момент сможем уйти в открытое море.

После короткого раздумья Харвей Сондра согласился.

– Фрэнк Симмс был моим другом. Кроме него, умерли Луиза Гилджиа, двое мужчин и девушка в парке, а теперь и еще два человека. Надо немедленно что-то предпринять. Рагузские рыбаки и пальцем не шевельнут даже для того, чтобы уведомить полицию. Они боятся, что мертвых привезут к ним в деревню, а ночью те восстанут и будут сеять смерть. Так что действовать придется нам.

Тино Салварин согласился с ним, так как Харвей принял этот план целиком и полностью.

Оба мужчины еще не знали, что ночной жертвой явились Бранко Жавлик и его друзья. Грек Деметриус утонул в море, и течение выбросило его труп на берег.

В тринадцать часов Харвей Сондра, Тино Салварин и Стелла Кантон отметились у расстроенного инспектора Дувлека. Маленький седой человечек нервно мерял шагами свой кабинет.

– Мое начальство каждый день спрашивает, когда я поймаю «Цадарского кровопийцу». – Он шмыгнул носом. – Это красочное сравнение пришло в голову журналистам местной прессы. Репортеры осаждают меня. Некоторые хотели посетить Чалдерон, но я строжайше запретил это делать. Видимо, нам действительно придется прочесать весь остров в надежде отыскать следы. Если орава газетчиков ринется на остров, то там останется не больше улик, чем после землетрясения.

– А представители интернациональной прессы уже прибыли? – поинтересовалась Стелла Кантон.

Инспектор уставился в пол.

– Слава Богу, этого пока удалось избежать, – ответил он. – Мне достаточно местных сенсаций.

К счастью, у Стеллы хватило ума не спросить инспектора, о чем он недавно говорил с Харвеем Сондрой и Тино Салварином. Вся компания вернулась в отель «Интерконтиненталь». Харвей объяснил Стелле, что они с Тино хотят вдвоем еще раз съездить в Рагузу и расспросить рыбаков.

Стелла обиженно надула губы.

– А почему вы не хотите взять меня с собой?

– Когда позвонит инспектор, ты должна будешь сказать ему, что мы шляемся по Цадару. Если же никого из нас не окажется на месте, ему это покажется подозрительным, а я не хочу в тюрьму.

Харвей долго и страстно целовал Стеллу в холле гостиницы. Тино отвернулся, чтобы не обнаружить своих чувств.

На следующее утро у него будут необходимые доказательства дьявольского разгула на Чалдероне, а Xарвей Сондра... будет мертв, он падет жертвой монахов. Последней жертвой.

XI

Тино Салварин гнал свой «феррари» по крутой узкой дороге в Рагузу. Слева вздымались отвесные скалы, справа изгибались поросшие лесом горные склоны. Небо было безоблачно, и море сливалось вдали с горизонтом.

Пейзаж был красив и романтичен, но мысли мужчин работали совсем в другом направлении. На заднем сиденьи тряслись камеры и пленки.

Недалеко от Рагузы дорога ответвлялась в сторону маленькой деревеньки. Обладавший хорошими рессорами «феррари» промчался по выбоинам и колдобинам проселочной дороги. Тино Салварин даже не удосужился сбавить скорость. Высокому Харвею пришлось наклонить голову, чтобы не пробить крышу, – так высоко он подскакивал.

– Не надо лихачества, Тино, – попросил американец. – Иначе вам придется одному навещать проклятый Чалдерон.

Перед отелем «Сараево» Тино притормозил, мужчины вылезли и отправились в принадлежащий отелю ресторан. Время близилось к вечеру. Позднее у них не будет больше возможности подкрепиться.

Просто обставленное помещение было почти пустым, если не считать нескольких рыбаков, сидевших в полном молчании у окна. Изредка позвякивали стаканы, слышалось бульканье, а потом снова тишина.

Молодых людей обслуживал сам толстый Дворжак.

– В последнее время происходят такие ужасные вещи, – пожаловался он. – На протяжении столетий Чалдерон считался проклятым местом. Но теперь люди как будто взбесились, лезут и лезут за своей смертью, а зло торжествует.

– Всему приходит конец, – возразил Тино. – Сегодня ночью мы отправимся на остров, чтобы вернуться с неопровержимыми доказательствами. Тогда убийства прекратятся. Несколько зажигательных снарядов разнесут Черного Степана и его свиту в пух и прах.

Дворжак перекрестился, когда услышал это имя. Он недоверчиво посмотрел на Тино и его спутника, долговязого американца. Молодые люди поели с аппетитом, запили еду искристым красным вином и дали хорошие чаевые.

Дворжак расшаркался. Он был уверен, что никогда больше не увидит этих сорвиголов.

Винко Йаканда, сдающий на прокат моторные лодки, не хотел оформлять квитанцию, когда услышал, куда возьмет курс его суденышко. Харвей Сондра пригрозил ему полицией за умалчивание о двух новых убийствах на Чалдероне. Йаканда уважал энергичного инспектора Дувлека и был вынужден согласиться.

Лодку он выдал.

Через два часа – солнце уже опустилось в море, окрасив небо в багряные тона, – катерок вошел в бухту острова. Харвея Сондру вновь поразила мертвая тишина Чалдерона.

Молчали птицы, ни одна веточка не хрустнула под ногой зверя. Деревья и кустарники выглядели отлитыми из свинца. На острове сломанной короной вздымался замок.

Забирая лодку, рыбаки вытащили мертвецов на пляж. Трупы покоились наполовину в воде, их ноги омывали волны: рыбаки не посмели сделать ни одного лишнего шага по ненавистному острову.

Харвей Сондра опознал Бранко Жавлика.

– Интересно, что побудило его отправиться на остров? – спросил он Тино Салварина.

Тот пожал плечами.

– Наверное золото, о котором говорила Олга Чехровка. Иной причины я не могу придумать.

Молодые люди вытащили изуродованные тела из воды. Тино сфотографировал их с разных сторон и истратил несколько метров пленки. Потом он установил камеру на корме лодки и подключил к аккумулятору два мощных прожектора.

– Ну, ладно, – промолвил он, – это будет первый документальный фильм ужасов. Мы должны приложить все усилия, чтобы наши «звезды» не сожрали нас на ужин в качестве гонорара за потраченное время.

Наступили сумерки, а потом быстро стемнело. Далеко в море что-то мерцало и переливалось. Это явление не несет в себе ничего сверхъестественного: свет отражают мелкие морские животные – планктон. Но в средние века суеверные моряки считали, будто хозяин морей подает им знак, что их корабль скоро пойдет ко дну.

Харвей Сондра и Тино Салварин сидели в лодке и ждали. Каждый погрузился в свои мечты и размышления. Медленно тянулись часы. Харвей посмотрел на светящийся циферблат ручных часов.

– Без десяти двенадцать, – тихо промолвил он, словно не желая нарушать неприятную тишину острова. – Пора!

– Да, – Тино кивнул, – пора.

Харвей Сондра повернулся к нему спиной, чтобы проверить работу прожекторов. Тино вытащил заранее приготовленный гаечный ключ, беззвучно подкрался к американцу и ударил. Харвей Сондра перелетел через борт лодки и шлепнулся в воду.

Тино специально ударил в полсилы, он не хотел убивать Харвея, жертву ждала совсем иная смерть.

Итальянец прыгнул в воду, она доходила ему до пояса, подцепил Сондру за воротник светлой рубашки и выволок на песок рядом с трупами.

Совершив подлый поступок, Тино, удовлетворенный, вернулся в лодку. Над островом послышался колокольный звон. Полночь!

Тино Салварин внимательно наблюдал за тремя неподвижными телами на пляже. Расстояние между ними составляло всего лишь двадцать пять метров. Тино ждал. Сердце бешено билось в груди, ладони вспотели от напряжения.

Он сходил с ума от ужаса, но не покидал своего наблюдательного поста.

Вдруг один труп зашевелился. Это было тело Михаила. Мертвец приподнялся и сел. Тино едва сдержал крик. Луна хорошо освещала страшные укусы на теле мертвеца. Непостижимо, что в нем сохранилась искра жизни.

Труп поднялся во весь рост, наклонился над двумя другими неподвижными мужчинами. Его обнажившиеся клыки потянулись к шее Харвея Сондры.

Тино Салварин включил прожекторы и отснял эту безобразную сцену: труп, наклонившийся над лежащим в обмороке, с голодным оскалом длинных острых зубов. Сейчас он перекусит сонную артерию и начнет пить теплую струящуюся кровь.

Тино Салварин поздравил себя с успешным выполнением своего плана.

Но тут он заметил, что Харвей едва заметно вздрогнул и повернул голову в сторону. Американец открыл глаза, увидел над собой бледное мертвое лицо с пустыми глазами и дико заорал. Труп намертво вцепился в свою жертву.

Харвей Сондра защищался с отчаяньем обреченного. Он боролся с мертвецом. Харвей был очень силен и знал множество приемов, но его противник обладал сверхъестественными силами и не чувствовал боли.

Впившись друг в друга скрюченными пальцами, вампир и его жертва покатились по песку.

Только нечеловеческим напряжением сил Харвею удавалось держать труп на расстоянии. Он уже тяжело дышал. Как долго удастся ему противостоять нападению вампира?

– Тино! – прохрипел Харвей. – Тино, помоги мне. Во имя милосердия, не бросай меня в беде.

Тино Салварин громко рассмеялся в ответ. Он спрашивал себя, почему второй погибший – Бранко Жавлик – не шевелится и не нападает на Харвея. Он не знал, что Бранко умер своей смертью раньше, чем до него добрались зубы монахов.

Тут внимание Тино привлекло нечто иное. По обрыву спускались одетые в рясы всадники.

Тино Салварин сделал несколько снимков. Он дождался, пока наездники приблизились к боровшимся на пляже.

Один из прибывших направил свой лошадиный скелет в воду. Тино смог различить под капюшоном тронутый временем череп мумии. Было самое время отчаливать.

Итальянец завел мотор. Когда мумии приблизились на расстояние одного метра, он стрелой помчался вперед. Вокруг запенились волны. Тино Салварин услышал за спиной умоляющий вопль:

– Тино!

Но он даже не оглянулся на предсмертный крик Харвея Сондры. Путь к сердцу Стеллы Кантон был свободен.

XII

Харвей Сондра ощущал стальные объятия мертвеца. Вокруг собрались черные фигуры на скелетах лошадей. Круг медленно замкнулся. Жадно лязгали черные зубы. Тино предал Харвея и бросил на растерзание вампирам.

«Так выглядит смерть? Не хочу быть разорванным зубами отвратительных созданий, не желаю, чтобы они касались моего тела, пили мою кровь, превратили меня в живой труп!»

Харвей Сондра собрал оставшиеся силы и вырвался из цепких рук мертвеца. Окружавшие их монахи попытались схватить его. Молодой человек почувствовал холодную костлявую руку на своем плече. Он рванул эту конечность вниз и одновременно ударил ногой, согнутой в колене.

Раздался звук, словно хрустнула сухая ветка. Мумифицированный труп не издал ни звука, но его рука отвалилась.

Высохшие черные когти вонзились в рубашку Харвея, он рванулся, оставив значительную часть рубашки в руках монаха, но все-таки прорвался сквозь замкнутый круг вампиров.

Молодой человек удачно увернулся от меча всадника, выскочившего из воды и попытавшегося на скаку срубить Харвею голову. Тот рванул поводья лошади так, что она упала на землю, а Харвей бросился в море.

Он греб навстречу далекому побережью. Скорее подальше от ужасных мумий. Вода оказалась прохладной и приятно освежала тело после напряженной и изнурительной борьбы. Монахи остались на берегу, они смотрели ему вслед пустыми глазницами.

Харвей плыл и плыл. Свинцовая усталость сковала его члены. Болела голова, его тошнило; молодой человек понял, что удар по голове не прошел бесследно. Харвей получил легкое сотрясение мозга.

Волны били беглецу в лицо, он начал глотать воду. Для опытного пловца это был признак скорого истощения и смерти. Харвей Сондра никогда не сможет добраться до берега!

Молодой человек перевернулся на спину и предоставил волнам нести себя в любую сторону. Только изредка он нарушал тишину всплеском или гребком руки. Справа темнел Чалдерон. Тихим и мирным выглядел остров под луной. Харвей мог легко добраться до твердой почвы, но он был готов скорее утонуть, чем сделать это.

Сондре становилось все труднее и труднее держаться на поверхности. Вдруг ему почудилась музыка. Сначала он приписал это начинающимся галлюцинациям, но на какое-то время пришел в себя и обнаружил, что музыка действительно слышна.

Наконец Харвей разглядел огни большого корабля, стоявшего на якоре в двух сотнях метров от Чалдерона.

На корабле играла капелла. Харвей Сондра собрал последние силы и погреб к спасительному судну.

Он громко закричал:

– Помогите! На помощь!

Услышит ли его кто-нибудь? Харвей опять крикнул. На борту судна зажегся прожектор. Сноп света прорезал темноту и заплясал рядом с Харвеем.

На воду спустили шлюпку. Сильные и умелые руки подхватили обессиленного американца и втащили его в лодку. Он остался лежать в полуобморочном состоянии.

Харвея подняли на борт при помощи малой грузовой лебедки. Капитан, первый офицер и судовой врач склонились над спасенным. Пассажиры в вечерних платьях и смокингах образовали полукруг.

Харвей Сондра с трудом открыл глаза. Удар по голове, трудная борьба с трупом совершенно его истощили.

– Что... за корабль? – прошептал он.

– Вы на борту «Мавритании». Мы находимся на пути в Триест, – ответил капитан со светлой бородой. На нем была белая парадная форма. – У нас круиз по Средиземному морю.

Страх промелькнул в глазах Харвея Сондры.

– Прочь, прочь от острова... Мертвецы... Они всех убивают... Убивают и пьют кровь. Отойдите как можно дальше от острова, капитан.

– Не могу, – ответил тот. – У нас неполадки с мотором. Мы хотели сегодня зайти в порт Цадар, но нас отнесло течением.

– Послушайте, вам надо держаться подальше от острова. Как можно дальше. Мертвые воскресли и бродят. Монахи из Чалдерона.

Харвей Сондра сел на палубе. Капитан и офицер переглянулись. Первый офицер многозначительно постучал пальцем по лбу.

Несколько пассажиров засмеялись. Слегка подвыпившая блондинка в сильно декольтированном черном платье помахала рукой в сторону острова и прокричала: «Присоединяйтесь, мы приглашаем вас всех на вечеринку!»

Корабельный врач внимательно осмотрел голову Харвея Сондры и сказал:

– Он ранен и в шоке. Отнесите молодого человека в мою каюту. Я дам ему успокоительного.

Четыре стюарда положили Харвея на носилки и унесли. В каюте с него сняли мокрые вещи и смыли под душем соленую воду. Доктор руководил всеми процедурами. Харвея положили в чистую белую постель.

– Трупы, – еще раз пробормотал он.

– Да, да, – согласился врач. – Я сделаю вам укол, и вы как следует выспитесь. Вам необходимо отдохнуть.

Харвей Сондра почувствовал легкий укол. Он вздрогнул и одним движением выбил шприц из руки доктора. Шприц упал на пол, игла сломалась. Доктор выругался.

Он поднял сломанный шприц, затем взглянул на Харвея Сондру: тот уже впал в глубокий, похожий на обморок сон. Доктор проверил пульс своего подопечного. Он бился спокойно и ровно. Врач пожал плечами.

– Следующие шестнадцать часов парень будет спать, – обратился он к стоявшему рядом стюарду. – Давайте запрем на всякий случай дверь. Парень получил сильный удар по голове, у него шок. В беспамятстве он может свалиться за борт. Навещайте его каждые два часа, Гиоргио.

Стюард кивнул. Кабина опустела. Врач запер дверь снаружи, передал ключ стюарду и вернулся обратно в салон, где развлекался до появления Харвея Сондры. Навстречу ему лились звуки вальса. На площадке для танцев кружились пары.

Доктор присел за стол, где приятно проводили время капитан, офицеры и почетные гости.

– Как чувствует себя мистер, которого выловили из моря? – поинтересовалась все та же блондинка.

Она была не первой молодости, но очень ухоженная и увешанная драгоценностями.

– Молодой человек уснул, – ответил доктор. – Теперь ничто больше не нарушит красоту этого вечера. Разрешите пригласить вас на танец, мадам?

В то время как корабельный врач вальсировал с прелестной блондинкой, от острова Чалдерона отделился грубо сколоченный плот и двинулся в сторону корабля. Двенадцать полуразложившихся трупов в рясах и бледный, покрытый укусами мужчина отправились на обещанную вечеринку.

XIII

Плот глухо ударился о борт корабля и замер между носом и якорной цепью. Один из монахов взобрался по цепи, помогая себе руками и ногами. В зубах он держал свой меч. Безглазое лицо под капюшоном внимательно оглядело палубу.

Вампир тихо перелез через борт. Остальные последовали за ним. Они распределились по всему кораблю. Из салона доносились музыка и голоса, звонко засмеялся женский голос.

На корму вышла молодая пара.

– Ах, Энрико, что за ночь! – проворковала девушка. – Воздух пьянит, как шампанское.

Тут она увидела темную фигуру с мерцающим мечом. В этот момент луна вышла из-за тучи, и ее мертвенный свет озарил лицо, словно восставшее из глубин ада.

Девушка пронзительно завизжала. Меч взвился в воздух, и ее крик перешел в предсмертный хрип. Молодой человек схватил высушенные временем руки, но черные зубы вонзились в его шею, и призыв о помощи умер на губах несчастного.