Гадалка - Игра в кошки-мышки

– Естественно.

Я порывисто обернулась на звук знакомого голоса. Себастьян стоял, привалившись плечом к дверному косяку и скрестив на груди руки. При виде меня он чуть улыбнулся и слегка наклонил голову, приветствуя, однако уже через секунду его лицо вновь окаменело. Лишь на самом дне зрачков плясали искорки затаенной ярости.

– Я закончил осматривать место преступления, – будничным тоном уведомил присутствующих глава Тайной канцелярии и сделал шаг вперед. Он тяжело посмотрел на Дору, и моя компаньонка, замершая было в нерешительности при его появлении, вновь захлопотала около барного столика, видимо, решив, что новому гостю тоже не помешает что-нибудь выпить.

Себастьян терпеливо дождался, когда ему поднесут бокал, до краев наполненный янтарно-тягучей жидкостью с пьянящим ароматом меда и полевых цветов. Затем глазами показал Доре на дверь, и компаньонка торопливо покинула комнату, вновь не издав ни звука. Я лишь покачала головой при виде такой удивительной покорности. Я очень люблю Дору, но порой ее любопытство и настырность переходят все рамки. Хотя с Себастьяном особо не поспоришь, тут я ее понимаю. Тем более когда он в столь мрачном настроении.

Едва только дверь за ней закрылась, Себастьян подошел ближе, но садиться не стал. Вместо этого он оперся одной рукой на спинку кресла, в другой продолжая держать бокал.

– Рассказывай, – коротко приказал он, и я невольно склонила голову под тяжестью его взгляда. Почему-то захотелось плакать.

– Я не поняла, что произошло, – затараторила я, чувствуя себя так, будто меня уличили в чем-то недостойном. – Я возвращалась от портнихи. А тут он стоит… Спросил, я ли Беатрикс Ильен, и сказал, что, мол, у него для меня подарок. А потом… потом… – И я, всхлипнув, замолчала, поняв, что рискую самым позорным образом разрыдаться.

– Почему ты не наняла карету? – Казалось, что температура в жарко натопленной комнате моментально опустилась до уровня замерзания воды – настолько ледяным был тон у Себастьяна.

– Не знаю, – растерянно призналась я. – Точнее – не подумала как-то. Тут же совсем рядом. И потом, хотела немного прогуляться и подышать свежим воздухом. На ночь глядя, так сказать.

– На ночь глядя, значит. – Себастьян как-то странно хмыкнул и перевел взгляд на Янора, который послушно отлепился от окна и подошел ближе. – А ты что скажешь?

– Подтвержу слова Беатрикс, – спокойно ответил он. – Она действительно возвращалась от портнихи пешком, если вы об этом. И ее действительно поджидали около дома. Благо, что я насторожился и успел переместиться ближе.

– А нельзя было обойтись без столь впечатляющих эффектов? – недовольно осведомился Себастьян. – Нет, ты, безусловно, поступил правильно, что убил нападающего. Но хотя бы тело мне мог оставить для допроса?! Теперь душу будет возможно призвать лишь через одиннадцать дней. Но если в моем распоряжении имелось бы еще не остывшее тело, то были бы возможны и варианты. Да что я размусоливаю, не мне тебя учить!

Я со свистом втянула в себя воздух после этого восклицания. Уткнулась взглядом в пустой бокал, который все так же сжимала в руках, ощущая, как возвращается озноб.

– Себастьян, – обронил Янор и выразительно посмотрел на меня. – Быть может, лучше без подробностей? Хотя бы не сейчас.

Себастьян без особых проблем понял, на что ему намекал бывший палач, и, хвала всем богам, не стал продолжать. Я опять ощутила на себе его давящий взгляд и опустила голову еще ниже, почти уткнувшись носом себе в колени. Почему он так смотрит на меня, словно я в чем-то виновата?

– Ты в последнее время с кем-нибудь ссорилась? – продолжил расспросы Себастьян. – Возможно, какому-нибудь вспыльчивому клиенту не понравился результат гадания?

– Да нет. – Я неопределенно пожала плечами. – Все было тихо. Сам знаешь, что в последнюю неделю мне было как-то не до сеансов. С этой подготовкой к балу все ноги сбила.

– Надеюсь, платье готово? – вдруг поинтересовался Себастьян.

– А… да… – Я даже растерялась от столь неожиданного вопроса. – Завтра должна состояться финальная примерка.

– Отлично! – Себастьян внезапно воссиял лучезарной улыбкой, совершенно не уместной в данной ситуации. – Надеюсь, ты не будешь возражать, если на нее тебя буду сопровождать я.

Я отрицательно помотала головой, в глубине души недоумевая от весьма странного пожелания. Не думала, что мужчинам может быть интересно столь скучное времяпрепровождение. По-моему, хуже занятия нет, как истуканом стоять около зеркала и терпеливо сносить все уколы булавками.

– И вообще, на твоем месте я бы пока воздержался от прогулок по городу, – продолжил Себастьян. – Тем более длительных. Понятно?

– Ты меня запираешь дома, что ли? – Я невольно сжала кулаки, почувствовав, как во мне пробуждается злость. Никогда не любила самоуправство!

– Почему запираю? – Себастьян язвительно хмыкнул. – На примерку платья сходишь, на балу развеешься. А дальше посмотрим. Полагаю, этого времени мне вполне хватит, чтобы разобраться в произошедшем.

– А если нет? – Я с вызовом вздернула подбородок, глядя в светлые непроницаемые глаза блондина. – Что тогда прикажешь делать?

– Твоя жизнь – твои правила, – флегматично протянул Себастьян. – Если тебе так захотелось в гости к Альтису, то разве я смогу помешать? Вперед и с песней, как говорится. Правда, учти, второй раз я тебя вытаскивать из мира мертвых не собираюсь.

Я заметила, как по лицу Янора, стоящего чуть поодаль, пробежала непонятная тень. Однако бывший палач тут же опомнился и поспешил скрыть свои эмоции за прежней маской отстраненного равнодушия.

– Но ведь остается вероятность, что все произошло случайно, – жалобно произнесла я, желая прежде всего уговорить саму себя, будто ничего страшного не случилось. – Вдруг это ошибка?

– Ага, значит, загадочный некто сперва осведомился о твоем имени, понял, что попал не по адресу, и от огорчения решил размазать тебя ровным слоем по земле, – с сарказмом отозвался Себастьян и покачал головой. – Нет, Трикс. Этот убийца был подослан именно к тебе. Другой вопрос, кому ты умудрилась перейти дорогу.

Я нахмурилась, в очередной раз пытаясь сообразить, кто бы мог желать мне смерти. Да вроде бы никто. До недавнего времени я жила на удивление скучной и правильной жизнью. Впрочем, и после знакомства с Себастьяном я не успела обзавестись могущественными недругами.

– А что, если таким образом пытались насолить тебе? – внезапно подал голос Янор, обращаясь к своему начальнику. – Так сказать, послать тебе весточку, чтобы не расслаблялся.

Судя по всему, Себастьян уже подумал об этой возможности. По крайней мере он нисколько не удивился. Лишь как-то неопределенно пожал плечами.

– Посмотрим, – буркнул он. – Я разберусь.

Я осторожно поставила на столик бокал, который всю беседу зачем-то прижимала к груди. Затем устало откинулась на спинку дивана. Больше всего на свете мне хотелось сейчас лечь, с головой укрыться одеялом и постараться забыть весь этот ужас. Как бы я желала, чтобы на следующее утро все оказалось просто дурным сном!

– Янор, подожди меня в карете, – словно издалека услышала я голос Себастьяна. – Полагаю, на сегодня Трикс достаточно. Ей и без того досталось.

Я услышала, как хлопнула дверь. Видимо, Янор поспешил удалиться. А на меня вдруг навалилась такая усталость, что сил не оставалось даже открыть глаза и посмотреть на Себастьяна.

– Бедная моя. – В следующее мгновение я ощутила, как он легко, без малейшего усилия подхватил меня на руки. – Сейчас все будет хорошо.

Наверное, стоило бы возмутиться, сказать, что я и сама вполне в состоянии добраться до кровати. Но мне было так хорошо и уютно в надежных объятиях, что я лишь прижалась к Себастьяну крепче, обхватив его шею руками.

Удивительно, но на этот раз он не позволил себе никаких пошлых шуток или намеков на продолжение, хотя ситуация как нельзя более располагала к этому. Только отнес меня на второй этаж в спальню, после чего в буквальном смысле слова испарился, негромко пожелав напоследок спокойной ночи.

Дора помогла мне раздеться, сбрызнула подушку успокаивающими лавандовыми каплями, от тяжелого запаха которых у меня сразу же закружилась голова. И этот долгий безумный день наконец-то оказался для меня завершенным.

Не знаю, помогло ли мне средство верной компаньонки или же подействовало вино, но спала я крепко и без кошмаров. Хотя даже во сне меня не оставляло чувство, что Себастьян где-то рядом. Наблюдает за мной, готовый в случае чего прийти на помощь.

И от этого мне было лишь спокойнее.

* * *

– Ай! – жалобно вскрикнула я, когда очередная булавка безжалостно впилась в тело.

– Простите, – невозмутимо извинилась портниха, ни на миг не прекращая своей кропотливой работы. – Красота требует жертв, сьерра.

– И крови, – пробурчала я, чувствуя, как от долгого стояния перед зеркалом онемела спина и затекли ноги. – Скоро уже?

– Почти готово, – так же флегматично отозвалась суровая седовласая женщина, вгоняя мне в тело очередную булавку. Затем отступила на шаг, насупилась, вперив в меня неподвижный взгляд, и надолго замолчала.

Я заволновалась. Что она на меня так уставилась? Неужели сейчас скажет, что долгая работа пошла насмарку и выбранный фасон и ткань мне совершенно не идут? Но ни один портной, даже самый гениальный и трудолюбивый, не успеет мне сделать новый наряд к завтрашнему вечеру. И что тогда? Конечно, у меня хватает платьев, но они не предназначены для таких торжественных приемов, а некоторые – о ужас! – даже куплены в магазинах готовых нарядов. Да меня поднимут на смех, если я заявлюсь на бал к королю в скромном платье обычной мещанки! И все мои ненаглядные подружки, которым я так хотела утереть нос своим блистательным возвращением, возликуют пуще прежнего.

В тот момент, когда я готова была уже забиться в истерике, портниха растянула губы в неловкой улыбке.

– Хорошо, – после еще одной томительной паузы вынесла она свой вердикт. – Вашему спутнику понравится. – Подошла и одной рукой ловко сдернула покрывало с зеркала, предлагая мне оценить свой внешний вид.

Я обернулась и тихонечко ахнула. Да, стоило признать, этот наряд стоил всех моих мучений. Да что там – пожалуй, он стоил даже вчерашнего покушения. Я бы даже не удивилась, если бы оказалось, что убийцу ко мне подослала какая-нибудь придворная дама, увидевшая мое платье и воспылавшая женской завистью.

Темно-синий, почти фиолетовый бархат удивительно шел к моим серым глазам. Низкий квадратный лиф был украшен светлой замысловатой вышивкой. На широких длинных рукавах – россыпь мелкого речного жемчуга. Конечно, бриллианты смотрелись бы намного красивее, но подобное мотовство показалось мне излишним. И без того платье обошлось мне слишком дорого. В своем стремлении пустить пыль в глаза не стоит забывать, что банку безразличны всякие балы и непредвиденные расходы. Ему главное, чтобы не было просрочек по моему кредиту. А на помощь семьи мне более рассчитывать не приходится.

– Спасибо, – от души поблагодарила я и крутанулась на каблуках, любуясь тем, как подол платья красиво взметнулся вокруг ног. – По-моему, замечательно!

Портниха улыбнулась еще шире, искренне польщенная похвалой. На ее щеках даже выступил румянец удовольствия.

Увы, вскоре он пропал. И виновником этому послужил Себастьян, все время примерки проведший в небольшой комнате, которая была специально предназначена для спутников прекрасных дам, явившихся за обновками.

Когда я горделиво выступила к нему, готовая принять всяческие восхваления и комплименты, то в ответ получила лишь холодный взгляд и откровенно скептическое выражение лица.

Улыбка медленно сползла с губ портнихи при виде такой реакции. Не надо было слов, чтобы понять – Себастьяну платье не понравилось.

– И как тебе? – настороженно поинтересовалась я, уже не сомневаясь, что услышу от него.

– Честно? – кисло поинтересовался тот и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Ты выглядишь как робкая наивная провинциалка, впервые приглашенная в высший свет. Нет, платье, конечно, тебе идет, но оно слишком скромное. Ты потеряешься в толпе придворных.

– И что в этом плохого? – Я демонстративно вскинула брови. – По-моему, это даже к лучшему. Никто не будет надоедать разговорами и расспросами.

– Надеешься отсидеться в темном уголке? – Себастьян с сарказмом фыркнул. – Ну-ну. Твое появление все равно не пройдет незамеченным. Особенно если вспомнить про недавнее бегство твоих родителей из страны.

Я недовольно насупилась. Зачем постоянно напоминать мне про ошибку моего отца? Да, он преступник, но не думаю, что наше государство сильно обеднело от его афер. И я искренне уверена, что дети не должны отвечать за грехи родителей, а между тем проступок отца рикошетом сильно ударил и по мне.

– В общем, платье никуда не годится, – жестокосердно резюмировал Себастьян, и портниха зло скривилась, явно недовольная такой оценкой своего мастерства. – Нет, пойми верно, Трикс, при любых других обстоятельствах я бы не имел ничего против него. Но ты будешь сопровождать меня, а я не желаю, чтобы моя спутница напоминала серую мышь. Ясно?

– В общем-то, я особо и не рвусь на бал, – пробурчала я. – Сто лет на приемах не была и еще столько же не буду. А платье – прекрасно! Особенно за те деньги, что я могла на него потратить.

Портниха немного приободрилась от моего заверения и с некоторым вызовом вздернула подбородок, глядя на хмурого Себастьяна.

– Я подумаю, что можно сделать, – проговорил он. – На бал ты меня будешь сопровождать, это совершенно точно. Но не в этой хламиде. Не хочу, чтобы мое имя потом на все лады склоняли.

Я окончательно сникла. Нет, я не сомневалась, что Себастьян придумает какой-нибудь выход из сложившейся ситуации, но интуиция и горький опыт подсказывали, что его решение вряд ли меня обрадует.

– Не беспокойся, ты произведешь фурор на балу, – мурлыкнул блондин, подтверждая мои самые дурные предположения.

– Хотела бы я посмотреть на ту мастерицу, которая сошьет наряд для королевского бала за сутки, – не удержалась от замечания портниха, но тут же замолчала, стоило Себастьяну лишь взглянуть на нее.

Мне было так неудобно перед женщиной за столь негативную оценку ее кропотливого труда, что я намеревалась отдать ей намного больше, чем мы договаривались сначала. Однако стоило мне только потянуться за кошельком, уже переодевшись в свое повседневное платье из плотной темной шерсти, слегка оживленное белым воротничком, как Себастьян, не глядя, щедро сыпанул золотыми на стол, переплатив вдвое, если не втрое. Брови у портнихи высоко взметнулись. Она явно не ожидала подобной щедрости, особенно после того разгрома, который ей только что устроили. Я же в свою очередь обиженно насупилась. И что это значит?

– Вообще-то, я могу и сама заплатить, – недовольно фыркнула я, не желая принимать столь щедрый подарок на пустом месте.

– Хочешь – плати. – Себастьян пожал плечами. – Но я счел, что раз уж втянул тебя в эту историю, то обязан компенсировать тебе все возникающие из-за моего желания неудобства. Разве несправедливо?

Я задумчиво пожевала губами. С одной стороны, что лукавить, мне понравилась перспектива сохранить деньги. Но с другой… Матушка всегда наставляла меня, что как только девушка начинает принимать дорогие подарки от поклонника, то у нее возникают определенные обязательства по отношению к нему. А впрочем – что зря голову себе морочить? Все равно родители далеко, следовательно, никто не осудит меня за этот поступок.

Всю недолгую дорогу в мой дом Себастьян молчал, внимательно следя за прогуливающимися людьми и встречными экипажами через окно нашей кареты. Я тоже не спешила начинать разговор, гадая, как же он собрался решать проблему с моим нарядом для бала.

Впрочем, и тут меня ожидало разочарование. Себастьян любезно проводил меня до самой двери, словно не обратив внимания на то, как меня передернуло от невольного отвращения, когда я поднималась по ступенькам крыльца. Слишком живы были в моей памяти воспоминания о том, чем именно они оказались испачканными несколько часов назад. Правда, сейчас о произошедшей трагедии ничего не напоминало. Не знаю, что именно сделал Себастьян или его люди, но улица перед домом радовала свежим белым снежком, на котором не было ни малейшего следа от недавнего нападения и его ужасного завершения.

– Зайдешь на чашечку кофе? – из вежливости поинтересовалась я, уже взявшись за дверную ручку.

– Прости, но нет. – Себастьян с видимым сожалением вздохнул. – Слишком много работы.

– Понимаю, у меня тоже. – Я усмехнулась, вспомнив про два сеанса, назначенных на сегодня.

Себастьян как-то странно хмыкнул, но ничего не сказал по этому поводу.

– Посиди сегодня дома, – вместо этого проговорил он. – Я не приказываю, а прошу, Трикс. Отдохни перед приемом. Балы – чрезвычайно утомительное занятие. Да, кстати, завтра встань пораньше. Я пришлю девушку, которая поможет тебе подготовиться соответствующим образом.

Забавно, но когда Себастьян говорил таким спокойным тоном, мне совершенно не хотелось с ним спорить. Более того – он даже переставал меня раздражать, и я начинала испытывать к нему подобие добрых чувств.

– Спасибо за наряд, – поблагодарила я. – Это был щедрый подарок.

Светлые глаза Себастьяна насмешливо вспыхнули от моих слов. Он перехватил меня за руку, поднес ее ко рту и легонько поцеловал мои пальцы.

– Ты даже не представляешь, насколько я могу быть щедрым, – чувственно шепнул он. Затем, не дожидаясь, пока я опомнюсь от его неожиданной выходки, так же резко отпустил мою ладонь и почтительно склонил голову, прощаясь.

Я вспыхнула от смущения, хотела было сказать ему что-нибудь резкое, но все слова как назло вылетели из головы. Поэтому я не нашла ничего лучшего, как развернуться и заскочить в дом, захлопнув дверь прямо перед носом Себастьяна.

* * *

Я нервничала. Даже не так – я места себе не находила от волнения, то и дело начиная грызть ногти. Глупая детская привычка, от которой, как мне казалось, я давным-давно избавилась.

– Успокойся, Трикс, – обронил Себастьян, с известной долей снисходительности наблюдая за моими ерзаниями по сиденью, пока карета медленно и величаво везла нас по улицам Арильи, на которых уже начал сгущаться вечерний сумрак. – Поверь, все будет хорошо!

Я зло глянула на него, но удержалась от каких-либо замечаний. Сегодняшний день прошел в такой суматохе, что в ушах все еще звенело от распоряжений невысокой худенькой и чрезвычайно громогласной девушки, которую блондин прислал для помощи мне. Она представилась мне Альбертой, специалисткой по иллюзорной магии, и сразу же попросила называть ее просто Бертой.

Берта развила настолько бешеную деятельность по приведению меня в порядок, что растерялась даже Дора. Стремительная верткая магичка была в десяти местах одновременно. Каким-то образом она умудрялась колдовать над моей прической, тут же расспрашивать мою компаньонку о ценах на местном рынке, командовать нерасторопной помощницей и восхищаться моей коллекцией книг.

Однако с этого беды только начались. После полудня, когда мои пепельно-русые от природы волосы вдруг потемнели, напомнив мне о тех славных временах, когда я была жгучей брюнеткой, а серый цвет лица сменился здоровым румянцем, в гости пожаловал сам Себастьян. Как оказалось, черный придворный камзол, украшенный серебряный вышивкой, удивительно ему шел. Я даже невольно засмущалась, вспомнив, что должна стать его спутницей на сегодняшний вечер. Выглядел блондин на удивление представительно и серьезно.

После приветствия Себастьян придирчиво обошел меня со всех сторон, удовлетворенно хмыкнул, и Берта широко и счастливо заулыбалась, посчитав это за одобрение своим трудам.

– Отлично, – проговорил он. – Настало время для главного блюда сегодняшнего банкета – твоего наряда. Готова?

Я скептически изогнула бровь. И что он предложит мне надеть? Права была вчерашняя портниха, никакая мастерица не создаст за ночь достойное платье. Тем более без мерок.

Однако тут меня ожидало очередное потрясение, поскольку через мгновение Берта с помощницей торжественно внесли в комнату что-то невесомо-алое, сверкающее жарким огнем многочисленных рубинов и холодных бриллиантов, в изобилии украшающих лиф и пояс наряда.

Себастьян на короткое время оставил меня, не желая смущать в процессе переодевания. А когда вновь вошел, я молча пялилась в зеркало, не в силах выдавить из перехваченного спазмом горла и звука.

Нет, платье было замечательным, и оно удивительно точно село по фигуре. Беда была лишь в том, что мне нестерпимо хотелось надеть сверху еще что-нибудь. Очень откровенным получился наряд. Он не нарушал приличий, но балансировал на слишком опасной грани. А еще меня раздражало изобилие драгоценных камней. Ведь даже самый осторожный подсчет показывал, что платье стоит целое состояние. Пожалуй, если бы я его продала, то без особых проблем расплатилась и с кредитом банку, и с долгами перед государством, оставшимися мне после аферы моих непутевых родителей, и еще на жизнь бы осталось, как говорится.

– По-моему, к этому наряду как нельзя лучше подойдет фамильное кольцо, оставленное тебе на память матушкой, – заметил Себастьян, любуясь мною.

Я лишь раздраженно передернула плечами. Нет, я не могу пойти на прием во всем этом безобразии! Себастьян прав – я произведу настоящий фурор. Но вот понравятся ли мне все те слухи, которые поползут среди высшего общества после моего столь блистательного возвращения?

– Это чересчур… – наконец выдавила я и вновь замолчала, хватая открытым ртом воздух.

– Да ладно, не стоит благодарностей, – по-своему понял мой возглас Себастьян. – Трикс, собирайся. Нам уже пора выезжать, если мы не хотим опоздать.

– Я не поеду, – мрачно отозвалась я. – Только не в этом платье. Лучше быть на приеме серой мышкой, чем разукрашенным попугаем.

– Ошибаешься. – Себастьян покачал головой и с ледяными интонациями отчеканил: – Ты поедешь со мной, Трикс. Хочешь ты того или нет. И поедешь именно в этом платье. Понятно? И точка. В любой другой момент я бы с удовольствием поскандалил с тобой, изощряясь в остроумии, но, увы, сейчас не тот случай.

И вот теперь я сидела напротив Себастьяна и медленно, но верно наливалась злобой по поводу происходящего самоуправства. Негодование переполняло меня до такой степени, что я сама удивлялась, почему еще сдерживаюсь. Хотелось высказать в лицо этому мерзкому типу все, что я о нем думаю, затем потребовать остановить карету и гордо удалиться домой.

«Угу, – насмешливо фыркнул внутренний голос. – В легких туфлях да по сугробам на потеху прохожим. Отличное выйдет зрелище!»

– Ты ведь знаешь, кому посвящен королевский прием? – вдруг спросил Себастьян, видимо, устав от затянувшейся паузы и словно не замечая тех преисполненных молчаливой ярости взглядов, которые я на него кидала.

– Прерисской делегации, – мрачно ответила я и скорчила как можно более устрашающую физиономию, должную показать, как сильна моя ненависть к этому доморощенному тирану и самодуру.

– Вот именно. – Себастьян довольно кивнул, вновь проигнорировав мои красноречивые гримасы. – Главную роль на приеме будет играть наследный принц Прерисии – старший сын Сигурда Третьего Винсент.

– Я в курсе, – буркнула я, вспомнив разговор с Янором.

– Принц Винсент – весьма занимательная личность. – Себастьян спрятал улыбку в уголках губ после моего замечания, но продолжил спокойно и размеренно говорить. – Ходят слухи, что все придворные дамы Прерисии сходят по нему с ума. И я верю этим сплетням. Наследник престола – красивый брюнет, отлично образованный и в великолепной физической форме. Кроме того, Винсент по праву считается одним из лучших фехтовальщиков в своей стране.

– И что? – Я невольно заинтересовалась рассказом Себастьяна. К чему мне все эти подробности?

– А еще принц Винсент, по слухам, неплохо знает твоего отца. – Себастьян задумчиво потер подбородок, глядя на меня до омерзения честными глазами. – Как ты думаешь, у вас могли бы возникнуть общие темы для разговора?

– Возможно, – осторожно отозвалась я. – Но я, право слово, не совсем понимаю…

Себастьян еще некоторое время молча смотрел на меня, явно ожидая какой-то реакции. Я же с любопытством таращилась на него, гадая, что ему от меня надо. Какое мне дело до какого-то там наследного принца, который, возможно, знает моего отца?

– Твоя наивность, Трикс, просто поражает, – наконец тяжело вздохнул блондин. – Впрочем, я предполагал это. Разве можно было ожидать иного, учитывая твою полную неосведомленность в некоторых аспектах жизни?

Кровь резко прилила к щекам, когда я осознала, что он имеет в виду. Так вот что означает это открытое платье и осторожные намеки исподволь!

– Сволочь! – прошипела я, сжимая кулаки. – Ты… ты…

– Ты все неверно поняла, – поспешил успокоить меня Себастьян. – Я не предлагаю тебе ничего дурного. Небо упаси! Просто хочу, чтобы ты пообщалась с Винсентом. И словно невзначай показала ему кольцо, подаренное тебе матерью. Хотя, думаю, он и сам его без проблем заметит. Этот рубин способен ослепить любого.

– Какое дело принцу до моего кольца? – поинтересовалась я.

– Возможно, что никакого. – Себастьян широко улыбнулся. – И тогда разговора с ним у тебя не получится. Но что-то подсказывает мне, что он сам захочет с тобой пообщаться. А кольцо сыграет роль своеобразного опознавательного знака. Отец наверняка рассказал принцу про прощальный подарок твоей матери, оставленный единственной дочери перед поспешным бегством из страны.

Я еще шире раскрыла глаза, силясь понять, что скрывается за всеми этими туманными намеками. Но как назло именно в этот момент кучер снаружи рыкнул что-то угрожающее, после чего карета дернулась и остановилась.

– Приехали, – констатировал Себастьян, бросив быстрый взгляд за занавеску. Повернулся ко мне и с угадывающейся тревогой неожиданно попросил: – Улыбайся, Трикс. Как можно шире улыбайся. И не отходи от меня.

Я могла бы напомнить ему, что это далеко не первый мой выход в свет. В конце концов, не стоит забывать, что не так давно я принадлежала к первому сословию, а моя мать была постоянной гостьей всех мало-мальски крупных приемов. Но затем решила не портить себе настроение мелочной склокой перед самым балом.

Впрочем, вскоре оказалось, что опасения Себастьяна имели свой резон. На столь блистательных сборищах мне еще действительно не приходилось бывать. Недолгий путь до танцевального зала я почти не запомнила. От волнения меня начала трясти мелкая противная дрожь. Я мертвой хваткой вцепилась в локоть Себастьяна, больше всего опасаясь, что он куда-нибудь подло сбежит, оставив меня одну в окружении совершенно незнакомых людей. Из-за их жадного, почти неприкрытого любопытства я ощущала себя неведомой зверушкой, выставленной на потеху публике.

– Сьер Себастьян Олдриж и сьерра Беатрикс Ильен, – невозмутимо выкрикнул распорядитель бала – высокий седовласый мужчина в черном камзоле безо всяких украшений, стоило нам только вступить в огромный зал, заполненный людьми.

Почему-то мне показалось, что сразу после этого воцарилась мертвая тишина, хотя, конечно, на самом деле это было не так. Просто чуть стих гул разговоров и смех, а музыканты именно в этот момент решили взять небольшой перерыв.

Как назло, Себастьян вздумал остановиться на пороге, словно красуясь перед собравшимся народом. Без него я бы уже давным-давно нырнула в какой-нибудь темный уголок, где просидела бы весь вечер, трясясь от страха, что кто-нибудь вздумает пригласить меня на танец.

– Улыбайся, – прошипел он, почти не разжимая губ, и я, опомнившись, послушно натянула на себя маску притворной радости, машинально подхватив с подноса пробегавшего мимо слуги бокал шампанского.

Следующий час слился для меня в непрекращающийся кошмар. Я не смела никуда отлучиться от Себастьяна, так старательно улыбаясь при этом, что вскоре у меня заболели щеки. В зале было жарко, однако то и дело меня бросало в холодный пот от оценивающих взглядов мужчин, с которыми беседовал мой спутник. И хотя их разговоры ничем не отличались от пустой светской болтовни и в основном сводились к бесконечному обсуждению погоды, пару раз мне показалось, будто собеседники пытались сказать больше, чем могли себе это позволить при посторонних.

– Говорят, в Ольгестии ожидается чрезвычайно суровая зима, – в один из таких моментов важно отметил высокий и очень сутулый мужчина лет тридцати с неприятно бегающими глазками и тоненькой полоской усов над верхней губой.

В эту секунду я резко очнулась от своего странного состояния отрешенности и смирения. Почему-то почудилось, будто воздух над нами сгустился, а особенно – над головой интересующегося климатом чужой страны. Да что там – я готова была поклясться, что различаю легкое облачко непонятного тумана, повисшее над ним.

От меня не укрылся словно мимолетный взгляд Себастьяна, который он адресовал этому мужчине. Нет, нас представили в начале беседы, но имя быстро вылетело из головы, вытесненное множеством других.

– Почему вы так решили, Агюст? – Стоящий напротив седовласый мужчина, отличающийся от остальных явной военной выправкой, отвлекся от своей спутницы – очаровательной юной блондинки, годящейся ему в дочери, если не во внучки, и в свою очередь посмотрел на усатого.

– Слухи ходят. – Агюст, довольный таким вниманием, приосанился и смерил Себастьяна высокомерным взглядом. – В нашей стране не только Тайная канцелярия умеет слушать и делать выводы.

Себастьян кашлянул, но в последний момент удержался от каких-либо замечаний, лишь скептически заломил бровь.

– А что вы думаете о нашем госте, ради которого мы все сегодня собрались? – не унимался Агюст, упорно не замечая того, как Себастьян демонстративно нахмурился. – С чего вдруг наследному принцу Прерисии снизойти до визита в столь крохотную и никчемную страну, как наша?

– Следите за словами, – строго одернул его военный. – Я понимаю, что сейчас среди молодежи принято ругать родину, но все же. Не так давно это приравняли бы к предательству.

– И правильно бы сделали, – негромко, но так, чтобы его все услышали, добавил Себастьян.

– Ой, да ладно вам, – ни капли не стушевавшись, рассмеялся Агюст. – Патриотизм хорош в меру, а правда есть правда. Итаррия во всем уступает Прерисии. И все мы прекрасно это осознаем. Участь нашей страны – балансировать между двумя гигантами, до поры до времени избегая печальной доли быть раздавленной. Пока нам это удавалось. Но если случится конфликт между двумя державами, то, боюсь, нас разотрут в пыль. Как зернышко, попавшее между двумя мельничными жерновами.