Этот неожиданный душ настолько поразил сержанта, что бедняга так и замер с открытым ртом, а мисс Мак-Картри не преминула воспользоваться его молчанием.
      - У вас поразительное чутье, мисс Уайтлоу, - заметила она, - этот тип в точности таков, как вы его описали. Я знаю его очень давно, и весь Каллендер не устает повторять, что, будь у сержанта хоть крупица порядочности, он бы давным-давно сам заперся в тюрьме и не высовывал носа!
      И они удалились прежде, чем несчастный Арчибальд успел хотя бы шелохнуться. Наконец он очнулся, рванул за обидчицами, обогнал их и, раскинув руки крестом, преградил дорогу. Мисс Уайтлоу была не из робкого десятка.
      - Убирайтесь отсюда, сержант, да поживее, - сухо бросила она, метнув на Мак-Клостоу испепеляющий взгляд. - Для вас же лучше...
      - Но, послушайте, мисс...
      Иможен решила подлить масла в огонь.
      - Да ну же, Арчи, угомонитесь! Сейчас совсем не время играть в салочки...
      И, повернувшись к спутнице, она лукаво добавила:
      - Вечно он так... резвится, как малыш...
      Элспет Уайтлоу продолжала буравить сержанта недоверчивым взглядом.
      - Никогда еще не видала малыша с этой отвратительной штуковиной на подбородке! Ну, пойдемте скорее!
      Мак-Клостоу покорно опустил руки.
      - Как малыш... как малыш... - бормотал он словно заведенный.
      Однако, прежде чем обе женщины исчезли в лаборатории, сержант пришел в себя и повторил прежний маневр. Мисс Уайтлоу, не привыкшая к такому упорству, остановилась.
      - Эту бутылку дала вам мисс Мак-Картри, мисс! А вам известно, что внутри? - быстро спросил Арчибальд, воспользовавшись их молчанием.
      - Разумеется, яд! А что, хотите попробовать?
      А Иможен невозмутимо добавила:
      - Раз наш Арчи так любит сулему, мы ему оставим капельку!
      Это окончательно добило сержанта, и он не стал больше настаивать, сказав себе, что у преподавателей Пембертона - довольно странные причуды. То, что мисс Мак-Картри могла пить яд, не особенно удивило Арчибальда - он искренне считал ее способной на все.
      Мисс Уайтлоу знала, что ищет, а потому исследование не заняло много времени. Очень скоро Элспет обнаружила в виски яд и сообщила Иможен, что даже на первый взгляд видно: там достаточно сулемы, чтобы отправить на тот свет пару быков в расцвете сил.
      - Вы уже попробовали, дорогая коллега?
      Мисс Мак-Картри почудилось, что химичка задала вопрос с тайной надеждой понаблюдать за ее агонией, и это ее глубоко уязвило.
      - Я не знаю, что вам обо мне наговорили, мисс Уайтлоу, но, уверяю вас, я не имею обыкновения пить вместо аперитива сулему!
      Иможен возвращалась к себе в комнату, внимательно оглядывая каждый поворот, каждый выступ или нишу в коридоре. Любой темный уголок внушал ей подозрения. Шотландку нисколько не удивляло, что ее пытались убить, - в конце концов, у того, кто прикончил Фуллертона и О'Флинна, в сущности, не было другого выхода. А вот странное поведение Оуэна Риза оставалось загадкой. Раз он так хорошо знал планы убийцы и, более того, точное время, когда тот попытается привести их в исполнение, следовало предположить одно из двух: либо Риз - сообщник преступника, либо ни на миг не выпускает его из поля зрения. Но как из одного, так и из другого вытекало, что, хоть учитель английского и пытается разрушить преступные замыслы, личность убийцы ему, бесспорно, известна. Тогда почему он молчит? Неужели не понимает, что это может стоить новых человеческих жизней? Какие важные причины толкают честного, порядочного и неглупого Риза на подобное безумие? Только одно может заставить умного человека совершать идиотские поступки - любовь! Это логическое заключение подвело мисс Мак-Картри к одному-единственному имени, и то она не решилась произнести его даже вполголоса - Морин Мак-Фаддн вызывала у нее слишком горячую симпатию. Иможен стало бесконечно грустно, а в утешение она вспомнила лишь, как много людей внушали ей самые нежные чувства, а на поверку оказывались стопроцентными мерзавцами. И с годами их число неуклонно росло...
      Горькие размышления нисколько не мешали нашей шотландке держаться настороже, и, увидев, что впереди маячит притаившаяся в густой тени фигура сержанта Мак-Клостоу, она грустно улыбнулась. Однако Иможен не стала показывать, что заметила соглядатая, и, лишь поравнявшись с ним, негромко проговорила:
      - Спокойной ночи, Арчи!
      Но вместо ответа на мисс Мак-Картри набросились сзади, и чьи-то руки крепко сдавили ей горло. Шотландка попробовала крикнуть, рванулась изо всех сил, но упала, так и не сумев избавиться от мертвой хватки врата. Потом где-то в отдалении послышался топот бегущих ног, и мисс Мак-Картри потеряла сознание.
      Впоследствии Гордон Бакстер уверял, будто крики, заставившие его выскочить из постели, поразительно напоминали о тех днях на отцовской ферме в графстве Нэрн, когда работники резали свинью. В свою очередь Оуэн Риз, прибежавший на место происшествия почти одновременно с учителем физкультуры, клялся, что, проживи он хоть тысячу лет, все равно не забудет этого фантастического зрелища. А увидели они, что мисс Мак-Картри лежит на спине, обеими руками вцепившись в бороду Арчибальда Мак-Клостоу и встряхивая его голову, как какая-нибудь домохозяйка - корзину с салатом. Вопли несчастного сержанта их и разбудили. Наконец с огромным трудом мужчинам удалось спасти Мак-Клостоу. Едва отдышавшись, Иможен обвинила полицейского в покушении на ее жизнь, а бедняга Арчибальд с залитым слезами лицом и насквозь промокшей бородой объяснял, как, услышав, что кто-то назвал его по имени, побежал в этот коридор и уже издали увидел две сцепившиеся в смертельной схватке фигуры. Один явно нападал, другой защищался. Сержант сразу же попробовал схватить нападавшего, но тот оказался на редкость ловким и подвижным, а мисс Мак-Картри еще больше осложнила дело: в полубеспамятстве она схватила Арчибальда за штанину и, резко дернув, опрокинула на пол, а потом принялась за бороду. Шотландку отвели в ее комнату, сержанта угостили двойным виски, но и много дней спустя после ночного сражения из этой части коридора выметали клочки бороды.
      ГЛАВА VI
      На следующее утро, после того как коллеги дружно выразили мисс Мак-Картри сочувствие (причем шотландка с горечью думала, что среди них наверняка был и тот, кто ночью пытался ее убить), она столкнулась с директором колледжа. Тот даже не поздоровался.
      - Вы, вероятно, не знаете, мистер Мак-Дугал, что сегодня ночью меня чуть не убили? - удивленно и обиженно спросила Иможен.
      - Меня не интересуют благие намерения, так и не увенчавшиеся успехом, мисс Мак-Картри!
      - Насколько я понимаю, господин директор, вы жалеете, что я осталась в живых?
      - Да, жалею! Тот, кто на вас напал, - бездельник и лодырь, иначе он сумел бы покончить с вами раз и навсегда! Да, мисс Мак-Картри, вы - ходячая катастрофа, и тот, кто поможет от вас избавиться, заслужит вечную признательность человечества вообще и Пембертона в частности! А на сем позвольте откланяться!
      Несмотря на весь свой апломб, Иможен немного расстроилась: выпад был и неожиданным, и несправедливым. На мгновение шотландке захотелось все бросить и вернуться в Каллендер, но почти тотчас же перед глазами мелькнуло тонкое, одухотворенное лицо Нормана Фуллертона, и мисс Мак-Картри укорила себя за недостойную слабость. Она поклялась не отказываться от борьбы, пока убийцу Фуллертона и О'Флинна не посадят под замок. И эта клятва далась Иможен с тем большим трудом, что она почти не сомневалась в виновности Морин Мак-Фаддн, обаятельной учительницы французского языка, ибо ради кого еще Оуэн Риз стал бы так рисковать?..
      Констебль Тайлер мирно проспал всю ночь, а утром, усевшись на полицейский мотоцикл, поехал сменить на дежурстве своего шефа Арчибальда Мак-Клостоу. Человек недалекий и простодушный, констебль даже не заметил смущенного вида обитателей колледжа. К огромному удивлению Тайлера, его проводили на кухню, где он и обнаружил сержанта. Взгляд Арчибальда выражал смертную муку, веки покраснели, а подбородок покрывал густой слой мази.
      - А-а-а... это вы, Сэм... - пробормотал сержант.
      Сам не зная почему, Тайлер почувствовал, что у него сжалось сердце. Этот тусклый, смиренный голос даже отдаленно не походил на привычный рык его шефа. Даром что Мак-Клостоу втемяшилось во что бы то ни стало научить его играть в шахматы, Сэмюель всегда относился к нему по-дружески.
      - Шеф... что-нибудь неладно?
      В глазах Арчибальда констебль увидел целый мир несправедливых обид и незаслуженных страданий.
      - Да все неладно, Сэм... Сегодня ночью я чуть не погиб, спасая человека от смертельной опасности... Это едва не стоило мне бороды...
      Констебль окончательно растерялся.
      - Бороды, шеф?
      - Не знаю, каким чудом она выдержала такой зверский натиск... и как ее не оторвали вместе с кожей...
      - Но кто же...
      - КТО?
      Арчибальд медленно встал и навис над констеблем, словно живое воплощение оскорбленной справедливости, обманутой добродетели и попранной чести, так что пораженный Тайлер отшатнулся.
      - Кто? И вы еще смеете спрашивать, Сэмюель?
      Тут констебля наконец осенило.
      - Шеф! - в отчаянии завопил он. - Надеюсь, вы не хотите сказать, будто это...
      - А кто же еще, Тайлер? Кто, как не эта фурия, очевидно поклявшаяся самому дьяволу отправить меня на старости лет в сумасшедший дом? Кто, если не гнусная Иможен Мак-Картри, которая вцепилась в меня, как гарпия, и не перестает терзать ни на минуту? Послушайте, Тайлер, на сей раз решено: я прикончу ее, а потом наложу на себя руки!
      - Шеф, вы не имеете права...
      - Не говорите мне о правах, Сэм, я уже за гранью всего этого! Не могу больше... Любому терпению есть предел... А меня одно упоминание о ней доводит до истерики...
      - Но скажите, шеф, почему мисс Иможен так отвратительно с вами обошлась?
      - Потому что я спасал ей жизнь!
      Мак-Клостоу подробно рассказал констеблю о ночных приключениях, которые, по его мнению, погубили репутацию сержанта полиции Ее Величества и нанесли серьезный урон его бороде.
      - Кто-то из нас двоих явно спятил - либо я, либо эта женщина! - мрачно подытожил он. - И чтобы выяснить это раз и навсегда, я должен ее прикончить! Как только увижу - возьму и без всяких там предупреждений выпущу в брюхо весь магазин! Ну а уж потом послушаю объяснения!
      - У вас нет оружия, шеф!
      - Я прихватил с собой револьвер, Сэм.
      - Но это же запрещено!
      - Говорю вам, мне уже не до правил и уставов!
      И, дабы показать незыблемость своего решения, Мак-Клостоу принялся тщательно разбирать и протирать револьвер. Щелкая курком, он с такой дикой радостью стиснул зубы и так блаженно улыбнулся, что, даже не кончая Оксфорда или Кембриджа, любой бы сообразил: сержант представил, как стреляет в Иможен Мак-Картри. У честного Тайлера застрял комок в горле. Эта хладнокровная подготовка к бойне и пугала, и возмущала его простую душу. Сэмюель не желал Иможен смерти, ибо для него это означало бы убийство самой юности, и не представлял, как поведет в тюрьму собственного шефа. С точки зрения констебля, это было бы ужасным кощунством. Иможен Мак-Картри спасло только то, что, когда она вошла на кухню, сержант еще не успел собрать револьвер.
      - Ну, Сэм, как дела? Все в порядке? - весело спросила она. - Я счастлива вас видеть, Арчи, тем более что уже довольно давно ищу...
      Легенды рассказывают, что путешественники баснословных времен, забредавшие на край света, порой встречали неких дам по фамилии Горгона, и если злая судьба сталкивала их с Медузой - самой страшной из сестер, то застывали на месте, не в силах удрать от неминуемой гибели. Но, сколько бы глубоко ни было описанное в легендах оцепенение, вряд ли оно отличалось от полного паралича, в который повергло Арчибальда Мак-Клостоу неожиданное появление Иможен Мак-Картри. А шотландка, не подозревая о чуть не разыгравшейся драме, продолжала:
      - Арчи, сегодня ночью я вела себя ужасно глупо, но меня слишком крепко придушили, и я просто не узнала вас... А потом выяснилось, что я обязана вам жизнью... Теперь вы станете для меня братом... Я принимаю вас в клан Мак-Грегоров!
      И в доказательство самых благородных намерений Иможен, склонившись над сержантом, нежно облобызала его в обе щеки.
      - Ну и колючая у вас борода, Арчи! - кокетливо заметила она. - Кажется, будто целуешь медвежонка...
      Прямое напоминание о бороде, так жестоко пострадавшей от той же мисс Мак-Картри, вернуло сержанту способность соображать. Он вскочил, довольно грубо оттолкнул Иможен и разразился истерическими воплями:
      - Она меня поцеловала!.. Иможен Мак-Картри меня поцеловала!..
      Потом он закружил по кухне, как больная вертячкой овца, прыгнул на один стул, с него - на другой и, распахнув дверь, выскочил прямо в парк, где до полусмерти напугал стайку девушек, разучивавших фигуры джиги. Да и как не испугаться, если перед вами внезапно вырастает какой-то огромный бородач и принимается сыпать проклятиями, каких отродясь никто не слыхал в учебном заведении, а потом галопом мчится куда-то в глубину парка?
      Иможен, не веря своим глазам, так и осталась на кухне.
      - Скажите честно, Сэм, неужели это мой поцелуй привел его в такое состояние? - ошарашенно спросила она Тайлера.
      Констебль ткнул пальцем в разложенные на столе части револьвера.
      - Вы чудом избежали смерти, мисс...
      - Что? Вы хотите сказать, будто Арчи... Но почему? Что я ему сделала?
      Мисс Мак-Картри не понимала, с чего вдруг столько людей возжаждали отправить ее в мир иной. Чего им надо? Ведь, в конце-то концов, Иможен добивается лишь справедливости... Мак-Клостоу, Мак-Дугал, не говоря уж об убийце, шастающем по колледжу... Шотландка не привыкла сидеть сложа руки и спокойно ждать, пока ей свернут шею, она давно знала, что лучшая защита это нападение, а потому решила сходить к Морин Мак-Фаддн и при случае прямо сказать, что считает ее убийцей двух преподавателей и советует поскорее самой во всем признаться, если хочет хоть немного облегчить свою участь. Повторяя про себя пылкую обвинительную речь, мисс Мак-Картри постучала в дверь учительницы французского языка.
      Морин сидела в кресле-качалке и читала. Узнав Иможен, она с улыбкой пригласила ее в комнату. Героине Каллендера мисс Мак-Фаддн показалась еще очаровательнее, чем обычно, но с такого рода слабостями следовало бороться.
      - Прошу прощения, мисс Мак-Фаддн, я побеспокоила вас...
      - Наоборот, я очень рада, что вы зашли в мою комнатенку, мисс Мак-Картри. Садитесь, пожалуйста.
      Иможен подвинула себе что-то вроде пуфика и села лицом к хозяйке.
      - Чем могу вам служить, мисс Мак-Картри?
      - Ничем... Пожалуй, скорее я могла бы помочь вам устроить красивый финал...
      - Простите, что?
      - Несмотря ни на что, вы мне очень симпатичны, мисс Мак-Фаддн... и, по правде говоря, я не сержусь на вас за сегодняшнюю ночь...
      - Боюсь, я плохо понимаю вас, мисс Мак-Картри...
      - Прошу вас, не надо хитрить, это не поможет... Оуэн Риз вас любит, правда? Хоть с этим-то вы не станете спорить?
      - Ничего подобного.
      Словно налетев на невидимое препятствие, Иможен вдруг потеряла всякую уверенность в собственной правоте, и весь боевой задор улетучился.
      - Однако, глядя на вас... все думают...
      - И ошибаются, мисс Мак-Картри... Это я люблю Оуэна Риза. Что до него... Надеюсь, Оуэн испытывает ко мне нечто большее, чем обычная дружеская симпатия, но и то не уверена... Поверьте, мне нелегко делать такие признания, и я решилась на это только потому, что вы, по-моему, вышли на ложный след... Или я заблуждаюсь?
      - Нет.
      - Оуэну приятно мое общество... У нас общие вкусы и склад ума... Но для любви этого мало, не так ли? Да, конечно, время романтической влюбленности для меня давно прошло, но мне бы очень хотелось в один прекрасный день услышать от любимого человека, что он меня любит и хотел бы видеть спутницей жизни... Меж тем, если уж быть до конца откровенной, для нас этот день так и не настал...
      - Почему?
      Морин чуть заметно пожала плечами.
      - Оуэн - человек очень скрытный. Я знаю, он был когда-то женат... и крайне неудачно. Он много настрадался... потому-то, будучи валлийцем, в конце концов переехал в Шотландию... словно бежал. Возможно, Оуэн просто боится новых брачных экспериментов? Или же просто не любит...
      Иможен не отличалась особой чувствительностью, но все же угадала, что эта приятная утонченная женщина глубоко несчастна, и неожиданно для себя самой взяла ее за руки.
      - Мисс Мах-Фаддн, вы и представить себе не можете, как меня обрадовала ваши слова!
      - Вам приятно узнать, что меня не любят так, как вы думали?
      - Да. Позвольте, я вам все объясню...
      Мисс Мак-Картри рассказала Морин, как увидела Риза выходящим из ее комнаты, как она догадалась о причинах этого странного визита и как Риз, по всей видимости, вылил воду из графинов, не зная, к несчастью, о тайных запасах Иможен (касаясь этого эпизода, шотландка покраснела, ибо ей невольно пришлось признаться в слабости). Мисс Мак-Фаддн слушала молча и, лишь когда Иможен умолкла, задумчиво проговорила:
      - Так вы решили, что я и есть преступница, которую вы разыскиваете? А Оуэн, зная о моих кровожадных наклонностях, ради любви ограничивался только разрушением темных замыслов?
      - А иначе зачем бы ему выливать воду из графинов?
      - Вы наверняка правы... Но Оуэн поступил так вовсе не из-за меня... В какой-то мере я даже сожалею об этом, ведь такая забота доказывала бы, что я ему не безразлична...
      - Простите, мисс Мак-Фаддн... но не значит ли это, что мистер Риз любит другую?
      - Нет... Будь это так, я бы давно догадалась, да и та женщина, несомненно, сумела бы омрачить нашу дружбу... и духовную близость, обманувшую вас. Нет, мисс Мак-Картри, никакой другой женщины тут нет...
      - Тогда, значит...
      - ...значит, Оуэн выгораживает мужчину. Если, конечно, вы правильно истолковали его действия.
      - Мужчину?
      - У Оуэна культ дружбы... Например, Гордона Бакстера устроил сюда он... Кажется, когда-то давно Бакстер спас ему жизнь... Оуэн этого не забыл и, когда наш спортсмен попал в трудное положение - вроде бы он работал где-то в Гане, - предложил ему место здесь, в колледже. Насколько я знаю, мистер Мак-Дугал специально придумал эту вакансию из симпатии к Оуэну, которого хочет сделать своим преемником.
      - А Гордон Бакстер способен на убийство?
      - Я почти ничего о нем не знаю. Гордон удивительно замкнут и, похоже, не думает ни о чем, кроме крикета, бега и гимнастики. С чего бы ему убивать такого милого и благожелательного человека, как Фуллертон? Правда, у каждого из нас с мотивами преступления очень скверно... тем более что Фуллертон, уверяю вас, отлично ладил со всеми. Короче говоря, мисс Мак-Картри, может, вы ошиблись, решив, что убийца здесь?
      - Нет, мисс Мак-Фаддн. Я не ошиблась. Фуллертона и О'Флинна, вне всяких сомнений, убил кто-то из преподавателей.
      - Меня восхищает ваша убежденность. Но могу я спросить, на чем она основана?
      - На том, что послужило поводом к убийству Фуллертона. Он сам говорил мне о готовящемся преступлении, еще не зная, что сам станет жертвой.
      - Больше всего меня пугает, что нас совсем немного... круг ограничен и, по идее, убийцу должны бы найти очень быстро... но тем не менее... Давайте переберем всех. Мак-Дугала заподозрить трудно. Его беспокоит только репутация Пембертона. И уж коли нашему директору взбрела бы фантазия кого-нибудь прикончить, он постарался бы сделать это как можно дальше от любимого Пембертона. Может, у него и были причины сердиться на О'Флинна, но, по-моему, для Мак-Дугала процветание колледжа куда важнее, чем измены супруги... А кроме того, он, безусловно, ценил Нормана Фуллертона...
      - Стало быть, оставим Кейта Мак-Дугала в покое, а заодно я бы исключила из числа подозреваемых и его супругу. Мойра, на мой взгляд, слишком глупа и не способна придумать что-нибудь оригинальное, а кроме того, она любила О'Флинн...
      - Дермот Стюарт, если разговаривать с ним тет-а-тет, далеко не глуп. Это богатый молодой человек, и сюда он залетел очень ненадолго. Родители Дермота - ливерпульские Стюарты, одни из крупнейших судовладельцев Соединенного Королевства. Наш историк попал в Пембертон только потому, что поссорился с ними, заканчивая Оксфорд. Но он - единственный сын в семье... А Флора - как раз то, что нужно Стюартам: красивая, элегантная и небольшого ума, зато умеет носить платье и будет хорошо держаться на приемах. Так можно ли желать лучшего?
      - Значит, по-вашему, Дермот Стюарт и Флора Притчел - тоже вне подозрений?
      - А разве вы не заметили, что весь мир для них как будто перестал существовать? Эти двое любят друг друга. И, по крайней мере, он - до безумия. А Флора, как мне кажется, слишком ограниченна интеллектуально, чтобы полностью осознать эту страсть и должным образом на нее ответить. Вот она и хихикает все время от смущения. И вы думаете, эти молодые люди или хотя бы один из них пребывают в подходящем для убийства умонастроении?
      - А как насчет ревности?
      - Она могла бы затронуть лишь Стюарта, поскольку ни Элспет Уайтлоу, ни я не представляем для Флоры ни малейшей опасности. О'Флинн считал мисс Притчел дурой и просто не обращал на нее внимания. Да и Фуллертона наша Флора, скорее всего, только забавляла. Нет, мисс Мак-Картри, боюсь, что копать с этой стороны - дело безнадежное...
      - Ладно, оставим и их тоже... Круг подозреваемых сужается.
      - И сузится еще больше, потому что я бы предложила вам исключить из него и Элспет Уайтлоу - кроме пробирок и колб, ее ничто не занимает.
      - Стало быть, у нас остаются Оуэн Риз, Гордон Бакстер и... вы...
      - Разумеется, будь я виновна, все равно стала бы уверять, будто ни при чем, но, честно говоря, сколько ни ломаю голову, никак не соображу, какие такие причины могли бы толкнуть меня на убийство. Фуллертон был на редкость приятным коллегой. Мы очень симпатизировали друг другу, и нередко он вместе с Оуэном заходил ко мне попить чаю. Я искренне ценила тонкость и глубину ума Фуллертона. Жениться он не собирался, поскольку, как некогда знаменитый "мистер Чипс"*, безраздельно отдавался преподаванию и обожал "академическую" атмосферу. Да, это был по-настоящему хороший человек... Что до О'Флинна, то меня всегда отталкивала его грубость, и я старалась как можно реже иметь с ним дело, но, честное слово, бедняга математик никогда не внушал мне такой ненависти, чтобы схватиться за револьвер.
      ______________
      * Персонаж классической английской литературы. - Примеч. перев.
      - Значит, остаются только Оуэн Риз и Гордон Бакстер.
      - По-моему, я неплохо изучила Оуэна... Но даже не представляю, зачем бы он мог совершить эти два убийства... Разве что Риз - сумасшедший и временами становится совершенно другим человеком, но это уже смахивает на историю доктора Джекила и мистера Хайда. К тому же мы уже третий год живем бок о бок, и я бы наверняка что-нибудь заметила.
      - А Бакстер?
      - Странный молодой человек... Он почти ни с кем не разговаривает. И не потому, что грубиян вроде покойного О'Флинна, а просто как бы не замечает окружающих... Бакстер оживает только на спортивной площадке или в своем зале. Мне кажется, мисс Мак-Картри, он панически боится неподвижности.
      - Не понимаю, что вы...
      - Движение избавляет Бакстера от необходимости думать. По-моему, у него какая-то навязчивая мысль, но я так и не смогла разобраться в этом сама, а Оуэна спросить не решилась.
      - Короче говоря, Бакстер кажется вам наиболее подозрительным из всех?
      - Пожалуй, хотя я опять-таки не понимаю, чем ему мог помешать Фуллертон. Об убийстве О'Флинна я не говорю, раз, судя по всему, это случайность.
      Расставшись с Морин, мисс Мак-Картри твердо решила повнимательнее приглядеться к Гордону Бакстеру. Тем более что у нее были к тому и дополнительные причины. Иможен ни слова не сказала об этом мисс Мак-Фаддн, не желая влиять на ход ее мыслей, но сама хорошо запомнила, что, по признанию Арчибальда Мак-Клостоу, тот, кто покушался на ее жизнь, выскользнул из его рук только благодаря крепким мускулам и невероятной гибкости - двум качествам, обычно отличающим спортсменов. Иможен хотелось хорошенько поразмыслить в тишине, и она направилась к каменной скамье в глубине парка. Шотландка беззвучно ступала по траве и вдруг с досадой услышала негромкие голоса, доносившиеся с ее излюбленного места. Иможен сердито подумала, что, вероятно, там снова сидят неисправимые Элисон Кайл и Джерри Лим, и поклялась на сей раз проучить их по-настоящему, но потом до нее внезапно дошло, что в это время молодые люди должны слушать лекции и их отсутствие сразу бы заметили. Ночное приключение настроило мисс Мак-Картри на подозрительный лад, поэтому она тихонько подкралась к скамейке, обогнула ее и только тогда решилась кинуть любопытный взгляд из-за кустов. Иможен чуть не выругалась - на любимом месте свиданий Элисон и Джерри, взявшись за руки, сидели Флора Притчел и Дермот Стюарт. "Неужели не могли поворковать где-нибудь еще?" - негодовала шотландка. Однако, не теряя надежды, что молодые люди очень скоро уйдут, мисс Мак-Картри села прямо на землю. Ей и в голову не приходило, что это ужасная бестактность. Сначала Иможен не обращала внимания на то, что говорил Дермот Стюарт, она и литературу-то такую не любила, считая слишком пресной, и всегда отдавала предпочтение Вальтеру Скотту, но мало-помалу, поддаваясь очарованию тихого, музыкального голоса, начала прислушиваться.
      - Как мне хорошо с вами, Флора...
      - О, не надо...
      - Вы запрещаете мне чувствовать себя счастливым?
      - Нет, называть меня по имени... это слишком фамильярно.
      - Простите, но именно так я обращаюсь к вам, когда вас нет рядом!
      Мисс Притчел, по обыкновению, идиотски хихикнула.
      - Вы что, разговариваете со мной, когда меня нет?
      - И даже чаще, чем когда мы вместе, потому что тогда у меня хватает решимости высказать все, что так и переполняет мое сердце!
      - Но... почему?
      - Потому что я люблю вас!
      - О, мистер Стюарт, вам бы не следовало...
      - Что, любить вас?
      - Нет... говорить об этом...
      - Но если я не скажу, то как вы узнаете о моей любви, Флора?
      - Замолчите, мне стыдно...
      - Право же, тут нечего стыдиться, Флора! Я порядочный человек. Я люблю вас. И вы должны узнать об этом, поверить мне! Я до смерти люблю вас, и вы одна занимаете все мои мысли!
      - Все время?
      - Да, все время!
      Дурацкий смех Флоры выводил Иможен из себя. Она никак не могла взять в толк, каким образом красивый молодой человек вроде Дермота Стюарта мог влюбиться в эту чудовищную гусыню.
      - Но не на лекциях же, наверное?
      - Наоборот! К примеру, рассказывая о Мессалине, о Лукреции Борджиа, Анне Болейн или Помпадур, я говорю о вас, а сам чувствую себя то Клавдием, то Александром Шестым, то Генрихом Восьмым или Людовиком Пятнадцатым, и только благодаря этому нахожу подходящие слова, чтобы описать прелесть этих навсегда исчезнувших фавориток, любимых сильными мира сего точно так же, как я люблю вас, Флора, с той разницей, что я испытываю к вам гораздо большее уважение!
      Мисс Притчел в экстазе сложила руки.
      - О, подумать только, меня любят четыре короля сразу!
      - А на уроках географии я путешествую по всему земному шару, и, куда бы ни вела дорога, на горизонте всегда возникает ваше прелестное личико, Флора! Оно манит меня в блаженный край, к истокам реки Любовь!
      Иможен показалось, что мисс Притчел больше не в силах сопротивляться. До нее донесся похожий на вздох шепот:
      - Дермот...
      - Флора! Неужто вы отвергнете любовь, бросившую к вашим ногам Историю и Землю?
      - Нет...
      - Флора!
      - Дермот!
      - Вы любите меня, дорогая?
      - Я... я думаю, да...
      - И... вы согласны стать моей женой?
      - А что скажет мистер Мак-Дугал?
      - Ему-то какое до этого дело?
      - Мистер Мак-Дугал хочет, чтобы у него преподавали только холостяки...
      - Надеюсь, вы не думаете, что миссис Стюарт останется в каком-то захолустном колледже? Ну нет, мои родители с распростертыми объятиями примут ее в своем ливерпульском особняке!
      - А полюбят ли они меня, Дермот?
      - Не сомневаюсь, Флора! Кто же может вас не любить? Флора... можно мне поцеловать вас?
      - О, Дермот!..
      Иможен почувствовала, что эта очаровательная дурочка сейчас опять примется за свои обезьяньи ужимки, и нетерпеливо вскочила на ноги.
      - Да поцелуйтесь же, если он так просит! - крикнула она.
      Мисс Мак-Картри появилась внезапно, как чертик из табакерки, и влюбленные невольно вскрикнули от удивления.
      - Вы подслушивали? - возмутился разъяренный Дермот.
      - Так заперлись бы в комнате, если хотите держать свои тайны при себе!
      Предложение совершенно ошарашило несчастную мисс Притчед.
      - О, неужели вы меня так презираете, мисс Мак-Картри?
      - Черт возьми, вы что, действительно дура или прикидываетесь?
      Флора разразилась слезами.
      - Так я и знала, не следовало мне вас слушать, Дермот, - всхлипывала она. - Я поступила дурно... Мисс Мак-Картри Бог знает что обо мне подумает... О, Дермот, зачем только я согласилась пойти сюда с вами?
      Вне себя от ярости, молодой человек зарычал на Иможен:
      - Видите, что вы натворили? Из-за вас у Флоры теперь будет комплекс вины!
      - Так отхлещите ее по щекам, это очень помогает!
      - О!!! Бить Флору? Но... Неужто вы совсем чудовище?
      И, схватив возлюбленную за руку, Стюарт так быстро потащил ее прочь, словно девушке и вправду грозила опасность. Наконец-то мисс Мак-Картри получила возможность устроиться с комфортом, но, вопреки первоначальным намерениям, не смогла сосредоточиться на поисках убийцы. Несмотря на все старания шотландки, в голове ее все еще звучала нежная музыка слов Дермота Стюарта, и это рождало в душе непривычную истому. Иможен думала о Дугласе Скиннере, который хотел жениться на ней, но погиб, так и не успев привести в исполнение свои матримониальные планы*. Потом на память мисс Мак-Картри пришел родич Розмери Элрой, Ангус Мак-Дональд. Он тоже пришел просить ее руки, но, наслушавшись неосторожных рассказов о ее героическом прошлом, в ужасе сбежал**. Шотландка мысленно возвращалась и к тем, кто ухаживал за ней только для того, чтобы усыпить подозрения... А теперь уже никто никогда не заговорит с ней о любви. Мисс Мак-Картри чувствовала себя приговоренной к одинокой старости в Каллендере. Невеселая перспектива... И из плоской груди Иможен вырвался вздох.