31.7.5.Иерархические отношения внутри Троицы являются другим параметром христологии. Православная точка зрения состоит в утверждении, что три ипостаси обладают одной и той же сущностью (узийя) и одним и тем же действием (энерейя). Точки зрения, исключаемые православием суть: субординационизм, утверждающий, будто Христос подчинен Отцу; пневматомахизм (течение, с которым спорил Василий Великий), утверждающий, что Святой Дух подчинен Отцу и Сыну; модализм, согласно которому Отец, сын и Святой Дух суть одно лицо под тремя разными именами, и т. д. Следствием модализма явился патрипассионизм, утверждающий, что, поскольку Христос есть Бог, Отец страдал на кресте вместе с Ним. Как легко видеть, тринитарная иерархия тоже может быть изучаема системно и синхронно по таким параметрам, как: тождество/нетождественность, превосходство/подчиненность и т. д.
       31.7.6.Великие анимологические контроверзы также синхронны, поскольку разворачиваются по схеме:
      Концепция предсуществования души может выступать либо как классический, платоновский метемсоматоз, либо как оригенизм — более изощренное учение, говорящее о воплощении души, в зависимости от ее заслуг или грехов, на различных уровнях лестницы бестелесных творений.
      Если же душа не предсуществует, она либо всякий раз творится Богом (концепция, в конце концов ставшая православной), либо происходит от размножения родительских душ (традуционизм концепция, разделявшаяся Тертуллианом и первоначально преобладавшая над креационизмом).
       31.7.7.Наконец, в синхронной перспективе можно рассматривать и контроверзы о свободе воли, как в августиновскую эпоху, так и в лютеровскую.
      Августин высказал свои взгляды в споре с Пелагием, согласно которому первородный грех не может поставить препятствия свободе человеческой воли. Августин, напротив, утверждает, что Бог создал человека со свободой воли для выбора между добром и злом. Но, поскольку человек избрал зло, он утратил способность полностью подчиняться божественной воле. Поэтому для спасения ему необходима благодать. Как позднее скажет Лютер, споря с Эразмом, человек в своем нынешнем состоянии обладает не liberum arbitritim (свободой воли), a servum arbitrium (рабством воли).
      Кроме того, утверждает Августин, Бог от века решил, кто будет спасен, а кто нет, и в соответствии с этим предвечным решением ниспосылает благодать. Число предназначенных к спасению (numerum praedestinatorum) ограничено и равно числу мест, освободившихся на небе после падения части ангелов. Остальное человечество по предопределению составляет massa perditionis. Оранский собор (529) провозгласил августиновскую концепцию православной, но собор в Керси (853) отбросил идею двойного предопределения (ко спасению и к осуждению): massa pcrditionis не предопределена Богом, но просто наказывается за неправильный выбор.
      Реформа возобновила заново спор о предопределении, занимающий центральное место среди вопросов вероучения, поставленных Лютером. Под влиянием Меланхтона ортодоксальный евангелизм отказался от споров о предопределении, но кальвинисты вновь их подняли. Дордрехтский синод (Нидерланды, 13 ноября 1618 — 9 мая 1619), собравший представителей разных реформатских конфессий, утвердил учение о двойном предопределении.
      Системный подход, примененный здесь к отдельным богословским проблемам, приложим и к христианской теологии в целом.
       31.8.Христианская жизнь также описывается по нескольким параметрам. Для некоторых конфессий чрезвычайно важен литургический год. В центре его находятся Рождество Христово, праздновавшееся сначала 6 января, а затем перенесенное на 25 декабря (день праздника Митры «Непобедимое солнце») и Пасха — праздник Воскресения, которому предшествует сорокадневный пост, некогда весьма строгий. Причащение (употребление освященных хлеба и вина) католики и православные рассматривают как одно из таинств — обрядов, установленных Самим Иисусом Христом. У католиков таинствами признаются: крещение, конфирмация, причащение, соборование, брак, рукоположение, покаяние. Частота причащения менялась со временем; католики причащаются чаще других, а после II Ватиканского собора причащение у них стало повседневным обрядом. Все конфессии придают большое значение нравственности. Можно было бы сказать, что нравственная сторона преобладает в протестантских исповеданиях, не признающих таинств, но тогда бы мы недооценили ее роль в других конфессиях.
      Хотя христианские Церкви традиционно укрепляли ценности патриархального общества, они дали многим женщинам пристанище в монастырях, где они получали доступ к культуре и определенную независимость, невозможную в других местах. Многие исследователи (Ида Магли, Рудольф Белл, Дагмар Лоренц и др.) отмечали, что в обществе Средних веков и Ренессанса у женщины было только две возможности стать свободной: монашество и проституция. Вследствие этого, учреждение женских монашеских орденов в последнее время оценивается положительно. Напротив того, роспуск женских орденов и принуждение женщин к браку в лютеранстве в XVI в. теперь считается причиной унизительной противоположности между замужними и незамужними женщинами, в некоторых обществах существующей и поныне. В Германии во время великой «охоты на ведьм» и даже гораздо позднее женское безбрачие казалось подозрительным и могло легко привести к расправе. Мужского безбрачия это не касалось. Как показала Пруденс Аллен, христианское уничижение женщин стало всеобщим вследствие триумфа аристотелизма в XIII в. Аристотель — отец теории, одним из последних вариантов которой стала фрейдистская идея «лишенности пениса»: женщина — неполноценный, уродливый человек, если только ее лоно не служит появлению нового существа. Эта теория соединилась с распространенными, безосновательными предрассудками (о ненасытной женской похоти, губящей мужчин, и о женской иррациональности), которые давали основание считать женщин находящимися в особенно тесной связи с дьяволом. Отсюда произошло яростное гонение на женское начало, начатое в Германии папской буллой Summis desiderantis affectibus (1494) и Молотом ведьм (1496) инквизиторов Инститориса и Шпренгера. Век спустя еще более ожесточенная охота на ведьм разразилась в протестантских (как заметил Дж. Б.Рассел) землях.
      Живейшей надеждой христианина всегда была вера в жизнь после смерти и небесную награду за заслуги, накопленные в течение жизни. Проступки же, напротив, получат наказание в аду. Страшный суд сделает и награду, и наказание вечными. Как блестяще показал Жак Ле Гофф в книге «Рождение чистилища» (1981), идея чистилища, где искупаются простительные грехи, возникла только между 1024 и 1254 гг. Примерно в то же время получили необычайное распространение апокалиптические сочинения, изображающие посещение рая и ада. Древнейший из них — Visio Beati Esdrae (вероятно, X век); за ним последовали ирландское Видение Адхамнана (XI век), Видение Альберика Монтекассинского (1111–1127), Видение Тундала (1149), Трактат о чистилище святого Патрика (1189) и т. д. С этой традицией, а отнюдь не с исламскими рассказами о мирадже Пророка, связана и Божественная Комедия флорентинца Данте Алигьери.
       31.9.В заключение этих страниц никак нельзя не сказать о богатой мистической христианской традиции, которую можно рассматривать как разновидность созерцательного платонического аскетизма, соединенного с ритуальными и, отчасти, литургическими действиями. В своем историческом богатстве христианский мистицизм включает в себя почти все возможные мистические феномены, но ставит акцент скорее на экстазе, чем на самосозерцании. Цель мистического опыта — достичь слияния с Богом в полном забвении тела и мира. Первым интерпретацию такого опыта дал Ориген (см. 31.4.3). В конечном счете христианская мистика приняла неоплатоническую окраску, сохраняя, однако, отличающую ее от неоплатонизма специфическую характеристику любви. Неизвестный автор, воспитанник афинского неоплатоника Прокла (410/12–485), писавший под именем Дионисия Ареопагита, ученика апостола Павла, открыл форму мистики, положившую начало целой традиции. Настаивая на непознаваемости Бога (отрицательное или апофатическое богословие), эта мистика, оставаясь экстатической, сближается также с буддийской мистикой пустоты. Состояние фана в суфизме, Бог Мейстера Экхарда (1260–1327), Яна ван Рейсбрука (1293–1381) и Иоганна Таулера (1300–1361), la noche oscura (темная ночь) кармелита Хуана де ла Круса (1542–1591), ученика великой экстатической созерцательницы Терезы Авильской (1515–1582), замешательство силезского протестанта Якоба Беме (1575–1624) перед непроницаемой (и потому почти сатанической) сущностью Бога Отца — все это происходит из отрицательного способа богословствования. Впрочем, он был превосходно разработан и в умозрениях великих номиналистов с XII по XV век. Но, как прекрасно показал Мишель Мелен («Человеческий опыт божественного», 1988), мистицизм любви нельзя отделить от мистицизма пустоты, часто возникающего лишь как этап (пустыня, ночь) на пути мистика. Далее возникает умозрительная мистика, исчисляющая стадии мистического опыта. Начало ей положил тот же Дионисий Ареопагит; его традиция была продолжена и на Востоке и на Западе: от Иоанна Лествичника (ум. ок. 650), автора Лествицы райской, предлагающей иерархию мистического опыта из тридцати этапов, до францисканца Бонавентуры из Бангореджо (1221–1274), автора Мысленного пути к Богу.
      Всякая мистика любви есть, по знаменитому выражению Фомы Кемпийского (1379/80–1471), подражание Христу. Но необходимо особо указать на существование одной разновидности мистицизма исключительно женской, — которую можно назвать мистикой евхаристии. Это не просто женский вариант мистики любви, замечательно представленной бенедиктинской аббатисой Юлианией Норвичской (1342 — ок. 1416), Терезой Авильской, Терезой из Лизье (1873–1897) и многими другими. В свою очередь, нельзя всех женщин — мистиков записывать в рубрику «мистика любви», такая визионерка, как Гильдегарда Бингенская (1098–1179) испытала все виды мистики.
      Историк Рудольф Белл нашел симптомы нервной анорексии у многих итальянских созерцательниц с ХIII по XVII век: у мистической спутницы Франциска Ассизского Клары Ассизской (ок. 1194–1253), Умилианы де’Черки (1219–1246), Маргариты Кортонской (1247–1297), Екатерины Сиенской (1347–1380), Бенвенуты Бойани (род. 1255), Анджелы из Фолиньо (ум. 1309), Франчески Бусса (род. 1384), Евстахии Мессинской (ум. 1485), Коломбы де Риети (род. 1466) и Орсолы Вероники Джулиани (1660–1727). Кэролайн Байнум Уолкер пополнила этот список еще многими примерами из других стран Европы, но предложила свое объяснение скрытого смысла этого явления, отвергнув предложенную Беллом связь с нервной анорексией. С ее точки зрения, пост и другие, иногда чрезвычайные, способы умерщвления плоти, которые практиковались этими женщинами, на самом деле происходят от их представления о своей роли в мире. Евхаристия, в которой Христос преобразуется в питающий хлеб, для них становится прообразом их собственного преображения: отказываясь от пищи, эти созерцательницы сами становятся пищей. Эта новаторская идея опровергает герменевтическую традицию, видевшую во всяком умерщвлении плоти дуализм.
      На Западе развивается четыре направления мистики, проникающих друг в друга, не имеющих четких границ: апофатическая мистика, мистика любви, созерцательная мистика, евхаристическая мистика. На востоке исихазм, основанный Григорием Паламой (ок. 1296–1359), придал мистике более технический характер, развиваясь в сторону визионерских, дыхательных и медитативных («сердечная молитва») упражнений, напоминающих йогу и некоторые методы суфизма. Практикуемый первоначально в монастырях Афона, исихазм распространился по всему православному миру и особенно в России при посредстве Добротолюбия, сборника сочинений, составленного в конце XVII в. Типично русский институт старцев — православных гуру и одновременно марабутов является местной версией исихазма. Другая форма русского исихазма, более близкая к оригинальной, разработана в центрах старчества для массы верующих. Это «непрестанная молитва» — повторение про себя имени Иисуса Христа на манер мантры.
       31.10.Библиография. Прекрасным введением в общую историю христианства является работа Ferdman‘s Handbook to the History of Christianity, Grand Rapide 1987.
      В качестве справочного пособия можно использовать 2J-томный труд: L‘Histoire de l’Eglise des Origines a nos jours (Fliche-Martin), Paris 1934–1964 и Dictionnaire de theelogie catholique, Paris 1909–1950. Исчерпывающий обзор теологии представлен в работе: Jaroslav Pelikan, The Christian Tradition: A History of the Development of Doctrine, 4 vol., Chicago 1971–1984. О распространении христианства см. превосходную работу. Kenneth S.Latorette, A History of the Expansion of Christianity, 7 vol., New York, 1937–1945.
      Хорошее введение в историю и теологию начального периода см. в объемной (1002 с.) работе: W.H.C.Frend, The Rise of Christianity, Philadelphia, 1984, Дополнительно см.: Johannes Cuasten, Patrology, 4 vol., Utrecht, 1950–1960. Об апологетиках II века см.: R.M.Grant, The Greek Apologists of the II Century, Philadelphia 1988; AJ.Droge, Homer or Moses? Early Christian Interpretations of the History of the Culture, Tubingen 1989. В число лучших работ о становлении христианства входят две книги Р.М.Гранта: Augustus To Constantine, New York 1970; God’s and the One God, Philadelphia 1986.
      Отличным введением в средневековую цивилизацию служат работы Жака Ле Гоффа (Jacques Le Goff): Civilisation de l’Occident medieval, Paris 1967; Pour un autre Moyen Age, Paris 1977. Кроме того, большая работа Ле Гоффа La Naissanse du purgatoire, Paris 1981) посвящена возникновению доктрины о чистилище; он же является редактором коллективного труда La Heresie et societe dans l’Europe preindustrielle XI–XVIII siecles, Paris — La Haye 1968, О средневековых ересях см. также: J.B.Russell, Dissent and Reform in the early Middle Ages, Berkley-Los Angeles 1965 и R.I.Moore, The Origines of European Dissent, London 1977; библиография приводится в работе: I.P.Culiano, Les Gnoses dualistes d’Occident, Paris 1990. Об обрядах средневекового рыцарства см.: Michel Stanesco, Jeux d’errance du chevalier medieval. Aspects ludiques de la fonction querriere dans la literature du Moyen Age flamboyant, Leiden 1988.
      О средневековой апологетической традиции см.: Bernnard McGinn, Visions of the End: Apocalyptic Traditions in the Middle Ages, New York 1979; тому же автору принадлежат введение и переводы текстов Лактанция, Иоахима Флора, францисканских мистиков и Савонаролы в кн.: Apocalyptic Spirituality, New York 1979. О путешествиях в загробный мир см.: I.P.Culiano, Experitnces de l’extase, Paris 1984.
      О мистицизме в свете сравнительной компаративистики см.: Michel Meslin, L’Experience humanie du divin, Paris 1988; Samuel Umen, The Word of the Mystic, New York l988; Moshe Idel and Bernard McGuinn (Eds.), Mystical Union and Monotheistic Faith: An Ecumenical Dialogue, New York 1989. О христианском спиритуализме см.: Andre Vauchez, La Spiritualite du Moyen Age, Paris 1975; La Saintete en Occident aux derniers siecles du Moyen Age, Rome 1981; Bernard McGinn, John Meyendorff and Lean Leclercq (eds.), Christian Spirituality: Origins to the Twelfth Century, New York 1987.
      О концепциях человеческого тела в периоды поздней античности и Средних веков см. особенно: Peter Brown, The Body and Society: Men, Women, and Sexual Renunciation in Early Christianity, New York 1988; Rudolph Bell, Holy Anorexia, Chicago 1985; Caroline Walker Bynum, Holy Feast and Holy Fast, Berkeley 1987. О концепции женщины в христианстве см.: Prudence Allen, The Concept of Woman. The Aristotelian Revolution, 750 ВС — AD 1250, Montreal — London 1985; Pierre Darmon, Mythologie de la femme dans l’ancienne France, Paris J983; Barbara Becker-Cantarino (Ed.), Die Frau von der Reformation zur Romantik, Bonn 1987. О преследовании ведьм см.: I.P.Culiano, Sacrilege, in ER 12, 557–63.
      О различных аспектах «Возрождения» XII века, оказавшего влияние и на следующее столетие, см.; Michel Pastoureau, Vie quotidienne en France el en Angleterre au temps des chevaliers de la Table ronde, Paris 1976; Jean Richard, Le Royaume latin de Jerusalem, Paris 1953; Les Croisades (Introd. par Robert Delort), Paris 1988; Roger Boase, The Origin and Meaning of Curtly Love, Manchester 1977.
      О позднем Средневековье и Реформации см.: Steven Ozment, The Age of Reform, 1250–1550: An Intellectual and religious History of Late Medieval and Reformation Europe, New Haven 1980.
      О магии в целом и ренессансной магии в частности см.: I.P.Culiano, Eros et Magie a la Renaissance, Paris 1984 (имеется также библиография избранных трудов по Ренессансу).
      О протестантизме см.: Martin Marty, Protestantism, New York 1972; о Лютере см.: Brian Gerrish, Grace and Reason: A Study in the theology of Luther, Oxford 1962; о Кальвине см.: A.M.Schmidt, Jean Calvin et la tradition cahinienne, Paris 1956.

32. ШАМАНИЗМ

33. ЭЛЛИНИЗМ