Впрочем, Мадене до леди было далеко.
      – Я убрала в комнате, – заговорила Марика, появляясь на пороге. В зубах она держала шпильки, которыми намеревалась закрепить причёску. – Будто знала, что ты придёшь! Как здорово. Надеюсь, ты не принёс плохих вестей? В последнее время их многовато.
      – Нет-нет. Что случилось?
      Марика положила на диван небольшой рюкзак и устало опустилась рядом. На ней были голубые джинсы, светлая рубашка и удобные спортивные туфли. Можно было подумать, что она собралась в поход. Или же ей предстоит проделать долгий путь автостопом.
      – Маме стало хуже. Её положили в больницу. Придётся уехать – даже не знаю, насколько. Я очень за неё волнуюсь. – Марика помолчала, потом глянула на часы. – О, ещё куча времени!
      – Тебя подвезти?
      – Нет, не стоит. Я прогуляюсь. Люблю гулять пешком.
      Марика заварила зелёный чай, и мы расположились в крошечной, но очень уютной кухне.
      – Почему ты не на работе? – спросила меня она.
      – У меня нет жёсткого графика. Обычно я появляюсь в офисе только два раза в неделю.
      – А ты никогда не рассказывал мне, чем ты занимаешься…
      Я размешал сахар и выложил ложечку на блюдце.
      – Какая непростительная ошибка! Я специалист по арабскому миру. В основном, анализирую конфликты и то, что происходит на Ближнем Востоке вообще. Кроме того, занимаюсь научной работой. Переводы, статьи по истории и политологии.
      Командировки, пресс-конференции… и всё в таком духе.
      – А как ты всё успеваешь?
      Я пожал плечами.
      – Просто мне интересно – в этом весь секрет. Любимым делом я могу заниматься сутками. А ещё я планирую продолжать учиться. Магистр. Доктор. Может, буду преподавать. Арабский, история ислама. Только я не люблю строить такие дальновидные планы.
      Марика задумчиво разглядывала свою чашку.
      – Это здорово. Я тоже хотела пойти учиться. На юриста. Но мой отец был против.
      Он говорил, что эта профессия – не для меня. Потому что примерная девочка из еврейской семьи должна быть либо медсестрой, либо учителем.
      Я поднял на неё глаза.
      – Из еврейской семьи? Я и думать боюсь, как бы твой отец отреагировал на известие о том, что ты… близко знакома со мной.
      – Потому, что ты не еврей? Это глупости!
      – Мать моя полячка. А вот отец… он родом из Ирана.
      Марика широко открыла глаза.
      – Из Ирана? Вот так раз! Так вот почему ты такой… странный. Наверное, в тебе так смешалась кровь. А вообще – ты мне очень, очень нравишься.
      Да, не стоило мне влюбляться, подумал я. Или же надо было сказать "мне не стоило убеждать себя в том, что я влюблён"? Марика подкупила меня тем, чего не было во всех моих женщинах – наивностью и искренностью. Она смотрела на мир глазами ребёнка. И мне иногда казалось, что по-другому она просто не умеет. Не догадывается, что бывает по-другому.
      Мы сидели на подоконнике, обнявшись, и смотрели вниз.
      – Когда ты придёшь снова? – спросила меня Марика.
      – Не знаю. Я позвоню.
      – Хорошо, – ответила она, не делая при этом ни единого движения. – Вот бы остаться так вечно. И никуда не ходить. Но мне пора.
      Марика взяла рюкзак, и мы спустились вниз.
      Мадам с утомлённым видом сидела в гостиной и пила кофе.
      – Уже всё? Удачи, гадёныш. Удачи, дорогая.
      Мы вышли на крыльцо.
      – Я пойду, – сказала Марика, тоскливо оглядев окна дома.
      – Ты точно не хочешь, чтобы я тебя подвёз?
      – Нет-нет. Мне есть, над чем подумать, так что мне не будет скучно в дороге. Я буду думать о том, что всё будет хорошо. Да?
      – Конечно. – Я наклонился к ней и поцеловал, и она боязливо глянула на двери.- Чао.
      Марика быстрым шагом пересекла газон, вышла на посыпанную гравием дорожку и направилась к воротам, а я побрёл к машине, нащупывая в кармане ключи.
 

***

 
      Я планировал продолжить работу вечером – но навалившаяся лень была слишком непреодолимой, чтобы пытаться что-то сделать. И поэтому я сидел на диване в гостиной и читал в свете неяркой настольной лампы. Кошки дремали на ковре и изредка ворочались во сне. Для беззаботных существ это было обычным занятием.
      Меня клонило в сон. На часах не было даже десяти, и я не мог понять, что меня утомило – время, проведённое за рулём, городская жара, или же это была обыкновенная усталость от безделья. Я прикрыл книгу, положил голову на подушку и закрыл глаза. Но задремать мне не удалось – из мира снов меня вернул стук в дверь.
      Некоторое время моя гостья молчала, методично разминая пальцами сигарету.
      – Чем обязан? – заговорил я.
      – Ничем, – ответила Надья коротко. – Просто я решила тебя навестить. Ты, наверное, занят. Как всегда. Я поражаюсь, как у тебя есть время для того, чтобы быть занятым… для этого ты не занят?
      – Нет, я не занят, – сказал я, разглядывая её. – Я просто не хочу тебя видеть.
      Надья передёрнула плечами и рассмеялась.
      – Я делаю тебе сюрприз, а ты говоришь, что не хочешь меня видеть? Очень мило. Я хотела предложить тебе поехать куда-нибудь… и выпить.
      – Ещё? А тебе не хватит? Мне кажется, ты и так достаточно выпила. Если Рэй узнает, что в таком состоянии ты садилась за руль…
      – Рэй, Рэй, Рэй! Как мне надоело это имя! А что скажет Рэй? А что подумает Рэй?
      Я сама решаю, что мне делать, сколько пить и в каком состоянии садиться за руль.
      И Рэй тут не при чём.
      Я накинул куртку.
      – Поднимайся. Я отвезу тебя домой.
      Надья бросила на меня высокомерный взгляд.
      – А я не поеду домой. Меня там никто не ждёт. Вообще, я решила, что с меня хватит. Мне надоел этот глупый брак – с самого начала было понятно, что нас с Рэем ничего не связывает. Он испытывает потребность о ком-то заботиться – а у меня этой потребности нет. И я ненавижу, когда кто-то сдувает с меня пылинки.
      – А твой муж в курсе?
      – Разумеется, – кивнула она с улыбкой. – Я ему об этом сказала.
      Я повесил куртку на место и подошёл к ней.
      – И что он тебе ответил?
      – Что я могу идти ко всем чертям. Если я думаю, что с тобой мне будет лучше – то, наверное, так оно и есть.
      – А при чём тут я?
      – Сам посуди, Брайан. Не могла же я ему сказать, что я ухожу просто так… я хотела сказать правду.
      Я опустился в кресло и устало прикрыл глаза.
      Надья тоже откинулась на спинку кресла, будто пытаясь принять ту же позу, что и я.
      – Но не ты ли хотел, чтобы я его наконец-то оставила?
      – Это был совсем другой я.
      Вот как мы заговорили! Совсем другой я… понятно. Ты думал, что я никогда не скажу такого своему мужу, да, Брайан?
      – Я думал, что у тебя осталось хотя бы немного мозгов.
      Она презрительно фыркнула.
      – Но ведь ты видел, что мы с ним – совсем разные люди! Если бы ты тогда попросил об этом… я имею в виду, если бы ты сказал это немного пожестче… ну, ты меня понимаешь.
      – Дай мне телефон.
      Надья протянула мне сотовый телефон и замерла в ожидании.
      – Кому ты будешь звонить? – спросила она с немного фальшивым удивлением.
      – Твоему мужу. Этот спектакль уже сидит у меня в печёнках.
      Голос у Рэя был не то сонным, не то уставшим.
      – Надо же, кто мне звонит, – сказал он – и я сразу понял, что позвонил зря. – Да ещё в такой час…
      – Послушай, Рэй, я не знаю, что тебе наговорила твоя жена…
      – Помолчи-ка, Брайан, – ответил он. – Тебя не должно интересовать то, что наговорила мне моя жена. Ибо это наше личное дело. И, надеюсь, последнее, что меня с ней связывает. Я сыт по горло всем этим. В частности, её причудами и её мужиками. Включая тебя. Если ты думаешь, что я стану тебя слушать, то ты ошибаешься. Наверное, следует сказать, что я считал тебя другом, что я от тебя такого не ожидал… да, наверное, это и правда так – только я не чувствую, что должен говорить подобное. Пусть она продолжает поднимать юбку перед каждым мужиком – но мне уже всё равно. Больше я не хочу быть идиотом – мне хватило. – Он усмехнулся. – Ты, в отличие от меня, умный мужчина. Но я всё же рискну дать тебе совет – не затягивай надолго. Иначе потом будешь проклинать сам себя.
      Я пару секунд слушал гудки в трубке, после чего отключил телефон и вернул его на стол.
      Надья по-прежнему сидела неподвижно – она курила вторую сигарету и улыбалась собственным мыслям.
      – Я скажу тебе, что я обо всём этом думаю, – проговорил я медленно, тоже открывая пачку сигарет.
      – Правда? И что же ты об этом думаешь? "Идиотка, ну какая же ты идиотка", – насмешливо передразнила меня Надья. – Я угадала? Ну, скажи, что я была близка к ответу!
      – Я думаю, что твоему мужу очень нравится, как ты им крутишь. Он, конечно, хороший человек – но в глубине души последний слизняк, хотя изо всех сил пытается показать обратное. Он не знает, чего он хочет. Не умеет стоять на своём.
      Ему нужна женщина, которая будет держать его за руку и вести. А мне, дорогая, такой женщины не надо. Я сам знаю, куда мне идти.
      Надья потрепала причёску.
      – Да, это мой муж, – подтвердила она, чуть помедлив. – Но тебе никто не давал права говорить о нём в таком тоне.
      – Я буду говорить всё, что захочу – и никто не будет затыкать мне рот, – продолжил я. – Как тебе такое заявление?
      Она мотнула головой.
      – А я не хочу тебя слушать.
      – Да что ты? Неужели какая-то другая женщина меньше чем час назад сказала своему мужу, что уходит от него ко мне? А теперь ты не хочешь меня слушать?
      – Не надо ловить меня на слове, – улыбнулась Надья. – Может быть, я просто пошутила? Мне скучно, и я решила немного поиграть.
      – Мы с тобой уже достаточно наигрались, но дело не в этом. Мы с твоим мужем разные, как чёрное и белое. – Я поднял палец и указал на неё. – Если бы я был на месте Рэя, то выставил бы тебя за дверь после первого же намёка на подобную свободу. – И я направил палец на себя. – Так как если что-то принадлежит мне, то оно никогда не будет принадлежать кому-то другому.
      Надья снова закурила и поморщилась.
      – Не люблю, когда меня сажают на поводок, – уведомила меня она.
      – Зато своего мужа ты на поводке держишь очень умело.
      – Твой муж, твой муж! Может, хватит? У него есть имя.
      – Ты права. С меня действительно хватит. Я хочу, чтобы ты ушла. Немедленно. Это моё последнее слово.
      Она посмотрела на то, как я поворачиваюсь к ней спиной.
      – То есть, я пришла просто так, Брайан? Для того, чтобы ты выставил меня за дверь?
      – Я жду, – ответил я, не поворачиваясь. – Ключ в замке – так что ты сама сможешь открыть дверь.
      – Может, ты подашь мне мой плащ?
      – У тебя отнялись руки?
      Надья выдержала паузу.
      – Кажется, я уже говорила, что тебе очень к лицу эта роль сильного мужчины?
      – Миллион раз. Думаю, именно потому, что тебе всегда очень не хватает сильных мужчин.
      – Да пошли вы оба ко всем чертям!
      Это были последние слова моей гостьи. Она оделась и вышла, бесшумно притворив дверь (хотя я был уверен в том, что она не удержится от соблазна хорошенько хлопнуть ею на прощание).
      Я снова откинул голову на спинку креса и посмотрел на кошек. Они по-прежнему мирно дремали, так как моя личная жизнь их практически не интересовала. Разве что за исключением тех случаев, когда она обретала конкретную форму и тело конкретной женщины и перемещалась в мою постель.
      Минус один, гадёныш, сказала бы сейчас мадам – только вот я почему-то душевного подъёма не чувствовал. При мысли обо всём этом мне было невыносимо гадко. Я думал про серьёзный тон Рэя – и мысль о том, что я опять невольно оказался между ним и его женой назвать приятной я не мог. На месте Рэя я бы, разумеется, давно вырвал глаза конкуренту – а о втором или третьем романе не могло быть и речи (да и о первом навряд ли), так как конкуренту не суждено было бы жить так долго. Но при всей своей мягкотелости Рэй всё же был моим другом, причём не просто приятелем, а человеком, которым я действительно дорожил. И терять его я не хотел.
      И кто придумал эти сказки про то, что настоящие друзья никогда не ссорятся из-за женщин? На мой взгляд, они ссорятся только из-за женщин, потому что это единственная причина, по которой можно по-настоящему поссориться.
      Вероятно, я задремал. Скажу даже больше – я уснул и, как мне показалось, увидел сон. Разбудил меня звонок моего сотового телефона.
      – Добрая ночь, сэр, – поприветствовала меня совершенно незнакомая женщина (Господи, ещё одна женщина – что за наказание?).
      – Здравствуйте, мисс. Чем обязан столь позднему звонку? – Я посмотрел на часы и убедился, что звонок действительно поздний – они показывали половину первого ночи.
      – Э… вас зовут Брайан, верно? – уточнила женщина. – А вашу… жену зовут Надья?
      – Меня зовут Брайан, но мою жену зовут не Надья. Я вообще не женат.
      – Сэр, я думаю, что должна вам кое-что сказать, – прервала меня женщина. – Дело в том, что ваша жена… то есть, не ваша жена…
      – Вы можете объяснить мне, что происходит, мисс?
      – Вы живёте далеко от центрального госпиталя, сэр? Будет лучше, если вы приедете.
      И как можно быстрее.
      Сон с меня тут же сняло, как рукой – я выпрямился в кресле, потом поднялся.
      – От центрального госпиталя?
      – Ваша жена попала в аварию. Глупая случайность – просто поскользнулась на дороге и…
      – Она не моя жена, чёрт возьми! И хватит её так называть!
      – Простите, но ваш номер был первым в списке быстрых наборов… понимаете, сэр, обычно люди в подобных ситуациях набирают номер самых близких, если они в сознании, и я решила… Я была бы очень рада, если бы вы приехали. Я попробую дозвониться до её мужа…
      Через час с четвертью я наконец-то добрался до центрального госпиталя.
      Дозвониться до Рэя у меня не получилось: вместо привычных сигналов я неизменно слышал фразу "абонент временно недоступен". За это время я успел передумать всё, что угодно. Когда я подошёл к дежурной медсестре, то меня уже слегка трясло от нервного напряжения.
      – Прошу вас, сэр, следуйте за мной, – сказала она – и я послушно побрёл по ярко освещённым коридорам.
      – Так что случилось, мисс, вы можете рассказать мне более подробно? – попросил я.
      – Ваша… простите, как мне её называть?
      – Подруга.
      – Спасибо. Ваша подруга поскользнулась на дороге и не справилась с управлением.
      Кроме того, она была пьяна… ужасная история. – Медсестра покачала головой. – Травма позвоночника, потеря крови… плюс ко всему прочему, она очень сильно ударилась головой о стекло, всё лицо – сплошные порезы… надеюсь, у неё не останется очень заметных шрамов – она такая красавица!
      Попытка подготовиться к самому худшему не удалась. Когда я увидел Надью, то у меня внутри что-то сжалось. В окружении бесконечных аппаратов непонятного назначения и капельниц она выглядела смертельно больной. Взглянув на её лицо, я подавил желание отвернуться.
      – Присядьте, сэр, – сказала мне медсестра, услужливо подвигая стул. – Мы дали ей морфий… если боли по-прежнему будут мучить её, то я дам ей снотворное.
      Я опустился на стул, чувствуя, что силы меня оставляют.
      – Она… слышит меня, мисс?
      – Думаю, что да. Вы можете с ней поговорить.
      Я взял Надью за руку – и не сдержал вздох облегчения, почувствовав, что она сжала мои пальцы.
      – Я хочу зеркало, – проговорила она тихо.
      – Прости, но сегодня я его оставил дома, – ответил я.
      – Брайан. – Она приоткрыла глаза и посмотрела на меня. – Как я выгляжу?
      – Думаю, через пару дней ты будешь выглядеть даже лучше, чем раньше – хотя я всегда думал, что это просто невозможно.
      – Мне больно, – сказала она всё тем же спокойным тоном. – Они поставили мне какую-то гадкую капельницу и сказали, что будет лучше – но мне до сих пор больно.
      Где Рэй?
      – Он скоро приедет. Отдыхай. Тебе нужно поспать.
      Надья снова прикрыла глаза.
      – Больше я не буду водить после бутылки коньяка. Нельзя садиться за руль в пьяном виде, да, Брайан?
      Я поднял голову и посмотрел на медсестру.
      – У меня вторая группа крови. Отрицательный резус-фактор.
      Женщина заглянула в больничную карту.
      – Надо же! Это именно то, что нам нужно. Какая удача!
      Надья погладила мою ладонь.
      – Зачем ей знать твою группу крови, Брайан?
      – Потому что я хочу немного поделиться с тобой.
      – Почему вы не сказали мне, что боитесь своей крови, сэр? – строго спросила меня медсестра, параллельно заполняя какие-то документы.
      – Дело в том, что я в первый раз участвую в переливании крови, мисс, – оправдывался я, сжимая в пальцах пахнувшую нашатырным спиртом вату. – И… я не знал, как всё это происходит…
      – Неужели вы никогда не сдавали кровь?
      – Только один раз, ещё в университете. Но это было так давно…
      Она повернулась ко мне и нахмурилась.
      – Очень достойно – падать в обморок при виде собственной крови! А если бы вы ударились головой? Вы хотите воды?
      Я с благодарностью согласился, поглядывая на часы. Я всё же дозвонился до Рэя – и он обещал быть через двадцать минут. И он задерживался.
      – Простите, что мешаю. Но я бы хотел задать джентльмену пару вопросов, – раздался чей-то голос со стороны двери. Я повернулся и увидел мужчину в полицейской форме. – Вы хорошо себя чувствуете, сэр? Я могу немного подождать.
      – Я отлично себя чувствую, – заверил его я. Хотя меня до сих пор немного мутило, я всё же подумал, что ответить на пару вопросов вполне смогу.
      Полицейский взял стул и присел рядом с нами. Медсестра бросила на него суровый взгляд, но промолчала.
      – Леди нарушила правила дорожного движения? – попытался пошутить я. – Или же я превысил скорость? Я летел, как сумасшедший – думаю, поймай меня кто-нибудь, я получил бы штрафа три, если не больше.
      Полицейский улыбнулся.
      – Нет-нет, правил дорожного движения это не касается. Это будут немного личные вопросы… вы не возражаете против того, что доктор будет присутствовать?
      – Я не доктор, – покачала головой медсестра и поднялась. – Не буду стеснять вас.
      – Она повернулась ко мне. – Если вам понадобится что-то, сэр – я буду в коридоре.
      Я благодарно кивнул, и женщина вышла, бесшумно притворив дверь.
      Полицейский достал из нагрудного кармана небольшой блокнотик и снял колпачок с ручки.
      – Как я понимаю, вы с леди очень близки, – сказал он мне. – В её бумажнике я нашёл фото, на котором вы вместе. Очень мило.
      – Да, мы с леди очень близки, – подтвердил я, почувствовав, будто кто-то забрался мне в душу и наследил там грязными ботинками.
      – Насколько близки? Не поймите меня неправильно, я просто делаю свою работу, и мне необходимо это знать…
      – Мы любовники, – сказал я, бросив на полицейского красноречивый взгляд. – Точнее, мы были любовниками. До сегодняшнего вечера.
      – Вы поссорились? – оживился, как мне показалось, полицейский.
      – Да, мы поссорились. Если это можно так назвать.
      Мой собеседник кивнул и черкнул пару слов в своём блокноте.
      – Вам рассказали, что леди была… немного пьяна?
      – Немного? – усмехнулся я. – Я вообще не понимаю, как в таком состоянии она смогла вставить ключ зажигания.
      – Вы позволили ей уехать в таком состоянии?
      – Ей уже не шестнадцать, и она прекрасно знает, что делает. Это своенравная леди, офицер.
      Полицейский вторично кивнул, параллельно делая заметки.
      – Вы знаете, что леди замужем, сэр? – задал он очередной вопрос.
      – Разумеется, – кивнул я. – Её муж – мой коллега и очень хороший друг.
      Полицейский смущённо кашлянул.
      – Вы… в курсе их отношений, сэр? Они счастливы в браке, или…
      – Они очень счастливы в браке. И у них трое чудесных детей. Боюсь показаться наглецом, но к чему все эти вопросы, офицер?
      Полицейский пожал плечами.
      – Я всего лишь делаю свою работу, сэр, – сказал он.
      Я прикрыл глаза.
      – Знаете, офицер, я немного устал. И не очень хорошо себя чувствую. Может быть, вам следует поговорить о личной жизни леди с её мужем? Я к её личной жизни не имею никакого отношения.
      – Брайан, что тут происходит? – крикнул появившийся в дверях Рэй. – Где моя жена?
      Полицейский повернулся к нему и открыл было рот, чтобы что-то спросить – но Рэй предупредительно указал на него пальцем, сопроводив это словами:
      – Советую вам не приставать ко мне со своими дурацкими вопросами, так как сейчас меня волнует исключительно моя жена.
      Я поднялся и примирительно поднял руки.
      – Думаю, офицер, сейчас не самое лучшее время для подобных разговоров. Я обещаю, что завтра буду в вашем распоряжении. Слово джентльмена.
      Полицейский посмотрел сначала на меня, потом – на Рэя, и кивнул.
      – Хорошо, сэр. Думаю, вы правы. Я бы хотел поговорить с вами обоими, если это вас не затруднит.
      – Нет, это нас не затруднит, – ответил Рэй. – А теперь катитесь отсюда. Для полного счастья мне только не хватало полицейских.
      Вошедшая медсестра подошла к нам и протянула Рэю руку.
      – Вы – Рэймонд, я полагаю? – вежливо спросила она.
      – Да. Можно просто Рэй – я ненавижу, когда меня называют "Рэймонд". Я бы хотел видеть свою жену.
      – Прошу вас Когда мы подошли к дверям палаты, Рэй немного замедлил шаг и повернулся ко мне.
      – Может… ты пойдёшь со мной? – спросил он.
      – Я думаю, тебе лучше пойти одному.
      – Брайан, пожалуйста.
      Мы замолчали. Медсестра молча изучала наши лица и терпеливо ждала, пока мы примем решение.
      – Хорошо, – согласился я, наконец. – Я пойду с тобой.
      – Просто я… не люблю больницы. Ты знаешь.
      – Входи, – сказал я и легко подтолкнул его в спину.
      – Спасибо.
      Мне казалось, что я говорил с полицейским максимум минут десять – но Надья уже спала. Я видел её без макияжа только один раз – и уже тогда отметил, что он совершенно меняет её лицо. Теперь она выглядела гораздо моложе. Если бы не усталость, которую можно было прочитать на её лице, то я бы ни за что не сказал, что этой женщине почти сорок.
      Рэй посмотрел на медицинские приборы неизвестного назначения, потом перевёл взгяд на кардиограф, который мерно попискивал в тишине палаты. А потом присел на бледно-зелёное покрывало и вгляделся в лицо жены.
      – Знаешь, – обратился он ко мне (хотя говорил он так, будто беседовал сам с собой), – я каждый раз смотрю на неё и думаю, какая же она красивая. Не знаю, существует ли Бог или же нас создаёт кто-то другой. Но он, должно быть, мастер высшего класса. Создать такую женщину мог только настоящий мастер. В ней всё идеально. Нет ни одного изъяна. Разве такое бывает?
      – Вряд ли, – коротко ответил я.
      – Я тоже так думаю. И все эти годы этот вопрос не даёт мне покоя. Впрочем… ладно. – Он повернулся к медсестре и попытался продемонстрировать свою фирменную улыбку. Улыбка у него получилась пусть и довольно-таки вымученная, но очень даже фирменная. Медсестра тут же порозовела и расцвела. – Ну, как дела?
      – Пока что сложно сказать, сэр, – сказала она. – Её состояние стабилизировалось – но у нас ещё есть некоторые опасения. – Медсестра посмотрела на Надью. – У неё появился лёгкий румянец. И это уже хорошо.
      Рэй снова посмотрел на кардиограф. В его взгляде не было страха – он просто изучал линии.
      – Когда она проснётся? – спросил он.
      – Через несколько часов вы сможете поговорить с ней, сэр. А пока я советую вам отдохнуть. Может, выпить кофе. Или поспать. Но, пожалуйста, воздержитесь от спиртного. Вы знаете, это ни к чему хорошему не приводит.
      И медсестра посмотрела на меня так, будто я был отцом Рэя.
      Рэй заметил этот взгляд – и, похоже, мы подумали об одном и том же, так как он проговорил:
      – Хорошо, папочка. Сегодня я тоже не пью водку.
      Когда мы покинули больницу, я сразу почувствовал себя лучше. Тяжёлый туман в голове рассеялся. И пропало гадкое чувство тошноты и пустоты в желудке, которое обычно появлялось у меня при визитах в больницу. Я ненавидел больничные запахи.
      Мы решили выпить кофе. Спать, разумеется, никто из нас не собирался. Я – потому, что ехать домой не имело смысла. Рэй – потому, что вряд ли смог бы уснуть.
      Кофе был гадким. Впрочем, мы не ожидали ничего приятного от грязной полутёмной забегаловки в начале третьего ночи.
      К кофе мы заказали совершенно несъедобные пончики, так как оба были страшно голодны. К пончикам прилагался не менее несъедобный сироп.
      За кофе и пончиками я рассказал Рэю о нашем вечернем разговоре с Надьёй. Я сам не понял, почему мне взбрело в голову это рассказать. И только спустя некоторое время понял, что принял верное решение.
      Пару минут Рэй с печальным видом жевал пончик и думал о своём.
      – Значит, вы поссорились? – спросил он, наконец. – И… расстались?
      – Расстались? – переспросил я автоматически. – Ну… не знаю, что тебе сказать, Рэй. Почему расстались?
      – Да ладно. Хватит, Брайан. Я уже не ребёнок, в конце-то концов. Я верю в то, что в мире существуют женщины, которые меня достойны. И в мире существуют женщины, которые достойны тебя. Эта женщина достойна тебя, с этим никто не спорит. А вот меня она недостойна. Это я могу сказать тебе точно.
      Я больше не мог вынести несчастного вида Рэя, и поэтому взял оставшуюся половинку его пончика.
      – А как насчёт мужчин, которые достойны женщин? У вас есть какая-то теория на этот счёт, сэр?
      Рэй задумался, на секунду перестав жевать.
      – Насчёт мужчин, достойных женщин?
      – Да. Или… спросим по-другому. Что такое достойная женщина? Что такое достойный мужчина? Почему они достойны и в чём их достоинства?
      – Как же ты любишь задавать такие вопросы! Я иногда спрашиваю себя – откуда они берутся? – Рэй тронул свой лоб. – Что у тебя тут двигается? А что не двигается?
      И зачем ты вообще это спрашиваешь? В чём их достоинства? В мозгах, в деньгах, в отношении к жизни.
      – Просто я хочу понять, почему эта женщина достойна меня. А тебя – нет. Почему она не достойна своего мужа и отца её детей, а вот совершенно чужой человек, как ты считаешь, будет ей отличной парой?
      – Вот в этом-то и дело, Брайан. Ты – не чужой человек. Совсем. Она так говорит о тебе, ты знаешь… всегда так говорила. Когда разговор заходит о тебе, выражение её лица меняется, даже голос меняется. И она говорит другими словами. Я не знаю, как это объяснить. Она ведёт себя совсем не так, как всегда. Она не рассказывает о тебе как об очередном мужчине. Она говорит глубоко, с уважением, с восхищением…
      Я сделал глоток кофе и поморщился, в очередной раз его обругав. Разумеется, про себя.
      – Может быть, твоя жена видит во мне что-то, что хочет видеть в тебе – но ты этого не показываешь, и она не видит этого?
      Рэя этот вопрос рассмешил.
      – Что, например? Миллион долларов на счету? Костюм от Армани? Бриллиантовые запонки? Хорошие сигареты?
      – Она не видит в тебе мужчину. И именно поэтому ты видишь в ней женщину – но вместе с тем ты этой женщины не замечаешь. Ты видишь в ней богиню, кого-то, на кого надо молиться, чьи прихоти надо выполнять. Но ты не видишь в ней ту самую женщину из плоти и крови, которой она на самом деле является. Ты меня понимаешь?
      Рэй нахмурился и отвёл глаза. Я бы всё отдал, чтобы сейчас поймать его взгляд хотя бы на долю секунды – но это было невозможно. Во всяком случае, мои слова явно не прошли мимо его ушей.
      – Как ты пришёл к такому выводу? – наконец спросил он с напускной деловитостью.
      – Я уже довольно давно общаюсь и с тобой, и с Надьёй. Не надо быть выдающимся психологом, чтобы это заметить.
      – Брайан, ты хоть понимаешь, что ты сейчас говоришь? Сначала ты спишь с моей женой. Хорошо, предположим, тогда ты не знал, что это моя жена, а потом узнал – но было слишком поздно. Вы расстались, решив, что дружеские отношения будут гораздо уместнее любовных. Хорошо. Потом ты снова спал с моей женой, хотя уже знал, что это моя жена. Потом вы расстались, решив, что это сохранит наш брак.
      Хорошо. Но теперь, чёрт бы тебя побрал, ты снова спишь с моей женой! И после этого ты смеешь упрекать меня в том, что я не мужчина и не вижу в своей жене женщину?
      – И, вероятно, я прав – иначе бы ты этого не говорил.
      – Тьфу, ну и гадкий же тут кофе.
      Рэй отставил в сторону чашку.
      – Послушай, Брайан, так больше продолжаться не может, – сказал он. – Мы должны найти выход из…
      – Ты должен найти выход. Слово "мы" тут немного неуместно.
      – Если честно, мне противно от всего этого, – поделился со мной Рэй.
      – От всего этого? Или от самого себя?
      – От самого себя – прежде всего. Если бы не я, этого не случилось бы. И не смотри на меня так, ты это прекрасно знаешь! Тебе просто нравится это слушать, я тебя хорошо знаю! Ты молчишь, улыбаешься и думаешь про себя: ах, какой я молодец!
      Правда?
      Я легко пожал плечами.
      – Думаю, в данной ситуации у меня нет особого повода гордиться собой. Но зато я очень горжусь тем, что дал твоей жене целых четыреста грамм своей крови – и почти не упал при этом в обморок.
      Рэй рассмеялся.
      – Почти не упал в обморок? Это как?
      Я немного смутился.
      – Это вроде как упал. Но почти.
      – У вас одна группа крови. Надо же, какое совпадение. Ладно, Брайан. Давай договоримся – больше ты не будешь спать с моей женой. Хорошо?
      – Я обещаю, сэр, – ответил я с чувством. – Может, мне поклясться на крови?
      – Тебе понравилось быть донором – и ты хочешь, чтобы у тебя отняли ещё четыреста грамм?
      Я мужественно доел последний пончик и тоже вернул чашку на блюдце.
      – Нет, спасибо. Я сыт этим надолго. Как минимум, на всю жизнь.
      – Тогда как насчёт того, чтобы поменять это грязное кафе на не менее грязный бар и не выпить чего-нибудь покрепче?
      – Господи, Рэй, только этого мне не хватало! И вообще, я…
      Рэй театрально закатил глаза.
      – Знаю, знаю. "Рэй, вообще-то я не пью водку". Ты каждый раз это говоришь – но потом всё же соглашаешься выпить. Я ведь не буду пить один!