Роль инстинктов при выборе стратегии childfree. Влияние культуры на инстинкт

При этом подходе имеется в виду, что конкретные проявления инстинктов у разных людей могут быть разные, но стратегии проявления инстинктов одинаковые или укладываются в рамки какой-либо типологии. Таков, например, психоаналитический подход к проблеме влечений. Конрад Лоренц (этолог, нобелевский лауреат), считает, что под инстинктами следует понимать конкретные, строго фиксированные действия (движения), одинаковые в одинаковых ситуациях у всех представителей данного вида. В «глубинной» психологии понятие «архетип» родственно понятию «инстинкт», но под инстинктами понимаются не врожденные поведенческие стереотипы, а врожденные первообразы, обусловливающие поведение. Я остановлюсь на обзоре моделей инстинктивного поведения отмеченных научной мыслью.

Американский ученый Уоллес Крэйг в инстинктивном поведении выделил аппетентную (поисковую) и консумматорную (заключительную) фазы.

Аппетентное поведение составляют последовательные реакции особи, проявление которых зависит от опыта животных, инстинктивные движения различны, вариабельны, их проявление во многом определяется состоянием внешней среды. В ходе поисковой фазы животное отыскивает те ключевые раздражители, их комбинации (то есть пусковые ситуации), которые приведут его в итоге к завершающей фазе, в которой воплощается биологическое значение всего инстинктивного действия. Все промежуточные раздражители не составляют для животного самоцель и ценны лишь постольку, поскольку они приводят к восприятию ключевых раздражителей завершающего поведения. Только на завершающей фазе происходит собственно потребление животным жизненно необходимых ему элементов среды. Но сам поиск адекватных раздражителей является для животных такой же первейшей жизненной необходимостью, как и потребление элементов среды[19].

Поисковая фаза всегда подразделяется на несколько этапов, однако, в завершающей же фазе, или вовсе не обнаруживаются такие подразделения, или же она состоит лишь из немногих строго последовательно выполняемых движений. Поисковое поведение является пластичной фазой инстинктивного поведения. Она характеризуется ярко выраженной ориентировочно-исследовательской деятельностью животных и переплетением врожденных и приобретенных, основанных на индивидуальном опыте компонентов поведения. Именно к поисковому поведению относится все, что связано с пластичностью инстинктов, в частности с модификациями инстинктивного поведения[20].

Завершающее поведение представляет собой ригидную фазу инстинктивного поведения и фазу принудительности действия ключевых раздражителей Выполняемые в ней движения отличаются строгой последовательностью, стереотипностью и предопределены соответствующими макро– и микро– морфологическими структурами. Приобретенные компоненты играют здесь несущественную роль или даже отсутствуют. Поэтому изменчивость ограничена индивидуальной (генетически фиксированной) вариабельностью. Здесь практически все врожденное, генетически фиксированное[21].

Лоренц подразумевал под инстинктом специфичный для данного вида животных комплекс фиксированных действий (КФД). Слово «фиксированный» подчеркивает стереотипный и законченный характер инстинктивных движений животных. Лоренц предложил гипотетическую модель осуществления реакций типа завершающих актов, общие принципы которой он заимствовал из гидравлики. В настоящее время гидравлическая модель представляет лишь исторический интерес. Накопление «специфической энергии действия» представлено в модели в виде постепенного накопления воды в резервуаре. Давление жидкости внутри него все время повышается. Отток жидкости (активность животного) из резервуара возможен по трубам, которые блокируются клапаном. Этот клапан может открыться при достаточно большом давлении (накоплении жидкости в резервуаре), а также при воздействии извне – при действии тяжести гири, приложенной к клапану, что аналогизируется с влиянием внешних раздражителей, специфичных для данного поведенческого акта. Нарастающее давление или действие внешней силы направлены одинаково и могут суммироваться. Чем больше жидкости набралось в резервуаре, тем меньше усилий нужно приложить извне, чтобы открыть клапан, а иногда клапан может открыться и без внешнего воздействия. Этот момент моделирует появление активности «вхолостую», возникающей без видимых внешних сигналов. Эта аналогия может быть продолжена. Если клапан открылся лишь немного, жидкость будет вытекать слабо и попадет только в область нижнего отверстия специального наклонного лотка. Если же клапан откроется сильнее – жидкость потечет сильнее и попадет и на следующие отверстия. Этот лоток с отверстиями аналогизируется с разными типами двигательной активности, относящейся к данному поведенческому акту. Самое нижнее отверстие соответствует активности с наиболее низким порогом – например, некоторым проявлением поискового поведения. Другие отверстия соответствуют иным формам активности, обладающим более высоким порогом. Если резервуар опорожняется, то есть иссякает, «специфическая энергия действия», – данное поведение больше продолжаться не может[22].

В определенных пределах предложенная Лоренцем модель хорошо описывает феноменологию инстинктивных действий и циклические изменения, происходящие в реактивности нервной системы животного к внешним раздражителям – снижение порога совершения действия, если оно долго не выполнялось, восстановление готовности к инстинктивным действиям и возможность появления реакций на неспецифические раздражители. При создании модели принимаются в расчет лишь самые общие черты, отражающие схему работы моделируемой системы[23].

Современная оценка концепции Лоренца о врожденном разрешающем механизме опирается на большое количество экспериментальных фактов, полученных в последние годы. Очевидно, что и «специфическая энергия действия» и ключевые стимулы – это понятия, которые в переводе на язык современной нейрофизиологии выражаются такими терминами, как «специфическое побуждение», активация той или иной мотивационной системы, а также видоспецифическая избирательность перцептивного аппарата.

Внутренним фактором, действующим в организме с самого рождения, является энергия полового влечения (либидо), или «драйва». Подавляемые влечения входят в «большой резервуар» источника всех желаний. Желания могут быть осуществлены только в том случае, если часть психики, ответственная за приспособление человека к реальному существованию и называемая ЭГО, не сопротивляется им. Сопротивление ЭГО происходит потому, что реализация влечения (драйва) может помешать адаптации индивидуума, или же потому, что моральный цензор (часть психики), называемая супер-эго, не позволяет реализовать влечение. Влечение может быть даже никогда не осознано или вторично вытеснено в бессознательную часть психики, если этого требуют культурные запреты («неприличные» и «подрывные» представления)[24].

Культурные запреты мешают свободному расходованию энергии и часто порождают плохо осознаваемое чувство стеснения, приводящее к беспокойству и агрессивности. Чтобы дать выход заблокированной энергии полагается обращение к приемлемым для общества действиям.

Аналитическая психология изучает глубинные сферы психики человека, среди которых главную роль играет бессознательное. Помимо личного и коллективного бессознательного, к глубинным сферам психики, или эндопсихическим сферам, Юнг относит вторжения, аффекты, субъективные компоненты и память. Эктопсихические сферы, по Юнгу, – это: ощущение, мышление, чувство и интуиция[25].

Человеку свойственно проецировать бессознательные содержания своей психики во внешний мир. Но проецироваться могут не только содержания личного бессознательного, но и содержания коллективного бессознательного. Например, в критические исторические периоды людям свойственно оживлять архетипический образ спасителя, мессии, который обычно и появляется в виде вождя, пророка или героя. Его появление порождают коллективные сверхиндивидуальные проекции[26].

Юнг говорит о надындивидуальных проекциях, которые являются проявлением действия коллективного бессознательного. «Это отнюдь не пережитки прошлого, которые нужно просто перерасти, напротив, это компенсаторные функции, имеющие определенные цели и огромное значение. Они являются важным защитным механизмом в ситуациях, в которых человек склонен терять голову. Так, в ситуации паники, неважно, внутренней или внешне выраженной, происходит вторжение архетипов, что позволяет человеку реагировать инстинктивно-адаптивным путем, так, словно эта ситуация ему всегда была знакома: он реагирует так, как извечно реагирует весь род людской»[27].

Архетипы – результат предшествующего эволюционного опыта вида Homo sapiens, подобны матрицам психических представлений, стереотипны, а конкретное содержание архетипических образов может варьировать. Так как матрицы одинаковы, то и образы, навеянные архетипами, будут похожи у разных людей. Коллективное бессознательное осуществляет приспособительные реакции «на самые общие и всегда имеющиеся условия психологической, физиологической и физической природы». Архетипы передаются по наследству вместе со структурой мозга. С одной стороны, архетипы формируют инстинктивное предубеждение, а с другой – являются самым действенным подспорьем в процессе инстинктивного приспособления[28].

1.5. Возможности психокоррекции и психотерапии при работе с инстинктами

Сложное единство и симбиоз материального и духовного порождает острые противоречия между инстинктивными влечениями и высшими ценностями, которые часто причиняют большие страдания личности. Но инстинкты составляют лишь часть человеческой природы, но отнюдь не всю природу. Если у человека сложился паттерн поведения, определенный образ мышления и реагирования на разные ситуации, то за счет чего личность может измениться? Согласно психоаналитической теории личностного роста, существует нормальный путь развития личности, который имеет место благодаря оптимальному уровню фрустрации. Когда фрустраций становится слишком много или слишком мало, личность перестает развиваться нормально и фиксируется на данной стадии развития. Когда это происходит, индивид начинает повторять усвоенные паттерны поведения независимо от изменений в ситуации.

Целью психотерапии является перестройка личности, освобождение ее от травматического опыта и научение ее правильно использовать свои врожденные ресурсы. Эта цель достигается с использованием некоторых техник в психотерапии, посредством определенного анализа, воздействия и влияния, установления рационального баланса влечений.

Человек может ставить перед собой цели независимо от инстинктов, а потому способен подавлять или сублимировать инстинкты. Он не может не ощущать инстинктивного стремления, однако в его власти подавить его, когда оно под влиянием воображения, эмоциональных комплексов или даже разумного расчета влечет его к беспорядку или злоупотреблению. То есть человек может воспитывать и обуздывать инстинктивные устремления, ведомый высшими ценностями, и, что путем упражнения он способен вырабатывать в себе поведенческие навыки, поднимающиеся над чисто инстинктивными действиями[29].

Используя приемлемые техники для анализа и корректировки переживаний, терапевт призван вывести пациента на разумное переосмысление сковывающих человека зажимов, научить совладать с господствующими над человеком иррациональными силами и вновь оживить утерянные традиции или даже утраченные инстинкты. Человек открыт миру. Этим он отличается от животных, которые привязаны к среде, специфической для каждого вида. В этой среде содержится то, что отвечает набору инстинктов, присущих данному виду. Напротив, человеческое существование характеризуется преодолением границ среды обитания вида Homo sapiens.

В начале человеческой истории человек потерял некоторые из основных животных инстинктов. Улучшение качества жизни, технический прогресс, развитие коммуникаций и формирование социального мышления создали некую шаблонность поведения и реализации личного потенциала. Человек должен совершать выбор, опираясь на мораль и устои социума, в круговороте жизненных событий.

Взгляд клинициста на уже имеющуюся патологию может дать четкие основания для предположения о тесных связях между патологией и затруднениями эмоциональных отношений в раннем детстве, предположить наличие других важных переменных. Как признавал сам Фрейд, «когда мы наблюдаем уже имеющуюсяпатологию, тогда слишком легко установить, как она образовалась. Но когда мы смотрим на эти явления в перспективе(то есть из прошлого – в будущее), мы вынуждены признать разнообразие путей, по которым может идти развитие»[30].

Всякий анализ, даже когда он воздерживается от включения духовных измерений в терапевтический процесс, все равно пытается заставить пациента осознать то, что он, в самом деле, представляет собой в глубинах своего существа. Логотерапия рассматривает человека как такое существо, чья основная миссия состоит в реализации смысла и в актуализации ценностей, а не в простом удовлетворении влечений и инстинктов, то есть не просто в примирении требований ид, эго и супер-эго, и не просто в приспособлении к обществу и среде[31].

Являясь аналитическим процессом, логотерапия как техника призвана внести духовное измерение в человеческое существование. Поиск каждым человеком смысла является главной силой его жизни, а не «вторичной рационализацией» инстинктивных впечатлений. Логотерапия Виктора Франкла считает своей задачей помощь пациенту в поиске смысла в той мере, в какой логотерапия позволяет ему найти скрытый смысл своего существования. С духовными проблемами, такими как стремление человека, к значимому существованию, так же как и с фрустрацией этого стремления, логотерапия имеет дело в духовных понятиях. Эти понятия выбираются вполне сознательно и честно, когда имеется дело с «инстинктивными» понятиями. Если врач не в состоянии отличить духовное измерение от «инстинктивного», могут возникнуть опасные ошибки[32].

Психоанализ 3. Фрейда в широком аналитическом исследовании психики как метод психотерапии, проводит работу над выявлением психических механизмов, в том числе и бессознательных. В этом направлении существуют практические приемы психоаналитической работы с пациентами (исследование свободных ассоциаций, истолкование сновидений и фантазий, изучение ошибок речи и ошибочных действий, анализ переноса и сопротивления).

Человек, обладая всеми необходимыми навыками и способностями, может легко интегрировать их, формируя новые типы рефлексии. Когда налицо дефицит какого-нибудь компонента поведенческой реакции, тогда основные субнавыки, необходимые для сложного исполнения, сначала должны быть развиты моделированием и практикой. У человека с высокоразвитой нервной системой, большую роль в поведении играет научение, поэтому у них начальная фаза инстинктивного поведения достаточно вариабельна. В проблеме инстинкта и научения большое место занимает вопрос о пластичности инстинктивного поведения. Этот вопрос является весьма важным для уяснения не только эволюции инстинктивного поведения, но и вообще всех вопросов, касающихся психической деятельности[33].

Когда мы говорим, что поведение является совокупностью функций внешних, «рабочих» органов организма, необходимо различать сами эти функции и их ориентацию во времени и пространстве. И то и другое происходит на инстинктивной основе. Научением же можно только менять ориентацию этих функций, по нельзя заставить функционировать органы иначе, чем это обусловлено их генетически фиксированным строением. Именно морфологические особенности определяют характер функционирования экзосоматических органов, то есть инстинктивных движений[34]. Механизмы регулировки и ориентации инстинктивного поведения, осуществляемые на основе научения, служат важным, но все же лишь дополнением к инстинктивным процессам. Эффективное приспособление к быстрым изменениям среды возможно благодаря изменению поведения: «изобретению» новых способов поведения, способности выработать наиболее гибкие, пластичные навыки и другие высшие формы индивидуального изменчивого поведения.

1.6. Влияние культуры на инстинкт

Имея в виду инстинкты человека, часто употребляют образное выражение «видовая память». В человеческом обществе выделяют два типа «видовой памяти» – передаваемую по наследству (генетическую), и «негенетическую память» человеческого сообщества то есть культуру. Вопросы близкие к проблеме инстинкта затрагиваются и в исследованиях культуры.

Обеспечить выживание групп и индивидов помогают культуры, соизмеряя потребности индивидов и групп с ресурсами, доступными для удовлетворения потребностей. Это правило обычно верно, говорим ли мы о примитивных культурах с малыми ресурсами и ограниченной технологией, или о современных, урбанизированных культурах, которые существуют сегодня во многих странах мира. Для содействия объединениям внутри сообщества особенно важна система правил, относительно прочных и устойчивых во времени, передающихся из поколения в поколение[35].

Опустившись на самый низкий уровень филогенеза – биологический, можно посмотреть из каких конкретно первоэлементов сложилась культура. Вначале были инстинкты. Для вывода понятия культуры достаточно трех основных инстинктов: воспроизводства, самосохранения, и очень часто забываемого инстинкта подражания.

Несмотря на относительную устойчивость культуры, она никогда не бывает статичной, культура – динамическая данность всегда находящаяся в напряженных отношениях с поведением, установками, ценностями и нормами, которые она должна описывать. Культура – в такой же мере индивидуальный, психологический конструкт, как и социальный. В какой-то степени культура существует и в каждом из нас индивидуально, и как глобальный, социальный конструкт. Наша неспособность в прошлом признать индивидуальные различия в конструктах и понятиях культуры, без сомнения, способствовала созданию и сохранению стереотипов. Стереотипы – это распространение нами общих положений о культуре группы людей на всех индивидов внутри этой группы. Стереотипы часто содержат зерно истины. Но они столь же часто ошибочны, поскольку не все индивиды внутри группы могут в одинаковой степени разделять ее культурные ценности и нормы[36].

Культура – это макро понятие, она существует не только в каждом отдельном человеке, но и как социальный феномен, ярлык, изображающий запрограммированные паттерны жизни, усвоенные и привычные. Как социальный ярлык, культура живет собственной жизнью, подкрепляя модели поведения, на которые она влияет. Это поведение затем обратно питает социальный ярлык культуры, в результате чего ярлык также получает подкрепление. Тем самым культура обладает циклической природой, связывая свои свойства как социального ярлыка с инстинктивным поведением своих членов[37].

При изучении физиологических и психологических аспектов адаптации человека и человеческих сообществ к природной и культурно-социальной среде поднимается вопрос о системе социокультурных установок, определяющих поведение человека, о регулятивных и компенсаторных свойствах человеческой психики. Социальная картина мира фактически рассматривается как средство и результат адаптации индивида к природной и социально-культурной среде своего обитания, как способ коррекции восприятия человеком окружающего мира, который снимает чрезмерный дискомфорт, иногда парализующий активность человека в мире. В этом смысле можно сказать, что человек живет в мире, созданном их культурой и восприятие действительности, и характер человеческой деятельности определены культурой, которая понимается как адаптационная система. Поэтому восприятие и поведенческие патерны связаны самым непосредственным образом. Культурная картина мира – это система представлений, касающихся человеческого действия и взаимодействия, представлений вовсе необязательно осознанных[38].

Психологическая адаптация является ни чем иным, как выработкой собственной, уникальной, системы защитных механизмов (психологических комплексов), которые закрепляются в культуре и посредством культуры транслируются последующим поколениям. Наличие таких бессознательных комплексов определяет и избирательность человеческого восприятия, и формирование моделей поведения, точнее было бы сказать, моделей действия и взаимодействия, которые внутри данной культуры наиболее комфортны, и создание таких общественных институций, которые в наиболее полной степени способствовали бы конструктивному культурному развитию. Внешние формы проявления защитных механизмов в поведенческих актах могут быть различными, такими, которые наиболее адекватны ситуации. Поэтому и для различных эпох, и для различных социальных и локальных групп модели действия, системы взаимодействия и процессы формирования социальных институций различны, но все они строятся на принятой данной культурой системе защитных механизмов[39].

Человек способен к удовлетворению инстинктов более разнообразными и многочисленными способами. Это обеспечивает уникальность человеческого существования. Более того, у людей инстинкты, до того как они смогут найти удовлетворение, могут быть заторможены и модифицированы. Они могут быть блокированы (по крайней мере, временно), выражены в измененном виде или выражены напрямую без изменения. Например, чувство любви может быть модифицированным выражением сексуального инстинкта, а сарказм – модифицированным инстинктом агрессии[40].

Как генетический материал инстинкт всегда запускается, независимо от культурного влияния. Например: инстинкт самосохранения будет одинаково проявляться в любых культурных традициях. Страх мобилизует внутренние силы организма и человек реагирует на опасность, активируя оборонительное поведение (избегательное или агрессивное). Или исследовательский инстинкт заставляет человека изучать незнакомые предметы, обстановку или территорию на которой он оказался («полевое поведение» теория К. Левина).

Культура влияет на стиль поведения, установки и нормы общества. Человек, усваивая с рождения некую модель существования, следует ей в течение всей жизни. Поэтому культурный слой человека предопределяет возможные запреты или подавление на проявление инстинктов, или адекватное отношение к ним и воспитание инстинктивного поведения. «Культурные» соображения как традиции общества, модные течения и удобство медицинского ухода – ограничивают врожденные адаптивные программы поведения жесткими рамками. Культурно-историческое развитие человечества выдвигает важнейшие требования и запреты, опираясь на учение о морали и этике.

Глава 2

Явление «childfree» в жизни современного человека и общества

2.1. Динамика общественного отношения к семье в различные исторические эпохи России

В исторической ретроспективе традиционно определяется природный характер репродуктивной культуры семьи, которая предопределена биологически. Но сегодня велико вмешательство человека в этот изначально биологический процесс, которому удается сознательно менять естественный ход репродуктивной функции семьи.

Существование понятия репродуктивной культуры семьи связано с явлениями отцовства, материнства как с культурными феноменами, с ценностью человеческой жизни, особенно ценностью человеческой жизни у истоков: с отношением личности, семьи, общества к детям, деторождению.

Динамика репродуктивной культуры представляет собой определенный цикл, стадии которого характеризуются тем или иным соотношением рационального и чувственного, духовного и материального начал.

Человек современной эпохи сохранил живое человеческое участие и эмпатию в отношении членов своей первичной группы, но ему приходится иметь дело преимущественно с формальными и «безличностными» структурами, встраиваясь в различные социальные, профессиональные, культурные группы, выбирая свою карьеру, жизненный путь, варианты самореализации, особенности гендерной идентичности, семейного и репродуктивного поведения.

Обратившись к недалекому историческому прошлому, можно провести аналогию формирования семейных ценностей в переломные моменты нашей страны. После Октябрьской революции идеология большевиков приветствовала свободные сексуальные отношения, институт брака и семьи считался пережитками буржуазного прошлого. Тоталитарный режим нового государства требовал активной включенности всех членов общества в строительство социализма. Идеи крепкой семьи были отодвинуты более насущной проблемой большевиков: победа пролетариата всего мира. В эпоху социализма семьи были похожи существующими предпочтениями – «нормативной малодетностью». В основном семьи имели одного, двух или трех детей и это считалось нормой.

В далеких селениях, деревнях, где поддерживались традиции и обряды русской культуры, институт брака и семьи сохранял свою актуальность. Детей в крестьянских семьях рождалось много, но и смертность была в то время тоже высока. Крестьянская семья выживала, неосознанно опираясь на врожденный инстинкт продолжения рода, чувство общности и принадлежности, а также инстинкт самосохранения. Мужчина выполняет инструментальную роль, то есть поддерживает в основном товарообменную, а затем финансовую связь семьи с внешним миром, женщина выполняет экспрессивную роль, значение которой заключается в регулировании взаимоотношений внутри семьи.

В последнее десятилетие второго тысячелетия Россия переживает трудный период. Развал социалистической реальности приводит к обострению политического противостояния, разрушению стабильных экономических связей и кризису во всех сферах общества. Патриотический дух советского народа сменяется на потребительский дух Новой России. Человек вынужден выживать своими силами, не надеясь на помощь государства, у всех людей обостряется инстинкт самосохранения и выживания. Появляется новое представление о возможностях и границах проявления мужского и женского, что включает в себя амбивалентность в оценке как мужчин, так и женщин. Представители обоих полов могут быть как сильными, так и слабыми, как активными, так и пассивными. Современные проявления человеческих качеств определяются тем, что конфигурации человеческих свойств уже не принадлежат исключительно одному полу.

Прогресс цивилизации постепенно снижает ценность специфических мужских преимуществ (физическую силу, агрессивность, способность к самоутверждению) и повышает ценность женских качеств (развитые вербальные и логические способности, чуткость, ответственность).

Большая свобода выбора, возможности, задаваемые социокультурной традицией, расширили границы сознания и используемых поведенческих моделей, открыли путь для интенсивного инновационного развития, в том числе в сфере семейных отношений[41].

Перестроечное время принесло много возможностей и соблазнов для творческих и мобильных людей. Казалось, что прозрачность границ и новая реальность дает массу возможностей реализации своих планов, идей и инноваций. В структуре экономики происходят негативные изменения – потенциал всех природных и материальных ресурсов во многом ориентирован на внешний рынок вне пределов национальной экономики. Отечественная экономика все сильнее втягивается в худший вариант международного разделения труда в качестве поставщика топливных и сырьевых ресурсов и потребителя готовых промышленных изделий. В 90-е годы XX в. в России происходит ослабление семейных устоев – разрушаются нравственные ценности и воспитательный потенциал семьи.

Россия на протяжении последних десятилетий переживает демографические трудности, которые объясняются социально-экономическими факторами объективного и субъективного порядка. Утратилось смыслообразующее представление семьи – брак стал более эмоциональным, личностно ориентированным и менее прочным, где дети не являются основанием, цементирующим отношения между супругами[42].

В православной России церковь относится к явлению «childfree» отрицательно, высказывая порицание их выбору. Консервативно настроенные религиозные деятели провозглашают добровольную бездетность восстанием против бога и того божественного, что есть в человеке. Церковь утверждает, что людям вообще не дано право выбора в этом щекотливом вопросе, бог дает детей в дар и именно так и надо воспринимать каждого ребенка, как дар божий и растить их с заботой и страхом Божьим.

2.2. Общая характеристика явления «childfree»

Движение «childfree» возникло в США на волне общих прогрессирующих настроений за мобильность, эмансипацию и социальную дифференциацию женщин в современном обществе. Созданная в социальной сети страничка «Network Childfree» в 1992 году школьной учительницей, быстро собрала до пяти тысяч единомышленников. Сегодня в Америке насчитывается более сорока организаций объединяющихся под знаменем «childfree».

В современной России под знамена и лозунги добровольной бездетности последователи стали собираться в 2004 году. Но спад рождаемости в нашей стране начался еще в 1990 году. Появление движения «childfree» в России способствовала череда социально-экономических и политических потрясений конца XX века и начала XXI века, что не способствовало формированию у населения уверенности в завтрашнем дне. Процессы социальной мобильности и обретение женщинами опыта презентации себя в социуме как личности и индивидуальности создали определенные рамки для реализации главной инстинктивной потребности женщины – материнства.