Если бы я сказал, что умираю от желания увидеть Игана, то это было бы наглой ложью.
      – Брайан? – нарушил затянувшееся молчание мой собеседник. – Молчание – знак согласия или же знак того, что ты совсем не соскучился?
      – Надеюсь, ты придёшь один? – ответил я вопросом на вопрос.
      – Один? – недоуменно переспросил Иган. – А кого я должен с собой привести?
      – Никого. Я всю неделю работаю до восьми, так что получится только в выходные.
      – Думаю, ничего страшного не произойдёт, если мы встретимся около девяти. Лично я темноты не боюсь. Надеюсь, и ты тоже.
      Я снова взял документы и просмотрел первые страницы.
      – Ладно, как скажешь. Сегодня в девять. Думаю, от ужина я не откажусь.
      – Чудно. Только не забудь записать мой новый номер. Выбор ресторана за мной. – Иган помолчал. – И заканчивал бы ты со своими сверхурочными. Всех денег не заработаешь.
      – Мне оплачивают их далеко не всегда. Сегодня я доброволец.
      – Ты псих, а не доброволец, друг мой, – резюмировал Иган. – До встречи.
      С твёрдым решением приняться за работу я достал из кармана паркер – но мой телефон, похоже, замолкать не собирался.
      – Надеюсь, ты до сих пор обедаешь, и я могу пожелать тебе приятного аппетита? – спросила Надья.
      – Я уже давно пообедал, но ты всё же можешь пожелать мне приятного аппетита, – ответил я. – До ужина осталось всего-то…
      – О, неплохая идея! Как насчёт того, чтобы поужинать вместе? У меня последняя пара – скоро я освобожусь.
      – Боюсь, на сегодняшний вечер у меня другие планы, дорогая, – с сожалением проговорил я. – Я ужинаю с приятелем.
      – Ах, с приятелем. – Надья помолчала. – И как же её зовут?
      – Когда я сказал, что я ужинаю с приятелем, то я имел в виду именно это – и ничто другое.
      Надья щёлкнула зажигалкой.
      – Ты можешь признаться мне в том, что…
      – Если ты решила меня разозлить, то я прошу тебя этого не делать, так как мне предстоит торчать тут до восьми вечера.
      – Вы встречаетесь так поздно? Чем закончится ваш вечер? Бокалом хорошего вина при свечах?
      Вошедшая Кейт указала на телефон.
      – Полковник, – сказала она.
      Я молча кивнул.
      – Наш вечер закончится тем, что мы поедем по домам. Я перезвоню тебе позже – я занят.
      – Если бы я была глупее, то устроила бы сцену ревности, – заявила мне Надья.
      – Думаю, не стоит – тем более, что именно такую сцену тебе, вероятно, сегодня устроит твой муж, – ответил я и положил трубку.
      Кейт снова приоткрыла дверь и заглянула в кабинет.
      – Приготовь мне кофе и перезвони полковнику. – Я устало потёр виски. – У меня болит голова.
      – Принести тебе таблетку? Знаешь, я хотела спросить… ты хочешь, чтобы я осталась с тобой – или я могу ехать домой? Просто у меня кое-какие планы на вечер…
      – Можешь ехать прямо сейчас.
      Кейт посмотрела на часы.
      – До конца рабочего дня ещё почти три часа!
      Я повернулся к ней.
      – Если тебе действительно надо идти, то иди прямо сейчас. И не заставляй меня повторять дважды.
      – Хорошо, хорошо, – сделала она примирительный жест. – Сейчас я соединю тебя с полковником. Сколько сахара в кофе?
      – Не надо сахара, – ответил я и добавил: – Лучше кокаин.
      Кейт недоуменно подняла брови.
      – Шучу, – сказал я, посмотрев на неё. – Но, говорят, очень хорошо стимулирует любую деятельность.
      Полковник тоже была занята работой.
      – Пару минут, Брайан, – сказала мне она, изучая очередное электронное письмо.
      – Это что-то важное? Дело в том, что во времени я очень ограничен.
      – Я понимаю. Просмотри-ка вот это.
      И полковник положила передо мной тонкую прозрачную папку.
      Я просмотрел первые страницы – и мой взгляд остановился на выделенных ярко-зелёным маркером строчках.
      – Тут полно ошибок… кто занимался этими отчётами?
      – Не задавай лишних вопросов, Брайан. Ты можешь открыть последнюю страницу – и найти ответ самостоятельно.
      Пару секунд я изучал свою подпись, после чего закрыл папку и посмотрел на дату.
      – Это отчёты с прошлой недели. Я могу исправить ошибку за пять минут. Хотя я понятия не имею, как это могло получиться. Обычно я делаю это очень…
      Полковник сняла очки.
      – В последнее время мне не нравится твоё состояние, – сказала она. – По правде говоря, оно меня немного пугает.
      – Это всего лишь небольшая ошибка в отчётах, не более того. Вероятно, я делал их в конце дня и немного устал. Такое случается со всеми.
      – Только не с тобой, Брайан. Если у тебя есть какие-то проблемы, то ты вполне можешь поделиться со мной. Ты это прекрасно знаешь.
      – Даже если у меня есть проблемы, то моей работе они не мешают, – ответил я.
      Полковник протёрла очки и положила их рядом с клавиатурой.
      – Ты не хочешь взять отпуск? Правда, вряд ли я смогу отпустить тебя больше чем на месяц – но всё же лучше, чем ничего. Поедешь куда-нибудь, где круглый год тепло, туда, где есть море и много красивых женщин. Что ты об этом думаешь?
      Я с улыбкой покачал головой.
      – Думаю, я возьму отпуск немного позже. Вообще-то, я планировал сделать это летом. Мы хотели поехать вместе с Рэем.
      И тут же подумал о том, как глупо это звучит в данной ситуации.
      Но полковник, разумеется, о данной ситуации ничего не знала, поэтому кивнула.
      – Насильно выгнать в отпуск я тебя не могу. Хоть иногда об этом очень жалею.
      Пожалуйста, впредь будь повнимательнее. – Она одела очки и повернулась к компьютеру. – И сделай мне одолжение. Даже два одолжения. Во-первых, отдай Рэю этот конверт. И, во-вторых, исправь эту ошибку сейчас же – она мозолит мне глаза.
      – Ты могла бы этого не говорить – я знаю сам.
      – И сразу же после того, как ты её исправишь, возвращайся домой. Ты выглядишь так, будто не спал трое суток.
      Обе секретарши Рэя были заняты чтением. Одна внимательно изучала газетные листы, время от времени делая выписки, а вторая не менее внимательно читала любовный роман.
      – Добрый день, – поздоровался я. – Рэй у себя?
      – Да, конечно, – ответила одна из девушек, не отвлекаясь от романа. – Правда, мне кажется, он занят…
      – Он может быть занят только бездельем, – сказал я и, не останавливаясь в приёмной, прошёл в офис Рэя.
      Рэй моего визита явно не ожидал – он удивлённо посмотрел на меня, после чего глянул на часы.
      – Время для кофе? – спросил он. – Что-то непохоже…
      Я присел у стола.
      – Для кофе – вряд ли, но от чая я бы не отказался.
      – Если хочешь чай – будет чай. Во всяком случае, я выпью кофе.
      Рэй просмотрел содержимое принесённого мной конверта – и остался доволен.
      – Чтоб я умер! – сказал он мне доверительным тоном. – Не думал, что когда-нибудь заслужу премию.
      – Угадай, чья это заслуга? – спросил я, рассматривая листики мяты в стакане.
      – Знаешь, Брайан, уж лучше бы я заслужил отпуск. Или хотя бы пошёл домой в пять часов, как и все нормальные люди.
      – Полковник решила причислить меня к нормальным людям – и сегодня я иду домой в пять часов. И я никак не могу решить, отпускать ли тебя тоже. Может, ты всё же проявишь благородство и останешься для того, чтобы доделать мою работу?
      Рэй недовольно поморщился и достал сигареты.
      – Ты так любишь делать гадости! Но я знаю, что в конце концов ты всё же пойдёшь мне навстречу.
      – Да, – вздохнул я. – Иногда я бываю слишком мягкосердечным.
      – Мне нравится ход ваших мыслей, сэр. – Рэй сделал глоток кофе и снова взял в руки конверт. – Так что ты думаешь об отпуске?
      – Я сегодня об этом думал. Если честно, то я был бы совсем не против поехать в Арабские Эмираты. – Я поднял глаза. – Моё предложение насчёт лета до сих пор в силе?
      – Разумеется! Что за вопрос? Да я сплю и вижу Арабские Эмираты. А, я знаю. Мы поедем вдвоём. На этот раз – никаких жён, детей и тому подобного. Вот это будет настоящий отпуск! Как тебе идея?
      – Отличная идея. Надеюсь, до лета мы с тобой не успеем поссориться.
      Рэй беззаботно махнул рукой.
      – Брось. Я знаю, что тогда сморозил глупость. Неужели ты принял это близко к сердцу? Не стоит.
      – Хочется верить, что всё будет в порядке. – Я посмотрел на часы. – Ладно.
      Пожалуй, мне пора. Я хочу кое-что доделать.
      Рэй откинулся в кресле.
      – Ты зря заговорил об Арабских Эмиратах, Брайан. Если до этого у меня и было желание работать, то теперь оно точно пропало.
      – У меня есть отличное средство от таких мыслей. Держи-ка.
      И я положил перед Рэем папку с отчётами, которую мне вернула полковник.
      – Что это? – Рэй просмотрел листы. – Ну и ну! Как ты умудрился понаделать столько ошибок?
      – Сделай мне одолжение, Рэй, исправь это. Там совсем немного – буквально пара строчек. Ты мне поможешь.
      Рэй бросил на меня испепеляющий взгляд и достал из нагрудного кармана очки.
      – Не могу поверить, что я переделываю твои отчёты, Брайан! Наверное, у меня сегодня неудачный день!
      – Наверное, пришло время понять мои чувства во время исправления твоих отчётов?
      Рэй буркнул в ответ что-то несвязное и углубился в работу.
      – Арабские Эмираты ждут вас, сэр, – сказал я, поднимаясь.
      – Если вы сейчас же не оставите меня в покое, сэр, то я за себя не отвечаю.
      Возле дверей я на секунду обернулся.
      – Мы полетим экстра-классом, сэр. Держу пари, вы запомните этот отпуск надолго!
      Рэй запустил в меня подвернувшимся под руку ластиком, но я увернулся и прикрыл дверь.
      – У вашего начальника сегодня невероятно воинственное настроение! – поделился я с секретаршами и поставил на стол пустые чашки. – Я помою?
      – Нет-нет, не стоит, – сказала одна из девушек, оставила газеты и поднялась. – Спасибо, я сама.
      – Вы не представляете, что сейчас случилось! – с видом заговорщика сказал я. – Знаете, что?
      – Что? – спросила секретарша, переворачивая страницу и поднимая на меня глаза.
      – Я предложил вашему начальнику поехать в Арабские Эмираты, а он, как настоящий джентльмен, отказался, так как решил исправить ошибку в моих отчётах…
      – Так вот, значит, как ты обо мне говоришь? – мстительно проговорил Рэй, выглянув из кабинета. – Иди сюда! Я тут ничего не понимаю! Чёрт бы тебя побрал вместе с твоим дурацким почерком!
      Может, Иган не умел тратить деньги, общаться с людьми, не имел профессиональной хватки или что-то там ещё – но рестораны он выбирал превосходно. Если есть писательский талант, художественный талант или актёрский – то такой талант тоже должен существовать, разве не так?
      Ресторан порадовал меня уже тем, что я обнаружил огромное количество мест для парковки. Если ты кружишь по району пару часов с целью найти укромный уголок для своей машины, то это вполне может испортить настроение.
      – Добрый вечер, – обратился я к скучавшему на входе служащему. – Здесь заказан столик на двоих.
      Служащий бросил на меня вопросительный взгляд, и я назвал фамилию Игана.
      – Столик номер семь. Это там, у окна, – сказал служащий после короткой паузы, заглянув в списки. – Приятного аппетита, сэр.
      – Спасибо, – поблагодарил я и вошёл в прохладный зал.
      Часы на стене показывали половину девятого, и я вздохнул. Мне предстояло скучать целых полчаса.
      В ресторане было людно и шумно. Музыканты на сцене играли что-то, отдалённо напоминающее танго, и пары, одетые по-вечернему, кружили в танце, отчаянно (и тщетно) пытаясь поймать ритм.
      Я бегло просмотрел меню и подумал о том, что есть мне совсем не хочется. Хотя бы потому, что в списке было с десяток совершенно незнакомых названий.
      Подошедшая официантка указала на одно из них со словами:
      – Я думаю, что это мясное блюдо вам очень понравится. Это коронное блюдо нашего повара…
      – Не люблю пробовать незнакомые блюда, – сказал я виновато, припоминая, как однажды во время командировки съел что-то а-ля "кошачья печень под соусом из маринованных мухоморов". – Принесите мне кофе, мисс. Чёрный. А потом посмотрим.
      – Хорошо, сэр, – ответила явно поникшая официантка и удалилась.
      Я повесил пиджак на спинку стула и достал сигареты. Музыканты, видимо, решили, что танго сегодня сыграть не получится, и принялись за вальс. Вальс у них получался неплохо. Во всяком случае, лучше, чем предыдущее.
      Иган появился без четверти девять. Пожал руку служащему, обменялся с ним парой слой и направился ко мне.
      – Как всегда, приходишь раньше времени. Узнаю Брайана, – сказал мне мой приятель, усевшись за столик. – Я на этот раз тоже решил не опаздывать. Как дела?
      – Как всегда. Великолепно, – коротко ответил я, изучая его.
      Сказать, что Иган изменился, было бы всё равно что не сказать ничего. Я не помнил, когда в последний раз он так удачно подбирал галстук (а бывало ли такое вообще?) и так идеально отглаживал бы "стрелки" на брюках. Вообще, его костюм, как я подумал, стоил приличных денег – у меня таких дорогих было всего-то два, да и те для особых случаев. Иган поменял причёску – теперь меня уже не смешило скорбное выражение его лица, потому что он выглядел обыкновенным молодым мужчиной, счастливым и жизнерадостным.
      Я достал из чашки с кофе ложечку, которая подло выскользнула из моих пальцев и спикировала на пол.
      – Судя по всему, у тебя был трудный день, – рассмеялся Иган.
      – Да, что-то вроде, – ответил я, ныряя под стол. – Я давно тебя не видел… ты словно родился заново.
      – Многое изменилось. И мне это нравится.
      Иган взял меню.
      – Что ты заказываешь? – спросил он меня.
      – Я не голоден.
      – Что такое? Ты потерял аппетит? От любви?
      – У меня немного иные симптомы влюблённости.
      Иган заказал что-то мясное, после чего закурил и снова удостоил меня взглядом.
      – Расскажи мне что-нибудь, старик. У тебя, разумеется, тоже много нового.
      Я пожал плечами.
      – Мне нечего рассказывать. Лучше ты расскажи. Как жизнь. Как Лиза.
      – Знаешь, я хотел сказать тебе спасибо. Если бы не ты, мы бы не познакомились…
      – Я за тебя рад, – сказал я и сделал глоток кофе.
      Иган покрутил в руках зажигалку.
      – Если бы я не знал тебя так хорошо, то никогда не подумал бы, что ты ревнуешь.
      – Ревную? Ещё чего. – Я помолчал. – Немного. Но теперь это не имеет никакого смысла. Кроме того, она была мне не больше, чем любовница… Ладно, не смотри на меня так. Она была мне чуть больше, чем любовница.
      – Понятно, – кивнул Иган. – Расскажи мне, как вы познакомились?
      Я посмотрел на него – он всем своим видом показывал, что его заинтересовали мои слова.
      – Иган, ты не хочешь этого слышать.
      – Откуда ты знаешь? Или ты умеешь читать мысли?
      – Нет, но я иногда полагаюсь на свою интуицию. И ты не хочешь этого слышать.
      Поверь мне.
      Иган замолчал. Обычно при разговоре он всегда искал контакта с глазами собеседника и не делал этого лишь в одном случае – когда его что-то сильно обижало. И теперь он молча изучал стоявшую перед ним тарелку с блестящими столовыми приборами по бокам.
      – Мало того, что ты ревнуешь – так ты ещё и не доверяешь мне. Интересно, что тут происходит, ты можешь мне объяснить, Брайан?
      – Приятного аппетита, – сказал я, посмотрев на принесённый заказ.
      Музыканты начали играть фокстрот.
      Я мысленно сказал спасибо Господу за то, что он наградил меня лишь частичным музыкальным слухом. Такой ужас не смогло бы вынести нежное ухо ценителя.
      – Она не говорит о тебе. Это поражает меня больше всего, – снова заговорил Иган, потянувшись за кусочком хлеба. – Что бы я ни спрашивал – она только мило улыбается.
      – Наверное, ты просто задавал не те вопросы.
      – Не знаю. Я спрашивал всякие мелочи… как вы познакомились, что у вас общего и тому подобное… так что же вас связывает, Брайан? Может, ты мне всё же расскажешь? Не думаю, что это что-то ужасное – я ведь знаю о тебе много всего не очень…
      – Могу тебя уверить – эта история превзойдёт все твои ожидания, – пообещал я. – Ибо такого ты от меня ещё не слышал.
      – Очень интересно, – сказал Иган и вернулся к еде. – Я внимательно тебя слушаю.
      Во время рассказа я всё же согласился на предложение официантки выпить ещё кофе.
      Иган в какой-то момент оторвался от ужина и стал внимательно слушать.
      – Ну и ну, – сказал он после того, как я закончил. – Ты прав, такого я от тебя ещё не слышал…
      – Твоё любопытство удовлетворено? – спросил я.
      – Да, наверное… надо же. Как получилось – и вас снова свела судьба… только один вопрос остаётся без ответа, Брайан. Зачем ты нас познакомил?
      Я закурил в очередной раз и откинулся на спинку стула.
      – Я подумал о том, что вы будете отличной парой.
      – Смешно. – Иган похватил вилкой кусочек мяса. – Тогда я не понимаю, почему ты ревнуешь.
      – Эта женщина моей никогда не была. И не будет. Хотя бы потому, что я этого не хочу. Когда-то всё было иначе. И намного проще. А теперь всё совсем по-другому.
      У таких отношений нет будущего. И вообще. Лучше бы она всегда оставалась в прошлом…
      Иган рассмеялся.
      – С каких это пор для тебя важно будущее отношений? Ты решил жениться? Вот уж это действительно смешно! И я в это никогда не поверю. А то, что когда-то ты прожил с одной женщиной целый год – это вообще геройство с твоей стороны!
      Я допил кофе и вернул чашку на блюдце.
      – Я так и знал, что ты вспомнишь Мадену. Послушай, Иган. Если ты считаешь, что нашёл своё счастье, то храни его для себя. Потому что эти попытки разобрать его по частям и разложить по полочкам не принесут тебе ничего хорошего. Ты меня понял?
      Иган легко кивнул.
      – Да, Брайан, – сказал он после паузы. – Что ни говори… ты прав.
      – Приятно думать о том, что ты меня понимаешь.
      – В том-то и дело. Мне кажется, я тебя никогда не понимал. И сейчас не понимаю тоже.
      – Тогда я буду тешить себя мыслью, что дал тебе информацию к размышлению.
      Иган вторично кивнул и попросил счёт.
      Домой я вернулся около полуночи – и спать мне не хотелось совершенно. С четверть часа я безуспешно пытался найти себе занятие, но мысли мои были заняты разговором с Иганом. "Если бы я не знал тебя так хорошо, то никогда не подумал бы, что ты ревнуешь". У меня было железное правило – если я начинал сомневаться в верности женщины, то оставлял её в ту же минуту. Наша жизнь слишком коротка, чтобы попусту тратить время на людей, в которых мы сомневаемся. Зачем устраивать сцены, кричать и бить посуду, если есть простая фраза, которая за долю секунды решит любую проблему: "Я тебе не верю"? Тем более, что человек, обманувший однажды, обязательно обманет ещё раз.
      Хотя, конечно, это правило не было таким уж железным. В первый раз оно было нарушено тогда, когда я встретил Надью. Во второй раз – тогда, когда я увидел свою женщину с другим мужчиной, и всё же предложил ей руку и сердце (от которых она, правда, впоследствие отказалась). И в третий раз – сейчас. Пару часов назад я сидел напротив человека, которому просто-напросто подарил Лизу – если, конечно, можно так выразиться – и думал о том, что совершил непоправимую ошибку.
      Я сварил кофе и сел на кухне. Конечно, так больше продолжаться не может. Мне от Лизы ничего не надо – по крайней мере, так оно должно быть. У меня своя жизнь. У неё – своя. Возможно, было бы легче, если бы слова остались несказанными. И тогда всё было бы по-другому. Я бы спал с женщиной своего отца, каждый раз спрашивая себя, зачем это делаю – и, разумеется, не отвечая на этот вопрос, так как ответа не знал или же не хотел знать. Марика осталась бы очередным приключением. Надья продолжала бы быть для меня хорошей подругой. Иган продолжил бы быть неудачником. И мы бы остались друзьями. Точно так же, как и с Рэем.
      Причём дружба наша была бы настоящей, такой же, как и раньше, а не такой, как теперь – настораживающей и уж точно не искренней.
      На работу я, разумеется, опоздал. Выключил будильник, который мешал мне спать, и отправился обратно в мир снов. Через полтора часа вскочил и бросился одеваться.
      Не успел ни побриться, ни выпить кофе, ни почистить обувь. Застрял в гигантской пробке – и в результате ввалился в офис на три часа позже, чем следовало приходить всегда.
      Я оглядел гору папок на столе, включил компьютер и утомлённо опустился в кресло.
      Два часа сна не помогли организму восстановиться. Скорее, наоборот. Я чувствовал себя так, будто не спал как минимум дня четыре. И сил работать у меня, разумеется, не было. Единственное, о чём я сейчас мечтал – так это о возвращении в постель.
      Полковник не заставила себя ждать и заявила о себе звонком. Она злилась – и злилась оправданно. Я почувствовал непреодолимое желание стать человеком-невидимкой или, на худой конец, где-то спрятаться. Хорошо спрятаться – там, где бы меня никто не нашёл.
      – Доброе утро, – сказала мне она. – Надеюсь, у тебя есть очень уважительная причина – иначе бы ты не опоздал на три часа.
      – Послушай, – начал я не очень уверенно, – честное слово, я могу всё объяснить.
      Я спал два часа… меньше двух часов… и…
      – Меня не волнует, сколько ты спал, Брайан. Поднимись ко мне. Сейчас же.
      Я обречённо вздохнул и ответил:
      – Хорошо. Буду через пару минут.
      Взгляд полковника только укрепил во мне желание испариться. В такое время она обычно занималась разбором корреспонденции – но на этот раз она просто сидела, сложив руки на столе перед собой, и смотрела на меня.
      – Я не хочу повторяться, но всё же задам этот вопрос ещё раз: у тебя есть какие-либо проблемы?
      – Да, но это личные проблемы, в которые я не хотел бы посвящать посторонних.
      – То есть, ты считаешь меня посторонней? Я правильно тебя понимаю?
      – Нет, конечно же. Просто… послушай меня, хорошо?
      – Нет, я не хочу тебя слушать! Я не имею никакого желания разговаривать с сотрудником, который не только взял за правило опаздывать каждую неделю, но и имеет наглость входить в мой кабинет в таком виде! Ты смотрел на себя в зеркало перед тем, как выйти из дому, Брайан? И вот какой интересный вопрос – где же твой галстук?
      Я мысленно чертыхнулся, вспомнив, что галстук мирно висит в шкафу. Разумеется.
      Где же ещё он может быть?
      Полковник протянула руку.
      – Твоё табельное оружие.
      – Я не имею привычки оставлять его дома, – сказал я и, приподняв полу пиджака, продемонстрировал пистолет.
      – Ты не понял меня. Верни его. Я отстраняю тебя от работы на две недели. Надеюсь, ты понимаешь, что их тебе никто оплачивать не будет. Отдохни, реши все свои проблемы. И вернись в нормальном состоянии.
      Я кашлянул и отстегнул кобуру.
      – Тебе не кажется, что две недели – это чересчур?
      – Да. Но тем лучше. Я делаю это ради тебя, Брайан, и лишь только потому, что желаю тебе добра. Именно поэтому я даю тебе отдохнуть и не лезу в твою личную жизнь.
      – О, – проговорил я с нескрываемой иронией, – благодарю тебя за оказанную услугу!
      – Всегда рада помочь, – ответила она – и я с трудом удержал себя от того, чтобы не уйти, хлопнув дверью. – Ты свободен.
      Полковник ещё раз посмотрела на меня и занялась-таки корреспонденцией.
      Для того, чтобы немного проснуться (ну, или хотя бы не задремать за рулём), я приоткрыл окно машины. Это, конечно же, не помогло – и пришлось притормозить у обочины.
      Я вышел из машины, закурил и прошёлся взад-вперёд. Я был голоден. А ещё мне хотелось кофе.
      Я присел на капот и осмотрелся. Когда-то эти места были совершенно безлюдными – тут можно было прогуливаться в тишине, наедине со своими мыслями. Но за какой-то год с лишним тут появилось много крошечных магазинчиков, где торговали всякой ерундой. Магазинчики в такие часы только открывались. Люди начинают рабочий день.
      Готовы трудиться и принимать посетителей. Я не мог отделаться от ощущения, что мне немного неудобно перед этими людьми. Как ни крути, я тоже должен был работать. И, если бы встал хотя бы часа на полтора раньше, то работал бы, а не курил посреди загородного шоссе.
      Мне стало жарко. Я выбросил сигарету и снова занял место за рулём. Домой ехать не хотелось. Я снова оглядел магазинчики и подумал о том, что где-то тут есть кофейня. Когда-то поздним вечером я возвращался домой – и, на моё счастье, у меня сломалась машина. В ожидании рабочих из автосервиса я провёл в кофейне как минимум часа полтора.
      Мысль показалась мне очень привлекательной. Я открыл барсетку в поисках бумажника.. и обнаружил, что оставил его в прихожей у зеркала.
      Воспользовавшись тем, что вокруг никого нет, я выругался от души, громко и непристойно – так, что мне самому стало стыдно за своё поведение. В бумажнике были не только деньги и кредитные карточки, но и документы. Водительские права, в том числе.
      Я прикрыл глаза и попробовал представить, что всё это сон. Что я не опаздывал на работу, не злил полковника своим непредставительным видом. Что галстук на мне.
      Что мои ботинки идеально начищены. И что мой бумажник на месте – то есть, при мне.
      Представить не получилось, и я стал рыться в барсетке на предмет чего-то стоящего. Уж не знаю, что я хотел там найти – но обыкновенно царивший там лёгкий беспорядок сечас меня взбесил, и я вышвырнул всё содержимое на соседнее сиденье.
      В барсетке был сотовый телефон, карманный компьютер, две пачки сигарет – полупустая и новая, ещё не открытая, спички, зажигалка, большая связка ключей от дома, записная книжка и куча ненужных бумаг. Бумаги – в большинстве своём, чеки и многочисленные заметки, которые я делал на крохотных сиреневых листах – были просмотрены и выброшены в мусорную корзину. Туда же полетела пара ненужных ключей, висевших на связке – под горячую руку. Стряхнув с сиденья непонятно откуда взявшиеся крошки, я немного успокоился.
      Записную книжку мне подарила Мадена. Это случилось задолго до того, как мы начали жить вместе. Мадена уверила меня, что мне просто необходимо иметь такую вещь – и подарила мне чудесную записную книжку в кожаной обложке. К записной книжке прилагалась не менее чудесная ручка, которую я называл "пародией на паркер". Подарок пришёлся мне по душе не только потому, что я всегда питал слабость к канцелярским принадлежностям – но и потому, что структура записной книжки напоминала ежедневник – и можно было каждый раз заполнять её новыми листами, оставляя обложку.
      В одном из карманчиков записной книжки обнаружились деньги. Я пересчитал их и убедился, что на чашечку кофе мне вполне хватит. Вернув записную книжку и остальные вещи обратно в барсетку, я отправился на поиски.
      Кофейня обнаружилась минут через пятнадцать. Как и следовало ожидать, вывески или рекламного плаката нигде не было – иначе я бы обязательно запомнил это место.
      Невзрачного вида здание, чуть потрёпанное и, сразу видно, давно не ремонтировавшееся. Кофейню это напоминало довольно-таки отдалённо. Но я, как человек, не привыкший судить о чём бы то ни было по внешней оболочке (первое впечатление о людях – не в счёт), не придал значения непредставительному облику.
      В кофейне было прохладно и тихо. Пара посетителей – молодая леди, говорившая по телефону, и мужчина средних лет, как и я, в деловом костюме. Помещение показалось мне крохотным – но, видимо, такое впечатление создавалось благодаря полному отсутствию пустого места. Плетёные столики и такие же стулья, кое-где – небольшие кожаные креслица. На стенах – картины неизвестных мне художников, плакаты, вырезки из газет. Надо было отдать должное хозяину заведения – атмосфера была по-настоящему домашней и уютной. И не только я, большой любитель таких тихих мест, но и любой другой не удержался бы от соблазна заглянуть сюда хотя бы на пятнадцать минут и выпить чашечку кофе.
      Кофе принесли в крошечной чашечке. Такой кофе оценил бы даже житель Ближнего Востока – ведь, как известно, кофе должен быть "чёрным, как восточная ночь, горячим, как воздух пустыни, и горьким, как женщина". Впрочем, в последнем официантка явно сомневалась – она всё же принесла мне сахар.
      После пары глотков мне удалось привести мысли в порядок, и я успокоился окончательно. Вынужденный отпуск меня совсем не тревожил. И я начал размышлять о том, на что его можно потратить. Разумеется, не просто так – а с пользой для души.
      Для начала, я планировал выспаться. Следовало лечь около десяти вечера – и проснуться около десяти утра, но режима для у меня, как у истинной "совы", не было. И я знал, что в семь часов уже буду на ногах.
      Молодая леди, прежде говорившая по телефону, бросила тщетные попытки что-то доказать своему собеседнику. Она положила крошечный телефон в не менее крошечную сумочку (не думаю, что в эту сумочку можно было засунуть что-то ещё, кроме, разве что, помады) и улыбнулась мне. Я сделал вид, что ничего не произошло, и продолжил пить кофе. Леди попросила счёт и, тут же заплатив, вышла, бросив на меня заинтересованный взгляд.
      Я заказал ещё кофе, после чего просмотрел меню и решил, что не отказался бы от творожного пирога.
      Официантка принесла мне кофе и пирог, который выглядел очень уж громоздко на миниатюрном блюдце.
      – Может, вы хотите сироп, сэр? – поинтересовалась она.
      – Благодарю, но вряд ли, – вежливо отказался я. – Слишком много сладкого с утра…
      Творожный пирог я попробовал в првый раз, когда мне было чуть больше восемнадцати. Это был самый настоящий творожный пирог, а не какие-то там подделки. В то время я был вечно голодным студентом, без денег и практически без крыши над головой. Получив свою первую стипендию, я испытал некоторое подобие шока – впервые я держал в руках такую огромную сумму. Хотя сейчас этой суммы мне хватило бы разве что для оплаты счёта за сотовый телефон. И я, разумеется, стал размышлять о том, как же эти деньги потратить. За размышлениями я купил пачку дорогих сигарет и бутылку хорошего вина. Я вернулся домой и стал пить в гордом одиночестве – пока мне не пришла в голову мысль, что так дело не пойдёт. Пить на голодный желудок – это идея не из лучших, даже если речь идёт о благородном вине.
      Я отправился в город, часа три гулял по улицам без определённой цели (это занятие до сих пор входило в число моих любимых), пока не набрёл на маленькое кафе. Именно там мне подали это чудо – творожный пирог. И с тех пор я был в первых рядах поклонников этого лакомства.