- Что ж, я, как обычно, сначала поеду в Аллоуэй, где родился величайший поэт Соединенного Королевства Роберт Бернс, и, если будет угодно Богу, постараюсь участвовать в чтениях. Там мы почитаем стихи, а образованные люди расскажут об ушедшем гении...
      - Попивая виски, - не без лукавства заметила Филлис Стюарт.
      - Совершенно верно, мисс, попивая настоящее виски, то, которое вам, англичанам, так ни разу и не удалось подделать! Потом я поеду в Демфермлайн и преклоню колена у могил семи наших королей и Роберта Брюса. А дальше, по дороге домой, в Каллендер, остановлюсь в Бремаре и погляжу на Хайленд Геймз* и взгляну, как перетягивают кэбер**.
      ______________
      * Спортивные игры. - Примеч. авт.
      ** Брус, длинная балка. - Примеч. авт.
      На сей раз ее перебила Мэри Блэйзер:
      - Это неподалеку от замка Бэлморэл - значит, вы наверняка увидите королевскую семью?
      - Да-да, в это время к нам приезжает очень много иностранцев.
      Всякий раз как у нее случались неприятности, Иможен обедала несколько плотнее обычного, полагая, что только хорошая форма поможет ей противостоять ударам судьбы. Вот и на сей раз, предчувствуя, что стычка с Джоном Масберри повлечет за собой крупные осложнения, она решила приготовить хаггис шотландский пудинг, который готовят из печени, сердца, овсянки и лука, сдабривая все это вместо соуса большим количеством виски.
      Когда Иможен покончила с готовкой, было уже около полуночи, однако, прежде чем улечься спать, она все же выкурила сигарету и послушала пластинку с записью выступления волынщиков Шотландской гвардии. Напоследок мисс Мак-Картри подошла к фотографии отца.
      - Ну, папа, видели, как я сегодня наподдала этим англичанам? пробормотала она, подмигнув.
      ГЛАВА II
      Наутро после столь богатого приключениями дня Иможен Мак-Картри наверняка проснулась бы в несколько подавленном настроении, не будь это 24 июня, ибо ни один шотландец в мире ни за что не поверит в возможность провала или поражения в этот день. А потому мисс Мак-Картри ощущала обычную энергию и, более того, снова обрела уверенность в собственной правоте и в конечной победе над Анорином Арчтафтом и Джоном Масберри. Выпив чаю, она несколько отступила от правил, отрезав себе большой кусок хаггиса. По правде говоря, кушанье оказалось тяжеловатым, и Иможен пришлось запить его добрым глотком виски. Впрочем, последнее не только не затуманило ей мозг, но привело в боевую готовность. Выходя из дома, Иможен прошла мимо миссис Хорнер с высоко поднятой головой, так что та побледнела от ярости и, не сдержавшись, сказала миссис Ллойд (та ходила за бисквитами и теперь как раз вернулась домой):
      - Нет, вы только поглядите на нее! Честное слово, эта особа принимает себя за свою Марию Стюарт! Сразу видно, что сегодня двадцать четвертое июня! Счастье еще, что этот день бывает только раз в году.
      Тем временем, ничуть не заботясь обо всяких миссис Хорнер и Ллойд, Иможен шла по Кингс-роуд с тем величественным видом, какой подобает особе, сознающей свою принадлежность к привилегированной части человечества. Слепому торговцу газетами на Слоан-сквер мисс Мак-Картри подала полкроны на чай, и тот пожелал ей счастливо провести день. В Вестминстерском аббатстве Иможен возложила на могилу Марии Шотландской букет цветов, потом перешла в южный поперечный неф и в уголке поэтов поклонилась изображению Роберта Бернса, уже в который раз огорчаясь, что великому поэту дали в спутницы по бессмертию этих невероятных сестер Бронте - с точки зрения мисс Мак-Картри, таких не следовало пускать на порог даже в мире ином. Наконец небольшое паломничество Иможен завершилось в часовне Эдуарда Исповедника, где она на секунду преклонила колени у трона, стоящего на "скоунском камне"*, украденном у шотландцев в 1297 году и причинившем Иможен столько неприятностей в 1950-м.
      ______________
      * Скоун - ячменная лепешка. Страной ячменных лепешек именовали Шотландию. "Скоунский камень" - камень, на котором короновали королей Шотландии. - Примеч. перев.
      С единственной целью до конца исполнить ритуал, нарушить который ее не могла заставить даже мысль о грозящей отставке, мисс Мак-Картри погуляла по Уайтхоллу и явилась на работу с опозданием на пятнадцать минут. Коллеги, давным-давно изучившие привычки Иможен, не задали ей ни одного вопроса, но Анорин Арчтафт никак не мог смириться со столь легкомысленным презрением к дисциплине, ибо в его обязанности входило, в частности, поддержание порядка. Поэтому мисс Мак-Картри, не успев добраться до рабочего места, столкнулась с начальником.
      - Мисс Мак-Картри, уже пятнадцать минут десятого! - заявил он, указывая на часы.
      - Правда?
      - Да, мисс Мак-Картри! Может быть, вы не знаете или случайно забыли, что должны приходить сюда к девяти часам?
      - За двадцать лет у меня было время это усвоить, мистер Арчтафт.
      - Тогда, возможно, вы будете так любезны объяснить мне причину опоздания?
      - Сегодня двадцать четвертое июня.
      - А почему эта дата дает вам основания нарушать график?
      - Не будь вы полудикарем-валлийцем, мистер Арчтафт, знали бы, что двадцать четвертого июня тысяча триста четырнадцатого года Роберт Брюс разбил англичан под Баннокберном, обеспечив тем самым независимость Шотландии!
      - Ну и что?
      - А то, мистер Арчтафт, что Роберту Брюсу не было бы никакого смысла задавать англичанам трепку, если бы даже двадцать четвертого июня шотландке приходилось подчиняться рабским законам, придуманным теми же самыми англичанами! А теперь прошу вас не мешать мне работать.
      - Это вам так просто не пройдет, мисс Мак-Картри! Вы обо мне еще услышите, и очень скоро!
      - Как ни печально, но меня это нисколько не интересует.
      Задыхаясь от ярости, валлиец ушел к себе в кабинет. Дверь за ним громко хлопнула.
      Сказав, будто собирается работать, Иможен лгала, ибо считала 24 июня праздником и почти ничего не делала в этот день. До самого вечера она читала какой-нибудь роман Вальтера Скотта или развлекала коллег, декламируя стихи Роберта Бернса. Мисс Мак-Картри знала наизусть не одну сотню его стихов. Иможен могла позволить себе побездельничать, зная, что в случае чего коллеги ее прикроют. Впрочем, это пособничество было не таким уж бескорыстным, поскольку 10 апреля коллеги мисс Мак-Картри могли отыграться в полной мере. В этот день Иможен всегда приходила на работу с траурной ленточкой на пиджаке, ни с кем не здороваясь, проходила на свое место и за весь день не говорила ни слова. Девушки нарочно старались подбросить шотландке как можно больше дополнительной работы, но она безропотно выполняла любое поручение. 10 апреля Иможен считала себя самой несчастной женщиной во всем Соединенном Королевстве, ибо три века назад в Каллодене принц Чарлз-Эдуард ("Добрый принц Чарли") потерпел сокрушительное поражение от герцога Камберлендского и Шотландия потеряла независимость, о чем товарки мисс Мак-Картри и напоминали ей довольно жестоко.
      На сей раз судьбе было угодно именно 24 июня приготовить Иможен немало сюрпризов. Она декламировала очередное стихотворение Бернса, как вдруг в кабинет вошел мистер Арчтафт.
      - Прошу прощения, что прерываю ваш концерт, мисс Мак-Картри, самоуверенно улыбаясь заявил он, - но могу с удовольствием сообщить вам, что сэр Дэвид Вулиш был бы весьма польщен, если бы вы согласились нанести ему визит... и немедленно!
      Большой Босс! Служащие бюро ощутили дуновение ледяного ветра, и даже шотландка немного растерялась. Она побледнела, потом залилась краской и пробормотала что-то неопределенное. Мистер Арчтафт ликовал.
      - Могу я сообщить сэру Дэвиду Вулишу, что, невзирая на священную дату двадцать четвертое июня, шотландка согласна подчиниться требованию англичанина, или должен сказать ему, что в память о Баннокберне вы откладываете встречу на потом?
      - Пойду... пойду...
      - Сэр Дэвид сказал "немедленно", мисс Мак-Картри! Уж простите за напоминание...
      И, весьма довольный собой, мистер Арчтафт вернулся в то помещение, которое Иможен называла его логовом. Как только за начальником бюро закрылась дверь, машинистки начали обсуждать событие. Ни у кого, включая главное заинтересованное лицо, не оставалось сомнений, что мисс Мак-Картри из-за ссоры с Арчтафтом и Масберри выгонят с работы, и коллеги уже начали ее жалеть. Нэнси Нэнкетт расцеловала Иможен и шепнула на ухо:
      - Крепитесь, Иможен! Если вас уволят, мы все вместе пойдем к сэру Дэвиду Вулишу...
      Дружеское участие вернуло мисс Мак-Картри твердость духа. Нет, никто не сможет сказать, что 24 июня она выказала растерянность англичанкам, даже если те питают к ней самые добрые чувства. Пусть даже придется уйти из Адмиралтейства - Иможен не спасует перед сэром Дэвидом Вулишем. В конце концов, невзирая на высокое положение, он всего-навсего англичанин! Уходя, мисс Мак-Картри навела на столе порядок и собрала вещи на случай, если понадобится сразу уйти, потом гордо выпрямилась.
      - Должно быть, у сэра Дэвида Вулиша возникли серьезные проблемы и он полагает, что только шотландка способна вывести его из затруднительного положения! - заявила Иможен. - Что ж, поспешу на помощь!
      Но девушки были слишком взволнованы, и никто не рассмеялся над шуткой мисс Мак-Картри. Когда она ушла, общее мнение выразила Дженис Левис:
      - Иможен - молодчина, и, если она потеряет работу по милости Арчтафта, я больше никогда в жизни не стану разговаривать с этим господином!
      Все знали, что Дженис - девушка с характером, а потому сочли (хотя никто ничего не сказал вслух), что начальник бюро, сам того не подозревая, утратил всякую надежду жениться на мисс Левис.
      Оказавшись одна в холле, у лестницы, ведущей в кабинет сэра Дэвида Вулиша, Иможен почувствовала, как ее напускное самообладание тает. Шотландка могла сколько угодно хорохориться, но в глубине души понимала, что в присутствии Большого Босса, которого еще ни разу не видела, наверняка оцепенеет от страха. И потом, что она могла ответить на обвинения? Она и в самом деле нарушила дисциплину и потому заслуживала наказания. Мисс Мак-Картри надеялась лишь, что последнее не скажется коротким и ясным приказом навсегда покинуть Адмиралтейство. Наконец слегка дрожащая Иможен предстала перед секретаршей сэра Дэвида. Та встретила ее весьма любезно.
      - А, мисс Мак-Картри! Сэр Дэвид Вулиш вас и в самом деле уже ждет. Я сейчас предупрежу его, что вы здесь.
      Иможен не посмела сесть. Секретарша почти сразу вернулась.
      - Прошу вас, мисс Мак-Картри, идите за мной.
      Иможен вспомнила, с каким мужеством шла на эшафот Мария Стюарт. Этот благородный пример так вдохновил шотландку, что она вошла в кабинет Большого Босса почти твердым шагом.
      - Счастлив вас видеть, мисс Мак-Картри... Садитесь, пожалуйста.
      Слегка ошарашенная столь любезным приемом, Иможен опустилась в кресло.
      - Я очень много слышал о вас, мисс Мак-Картри...
      "Вот оно, начинается!" - подумала Иможен.
      - ...и в частности, что вы родились в Каллендере, в очаровательном графстве Перт, что ваш отец был офицером в войсках Ее Величества и что вы очень гордитесь своим шотландским происхождением. Что ж, я вас вполне одобряю.
      Иможен все меньше понимала, что происходит.
      - Однако не всем же дано быть шотландцами, мисс Мак-Картри, и вам бы не следовало досадовать на тех, кто не имеет такого счастья. Господа Масберри и Арчтафт не виноваты, что родились в Англии и Уэльсе... Не сомневаюсь, что, будь у них выбор, они... а впрочем, и я сам... Но некоторые вещи никак нельзя изменить, не так ли?
      Иможен раздумывала, уж не издевается ли над ней, случайно, сэр Дэвид Вулиш.
      - Мистер Масберри долго говорил мне о вас. И даже представил рапорт. Он отдает должное вашим профессиональным качествам, но не вполне удовлетворен... как бы это сказать?.. вашим характером. По-видимому, вам особенно тяжело подчиняться дисциплине, когда ее пытается поддерживать не шотландец. Уж простите нас великодушно, мисс Мак-Картри, но Адмиралтейство не может брать на службу исключительно выходцев из Горной Страны, иначе нас упрекнут в предвзятости и начнется масса осложнений.
      Теперь Иможен больше не сомневалась, что ее жестоко высмеивают, и на глазах у нее выступили слезы.
      - Однако, поскольку я испытываю особое почтение к шотландцам, поскольку ваш отец был человеком долга, храбро сражавшимся за Корону, я верю в вас, мисс Мак-Картри. Именно это обстоятельство и побудило меня вызвать вас, ибо мне очень нужна помощь.
      Иможен рот открыла от удивления, но, думая, что ослышалась, не проронила ни слова.
      - Не только я, но и все Соединенное Королевство просит Шотландию, в вашем лице, поспешить на выручку. Ее всемилостивейшее Величество еще слишком молода, мисс Мак-Картри, и мы должны всеми силами постараться помочь ей нести столь тяжкое бремя. Вы согласны со мной, мисс Мак-Картри?
      - Да... да, конечно, сэр...
      - Я не сомневался, что могу рассчитывать на вас. А кроме того, королева-мать - шотландка... Знаете, мисс Мак-Картри, я все больше радуюсь, что не послушал мистера Масберри и не стал воспринимать его рапорт трагически... Иногда бывают совершенно несовместимые характеры... Я еще подумаю и, в случае необходимости, по возвращении переведу вас в другой отдел.
      - По возвращении? Я... вы на время... отстраняете меня от работы?
      - Ничего подобного, мисс, вас не отстраняют, а направляют с довольно необычной и весьма секретной миссией.
      Иможен показалось, будто она грезит наяву.
      - Я возглавляю Разведывательное управление, мисс Мак-Картри, и основная моя забота - бороться со шпионажем... Если вы согласитесь, я на неделю включу вас в число своих самых доверенных агентов.
      Сердце у Иможен отчаянно застучало. В мгновение ока в памяти промелькнули все прочитанные ею книги о беспощадных схватках агентов секретных служб. Подумав о прекрасных шпионках, мисс Мак-Картри гордо выпрямилась.
      - Сэр, я готова умереть за Корону!
      - Благодарение Богу, так много я от вас не требую!
      Сэр Дэвид вынул из ящика большой конверт, помеченный "Т-34", и показал Иможен.
      - Это планы нового реактивного самолета "Кэмпбелл-семьсот семьдесят семь". Их надо тайно переправить одному моему другу. А он, изучив их на месте, сообщит, сколько времени, по его мнению, потребуется для создания опытного образца.
      - И только-то? - вырвалось у разочарованной Иможен.
      - Боюсь, вы еще не оценили по-настоящему трудностей этой задачи, мисс... За планами охотятся многие иностранные державы, так что, возможно, их попытаются у вас похитить... И, не стану скрывать, к вам могут применить очень... жесткие меры.
      - Я еще никогда в жизни не трусила!
      Иможен чуть не добавила: "Разве что совсем недавно, у двери вашего кабинета".
      - Не сомневаюсь. Именно поэтому я и убежден, что вы - как раз тот человек, который мне нужен. Стало быть, вы отвезете документы и передадите их непосредственно сэру Генри Уордлоу. Он живет в...
      Большой Босс немного помолчал, желая насладиться эффектом.
      - ...в Каллендере!
      - У меня на родине!
      - Да, у вас, мисс Мак-Картри. Он на три месяца снял небольшой домик "Торфяники".
      - Я его знаю.
      - Вот и прекрасно. Завтра вечером вы сядете на поезд, который уходит ровно в девятнадцать часов. Желаю удачи, мисс Мак-Картри.
      - Спасибо, сэр...
      - Разумеется, завтра вы можете не приходить на работу - надо же собрать чемодан. Я прикажу доставить бумаги к вам на дом. Чем позже они окажутся у вас - тем лучше для вашей безопасности. До свидания, мисс Мак-Картри.
      Когда Иможен снова вернулась в бюро, Дженис Левис, сама не зная почему, вспомнила картину, которой однажды любовалась в одной французской церкви жители Орлеана встречают свою освободительницу Жанну д'Арк. Казалось, мисс Мак-Картри не идет, а парит в нескольких сантиметрах над землей, словно ее осенило вдохновение свыше. Преображение так явственно бросалось в глаза, что Нэнси не выдержала.
      - Ну, Иможен, все оказалось не так уж страшно? - спросила она.
      - Мы с сэром Дэвидом отлично поняли друг друга.
      Девушки слегка опешили.
      - Он вас, часом, не пригласил на обед? - кисло-сладким тоном осведомилась Филлис Стюарт.
      - Нет, мисс Стюарт, нет, обедать он меня не пригласил. Зато сказал, что весьма ценит мою работу и попросил выполнить одно дело... особого свойства.
      - Разве у Большого Босса больше нет секретарши? - спросила Мэри Блэйзер.
      - Да, мисс Блэйзер, у сэра Дэвида по-прежнему есть секретарша, но бывает... гм... работа, которую не доверишь простым служащим!
      - Но вам - вполне можно, да? - вкрадчиво заметила Олимпа Фарайт.
      - Совершенно верно, мисс Фарайт, мне, с вашего позволения, можно!
      - Уверяю вас, мне глубоко безразлично, возьмете вы дополнительную работу или нет! Сидите за машинкой хоть круглые сутки! Но что вас так рассмешило, мисс Мак-Картри?
      - Да просто, дорогая моя, если бы вы могли угадать, о чем речь, сразу увидели бы, сколь мелочно и смехотворно ваше замечание насчет дополнительных часов.
      Мисс Фарайт такая отповедь возмутила, и обе дамы начали ссориться так громко, что на шум снова выскочил Анорин Арчтафт, обуреваемый похвальным намерением восстановить тишину и порядок.
      - А! Я бы очень удивился, не увидев вас здесь, мисс Мак-Картри. Стоит вам появиться в бюро - и начинается балаган!
      - Вы не могли бы разговаривать со мной другим тоном, мистер Арчтафт?
      - Что?
      - Вы знаете, с кем говорите?
      - С проклятой шотландкой, которая уже надоела мне сверх всякой меры!
      - От души советую вам обращаться со мной повежливее, чертов валлиец! Слишком много вы о себе возомнили, ничтожество вы этакое, а сами даже не пользуетесь доверием начальства!
      Арчтафт так задохнулся от бешенства, что на мгновение испугался, как бы его не хватил удар. Парализованный возмущением мозг отказывался работать. Наконец Анорин предпринял отчаянную попытку снова завладеть положением:
      - Что вы сказали? Что вы посмели сказать?
      - Правду!
      - Значит, по-вашему, начальство мне не доверяет?
      - Я убеждена в этом, мистер Арчтафт, и позволю себе добавить, что полностью разделяю недоверие руководства!
      - Мисс Мак-Картри, вы отдаете себе отчет, что оскорбляете меня?
      - Понимайте как хотите, но могу заметить только одно: вам сэр Дэвид Вулиш ни за что не доверил бы секретную миссию!
      - В отличие от вас, быть может?
      - Не исключено!
      Наступила такая тишина, что все отчетливо слышали, как секундная стрелка передвигается по циферблату. Начальник бюро вдруг резко изменил тон.
      - Мисс Мак-Картри, как вы смотрите на то, чтобы сходить на первый этаж, к дежурному врачу? - мягко спросил он.
      - К врачу? С какой стати?
      - Пусть он вас посмотрит, дорогая. По-моему, вы бредите, и я боюсь, что это начало мегаломании*...
      ______________
      * Мания величия.
      - Вы, вероятно, думаете, это очень остроумно? Правда, в вашей стране дикарей не слишком привередливы... Но вы рискуете жестоко пожалеть о своих словах, мистер Арчтафт, ибо недалек тот день, когда я, быть может, умру за Корону!
      - Выполняя опасную миссию, насколько я понимаю?
      - А почему бы и нет?
      - Послушайте, мисс Мак-Картри, а почему бы в ожидании часа, когда вы падете смертью храбрых на службе Ее всемилостивейшему Величеству, вам не заняться той скромной и, согласен, совершенно недостойной ваших выдающихся способностей работой, за которую вам платят деньги? Надеюсь, вы не сочтете мою просьбу чрезмерной?
      Иможен уселась за машинку, громко выражая свое мнение о невосполнимых потерях, понесенных Соединенным Королевством во время войны, ибо самые печальные последствия обнаруживаются только теперь, когда бездари и тупицы занимают совершенно не подходящие им должности.
      Оставив подопечных работать, Анорин Арчтафт поспешил к Джону Масберри рассказать о происшедшем и поделиться опасениями насчет умственного состояния мисс Мак-Картри. Сообщение так поразило Масберри, что он бросился прямиком к сэру Дэвиду Вулишу. Нарушение протокола со стороны столь корректного человека несколько удивило последнего.
      - Ну, Джон, что стряслось? - спросил он.
      - Опять мисс Мак-Картри, сэр.
      - Но она только что вышла от меня и, честно говоря, очень мне понравилась.
      - Позвольте сказать, сэр, что, будь она в вашем непосредственном подчинении, вы бы очень скоро изменили мнение. И, если уж говорить совсем откровенно, мы с мистером Арчтафтом всерьез опасаемся, что мисс Мак-Картри страдает умственным расстройством.
      - О!
      - Во-первых, ее всегдашнее возбуждение не вполне нормально. Страсть к Шотландии и презрение к англичанам и прочим жителям нашей страны весьма напоминает навязчивую идею. А теперь эта особа еще и хвастается, будто вы поручили ей секретную миссию, где она рискует жизнью.
      - Но это правда, Джон...
      - Простите?
      - Я поручил мисс Мак-Картри отвезти сэру Генри Уордлоу, который сейчас отдыхает в Каллендере, планы мотора "Кэмпбелла-семьсот семьдесят семь", чтобы он как можно скорее высказал нам свое мнение.
      - Но... но... сэр, ведь "Кэпмбелл-семьсот семьдесят семь" сверхсекретный самолет!
      - Вы говорите это мне, Джон!
      - И вы... вы доверили бумаги Иможен Мак-Картри?
      - Я думаю, она будет на высоте.
      - Но разве вы не слышали, что я только что рассказывал, сэр? Эта сумасшедшая рассказывает о тайной миссии всем и каждому!
      - Вы ей поверили?
      - Нет, но раз вы...
      Большой Босс перебил его:
      - Арчтафт поверил?
      - Конечно, нет!
      - И, я полагаю, коллеги по бюро - тоже?
      - Естественно.
      - В таком случае, Джон, мой план, по-видимому, вполне удался. Поскольку те, кто хорошо знает мисс Мак-Картри, даже мысли не допускают, что она говорит правду, почему вы думаете, будто иностранные агенты, которых так интересуют планы мотора "Кэмпбелла", станут рассуждать иначе, чем вы и все, кто так или этак сталкивался с шотландкой? Успокойтесь, Джон, я не сомневаюсь, что мисс Мак-Картри великолепно справится с задачей и отвезет бумаги сэру Генри Уордлоу скорее, чем лучший из наших агентов, каждый шаг которого будет привлекать внимание. Пусть Иможен продолжает болтать как сорока, но Арчтафту скажите, что все это сказка и мы с вами решили на несколько дней поместить мисс Мак-Картри в клинику.
      - Хорошо, сэр... но позволю себе заметить, что не разделяю вашего оптимизма.
      - Не стоит беспокоиться, Джон. Все пройдет как по маслу.
      Мисс Мак-Картри чудесно провела вечер, собирая чемодан. Шотландке казалось, будто она переживает одно из тех удивительных приключений, которые так потрясали ее на экране. Перед сном Иможен дольше обычного стояла перед отцовской фотографией.
      - Надеюсь, вы одобрите мой поступок, папа? - спросила она. - Нельзя же оставить англичан без помощи - ведь сами они ни на что не годятся!
      А портрет Роберта Брюса вдруг стал ближе и роднее - Иможен теперь тоже вступала в клан героев.
      Наутро, едва пробудившись, шотландка, как того требовал привычный ритуал, сразу же выглянула в окно. Правда, на сей раз она оглядела не только небо, но и улицу и с некоторым разочарованием обнаружила, что ни одна темная тень не юркнула в подворотню. Меж тем созданная ею вчера атмосфера героической борьбы нуждалась в более существенной опоре, чем воображение. Разочарованная тем, что, по-видимому, вражеские агенты не так уж интересуются ее особой, Иможен утешалась мыслью, что шпионы не особенно любят попадаться на глаза. Отныне она должна опасаться всех и каждого. Самая обыденная и даже привычная внешность может скрывать безжалостного врага. Прежде чем идти в ванную, Иможен поклялась себе все время держаться настороже.
      Дабы избежать возможных ловушек, мисс Мак-Картри решила сидеть дома, пока не настанет пора ехать на вокзал. Около полудня Иможен достала из шкафа в прихожей пальто, собираясь его погладить. Неожиданно ей показалось, что по лестничной площадке кто-то осторожно крадется. Повинуясь лишь собственному бесстрашию, мисс Мак-Картри широко распахнула дверь и оказалась нос к носу с довольно странным типом. Высокий и толстый незнакомец с невероятно смешными усами смахивал на огромного тюленя. Неожиданное появление Иможен, очевидно, так удивило мужчину, что его и без того слегка выпученные голубые глаза совсем вылезли от орбит.
      - Вы кого-нибудь ищете? - сразу перешла в наступление мисс Мак-Картри.
      Тот вконец смутился, словно его застали врасплох.
      - Да... нет... то есть ищу... мисс Дэвидсон...
      Иможен презрительно хмыкнула.
      - В этом доме нет и никогда не было никакой мисс Дэвидсон!
      - А... В таком случае, я, должно быть, ошибся...
      - Я тоже так думаю!
      И, отступив обратно в квартиру, мисс Мак-Картри захлопнула дверь перед самым носом мужчины с тюленьими усами. Только вернувшись на кухню готовить соус к остаткам позавчерашнего хаггиса, шотландка сообразила, что вела себя очень неосторожно. А ну как тот тип вцепился бы ей в горло? От удивления Иможен не могла бы даже сопротивляться! Чем больше она обдумывала происшествие, тем менее естественным казалось ей появление на лестничной площадке незнакомца и тем неправдоподобнее выглядел выдуманный им предлог. И мисс Мак-Картри пообещала себе впредь не действовать так необдуманно. В конце концов, это важно как для ее собственной безопасности, так и для выполнения миссии. Сэр Дэвид Вулиш предупредил, что враги могут покушаться на ее жизнь. А его слова нельзя не принять к сведению. Придя к такому выводу, Иможен без колебаний направилась к чуланчику, куда почти никогда не заглядывала, и, подставив лестницу, открыла ящик на самом верху, стоящий там с тех далеких времен, когда мисс Мак-Картри приехала в Лондон. Из офицерского сундучка она достала тщательно запакованный сверток и стала спускаться вниз так осторожно, словно держала в руках необычайно хрупкую вещь. На самом деле это был револьвер ее деда, привезенный им из Трансвааля, где он сражался с бурами. Размеры этого оружия производили сильное впечатление, а вес вполне позволял использовать его как дубинку. Что до стрельбы... разве что поставить на лафет и приделать колеса, иначе трудно даже вообразить, какой выдающейся силой надо обладать для подобного подвига. Дочь и внучка солдата, Иможен научилась от папы-капитана (который, маясь от скуки, иногда воображал, будто дочь - новобранец, и учил ее премудростям военной науки) искусству разбирать и собирать этот музейный экспонат. В свое время она достигла большого мастерства. Шотландка освежила в памяти прежние уроки и очень быстро убедилась, что ничего не забыла. Тщательно почистив револьвер, она, не колеблясь, сняла предохранитель, дабы достойно подготовиться к любым неожиданностям. Однако, взглянув на гигантские пули в барабане, мисс Мак-Картри невольно содрогнулась.
      Около четырех часов пополудни в дверь осторожно позвонили. Слишком осторожно, по мнению Иможен! Интуиция подсказывала, что гость не хочет привлекать внимание соседей. Быть может, это второе покушение врага? Прежде чем открыть дверь, шотландка снова выглянула в окно - не стоит ли у крыльца традиционный черный лимузин, на котором ее собираются увезти, после того как похитят? Не заметив ничего похожего, она все-таки взяла огромный револьвер и, крепко сжимая его в руке, открыла дверь. На площадке стоял похожий на коммивояжера молодой человек с большим пакетом в руке. Пакет напоминал те, что обычно доставляют из кондитерской. При виде направленного на него револьвера молодой человек побледнел, потом покраснел и снова побледнел, и только обостренное чувство долга помешало ему задать стрекача.
      - Ми... мисс... Мак... Картри?
      - Да.
      - Де... держите... это... вам!
      Он сунул Иможен пакет и, не дожидаясь чаевых, бросился прочь. Мисс Мак-Картри слегка смутилась, но, будучи настоящей шотландкой, поздравила себя с тем, что, по крайней мере, сэкономила таким образом шесть пенсов. Сначала она внимательно оглядела пакет со всех сторон. Кто мог послать ей пирожные? И сразу же в голове мелькнула мысль о Нэнси Нэнкетт, проявившей вчера столько дружеского участия. Иможен развязала веревку, сняла бумагу и тут же чуть не вскрикнула от удивления: под двойным рядом песочных пирожных, зажатый меж двух картонок, виднелся знаменитый конверт, виденный ею вчера у сэра Дэвида Вулиша. Мисс Мак-Картри осторожно вытащила его и узнала пометку "Т-34". Значит, внутри действительно были планы "Кэмпбелла-777"! Иможен восхитилась изобретательностью секретных служб и с этого момента окончательно уверовала в грядущие приключения.
      Около пяти часов, не в силах более терпеть одиночество, Иможен позвонила Нэнси в бюро и, сославшись на то, что хочет сообщить важную новость, попросила заехать. Как только девушка переступила порог, мисс Мак-Картри поведала ей о своем отъезде, извинившись, что не может сказать ни куда едет, ни зачем.
      - Знайте лишь, дорогая Нэнси, что меня, вероятно, ждут величайшие опасности.
      - Опасности?
      - Не забывайте, дорогая моя, что мы работаем в Разведывательном управлении Адмиралтейства!
      - Скромными машинистками-стенографистками...
      - Любому из самых скромных служащих могут поручить и более ответственное дело... Постарайтесь понять с полуслова, поскольку я обещала хранить тайну...
      - Иможен, вы меня пугаете!
      - Не стоит бояться! Но... в случае, если я не... не вернусь... я хочу, чтобы вы знали: все, что есть в этой квартире, я оставляю вам... Распоряжайтесь моим хозяйством по своему усмотрению... Однако хочу поручить вашему особому вниманию вот этот портрет Роберта Брюса...
      - Прекратите, Иможен, или я сейчас расплачусь и обе мы будем выглядеть ужасно глупо! Впрочем, я убеждена, что вы сильно преувеличиваете и через несколько дней вернетесь к нам из этой таинственной поездки в самом добром здравии...