Фрост помог Альфонсо, на которого наседало три размахивающих штыками бандита, всадив нож в спину одного из них и обратив в бегство другого. Затем он отбежал к Калантосу и стал драться рядом с ним, прикрывая своего уже немолодого друга.
      Вскоре все было закончено. Доносились последние приглушенные вскрики, но исход поединка был ясен. Из-за облаков выглянула луна, и Фрост закрыл глаз - настолько ужасной была картина разбросанных в лужах крови на песку скрюченных тел.
      Глава тридцать третья
      Фрост снова лежал в засаде за скалами, в цепи бойцов, приготовившихся встречать вторую партию террористов. Его пробивала мелкая дрожь, но причиной этому был не холод, а осознание совершенной резни пусть даже и заслуживающих смерти преступников. А ведь через несколько минут их снова ждет бой, но на этот раз не рукопашная схватка, а настоящее сражение с применением всего имеющегося оружия. По-другому с превосходящими теперь силами противника не справиться.
      В ножевой схватке было убито девять бойцов - сицилийцев и греков, еще шесть получили тяжелые раны. Один человек тяжело стонал неподалеку, несмотря на укол морфия, и от его стонов у Фроста ползли мурашки по коже. Этот боец потерял левый глаз.
      Капитан резко выпрямился, услышав от береговой кромки посторонний шум. Лодки подошли к берегу. Он выглянул из-за скалы и увидел сотни две вооруженных террористов, спешно выпрыгивающих на песок. Он в последний раз проверил винтовку, щелкнул предохранителем и изготовился к стрельбе. Честного боя не будет, будет такая же хладнокровная расправа, как и предыдущая, только еще более жестокая.
      Он должен выстрелить первым. Фрост прильнул к прицелу, выбирая первую жертву. Тридцать пять отчаянных бойцов, вооруженных автоматическими винтовками, смогут без особого труда справиться с двумя сотнями ничего не подозревающих бандитов, уверенных в успехе своей тайной операции, укрытой ночным мраком.
      Капитан выбрал группку террористов, которые выпрыгнули из первой лодки и приготовились все-таки на всякий случай прикрывать высадку всего десанта. Фрост плавно нажал на спусковой крючок, и тихий шум прибоя прорезала резко прозвучавшая длинная очередь. Его уши тут же заложило от загрохотавших с обеих сторон залпов, десятками косящих ошалевших от такой неожиданной встречи врагов. Пули прошивали надувные лодки, взбивали фонтаны песка, отскакивали от камней, но большинство их находило свои цели: в воду валились продырявленные тела. Кое-кто из бандитов пытался открыть ответный огонь, но был буквально сметен очередями в упор.
      Примерно через пару минут, которые показались Хэнку вечностью, он поднялся, перезарядил винтовку и вместе с Калантосом пошел к береговой линии, продолжая стрелять в оставшихся в живых террористов, пытающихся просто уплыть подальше в море. За ними последовали, как будто в атаку, все бойцы.
      Хэнк подошел к воде и споткнулся о выброшенный на песок труп. Он в исступлении продолжал поливать очередями корчащиеся в предсмертной агонии тела. Вдруг на плечо ему легла рука, и он услышал успокаивающий голос Калантоса:
      - Хватит, сынок. Они все мертвы.
      Капитан прекратил стрельбу, опустил винтовку и прохрипел:
      - Я убью ее, убью за это...
      Он дрожал - то ли от холодной воды, заливающей его ботинки, то ли от ненависти...
      Глава тридцать четвертая
      Английские войска должны были появиться с минуты на минуту, Гибралтар ведь занимал площадь всего две квадратных мили. Фрост стоял у линии прибоя и слушал, как Калантос по рации связывается с вертолетами, чей приглушенный рокот доносился с ночного неба.
      Остался последний этап. Вертушки вывезут всех людей - живых, раненых, даже убитых, не оставив никого на поле боя. А один вертолет, вооруженный пулеметами М-60 и кассетными ракетами, должен будет доставить Фроста, Калантоса, Альфонсо и еще пару самых надежных бойцов на корабль Евы с вполне подходящим названием - "Судьба Дездемоны". Капитан усмехнулся: Отелло было намного проще разрешить свою проблему, чем Хэнку - свою. Подумаешь, делов: поцеловал в кровати и придушил бабу; попробовал бы мавр отомстить Ведьме, еще неизвестно, кто бы кого.
      Он взглянул на "Ролекс". Пока операция шла без сучка и задоринки, тьфу-тьфу... Через несколько минут к "Судьбе Дездемоны" должны подойти шесть катеров Калантоса, вооруженных крупнокалиберными пулеметами, а два из них - даже торпедами, словно боевые катера времен второй мировой.
      После начала атаки на "Судьбу..." вертолет с Фростом и другими бойцами попытается во что бы то ни стало сесть на ее палубу и они станут пробиваться к Еве.
      Капитан всерьез задумался о том, кого же считать злом? Контрабандиста Калантоса, мафиози дона Адольфо, его самого, как об этом уже сложилось общественное мнение? Или кровожадную Ведьму, из-за которой они рисковали собственной жизнью и жизнью своих подчиненных - эти самые изгои общества?
      Хэнк чувствовал мелкие соленые брызги, долетающие до его лица, но продолжал стоять у пенящегося прибоя, стараясь успокоиться и не забивать себе голову бесполезным философствованием.
      Первый вертолет приземлился неподалеку, капитан отбросил в воду окурок, забросил винтовку на плечо и побежал к нему. До заветной цели возмездия Еве Чапман - осталось совсем немного, и он готов был совершить его во что бы то ни стало.
      Вверху раздавался мощный гул вертолетных лопастей, а в кабине шло приготовление к последнему, решающему бою: проверка оружия, снаряжение запасных магазинов, окончательные инструкции.
      Фрост взглянул вниз. Далеко позади в темноте остались скалистый берег Гибралтара, пролив, а впереди занимался рассвет. Вставало солнце. Неужели кончилась эта кажущаяся вечной ночь?
      Катера Калантоса уже атаковали корабль Ведьмы, и, судя по обрывкам переговоров, долетающих из бортовой радиостанции, там вовсю кипел бой. Теперь уже и им были видны разрывы, клубы пламени и дыма на горизонте.
      Вскоре капитан смог различить очертания "Судьбы Дездемоны", и он выругался про себя, заметив на ее кормовой палубе силуэт маленького вертолета, лопасти которого медленно вращались. Излюбленный способ улизнуть в последний момент и уйти от возмездия!
      - Ну нет, на этот раз тебе это не удастся, я достану тебя и под землей, и под водой... - со злостью проговорил Хэнк и крикнул пилоту: Делай заход на корабль и пройди вон над той вертушкой на палубе! Ее надо сразу уничтожить.
      Тот кивнул, боевая машина заложила крутой вираж и стала пикировать на вражеский корабль, поливая его палубу очередями из крупнокалиберных пулеметов.
      Вдруг от одной из его надстроек пыхнул клуб дыма, и Фрост с ужасом увидел стремительно летящий к ним снизу огонек.
      - Ракета! - закричал он, спеша предупредить летчика, чтобы тот успел сделать противоракетный маневр. Но было поздно. Прозрачный колпак кабины с оглушающим грохотом разлетелся на части, одна из лопастей с треском лопнула пополам, и подбитый вертолет стал валиться вниз.
      Капитан уцепился за сиденье, вертя головой по сторонам. У сидящего рядом Калантоса по лицу и шее текла кровь, а Альфонсо и еще один боец пытались помочь раненому и лихорадочно освобождали его от привязных ремней. Из передней нижней части кабины, куда попала ракета, внутрь ворвались жадные языки пламени.
      - Прыгаем! - крикнул Хэнк своим товарищам, прикрывая лицо рукавом от огня. Он оттолкнулся от сиденья, встал на краю кабины, обхватил обеими руками поднявшегося Калантоса и прыгнул вниз, не отпуская Никоса.
      От удара о воду он чуть не потерял сознание, но руки не отпустил и бешено заколотил ногами, захлебываясь и стараясь выплыть на поверхность, не выпустив тяжелую ношу. Ему удалось это сделать, и он стал хватать ртом воздух, выплевывая попавшую в горло воду. В ушах стоял звон, и в них пульсировало что-то теплое. Неужели кровь? Фрост повернул голову, и на его глазах горящий вертолет рухнул недалеко в воду, подняв высокую волну, которая снова накрыла их. Калантос начал захлебываться и судорожно цепляться за руки Фроста, мешая ему вынырнуть на поверхность. Хэнку пришлось ударить его под водой в солнечное сплетение, а затем схватить за куртку и вытащить за собой наверх. Неужели больше никто не спасся? Нет, вон ему рукой машет Альфонсо, рядом с ним мелькает в волнах еще одна голова.
      - Альфонсо, сюда! - из последних сил закричал Хэнк. - Помоги мне удержать Калантоса! Быстрее!
      Тот стал изо всех сил грести к ним и через минуту был рядом, помогая капитану удержать на поверхности их раненого старшего товарища. Волосы Альфонсо были припалены, и рукава обгорели, но крови на нем видно не было, и держался он на воде как опытный пловец. Фрост немного отдышался, пришел в себя и, когда к нему полностью вернулся слух, услышал нарастающий шум моторов. К ним на помощь спешил один из катеров Калантоса.
      - Сюда! Сюда! - замахали они руками, придерживая голову теряющего сознания грека над волнами. Подлетевший катер остановился ярдах в пяти от них, и с него им кинули длинный канат. Фрост сначала надежно обвязал им Калантоса, того быстро подняли на палубу и немедленно стали оказывать первую помощь. За ним из воды вытащили Альфонсо, потом бросили канат капитану, и тут он почувствовал, что теряет сознание.
      - Ну, еще немножко, - приказал он себе, крепко уцепился за канат и отпустил его только на палубе. Все, сил сопротивляться охватившей его слабости и отчаянию больше не осталось, он закрыл глаз и провалился в черную пустоту...
      Глава тридцать пятая
      Сидя в гостиничном номере, Фрост мучительно размышлял о положении вещей, которое сложилось после всей этой операции. Самое главное - война между Англией и Испанией за Гибралтар была предотвращена. Калантос быстро поправлялся, его раны оказались не такими серьезными, как думал капитан. Пилот вертолета погиб, но бортстрелок и греческие бойцы спаслись. А Альфонсо, так тот вообще сидел сейчас за дверью номера, охраняя его самого, как было приказано доном Адольфо.
      Однако Еве Чапман снова удалось уйти. Фрост заскрежетал зубами, закрыл глаз и услышал рядом с собой нежный шепот Констанцы:
      - Не напрягайся, расслабься... Капитан улыбнулся.
      - Да, мне сейчас просто необходимо расслабиться.
      - Открой глаз, мой дорогой циклоп! Хэнк взглянул на девушку и рассмеялся. Она склонилась над ним и стала целовать его шею, грудь, плечи.
      - Не уходи, Хэнк. Останься... - прошептала Констанца, но Фрост не дал ей договорить, привлек ее к себе, перевернул и стал расстегивать халат, покрывая поцелуями ее податливое тело...
      - Синьор! - раздался через полчаса голос Альфонсо. Не одеваясь, капитан пересек гостиничный номер и приоткрыл дверь.
      - Пора, синьор. Мы должны идти.
      - Хорошо. Я сейчас, жди.
      Фрост подошел к кровати, на которой раскинулась в безмятежном сне Констанца, едва прикрытая тонкой простынкой. Он вздохнул и стал одеваться. Альфонсо был прав: пора...
      Капитан вышел из гостиницы на улицу, залитую ярким солнечным светом, и протянул Альфонсо руку:
      - Ну что, друг мой, до встречи?
      - Да, желаю вам удачи, - ответил тот теплым пожатием. - Можно последний вопрос?
      - Конечно.
      - А что вы будете делать после... ну, после этого?
      - Вернусь домой, в Штаты. Там у меня еще полно дел: девушка ждет, хочет выйти за меня замуж; товарищ, который попал в беду... Отдыхать будет некогда.
      - Вы знаете, мне кажется, что мы вдвоем неплохо сработались.
      Капитан улыбнулся и похлопал его по плечу.
      - Мне тоже так кажется, Альфонсо. Я даже в этом уверен.
      Он зашагал к ожидающей его неподалеку автомашине, но перед тем как сесть в нее, обернулся и крикнул смотрящему ему вслед сицилийцу:
      - Альфонсо, желаю тебе дожить до старости! Это не всем удается, особенно в нашей профессии...
      Ева Чапман выглядела довольно привлекательно. Фрост не мог не признать этого, выглянув в приоткрытую дверь. Даже в бегах от сицилийской мафии, британской "Сикрет сервис", спецслужб Испании и Греции она умудрялась следить за своей внешностью, особенно за прической и цветом лица. Вот только ее одежда чересчур смущала капитана: Ведьма была облачена в белое одеяние американской католической монашки, и голову ее скромно покрывала полупрозрачная черная вуаль. На груди ее, стыдливо задрапированной строгим платьем под самое горло, висел на цепочке крест. Она сидела в одиночестве за столиком в маленьком ресторанчике, расположенном в двух кварталах от гостиницы, где все еще спала Констанца под охраной верного Альфонсо.
      Вот эта мелочь ее и выдавала - настоящие монашки никогда не путешествовали в одиночку. Такая себе сестричка во Христе, которая издалека прилетела в Рим, чтобы приобщиться к святым местам и, если посчастливится, хоть разок увидать самого Папу. Но агенты дона Адольфо сообщили другое: она прибыла в Рим, чтобы вербовать себе наемников из итальянской прокоммунистической террористической организации "Красные бригады". Фрост даже боялся предположить, для каких целей.
      Обнаружить ее оказалось на удивление просто. Щупальцами мафии, как выяснил Хэнк, был опутан весь гостиничный бизнес, а владельцем этого ресторана оказался грек, дальний родственник одного из подчиненных Калантоса. После этого все было делом техники.
      Хэнк прислонился к кухонному прилавку и проверил барабан шестизарядного револьвера. Все в порядке, оружие надежное, подвести не должно...
      Фрост сначала планировал застрелить Ведьму на улице, но дон отсоветовал это. Убить монашку, пусть даже переодетую, в открытую значило бы вызвать гнев толпы, которая могла разорвать его на месте, не разбираясь в причинах убийства. Лучше было бы ликвидировать ее в ресторане и быстро уйти.
      У тротуара капитана ждала машина, в аэропорту - билеты на самолет. И сразу же после совершения возмездия в местную полицию позвонит "аноним", который раскроет истинную личность Ведьмы, террористки, которую разыскивает Интерпол.
      - Все, иду, - прошептал Хэнк, натянул пониже на лоб широкополую шляпу, поправил темные очки и вышел из кухни ресторана в зал. Пока никто из немногочисленных посетителей не обращал на него внимания.
      Он остановился в шаге от спинки ее стула. Монашка вздрогнула, услышав дыхание за спиной, и медленно повернулась. Их взгляды встретились.
      - Ева... - прошептал Фрост.
      Монашка резко встала, стул упал на пол. Она испуганно прижалась к столу и с выражением ужаса в глазах смотрела на револьвер.
      - Боже вас сохрани, сэр, вы меня с кем-то перепутали! Обычный шум в ресторане прекратился, и все посетители ошеломленно уставились на драматическую сцену, которая могла перейти в трагическую.
      - Только не гневи Бога и не кощунствуй. Ты не монашка, ты - Ева Чапман.
      - Сэр, вы ошибаетесь! Я - сестра Мэри Эндрю из Висконсина, это в Соединенных Штатах!
      - Лжешь, ты - Ведьма?
      - О, умоляю вас, опустите пистолет, вы совершите неисправимую ошибку и Бог покарает вас. Опомнитесь, нельзя быть таким жестоким, прошу вас, не стреляйте!
      Монашка опустилась на колени, прижав в молитве руки к груди. Хэнк в растерянности опустил ствол пистолета. Неужели он допустил такую чудовищную ошибку?!
      - Сестра, я...
      - Умри сам!!
      Крик был нечеловеческим, животным, дьявольским. Но не только крик - в руке монашки блеснул длинный нож, с которым она вскочила и кинулась на Фроста.
      - Умри! - вновь раздался ее душераздирающий вопль.
      Капитан тут же вскинул револьвер. Первый выстрел - и Ева остановилась. Второй, третий - ее отбросило к стене, вуаль слетела с головы, и на белое платье хлынули ручьи крови.
      - Фрост, чтоб ты сдох... - прохрипела Ведьма, не выпуская из рук нож. Еще три выстрела, один за другим, - изрешеченное тело рухнуло в красную лужу, и во все стороны полетели брызги.
      Все, Ева Чапман мертва.
      Капитан подошел к трупу, сорвал с шеи крест, не желая, чтобы Ева оскверняла распятие даже после смерти, и положил его на стол.
      - Ведьма, - прошептал он, засунул револьвер в карман и быстро вышел из ресторана.