Глава 1

Арвен смотрел на темные дубовые доски над головой. Потолок чуть покачивался в такт приглушенному шуршанию речной воды за стеной. Волны лениво скользили по обшивке судна, провожая великолепную боевую галеру вниз по течению. Благодаря попутному ветру «Слава Арелата» шла на всех парусах, и король с удовольствием прислушивался к слабому поскрипыванию такелажа. Его чуткое ухо, давно отвыкшее от корабельной музыки, теперь легко различало пение туго натянутых канатов, скрип трущегося в уключинах дерева и писклявое постанывание палубных досок. Арн в этих местах был глубок и судоходен, что позволяло Орнею держать военные корабли. Арвен блаженно потянулся и с наслаждением откинулся в кресле. На его губах застыла мечтательная улыбка. Даже в каюте боевого судна Львиного Зева окружали роскошь и удобство. Близкое соседство с Мелузиной наложило отпечаток на изделия южно-арелатских мастеров. Однако их изысканность была далека от прихотливого вкуса дожей. Особая красота таилась именно в простоте и ясности линий, на которых отдыхал глаз короля.

— Ты похож на кота, который под носом у хозяйки слизал блюдечко сметаны, — сообщил Раймон, подавая другу полный кубок горячего вина.

— Что ни говори, а оказаться под крышей приятно даже такому бродячему псу, как я, — кивнул король. — Особенно если хозяйка не гонит.

Смех норлунга был невеселым. Арвен понимал, что ему едва ли удастся скрыть от герцога тревогу, сквозившую в каждом его слове с тех пор, как корабль отвалил от пристани.

— Не стоит так беспокоиться, — серьезно сказал Раймон. — Я же остаюсь.

Герцог действительно сопровождал короля только до границ своих владений, дальше Львиному Зеву предстояло плыть одному. Раймон должен был возглавить объединенные войска двух соседних княжеств, сомкнувших полумесяц на юге Арелата, чтобы защититься от вёльфюнгских набегов и не пропустить беотийскую армию к нижнему течению Арна. Задача была не из легких, но Арвен не сомневался, что акситанец справится с ней.

— Так ты полагаешь, что вы выстоите? — король развернулся к другу так резко, что герцог едва не выронил кубок.

— Я полагаю: мы можем выстоять, — недовольным голосом поправил он. — При определенных обстоятельствах…

— При каких? — Арвен напрягся.

— Если ты живым доберешься до войск, если сможешь перебросить их нам на выручку, если Мелузина не ударит в спину… — протянул Раймон. — Пей, Арвен, расслабься.

— Мелузина? Ты шутишь, — король пожал плечами. — С чего им затевать свару? Я намереваюсь именно там нанять корабли для перевозки армии от Теплой. Мелузинские купцы всегда остаются в тени и получают выгоду, оказывая услуги обеим воюющим сторонам.

— Всегда, но не теперь, — покачал головой Раймон. — Нам удалось задержать гонца, посланного королем Беота с письмом от имени Аль-Хазрада к мелузинским «могильщикам». Вот оно, в нем говорится…

Арвен подался вперед и двумя пальцами перехватил листок из рук акситанца. На лице герцога отразилось крайнее удивление. Судя по тому, как Львиный Зев долго переползал со строки на строку и шевелил губами, Раймон понял, что норлунг действительно читает документ.

— Они хотят, чтобы мелузинцы отказались предоставить корабли «свергнутому узурпатору Арелатского престола», обещая им уменьшить таможенные пошлины за плавание вверх по Арну, — наконец сказал Львиный Зев. — Боюсь, что против такого аргумента дож не устоит. А много в Мелузине «могильщиков»?

— Достаточно, — кивнул герцог. — Купечество в значительной мере захвачено новым культом. А ведь все это влиятельные люди: банкиры, торговые посредники… Так что если они надавят на дожа, у тебя нет шансов. Арвен остановил его жестом.

— Значит, не надо и пытаться добыть что-либо в Мелузине. Только обнаружим себя раньше времени, — протянул он. — Остаются магриппские пираты. Народ несговорчивый, но жадный…»

— И чем ты им собираешься платить? — Раймон скептически пожал плечами. — Ведь пиратам нельзя пообещать снижения пошлин в счет будущей победы.

— Это мое дело, — на губах Львиного Зева мелькнула слабая усмешка.

Акситанец едва скрыл изумление. Он знал, что Арвен не один год плавал с морскими разбойниками, но не мог предположить, что, став королем, норлунг будет способен вернуться к своим прежним сообщникам и просить их о помощи. Видимо, Львиный Зев и правда ради дела способен наступить на горло собственной гордости.

— Плохо то, что беотийцы знают, куда ты направляешься, и могут заставить Мелузину захватить твой корабль, — вернулся к прежней теме герцог.

— Что мне угрожает на орнейском военном судне? — пожал плечами король. — Насколько я помню, выход из Арна свободный.

— Да, но все же я бы тебе посоветовал снять все опознавательные знаки, а особенно королевский штандарт. Идите как простая грузовая галера: в неспокойные времена военные корабли часто выполняют торговые функции.

— Именно так я и собираюсь поступить, как только мы минуем Акситанию, — кивнул Арвен. — Я надеюсь, ты понимаешь, что вся эта мишура с гербами и вымпелами предназначена не для меня, а для твоих подданных.

Раймон улыбнулся. Он знал, как важно было акситанцам и другим жителям прибрежных земель Арелата увидеть своего государя живым, в полной силе и блеске отправляющимся к войскам у Теплой. Но герцог осознавал также и правоту слов

Астин, накануне убеждавшей его, что Арвену сейчас совсем нелишне будет снова почувствовать себя королем. «Он должен еще раз увидеть, как его любят, — говорила принцесса, мягко держа союзника за руку. — Ты во всем прав, Раймон. Безопаснее было бы переправить короля тайно, на каком-нибудь рыбачьем баркасе. Безопаснее, но не лучше. Ты не слышал, как народ в столице бесновался на площади и поносил его имя. Арвен должен понять, что для остального Арелата он — государь, это придаст ему силы».

Теперь, глядя на Львиного Зева, герцог мысленно соглашался с принцессой. Уязвленное самолюбие то подхлестывало короля, делая слепым перед лицом реальной угрозы, то заставляло опускать руки среди общего ликования. «Я понимаю, почему орнейцы так радуются, — сказал он Раймону, когда корабль, под крики толпы отвалил от пристани. — Они вернулись в Арелат и готовы до последнего драться за вновь обретенную родину. Но почему твои подданные по-прежнему приветствуют меня? После всего, что произошло…» — плечи короля опустились. Широкая полоса воды уже отделяла «Славу Арелата» от причала, и Арвена невозможно было увидеть с берега.

Раймон тревожно вздохнул. После посвящения в лабиринте король казался потухшим и постаревшим, его заботили странные, несвойственные раньше мысли. Может, так и должно быть? Герцог не знал. Попытки Арвена скрыть внутреннюю опустошенность за излишней самоуверенностью пугали акситанца. «Лучше бы я ехал с ним», — думал он.

— Спокойной ночи, дорогой друг, — тяжелая рука короля легла Раймону сзади на плечо. — Не тревожься из-за меня. Все когда-нибудь проходит, и моя усталость тоже. Надеюсь, море пойдет мне на пользу.

Герцог покинул Львиного Зева со смешанным чувством тревоги и недоумения. На следующий день они должны были расстаться, и произошедший разговор не внушал Раймону особого оптимизма.

«Наверное, это и есть старость, — думал король, меланхолично поднимаясь по лестнице на тихую ночную палубу. —

Ты стареешь, дружище, и дело не в том, можешь ли ты убить быка, отвернув ему за рога голову, или перепить весь гарнизон Анконны, а в том, что это перестало тебя забавлять, — норлунг грустно усмехнулся. — Хорошую женщину ты оставил там, на берегу, но, твоя воля, ты не стал бы ее заводить тогда, три месяца назад, сохранив все на своих местах. Вот в чем беда: ты перестал сам заваривать кашу, но неприятностей от этого не убавилось».

Глава 2

Из-за распахнутых дверей на улицу доносились брань и пьяный хохот. Хозяин таверны о чем-то препирался с двумя дюжими матросами с мелузинских торговых кораблей, как видно, отказывавшимися платить за вино установленную цену. Выжженные добела камни мостовой нещадно палило солнце. От его изматывающего жара можно было скрыться только в низеньких погребках, занимавших подвалы домов в окрестностях гавани.

Магриппа — портовый город, и кабаков в ней нужно много. Мелузинское золото или медь южного Гранара, альгусские серебряные бруски или алмазы фаррадских рудников — здесь радовались всему, лишь бы звонкая монета не залеживалась в карманах. И хотя на острове жило немало рыбаков и погонщиков скота с горных пастбищ, настоящими господами на нем были те, у кого блестел кривой нож за кушаком, а в ухе покачивалась медная серьга — капитанский знак пиратов Магриппы.

Мейв Ястреб прищурила свои золотисто-карие, круглые, как у хищной птицы, глаза и послала через стол нож с загнутой рукояткой. Лезвие вонзилось в деревянный столб, подпиравший низкие своды погребка. К нему был привязан толстый, обливающийся потом трактирщик. Несчастный взвыл не своим голосом, когда кинжал закачался в пяди от его уха.

— Тебе мало? — рассмеялась Ястреб, оскалив ослепительно белые зубы. — За твое кислое пойло тебя следовало бы всего утыкать ножами, как быка на арене.

— Умоляю вас, моя госпожа! Умоляю. Я буду подавать вам самые лучшие вина, какие только есть в моем трактире…

— Кто тебе мешал сделать это раньше? — зевнула Мейв, запустив в хозяина кабачка еще одним кинжалом поменьше.

Нож вонзился над самой лысиной торгаша, и несчастный трактирщик залился слезами.

— Отпусти его, Ястреб, — раздался с порога ровный, чуть хрипловатый голос, от которого мурашки пробежали по спине у Мейв. — Нам надо поговорить.

Женщина обернулась. В ярком солнечном квадрате двери темнела, загораживая свет, мощная мужская фигура.

— Не узнаешь? — все тот же голос звучал теперь тепло и насмешливо.

— Арвен? — Ястреб слетела со своего места так, словно ее сдуло порывом морского ветра. Прежде чем король успел опомниться, сильные цепкие руки сомкнулись у него на шее. — Арвен! Сколько же времени ты пропадал, седой черт? Где тебя носило?

Львиный Зев ощутил сочные поцелуи у себя на щеках и даже чуть солоноватый вкус чего-то капнувшего ему на губы.

— Ястреб, ты плачешь? Не узнаю тебя.

Мейв была когда-то его любовницей. Он отбил ее еще нескладной, но уже очень красивой девочкой-подростком у другого пирата по прозвищу Бык, и сам научил всему: как владеть ножом, как не падать в драке, куда бежать, когда горит корабль, и откуда лучше прыгать в воду, чтоб не сильно разбиться о волну. Словом, у них с Мейв было о чем вспомнить и в чем упрекнуть друг друга. Потому что настал день, когда своенравная и гордая Ястреб забрала себе слишком много воли, и Арвен, никогда крепко не прикипавший к женщинам, прогнал любовницу, заявив, что командир ему не нужен, а бабу он найдет где угодно. Это случилось незадолго до того, как корабль норлунга был сожжен военными кораблями мелузинцев, и сам Львиный Зев попал на галеры.

С тех пор Мейв и Арвен не виделись. За прошедшие годы норлунг стал королем, а его не в меру властная любовница прибрала к рукам чуть не всю магриппскую пиратскую вольницу. Спустившись с орнейского корабля на до отвращения знакомые берега, Арвен даже не задумывался о том, что может встретить здесь Ястреб. Сколько воды утекло! Человек — листок, а в таких местах, как Магриппа, люди пропадают особенно быстро. Тем более король был удивлен, узнав, кто теперь настоящий хозяин на острове.

— Нам надо поговорить, — повторил он, снимая ее руки со своих плеч и серьезно глядя в загорелое радостное лицо женщины.

Ястреб была все еще красива. Но, странное дело, раньше Арвену никогда не приходило в голову, что черты ее лица слишком грубы. Во всем облике Мейв было что-то от молодого, сильного животного. Чувства, отражавшиеся в ее глазах, казались просты, как удар в челюсть. Почему-то теперь норлунга это раздражало.

— Я рад тебя видеть, Ястреб, — сказал король. — И рад, что ты сумела стать тем, чем стала, — он улыбнулся. — Прими мое искреннее восхищение.

— Ты приехал так далеко, чтобы сказать мне об этом? — Мейв отстранилась и окинула собеседника оценивающим взглядом. — Ты плохо выглядишь, старина.

— Возможно, — процедил сквозь зубы Арвен.

— А правду говорят, что ты стал королем? — вдруг спросила она, уставившись своими немигающими желтыми глазами прямо в лицо норлунга.

Львиный Зев замялся. Что он мог сказать?

— Ну, судя по твоему виду, — заключила Мейв, — если ты и был владыкой, то сейчас им явно не являешься…

— Ты слишком умна, — с едва скрываемым раздражением бросил Арвен.

— Ваше величество — раздался у него за спиной голос Марка. Орнейский капитан стоял, переминаясь с ноги на ногу и не зная, как себя вести в такой обстановке. — Там на пристани пираты. Много. Человек триста. Они грозятся сжечь корабль, если мы добром не отдадим им все, что есть на борту.

Арвен вопросительно взглянул на Мейв. Та щелкнула пальцами.

— Я прикажу им оставить вас в покое, — сказала она. — Хотя это будет и не просто. Вы — чужаки, законная добыча здешних обитателей. И корабль, и груз, и люди. — Ястреб хмыкнула. — Люди ведь тоже стоят денег. Так ты меня учил?

Арвен промолчал. Он чувствовал, что Мейв подчеркивает свое любезное отношение к нему. На самом деле он и его люди здесь, на Магриппе, живы лишь до тех пор, пока она, Ястреб, этого хочет. Отдав ленивым голосом распоряжения на счет корабля Арвена и проводив взглядом удаляющуюся фигуру капитана, женщина обернулась к собеседнику.

— Такты и правда король? — сделанным удивлением спросила она. — Беота? Гранара? Вёльфа?

— Арелата, — отрезал Львиный Зев, — но я не хотел бы сейчас об этом говорить.

— Понятно, — протянула Ястреб. — Значит, ты король в изгнании. У тебя какие-то неприятности, и ты сразу же вспомнил о малышке Мейв?

Ее издевательский тон злил Арвена, но он сдерживал себя, понимая, как ему сейчас нужна помощь магриппских пиратов. Здесь же на острове все зависело от его бывшей любовницы.

— А ты стал другим, — тихо произнесла Мейв, осторожно касаясь пальцами его щек и поворачивая лицо норлунга к себе. — Я все ждала, когда ты сорвешься.

Арвен вопросительно поднял бровь.

— Ну, раньше ты бы уже давно свернул мне шею, посмей я разговаривать с тобой в таком тоне, — пояснила она. — Неужели все это для тебя так важно?

Король кивнул.

— Правду говорят люди, лучше ничего не иметь, — заключила Мейв, вздохнув.

Они молчали целую минуту.

— Ну, к делу, — женщина тряхнула головой. — Ты говоришь, что тебе от меня что-то нужно?

Арвен снова кивнул.

— Скажи, что именно и чем ты сможешь за это заплатить.

— Золотом, девочка, золотом. — Львиный Зев, не торопясь, сел за стол. — Прикажи подать что-нибудь, и поговорим серьезно. Мне необходимо перебросить свою армию: около полутора тысяч тяжеловооруженных воинов, лошади, провиант и так далее — из верховьев реки Теплой…

Мейв присвистнула.

— … На Мелузинское побережье, — не обращая внимания на ее реакцию, продолжал Арвен. — У меня нет кораблей, просить их сейчас у Мелузинской республики я не могу. Даже если им предложат золото, они не станут иметь дело с низложенным государем Арелата, опасаясь мести беотийцев…

— Это меня не касается, — пренебрежительно бросила Мейв. — Скажи лучше, сколько золота ты предлагаешь и где оно?

— Много. И у меня, — усмехнулся Арвен.

— На твоем жалком кораблике? — усомнилась Ястреб. — Ты, конечно, изменился, но ведь не сошел с ума.

— Нет, — снова засмеялся король. Норлунгу было приятно сейчас поводить Мейв за нос в отместку за прием, который она ему оказала. — Привези я с собой золото, ты просто отобрала бы его, а всю мою команду во главе с твоим покорным слугой…

— С моим господином, — тоже улыбнулась Ястреб. — Ты разве забыл?

— Я ничего не забыл, — кивнул Арвен, — и поэтому хорошо знаю, что вместе со мной, как бы ты меня ни называла, моих людей повесят, а деньги выгребут подчистую. Так, девочка?

— Истинная правда, — подтвердила Мейв, наливая себе и своему незваному гостю золотистого альгусского вина. — Твое здоровье, Арвен! Вижу, ты не разучился думать. Так, где золото?

— Ты всегда была торопыгой, — Львиный Зев отхлебнул из большой глиняной кружки и поставил ее на стол. — Лет семь назад я попал на один из островов Мальдорского архипелага. Ты знаешь, где это. Отсюда четыре дня при хорошем ветре.

Мне улыбнулось счастье, и я нашел там подземные катакомбы. Кому они принадлежали, толком не знаю. Но золота в них больше, чем твоя, лишенная воображения, головка может себе представить. Я заплачу им за корабли. Глаза Мейв блеснули.

— А где находится остров?

Львиный Зев покачал в воздухе пальцем.

— Без меня вы его не найдете. Там пять шахт. Я покажу сначала две, а после исполнения тобой договора еще три. А то у тебя возникнет соблазн взять сокровища и отказаться от работы.

— А ты не подумал, что наши люди могут заставить тебя показать, где остальное?

— Подумал, — просто согласился Львиный Зев. — Но ты ведь знаешь старину Арвена, я лучше сдохну, чем сделаю что-то насильно.

Ястреб серьезно кивнула.

— Я должна поговорить с капитанами кораблей, — сказала она. — Ты знаешь наши обычаи: кем бы я здесь ни была, я не могу решить что-либо без совета с остальными атаманами.

Арвен откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и довольно улыбнулся. Теперь Ястреб говорила правду. Ее власть над магриппскими пиратами вовсе не была столь безгранична, как она пыталась показать сначала. Вряд ли другие предводители морских разбойников, узнав о сокровищах, захотят отказаться от положенного им куша. Львиный Зев хорошо их знал. Было время, когда он сам перервал бы глотку атаману, утаившему от пиратов такое заманчивое предложение! За это Ястреб могла и слететь с бочки.

Вечером Мейв нашла короля на борту орнейского судна. Двое морских офицеров попытались преградить ей дорогу, не желая пропускать с мостков на палубу. Но атаманша ловко саданула одного под дых закованным в кольчужную перчатку кулаком, а другого ткнула в челюсть медным налокотником. Не ожидавшие такого напора орнейцы со стонами осели на пол.

— Смотрите и учитесь, — Арвен, посмеиваясь, вышел из каюты. — Слышу-слышу, Ястреб, что ты уже пришла. Оставь мальчиков в покое, и идем поговорим.

Марк раздраженным взглядом проводил Мейв, спускавшуюся вместе с королем под палубу.

— Ну что, по рукам? — Львиный Зев смотрел на свою гостью так, словно и без ее прихода был уверен в ответе совета капитанов.

— По рукам, — медленно проговорила Ястреб, внимательно вглядываясь в усталое, осунувшееся лицо короля. — Ты всегда был очень умен, Львиный Зев. Конечно, мои разбойники не смогли отказаться от твоего предложения… — Она выжидающе затягивала молчание.

— Я обязан согласием капитанов не только их алчности, — галантно произнес король, — но и твоей помощи. «Как хорошо, что Палантид и Раймон научили меня этим ничего не значащим любезностям».

По губам Мейв растеклась сладкая улыбка. Ее руки, как и вчера, властно легли на плечи собеседника, а в глазах зажглось откровенное приглашение.

— Ты назвал хорошую цену, и они решили продать свои услуги, — растягивая слова, проговорила Ястреб. — Но мы еще не обсуждали, чем ты заплатишь мне.

Король тихо присвистнул. Не в его правилах было отказываться от предложений, сделанных такой красивой дамой. Темно-золотые глаза Мейв оказались у самого лица норлунга, а маленькие крепкие ладони прижались к его груди. «Что я теряю? — подумал Арвен. — Разве я когда-нибудь обещал Астин хранить верность? И какое это вообще имеет отношение к ней? Надо же понимать разницу…»

Однако на следующее утро Львиный Зев проснулся с тяжелым чувством. Медовая грива Ястреб была разметана по подушке. Одна ее рука продолжала сжимать предплечье Ар-вена, другая покоилась на кожаном поясе с кинжалом, который Мейв не снимала даже ночью.

Король с раздражением сбросил с себя ее ладонь. Норлунга томило непривычное ощущение гадливости. Он не получил удовольствия и слишком поздно понял это вчера, когда отступать было уже некуда. Ночью Арвен много выпил вместе с Мейв и потом один.

Кряхтя и потирая виски, король тяжело вышел на палубу, чтобы проветриться. Его корабль во главе целой эскадры разномастных пиратских судов уже взял курс на юго-запад. В воздухе стоял серый клочковатый туман. Чайки с тревожными криками вились над реями. Сонные, охрипшие от сырой погоды матросы, как осенние мухи, вяло передвигались по палубе.

Арвен свесил голову за борт и с силой потряс ею. Зеленоватая вода казалась холодной и мутной из-за отсутствия солнца. Львиный Зев медленно приходил в себя. Вдруг он спиной почувствовал чей-то внимательный взгляд. Король резко повернулся. Сзади возле маты стоял Марк, присматривая за работами матросов на палубе. Молодой человек сразу же опустил голову, но король успел заметить, что в его глазах мелькнуло осуждение. От этого норлунгу стало еще гаже. Какого черта? Он сам знает, что делает! Его отношения с Ястреб никого не касаются… Но что-то тяжелое, словно каменный жернов, поворачивалось у короля в груди.

— Ты что-то хочешь сказать? — окликнул он орнейца. В голосе Арвена прозвучал почти вызов.

— Нет, ваше величество. Нет, ничего, — Марк отвернулся и пошел прочь.

«Иди, иди, — пробурчал себе под нос норлунг. — Твоего мнения никто не спрашивает».

Глава 3

На четвертый день корабли достигли цели. Архипелаг маленьких коралловых островов утопал в яркой зелени. Сюда изредка заплывали рыбаки, застигнутые бурей, да матросы кораблей, потерпевших крушение. По доброй воле на островах не бывал никто. Жители побережья с детства слушали рассказы о великих владыках океана, которые покоятся здесь в каменных гробницах и видят сны о своем былом могуществе.

Арвен знал эти истории, когда около семи лет назад был выброшен сюда бурей, разбившей мелузинскую галеру. Гребец-каторжник смог спастись только потому, что за день до этого он свалился с приступом лихорадки и с него на время сняли цепи. Остальные товарищи норлунга пошли на дно вместе с кораблем, прикованные к скамьям у тяжелых весел.

Скитаясь по острову в поисках пищи, Арвен провалился в разлом между камней и увидел то, что не предназначалось для глаз смертного. Тогда увезти сокровища с собой он не мог. Потом они ему были не нужны, ибо норлунг и сам стал королем. Все последующие годы Арвен вспоминал о захоронениях древних только как об очередном приключении. Он ни разу не задумывался об ограбления царских могил. Но вот ведь пришла нужда! Сейчас сокровища были единственным средством заставить пиратов сдвинуться с места.

Заросшая бамбуком тропа вела в глубь острова через яркий, полный чудес лес. Люди тяжело дышали во влажном воздухе. Пираты грубо переругивались, не привычные к такой жаре орнейцы валились с ног и шли, подгоняемые только жесткой дисциплиной. Марк двигался впереди подчиненных и цедил сквозь зубы короткие команды. С самой ночи отплытия из Магриппы они с королем не сказали друг другу ни слова, но Арвен чувствовал сильное напряжение, возникшее между ними, и время от времени ловил на себе тяжелые взгляды капитана. Остальные орнейцы признавали в Арвене владыку и подчинялись всем приказаниям короля. Поэтому поведение Марка могло не беспокоить норлунга, но почему-то беспокоило.

«А вдруг он скажет Астин? — трусливая мысль вертелась в голове короля и раздражала его до чрезвычайности. — И что? Разве я не государь и не могу взять себе любую женщину, которую пожелаю?» Но в глубине души Львиный Зев знал, что хрупкое согласие с Астин можно разрушить в мгновение ока и тогда… Тогда он снова останется один вне зависимости от того, сколько женщин и когда возьмет себе на ложе. «Я всегда был один, — с ожесточением думал Арвен, — и только благодаря этому выжил».

Впереди на тропинке замаячили белые камни склона, все сильнее выступавшие из-под густой зелени под ногами. Именно на этой горе, чуть левее и выше находился разлом, в который Львиный Зев когда-то так удачно свалился. Факелы, обмотанные наверху просмоленными веревками, были подготовлены заранее. Слегка передохнув у мрачно темневшей расщелины и подкрепившись ячменными лепешками, люди начали спуск.

Ястреб желала, чтобы первыми в разлом спустились орнейские воины, и Марк, не заподозрив ничего дурного, сделал было своим людям знак подчиниться. Но Арвен остановил его жестом.

— Первым пойду я, — бросил он. — Со мной человек пять твоих ребят. Оружие держите наготове. Потом пусть спускаются не более десяти пиратов. Остальные должны остаться наверху. Следи за нашими «союзниками» в оба и не оставляй никого из них у себя за спиной. Орнейцы в любом случае должны замыкать.

Услышав его слова, Мейв фыркнула, но согласилась с предложенным порядком спуска в пещеру. По явно разочарованным лицам пиратов Марк понял, что первоначальный план чем-то грозил горстке его соотечественников. Капитан с невольным уважением посмотрел на короля.

— Я не знаю, что именно они выкинули бы, — тихо сказал ему Львиный Зев, — но, клянусь Богом, это не те люди, на которых можно положиться.

Марк кивнул.

Разлом вел куда-то в глубь горы. Он не был вырублен рукой человека, а возник в результате позднейшего землетрясения, в те времена, когда гробницы и темные туннели между ними были уже давно выстроены. Подземный толчок расколол недра скалы и, как бумагу, разорвал стену древней могилы.

Застыв с факелом в руке на краю стены, Арвен осветил недра пещеры. До пола было очень далеко, и человек, рискнувший прыгнуть вниз, непременно разбился бы. Зато зрелище, представившееся с высоты искателям сокровищ, могло поразить даже самое тупое воображение. Все, что только ни видел глаз в глубине гробницы, было сделано из золота — оружие, сундуки, посуда, ритуальные одежды и странные предметы, названия и назначения которых никто из присутствующих не знал.

Даже дисциплинированные орнейцы не могли сдержать восхищенных возгласов. Что же говорить о пиратах? Отталкивая друг друга, они ринулись к пролому и стали быстро спускаться вниз по веревкам.

— Мы останемся здесь, — властно бросил своим воинам Арвен. — Пусть смотрят и берут, что хотят, вы — не притронетесь ни к чему!

— Но, государь… — попытался возразить один из орнейцев и тут же осекся под тяжелым взглядом короля.

— Не хватало еще, чтобы пираты затеяли с вами драку из-за сокровищ. Нас мало. А если вы, уже спустившись туда и взяв себе что-нибудь, потом начнете уступать им, чтобы не связываться, они только почувствуют нашу слабость и перережут нас. Посмотрите-ка, — король указал вниз.

Там, на дне гробницы, пираты уже поспорили из-за золотых топоров, ваз, изящно перевитых нефритовыми змеями, и странного вида мечей с закругленными концами, на которых были сделаны тонкие серебряные насечки. Кто-то из разбойников натянул на себя царское одеяние из тончайших золотых нитей и теперь отплясывал в нем перед товарищами. Те, позавидовав находке, бросились рвать ее на части. Завязалась драна. Разбойники выхватили оружие.

— Пусть с ними справляются атаманы, — бросил Арвен. — А вас, ребята, я действительно смогу озолотить, если мы выберемся отсюда живыми и вернем себе Арелат.

Не привыкшие к такому поведению орнейские воины с осуждением глазели на пиратов. Уж на что лагерная жизнь не прибавляет утонченных манер, но сборища каторжного сброда на свободе, да еще с оружием в руках, они не видели никогда.

— Вы правы, государь, — наконец сказал один из офицеров. — Только я не понимаю…

— Чего ты не понимаешь, сынок? — усмехнулся король.

— Говорят, вы провели среди них несколько лет, — выпалил юноша.

— Говорят, — хмыкнул Арвен. — Разве не похоже? — он наклонился и свистнул пиратам. — Эй, выродки! Ваши друзья уже на подходе. Сейчас начнут спускаться!