- Здрав-ствуй-те!
      - Здравствуйте, здравствуйте,- недовольно сказал Мефистофель.- Тише, ребёнка разбудите. Вы что, макулатуру собираете?
      - Нет,- загадочно улыбнулась женщина.- Макулатуру мы собирали на прошлой неделе. А на эту неделю у нас намечено проведение сбора из цикла "Встречи с интересными людьми". Вот мы и хотели бы пригласить на него вас.
      - Меня?! - удивился Мефистофель.- Гм... польщён... Однако... что вы можете обо мне знать?
      - Мы про вас всё знаем,- выступил вперёд конопатый мальчуган лет десяти.- Вы знаменитый футболист Хаустов, который больше всех голов забивает! Мой папка говорит, что вас все вратари боятся...
      - Ах, вот что,- усмехнулся Мефистофель.- Должен тебя огорчить, мой юный друг. Вратари меня не боятся. Дело в том, что я вовсе не Хаустов и никогда им не был.
      - У-у, не Хаустов,- разочарованно протянул мальчишка.- А чего ж вы тогда живёте в его квартире?
      - Любознательный молодой человек! - заметил чёрт.Видишь ли, юноша, я... м-м... я его родственник...
      - Вы родственник товарища Хаустова? - оживилась учительница.- Тогда передайте ему, пожалуйста, наше приглашение. В субботу, в два часа...
      - В субботу...- наморщил брови Мефистофель.- В субботу он не может. У него будут брать интервью для областного телевидения. И как раз в два часа.
      - О, это очень интересно,- сказала учительница.- Мы обязательно посмотрим эту передачу. Правда, ребята? А сбор мы перенесём на пять часов. Товарища Хаустова это устроит?
      - На пять? - Чёрт взглянул в записную книжку и отрицательно покачал головой: - В пять к нему придёт художник рисовать дружеский шарж для городской газеты.
      - Ну, тогда мы устроим наш сбор в семь часов. Да, дети?
      - Ага,- согласился конопатый.- В семь. Мой папка тоже просился прийти...
      - В семь тем более не получится,- развёл руками Мефистофель.- В семь у Хаустова встреча с журналистом. Они с ним книжку пишут: "Моя жизнь в спорте".
      - Вот как? - огорчилась учительница.- А если нам в воскресе...
      - Что вы, что вы! - не дал ей договорить родственник известного футболиста.- В воскресенье у него заседание в Обществе по охране памятников старины. Они там его почётным председателем избрали, так что не пойти никак нельзя, вы, как культурный человек, сами понимаете...
      - Да, я понимаю...- пробормотала учительница.Конечно, товарищ Хаустов - очень занятой человек... А знаете, ребята, что я придумала? Давайте проведём беседу с родственником товарища Хаустова, и он нам о нём всё расскажет. А мы потом на сборе сделаем о нём доклад...
      - Дава-а-айте,- нестройно загалдели малыши.
      - М-м... я, видите ли... сейчас несколько занят...
      - Пожалуйста, товарищ,- строго сказала учительница,я вас очень прошу: не срывайте нам мероприятие. Мы должны воспитывать детей на положительных примерах.
      - Н-ну, хорошо,- сдался Мефистофель.- Только недолго.
      - Мы быстро,- обрадовалась она.- У нас уже вопросы заготовлены.
      Они прошли в комнату и уселись вокруг Мефистофеля.
      - Коля, начинай,- кивнула учительница.
      Конопатый паренёк достал из кармана мятую бумажку и, запинаясь от волнения, прочел:
      - Расскажите, пожалуйста, о своём детстве...
      - О моём детстве? - растроганно переспросил Мефистофель.- О, это было так давно... Моя бабушка...
      - Ты, наверное, имел в виду детство товарища Хаустова, да, Коля? - перебила учительница.
      - Не знаю,- пожал плечами Коля.- Тут так написано, Анна Сергеевна...
      - Расскажите нам, пожалуйста, о школьных годах прославленного спортсмена,- с пафосом произнесла Анна Сергеевна.
      - О школьных? - задумался бес.- Гм... о школьных...
      - Ну, наверное, в детстве товарищ Хаустов слушался старших, да? - предположила учительница.
      - Он слушался их день и ночь, без всякого отдыха,подтвердил Мефистофель.- И ещё он...
      - И ещё он, наверное, любил природу и активно работал в живом уголке? - перебила Анна Сергеевна.
      - Исключительно активно,- ухмыльнулся черт.- Один раз он привязал к собачьему хвосту...
      - Письмо с обещанием учиться только на "отлично",продолжала учительница.- И потом подарил эту собаку пограничникам... А теперь спрашивай ты, Маша...
      Пухленькая девочка со взглядом отличницы продекламировала словно стихи:
      - У меня вопрос. Когда товарищ Хаустов учился в школе, разрешал ли он своим товарищам списывать у него уроки?
      - Никогда в жизни! - горячо заверил Мефистофель.- Он обычно сам у них спи...
      - Перевоспи...- поправила Анна Сергеевна.
      - Что вы сказали? - не понял чёрт.
      - Я продолжила вашу мысль. Вы ведь хотели сказать, что он обычно сам их перевоспитывал, занимался в свободное время с отстающими, помогал им учить уроки и выполнять общественные поручения. А про тех, кто всё-таки списывал, он всегда говорил учительнице. Вы ведь это хотели сказать, да?
      - Вот именно! - согласился Мефистофель.- Вы просто вытащили у меня фразу изо рта. Правда, я имел в виду...
      - Вы, наверное, имели в виду, что товарищ Хаустов в детстве хорошо помогал родителям по хозяйству, не пачкал учебники и не рисовал чернилами на стенах класса, да? Поэтому он и стал таким замечательным спортсменом... Большое спасибо вам за интересный рассказ! А вы что же молчите, ребята?.. Три, четыре...
      - Спа-си-бо!! - гаркнули засидевшиеся малыши.
      Из соседней комнаты донесся плач разбуженного шумом Хаустова-младшего.
      - Эх,- проворчал Мефистофель,- ребёнка мне разбудили!
      Он схватил подгузник и направился в соседнюю комнату.
      - Одну минуточку! - остановила его учительница.- Мы ещё хотели почитать вам стихи о спорте и о спортсменах, которые мы разучили специально к сбору.
      - После, после почитаете,- буркнул чёрт.- В другой раз заходите, когда никого дома не будет.
      - Но у нас же мероприятие,- возразила Анна Сергеевна.- Мы должны прививать учащимся любовь к спорту. Мы займём у вас ещё минут пятнадцать, не больше...
      - Знаете что? - сказал Мефистофель, задержавшись на пороге.- Когда у вас сбор-то? В субботу? Так вы сейчас идите, а я вам лучше Хаустова в школу пришлю.
      Он нервно дёрнул головой и скрылся в соседней комнате...
      Мефистофель взмывает в небо
      Автобус был набит до отказа. Мефистофель на семьдесят процентов находился внутри него и тщётно пытался втиснуть туда же прихваченные дверью остальные тридцать процентов. Какой-то толстяк с огромным, как голова роденовского мыслителя, животом, пытаясь пробраться в середину салона, так надавил на соседей, что тело Мефистофеля, словно летнее облачко, несколько раз в течение минуты меняло конфигурацию, и наконец неожиданно для самого себя чёрт сделался в два раза уже и на голову выше, чем прежде.
      - "Натура абхоррет вакуум",- пытаясь не потерять самообладания, проговорил Мефистофель.- "Природа не терпит пустоты". Но с какой стати вы, милейший, берёте на себя функции природы?..
      Толстяк некоторое время непонимающе смотрел на него, но потом нашёлся:
      - А ты чего копыта расставил?
      Мефистофель побледнел.
      "Чёрт побери, неужели брюки порвались? - холодея, подумал он.- В такой давке все возможно! Сейчас и хвост заметят! Потащат в милицию или в Дом атеистической пропаганды, агитировать начнут... Придётся смываться!"
      Особенно расстроило Мефистофеля то, что эта дурацкая история произошла именно сегодня, в день, которого он ждал почти два года! В этот день на городском стадионе должен был состояться финальный матч на Кубок области по футболу. Матч, в котором Хаустову суждено было забить решающий гол! Матч, после которого чёрт собирался предъявить своему подопечному векселя к оплате. Действительно, о Хаустове говорил не только весь город, но и вся область! У него было всё, о чем только можно мечтать: слава, любовь, деньги и даже собственный "Запорожец", записанный на всякий случай на жену. Удовлетворение жизнью было полное. Пора было платить по договору. И вот надо же, такая нелепая случайность могла сорвать все планы Мефистофеля, уничтожить плоды двухлетнего адского труда!
      Мефистофель хотел вывалиться на ходу из автобуса, но не смог пошевелить даже кончиком хвоста. Тогда он стал прикидывать, нельзя ли вылететь через окно, и скосил глаза, чтобы рассчитать траекторию, но вдруг поймал на себе пристальный взгляд уже немолодого человека с умным, немного усталым лицом. Раздумывать было некогда. Чёрт решил тут же, не сходя с места, превратиться в билетного контролера, но, разнервничавшись, никак не мог вспомнить нужного заклинания. Второпях он чуть было не превратился в лошадь, но вовремя спохватился. А глаза мужчины, умные, всё понимающие глаза, неотрывно следили за каждым его движением. Они явно видели черта насквозь. Мужчина наклонился к самому уху Мефистофеля и негромко сказал:
      - Добрый день! Я вас сразу узнал. Вы ведь дядя Хаустова, да?
      В ту же минуту весь переполненный салон пришёл в движение:
      - Где дядя Хаустова? Который? Вон тот, с животом?
      - Да не тот, а рядом, щупленький.
      - Неужели самого Вани Хаустова?!
      Толстяк, который говорил про копыта, изобразил на лице величайшую любезность, вобрал в себя живот так, что образовался величественный грот наподобие знаменитой скалы "Пронеси, господи!", и виновато обратился к Мефистофелю:
      - Извините, уважаемый! Не признал... Проходите вперёд, если пожелаете... Там посвободнее...
      Несколько человек разом вскочили со своих мест, предлагая черту садиться. Какой-то лохматый парень протянул ему проездной билет и попросил на нём расписаться.
      Мефистофель некоторое время колебался, потом махнул рукой, великодушно сел на место, которое уступила ему пожилая женщина с ребёнком, и принялся раздавать автографы всем желающим, пробормотав себе под нос:
      - Что позволено Юпитеру, то позволено и его дяде...
      - Ну, как там наши, выиграют сегодня? - повернулся к Мефистофелю мужчина со странно оттопыривающимся карманом.
      - Выиграют,- заверил чёрт.- Ваня пару голов должен забить...
      - Ну, даёт Ванюха! - обрадовался мужчина и полез в карман.- На, хлебни, борода, на счастье! Мне для родни ничего не жалко! Раз ты Ване Хаустову родственник, то будь ты и мне заместо дяди...
      - Следующая остановка "Городской стадион"! - объявил в микрофон водитель, и вновь обретённый племянник Мефистофеля, позабыв про дядю, бросился к выходу.
      Чёрт не стал толкаться и вышел последним, когда автобус уже опустел. Смешавшись с толпой, он дошёл до ворот стадиона, но внутрь входить не стал. Вместо этого он устроился на тихой лавочке возле служебного входа, достал из папки "Забавную Библию", позаимствованную им в домашней библиотеке Маргариты, и с интересом углубился в чтение. Перипетии матча не интересовали черта, ибо ему был заранее известен его результат. На поле Хаустова ждал триумф, у выхода со стадиона - Мефистофель. В знакомой папке "дипломат", которую чёрт положил себе на колени, лежал экземпляр договора, подписанного им с Хаустовым два года назад. До начала матча оставалось пятнадцать минут...
      Болельщики вливались в ворота стадиона широким потоком. Постепенно поток стал редеть, сужаться, распался на отдельные струйки и наконец иссяк. Площадь перед стадионом опустела и стихла. Мефистофель к этому времени дошёл в книжке как раз до того места, где объяснялось, почему именно существование дьявола невозможно. Бес достал из кармана авторучку и принялся делать выписки. И в это мгновение ужасный шум потряс окрестности. Чёрт вздрогнул и выронил книжку. Ему показалось, что наступила минута Страшного суда. Он вспомнил о матери, о своей старенькой, но ещё бодрой чёртовой бабушке, о том, сколько планов остались неосуществлёнными, и ему стало грустно. Он потянулся к ручным часам, чтобы остановить стрелки, но тут взгляд его упал на циферблат, и Мефистофель всё понял. Шла двадцать третья минута матча, та самая минута, когда Хаустов должен был забить в ворота противника первый гол. Чёрт с облегчением вздохнул и вытер пот со лба.
      - Ну и орут...- пробормотал он.- Фанатики чёртовы! Тиффози ненормальные...- И, заткнув уши пальцами, он снова погрузился в чтение, стараясь сосредоточиться на доводах автора и время от времени непроизвольно вздрагивая.
      Наконец матч закончился. Мимо Мефистофеля пробежали к автобусной остановке первые болельщики, радостные и взволнованные.
      Чёрт не торопясь убрал книгу, достал договор и встал возле служебной калитки.
      - Вот и всё! - вздохнул он.- "Сик транзит глориа мунди" - "Так проходит земная слава"...
      - Это вы верно! - согласился проходивший мимо болельщик.- Слава по краю здорово прошёл. Но всё-таки я вам честно скажу: если бы не Ваня Хаустов, не видать бы нам кубка как своих ушей!
      - Да если бы не Ваня, мы бы и до полуфинала-то не дошли! - остановился возле них лохматый парень в ковбойке. Он хотел ещё что-то добавить, но в этот миг взгляд его упал на Мефистофеля, и парень замер с открытым ртом.- Братцы...- наконец выдохнул он,- да вы знаете, кто это?! Это же родной дядя Вани Хаустова. Мы с ним в автобусе вместе ехали...
      - Это... это неправда,- в третий раз за последние два часа побледнел Мефистофель и сделал шаг назад.- Вы обознались. Я не знаю никакого Хаустова! Моя фамилия Сидоров... Я здесь в командировке...
      - А кто мне в автобусе автограф давал? - расплылся в счастливой улыбке парень.- Ишь какой скрытный! Качать его, ребята!
      - Не... не подходите ко мне! - в отчаянии крикнул чёрт, отступая к калитке.- "Май хауз из май касл!" "Мой дом - моя крепость!"... У меня стригущий лишай! Не трогайте!..
      Но ликующая толпа подхватила его, и через секунду он уже взлетел в воздух, дрыгая копытами и крепко прижимая к волосатой груди экземпляр злополучного договора.
      Сверху ему хорошо было видно, как из служебного входа показались Хаустов с партнёрами, как подошли к ним какие-то люди и, энергично жестикулируя, принялись уговаривать о чём-то, как Иван Дмитриевич и ещё два футболиста, поддавшись на уговоры, отделились от своих и направились к стоящей неподалёку оранжевой "Волге".
      - Ваня-а-а! - стараясь перекричать толпу, заорал Мефистофель.- Иван Дми-и-и... Стой! Куда ты?
      Но всё было тщётно. Дверца машины захлопнулась, и "Волга" лихо рванула с места, самым нахальным образом отодвигая час расплаты на неопределённое время...
      Новые друзья Хаустова
      В ресторане было дымно, как на небольших пожарных учениях. Официанты бегали по залу, носили воду и разные другие средства тушения, но дым становился всё гуще, а огня в речах и взорах посетителей - всё больше.
      - Ты, дорогой, хороший человек! - говорил, обняв Хаустова за плечи, высокий человек с щёгольскими усиками и острым, как харчо, носом.- Я тоже хороший человек. Мы оба хорошие люди... Хочешь, я тебе свою "Волгу" подарю? Не думай, она новая совсем, я её в прошлом году на базаре купил... Ну, хочешь, да?..
      - Ну, что вы,- смутился Иван Дмитриевич,- такая дорогая вещь... Чем я обязан?
      - Обижаешь, дорогой! Зачем обязан? Просто ты хороший человек. В футбол хорошо играешь. Я тоже хороший человек. Бери мою "Волгу", не жалко. Друзьями будем...
      - Здорово ты им второй мяч вколотил! - перебил усатого пожилой мужчина с родинкой на лбу, сидящий по другую сторону от Хаустова.- Я думаю, такой мяч даже Яшин не взял бы.
      - Какой разговор! - согласился усатый.- Ни за что не взял бы! Ни за какие деньги!.. Официант! Послушай, зачем ты нас заставляешь пить эту бурду? Принеси нам настоящий коньяк! Ты знаешь, кто сегодня сидит у тебя за столом? Если узнаешь, ты под столом лезгинку будешь танцевать, правду говорю! Это знаменитый футболист Хаустов. Между прочим, мой лучший друг! Такого человека стыдно угощать плохим коньяком.
      - Я вообще-то не пью,- запротестовал Хаустов.- А то форму потерять можно.
      - Пусть этого боится тот, кто не умеет играть,возразил лучший друг Ивана Дмитриевича.- Тебе, дорогой, это не страшно... Твоё здоровье!
      Через час число бутылок на столе превысило число забитых Хаустовым в чемпионате голов. Сам Иван Дмитриевич, пытаясь заткнуть бутылку шампанского солёным огурцом, втолковывал усатому:
      - Я вообще-то... это... не пью, понимаешь? Нельзя мне... Я это... кормящий отец, понимаешь?
      - Понимаю,- кивнул хозяин "Волги".- Раз нельзя, значит, нельзя! Давай за это выпьем!
      - За это давай...- согласился Хаустов.- Ты хороший человек...
      - И дача у меня хорошая,- сказал усатый.- Приезжай ко мне на дачу, а?.. Или нет, что я говорю? Мы тебе построим дачу ещё лучше моей! Ты хочешь иметь дачу лучше, чем у меня?
      - Хочу...- застенчиво проговорил Иван Дмитриевич.
      - Будет у тебя такая дача! - обрадовался усатый. Он достал из кармана какую-то бумажку и протянул её Хаустову: - Распишись вот здесь, и через месяц можешь переезжать.
      Иван Дмитриевич, не глядя, расписался поперёк всей страницы и поцеловал усатого в щёку.
      - Ух, люблю я тебя, мерзавца! Жалко только, что ты в футбол не умеешь играть. Ну, ничего. Приедешь ко мне на дачу, я тебя научу...
      - А я вам честно скажу, ребята,- вмешался мужчина с родинкой,- я эти дачи не люблю. Вот путешествия - это другое дело. Крым, Паланга, Дальний Восток - красота! Надоест Крым - поезжай во Францию или там в Италию... Или вот ещё, говорят, Сингапур - хорошее место.
      - Туда дорога дорогая...- покачал головой знаменитый футболист.
      - Для кого как,- пожал плечами любитель путешествий.- У меня, например, любая дорога бесплатная.
      - Ну, ты даешь дрозда! - восхитился Хаустов.- Во люди умеют устраиваться!
      - Если хочешь, тебе могу устроить,- авторитетно пообещал мужчина.
      - А ты не врёшь? - нахмурился Иван Дмитриевич.
      - А чего мне врать? Тебе стоит только захотеть - и езжай куда хочешь задаром в оба конца. Я уже и заявление за тебя написал на всякий случай.- И он вынул из рукава свёрнутое в трубочку заявление.- Только подпись свою поставь вот здесь и здесь, что ты, дескать, против бесплатного проезда не возражаешь.
      - Не возражаю,- кивнул Хаустов.- Вот тебе моя подпись на дорогу туда, а вот эта - на обратный конец...
      - Отличный ты мужик! - хлопнул его по плечу мужчина с родинкой.- И почерк у тебя красивый. За это обязательно выпить надо. Где там официант запропастился?.. Эй, друг, иди сюда!.. Постой-ка... ты... чего? - Он вытаращил глаза и толкнул в бок Ивана Дмитриевича: - Ты только погляди, как здесь обслуживают! Этого официанта так долго не было, что у него борода успела отрасти...
      - Это... это никакой не официант! - покачал головой Хаустов.- Это мой... свояк. Фима, иди к нам! Ты где целый вечер пропадаешь? А ребёнка на кого оставил?
      - На соседку,- буркнул, подходя к ним, Мефистофель.Так вот где ты устроился, любезный? Я тебя по всему городу ищу, все рестораны обошел, а ты тут, значит, победу празднуешь... Так вот, я к тебе по делу...
      - Никаких дел! - замахал руками Иван Дмитриевич.- К чёрту все дела! После поговорим. Что пить будешь?
      - "Боржоми",- холодно сказал бес.- У меня камни в печени. Однако не будем отвлекаться. Лучше поговорим о главном. Ты не забыл, на чём держится твоя слава?
      - Как это? - не понял Хаустов.- Ну... на ударе левой...
      - Это детали! - поморщился Мефистофель.- А я говорю о самом главном. Надеюсь, ты меня понимаешь? Даже в печени есть свой краеугольный камень. А краеугольный камень твоей славы - это наш договор... Вот он, узнаёшь?!
      Черт достал из папки договор и эффектным жестом положил перед Хаустовым.
      - Чего это? - тупо спросил знаменитый футболист.А-а, ты мне тоже хочешь устроить бесплатный проезд? Поздно, дружок! - Он помахал пальцем перед носом Мефистофеля: - Где ж ты был раньше, а? Мне уже вот товарищ всё оформил...
      - Не валяй дурака! - сердито сказал бес.- Говори прямо: ты всем в жизни удовлетворен?
      - Не-а,- качнул головой Хаустов.- Обслуживанием недоволен! Официанта целый час ждём... А ты чего, хотел им благодарность написать?
      - "Финита ля комедиа"! - вскричал Мефистофель.- Твой час пробил! Пришла пора отдавать долг!
      - Послушай, дорогой, что ты пристал к человеку?! возмутился усатый.- Человек устал, культурно отдохнуть хочет, а ты всё про свои долги! Скучно живёшь, честное слово...
      - "Нэ сутор супра крепидам",- покосился на него Мефистофель.- "Сапожник пусть судит не выше сандалии"...
      - Кто сапожник?! - сверкнул очами усатый.- Ты меня сапожником называешь, заместителя управляющего данным трестом?!
      - Врежь ему промеж глаз! - посоветовал любитель дальних путешествий.
      - Не надо...- запротестовал Хаустов.- Не надо ему прмеж глаз... Он у меня... ребёнка нянчит!
      - Вы меня удивляете! - подскочил к Ивану Дмитриевичу неведомо откуда взявшийся маленький носатый человек с толстым портфелем.- Клянусь честью, вы меня удивляете! Зачем вам нужна такая склочная нянька, да ещё с бородой? Я вам завтра же пришлю такую нянечку - закачаетесь! Трех докторов наук вынянчила и одного дипломатического работника!
      - Ну да? - не поверил Хаустов.
      - Клянусь своим материальным благополучием! приложил руку к груди носатый.- Только подпишите вот это заявление, и вопрос будем считать решённым.
      - Будем! - согласился Иван Дмитриевич, подмахивая заявление.- Умница ты у меня!.. Фима, ты тоже должен пожать руку этому человеку!.. Фима... ты куда делся? Фи-ма-а!.. Фи... ли... сти... мо... фе-ель!.. Удрал, мерзавец! Ему благородное воспитание не позволило с нами... Ну, и чёрт с тобой! Я, если хочешь знать, тебя тоже не уважаю! - И он со злостью запустил вслед черту солёным огурцом.
      Веселье продолжалось...
      Возмездие
      - Значит, так, товарищи! - со вздохом объявил тренер футбольной команды "Шпулька".- Собрание команды считаю открытым. На повестке у нас сегодня персональное дело нашего товарища, Хаустова И.Д. Он совершил тяжкий проступок: даже не дожидаясь окончания сезона, подал заявление о переходе из нашего клуба сразу в три команды - в "Локомотив", в "Цитрус" и в "Бытовик".
      - Ух ты! - нестройно загудели собравшиеся.- Ничего себе...
      - У меня вопрос к Хаустову! - поднялся капитан команды.
      - Давай,- разрешил тренер.
      - Меня вот чего интересует,- обернулся капитан к Ивану Дмитриевичу.- Ну, "Локомотив" или там "Цитрус" это я, как человек, могу понять. Но чем тебя "Бытовик" мог заманить, убей, не пойму! У них ведь там бедность несусветная, даже форму приличную не могут игрокам приобрести! Нашивают им сзади на футболки номерки от гардероба! На что там можно польститься?
      - Они мне няньку для ребёнка прислать обещали,потупился Хаустов,- специалистку по вынянчиванию научных работников...
      - В общем, как говорится, из корыстных побуждений предал интересы команды,- резюмировал тренер.- Но это ещё не все, товарищи. На Хаустова поступил сигнал из милиции, что он, возвратившись поздно вечером домой после финального матча, в пьяном виде нанёс побои проживающему с ним одинокому родственнику, в результате чего пострадавший был доставлен в больницу с вывихом носа. Наш долг с вами, товарищи, принять к хулигану самые суровые меры. Какие будут предложения?
      - Конечно, Хаустов - хороший игрок,- сказал капитан.- Но раз он всё равно переходит в другую команду, я предлагаю его дисквалифицировать. Какого-то старичка чуть не угробил, да ещё своего же родича. Так настоящие спортсмены не поступают!
      - Поддерживаю! - кивнул тренер.- В футбол надо играть чистыми руками! Предлагаю обратиться в вышестоящие инстанции с просьбой запретить Хаустову выступать в любых футбольных командах, особенно в тех, куда он подал заявления.
      - Да по ошибке я туда заявления подал... ну... по рассеянности! - хмуро возразил Хаустов.- Вышло так, понимаете?..
      - Так ты, значит, согласен исправить свою ошибку? оживился тренер.- Согласен в "Шпульке" остаться?
      - Ну... согласен вообще-то... Особенно если дачу дадите. Хоть небольшую...
      - Насчёт этого поговорю с кем надо,- пообещал тренер.- Думаю, сообразим что-нибудь.
      - А... дисквалифицировать не будете?
      - Ты что, очумел?! - тренер покрутил пальцем возле лба.- Нам хорошие игроки позарез нужны!
      - А как же письмо из милиции? Родственника-то я... это... стукнул... сгоряча...
      - Вот за это мы тебя накажем строго! - посуровел тренер.- Пусть твои же товарищи тебе меру наказания определят. Кто хочет высказаться?
      - За такое дело надо как следует наказать, без сожаления! - стукнул кулаком по столу капитан.Предлагаю: за поступок, не совместимый со званием футболиста, вывести Хаустова из линии нападения и перевести в полузащиту!
      - Дельно! - согласился тренер.- Строго, но справедливо. Ещё есть предложения?
      - Чего с ним нянчиться! - подал голос вратарь.Вкатить ему вынесение без занесения! Условно, конечно. В следующий раз будет знать, как родственников избивать!
      - Правильно! - одобрил тренер.- Мы не посмотрим, что он наш товарищ... Наказывать так наказывать! Я даже думаю, что нам надо пойти ещё дальше. Раз у Хаустова не всё в порядке с морально-волевой подготовкой, нужно обязать его в месячный срок подать заявление в институт.
      - В какой ещё институт? - поднял голову Иван Дмитриевич.
      - В торгово-кооперативный.
      - Я не хочу в кооперативный,- решительно возразил Хаустов.- С какой стати?
      - Ну, тогда подавай в медицинский,- согласился тренер.- Только предупреждаю: там тебе придется труднее. У нас вся команда в кооперативном учится.
      - Нет, нет,- испугался Иван Дмитриевич.- только не в медицинский! Меня там знают... м-м... с другой стороны... То есть я хотел сказать... призвания у меня нет. Ни к торговле, ни к медицине... Не справлюсь я.
      - Да ладно тебе! - одёрнул его вратарь.- Ты думаешь, у меня есть призвание? Надо - значит, надо!
      - Да ты не бойся,- вступил в разговор капитан.- В кооперативном учиться не трудно. Там ничего особенного делать не заставляют... Справишься.
      - Там ведь ещё и стипендию платят,- поддержал беседу центральный защитник.
      - И практика - в магазине,- добавил вратарь.Разные вещи дефицитные... Я своей жене импортные сапожки достал...
      - Так ведь всё равно я уже опоздал,- вяло отбивался Хаустов.- Уже заявления не принимают.
      - Не волнуйся, у тебя примут,- заверил тренер.- Это я беру на себя. Значит, по рукам?
      - Ладно,- нехотя согласился Иван Дмитриевич,- по рукам...
      - Ну, вот и хорошо,- с удовлетворением произнёс тренер.- Значит, собрание можно считать закрытым. Запишите там в протокол, что коллектив дал принципиальную оценку поведению Хаустова и принял к нарушителю самые суровые меры. А теперь, ребята, можете разойтись...
      Экзамен
      Футбольный сезон кончился. Побледневшие от холода небеса всё чаще прятались в сырые тучи. Пришло унылое межсезонье со своими несимпатичными спутниками: ветрами, слякотью, экзаменационной сессией в кооперативном институте... Хаустов ходил по неприбранной квартире и сердито бубнил:
      - Товары бывают продовольственные и непродовольственные, магазины бывают кооперативные и некооперативные, мыло бывает хозяйственное и туалетное...
      - Когда же наконец ты скажешь: "Мгновение, остановись, ты прекрасно"? - поинтересовался Мефистофель, прочищая ватным тампоном нос Хаустова-младшего.
      - Вот как! - зло возразил Иван Дмитриевич.- Уж не считаешь ли ты учёбу в кооперативном институте пределом моих мечтаний?!
      - Ты сам во всём виноват,- перебил Мефистофель, потирая нос.- Не надо было распускать руки! Сила есть ума не надо! Ещё скажи спасибо, что я на тебя в суд не подал! Ребёнка твоего пожалел...
      - Ну, я ведь уже просил у тебя прощения,- потупился Иван Дмитриевич.- Сам знаешь, я тогда пьяный из ресторана вернулся, соображал плохо, а ты с нравоучениями полез. Ну и...
      - Платон мне друг, но истина в вине! - усмехнулся чёрт.
      - Пора уж забыть об этом,- примирительно сказал Хаустов.- Кто старое помянет, тому глаз долой...
      - Или нос,- выдвинул альтернативу Мефистофель.- Ну, да ладно, я привык к катаклизмам. Ничего не поделаешь, работа такая! Не зря мне за вредность надбавку платят... Однако тебе пора. Через полчаса экзамен начнётся. Вернёшься, тогда продолжим разговор. Шпаргалки приготовил?
      - Приготовил,- кивнул Иван Дмитриевич.
      - Ну, тогда ступай! Я тут тебя ругать буду...
      - За что? - удивился Хаустов.
      - Примета такая. Чтоб всё хорошо кончилось.
      - Я не суеверный! - возразил Иван Дмитриевич.- Чем ерундой заниматься, лучше бы сделал так, чтоб меня вообще от экзаменов освободили по состоянию здоровья.
      - Поменьше в ресторанах надо сидеть, а побольше заниматься,- проворчал чёрт.- "Пленус вентер нон студет либентер"!
      - В каком смысле? - не понял Хаустов.
      - В таком! "Сытое брюхо к учению глухо".
      - Ну и не надо! - обиделся Иван Дмитриевич.- Сам сдам! Подумаешь...
      Он рассовал по карманам шпаргалки, сунул под мышку учебник и, демонстративно хлопнув дверью, вышел.
      Не прошло и часа, как он уже сидел перед преподавателем и, беззвучно шевеля губами, задумчиво глядел в потолок, словно маляр-частник, прикидывающий стоимость предстоящего ремонта.
      - Ну,- спросил экзаменатор,- какой вам достался билет?
      - Семнадцатый,- сказал Хаустов.- Дебет и кредит райпотреп... райпотряп... Как нечётко написано!.. Райпотребсоюза...
      - Ага,- сосредоточенно произнёс экзаменатор.- Дебет и кредит райнетреб... райнепотреб... Как вы сказали?
      - Рай-по-треб-со-ю-за,- прочел Иван Дмитриевич.
      - А-а, да-да, это очень интересный вопрос. Ну, рассказывайте...
      - Э-э...- замялся Хаустов.- Дебет и кредит рай-потреб-со-ю-за - это... это очень интересный вопрос! Э-э, профессор, простите... что-то мне ваше лицо знакомо...
      - Я пока что не профессор,- смутился экзаменатор.
      - Ну, доцент, все равно. Где-то я вас раньше видел...
      - Может, на этих... как их... на лекциях? предположил экзаменатор.
      - Не-е, исключено! На лекциях мы не могли встретиться.
      - Тогда не знаю,- пожал плечами экзаменатор.- Ну, давайте про эти самые дебет с кредитом...
      - Ладно,- согласился Иван Дмитриевич, мучительно пытаясь сообразить, куда завалилась шпаргалка с ответом на этот дурацкий вопрос.- Дебет и кредит... Дебет и кредит рай-по-треб-со-ю-за играют большую роль. Я бы даже сказал, очень большую... Послушайте, доцент...