Пленник встрепенулся.
      - В обмен на службу, - усмехнулась она. - И запомни: ты будешь жить, пока служишь мне.
      - Все, что будет угодно моей повелительнице, - выдавил из себя несчастный.
      - Хорошо. - Нитокрис хлопнула в ладоши, и тяжелый ошейник сам распался на две половинки, вслед за ним с грохотом рухнули цепи. Этот нехитрый трюк она усвоила еще девчонкой, но он всегда производил сильное впечатление на ее жертвы.
      Ульв рухнул к ногам царицы, он готов был целовать пол, на котором она стояла.
      - Ты поедешь обратно на север, - сказала Супруга бога, - соберешь большой отряд и будешь ждать моих приказаний.
      Пленник очумело мотал головой.
      - У меня есть сведения, что вскоре в Арелате понадобятся наемники. Ты все понял?
      - Все.
      - Повтори.
      Ульв машинально повторил за ней фразу, смысл которой пока не доходил до него.
      - Верно, - усмехнулась Нитокрис. - Золота ты получишь достаточно. А теперь иди.
      Пленник, как пьяный, дотащился до двери.
      - Тебе в ту сторону, - презрительно бросила царица. Она повернулась к нему спиной, отлично зная, что жертва не нанесет ей удара.
      Пошатывающийся Ульв плелся в глубине коридора, слыша, как за другой дверью раздаются приглушенные, полные отчаяния вопли. Молодой воин, еще вчера слывший самым удачливым предводителем вёльфюнгских наемников, благословлял Бога за то, что сейчас наедине с Нитокрис находится не он.
      Глава 3.
      Арвен стоял у высокого окна своих покоев и с раздражением наблюдал, как к деревянной набережной внизу подваливает длинная вёльфюнгская галера без опознавательных знаков. Ее борта были украшены круглыми гладкими щитами, а с мачты свисал потрепанный треугольный обрывок ткани неопределенного цвета.
      - Наемники, - сухо сказал король. - Наемники, позор на мою голову.
      Когда-то вступая на престол, Арвен дал себе слово не использовать иностранных солдат в пределах Арелата, и вот теперь вынужден был его нарушить. Сам в прошлом готовый продать свой меч любому, кто подороже заплатит, король хорошо знал, чего стоит такая служба. Там, где арелатец будет сражаться и умирать за одно только имя - Лотеана - наемник легко отойдет в сторону, потому что у него нет причин защищать чужих женщин и детей. Однако сейчас обстоятельства не позволяли королю быть щепетильным.
      В конце зимы четыре крупных варварских племени внезапно пересекли по льду реку Теплую, преодолели Стену и с запада вторглись на новые Арелатские земли. Переселенцы, из поколения в поколения привыкшие одной рукой пахать, а другой придерживать меч, на этот раз не вынесли удара. Варвары сумели дойти аж до Форт-Вома, оставляя позади себя только головешки.
      Сейчас основные силы арелатской армии были прикованы к долине Теплой. Оставшиеся во внутренних провинциях войска плотным кордоном прикрывали границу с Беотом, чтобы в Плаймаре не вздумали воспользоваться критическим положением на западе.
      - Если бы у Раймона было достаточно рыцарей, нам не пришлось бы... король осекся, глаза его округлились. Он с изумлением смотрел в окно, где грузно пришвартовавшаяся к берегу галера начала выгружать своих опасных пассажиров.
      - Герцог Акситании Раймон не может снять ни одного отряда с границы, - возразил Магнус. - Беотийцы и раньше были крайне беспокойными соседями, а теперь... - канцлер тоже не договорил, с удивлением глядя на короля. - Что с вами, ваше величество? Что там происходит?
      Арвен, не отвечая ему, продолжал смотреть, как на набережную один за другим спускаются мрачные белокожие люди в продолговатых шлемах из темной бронзы.
      - Вёльфюнги? - все еще не веря своим глазам, спросил Арвен.
      - Да, государь, - кивнул Магнус. - все исполнено в точности, как вы приказали.
      - Я приказал? - Арвен резко повернулся к старому советнику.
      Магнуса охватило беспокойство. За пять лет, которые он знал короля, тот никогда не путался в собственных распоряжениях. Что же касается самого канцлера, то его точность и исполнительность были общеизвестны. Оба с удивлением смотрели друг на друга.
      - Не думаете же вы, государь, что я... - Магнус не знал, что и сказать. - Я всегда был... Возможно, Вы...
      Смятение старика тронуло Арвена, но он остался непреклонен.
      - Успокойтесь, дружище. Вас пока никто не обвиняет, - король покачал головой. - Но я ни при каких обстоятельствах не мог приказать позвать вёльфюнгских ландскнехтов.
      - Но вы могли не обратить на это внимания, - Магнус сам пребывал в крайней растерянности. - Назвать пару-тройку стран на побережье или...
      Арвен снова тряхнул головой.
      - Нет. Я мог сказать: из Мелузины, или из Орнея. Но не из Вёльфа! болезненная гримаса исказила лицо короля. Он поднял к глазам свою руку и несколько мгновений рассматривал ладонь. - Нет, не из Вёльфа.
      - Но почему вы так настойчивы, ваше величество? - Магнус привстал с кресла. - Вёльфюнги отличные воины. К тому же их легко везти сюда по морю, а затем прямо до Лотеаны по реке.
      - Верно. Верно, - рассеянно произнес Арвен. - Отличные кнехты, горькая улыбка тронула его губы. - Когда-нибудь я напьюсь и расскажу тебе, как эти добрые ребята не поделили со мной сапоги и после драки приколотили меня гвоздями к дереву.
      - Какой ужас! - искренне содрогнулся канцлер. При всей своей многоопытности Магнус был глубоко книжным человеком и подобные истории потрясали его до глубины души.
      - Теперь ты понимаешь, что я не мог приказать позвать вёльфюнгов? резко бросил король, сметая с подоконника кожуру апельсина, который очистил перед этим и вертел сейчас в руках.
      - Да, но Зейнаб точно передала ваши слова, сир, - Магнус хорошо помнил подробности разговора с наложницей короля и быстро сообщил их собеседнику.
      - С каких это пор вы принимаете приказания от Зейнаб? - холодная ярость душила Арвена.
      - С тех пор, как вы вернулись с топей вокруг Теплой и слегли с лихорадкой, сир, - спокойно ответил старик.
      Возразить Арвену было нечего. Решение действительно принималось во время его болезни, когда все свои распоряжения он передавал членам Королевского Совета через наложницу. Откуда она взяла это странное уточнение о вёльфюнгах?
      - Возможно, я бредил, - наконец сказал король. - И покончим с этим, Магнус. Деньги уже потрачены. Не затевать же свару с хорошо вооруженным отрядом только ради удовлетворения моего больного самолюбия. В конце концов, свою часть договора они выполняют пока честно.
      - Как Вам будет угодно, сир.
      Оба - и король, и его советник - чувствовали сильную неловкость и, расставшись, вздохнули с облегчением.
      - Зейнаб, - прошептал Арвен и с такой силой сжал беззащитной апельсин, что густой липкий сок закапал сквозь его пальцы.
      Глава 4.
      Если б король прямо спросил наложницу о вёльфюнгах, женщина отговорилась бы тем, что он бредил. Но Арвен не бредил и прекрасно знал это. Чаша королевского терпения была не безгранична. Утренний разговор с Магнусом наполнил ее до краев, но последняя капля упала глубокой ночью.
      Арвен сидел у себя в комнате и при слабом свете масляной лампы разбирал чертежи укреплений юго-восточной границы, когда дубовая дверь тихо отворилась. На пороге возник капитан королевской гвардии граф Палантид де Фуа бледный, как тень. Они с королем были старыми друзьями, и норлунга ничуть не удивило, что рыцарь вваливается в его покои затемно.
      - К тебе можно? - усталым голосом спросил он.
      Король кивнул и указал ему на кресло.
      - Ты уже приехал? - озабоченно осведомился он. Палантид инспектировал крепости в верхнем течении Арна на случай вылазок с беотийской стороны.
      - Я гнал двое суток, - глухо отозвался рыцарь.
      - Что-нибудь случилось? - Арвен встревоженно поднял голову.
      Лицо капитана было серым, под глазами залегли глубокие тени. И все же что-то подсказывало королю, что напряжение Палантида вызвано не бессонными ночами.
      - Беотийцы перешли границу? - не выдержал он. - Говори!
      - Нет, - рыцарь тряхнул головой. - Нет, успокойся, Арвен. Все тихо.
      Король выдохнул с облегчением.
      - Зачем же ты так спешил?
      - Хотел поскорее вернуться домой.
      Арвен понимающе кивнул. Жена Палантида была на сносях, но людей не хватало, и Львиный Зев, скрипя сердце, отправил друга в дальнюю поездку.
      - Ну и сидел бы дома до утра, смешной человек! - король хлопнул друга по плечу. - Не стоило торопиться докладывать мне посреди ночи, раз все в порядке.
      - Арвен... - срывающимся голосом произнес рыцарь. - Я по своим делам. У меня дома...
      - Что, началось? Тебе нужен королевский врач? - рассмеялся собеседник. Честное слово, с этими благородными дамами было столько возни, когда они раз в столетие собирались рожать! Мужья поднимали такой переполох, как будто их жены стучались во врата ада, а не занимались обычным для себя делом.
      - Так бы сразу и сказал. Я сейчас вызову леб-медика, - Арвен взялся за серебряный колокольчик, но Палантид остановил его руку.
      - Ты действительно ничего не знаешь или притворяешься? - глаза рыцаря сузились, на красивом породистом лице появилось выражение недоверия, покоробившее короля.
      - Я не понимаю, о чем ты говоришь, - с расстановкой сказал он.
      - Что ж, тем хуже для меня, - усмехнулся Палантид. - Мне не хотелось ввязывать тебя в бабью склоку, но, к сожалению, она может иметь неприятные последствия для нас обоих.
      Лицо Арвена вытянулось. Он и правда ничего не понимал, но предисловие капитана ему не понравилось.
      - В чем дело? - прямо спросил король.
      - Сегодня утром Озарик не уступила Зейнаб дорогу в церкви, не успела отойти в сторону, толкнула ее, - сказал дрогнувшим голосом Палантид.
      - Ну и что? - удивился Арвен. - Женщине на девятом месяце трудно поворачиваться.
      - Странно, что ты это понимаешь, а твоя наложница нет, - вспыхнул Палантид. - Она потребовала от Озарик публичных извинений, но ты же знаешь: это невозможно!
      Арвен кивнул.
      - Озарик графиня, - продолжал капитан. - Пойми меня правильно, мы все уважаем твой выбор, но одно дело стараться не задевать Зейнаб, и совсем другое - уступить ей в открытом споре. Озарик не может сделать этого без унижения собственного достоинства, моего родового имени и так далее и тому подобное, - Палантид устало махнул рукой.
      - Ну и пусть не уступает, - пожал плечами Львиный Зев. - Мы-то с тобой почему должны вмешиваться в их свару?
      - Потому что Зейнаб громко, при всех, заявила, что если Озарик не окажет ей подобающих королеве почестей, то завтра она будет искать мое тело под Веселой Башней.
      - Что?! - Арвен подался вперед.
      Палантид смотрел ему прямо в глаза.
      - Я вернулся домой, - продолжал рыцарь, - и застал жену в истерике, а слуг в трауре.
      Арвен молчал. Его лицо медленно наливалось кровью, мысли в голове ворочались медленно, как мельничные жернова.
      - И она поверила этому? - наконец спросил король.
      - Все поверили, - спокойно ответил рыцарь.
      Его слова прозвучали как удар молота по голове.
      - Но ты-то по крайней мере знаешь, что это не так? - выдавил он из себя.
      - Я да, - кивнул Палантид. - Иначе меня бы уже здесь не было. Самые быстрые лошади сегодня ночью уносили бы нас с Озарик в Орней. - Капитан помедлил. - Но другие не знают.
      - Почему? - король поднял на него вымученный взгляд. - Разве я подал какой-нибудь повод?
      - Ты - нет, - покачал головой рыцарь.
      - Тогда кто? - кулаки Арвена сжались.
      - А сам не догадываешься?
      На левом виске короля вздулся и побагровел старый шрам. Капитан знал, что это дурной знак, но в сложившихся обстоятельствах не собирался молчать.
      - Если женщине взбрело в голову внушить всем, что именно она командует мужем, - продолжал рыцарь, - у нее всегда найдется достаточно доказательств.
      В тусклом свете масляной лампы король казался Палантиду каменным изваянием. Ни жестом, ни звуком Арвен не выдал душившего его стыда. О Боже! До чего он дошел! Если бы перед ним был не друг, с которым Львиный Зев не раз делил черствый походный хлеб и ночевал под одним плащом, он, не задумываясь, проломил бы собеседнику голову.
      - Разве ты никогда не говорил при Зейнаб, кого собираешься снять, кого назначить? - спросил Палантид.
      - Обычно нет, но бывало, - нехотя признался Арвен.
      - Этого оказалось достаточно, - пожал плечами рыцарь. - За последний год никто не занимал своего места без подношений для твоей наложницы.
      Король широко открыл рот от удивления.
      - Вспомни, когда ты последний раз сам выбирал себе женщину? продолжал наступать Палантид.
      Арвен вспыхнул. Хуже всего было то, что капитан говорил правду. Стоило королю посмотреть в сторону какой-нибудь хорошенькой дамы при дворе, как Зейнаб с удивительным искусством переводила его внимание на другой предмет. "Она же совсем ребенок! И скоро выходит замуж за... - зазвучал в его ушах голос фаррадки. - Неужели ты хочешь разрушить чужое счастье?" Арвен, конечно, не хотел. "Взгляни-ка лучше вон на ту рыженькую малышку. Она уже больше двух лет без ума от тебя". В результате оказаться рядом с королем можно было только с согласия его официальной наложницы. Это обеспечивало ей непререкаемую власть над всеми фаворитками и случайными любовницами своего ветреного господина. Она начала с того, что прибрала к рукам весь Лебединый сад, а кончила угрозами его друзьям!
      - Так что ты решил? - голос Палантида прервал размышления короля.
      - На счет Зейнаб? - с недовольством протянул Арвен.
      - Нет, на счет меня, - капитан в упор смотрел на друга. - Я сказал вещи, которые не принято говорить государю.
      - Иди к черту! - рявкнул Львиный Зев. - И без тебя тошно! Лучше б сидел дома и смотрел, чтоб у Озарик не было выкидыша с перепугу. Оказывается, я не знаю и половины того, что творится при моем дворе! Советники, нечего сказать, - он тяжело перевел дыхание. - Языки у вас развязываются только, когда дело идет о собственной шкуре!
      Палантид молча встал.
      - Подожди, - раздражение разом схлынуло с норлунга. Он чувствовал себя невыносимо усталым. - Повздорили, и ладно, - король протянул к рыцарю руку и почти силой усадил его обратно в кресло. - Я вот что хотел у тебя спросить, - продолжал Арвен. - Эта принцесса из Орнея, которая собралась замуж за мелузинского дожа, твоя родственница?
      - Да, двоюродная сестра, - удивленно отозвался капитан. - А что?
      - Ничего, - пожал плечами король. - Должен же я знать, какую женщину отпускаю к торгашам в Мелузину.
      - Роскошную, - рассмеялся Палантид. - Честно говоря, дож не заслуживает такой жены!
      - У нее странное имя, - протянул Арвен.
      - Гадорское, - ответил рыцарь. - Ее мать, также как и моя, была с южного берега Срединного моря. Они сестры.
      - Вот как? - норлунг не скрывал своего интереса. - Каким же ветром этих черномазых девчонок занесло в Арелат?
      - Во-первых, знать в Гадоре белая, как молоко, - наставительно сказал Палантид. - И ведет свое происхождение от крестоносцев. Черный берег был самым южным местом, куда добрались их корабли во время похода в святую землю. А во-вторых, - рыцарь помедлил, - это довольно длинная история, и если ты угостишь меня альгусским, я тебе расскажу.
      - С радостью, - Арвен выкатил ногой из-под кровати пыльную амфору и указал Палантиду на высокий деревянный ларь, где лежали кубки.
      - Около тридцати лет назад мой отец возвращался ко двору с миссией из Фаррада, - начал капитан. - В Беназаре он сел на судно, принадлежавшее орнейскому принцу. Ты же знаешь, орнейцы, хоть и не приносят присяги, все же считают свою землю частью Арелата и всегда рады оказать какую-нибудь услугу.
      Арвен кивнул.
      - За твое здоровье! - Кубки сдвинулись с тихим стуком, и Палантид продолжал: - Мой покойный папаша в молодости был тот еще сорви голова. Принц Орнейский тоже отличался крутым нравом. В море они наткнулись на пиратский корабль и взяли его на абордаж. На нем среди остальной добычи находились две пленные принцессы с потопленного гадорского судна. Пираты собирались взять за них большой выкуп. Сначала принц хотел отправить насмерть перепуганных сестер домой, но потом раздумал. Мой отец женился на старшей, а принц взял себе младшую. Так что можешь считать меня наполовину гадорцем, - закончил Палантид.
      - Ценное признание, - фыркнул Арвен, с недоверием глядя на правильные, откровенно арелатские черты лица друга. - И чего только не наплетет о себе человек за бокалом доброго вина!
      Если б не копна мягких черных волос, оливково-зеленые глаза и не по северному нежная золотистая кожа, король сказал бы, что такие лица, как у Палантида, водятся только близ норлунгских островов. Арвен всегда безошибочно угадывал в людях капельку солнечной полярной крови.
      - Так Астин - внучка самого Бодуэна Рушалемского? - удивился король. Грозное имя предводителя крестоносцев говорило само за себя.
      - Да, - кивнул собеседник. - Ей есть чем гордиться. Впрочем, как и мне.
      - Твоя мать, насколько я знаю, еще жива, - сказал Арвен, доливая вина в кубки. - А родители принцессы умерли?
      - И давно, - вздохнул Палантид. - Около шести лет назад, вместе с ее старшим братом, моим ровесником, который и должен был унаследовать оренейский престол. Чума, - капитан развел руками. - Так что она сама будет решать вопрос о браке с дожем, - рыцарь помедлил. - Я понимаю, что тебя беспокоит, Арвен, но, пожалуй, во всем Арелате не найдется человека, способного повлиять на ее ответ.
      - И каков же он будет? - король заметно напрягся.
      - Трудно сказать, - Палантид пожал плечами. - Астин очень честолюбива, - рыцарь помолчал, - но она любит графа Валантейна. Он имеет кое-какие права на беотийский престол, и принцесса уже дважды откладывала свадьбу с ним в надежде, что Вальдред добьется короны.
      - Да, - Арвен покачал головой. - Шансы удержать ее у нас минимальны. А ты? Разве ты не можешь предпринять что-нибудь?
      - Нет, - Палантид наконец расслабился. - Мы с ней большие приятели, но, знаешь, Астин своенравна и привыкла командовать.
      - Она хоть хороша собой? - усмехнулся Арвен. - При таком характере женщине надо быть очень красивой, чтобы не отпугивать поклонников.
      - О, уж об этом можешь не беспокоиться! - рассмеялся капитан. - Астин младше меня на двенадцать лет, и в последние годы мне, как единственному оставшемуся у принцессы Орнейской родственнику-мужчине, приходилось сопровождать ее во время крупных официальных церемоний. - Палантид запрокинул голову и мечтательно полуприкрыл глаза. - Знаешь, когда с такой девушкой входишь в зал, тебя просто распирает чувство гордости. Все тебе завидуют! - грустная улыбка тронула его губы. - Я даже был влюблен в нее...
      - Ну Озарик-то уж, наверное, не хуже? - рассмеялся Арвен.
      - Мня просто женили, - спокойно ответил Палантид. - В конце концов все мое семейство собралось и на пальцах объяснило мне, что двадцать поколений благородных предков приумножали славу и богатство рода де Фуа не для того, чтобы в один прекрасный день он пресекся из-за моей безалаберности. Что мне оставалось делать? - рыцарь развел руками.
      - А мне казалось, что ты любишь Озарик, - искренне удивился король.
      - Очень люблю. - кивнул Палантид. - Теперь. А после свадьбы я всю ночь раскачивал лампу над головой. Знаешь, такую золотую лодочку, которую у нас вешают молодым под балдахин.
      - Дурацкий обычай, - отозвался Арвен. - Сколько замков выгорело! Так об этой девочке. Ты думаешь, нельзя предотвратить ее брак с дожем?
      - Как? - развел руками Палантид. - Приказать ей? Она не считает тебя королем. Мы даже поссорились из-за того, что я служу "узурпатору".
      Львиный Зев сдвинул брови.
      - Напасть на Орней, взять ее в плен и показательно казнить на площади? - в голосе капитана зазвучали издевательские нотки. - Что ты предлагаешь? Я вижу, что положение опасное, но выхода-то нет!
      - Пока не знаю, - покачал головой король. - Иди домой, - он протянул Палантиду руку. - Успокой Озарик и передай ей от меня вот это.
      Норлунг порылся в шкатулке, стоявшей на столе и извлек оттуда грубый увесистый перстень с тускло-желтым нефритом.
      - Я украл его в Фарраде, в доме одного мага, - сказал Арвен. Колдуны гнались за мной, как бешенные. Я думал, что держу в руках ценную вещь, представляешь мою досаду, когда оказалось, что этот никчемный осколок Луны помогает при родах!
      Палантид тоже рассмеялся.
      - Скажешь жене, что я храню его для своих наследников, что у Зейнаб схватки прошли так легко именно из-за этого перстня, ну и так далее... наплетешь что-нибудь.
      - Это правда? - с сомнением спросил рыцарь, вертя в руках кольцо.
      - Конечно, нет, - хмыкнул Арвен. - Но женщины придают большое значение подобным вещам.
      - Спасибо.
      Палантид тепло попрощался, король закрыл за ним дверь и остался наедине со своими мыслями. Два неприятных разговора за один день, и оба касались Зейнаб! Это показалось Арвену слишком. Он справился с первым сильным желанием сейчас же найти наложницу и задать ей хорошую трепку. О скандале немедленно станет известно при дворе, это только лишний раз подчеркнет в глазах окружающих реальный вес фаррадки. Арвен должен был поставить Зейнаб на место таким образом, чтобы всем стало ясно: наложница не оказывает на него никакого влияния.
      Еще хуже дело обстояло с Орнеем - этой бывшей арелатской провинцией, где теперь государь Лотеаны не имел никакой власти. Арвен не знал, почему положение в Орнее так тесно переплелось с его семейными делами, но понимал сейчас только одно: если он не приструнит Зейнаб, подданные перестанут считать его мужчиной; а если позволит Орнею перейти в состав Мелузины королем.
      Эти две неотвязные мысли мучили норлунга всю ночь. Только под утро он забылся тяжелым коротким сном, в котором главную роль играла Зейнаб, неведомым образом взгромоздившаяся на орнейский престол. Кошмар был витиеват и нелогичен, но именно во сне короля иногда посещали светлые идеи.
      Когда Львиный Зев открыл глаза, он уже знал, как ему поступить. "Наоборот, - в полудреме прошептал Арвен. - Вот именно, наоборот". Он снова смежил веки и повернулся на другой бок.
      Глава 5.
      На утро Арвен созвал Королевский Совет. Солнце било в высокие окна орехового зала. Пришедшие царедворцы приглушенно гудели, недоумевая, что побудило государя призвать их в столь ранний час.
      Норлунг не заставил себя долго ждать. Он вошел в зал в сопровождении Магнуса и, с грохотом отодвинув кресло во главе длинного стола, опустился на него прямой и непривычно напряженный. По знаку его руки присутствующие сели и в полном молчании уставились на короля.
      - Я собрал вас сегодня, - начал Арвен, - чтобы сообщить о важном решении.
      Тишина в зале сделалась еще глубже. Было слышно, как далеко на улице мать бранит мальчишку, измазавшего рубаху.
      - Заботясь о покое и процветании моих подданных, а также о безопасности арелатской короны, - продолжал Арвен, - я решил наконец избрать достойную госпожу Лотеаны и обеспечить престолонаследие.
      По залу прошел тихий ропот. Члены Совета не раз добивались от короля именно этих слов. Но теперь, когда они прозвучали, никто не почувствовал облегчения. Присутствующие в ужасе переглядывались, повторяя пепельными губами только одно имя.
      Эта реакция убедила Арвена в правильности его шага. Он видел, как Палантид подавленно опустил голову. "Они все убеждены, что я сейчас назову Зейнаб, - с досадой подумал король. - И де Фуа тоже! Небось решил, что я вчера устроил ей бурную сцену, потом мы бурно мирились, провели бурную ночь, и, чтобы загладить нанесенные ей оскорбления, я наконец пообещал сделать ее королевой! Нет, дело зашло слишком далеко".
      - Я решил просить руки принцессы Орнейской, - громко произнес он, - с тем, чтобы не допустить перехода прав на арелатский престол к дожу Мелузины и удержать Орней в составе страны.
      Повисло гробовое молчание. Потом по рядам пробежал радостный шепот. Палантид ошарашенно смотрел на короля.
      - Но она... она не даст согласия, - вырвалось у него.
      - Увидим, - Арвен милостиво кивнул капитану. - А сейчас я прошу канцлера, - он повернулся к Магнусу, - незамедлительно начать подготовку посольства в Орней.
      Скелл торжественно поклонился. Он уже с самого утра все знал, старый лис, но никому не проронил ни слова.
      - Приступим к разбору обычных дел. На сегодня есть что-нибудь? спросил король.
      Члены Совета скучно зашелестели бумагами.
      Результат утренней выходки Арвена не заставил себя долго ждать. За час до обеда Зейнаб фурией ворвалась в его кабинет.
      - Это правда?! - бросила она, сверля короля ненавидящим взглядом.
      Норлунг жестом выслал молодого секретаря, с любопытством уставившегося на гневную фаррадку.
      - Что такое, дорогая? - теперь пришло его время смеяться.
      - Ты не понимаешь? - Зейнаб вызывающе звякнула золотыми браслетами. Пожалуй, они были несколько тяжеловаты для ее тонких рук. Маленькая и хрупкая, она походила на птенца хищной птицы. - Ты женишься на этой... на этой орнейской дряни?!
      - Потише, потише, дорогая! - рассмеялся Арвен. - Принцесса Орнейская слывет не только красивой женщиной, но и доброй правительницей, - ему нравилось дразнить наложницу. - А почему тебя это беспокоит?
      Равнодушный тон Арвена вывел Зейнаб из себя.
      - Мой брак - голая политика, - флегматично продолжал король, со скрытым торжеством в сердце наблюдая, как из нежно-розовых щеки фаррадки становятся багровыми. - Должен же я дать Арелату королеву. К нам-то с тобой какое это имеет отношение?
      Зейнаб не выдержала, короткая деревянная пощечина прорезала воздух.
      - Ты думаешь, я буду равнодушно смотреть, как ты венчаешь короной другую? Я - мать твоего единственного сына!
      Король даже не поморщился.
      - Успокойся, дорогая, - с ледяной мягкостью произнес он. - Я не думал, что ты так близко примешь это к сердцу. Рано или поздно мне пришлось бы найти для страны достойную хозяйку. Жаль, что ею не можешь быть ты.
      Зейнаб не ожидала такого удара, она тихо вскрикнула и, как раненая птица, распростерлась перед королем на столе.
      - Но почему, почему, господин мой? Чем я хуже? - простонала фаррадка, заламывая руки. - Разве не я родила тебе наследника?
      На мгновение Арвену стало жаль ее. За годы, проведенные вместе, он привык считать Зейнаб почти женой. Но, вспомнив перекошенное лицо Палантида, когда тот говорил о Веселой Башне, король взял себя в руки.
      - Успокойся, любовь моя, - тихо сказал Львиный Зев. - Разве я недостаточно вознаградил тебя? Ты - госпожа Лебединого сада. На твои права никто не посягает.
      Его последние слова были, пожалуй, самым жестоким из того, что Зейнаб пришлось сегодня выслушать. Они замыкали ее в узком мирке королевского "гарема", откуда она так старалась вырваться.
      - Почему же я недостойна стать госпожой Лотеаны? - с горькой улыбкой спросила фаррадка.
      - Не смеши меня, - пожал плечами король. - Кто из моих подданных признает тебя королевой? Какая из придворных дам согласится склонить перед тобой голову?
      Глаза Зейнаб сузились, в них блеснул презрительный огонек.
      - Но ведь перед тобой склонились все, - холодно заявила она. - Не забывайся, норлунг. Ты такой же безродный, как и я.
      - Это разные вещи, - сухо отрезал Арвен. - Я сам надел на себя корону, и эти люди, - он махнул в сторону окна, - сначала поддержали грязного норлунга, а уж потом склонились перед королем, - он чуть помедлил. - Теперь им нужен законный наследник моего престола.
      Брови Зейнаб высоко взметнулись, тонкие губы исказила странная улыбка.
      - Значит, Бран уже не в счет? - спросила она, впившись себе в ладонь ногтями.
      - Зейнаб, - Арвен наконец отбросил игру, - ты разумная женщина и должна понимать, что ждет мальчика после моей смерти. Признания не будет. Как я на это не надеялся, - король взял наложницу за руку. - Бран станет первой жертвой новой смуты.
      Фаррадка отвернувшись молчала.
      - Он получит все, что подобает принцу крови, - продолжал Арвен. - Но только не корону. Я хочу, чтобы мой сын остался жив! Я люблю вас, вы - моя семья.
      - Это ложь! - голос Зейнаб сорвался в крик. - Ты не можешь любить нас, если поступаешь таким образом! Я немедленно соберу Брана, и мы уедем в Вальд.
      - В поместье, которое я же тебе и подарил? - усмехнулся король. Воистину шаг, исполненный гордости!
      - Ты хочешь, чтоб мы ушли пешком, куда глаза глядят? - Зейнаб запрокинула голову, ее побелевшие губы тряслись.
      - Прекрати истерику, - резко сказал король. - Никуда ты не уйдешь. Я даже не стану приказывать страже задерживать тебя, - он усмехнулся. - Ты слишком честолюбива и слишком ценишь богатство и власть, которые здесь получила. Так что не зли меня.
      На минуту в комнате повисла тишина.
      - Хорошо, - Зейнаб высвободила свои пальцы из его руки. - Я уйду, но, клянусь тебе, ты горько пожалеешь обо всем, что сегодня сказал.
      Она медленно направилась к двери, видимо, ожидая, что король остановит ее. Но Арвен молчал.
      Глава 6.
      - Лошади готовы. Все ждут только вашего выхода, - молодой офицер в открытом золоченом шлеме отсалютовал принцессе.
      Астин вздрогнула и обернулась к нему.
      - Спасибо, Марк, - кивнула она. - Я сейчас. Мне надо дописать несколько писем. Тетке в Арелат и деловые по счетам в торговый дом Форца. Сам видишь, уезжать приходится в спешке.
      Губы рыцаря презрительно дрогнули, но вслух он ничем не выразил своего раздражения.
      - Хорошо, что ты пришел один, - продолжала принцесса. - Можно по крайней мере попрощаться по-человечески. Как няня, Марк?
      - Мать выплакала себе все глаза, - едва сдерживаясь, отозвался он. Никто не может понять, зачем ты так поступаешь, Астин.
      - Не будем об этом говорить, - виноватая улыбка показалась на губах принцессы. - Тебе идут новые латы.
      - Зачем они мне, если я не могу защищать хозяйку Орнея? - Марка прорвало. - Я не шут и на боку у меня не деревянный меч!
      Астин растерянно смотрела на рыцаря. Марк был сыном ее кормилицы, другом детских игр, ему позволялось говорить еще и не в таком тоне.
      - Мы все так считаем, - продолжал капитан. - Останься дома и позволь нам дать этому узурпатору достойный ответ. Никто не смеет принуждать принцессу Орнея выйти замуж насильно.