Мирча Элиаде (1907–1986) родился в Румынии. С 1928 по 1932 г. жил в Индии, по возвращении на родину стал преподавать философию в Бухарестском университете. В 1945 г. эмигрировал во Францию, затем переехал в Соединенные Штаты. С 1957 г. — профессор Чикагского университета. Завершая работу над «Историей религиозных идей и верований», исследователь задумал создать небольшой словарь, в котором были бы собраны воедино основные положения его монументального труда. Эта задача была возложена на Иона Кулиано — ученика М. Элиаде, ныне профессора кафедры истории религий Чикагского университета. Книга была подготовлена к изданию уже после смерти М. Элиаде. С разрешения г-жи Кристинель Элиаде И. Кулиано обратился за помощью к Г.С. Винер, сотруднице Института восточных языков при Чикагском университете (ей принадлежат в основном библиографические указатели).
      Дословное название «Словарь религий» («Dictionnaire des religions») изменено в русском переводе на «Словарь религий, обрядов и верований», поскольку во французском языке слово «религия» имеет более широкое значение. В своем вступительном слове И.Кулиано выражает уверенность, что М.Элиаде одобрил бы окончательный текст книги, однако добавляет, что обязан принять на себя ответственность за возможные ошибки и неточности. Они, действительно, встречаются, что отражено в примечаниях научного редактора. Весьма сложным остается вопрос передачи имен, географических названий и терминов: чтобы добиться единообразия, безусловное предпочтение было отдано энциклопедическим изданиям и справочникам — таким, как «Мифы народов мира», «Еврейская энциклопедия», «Ислам» и т. п. Исключение составляют те случаи, когда речь идет либо об устойчивой традиции написания (напр., Коран, а не Куран), либо о возможном смешении различных понятий (напр., индийские дева, а не дэва — чтобы отличить их от иранских дэвов). В русском переводе сохранены некоторые стилистические особенности оригинального текста, в частности, последовательное использование понятий, которые появились значительно позже, чем те или иные религиозные течения — видимо, это было сделано для большей доходчивости изложения, отсюда такие непривычные словосочетания, как «пуритане-хариджиты» или «коммунисты-маздакисты». Слова, выделенные курсивом (термины), как правило, встречаются в указателе — либо с комментарием, либо без него. Равным образом, в указатель вынесены важнейшие географические названия и имена.

 

      Эпистемолог Карл Поппер имел достаточно оснований сожалеть о том, что он называл «скудостью историзма». Ибо методология истории постоянно запаздывает с введением в свой арсенал таких понятий, как «система», «комплексность», «информация», которые быстро становятся расхожими и успевают произвести настоящую революцию в других гуманитарных науках. Французский математик Бенуа Мандельбро открыл блистательные перспективы системного описания природных объектов с точки зрения их математических параметров.
      Каким же образом проявляется системность в религии? Авторы, принадлежащие к различным вероисповеданиям, — Эмиль Дюркгейм, Марсель Мосс, Жорж Дюмезиль, Мирча Элиаде и Клод Леви-Строс — единодушно подчеркивали мысль о том, что религия является порождением неких глубинных структур. В своем фундаментальном труде «Les Formes e?le?mentaires de la vie religieuses», 1912, Дюркгейм предположил, что религиозная система гетерономна в том смысле, что сама она является кодификацией другой системы, а именно системы общественных отношений внутри группы индивидов. Подобно Дюркгейму, Жорж Дюмезиль до конца жизни оставался верен концепции мифа как «драматического выражения» фундаментальной идеологии любого человеческого сообщества («Heur et malheur du guerrier», с. 15). Напротив, Клод Леви-Строс, подробно анализируя миф об Асдивале, бытующий среди племен индейцев цимшианов на северо-западном побережье Северной Америки, приходит к выводу, диаметрально противоположному гипотезам Дюркгейма и Дюмезиля: «в этом мифе… все аспекты социальной действительности систематически фильтруются и переносятся в область парадоксального», — пишет он («Paroles donnees», с. 122). Это означает, что для Леви-Строса система религии автономна по отношению к социальному устройству общества.
      Несмотря на расхождения в подходе к религии, у Мирчи Элиаде и Клода Леви-Строса есть общие точки соприкосновения: оба исследователя отмечают наличие определенных «правил», по которым строится религия, что свидетельствует о системном характере последней; также оба подчеркивают автономность религии по отношению к общественному устройству.
      Каким же образом можно на практике воспользоваться выводом, или, точнее, констатацией того, что религия (как и все остальное) представляет собой систему? В данном случае речь пойдет о том, что анализ различных аспектов религии проводится в синхронии; обращение же к диахронии является одной из возможных аналитических операций, однако ее вполне возможно избежать; но если искомая операция все же предпринята, приходится беспрестанно соотноситься с постоянно возникающими новыми измерениями бесконечно сложных частей. Исходя из данной точки зрения, у религии нет «истории», история же в отдельно взятый момент являет собой не «религию» в целом, а всего лишь некоторые отдельные ее аспекты. Ибо любая религия является, во-первых, бесконечно сложной системой, а во-вторых, частью этой системы, сформировавшейся в ходе ее истории; таким образом только одна бесконечно малая частица этой части предстает перед нами в момент, который можно определить как «текущий». «Текущий момент» буддизма гораздо менее сложен, нежели буддизм, который был (и продолжает быть) прежде, но вместе с тем последний также являет собой урезанный вариант — по отношению к системе буддизма в целом, в ее идеальной форме (т. е. включая все возможные ответвления от целого, явившегося на свет благодаря определенным предпосылкам, условиям существования и т. п.).
      Следует еще раз подчеркнуть, что подобный подход не отличается новизной. Христианские знатоки ересей — Ириней Лионский и Епифаний Саламинский и арабские доксографы — ан-Наджжар и Шахрастани уже осуществляли системный подход к религии, будучи уверенными и постоянно обнаруживая новые тому доказательства, что всякая ересь является вариантом другой ереси, и что различные религиозные доктрины соотносятся друг с другом согласно вполне определенным правилам. И кто лучше историка, занимающегося изучением христианских учений, знает, что догмы, ради которых люди убивали друг друга, вытекали одна из другой согласно механизму, у которого не было никакой «реальной почвы» вне человеческого сознания, механизму, чье функционирование, судя по всему, заключается в том, чтобы перемалывать до бесконечности мысли, возникающие из определенных предпосылок, в свою очередь, проистекающих из условий, формирование которых включает элемент случайности? Невозможно познать (эмпирически), равен ли Иисус Христос по своему положению Богу Отцу, или же он находится ступенью ниже, а если он не занимает ни первую, ни вторую ступени, то каковы же тогда иерархические отношения между этими двумя божествами? Однако, зная параметры системы (в данном случае — что имеется некая божественная Троица, состоящая из трех «лиц», или, по крайней мере, из трехчленов, каждый из которых имеет свое собственное наименование), возможно предсказать все потенциальные решения проблемы, но они не будут «историческими» (хотя они и были изложены разными лицами в различные эпохи), потому что в системе они будут представлены синхронно. Иначе говоря, прежде чем явится Арий, или Несторий, я уже знаю, что появится некий Арий или Несторий, ибо появление их заложено в системе, той самой системе, в которой мыслит Арий или Несторий в тот самый момент, когда и Арий, и Несторий считают, что они творят систему. И все, что верно для христологии или мариологии, равно верно для всякой иной системы, включая и науку эпистемологию, и даже системный анализ каждой из этих систем.
      В настоящем «Словаре» также принят системный подход — потому что только он позволяет наиболее полно представить механизмы, формирующие различные стороны религии. Однако совершенно очевидно, что использовать системный анализ можно только в тех случаях, когда для этого имеется достаточное количество составляющих, т. е. когда речь идет о мировых религиях, например, о буддизме, христианстве или исламе. Когда же пространство, занимаемое составляющими какого-либо культа, слишком узко, авторам приходится давать только синтетическое его описание, учитывая, разумеется, все наиболее важные данные, полученные как из прямых, так и из косвенных, источников.
      Таким образом настоящий «Словарь» имеет, по крайней мере, три «измерения» или уровня прочтения: уровень «объективного» изложения, содержащий основные данные о многочисленных религиях; уровень «литературный», позволяющий любому читателю прочесть если не «роман» по истории религий, как того хотел Мирча Элиаде, то хотя бы серию рассказов, объединенных единым сюжетом; и, наконец, уровень структурного анализа религиозных систем, их сходств и их различий.
       Ион Кулиано
 
       Краткая библиография.О математическом описании природы и мыслей см. Rudy Rucker, Mind Tools. The Five Levels of Mathematical Reality (Houghton Miffin, Boston 1987). О работах Жоржа Дюмезиля и Эмиля Дюркгейма см.: C.Scott Littleton, The New Comparative Mythology. An Antropological Assessment of the Theories of Georges Dumezil (University of California Press, Berkley-Los Angeles 1966). О соотношении «миф-идеология-общество» см.: G.Dumezil, Heur et matheur du guerrier. Aspects mythiques de la function guerriere chez les Indo-Europeens (Flammarion, Paris 1985). Знаменитая «жеста об Асдивале» представлена в девятой главе книги Claude Levi-Strauss, Anthropologie structurale deux (Plon, Paris 1973) и Asdiwal revisite, в Paroles donnees (Plon, Paris 1984). О критике Дюркгейма в трудах Леви-Строса см.: Guido Ferraro, Il linguaggio del mito. Valori simbolici e realta sociale nelle mitologie primitive (Fellrinelli, Milan 1979) и Sandro Nannini, Il pensiero slmbolico (Il Mulino, Bologne 1981), с. 17–25. Об эволюции системного подхода у Мирчи Элиаде см.: Ioan P.Couliano, Mircea Eliade (Citadella, Assisi 1978). О системном анализе при комплексном подходе к изучению религий см.: Ioan P.Couliano, Glares dualistes d’Occident (Plon, Paris 1990).

      Существует множество словарей религий и верований. Самым полным по количественному охвату считается «Dictionnaire des religions» под редакцией Поля Пупара (Paul Poupard) (PUF, Paris 1984); словарь составлен авторами-католиками.
      Аналогичный словарь 29 авторов вышел на английском языке под редакцией Джона Р.Хиннелса (John R.Hinnels): «The Facts on File Dictionary of Religions» (Facts on File, New York 1984); одновременно данный словарь был опубликован в издательстве Penguin Books под названием «The Penguin Dictionary of Religions» (Harmondsworth 1984). Он должен был заменить устаревшие к этому времени справочники «Dictionary of Religion and Ethics» под редакцией Шейлера Мэтью и Джеральда Берни Смита (Shailer Mathews, Gerald Birney Smith) (Macmillan, New York 1921) и «An Encyclopedia of Religion» под редакцией Вергилиуса Ферма (Vergilius Ferm) (The Philisophical Library, New York 1945); несмотря на свое название, в действительности это издание всего лишь словарь.
      Следует также отметить англоязычный словарь «A Dictionary of Comparative Religion» (Weidenfeld & Nicholson, London 1970). К справочникам, где религии представлены с учетом их географической и хронологической классификации, принадлежит «World Religions. From Ancient History to the Present» (Facts on File, New York-Bicester, третье издание 1983; первое вышло в 1971 под названием «Man and His Gods»). Богато иллюстрированным словарем, рассчитанным на широкий круг читателей, является «The International Dictionary of Religion» (Crossroad, New York 1984)
      На немецком языке имеется словарь под редакцией Франца Кенига /Franz Konig/ «Religionswissenschaftliches Worterbuch. Die Grundbegriffe» (Herder, Frankfurt 1956); в 1985 под редакцией Курта Голдаммера /Kurt Goldammer/ вышло четвертое издание словаря «Worterbuch der Religionen».
      Существуют истории религий на итальянском, французском и немецком языках, написанные специалистами в различных областях знаний. К лучшим работам относится «Histoire des Religions», изданная в серии «Encyclopedie de la Pleiade» под руководством Анри-Шарля Пюэша (Henri-Charles Puech) (3 vol., Galliinard, 1970–76). К более скромным изданиям принадлежит переведенный на немецкий язык «Handbuch der Religionsgeschichte» (3 тома, Vanderhoek & Ruprecht, Gottingen 1970–75), составленный скандинавскими учеными под руководством Яна Петера Асмусена, Йорге Лассое и Карстена Кольпе /Jan Peter Asmussen, Jorgen Lassoe, Carsten Colpe/.
      Наш «Словарь» резко отличается от вышеуказанных работ. При его составлении авторы привлекали труды и источники по тридцати трем религиям и группам религий; позиции авторов совпадают с взглядами, изложенными в «Histoire des croyances et des idees religieuses» Мирчи Элиаде (3 vol., Payot, Paris 1976–1984); также авторы постоянно сверялись с «The Encyclopedia of Religion» в 16 томах, изданной под общим руководством Мирчи Элиаде (Mircea Eliade General Editor, Macmillan, New York 1987). В библиографиях, помешенных после каждого раздела, оба эти труда указываются в сокращенной форме:
      Eliade, H (далее следуют том, параграф);
      и ER (далее следуют том, страницы).
      Авторы старались всячески избегать сокращений в тексте. До н. э. означает «до нашей эры» (т. е. до рождения Иисуса Христа), н. э. — «наша эра». «См.», «смотри» означает отсылку к соответствующему разделу (параграфу). Например, (см. 6) означает «смотри в главе «Буддизм», или (см. 6.10) означает «смотри параграф, посвященный тибетскому буддизму в главе, посвященной буддизму».

       1.1.На севере австралийского континента, в Арнемленде и в центре, верования аборигенов не подверглись аккультурации, поэтому в них сохранилось много общих черт.
      У аборигенов есть божество-демиург, удалившийся высоко на небо, туда, где люди не могут его достать. Он покидает свою таинственную обитель только для того, чтобы принять участие в тайных инициационных обрядах. Из этого следует, что в своей повседневной жизни абориген взывает не к «небесному божеству» (deus otiosus ), а к культурному герою и самозародившимся существам периода, называемого «временем сновидений» (альтьира или альчера). Это небесные существа, и они могут свободно перемещаться между небом и землей, пользуясь, например, лестницей или деревом. Они являются демиургами «второго творения», т. е. теми, кто создал географический рельеф мира и населил его. Речь здесь идет, разумеется, о сакральной географии, с помощью которой каждый человек по местоположению скалы или дерева распознает деяния мифологических первосуществ, исчезнувших затем либо в чреве земли, либо на небе. Существа эти позаботились забрать с собой лестницу, соединявшую небо и землю, закрепив таким образом окончательный разрыв между этими двумя уровнями пространства, являющимися по сути двумя онтологическими уровнями.
      Абориген знакомится с сакральной историей мира во время обрядов инициации и тайных культов кунапипи и джангавуль, во время которых происходит передача неофитам основной суммы неизменных мифологических знаний; периодически обряды сопровождаются таинствами обрезания и ритуальных надрезов.
      Обряды, оформляющие переход к половому созреванию у мальчиков более сложны и болезненны, нежели у девочек, у которых они приурочены к первым месячным. В Австралии обрезание не является непременной процедурой, тем не менее мальчик обязан пережить «символическую смерть», сопровождаемую нанесением ритуальных ран, окроплением кровью и погружением в летаргический сон, во время которого он должен «вспомнить» священное происхождение мира. Тайный культ кунапипи в основном строится на мифологическом цикле сказаний о сестрах Ваувалук, получивших запретные знания от фаллического Большого Змея: это «третье творение», создание культурного пространства аборигенов.
      Аналогичная схема ритуальных смерти и рождения, только более отчетливо выраженная, присутствует в обряде инициации шамана. Претендента на «должность шамана» «убивает» и «оперирует» сообщество мужчин-знахарей, заменяющих ему его внутренние органы на вечные органы из минералов. Во время замены душа неофита совершает дантовское паломничество на небо и в ад. Заново восстановленный, новоявленный шаман обладает особыми способностями.
      В большинстве мифических представлений, связанных с инициацией важную роль играет Радужный Змей. Он обитает в прудах и источниках и охраняет находящиеся там кварцевые кристаллы, которые, попав в эпоху сновидений на землю из небесного мира, служат для создания органов тела нового шамана. В пустынях на западе континента неофитов «убивает» водяная змея Вонамби. В Квинсленде змей втыкает в тело неофита сук или обломок кости, который мужчины-знахари извлекут через несколько дней во время процедуры «реанимации» будущего шамана. Магические вещества совершают путь с неба на землю, скользя по радуге. Из опасения, как бы мужчины-знахари не завладели небесными кристаллами, был наложен запрет на купание в прудах и болотах, над которыми стоит радуга.
      Смерть рассматривается аборигенами как результат злого колдовства. Погребальный ритуал включает в себя покарание предполагаемого убийцы. Умерший, как и шаман, совершает путешествие на небо. Однако, в отличие от последнего, он больше никогда не сможет воспользоваться своим физическим телом.
       1.2.Библиография. M.Eliade, Religions australiennes, фр. пер., Paris 1972; ср. I.P.Couliano in Aevum 48 (1974), 592–3; A.P.Elkin, The Australian Aborigines, Sydney 1964 (1938); R.M.Berndt, Australian Religions: An Overview, in ER 1, 529–47; C.H.Berndt, Mythic Themes, in ER 1, 547–62; S.A.Wild, Mythic Themes, in ER 1, 562–66; K.Maddock, History of Study, in ER 1, 566–70.

       2.0.Американские индейцы, как показывает нам превосходная книга Элемира Дзоллы «I litterati e lo sciamano», 1969, никогда не получали однозначной оценки со стороны колонизаторов, уничтоживших их культуру. Как подчеркивает Дзолла, большинство характеристик относились не к собственно индейцам, а отражали представления о них, преобладавшие среди евро-американцев в различные исторические эпохи: протестантизма, Просвещения, романтизма, промышленного переворота, когда на коренное население взирали то с небрежной снисходительностью, то с явной враждебностью. И все единодушно приходили к заключению, что индейцы пренебрегают европейской культурой, будь то религиозные обряды, способы производства или орудия труда. (Единственное исключение: индейцы прерий, которые в нашем воображении под воздействием вестернов стали неотделимы от своих коней, заимствовали этих верховых животных у европейцев. Лошади попали в Северную Америку только в начале XVIII в. из Мексики, куда, в свою очередь, были ранее завезены испанцами.) Впрочем, властям хватало самого ничтожного повода, чтобы оправдать истребление индейцев. Голландские кальвинисты, чьи «подвиги» в Южной Африке прогремели на весь мир, без колебаний призывали относиться к индейцам как к злобным диким животным, а губернатор Новой Голландии Кьефт даже установил награду за каждый индейский скальп. Когда штаты Нью-Йорк и Нью-Джерси стали английскими владениями, в них уже не осталось коренного населения. Англичане переняли у голландцев их отношение к индейцам и увеличили награду: в 1703 г. в Массачусетсе за скальп индейца платили 60 долларов, в Пенсильвании скальп индейца-мужчины стоил 124 доллара, а женщины — 50 долларов; последнее свидетельствует об ограниченности патриархальной логики: не секрет, что увеличение населения более зависит от женщин, нежели от мужчин. Индейцы Восточного побережья, которых не успели истребить, были сосланы на запад от Миссисипи согласно Указу о переселении 1830 г. президента Эндрю Джексона, согнавшего с их земель даже незлобливых чероки, должным образом крещеных и гордых своими успехами в подражании обычаям захватчиков. Вечные «дикари», нередко вдобавок еще и «варвары», индейцы, символом которых стали шошоны из Большого Бассейна, прозванные в 1827 г. разведчиком Джодедией Смитом диггерами («корчевателями», «пожирателями корней»), были вынуждены существовать на грани нищеты и в антисанитарных условиях. Если верить писателю-романтику Вашингтону Ирвингу, даже французские трапперы, гораздо более благожелательно, нежели пуритане, относившиеся к политике расового объединения, не находили в образе жизни шошонов ничего положительного и называли их жалкими. Никто не был гарантирован от самых диких заявлений: в 1861 г. писатель Марк Твен подправил теорию Дарвина применительно к индейцам, заявив, что их предки произошли не от приматов, а от горилл, кенгуру или норвежской крысы. А в 1867 г. газета Weekly Leader, издаваемая Топекой, достойной наследницей благочестивых голландцев, именовала индейцев исключительно ордой бессовестных воров, лентяев, грязнуль и безбожников, поголовного истребления которых обязан добиваться каждый порядочный человек: «Это сборище жалких, грязных, вшивых, полуцивилизованых, вероломных, вороватых пожирателей вонючих кишок, существованием которых Господь наш случайно допустил осквернить землю; мы должны молиться об их немедленном и полном уничтожении, дабы обезопасить жизни наших посредников и торговцев». Пожелание это, к которому одновременно присоединился генерал Уильям Шерман, было удовлетворено, несмотря на великие перемены конца XIX в. и возникновение движения милленаризма с его Танцем Духов. Генерал Фил Шеридан призывал истребить бизонов, чтобы лишить индейцев средств к существованию. Бойня в Вундед-Ни (29 декабря 1890 г.) положила начало эпохе, когда «резервация» стала единственно возможной альтернативой интеграции. Но постепенно этнографы и этнологи, среди которых Джеймс Муни и Франц Боас, чьи имена сегодня стали легендой, описали неисчерпаемое богатство разнообразных верований и обычаев индейских племен. Сегодня загадочный мир индейцев по-прежнему будоражит воображение, однако, столкнувшись с новыми тайнами и неожиданными открытиями, мы, пожалуй, еще больше, нежели наши предшественники, отдалились от него, тем более, что факты зачастую приправляются выдумкой, как это характерно для удивительных рассказов писателя Карлоса Кастанеды.
       2.1.Происхождение американских индейцев явилось предметом продолжительных дискуссий. Их считали потомками египтян, троянцев и даже карфагенцев, а одна из наиболее устойчивых гипотез называет среди предков индейцев десять исчезнувших колен израилевых.
      В действительности же предки индейцев прибыли из Сибири. В погоне за дичью они по льду, пешком, перебрались через Берингов пролив. Одиннадцать тысяч лет назад они достигли южной оконечности Южной Америки. Величественные памятники индейской культуры, обнаруженные нами на севере Мексики, не идут ни в какое сравнение с теми гигантами, которые мы находим в Центральной Америке (см. 3). Северо-американские индейцы также создали свою особую культуру. Когда в Северную Америку прибыли первые европейцы, местное население говорило на пятистах языках.
      На крайнем севере и прилегающих островах живут эскимосы. Отсюда и до нынешней границы между Канадой и Соединенными Штатами простираются территории, заселенные индейцами, говорящими на языках, выделенных в отдельную группу в алгонкино-мосанской семье (на востоке это племена оджибве и пенобскот), а также атапасками (в центре и на западе это племена «желтых ножей» — тацанотины, чипевайян, каска, славе и бивер).
      К востоку и югу от Великих Озер простираются территории индейцев, говорящих на ирокезских языках и языках сиу. Самые северные из здешних племен — мускегоны, южнее расположены территории алгонкинов, сиу, ирокезов и кэддо.
      Центральная часть Великих Равнин была в основном заселена народами сиу (ассинибойны, кроу, дхегиа, гровантры-«большебрюхие», шивере, мандан, арикара, хидатса и др.). Изначально пежоративное название «сиу» теперь обозначает племена, принадлежащие к народам дакота, лакота и накота. К шести языковым группам принадлежат языки таких индейских народов, как алгонкины (кри, чейенны, черноногие), атапаски (апачи), кэддо (пауни, арикара), кайова-таноан, тонкаваны, юта-ацтеки (команчи, юта).
      На северо-западном побережьи было выделено три зоны проживания индейцев: северная (тлинкиты, хайда, цимшиан), центральная (белла кула, квакиютл, нутка) и южная (сали, шинуки).
      В Великом Бассейне жили индейцы, принадлежащие к одной языковой группе: шошоны и пайуте. На Плато и в Калифорнии проживали племена, говорящие на разных языках и имеющие разные культурные традиции.
      На юге проживают индейцы, представляющие шесть языковых групп: юта-ацтеки, хопи, атапаски, тано, зуньи, керес. Экономическая классификация не совпадает с лингвистической. Например, оседлые индейцы пуэблос, живущие в деревнях, говорят на языках таноан (тиуа, теуа, тоуэйо), керес, зуньи, юта-ацтеков (хопи). Некоторые из них живут оседло с XII в. Навахо и апачи относятся к атапаскам, эмигрировавшим из Канады еще до прибытия европейских колонизаторов.
       2.2.Эскимосы, называющие себя инуитами (что означает «люди»), живут вдоль арктического побережья северо-восточной Азии, Аляски, Канады и Гренландии. На Алеутских островах проживает народ, родственный эскимосам. Как все северо-сибирские народы, у эскимосов основной религией является шаманизм (см. 32). Жизнедеятельность эскимосов связана с рыболовством и охотой, они устраивают церемонии покаяния и умилостивления духов убитых животных.
       2.3.Индейцы севера создали сложную мифологию, согласно которой окружающий мир имеет различные возрасты; каждому возрасту соответствуют свои мифические существа и культурные герои, чьи подвиги отличаются примечательным разнообразием. Подвигам культурного героя нередко сопутствуют подвиги трикстера; поступки культурного героя могут влиять на поведение трикстера; на Аляске в качестве главного мифологического героя выступает животное, на остальной территории им обычно является человек. Ритуалы играют относительно небольшую роль в жизни коренного населения Канады. Шаман, к которому знания поступают во сне, является единственным в регионе специалистом по культам (см. 10)
       2.4.Индейцы северо-востока Соединенных Штатов верят в существование некой универсальной сверхъестественной силы, именуемой маниту у алгонкинов, оки у гуронов и оренда у ирокезов. Могущество ее — как доброе, так и злое — воплощается в определенных существах или предметах. Она общается с людьми посредством духов. Ритуалы индейцев северо-восточного побережья богаты и разнообразны, имеются церемонии умилостивления предков и самооправдания перед духами убитой дичи и съедобных растений и множество иных обрядов. У каждого члена племени обычно есть свои собственные (тотемные) духи, обращаясь к которым, он совершает определенный ритуал наподобие шаманского. Магические предметы, маски и прочие атрибуты, исполненные «могущества», являются объектами специального поклонения. Во многих племенах есть тайные союзы мужчин-знахарей, подобные союзу Мидевивин у оджибвеев. Специалист по религиозным ритуалам в регионе — шаман, он занимается целительством (и прорицаниями), используя для этого «типу-которое-трясется», где из больного вместе с потом выходят духи болезни.
      Вера в колдовство и наличие обрядов для борьбы с ним, знатоками которых являются мужчины-знахари, отличают индейцев юго-восточного побережья (чероки) от индейцев северо-востока. Очень важным обрядом, необходимым для выживания племени, считалось ежедневное ритуальное погружение в воду. Среди календарных обрядов наиболее торжественным была встреча Нового года, приуроченная к созреванию маиса.
       2.5.Среди индейцев Великих Равнин вплоть до XVIII в. наблюдалось смешение культур; и только когда из Мексики были завезены лошади, начались групповые миграции индейских племен в поисках дичи. На этом культурном перекрестке религиозную жизнь разных народов сближал и ряд общих черт: например, широкое распространение получила церемония, именуемая Танцем Солнца; повсюду практиковалось создание воинских (мужских) союзов. Регион становится местом постоянного противоборства. Хроническое стремление воинов-мужчин к галлюциногенам подсказало колонизаторам эффективное средство для избавления от коренных жителей: дешевый алкоголь. В середине прошлого столетия начался ввоз галлюциногенных растений, подобных пейотлю, что стало причиной образования ряда культов и братств, принадлежность к которым выражалась в участии в тайных обрядах и коллективном визионерстве. Во время обряда сауна мужчины, закрывшись в жарко натопленном помещении, хлестали себя ветвями, танцевали и пели. Сауна очищала и воина, и прорицателя.
      Шаман и знахарь, будь то мужчина или женщина, играют важную роль (и получают хорошее вознаграждение) в жизни обитателей Великих Равнин; они являются главными распорядителями церемоний. Вместе они образуют касту, члены которой, подобно нашим врачам, изъясняются на своем особом языке. К этой касте принадлежит и старейшина (курагус), руководящий умилостивительным обрядом хако у пауни, во время которого устанавливаются символические связи между поколениями. Знахарь-мужчина (у племени черноногих — женщина) руководит церемонией, называемой Танцем Солнца, изначально исполнявшимся членами знахарского союза Манданов, но постепенно ставшим важнейшим церемониалом всех индейских племен региона. Во время Танца Солнца мужчины истязают себя физически, дабы приблизиться к Великому Духу.