Телохранитель осторожно шагнул к мисс Мак-Картри.
      - Ну, тетенька, это ж несерьезно, в вашем-то возрасте... Разве вы не слыхали, что с огнестрельным оружием играть запрещено?
      - А вы, горилла, лучше стойте на месте!
      Билл замер и с тревогой посмотрел на Освальда.
      - Как вы думаете, она выстрелит, патрон?
      Фертрайт пожал плечами.
      - Дурень! Эта штуковина годится разве что как дубина, да и то...
      - Уж больно страшный у нее вид...
      - В любом случае, если эта идиотка выстрелит в тебя, я ей такое устрою, что перед смертью горько пожалеет, зачем полезла в эту историю!
      Обещание, по-видимому, не особенно утешило Билла.
      - Да, но со мной-то что будет?
      - Продолжай в том же духе - и живо окажешься безработным!
      Угроза подействовала, и гигант двинулся к Иможен с протянутой рукой.
      - А ну, тетенька, отдайте игрушку племяннику!
      Иможен выстрелила, когда их отделяло друг от друга не более метра. Она не могла промахнуться - разве что повернулась бы спиной. Заряд угодил в грудную клетку, и Билл замер. Комнату наполнил дикий грохот. Телохранитель, инстинктивно зажав рану рукой, с удивлением смотрел на сочащуюся между пальцами кровь. Он еще успел обиженным тоном заметить Фертрайту:
      - Она все-таки выстрелила, патрон! - и ничком рухнул на пол.
      Мисс Мак-Картри отошла в сторону, не желая, чтобы ее сшибло с ног это громадное тело, от падения которого, казалось, вздрогнули даже стены. На лестнице послышался топот, и в запертую дверь отчаянно забарабанили. Бледный от злости и страха Освальд поспешно закрыл чемоданчик и, сунув большой конверт в карман, бросился к потайной двери на лестницу, откуда пришла к нему мисс Мак-Картри. Но Иможен снова подняла револьвер и выстрелила беглецу в спину, буквально пригвоздив его к деревянной панели. Мгновение Фертрайт простоял неподвижно, потом тяжело осел. Мнимый Аллан Каннингэм последовал за столь же мнимыми Эндрю Линдсеем и Гованом Россом. У мисс Мак-Картри хватило мужества перевернуть тело, вынуть из кармана конверт и положить его за вырез платья. Потом она открыла дверь, готовясь лицом к лицу встретить тех, кто так упорно ломал дубовую дверь.
      Майк и трое его официантов чуть не растянулись посреди комнаты. Увидев, что творится в кабинете, все четверо лишились дара речи. Майк первым стряхнул оторопь.
      - Это вы, а? Вы устроили такую бойню? - зарычал он, угрожающе надвигаясь на Иможен.
      Не ожидая ответа, управляющий с искаженным от злобы лицом подскочил к шотландке и наотмашь ударил по щеке. Мисс Мак-Картри покачнулась от удара. Майк снова замахнулся, но, услышав насмешливый голос, замер.
      - Что, Майк, теперь вы принялись колотить женщин?
      На пороге стояли двое полицейских, и Иможен с облегчением перевела дух.
      ГЛАВА XII
      Вопреки ожиданиям мисс Мак-Картри, полиция Эдинбурга не стала чинить ей ни малейших неприятностей. По-видимому, здесь о ней прекрасно знали. Принимавший Иможен комиссар чуть ли не поздравил соотечественницу с тем, что она избавила столицу от пары самых отъявленных негодяев, а заодно дала правосудию отличный повод прикрыть наконец "Розу без шипов". Правда, как человек осторожный, он тут же посоветовал мисс Мак-Картри незамедлительно вернуться в родной Каллендер.
      Не считая служащих вокзала, коронер Питер Корнвей первым узнал о возвращении Иможен Мак-Картри. Гробовщик уже неделю ждал новую партию сосновых досок и приехал узнать, не прибыл ли наконец его заказ. Узнав ту, кого он считал своей благодетельницей, Питер бросился приветствовать ее и настоял, что сам отвезет домой и поможет отнести вещи. По дороге коронер не преминул выразить надежду, что мисс Мак-Картри надолго обоснуется в Каллендере, где без нее существование выглядит более чем тусклым. Корнвею очень хотелось узнать, почему у Иможен ссадины и синяки на лице, но задать прямой вопрос он не посмел, ибо, во-первых, считал себя джентльменом, а во-вторых, слишком хорошо знал характер мисс Мак-Картри. Избавившись от верного почитателя у крыльца, она сразу поднялась к себе в комнату. Шотландке казалось, что она не была там много лет, но, вспомнив, как еще только позавчера Нэнси и Аллан гостили в этом доме, Иможен чуть не всплакнула.
      Питер Корнвей не мог отказать себе в удовольствии оповестить всех и каждого о возвращении мисс Мак-Картри. Завсегдатаи "Гордого горца" разразились троекратным "ура!" в честь "рыжеволосой воительницы", как окрестил ее Тед Булит. Миссис Элизабет Мак-Грю расценила приезд соперницы как личное оскорбление и жестоко обругала мужа, посмевшего заявить, что всякий гражданин Соединенного Королевства имеет полное право ездить куда ему вздумается. Весть о возвращении в Каллендер ужасной шотландки глубоко потрясла констебля Сэмюеля Тайлера. Полагая, что его долг - как можно скорее предупредить Арчибальда Мак-Клостоу, Тайлер помчался в участок. Сержант сначала воспринял это как неудачную шутку и сурово призвал подчиненного к порядку, однако убедившись, что тот и не думает его разыгрывать, бросился звонить доктору Джонатану Элскотту. Арчи потребовал, чтобы врач немедленно приехал в участок, где его ждет больной. Элскотт стал спорить, ссылаясь на другие срочные вызовы, но сержант не желал ничего слушать. Если врач сию же секунду не явится, заявил Мак-Клостоу, он, сержант; по всей форме напишет жалобу за отказ в медицинской помощи и подаст на Элскотта в суд. Через несколько минут доктор с чемоданчиком в руках влетел в кабинет Арчи.
      - Ну, где раненый?
      Мак-Клостоу окинул его враждебным взглядом.
      - Насколько я помню, речь шла не о раненом, а о больном!
      - Ладно. Так где он?
      - Перед вами.
      - Что?
      - Я болен, Элскотт, и требую, чтобы вы на неделю уложили меня в постель!
      - Вы что, издеваетесь надо мной, Арчибальд Мак-Клостоу?
      - Не понимаю, с чего вы...
      - Вот как? Как мне передали, вчера вы оставались в "Гордом горце" до самого закрытия этого заведения, демонстрируя невероятную ловкость в метании стрелок...
      - Дело в том... что вчера я чувствовал себя в прекрасной форме, скромно подтвердил польщенный сержант.
      - И ничего не предвещало внезапной болезни, которая вас будто бы скрутила?
      - А то вы и без меня не знаете, что болезнь всегда обрушивается на нас неожиданно?
      - Да? А ваш недуг называется, случаем, не мисс Мак-Картри?
      - Послушайте, Элскотт, мы с вами дружим с того дня, как я приехал в Каллендер... И я прошу, как о дружеской услуге: найдите у меня какую-нибудь болячку, которая могла бы избавить меня от этого чудовища хоть на неделю! Неужели трудно сделать для меня такой пустяк?
      Элскотт снова подхватил чемоданчик.
      - Арчибальд Мак-Клостоу, я, как, впрочем, и вы, давал присягу, - сухо заметил он. - И если вы готовы грешить против совести, обманывая Корону, то я на это никогда не пойду. До свидания.
      И, весьма гордый собой, врач покинул полицейский участок, оставив сержанта терзаться стыдом и тревогой.
      Иможен приводила себя в порядок, когда ей вдруг показалось, что на первом этаже кто-то ходит. Шотландка прислушалась. Да, без сомнения, кто-то крадучись поднимается по лестнице. Иможен в панике оглянулась, ища оружие, но ничего подходящего так и не нашла. Сейчас она горько жалела, что оставила револьвер эдинбургской полиции. Делать нечего, надо хотя бы попытаться спрятать конверт, но не успела Иможен сунуть его в привычный тайник, как дверь открылась и вошла мисс Нэнкетт. От удивления мисс Мак-Картри застыла на месте.
      - Нэнси!
      - Оставьте этот конверт на столе, Иможен!
      Пораженная шотландка только сейчас заметила, что в руках у гостьи маленький блестящий револьвер и дуло его угрожающе смотрит в ее, Иможен, сторону.
      - Нэнси! - повторила она.
      - Отойдите, Иможен, иначе я выстрелю!
      Мисс Мак-Картри попала в безвыходное положение. Пришлось уступить. Нэнси схватила пакет.
      - Но как же так, Нэнси...
      - Сейчас я вас прикончу, Иможен. Вы мне ответите за смерть Освальда!
      - Не может быть, чтобы вы поверили лживым уверениям этого проходимца, Нэнси!
      - "Проходимец", как вы его назвали, три года был моим мужем, а вы застрелили его!
      - Вашим му...
      Иможен совсем растерялась. Мысли отчаянно путались в лихорадочно горящем мозгу. Нэнси, Аллан, Линдсей, Росс...
      - Вы... так вы обо всем знали?
      - А для чего, по-вашему, я устроилась на работу в Адмиралтейство?
      - Шпионка? Вы?
      - И что с того? Каждый сражается за свою страну как может! Я ненавижу Англию и англичан! А кому бы пришло в голову, что робкая незаметная девушка передает на сторону все сведения, какие ей только удастся раздобыть... И вы, несчастная дура, еще воображали, будто оказываете мне покровительство! Вы сами разболтали о своей миссии, и мне оставалось только предупредить Освальда, а уж он сообщил друзьям... И только невероятное везение помогло вам выпутаться и уничтожить людей, которые были в сто раз достойнее вас! Это я, зная о вашей дурацкой сентиментальности, посоветовала товарищам сыграть на чувствах, а вы, жалкая идиотка, попались на крючок! Но теперь вам уже не удастся передать бумаги сэру Генри - они у меня, и никто больше их у меня не отнимет! Помолитесь, пока я не отправила вас следом за вашим любимым папочкой, грязная шотландка!
      Иможен стерпела бы любые оскорбления в адрес Англии и англичан, но, как известно, она не допускала ни малейших непочтительных замечаний насчет Шотландии и своего отца. Услышав, что ее обозвали грязной шотландкой, мисс Мак-Картри уже не думала о смертельном риске и, как бык кидается на мулету тореро, ринулась отстаивать честь Мак-Грегоров и славу Шотландии. От удивления Нэнси не успела толком прицелиться и выстрелила наугад. Мисс Мак-Картри почувствовала, как ей обожгло плечо, но такая мелочь не могла остановить ее порыва. Шотландка с лету стукнула мисс Нэнкетт головой в живот, и та, не выдержав натиска, отлетела в другой конец комнаты. Вот тут-то сэр Вальтер Скотт, несомненно ожидавший подходящего момента принять участие в схватке, не преминул воспользоваться случаем. Нэнси ударилась о стену под полочкой, на которой, улыбаясь вечности, стоял бронзовый бюстик писателя, и, таким образом, духу сэра Вальтера оставалось лишь слегка шевельнуть пальцем - и его скульптурное изображение спикировало вниз, прямиком на голову мисс Нэнкетт. Последняя на время утратила интерес к происходящему.
      Теперь, когда противница лежала без сознания, Иможен снова забрала у нее конверт и, благоговейно стерев с бюстика Скотта пятнавшую его капельку крови, с почтением водрузила на место. Но что делать с Нэнси? В память о прошлом мисс Мак-Картри очень не хотелось сдавать ее в полицию. В то же время она не могла позволить себе проволочку - стоит мисс Нэнкетт очухаться, и молодая женщина быстро возьмет верх над ней, Иможен, ибо, при всей ее жизненной энергии, годы все же брали свое. Может, лучше всего позвонить сэру Генри и спросить у него совета? Обдумывая положение, шотландка внезапно почувствовала боль в плече и увидела, что ее левая рука залита кровью. Иможен затошнило, и перед глазами появился легкий туман. Ей вдруг показалось, что стены качаются, пол куда-то едет, а сэр Вальтер Скотт вот-вот опять спрыгнет со своей полочки и отправится поболтать с висящим напротив портретом Роберта Брюса. Да и капитан индийской армии, похоже, намерен покинуть привычное место на комоде и присоединиться к двум остальным. Чтобы не упасть, шотландка схватилась за деревянную спинку кровати. Она хотела добраться до ванной, но тут с ужасом увидела, как дверь снова бесшумно открылась, а на пороге с револьвером в руке вырос Герберт Флутипол. Голову его, как всегда, украшала шляпа-котелок, а усы висели даже печальнее обычного. Это было больше, чем утомленные нервы мисс Мак-Картри могли выдержать, и, подобно кораблю, под градом пушечных ядер противника камнем идущему на дно, она без чувств медленно осела на пол.
      Придя в себя, мисс Иможен Мак-Картри увидела склоненное над ней лицо доктора Элскотта и, покраснев от стыда, обнаружила, что лежит в постели. Врач улыбнулся.
      - Ну, мисс, вы все же решили вернуться к нам?
      Однако Иможен не хотелось поддерживать шутливый тон доктора. Поглядев туда, где лежала Нэнси, мисс Мак-Картри убедилась, что молодая женщина исчезла. Элскотт, проследив за направлением ее взгляда, заметил:
      - Ваша подруга уехала.
      - Уехала?
      - Ну да, с двумя джентльменами. Одного зовут Арчибальд Мак-Клостоу, второго - Сэмюель Тайлер. Могу добавить, что оба весьма радовались ее обществу. Во всяком случае, судя по тому, как крепко они держали молодую особу за руки... А вам, мисс, в первую очередь нужен отдых. Рана пустячная, просто царапина. Я ее перевязал, и через несколько дней вы обо всем забудете. Послать вам кого-нибудь?
      - Нет, спасибо, доктор. Мне и так хорошо.
      Как только Элскотт ушел, Иможен принялась искать конверт, не питая, впрочем, особых иллюзий. Теряя сознание, она видела зловещего валлийца, и это убивало всякую надежду. Мисс Мак-Картри провалила доверенную ей миссию... Побежденная обстоятельствами, Иможен уступила. Презирая себя, она набрала номер сэра Генри и сообщила, что больше ничего сделать не в силах, а потому возвращается в Лондон. Однако, к ее огромному удивлению, Уордлоу заявил, что знает о последних событиях, поблагодарил за мужество и обещал позвонить сэру Дэвиду Вулишу, чтобы поздравить его с удачным выбором агента и дать ей, Иможен, самую лестную характеристику. Кроме того, он просил мисс Мак-Картри не беспокоиться из-за Герберта Флутипола - его агенты не спускают с валлийца глаз, так что далеко ему не уйти. И сэр Генри закончил разговор пожеланием приятного путешествия и уверениями, что был счастлив познакомиться с мисс Мак-Картри.
      Иможен приехала в Лондон поздно ночью и добралась до Паултон-стрит на такси. Закрыв за собой дверь, она, не раздеваясь, села в холле на стул. Таким образом шотландка надеялась побороть страшную усталость, словно огромный камень, пригибавшую ее к земле. Теперь, когда Иможен вернулась в привычную обстановку Челси, Каллендер казался ей очень далеким... Скорее всего, мисс Мак-Картри туда больше не вернется... Даром что в Каллендере остались папин дом и родные могилы на маленьком кладбище... Во всяком случае, Иможен понадобятся долгие годы, чтобы забыть и убитых ею мужчин, и Нэнси... Подумать только, что за все эти несчастья, смерти и жуткие воспоминания ее не вознаградил даже успех! Негодяй с тюленьими усами наверняка уже едет в какую-нибудь чужую страну с планами "Кэмпбелл-777" в кармане. Иможен не слишком поверила словам сэра Генри Уордлоу. Шотландка впала в такую депрессию, что стала подумывать, не подать ли Арчтафту просьбу об отставке. Уж очень страшно было возвращаться в машбюро. Безжалостные коллеги, конечно, обо всем знают и непременно постараются отомстить Иможен за прежнее высокомерие... Но пока следовало в первую очередь выспаться и набраться сил для завтрашних тяжких испытаний. Иможен встала и, собираясь наконец снять пальто и шляпу, включила свет. Только теперь она заметила, что под дверь подсунули телеграмму из Адмиралтейства. Сэр Дэвид Вулиш просил мисс Мак-Картри зайти к нему до работы.
      Утром Иможен лишь с огромным трудом впихнула в себя немного порриджа. Такое отсутствие аппетита свидетельствовало о полной растерянности. Что она скажет сэру Дэвиду? Как объяснит свой провал? Но даже больше, чем самого сурового порицания, мисс Мак-Картри боялась жалости. От одной мысли о таком унижении лицо у нее горело огнем. Бедняга Иможен снова чувствовала себя как в детстве, когда после какой-нибудь глупой шалости просила у отца прощения в надежде избежать заслуженной порки... Уходя, мисс Мак-Картри взяла в руки фотографию отца.
      - Простите меня, папа, - прерывающимся голосом пробормотала она, - я опозорила нашу семью...
      А в Адмиралтействе ее ожидал еще больший удар. Войдя в кабинет сэра Дэвида, она увидела, что в кресле рядом с Большим Боссом сидит начальник ее отдела, как всегда, элегантный и подтянутый Джон Масберри. Дэвид Вулиш сердечно поздоровался с Иможен и предложил сесть напротив. Не обращая внимания на правила дисциплины, мисс Мак-Картри решилась сжечь все мосты и заговорить первой:
      - Простите меня, сэр... Мне не удалось выполнить ваше поручение... Я не смогла передать документы сэру Генри Уордлоу... У меня... их... украли... Я... прошу отставки... Я... я оказалась ни на что не способной... вот и все...
      Услышав, как, заканчивая это признание, мисс Мак-Картри тихонько всхлипнула, Джон Масберри презрительно рассмеялся.
      - Нашли время скулить! Сэр Дэвид, позвольте мне заметить, что, если бы вы сделали мне честь и послушали моего совета, я бы непременно отговорил вас от мысли доверить планы "Бэ-сто двадцать восемь" этой тщеславной шотландке! Иного от нее и ждать не следовало! Мисс Мак-Картри, надо думать, воображает себя воплощением покойной Марии Стюарт! Жаль только, что из-за ее дурацкой гордыни урон понесли мы! И, с вашего позволения, сэр Дэвид, я бы с удовольствием принял ее прошение об отставке...
      Иможен молчала, опустив голову. Да и что она могла бы возразить? Шотландка лишь дрожала от ярости и думала, с каким удовольствием она бы сейчас схватила со стола Большого Босса тяжелую стальную линейку и стукнула по голове этого Масберри! Ведь он просто мстит ей, да еще так подло... Сэр Дэвид отозвался не сразу. Он спокойно закурил и откинулся в кресле.
      - Хоть я и англичанин, но всегда восхищался шотландцами, - наконец проговорил он. - А теперь я думаю, что и шотландки вполне достойны преклонения, особенно когда у них огненные волосы...
      Удивленно вскинув голову, Иможен увидела, что сэр Дэвид смотрит на нее с улыбкой. Значит, Большой Босс не сердится! И мисс Мак-Картри, сама не зная толком почему, вдруг снова обрела надежду. Зато Масберри, на секунду растерявшись, опять пошел в наступление:
      - Но, сэр Дэвид, после ее провала...
      - Ни о каком провале не может быть и речи, мистер Масберри... Благодаря мисс Мак-Картри уничтожена целая шпионская сесть, и мы знаем, кто из наших сотрудников был предателем... Нэнси Нэнкетт, точнее, Мэри Фертрайт. Позвольте заметить вам, мистер Масберри, что в этом деле вы допустили очень серьезную небрежность...
      - Не мог же я предположить, что у этой девицы хватит нахальства...
      - А шпионаж как раз и требует изрядной доли этого качества, и не мне вам об этом напоминать, дорогой мой.
      - А кстати, сэр Дэвид, вы вполне уверены, что Нэнси - предательница? Стоит ли верить на слово мисс Мак-Картри? Она, как известно, может выдумать что угодно!
      Иможен вскочила:
      - Как вы смеете так говорить? Мне пришлось хорошенько стукнуть ее по голове, чтобы вернуть бумаги!
      - Вот как? Но если вы забрали документы, где они теперь?
      - У меня их украли!
      - Кто ж это?
      - Герберт Флутипол!
      - Мы в курсе и прекрасно знаем Флутипола, - вмешался сэр Дэвид.
      - Вы его арестуете?
      - Это уже сделано, мисс Мак-Картри.
      - А... а документы?
      - Вот они.
      Сэр Дэвид открыл ящик стола и, достав знаменитый конверт, бросил его на стол.
      - Мисс Мак-Картри, мне придется извиниться перед вами...
      - О! Передо мной?
      - Да, мы вели с вами не слишком честную игру, но не могли поступить иначе, не загубив всю операцию...
      - Я... я не понимаю, сэр...
      - Мисс Мак-Картри, мы заметили, что уже около года в Управлении идет утечка информации... После тщательного расследования выяснилось, что противник сумел заслать своего агента в одно из наших бюро... Я решил расставить ловушку, а потому, к величайшему возмущению мистера Джона Масберри, поручил вам, мисс, передать сэру Генри Уордлоу якобы очень важные документы. Я знал, что вы, с вашим пылким, неукротимым характером, - прямая противоположность тайному агенту, а потому догадывался, что коллеги очень скоро узнают о вашей миссии и тот или та, кого я ищу, непременно попытается украсть бумаги. На самом деле вам передали поддельные чертежи, и их исчезновение никому бы не повредило. Поэтому-то я и вынужден просить у вас прощения, мисс Мак-Картри: вы рисковали жизнью из-за ничего не стоящих бумажек.
      Иможен вспомнила все перенесенные испытания.
      - Если бы я только знала... - невольно вырвалось у нее.
      - Вот именно, мисс, вы ни в коем случае не должны были знать правду! Нас ведь интересовали не документы, а те, кто попытался бы их стащить! Наши секретные службы прекрасно знали людей, которые представились вам как Эндрю Линдсей, Гован Росс и Аллан Каннингэм. Мы видели, как они вошли в ваш вагон, и могли бы арестовать сразу по приезде в Каллендер, но, как я уже сказал, важнее всего было выяснить имя того или той, кто их предупредил. Мы тут же поняли, что это кто-то из близких вам людей, следовательно, из машбюро, и, когда Нэнси Нэнкетт приехала в Каллендер, сочли, что обнаружили наконец недостающее звено, а ее бегство с Фертрайтом окончательно подтвердило подозрения. Сэр Генри нарочно уехал - мы не могли допустить, чтобы вы передали ему документы, пока преступник не попался с поличным. Вы играли роль подсадной утки с таким хладнокровием и мужеством, мисс Мак-Картри, что привели и сэра Генри, и меня в полное восхищение. Я поздравляю и благодарю вас от имени Короны.
      Джон Масберри с явным неудовольствием присоединился к поздравлениям начальства.
      А сэр Дэвид меж тем продолжал:
      - Только учитывая строго секретный характер миссии, я не могу, и вы, надеюсь, это поймете, представить вам официальное доказательство того, как высоко Ее Величество оценила ваши заслуги...
      Иможен, полузакрыв глаза, наслаждалась триумфом. На мгновение ей пришла в голову мысль, что, возможно, следовало бы встать и во всю силу легких исполнить шотландский гимн, но, решив, что это не слишком соответствовало бы секретности, о которой только что упомянул сэр Дэвид, она воздержалась от бурных проявлений восторга. Впрочем, не без сожалений...
      - Тем не менее, мисс Мак-Картри, я считаю необходимым вознаградить вас за столь поразительные решимость, энергию и отвагу, а потому с сегодняшнего дня вы будете возглавлять бюро вместо мистера Арчтафта.
      Иможен так растрогалась, что не могла произнести ни слова. Зато Масберри отреагировал очень болезненно:
      - Сэр, неужели вы хотите лишить меня мистера Арчтафта, такого великолепного администратора? Но его присутствие просто необходимо для нормальной работы отдела!
      - Напрасные опасения! Арчтафт там и останется, поскольку я решил назначить его на ваше место.
      - На мое место? А как же я?
      - А с вами дело обстоит намного неприятнее... Боюсь, вам придется сесть в тюрьму, Масберри.
      Тот вскочил:
      - Что вы сказали?
      - Разве что вы сумеете немедленно представить убедительные объяснения кое-каких весьма странных фактов, - невозмутимо продолжал сэр Дэвид. Например, почему вы приняли на работу Нэнси Нэнкетт без необходимой проверки, каким чудом за последние пятнадцать месяцев так резко увеличился ваш счет в банке, и, наконец, откуда вы знали, что в пакете, переданном мисс Мак-Картри, планы "Бэ-сто двадцать восемь", а не "Кэмпбелла-семьсот семьдесят семь", как думала она сама и все остальные... Серьезная ошибка, Масберри, и я очень опасаюсь, как бы она не привела вас на эшафот...
      Иможен казалось, что все это страшный сон. Выходит, Джон Масберри работает на врага?! А тот выхватил из кармана револьвер.
      - Ладно, сэр Дэвид, вы меня раскусили... Но я вовсе не хочу попасть на виселицу, так что уж извините. Я буду стрелять в каждого, кто попытается встать поперек дороги, а потому, если хотите избежать кровопролития, не мешайте мне удрать отсюда!
      - Бегство вас не спасет, Масберри!
      - Это уж мое дело! Дайте мне слово, что в ближайшие десять минут не поднимете тревогу.
      Вулиш пожал плечами:
      - Мы поймаем вас раньше, чем вы покинете пределы Лондона. А слово я вам даю.
      Столь неожиданная уступчивость Большого Босса возмутила Иможен. На его месте шотландка скорее рискнула бы жизнью, чем позволила мерзавцу сбежать. Шпион, не сводя глаз с сэра Дэвида и по-прежнему держа его на мушке, попытался быстро отступить к двери, но мисс Мак-Картри, которую он имел глупость упустить из виду, в мгновение ока подставила подножку. Масберри споткнулся и сел на пол. Иможен не дала ему опомниться - схватив со стола сэра Вулиша тяжелую линейку, она с огромным удовольствием стукнула бывшего шефа по голове. Тот без чувств растянулся на ковре. Сэр Дэвид смеялся до слез.
      - Мисс Мак-Картри, вы просто великолепны!
      - Я не хотела, чтобы он сбежал!
      - Не беспокойтесь, у Масберри не было ни единого шанса. Оглянитесь!
      Иможен повернула голову и чуть не взвыла от ужаса: на пороге с револьвером в руке стоял Герберт Флутипол. Шотландка ткнула пальцем в его сторону.
      - Ва-ва-валлиец! - заикаясь крикнула она. - Арестуйте его! На-на помощь!
      Сэр Дэвид поднялся на ноги и, опасаясь, что шотландка набросится на старого врага, встал между ними.
      - Мисс Мак-Картри, позвольте представить вам старшего инспектора Дугласа Скиннера из Скотленд-Ярда. Ему было поручено охранять вас во время путешествия в Шотландию.
      Полицейский поклонился Иможен:
      - Как поживаете, мисс Мак-Картри?
      Но Иможен уже не знала толком, как она поживает, - уж слишком быстро, на ее вкус, чередовались события...
      - Мы избрали старшего инспектора Скиннера, - с напускным равнодушием продолжал сэр Дэвид, - во-первых, поскольку это первоклассный полицейский, а во-вторых... потому что он шотландец!
      Скиннер улыбнулся.
      - Из Дорноха, в Горной Шотландии, - уточнил он.
      Когда мисс Мак-Картри переступила порог машбюро, все коллеги встали и дружно приветствовали ее громким пением "Its a very jolly good felloy!"*. Иможен разрыдалась. Дженис Левис обняла ее, а Арчтафт поздравил от всего машбюро. Мисс Мак-Картри улыбнулась сквозь слезы и, сделав вид, будто сердится, крикнула:
      ______________
      * "Лучший парень" - баллада Роберта Бернса. - Примеч. перев.
      - Только не пытайтесь меня растрогать, вы все! Вы еще увидите, чем шотландка отличается от валлийца и как я умею заставить англичанок вкалывать!
      Дженис Левис изобразила крайний испуг.
      - Не сердитесь, Иможен! - шутливо взмолилась она.
      В тот день в машбюро мисс Мак-Картри никому не пришлось слишком много работать.
      Вечером того памятного дня, принесшего Иможен величайший триумф, а ее врагам - жестокое поражение, мисс Мак-Картри вернулась домой слегка опьяненная собственной славой. Даже не сняв пальто и шляпку, она бросилась к фотографии отца.
      - Папа, надеюсь, теперь вы гордитесь своей дочерью?
      Потом она заговорщицки подмигнула Роберту Брюсу - теперь они были на равной ноге. Надевая халат, Иможен поставила на проигрыватель пластинку с записью выступления волынщиков Шотландской гвардии - единственную музыку, которая в настоящий момент соответствовала ее душевному настрою. Из-за пронзительных звуков волынки мисс Мак-Картри не сразу расслышала, что в дверь стучат. Она пошла открывать. На пороге стоял смущенный Дуглас Скиннер со шляпой-котелком в руке. Иможен не могла сразу забыть, что все эти невыносимо тяжелые дни считала его своим злейшим врагом, а потому встретила инспектора не слишком ласково.
      - Мистер Скиннер?
      Такой холодный прием, казалось, совсем расстроил полицейского, и он еще больше смутился.
      - Прошу вас, позвольте мне войти, если я вам не очень мешаю...
      Не нарушив приличий, мисс Мак-Картри не могла отклонить столь вежливую просьбу, и ей пришлось уступить.
      - Прошу вас...
      Она проводила Скиннера в гостиную.
      - Садитесь...
      Инспектор опустился в кресло.
      - Мисс Мак-Картри, я пришел просить у вас прощения за то, что не представился сразу, но я получил строгий приказ и не мог его нарушить...
      - Разумеется.
      - А еще я хочу сказать, как меня восхищало ваше мужество во всех этих трудных испытаниях...
      Иможен оттаяла.
      - Не стоит преувеличивать, мистер Скиннер...
      - Но я говорю чистую правду! По долгу службы мне пришлось наблюдать за работой очень многих людей, но я еще ни разу не встречал такой удивительной женщины, как вы, мисс Мак-Картри... И, если позволите, я бы даже сказал, что только истинная дочь гор способна проявить подобное присутствие духа!
      Иможен подумала, что при ближайшем рассмотрении Скиннер гораздо симпатичнее, чем на первый взгляд. Сколько детской кротости в его голубых глазах... А что до усов, то человек, мнением которого он дорожит, всегда сумеет уговорить инспектора от них избавиться...
      - Хотите чашечку чаю, мистер Скиннер?
      Предложение, судя по всему, вознесло полицейского на седьмое небо, и мисс Мак-Картри решила, что ему очень немного нужно для счастья.
      Они пили чай с печеньем и обсуждали трагические часы, пережитые обоими в Каллендере. Скиннер объяснил Иможен, что, в сущности, ни на минуту не сводил с нее глаз, чтобы в нужный момент прийти на помощь. Он признался, что очень грустил, когда мисс Мак-Картри решила, что это он ударил ее по голове, хотя на самом деле, после того как тело Линдсея исчезло в озере, на нее напал Росс. Потом полицейский поведал, как он расстроился, когда Аллан стал нарываться на ссору, и с каким удовольствием грохнул его об пол...
      - С удовольствием, мистер Скиннер?
      - Конечно! Ведь я думал, что вы его любите!
      В неожиданно наступившей тишине Иможен обдумывала смысл этого невольного признания, а Дуглас молчал, понимая, что выдал себя с головой. Мисс Мак-Картри попыталась все свести к шутке:
      - Гм... послушать вас, мистер Скиннер... еще вообразишь... буд... будто вы... ревновали, а?
      - Но я и в самом деле ревновал, мисс!
      Эти слова так потрясли Иможен, что ей пришлось глотнуть чая. Почти пятьдесят лет мужчины, в сущности, не интересовались ею, и вдруг на закате дней мисс Мак-Картри то и дело выслушивает любовные признания! Правда, любовь первых трех воздыхателей на поверку оказалась ложью и надувательством, но, быть может, на сей раз...
      - Мисс Мак-Картри, не сочтите меня слишком назойливым, но, честно говоря, я уже не первый год работаю в основном с Управлением сэра Дэвида и давным-давно вас заметил. Я очень хотел познакомиться с вами, но не решался ни подойти, ни попросить кого-нибудь представить меня... Именно из за своей нерешительности я в конце концов совершил поступок, который до сих пор камнем лежит у меня на совести, и хотел бы получить прощение...