Джерри Эхерн
      "Они называют меня наемником"
      Жажда мести
      Глава первая
      Хэнк Фрост приоткрыл глаз и прищурился из-под широкополой шляпы, натянутой низко на лоб в тщетной попытке спастись от обжигающего солнца. Он изнывал от жары, сонливости и скуки. Капитан достал пачку "Кэмела" и затянулся, прислонившись спиной к стволу чахлой пальмы, которая давала хоть какую-то тень.
      Спокойной жизни ему теперь не дождаться - и он прекрасно понимал это. По крайней мере, до тех пор, пока не умрет Ева Чапман, которую даже ее же наемники-негодяи называли "Ведьма". Капитану и раньше приходилось выслеживать своих врагов, идти по их следу с целью совершения возмездия так он расплатился, например, с. Марком Чапманом. Но никогда в жизни Фрост еще не лелеял в душе мечту об убийстве женщины. Он усмехнулся: это было единственное, что роднило его и Еву Чапман - жажда мести. Она хотела отомстить ему, он - ей. Он усмехнулся, не в состоянии представить какой-нибудь компромисс между ними. Нет, этому не бывать, он отомстит ей при первой же возможности, в любом месте, любым способом.
      Мышцы его еще болели после недавнего ранения и пребывания в больнице, куда он попал из-за покушения на него и на Бесс. Кем же все-таки приходится ему эта девушка? Невестой? Да, он любил ее, хотел жениться, но, как ни старался, не мог представить себя примерным семьянином.
      Бесс не пострадала, когда на пустынной лондонской улице на них посыпался град пуль из машины, битком набитой наемными убийцами. В следующий раз ей и Хэнку вряд ли удастся так легко отделаться. Они убьют ее. И его. Он сразу же отослал девушку в Штаты, к Майку О'Хара, особому агенту ФБР, который сам только недавно вышел из больницы после встречи с Ведьмой и ее головорезами.
      Фрост знал, что Майк давно питает заботливую отцовскую привязанность к Бесс. И капитан не сомневался, что если понадобится, тот отдаст за девушку свою жизнь.
      Сам он не терял в больнице время даром. С помощью Бесс и некоторых своих друзей-газетчиков Хэнк разузнал о загадочных крупных сделках на черном рынке оружия, которые совершились на севере Африки. В одной из них участвовала блондинка, действовавшая под именем Эвелин Чартерс. Фрост нюхом чуял, что в действительности это была Ева Чапман.
      Закупки вооружения - большого количества штурмовых винтовок, пулеметов, переносных зенитных комплексов, минометов и боеприпасов свидетельствовали об одном: Ведьма готовила скрытую военную операцию в районе Средиземноморья. Может, на Ближнем Востоке, где продолжался затянувшийся исторический спор между арабами и израильтянами, может, в Сахаре, где тлел конфликт между правительством и местным населением. Не следовало забывать и о Турции и Греции. Хэнк не знал точно, и к нему не поступало никакой информации, которая бы помогла ему более точно определить место назревающего взрыва.
      Капитан отвлекся от своих невеселых мыслей, заметив поднимающийся вдалеке столб пыли, который тянулся в небо за приближающимся к оазису "джипом". Еще минута - и можно было различить сидящих в машине двух человек в защитных очках. Один из них должен быть Рене Армендес, контрабандист оружия.
      Фрост медленно встал и натянул шляпу на лоб еще ниже, прикрыв широкими полями раненый глаз. Если эти люди имели дело с Евой, то та им точно рассказала о том, что разыскивает одноглазого наемника. Он надеялся выиграть хоть немного времени, пока они не разоблачат его.
      Хэнку было нестерпимо жарко в плотной полевой куртке, но он ее не снимал. Она скрывала браунинг армейского образца, который был заряжен и засунут сбоку за пояс в готовности к немедленному применению. И о нем раньше времени контрабандистам не следовало знать.
      "Джип" остановился.
      Фрост вздохнул и расстегнул нижнюю пуговицу куртки. Кроме пистолета, сзади на ремне в ножнах висел боевой нож, а в кармане рубашки находилось особое оружие, к которому он прибегнет только в случае крайней необходимости. Его им снабдили старые друзья из военного завода в Атланте. Они ласково называли его "карандашик". И действительно, эта штука по виду походила на обыкновенный черный фломастер, но стоило снять колпачок... Фрост улыбнулся, вспомнив о действии этого фломастера. Кто-то из великих сказал: "Перо - могущественней, чем меч", это был как раз тот случай. "Карандашик" и был мечом, совсем ничтожным по размеру, но от этого не менее смертельным. Такие игрушки пользовались все большей популярностью среди рыцарей плаща и кинжала.
      Двое выбрались из "джипа" и стали приближаться к нему. Хэнк не мог точно сказать, кто из них был Рене Армендес - оба были одинакового роста, темноволосые, загорелые, припорошены песком пустыни.
      - Ты тот американец, который хочет купить партию приборов ночного видения для Ливии?
      Капитан кивнул. Это было его легендой, а он знал, что ливийцы всегда закупали на черном рынке военное снаряжение, которое они не могли приобрести законным путем. Вряд ли эти двое верили ему, но звучала такая версия довольно правдоподобно.
      - Ты что, не можешь говорить?
      Фрост присмотрелся к визитерам более внимательно. У того, что стоял ближе к нему, часы были на правой руке. Значит, левша.
      - Я говорю только тогда, когда мне есть, что сказать.
      - Так тебе нужны эти приборы?
      Он точно был левшой, так как положил левую руку на пояс, чтобы в случае необходимости побыстрее выхватить оружие.
      - Не мне. Ливийцам.
      Это была правда - ливийцы действительно хотели приобрести инфракрасные камеры для разведывательных целей.
      - Я недавно говорил с одним человеком, он тоже хочет купить такие же приборы.
      - Да что вы, ливийцев не знаете? - улыбнулся Фрост. - Они ведь знают, что в открытую им не купить даже американскую использованную туалетную бумагу, вот и разнюхивают, где только можно. Это уже стало классической шуткой. Меня послали ливийцы из Лондона.
      - Так твои хозяева из Лондона?
      - Да, - соврал капитан.
      - Мы тебе не верим.
      - А мне плевать, - усмехнулся Хэнк, не спуская взгляда с левой руки контрабандиста, засунутой за пояс.
      - А может, ты сыщик?
      Фрост медленно сдвинул шляпу на затылок.
      - Ты видел когда-нибудь одноглазого сыщика? Он рассмеялся, почувствовав, что разгадал левшу, и от этого у него прибавилось уверенности. Ситуация напомнила ему какую-то комедию сороковых годов берегитесь одноглазого проходимца! Капитан уже не сомневался, что они знают Еву Чапман.
      - Ребята, вы случайно не знаете девчонку по имени Ева? - решил он рискнуть.
      - Кого, кого?
      - Еву Чапман. Она же Эвелин Чартерс. Она же Ведьма. Знаете?
      - Ну и что, если знаем?
      - Ты был прав. Для ливийцев мне ничего не надо, если я что им и желаю, так это быстрейшего конца их правительству, - пошел напрямую Фрост. - Это оборудование мне нужно самому.
      - Тогда ты должен быть очень богатым, - ответил левша. - Такие приборы недешевы.
      - Я живу в Нью-Йорке и боюсь, что мою квартиру ограбят, вот и хочу установить в ней камеры, снимающие ночью. Сами понимаете, рост преступности и все такое.
      - А, город большого банана... Как же, слышали.
      - Да. Только не банана, а яблока. Ну так что, договоримся?
      - Не верю я тебе. Ты или сыщик, или лгун. А может, и то, и другое. Ева говорила нам об одноглазом...
      - Очень рад, что она не забывает обо мне, - перебил его Хэнк.
      - И она нам сказала, что если ты нам попадешься, тебя нужно пристрелить на месте.
      - И вы хотите последовать ее совету?
      - Хотим, - прорычал левша, отпрыгивая в сторону от своего товарища и выхватывая пистолет. Фрост сделал шаг назад.
      - А не слишком ли жарко для драки, ребята? - выкрикнул он, быстро нагнулся, подхватил горсть песка и бросил его прямо в глаза кинувшемуся на него левше. Наверное, это и был Армендес. Тот пронзительно заорал, выкрикивая арабские ругательства, поспешно нажал на курок, и пуля ударила в то место, где только что стоял Фрост. Но и одной секунды растерянности противника хватило капитану, чтобы вырвать из-за пояса браунинг, перекатиться вбок и открыть огонь. Первая пуля попала в сообщника Армендеса, которому не хватило реакции быстро достать свое оружие из кобуры. Увы, этому ему больше не суждено будет научиться... Его отбросило на пальму, он обнял ствол и медленно сполз, обливая его кровью.
      Капитан перекатился дальше по песку, а пули проморгавшегося Армендеса взбили рядом с ним зловещие фонтанчики. Фрост вскинул пистолет, и в этот момент оружие его врага заело. Араб с ужасом посмотрел на свой пистолет, затем перевел испуганный взгляд на Хэнка.
      - Брось его, идиот, - рассмеялся тот, поднимаясь на ноги.
      Армендес размахнулся и швырнул пистолет в капитана, словно герой захудалого вестерна. Фрост пригнулся, и оружие упало в песок.
      - Ну и что теперь? - засмеялся ему в лицо Хэнк и засунул браунинг за пояс. - Ты действительно Армендес?
      - Да, - прохрипел тот и мгновенным кошачьим движением левой руки извлек из-под рубашки нож с узким, длинным лезвием.
      - Хорошо, что сказал, а то я не стал бы с тобой заниматься всей этой ерундой, а прикончил бы на месте.
      Рука капитана метнулась назад, за пояс, и в его ладони оказался боевой нож. Армендес уже летел на него, но Хэнк успел отпрянуть в сторону и в падении сделал подсечку правой ногой, с силой ударив противника ниже колена. Тот словно подкошенный рухнул животом на землю и не успел подняться, как у него на спине сидел капитан с приставленным к шее лезвием.
      - А ну, бросай нож, а не то сейчас напьешься своей собственной крови, ублюдок, - прохрипел Фрост.
      Армендес выпустил из руки клинок, Хэнк наподдал его ногой, и он отлетел далеко в сторону. Не отводя ножа от горла еще продолжающего быть опасным араба, капитан не мог сообразить, что же теперь ему с ним делать...
      Глава вторая
      Фрост закурил и незаметно поверх темных очков обвел взглядом посетителей бара. На его губах заиграла улыбка, и щеки, покрытые щетиной цвета соли с перцем, прочертили две вертикальные складки. Лучшего места, чтобы быть избитым, порезанным и ограбленным, сыскать было нельзя.
      Он взглянул на циферблат своего "Ролекса" и перевел взгляд на батарею пустых бокалов, выстроившихся на грубом деревянном столе, - он находился в этом притоне вот уже два часа. Капитан отхлебнул виски и поморщился: здесь, в баре "Приют моряка", оно было вдвое разбавленное и вдвое опаснее для здоровья, чем дома. Жидкость с горьким лекарственным привкусом обожгла язык, и Хэнк едва сумел проглотить ее.
      После стычки с Армендесом Фрост с приставленным к шее противника ножом довольно живописно рассказал ему, что он с ним сделает, если тот только посмеет сделать какую-нибудь подлость, и бедному арабу ничего не оставалось, как привезти капитана туда, где он торговал оружием. Он совершал свои грязные делишки в большом оазисе неподалеку от опустошенной недавним пожаром деревушки. Там работали еще семь человек, раскладывая по ящикам винтовки М-16, вне всякого сомнения ворованные. Хэнк красноречиво помахал пистолетом, и работники разбежались.
      Тогда Фрост задал этому марокканцу-левше с испанской фамилией всего лишь один интересующий его вопрос, недвусмысленно ткнув стволом браунинга ему прямо в нос. Второй раз повторять не пришлось.
      Капитан получил на него ответ, поэтому-то сейчас и сидел в этом питейном заведении для матросов, расположенном рядом с причалами. Этой ночью отсюда уходил в море корабль с грузом оружия для Евы Чапман. Сухогруз "Циклоп", плавающий под либерийским флагом, капитан - Ивэн Крюгер. Хэнк чуть не рассмеялся вслух - уж слишком необычной была ситуация, когда одноглазому наемнику необходимо будет проникнуть на корабль, носящий такое название! Циклоп, мрачный одноглазый великан из древнегреческих мифов. Занятное совпадение! Фрост снова отхлебнул ведьминого зелья, бросил взгляд на вход в бар и заметил еще одно совпадение, которое занятным ему не показалось.
      Внутрь вошли несколько человек, один из которых был тоже одноглазым, как и Фрост. Но этим их сходство не ограничивалось - они оба были одинаковой комплекции, темноволосы и одинаково нуждались в бритье. Одноглазый незнакомец о чем-то оживленно разговаривал с откуда-то взявшимся Рене Армендесом. Значит, тот не угомонился, как ему настойчиво советовал Фрост.
      - Черт побери! - невольно воскликнул капитан. - Надо было прикончить этого ублюдка.
      - Что ты там говоришь?
      Хэнк отвернулся, стараясь, чтобы Армендес его не заметил, и увидел, что за его стол уселся какой-то крепко поддатый верзила, который сверлил его взглядом своих налитых поросячих глаз.
      - Это ты о ком? - прохрипел он, наклоняясь над столом, и сигарета Фроста едва не вспыхнула в алкогольных парах его дыхания.
      Если Армендес не отказался от мысли рассчитаться с ним, может, будет легче затеряться в пьяной драке? Да и об его одноглазом приятеле не следует забывать... Ну что ж, почему бы и не попробовать?
      Он посмотрел на верзилу, выряженного, словно опереточный матрос, в грязную майку с белыми и красными полосами.
      - Дыши в сторону, кабан тухлый, а не то меня сейчас стошнит от одного твоего запаха, - обратился он к нему.
      Тот напрягся, пытаясь сообразить, достаточно ли такое оскорбление для того, чтобы дать за него в морду, но, видимо, так и не сообразил.
      - Не понял... - запинаясь, пробормотал он, и глаза его превратились в микроскопические щелки. - А ну-ка, повтори, мать твою...
      - Ладно, начнем сначала, - стал терпеливо разъяснять Фрост. - Я сказал, чтобы ты прикрыл свою вонючую пасть, и еще сказал, что твой отец забыл надеть презерватив, когда трахал твою маму - свинью поганую. Теперь понятно?
      Верзила зарычал от такой невиданной наглости и протянул над столом свои толстенные ручищи. Хэнк сразу засомневался в верности принятого им решения о драке. Но отступать было поздно.
      Дрожащие от ярости пальцы-сосиски неумолимо приближались к его горлу. Фрост резко размахнулся и что было силы врезал здоровяку слева в челюсть. Никакого эффекта. Ручищи того стали смыкаться вокруг горла капитана. Он саданул справа, но только ободрал кожу с костяшек о подбородок верзилы. Кольцо на шее сомкнулось.
      Хэнк замахнулся снизу обеими руками и двумя кулаками врезал так нерасчетливо выбранного противника по почкам. Никакого результата. Фрост почувствовал, что задыхается, перед глазом поплыли разноцветные круги. Он из последних сил выбросил вперед руки с растопыренными пальцами и впился ногтями верзиле в глаза.
      Раздался рев раненого быка, и захват вокруг горла ослаб. Капитан закашлялся и рухнул на пол, едва не теряя сознание. Поднявшись на колени, он сделал несколько глубоких вдохов и нанес резкий удар кулаком верзиле снизу в пах. Тот испустил еще один крик, на этот раз более похожий на человеческий, и схватился обеими руками за свои временно выведенные из строя мужские принадлежности.
      Хэнк вскочил на ноги, увидел налитые кровью глаза хромающего на него здоровяка и понял, что дела его плохи. В эту секунду он услышал еще один крик - Армендеса.
      - Вот он! Убейте его!
      Он резко развернулся и увидел, что Рене вытаскивает из-за пояса пистолет.
      Времени на рукопашную не оставалось. Фрост выхватил браунинг, и после двух выстрелов голова Армендеса разлетелась, как кровавый арбуз. Он отлетел в сторону, забрызгав мозгами стойку бара.
      Капитан перевел ствол на нависшего над ним здоровяка, чувствуя, что безопаснее всего для него было бы продырявить и того, но он понимал, что тот не был виноват в том, что именно его Фрост избрал, чтобы завязать драку. Поэтому он выждал еще секунду, широко размахнулся кулаком с зажатым пистолетом и врезал рукояткой верзиле в ухо, едва не отбив себе пальцы. Верзила зашатался, отступая назад, и Хэнк нанес ему удар пяткой в солнечное сплетение. Противник согнулся пополам, но устоял на ногах. Капитан засунул браунинг за пояс, не имея уже никакого желания стрелять в верзилу, и с двух рук от души врезал его по открытой шее. Тот рухнул на пол.
      Вдруг сбоку Хэнк почувствовал какое-то движение и инстинктивно пригнулся, едва увернувшись от просвистевшего рядом кулака. Он резко развернулся, ударил локтем и попал в висок моряку, который пришел на помощь своему дружку. Тот охнул, схватился за голову и пропустил еще один удар, который и свалил его оземь.
      Драка к этому времени уже шла по всему бару. В воздухе мелькали кулаки, летали стулья и столы ломались на куски под тяжестью падающих на них тел.
      Перед Фростом оказались с бутылкой в руке один из дружков Рене Армендеса и одноглазый моряк, с которым тот зашел в бар. Бутылка пролетела над головой Хэнка и, врезавшись в стену, разлетелась на мелкие осколки. Капитан бросился вперед и хуком справа отправил метнувшего ее в глубокий нокаут.
      Но в этот момент на него сбоку налетела целая куча дерущихся между собой моряков и его оттеснили от одноглазого. Когда Фрост раскидал в стороны беспорядочно махающих руками пьяных драчунов, он заметил, что его брат по несчастью сцепился с бородатым высоким типом уголовного вида, размахивающим ножом. Хэнк бросился ему на помощь, но было слишком поздно он увидел, как бородач глубоко вогнал одноглазому лезвие в правый бок. Капитан прыгнул вперед и с лета сбил уголовника с ножом с ног, но тот вскочил с пола, угрожающе выставил впереди себя окровавленный нож и пошел на Фроста. Хэнк отпрянул к стойке бара, под руку ему подвернулась бутылка. И тут на него прыгнул длинный, целясь ножом в грудь. Капитан свободной рукой заблокировал кулак с лезвием и обрушил бутылку прямо тому на череп. Во все стороны полетели острые осколки и брызги дешевого виски. Он перехватил руку с ножом обеими ладонями и с силой ее вывернул. Лезвие выпало из разомкнувшихся пальцев, а его владельца капитан надолго успокоил несколькими ударами ногой, раздробив ему переносицу. Он бросился к распростертому на полу одноглазому моряку. Тот еще дышал, но из его рта текла струйка темной крови, а Фрост знал, что это значило. Он подхватил тело на руки и перевалил его через плечо.
      Однако уйти из бара было теперь не так-то легко. Разбрасывая всех на своем пути и ревя, словно раненый носорог, к нему приближался верзила в полосатой майке, явно жаждавший реванша. Хэнк выхватил браунинг, поднял его над головой и прокричал:
      - Извини меня, дружище, что так получилось! Я не хочу стрелять в тебя! Отойди в сторону и не мешай!
      Тот остановился на полпути, явно туго соображая, затем пожал плечами, развернулся и со злости треснул первого подвернувшегося под руку. Невинная жертва отлетела на стойку бара и снесла на пол оставшиеся бутылки и стаканы.
      Капитан опустил браунинг в карман и заторопился к выходу. Издали доносился вой полицейских сирен. Хэнк уже заметил, что человек, которого он несет, не дышит.
      Глава третья
      - Вот это была драка, правда?
      Фрост поднял взгляд и посмотрел на восхищенно улыбающегося негра, сидящего в дальнем углу маленькой каюты.
      - Да уж...
      - Слышишь, Гарднер, - не отвязывался тот, - а кто ее начал?
      - А черт его знает, - пожал плечами капитан. - Я разговаривал с Армендесом и не видел.
      - Я тоже не видел. Интересно... - чернокожий матрос встал, хмыкнул и вышел из каюты.
      Хэнк прислонился к переборке и тяжело вздохнул. Пока выполнение операции оставляло желать лучшего. Там, в пустыне, он пожалел Армендеса и не стал его убивать, но все равно это пришлось сделать за сотню миль от пустыни, где он находился, получив от того необходимую информацию. В таком непрофессионализме он винил только себя. Или взять эту драку в баре. Тот одноглазый моряк, место которого занял Фрост, умер, и капитан так и не успел с ним поговорить. Поэтому у него не было ни малейшего представления, как вести себя на борту корабля. Кто из членов команды был его другом? Хорошо ли знал его капитан судна? Какая у него была кличка? Конечно, Хэнк прочитал найденные при убитом документы и знал, что того звали Марсель Гарднер, но вряд ли его все вокруг называли "Марсель" - слишком уж это имя походило на кличку какого-нибудь пуделя.
      Он посмотрел на часы "Таймекс", снятые с руки Гарднера: через пять минут надо будет заступать на вахту. Фрост встал и похлопал себя по нагрудному карману рубашки, где лежал его неразлучный "Ролекс", и по поясу, за которым был упрятан браунинг. Рубашка тоже принадлежала Гарднеру. Он поменялся с ним одеждой в темном закутке набережной и перебросил тело через парапет в воду. Капитану, можно считать, повезло - труп так и не всплыл в последующие шесть часов, в течение которых корабль Гарднера находился в бухте в ожидании утреннего прилива. На борту, под койкой Гарднера, Хэнк нашел сумку покойника, из которой ему пригодилась только некоторая чистая одежда. Гарднер курил марихуану, но капитан этим не баловался, с него хватило и проблем с выпивкой, которые он пережил в прошлом. Гарднер читал порнографические рассказы - Фрост был не против этого, только все книги, обнаруженные в сумке, оказались на испанском языке, а он знал его не так хорошо, чтобы понимать грязные словечки.
      Документы и другие бумаги, найденные в бумажнике, свидетельствовали о том, что Гарднер говорил по-английски. Но всего нельзя было предусмотреть. Когда вечером команда ужинала на камбузе, кто-то обратился к нему:
      - А почему это ты и не притрагиваешься к перцу? Так всегда любил его... Что, слишком горький?
      Фрост лишь пожал плечами и съел подряд три стручка огненного чилийского перца, который вначале едва не сжег ему рот, а немного погодя задний проход.
      Радовало лишь то, что, судя по всему, у Гарднера не было дружков среди членов команды корабля, для которых все одноглазые были на одно лицо. По кличке к нему тоже никто не обращался.
      Но капитану удалось выяснить, что из всех моряков на борту был один, который плавал вместе с Гарднером один раз раньше. Его звали Амос Флейджер. Хэнк разузнал, как тот выглядит, чтобы хоть узнать его при встрече и не провалить на мелочи всю операцию. Флейджер почему-то любил стоять "собачью вахту" - в предрассветные часы, и их пути на корабле еще не пересекались, хотя шли третьи сутки плавания. Фрост подумал и решил сам встретиться с Флейджером. Для этого он поменялся вахтами с одним из трех матросов, вместе с которыми он жил в одной каюте, - с чернокожим Алжерноном Уинго по кличке "Нонни".
      Все, пора идти. Фрост натянул на лоб козырек потрепанного кепи, которое он тоже нашел в сумке Гарднера, вышел в пустынный коридор и поднялся по трапу на темную палубу. Никого. Удачное время он выбрал, чтобы повстречаться с Флейджером. Хэнк зашагал на нос корабля, поправив нож, засунутый сзади за пояс.
      Далеко впереди над морем полыхали вечерние предгрозовые зарницы. Капитан вышел на бак, где у носового орудия должен был стоять вахту Флейджер. Эта пушка была установлена сразу после выхода корабля в открытое море. Фрост улыбнулся: значило ли это, что простого матроса Флейджера повысили в звании до корабельного канонира?
      Он заметил неясную тень рядом с орудием и оглянулся по сторонам. На палубе больше никого не было. Вдруг человек на носу обернулся и шагнул навстречу капитану. Хэнку не было видно его лица, но он знал, что это Флейджер.
      - Гарднер, это ты? - донесся до него незнакомый голос.
      - Я, - кашлянул Фрост. - Решил повидать тебя.
      - А ведь ты не Гарднер, одноглазый. Кто ты такой, черт бы тебя побрал?
      - Послушай, давай поговорим.
      Капитан стал приближаться к нему. Хэнк не хотел избавляться от него, но был готов это сделать, если того потребует сохранение его инкогнито на корабле.
      - Ты что, убил Гарднера?
      - Нет, - честно ответил Фрост. - Там, в баре, началась драка, и я хотел ему помочь, как такому же одноглазому брату по несчастью... Просто хотел поговорить с ним, но опоздал, ему всадили нож в почку. Я вынес его из бара на плечах, но он уже был мертв.
      - А потом ты поменялся с ним местами. Капитан кивнул, не будучи уверенным, что Флейджер видит движение его головы.
      - И что же тебе надо? Ты что, шпик из ФБР? Разнюхиваешь про оружие, которое мы везем для этой бабы, для Чапман?
      - А что тебе об этом известно? - спросил Фрост, остановившись в двух шагах от своего собеседника.
      - Мне известно лишь то, что капитан получит кучу денег за все эти игрушки, которые продал ему Рене Армендес, сволочь косорукая.
      - Можешь не волноваться, больше он ничего продавать не будет, заметил капитан.
      - Ты его прикончил тоже?
      - Поосторожнее со своим "тоже". Тебе же сказано - Гарднера я не убивал.
      - Ну да, понимаю, - вздохнул Флейджер. - Простое совпадение, что ты так на него похож и что ты тоже кривой. У тебя и правда один глаз или это просто какой-то дьявольский маскарад?
      - Эх, дружище, если бы только это действительно было маскарадом...
      Хэнк шагнул в сторону, в полосу желтого света, льющегося из иллюминатора, и поднял повязку, закрывающую изуродованный глаз.
      - Черт побери!
      - Да, я тоже так воскликнул, когда все это случилось.
      - А как ты его потерял?
      - Ну, в общем, рассказывать нечего, - усмехнулся капитан, - был когда-то у меня дружок по имени Джордж, очень неуклюжий и неловкий парень. И играли мы как-то в биллиард. Он стоял у одного конца стола, я - у другого. Джордж приготовился сделать кием удар, а я забыл сказать, что он был страшно близорукий, а очки носить стеснялся. Девочкам он, видите ли, в них не нравился. И черт меня дернул нагнуться над столом, хотел посмотреть, куда это он так долго прицеливается. А он, мерин слепой, видно принял белок моего левого глаза за биллиардный шар, ну и воткнул мне кий... Нет, не могу об этом вспоминать.
      Фрост бережно поправил повязку, печально вздохнул и умолк.
      - Что за чушь собачью ты несешь? - спросил его оторопевший Флейджер.
      Капитан пожал плечами.
      - Если бы ты был одноглазым, то понял бы, что придумывать шутки с каждым годом становится все труднее и труднее. У меня в запасе есть еще старые, о том, например, как я ковырялся в носу, чихнул и попал пальцем в глаз. Или о том, как я играл с племенем людоедов на раздевание...
      - За каким дьяволом ты явился сюда?
      Хэнк решил быть честным до конца.
      - Хотел посмотреть, нужно ли мне избавиться от тебя или нет. Я должен добраться до Евы Чапман - она пыталась убить меня и мою девушку. Если я не прикончу ее, она прикончит меня. Месть. Длинная история.
      - Я не собираясь ее выслушивать. Это не мое дело. Но мое дело рассчитаться с тобой за смерть Гарднера!
      Флейджер выкрикнул последние слова, и Фрост едва успел отшатнуться от зловеще сверкнувшего в желтом свете широкого лезвия, со свистом разрезавшего воздух в дюйме от его груди. Он выхватил из-за пояса свой нож, который не мог сравниться с длинным клинком Флейджера. Тот сделал еще один выпад, но Хэнк уже был к нему готов. Он уклонился влево, чиркнул острием по внутренней стороне предплечья противника, и на палубу полилась струя крови. Фрост сделал пол-оборота и нанес резкий удар локтем в солнечное сплетение Флейджера. Моряк упал на спину, выронив из руки свой грозный нож, но через секунду вскочил, кинулся на Хэнка с голыми руками и вцепился ему в здоровый глаз скрюченными пальцами. Капитан отшатнулся назад, освобождаясь одной рукой от захвата, а второй ударил ножом в живот наседающего на него противника. Лезвие легко вошло в тело, он выдернул его и всадил снова.
      Матрос, который мог его предать, сполз с лезвия и тяжело рухнул на палубу. Фрост ухватился за леер и перегнулся через борт, стараясь отдышаться под напором свежего ветра. Внизу журчала рассекаемая носом корабля черная вода, оставляя на поверхности моря две уходящие к корме слабо светящиеся полоски пены. Глаз болел, но повреждение, к счастью, оказалось не очень серьезным.
      Что теперь делать? Сначала - выбросить тело этого идиота за борт, потом - вымыть палубу от крови. Пусть остальные думают, что Флейджер сам свалился за борт. Капитан знал, что тот выпивал, - рядом с орудием можно бросить пустую бутылку из-под виски, чтобы эта версия выглядела более убедительно.
      Хэнк тяжело вздохнул, прежде чем приниматься за дело, и взглянул на циферблат. Начало первого ночи.
      - Не дай Бог, как денек начинается, - пробормотал он и стал подтаскивать тело к борту.
      Глава четвертая
      - Знаешь, Гарднер, что я тебе скажу?
      Фрост оторвался от тарелки яичницы с беконом и взглянул на Нонни.
      - Что?
      - Я думаю, что Флейджера кто-то убил. - Не хотелось бы верить, что по кораблю бегает какой-то убийца, - ответил капитан.
      - Ты тоже интересовался им, - добавил с дальнего конца стола еще один член команды, китаец.
      - Да, интересовался. Ну и что? - парировал Хэнк, отхлебнув кофе.
      - Может, и ничего, а может, и кое-что, - туманно выразился китаец.
      - А о чем тебя спрашивал капитан? - все допытывался Нонни со ртом, набитым яичницей, которая выглядела еще желтее на фоне его черной кожи.
      - О том же, о чем и тебя. Спрашивал о том, давно ли я знал Флейджера, и все такое прочее. Я сказал ему, что когда-то плавал разок вместе с ним, но со времени выхода "Циклопа" в море еще его не видел.
      - Я слышал, что на сегодня запланирована встреча с другим кораблем для переброски нашего груза. Четвертый день идем, однако, - снова вмешался в разговор китаец, и Фрост готов был его расцеловать за то, что он сменил тяготившую его тему.
      После того как в семь утра обнаружилась пропажа Флейджера, среди команды не было конца безответным вопросам и невероятным версиям. Сначала хотели вернуться туда, где тот предположительно упал за борт, и прочесать море, но капитан на это не пошел - он торопился на встречу с судном, которое должно было забрать их груз. Фрост предполагал, что этот корабль шел им навстречу с европейского берега Средиземного моря, и надеялся увидеть на его борту Еву Чапман.
      В Средиземном море, омывающем берега Европы и Африки, сталкивались самые разные политические интересы, часто прямо противоположные. Его можно было сравнить с темной аллеей в бандитском городском квартале. Здесь встречались как на ничейной территории, чтобы обменяться контрабандным товаром, наркотиками, нелегально купленными партиями оружия, - возможности заработать грязные деньги тут были неограниченные. Так в Средиземноморье продолжалось уже не одну тысячу лет.
      Капитан закончил завтрак, поднялся из-за стола; и вдруг до его слуха донесся пронзительный вой ревуна. На борту военного судна, а ему приходилось плавать и на таких, это значило бы только одно - боевую тревогу. Но здесь это означало другое - подходил корабль Евы Чапман, чтобы забрать вооружение и боеприпасы.
      Ведьма прилетела.
      Глава пятая
      Фрост выругался и отдернул руку от упавшего на палубу длинного деревянного ящика с надписью: "Запасные части для сельхозмашин", стараясь вытащить попавшую в палец занозу. Краем глаза он посматривал на отлетевшие при падении доски. Он уронил свой край не нарочно, но теперь, после того как это произошло, он не жалел об этой случайности. О характере и целях любой тайной операции может многое сказать оружие, которое для нее готовят. Так часто было и во Вьетнаме, когда в рейдах использовали трофейное оружие, состоящее на вооружении противника.
      Рене Армендес, торговец оружием, которого убил Фрост, сказал ему правду: Ева Чапман закупала натовские штурмовые винтовки. Капитан выдернул занозу и нагнулся, укладывая оружие на место в разбитый ящик. Так, маркировка английская. Значит, винтовки или ворованные, или специально маркированы так, будто они принадлежат армии Великобритании. А в меньших ящиках, наверное, пистолеты. Попадались также легкие картонные коробки военная форма, тоже английская.
      О вооруженных силах Великобритании в последнее время говорили очень много, особенно после того, как Англия продемонстрировала свои мускулы во время военного конфликта на Фолклендских островах.
      - Англия, - прошептал капитан. - Ну что ж, запомним.
      - Что ты там бормочешь, Гарднер?
      Рядом опять крутился Нонни, единственный негр в команде "Циклопа".
      - Просто спросил вслух, почему все эти штуки английские.
      - Да какая тебе разница? Те десантные амфибии и все прочее дерьмо, которое капитан доставил в прошлый раз, тоже было английским. Мне лично глубоко плевать. Все, он сказал, что это - последняя партия.
      - Амфибии? - с недоверием переспросил Фрост. - Ничего себе!
      - Вот именно - ничего себе, - кивнул Нонни и проследовал дальше с двумя легкими коробками под мышкой.
      Да, на борту их корабля находилась Ева Чапман, и от одной этой мысли по коже Хэнка пробегали мурашки. Стоило ей увидеть его - и все. Он во что бы то ни стало постарается прикончить эту стерву, но его тут же пристрелят ее головорезы. Ладно, он согласен и на этот вариант, только бы рассчитаться с Ведьмой. Интересно, если он погибнет, О'Хара все так же будет по-отцовски ухаживать за Бесс? Да, наверное, ведь этот странноватый фэбээровец - его настоящий друг. Капитан поднял свой край ящика и зашагал дальше, у другого края пыхтел малосильный китаец.
      Да, вот она стоит на мостике и разговаривает с капитаном "Циклопа". Голова Евы повязана широкой лентой, через плечо перекинут неизменный "узи".
      Хэнк остановился и опустил ящик на палубу.
      - Что ты делаешь? Отдыхать собрался? - возмутился китаец. - Пошли сейчас же, иначе капитан...
      - Да пошел твой капитан в задницу! - рявкнул на него Фрост, и китайца едва не хватил удар.
      - Ты с ума сошел!
      - Слушай, что я тебе скажу. Найди Нонни и спрячься с ним куда-нибудь. Теперь я тут командую.
      Китаец уставился на него, явно ничего не соображая.
      - Только не говори, что ты ничего не подозревал. Я - не Гарднер. И Флейджера убил я. Но только тогда, когда он попытался зарезать меня. Видишь женщину, которая разговаривает с капитаном? Ее зовут Ева Чапман. Она хотела убить меня после того, как ослепила мой единственный глаз и оставила в джунглях на растерзание диким зверям. Она также пыталась перехватить управление "Шаттлом" и шарахнуть им по Манхэттену - просто потому, что ей не нравятся Соединенные Штаты. Она еще пробовала убить меня и мою девушку в Лондоне, и из-за нее я провалялся в больнице. Ее бандиты тяжело ранили моего лучшего друга, он еле выкарабкался с того света. А теперь Ева хочет начать какую-то дьявольскую войну при помощи всего этого оружия. Она должна подохнуть. Сейчас начнется такая стрельба, что только держись. Когда услышите первые выстрелы, сразу спускайте с Нонни спасательную шлюпку.
      - Шлюпку? - повторил китаец, не отличающийся сообразительностью.
      - Да, я собираюсь взорвать боеприпасы, которыми набит трюм. И попробуй только разболтать сейчас это капитану - я проделаю дырку и в твоей голове.
      Китаец сделал шаг назад:
      - Как же тебя зовут?
      - Фрост, - улыбнулся Хэнк. - А тебя?
      - Цун. Фред Цун.
      - Ладно, Фред, убегай отсюда.
      Тот кивнул и заторопился к корме, но через несколько секунд вернулся.
      - Если я оставлю тебя одного с ящиком посреди палубы, то капитан точно что-нибудь заподозрит. Давай перетащим его вон под тот брезент.
      Капитан согласно кивнул, даже не ожидая такой по мощи, и они быстро перенесли ящик под навес.
      - Ты знаешь, что не выберешься живым из этого переплета? - прошептал китаец.
      - Очень даже может быть, охрана у нее крутая. Но выбора у меня нет, времени тоже. Не могу упустить такую возможность.
      - Ладно, договорились, - заговорщицки продолжал Фред. - Мы с Нонни приготовим шлюпку и кинем в нее еще одну пару весел, чтобы можно было грести втроем.
      - Спасибо тебе.
      Капитан посмотрел в его прищуренные глаза, похлопал своего неожиданного помощника по плечу, и тот убежал.
      Хэнк вышел из-под брезентового навеса, деловой походкой прошагал по палубе и заметил на корме у левого-борта Нонни, к которому торопился китаец. Он спустился по узкому трапу в основной грузовой трюм, где находились боеприпасы, в том числе взрывчатые вещества. В нем еще работали люди. Четкого плана действий у Фроста не было - он хотел просто взорвать к чертовой матери вею эту гору взрывчатки при помощи какого-нибудь импровизированного взрывателя замедленного действия или бикфордова шнура, чтобы успеть до взрыва выскочить на верхнюю палубу, расстрелять Ведьму и крикнуть всем, чтобы спасались кто может.
      Он направился к тому месту, где трое человек укладывали в грузовой лифт ящики со взрывчаткой - и обыкновенной, и пластиковой. Наверх ее пока поднимать приказа не было, видно, капитан ждал, пока Чапман проверит груз и заплатит за него.
      Он узнал трех моряков, которые утром особенно донимали своими вопросами по поводу его причастия к исчезновению Флейджера.
      - Что тебе надо, Гарднер? - враждебно спросил один из них, когда Хэнк подошел к ним.
      - Капитан сказал, чтобы вы все срочно поднялись наверх, а мне приказал включить грузовой лифт.
      - Что ты несешь? - недоверчиво протянул матрос.
      - Поднимайтесь на палубу, говорю в последний раз, - жестко произнес капитан.
      - Пошел к черту, урод, - рявкнул тот. Фрост пожал плечами, стал поворачиваться, как будто собираясь уходить, и выхватил сбоку из-за пояса браунинг.
      - Быстро убирайтесь из трюма! - крикнул он, красноречиво поводя стволом перед носом у оторопевших на некоторое время матросов. - Я взорву все боеприпасы!
      - Ах ты полицейская ищейка! Да мы тебя сейчас...
      Капитан не успел отреагировать, он лишь почувствовал резкий удар по руке, пистолет вылетел из ладони и покатился по железному настилу.
      На него бросились сразу двое, но они лишь размахивали кулаками, словно в пьяной драке, лишь мешая друг другу. Фрост нырнул в сторону, одновременно свалив одного из них ударом ноги в пах, и схватился со вторым. Тот был пониже, более плотного телосложения и успел нанести несколько ударов Хэнку по ребрам, пока тот не оттолкнулся от переборки и не ударил его коленом в солнечное сплетение. Противник согнулся, и капитан обрушил ему сверху на затылок оба сведенных вместе кулака. Но тут на него налетел и третий матрос, размахивая куском толстой цепи. Хэнк отступил назад и еле успел пригнуться, как цепь просвистела над его головой и с такой силой ударила по металлической переборке, что высекла целый сноп искр.
      Фрост упал на настил и сделал правой ногой подсечку, подцепив противника под колено. Тот стал валиться назад, а капитан рывком вскочил и добил его пяткой в висок. Бросив взгляд вбок, он успел заметить, как на него бежит первый матрос, успевший прийти в себя, с пожарным топором в руках. Хэнк выхватил цепь из разжавшихся рук предыдущего противника и вскинул его над головой, блокировав смертельный удар. Мгновенно перебросив цепь и опутав ею длинную рукоять, он вырвал топор из рук матроса и отбросил его в сторону вместе с цепью. Затем прыгнул на растерявшегося противника и врезал ему локтем в живот, когда тот согнулся, ударил подъемом ноги в челюсть. Изо рта матроса полилась кровь, и посыпались осколки зубов. Он опустился на грязный настил и затих.
      Схватка закончилась. Фрост бистро подобрал выбитый пистолет, убедился, что все трое валяются без сознания, и подбежал к грузовому лифту. Пот градом катился по его лицу, и он никак не мог отдышаться, но на губах играла улыбка. Он нашел большой выключатель, похожий на рубильник, которым приводился в действие лифт, достал нож и стал зачищать провода, подходящие к нему.
      Где же еще взять бикфордов шнур? Тогда он мог бы включить рубильник, искра между проводами подожгла бы шнур, а потом - дело времени...
      Он оглянулся по сторонам: не может ли в качестве бикфордова шнура послужить промасленная ветошь? Много времени ему не надо, минуты три, чтобы успеть выскочить на палубу, застрелить Еву и покинуть корабль.
      Фрост совсем не был уверен в успешном исходе своей затеи, особенно ее третьей части - покидания корабля.
      Глава шестая
      Капитан щелкнул выключателем грузового лифта и бросился к ведущему наверх трапу. Солнце ослепительно брызнуло в глаз, и он задышал полной грудью свежим бризом после затхлого воздуха трюма. Хэнка пробивала мелкая дрожь - то ли от прохладного ветра, то ли от предчувствия того, что он собирался сделать. Он стал пробираться по палубе, обходя бандитов Евы Чапман, занятых проверкой ящиков с оружием. Интересно, что же все-таки задумала Ведьма? Она стояла на капитанском мостике, а рядом с ведущим на него трапом по палубе прохаживались два вооруженных головореза.
      Фрост взглянул на позаимствованные часы, снял их с запястья, а на их место одел свой неразлучный "Ролекс". Остановившись в двух шагах от охранников, он протянул в их сторону "Таймекс" Гарднера:
      - Ребята, часиками случайно не интересуетесь?
      Один из них забросил "узи" на плечо и шагнул навстречу Фросту, протягивая руку к часам. В самый последний момент Хэнк разжал пальцы, и часы упали на палубу. Капитан схватил охранника за руку и резким рывком вперед свалил на колени. Затем выхватил из-за пояса браунинг, в упор выстрелил два раза в лицо второго часового, дернувшегося к оружию: опустил ствол и прикончил первого охранника, так и не успевшего подняться с палубы.
      С капитанского мостика донесся крик Евы, что-то орущей своим солдатам. Фрост вскинул пистолет и прицелился ей в голову. Он два раза нажал на спусковой крючок, но уже было поздно. Чапман отпрыгнула в сторону, и одна пуля попала ей в руку. Она тоже подняла автомат, затрещала очередь, и капитан ощутил, как его ударило в левый бок.
      Он упал на палубу, подхватил "узи", валяющийся рядом с окровавленным охранником, перевернулся на спину и застрочил по капитанскому мостику. Но Евы уже на нем не было.
      В этот момент палуба под ним содрогнулась, и по ушам ударил пронзительный звон. Капитан почувствовал, как его подбросило вверх, а затем грохнуло о железный настил. В лицо ему дохнуло кислым запахом взрывчатки и горелого масла. Рядом, в десятке шагов, в небо взвился огромный огненный шар.
      Фрост поднялся на ноги, не в состоянии найти ни браунинг, ни автомат. Левая сторона груди болела, и, когда он провел по ней ладонью, та покрылась густой липкой кровью. Шатаясь, Хэнк зашагал вперед по вздрагивающей палубе, и когда звон в ушах стал утихать, он расслышал другие ужасные звуки. Предсмертным криком кричали охваченные пламенем солдаты Евы, беспорядочно стреляя во все стороны, и пули с визгом рикошетили от металла.
      Он упал, подполз к правому борту и увидел внизу качающийся на волнах маленький катер и стоящую в нем Еву Чапман, которую поддерживали два человека. Правый рукав ее полевой куртки был окровавлен, но из другой руки она не выпускала автомат.
      Прозвучал еще один взрыв, отбросивший Фроста на поручни. Горящие матросы с криками прыгали за борт, стараясь потушить охвативший их огонь, но лишь немногие из них снова выныривали на поверхность. Вода вокруг корабля стала дымиться.
      Капитан застонал и стал пробираться влево, к носу судна, которое уже начало погружаться в воду.
      Он видел, как Ева стоит в катере уже без посторонней помощи и что-то яростно кричит. Жива! Это слово слетело с его перекошенных от боли губ как ругательство.
      Хэнк ковылял, придерживаясь за леер. Вот и носовое орудие. Он понятия не имел, как из него стреляют, и надеялся лишь на то, что сумеет открыть замок и вложить в ствол снаряд.
      Он споткнулся и упал на палубу, разбив в кровь нос и губы. На борту еще оставались бандиты Евы, и один из них кинулся к нему, намереваясь добить. Фрост перекатился на спину, выдернул сзади из-за пояса свой нож и метнул его снизу в набегающего противника. Лезвие вошло по рукоятку прямо тому в грудь. Капитан подскочил к бандиту, вырвал из его оцепеневших рук автомат и стал поливать свинцом толпу головорезов, сгрудившихся у борта.
      Когда последнее тело упало в воду, он заторопился к носовому орудию. Оглянувшись через плечо, он увидел, как катер подошел к кораблю Евы и матросы помогали ей взобраться на палубу. Жива! Капитан добрался наконец к пушке и сорвал прикрывающий ее брезент. Под ним находился цинковый ящик со снарядами, и Фрост не мог поверить, что, принимая во внимание преследующее его невезение, тот оказался открытым. Он схватил из него один снаряд, похожий на маленькую ракету, и упал на сиденье у казенной части орудия.
      Он нашел рукоятку замка, открыл его и вставил снаряд в казенник. Покрутив расположенные под руками колесики, он направил ствол в сторону корабля Ведьмы, затем прицелился поточнее, наведя перекрестие прицела под палубные надстройки.
      Капитан нащупал спусковой механизм, плавно нажал на рычаг и на мгновение потерял слух от оглушительно рявкнувшего рядом выстрела. В воздухе протянулась полоска дыма, и снаряд рванул на верхней палубе корабля. Там возник пожар, но серьезного повреждения судну нанесено не было.
      Он нагнулся за вторым снарядом, и в это время раздался ответный орудийный выстрел. Снаряд разорвался рядом с капитанским мостиком, палуба содрогнулась, и во все стороны полетели куски горячего металла.
      Хэнк на секунду пригнулся, а потом снова стал торопливо заряжать орудие. С корабля Ведьмы прозвучал второй пушечный выстрел, рядом с бортом взметнулись в воде обломки спасательной шлюпки, и послышались вопли ужаса. Неужели она избавлялась от свидетелей, в том числе и от своих подручных?
      В этот раз он прицелился в центр корпуса корабля, под его ватерлинию. За нажатием спускового механизма последовал тупой удар - Фрост уже был настолько оглушен какофонией боя, что больше не воспринимал так остро звук собственного выстрела.
      Снаряд достиг своей цели - это Хэнк почувствовал еще до того, как тот взорвался под иллюминаторами корабля и в его борту образовался пролом, но орудие продолжало огрызаться.
      Только теперь, пристально всматриваясь в окуляр прицела и смахивая со лба пот, грязь и кровь, он рассмотрел на корме вражеского судна небольшую вертолетную площадку. Ева Чапман, с развевающимися светлыми волосами обхватывавшая их лента была потеряна, - бежала к вертолету.
      - Н-е-е-т! - в бешенстве закричал Фрост и вогнал в казенник третий снаряд. Нужно попасть в вертолет.
      Судно продолжало погружаться, и морская вода плескалась у самых его ног. Он увеличил угол возвышения и прошептал, прильнув к прицелу:
      - Молись своему Богу, гадина...
      Грохнул пушечный выстрел, и в то же мгновение вертолет взмыл с палубы. У капитана упало сердце: мимо! Он четко различал лицо Ведьмы в прозрачной кабине вертушки, которая устремилась к тонущему "Циклопу". Фрост поднял кулак в бессильной ярости и погрозил им в небо. К нему стал постепенно возвращаться слух, до него донесся стук пуль по палубе, вылетающих из обоих пулеметов вертолета.
      Последнее, что он видел, была бурлящая под ногами вода. Затем его что-то резко ударило, и он упал на захлестываемую волнами палубу.
      Фрост ощутил на губах соленый привкус, но не разобрал, была ли это морская вода, кровь, или слезы из-за того, что кровожадная гиена Ева Чапман снова ушла. Он закрыл глаз и почувствовал, что его лицо заливает прохладная морская вода, заставляя забыть обо всем...
      Глава седьмая
      ...Бесс прижимала голову Фроста к груди, покачивала ее и шептала, что он выживет. Ему хотелось засмеяться и сказать ей все, что он думает об этом, но слова не получались. "Я не могу говорить", - мелькнула в его мозгу мысль, и он открыл глаз.
      Он действительно ощутил качку и увидел склонившиеся над ним два лица: одно - черное, второе - желтое. Капитан попытался что-то сказать, но рот его пересох и он лишь пошевелил губами. Нонни склонился над ним, поднял голову и влил в рот немного пресной воды. Хэнк закашлялся, но проглотил живительную влагу.
      - Да, парень, ранен ты действительно серьезно, но ничего, выживешь. Умрешь не раньше нас, хотя этого ждать осталось совсем немного.
      Капитан попробовал улыбнуться, поняв, что слух и дар речи постепенно возвращаются к нему.
      - Спасибо, - слабо произнес он.
      - Это мы должны тебя благодарить. Кто сказал Фреду, чтобы мы брали свои задницы в горсть и прыгали в шлюпку? Ты нас спас, а не мы тебя. Черт с ним, с тем кораблем...
      Чернокожий матрос усадил его поудобнее, подложив под голову одеяло.
      - Они ранили тебя, когда ты стрелял из пушки, - заговорил Фред Цун, но и их судно пошло на дно. Мы с Нонни подумали, что бандиты будут заняты спасением своих собственных шкур, и решили вернуться за тобой. Ничего страшного. Их вертолет уже улетел, это было не опасно.
      - Но ведь вас все равно могли убить, - простонал Фрост.
      - Конечно, могли, - засмеялся Нонни, - так что не забывай об этом.
      - Не забуду, - усмехнулся капитан. - Я согласен даже умереть вместе с вами, так как спастись в открытом море нам вряд ли удастся.
      - Это уж точно, - серьезным голосом согласился Нонни. - Тут полно акул. Я не знаю точно, какие именно эти акулы, но готов поклясться, что они не вегетарианцы. Да и пресной воды у нас дня на два, не больше. Тебе крупно повезло, что провалялся без сознания часов шестнадцать-восемнадцать. Прошлой ночью был шторм.
      Хэнк взглянул на циферблат часов, затем прищурился на восходящее солнце. Раннее утро, значит, он не приходил в себя со вчерашнего дня.
      - И где мы находимся?
      - Посреди Средиземного моря, - невесело ответил Фред. - Более точно сказать трудно, но я уверен, что вдалеке от маршрутов торговых и пассажирских кораблей. Наш капитан не стал бы рисковать и появляться на оживленных путях с таким грузом.
      - А ты когда-нибудь терпел кораблекрушение? - спросил Нонни китайца.
      - Нет.
      - Я тоже. Думаю, что это - первое, оно же и последнее в моей жизни.
      Капитан неловко повернулся, и в груди его вспыхнула острая боль. Последнее, что он видел перед тем, как его снова окутала темная пелена, был огромный спинной плавник, рассекающий воду по направлению к их шлюпке.
      Глава восьмая
      До Хэнка донесся крик Нонни, и он почувствовал, что шлюпку что-то раскачивает. Цун тоже что-то кричал по-китайски. Он раскрыл глаз, облизал пересохшие губы, с трудом привстал и огляделся по сторонам, ничего не в состоянии сообразить. Далеко справа садилось в море багровое солнце, а рядом в лодке стоял чернокожий матрос и бил веслом по воде, ругаясь на чем свет стоит.
      - Осторожно, не упади! - попытался выкрикнуть он чересчур перегнувшемуся через борт Нонни, но тут вдруг лодку опять резко ударило, она накренилась набок, и волна плеснула прямо в лицо Хэнка.
      Он взглянул за борт и с ужасом увидел в считанных дюймах от себя чудовищно разинутую акулью пасть.
      - Черт побери! - невольно воскликнул он и отшатнулся в сторону. Кровожадная тварь впилась огромными зубами в борт шлюпки, так что только щепки полетели в воду.
      Нонни снова замахнулся веслом, словно гарпуном, и всадил его в глаз акулы. Чудовище с громким всплеском исчезло в глубине, но на смену ему пришла еще одна акула, которая с разгона ударила лодку своей отвратительной мордой.
      - Нонни! - опять закричал Фрост, и Фред кинулся на помощь своему товарищу, но было поздно. Негр не сумел устоять на ногах в ходящей ходуном лодке и исчез за бортом, не выпуская из рук весло. Цун обессилено опустился на дно, и по его щекам покатились слезы.
      - Нонни! Нонни! - закричал он, но ответа не последовало. Вода возле шлюпки постепенно перестала бурлить, лодка успокоилась, и акул больше не было видно. Пока, по крайней мере. Они с китайцем еще несколько минут безрезультатно звали выпавшего за борт товарища. Когда вся надежда на его спасение была потеряна, капитан присмотрелся к кускам дерева, плавающим на поверхности вокруг шлюпки, и в ужасе отвернулся. Среди них он заметил в темной воде черную человеческую ногу.
      Он привстал на сиденье, и его желудок стало выворачивать наизнанку, только рвать было нечем. Цун тоже увидел, что осталось от его друга, в бешенстве схватил весло и стал бить им по воде, крича что-то на своем языке.
      Вдруг снизу раздался страшной силы удар, и шлюпка почти выпрыгнула из воды. Капитан бросился к Фреду, чтобы схватить его, но в этот момент на борт навалилась огромная акулья морда и перевернула шлюпку килем вверх. Хэнк свалился в воду и едва не потерял сознание от удара кормой по голове. Он вынырнул из-под нее и стал судорожно взбираться на опрокинутую лодку. С ее другой стороны, куда упал Цун, вода бурлила, и капитан знал, что там сейчас происходит. Он беспомощно осмотрелся по сторонам и выдернул из уключины чудом сохранившееся там весло.
      - Фред! - крикнул он и ударил по показавшемуся в воде плавнику. Фред!
      Однако он понимал, что помочь ему таким жалким орудием вряд ли сможет. Водоворот прекратился, и плавник стал уходить прочь от шлюпки. Фред так и не выплыл на поверхность, а капитан заметил, как на месте схватки расплывается пятно крови.
      Он застонал и с ненавистью взглянул в сторону ушедшей акулы-людоеда. Спинной плавник развернулся и стремительно разрезал воду в сторону шлюпки она возвращалась!
      Фрост поднял весло над головой.
      - Ах ты, мать твою...
      Неожиданно сзади него раздался выстрел, затем второй, третий... Хэнк оглянулся через плечо, не выпуская из рук весло, но его уставший глаз видел лишь неясный силуэт какой-то яхты.
      Не веря в чудесное спасение, Фрост развернулся и изо всей силы ударил веслом по голове выпрыгнувшую акулу, но не удержался на скользком днище и упал в бурлящую воду. Последнее, что он слышал, были еще несколько выстрелов, а последнее, что видел, - желтое человеческое ухо, плавающее рядом с ним...
      Глава девятая
      Фрост открыл глаз, попытался пошевелиться, но левый бок пронзила острая боль. Странно, но во рту не было обычной при ранении сухости. В воздухе стоял какой-то приятный и нежный цветочный запах. Хэнк повернул голову и с удивлением заметил под ней свежую наволочку. Он перевел взгляд вниз и увидел укрывающую его светло-розовую простыню. Капитан приподнялся, с радостью осознавая, что может двигаться, и сел на постели. Он оглянулся по сторонам и понял, что находится в небольшой каюте. Его догадку подтвердило легкое покачивание койки, на которой он сидел.
      Запах цветов, простыни и их странный цвет удивили его. Фрост опустил ноги на пол и внимательно присмотрелся к аккуратно забинтованной груди. Видно, повязка была наложена совсем недавно. Он взглянул на часы. Если их календарь не врал, то прошло двое суток с того дня, когда... Его желудок охватили спазмы при одной мысли об акулах и о том, что случилось с Нонни и Цуном.
      - Будь прокляты эти твари, - прошептал он. Капитан встал, придерживаясь за стенку. Из одежды на нем совершенно ничего не было. Он провел рукой по лицу: щетина исчезла, даже усы были аккуратно подстрижены.
      Немного шатаясь от слабости, он подошел к зеркалу, закрепленному на переборке, и взглянул на свое изображение. Лицо сильно загорело, а на висках как будто прибавилось седины.
      - Ведьма! - произнес он, и сам испугался звука своего голоса.
      Значит, его кто-то вытащил из воды? И что это за корабль или яхта, на борту которой он находится? Все эти простыни, запах - здесь явно чувствуется присутствие женщины. Красивой женщины, судя по аромату духов.
      Наверное, его спасли яхтсмены, которые случайно проплывали мимо перевернутой шлюпки.
      Повязки на лице не было, он нашел ее выстиранной и аккуратно сложенной на прикроватной тумбочке. Хэнк вспомнил еще кое-какие подробности: выстрелы и парус, призрачно качающийся в двухстах ярдах от его разбитой лодки. Выстрелы?
      Кто-то на борту этого судна умеет очень хорошо стрелять.
      Он открыл встроенный шкаф в надежде найти что-нибудь из одежды. Ее там было много, но только не на него - какие-то шорты, юбки, блузки, даже один женский халат. Но в углу шкафа Капитан увидел то, что его очень заинтересовало. Дорогой ружейный футляр. В таких хранили свое оружие большие шишки, чьим хобби было сафари.
      Он вынул его, щелкнул замками и открыл крышку. Внутри, в бархатном углублении, находилась снайперская винтовка "стейр-манлихер" с мощным оптическим прицелом. Фросту приходилось раньше иметь дело с такими, и он считал их самыми точными и надежными винтовками в мире.
      Он повертел ее в руках, отстегнул пятизарядную обойму, проверил патронник, щелкнул затвором и положил палец на спусковой крючок. Винтовка так и просилась, чтобы из нее выстрелили.
      - Калибр семь шестьдесят два, - неожиданно раздался за его спиной женский голос, он резко повернулся, вскинув винтовку наизготовку, и только потом вспомнил, что она разряжена.
      - Значит, из всей одежды вам больше всего понравилась винтовка?
      Фрост улыбнулся.
      - Там нет подходящей для меня одежды, только женская. Я проверил. Судя по содержимому шкафа, вы одна на судне.
      - А вдруг не одна?
      - Тогда на борту должна быть еще одна девушка, вашего размера.
      Он взглянул более внимательно на стоящую в узком дверном проеме девушку, на ее привлекательное загорелое лицо, длинные темно-каштановые волосы, струящиеся в потоке падающих сзади солнечных лучей. Из одежды на ней был лишь темно-синий купальник, который мало что скрывал и еще более оттенял бронзовый цвет кожи. Она сделала шаг в каюту, и Хэнк обратил внимание на ее ножки, чью стройность подчеркивали босоножки на каблучке, и плавный изгиб бедер. Ее шею обвивала тонкая золотая цепочка и, насколько он мог рассмотреть на таком расстоянии, на лице не было никакого макияжа.
      - Вы полезли в шкаф, потому что хотели найти одежду? - Нет, просто из-за любопытства, - ответил Фрост, укладывая винтовку в футляр.
      - Из-за любопытства?
      - Да, хотелось знать, кто и из чего попал в акулу на расстоянии двухсот футов.
      - Я, из этого, - показала она на винтовку.
      - Отлично. Я очень рад, что вы не промазали.
      - Ну ладно, оденьтесь во что-нибудь и давайте поднимемся на палубу. Расскажете мне о себе.
      - К сожалению, не мой стиль, - махнул рукой Хэнк в сторону шкафа.
      - Здесь где-то мой брат держит свои рубашки, шорты и кроссовки. Посмотрите вон в той тумбочке. Наверное, вы стесняетесь наготы...
      - Чьей - моей или вашей?
      - Своей, о моей, может быть, поговорим попозже, - отрезала девушка, повернулась и вышла из каюты.
      Фрост долго смотрел ей вслед в непонятном оцепенении, затем стряхнул пелену странного очарования, подошел к тумбочке и достал из нее одежду, о которой говорила девушка. Морщась от боли, он натянул легкую рубашку с вышитым на груди крокодилом, джинсы и кроссовки, которые оказались немного тесноваты.
      Приодевшись таким образом, он поднялся по трапу на палубу. Солнце уже садилось, и его раскаленный край несмело касался поверхности моря далеко-далеко на горизонте, словно пробуя, не холодная ли вода.
      - Добрый вечер, - обратился он к девушке, которая стояла у поручня и смотрела на закат. - Как вас зовут? Она повернулась к нему и улыбнулась.
      - Констанца.
      - А я - Хэнк Фрост. Вам что, пришлось выковыривать из меня свинец? показал он на забинтованную грудь.
      - Да, но я знаю, как это делать, приходилось раньше... Мой брат был ранен и не хотел, чтобы об этом знал наш дядя.
      - Понятно, - кивнул Хэнк и окинул взглядом приличных размеров яхту, Ваша?
      - Да. Вернее, моего дяди, но это все равно. Я нашла у вас в кармане зажигалку и пачку размокшего "Кэмела". Хотите закурить? У меня тут их полно.
      Она протянула ему пачку дорогих сигарет и щелкнула золотым "Данхилом".
      - Хэнк Фрост... Красиво. Вашим товарищам, которые были в шлюпке, я уже ничем помочь не могла. Вы говорили о них, когда были без сознания. И еще выкрикивали имя какой-то женщины, Евы, как будто вы собирались ее убить. Это правда?
      - Да. Ее зовут Ева Чапман.
      - В горячке вы шептали и другое имя - Бесс. С этой вы, похоже, в бессознательном состоянии занимались любовью.
      - Ну и как у меня это получалось? - глупо улыбнулся капитан, не придумав ничего умнее.
      - Я выстирала вашу повязку. Расскажете мне, если можно, как вы потеряли глаз?
      Хэнк кивнул, внезапно почувствовав усталость, и прислонился к стенке каюты.
      - Позже, - закашлялся он сигаретным дымом. - Позже.
      - Ничего страшного, заражения у вас не должно быть, - он почувствовал на лбу ее прохладную ладонь, - это просто небольшая температура. Вам надо выпить чего-нибудь согревающего. Только постарайтесь держать себя в руках.
      - А если я не сумею удержать себя в руках, - засмеялся Фрост, - вы столкнете меня за борт?
      - Нет, не столкну, - улыбнулась Констанца. Она сбежала в каюту и через несколько секунд появилась на палубе с бутылкой рома "Майерс" и двумя рюмочками.
      - У меня есть друг, который пьет только этот ром, - сказал Фрост, взяв рюмку и подставляя ее под бутылку.
      - У него хороший вкус.
      - Нет, у Майка О'Хары вообще нет никакого вкуса. Он бы даже оскорбился, если бы кто-то сказал, что у него хороший вкус.
      - Этот Майк, он ваш хороший друг?
      Капитан немного подумал и кивнул:
      - Да. Может, даже слишком хороший.
      - И что же одноглазый человек по имени Хэнк Фрост, судя по всему, явно не моряк, делал в шлюпке посреди Средиземного моря?
      - Ждал, пока его спасет прекрасная незнакомка, - ответил Хэнк, чувствуя, как животворный ром теплым ручейком проходит по горлу и вливается в желудок. В голове приятно зашумело.
      - Ну и как, стоило ждать? - улыбнулась девушка.
      - Конечно, спасительница ты моя, - кивнул он.
      Глава десятая
      Фрост посмотрел на часы: одиннадцать, в каюте темно. Неужели он отключился после двух рюмок рома? Фрост помнил, как Констанца смеялась, раздевая его и укладывая в постель. Джинсы она оставила на нем, а рубашку сняла.
      Он встал, потряс головой, отгоняя остатки боли, и нашел рубашку, которая висела на ручке шкафа. Натянув ее через голову, он выбрался из каюты. Грудь еще болела, но не так сильно, как раньше.
      Над палубой царила темная ночь. Луну скрывали плотные облака, и только вдали, над горизонтом, небо было ясное и переливалось бриллиантовыми звездочками. Констанцы нигде не было видно. Придерживаясь за поручень, Хэнк поплелся на нос и за рулевой рубкой едва не перевалился через нее. Девушка сидела у мачты и курила.
      - У меня все не выходит из головы... - задумчиво проговорила она и подняла на него глаза.
      - Что?
      - Как ты пытался затащить меня в койку. Ты что, не помнишь?
      Капитан сделал вид, что вспомнил. - А как же. Конечно, помню.
      - В общем, я решилась.
      - На что решилась?
      - Ну, на это самое. На койку.
      - Как-то ты об этом интересно говоришь, - засмеялся Фрост.
      - Когда я была маленькой, - Констанца отвернулась и стала смотреть на море, - убили моих родителей, мы с братом чудом остались живы, хотели прикончить и нас. И я помню, что папа всегда собирался всей нашей дружной семьей поехать куда-то в отпуск, чтобы отдохнуть вместе, я уже точно не помню, куда. Но он так и не успел это сделать, и мы больше никуда не поедем вместе. Я постоянно об этом думаю. Ты понимаешь, что я имею в виду?
      Она посмотрела на Хэнка. Он кивнул, опустился рядом с ней на палубу и привлек девушку к себе. Ее волосы были распущены по обнаженным плечам, и Фрост обратил внимание, что на ней лишь коротенькие шорты, а грудь прикрыта только ниспадающими густыми прядями. В лицо ей дул слабенький бриз, и капитан был совсем не против, если бы тот усилился и отбросил волосы Констанцы назад.
      Она заметила его взгляд и опустила глаза.
      - Я привыкла к одиночеству на яхте, когда некого стесняться.
      - Поэтому ты и винтовку здесь держишь?
      - Да.
      - Интересная ты девушка. А откуда ты, кто твои родственники?
      - Тебе обязательно надо знать?
      - Нет, конечно. Не обязательно, - усмехнулся Фрост и взглянул на ее босые ноги.
      - Ответь мне на один вопрос. Когда ты опьянел, то проболтался, что любишь Бесс. Это значит, что ты хранишь ей верность?
      - Да, храню, по-своему, - улыбнулся Хэнк. - А ты прямо говоришь словами из песни.
      - Может быть. Песни мне нравятся. Но ты мне нравишься тоже, и я не хочу ждать отпуска. Он может никогда не наступить.
      - Конечно, девочка моя, - прошептал Фрост, прижал ее к себе и ощутил на своей груди прикосновение нежных сосков. - Пойдем вниз, в каюту.
      - А разве здесь нельзя? Можно подстелить твою рубашку.
      - Конечно, можно. Рубашка все равно не моя, - засмеялся он, чувствуя, как ее губы ищут его.
      - Хэнк Фрост, - прошептала Констанца.
      Капитан промолчал...
      Фрост открыл глаз и взглянул на легкие серебристые облачка в восточной части неба, где занимался рассвет. Констанца уже не спала. Она лежала, свернувшись калачиком, положив голову ему на локоть.
      - Посмотри, какая красота, - услышал он ее шепот.
      - Я помню одну строчку Шекспира из "Юлия Цезаря", - приподнялся капитан, - "...Серебристые одежды облаков, предвестники наступающего дня..."
      - Так ты еще и поэт, - улыбнулась девушка. Хэнк приложил палец к ее губам.
      - В моей работе трудно быть поэтом.
      - Ты занят такой героической работой?
      - Лучше бы мир не нуждался в таких героях, как я.
      Он быстро наклонился и поцеловал ее полураскрытые губы. Девушка обвила руками его шею, прижалась к нему, и Фрост почувствовал ее соленый вкус...
      Глава одиннадцатая
      Хэнк и Констанца стояли у яхты на причале. Перед ними раскинулась каменистая, выжженная солнцем земля - Сицилия. К бухте спускалась по горной дороге машина. Фрост держал девушку за руку и чувствовал, как ее пульс все больше и больше учащается. Когда машина подъехала поближе, он наконец-то понял, кто были родственники Констанцы, - к ним направлялся огромный черный "роллс-ройс" с откидным верхом. В нем сидели два человека, оба смуглые, одетые в рабочие комбинезоны.
      Автомобиль плавно остановился, двое вышли из него, слегка поклонились, и один из них произнес:
      - Добро пожаловать, донна Констанца. Второй - коренастый, с подозрительной выпуклостью под мышкой, - открыл заднюю дверь "роллс-ройса", и они вошли в просторную машину. Рядом с местом водителя на полу лежал двуствольный обрез. Фрост видел такие и раньше, ими вооружались телохранители из сицилийской мафии.
      - Значит, донна Констанца, - прошептал он девушке. Ее улыбка на мгновение исчезла, и она крепко сжала руку капитана...
      Дом оказался настоящей крепостью. Он был расположен на высоком каменистом холме, за которым начиналась широкая долина с тенистыми рощами и виноградными плантациями. Автомобиль притормозил у массивных железных ворот, которые через несколько секунд открыл такой же смуглый и коренастый человек с обрезом через плечо.
      В центре двора переливался струями каменный фонтан, а шагах в десяти за ним начинались ступеньки, ведущие в маленькую крепость, которая и была домом донны Констанцы. Фрост решил, что такой дом может принадлежать по крайней мере боссу местной мафии, а может, и кое-кому покруче.
      Хэнк помог Констанце выйти из машины, и тут же к ним по ступенькам заторопилась пожилая женщина в черном платке, протягивая навстречу девушке руки и что-то причитая по-итальянски. Они обнялись и расцеловались, женщина стала гладить ее загорелые щеки, лоб, волосы, как будто не могла поверить, что Констанца вернулась. Капитан неловко переминался с ноги на ногу, не зная, как себя вести.
      Вдруг старушка оглянулась, поклонилась и отошла в сторону, а водитель и телохранитель сдернули широкополые шляпы. Из дома к ним спускался человек небольшого роста, одетый довольно просто - в грубую синюю рубашку, джинсы и рабочие ботинки. Однако его седеющие волосы были аккуратно подстрижены, а усы тщательно подбриты в ниточку.
      - Констанца! - воскликнул он и обратился к Фросту. - Я говорю по-английски, синьор. Пожалуйста, заходите в дом.
      Констанца впорхнула к нему, крепко обняла и что-то защебетала. Капитан узнал лишь одно итальянское слово. Оно значило "дядя".
      Глава двенадцатая
      Фрост сидел на прохладной веранде и любовался закатом. Он из почтения встал, когда распахнулась дверь библиотеки и к нему подбежала Констанца. За ней он заметил ее дядю, дона Адольфо.
      Девушка встала за предложенным ей Хэнком стулом, но села только после того, как место за столом занял старший член семьи.
      - Я позвонил твоему другу в Нью-Йорк по телефону, который ты мне дал, и получил самые лестные отзывы о Хэнке Фросте.
      Капитан улыбнулся и спросил:
      - Как дела у Джозефа Канаретти? Надеюсь, все в порядке?
      - Да, у него всегда все в порядке, - дон Адольфо закурил и продолжил: - Так же, как и у его дочери, которую, как я понял, ты знаешь. Ну ладно, ближе к делу. Моя девочка считает, что я должен тебе помочь.
      Фрост взглянул на Констанцу, вздохнул и перевел взгляд на дядю.
      - Я не смею просить у вас много, - может, просто взять на время машину или позвонить нужным людям... Мне нужно поговорить кое с кем.
      - И что ты собираешься просить у них?
      - Немного денег, другой паспорт, пистолет, возможно, что-то еще.
      - Но ведь тебе нужно залечить раны, восстановить силы. Ты что, собираешься сражаться против целой армии? Это правда?
      Он ничего не ответил.
      - Значит, против армии как ее там, Ведьмы? Так-так... И ты говоришь, что у нее очень много оружия?
      - Да, она, наверное, уже достала себе еще, взамен того, которое затонуло вместе с кораблем. Я вам сегодня уже рассказывал об этом. Хоть я ее и ранил, но от своей дьявольской затеи она не откажется. Это та еще стерва.
      - Значит, она преступница?
      - Да, - кивнул капитан.
      - Но ведь я тоже занимаюсь незаконными делами. Ты знаешь это?
      Хэнк снова кивнул.
      - Констанца рассказала мне, что случилось с тобой в море, как погибли твои друзья, негр и китаец, что было потом. Она просит, чтобы я тебе помог. Но я старый человек и дожил до такого возраста только потому, что не всегда выполнял детские капризы. Один раз я послушался ее брата, и это стоило ему жизни.
      Фрост не знал этого и заметил, как из глаз девушки готовы были брызнуть слезы.
      - Я не потакаю капризам, - продолжал дон Адольфо, - но в этом случае мы ведем мужской разговор не о детской прихоти, а о серьезной причине для вендетты. Я только помогу тебе найти Ведьму, а уж остальное - твое дело, меня это не интересует. Согласен?
      Капитан понимал, что вопрос был чисто риторическим, на самом деле его согласие мало интересовало сицилийца.
      - Да.
      - Вот и отлично. Ты останешься у нас, пока не заживут раны. Мои люди выследят эту Ведьму и немного помогут тебе вначале. Чувствуй себя здесь как дома, наслаждайся обществом моей племянницы, если она не против, только смотри, не надоедай ей.
      Дон встал и, не дожидаясь слов благодарности, ушел с веранды.
      Хэнк посмотрел на девушку и тихо произнес:
      - Я-то думал, что ты яхтсменка, которая готовилась к гонкам и случайно наткнулась на нашу шлюпку. Не знал, что ты потеряла брата...
      - Ты прав, я действительно готовилась. Готовилась покончить жизнь самоубийством, - ответила она хриплым голосом. - А яхтсменом был мой брат.
      Капитан подошел к Констанце и стал гладить ее волосы.
      - Это случилось год назад, - тяжело вздохнула девушка. - Мой брат Карло хотел отомстить убийцам наших родителей, но лишь погиб сам. Тогда впервые за десять лет дядя покинул эту виллу, нашел этих негодяев и своими руками...
      По ее лицу покатились слезы, и она заплакала навзрыд.
      - Извини, девочка моя, я не знал, - прошептал Фрост.
      - Обними меня, Хэнк, - всхлипнула она.
      Он крепко прижал ее к себе и поцеловал в мокрые губы.
      Глава тринадцатая
      Фрост буквально наслаждался тем временем, которое ему выпало провести у дона Адольфо. У сицилийца оказалась целая коллекция стрелкового оружия, которую он собирал в течение многих лет, и огромное количество патронов к нему. Капитан чувствовал себя ребенком, попавшим в бесплатный магазин игрушек. Вот и теперь они стояли с Констанцей на дне неглубокого каменистого ущелья и упражнялись в стрельбе. Наверху маячили силуэты двух телохранителей.
      Девушка произвела точный, как всегда, выстрел из своей винтовки с оптическим прицелом по высокому камню шагах в ста от нее и повернулась к Хэнку.
      - Ты хоть понимаешь, - прямо обратилась она к нему, - что мой дядя только потому помогает тебе, что я вернулась живой. Он благодарен тебе за это, поэтому и решил отблагодарить.
      - Понимаю, - ответил капитан, опустив глаза и вертя в руках кольт.
      - Тебе нравится быть со мною? Заниматься любовью?
      - Конечно. Я успел в этом убедиться за последние дни.
      - Но все же существует другая женщина. - Да.
      - В принципе, меня это не очень волнует.
      - Вот и хорошо.
      - Сможешь так?
      Она резко вскинула приклад винтовки к плечу и нажала на спусковой крючок. Фрост едва не оглох от неожиданно грохнувшего у его уха выстрела. Камень, в который она целилась, разлетелся на куски.
      - Из твоей винтовки - смогу.
      - Нет, из пистолета.
      - На расстоянии в сто шагов? Вряд ли, но попробовать можно.
      Он достал новую обойму из кармана брюк, которые в первый же день принес ему личный портной дона Альфонсо, зарядил кольт, передернул затворную раму и поудобнее зажал рукоятку в кулаке.
      - Значит, со ста шагов? - Фрост старался выглядеть и говорить уверенно.
      - Да, - отозвалась Констанца и щелкнула затвором винтовки, выбрасывая стреляную гильзу и досылая в ствол новый патрон.
      - Ты нечестно пользуешься своим преимуществом!
      - А ты - своим.
      Капитан пристально посмотрел на нее, улыбнулся, но ничего не сказал. Он поднял пистолет и навел его в сторону кучи камней, чтобы в случае попадания в один из них сказать, что именно в него он и целился. Задержав дыхание, он нажал на спусковой крючок, ударил выстрел, кольт дернулся у него в руке, и один из камней отлетел в сторону.
      - Снайпер в стрельбе по камням, черт меня побери. А почему ты хотела меня испытать?
      Фрост довольно засмеялся от такой удачи. Никогда еще в жизни ему не удавалось с первого выстрела попасть из пистолета в такую маленькую цель на расстоянии в сто шагов.
      - Я думаю, что мужчина в этом деле должен быть лучше женщины. Как и во всех остальных.
      Констанца повернулась и стала взбираться наверх, где их ждал автомобиль.
      Хэнк засунул кольт за пояс и последовал за ней. Когда он поравнялся с одним из телохранителей, тот вдруг хитро подмигнул своему товарищу и неожиданно громко заорал на Фроста:
      - Бу!
      Но капитан никак не отреагировал на эту попытку его проверить и спокойно прошагал мимо, мысленно пообещав себе сегодня же научиться пугать людей по-итальянски и отплатить этому самонадеянному сицилийцу.
      Глава четырнадцатая
      Как и было ему сказано, Фрост одел к ужину безупречно белый костюм, который подарил ему дон Адольфо. Он аккуратно повязал перед зеркалом галстук-бабочку и медленно надел сверкающие туфли. Стоили они явно больше, чем его обычные шестидесятипятидолларовые, но он старался не думать об этом, иначе в них просто жалко было бы ходить. На туалетном столике лежали его новый паспорт, браунинг с запасными обоймами и наплечной кобурой и нож. Все это сделал для него хозяин дома.
      Капитан взял пистолет, задумчиво повертел его, затем снял пиджак, набросил на плечо ремень кобуры и сунул в нее браунинг. Он снова оделся и подошел к зеркалу. Нет, никуда не годится - видно, что под мышкой у него пистолет. Он снял кобуру, отбросил ее на кровать и просто засунул оружие за брючный ремень. Снова облачился в пиджак - вот теперь хорошо, ничего не видно.
      Хэнк прошел по широкому коридору, и, когда подошел к столовой, двери ее широко распахнулись. К нему навстречу шагнул дон Адольфо и улыбнулся:
      - А зачем пистолет, мой друг?
      - Ну, вы же сказали полностью одеться к ужину, - усмехнулся капитан и похлопал себя по поясу. - А у вас острый глаз, дон Адольфо.
      - Это еще одно объяснение тому, как я сумел дожить до такого возраста. Проходи, садись.
      Фрост подошел и сел напротив Констанцы, дядя занял место во главе стола.
      - Давайте сразу поговорим о деле, - сказал он, - чтобы потом пообедать, не торопясь. Хэнк, ты бывал в Марокко?
      - Да.
      - Отправишься туда завтра, если не возражаешь. Там в Касабланке живет один мой знакомый... Констанца уговорила меня отпустить ее с тобой, так что вас будут сопровождать не два телохранителя, как я планировал раньше, а четыре. В Касабланке будь крайне осторожен, там у меня есть враги. Ты уже знаешь, что я никогда не занимался торговлей наркотиками, вот за это меня и не любят в Касабланке. Так что опасайся не только Ведьмы, но и моих личных врагов. Все остальное тебе расскажут завтра утром. А сейчас приступим к ужину.
      Он сделал знак, и на стол стали подавать блюда и напитки.
      - Хэнк, скажи честно, - улыбнулся ему дон Адольфо, - надоели тебе уже, наверное, наши марочные вина до чертиков?
      Глава пятнадцатая
      На киношные приключения это не походило, и, кроме того, Фрост придерживался мнения, что ночная езда по самому бандитскому району любого города - не лучший способ ознакомиться с его достопримечательностями. Касабланка, названная так из-за белого цвета своих домов, теперь не соответствовала своему имени из-за расплодившихся грязных притонов, мимо которых они проезжали в поисках бара "Панама". Капитан повернулся к сидящему рядом телохранителю по имени Деметриус и заговорил с ним:
      - Ты всегда работал у дона Адольфо?
      - Да, всегда.
      - Никогда не работал ни у кого другого?
      - Да, никогда.
      - Ты всегда был телохранителем?
      - Да, всегда.
      - А ты никогда не хотел стать, скажем, помощником дона или кем-нибудь еще?
      - Да, никогда.
      - Твоя семья всегда работала на него?
      - Да, всегда.
      - И никогда ничем другим не занималась?
      - Да, никогда.
      - А ты всегда такой разговорчивый?
      - Да, всегда.
      Фрост пожал плечами и отвернулся к окну, за которым проплывали темные улицы, старые дома и редкие прохожие между ними. При мысли о том, что ему самому бы пришлось пробираться сюда, у него по коже пробежали мурашки, но с Деметриусом и вторым охранником, Альфонсо, который вел машину, он чувствовал себя в большей безопасности.
      В баре "Панама" они должны были встретиться с Ахмедом Мунфи, крупным контрабандистом - как в смысле его нелегальных операций, так и в смысле комплекции, согласно описанию дона. Ахмед Мунфи обладал какой-то информацией о Ведьме и ее планах. Он был должником дона Адольфо, под чьим неусыпным взором контрабанда доставлялась в Италию и из Италии, поэтому не мог отказать ему в том, чтобы поделиться тем, что знал.
      "Ситроен" завернул за угол и остановился в темном переулке рядом с зеленой деревянной дверью, освещенной голой лампочкой в проволочной сетке. Альфонсо услужливо распахнул дверь машины, и Фрост вышел на тротуар, похлопав себя по светло-серому пиджаку, под которым находился браунинг. Его тяжесть действовала как-то успокаивающе в данной обстановке. У Деметриуса через правую руку был переброшен плащ, и капитан знал, что под плащом находится такое оружие, из которого сам он ни за что бы не согласился стрелять, - двуствольный обрез двенадцатого калибра с длиной стволов в десять дюймов и с массивной пистолетной рукояткой, утяжеленной свинцом для уменьшения отдачи. Альфонсо был вооружен попроще - Фрост знал, что у него под курткой спрятаны два кольта.
      Деметриус подошел к двери и постучал, шофер ни на шаг не отходил от Хэнка. Дверь открыли, и в свете лампочки капитан заметил выплывающий изнутри дым. Его запах был знаком ему по Вьетнаму - гашиш.
      - Тут можно надышаться так, что назад вынесут на руках, - негромко пошутил он и проследовал за Деметриусом в дом.
      Они очутились в большом помещении и сразу обратили внимание на сидящего в центре толстяка в феске и голубой рубашке в пятнах пота на выпирающем животе. Он курил кальян в компании трех пожилых сицилийцев.
      Капитан оглянулся через плечо на Альфонсо и прошептал:
      - А я думал, что дон не любит наркотики.
      - Дон всегда говорил синьору Мунфи: если он сам употребляет наркотики - это его личное дело, но ввозить их в Италию или вывозить из Италии он ему не позволит.
      - Ну что ж, разумно, - пробормотал Хэнк. Он направился к Мунфи, заметив еще несколько группок, сидящих за кальянами.
      - Это и есть вечернее представление в баре "Панама"? - улыбнулся он толстяку и протянул ему руку.
      - Да. А ты - тот самый американец? - дохнул ему в лицо тошнотворным запахом гашиша Ахмед.
      Фрост кивнул.
      - О Ведьме тебе расскажет один наемник по имени Джонни, он работает на нее. Я договорился с ним о встрече с тобой за городской стеной, в том месте, где она соединяется с морем у бухты.
      - Когда? - спросил капитан, почувствовав, как напряглись Деметриус и Альфонсо.
      - В час. Ты как раз успеешь туда. Передавай привет от меня дону.
      - Спасибо, - буркнул Хэнк и повернулся, чтобы уйти.
      - Эй, капитан!
      - Да, - взглянул он на толстяка.
      - Ты должен прийти на встречу один, иначе Джонни может и не выйти к тебе.
      - Ахмед, ты часто видишь этого Джонни? - спросил в свою очередь Фрост.
      - Да, вижу время от времени.
      - Так вот, передай ему, если он не придет, что тогда я найду его сам, и наша встреча доставит ему мало радости. Это не угроза, это - суровая правда.
      Капитан направился к двери, стараясь вспомнить, в каком вестерне он слышал эту фразу.
      Глава шестнадцатая
      В небе ярко светила полная луна. Фрост взглянул на нее и зашагал по узкой полоске суши, отделяющей городскую стену от бухты Касабланки. Джонни, о котором говорил Мунфи, нигде не было видно. Капитан посмотрел на светящийся циферблат "Ролекса". Час ночи, время встречи.
      Он оглянулся на следующих за ним Деметриуса и Альфонсо.
      - Он хотел, чтобы я пришел сюда один, давайте сделаем так: садитесь в машину, отъезжайте вон туда, за стену, и ждите меня там.
      - Синьор Фрост, это ловушка, - уверенно произнес Альфонсо.
      - Может быть. Но мне во что бы то ни стало надо узнать о Ведьме, так что придется идти. Пусть ловушка сработает. Если услышите выстрелы, сразу бегите сюда. Договорились?
      Деметриус кивнул, и они направились назад, к "ситроену".
      Хэнк достал из-под пиджака пистолет, проверил обойму, дослал патрон, щелкнул предохранителем и засунул оружие спереди за пояс, чтобы его было удобнее выхватить. Он ослабил галстук и пошел дальше вверх по песчаной дорожке между стеной и бухтой. Белый песок и светлая выгоревшая стена отражали яркое лунное сияние, и было видно, как днем. Вокруг царила тишина, и как Фрост ни старался, не мог никого заметить.
      Вдруг до него донесся сверху какой-то шорох. Наверное, на стене кто-то притаился. Капитан продолжал шагать дальше, как ни в чем не бывало, но рука его опустилась на рукоятку пистолета.
      Через несколько секунд он расслышал слева, со стороны моря, шум мотора. Да, теперь он был уверен, что никакого Джонни нет, а есть лишь приготовленная для него западня. Знал ли о ней толстый любитель гашиша? Наверняка знал. Хэнк не останавливался, выжидая удобный момент. Никакого прикрытия, кроме стены, не было, но и она казалась слишком ровной, чтобы спрятаться в каком-нибудь углублении. Если начнут стрелять со стороны моря и со стены, он попадет под перекрестный огонь.
      Что же делать? Мысли его лихорадочно метались. Они ждут, что сейчас он в поисках укрытия побежит вперед, к ближнему от него краю стены, а не станет возвращаться назад, туда, откуда пришел.
      Стук катера - или катеров, Фрост не стал оборачиваться в сторону бухты - раздавался все громче и громче. Он весь подобрался, выбирая момент, чтобы развернуться и со всех ног кинуться назад, туда, где ему смогут помочь Деметриус и Альфонсо. Есть ли шансы у их пистолетов и обреза противостоять автоматам и пулеметам?
      Он с трудом сглотнул, медленно остановился, как будто в поисках пачки сигарет, резко выхватил браунинг, развернулся и бросился назад. Вниз бежать было легко, но в ту же секунду из катера, подошедшего совсем близко к берегу, раздались очереди и пули со свистом впились в стену за его спиной, откалывая мелкие каменные осколки. В глубине бухты показался второй катер, из которого тоже, несмотря на большое расстояние, затрещали выстрелы. В довершение ко всему кто-то открыл огонь со стены, и пули взбили фонтанчики песка прямо у ног несущегося изо всех сил Хэнка.
      Он дважды выстрелил на бегу из браунинга, и пули со всплеском ушли в чернильно-темную воду рядом с ближним катером. Впереди грохнул один пистолетный выстрел, затем второй. К нему на помощь торопились его товарищи и стреляли на ходу по нападающим. Пуля, посланная сверху, просвистела совсем рядом с головой капитана, он бросился в песок, перекатился на спину и двумя выстрелами снял бандита, засевшего на верху стены. Тот перевалился через ее край и с криком рухнул вниз.
      Фрост снова вскочил на ноги и побежал вперед. Его товарищи стреляли вовсю и сумели завалить одного автоматчика с катера в воду. До Деметриуса с обрезом и Альфонсо, стреляющего одновременно из двух пистолетов, оставалось шагов пятьдесят. Первый катер летел к берегу, и его очереди стали ложиться в опасной близости от капитана. Он бросился на песок и сделал несколько выстрелов по террористу, стоящему за его штурвалом. Он не мог точно сказать, попал или нет, но ветровое стекло рассыпалось на куски, и катер резко повернул в сторону.
      - Синьор!
      К нему бежал Деметриус, а Альфонсо продолжал стрелять от края стены, и из стволов его револьверов вырывались большие оранжевые языки пламени.
      - Синьор!
      Катер взревел мотором, рванулся вперед и уткнулся в берег. Из него выскочили двое бандитов, вооруженных автоматами. Не поднимаясь, капитан прицелился и всадил последнюю пулю в грудь одного из них. Он стал перезаряжать пистолет и услышал недалеко от себя оглушительный грохот, похожий на разрыв небольшой бомбы. Стоящий шагах в десяти от него Деметриус выстрелил еще раз, со второго ствола. Второй автоматчик испустил животный вопль и упал, продолжая нажимать на спусковой крючок.
      - Синьор!
      Хэнк взглянул на своего спасителя и увидел, как тот обессилено опускается на песок и на его светлых брюках расплываются пятна крови. Фрост передернул затворную раму, вскочил и прикончил двумя выстрелами последнего, третьего, террориста, оставшегося на первом катере. Затем он подбежал к трупу одного из нападавших, выдернул из-под него "узи" и подсумок с запасными магазинами.
      Второй катер находился на расстоянии ярдов пятидесяти, и с него продолжали трещать очереди. Капитан сделал по нему несколько выстрелов, подбежал к осиротевшему первому катеру, качающемуся у берега, и прыгнул в него.
      Стрельба на секунду затихла. Хэнк выбросил в воду валяющийся на сиденье труп, повернул рукоятку газа, крутанул штурвал и стал отходить от берега. Потом он увеличил скорость и направил свой катер к другому, из которого возобновился огонь. Тот развернулся и стал уходить из бухты в открытое море. Фрост перевел двигатель на самые высокие обороты, тот взревел, и катер рванулся вперед, подпрыгивая на верхушках волн. Расстояние до террористов стало сокращаться - то ли потому, что его катер был действительно быстроходнее, то ли потому, что он ничего не понимал в управлении им и гнал безрассудно быстро. Он их неумолимо догонял.
      Не снимая левой руки со штурвала, капитан положил "узи" перед собой на щиток управления. Очереди из убегающего катера прекратились, - видимо, у бандитов закончились патроны, - и спереди стали доноситься одиночные пистолетные выстрелы. Несколько пуль щелкнуло по корпусу его катера, но тот несся вперед на всех парах.
      Вот до беглецов осталось двадцать ярдов. Фрост обогнал их, заложил крутой поворот и стал кружиться вокруг катера с тремя палящими из пистолетов террористами, который тут же стали захлестывать поднимаемые им высокие волны. Не уменьшая скорости, капитан повернул в их сторону автомат и длинной очередью снес ветровое стекло с их катера и отправил за борт стоящего за штурвалом террориста. Еще несколько выстрелов - и второй схватился за лицо, с которого брызнула кровь, зашатался и сполз по борту вниз. Остался последний.
      Хэнку он нужен был живым. Он опустил "узи" и направил катер к суденышку, качающемуся на высоких волнах. Когда до него оставалось ярда два, он выровнял свой катер, чтобы тот подошел бортом, и перепрыгнул на другой. Упал он неудачно и не успел подняться, как бандит бросился на него, стараясь достать вытянутыми руками до горла. Фрост безжалостно саданул его локтем в лицо, и тот закричал от боли. Капитан перевернулся, подмял противника под себя и несколько раз с силой ударил его по голове.
      - Где Ева Чапман? - прорычал он, хватая бандита за мокрые и скользкие волосы. Тот что-то мычал, продолжая слабо отбиваться. Хэнк выхватил браунинг и приставил ствол к виску бандита. Он закричал, и кровь брызнула из его разбитого рта:
      - Я не знаю... она наняла какого-то... из Танжера... не знаю, как зовут... он приказал нам убить американца...
      Фрост отпихнул его от себя и повернулся к штурвалу. Но спиной он ощутил опасность: резко развернувшись, он увидел, что бандит вскочил на ноги и замахивается прикладом подобранного автомата. Капитан вскинул пистолет и в упор расстрелял террориста.
      Глава семнадцатая
      Деметриусу сделали укол морфия в каждую ногу, и он тихо стонал на заднем сиденье мчащегося по ночным улицам Касабланки "ситроена". Машина остановилась, и Фрост выпрыгнул из нее.
      - Побудь здесь, я скоро вернусь, - сказал он Альфонсо.
      - Он останется без ног? - спросил тот.
      - Да. Дай Бог, чтобы он вообще выжил, - прямо ответил капитан.
      - Тогда я тоже пойду. Старый толстяк - это он устроил ловушку. Я убью его.
      - Ладно, - кивнул Хэнк, чувствуя признательность двум своим новым друзьям. Они хоть и были мафиози, но зарекомендовали себя верными товарищами. Он проверил, на месте ли браунинг, взял наизготовку "узи" и толкнул дверь бара "Панама".
      В этот раз она оказалась запертой.
      Капитан прицелился и короткой очередью разнес замок на куски. Ударив дверь ногой, он ворвался внутрь. Мунфи все так же сидел в дурманящем облаке гашиша, только теперь его окружала не компания любителей покурить, а с полдесятка дюжих телохранителей.
      Один из них рванул из-за плеча ружье, и Фрост, не раздумывая, открыл огонь. Рядом раздавались гулкие выстрелы револьверов Альфонсо. Вдвоем они быстро расправились с захваченной врасплох бандой, и Альфонсо подскочил к орущему Мунфи. Капитан решил не мешать мести сицилийца.
      Альфонсо что-то гортанно произнес по-итальянски, но до Хэнка не дошел точный смысл сказанного. Однако толстяк понял все, когда к его голове были приставлены оба пистолета.
      Фрост отвернулся, чтобы не видеть ужасной картины, и в эту секунду грохнули два выстрела.
      - Подыхай, собака, - прошептал капитан.
      Глава восемнадцатая
      Дорога от Касабланки до Танжера была хорошая, но пыльная. Кроме того, немилосердно палило солнце. Фрост пытался заснуть, но часто просыпался, вспоминая, что сделали с ногами Деметриуса после того, как нашли надежного врача. Их пришлось ампутировать.
      От этих воспоминаний ему становилось не по себе - ведь на месте Деметриуса мог оказаться он сам. В памяти всплывали картины прошлого: как он потерял глаз, как проснулся после операции с повязкой на обоих глазах, как никто из медсестер и врачей не хотел говорить ему, ослеп он или нет. Тогда он сам сорвал бинты и заковылял к зеркалу, все еще в полупьяном состоянии от действия обезболивающих уколов. Он увидел окровавленную зияющую дыру, закричал и свалился без сознания от испытанного потрясения и потери крови.
      Но Деметриус не сможет уже никуда заковылять. Когда он очнется после наркоза, то поймет, что под одеялом ничего нет, и его ноги исчезли навсегда.
      Альфонсо оставил своему другу заряженный обрез, чтобы у того был выбор на случай, если он не смирится с потерей.
      Хэнк смотрел на проплывающую по сторонам дороги пустыню, и от этих мыслей на душе у него было не по себе...
      Фрост стоял под прохладным душем в одной из гостиниц Танжера, где он остановился после изнурительного переезда по пустыне и горам из Касабланки. Но даже здесь ему не удалось как следует отдохнуть: ему звонил лично дон Адольфо и рассказал, что Констанцу увезли обратно на Сицилию. Против ее воли, но ради ее же безопасности. Деметриус расставаться с жизнью не намерен, и дон говорил об этом с гордостью в голосе, как будто рассказывал о своем собственном сыне. Он поклялся, что о Деметриусе будут заботиться, как о родном, и что Фрост может полностью полагаться на помощь старого сицилийца в охоте за Ведьмой. Он тоже должен ей отомстить за Деметриуса.
      Капитан сам сделал несколько звонков, стараясь разыскать одного верного человека, которого он знал в Танжере, - Махмеда. Тот когда-то работал у грека Никоса Калантоса, торговца оружием, и помог Фросту и Джули Пулман приобрести оружие, необходимое им для штурма дворца шейха Али Хассана Фундани и спасения женщины, ради которой Джули рисковала своей жизнью. Хэнк вспомнил о дальнейшей судьбе этой удивительной девушки и омрачился еще больше.
      Он вышел из душевой кабинки, вытерся, натянул на глаз новую повязку, облачился в неглаженный белый костюм и взглянул на часы. До встречи с посланником Махмеда в фойе гостиницы остается десять минут. Он должен рассказать, где тот будет ждать Фроста. Махмед теперь был очень осторожен, и его можно было понять. Торговцу оружием в таком опасном регионе, как север Африки, Средиземноморье и Ближний Восток, не следовало терять бдительность.
      Он свободно повязал тонкий черный галстук и положил в карманы деньги, паспорт, запасные обоймы и ключи от номера. Заряженный браунинг занял свое место за поясом, небольшой нож - на брючном ремне.
      Вспомнив, что согласно договоренности он должен читать газету в фойе гостиницы, Хэнк взял со столика газету "Аль-Анба" на арабском языке, в котором он был ни в зуб ногой, и вышел из номера.
      Он не стал дожидаться лифта, а решил спуститься по лестнице. В фойе не было ничего подозрительного, он пересек его и уселся в толстое кресло под пальмой, наслаждаясь кондиционированной прохладой. Фрост взглянул на часы, развернул газету и стал гадать, что могла значить подпись под одной интересной фотографией.
      Вдруг он услышал, что его окликают по имени. Капитан откинулся на спинку кресла и увидел перед собой худого настороженного человека в светлом костюме, еще более помятом, чем у Фроста, который мешком свисал с острых плеч своего владельца. Тот был похож на персонаж какого-то старого фильма.
      - Капитан Фрост? - повторил он.
      - Да, - кивнул Хэнк.
      - Вы хотите знать, где находится...
      - Махмед, - улыбнулся он.
      - Махмед просил, чтобы бы вспомнили, как умерла Джули Пулман.
      Улыбка сползла с губ капитана.
      - Али Хассан Фундани вырезал ее язык, и после того, как я спас ее, она покончила жизнь самоубийством. Застрелилась из пистолета.
      - Значит, вы точно капитан Фрост. Махмед встретится с вами в музее, который когда-то был султанским дворцом, в старой части города. Могу отвезти вас туда прямо сейчас, я на машине.
      - Хорошо, - поднялся Хэнк. - Только оставлю записку моему товарищу, чтобы он знал, что я скоро вернусь. Он живет в соседнем номере.
      Фрост направился к стойке, думая о том, что ему совсем не нравятся музеи. В них могут быть установлены детекторы, сигнализирующие о наличии у посетителей оружия.
      Глава девятнадцатая
      Капитан знал историю города. Его старую часть все еще окружали крепостные стены, возведенные в пятнадцатом веке. Отсюда город расширялся, и отсюда, с площади Мухаммеда Пятого, вели все авеню, построенные позже французами. В эту его часть и направлялся "фиат" с Фростом и посланником Махмеда. Здесь был другой мир, другая архитектура, ничего общего не имеющая со зданиями на площади ООН, где была расположена гостиница капитана.
      Из открытого окна Хэнк посматривал на узкие улочки, которые казались чужими, почти враждебными для европейца или американца по сравнению с широкими французскими авеню.
      - Европейцы не живут в этом районе, - послышался спереди голос его спутника. - Да и вообще, со времени получения независимости их стало меньше во всем городе.
      - Очень жаль, - пробормотал Фрост.
      - Мы не едем ни в какой музей - это была хитрость, чтобы вы никому не успели сообщить, где встретитесь с Махмедом.
      Капитан быстро опустил руку на браунинг.
      - И куда же мы едем в таком случае?
      - К Великой мечети, встреча назначена у ее входа. Капитан, мы вам полностью доверяем, но Махмеду приходится быть очень осторожным. Время сейчас очень опасное.
      - Понятно, - усмехнулся Хэнк, но руки с браунинга не снял.
      "Фиат" вскоре остановился перед огромной мечетью, Фрост вышел из машины и задрал голову, разглядывая необычный купол.
      - А мне можно зайти внутрь? - спросил он.
      - Не советовал бы, - ответил водитель "фиата".
      - Ты подождешь?
      - Нет, сейчас подъедет Махмед и заберет вас, - ответил тот и, не говоря больше ни слова, укатил.
      Капитан посмотрел вслед умчавшейся машине и взглянул на часы. Со времени встречи с таинственным посланником в гостинице прошло ровно двадцать минут. Не успел он отойти к ступенькам, ведущим в мечеть, как у тротуара взвизгнул тормозами "мерседес", и его задняя дверь распахнулась. Хэнк потянулся было к пистолету, но изнутри автомобиля послышался голос:
      - Капитан, не надо так нервничать...
      Он подошел поближе и нагнулся, стараясь рассмотреть человека, сидящего на заднем сиденье. Ярко-красная феска, белый костюм, облегающий крупную фигуру, - Мах-мед собственной персоной.
      - Друг мой, спасибо, что не забыл меня и откликнулся на мою просьбу, улыбнулся Фрост.
      - Садись, садись, поговорим позже. Хэнк оглянулся по сторонам и сел рядом со своим старым приятелем.
      - Али, домой, - бросил тот водителю. - Насколько я понимаю, капитан, у тебя большие неприятности, как и у меня. И тоже из-за этой самой бабы со сказочной кличкой "Ведьма".
      - Какой там сказочной, - заметил Фрост. - Если и есть ведьмы на свете, то Ева - самая опасная из них, она сеет вокруг себя только смерть.
      - Ну если так, тогда нам действительно не до сказок, - согласился Махмед.
      Он нажал на кнопку, утопленную в подлокотник, и в спинке переднего сиденья перед ним открылся барчик.
      - Из-за наших проблем я совершенно забыл о правилах приема уважаемого гостя. Если мне не изменяет память, ты не отличаешься особой привередливостью в отношении спиртных напитков?
      - Особенно в отношении бесплатных, - кивнул Хэнк.
      Глава двадцатая
      Когда они приехали к Махмеду домой, хозяин проводил его в большую гостиную, устланную персидскими коврами. Они уселись в мягкие кожаные кресла под длинными лопастями медленно вращающегося вентилятора, и Фрост поведал ему о своих последних безрадостных приключениях, о "Циклопе", о встрече с Евой и о нападении акул на шлюпку. Махмед задал из вежливости несколько вопросов о Бесс - он знал об их отношениях с Хэнком, - а затем разговор зашел о том, кто волновал собеседников больше всего - о Чапман.
      - Ты знаешь, что она хотела воспользоваться моими услугами для приобретения вооружения? Я ей, ясное дело, отказал, но тогда она вышла напрямую на Калантоса. Тот тоже не согласился с ней сотрудничать. Я был уверен в этом - ведь продавать оружие члену семьи Чапман, то ли ее отцу в свое время, то ли Еве, это значит способствовать развязыванию новой войны. А ее намерения мне были понятны с самого начала - она представила ходатайства от таких лиц, которые, дай им волю, тут же развязали бы третью мировую.
      - И для кого же она хотела купить оружие?
      - Для человека, которого можно назвать... есть такое научное словечко... да, вспомнил, - анахронизм.
      Капитан улыбнулся, было очевидно, что Махмеду понравился этот научный термин. Только он собрался спросить, как же зовут этот анахронизм, и наклонился над столиком с напитками, чтобы поставить стакан, как вдруг спинка кресла взорвалась в том месте, где секунду назад находилась его голова. А Махмед с выпученными от ужаса глазами рухнул со своего разлетевшегося в куски кресла на стол, заливая его кровью. Его красная феска покатилась по ковру.
      Глава двадцать первая
      Фрост упал на пол, выхватывая на лету браунинг, и в этот момент ударила еще одна очередь. Стеклянная дверь, ведущая из гостиной в наружный дворик, рассыпалась на мелкие осколки, и в комнату ворвались три человек в арабских одеяниях.
      Капитан нажал на спусковой крючок и всадил пулю в живот первого убийцы, который свалился прямо на истекающего кровью Махмеда, в двух шагах от Хэнка. Фрост перекатился, вырвал из его рук автомат и, пригибаясь под бешеным огнем, бросился за массивный письменный стол. Высунув из-за него ствол, он выпустил длинную очередь в сторону бандитов, и один из них упал у разбитой двери. Но второй продолжал безостановочно стрелять, и от стола, за которым укрылся капитан, только щепки полетели. Он кинулся к стене, стараясь прицелиться поточнее, выстрелил, промахнулся, и в этот момент у него кончились патроны. В наступившей секундной паузе Хэнк расслышал доносящийся снаружи топот ног. Он осторожно выглянул и увидел, что третий араб лихорадочно пытается вогнать в автомат новый магазин. Фрост вскинул пистолет и трижды выстрелил, торопясь опередить его. Бандит повернулся на месте и упал на усеянный осколками стекла ковер. Капитан вскочил на ноги, бросился к нему и схватил его автомат. Снаружи к дому со всех ног бежали еще два человека, поливая очередями дверной проем. Хэнк почувствовал, как одна пуля ударила его в правое плечо, упал на колени и скосил несколькими короткими очередями и этих двух. Кровь стала заливать руку, но он не двигался, так как не был уверен, что на этом нежданная трагедия закончилась. Но продолжения нападения не последовало, окровавленные тела лежали без движения - и в гостиной, и во дворике. Ничто больше не нарушало наступившую тишину.
      Фрост отполз в комнату и потушил пламя, разгоравшееся у разбитого торшера. Он отбросил в сторону тело бандита, упавшее на Махмеда, и пощупал пульс своего товарища. Тот был жив, но еле дышал. Капитан расстегнул тесный ворот его рубашки и уложил поудобнее. Веки его слабо задрожали и приподнялись. Махмед зашелся в кровавом кашле, но сумел унять его и хрипло прошептал:
      - К врачу... Реджинальду Филду... скорее, дом за городом, по старой дороге от мечети... белый дом... моя машина в гараже...
      Его глаза закрылись, но он продолжал тяжело дышать. Фросту еле удалось поднять своего дородного друга, и он, шатаясь под непосильной для его раненой руки ношей, поплелся из дома к гаражу.
      Реджинальд Филд? Широко известный на западе доктор и детективный писатель, чьи бестселлеры пользуются большим успехом? Фрост только недавно, когда был в больнице, закончил читать один из его романов. Да, жалко, что он не захватил эту книгу с собой, можно бы было поставить на ней автограф автора...
      Глава двадцать вторая
      "Мерседес" Махмеда стоял в гараже, а рядом с Машиной лежал его водитель с перерезанным горлом. После короткой гонки на страшной скорости по старой дороге Фрост подлетел к белому дому и затормозил у витых железных ворот. На заднем сиденье в неудобной позе на животе лежал Махмед. Его раны на спине и плече капитан кое-как перевязал найденными в гараже чистыми тряпками.
      Хэнк вывалился из-за руля "мерседеса" и подбежал к воротам. В их верхней части он заметил телекамеру, а ниже - кнопку переговорного устройства. Он торопливо нажал ее раз, затем - второй. Только минуты через две, когда он уже потерял всякое терпение, из маленького динамика раздался приглушенный женский голос:
      - Да, кто там?
      - Меня зовут Хэнк Фрост, я приятель вашего друга Махмеда, толстяка в феске. Его тяжело ранили, и он сказал, что ваш муж или кто там... Реджинальд Филд... может помочь.
      - Реджинальд Филд не мой муж, но я знаю Махмеда. А что с ним случилось? И с вами?
      Капитан взглянул на камеру, затем - на свой окровавленный рукав.
      - На нас напали в его доме и ранили. Так можно к вам или нет?
      - Одну минутку, я только что-нибудь наброшу. Въезжайте, я встречу вас у двери дома.
      Хэнк повернулся и посмотрел в сторону "мерседеса".
      - А вы не могли бы позвать Реджинальда или слугу, или кого-нибудь, чтобы помогли мне? Махмед не в состоянии идти, а у меня рука... Тяжело.
      - Ладно.
      Раздался щелчок, за ним - гудение электрического моторчика, и ворота стали открываться.
      Капитан вернулся к машине, ощущая легкое головокружение от потери крови. Он въехал во двор и заметил в зеркало заднего вида, как ворота за ним автоматически закрылись. Рядом с ним на переднем сиденье лежал трофейный автомат, который он захватил на всякий случай. Но он надеялся, что Махмед не ошибся в своем выборе и Реджинальд Филд - действительно его друг и ему можно доверять.
      Хэнк остановился спереди белого дома, приземистого, с покатой крышей, более похожего на американское бунгало, чем на жилище в Африке. Рядом, в открытом гараже, он разглядел шикарный "роллс-ройс", ретро-модель в стиле тридцатых годов.
      Он вышел из машины, в это время открылась дверь дома и из него вышла высокая женщина с каштановыми волосами, чью стройность не удавалось даже скрыть широкому арабскому халату.
      - Я же вам сказал, - сердито обратился к ней Фрост, - что мне нужен мужчина. Махмед очень тяжелый.
      - Ничего не поделаешь. Я сама вам помогу.
      - А Реджинальд Филд?
      - Что - Реджинальд Филд?
      - Ну, писатель, врач - друг Махмеда... Где он?
      - Он перед вами, - улыбнулась женщина и направилась к "мерседесу". Только теперь капитан заметил у нее в руке маленький врачебный чемоданчик.
      - Так вы и есть этот самый Филд? - недоуменно спросил ее Хэнк.
      - Да, - певуче протянула та, не оборачиваясь, и наклонилась над задним сиденьем.
      Фрост тяжело привалился к капоту и вполголоса пробормотал:
      - Черт побери... Надо же, каких успехов достигли в операциях по изменению пола...
      Глава двадцать третья
      Капитан открыл глаз и уставился в потолок, чувствуя поток свежего ночного воздуха, льющийся из кондиционера. Фрост попытался приподняться, но голова его закружилась, и он откинулся на подушку. Что-то уж слишком часто стал он просыпаться в незнакомой обстановке. Хэнк оглянулся вокруг: лежал он не на кровати, а на больничной кушетке, под тонким одеялом. Его правое плечо и рука были плотно и умело забинтованы. Он снова приподнялся и услышал сзади женский голос:
      - На вашем месте я бы не сильно напрягалась. Я сделала вам укол морфия, а он не очень сочетается с виски. От вас несло, как от профессионального дегустатора спиртных напитков.
      - Вот вы и отгадали, чем я зарабатываю себе на жизнь, - нашел Фрост в себе силы пошутить.
      Послышались мягкие шаги, и женщина в халате подошла к нему.
      - Как там Махмед? - спросил ее капитан.
      - Я извлекла пули... Вообще-то его надо было сразу доставить в больницу, но если он попросил привезти его сюда, значит, на то были серьезные причины. У нас с ним одинаковая группа крови, и я тут же сделала прямое переливание. Только бы не было заражения. Завтра все выяснится. А как вы себя чувствуете?
      - Ужасно, - улыбнулся Хэнк.
      - Еще бы. Ни у кого еще не видела так много шрамов, как у вас. Некоторые из них один на другом, словно сетка. Пулевые, ножевые, один рваный, на животе...
      - Мексика, автоматная очередь, - сухо прокомментировал Фрост.
      - А ноги? С них как будто пытались содрать кожу.
      - Пытались когда-то, - подтвердил он.
      - Опасная у вас жизнь. Вы тоже занимаетесь продажей оружия, как и Махмед, или об этом нельзя спрашивать?
      - Нет, я всего лишь его старый друг. Он должен был мне кое-что рассказать про нашего общего врага.
      - Похоже, что ваш общий враг действовал весьма эффективно. Вы всегда носите с собой так много оружия? Капитан не мог сразу сообразить, что она имеет в виду. - Ну, в машине валялся автомат, за пояс был заткнут пистолет и нож впридачу...
      - А что произошло, когда мы подняли Махмеда наверх? - решил уйти от ответа Хэнк.
      - Вы отключились, - она присела на краешек кушетки. - Потеряли сознание из-за потери крови, и мне уже пришлось тащить Махмеда самой. Да, он и вправду тяжелый. Потом я занялась вами. Так и бегала от одного к другому. Удалось заснуть только пару часов назад.
      - А откуда такие глубокие познания о шрамах?
      - О пулевых и ножевых? Я ведь работала в одной из нью-йоркских больниц, в отделе неотложной помощи. Меня всегда удивляло то, что в городе с такими строгими законами о владении огнестрельным оружием было огромное количество пациентов с пулевыми ранениями.
      - Это уж точно, - согласно кивнул Фрост. - А откуда это имя Реджинальд Филд?
      - Значит, вы удостоверились, что я все-таки не переделанный мужчина?
      - Честно говоря, был бы не против проверить это поглубже.
      Она засмеялась приятным мягким смехом.
      - Конечно же, я обыкновенная женщина и родилась с теми частями тела, что и сейчас при мне. Они только с возрастом немного изменились.
      - Я рад за вас.
      - Мое настоящее имя - Регина Медоуз, отсюда - Реджинальд Филд. Я посчитала, что кровавые детективные романы более пристало писать мужчине, чем женщине. Кроме того, я могу свободно путешествовать, и мне нигде не надоедают журналисты. Мой псевдоним существует только на обложках книг.
      - Хорошо придумано, лишь бы ваше имя было правильно указано в выписанных вам чеках.
      - Точно, пока в этом ошибок нет. А вас зовут Фрост, так? Чем вы занимаетесь?
      - Кем я только не был - и наемником, и телохранителем...
      - Ну ладно, если вы в состоянии передвигаться, я бы хотела отвести вас в более удобную спальню, там вам будет лучше. Кормить вас еще рано, может стошнить. Потерпите уж до завтрака. Попробуйте потихоньку подняться, я вам помогу.
      Капитан стал понемногу приподниматься с кушетки и почувствовал, как его подхватили заботливые руки. Он опустил ноги на пол, одеяло соскользнуло, и Хэнк ощутил какую-то нелепую неловкость.
      - Вы что, стесняетесь меня? - улыбнулась Регина. - Не смущайтесь, это часто случается с мужчинами, когда за ними ухаживают медсестры или врачи-женщины.
      - Вы заставляете меня чувствовать себя так, словно мне четырнадцать лет.
      - Всем мужчинам всегда по четырнадцать. Идемте уже, - она подхватила его под руки, и они в обнимку зашагали к двери.
      Глава двадцать четвертая
      Регина Медоуз оказалась довольно деятельной особой.
      Вещи Фроста были доставлены из гостиницы, дон Адольфо уведомлен о случившемся, салон "мерседеса" вычищен от крови. Ей даже удалось обойтись без вмешательства полиции.
      Капитан сидел на открытой веранде, выходящей в садик. Хозяйка называла свой дом "Медоузшир", и за несколько дней своего пребывания в нем Хэнк видел во дворе только одного работника. Это был садовник, который приезжал в стареньком "джипе" на пару часов, делал свои дела и быстро уезжал после обеда.
      Кроме одаренной писательницы, Регина зарекомендовала себя хорошей хозяйкой, умеющей вкусно готовить. Лет ей было около тридцати пяти, и она очень понравилась Фросту.
      Его правая рука была на перевязи. Он попивал охлажденный лимонад и поглядывал на пламенеющий закат, когда услышал знакомый стук каблучков.
      - Думаю, немного хорошего виски пойдет вам на пользу, - сказала Регина и поставила на столик поднос с бутылкой, стаканами и ведерком льда. Она присела рядом и запахнула халат, на этот раз светло-желтого цвета.
      - Утром я слышал стук вашей пишущей машинки, - заметил капитан.
      - Я еще не придумала названия для своей новой книги.
      - А о чем она?
      Хозяйка положила щипчиками в стаканчики кубики льда и стала открывать бутылку виски. Фрост отобрал ее у нее и легко скрутил пробку.
      - Почему-то ни одна женщина не умеет открывать бутылки. Вот как нужно.
      - Вижу, вы большой специалист в этом деле.
      - Это уж точно, одно время был даже чересчур большим специалистом.
      - Я уже заинтригована, расскажите мне о себе. Никогда еще не приходилось разговаривать с наемником.
      - Сначала вы расскажите о своей книге.
      - Ладно, - улыбнулась Регина и пригубила виски. - Действие происходит в Швейцарии. Вам не приходилось там бывать?
      - Да, - кивнул Хэнк, вспоминая свои приключения в этой стране. Он отхлебнул виски, и оно приятной теплотой пролилось в желудок.
      - Ну, я только намечала общий план книги, все подробности у меня еще не отработаны... События развиваются в одной из швейцарских клиник. Наш разведчик приходит там в сознание и подозревает, что его готовят к хирургической операции. Он не может говорить, не может двигаться, не может обратиться за помощью к врачам. Он лишь понимает, где находится, но не знает, почему, и пытается это разгадать.
      - И что же дальше?
      Она загадочно улыбнулась.
      - Если я расскажу сейчас, вы не станете потом покупать мою книгу.
      - Значит, вы сами не знаете, чем это дело кончится.
      - Видно, что вы уже имели дело с писателями. Фрост важно кивнул, стараясь тоже напустить на себя загадочный вид.
      - Как Махмед? - решил изменить он тему разговора.
      - Сегодня уже лучше. Завтра с ним можно будет недолго поговорить об этой, как ее, Еве, раз это так важно для вас.
      - Очень важно. Он отдыхает сейчас?
      - Да. Махмед - сильный мужчина и скоро выздоровеет. Правда, останутся шрамы, один особенно большой, на спине. Мне пришлось торопиться, когда я выковыривала пули.
      - Все извлекли?
      - Все. У меня есть переносной рентгеновский аппарат, и я все же считаю себя не только писательницей, но и доктором. Вам это кажется странным?
      - Лично мне медицина не нравится. Приходилось как-то вытаскивать пули из одного моего друга... без рвоты не обошлось. Три профессии я никогда бы не смог освоить: врача, стоматолога и работника морга.
      - Кого, кого?
      - Работника морга. Ну, кто там в подвале занимается трупами, обмывает их, раскрашивает в естественный цвет... Тьфу!
      - Странно. Вы ведь можете воевать, убивать и все такое прочее, но одна мысль о морге приводит вас в замешательство?
      - Да. Война - это обычное дело, она сопутствует жизни, но морг совсем другое, это не для меня. Завидую людям, которые могут перебороть себя.
      - Это можно считать комплиментом мне?
      - Конечно. Как вы можете жить здесь, почти что в пустыне? Писать книги? Да и вообще, что заставило вас стать врачом?
      - Мне нравилось играть в больничку, когда я была маленькой, засмеялась Регина.
      - Нет, я спрашиваю серьезно.
      - Ну вы ведь не поверите, если я скажу, что мой отец был доктором и я захотела последовать по его стопам.
      - Поверю, если это правда.
      - Это действительно так.
      - А что же заставило вас изменить профессию?
      - Ну-ка, вообразите себя детективом - вы же читали мои книги - и попробуйте угадать, - улыбнулась она", и загадочное выражение ее лица сменилось плутовато-детским.
      Фрост наклонился над столиком и почувствовал ноющую боль в плече.
      - Ладно, давайте поиграем. Вы хотели быть писательницей, но стали врачом из-за того, чтобы угодить своему отцу. Хотя вряд ли, уж очень похоже на избитый сюжет какого-нибудь душещипательного фильма.
      - Не совсем. Вы почти угадали. Потом мой отец умер, и я поняла, что занимаюсь нелюбимым делом. В Нью-Йорке у меня был один пациент, крупный издатель, я приставила ему к горлу скальпель и заставила прочитать свою первую книгу...
      - Ну, насчет скальпеля я не верю...
      - Шутка. Я просто попросила его, и он прочел. Потом заплатил небольшой гонорар, хотя я готова была отдать ему эту книгу и даром. Если не ошибаюсь, он страдал камнями в почках.
      - Ну и как его камни сейчас?
      - Лучше, он регулярно мне звонит и иногда просит кое-каких советов из области медицины.
      - Интересная вы женщина, - протянул капитан.
      - А вы - интересный мужчина, - взглянула она на него своими зеленоватыми глазами.
      - Может, отправимся в спальню? Я говорю не слишком прямо?
      - Нет. Зачем, по-вашему, я принесла виски?
      - Вот на такой ответ я и надеялся, - улыбнулся Хэнк.
      - Только вряд ли поза "мужчина сверху" окажется безболезненной для вас из-за раненой руки.
      - Ничего, ведь рядом будет врач.
      - Хорошо, больной, - кивнула Регина, допивая виски.
      Глава двадцать пятая
      Фрост до отказа повернул кран холодной воды и встал под колючие струи, думая о хозяйке дома, о Махмеде и о том, что ему скоро придется уезжать. Регина Медоуз успела ему очень понравиться и, что странно, она его тоже по-настоящему полюбила. Расставание предстояло тяжелое. Они уже успели позавтракать и за столом говорили обо всем, только не о предыдущей ночи.
      Капитан вышел из ванной, вытерся, осмотрел пластырь, который уже заменил бинты, надел легкие брюки, рубашку, итальянские туфли и сбежал вниз.
      Регина сидела спиной к нему на низком диване. Хэнк тихо подкрался к ней, положил ей руки на плечи и развернул к себе. Женщина прижалась к нему, он заглянул в ее глаза и увидел в их уголках слезы.
      - Все будет хорошо, дорогая моя, - прошептал Фрост...
      Махмед явно сбросил несколько лишних килограммов за время своего выздоровления, и это только пошло ему на пользу.
      - Хэнк, - тихо проговорил он, - ты спас мне жизнь. Теперь я твой вечный должник.
      - Ну, если ты заговорил о долге, - пошутил капитан, - то можешь отдать мне двадцать девять долларов девяносто пять центов - и мы квиты.
      - Вряд ли. Я же хотел рассказать тебе о Ведьме, о том, что она задумала...
      - О Ведьме? - недоуменно отозвалась Регина.
      - Это ласкательное прозвище Евы Чапман. Если бы ты знала ее, то не спрашивала бы.
      - Регина, тебе я тоже обязан по гроб, - закашлялся Махмед. - Вы всегда будете моими самыми близкими друзьями... Ну ладно, ближе к делу. Ведьму нужно уничтожить, пока она не добралась до всех нас. Она закупала оружие для Эстебана Гарсиа-Руиса. Этот фашист...
      Махмед зашелся в тяжелом кашле, и Регина склонилась над ним, стараясь облегчить его страдания.
      - Нет, ему очень тяжело говорить, - выпрямилась она через минуту. - Я дала обезболивающий укол, чтоб хоть как-то помочь.
      - Понятно, - вздохнул Фрост и вышел из комнаты. Они сидели на веранде и пили чай, который отдавал какими-то лечебными травами.
      - Нравится тебе чай с миндалем? - спросила его Регина.
      - Честно говоря, нет. Не люблю я всю эту экзотику.
      - Верю, - улыбнулась она. - Наверное, ты сейчас же уехал бы отсюда, если бы знал, как найти Эстебана Гарсиа-Руиса...
      - Да, - честно ответил он ей. - Я просто должен это сделать, и у меня нет выбора. Нельзя допустить, чтобы Ева осуществила свои планы. В конце концов, если я не найду ее, то она сама заявится прямо сюда и уничтожит всех нас, тебя в том числе.
      - Неужели она настолько опасна?
      - Этого ты просто представить себе не можешь. Не меньше своего покойного отца.
      - А что с ним случилось?
      - Я его пристрелил, - кратко проинформировал ее капитан, закуривая сигарету, чтобы перебить больничный привкус чая.
      - Ну и что же ты собираешься сделать с Евой?
      - Застрелить, зарезать, повесить, отрубить голову. Все, что угодно, лишь бы отправить на тот свет.
      - И что потом?
      - Потом займусь своей личной жизнью.
      - А в ней не будет места мне?
      - Не знаю. Я вообще еще ничего не знаю.
      - Может, ты еще вернешься сюда?
      - Я не хочу причинять тебе никаких страданий. Постарайся понять меня.
      - У тебя есть женщина...
      - Да. Ее зовут Бесс.
      - Она ждет тебя?
      - Да, она всегда ждет меня.
      - Хочет выйти за тебя замуж?
      - Да.
      - А ты хочешь жениться на ней?
      Фрост закурил новую сигарету и кивнул.
      - Как тебе все объяснить... Дело в том, что я не представляю себя в семье... Но я люблю ее.
      - Я хочу, чтобы ты знал, что тебе всегда будут здесь рады, если ты когда-нибудь надумаешь заехать ко мне в гости. Но я понимаю, что тебе нужно решить свои проблемы и не хочу тебя удерживать против твоей собственной воли. Махмед еще слаб и вряд ли сможет тебе помочь несколько ближайших дней... Если хочешь, я расскажу тебе, где сейчас находится его шеф, Никос Калантос. Он на маленьком греческом острове, который называется Хиос. У меня есть друг, который поможет тебе добраться туда. Калантос тебе все и расскажет о Гарсиа-Руисе.
      - Спасибо тебе за помощь, Регина. Можно спросить, зачем ты так участливо помогаешь мне?
      - В своих книгах я часто заставляла героев делать разные глупости, а теперь вот решила сделать одну из них и сама. Только пообещай мне кое-что взамен...
      - И что же это?
      - Если сможешь, возвращайся. Я буду ждать.
      Глава двадцать шестая
      Фрост распахнул дверцу кабины гидросамолета, встал одной ногой на правый поплавок шасси и стал вглядываться в очертания острова, раскинувшегося в пятистах ярдах от него. Там, на отвесном берегу, стоял часовой и что-то говорил в рацию.
      - Приятель, у меня есть надувная лодка! - крикнул ему из кабины летчик-англичанин.
      - Лодка? Отлично.
      - Не нравятся мне все эти греки. А вот те - особенно, посмотри.
      Капитан взглянул, куда показывал рукой пилот, и увидел, что от острова к ним несутся три военные надувные лодки с подвесными моторами, в которых сидят ощетинившиеся оружием солдаты. А из-за скалистого берега раздался рокот винтов, и в небо медленно поднялся новенький, сверкающий краской боевой вертолет.
      - Как бы нам случайно их не испугать, - крикнул Хэнк летчику, достал браунинг из-за пояса, взял его за ствол и высоко поднял над головой, демонстрируя свои мирные намерения...
      Фрост выпрыгнул из пенистого прибоя, набрав в свои дорогие итальянские туфли песка и воды. Рядом, из одной лодки, доносился треск радиостанции. Вертолет улетел еще раньше. К острову с капитаном возвратились две лодки, а одна осталась на всякий случай рядом с гидропланом.
      Хэнк остановился и повернулся к одному из солдат, вооруженному, как и все, автоматом "узи". Он кивнул на его оружие и пошутил:
      - Ты знаешь, мне начинает казаться, что эти автоматы размножаются, как кролики.
      - Это хорошее оружие.
      - Да, я знаю. Закурить-то мне хоть можно?
      - Ладно, курите.
      Только через несколько минут радисту удалось выйти на связь, и после долгих переговоров он сказал что-то старшему группы. Тот подошел к Фросту и вручил ему его пистолет.
      - Ваша личность установлена. Все в порядке. Следуйте за нами.
      Глава двадцать седьмая
      Теперь Фрост понял, что это был запах, который он почувствовал еще тогда, когда самолет только приводнился у острова. Это был аромат апельсиновых садов, раскинувшихся в зеленой долине острова. Он стоял и смотрел на них с обширной веранды в ожидании Никоса Калантоса.
      Остров Хиос, насколько мог вспомнить капитан, когда-то славился производством ароматических масел для ближневосточных гаремов.
      - Говорят, что именно на этом острове родился Гомер, - раздался за его спиной голос. Капитан обернулся:
      - Гомер? Какой такой Гомер? Никос Калантос улыбнулся.
      - Надеюсь, ты шутишь. Кто же не знает великого Гомера...
      - Конечно, шучу, - засмеялся Хэнк. - Если не ошибаюсь, Хиос даже изображен на одной из картин Делакруа.
      - Да, она посвящена войне 1822 года. Значит, это ты спас моего друга Махмеда Аджу?
      - Я его тоже считаю своим другом.
      - Хотел бы предложить чего-нибудь выпить. Как насчет узо?
      - Не хочу показаться нескромным, но я все-таки предпочел бы виски, если позволите.
      Грек серьезно кивнул, хлопнул в ладоши и что-то сказал появившейся женщине с головой, покрытой темным платком. Та бесшумно исчезла.
      - Махмед рассказывал как-то мне о тебе. Ты работал вместе с той женщиной-полицейским...
      - Она спасла вашего ребенка. Ее звали Джулия...
      - Да, Джулия Пулман. Я вывез с острова в безопасное место всю свою семью, когда узнал о появлении здесь Евы Чапман и о нападении на Махмеда. Присаживайся, поговорим.
      Калантос сделал широкий жест рукой, приглашая Фроста к мраморному столику посреди веранды. Капитан уселся в удобное кресло и повнимательнее присмотрелся к хозяину, живой легенде среди контрабандистов оружием. Это был невысокий жилистый смуглый человек лет под шестьдесят. Не столько его внешность, сколько манера держаться свидетельствовала о чрезвычайно богатом жизненном опыте.
      - Судя по тому, что я слышал, ты - настоящий боец.
      - Приходится быть бойцом, - скромно кивнул Хэнк.
      - Я тоже был таким в молодости, - вздохнул Никос и замолчал, так как в это время появилась женщина с подносом, на котором стояли бутылки и два стакана.
      - Что налить?
      - Вот этого виски, пожалуйста.
      - Мне тоже приходилось принимать участие в борьбе с нацистами еще во время прошлой войны. Вместе с англичанами мы сражались против Гитлера, выродка рода человеческого.
      - Вот за это давайте и выпьем, - поднял свой стаканчик Фрост.
      Они чокнулись и выпили до дна.
      - Мне самому больше нравится виски, - заговорщицки проговорил хозяин, - но приходится всем гостям сначала предлагать узо. Это наш национальный греческий напиток.
      - А почему вы живете здесь? - обвел рукой вокруг себя капитан.
      - Ты имеешь в виду, почему не в Париже или в Монте-Карло? Все очень просто. Здесь умер мой отец. В те времена часто случалось так, что молодые бандиты позже становились монахами, каялись в своих грехах и умирали с миром. Так поступил и отец. Правда, я узнал о том, что он мой отец, только после его смерти. Он похоронен в монастыре на другой стороне острова. Наверное, тебе тяжело меня понять, это глубоко личное... Да и климат здесь очень хороший.
      - Я пришел сюда, чтобы попросить рассказать о том, что вы знаете о планах Евы Чапман. Мне необходимо найти ее.
      - И уничтожить? Одному? Нет, это не удалось бы сделать даже мне во времена молодости. Вряд ли и ты сумеешь перебить всю ее охрану без посторонней помощи. А что касается ее планов, пожалуйста. Она что-то затевает с закоренелым испанским фашистом Эстебаном Гарсиа-Руисом. Это отпетый националист, очень богатый, но совсем выживший из ума. Он серьезно болен, его заветным и, наверное, последним желанием является выгнать англичан из Гибралтара. Правительство Испании, я так подозреваю, тоже в душе лелеет эту надежду, но оно ни в коем случае не прибегнет к силе для решения этого спорного вопроса. Гарсиа-Руис, наоборот, ничего не признает, кроме насилия. Поэтому-то он и нанял Еву. Та сейчас зачем-то скупает английское оружие, снаряжение и военную форму. Не пойму только, зачем...
      - Думаю, мы скоро это поймем, - проговорил Хэнк, потягивая второй стаканчик виски.
      - Капитан, я хочу, чтобы мы вместе поужинали и ты остался в моем доме на ночь. У меня отличная повариха, и я хотел бы, чтобы она приготовила что-нибудь из американской кухни.
      - Хот-доги? - поинтересовался Фрост.
      - Ни в коем случае, лучше бифштексы. Владельцы местных магазинчиков почему-то неласково относятся к хот-догам, картофельным чипсам, арахисовому маслу и прочим американским деликатесам.
      Они засмеялись.
      - Так что если мне что-нибудь нужно, я сам доставляю это к себе в дом контрабандой.
      - Представляю себе, - продолжал смеяться капитан. - Наверное, ваши ящики с надписью "оружие" оборудованы двойным дном, где вы прячете молочные коктейли и американский шоколад.
      - Интересная мысль, - в тон ему откликнулся Калантос, - надо будет как-нибудь попробовать. Посмотрим, разделяют ли таможенники твое чувство юмора...
      Хэнк в этом глубоко сомневался.
      Глава двадцать восьмая
      Фрост наелся до отвала и откинулся от стола, насладившись отлично приготовленным бифштексом.
      - Да, повариха у вас действительно замечательная, - обратился он к Никосу, который дожевывал последний кусок.
      - А моя жена готовит еще лучше, - откликнулся тот с набитым ртом. Жалко, что ей пришлось уехать отсюда из-за этой Евы...
      - Вы усилили охрану?
      - Да. Я приказал установить телекамеры на всех возможных путях подхода, навесить пулеметы на вертолет, который ты уже видел. Наблюдательные посты усилены и численно, и вооружением. Не знаю только, поможет ли все это: Чапман если что-то вобьет себе в башку, то зубами будет грызть, а не отступит. И она охотится не только за тобой, но хочет отомстить и мне. Так что, принимая во внимание твое присутствие у меня, вероятность нападения ее головорезов на нас очень высока. Думаю, это произойдет или сегодня ночью, или завтра утром.
      - Согласен, - подтвердил Хэнк его опасения.
      - Ладно, посмотрим. Но одно нужно уяснить четко: если нам удастся отбиться от нее, мы должны будем не дать ей совершить задуманное в Гибралтаре. Для Англии это будет совсем не то, что Фолкленды. Испания одна из сильнейших военных держав в Средиземноморье, и если между нею и Великобританией вспыхнет война за Гибралтар и пролив заполыхает, то это может послужить началом мировой войны. И американские, и советские суда окажутся запертыми в Средиземном море... Последствия представить нетрудно, не так ли?
      - Совсем нетрудно, - тяжело вздохнул Фрост.
      - Ладно, расскажи мне лучше о своем знакомом боссе сицилийской мафии.
      - А у вас неплохо налажена разведка, - улыбнулся капитан. Рассказывать, собственно, не особенно много: дон Адольфо - благородный человек, несмотря на свое занятие. Теперь и его организация была бы не против рассчитаться с Евой за то, что из-за нее один из их "солдат" Деметриус - остался без ног. Если я правильно понимаю, вы хотели бы, чтобы они стали нашими союзниками в этом деле?
      - Послушай, что я думаю. Если мы предупредим Испанию о том, что что-то заваривается в Гибралтаре, она начнет стягивать туда войска. Это может привести к никому не нужной войне. Если решим сообщить о готовящейся провокации Англии, получим тот же результат. Намекнуть американским спецслужбам? Так те или испортят все дело, или, опять же, сообщат испанцам или англичанам. Что же делать? Ты только представь, что однажды утром город проснется от взрывов и с ужасом поймет, что его захватила банда негодяев-наемников под предводительством этой сумасшедшей.
      - У вас нет более точной информации о том, что она задумала?
      - Нет. Если бы она доставала испанские оружие и военную форму, тогда было бы ясно: якобы Гибралтар готовятся захватить испанские коммандос. Но английские...
      Фрост резко выпрямился, и выражение его лица заставило Калантоса остановиться на полуслове.
      - Погодите, погодите... Нет, это чистое безумие!
      - Что? Ну говори же, не тяни.
      - Неужели она хочет повторить то, что когда-то ее отец совершил в Латинской Америке? Массовую бойню, расстрел своих же людей...
      - Расстрел?
      - А что если лжебританские коммандос собираются вторгнуться из Гибралтара в Испанию, напасть там на какой-нибудь населенный пункт и уничтожить мирное население? А затем якобы кто-то сообщит об этом испанским войскам и те застанут отряд английских коммандос на месте преступления, с руками по локоть в крови?
      - В этом случае ни одна сторона не поверит другой. Немедленно начнется война!
      - Великобритания не признает то, что это ее коммандос, а Испания станет отрицать, что ее войска расправились на месте со всем вторгнувшимся отрядом. Пресса раздует инцидент, и останавливаться будет уже слишком поздно. Наверное, так она и задумала: переоденет несколько десятков своих бандитов в английскую форму, прикажет им перейти испанскую границу, напасть на ближайший населенный пункт, а потом, когда этот отряд будет отходить назад, остальные ее головорезы нападут на переодетых коммандос и уничтожат их всех до единого. Реки крови, свидетелей нет - и начало войны между Испанией и Великобританией за Гибралтар, о чем так мечтает Эстебан Гарсиа-Руис.
      - Уж слишком это похоже на кошмар! - воскликнул Никос.
      - Нет, - мрачно возразил Фрост. - Это просто очень похоже на Еву Чапман. Ничем не уступает своему отцу. Жертвы ее не интересуют - ни среди своих, ни среди мирных жителей. Ей чуждо все человеческое.
      Капитан допил виски, ощущая не удовлетворение из-за того, что удалось разгадать дьявольский план Ведьмы, а горестную опустошенность.
      - Ты побледнел, Хэнк. Рана все еще беспокоит?
      Фрост задумчиво потер правое плечо.
      - Нет, не рана, - тихо ответил он и закурил. - Совсем не эта рана.
      Глава двадцать девятая
      Фрост долго стоял под душем, не зная, когда выпадет следующая возможность насладиться теплыми струями, затем забрался в кровать и постарался уснуть. Это оказалось не так-то легко сделать, и он долго ворочался, вспоминая смерть своих товарищей в Латинской Америке, которые были расстреляны по приказу отца Ведьмы - полковника Марка Чапмана.
      Капитан проснулся очень рано - в половине шестого - и понял, что больше не заснет. Внезапно он явно ощутил каким-то шестым чувством, что Ева придет за ним сегодня. Возможно, не собственной персоной, так как надо кому-то продумывать нападение на Гибралтар, но уж ее головорезов точно придется ждать. Его и Калантоса они уж точно постараются убрать перед такой крупной операцией.
      После утреннего туалета Хэнк оделся и проверил все свое оружие: браунинг с запасными обоймами, два боевых ножа и "узи", который он одолжил у Никоса.
      Он был уже готов спуститься к завтраку, как вдруг издали донесся приглушенный взрыв. Все, началось. Фрост быстро распихал оружие по своим местам, набросил на плечо ремень автомата и выбежал в коридор. К нему уже бежал полуодетый заспанный Калантос.
      - Они напали на деревню!
      Они оба побежали вниз. По всему двору раздавался топот ног, греки лихорадочно готовились к бою...
      Нико, Фрост и десятка два вооруженных подчиненных Калантоса бежали вниз по склону к охваченной огнем деревне. Капитан видел, как по ее улицам бегают вооруженные люди в военной форме с факелами в руках.
      - Они это делают только для того, чтобы выманить нас из дома! крикнул на бегу Хэнк.
      - Знаю! - откликнулся Никос.
      Они пробежали по апельсиновому саду, аромат которого смешивался с удушливым запахом дыма, тянущегося от деревни, выскочили из-за деревьев на открытое пространство, и впереди, между клубами тяжелого дыма, капитан заметил какое-то движение.
      - Ложись! - крикнул он своим, упал на землю и выпустил очередь в вынырнувшую из дыма фигуру. Стрельба кругом шла вовсю. Рядом Калантос что-то прокричал по-гречески, и часть его людей переползла влево и исчезла впереди, за завесой дыма. Через минуту оттуда послышались крики и многочисленные автоматные очереди. Фрост с Нико вскочили и ринулись вперед, увлекая за собой остальных солдат.
      В деревушке шел бой, и ее жители защищали свои дома, чем могли, охотничьими ружьями, топорами, ножами. Одна группа наемников Чапман зверствовала в середине деревни, а вторая, человек в двадцать, бегом уходила в сторону, стреляя на ходу.
      - Нам нужно захватить живьем кого-нибудь из бандитов! - крикнул капитан Калантосу.
      - Ладно, но только одного!
      - Смотрите, вон те двигаются к вашему дому.
      - Ничего, успеем. Придется разделиться, я дам тебе часть своих ребят.
      Хэнк кивнул и побежал к центру деревушки, за ним последовали шесть солдат Нико. Они сразу уложили бандита с факелом, который пытался поджечь самый большой дом на главной улице. Вдруг из-за каменной стены вынырнуло несколько наемников и открыли такую бешеную стрельбу, что Фросту и грекам пришлось залечь. Капитан стал отползать в сторону в поисках укрытия, из-за которого можно было бы вести ответный огонь, но его товарищи что-то разом загалдели, показывая в небо. От горы, на которой был расположен дом Калантоса, к ним летел вертолет!
      Хэнк перезарядил автомат, вскочил на ноги и повел своих новых товарищей в атаку. Но едва они влетели на узкую улочку, окруженную с обеих сторон высокими каменными домами, как попали под плотный огонь. Головорезы укрылись за стеной на другой ее стороне и не давали и носа высунуть прибывшим для защиты местных жителей смельчакам. Что делать?
      Фрост окинул взглядом примыкающие друг к другу дома и заметил, что их крыши переходят одна в другую, нигде не прерываясь. Он на пальцах показал грекам, что придумал: те подсадят его до балкона, он переберется на крышу и под ее защитой переползет по верху до противоположного конца улицы, где засели негодяи, и выкурит их оттуда. А они чтобы были готовы расстрелять любого, кто выбежит из-за укрытия. Те радостно что-то заговорили, насовали ему в карманы запасных обойм и даже гранат, которые были особенно необходимы Фросту. Один боец, самый рослый, отполз с капитаном за дом и просто забросил его на балкон. Морщась от боли в раненой руке, Хэнк с трудом взобрался на крышу и, низко пригибаясь к ней, стал продвигаться от дома к дому. Греки тем временем догадались открыть отвлекающий огонь. Казалось, прошла целая вечность, пока капитан дополз до конца улицы и осторожно выглянул с крыши вниз. Там, надежно укрывшись за толстой гранитной аркой, залегли человек пятнадцать вооруженных до зубов бандитов Евы. Один из них, видимо, услышал рокот приближающегося вертолета, взглянул наверх и увидел над крышей голову Фроста. Он что-то заорал, тыча вверх пальцем, сообщники его тоже заметили капитана, и он едва успел нырнуть за конек крыши, как та стала разваливаться на куски под градом пуль.
      Хэнк выхватил одну гранату, вторую и перебросил их вниз. Грохнули взрывы, снизу раздались крики отчаяния и топот ног. Бандиты спасались бегством. Но не тут-то было. С другого конца улицы сразу затрещали очереди его друзей-греков. Более того, как раз в эту секунду вверху мелькнула грозная тень, и над улицей закружил боевой вертолет, поливая выскочивших из укрытия наемников огнем крупнокалиберных пулеметов. Через несколько минут бой в деревне был закончен самым жестоким образом для тех, кто на нее напал.
      Свое желание Фрост так и не осуществил. Когда он спустился вниз, то не мог отыскать среди прошитых пулями тел ни одного раненого, который бы мог сказать ему главное - где находится Ведьма...
      Глава тридцатая
      Фрост бежал рядом с Калантосом и девятью солдатами через апельсиновый сад в направлении дома Никоса, на приступ которого шла вторая, уцелевшая, группа бандитов. Вертолет висел над стенами дома и поливал наступающих огнем своих пулеметов.
      - Нас слишком мало, могут всех уложить на большом расстоянии! крикнул капитан. - Надо, чтобы вертолет прикрыл нас, пока мы не добежим. Пусть их поутюжит, а потом и мы уже пойдем врукопашную. Только не забудьте - нам обязательно нужен "язык".
      Калантос что-то выкрикнул, и один из его солдат тут же вскинул вверх ракетницу. Два выстрела - ив небо взлетели ракеты, красная и зеленая. Вертолет тут же пошел на бреющем прямо на перебегающих от куста к кусту террористов. Под ним разлилось море огня - видимо, он выпустил несколько НУРСов.
      - Вперед! - закричал Фрост и устремился вперед, стреляя из "узи". В ответ им раздался лишь слабый беспорядочный огонь - вертолет продолжал атаку и разворачивался в воздухе для второго захода на заметно поредевшие ряды наступающих.
      Когда до них осталось несколько десятков шагов, капитан отбросил в сторону опустевшие автоматы и выхватил из-за пояса браунинг.
      Противники сошлись врукопашную. Фрост в упор выстрелил в лицо ближайшего наемника. Не успел тот упасть, как капитан выхватил одной рукой у него "узи" и расстрелял весь магазин в кучку других головорезов.
      На него кинулись двое, один - с автоматом, у второго к винтовке был примкнут длинный узкий штык. Хэнк снова взялся за пистолет и остановил одного, но второй, со штыком, продолжал бежать. Капитан нажал на курок, но браунинг лишь сухо щелкнул - кончились патроны.
      Противник уже летел на него со штыком наперевес, и Фрост едва успел уклониться от зловещего лезвия. Он мгновенно вырвал из ножен свой боевой нож, ударил ботинком сбоку террориста по ногам и сбил его на землю, прыгнул ему на спину и вонзил в шею лезвие.
      Вдруг в нем шевельнулось предчувствие опасности, он поднял голову и моментально скатился с тела своей жертвы, выронив и пистолет, и нож. На него летел верзила, размахивая огромным тесаком-мачете. Капитан вскочил на ноги, в движении расстегнул нагрудный карман и выдернул оттуда черный "карандашика, единственное оставшееся у него оружие. Он сдернул колпачок и выставил руку с "карандашиком" перед собой, словно рапиру. Верзила прыгнул на него, замахиваясь мачете, но Хэнк нажал на кнопочку - и в сонную артерию противника вонзилось вылетевшее из маленького цилиндрика узкое трехгранное лезвие. Тот зашатался, выронил свое чудовищное оружие, схватился за окровавленное горло и рухнул оземь.
      Где-то недалеко кто-то орал не своим голосом. Наверное, Калантос со своими ребятами пытали оставленного в живых "языка". Ненадолго оставленного в живых...
      Глава тридцать первая
      Хэнк Фрост снова сидел на веранде сицилийского дома дона Адольфо. В этот раз в нем было намного больше охранников. Приходилось быть готовым ко всему, принимая во внимание даже такую маловероятную возможность, как нападение на дом босса сицилийской мафии. Кончено, это было бы чистым самоубийством, но сейчас от Ведьмы можно было всего ожидать.
      Сзади раздались шаги, и на секунду капитан представил себя сидящим на веранде дома Регины Медоуз в Танжере. Он усмехнулся, повернул голову и почтительно встал. Рядом стояли Констанца, дон Адольфо и Никос Калантос.
      - Так как, к сожалению, я не смогу принять участие в этой операции, то я уступаю настояниям моей упрямой племянницы. Она будет представлять в ней мою организацию. Но если она пострадает, то отвечать будете вы оба, - сразу приступил к делу дон.
      - Что? Не понимаю, - завертел головой Хэнк.
      - Мы решили помочь тебе покарать Еву Чапман, - сияя, защебетала Констанца. - Мы все. Люди моего дяди, синьора Калантоса, ты, я - мы должны остановить ее, пока она не развязала страшную войну.
      - Тебе, девушке, нельзя в этом участвовать, - заявил Хэнк, видя озабоченность в глазах ее дяди.
      - Или со мной, или не получишь от нас ни одного человека, - упрямо парировала она. - У синьора Калантоса сил недостаточно, его бойцы пострадали во время нападения на Хиосе. У тебя нет выхода. А у моего дяди двести хорошо вооруженных бойцов. Синьор Калантос говорит, что у него пятьдесят человек плюс тяжелое вооружение. Еще ты, опытный офицер. Мы победим, не бойся.
      Фрост хотел грубо оборвать эту девчонку, рассуждающую с видом знатока о том, о чем она не имела ни малейшего понятия, но промолчал, не зная, как отреагирует на это ее авторитетный дядя.
      - Ничего, - сказал дон Адольфо. - Пусть привыкает. Она будет только наблюдать из безопасного места...
      Капитан взглянул более внимательно в триумфально сияющие глаза Констанцы, и они сказали ему, что вряд ли девушка будет довольствоваться наблюдением из безопасного места. Но что делать, ему просто необходимы были сицилийские бойцы. Хэнк кивнул и с благодарностью пожал руку дону Адольфо, прикидывая, насколько сильно тот рассердится, если ему придется ненадолго вырубить его племянницу легким ударом в челюсть...
      Глава тридцать вторая
      Капитан основательно экипировался перед предстоящей операцией. Помимо штурмовой винтовки он вооружился "узи", двумя пистолетами и обвешался подсумками с запасными магазинами и осколочными гранатами. Хэнк стоял на палубе пятидесятифутовой яхты Калантоса, курил и посматривал на мерцающее в лунном свете море. К нему подошла Констанца.
      - А что это у тебя за нож на поясе? - улыбнулась она ему. - Мне его нельзя реквизировать? Ты ведь понимаешь, что я не собираюсь стоять в стороне и просто наблюдать за ходом операции.
      - Да, и мне это совсем не нравится. Как мне уговорить тебя поберечься и не лезть в это неженское дело? Нокаутировать, связать и оставить на катере?
      - Вряд ли тебе это удастся, - девушка шутливо приняла стойку. - Я занималась карате.
      - Это хорошо, - кивнул Фрост, - значит, не ушибешься при падении.
      - Ты не посмеешь поступить так с племянницей дона Адольфо. Не понимаю, почему ты так против меня настроен, я управляюсь с автоматом не хуже любого мужчины.
      - Ладно, покажешь как-нибудь свои способности.
      - Покажу...
      Капитан вздохнул и, практически не замахиваясь, слегка стукнул правым кулаком Констанцу в подбородок. Та стала без чувств валиться на палубу, но Хэнк подхватил ее под руки.
      По трапу к ним сбежал встревоженный Альфонсо.
      - Синьор Фрост!
      - Не волнуйся, с ней все будет в порядке.
      - Пресвятая дева Мария! Ударить племянницу самого дона Адольфо...
      - Ничего страшного, у всех женщин очень чувствительный подбородок.
      Фрост поднял находящуюся без сознания девушку и занес ее в каюту.
      - Мой друг, если мы останемся живы, дон вам этого никогда не простит. Мне как-то пришлось сражаться с ним плечом к плечу против фашистов, и должен сказать, что пощады он не знает.
      Капитан усмехнулся Калантосу.
      - Неужели это действительно может его так взбесить?
      - А то нет - надо же было додуматься пристегнуть наручниками племянницу босса сицилийской мафии к трубе в туалете ее каюты! Ты был не прав.
      - Ладно, переживем, - вздохнул Хэнк. Пока его не сильно волновал гнев дона Адольфо. Он прислушался к шуму волн, бьющих в борта их надувной лодки.
      Разработанный ими сценарий предстоящей операции был довольно сложным. Разведка дона доложила, что корабль с Евой Чапман на борту (видимо, ее передвижной командный пункт) вышел из одного из средиземноморских портов и взял курс на Гибралтар. Яхта Калантоса шла сзади на безопасном удалении, и в течение этого перехода длиной в несколько сот миль Фрост занимался с сицилийскими мафиози. Он обучал уличных бойцов и бандитов основам боя, методам штурма, видам атаки, маневра и огневой поддержки - всему тому, что могло им вскоре пригодиться.
      Придерживаясь за борт резиновой лодки, капитан взглянул на светящийся циферблат. Ровно час назад судно Ведьмы бросило якорь на рейде Гибралтара и началась высадка с него переодетых коммандос. Одна из маленьких средиземноморских стран, в которую Калантос поставлял стрелковое вооружение и приборы ночного видения, согласилась за определенную плату организовать облет побережья на большой высоте. Буквально несколько минут назад летчики разведывательных самолетов вышли с ними на связь и передали информацию о начале высадки десанта с корабля Евы Чапман.
      Нужно было торопиться, чтобы опередить силы противника, которые в форме английских солдат ворвутся на территорию Испании из Гибралтара. Сицилийцы также установили, на какой населенный пункт вероятнее всего будет совершено нападение.
      Сразу после его разгрома и убийства мирных жителей высадится вторая волна террористов. Первый отряд будет считать их подкреплением на случай неожиданного сопротивления со стороны регулярной испанской армии или полиции, но на самом деле их зловещая миссия будет совершенно другая. Вторая группа должна будет расстрелять всех оставшихся в живых - как испанцев, так и бандитов из первого отряда. Фрост и ранее не сомневался в том, что Ведьма способна на такое кровопролитие, и информация, полученная людьми Калантоса, только подтвердила его наихудшие опасения.
      Дело в том, что с одного из армейских складов вооружения недалеко от Мадрида было похищено несколько десятков ящиков винтовок испанского производства. Вот их-то и оставят якобы на месте боя между вторгнувшимся отрядом англичан и подразделениями испанской армии. Ужасная смерть всех мирных жителей и гибель лжебританских коммандос до последнего человека несомненно послужат, на что так надеялся Эстебан Гарсиа-Руис, более чем достаточным предлогом для начала войны между Испанией и Великобританией за владение Гибралтарским проливом.
      До берега, скрытого ночной мглой, осталось ярдов двести, и от прибрежных скал явственно доносился шум прибоя. Это хорошо, он им поможет, заглушит звуки рукопашной схватки с первым отрядом. Огнестрельное оружие придется оставить на самый крайний случай, чтобы не спугнуть выстрелами второй десант террористов...
      "Да, крови будет много", - думал капитан, прижимаясь к огромному камню и сжимая в руке нож. Винтовку и автомат он оставил на яхте, которая сразу после высадки вооруженных людей отошла за дальние скалы. За поясом, правда, торчал пистолет - на самый крайний случай.
      - Шлюпки подходят, - прошептал ему на ухо присевший рядом Калантос.
      Капитан кивнул и негромко свистнул, подавая условный знак бойцам приготовиться к нападению на бандитов, как было договорено ранее - как только те выйдут из лодок на берег. Лишь бы не поднялась стрельба! Она может привлечь английские патрули и отпугнет второй отряд убийц, готовящийся к высадке на побережье якобы для поддержки своих.
      Хэнк не совсем был доволен планом задуманной им операции: вырезать первый отряд бандитов, быстро спрятать тела и приготовиться к встрече второй группы. Те же убийства, убийства... многим ли в таком случае отличается он от самой Ведьмы? Он хочет то же, что и Ева, - уничтожить первый десант. Эта мысль не давала ему покоя, но он постарался смириться с ней, мысленно убедив себя, что если этих террористов оставить в живых, то они уж не пожалеют триста жителей испанского городка Кампо де Моралес, на который планировалось нападение.
      Фрост досчитал до десяти, как было условлено, выбежал из-за скалы и бесшумно помчался по песку к ближайшей шлюпке, у которой копошились только что высадившиеся на берег бандиты. Рядом молчаливой цепью бежали его бойцы, в руках их зловеще мерцали в призрачном лунном свете длинные кривые клинки.
      Шум прибоя и набежавшие облака послужили их союзниками, когда волна сицилийцев и греков налетела на застигнутых врасплох коммандос. Те не успели схватиться за оружие, как в воздухе замелькали ножи, послышались крики ужаса и пролилась первая кровь. Капитан бросился на террориста в офицерской форме, но тот сумел уклониться от удара его клинка и ударом ноги свалить запыхавшегося от бега Хэнка в мокрый песок. Он отскочил в сторону, выхватил из кобуры пистолет, стал суетливо снимать его с предохранителя и передергивать затворную раму. Фрост успел вскочить на ноги, он перехватил нож за лезвие и с силой метнул его снизу, целясь в горло противника. Заточенный обоюдоострый клинок прошелестел в воздухе и вонзился в грудь коммандос. Тот зашатался, поводя пистолетом из стороны в сторону, недоуменно посмотрел на торчащий в груди нож и медленно упал лицом вперед, так и не сумев сделать ни единого выстрела.
      Капитан быстро перевернул его, выдернул окровавленный клинок и поспешил на помощь своим друзьям, которые с молчаливым ожесточением продолжали смертельную рубку. Оказалось, что в рукопашной ножевой схватке переодетые террористы оказались не в состоянии долго противостоять греческим контрабандистам и итальянским мафиози, которые учились этому искусству с самого детства.
      Фрост помог Альфонсо, на которого наседало три размахивающих штыками бандита, всадив нож в спину одного из них и обратив в бегство другого. Затем он отбежал к Калантосу и стал драться рядом с ним, прикрывая своего уже немолодого друга.
      Вскоре все было закончено. Доносились последние приглушенные вскрики, но исход поединка был ясен. Из-за облаков выглянула луна, и Фрост закрыл глаз - настолько ужасной была картина разбросанных в лужах крови на песку скрюченных тел.
      Глава тридцать третья
      Фрост снова лежал в засаде за скалами, в цепи бойцов, приготовившихся встречать вторую партию террористов. Его пробивала мелкая дрожь, но причиной этому был не холод, а осознание совершенной резни пусть даже и заслуживающих смерти преступников. А ведь через несколько минут их снова ждет бой, но на этот раз не рукопашная схватка, а настоящее сражение с применением всего имеющегося оружия. По-другому с превосходящими теперь силами противника не справиться.
      В ножевой схватке было убито девять бойцов - сицилийцев и греков, еще шесть получили тяжелые раны. Один человек тяжело стонал неподалеку, несмотря на укол морфия, и от его стонов у Фроста ползли мурашки по коже. Этот боец потерял левый глаз.
      Капитан резко выпрямился, услышав от береговой кромки посторонний шум. Лодки подошли к берегу. Он выглянул из-за скалы и увидел сотни две вооруженных террористов, спешно выпрыгивающих на песок. Он в последний раз проверил винтовку, щелкнул предохранителем и изготовился к стрельбе. Честного боя не будет, будет такая же хладнокровная расправа, как и предыдущая, только еще более жестокая.
      Он должен выстрелить первым. Фрост прильнул к прицелу, выбирая первую жертву. Тридцать пять отчаянных бойцов, вооруженных автоматическими винтовками, смогут без особого труда справиться с двумя сотнями ничего не подозревающих бандитов, уверенных в успехе своей тайной операции, укрытой ночным мраком.
      Капитан выбрал группку террористов, которые выпрыгнули из первой лодки и приготовились все-таки на всякий случай прикрывать высадку всего десанта. Фрост плавно нажал на спусковой крючок, и тихий шум прибоя прорезала резко прозвучавшая длинная очередь. Его уши тут же заложило от загрохотавших с обеих сторон залпов, десятками косящих ошалевших от такой неожиданной встречи врагов. Пули прошивали надувные лодки, взбивали фонтаны песка, отскакивали от камней, но большинство их находило свои цели: в воду валились продырявленные тела. Кое-кто из бандитов пытался открыть ответный огонь, но был буквально сметен очередями в упор.
      Примерно через пару минут, которые показались Хэнку вечностью, он поднялся, перезарядил винтовку и вместе с Калантосом пошел к береговой линии, продолжая стрелять в оставшихся в живых террористов, пытающихся просто уплыть подальше в море. За ними последовали, как будто в атаку, все бойцы.
      Хэнк подошел к воде и споткнулся о выброшенный на песок труп. Он в исступлении продолжал поливать очередями корчащиеся в предсмертной агонии тела. Вдруг на плечо ему легла рука, и он услышал успокаивающий голос Калантоса:
      - Хватит, сынок. Они все мертвы.
      Капитан прекратил стрельбу, опустил винтовку и прохрипел:
      - Я убью ее, убью за это...
      Он дрожал - то ли от холодной воды, заливающей его ботинки, то ли от ненависти...
      Глава тридцать четвертая
      Английские войска должны были появиться с минуты на минуту, Гибралтар ведь занимал площадь всего две квадратных мили. Фрост стоял у линии прибоя и слушал, как Калантос по рации связывается с вертолетами, чей приглушенный рокот доносился с ночного неба.
      Остался последний этап. Вертушки вывезут всех людей - живых, раненых, даже убитых, не оставив никого на поле боя. А один вертолет, вооруженный пулеметами М-60 и кассетными ракетами, должен будет доставить Фроста, Калантоса, Альфонсо и еще пару самых надежных бойцов на корабль Евы с вполне подходящим названием - "Судьба Дездемоны". Капитан усмехнулся: Отелло было намного проще разрешить свою проблему, чем Хэнку - свою. Подумаешь, делов: поцеловал в кровати и придушил бабу; попробовал бы мавр отомстить Ведьме, еще неизвестно, кто бы кого.
      Он взглянул на "Ролекс". Пока операция шла без сучка и задоринки, тьфу-тьфу... Через несколько минут к "Судьбе Дездемоны" должны подойти шесть катеров Калантоса, вооруженных крупнокалиберными пулеметами, а два из них - даже торпедами, словно боевые катера времен второй мировой.
      После начала атаки на "Судьбу..." вертолет с Фростом и другими бойцами попытается во что бы то ни стало сесть на ее палубу и они станут пробиваться к Еве.
      Капитан всерьез задумался о том, кого же считать злом? Контрабандиста Калантоса, мафиози дона Адольфо, его самого, как об этом уже сложилось общественное мнение? Или кровожадную Ведьму, из-за которой они рисковали собственной жизнью и жизнью своих подчиненных - эти самые изгои общества?
      Хэнк чувствовал мелкие соленые брызги, долетающие до его лица, но продолжал стоять у пенящегося прибоя, стараясь успокоиться и не забивать себе голову бесполезным философствованием.
      Первый вертолет приземлился неподалеку, капитан отбросил в воду окурок, забросил винтовку на плечо и побежал к нему. До заветной цели возмездия Еве Чапман - осталось совсем немного, и он готов был совершить его во что бы то ни стало.
      Вверху раздавался мощный гул вертолетных лопастей, а в кабине шло приготовление к последнему, решающему бою: проверка оружия, снаряжение запасных магазинов, окончательные инструкции.
      Фрост взглянул вниз. Далеко позади в темноте остались скалистый берег Гибралтара, пролив, а впереди занимался рассвет. Вставало солнце. Неужели кончилась эта кажущаяся вечной ночь?
      Катера Калантоса уже атаковали корабль Ведьмы, и, судя по обрывкам переговоров, долетающих из бортовой радиостанции, там вовсю кипел бой. Теперь уже и им были видны разрывы, клубы пламени и дыма на горизонте.
      Вскоре капитан смог различить очертания "Судьбы Дездемоны", и он выругался про себя, заметив на ее кормовой палубе силуэт маленького вертолета, лопасти которого медленно вращались. Излюбленный способ улизнуть в последний момент и уйти от возмездия!
      - Ну нет, на этот раз тебе это не удастся, я достану тебя и под землей, и под водой... - со злостью проговорил Хэнк и крикнул пилоту: Делай заход на корабль и пройди вон над той вертушкой на палубе! Ее надо сразу уничтожить.
      Тот кивнул, боевая машина заложила крутой вираж и стала пикировать на вражеский корабль, поливая его палубу очередями из крупнокалиберных пулеметов.
      Вдруг от одной из его надстроек пыхнул клуб дыма, и Фрост с ужасом увидел стремительно летящий к ним снизу огонек.
      - Ракета! - закричал он, спеша предупредить летчика, чтобы тот успел сделать противоракетный маневр. Но было поздно. Прозрачный колпак кабины с оглушающим грохотом разлетелся на части, одна из лопастей с треском лопнула пополам, и подбитый вертолет стал валиться вниз.
      Капитан уцепился за сиденье, вертя головой по сторонам. У сидящего рядом Калантоса по лицу и шее текла кровь, а Альфонсо и еще один боец пытались помочь раненому и лихорадочно освобождали его от привязных ремней. Из передней нижней части кабины, куда попала ракета, внутрь ворвались жадные языки пламени.
      - Прыгаем! - крикнул Хэнк своим товарищам, прикрывая лицо рукавом от огня. Он оттолкнулся от сиденья, встал на краю кабины, обхватил обеими руками поднявшегося Калантоса и прыгнул вниз, не отпуская Никоса.
      От удара о воду он чуть не потерял сознание, но руки не отпустил и бешено заколотил ногами, захлебываясь и стараясь выплыть на поверхность, не выпустив тяжелую ношу. Ему удалось это сделать, и он стал хватать ртом воздух, выплевывая попавшую в горло воду. В ушах стоял звон, и в них пульсировало что-то теплое. Неужели кровь? Фрост повернул голову, и на его глазах горящий вертолет рухнул недалеко в воду, подняв высокую волну, которая снова накрыла их. Калантос начал захлебываться и судорожно цепляться за руки Фроста, мешая ему вынырнуть на поверхность. Хэнку пришлось ударить его под водой в солнечное сплетение, а затем схватить за куртку и вытащить за собой наверх. Неужели больше никто не спасся? Нет, вон ему рукой машет Альфонсо, рядом с ним мелькает в волнах еще одна голова.
      - Альфонсо, сюда! - из последних сил закричал Хэнк. - Помоги мне удержать Калантоса! Быстрее!
      Тот стал изо всех сил грести к ним и через минуту был рядом, помогая капитану удержать на поверхности их раненого старшего товарища. Волосы Альфонсо были припалены, и рукава обгорели, но крови на нем видно не было, и держался он на воде как опытный пловец. Фрост немного отдышался, пришел в себя и, когда к нему полностью вернулся слух, услышал нарастающий шум моторов. К ним на помощь спешил один из катеров Калантоса.
      - Сюда! Сюда! - замахали они руками, придерживая голову теряющего сознания грека над волнами. Подлетевший катер остановился ярдах в пяти от них, и с него им кинули длинный канат. Фрост сначала надежно обвязал им Калантоса, того быстро подняли на палубу и немедленно стали оказывать первую помощь. За ним из воды вытащили Альфонсо, потом бросили канат капитану, и тут он почувствовал, что теряет сознание.
      - Ну, еще немножко, - приказал он себе, крепко уцепился за канат и отпустил его только на палубе. Все, сил сопротивляться охватившей его слабости и отчаянию больше не осталось, он закрыл глаз и провалился в черную пустоту...
      Глава тридцать пятая
      Сидя в гостиничном номере, Фрост мучительно размышлял о положении вещей, которое сложилось после всей этой операции. Самое главное - война между Англией и Испанией за Гибралтар была предотвращена. Калантос быстро поправлялся, его раны оказались не такими серьезными, как думал капитан. Пилот вертолета погиб, но бортстрелок и греческие бойцы спаслись. А Альфонсо, так тот вообще сидел сейчас за дверью номера, охраняя его самого, как было приказано доном Адольфо.
      Однако Еве Чапман снова удалось уйти. Фрост заскрежетал зубами, закрыл глаз и услышал рядом с собой нежный шепот Констанцы:
      - Не напрягайся, расслабься... Капитан улыбнулся.
      - Да, мне сейчас просто необходимо расслабиться.
      - Открой глаз, мой дорогой циклоп! Хэнк взглянул на девушку и рассмеялся. Она склонилась над ним и стала целовать его шею, грудь, плечи.
      - Не уходи, Хэнк. Останься... - прошептала Констанца, но Фрост не дал ей договорить, привлек ее к себе, перевернул и стал расстегивать халат, покрывая поцелуями ее податливое тело...
      - Синьор! - раздался через полчаса голос Альфонсо. Не одеваясь, капитан пересек гостиничный номер и приоткрыл дверь.
      - Пора, синьор. Мы должны идти.
      - Хорошо. Я сейчас, жди.
      Фрост подошел к кровати, на которой раскинулась в безмятежном сне Констанца, едва прикрытая тонкой простынкой. Он вздохнул и стал одеваться. Альфонсо был прав: пора...
      Капитан вышел из гостиницы на улицу, залитую ярким солнечным светом, и протянул Альфонсо руку:
      - Ну что, друг мой, до встречи?
      - Да, желаю вам удачи, - ответил тот теплым пожатием. - Можно последний вопрос?
      - Конечно.
      - А что вы будете делать после... ну, после этого?
      - Вернусь домой, в Штаты. Там у меня еще полно дел: девушка ждет, хочет выйти за меня замуж; товарищ, который попал в беду... Отдыхать будет некогда.
      - Вы знаете, мне кажется, что мы вдвоем неплохо сработались.
      Капитан улыбнулся и похлопал его по плечу.
      - Мне тоже так кажется, Альфонсо. Я даже в этом уверен.
      Он зашагал к ожидающей его неподалеку автомашине, но перед тем как сесть в нее, обернулся и крикнул смотрящему ему вслед сицилийцу:
      - Альфонсо, желаю тебе дожить до старости! Это не всем удается, особенно в нашей профессии...
      Ева Чапман выглядела довольно привлекательно. Фрост не мог не признать этого, выглянув в приоткрытую дверь. Даже в бегах от сицилийской мафии, британской "Сикрет сервис", спецслужб Испании и Греции она умудрялась следить за своей внешностью, особенно за прической и цветом лица. Вот только ее одежда чересчур смущала капитана: Ведьма была облачена в белое одеяние американской католической монашки, и голову ее скромно покрывала полупрозрачная черная вуаль. На груди ее, стыдливо задрапированной строгим платьем под самое горло, висел на цепочке крест. Она сидела в одиночестве за столиком в маленьком ресторанчике, расположенном в двух кварталах от гостиницы, где все еще спала Констанца под охраной верного Альфонсо.
      Вот эта мелочь ее и выдавала - настоящие монашки никогда не путешествовали в одиночку. Такая себе сестричка во Христе, которая издалека прилетела в Рим, чтобы приобщиться к святым местам и, если посчастливится, хоть разок увидать самого Папу. Но агенты дона Адольфо сообщили другое: она прибыла в Рим, чтобы вербовать себе наемников из итальянской прокоммунистической террористической организации "Красные бригады". Фрост даже боялся предположить, для каких целей.
      Обнаружить ее оказалось на удивление просто. Щупальцами мафии, как выяснил Хэнк, был опутан весь гостиничный бизнес, а владельцем этого ресторана оказался грек, дальний родственник одного из подчиненных Калантоса. После этого все было делом техники.
      Хэнк прислонился к кухонному прилавку и проверил барабан шестизарядного револьвера. Все в порядке, оружие надежное, подвести не должно...
      Фрост сначала планировал застрелить Ведьму на улице, но дон отсоветовал это. Убить монашку, пусть даже переодетую, в открытую значило бы вызвать гнев толпы, которая могла разорвать его на месте, не разбираясь в причинах убийства. Лучше было бы ликвидировать ее в ресторане и быстро уйти.
      У тротуара капитана ждала машина, в аэропорту - билеты на самолет. И сразу же после совершения возмездия в местную полицию позвонит "аноним", который раскроет истинную личность Ведьмы, террористки, которую разыскивает Интерпол.
      - Все, иду, - прошептал Хэнк, натянул пониже на лоб широкополую шляпу, поправил темные очки и вышел из кухни ресторана в зал. Пока никто из немногочисленных посетителей не обращал на него внимания.
      Он остановился в шаге от спинки ее стула. Монашка вздрогнула, услышав дыхание за спиной, и медленно повернулась. Их взгляды встретились.
      - Ева... - прошептал Фрост.
      Монашка резко встала, стул упал на пол. Она испуганно прижалась к столу и с выражением ужаса в глазах смотрела на револьвер.
      - Боже вас сохрани, сэр, вы меня с кем-то перепутали! Обычный шум в ресторане прекратился, и все посетители ошеломленно уставились на драматическую сцену, которая могла перейти в трагическую.
      - Только не гневи Бога и не кощунствуй. Ты не монашка, ты - Ева Чапман.
      - Сэр, вы ошибаетесь! Я - сестра Мэри Эндрю из Висконсина, это в Соединенных Штатах!
      - Лжешь, ты - Ведьма?
      - О, умоляю вас, опустите пистолет, вы совершите неисправимую ошибку и Бог покарает вас. Опомнитесь, нельзя быть таким жестоким, прошу вас, не стреляйте!
      Монашка опустилась на колени, прижав в молитве руки к груди. Хэнк в растерянности опустил ствол пистолета. Неужели он допустил такую чудовищную ошибку?!
      - Сестра, я...
      - Умри сам!!
      Крик был нечеловеческим, животным, дьявольским. Но не только крик - в руке монашки блеснул длинный нож, с которым она вскочила и кинулась на Фроста.
      - Умри! - вновь раздался ее душераздирающий вопль.
      Капитан тут же вскинул револьвер. Первый выстрел - и Ева остановилась. Второй, третий - ее отбросило к стене, вуаль слетела с головы, и на белое платье хлынули ручьи крови.
      - Фрост, чтоб ты сдох... - прохрипела Ведьма, не выпуская из рук нож. Еще три выстрела, один за другим, - изрешеченное тело рухнуло в красную лужу, и во все стороны полетели брызги.
      Все, Ева Чапман мертва.
      Капитан подошел к трупу, сорвал с шеи крест, не желая, чтобы Ева оскверняла распятие даже после смерти, и положил его на стол.
      - Ведьма, - прошептал он, засунул револьвер в карман и быстро вышел из ресторана.