Желая прекратить спор, судья заметил, что обсуждать состояние здоровья миссис Дэвис - не дело суда.
      - Итак, мисс Коукбэн, из ваших слов я понял, что вы вполне сознательно заключили незаконный брак, обманывая служащих мэрии и тем самым Британскую корону, а заодно и церковь.
      - Мелвин и я, мы хотели жить по-честному!
      Кларенс Мей встал, исполненный достоинства.
      - Некоторые слова, мисс Коукбэн, должны бы обжигать вам рот! Зная ваше прошлое, можно либо удивляться, либо смеяться, слыша от вас рассуждения о честности и порядочности. Чем вы только не занимались, в том числе делами самыми недостойными!
      - Пощадите, молю вас!
      - Что же до вашего сообщника, то Дэвис столько лет провел в тюрьме, что строить иллюзии о его раскаянии и внезапной любви к добродетели просто забавно.
      - Мерзавец!
      Эта реплика Мелвина Дэвиса снова вызвала шум в зале, но судья решительно стукнул молотком.
      - Дэвис, немедленно возьмите свои слова обратно!
      Но прокурор примирительно махнул рукой.
      - Не тревожьтесь, ваша честь. Цена оскорбления зависит от того, кто его произносит. Высказывания Мелвина Дэвиса в мой адрес мне совершенно безразличны, а то и льстят!
      - Отдаю должное вашему долготерпению, мэтр Мей! Инцидент исчерпан. Предупреждаю вас, Дэвис, еще одна подобная выходка - и вас будут судить заочно.
      Когда в зале воцарилась тишина, слово взял Мак-Намара.
      - Я сожалею о несдержанности моего подзащитного. Увы, в отличие от господина прокурора он не обучался в Оксфорде. Тем не менее я хотел бы уточнить, что возмущение мистера Дэвиса, высказанное слишком грубо, понятно и даже оправданно. Какой смысл исправляться, если всегда и везде вас продолжают попрекать прошлым? Поженившись и открыв свое дело, Дэвис и мисс Коукбэн доказали, что хотят начать новую жизнь...
      - И эту новую жизнь, - перебил Кларенс Мей, - они начали с брачной аферы. Прошу вас, дорогой коллега, давайте говорить серьезно!
      - Дело не в серьезности, а в том, чтобы быть человечным! Не знаю, объясняют ли смысл этого слова в Оксфорде...
      - Смею вас уверить, безусловно, а кроме того, там усваивают и хорошее воспитание, что, могу заметить, встречается не везде.
      После свидетельских показаний Мортлока и Барбары Коукбэн интерес публики к процессу заметно угас. Все заранее знали, что скажет в своей речи Кларенс Мей. Мак-Намаре же, при всей его изворотливости, оставалось лишь взывать к человеколюбию. Прокурор и адвокат разыграли эту сцену как по нотам. Недолго посовещавшись, суд приговорил Мелвина Дэвиса к десяти годам тюремного заключения и уплате крупного штрафа. По общему мнению, приговор был чересчур суров, особенно если учесть такие смягчающие обстоятельства, как сумасшествие миссис Дэвис и прекрасный уход, которым ее окружил Мелвин. Говорили, что тут сыграло роль не только прошлое Дэвиса, но в первую очередь разоблачения Мортлока, которые потрясли присяжных.
      У выхода из зала суда Мортлок столкнулся с Барбарой Коукбэн.
      - Для меня все кончено, инспектор. Я сдержу обещание.
      Крис пожал плечами. К Джойс он не стал подходить из-за журналистов. Вернувшись в Ярд, Мортлок с удивлением обнаружил у себя в кабинете суперинтенданта Болтона.
      - Простите меня, инспектор, за вторжение, но мне хотелось бы узнать приговор. Я не смог остаться до конца заседания.
      - Десять лет и пять тысяч фунтов штрафа.
      Ричард присвистнул:
      - Первое сокрушительное поражение Мак-Намары за многие годы. Что вы думаете по этому поводу?
      - Ничего.
      - Вы не умеете лгать, инспектор. Достаточно взглянуть на ваше сияющее лицо, и...
      - А если и так?
      - Что ж... Я сказал бы, что страстный поборник справедливости радуется ее очевидному попранию. Вы ведь не хуже меня знаете, что приговор чрезмерно суров.
      - Не для Мелвина Дэвиса.
      - Вы считаете, что для Дэвиса - одни законы, а для прочих британских граждан - другие?
      - Он наказан не только за двоеженство, но и за другое преступление.
      - Оно не доказано.
      - Это вы так считаете.
      - Именно. Как раз тут-то вы и не правы. В нашем деле нельзя быть пристрастным. В чем уверены вы или другой полицейский, никого не касается. Правосудие слепо, вы это, должно быть, забыли.
      - Я высказал свое личное мнение только по настоянию адвоката.
      - Это доказывает, что Дэвис не предупредил Мак-Намару о ваших подозрениях на его счет.
      - Из вполне понятных побуждений.
      - Не уверен. А впрочем, это дело и вашей совести. Всего доброго, инспектор.
      В то субботнее мартовское утро Крис встал с постели в настроении генерала, готового к сражению и уверенного в победе. Даже пасмурная погода не могла омрачить его радостного настроения. Мортлок с удовольствием отправился в Скотленд-Ярд пешком, и его блаженная улыбка, наверное, раздражала кутавшихся в пальто прохожих. Но полицейский не чувствовал холода, сердце его радостно билось. Вечером Джойс должна была стать - по крайней мере теоретически - миссис Мортлок. С долгими одинокими вечерами, с ужинами из остатков забытой в холодильнике вчерашней еды, с беспробудной тоской - со всем этим сегодня вечером Крис распрощается навеки. Отныне рядом с ним всегда будет та, кому можно поверять все свои мысли и чувства. Об опасности со стороны Барбары и ее сообщников Крис вовсе не думал. Скорее всего, танцовщица уже нашла утешителя, а прочая шпана - какой-нибудь "бизнес", но рано или поздно все они окажутся на скамье подсудимых и предстанут перед судом Соединенного Королевства.
      В полдень, оказавшись в Стренде, инспектор зашел в ресторан, заказал хороший обед и выпил полбутылки бордо, отчего окончательно воспарил над землей. В ознаменование счастливого события Мортлок решил вечером пригласить Джойс в театр и стал просматривать театральные афиши, выбирая спектакль. Водевили показались ему не подходящими к случаю, и, как всякий англичанин в подобную минуту, не зная, на чем остановить выбор, Крис бросился к спасительному Шекспиру. По счастью, в театре Олд Вик давали "Все хорошо, что хорошо кончается".
      Появляться в Уотфорде слишком рано Крису не хотелось, а от назначенного Джойс времени его отделяло целых три часа. Некоторое время Мортлок бродил как неприкаянный, а потом пошел в Уотфорд пешком - через Черинг-кросс, Оксфорд-стрит, Эдвард-роу и Килберн-роу. Около четырех часов, утомившись, он взял такси. У дома учительницы Крис вдруг заволновался, как школьник перед первым свиданием. Дрожащей рукой он нажал кнопку звонка, воображая, будто изо всех окон наблюдают любопытные соседи.
      Дверь открыла такая свежая и улыбающаяся Джойс, что Крис с удовольствием отдал бы все на свете, лишь бы обнять ее. Но в гостиной инспектора ждал неприятный сюрприз - миссис Джилмон и Бенни. Мортлоку немалых трудов стоило скрыть досаду. Впрочем, разговор в основном вращался вокруг суда над Мелвином Дэвисом. Миссис Джилмон задавала вопросы и сама же отвечала, что, в общем, всех устраивало. Она тараторила без умолку и весьма гордилась тем, что благодаря сыну, этому юному Айвенго, тоже сыграла в процессе важную роль. Миссис Джилмон уже грезилось, что они с Джойс Мортлок составили некий клан мстителей, сумевших расстроить все хитросплетения планов убийцы.
      Наконец гости доели кекс, приготовленный хозяйкой дома, и выпили чай. Мортлок с возрастающим нетерпением ждал, когда же миссис Джилмон уйдет. Но та поглядела на часы лишь около семи.
      - Господи! Как время летит! - полусмущенно-полувстревоженно воскликнула она. - У вас не соскучишься, дорогая миссис Гендерсон, и я совсем забыла об ужине для Бенни. А если этого ребенка не покормить вовремя, он плохо спит и, того гляди, заработает расстройство желудка.
      Миссис Джилмон еще несколько минут распространялась о том, как тесно связаны физиологические трудности ее сына с железным распорядком дня, но Крис все же дождался вожделенного часа: после изъявлений благодарности и дружеской привязанности, а заодно и поздравлений с общей победой назойливая гостья ушла и забрала с собой Бенни.
      В тишине, наступившей после ее ухода, ощущалась легкая неловкость.
      - Крис, вы совсем не заботитесь о моей репутации, - с улыбкой заметила Джойс. - Что подумает миссис Джилмон, увидев, как вы остались здесь?
      - Во-первых, миссис Джилмон не думает...
      - Ошибаетесь, о таких вещах она думает, и очень много! Я бы сказала даже, это основная тема ее размышлений.
      - Ну и пусть, теперь вам нечего опасаться, потому что... Прошу вас, выслушайте меня. Если я остался, несмотря на сплетни и пересуды, то потому, что мне необходимо поговорить с вами об очень важном деле.
      - Сейчас уже так поздно... Может, лучше отложим до...
      - Нет, Джойс, я и без того уже слишком долго жду!
      - Мне так не хочется никаких серьезных разговоров...
      - Это необходимо!
      - Ну что ж... Только мне... очень жаль...
      Крис уже много дней повторял про себя все, что скажет Джойс, и теперь ему казалось, будто он произносит выученную наизусть роль.
      - Я полюбил вас, Джойс, с того дня, как впервые увидел тогда, в Ярде. Никогда не думал, что способен на такое, но, едва вы вошли в мой кабинет, я забыл и тоску, и одиночество, и утраты. Вы еще не успели и рта открыть, а я уже знал: вы не похожи на других и ревновал к вашему мужу, хотя и слыхом о нем не слыхивал. Бог свидетель, я никогда не желал смерти Ларри Гендерсона, но во мне крепла уверенность, что когда-нибудь мы, Джойс, будем принадлежать друг другу. Я чувствовал, что рядом с вами обрету радость, которой меня так обделила судьба. А потом с Ларри случилось несчастье. И я углядел в этом перст судьбы, но терпеливо ждал, пока время смягчит ваше горе. И вот наконец, по-моему, настал момент открыто сказать: я люблю вас... Даже потеря друзей и житейские передряги казались менее тягостными, потому что давали возможность посвятить себя вам одной. Вы знаете и где я служу, и сколько зарабатываю... Ну, Джойс, согласны ли вы стать моей женой?
      Она ответила не сразу, но Крис подумал, что это от волнения. Когда же Джойс наконец решилась заговорить, в голосе ее слышались слезы.
      - Крис, мне не случайно хотелось, чтобы вы ничего не говорили...
      - И что это означает?
      - Вы были моим лучшим другом, моим исповедником, тем, кому я могла доверить решительно все...
      - Так что же?
      - Простите меня, Крис, но я вас не люблю...
      - Вы меня не любите... вы меня не любите... - несколько раз повторил ошеломленный Мортлок, словно смысл сказанного не доходил до его сознания.
      - Во всяком случае, не так, как вам хотелось бы.
      - Но, Джойс, вы же не могли не догадываться...
      - Да, и должна была сразу предостеречь вас, посоветовать не слишком увлекаться, ибо не разделяю ваших чувств. Вспомните, сколько раз я пыталась намекнуть на это, но вы не слушали. А кроме того...
      - Что?
      - Знаю, я поступала подло, боялась, что вы меня покинете, а я так не хотела бы вас потерять, Крис!
      Он грустно улыбнулся.
      - Теперь это вряд ли возможно. Я никогда не представлял, что мы останемся только друзьями.
      Мортлок огляделся по сторонам. Так приговоренный к смерти, прежде чем подняться на эшафот, жадно смотрит вокруг, стараясь напоследок запомнить каждую мелочь.
      - Мне нравилось здесь...
      Джойс чуть не плакала.
      - Но вы мне по-прежнему друг, правда, Крис? - спросила она, накрыв ладонью руку инспектора.
      - Конечно, конечно, - с трудом выдавил из себя Мортлок. - Мне пора уходить, но я еще не совсем опомнился от всего этого. И потом, я сегодня долго шел к вам пешком. Тогда казалось, могу до края света дойти и не почувствую усталости... А вот теперь она на меня навалилась...
      - Бедный Крис...
      - Я настолько не сомневался, что и вы... Думал повести вас сегодня в театр... В Олд Вик. На "Все хорошо, что хорошо кончается". Смешно, правда?
      - Не будьте желчным, Крис.
      - Простите, но у меня нет сил шутить.
      - Я никогда не смогу быть счастливой, зная, что вы несчастны из-за меня...
      - Тут ни вы, ни я ничего не можем поделать... Да, субботние вечера теперь покажутся мне очень долгими, - Крис усмехнулся. - Как странно все это. До знакомства с вами я очень плохо знал Уотфорд, потом он стал для меня самым прекрасным местом на свете, а теперь снова как будто исчезнет. Разные места - они как люди. Появляются и исчезают, и никто не знает почему.
      - Крис... Я уезжаю из Уотфорда. На будущей неделе.
      - Почему? Вы меня не предупредили...
      - Я не смела.
      - Каким же идиотом вы меня считали!
      - Не говорите так! Я всегда думала о вас, как о самом лучшем человеке, какого встретила на своем пути в трудную минуту. Вы, конечно, меня забудете, и поделом, но я буду всегда помнить о вас, Крис.
      - Даже если это неправда, спасибо. А можно узнать, куда вы едете?
      - Я возвращаюсь к себе, в Донкастер.
      - Мне казалось, у вас там никого нет.
      Джойс покраснела.
      - До последнего времени так и было, но недавно...
      - Не понимаю.
      - Я боюсь причинить вам новые страдания...
      - Их уже столько, что...
      - По-моему, я вам рассказывала, что в молодости была влюблена в своего кузена Тома Донелли.
      - А он отправился гулять по свету, если не ошибаюсь?
      - Том вернулся, снова живет в Донкастере и, кажется, хорошо устроился.
      - Так это к нему вы возвращаетесь?
      - Да. Узнав о смерти моего мужа, он написал, что не забыл меня и глубоко сочувствует, а потом предложил, если я не слишком злопамятна... В общем...
      - Вы поженитесь?
      - Да.
      - Что ж... После этой радостной новости мне остается только пожелать вам счастья, миссис Гендерсон.
      - Вы больше не зовете меня Джойс?
      - Боюсь, мистер Донелли не поймет такой фамильярности.
      - Крис, вы не представляете, как мне больно за вас! Ваши мучения лягут тяжелым камнем на мою будущую жизнь.
      - Не стоит преувеличивать, - он встал. - Спасибо за светлые мгновения, которые я здесь пережил. Несмотря ни на что, я сохраню о них добрую память.
      Джойс проводила Мортлока до двери и, когда он взялся за ручку, спросила:
      - Крис... Вы не хотите меня поцеловать на прощание?
      - Пожалуй, лучше не надо, миссис Гендерсон. Прощайте.
      - Прощайте, Крис, и спасибо за все.
      Выйдя из метро на станции Кенсингтон Олимпия, Крис долго шел по улицам Хэммерсмита. Он брел, сунув руки в карманы и ни на что не обращая внимания. От прежних мечтаний не осталось и следа. Инспектор отверг предложенную Джойс дружбу, но не смог по-настоящему рассердиться на нее. Да и за что? Может, зря держалась с ним так любезно и следовало бы вести себя еще более сдержанно и отстраненно? Но, честно говоря, Джойс никогда не пыталась делать вид, будто разделяет его любовь. Крис сам заморочил себе голову. Просто он принимал желаемое за действительное и толковал дружелюбие молодой женщины в свою пользу.
      Мортлок с содроганием подумал, как посмеются над ним Болтон и компания. Джойс Гендерсон его не любит. Ну и что? Все равно это ни в коей мере не снимает вины с Мелвина Дэвиса.
      Раз суперинтендант Болтон объявил на процессе, что расследование убийства Ларри Гендерсона продолжается, он непременно узнает и об отъезде Джойс, и о предстоящей женитьбе. Боясь сочувственных или насмешливых взглядов, Крис решил опередить события. Ричард принял Мортлока по первой же просьбе.
      - Вы хотите сообщить мне что-нибудь важное, инспектор?
      - С вашего позволения, сэр.
      - Это касается службы?
      - В известном смысле.
      - Слушаю вас.
      - Миссис Гендерсон навсегда уезжает из Уотфорда.
      - И куда же она собралась?
      - На родину, в Донкастер.
      - Но мне казалось, что вы...
      - Ее любил? Вы правы, сэр. Я любил ее, но мне не отвечали взаимностью.
      - И как давно это выяснилось?
      - Вчера вечером, когда я попросил ее руки.
      Тронутый отчаянием, прорывавшимся в голосе Криса, несмотря на внешнее спокойствие, Болтон вспомнил о былой дружбе. Он не знал, что сказать, и не решался закончить разговор сухим служебным замечанием.
      - Но... А как же ее работа в школе?
      - Миссис Гендерсон не рассказала мне всех подробностей, сэр. Наверное, она вообще оставит работу, поскольку собирается замуж за кузена, которого любила в юности. Тогда он уехал бродяжничать, но теперь вернулся и, похоже, разбогател. Узнав о смерти Ларри Гендерсона, он послал вдове предложение вспомнить об их прежних планах и получил согласие.
      - Как зовут этого человека?
      - Том Донелли, сэр.
      Суперинтендант, забыв обо всех обидах, невольно сказал:
      - Очень сочувствую вам, Крис...
      - Я сам во всем виноват. Насочинял сказок, да еще в них же и уверовал. Но, видно, сказки любят в любом возрасте... - И, не желая впадать в сентиментальность, он добавил: - Впрочем, это не изменило моих представлений об убийстве Ларри Гендерсона. Я по-прежнему считаю виновным Мелвина Дэвиса и надеюсь, что вам удастся представить суду необходимые доказательства.
      - Положитесь на меня, инспектор. Я сделаю все, чтобы убийца Ларри Гендерсона не остался безнаказанным.
      Дома Ричард рассказал жене о любовной драме Криса, даже не успев снять пальто и шляпу. Но Джанет восприняла новость совсем иначе, чем ее муж:
      - Мортлока, конечно, жаль, но, зная его теперь достаточно хорошо, я рада за миссис Гендерсон. Она права. Выходить за такого человека замуж не стоит.
      Переобуваясь в домашние туфли, Ричард подумал, что женщины - зовут ли их Джойс Гендерсон или Джанет Болтон - гораздо безжалостней мужчин.
      ГЛАВА VII
      Прошла весна. В начале лета Мортлок получил из Донкастера открытку с приглашением на свадьбу в первых числах сентября. Джойс писала, что ждет Криса, но сохранит о нем теплое чувство независимо от того, приедет он или нет. Инспектор пожал плечами и сунул приглашение в бумажник, твердо решив не отвечать. Крис даже немного сердился на Джойс - открытка лишь разбередила печаль, которую он так старательно глушил. Мортлок работал как одержимый, надеясь, что однообразие повседневной рутины, тысячи полезных, но не сулящих славы мелких дел помогут ему забыть о прошлом. А помимо службы инспектор попробовал увлечься крикетом и внимательно следил за соревнованиями, но полностью обмануть себя ему не удавалось.
      Дэвис сидел в тюрьме, ресторан его закрыли, потом продали. О Барбаре ни слуху ни духу. Что ж... Женщины болтливы и непоследовательны.
      Солнечным утром двадцать восьмого июля, едва Крис вошел к себе в кабинет, зазвонил телефон. Полицейский снял трубку.
      - Инспектор Мортлок слушает.
      - Это Болтон. Вы можете ко мне зайти, инспектор?
      - Сейчас?
      - Да, и чем скорее, тем лучше.
      - Иду.
      После разрыва с Джойс ему ни разу не случалось разговаривать с суперинтендантом.
      - Садитесь, Мортлок... У меня для вас интересная новость.
      - О чем, сэр?
      - О дорожном происшествии в Харрогите.
      - Нашли виновника?
      - Нет, пока только машину. Один владелец гаража сообщил полиции, что приобрел подержанный зеленый "хиллмэн". Приводя его в порядок, он обнаружил, что крыло и рулевые тяги погнулись, как от сильного удара, и наскоро починены. Под радиатором он нашел несколько светлых волос, зацепившихся за болт. В лаборатории установили, что это волосы молодой женщины. Вспомнив, что мы искали "хиллмэн", прядь отправили в Ярд. Я связался с мистером Шапом, мужем и отцом погибших. К счастью, он хранит локон жены и согласился на время передать нам эту реликвию. Эксперты высказались однозначно: волосы из радиатора принадлежат миссис Шап. Это заключение я получил вчера вечером, перед уходом с работы. Памятуя о том, как близко к сердцу вы принимали расследование, я решил поставить вас в известность.
      - Благодарю вас, сэр. А чья это машина?
      - Скоро узнаем. Я предупредил Боуэна, что вы едете со мной в Эйлсбери к владельцу гаража.
      Из Лондона до отстоящего от него всего на сорок одну милю Эйлсбери они добирались час с лишним, через Харроу, Рокмансвортс и Вендовер, поскольку даже для суперинтенданта из Скотленд-Ярда соблюдение правил дорожного движения обязательно. Владелец гаража охотно показал им недавно приобретенный "хиллмэн" и даже место, где обнаружил прядь волос. Машину он приобрел у некоего Джефа Худа, торгового агента из Ньюпорта, в Бедфордшире, в восьмидесяти милях от Эйлсбери. Болтон и Мортлок застали Худа дома, и тот объяснил, что сменил "хиллмэн" на более вместительную машину, в которой легче перевозить образцы рекламируемой им продукции. "Хиллмэн" же Худ купил по случаю в гараже Брюса и Кэмпбела, в Ноттингеме.
      Хороший охотник никогда не оставит горячий след. Преодолев еще семьдесят три мили, суперинтендант и инспектор добрались до главного города Ноттингемшира. Кэмпбела они нашли в баре "Колченогий моряк", где он по обыкновению пил пиво. Полицейские представились, заказали еще пива и скоро выяснили, что Кэмпбел хорошо помнит зеленый "хиллмэн", но забыл фамилию человека, у которого его приобрел. Пришлось ехать в гараж и искать квитанцию. В ней Кэмпбел нашел наконец имя, которое интересовало полицейских: Ларри Гендерсон, из Уотфорда.
      Болтон и Мортлок, стараясь скрыть изумление, поблагодарили и отправились обедать. Оба долго не решались заговорить, но за кофе Ричард наконец не выдержал:
      - Ну, что вы думаете по этому поводу, Мортлок?
      - Боюсь, ровным счетом ничего, сэр. Я в полной растерянности.
      - А по-моему, нас всех обманули.
      - Всех?
      - Миссис Гендерсон, вас и меня, не говоря о сержанте Бредли из Уотфорда и вообще всех, кто имел отношение к этой истории.
      - Но кто обманул?
      - Ларри Гендерсон. Когда Кэмпбел назвал его имя, я, признаться, на мгновение остолбенел. Что угодно готов был услышать, только не это... Я думаю, события разворачивались следующим образом: Гендерсон возвращается из поездки и, вероятно, спешит. Теперь уже не важно, по чьей вине это получилось, но он сбивает женщину с ребенком. Гендерсон - в шоке. Вспомните, по словам жены, больше всего на свете он боялся ответственности. А тут - на тебе!.. Гендерсон теряет голову и мчится прочь, петляя по дорогам, за городом тщательно моет машину, потом где-то чинит крыло и руль - может быть, в районе Кембриджа, где угодно, лишь бы подальше от Харроигита и Уотфорда. Этим и объясняется необычное опоздание, о котором упоминала его жена. Ларри не подлец, а скорее больной человек. Это невольное убийство его угнетает, он становится все угрюмее. Не выносит даже упоминаний о несчастных случаях на дорогах. Познакомившись с Гендерсоном, вы приписали его нервозность страху перед Дэвисом, а на самом деле Ларри боялся, как бы вы не заподозрили его. Ему теперь страшно водить машину - орудие и символ преступления. Наверное, садясь за руль, Гендерсон каждый раз видит распростертых на асфальте женщину и ребенка. Он продает машину, и тем дело, наверное, и кончилось бы, но миссис Гендерсон начинает расспрашивать, стремясь понять причину беспокойства мужа. Да и то, что Ларри продал машину, могло ее смутить. Без машины сложнее объезжать клиентов, по железной дороге это не так просто, короче, зарабатывать намного труднее. Ларри, возможно сославшись на драму в Харрогите, объясняет, что водить машину - дело опасное. Она пытается урезонить мужа, говорит, что несчастные случаи, конечно, происходят, но он достаточно хороший водитель, а без машины его работа станет утомительней и так далее, и тому подобное.
      - Предположим, все это так. Но тогда откуда взялся Мелвин Дэвис?
      - Ниоткуда он не взялся, по крайней мере во плоти. И только Ларри Гендерсон мог бы рассказать нам, почему ему пришла в голову мысль рассказать жене о Дэвисе.
      - Почему именно о Дэвисе?
      - Случайность... Конечно, можно только строить предположения, но, думаю, в целом мы недалеки от истины. Ларри нечего возразить супруге, и тогда он, стремясь избавиться от неприятных вопросов, придумывает, будто подъехал к месту аварии в Харрогите, прежде чем виновник успел удрать. Джойс просит уточнений, подробностей и настаивает, чтобы он отправился в полицию и описал преступника. Опять бедный Ларри в неловком положении. Тогда он сочиняет историю с угрозами. Сначала миссис Гендерсон соглашается, но, поразмыслив, замечает, что преступник его не знает, как и Гендерсон не знает преступника, следовательно, угрозы нечего принимать всерьез, и опять постоянно советует сходить в полицию. В этот день газета, которую получают Гендерсоны, печатает большую фотографию Мелвина Дэвиса. Ларри, загнанный в угол собственной ложью, притворяется, будто узнал угрожавшего ему человека. Тут впадает в панику Джойс: она считает Дэвиса куда опаснее, нежели он есть на самом деле, и отправляется в Скотленд-Ярд. Остальное мы знаем.
      - Допустим, вы правы, сэр. Но тогда почему убили Ларри Гендерсона и зачем Дэвису понадобилось это убийство?
      - Это самое темное место во всей истории. Пока я просто не представляю, в какой момент между Дэвисом и Гендерсоном устанавливается некая связь. Вряд ли Дэвис пошел бы на убийство только потому, что жена Гендерсона побежала в Скотленд-Ярд со вздорным обвинением. Теперь-то мы знаем, что мать с ребенком задавил Ларри.
      - Простите, сэр, но нельзя ли переставить исходные данные?
      - Что вы имеете в виду?
      - Гендерсон не производил впечатление человека с богатым воображением. Допустим, в его рассказе о Харрогите все верно, кроме...
      - Кроме чего?
      - Одной мелочи. Он изменил роли. На самом деле сбил женщину он, а Дэвис хотел получить деньги за молчание.
      - И отсюда - шантаж?
      - Именно. Фото Дэвиса в газете побуждает Ларри рассказать жене часть правды. Это объяснило бы и "случайное совпадение" публикации фотографии с разговором о Дэвисе.
      - Превосходно, Мортлок! Я почти уверен, что вы правы, и к тому же ваше рассуждение позволяет нам разобраться в причинах убийства Гендерсона. Ведь Джойс обратилась не в местную полицию, а сразу в Скотленд-Ярд. Проследив за ней, Дэвис и его подручные вообразили, что миссис Гендерсон хочет разоблачить шантаж. Такое обвинение пахнет очень долгим тюремным заключением, особенно для Мелвина. Он это знает и начинает нервничать. Отсюда и трагедия. Я думаю, мы подошли к разгадке, инспектор, и, как вы того хотели, Дэвиса все же повесят.
      - Меня смущает одно - почему Гендерсон боялся? Хотя... Какой же я дурак! Жена наверняка не рассказала Ларри ни о том, что ходила в полицию, ни о письмах с угрозами.
      - А Дэвис думал: муж и жена действуют заодно, в полном согласии, и Гендерсон, вняв уговорам, предпочел во всем признаться.
      - Почему?
      - Очевидно, требования Дэвиса превосходили сумму штрафа! К тому же Ларри был застрахован.
      - Но суд отправил бы его в тюрьму!
      - Не забывайте, Ларри побывал в плену и не так уж страшится тюрьмы - в конце концов, там требуют только послушания. Судья учел бы прошлое Гендерсона и объяснил бы его панику психическими отклонениями. Я, конечно, пытаюсь стать на точку зрения Дэвиса, поскольку Ларри ничего не знал ни о решении жены, ни о намерениях гангстера.
      Они допили холодный кофе. Поднимаясь из-за стола, Болтон заметил:
      - Подумать только, Мортлок, как грустно! Джойс Гендерсон, стремясь выполнить гражданский долг, невольно подставила мужа под пулю!
      - Я как раз подумал об этом. Не дай Бог ей когда-нибудь узнать!
      - Положитесь на меня. А теперь, если у вас хватит решимости увидеть миссис Гендерсон, мы отправимся в Донкастер.
      - А не могли бы вы избавить меня от этой встречи, сэр?
      - Хорошо, подождите меня где-нибудь, пока я поговорю с Джойс Гендерсон.
      В полиции Донкастера суперинтенданту тут же дали адрес миссис Гендерсон. Вдова жила в унаследованном от родителей доме на Фирбек-роу, рядом с Элмфилдским парком. Суперинтендант оставил Мортлока в парке, а сам направился к Джойс.
      Дверь открыла она сама, но полицейский узнал ее не сразу.
      - Суперинтендант Болтон из Скотленд-Ярда.
      - Ах да, простите... но я настолько не ожидала...
      - Еще бы, конечно! Не могли бы вы уделить мне несколько минут?
      - Разумеется.
      Джойс отвела суперинтенданта в маленькую уютную гостиную, и Ричард, не теряя времени, приступил к делу.
      - Миссис Гендерсон, мы нашли виновника дорожного происшествия в Харрогите...
      - Прекрасно.
      - Но им оказался совсем не Мелвин Дэвис, как мы полагали, а ваш муж.
      - Что вы говорите?!
      - Увы, это так. Несчастную женщину с ребенком сбила машина Ларри Гендерсона.
      - Но... Это невозможно! Немыслимо! Уж мне-то Ларри сказал бы правду и не стал бы выдумывать нелепую историю с угрозами и прочим...
      - Он не совсем солгал.
      - То есть?
      - Вероятно, муж верно описал вам происшествие, но поменялся ролями с Дэвисом. Сбил женщину он, а Дэвис все видел и, скорее всего, начал его шантажировать.
      - Вы хотите сказать, он заставлял Ларри платить за молчание?
      - Да.
      - Так вот в чем дело...
      - Позвольте спросить, что вы имеете в виду?
      - Вернувшись домой, муж против обыкновения не отдал мне заработанных денег, а лишь смущенно пробормотал, что поездки идут все хуже и хуже. Да и потом...
      - Не это ли заставило его продать машину?
      - Теперь, после вашего рассказа, я думаю, да.
      - Что ж, вы только подтвердили наши предположения. Дэвис испугался, что ваш супруг предпочтет сознаться во всем полиции, чем уступить шантажу, и...
      - Я уверена, Ларри платил бы всю жизнь...
      Джойс умолкла, как будто ее вдруг осенила неожиданная мысль.
      - Погодите... Значит, не пойди я в Скотленд-Ярд, Дэвис не подумал бы... и Ларри...
      - Не мучайте себя понапрасну, миссис Гендерсон. Рано или поздно это все равно случилось бы. У шантажистов неуемный аппетит, и очень скоро ваш муж просто не смог бы выполнить очередное требование Дэвиса.
      Но вдова больше не слушала его и как во сне повторяла: "Ларри умер из-за меня... Ларри умер из-за меня..." Болтон почувствовал себя крайне неловко, но тут в комнату вошел высокий стройный мужчина в пальто и шляпе.