Сердце феникса - Сердце Феникса. Все исправить

Елена Белова

Сердце Феникса. Все исправить

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Пролог

Даже в волшебном мире, среди магов, русалок и ведьм умение видеть будущее – очень редкая способность. И от этого тем более ценная. Кто откажется от возможности, пусть и за плату, оказаться в курсе возможных опасностей? Как говорится, кто предупрежден, тот вооружен. И немногочисленная община истинных Видящих (свое неофициальное наименование – гадатели – они недолюбливали, предпочитая другое: чтецы) долгое время жила небедно…

Клиентов было полно всегда, дар чтения будущего не светлый и не темный, и к Видящим приходили представители обеих сторон. И демоны с Уровней подземного мира, и Стражи, которые веками сдерживали подземников, не давая им выбраться на поверхность. А еще и колдуны, ведьмы, фейери всех мастей, вампиры, оборотни… словом, будущее знать хочется всем. Чтобы успеть подстелить соломки.

К сожалению, в последнее время пользоваться ценным умением гадатели были не в состоянии. Во всяком случае, в полной мере.

Во-первых, последние шестнадцать лет дар постоянно сбоил. Каждый гадатель с момента пробуждения способностей учится видеть линии развития событий и отбирать наиболее вероятные, поэтому рассматривать каждое событие в разных вариантах – дело, в общем-то, привычное. Нужно только точнее настроиться на клиента и правильно отсеять лишнее – и вот оно, заказанное! Но не тут-то было. Сейчас варианты упрямо двоились, троились и ни в какую не хотели отсеиваться до привычного минимума. Что при этом говорили клиенты, впечатлительным лучше было не слушать.

Но к этому еще худо-бедно удалось приспособиться. Постепенно заказчики привыкли получать на руки вместо четкого предсказания плотно исписанные листы или информкристаллы с пятью-шестью вариантами будущего и перечнем «указующих» – факторов и зацепок, могущих повлиять на развитие событий, или «развилок», где эти события могут стать переломными и пойти различным путем. Кое-кто даже находил такие предсказания более полезными.

Основная беда была в другом.

Предсказатели – люди, как правило, закаленные, ведь когда с детства привыкаешь видеть чужие смерти, кражи и прочие малоприятные события, поневоле привыкаешь. Именно поэтому тренинг самодисциплины – важная часть обучения будущего гадателя.

Но в последние полтора десятилетия не спасала никакая самодисциплина. Сначала редко, а потом все чаще и чаще в видения и сны провидцев будущего вторгались картины страшные. Гадатели видели кровь и смерть, миллиарды смертей, в том числе свои. Пожары. Обвалы. Ураганы. Побоища. Подобное случалось и раньше, особенно во времена Возмущений (Первая и Вторая мировые войны), но в таких масштабах – никогда. Гадатели нервничали, пили успокоительные смеси, медитировали, бросали работу, лишь бы не видеть, как зубы каких-то неведомых серых тварей смыкаются на горле…

Но от жутких видений ничто не спасало, и сейчас чаша терпения провидцев переполнилась. Впервые за полтора века они отважились провести общий сбор и постараться совместно понять, что же все-таки творится.

– А люди нас не засекут? – Гадатель Каматари с севера Японии аккуратно поправил галстук, неодобрительно глядя на индейскую шаманку в расшитых шкурах… – Не хотелось бы нарушать Соглашение о сокрытии… Мы ведь не в одном из наших анклавов, здесь зона людей.

– Это курортная зона, – утешил его собеседник. – Здесь проходят самые экзотические мероприятия. Карнавалы, симпозиумы, съезды, фестивали… чего только не бывает. Люди привыкли. Даже если мы устроим здесь жертвоприношение и потребуем принести все нужное для этого, нам радостно притащат куриц, ритуальные ножи и алтарь, а потом просто приплюсуют это к счету.

– Не стоит тревожиться, – безмятежно сообщило голубоглазое создание с ближайшего кресла, – все обойдется, я вопрошала шар.

Оба собеседника раздраженно уставились на нее.

Гильдия Видящих возникла по необходимости. Вообще-то все гадатели ярые индивидуалы, читать линии ведь можно и в одиночестве. Однако как еще узнать собственное будущее, если не с помощью другого гадателя? Опять же массовые события лучше «тянуть» массой… в смысле группой. Так что иногда, очень нечасто, предсказатели собирались вместе. И постепенно они сорганизовались в подобие средневековой гильдии со своим уставом, своими признанными мастерами и системой обучения, своей системой связи, позволяющей обменяться сведениями, созвать на сбор, как по секциям, так и общий.

Предпоследний раз общий сбор проводился в семнадцатом веке. Тогда из-за пробоя Грани – одной из межмировых «стенок» – и местной антисанитарии началась Великая чума. Погибло столько людей, что гадатели просто испугались. Тогда, правда, в объединении читающих будущее были только европейцы. Это сейчас в гильдию вошли японцы, китайцы, американцы, жители Крайнего Севера и уроженцы Африки. Поэтому новый сбор, во времена последнего Возмущения, прошел куда успешней – ведь чем больше людей, тем больше вех будущего они смогут увидеть. А сейчас их еще больше…

Гильдия, естественно, включала в себя истинных гадателей, а не множество мошенников, буквально заполонивших человечий мир. И все бы неплохо, но некоторые коллеги… честное слово, господа, с мошенниками общаться легче!

– Итак, кто отразит Совет Координаторов?

– Совет Стражей? Предположим, мы. – Невысокий остролицый парень нарочито важно сложил руки на груди и благостно провозгласил: – Со времен Катаклизма, именуемого людьми Всемирным потопом, мы, ведомые Светом, защищаем этот мир…

– Не паясничай.

– Прощенья просим. Мы люди темные, невоспитанные, в Стражи непригодные…

– Крис! Клиентов ты тоже изводишь?

– А то!

– И как тебя не пришибли до сих пор? Кто еще отразит Координаторов? Хорошо, принято. Теперь беремся за их соперников. Кто выступит за Ложу Уровней? Крис, без комментариев!

– И не думал!

– Прикалываться над правителями демонских Уровней? – Лохматый бородач, воплощение классического образа пророка, возвел очи к не… то есть к потолку. – Даже для Криса это слишком. Давайте мы будем за Ложу.

– Принято.

– Кстати, а как вопрошать-то станем? Травки, допустим, у всех есть, кому не хватит, поделюсь, смесь тоже в наличии, но лично я не думаю, что травка – это наше все.

– Крис!

– Что? Я только хочу сказать, что лучше всего смотреть по шару. Притом…

– Кто-нибудь, заткните его хоть ненадолго. А то вместо общего будущего мы увидим, как Криса сжирает какой-нибудь крокодил… во исполнение наших мечтаний.

– Говори за себя.

– Так, хватит. Подать шар.

– Оххххх….

Шар, внезапно возникший прямо посреди пространства внутри кольцеобразного стола для заседаний, был ошеломителен – два метра в диаметре, темный, отполированный до мягкого лунного блеска.

– Высшие силы, какая красота!

– Горные ведьмы делали? Блестяще, блестяще. Работа Магды воистину несравненна. Что ж, начнем?

– Мы, Совет Координаторов и его Стражи…

В глубине шара зажигается первый огонек.

– Мы, Ложа Уровней и ее демоны…

Второй.

– Мы, отражение темных семей и кланов…

– Мы, маги светлые…

– Мы, представители нейтральных магов…

– Мы, горные ведьмы…

– Мы, грифоны…

– Мы, русалки, лешие, духи леса…

– Мы, сильфы, повелевающие ветрами…

– Мы, фейери…

– Мы, оборотни…

– Мы, фениксы…

– Кто?

– Фениксы? Такое небольшое племя, не больше тридцати особей. Условно бессмертные, возрождаются после смерти, окончательно гибнут только после попадания красного дерева.

– Светлые?

– Старик, они наемные убийцы по специальности. Отнимают у добычи магию и приканчивают. Тем и живут. Каким боком это может считаться светлым деянием?

– Но у меня они не высвечиваются как Темные!

– Эй вы, прекратите шептаться? Начинаем!

Метод отражений потому и используется редко, что для задействования его на полную мощь нужен не один десяток «отражающих». Ведь нужно отразить не только ведущие силы магического мира (Светлый Совет и Ложу Уровней), но и ключевые фигуры – так называемых проводников, которые выявляются лишь после начала ритуала. И к тому же гадатели вынуждены буквально на ходу подстраиваться под новые действующие лица, что, мягко говоря, непросто. И без того не слишком приятно на время становиться кем-то… даже если этот «кто-то» условно хороший.

А сейчас, когда внутри шара сияет и переливается цветной туман, нервное напряжение все сильнее. Если они все сделают правильно, то в шаре отразится прошлое… и настоящее… и будущее. Будущее тоже.

– Странно, но на этот раз Белый Совет здесь ни при чем. Роль его невелика…

– Уверен?

– Нет. Смазано все, нечетко…

– Господа, думаю, для вас не будет сюрпризом, что Ложа на этот раз тоже несколько в стороне?

– Еще не легче. Кто же у нас главный проводник?

– Смотрите…

– Феникс?!

– Она не главная, она одна из главных… первая нить. Итак, девушка Лина из клана Феникс, ветвь Файер. Уровень магии не определен, активный дар перенос, активный – способность хранить в своей крови металл (ножи), окончательный спектр не определен. Наследница Приближенной – главы клана. В мае этого года получила заказ на убийство Стража. Ничего необычного, только вот Страж Соловьев Алексей остался жив. Более того, феникс пришла ему на помощь, защитив от других убийц, и лечила… и подставилась под гнев матери, безжалостной главы клана Феникс. И перетянула на свою сторону Хранительницу родового Пламени Анну, своих сестер по клану Марианну и Анжелику. В клане Феникс раскол… Смутно… непонятно… А вот и вторая нить – Алексей Соловьев!

– Соловьева кто берет? Срочно!

– …Алексей Соловьев, девятнадцати лет, уровень магии близок к шестой ступени, активный дар эмпатии, активный – телекинеза, активный – заморозка; окончательный спектр не определен. Братская связь с Соловьевым Вадимом. И это уже третья нить.

– Соловьева Вадима веду я.

– Принято.

– Итак, Вадим, двадцати одного года, шестая ступень магии. Активный дар телекинеза, активный – целительства, активный – реверс, окончательный спектр не определен. Имел конфликт с Советом Стражей по поводу лечения магией людей… детей… Принял наказание, которое с ним добровольно разделил младший брат… спускался на Уровни… Светлый? Ошибки нет, спускался, поскольку считает себя виновным в… Господа, это невероятно! Посмотрите…

Черное небо. Демоны прямо на улице. Вампиры на площади старинного городка, кажется испанского. Пятна крови на стене у двери. Серебряное распятие, католическое, вплавлено в мостовую.

– Что это?

– Смотрите!

Сильф над океаном, бурные волны разламывают пополам корабль. Еще один сильф, раскручивает над заливом серую воронку смерча…

– Что происходит?

Набережная, устланная телами. По цветным плиткам небрежно проходит вервольф, брезгливо фыркая, переворачивает тела, собирает украшения – серьги, кольца, цепочки. В небе кружит дракон. Совершенно открыто.

– Это на Земле? На Земле?..

Черный дым и невыносимый жар, в котором тает Эйфелева башня. По кипящему асфальту пробегают саламандры.

– Но что случилось?

И… что это? Взгляд выхватывает знакомые купола, украшенные странным знаменем: меч и корона, заслонившие солнце. На Земле. В Севастополе.

Лесные ветви хватают людей прямо посреди улицы… серокожие демоны неизвестного вида идут вдоль шеренги скованных мужчин… длинной шеренги.

И два почти одинаковых лица, Дим… и Дим, только постарше.

Изумление в одних глазах, усталость и вина в других.

Кто это сделал?

Я!

– Дьяболо, так их двое? Двое?! Вот почему предсказания по Соловьеву-старшему сбоит, как… как… Но откуда второй?

– А Соловьевых-младших тоже двое! Вы посмотрите. Одно физическое воплощение, одно, то есть два – энергетических. Одно тело – две души. На каждого. Прошлые – и настоящие. А это что? Их встреча в странном месте, напоминающем цветную вьюгу.

– Ты понял, – кивает двойник Вадима. – Я стал искать, как исправить то, что случилось. И пришел к единственному выходу – пробой в прошлое. Если предотвратить вторжение дай-имонов…

– Кого?

– Ты узнаешь. Если остановить дай-имонов, то все должно было измениться. И, глядя на вас, мы поняли – изменилось. Значит, все не зря.

– Не зря. – Тень улыбки касается губ двойника Лёша. – Вы такие, какими мы мечтали стать. Вы сможете удержать мир на плечах…

– Ад и демоны! Так вот в чем дело! Альтернативная реальность! Мы голову сломали, почему эта хрень читается с такими трудностями! Двойственные линии, тени, сливающиеся ветви! А это просто измененная реальность, которая стремится к исходному варианту событий! С ума сойти!

– Крис, можно поменьше эмоций? Мы тоже поняли, что наши проблемы с чтением – последствия изменения реальности. Но дело еще не кончено.

Мерцают в шаре цветные сполохи, звучат в зале голоса гадателей.

– Кто отразит этого… альтер-Вадима?

– Я могу, – вызвалась голубоглазая гадательница. – Вадим Соловьев из будущего, уровень сил не определен… кхм… запредельный уровень… В прошлом… то есть в будущем… нет, в альтернативной реальности вследствие контакта с серыми вторженцами – проще говоря, похищения получил возможность забирать чужую магию. Нет, не как феникс, те ею питаются, а он аккумулировал, приобретая новые способности… Ох, ничего себе! Он и правда все это сделал! Истребил Светлый Совет, Ложу подмял… И людей! Правил всеми, как император. Странно, откуда такая злость и куда делась потом? А, вот. Соловьев-старший не просто контактировал с пришельцами. Они пытались впитать магию ребенка, а он не дался, наоборот, отобрал чужую вместе со своей. И какую-то демонскую заразу, которая его в конце концов ожесточила. Дайи…

– Ах да, дайи, – вспомнил бородатый. – Из мира Дайомос. То ли энергия, то ли инфекция, неясно. Провоцирует у инфицированных организмов агрессию, злобу, тьму… Даже у растений. Даже у… О, свет! Не хотел бы я попасть в тот мир. Там…

– Что?

– Там ужас.

– Альтернативный Соловьев-младший, – продолжила голубоглазая. – Никто не против, что я взяла эту нить? Нет? Изумительная личность! Изумительная… А красив как…

– Коллега Неонила, поменьше восторга и поближе к делу.

– Пожалуйста! Алексей Соловьев, дары те же, что и у нашей версии, перечислять, я думаю, не стоит, хотя… Ох, с ума сойти! Такого же не бывает! Как романтично!

– Коллега Неонила!

– Вы представляете, они познакомились, как в романе: узник и охранница. Страдающий юноша и девушка, которая под внешней жестокостью таила нежное сердце… Это была такая любовь!

– Кто-нибудь, замените Неонилу с ее восторгами…

Алексей Соловьев и Лина Огнева из альтер-реальности действительно встретились как охранница и заключенный, известный выступлениями против жестокого режима Повелителя Вадима. Против брата пошел парень, ну и огреб по полной. А феникс, значит, помогла ему выбраться из тюрьмы. А потом собой закрыла, когда Вадим до парня таки добрался. Светлая ей память, достойное посмертие. Да, еще. Они там поженились, те Лина и Алекс. А после того как Вадим в себя пришел, перед тем как братья здесь барьер от серых поставили и души свои в него, значит, положили, младший Соловьев даже фениксов навещал, требовал, чтобы зазнобу его воспитывали помягче. Крепко, видать, любил…

– Стойте. Барьер? Барьер?! Так это цветное кружево – барьер, которым альтер-Соловьевы отгородили наш мир от этих… дай-имонов?! Ну наконец-то! Спорим, что это произошло шестнадцать лет назад?

– Меня больше интересует не прошлое, а будущее, кошмары о котором снятся нам с неприятной регулярностью. И которое до сих пор не определено. Я попрошу вас, коллеги, сосредоточьтесь и посмотрите, задействованы ли в основе проводника еще какие-то нити?

– Есть, есть и другие нити, как же не быть. Можно перечислить.

Ян Долински, демон с Уровня Аддо-бра, восемнадцать лет. По традиции рода младший сын обречен стать жертвой на алтаре, тем самым усилив мощь родственников. Спасен с алтаря во время обряда Вадимом Соловьевым. В настоящее время проживает на Земле, в квартире Соловьевых. Признал Соловьева-старшего своим сюзереном. Талант у юноши необычный… для демона необычный. Может контактировать с растениями. Как нимфа или леший.

Март Званцев… то есть, простите, Март Венте-Оре, демон с Песчаных Уровней. Двадцать три года. Любопытно. Демон, но вырос на земле, поверх печатей. Подкидыш… один из подкидышей, внедренных Ложей.

Феникс Марианна Фуэго, двадцать четыре года, активные дары в пределах общих.

Феникс Анжелика Жар, двадцать три года, способности в пределах общих.

Феникс Елизавета Орешникова, Приближенная к Пламени – глава клана Феникс.

Людмила Соловьева, ведьма, сорок пять лет, активный дар – способность к захвату и контролированию объектов, активный дар – понимание животных, перманентно проявляющийся – пирокинез, спящие – эмпатия и телепорт.

Ирина Снежинская, ведьма, подруга Соловьева-старшего. Способности ниже средних, дары спящие. Слабенький эмпат.

Координатор Александр. Координатор Пабло. Координатор Даниэль. Координатор Нинне… Даихи.

Марина Соловьева, четырнадцать лет. Из активных даров – телепорт, остальные пока не определены.

Говорящие рыбки…

– Рыбки? Вы издеваетесь?

– Стойте, господа. – Легким жестом руки сухонький индиец в просторной рубахе прервал говорящих. – Мы можем еще долго перебирать имя за именем, но это бессмысленно.

– Потому что не хватает данных о дай-имонах?

– И поэтому тоже. Но не только. Будущее еще не определено. Соловьевы уже переняли память у своих прошлых личностей. Феникс уже шагнула в огонь. Координаторы и Ложа Уровней уже готовятся к бою. И дай-имоны со своей смертоносной дайи уже здесь. И что будет дальше, пока неизвестно. Будущее – как башенка, в которую каждый должен положить свой камень – маги, фениксы, демоны, Светлые Стражи, влюбленные василиски. И еще есть люди, которых на земле миллиарды. Люди, забывшие, все, что было до Катаклизма, когда они, маги и демоны, жили бок о бок.

Сгинет наш мир или воспрянет, как феникс, снова обретя цельность, зависит от всех. В том числе от нас.

Глава 1

Кто не спрятался…

Шли большие корабли,

По пути они зашли

В Африку, в Австралию,

В Индию, в Италию,

В Аргентину, в Уругвай,

Кто остался – вылетай!

Кешка с наслаждением «вылетел» и побежал прятаться. Здесь, в заброшенной деревне, прятки были не то что в одесском дворе, с местами, которые все знали наизусть. Здесь были пустые дома и сарайчики, кусты, заросли бузины. Игра часто затягивалась до вечера…

Вот зря мама ругала папу! Куда, мол, тебя понесло, к черту на личку… то есть на кулички, в заброшенную деревню… Если так достали конкуренты, прятался бы тут сам, а семью не втягивал бы. Папа виновато бурчал, что как раз о семье и думает – мол, тут сейчас куда спокойнее, чем в Одессе. Мама сердилась еще больше и предлагала посчитать убытки: в такие дни всем нужны лечебные травки и заговоры и прибыль от их продажи вдвое больше. Папа вздыхал, что всех денег не заработаешь и во времена конфликтов лучше от этих самых конфликтов держаться подальше: нейтральных магов многие не любят, и за травки-эликсиры-заговоры могут и вовсе не заплатить, а просто отобрать их, да с жизнью вместе. И вообще, они ж тут не одни: и Борух со своими здесь, и Симочка, и Миша с семьей. Мама притихала, а потом начинала жаловаться на отсутствие водопровода и удобств, и они принимались обсуждать, как бы эти удобства обеспечить…

А Яше и Кешке тут очень нравилось! Тут был свежий воздух, тут не шумели за окном машины, тут было тихо, без людей, и можно свободно пробовать магию… Конечно, им не хватало компьютера, но кристаллы были, и фильмы все равно можно смотреть спокойно. Вечером, когда темно. А днем… сколько ж тут нашлось тихих уголков, заброшенных чердаков с пыльными сокровищами и удивительных вещей! Голос мамы, звавший на обед, каждый раз выдергивал их будто из сказочной страны, полной чудес. Они являлись «пред мамины очи» в пыльных рубашках и перемазанных шортах, иногда с паутиной на макушках… и она каждый раз хваталась за сердце и говорила, что эти ходячие пылесборники сведут ее в могилу.

Но они же знали, что мама просто шутит.

Кешка почесал зудящую ногу (по дороге в укрытие влетел в куст крапивы) и прислушался – тихо. Ну конечно. Водит Розка, дочка тети Симы, а когда это девчонки хорошо играли в прятки?

А он сегодня такое хитрое место выбрал – нипочем не найдут! Он улыбнулся. С улицы послышался чей-то визг. Кого-то нашли? Наверное, Марийку. Она хоть и старше, ей уже девять, но толстая и прятаться хорошо не умеет. А верещит как… Кешка поежился. Будто ее не Розка нашла, а монстр из аниме «Наследник древнего замка». Да что с ней?

Марийка все визжала, потом с улицы послышались новые крики. Кешка дернулся встать – и замер. Ему стало страшно… Почему все кричат? Почему?

Он скорчился за своей старой бочкой, слушая…

– Розочка! Роза!

– А-а, а-а!

– Уберите его от меня! Уберите-е-е-е…

– Мы нейтральные маги! Вы не имеете пра…

– Ай-и-и-и-и…

А когда все стихло, стало еще страшнее.

Уже начало темнеть, когда Кешка посмел выйти на улицу. Заброшенная деревня встретила его мертвым молчанием. Свет не горел ни в одном окне. На негнущихся ногах он сделал несколько шагов… споткнулся.

Это была Марийка. Она лежала на траве лицом вниз. Крапива ведь жгучая, почему Марийка не подвинется? И почему так тихо?

Глава 2

Белый Владыка?

Сегодня заседание проходило вне традиций. К демонам комариное болото – слишком серьезно положение дел, единение с природой сейчас ни к чему.

Обсуждение серьезных вопросов нужно проводить, не отвлекаясь ни на что. Поэтому и собрались в совещательной комнате и все оформление отключили. Правда, теперь комната с непривычки отвлекала еще сильней – и стены, лишенные расцветки, и пол, и потолок были беловатыми, размытыми, словно сотканными. И возникало впечатление, что Совет Координаторов не то угодил в паутинный кокон какого-то гигантского макропаука, не то заблудился в необычайно густом тумане. Хотя, в принципе, насчет тумана-то как раз попадание. Просто символ какой-то получается – туманного будущего, непонятной дороги… Куда идти дальше?

– Беспорядки в Одессе закончились.

– Боюсь, это только начало, – вздохнула Нинне. Серые глаза печально смотрели в туманную стену. – Всплеск видений у провидцев продолжается, перспективы мрачные, и магорасы все больше тревожатся. Вооружаются. Торопливо закупают все что можно и нельзя. Стараются получше себя обеспечить на случай кризиса. В таких условиях столкновения на почве конфликта интересов неизбежно, это лишь вопрос времени. Нам и дай-имонов не понадобится для массовых конфликтов.

– И это при том, что эффективного оружия против серых вторженцев мы еще не нашли. И когда барьер рухнет, отбиваться будет особо нечем…

– А что Уровни? – Даниэль пришел последним, и мысли у него были явно чем-то заняты. Не иначе ученики что-то откололи.

– Как всегда – неоднородны. Хотя, по сведениям, большинство перестало цапаться между собой и попритихло. Одни ждут в гости серых пришельцев и лихорадочно наращивают численность бойцов, другие сочли именно это стечение событий для осуществления предсказания оракула Да-Дийна – о великом Белом Владыке, помните такое?

– Владыка? Это тот, который должен взять под свою руку все Уровни и вывести демонов на поверхность?

– Воображаю, как рада этому Ложа Уровней. – Пабло рассеянно оторвал от стенки кусок «тумана» и посмотрел на свет.

– Рада – не то слово. – Даихи с истинно восточной невозмутимостью взирал на чудачества коллеги. – Ложа вовсе не желает уступать власть никаким мифическим владыкам и, похоже, Да-Дийн так вовремя скончался именно по указанию свыше.

– То есть подземники, как всегда, заняты внутренними дрязгами и на их счет пока можно не беспокоиться?

– Как сказать… У оракула довольно много последователей. И теперь эти последователи активно ищут кандидата на роль Владыки. А еще одна группировка обратилась к нам. Предлагают сотрудничать…

– Что-то новенькое, – «проснулся» Даниэль. – Что обещают?

– Союз. Против дай-имонов. Поставку оружия, совместную разведку.

– В обмен на что?

– На место под солнцем – потом, когда все закончится.

– Вообще-то мысль интересная, – прищурился Даихи.

– Какая мысль? Пустить демонов на поверхность?! Коллега…

– Они и так скоро вырвутся. Мы не сможем больше сдерживать их при сложившемся положении вещей. Нас хватит еще максимум лет на тридцать. Источников нет, надежды обрести их в ближайшее время нет. Лучше уж выпустить наружу ту часть, которая согласна вести себя цивилизованно, и они сами будут сдерживать остальных.

– А люди? Подвинутся?

– Посмотрим…

– Разделяй и властвуй? Надо сказать, мне не нравится такой лозунг.

– Мне тоже… – вздохнул Даниэль. – Но я сейчас пришел со встречи с моей экспериментальной группой, поговорил с нашими «кукушатами». И знаете, коллеги, они рвутся в бой с пришельцами, готовы защищать людей и магов ценой своих жизней. Не все ли равно, кто они по крови?

– Все зависит от воспитания, да? – Савел покачал головой. Даниэль и Светлана, неукротимые педагоги. – Может, вы заодно и Белого Владыку воспитаете? Чтоб уж полностью быть уверенными?

– Владыку… – Даниэль выглядел так, будто ему на голову сию минуту грохнулось что-то тяжелое умеренной мягкости. – Владыку… Коллеги, это мысль! А если…

Кого именно предложил бы в Белые Владыки неисправимый оптимист Даниэль, осталось неизвестным: от нейтральных магов поступило сообщение о новом нападении дай-имонов.

Ян чувствовал себя… не пойми как. Не было в дей-бра, демонском наречии, подходящего слова для описания этого состояния. Как назвать это – когда ты просыпаешься и целую минуту смотришь в гладкий белый потолок – белый, а не серый с зелеными прожилками и думаешь о предстоящем дне без страха… Когда трогаешь пушистый комочек зеленого чуда – кактуса, а он в ответ раскрывает цветок-стрелку… Когда заботливая женщина с доброй улыбкой – мать твоего покровителя приносит тебе гору еды на подносе и называет это «закусить перед обедом», а ты пытаешься придумать, что сказать ей, чтобы не обидеть отказом… Когда тело ноет не после алтарных обрядов, а от приятной усталости после работы. Когда тебя хлопают по плечу, и это касание значит просто «привет». Когда думаешь про оранжерею, и про парк, и про МОРЕ, на которое обещали сводить друзья покровителя.

Тебе не страшно, не тоскливо, это не злость и не боль… А что?

Но ощущение удивительное. Вообще удивительно то, что с ним случилось.

Правда, Игорь, младший в семье, по-прежнему относится к нему неприязненно. Не отвечает на приветствия, отказывается есть за одним столом. Не раз Ян оборачивался от привычного ощущения взгляда на коже – чужого, напряженно-настороженного. Почти злого. Словно снова в пещере, и охранники прикидывают, когда уже закончится их малопочетная служба.

Игорь был младший в семье покровителя, и по демонским понятиям на него не стоило обращать внимания. Но здесь действовали другие традиции, и внимание на Игорька домашние обращали. Людмила сделала мальчику замечание, Александр отчитал, Марина и вовсе нашипела. Жаль мальчишку. Конечно, здесь его не побьют, не Уровни, но паренек ведь не виноват, что, глядя на демона, видит свою беду. И сам Ян не виноват.

Яну хотелось, чтобы не плохо («хорошо» на человечьем) было всем. Спросить бы кого…

Тихий шорох. Легкий звон. Дружное рыбье «здрааасте» и их заботливые вопросы, искусно перемешанные с упреками типа «пропадают молодые хозяева неведомо где, а родители волнуются» и «совсем молодежь здоровье не бережет».

Усталый низкий голос в ответ, требующий утихнуть и скопировать своих диких родственниц.

Вадим пришел.

Ян отодвинул местный аналог шара – небольшой компьютер и встал поздороваться. Ну и похвастаться заодно. Его берут на работу. На неполный день, потому что он несовершеннолетний, но обещают платить… так что он не будет обузой. Ему бы еще какие-то «документы» получить…

Ян сбежал по лесенке в гостиную – Вадим был там. Сидел на диване с закрытыми глазами… Может, не стоит его сейчас тревожить?

Но тут Вадим открыл глаза.

– Ян… – сказал он негромко.

– Да?

Но Вадим ничего больше не говорил, только смотрел. Так, словно не верил своим глазам.

Юный демон с трудом отогнал странное ощущение, что сюзерена подменили. Непонятные были у него сейчас глаза. Обычно они игрой оттенков походили на гранит или, пожалуй, лабрадор. Зеленовато-серые радужки могли отливать старым серебром, могли потемнеть, а порой светлели и тогда напоминали полуденное небо, которое Ян так мечтал увидеть. Но в них всегда присутствовало что-то такое, какая-то сила, какое-то уверенное спокойствие.

А сейчас спокойствие пропало. Изменилось, вытеснилось чем-то новым. И это новое демона встревожило.

– Ян… – наконец проговорил Вадим. – А еще говорят, ничто не повторяется.

– Что? – не понял юноша.

Но, похоже, не судьба ему была дождаться объяснений. Сегодня, по крайней мере.

Вадим провел рукой по лбу, то ли отгоняя головную боль, то ли пряча лицо…

– Вам… э-э… тебе плохо?

– Тебе? – странно усмехнулся сюзерен. – Спасибо, Ян…

– За что?

– Как дела? – вместо ответа поинтересовался Вадим. – Уже придумал, как построить Радужный замок?

– Пока нет, – вздохнул Ян, сражаясь с навязчивым ощущением, что Вадим на самом деле говорит не с ним, что он видит в нем кого-то другого. Но в гостиной пеще… комнате кандидатов на роль собеседника больше не было. Разве что говорящие рыбки. Но их не спросишь про замок. Стоп. Про замок? – Откуда ты… про замок? Я ж никому не говорил…

– Знаешь, ты ведь сможешь стать чертовски хорошим и архитектором и декоратором. Учиться тебе надо.

– Я…

– Придется тебе документы какие-то доставать, чтобы на учебу взяли. Я поговорю. А пока… – Вадим как-то встряхнулся и стал похож сам на себя. – Рассказывай.

– Что?

– Что хотел. Видно же, что новости есть.

Притихшая на время квартира быстро оживала. Еще несколько минут – и Соловьевы посыпались в дом градом.

Первым вернулся Игорь. Сначала обрадованно раскрыл рот, собираясь чем-то поделиться с Димом, а потом узрел Яна. Подвижная мордочка подростка всем своим видом выразила разочарование. И, буркнув что-то вроде «здрасте», он утопал в свою комнату.

Примчалась с учебы Маринка, заглянула в кухню, ахнула при виде пустой плиты и, наскоро помывшись-переодевшись, принялась потрошить холодильник, подменяя задержавшуюся мать в деле кормления семьи.

Туда же быстро подтянулись близнята Маргариты, на словах вроде как способствовать делу приготовления ужина, а на деле повыделываться перед Маринкой (как считали рыбы).

Сестренка о чем-то мило стрекотала, стоически перенося проделки близнецов – оброненную чашку, опрометчиво сунутый в микроволновку пластиковый пакет с молодой кукурузой и путаницу с испарившимся невесть куда печеньем. На фокусе Антошки (тот для прикола превратил нож для салата в милого ужика) Маринка решила, что нужно уравновесить расходившихся мальчишек, и вытребовала на кухню Яна. И там сразу стало тихо и благопристойно. Даже рыбы заткнулись – Ян машинально подбросил им корма, и чешуйчатый зоопарк за обе щеки лакомился червячками.

Тихий шорох – телепортом вернулась мама, усталая до потери координации. Впрочем, в ее походке мгновенно появились плавность и мягкость, едва она заметила на диване спящего сына. Спящего, спящего… Дим не смог бы сейчас ни с кем разговаривать – горло просто перехватило. Мама, живая. А ведь он помнит…

Маринка выставила маму с кухни, отправив мыться и отдыхать, мол, сегодня она тут хозяйка.

Хорошая она, Маринка.

Сестра…

А ТАМ было иначе.

Глава 3

Прошлое будущее

– Ублюдки! Слабаки безмозглые! Вырвюки! Дрыбзуты! – Зойка рвется из рук охранников, ненавидяще глядя на братьев. – Да провались ты вместе со своей заботой, скотина!

– Зоя, все постепенно приходит в норму. – Вадим старался проявлять терпение. Перед Зоей он чувствовал себя виноватым. Он перед многими был виноват. Но перед ней – особенно.

За то, что сделал демоном, за то, что избаловал властью и почестями, за то, что не заставлял думать и работать. Она выросла при его дворе, зная, что ей позволено практически все. Отравленная властью, не знающая удержу в желаниях. А теперь все кончилось. Власть ушла, вседозволенность тоже, и смириться с этим Зое оказалось невозможно. Искалеченная «холодком» и былым могуществом душа так и не ожила. Многие из них такие, «потерянное поколение» – подростки, росшие в атмосфере Империи Повелителя. Зойка хотела властвовать и править, хотела быть в центре внимания, хотела любви и преклонения… и не получала.

И он снова виноват, потому что отдалился, потому что ему тяжело на нее смотреть, тяжело сознавать, какой она стала.

Свет, как мне это исправить? Как?

А она становилась проблемой. Только вчера ему доложили, что вокруг Зойки сбиваются в стаю недовольные антигомы – так называли демонов, выступающих против равноправия с людьми и ратующих за возвращение прежних порядков. И Дензил, глава Службы безопасности, как бы невзначай оставил на столе запись слухов о грядущем восшествии над миром некой Черной Королевы…

Неужели Зоя?..

Ее ведь и раньше сдерживал только страх. Она не умеет думать, легко покупается на показное почтение и совершенно не контролирует ни себя, ни свое окружение. И теперь абсолютно не желает слушать старших. Ни советов, ни просьб, ни требований. Чертов подростковый возраст!

Снова в крысу превратить, что ли? Тьфу, что за мысли в голову лезут.

Это, по крайней мере, сделает ее безопасной. А то тревожно что-то. И за Лёшку, и за нее. Особенно за Лёшку. Он на Зойку руку не поднимет, а вот она начала новую встречу с того, что попыталась его ударить. А может, и не только ударить.

Нет, про крыс забудь. Не на Уровнях общаешься… Повелитель.

– Зоя, все кончилось. – Он постарался говорить как можно мягче. – Пора забыть о старых привычках. Тебе учиться надо.

– Учиться?! – прошипела Зойка. Казалось, она не верила своим ушам. – Учиться? Мне? Может, еще в монастырь устроиться? Да ты…

– Зоя!

– Да пошел ты! – Девушку уже колотило. – Пошел к***, понял? Повелитель! И ты, ангелочек! Ненавижу вас, будьте вы прокляты с вашим светом и вашей жалостью! Не лезьте больше в мою жизнь, ясно?! Сама проживу! А ну отпустите меня, шавки!

– Милорд? – «Шавки»-охранники не спешили откликаться на приказы ее вчерашнего высочества. Было им здорово не по себе от такой разборки, но выпускать очумевшую от злости девчонку они не собирались.

– Подождите…

Может, он бы обрадовался, если бы Зоя взбрыкнула так раньше. Ну хотя бы когда он вернул ей человеческий облик. Или когда рассказал, что случилось. Или… но все сложилось как сложилось. И ему очень не нравилось, что Зойка сначала строила из себя лапочку, а теперь озверела. Поняла, что Вадим больше не превратит ее в крысу и об стенку не швырнет?

А значит, можно опять творить что в голову взбредет?

Какая же она все-таки… стерва.

– Подождите. – Вадим глянул на Алекса, но тот молчал. Только смотрел на Зойку так, словно она была безнадежно больным или раненым хищником. – Дензил, Зоя все-таки наша сестра. И очень много пережила в последнее время. Она явно нуждается в заботе и уходе… Короче, выдели ее высочеству свиту. Такую, знаешь… посильнее.

– Да, милорд. Кандидатуры. – Демон бесстрастно коснулся зависшего у его руки шара, и по воздуху сразу поплыли изображения «кандидатур». Девять. В три смены. Ай да Дензил. Заранее заготовил?

– Хорошо. Препроводите высочество в ее комнаты.

– Ты об этом пожалеешь! – вопит Зойка, когда ее довольно бережно выпроваживают из зала. – Ты пожалеешь, слышишь? Вы оба!

Когда вопли стихают, Вадим снова бросает взгляд на Алекса. Тот прислонился к стене и молча смотрит вслед сестре. Алекс первый засек, что в пустом зале кто-то есть. Кто-то, прикрытый невидимостью. Злой. И он заставил Зойку проявиться. А она попыталась напасть…

Сейчас он машинально разминал руку и молчал. Он вообще ни слова ей не сказал. Ни одного. Не попытался уговорить. Ни о чем не спросил.

– Алекс…

– Мы пожалеем.

– Что?

– В ней ничего не осталось, кроме злости. – Голос Алекса был ровным-ровным, как нитка натянутая. – Она нас ненавидит. Завидует, презирает… и ненавидит. Страшно. Что с ней стало, Дим?

И в этом ты тоже виноват.

– Можешь как-то скорректировать? Эмпатически?

– Нет. Не уверен… нет. Можно забрать эмоции, если есть чем заменить. А у нее ничего не осталось, кроме ненависти. Это словно съело ее изнутри. Подари ей сейчас дом – спалит. Дай щенка – свернет шею.

Он проводит рукой по лицу.

– Я не знаю. Это Зойка, настоящая. Но если бы я не читал ауры, решил бы, что это демон, которого никогда не любили.

– Что же теперь… – Дим не закончил.

– Я не знаю.

Мы пожалеем…

Он пожалел скоро. Слишком скоро. Когда на полу в своей спальне нашел два тела.

Усталость пропитывает каждую клетку, и Дим даже не сразу понимает, что в комнате почти темно. Почему-то не отзывается на присутствие хозяина свет. Рука замирает над застежкой у горла. Он даже вдох не закончил – воздух застывает в груди, и мгновенно активируется защита. Потому что он узнает этот запах, от которого начинают шевелиться волосы.

Остро пахнет паленой шерстью. И кровью…

Что ж ты так, Тигр?..

Тигр еще успевает поднять голову и тихонько рыкнуть, хотя он давно должен был умереть – весь правый бок опален, до корки.

А Зоя лежит на полу, у постели, невидящие глаза не отрываются от залитых кровью подушек. Дим не эмпат, но отличить мертвое от живого может с одного взгляда. Мертва, и давно. Не воскресить… Зайка, Заюшка…

Потом в подушках найдут мощнейший «прах», заряд смертельной магии, достаточный для того, чтобы убить всю бывшую Ложу Уровней. Безопасники будут измерять уровень поражающей силы и гадать, хватило бы этого заряда на убийство Повелителя или его б только оглушило и лишило сил? Гадать, как удалось Зое умертвить охрану и выбраться из покоев, как и с чьей помощью она раздобыла «прах»… Будут просить прощения, почтительно осведомляться, как быть с похоронами…

Но все это будет потом, а сейчас он стоит на коленях перед своим умирающим зверем и гладит упругую мягкую шерсть, глядя в гаснущие желтые глаза.

Тигр, Тигр…

– Эй, ты спишь?

Он вздрогнул. Тигра не было, пальцы лежали на мягком подлокотнике дивана. Опять накрыло…

– Что?

– Я говорю: ты спишь? – повторила не-Зойка, по-птичьи склонив голову. – А я уже твою любимую заправку сделала. Ты не голодный, что ли?

Сырная заправка для макарон, которую в семье любят только он и отец. Заправка, которую сама Маринка называла «мышиной приманкой» и забавно воротила от нее носик.

А вот приготовила. Постаралась.

На душе потеплело. И отодвинулось, на прощанье обдав болью потери, чужое воспоминание о девчонке, именовавшей себя демоном. Нет, Вадим, у нас с тобой все-таки очень разная память…

И я добьюсь, чтобы твои воспоминания не стали явью. Даже если жизнь положить придется.

– Я очень голодный. Очень-очень… И съем первого, кто попадет под руку! – грозно надвинулся он. И, ухватив сестрицу телекинезом, от души подкинул к потолку.

Маринка пискнула в шутливом возмущении (мол, ей уже не три и даже не тринадцать!), показавшийся из кухни Ян широко раскрыл глаза…

– Только не нас! – включились рыбы.

И тут откуда-то появились Лёш и его феникс – счастливые и сияющие настолько, что рядом с ними непременно должны были загораться лампочки.

И начался семейный ужин.

– …А как это у тебя получилось?

– Не знаю. Посмотрел на нее, она такая красивая, листья резные, прохладные и совсем живые. Я протянул руку и погладил, а она будто отозвалась. – Ян снова удивленно посмотрел на свои пальцы.

– Как – отозвалась?

– Не могу объяснить. Просто почувствовал – она живая и… Не могу объяснить. – Юный демон виновато улыбнулся. – Только она теперь цвести собирается. Бутоны уже заметные.

– Здорово, Ян!

Здорово. Но учиться ты все равно будешь. Цветы цветами, но твой дар не только в этом. Судьба второй раз стаскивает тебя с того распроклятого алтаря ведь не только затем, чтобы ты всю жизнь проторчал в теплице старины Феликса. Никто за тебя не построит Дворец на озере. И парк тот сказочный…

Надо связаться с Координаторами – у них есть какая-то программа работы с «кукушатами», брошенными демонятами. Секретная, правда… но ведь Яну всего лишь и надо, что документы и разрешение жить на поверхности. Можно и не выдавать своей осведомленности о проекте «Кукушка».

– А мне тоже предложили подработку, – вдруг открывает тайну Маринка. – В местном отделе зачистки и сокрытия.

Один из близнецов поперхнулся кофе.

– Ты подалась в «скрытники»? Ну, Марин…

– Ага. Здорово, да?

– Замечательно, – тепло блеснули глаза мамы. – Горжусь тобой. А учеба?

– Да управлюсь я, они ж не на полную работу берут, а на стажировку. Так, присматриваться буду и помогать изредка. У нас все ж не Москва, регион поспокойней.

– Ну конечно! – проворчал недоверчивый голос из аквариума. Все ясно, у рыб закончился корм.

– Что ж они так торопятся тогда? Тебе до совершеннолетия еще, как до той же Москвы.

– До Москвы, между прочим, я могу телепортироваться за пять секунд. И если б не запрет на телепортацию для несовершеннолетних…

– Поняли мы, поняли, – торопливо перебил близнец Андрей, пока Марина не оседлала любимого конька про излишние запреты.

– Ну ладно… Им понравилось, как я тогда Игорька прикрыла. Без всяких фокусов, без угроз и подозрений. Маис Элмарович… ну, главный у них… он тоже так работает. Помнишь, Дим, как он тогда тебя с той девчушкой прикрыл? Мол, чудесное исцеление от святой иконы, которую приволокла верующая санитарка…

– Помню.

На этот раз я не повторю своей ошибки. И излечение переломанного позвоночника у мальчика из клиники никому не покажется чудом.

– …безобразие! – донеслось до него спустя несколько секунд. – Эти букеты весь обзор загородили!

– Букеты? – удивилась Лёшкина невеста. – А откуда? Мы ведь ничего не брали с собой.

– Это на дом доставили, – пояснил Ян. – А я расставил.

– Красиво получилось, – улыбнулась Людмила.

Игорь ревниво надулся и, отвлекая внимания от Яна, демонстративно обратился к Лёшке:

– Хорошо концерт прошел?

– Отлично. – Лёш снова засиял новеньким месяцем. – И концерт и после…

– После? – Близнята, оторвавшись от попыток незаметно стянуть один у другого последний пирожок, с интересом уставились на парочку. – У вас новости?

Алексей подмигнул:

– Лина, покажешь?

– Сейчас? – усмехнулась девушка. – Ну, хорошо.

Смуглые ладони раскрылись над столом, легонько шевельнулись пальцы, и знакомый блеск прорезался в маленьких руках. Ножи! На тонком лице затанцевали светлые блики – ножи порхнули в воздухе, заплясали на пальцах, потом их резко стало четыре… восемь… Они закружились на ладони, словно там раскрыл лепестки стальной цветок, и разом исчезли.

Секунду стояла тишина. Потом ее резанул восторженный вскрик Маринки:

– Ты вернула себе магию!

– Ага. – Лина пыталась казаться бесстрастной, но не выдержала, и смуглое лицо озарила счастливая улыбка.

Раньше она улыбалась совсем по-другому.

Кареглазая девушка, всего лишь одна из подарков.

Такой дани он с пришедших под его власть не требовал. Как-то повелось так, что их присылали среди других даров, а он не гнал. Вадиму не хотелось больше ни к кому привязываться, так что безликая череда подарков с красивыми телами приходилась кстати.

Сегодня подарок предоставили новенькие. Фениксы, которых привела его несостоявшаяся убийца. Девушка, замершая перед ним, непривычно серьезна. И спокойна.

– Вы хотели меня видеть, Повелитель?

– И не только видеть.

Она склоняет голову, и на миг становится неприятно – наверное, с такой улыбкой она смотрит на очередное задание. Интересная улыбка. Такая… прицельная.

Он любил купаться в бассейне с акулами, а вместо кошки завел тигра. Поэтому неудивительно, что спать с убийцей тоже пришлось по вкусу. Но привязываться по-прежнему не хотелось, да к тому же адреналина и без того было завались, так что через пару недель, незадолго до штурма, он сказал, глядя в карие глаза:

– Как тебе мой подарок?

– Благодарю, Повелитель. – Опять эта дежурная улыбка. Она как щит – не пускает дальше. Впрочем, его это устраивает…

– Хорошо. Твой клан требует заботы?

– Повелитель…

– Теперь ты свободна по вечерам.

Лёшка поправляется! Вадим щедр на радостях, и ей отливается пожалуй, даже больше сил, чем планировалось…

– Спасибо, Повелитель, – чуть изгибаются кончики губ. – Ставку на меня сделаешь?

– Что ты делала в этом баре?

– Милорд, я просто пила. – В улыбке проскальзывает что-то виноватое и одновременно заговорщическое. – Больше такого не повторится.

Он цедит слова, стараясь не показать, как зол. Насколько его зацепило это предательство.

– Ты ненавидишь лед и холод. Однообразие. Несвободу. Тут все в комплекте.

– Интерьер сами обдумывали? – Она в первый раз улыбается по-настоящему, вызывающе, зло. – Какая честь, милорд.

Так вот ты какая… С***!

А потом был Теневой зал. И сорвавшийся с цепи «холодок»… какой, к дьяволу, «холодок», – мороз, мрак… – и Лина, закрывшая собой Лёша. Может, ему показалось, но на ее мертвом лице была улыбка. Настоящая. Не маска.

Вадим с усилием выдохнул, возвращаясь в свою реальность. Опять. Дьявол. Так рехнуться можно.

Я этого не делал. Я не…

Но мог же?

– Спасибо. Приятного всем аппетита. Я пойду поработаю.

Шар был еще совсем пустой. Он мягко переливался в полутьме комнаты, как маленькая луна. Дим несколько секунд молча смотрел на него, потом потянулся к указке.

Что ж, посмотрим.

Проблема первая – дай-имоны. Серые пришельцы из мертвого мира. Альтер-память снова подсунула остробровое красноглазое лицо, шелестящий голос…

Шаман? Пришел за мной?

Тихо, Дим. Эмоции потом.

Дай-имоны.

Теперь он знает, как их найти. Дело не только в частичке иномирской силы – потом он понял, что «серых» вполне можно выследить по особому ментальному рисунку. Главное, правильно настроиться. И вообще-то уничтожить этих, непонятно как проникших сквозь барьер, он сможет хоть сейчас. Мысль, кстати… Правда, сначала надо с ними поговорить. Узнать, как они ухитрились пройти через барьер. То есть ему нужна чья-то помощь. Лёша, например, или кого-то из телепатов. Ничего допросят… Завтра. Сейчас, после общения с этим альтер-эго его, наверное, даже Ян завалит. Или аквариумная Кармелита.

Дай-имонов он прищучит завтра. Решено.

Только это капля в море. Если барьер рухнет, то завтра на Земле окажутся разом тысячи серых. Стражам такое не сдержать. Магический мир рухнет сразу. Дай-имоны слишком легко тянут из магов силу… и не скованы ни Соглашением, ни совестью. Паника, хаос, десятки тысяч погибших. Демоны, под шумок расчищающее себе место под солнцем.

Потом придет очередь людей.

У них будет шанс проредить серых пришельцев – людей много, и оружие у них… кое-что и на дай-имонов сработает. Но оружие есть и у серых. И помнится, тогда они готовы были его применить.

А потом, когда укрощенное «мясо» распихают по загонам, придет очередь и демонов. Жаль все же, что тогда, в прошлой жизни, он мало разговаривал с серыми убийцами. Они были очень послушными и довольно полезными, он всегда мог положиться на их присмотр за Протекторами, но общаться с этими тварями было тошно. А ведь у них, помнится, был какой-то план… не просто так они на Землю свалились. Был… есть… демон, от этого «было-есть» можно с ума сойти.

Спокойствие. Он закрыл глаза, вспоминая… воссоздавая обманчиво простой узор плетения потоков. Барьер… В прежней реальности вот здесь, по узловым точкам, стояли станции. Удобная вещь. Во-первых, с их помощью барьер становился стационарной самоподдерживающейся системой и требовал совсем немного энергии. Во-вторых, любой вторженец падал не куда придется, а в специальные изокамеры, где его легко было обследовать и решить, что с ним делать.

Станции…

А успеют ли их построить?

Если только Стражи и Координаторы, то нет. Что ж, все-таки Уровни?

Вадим закрыл глаза, откинулся на спинку дивана. Уровни…

Кое-что не меняется.

Глава 4

Ну и что теперь делать?

Девочка была мертва. Нинне отняла руку и встала. Она знала, что в этом временном приюте нейтральников мертвы все, но надежда не хотела покидать ее. И она переходила от дома к дому. Было странно тихо, даже комары не звенели. Их отпугивал полог, установленный уже покойными магами. Полог еще работал. Он будет действовать еще неделю, не подпуская ни мух, ни комаров. А люди уже…

Мужчина с обожженной рукой – судя по всему, пострадал от своего же огня.

Старик в халате по моде начала прошлого века. Так и застыл, схватившись за амулет. Амулет дорогой и штучный, но владельцу не помог.

Молодая женщина у пустой детской кроватки.

Еще двое. Эти, кажется, оказали достойное сопротивление – комната буквально покорежена. Разбросано и сломано все, что было внутри.

Сколько же было пришельцев, если они смогли накрыть всех?

Даниэль тем временем занимался единственным уцелевшим. Именно этот ребенок смог как-то пережить атаку, а потом найти в вещах погибшего отца аварийный «маячок». Тот был настроен на вызов родичей, а те уже оповестили Стражу.

– Ну, что?

– Все, как думали.

– Какая у них добыча?

– Ты про магию? Телекинез. Пирокинез – средний уровень. Еще что-то из заклинательских талантов, тоже невысокое. Ничего особо опасного.

– Все равно. Послушай, Нинне, навестишь со мной Соловьевых? Есть у меня одна идея…

Когда дом стал затихать, Лёш заглянул в комнату брата. Счастье счастьем, но эмпатических способностей никто не отменял. И облако, окутавшее брата, мог бы засечь даже необученный первогодок. Тревога, горечь, сомнение, отзвук боли… И не нужно никакой эмпатии, чтобы заметить его усталость.

Что это Дим сегодня делал? Или стоит спросить иначе? Что делали с ним? Нехорошее предчувствие холодком прошло по коже. Неужели… Лёш тихо позвал:

– Дим… Ты спишь?

– А, Лёш? Заходи.

Дим сел, и на Лёша взглянули бесконечно усталые, какие-то пепельные глаза. Радужка словно выцвела от прожитых лет. Лёш ни разу не замечал за братом такого. За этим братом. А вот Император… Именно так выглядел бывший Император в последние месяцы перед установкой барьера. После Зойки, после Тигра, после бунта демонов… Тогда огонь в глазах Дима словно потух, сменившись пеплом потерь.

Император…

Догадка обожгла бешено застучавшее сердце. Он же хотел… он же собирался…

– Дим… Ты был там?

А тот лишь пожимает плечами:

– Был. Нет, Лёш, не говори ничего. Мне нужно было знать, понимаешь? Нужно.

– Ой, дурак… Дим, ну зачем?! Я же просил.

Тишина вдруг показалась оглушительной. Вадим повернул голову каким-то тревожно-знакомым движением. Глянул исподлобья, будто тот.

– Лёш. Я старше. И вполне способен принимать решения сам. – В низком голосе Вадима послышались отзвуки грозы.

Алекс слишком хорошо помнил эту внешне ровную интонацию. Неужели тот так быстро забрал власть над этим Димом? Так нельзя. Так нечестно. А как же мой брат?

– Дим… Что же ты наделал? Осел безмозглый!

– Так надо, Лёш. Поверь. Я справлюсь. Мне нужны были знания. Ты понимаешь?

– Нет. Черт, Дим, это опасно! Валить на свои плечи такое, да еще скрытничать, это… это…

– Кто бы говорил.

Лёш поперхнулся. Этот тон, эта усмешка… Это вновь был его Дим. Лёш вздохнул и улыбнулся:

– Ну и что мы теперь будем делать?

– Теперь? Теперь, братишка, будем думать. Как насчет того, чтоб наведаться на Уровни? Только никому пока ни слова.

Иринка опять что-то учила. Дим любил на нее смотреть вот так, когда она погружалась в глубины ранней диагностики патологий или еще чего-нибудь, столь же зубодробительного и туманного. Было что-то удивительно уютное в том, как сидит она в своем любимом кресле, поджав одну ногу в мягком, пушистом тапке…

Мягко светит лампа, высвечивая кресло и девушку с книжкой на коленях. Головка в светлом ореоле волос чуть наклонена, тонкие пальцы теребят подаренную им сережку (надела все-таки, умница), а тихий голос бормочет что-то непонятное.

Дим вслушался:

– В план лечения детей с атопическим дерматитом накануне вакцинации могут быть включены различные средства, нормализующие функции тучных клеток, антигистаминные препараты, биоантагонисты, энтеросорбенты, ферментные препараты, фитотерапевтические средства, а также усилена местная терапия за счет применения гормональных препаратов. – Иринка закрыла глаза и повторила: – Антигистаминные препараты, биоантагонисты, энтеросорбенты, ферментные препараты, фитотерапевтические средства…

Иринка…

Захотелось, как всегда, шагнуть к ней, обнять, в глаза глянуть, подхватить на руки, а он застыл у двери, чувствуя, как странно и горько перехватило горло. Тому Диму не довелось встретить свою Иринку.

Снежинка моя.

Что с тобой сталось там, в той реальности? Попалась на глаза кому-нибудь из серых убийц? Продана на аукционе, как «домашняя прислуга категории А»? Оказалась в лагере-кровесборнике, как одна из «пробирок»? Или сложила голову в первый же день, защищая кого-нибудь из своих пациентов? Такие, как ты, в моем мире не выживали. Такие, как ты, как Лёш – вы всегда встаете на защиту других, чем бы вам это ни грозило.

Иринка, Иринка…

«И что ты теперь будешь делать, Дим? – спросил внутри чей-то безжалостный голос. – Выбирай. Теперь, когда рядом с тобой станет так опасно. Рано или поздно кто-то захочет захватить заложника из тех, кто тебе дорог. Ты же не оставишь ее здесь одну? То, что тебе дорого, нельзя оставлять незащищенным. Лёшка вот свою феникс дома под защитой укрыл, а ты? Так нечестно. Или забирай разом и навсегда, или… или оставь. Тоже навсегда».

– Дим, ты? – Иринка подняла голову от книги и просияла улыбкой. Правда, улыбка тут же погасла… Девушка нахмурилась, как-то растерянно поглядела на парня и неуверенно спросила: – Дим?..

– Иринка… – медленно проговорил Вадим. – Мне надо кое-что тебе сказать.

Даниэль активно работал с подрастающим пополнением не только потому, что такой уж сильный универсал, которому по силам было обуздать практически любого из учеников. И не потому, что сам был учеником Александра, который признавал за ним недюжинный педагогический талант и терпение. И не потому, что был таким непробиваемо упертым оптимистом, способным любой сотворенный воспитанниками ужас (внезапно отросшие щупальца, ураган в теплице и прочее) истолковать позитивно и даже обратить на пользу (хотя Светлана, например, оценила прелесть щупалец лишь после их ликвидации). Даниэль был незаменим в работе с юношеством еще и потому, что всегда был чуть-чуть впереди учеников, и те шли за ним, как на огонь маяка, не замечая, как растет их собственное мастерство, пока не приходила пора. На это тоже нужен дар.

В частности, одной из граней этого дара было умение выдавать порой совершенно дикие идеи, которые потом, по размышлении, оказывались весьма полезными и даже здравыми, но при первом их озвучании вызывали неизменный шок и оторопь. Вот и сейчас…

Выдвинуть одного из молодых магов в Белые Владыки? Ну знаете ли, коллега Даниэль!

Нет, мы понимаем, что тем самым мы получим возможность повлиять на часть Уровней – пусть небольшую, но все же. Нет, ясно, что в борьбе с серыми вторженцами Стражи остро нуждаются в любом пополнении, даже демоническом. И разумеется, это сбережет силы Стражей, так необходимые сейчас, в период возмущения… Чтоб вас, коллега Даниэль! И откуда вы всегда берете такие идеи?

Ладно, кого вы выдвигаете в эти… Белые Владыки?

КОГО?!

Глава 5

Братский визит и тайна фениксов

Опять приволок какие-то веники. И горшки. Скоро пройти негде будет. Распихал по углам, развесил по стенкам, над аквариумом и то что-то примостил. Рыбки немного повозмущались, а потом им даже понравилось. На кухне тоже… Он и в комнату попробовал впихнуть, хорошо, Игорь дома оказался и к себе эти веники не пустил. И так пройти некуда, чтоб не наткнуться на очередную «красотищу»! Достал уже своей зеленью. Леший самозваный. Русалка мужского пола… Флорррист!

Игорь следил за Яном.

Если кто узнает, ему опять попадет, но… да пусть попадает!

Игорек любил свою новую семью. Конечно, папу и маму никто заменить не сможет, но у них как-то получилось. Когда на похоронах ему, заледеневшему от горя, сказали, что его ждет новая семья, которая постарается стать для него родной, Игорек только плечами передернул. Пусть говорят, что хотят. Пусть стараются. Все равно без толку. Папы и мамы больше нет. А теперь и родного дома. Ничего и никого.

А потом были тетя Мила и дядя Александр. Понимающий взгляд – они не прикидывались, они правда понимали! – и тихое «Лёш, ты нужен» куда-то в сторону… И теплые пальцы на запястье, от которых таяла ледяная стенка, словно отгораживавшая его от всех. Она лопнула, эта стенка, лопнула и осыпалась колючими осколками, и он наконец смог заплакать. Даже зареветь – по-детски, уткнувшись в первое попавшееся плечо, широкое, надежное… Позже он понял, что выбрал в качестве «жилетки» Вадима. Потом, уже на следующее утро, познакомился с квартирой, с говорливой Маринкой и рыбками (те вообще могли переговорить десяток телеведущих), потом слушал песни Лёша, занимался фехтованием, носил Маринке записки и кристаллики от ее поклонников, ездил на рыбалку с Александром, под руководством тети Милы варил первую смесь…

А в первый вечер он просто плакал, пока не заснул прямо на руках у Дима.

Новая семья была шумной и большой, в квартире постоянно толклись друзья-приятели, звенела гитара и плыли, несмотря на все вытяжки, аппетитные запахи. Здесь никогда не было скучно; здесь рыбы могли попросить подержать трубку телефона у аквариума, чтоб они могли ответить на вопросы какого-то шоу; здесь собирались по вечерам у стола, разговаривали, спорили… Здесь он был нужен, здесь его любили. И он тоже любил новую семью. И все равно решение приютить демона – ошибка!

Это же демон.

Дядя Александр может ругать его «за нетерпимость» сколько угодно. И Лёш сколько хочет может говорить, что этот демон не злой, но кто это может знать точно? А если у этого «гостя» амулет какой-то экранирующий? А Вадим просто добрый… и остальные тоже. С Линой бы поговорить, она тоже не доверяет демонам и хорошо знает Уровни, но к ней надо с доказательствами какими-то идти, Лина ведь очень верит Лёшу, и как он сказал, так она и думает…

Нужны доказательства.

И он, Игорь, их обязательно получит.

– Игорь? – послышался рядом тихий голос. Игорек дернулся, чуть не сшибив со столика очередную цветочную вазу. Демон! Подкрался…

– Чего?

– Сожалею о том, что приходится тебя беспокоить, но что такое «посылка»?

– ?

– Тут принесли какую-то «посылку», – виновато улыбнулся объект слежки. – Говорят, мне. Это что?

Посылка для демона? Это интересно. Игорь прищурился:

– Посылки надо получать. Ты получил? Давай помогу.

…Когда они отпустили почтальона-телепортиста, Игорь с интересом уставился на посылку. Нет уж, он не будет проявлять лишней скромности. Это шанс разузнать кое-что о «госте».

– Открывай.

Как ни странно, «гость» послушался. Открывать, правда, тоже не умел. Пришлось помочь. Из небольшой шкатулки на ковер выпал какой-то сувенир, напоминающий маленький каменный стол на низких ножках, выточенный из цельного камня, на вид довольно необычный.

– А почему… – начал Игорь и озадаченно смолк, глядя, как молодой демон смотрит на «стол» – как будто вместо игрушки на ковре извивается клубок ядовитых змей…

– Ты что?

Демон шевельнул губами:

– Нашли.

– Что?

– Меня нашли. Шкатулка… алтарь… Уходи, Игорь.

Нет, ну это уже слишком!

– Ты с ума сошел? Выставлять меня из моего собственного дома – это уж…

– Нам надо уйти! Они могут взломать защиту, они так уже делали, брат говорил…

– Надо же, какая у нашего братца хорошая память… – вдруг послышался новый голос, от которого Ян просто окаменел. – Не надо нервничать, Ян, все равно не уйдешь.

Кто это?

Игорек резко обернулся, но в комнате никого не было. Пусто, правда пусто. Зато сама комната… что-то с ней было не так. Она поплыла, как-то перекосилась, и пол под ногами показался очень мягким, будто почва на болоте. И пошел волнами. Цветными, ковровыми…

Эй… эй… да что такое…

– Мне вот любопытно, откуда у него взялась устойчивость к яду, – протянул еще один голос, ленивый и насмешливый. – Нам вроде бы обещали, что он упадет сразу после прикосновения к шкатулке, а он вон стоит и даже раздумывает, не сбежать ли.

– Яду?! – вскрикнул Игорек. Или ему показалось, что он вскрикнул. Губы бессильно шевельнулись, не пропустив ни звука, а одна из цветных волн вдруг рванулась вперед и накатила, поднявшись в человеческий рост. Да так и застыла.

– Ах вот оно что… – с интересом проговорил один из невидимок. – А ты умней, чем отец думал. Сам не стал хвататься, детеныша подсунул?

Хвататься… Он трогал шкатулку. Это он…

Игорек хватнул губами прохладный воздух, и в голове немного прояснилось. Пол, он лежит на полу. Потому что брал «посылку» голыми руками. Дурак такой. Из рук демона. Тот небось счастлив.

Ян отступил к стене. Счастливым его лицо не выглядело… А справа и слева от него из невидимости выскользнули двое. Один оглянулся на ходу, и мальчишку скрутило ненавистью. Потому что эти точно были демонами. Он бы их по одним глазам определил, даже не будь у них этих характерных выступов над висками и «бахромы» – каменных бусин на шнурках.

– Как они прошли через защиту?

На маячок, дурак! Ты же не проверил посылку на чары.

– Нам очень не хватает тебя, братец, – едва ли не мурлыкнул один из непрошеных гостей.

– Пора бы и вернуться, а? – поддержал второй.

Оба прислонились к стене в нескольких сантиметрах от Яна и почему-то вдруг очень напомнили Игорьку птицеловов из фильма «Приключения в джунглях».

– Ты ведь знаешь, КАК нам нужен. Правда?

Нужен? Нужен… Игорек бессильно прикрыл глаза. Если он вам так нужен, то почему не забираете? Почему стоите и смотрите?

– Вам… – кивнул Ян. – Вам… А отец? Вы ведь не сказали ему, что идете сюда, так?

– Это не твое дело! – Из голоса первого исчезли ленивые нотки. – Заткнись, иначе…

– Что? Тронете меня? Уменьшите свою добычу?

– На двоих нам и так хватит!

– Значит, не сказали. – Ян снова кивнул, словно ему «да» ответили. – Вы сами пошли. Значит, вы не оставите жизнь никому из свидетелей.

– Свидетелей? – Правый обернулся, окатив Игоря недоуменным взглядом, как бы не понимая, почему один парализованный мальчишка именуется «свидетелями». И почему о нем вообще идет речь. Разумеется, его не оставят в живых, никто этого и не ждет…

Может, хоть рыбки расскажут, что случилось. Про них эти твари ничего не знают, а Ян, может, не вспомнит. Или он помнит, поэтому говорит «свидетели»?

– Каких свидетелей? С каких пор демоны видят людей?

– Я вижу, – тихо, но странно твердо проговорил демон-«гость». – И требую оставить его в покое.

– Ух ты, наша овечка чего-то требует! – восхитился левый, как бы между делом поднимая руку. Пальцы по-змеиному мягко скользнули по стене совсем рядом с головой Яна, тот отдернулся, хоть и было почти некуда. – Так, может, овечка тогда сама в стойло побредет? А мы в таком случае оставим этого «свидетеля» тепленьким и с целым горлом…

Быстрый взгляд. Закушенные губы. И…

– Хорошо, – кивнул Ян. – Пошли.

ЧТО ОН СКАЗАЛ? От неожиданности Игорек почувствовал, что может издавать звуки. Кашлять. И закашлялся, глухо, задыхаясь, уткнувшись щекой в ковер…

Что он сказал… он решил…

Демоны тоже удивились. Но откликнулись быстро:

– Идет. Пошли, раз так. Надень перчатки и давай руки. Вот, отлично! А этого все-таки лучше прирезать.

Он сказал это так буднично, что Игорек не сразу понял смысл. Зато понял Ян.

– Нет! Ты же сказал…

– Вот уж действительно овечка, – хихикнул правый. – Но-но, лапками не дергай, все равно перчатки негорючие…

– Держи его! – перебил левый.

А потом началось что-то непонятное. По рукам, по сцепившимся фигурам хлестнула какая-то зеленая плеть, потом вторая, что-то хрустнуло, полыхнуло. В воздух взлетело что-то темное, послышался вскрик боли. А потом вдруг как-то оказалось, что Ян, уже без перчаток, в обгоревшей рубашке, стоит в одном углу комнаты, рядом с Игорем, а его братья – в другом. И на ладонях Яна набухают кипящие огнистые шары…

– Убирайтесь вон. Слышите?

– Ах ты, хыбруц… – начал левый… и замолк. Не потому, что рядом хлестнул огненный сгусток. А потому, что перед его лицом прозмеился невесть откуда взявшийся зеленый стебель. Еще один цепко обвился вокруг шеи. – Это… это что?

Объяснять младший брат ничего не стал. Он бросил короткий взгляд на вцепившиеся в незваных гостей стебли, и на короткое мгновение на его лице мелькнула растерянность. Но она тут же пропала, и молодой демон зло сдвинул брови.

– Только двиньтесь, – угрожающе проговорил он. – Они просто мечтают выцарапать вам глаза.

Долински замерли. Конечно, вряд ли демоны испугались бы растений. Но растения, которые вцепляются тебе в горло и угрожающе шелестят у лица… ой-ой, а растения ли это вообще? На Уровнях, говорят, положено бояться всего нового и неожиданного. Дольше проживешь. Так что братья Долински благоразумно замерли на месте, опасаясь даже попытки телепорта – ну а вдруг телепорт получится по частям? И на своего… ну кто он им, брат?.. смотрят так, будто вместо него стоит каратель Ложи Уровней, явившийся по их души.

– Вон! – прошипел Ян.

И демоны растаяли…

Они исчезли по-демонски – разом, без шелеста, без свечения, как у ведьм и магов. Просто дрогнули – и все. Стебли растений впустую дернулись, сжались… и разочарованно поникли, снова уползая за окно.

В чертову шкатулку, все еще валявшуюся на полу, врезался сгусток пламени, второй испепелил копию стола. Дым черным клубком рванулся к потолку, на обгоревший ковер посыпался пепел. Игорек закашлялся.

Ян уронил руки. Тихо выдохнул… Теперь, когда демоны ушли, из него, кажется, испарились и силы и храбрость. Растерянные глаза обежали взглядом комнату, посмотрели на Игорька, и демон-флорист как-то сразу «включился». Он подхватил мальчишку на руки, сгрузил на диван и заметался по комнате, проверяя защиту. А левая рука плотно стиснула амулет вызова…

– Я не понимаю… – Иринка медленно отложила книжку. Светлые глаза непривычно пристально всматривались, казалось, прямо в мозг… – Я ничего не понимаю…

Она и правда меня чувствует. А теперь и не только меня.

– Иринка, это я.

– Дим… – прошептала она. – Дим, но…

– Просто… кое-что случилось.

– Случилось… – эхом отозвалась Снежинка. – Что случилось, Дим?

Она тебя не только чувствует. Она тебе верит. Так что…

Уйди, Вадим. Это – мое.

Прости.

– Мне нужно много тебе объяснить, Снежинка. Начнем с того, что я – маг.

– Хорошее начало, – выдохнули дрогнувшие губы.

– Мы живем изолированными общинами, скрывая свои возможности. Маги, сильфы, фейери…

– Вампиры…

– Вампиры тоже. Это не сказка, Иринка. – Он шевельнул пальцами, и книжка закрылась.

Девушка вздрогнула и посмотрела на книжку, будто там лежала по меньшей мере жаба.

Он заметил это, и сердце его сжалось. Он хотел, чтобы Иринке не было опасно с ним? Ну вот, пожалуйста. Если она достаточно испугается, то проблема решится сама собой. Наполовину. Потому что без него тоже очень опасно сейчас. Очень.

– Не бойся, – попросил он.

Пожалуйста, не бойся меня, Снежинка. Только не ты.

– Так вот почему ты поймал меня в воздухе… – точно в забытьи прошептала девушка.

– Что?

– Тогда, с этими крыльями… когда мы познакомились. Ты подумал, что я падаю, и поймал. Я все гадала, почему мне показалось, что ты летишь мне навстречу. А это не показалось. Ты умеешь летать.

– Ну, в школе у меня за левитацию ноль баллов, – автоматически ответил Дим. – Так что, наверное, дело было в адреналине.

– Или в судьбе…

– Что?

Снежинка вдруг улыбнулась. Пусть ее губы по-прежнему дрожали, пусть она морщилась, будто собиралась заплакать, но в ее глазах точно зажглись два солнышка.

– Не бойся, – передразнила она. – Кто тебя здесь боится? Дим, ты же спасать меня тогда рванулся, а не превращать в лягушку. Дим, сядь. – Ласковые ладошки невесомо легли на грудь. – Дим, солнце ты мое, ты это боялся мне сказать?

И это тоже.

Но он ничего не сказал вслух. Только поймал ее ладони и накрыл своими, словно пытаясь согреть… или согреться.

– Не только.

– Тогда я тебя потом отругаю. А сейчас рассказывай.

Иринка – и «отругаю»? Вадим и сам едва не улыбнулся, настолько не вязалась его солнечная девочка с этой угрозой.

– За что… отругаешь?

– Да за недоверие. И за конспирацию эту. И за… но это потом. Сейчас ты мне расскажешь другое: почему ты пришел сегодня такой… с тенью.

– С какой тенью?

– У тебя здесь… – ладошка коснулась лба, провела по виску, – или рядом… не знаю, как сказать. Просто раньше такого не было. Так странно получается – это ты, а словно не только ты. Я с ума схожу?

– Э-э… нет. Просто видишь ли, ты, кажется, тоже маг. Вряд ли сильный, иначе б тебя давно нашли, но какие-то данные есть.

Снежинка замерла.

– О…

И потому ты теперь в опасности. Из-за серых, из-за дара, из-за меня. Снежинка моя. Нежная, нежная. Разве я смогу тебя оставить?

– Снежка… пойдешь знакомиться с моими родителями?

Девушка жарко покраснела. Так, что порозовела даже шея. Даже плечи. Тонкие пальцы неосознанно схватились за брошенную книжку.

– А они тоже маги? Ой, мамочка…

Диму неожиданно стало смешно.

– Так пойдешь?

– Конечно, пойду. Только не сейчас, ладно? Дим… Ну не в тапках же мне идти? И не в сарафанчике домашнем. И… Ой!

Кажется, она сказала что-то еще, но Дим не услышал. Один из наложенных на руку «знаков», тот, что был привязан к амулету Яна, резко дернулся… и буквально вспыхнул тревогой.

Интересно, умрет он или нет? Игорек не успел решить этот интересный вопрос. Шелестнул телепорт, и в гостиной оказались два человека: Вадим и какая-то незнакомая девушка. Девушка ахнула, а Дим мгновенно вскинул руки – то ли проверяя защитку, то ли готовясь к атаке. Наверное, все-таки первое, потому что в следующий миг он опустил ладони и быстро спросил Яна:

– Где они?

– Ушли.

– Игорь?

Демон не успел ответить. Девушка за спиной Дима увидела Игорька – и рванулась с места, на ходу выдергивая из кармана какие-то салфетки из пакетика. Вытерла руки и тут же ухватила Игорька за шею – проверяла пульс.

– Дим, ему плохо.

– Кому? Что произошло? – Маринка телепортировалась, как всегда второпях, так что из ее сумки опять что-то сыпалось – такое бывает при неточном переносе. – Ой, Дим, это кто? Игорь, бедненький… Ян, вы что, подрались?

– Ой, тут такое было! – Рыбки наконец отмерли и сейчас попытались вывалить на головы народа все разом. – Демоны!

– Зеленые змеи!

– Я чуть не умерла от страха!

– Только ты, можно подумать! – возмутилась такой попыткой перетянуть на себя общее внимание Екатерина.

– Тихо вы! – Дим посмотрел на девушку, но та словно не слышала ни про змей, ни про демонов, а общалась с Яном, выпытывая, что такое мальчик ел или чем укололся… – Иринка, это не токсикология. Это чары. Дай я посмотрю.

В следующий миг рыбки в аквариуме радостно взвыли – кто-то открывал дверь, и, кажется, эти хвостатые ябеды знали, кто.

– А-а! Хозяйка Людмила, хозяйка Людмила-а-а-а!

– У нас тут демоны!

– Тихо, дура, она же подумает…

Неизвестно, что подумала Людмила, но дверь снесло с петель, и Людмила с Маргаритой воздвиглись в проеме, как две Немезиды. Руки Маргариты чуть заметно искрились…

Немая сцена длилась недолго. И уже спустя секунду превратилась в свою полную противоположность. Все заговорили разом:

– Игорек! Что с Игорьком? – Людмила.

– Хозяйка, мы такое пережили! – Кармелита.

– Прекратите свою рыбью болтовню! Что с Игорем? Кто еще пострадал?

– Я виноват… – склоняет голову Ян.

– Да все в порядке, эти чары легко снимаются! – Дим.

– Тут побывали эти… с Уровней! – Игорек начал приходить в себя, и первым ожил, конечно, язык.

– Как они прошли сквозь защиту?!

– Ну, я… Яну посылку принесли, и я…

– Игорь!

– Дим, а кто эта милая девушка в одном тапочке? – Это, разумеется, любопытная Маргарита.

Судьба распорядилась так, что общий шум затих как раз в тот момент, когда прозвучал последний вопрос. Так что его прекрасно расслышали все. Иринка глянула на свои ноги и, кажется, остро возмечтала о возможности телепортации.

Квартира Соловьевых на глазах превращалась в терем-теремок. Наверху в двух комнатах спали Маринка и «уплотненный» Игорек – в его комнату временно переселили Яна, и что интересно, подросток не попробовал брыкаться. Даже не возражал против горшков со всякой зеленью, которые Ян, естественно, приволок с собой. Игорь даже помог перетаскивать какую-то лиану…

Маринка хотела было уплотниться Снежинкой, но невесту Дима решено было поселить в его комнате – в конце концов, она ведь его невеста. Лёш окончательно переселился к Лине. А сам Вадим решил ночевать в гостиной.

Впрочем, вечером все равно все перепуталось. Маринка почему-то торчала в комнате Игоря и Яна, и оттуда то и дело доносились смех и звук падения чего-то тяжелого. Снежинку увела Людмила – кормить, расспрашивать и показывать, где что лежит.

А Лёш, Лина и Дим торчали в гостиной и о чем-то секретничали, накрыв аквариум занавеской и включив музыку. Рыбки некоторое время повозмущались, но затихли и только в знак протеста иногда заводили: «Ой, мороз, мороз».

– Слушай, тут такой вопрос… – Лина переглянулась с Лёшем. – Дим, ты мне веришь?

– Допустим.

– Не допустим. Веришь?

Дим улыбнулся:

– Верю.

– Тогда потерпи.

Ее ладонь, очень горячая, ложится на грудь… наливается светом… и приходит боль. Похоже, словно в грудь мгновенно и глубоко рванулись огненные когти. Дим сжал кулаки, задохнулся, давя в себе крик, наклонил голову. На мгновение комната подернулась темнотой, истаяла. Осталось только смуглое лицо и карие глаза – внимательные, блестящие. Они смотрели точно из тени…

Что она делает, черт побери!

Свет, больно…

И тут огненное облако погасло.

Вадим буквально упал на спинку дивана. Хватанул губами воздух. Сердце частило, противно подрагивали руки. Ничего себе ощущения. И какого хрена это было? Ф-феникс, ***!

– Что это было? – наконец выговорил он. Голос дрогнул, но выровнялся, и Дим снова повторил: – Что это было, Лина?

– Пробный контакт, – неожиданно мягко улыбнулась Лёшкина невеста. – Как ощущения?

Дим поискал слово:

– Несравненно. – Из всех пришедших на ум этот вариант был наиболее… приличным. Ну и чувства отражал, само собой. – А цель?

Феникс глянула на Лёшку, как бы прося помощи. Тот чуть нахмурился:

– Ты никаких изменений не чувствуешь?

Изменений в сравнении с чем? Хотя, кажется…

Чужая память снова незвано пришла на выручку, мгновенно просканировав тело и предъявив результат. Ошеломительный результат.

– Ты перекачала мне энергию?!

– Ага.

– Так… – Мозг лихорадочно заработал, выстраивая логическую цепочку. – Так.

Будущая родственница улыбнулась:

– Я думаю, что перед новым визитом на Уровни тебе это не помешает?

– Не помешает, ох как не помешает.

С демонами говорить непросто, лучше иметь козырь в запасе. А еще эта энергия… Ощущать энергию кого-то другого приходилось нечасто, но она обычно и воспринималась как чужое, не слишком приятное прикосновение. А сегодняшнее «пополнение» ощущается совсем по-иному. Почти как своя… да что уж там, своя, и весьма мощная, просто очень яркая, искрящаяся. Может ли у силы быть привкус? Может. Во всяком случае, у этой «примеси» он был. Привкус радости, легкости.

Так…

Вадим прищурился:

– Это твоя энергия?

В карих глазах что-то промелькнуло.

– Моя. Не думай, я ни у кого не отнимала. Просто…

– Дим, не спрашивай, – вздохнул Лёш. – Она не имеет права разглашать. Клановые тайны, понимаешь ли.

Так-так, интересно.

– Ты и раньше так могла?

– Самой бы знать, – досадливо шевельнула плечом Лёшкина невеста. – Надоели мне все эти клановые секреты. Подумаешь, тайны за семью печатями!

Кажется, сегодня ее беседа с Хранительницей (так, кажется, зовут их старейшую?) была многоплановой и содержательной. Скорей всего, могла. Просто не имела права. Сказать или сделать? Неважно. Не могла, и все.

А тогда? В той реальности? Если бы тот Вадим знал, что фениксы могут передавать ему энергию, все обернулось бы совсем по-другому. По крайней мере, для фениксов. Конечно, он и сам умел отнимать силы, но это… Дим еще раз попробовал ощущения – очень даже интересные. Альтер эго бы понравилось. И была бы у девушек-фениксов совсем другая работа.

Не подозревая о его мыслях, феникс откинулась назад, в подставленные руки Лёшки, с явным удовольствием вызвала нож и принялась разминать пальцы. На смуглом лице заиграли серебряные блики.

Снова как тогда.

Не сейчас! Дим придержал чужую память, не давая себе «провалиться». У него даже методика уже вырабатываться стала. Вытащить блокнот (шар хорош, но его всюду с собой не поносишь) и набросать что-нибудь отвлеченное. Какую-нибудь пословицу в переводе на немецкий или испанский, схему, список. Что угодно, что поможет сосредоточиться.

Тихо, тихо. Потом. Кстати, вот вам еще один несомненный плюс от этой памяти. Лёшева невеста, которую он раньше подозревал демон знает в чем, стала ясной и понятной, как янтарь. Теперь он спокойно доверит ей и Лёшку, и семейные секреты, и даже своих будущих детей. Если они, конечно, будут…

– У Марианны, кстати, есть наметка на одного демона. Дим, хочешь попробовать, как это – швыряться демонскими файерами?

Карандаш дрогнул в руке, пропоров страницу.

– Что? Ты серьезно?

Только демонских сил ему не хватает для полного счастья!

Лина спрятала нож. Не спрятала, а растворила в ладони, легко и быстро. Был нож – и нет его. И покусала губу, кажется, на что-то решаясь.

– Слушай, я, наверное, опять нарушу эти чертовы правила, но вообще-то при передаче магии феникс сжигает все инородные примеси.

– Поясни.

– Понимаешь, магия ведь, в общем, нейтральна. Это мы ее перерабатываем в светлое-темное. Ну так вот, если на магию объекта наложено что-то типа заряда или смертных проклятий, то это в Пламени феникса сгорает. Тебе достается лишь сама способность. Понимаешь? Я думаю, именно поэтому та я… ну, из прошлого варианта реальности… словом, не заразилась. Наверное, Пламя спалило и это дайи, чем бы оно ни было.

Братья переглянулись. Когда-то друзья прозвали их за это близняшками. Неважно, кто был рядом – демоны, преподаватели или симпатичные девчонки, но при любой проблеме братцы тут же сцеплялись взглядами…

Вот и Лина сейчас застыла на диване, с интересом приглядываясь к этому обмену. А потом обе пары глаз уставились на нее.

– Погоди, Лина, – вдруг очень мягко проговорил Лёш. – Ты что сейчас сказала?

Разошлись они уже далеко за полночь. Когда Лина поймала себя на том, что автоматически отвечает «не знаю» уже на любой вопрос. Привыкла за последние полтора часа. После ее признания и Лёшкиного вопроса Дим вцепился в нее так, что Лина почувствовала себя информкристаллом в руках зубрилы Беллы. Или орехом в зубах у белки. Соловьева-старшего интересовало все: как именно очищается магия в Пламени феникса, и можно ли говорить о стопроцентной гарантии этого «очищения», да какая статистика имеется в клане на этот счет, и что говорит об этом Хранительница… Да ясно, что впрямую ничего не говорит, но хоть намеки были?

Новая встреча с Хранительницей назревала быстро и неотвратимо, как эпидемия сезонного гриппа. Когда Лина в двадцатый раз расписалась в собственном невежестве, Вадим отстал, но ненадолго. Сначала его остро заинтересовали доступные способности – мол, что именно можно получить таким нетрадиционным способом? Ах, все? Очень интересно.

А она обсуждала это с другими фениксами? Ах, с Марианной… С Марианной Фуэго? Девушкой с гаремом из «всего четыреста»? С каким гаремом? Да, действительно, пока у нее нет никакого гарема. А если все хорошо получится, то и не будет. Пока Лина переваривала сообщение о возможном гареме подруги (и особенно – о его размерах!), Дим уже интересовался, как поживает Анжелика Жар и нельзя ли ее пригласить в гости и кое с кем познакомить? С кем? Ну, с одним парнем. Кандидатом в Избранники. Шутит? Конечно, шутит.

Странно, Дим был каким-то непривычно веселым, даже улыбался. Но притом Лину не оставляло ощущение, что на самом деле за этим весельем что-то кроется. Дим то ли что-то просчитывает, то ли чего-то опасается. А потом улыбка погасла, и шутки кончились.

– Что ж, все это очень интересно, но…

– Дим, без «но», – тихо проговорил Лёш. – Брать чужую силу неэтично, не спорю, только альтернатива-то, сам знаешь – полный саркофаг.

«Гроб то есть», – услужливо перевел внутренний голос.

«Без тебя знаю, умник!»

И снова на комнату навалилась тишина – плотная, знобкая какая-то.

Взгляд Вадима утратил всякий намек на веселье и ощутимо потяжелел.

– Это мне кто говорит?

– Я говорю. – Младший брат не отвел взгляда. – Дим, выбора нет. Хочешь, расскажу, что будет дальше, если ты откажешься? Барьер протянет еще от силы несколько месяцев. Перестроить его мы не можем, можем только перезамкнуть уже на себя. Тогда он просуществует еще лет пять – семь, пока не кончится и наша энергия. А потом дай-имоны все равно рухнут на головы нашим… Кого ты выдвинешь с ними драться? Координаторов? Они без Источника еле тянут общую охрану. Дай-имоны выжгут их в первый же месяц. Демонов? Без главы демоны скорей перебьют друг друга, чем сплотятся против чужаков. Нейтральных? Светлых? Молодежь зеленую? Людей? Дим… черт, сам не верю, что это говорю. Но не до этики же… сейчас, по крайней мере.

«Сейчас начнут проскакивать искры», – отчего-то подумалось фениксу. Обстановка и вправду смахивала на предгрозовую.

– Я тоже не верю. Что, хочешь повторения пройденного? Сначала магию отобрать, потом «построить» людей, а там и до Темного Повелителя недалеко!

– Повелитель… – медленно проговорил Лёш. Так, словно пробовал на вкус смутно знакомое слово. – Повелитель… Нет, Дим. Не думаю. Я тебе верю.

– Спасибо. А я вот себе – нет. Понимаешь?

Да чего тут не понять. Тут, кажется, даже колибри уразумеет. Что поделать, все на земле и под ней чего-то боятся, так уж устроены люди – нелюди. Страху можно поддаться, страх можно преодолеть, но он есть обязательно. Даже у очень храбрых. И похоже, самый большой страх Вадима – податься в Темные Властелины. Да, видно много всякого на совести повисло.

– После всего не веришь? – через силу улыбнулся младший Соловьев. – Нет, Дим, в Темные Повелители ты уже не годишься. Я тебя слышу. И верю.

Тихо в комнате. Даже рыбки перестали возиться под своим покрывалом и шепотом негодовать на бессердечных хозяев. Шелестят листья за открытым окном. Сошлись взгляды братьев в полутемной гостиной.

– Что, по-другому никак?

– Предложи вариант. Я уже по-всякому думал. Нам нужны или станции, или барьер. Барьер сейчас никому не под силу, а для станций нужно место от людей и силы от магов. Дим, послушай…

– Подождите, – вмешалась Лина. – О чем спор-то? Мы ведь никого убивать не собираемся? А магия… магия, если ее не отобрать целиком, потом восстановится. Так что Дим просто «берет взаймы». Временно.

Лина заметила, как враз оттаяло лицо Лёша. Вадим выдохнул и почти улыбнулся.

Напряженность мгновенно угасла.

И следующие часы были исполнены мирного сотрудничества и замечательного трудолюбия в подборе кандидатов на магическое «донорство».

Глава 6

Если можешь – защити

Странно, почему Пламя сменило цвет? Вместо привычной пляски золотисто-оранжевых языков на площадке извивались багровые змеи с синеватым оттенком. От этого в пещере было полутемно, неприветливо, и стены казались грязно-красными, словно их измазали кровью.

Что случилось?

Недремлющее чувство опасности толкнуло в руки пару ножей и заставило ступать тихо-тихо, неслышно.

Что-то случилось.

Пламя зло плясало, выстреливая снопами багряных искр, и приближаться к нему почему-то не хотелось.

Что-то не так. Что-то не… Нет!

Сначала показалось, что Анна просто решила свернуть свой любимый ковер, а потом в глаза бросилась волна седых волос, красных… очень красных… и не от Пламени.

Хранительница лежала на полу – непривычно маленькая, с неловко подогнутой рукой. Точно она пыталась защититься и не успела. Анна, Анна… Бабушка… Чувствуя, как сжимается горло, феникс присела рядом, уже зная, что увидит. Он был совсем маленький, этот колышек. И попал точно в сердце, в ту самую точку, мгновенно остановив кровоток. Иначе она уже сгорела бы. Сейчас тело начнет гореть, как только его вытащишь. Но пока нельзя. Смерть Хранительницы Пламени надо засвидетельствовать. Надо кого-то позвать…

– Вот она! – резанул воздух злой голос.

Лина рывком обернулась… и поняла, что вопрос о том, кого позвать свидетельствовать о смерти Хранительницы, потерял актуальность. «Кто-нибудь» уже пришел. И не один. Перекрывая выход из пещеры, у гранитного проема стояли четверо фениксов… нет, пятеро… шестеро… семеро… Они телепортировались одна за другой, и смотрели на нее, замершую у тела Анны.

– Убийца!

Преисподняя!

Лина встречается взглядами со своим обвинителем. С обвинительницей. Что ж ты так со мной, мама…

Мама. И кто мог поднять руку на Анну так, чтобы… Мама?

«Это ты. Это ведь ты. За что, мама?»

«Она мне мешала. Как и ты».

«Я догадалась».

«Я знаю. Но ты об этом уже никому не расскажешь».

– Убийца! Убийца! Казнить на месте!

За спиной ревет Пламя, от входа надвигаются фениксы, два ножа уже торчат в плече, от третьего остается царапина на щеке – едва успела увернуться, и воздух блестит от брошенных клинков. Ни минуты нет, чтобы попробовать сказать правду, ни секунды…

– Лина, беги!

Откуда в этом кровавом безумии взялся Лёш, Лина не успела заметить. Зато успела увидеть, как разом три ножа находят цель. Как Лёш падает и на его рубашке расцветают багряно-черные хризантемы. Она видит, как мать вытягивает из него, еще живого, магию… как гаснут его глаза…

Нет! Нет…

Лина резко села, задушив собственный мучительный крик. Лёш, нет!.. ох…

– Лина, что ты?..

Лёш был живой. Совершенно живой, довольно взъерошенный, очень теплый и сонный. И лежал он не на каменном полу далекой пещеры, а на постели в собственной комнате. И сонно щурил зеленые глаза.

– Тебе плохо?

Целую секунду она смотрела на его лицо – живое, живое, живое! – на светлые стены с рисунками-набросками и осознавала, что никаких пещер и никакого побагровевшего Пламени здесь нет. И фениксов тоже. Приснится же такое…

Рядом зашевелился и сел Лёш. Будущий муж, если верить Анне и Алексу. Очень захотелось его коснуться. Просто очень, даже пришлось придержать руки при себе. Но догадается же! Что, будешь ему объяснять: так, мол, и так, милый, я просто хочу убедиться, что ты живой.

А маг-эмпат, кажется, и правда «догадался».

– Приснилось что-то? – Лёш сам приобнял ее за плечи.

– Ты… ты почему проснулся?

– От тебя такая волна пошла, что мой блок сдвинуло.

– Кошмар приснился, – выдохнула Лина, инстинктивно придвигаясь поближе. Ну вот честное слово, руки сами обвили шею Лёша, и голова сама наклоняется к плечу, и, уловив биение родного сердца, стихает тревога…

Но спустя час, когда Лёш уже спал, Лина тихо встала с постели и, второпях одевшись, шагнула в телепорт. Сон ей не понравился. Очень. Если только мать на самом деле задумала убрать помеху, родство ее не остановит.

Если только…

Нет, в пещере все было в порядке.

Золотистое Пламя мирно вилось на площадке и радостно вскинулось, завидев нежданую гостью. Хорошо… Еще лучше, что Анна тоже была жива и здорова. И мирно спала в своем «Скальном приюте». Приют был за Пламенем, так что до прабабушки вряд ли кто доберется. По крайней мере, сегодня. Завтра надо поговорить с Марианной. Пусть дежурство какое-то организуют. Марианна, Анжелика, Елена. Мало нас. И Анне надо сказать. А на всякий случай подстрахуемся. Времени, конечно, нет, но…

Феникс оживленно курлыкнул – ему нежданный контакт был очень даже по душе. Общительный ты мой…

Лина присела у огня. Вздохнула, собираясь с силами. И протянула в Пламя обе руки.

Охххх…

Пламя скользнуло-плеснулось, руки обдало жаром, в лицо дохнуло теплом. Точно чьи-то ласковые ладони тронули щеки, погладили по волосам, и захотелось закрыть глаза, отдохнуть, отдаться моменту… ни о чем не думать.

Пламя, наш исток. Наш дар, наше проклятье. Анна когда-то рассказывала, что оно разумное и может понять то, чего ты хочешь. Раньше я в это верила. Потом нет. А сейчас мне и правда остается поверить, потому что нам нужна помощь. Вся помощь, которую можно добыть.

Прошу тебя.

Защити Хранительницу.

Пламя затрепетало, словно понимая. Может быть, правда? Лина закрыла глаза, снова вызвав видение багрового огня, замершей на полу фигуры с неловко подвернутой рукой, крохотного колышка…

Если можешь – защити.

Прошу…

И может, почудилось – но на грани слышимости кто-то шепнул:

– Да…

Достойно начатая и надлежащим образом продолженная ночь завершилась соответствующе. То есть нервно.

Когда успокоенная общением с Пламенем и тихим дыханием Лёша феникс под утро уснула, ее уже не мучили никакие кошмары. Наоборот, сны были полны умиротворения и даже романтики. Что и повлияло, наверное.

Когда ее тронули за плечо, романтически настроенная Лина сонно потянулась и, не открывая глаз, поймала руку… И, уже поднесши к самому лицу, осознала, что рука в общем-то не та. Ни по очертаниям, ни по ощущениям.

Мысленно дав себе пинка, девушка распахнула глаза и столкнулась взглядами с Александром.

Трыб ххыуцу! Более приличных выражений в этот момент у феникса не нашлось. Да и те пришлось проглотить – рядом стоял потенциальный свекор, причем Светлый. У фениксов понятия «свекор» не было, но, д-демон, перед Координатором светиться в таком виде было еще веселей!

– Доброе утро. – Александр деликатно отвел взгляд и, внимательно разглядывая что-то на потолке, несколько виновато сообщил, что запрошенное Лёшем разрешение получено и он может ее сопроводить.

– Куда? – несколько обалдело переспросила Лина, которая о разрешении вообще первый раз слышала и никуда сегодня не собиралась. Вернее, собиралась, но… но при чем тут Александр?! Он вообще в последнее время дома бывает не чаще дождя, пропадает в Своде Небес от рассвета до рассвета.

– Лёш тебе не сказал?

– О чем? – Беглый взгляд на вторую подушку позволил убедиться, что никакими магами-эмпатами там и не пахнет. Лёш испарился незаметно и бесследно, как шоколадка, оставленная в компании детей.

– Он подал прошение в Свод, чтобы тебе разрешили ознакомиться с архивами…

– Что?!

Бессовестный любимый, значит, решил придержать ее в архивах? Подальше от сражений? Ах ты, ведьмак эмпатический!

– С документами, которые касаются прошлого фениксов…

Глава 7

Предчувствия

Взгляды святых были строгими. Казалось, им нет дела до девчонки, молящей Господа о спасении. Оля поспешно опустила глаза и снова зашептала молитву:

– Господи Иисусе Христе, Боже наш, избави от обольщения близ грядущаго, богомерзкаго злохитраго антихриста; и избави от всех его козней. И укрой духовнаго отца нашего, всех нас, духовных чад его и всех православных христиан, от коварных сетей его в сокровенной пустыне Твоего спасения.

Оля говорила затверженные слова, осеняла себя крестным знаменем, а на душе было темно и тоскливо. За что ей такое тяжкое испытание, за что, Боже? Почему она видит в людях темное? Видит, что сосед Аркадий Викторович подсыпал матери какое-то лекарство нехорошее и отправил в дом престарелых; что Борис, сын почтарки, крал деньги у людей в Екатеринбурге; что новый муж Любы когда-то человека убил… Видит и даже родственников предупреждает, а ей не верят, ненавидят ее за это. Господи, не по силам мне сей дар. Забери его, забери, прошу! Я не могу видеть такое. Откуда столько зла в людях, Боже Всеблагий?

– И не дай нам, Господи, убояться страха диавольскаго паче страха Божия и отступить от Тебе и от Святой Церкви Твоей. Но дай нам, Господи, пострадать и умереть за Имя Твое Святое и Веру Православную, но не отречься от Тебе и не принять печати проклятия антихриста и не поклониться ему. Даждь нам, Господи, день и нощь слезы о грехах наших и пощади нас, Господи, в день Страшного Суда Твоего. Аминь.

Она замерла, надеясь на чудо. Господи, помилуй!

Мимо прошел дед Василий, старичок с соседней улицы, каждый год бесплатно приносивший в школу на первое сентября цветы, и Оля в отчаянии опустила глаза. Не помогло. Дед Василий словно нес в груди большую темную мышь. Это значило, что на его совести как минимум одна человеческая жизнь. Если бы она его коснулась, то увидела бы, где это случилось и когда.

Оля вышла из церкви, забыв снять косынку. Побрела по улице, не поднимая глаз, не замечая жары.

И не замечая, как рыжеволосая девушка, прислонившаяся к дереву у автобусной остановки, окинула ее прицельным взглядом и двинулась следом.

Что-то кольнуло руку. Комар, в полдень? Ведь так жар…

Асфальт взбрыкнул под ногами.

Стало темно.

Мелочь визжала и верещала. Тьфу. Ничего, пока вы кричите, а скоро еще и попляшете.

Чиф затаился тут с утра.

Сначала ждал, пока кинотеатр откроют. Потом – пока набьется побольше народу. Новый фильм-эффект «Тайны пиратских островов» имел успех, и в зал пришли не только зрители с ближайших улиц, но и обитатели детского лагеря отдыха.

Сейчас они все дружно переживали за героев, не подозревая, как скоро им придется переживать за самих себя.

Я вам устрою развлекуху!

Чиф давно баловался огоньком. Сарай соседа, машина директора школы, бабкины книги… Откуда у него способность все поджигать на расстоянии, Чиф не знал. Ни слинявшая неизвестно куда мать, ни папаша, пропавший еще до его рождения, ничего, конечно, сыну не объяснили. А бабка то ли не знала, то ли прикидывалась. Ну и ладно. Словом, Чиф не был в курсе, откуда берутся красивые огненные шары, но пользоваться научился хорошо.

Ну, время!

Сейчас он посчитается с теми, кто гнал его из кино, потому что билета не было!

Чиф раскрыл ладонь, полюбовался, как красиво набухает синевато-белое пламя с прожилками молний, и поднял руку, готовясь запустить его в экран.

Шороха за спиной он не услышал…

– Входи, девочка.

Воздух дрогнул, смазался и словно протаял, выпустив девичью фигуру.

– Вы меня видите?

– Нет, – негромко ответила немолодая индианка, даже не обернувшись. – Просто я знаю, что ты придешь сегодня. Давно знаю.

– Вы видите будущее? – Светловолосая девушка благоразумно замерла. Только глаза любопытно блестели. – Что же тогда не ушли?

– Потому что не должна. Я стара, девочка, но мне жить не надоело. А если я не поделюсь с Белым Владыкой, то скоро над миром взойдет черное солнце.

– И?

– И я умру. И моя семья. И… девочка, ты пришла говорить или помогать? Давай руку.

– Ты сильно провинился, Март.

Демон молча склоняет голову. А что ему остается?

Не надо было навещать Ларсена. Не надо было светиться перед Стражами. Не надо было… или хоть надо было замаскироваться получше!

Это ему уже объяснили. Доступно и качественно. Что ж, Ложа в своем праве, и ему стоит сказать спасибо главе семьи Венте-Оре, что тот вступился и ограничил наказание провинившегося.

– Ты говоришь по-русски?

– Да, патриар.

– Хорошо. Тебе нужно легализоваться в Севастополе. В анклаве. И любым путем – любым! – войти в окружение рода Соловьевых.

– Светлые, Темные?

– Светлые. – Черные глаза патриарха становятся щелями в черноту. – Светлые. Твоя задача наблюдать за сыновьями этого рода. Наш оракул дал предсказание, что один из них, возможно, тот самый Белый Владыка. Не подведи нас еще раз, Март.

Глава 8

Монсеньор?

Скандал в травматологии разразился внезапно и бурно.

В роскошный медцентр «Аура», обладающий всеми мыслимыми и немыслимыми средствами диагностики и лечения, знаменитый на весь Севастополь своим сервисом и многообразием услуг (а также немалыми ценами за оные), однажды явилась дама в сопровождении адвоката и с порога выкатила требования компенсации за ущерб. Бывшая пациентка травматологии не сдерживала эмоций, бурно негодуя на то, что ей поставили заведомо неправильный диагноз и даром вытянули кучу денег! Негодование выражалось даже излишне бурно, так что руководство клиники, придравшись к разбитому стеклу, выставило скандалистку вон.

Но они не знали, с кем связались, – вскоре в медцентр явилась целая комиссия по проверке, весьма сурово настроенная.

Комиссия перевернула все сверху донизу и, естественно, нарыла кучу недочетов. В том числе и приписки к счетам за лечение, и заявленные жалобщицей неверные диагнозы, и «мертвые души», исправно получающие зарплату, и завышенные цены на лекарства… Так что ушиб позвоночника у маленького пациента из седьмой палаты, диагностированный недобросовестным эскулапом как неизлечимый перелом, был далеко не самым ярким фактом. А когда ушибы излечиваются, то в этом, господа, нет абсолютно никакого чуда, и скромный психолог-практикант здесь совершенно ни при чем…

И вообще, если в детском отделении внезапно пошли на поправку четверо больных с лейкемией, двое с пороком сердца и один с тяжелой травмой черепа, то незачем искать здесь чудеса – в жизни всякое бывает…

Вадим с легким сердцем закрыл за собой дверь медцентра. Мальчишка снова сможет бегать в саду со своей собакой, и это правильно. Координаторы сколько угодно могут твердить про конспирацию и Соглашение, но если покой магов купить такой ценой… да катись оно к демонам, это спокойствие. И конспирация.

Дим о своем поступке не жалел.

Прежде чем подаваться в спасители мира, стоит помочь сначала тем, кто этого самого спасения может просто не дождаться.

Конечно, в следующий раз придется придумывать что-то другое. С мошенничеством главврача ему просто повезло. Но будет жив – придумает. Жаль, что сейчас нельзя помочь другим – в других городах, в других странах. Везде есть много детей, покалеченных по взрослой дурости и беспечности. Ничего. Буду жив – сумею и это. Соглашению так и так конец.

Буду жив…

– Вадим? – окликнули из переулка.

Новоявленное чувство опасности лениво хмыкнуло и отделалось многозначительным молчанием. Впрочем, Дим и так знал, что оклик не грозит ему ничем таким… неприятным. Просто голос узнал.

Дим обернулся, уже улыбаясь. Фениксы ему нравились. И энергичная Марианна, и вспыльчивая Анжелика, которая никак не могла решить, на «вы» к нему обращаться или на «ты», и все норовила обозвать сюзереном или монсеньором. Еще когда Лина с Лёшем представили ему «этих двух хулиганок», а девушки оскорбленно вскинулись, он едва сдержал улыбку – настолько они были яркие, эти фениксы, насколько открытые… и настолько непохожие на молчаливую, серьезную Лину.

– Монсеньор…

– Опять?

– Вадим… Нет, все равно монсеньор. Ну или что-то новое придется придумывать. – Анжелика нетерпеливо отмахнулась от грядущей проблемы с наименованием и понизила голос: – Грифоны согласны на встречу. Магда берется обеспечить нейтральную территорию.

Ах вот в чем дело. Вадим остановился на пустом тротуаре, не замечая полуденной жары.

Итак, сверхосторожные грифоны все-таки согласились на переговоры. Толку с них особого не будет, но «гора начинается с песчинки», и эта песчинка лишней не окажется. Времени мало.

– И еще. О встрече официально просят Хранительница Пламени Анна и представитель клана фейери из Шотландии.

Так. Похоже, от «монсеньора» или даже «милорда» скоро уже будет не отбрыкаться. Демократия – вещь хорошая, но медленная. А у них очень мало времени.

Что ж… если на то пошло, пусть уж лучше «монсеньор». От «милорда» Вадима корежит…

Покушения не прекращались.

Почти каждый месяц он оборачивался на выстрел в толпе, останавливался перед заминированной трибуной, отодвигал бокал, в котором притаилась нотка терпкой горечи. Каждые две-три недели Дензил притаскивал к нему очередного «возжаждавшего мести» или наемника, решившего избавить мир от зла.

Почему-то все были очень молодыми, и у каждого был свой счет, ненавистью полыхавший в глазах.

– Ваши вампиры убили моих родителей!

– Милорд Повелитель! Вы стерли с лица земли наш город…

– Ваш отбор, милорд, сделал меня…

– Ты!

Вадим не позволял Дензилу решать их судьбу. Он слушал каждого, слушал… Даже Лёшка обзывал его мазохистом и не понимал.

А Вадим слушал. «Милорд, вы… милорд, вас…»

Он ненавидит слово «милорд».

– Вадим, эй! – Анжелика, не проявляя даже подобия почтительности (и спасибо ей за это), помахала рукой перед его лицом, возвращая в реальность. – Ты меня слышишь?

– Да-да. Послушай, Анжелика, Лина говорила, вы устойчивы к огню?

– Ну, в общем, да. Помнится, где-то у нас даже легенда есть о том, как одну из фениксов пытались сжечь на костре… очень потом об этом жалели. А что?

– А к драконьему огню?

Наконец-то ему удалось удивить феникса. Анжелика замолкла на полуслове, забавно раскрыв рот, – будто ребенок, узревший, откуда в реале берутся дети.

– Драконьему? Подожди-подожди… Я правильно расслышала? У тебя есть дракон?!

– Будет.

Вряд ли стоит будить всех. Пока, по крайней мере, – не те условия, но как минимум одного – надо.

Феникс наконец определилась со своим отношением к встрече с драконом, и в светлых глазах заскакали бесенята.

– Вот это экстрим! Спасибо, Вадим. Жду с нетерпением!

И никто из них не почувствовал на себе чужого взгляда. Недоброго.

Глава 9

Феникс в архивах

Ну ни фига себе!

Конечно, за не слишком долгую, но весьма насыщенную жизнь Лину заносило в самые разные места, в том числе и весьма странные. Вспомнить хоть пещеру отшельника Базиля, из которой пришлось драпать с шумом и минимальными предосторожностями – кто бы мог подумать, что отшельники живут такими крупными компаниями… и, главное, что они такие нервные. А чокнутый некромант, которого пришлось ловить в пещере, полной летучих мышей, причем по колено в отходах этих самых мышей?!.. А пещера «Рыбий погост», с ее неповторимым запахом?! Или взять зал дольменов – там каждый шаг отдавался гулом и звоном, казалось, идешь по громадному колоколу, хрупкому, невесомому. А тот случай, когда она, сматываясь от матери, материализовалась в постели аккурат между двумя новобрачными?!.. Словом, есть что вспомнить.

Но ничего, подобного Своду Небес, Лина раньше не встречала.

Она не видела Свод снаружи – да и видел ли его кто-нибудь? – но у этого места была необыкновенная, ни на что не похожая аура.

Лина ощутила ее, едва оказалась на тепло-желтом, будто топаз, круге для телепорта. Словно кто-то тронул волосы, мягко коснулся плеч, шепнул на ухо что-то ободряюще-ласковое. Атмосфера покоя и умиротворения, какое-то удивительное ощущение ясности души… Она глубоко вздохнула и замерла, неосознанно пытаясь продлить очарование этого древнего места.

Как странно.

Мимо прошли, о чем-то переговариваясь, два человека. Феникс отметила, что это Стражи, что язык, на котором они говорят, – хинди, и что один из них, похоже, недавно был тяжело ранен, но все это бессознательно, не глядя. А сознание нетерпеливо ожидало чего-то необыкновенного, чудесного.

«Музыки сфер?» – ожил циничный внутренний голос, которому (ну надо же!) приспичило проснуться именно в этот миг!

И пришло отрезвление. Это не средоточие чудес. Во всяком случае, не больше, чем анклавы. Разве что самую малость выше. Уф, Лина, что с тобой? Точно малышка, поджидающая Деда Мороза. Встряхнись!

– Все хорошо? – Чья-то рука тронула плечо. Ясно, впрочем, чья. Александр. Свекор… будущий. Кооррррдинаторррр… предупредить не мог?

А откуда он знал, что тебя здесь такая оторопь возьмет?

– Да. А что?

Серые глаза внимательно осмотрели ее, вгляделись в лицо… и улыбнулись.

– Свод Небес – необычное место. Некоторых не принимает. Пойдем. Нам вниз.

Вот даже как… Информативно. Лина зашагала вслед за своим провожатым, изрядно недоумевая. Может, кого не принимает, но лично ее очень даже принял. Ощущение, что она… дома? У птички вообще создалось впечатление, что магический замок только ее и поджидал все двадцать с лишним лет. Раскатала клювик…

– Архив – вот.

О нет… Взгляд заскользил по необъятным шкафам, убегающим в бесконечность, по полкам, вздымающимся до небес… О нет!

Я же тут до остывания Преисподней прокопаюсь!

Глава 10

Превратности судьбы разведчика

Март откинулся на спинку стула и от души потер глаза.

Внедрение в окружение семейки Соловьевых двигалось своим чередом. В основном по плану – разведка подходов, просчет вариантов, подбор подходящей легенды. Несмотря на молодость, Март отличался скрупулезностью, порой переходящей в настоящую перестраховку. И демонское происхождение тут ни при чем, поверьте. Для демонов, наоборот, характерно не сдерживать своих… мм… бурных страстей. Воспитание, так сказать. Постоянная конкуренция и очень жесткое воспитание нацеливали среднего демона (об отпрысках старинных родов не говорим!) на пробивание себе дороги зубами и когтями. Так что на выходе получалась агрессивная особь, как правило демонстрирующая окружающему пещерному миру собственную немереную крутость и упор на силу.

А опыт самозванца Званцева диктовал ему несколько иной образ действий. Использование подходящих масок. Осторожность. Терпение. И главная ставка – на информированность. Информация, информация и еще раз информация. Самый ценный ресурс, самый скоропортящийся товар. Март понял это очень рано – в детдоме. Тогда вечно голодная компания мальчишек изыскивала всевозможные способы раздобыть еды, а особенно – сладостей. Питание в детдоме было неплохое, но растущие организмы постоянно требовали еды, еды, еды. Вот тогда изучение психологии и химии позволило компании пятиклассников раскрутить на спонсорство владельцев ближайшего супермаркета. Хозяин магазина, увидев нехитрые химические опыты, вначале поверил, что малышка Галинка из третьей группы – святая, потом – что она ведьма. А потом просто рассмеялся виноватым глазам и сбивчивым извинениям, и в руках «пугательной группы» оказались кульки с конфетами. А в детдом стали еженедельно приходить коробки с фруктами, выпечкой и вожделенными сладостями.

Трудолюбие на уроках принесло победу на крупном конкурсе, посещение секции рукопашного боя помогло в улаживании отношений с некоторыми сверстниками. Март почти всегда ухитрялся оставаться в тени, охотно брался за любую работу – кто знает, какой опыт пригодится, хватал крохи информации, где придется, систематизировал и хранил. На будущее. В свои двадцать с небольшим Званцев неплохо справлялся с работой бухгалтера, старшего менеджера, повара, охранника, репетитора, экстрасенса и так далее. Легко сходился с людьми и нелюдьми, оставляя о себе самое приятное впечатление, – собеседники без раздумий вываливали обаятельному молодому человеку все, что на душе. И столь же легко исчезал, не обзаводясь глубокими привязанностями.

Забавно, но, не зная о своем предназначении, Март с детства жил так, словно готовился именно к такой судьбе. Все чаще, несмотря на массу трудностей, его посещала мысль, что расти на поверхности, среди людей, было не так уж плохо. Все-таки человеческие методики воспитания на выходе дают более стабильные личности… по крайней мере чаще, чем внизу.

Правда, случались и досадные срывы. Но речь не об этом, господа. Что прикажете делать с нынешним заданием? Как Ложа мыслила себе внедрение в окружение семьи Соловьевых, хотелось бы знать?

Познакомиться с семьей, в которой понятия светлей некуда? В которой один Координатор и два почти готовых Стража? И еще не забудем мать-ведьму и шустрых деток, которым всегда и везде надо сунуть свой нос. Да, и еще свой эмпат имеется… и психолог.

Март усмехнулся.

Непростая задачка.

Прийти в дом в качестве гостя без толку. Как придешь, так и уйдешь. Подстроить покушение и спасти кого-то из членов семьи? Быстро и действенно, но подозрительно… Тем более если информатор не врал, и у Соловьевых реально живет настоящая феникс. Самому жертвой прикинуться? Одну они уже приютили – кстати, тоже демона, если информаторы опять-таки не ошибаются. Крайний случай, пустим в ход, если все остальные провалятся.

Что остается? Соседство? Торговля?

Работа отпадает – конечно, ты постиг не одну профессию, но в сферу твоих потенциальных возможностей трудоустройства никак не входит работа Стража. Правда, у всех взрослых есть дополнительная, человеческая работа, но и тут возможностей не так много. Ни с психологией, ни с ихтиологией (тьфу-тьфу!) он не имел ничего общего. Вынырнуть из моря и представиться Людмиле Юрьевне жертвой покушения? Не смешно. К детям соваться тем более не стоит. Кто говорит, что дети наивны, просто никогда не пробовал их одурачить. Опыта у мини-человеков нет, а вот чутье есть.

Надо все же пробовать с Соловьевым-младшим. Он хоть и эмпат, но музыкант все-таки, а они обычно слегка не от мира сего. По отзывам околомузыкальной тусовки, наивняк, и вообще. Прибиться к его группе все-таки легче, чем попасть в лабораторию Людмилы или в медцентр… нравы посвободнее.

А держать свои эмоции под контролем Март умеет. Да и потом, эмпатия не телепатия, мало ли кто от чего нервничает, так?

Нет, конечно. Рискованно…

Рискованно. А еще непродуманно и непрофессионально. Только выбора особого как-то нет. Ложа торопит.

Придется рисковать.

Глава 11

Окно в прошлое

Документы, написанные на странных золотистых листах (ощущались они как металл, но незнакомый), были древними, очень древними, но пыли на них не было. Архивы в Своде хранить умели.

Стопка шелестящих листов – здесь их называли «хрониками» – лежала на столе, дразня своей близостью, загадочностью и недоступностью. Когда, в какие времена на Земле писали на таких листах вместо бумаги? Сколько лет это хранится здесь, в Своде? Почему Стражи собирали материал о фениксах? И главное, как это прочитать?

Если б еще она понимала, на каком языке это написано!

Лина смерила чертовы листы мрачным взглядом, но лжебумага от этого ни капельки понятней не стала – золотистую поверхность по-прежнему исчерчивал непонятный узор из геометрически правильных завитков. Видимо, выражение лица у нее было достаточно красноречивым, потому что стоявший рядом хранитель архивов улыбнулся и попросил присесть и немного подождать.

Пожав плечами, феникс опустилась в довольно удобное кресло и тут же ощутила на висках теплые пальцы.

– Потерпите секундочку. – Архивист мягко, но очень уверенно пресек ее попытку отстраниться, а потом голова легко, едва заметно закружилась, комната с книжными шкафами вместо стен на миг сместилась, словно поплыла. – Все. Попробуйте прочитать теперь. Только спокойнее.

Хм. Лина остро взглянула на пожилого архивиста. Любопытное предупреждение. Что же у вас там, на этих листиках? Значит, спокойнее, да? Ладно, принято. Буду тихой, как ножик.

Лина придвинула ближайшую стопку и замерла.

Непонятный шрифт дивно прояснился. Завитки стали буквами, буквы сплелись в слова, слова во фразы… А вот информация в этих фразах… Да не может же быть!

17-12-1. Ар – Айян, исследователь Верехе. Эксперимент «Феникс»

Спустя несколько часов Лина покидала Свод Небес с ощущением, что мир… ну не то чтобы рухнул, а как-то покачивается.

Не было легендарной птицы Феникс, одарившей самых достойных.

Не было героической основательницы рода.

Было совсем другое.

В далекие времена, когда еще существовал на земле материк Айян (когда это, когда?), врата-порталы в другие миры были всегда открыты. И шли по дорогам, ведущим через них, смелые и любопытные, те, кому всегда хотелось заглянуть за горизонт. А с ними приходило что-то новое.

Живой огонь появился на Земле из мира Фаоррек. Портал в этот мир просуществовал недолго, схлопнувшись почти сразу. И больше не открывался. А огонь остался. За ним наблюдали, надеясь на разумность, пытались общаться, но огонь то ли не понимал, то ли не желал разговаривать. Трудно понять кого-то, кто сильно отличается от тебя. Но наконец однажды молодая айянка по имени Тийнан решилась коснуться невольного гостя. И высокотемпературное пламя не опалило ее, а отозвалось. Что там произошло точно, неизвестно. Остались лишь сухие строчки документов. Кое-что прочитать было совершенно невозможно, научные термины давно минувшей эпохи не мог прояснить словарь и не был способен расшифровать даже Координатор Пабло, и Лина продиралась через строки, точно через джунгли, вылавливая знакомое.

«Второй день месяца Вод. При обследовании Тийнан обнаружены новые возможности… дар влиять на частицы металла, преобразование… изменения в составе крови… высокая энергетика, собирающая… возможно…»

«Девятый день месяца Облаков. Первый опытный набор в группу «Феникс». Необходимые качества… принято желающих… ар-эхэш… разного возраста…» Поверх загадочного «ар-эхэша» шла пометка в более знакомом арабском счислении – 112. То есть первоначально дочерей феникса было 112?! Даже не сто. А осталось…

«Седьмой день месяца Звезд. Пять-на-десять дней после Катастрофы. Связи по-прежнему нет. Группа «Феникс» атакована, предположительно мародерами из народа демонов. Нападение отбито. Погиб бэй-айни… (это кто? А, ученый.) Погиб бэй-айни Верехе, сэй-айни Тирриса, Аль-Ильсса, Маонни, Бианка. Бесследно исчезли четыре девушки…»

«Два-десятый день месяца Звезд. Связи по-прежнему нет. У старшей группы девушек проявляются первые признаки энергетического голодания. Зависимость от внешней энергии – побочный эффект инициации. Фениксы уязвимы в этом отношении, наставники хотели доработать этот недостаток, но пока не представляется возможным. У меня слишком мало опыта и знаний. Обеспечить их прежним источником энергии нет возможности. Ученые, отправившиеся в Айян за помощью, не вернулись. Я не знаю, что делать…»

«Четыре-десятый день месяца Звезд. Пропавшие девушки вернулись. Заявили, что покарали напавших и ничуть в этом не раскаиваются. По их словам, в мире возобладала дикость – люди убивают друг друга за еду и уцелевшие жилища. Никто их не останавливает, закона больше нет. Айян молчит, Стражи тоже не появляются. Демоны одичали, грабят кого могут и прячутся в пещеры».

«Пять-десятый день месяца Звезд. Связи нет и, кажется, не будет. Айян молчит. Волнения в старшей группе. Девушки заявили, что нашли новый источник питания, но какой – скрывают. Сэй-айни (воспитателей) нет, меня они не слушают».

«Семь-десятый день месяца Звезд. Фениксы ушли. Ранен, отправиться на поиски не могу. Связи нет. Помощи нет. Прощайте».

Лина тряхнула головой, отгоняя этот голос, продолжавший звучать из далекого прошлого. Голос молодого айни – практиканта, студента, ученого? Парня, который вдруг оказался один и пытался справиться с тем, с чем невозможно было справиться. Мир после катастрофы… Какой? Можно спросить, но это неважно.

Значит, вот как все было. Девушки, оставшиеся без помощи и поддержки старших в одичавшем мире, выбрали не тот путь. Решили, что заимствовать магию у других правильнее, чем погибнуть. Выбрали пещеру, поселили там Пламя, разработали кодекс правил и стали жить, как могли. Со своим почти бессмертием они жили долго.

И потихоньку вымирали. Забыла, сколько нас осталось?

Руку кольнуло. Лина наконец заметила, что она уже не в Своде, а дома. То есть в квартире Соловьевых. А укололась об очередной изыск Яна, гирлянду мелких роз у двери. Но розы волновали мало – феникс ходила от стены к стене, хмурилась, вспоминала… Неужели все было так? И все могло быть иначе?

А главное – что теперь делать?

В окно ударил камушек. Еще один. Не поняла. Лина подошла к окну. Белла?!

– Ты? Что ты тут дела…

– Не перебивай. – Хладнокровная и правильная Белла была неузнаваема, точно кошка, угодившая в рассол. – В пещере Пламени собирается суд. Марианна и Анжелика обвиняются в несанкционированных контактах и пособничестве тебе.

– Мне?

– Да! Обе, демон побери, уже в наручниках! Готовятся два смертных приговора. Ты собираешься что-то делать?!

– Я отлучена… – Лина ответила автоматически, уже лихорадочно прикидывая, сколько у нее на счету энергии и потянет ли она драку. Да даже если не потянет…

– Обвинитель – глава клана! Ты – все еще наследница, по крайней мере, новой она не назвала. Дьявол! Лина, ты не можешь их бросить!..

– Идем!

Земля на медиашаре выглядела странно – словно планету закутали не то в кружево с длинными кудрявыми ворсинками, не то в детскую игрушку-пружинку. Вдоль экватора на тридцать – сорок градусов шла зигзагообразная цепочка из некрупных подобий цветков одуванчика, извивы «лепестков-пушинок» тянулись от экватора до полюсов. Система станций, такая, какой ее запомнил Вадим – там, в другой реальности.

У каждой станции был свой сектор действия, а все вместе они составляли эффективную и надежную систему безопасности от вторженцев. Улавливали начало пробоя и переадресовывали его, если так можно сказать, в специальную зону, отгороженную мощным барьером. А там уже с непрошеным гостем разбирались, выясняя, кто он такой, зачем пришел и чем его приход может грозить. Начиная с банальных вирусов и заканчивая агрессивными намерениями. Например, из того же мира Тшерта, несмотря на христианские верования его обитателей, явился забавный чертик, правда, безобидный; а вот красивейшие и утонченные жители мира Саисса оказались банальными людоедами, считающими всех, кроме себя, продзапасом по праву сильнейшего.

Станции защищали лучше барьера Координаторов. Тот просто не пускал всех подряд, кто рвался намеренно. А случайные прорывы все равно происходили. Да и замыкаться и вариться потом в собственном соку до добра не доводит, вспомним хоть Китай, закрывшийся для чужеземцев и заплативший за это отсталостью на многие годы.

Дим по привычке смотрит на часы, хотя и так может назвать время с точностью до минуты. Такой вот интересный побочный эффект от внедрения чужой памяти. Восемь часов две минуты. Скоро вернется Лёш. Сегодня они снова должны навестить Уровни – нашли повод привлечь к себе внимание. В Ложу с помощью Магды поступил протест против вторжения наследников рода Долински в чужой дом. Если все пройдет нормально, то Ян будет свободен, а они засветятся в нужном виде. Да и в любом случае все равно засветятся. Демоны падки на необычное, а что может быть необычней обращения светлого к Ложе Уровней? После этого легче будет устанавливать контакты… и можно будет попробовать вытянуть к себе Дензила. Можно и сейчас, но тот осторожен и законопослушен и втягиваться непонятно во что не станет. Надо только чуть подождать.

Магда. Дензил. Ян. Эльф из Дубравы – и как Лёшке удалось его уговорить? Кентавр-телепат. Ему и объяснять ничего не пришлось. Пророчица-индианка. Мало нас все-таки. И времени мало…

Восемь часов пять минут. Притихла в комнате Яна мелочь. Что-то часто они шушукаются, к чему бы?

Мать, оставив ужин, ушла к Маргарите – у соседки назревал юбилей семейной жизни, и подруги самозабвенно обсуждали его организацию.

Этот праздник они успеют провести. А вот день рождения близнецов, который ожидается в конце октября, может и не состояться… если Вадим и Лёш не успеют.

Да, станции – нужная вещь.

Только вот мелочь – в этой реальности они еще не построены и даже не основаны. А нужные земли и пространства – у людей.

Что ж, так и так пришлось бы обращаться к Совету Координаторов.

Заломило виски.

Резко. Очень резко. Так, словно Свод не вызывал, а… демон, больно!.. а выдергивал к себе, не давая попытки воспротивиться!

– Вадим Соловьев. Объясни Совету, что значат твои контакты с Уровнями.

– Лёш, эй! Иди сюда! Я хочу познакомить тебя кое с кем, – проговорил бас-гитарист, часа два как считавший Марта своим едва ли не лучшим другом. – Вот, знакомься. Хороший парень и визажист отличный.

Темноволосый певец обернулся, все еще расстегивая концертный костюм, и вдруг замер. Его зеленые глаза, секунду назад мерцавшие приветливой улыбкой, сузились.

– Вижу. Гость высокого уровня, – проговорил он ясным голосом, отчетливо выделив интонацией слово «уровень».

Март мысленно выругался. Ну надо так попасть. У предполагаемого объекта был совершенно не наивный взгляд. Абсолютно. И демонскую природу он почуял с лету, несмотря на все попытки ее замаскировать.

– Ты что? – не понял слегка нетрезвый гитарист. – Он не какой-то там. Он этот…

– Я знаю, – кивнул нетипичный музыкант, пристально разглядывая нового знакомого. И вдруг протянул руку. – Рад познакомиться, Март Званцев. Я вообще-то тебя искал…

Руку демон пожал совершенно автоматически. И так же отрешенно-механически ответил что-то вежливое и ничего не значащее. Машинальная реакция… таких фразочек и жестов у него был солидный запас, и молодой демон выдавал их не задумываясь, когда, вот как сейчас, требовалось замаскировать напряженные поиски разгадки или когда возникало напряжение или недоумение.

Абсурд какой-то.

Март готов был поклясться, что никогда и ни при каких обстоятельствах не пересекался с этим странным музыкантом. Откуда же объект его знает? И знает, по всей видимости, хорошо. Искал, видите ли. Варианты, господа?

Первый – Свод Небес. Стражи, которые однажды уже выискали на поверхности нелегального демона и, совершенно очевидно, не собираются бросить поиски удравшего «нарушителя». Следовательно, за Мартом следят, его цель вычислили, и сей наивный музыкант на самом деле – отменная подстава. И где-то рядом притаилась еще пара-тройка Стражей, которые вот-вот материализуются и укажут обнаглевшему демону его настоящее место…

Правда, в таком случае они что-то запаздывают…

Нет? Тогда второй вариант.

Его сдали свои – этические проблемы типа «предательства» не всегда смущают даже людей. А уж Ложа ими и вовсе не задается. Понадобилось – и разменяли, как пешку. Тогда Стражи все равно маячат где-то рядышком. И при этом варианте существенно увеличивается шанс на то, что его не отправят пинком на Уровни, а просто прикончат – своего рода бонус от Ложи за этакое… Продавал же Тиххо, правая рука патриара, кое-кого из своих людям на особые фильмы. За продукты с поверхности – фрукты и прочую экзотику. Почему б не продать еще одного? Например, за мощный амулет? Вполне вероятно. Но тогда явление Стражей за добычей снова задерживается… Должны б уже и появиться.

Есть и третий вариант.

Объект на самом деле такой же, как и он, замаскированный агент с Уровней, разве что внедренный получше. Подмененный в раннем детстве… Но это уж совсем бредовый вариант.

Но что прикажете думать, господа?

Можно еще посчитать этого юношу искомым Белым Владыкой. Нравится? Бред…

…Они уже покинули ребят из группы и сидели в кафе. Пили кофе и присматривались друг к другу. И от этого взгляда зеленых глаз – спокойного, изучающего, уверенного – Март нервничал все сильнее, хоть и старался не подавать виду. А еще в душе крепла необъяснимая убежденность, что перед ним сидит не Белый Владыка. Да, похоже, очень похоже, но… не то.

– И как? – вдруг усмехнулся объект.

Март не стал притворяться, что не понял. Не пройдет. Соловьев, очевидно, приложил немало усилий для маскировки своей истинной сущности, потому что сейчас он не выглядел ни наивняком, ни… с таким надо прямо и без уверток. Иначе… нет, никаких Стражей рядом не бродит, он это чувствует, и молодой музыкант не сдаст его Своду за попытку соврать. Просто доверять не будет. А его доверие, похоже, значит очень много. Сверхосторожному перестраховщику вдруг захотелось этого доверия. Так захотелось, что он невольно тронул браслет-талисман, предохраняющий от эмпатии. Работает. Странно…

– Необычно. Пить кофе с ангелом мне еще не приходилось.

– Ага, – кивнул тот. – Первый раз это необычное ощущение.

Первый раз… ох, непрост объект. Умеет озадачить. Сиди и гадай, как это понимать. Как то, что он уже имеет знакомых демонов? Или у него в друзьях кто-то другой? Или… И как прикажете понимать «я тебя искал»?

А необычный ангел пил кофе и молчал, как воплощение бога тайн и секретов – был такой на Уровнях. Или не был… В его реальное существование мало кто верил, но когда прижимало – вспоминали. Его благословение призывали те, кто жаждал что-нибудь скрыть. Кто-то представлял его худым стариком в необъятном черном плаще, кто-то – мужчиной в маске… Не беседовали представлявшие с Алексеем Соловьевым. Сразу бы определились с обликом.

– Хочешь, я помогу? – вдруг улыбнулся Соловьев, разом теряя сходство с мифическим богом. – Ты Март Венте-Оре, демон, хоть и вырос не на своем Песчаном Уровне, а на поверхности.

Откуда он знает?!

– Ты – часть программы по возвращению демонов на поверхность. А сейчас ты, наверное, снят с обычного задания и направлен к нам, чтобы кое-что найти. Точней, кое-кого…

– Белого Владыку, – услышал Март собственный голос.

Преисподняя, да что происходит? Амулет же работает…

Страж перехватил его взгляд и покачал головой.

– Я не использую эмпатию. Просто у нас общие интересы, Март Венте-Оре. Так уж вышло, что они сходятся на… – он усмехнулся, – на Белом Владыке.

Верю. По большей части…

– Ты не Белый Владыка, – наконец озвучил он свои подозрения.

– Нет. Я не Владыка. Я всего лишь его младший брат, – спокойно ответил Соловьев. А в глазах на миг скользнуло удовлетворение… и радость? Словно Званцев сдал некий важный экзамен.

– Вот как? – Если таков младший, каков же старший? Встречу с ним надо просчитать-подготовить до мелочей. – Хотелось бы его увидеть.

Страж опустил на стол чашку, которую до сих пор держал, обхватив ладонями – то ли грел, то ли грелся. И кивнул каким-то своим мыслям.

– Ну что ж. Мы и так собирались устанавливать контакты с Уровнями. Теперь будет значительно проще.

Он откинулся на спинку стула, сосредоточился… и вдруг встревоженно выпрямился. Зеленые глаза полыхнули тревогой.

– Что-то случилось? – выдохнул Соловьев.

– Подожди! – Март еле успел схватить человека за руку и вместо уютного зальчика кафе оказался вместе с ним в незнакомом помещении.

Глава 12

Поединок

Девчонки!

Лина задержала дыхание, когда охрана на входе вдруг оказалась ростом ниже положенного. Девчонки… Мать поставила в оцепление младших!

Она с ума сошла.

– Это чтобы ты не прошла. – Голос Беллы был каким-то совсем уж примороженным. – Ты руку на детей не поднимешь… а они тебя не пропустят. Изменницу…

Это чтобы ты не прошла…

И чтобы дети не видели, что происходит в Пещере.

Преисподняя!

Что ж ты творишь, мама…

Полинка. Ульяна. Наталья. Последние дети клана. Еще малышка Диана, но ее тут нет. Нет… проклятье!

Телепорт перекрыт, Анжелка и Марианна внутри, и время уходит… А на входе дети.

Пламя ада, я не знаю, что делать!

Лёша бы сюда. Как-то же они с Димом взломали эту распроклятую блокировку! Лёш…

– Лина, беги!

Откуда в этом кровавом безумии взялся Лёш? Лина не успела заметить. Зато успела увидеть, как разом три ножа находят цель. Как Лёш падает и на его рубашке расцветают багряно-черные хризантемы. Она видит, как мать вытягивает из него, еще живого, магию… как гаснут его глаза…

Нет. Только не Лёш…

– Стой здесь.

– Куда?!

– Если что – бей сонными дротиками. Есть?

– Ты рехнулась!

– Ага. И давно. Жди.

Она даже не сразу поняла, почему Белла поднесла руку к груди в традиционном знаке почтения.

– Слушаюсь… моя глава.

Лина секунду поразмыслила, постучать по лбу или отмахнуться – нашла время! Но тратить время на это было непозволительной роскошью, и Лина спокойно шагнула из-за скалы на хрусткую каменную щебенку дорожки.

Зря ты так поступила, мама. Или не зря. Давно надо было с этим разобраться…

Контакты с Уровнями? Контакты…

Он закрыл глаза в мучительном размышлении. Кто? Кто мог рассказать об этом Совету Координаторов?

Тело Вадима будто стиснуло мертвой хваткой. Понятно: на него наложили узы. Это мгновенно разбудило альтер эго, и в мозгу сам собой всплыл ответ: Лиз. Огнева-старшая, верная помощница. Точней, неверная. Тогда телепаты, просматривавшие по приказу Повелителя память плененной феникс, доложили, что бывшая глава клана, оказывается, жива-здорова. Более того – шустрая «покойница» знала об отношениях Лины и Алекса, подглядывала за ними и пыталась шантажировать дочь. Тогда Дим испытал лишь брезгливое отвращение, лишний раз убедившись, насколько все-таки отвратные у людишек мысли и поступки. Ради выгоды продадут и предадут кого угодно. Вот хоть лжепокойницу нашу взять. Она сдала свой клан, когда попалась на задании. Почти положила своих «сестер» у эльфийского леса. Бросила остатки, перевалив ответственность на плечи дочери. А потом все равно пыталась вернуть свою власть – хоть над дочерью, раз клан больше не послушает отрекшуюся главу.

Значит, вот оно что… Новая реальность не изменила сущности Лиз. Она по-прежнему готова идти по трупам. Можно же было догадаться и раньше: Лиз никогда не простит дочь, которая вырвалась из-под ее власти, и постарается отомстить «мальчишкам», посмевшим похитить преступницу. Следила?

И выследила… И даже в Своде не побоялась засветиться. И ей поверили.

– Это вам сказала Елизавета Огнева? – Голос спокоен, очень спокоен. Раньше такой ровный тон обещал надвигающуюся грозу, но те, кто сейчас сидит перед ним, даже не подозревают об этом.

Вадим обвел глазами членов Совета. Ожившей статуей застыл суровый Савел – вот уж кто будет непримиримо требовать высшей кары отступнику. А что, кстати, является высшей карой? Полная блокировка сил? Лишение магии на всю оставшуюся жизнь? Неважно.

Нет уж.

Пусть Алекс смог прожить без магии почти три года, и он, Вадим, знает, что это обратимо, но нет, сейчас он не может позволить себя остановить. Сейчас нужно сделать так, чтобы сама мысль о полной блокировке магии не зародилась ни в чьей голове.

Вадим продолжал разглядывать своих судей.

Непроницаемый Даниэль; задумчиво глядящий в одному ему видимые дали Пабло… Светлана смотрит и виновато: «Прости, что так получилось» – и укоризненно: «Как же ты мог». Нинне ободряюще улыбается. Даихи щурит узкие глаза, и по его неподвижному лицу ничего не поймешь.

А вот нахмурил брови отец. Отец… Сволочь Савел, зачем надо было звать отца? Ведь по закону он все равно не имеет права подать голос ни за, ни против родича. О да, общее благо выше личных интересов! Но он не Андрий, и отец не Тарас Бульба, бездна вас побери!

– Какая разница? – Голос Савела, как обычно, сух. – Вадим Соловьев, Совет спрашивает тебя: имел ли ты контакты с Уровнями? И с какой целью?

Заслоняя суровые лица и облачные стены, чужая память подкинула картинку: вот он, недавно потерявший отца, сидит перед очередным «куратором» и отвечает на бесконечные вопросы… Наложение рук. Изматывающие головные боли. Постепенно набирающий силу «холодок».

Вдох. Выдох. Досчитать до десяти. Он спокоен. Он очень спокоен.

И тут все это спокойствие взрывается и летит ко всем демонам, потому что из телепорта на туманный пол вываливается… Лёш. Да не один! Дим узнал Марта с первого взгляда.

Вадим не успел подумать, как среагируют Координаторы на демона в Своде.

Лёшу… вернее, Алексу хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку. Встать рядом с братом плечом к плечу. И вломиться в разговор, будто тараном.

– Добрый вечер. Прошу прощения за опоздание. – Зеленые глаза недобро блестели…

Савел, уже прищурившийся в сторону Марта, тут же сосредоточил свое внимание на непрошеном госте.

– Что здесь происходит? Алексей, мы не вызывали тебя!

И как, интересно, Лёшка вломился сюда без спроса? Это же не общие этажи, это зал Совета…

– А что, в Свод можно только званым? Я думал, это приют Стражей, а не закрытая контора, куда «вход только по пропускам»!

Они застыли, сверля друг друга взглядами, один в кресле Координатора, другой – в центре зала. Пользуясь тем, что все внимание было приковано к братьям Соловьевым, Март осторожно сместился в сторону и назад. С глаз долой – от греха подальше.

Напряженно подался вперед отец…

– Лёш, полегче. – Двигаться Дим не мог, но язык-то у него не отобрали… и можно попробовать этим языком образумить упрямца Лёшку.

– Не лезь, – сквозь зубы ответил тот, не отводя глаз от Координаторов. – Подожди…

«Это то, что я думаю?»

«Ага. Просекли контакт с Уровнями».

«Х-хвост демонский!»

«Демона ты с собой зачем приволок?»

«Потом. Подожди…»

Мысленный разговор занял долю секунды, пока Координаторы не опомнились.

Светлана мягко вмешалась:

– Алёша, мы всё понимаем, но…

– Но – что? Страж Светлана, я буду очень благодарен, если вы объясните, какой проступок совершил мой брат. Почему на нем узы?

Координаторы переглянулись: кто-то растерянно, кто-то негодующе, а кто-то одобрительно. В чем-то Вадим их даже понимал. Опытные, мудрые, они все-таки иногда терялись перед вспышками человеческих эмоций. Вот и сейчас… Юноша, которого они готовы были подставить Уровням в качестве Белого Владыки, оказывается, уже с этими Уровнями вовсю контактирует! И бездна с ними, с сорванными планами, но Страж, имеющий тайные сношения с демонами! Немыслимо…

А самое интересное то, что от братьев Соловьевых раскаянием не веяло, отнюдь. От Лёшки особенно.

Ну, по крайней мере, чудак Пабло смотрел на юношей вполне доброжелательно, да и Даниэль не спешил метать громы и молнии на головы ослушников.

– Вадим обвиняется в том, что в нарушение всех правил Свода и кодекса Стражей вступил в несанкционированные контакты с демонами с Уровней, – наконец проговорила Светлана, поскольку вопрос был адресован именно ей. – Мы должны знать, с какой целью.

– Вот как? – поднял бровь Алекс. – Насколько мне известно, мы только собирались налаживать прочные контакты. И вряд ли бы их санкционировали, несмотря на их крайнюю необходимость!

Члены Совета среагировали по-разному.

– Прямо-таки необходимы? – пробормотал Пабло. – Ну-ну…

– Санкционировать? Вообще-то…

– Хм, любопытно, любопытно… А сей юноша за спиной у Соловьевых – он-то кто? Прелюбопытнейшая аура!

– Вы? – Савел, ухватив главное, так и подался вперед.

Александр Соловьёв, напротив, устало откинулся на спинку стула, прикрыв глаза.

– Да, Страж Савел, именно мы. И если уж хотите судить за это – судите нас обоих!

И тут Дим вышел из ступора. В кои-то веки он был согласен с альтер эго: отвечать за свои поступки следует самому. И если уж его неосторожность привела… Стоп.

Стоп. Новообретенное чувство «беда близко» холодом дохнуло в спину. Лиз. Фениксы. Он беседовал с Анжеликой Жар. С демонами они и впрямь не смогли наладить контактов, не считая нескольких встреч с Магдой и того визита к Долински. И только-только планировали дернуть к себе Дензила и Лёшкиного Бэзила. И еще – Март, но о нем потом. Реальных контактов не было. Значит, молодых фениксов убьют, чтобы не всплыла ложь главы клана.

– Лёш, хватит. Я сам все объясню. А ты беги к Лине. Это срочно! – повысил он голос, видя, что младший брат собрался возражать. – Иначе те, кто уцелел тогда, погибнут первыми. Алекс, ты слышал меня?

Алексу хватило пары секунд, чтобы осмыслить сказанное.

– Лиз! – Последовавшую далее краткую, но на диво замысловатую конструкцию никто не ожидал услышать из уст всегда такого вежливого Лёша.

– Март, пошли!

И, прежде чем Координаторы успели спросить, что здесь делает демон, а сам Март понять, куда он влип и что теперь делать, Алекс подскочил к нему и они вместе растворились в телепорте. А Дим вновь остался наедине с Координаторами. Но теперь-то он знал, что говорить, – своя злость, подстегнутая чужой памятью, кипела и бурлила. Объясняться? Доказывать свою невиновность? Нет уж. Серые глаза блеснули сталью.

– Снимите узы. Я отвечу на ваши вопросы.

Кто последний раз что-то требовал у Совета? Может, отец знает. Сам Вадим про такое не помнит. Но он потребовал. И его послушали.

Он не уловил, кто именно отвечал за его обездвиживание, и не заметил никакого движения, но в следующую секунду сдавивший его тело блок исчез.

Верят? Так сразу?

Дим снова обвел глазами Координаторов. Эх, не помешала бы ему сейчас Лёшкина эмпатия.

– Итак. Вы желали знать, зачем мы искали контакты на Уровнях. Это неправильный вопрос. Нужно было спросить: почему?

– И почему же? – спокойно поинтересовался Даниэль, взмахом руки останавливая собиравшегося что-то сказать Савела.

– Потому, что одним нам не справиться. Вы который год ломаете головы над тайной барьера: кто его установил? Но никто, видимо, не задался вопросом: почему этот барьер был установлен?

– И почему же? – Даниэль, видимо, решил, что лучше всего задавать наводящие вопросы.

– Для решения проблемы с дай-имонами. Барьер простоит самое большее до осени. Потом на Землю хлынет поток не только дай-имонов, но и дайи, темной энергии из мира Дайомос, уничтожившей его…

– О чем ты говоришь?!

– О дайи! Никто не знает точно, откуда она появилась там, но она как вирус. Внедряется в тела и души и перекраивает по-своему. Уже первое поколение заметно темнее незараженных. Третье и четвертое искалечены непоправимо, они не способны ни на что, кроме зла. Даже птицы и животные, зараженные дайи, нападают на всех подряд. Не выдерживает земля, мир начинает разрушаться. Идут мертвые дожди, растворяющие все на своем пути, из-под земли возникают голодные пузыри, в воздухе плывут хищные облака. И так до дех пор, пока не остается никого живого.

Наступила тишина.

Координаторы молчали. Им было немало лет, и при сопряжениях Граней они видели разные миры. Видели и погибшие. И не спешили отмахиваться от страшной правды. Те, кто отмахивается, в Координаторы не идут. И все же поверить в такое сразу было тяжело. И они молчали.

– Они уже здесь. Выискивают мгновенные сбои и прорываются. Пока группами. У нас еще есть время остановить действие дайи, если пробои останутся единичными. Но если они хлынут волной, будет катастрофа.

– Поэтому вы прошли в прошлое? – мягко спросил Пабло. – В ваше время так и случилось?

– Да. Мы построили этот барьер. Мы с Алексом.

– Вы с Алексом? – Это подал голос отец. Александр Соловьев смотрел на первенца, словно впервые видел. Да так оно отчасти и было. – Дим…

– Мы. Те мы, – поверь, пап, я по-прежнему твой сын. Собрали все силы – свои, демонские, даже оборотневые – все, что могли. И прошли в прошлое. Построили. – Он вздохнул – почему-то не хватало воздуха – и медленно проговорил: – Они до сих пор там… в барьере. Остались в нем, растворились навсегда. Только память и осталась…

– Свет всемогущий…

– Как же это…

Как?

Вы правда хотите знать как?

Да так!

…Вампиры готовят что-то гадостное. Дензил второй раз предупреждает – что-то зреет. Да и так было понятно, что без осложнений это дело не обойдется. Вампов до глубины души взбесил указ о возвращении в ряды людей. Если, конечно, поверить, что она у них есть, душа. Ну не хотелось гордым «сынам ночи», «рыцарям крови» и «властителям сумерек» снова жить человеческой жизнью – работать, подчиняясь общим законам, жениться, не мороча головы наивным дурочкам своей особостью, отказаться от подчинения людей, от вкуса крови… Они даже сожгли на костре чучело покойного ученого Стрейзанта, который разработал обряд, обращающий вспять процесс превращения человека в вампира. А теперь, когда указ лишил их выбора, может статься, что чучелами кровососы не ограничатся.

Что это будет – массовая акция? Еще один удар исподтишка?

Два года назад – гибель Тигра и «прах» в постели.

Еще через два месяца – новый бунт в Нидерландах; мол, как так, нами правит убийца. Да мы… да он… Если бы не удалось отвлечь людей контактом с миром аннитов, то неизвестно, во что бы это вылилось. Бунт – это ведь как пожар, охватывает быстро, а гасить трудно. Да и погасишь – только выжженная земля остается.

Еще через полгода – праздник Томатина в Буньоле, перешедший в массовые столкновения демонов и людей. Были жертвы. Если б не Алекс, сколотивший отряд из эмпатов, транслирующих мирные эмоции, если б не быстрые и решительные действия Службы порядка, если б не ан-нитские демоны из делегации, которые полезли в конфликт и выступили с обращением к обеим сторонам с призывом жить в мире…

А потом – похороны жертв, перед которыми он тоже виноват. Это вечное чувство вины, от которого ни жить, ни дышать, ни работать спокойно… эти глаза матерей, эти лица в гробах!

И еще, и еще: вылазка оборотней, волнения среди лигистов-радикалов, межрасовые стычки, нападения на улицах и налет антигомов на станцию, вылившийся в сокрушительный прорыв сразу из двух миров… Два демонских рода сначала не думали разрушать станцию, просто удрать пытались, эмигрировать (кое-кого собирались судить, и они решили суда не дожидаться). Но когда защитники станции преградили им путь, а ход назад оказался отрезан, антигомы просто подорвали зал, перекорежив аппаратуру и спровоцировав выплеск иномирной жизни. Экологи потом с ума сходили, зачищая территорию, а жертв сколько было! Только среди персонала – восемнадцать трупов и девять тяжелораненых. А среди местных жителей? Больше двухсот человек…

Что ж вас мир никак не берет? Сколько можно…

– Милорд! – Со вспыхнувшего медиашара смотрело встревоженное лицо Дензила. – Милорд, вампиры выступили! Захвачена станция в Одессе! Вампы угрожают открыть пробой в мир Горриныч, если их требования не будут выполнены…

А вечером, когда все кончилось, пришел Лёшка. Посмотрел на стол, где одиноко стояли едва початая бутылка коньяка и полупустой бокал, коротко, невесело присвистнул, присел рядом, глянул в лицо…

– Ты чего это?

– Ничего. Устал.

– Да уж слышу. С таким настроением только вешаться. Руку дай…

– Не надо.

– Дай, дай. Коньяком он вздумал усталость лечить. Видали вы такое? Я-то получше коньяка буду.

– Не надо, оставь. Брось, слышишь?! Не трогай.

– Да что с тобой? Вроде не пил…

– Нет. – Дим покачал головой, и в боку опять что-то болезненно ворохнулось. – Хотел… но это трусость. Да и смысла нет. Пей не пей – ничего не исправишь. Понимаешь, Лёш? Ни-че-го не исправишь!

Он мог сказать и другое. Как усталость стала постоянной и неотступной и прогнать ее уже не получается даже злостью. Как давно не удается уснуть без снотворного. И даже со снотворными подолгу лежишь, глядя в темноту. Как часто и больно сжимают сердце невидимые ладони, когда натыкаешься на очередной ненавидящий взгляд… на очередные развалины, очередную память о своих делах… Днем эмоции удается загнать под контроль, днем все глушит работа… а ночью прошлое берет свое, наваливаясь то бессонницей, то кошмарами, снова и снова возвращая момент, когда мог, мог, должен был поступить иначе, и все же поддался.

И ничего не изменишь. Ничего не исправишь. Хоть подохни.

Но этого не скажешь. Волоки свою ношу и молчи. А переживания свои засунь куда подальше. Права на них у тебя нет и не будет.

А Лёш стоит рядом и молчит. Статуя Командора… И – может, послышалось – рядом прошелестело:

– Исправим…

Дим резко выпрямился – так что бок просто полоснуло болью. И потому вопрос, готовый рванулся с губ, замер… и куда-то поплыла темная комната…

– Это что такое? Дим, ты… Где тебя так?

– На станции. Щит – штука хорошая, но взрыва ему не сдержать. Вот и приложился боком. Подумаешь.

– Ты совсем рехнулся. Дензил, врача, быстро!

И в темноте затихающий шепот:

– Все можно исправить. Дим, мы попробуем… можем попробовать. Держись.

Боль растаяла, и Вадим снова ощутил себя Димом. В зале совещаний перед судом Координаторов.

– Значит, вы построили барьер… Неужели это возможно? Так много энергии! – подал голос кто-то из Стражей.

– Возможно. Тогда было возможно. Вместе. Но сейчас мы – и никто на Земле – не сможем восстановить барьер, когда он обрушится. В крайнем случае перезамкнуть на себя. Но это не выход, лишь отсрочка.

– А отсрочка не поможет? – как-то очень спокойно спросил Даниэль, словно что-то проверял.

– А смысл? Что изменится за четыре месяца? Появится новый источник?

– Допустим.

– Серых не удержать обычными средствами. Они впитывают магию, как губка. Нужны или барьеры, или станции. Или их комбинация. Тогда существовали узловые точки – станции, специально построенные, чтобы фиксировать и пресекать любые пробои. Вовремя уничтожать агрессоров.

– Сейчас этих станций нет.

– Нет. Но они должны быть построены раньше, чем падет барьер! Именно поэтому мы с Алексом и решили обратиться за помощью к демонам: вместе мы сумеем построить станции в срок.

– Но это… это же означает выпустить демонов на поверхность! – Пабло смотрел испытующе. – Можем ли мы допустить такое?

– Можем. У нас общий враг. Лучше пропустить часть, которая согласна прилично себя вести, чем драться на два фронта. К тому же не все кланы стремятся наверх. Кто-то неизбежно останется на Уровнях.

– Разумно, – кивнул Даниэль. – Что скажете, коллеги?

Стражи зашумели. Кто-то называл все это бредом, кто-то просчитывал минусы и плюсы от возможного соседства с демонами, кто-то просто бубнил под нос о молокососах, взявшихся учить старших и опытных. Вадим молча стоял, пережидая всю эту суету.

И – странно, конечно, – ему казалось, что все это как-то не всерьез. Координаторы уже что-то решили. А его позвали, чтобы убедиться. Или передумать.

Наконец все понемногу умокли, и Пабло ободряюще улыбнулся Диму:

– Мальчик мой, ты уверен, что сможешь сплотить кланы вокруг себя?

Уверен? Нет. Быть таким же беспощадным, как альтер эго, он не мог. Придется придумывать что-то другое. Нет, не уверен. Но слишком многое от этого зависит.

– Я должен.

Воцарилось молчание.

– Ну что? – Даниэль вдруг солнечно улыбнулся. – Убедились, коллеги?

– Более чем. Кажется, мы получили много больше, чем рассчитывали…

– Теперь у нас есть надежда.

– Что ж… Да будет так, – наклонил седую голову старик Пабло.

Согласно кивнул Даниэль. Их примеру последовали Нинне (кому, как не ей, было знать, насколько правдивы слова Дима о слабеющем барьере и грозящей всем беде) и Светлана. Но Савел не был бы Савелом, если бы промолчал:

– Кординатор Пабло, я, конечно… – Он собирался сказать «вас весьма уважаю», но был прерван Александром. Тот сказал, пристально глядя на сына:

– Я верю в тебя, Вадим. В вас с Лёшкой, – поправился он.

Папа… отбивающийся от серых… «Дим, домой!»… Димка успевает заметить, как отец падает на траву… Нет. Этого уже не будет. Не допущу.

– Мы верим тебе. Прости нас за это испытание.

Испытание?

Первый нож ткнулся в землю у ног, выбив искры из гранитной щебенки.

– Стоять.

– Нельзя!

– Кому нельзя? – Лина старательно улыбнулась, глядя в суровые детские лица. – Что, и наследнице тоже? Или мать назвала другую преемницу?

Юные фениксы переглянулись.

– И с чего бы это кому-то запрещен ход в пещеру Пламени?

– Не знаем. – Светленькая Полинка сердито нахмурилась. – Но тебе – нельзя. Приказ.

– Изложите подробно.

Лина несколько раз тренировала девчонок на общих сборах, а дисциплина у фениксов была на высоте, поэтому те среагировали моментально:

– Стоять на страже. Никого не пускать. Внутрь не входить.

– А как не пускать?

Самая младшая, Ульяна, ответила, явно кого-то цитируя:

– Всеми средствами.

Ага. А ножи-то по-прежнему на изготовку. А в ход-то пустят не задумываясь. Убить не убьют, но хоть раз да поранят. А подранком она мать не остановит.

– А если, предположим, этот «кто-то» решит сдаться?

Девочки снова переглянулись.

– Ты, что ли, сдаваться, собираешься?

– Ну, предположим.

Время уходит… Нет его. Совсем нет. Ни на какие хитрости нет.

– Не знаю… – начала Полинка.

– Пропустите меня, – попросила-потребовала Лина. – Девочки, бывает в жизни так, что выбирать надо, кому верить. Пропустите. Я должна спасти Марианну и Анжелику. Пожалуйста…

– …замечены в пособничестве и укрывательстве беглой осужденной… в нарушении приказов главы клана… установлено, что именно они, презрев законы чести, тяжело ранили Хранительницу Анну…

Марианна зарычала и рванулась в наручниках. Плевать, что ядовитые шипы! Хоть на миг освободиться, хоть ленту эту липкую с губ сорвать, хоть крикнуть, что это вранье, Анну они не трогали…

Но глава клана уже научилась кое-чему, и девушек держали не только наручники.

– А посему приговариваются голосом главы клана…

– Не приговариваются! – перебил новый голос. Злой и звонкий. – Я требую слова!

– Ты!

Темноволосая девушка, показавшаяся в проеме коридора, машинально отклоняется от свистнувшей пары ножей.

– И тебе привет, мама. То есть, простите, госпожа Приближенная. Только не делай больше так, а то я отвечу. А подраться мы еще успеем.

Еще один нож она перехватывает у груди – кажется, он сам ложится в смуглую руку. Легко подбрасывает на ладони. И демонстративно «растворяет».

Немногочисленные фениксы не шевельнулись, но по пещере пронесся вздох-перешепот. Растворить чужой нож, присвоить его – это не просто жест. Это вызов.

Я считаю себя сильнее. Желаешь получить назад свое оружие – сначала победи.

– Я же говорила: не надо больше так.

– Взять ее!

– Как же… – Галина, ближайшая помощница Лиз, явно была в затруднении. – А поединок…

Нельзя схватить тех, кто вызывает на бой, – еще один из законов.

Лиз скрипнула зубами:

– Хорошо. Мы будем драться! Но тебе не спасти этих предательниц.

Лина нашла взглядом «предательниц» – они были обнаженными привязаны у колонн и густо перевиты веревками. Живы. У Анжелики голова в крови и глаза то и дело закрываются, но лицо цело… Марианна на вид без ран, только синяки, и по горлу, полускрытая волосами, тянется багровая полоса – след от удавки.

У Лиз явно не одна помощница. А ты полезла очертя голову, не разведав как следует. Ничего, разберемся.

– О предательстве не тебе бы говорить… мама. Где Хранительница?

Прошуршало. Сухо треснуло. Затанцевало рыжими языками и расступилось, открывая нишу под названием «Скальный приют» и лежащее в ней тело…

Анна!

Хранительница была жива – она дышала, грудь поднималась и опускалась, но кровь, как второе пламя, заливала правый бок. Посреди багрового островка торчал, как кол, знакомый нож с плоской рукоятью под янтарь. Нож Марианны. Ну конечно, подставлять – так по полной, да, мама? И как только нож раздобыла?

Она думала о ноже, о подставе, о сообщниках… о том, что после поединка она пройдет и поможет Анне – она знает, ее Пламя пропустит – лишь бы задавить, взять под контроль бушующую ярость. Ма-ма… что ж ты делаешь, ма-ма…

– Ранена, – одними губами усмехнулась Лиз. – Твоими сообщницами. Так что…

– Не смей.

Лина сказала это так, что Лиз невольно сбилась. Она еще не слышала у дочери ни такого голоса, ни такого тона – будто водопадом кипящим окатило.

– Ты – глава клана. Не смей… так.

Может, случайно, но слова «беглой изменницы» услышали все – слишком тихо было в пещере, слишком тихо…

– Не смей. Мы фениксы. Мы убиваем, но не лжем. Не предаем. Не клевещем. А судить о нас будут по тебе – по главе. Не смей нас позорить!

Лиз побелела. Никто не смел говорить с ней так.

Она помнила, она всегда помнила, что заняла место у Пламени не совсем законно. Главой должна была стать другая, потому что Лиз нарушила традицию избрания. И это грызло ее все годы правления. Она старалась быть безупречной во всех отношениях, она стала рьяной ревнительницей традиций и законов, она никому не прощала ни малейшего проступка, ведь только помня о своих грехах, люди забывают чужие… она сделала все, чтобы ее дочь стала идеальным фениксом, чтобы никто не упрекнул, не вспомнил…

А сейчас… Как она смеет?!

Ненавижу!

Эта неполнокровка с лицом отца, вечная память о ее, Лиз, слабости; эта девчонка, от которой всегда были одни проблемы – вечное своеволие и непослушание, распроклятая тяга к танцам, демонское упорство… глаза Даниила на смуглом лице. Лиз могла подчинить любую феникс – как же получилось, что собственная дочь все время уходила из ее рук?

И сейчас бросает вызов. Позорит перед кланом. И все слышат!

– Замолчи. Сейчас же. Ты…

– У тебя есть шанс заставить меня замолчать. К бою!

Фениксы провожают их до Круговой пещеры. Только там можно наблюдать за поединком – там вдоль стен есть проемы, похожие на окна из стекла или хрусталя, то ли сделанные кем-то в незапамятные времена, то ли являющиеся природным феноменом.

Под потолком закрепляют четыре факела, зажженных от Пламени.

Пламя будет свидетелем…

К бою! По телу прокатывается горячая волна с холодными вихрями ножей. Сердце не частит, и Феникс внутри по-боевому «топорщит перья», настроенный на драку и победу.

К бою!

Я должна победить, потому что Лиз нельзя оставлять править, нельзя… Потому что еще немного, и клан вымрет…

Я бы простила тебя за мою жизнь, за твою ненависть… я бы и суд, и приговор простила, но Анну тебе – не прощу. И то не прощу, что ты себя убедила, будто бы не бывает слишком высокой цены… будто бы можно идти по трупам, если желание того стоит.

Нельзя так, мама, нельзя.

Нельзя предавать тех, за кого отвечаешь.

К бою!

Первый нож свистит в воздухе еще до конца ритуального поклона. Лина зло усмехнулась. Вот и начали.

И с этого мига остальной мир: фениксы-наблюдатели, серые пришельцы, золотистые металлические листы с невозможной правдой о фениксах – все это отодвинулось в сторону, растаяло… Осталось только Пламя на факелах – неровное, пляшущее, скрадывающее расстояние. И Лиз.

Соперница.

Все теперь неважно, все, только этот бой.

Собраться, феникс! Сосредоточиться! Мягко сдвинуться в сторону, уводя тело от летящей смерти, – ничего, это всего лишь нож. Посмотреть на Пламя… Настроиться. Услышать тот почти неразличимый шорох, с которым замедляется время. Увидеть, как пляшущие в вечном неостановимом танце языки дрогнули, вскинулись… и замерли.

Есть. Плавно, удивительно плавно движутся шафранно-желтые лепестки огня. Медленно-медленно летят по воздуху ало-золотые искры. И брошенный клинок, отрываясь от руки, летит, будто сквозь воду – плавно, мягко.

Бешено горят глаза Лиз.

И тени не успевают за нами!

Шаг, уклон, промельк стали у лица… а Лиз уже совсем близко.

Нож долетает до стены, высекает искры… в стороны разлетаются каменные брызги…

Это последнее, что Лина успевает увидеть. Дальше мир суживается до предела, сконцентрировавшись на одной точке – на Лиз.

Поединок с метанием ножей не для фениксов. Метать клинки можно, если дерешься с чужаком. Но со своими – нет. Слишком велика собственная скорость, слишком медленно в сравнении с фениксами движутся в воздухе ножи…

Так что поединок для фениксов – это ближний бой. И нацелен он не на убийство. Что толку убивать, если твоя соперница через три минуты станет пеплом и воскреснет. Да и слишком мало фениксов, чтоб позволять им убивать друг друга.

Нет, не убивать… Лина снова и снова уворачивается от ножа, отступает, отклоняется. Ловит удар, ставит блок. Стремительно пригибается, выставляя то одну, то другую руку.

Бой в два ножа, и уследить за обоими ох как трудно. Кажется, в руках Лиз мечется безумная рыбья стая – клинки словно вьются у запястий. И сами летят к цели, рвутся с ладоней, бьющими молниями простреливают загустевший упругий воздух.

Скрутка, уход вниз, перекат, атака. Мимо.

Попытка укола, отскок, перемещение… мимо.

Финт, бросок, нож почти достает горло – блок крестом, прижать руку, попробовать… мимо.

Ох! Блок! И клинок – у самого лица. Вывернуться… Больно руку… дьявол, дьявол! Холодок на обнажившейся коже – нож рассек рукав.

Ладно…

Быстрым нырком она обозначает удар в живот, вынуждая Лиз отшатнуться. И едва успевает отклонить голову от удара ногой. Преисподняя! Ну, мама… Снова бьешь без правил. Хотя когда тебя это останавливало. Не со мной, не со мной…

«Дерешься – так всерьез, – сам собой всплыл в памяти суховатый голос матери. – Мы не рыцари, бьешь – так бей, правила к черту. Поняла? Поднимайся, хватит валяться!»

Привычные слова, привычная вспышка злости… и тревоги.

Тренировки, на которых мать побеждала в семидесяти случаях из ста. И нежданное спокойствие, появившееся точно из ниоткуда. Тридцать процентов все равно мои.

А это уже немало.

И глаза словно сами суживаются в расчетливом прищуре. На карте слишком многое, чтобы я позволила себе злиться.

Значит, не рассчитываем на рыцарство? Что ж, ладно. И сама тогда тоже не рассчитывай.

Держись, мама.

Шаг, удар, блок, перекат, удар ногой под колено – оп-па! Полежим, поостынем! Удар в голову… почти получился – но только почти! А ну-ка, лови ответный!

Лина птицей взлетает на ноги, нарочито изящно, совсем не по-бойцовски уклоняется от ножа, свистнувшего у самой стопы. Мимо! Только искры снопом – и сломанный клинок. И бешеные глаза матери. Она все поняла, она все уловила – и осанку, и нарочито танцевальное движение, которым наглая неполнокровка ушла от ее ножа.

Сама хотела не по-рыцарски. Не злись теперь.

– Девчонка…

Лина не отвечает. Разговор во время поединка – нет уж. Это просто еще одно оружие. И в нем всегда побеждала Лиз.

– Ты все равно не победишь. – Мать уже на ногах, но нападать не спешит. Просто кружит рядом, мягко, по-рысьи ступая по неровному полу. – Не станешь главой клана.

Лина горько скривилась. От досады. Да-а. У кого что болит, тот о том и говорит. Да в гробу я видала твое главенство! Не веришь? Конечно, не веришь, потому что не понимаешь, как это – не хотеть власти.

– Тебе не победить. Ты неполнокровка… всего лишь… даже не феникс.

Ах вот как. Долго же ты собиралась мне это сказать. Выбирала момент… Что ж, выбрала. Только сама не понимаешь еще, как ты неправа. Ты не была в Своде, мама, ты не видела листков, написанных на давно мертвом языке. Наверное, и не поверишь, что как раз ты – не истинный феникс.

Ладно. Слова тоже оружие.

– Ты тоже… Елизавета Орешникова.

Мать побелела. Если б не видела, не поверила бы, что вот так, в один миг, с лица хладнокровной Лиз могут уйти все краски.

– Как ты меня назвала?!

– Твоей фамилией, мама. – Лина невольно напряглась, готовясь к броску и отражению атаки, но Лиз была слишком потрясена, чтобы нападать.

– Кто тебе сказал? – В голосе, всегда уверенном, вдруг проскользнула хрипотца. – Анна?

– Это неважно. Я знаю. Этого довольно.

– Ты никому не скажешь.

– Мама, разве в этом дело?! Ты…

– И она… И твои сообщницы. – Лиз уже не слушала и не слышала. – И твоего Стража я ТОЖЕ прикончу. Слышишь?! И его, и этого подонка!

Феникс «зашипел». Лина с усилием сдержала подступившее бешенство. От него пещера показалась багровой, а голос Лиз как-то отдалился, заглох – розовые губы шевелились, но Лина не слышала ни звука. Словно злость разделила их незримой стеной – мать и дочь. Им никогда не понять друг друга.

И пытаться не стоит. Если она, Лина, когда-нибудь поймет Лиз и станет такой же… будьте милосердны, прикончите, потому что она не хочет жить такой…

– Так и будет! Так и будет, ясно? – донесся до сознания ледяной голос.

Звук вернулся. И нормальное зрение – Лина увидела каждую морщинку на сжатых губах матери. И ощутила, как в ее собственном голосе хрустнул лед:

– Победи сначала.

И снова танец под градом ударов, под свист клинков. И снова кипение стали у лица, и вихревой туман вместо стен – при ускорении окружающее смазывается. Снова бьется на факелах Пламя, озаряя хищный блеск ножей и ненавидящие глаза матери. Лина почему-то видела только глаза… только глаза… словно именно в них сконцентрировалась вся угроза и злоба, какие скопились в этой небольшой пещере.

Клинок летит в горло, сблокировать и провести ответный бросок… и фуэте, фуэте, уйти с линии удара. Фуэте, пинок носком сапожка и сразу кабриоль – уйти от удара по ногам. А потом жете. Гранд жете! Лови меня, раз так хочешь убить. Лови! А я вот не буду… И Феникс в ней расправляет крылья, и тело летит, оставляя ненависть где-то внизу…

Прыжок, и нож свистит мимо. В этот миг Лина понимает, что победит. Потому что владеет силой и мастерством не хуже матери. Потому что у нее есть любовь и вера, есть друзья и родные, а у матери лишь подчиненные и сообщники.

И снова удар и блок, и снова смерть мимо. Мимо! Лишь ветерок по щеке…

Еще немного, мама. Ты не можешь быть сильнее. Ты скоро ослабеешь. И я смогу отобрать твои ножи. Ты уже слабеешь. Твои силы, у кого б ты их ни украла, небеспредельны. А взять их тебе больше неоткуда.

Я не хочу тебя убивать. Ты все-таки мама…

Но править тебе больше нельзя.

Раз! В руку ложится чужой клинок. Растворить…

Два! Второй нож.

Три! Гранд жете, и третий клинок, сверкнув алым в свете пламени, рвется из пальцев. Но смиряется и покорно исчезает. Четвертый. Пятый! И пьянящая сила вихрится вокруг, и стоит немалых усилий остановиться… Шесть и семь! Все!

Ну, мама, что будешь делать?

Ты не победишь, понимаешь?

Пещера уже не размыта, они сбросили скорость, и можно различить каждое лицо, прильнувшее к хрусталю с той стороны. Удивленные, радостные, настороженные, изумленные.

Лиз, непобедимая Лиз… проигрывает?

Дьявол! Ад и пламя…

Боль рванула лицо, обожгла ядовитым жаром, и сразу глаза залило алым. Кровь. Ее кровь… Но откуда? Ведь ножей больше не было…

У Лиз такая улыбка! Торжествующая, злая, уродующая лицо хуже раны.

Как больно…

Красное дерево?

Прятала… как подло, мама…

Вдруг в голове зазвучала песня известного барда прошлого века – «Баллада о времени», они ее недавно с Лёшем слушали.

Откуда в пещере взялся Лёш? Откуда рядом с ним Анна? Почему она, недавно лежащая при смерти, твердо стоит на ногах?

Наверное, я умираю и у меня бред. Иначе… иначе почему я вижу, как Пламя прыгает с факелов и окружает Лиз светящимся ореолом? А она кричит и падает…

Мерещится.

Но подхватывающий песню Лёш – он же не мерещится?

– Лина… Лина… – Руки Лёша, перепачканные кровью, дрожащие, отвели с бледного лица темную волну волос. – Лина… Хранительница, рана поверхностная, что происходит?

– Подожди. – Хранительница повелительным жестом подзывает к себе Марта и полуодетую Марианну. – Вы, двое, никого сюда не пускать. Белла, Стефания, проверьте, что с Елизаветой. И смотрите в оба, она все еще опасна. А ты, мальчик, не отпускай ее, грей, удерживай, как умеешь… может, и вытянем.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.