Глава восемнадцатая

Дорога от Касабланки до Танжера была хорошая, но пыльная. Кроме того, немилосердно палило солнце. Фрост пытался заснуть, но часто просыпался, вспоминая, что сделали с ногами Деметриуса после того, как нашли надежного врача. Их пришлось ампутировать.

От этих воспоминаний ему становилось не по себе — ведь на месте Деметриуса мог оказаться он сам. В памяти всплывали картины прошлого: как он потерял глаз, как проснулся после операции с повязкой на обоих глазах, как никто из медсестер и врачей не хотел говорить ему, ослеп он или нет. Тогда он сам сорвал бинты и заковылял к зеркалу, все еще в полупьяном состоянии от действия обезболивающих уколов. Он увидел окровавленную зияющую дыру, закричал и свалился без сознания от испытанного потрясения и потери крови.

Но Деметриус не сможет уже никуда заковылять. Когда он очнется после наркоза, то поймет, что под одеялом ничего нет, и его ноги исчезли навсегда.

Альфонсо оставил своему другу заряженный обрез, чтобы у того был выбор на случай, если он не смирится с потерей.

Хэнк смотрел на проплывающую по сторонам дороги пустыню, и от этих мыслей на душе у него было не по себе…

Фрост стоял под прохладным душем в одной из гостиниц Танжера, где он остановился после изнурительного переезда по пустыне и горам из Касабланки. Но даже здесь ему не удалось как следует отдохнуть: ему звонил лично дон Адольфо и рассказал, что Констанцу увезли обратно на Сицилию. Против ее воли, но ради ее же безопасности. Деметриус расставаться с жизнью не намерен, и дон говорил об этом с гордостью в голосе, как будто рассказывал о своем собственном сыне. Он поклялся, что о Деметриусе будут заботиться, как о родном, и что Фрост может полностью полагаться на помощь старого сицилийца в охоте за Ведьмой. Он тоже должен ей отомстить за Деметриуса.

Капитан сам сделал несколько звонков, стараясь разыскать одного верного человека, которого он знал в Танжере, — Махмеда. Тот когда-то работал у грека Никоса Калантоса, торговца оружием, и помог Фросту и Джули Пулман приобрести оружие, необходимое им для штурма дворца шейха Али Хассана Фундани и спасения женщины, ради которой Джули рисковала своей жизнью. Хэнк вспомнил о дальнейшей судьбе этой удивительной девушки и омрачился еще больше.

Он вышел из душевой кабинки, вытерся, натянул на глаз новую повязку, облачился в неглаженный белый костюм и взглянул на часы. До встречи с посланником Махмеда в фойе гостиницы остается десять минут. Он должен рассказать, где тот будет ждать Фроста. Махмед теперь был очень осторожен, и его можно было понять. Торговцу оружием в таком опасном регионе, как север Африки, Средиземноморье и Ближний Восток, не следовало терять бдительность.

Он свободно повязал тонкий черный галстук и положил в карманы деньги, паспорт, запасные обоймы и ключи от номера. Заряженный браунинг занял свое место за поясом, небольшой нож — на брючном ремне.

Вспомнив, что согласно договоренности он должен читать газету в фойе гостиницы, Хэнк взял со столика газету “Аль-Анба” на арабском языке, в котором он был ни в зуб ногой, и вышел из номера.

Он не стал дожидаться лифта, а решил спуститься по лестнице. В фойе не было ничего подозрительного, он пересек его и уселся в толстое кресло под пальмой, наслаждаясь кондиционированной прохладой. Фрост взглянул на часы, развернул газету и стал гадать, что могла значить подпись под одной интересной фотографией.

Вдруг он услышал, что его окликают по имени. Капитан откинулся на спинку кресла и увидел перед собой худого настороженного человека в светлом костюме, еще более помятом, чем у Фроста, который мешком свисал с острых плеч своего владельца. Тот был похож на персонаж какого-то старого фильма.

— Капитан Фрост? — повторил он.

— Да, — кивнул Хэнк.

— Вы хотите знать, где находится…

— Махмед, — улыбнулся он.

— Махмед просил, чтобы бы вспомнили, как умерла Джули Пулман.

Улыбка сползла с губ капитана.

— Али Хассан Фундани вырезал ее язык, и после того, как я спас ее, она покончила жизнь самоубийством. Застрелилась из пистолета.

— Значит, вы точно капитан Фрост. Махмед встретится с вами в музее, который когда-то был султанским дворцом, в старой части города. Могу отвезти вас туда прямо сейчас, я на машине.

— Хорошо, — поднялся Хэнк. — Только оставлю записку моему товарищу, чтобы он знал, что я скоро вернусь. Он живет в соседнем номере.

Фрост направился к стойке, думая о том, что ему совсем не нравятся музеи. В них могут быть установлены детекторы, сигнализирующие о наличии у посетителей оружия.

Глава девятнадцатая

Капитан знал историю города. Его старую часть все еще окружали крепостные стены, возведенные в пятнадцатом веке. Отсюда город расширялся, и отсюда, с площади Мухаммеда Пятого, вели все авеню, построенные позже французами. В эту его часть и направлялся “фиат” с Фростом и посланником Махмеда. Здесь был другой мир, другая архитектура, ничего общего не имеющая со зданиями на площади ООН, где была расположена гостиница капитана.

Из открытого окна Хэнк посматривал на узкие улочки, которые казались чужими, почти враждебными для европейца или американца по сравнению с широкими французскими авеню.

— Европейцы не живут в этом районе, — послышался спереди голос его спутника. — Да и вообще, со времени получения независимости их стало меньше во всем городе.

— Очень жаль, — пробормотал Фрост.

— Мы не едем ни в какой музей — это была хитрость, чтобы вы никому не успели сообщить, где встретитесь с Махмедом.

Капитан быстро опустил руку на браунинг.

— И куда же мы едем в таком случае?

— К Великой мечети, встреча назначена у ее входа. Капитан, мы вам полностью доверяем, но Махмеду приходится быть очень осторожным. Время сейчас очень опасное.

— Понятно, — усмехнулся Хэнк, но руки с браунинга не снял.

“Фиат” вскоре остановился перед огромной мечетью, Фрост вышел из машины и задрал голову, разглядывая необычный купол.

— А мне можно зайти внутрь? — спросил он.

— Не советовал бы, — ответил водитель “фиата”.

— Ты подождешь?

— Нет, сейчас подъедет Махмед и заберет вас, — ответил тот и, не говоря больше ни слова, укатил.

Капитан посмотрел вслед умчавшейся машине и взглянул на часы. Со времени встречи с таинственным посланником в гостинице прошло ровно двадцать минут. Не успел он отойти к ступенькам, ведущим в мечеть, как у тротуара взвизгнул тормозами “мерседес”, и его задняя дверь распахнулась. Хэнк потянулся было к пистолету, но изнутри автомобиля послышался голос:

— Капитан, не надо так нервничать…

Он подошел поближе и нагнулся, стараясь рассмотреть человека, сидящего на заднем сиденье. Ярко-красная феска, белый костюм, облегающий крупную фигуру, — Мах-мед собственной персоной.

— Друг мой, спасибо, что не забыл меня и откликнулся на мою просьбу, — улыбнулся Фрост.

— Садись, садись, поговорим позже. Хэнк оглянулся по сторонам и сел рядом со своим старым приятелем.

— Али, домой, — бросил тот водителю. — Насколько я понимаю, капитан, у тебя большие неприятности, как и у меня. И тоже из-за этой самой бабы со сказочной кличкой “Ведьма”.

— Какой там сказочной, — заметил Фрост. — Если и есть ведьмы на свете, то Ева — самая опасная из них, она сеет вокруг себя только смерть.

— Ну если так, тогда нам действительно не до сказок, — согласился Махмед.

Он нажал на кнопку, утопленную в подлокотник, и в спинке переднего сиденья перед ним открылся барчик.

— Из-за наших проблем я совершенно забыл о правилах приема уважаемого гостя. Если мне не изменяет память, ты не отличаешься особой привередливостью в отношении спиртных напитков?

— Особенно в отношении бесплатных, — кивнул Хэнк.

Глава двадцатая

Когда они приехали к Махмеду домой, хозяин проводил его в большую гостиную, устланную персидскими коврами. Они уселись в мягкие кожаные кресла под длинными лопастями медленно вращающегося вентилятора, и Фрост поведал ему о своих последних безрадостных приключениях, о “Циклопе”, о встрече с Евой и о нападении акул на шлюпку. Махмед задал из вежливости несколько вопросов о Бесс — он знал об их отношениях с Хэнком, — а затем разговор зашел о том, кто волновал собеседников больше всего — о Чапман.

— Ты знаешь, что она хотела воспользоваться моими услугами для приобретения вооружения? Я ей, ясное дело, отказал, но тогда она вышла напрямую на Калантоса. Тот тоже не согласился с ней сотрудничать. Я был уверен в этом — ведь продавать оружие члену семьи Чапман, то ли ее отцу в свое время, то ли Еве, это значит способствовать развязыванию новой войны. А ее намерения мне были понятны с самого начала — она представила ходатайства от таких лиц, которые, дай им волю, тут же развязали бы третью мировую.

— И для кого же она хотела купить оружие?

— Для человека, которого можно назвать… есть такое научное словечко… да, вспомнил, — анахронизм.

Капитан улыбнулся, было очевидно, что Махмеду понравился этот научный термин. Только он собрался спросить, как же зовут этот анахронизм, и наклонился над столиком с напитками, чтобы поставить стакан, как вдруг спинка кресла взорвалась в том месте, где секунду назад находилась его голова. А Махмед с выпученными от ужаса глазами рухнул со своего разлетевшегося в куски кресла на стол, заливая его кровью. Его красная феска покатилась по ковру.

Глава двадцать первая

Фрост упал на пол, выхватывая на лету браунинг, и в этот момент ударила еще одна очередь. Стеклянная дверь, ведущая из гостиной в наружный дворик, рассыпалась на мелкие осколки, и в комнату ворвались три человек в арабских одеяниях.

Капитан нажал на спусковой крючок и всадил пулю в живот первого убийцы, который свалился прямо на истекающего кровью Махмеда, в двух шагах от Хэнка. Фрост перекатился, вырвал из его рук автомат и, пригибаясь под бешеным огнем, бросился за массивный письменный стол. Высунув из-за него ствол, он выпустил длинную очередь в сторону бандитов, и один из них упал у разбитой двери. Но второй продолжал безостановочно стрелять, и от стола, за которым укрылся капитан, только щепки полетели. Он кинулся к стене, стараясь прицелиться поточнее, выстрелил, промахнулся, и в этот момент у него кончились патроны. В наступившей секундной паузе Хэнк расслышал доносящийся снаружи топот ног. Он осторожно выглянул и увидел, что третий араб лихорадочно пытается вогнать в автомат новый магазин. Фрост вскинул пистолет и трижды выстрелил, торопясь опередить его. Бандит повернулся на месте и упал на усеянный осколками стекла ковер. Капитан вскочил на ноги, бросился к нему и схватил его автомат. Снаружи к дому со всех ног бежали еще два человека, поливая очередями дверной проем. Хэнк почувствовал, как одна пуля ударила его в правое плечо, упал на колени и скосил несколькими короткими очередями и этих двух. Кровь стала заливать руку, но он не двигался, так как не был уверен, что на этом нежданная трагедия закончилась. Но продолжения нападения не последовало, окровавленные тела лежали без движения — и в гостиной, и во дворике. Ничто больше не нарушало наступившую тишину.

Фрост отполз в комнату и потушил пламя, разгоравшееся у разбитого торшера. Он отбросил в сторону тело бандита, упавшее на Махмеда, и пощупал пульс своего товарища. Тот был жив, но еле дышал. Капитан расстегнул тесный ворот его рубашки и уложил поудобнее. Веки его слабо задрожали и приподнялись. Махмед зашелся в кровавом кашле, но сумел унять его и хрипло прошептал:

— К врачу… Реджинальду Филду… скорее, дом за городом, по старой дороге от мечети… белый дом… моя машина в гараже…

Его глаза закрылись, но он продолжал тяжело дышать. Фросту еле удалось поднять своего дородного друга, и он, шатаясь под непосильной для его раненой руки ношей, поплелся из дома к гаражу.

Реджинальд Филд? Широко известный на западе доктор и детективный писатель, чьи бестселлеры пользуются большим успехом? Фрост только недавно, когда был в больнице, закончил читать один из его романов. Да, жалко, что он не захватил эту книгу с собой, можно бы было поставить на ней автограф автора…

Глава двадцать вторая

“Мерседес” Махмеда стоял в гараже, а рядом с Машиной лежал его водитель с перерезанным горлом. После короткой гонки на страшной скорости по старой дороге Фрост подлетел к белому дому и затормозил у витых железных ворот. На заднем сиденье в неудобной позе на животе лежал Махмед. Его раны на спине и плече капитан кое-как перевязал найденными в гараже чистыми тряпками.

Хэнк вывалился из-за руля “мерседеса” и подбежал к воротам. В их верхней части он заметил телекамеру, а ниже — кнопку переговорного устройства. Он торопливо нажал ее раз, затем — второй. Только минуты через две, когда он уже потерял всякое терпение, из маленького динамика раздался приглушенный женский голос:

— Да, кто там?

— Меня зовут Хэнк Фрост, я приятель вашего друга Махмеда, толстяка в феске. Его тяжело ранили, и он сказал, что ваш муж или кто там… Реджинальд Филд… может помочь.

— Реджинальд Филд не мой муж, но я знаю Махмеда. А что с ним случилось? И с вами?

Капитан взглянул на камеру, затем — на свой окровавленный рукав.

— На нас напали в его доме и ранили. Так можно к вам или нет?

— Одну минутку, я только что-нибудь наброшу. Въезжайте, я встречу вас у двери дома.

Хэнк повернулся и посмотрел в сторону “мерседеса”.

— А вы не могли бы позвать Реджинальда или слугу, или кого-нибудь, чтобы помогли мне? Махмед не в состоянии идти, а у меня рука… Тяжело.

— Ладно.

Раздался щелчок, за ним — гудение электрического моторчика, и ворота стали открываться.

Капитан вернулся к машине, ощущая легкое головокружение от потери крови. Он въехал во двор и заметил в зеркало заднего вида, как ворота за ним автоматически закрылись. Рядом с ним на переднем сиденье лежал трофейный автомат, который он захватил на всякий случай. Но он надеялся, что Махмед не ошибся в своем выборе и Реджинальд Филд — действительно его друг и ему можно доверять.

Хэнк остановился спереди белого дома, приземистого, с покатой крышей, более похожего на американское бунгало, чем на жилище в Африке. Рядом, в открытом гараже, он разглядел шикарный “роллс-ройс”, ретро-модель в стиле тридцатых годов.

Он вышел из машины, в это время открылась дверь дома и из него вышла высокая женщина с каштановыми волосами, чью стройность не удавалось даже скрыть широкому арабскому халату.

— Я же вам сказал, — сердито обратился к ней Фрост, — что мне нужен мужчина. Махмед очень тяжелый.

— Ничего не поделаешь. Я сама вам помогу.

— А Реджинальд Филд?

— Что — Реджинальд Филд?

— Ну, писатель, врач — друг Махмеда… Где он?

— Он перед вами, — улыбнулась женщина и направилась к “мерседесу”. Только теперь капитан заметил у нее в руке маленький врачебный чемоданчик.

— Так вы и есть этот самый Филд? — недоуменно спросил ее Хэнк.

— Да, — певуче протянула та, не оборачиваясь, и наклонилась над задним сиденьем.

Фрост тяжело привалился к капоту и вполголоса пробормотал:

— Черт побери… Надо же, каких успехов достигли в операциях по изменению пола…

Глава двадцать третья

Капитан открыл глаз и уставился в потолок, чувствуя поток свежего ночного воздуха, льющийся из кондиционера. Фрост попытался приподняться, но голова его закружилась, и он откинулся на подушку. Что-то уж слишком часто стал он просыпаться в незнакомой обстановке. Хэнк оглянулся вокруг: лежал он не на кровати, а на больничной кушетке, под тонким одеялом. Его правое плечо и рука были плотно и умело забинтованы. Он снова приподнялся и услышал сзади женский голос:

— На вашем месте я бы не сильно напрягалась. Я сделала вам укол морфия, а он не очень сочетается с виски. От вас несло, как от профессионального дегустатора спиртных напитков.

— Вот вы и отгадали, чем я зарабатываю себе на жизнь, — нашел Фрост в себе силы пошутить.

Послышались мягкие шаги, и женщина в халате подошла к нему.

— Как там Махмед? — спросил ее капитан.

— Я извлекла пули… Вообще-то его надо было сразу доставить в больницу, но если он попросил привезти его сюда, значит, на то были серьезные причины. У нас с ним одинаковая группа крови, и я тут же сделала прямое переливание. Только бы не было заражения. Завтра все выяснится. А как вы себя чувствуете?

— Ужасно, — улыбнулся Хэнк.

— Еще бы. Ни у кого еще не видела так много шрамов, как у вас. Некоторые из них один на другом, словно сетка. Пулевые, ножевые, один — рваный, на животе…

— Мексика, автоматная очередь, — сухо прокомментировал Фрост.

— А ноги? С них как будто пытались содрать кожу.

— Пытались когда-то, — подтвердил он.

— Опасная у вас жизнь. Вы тоже занимаетесь продажей оружия, как и Махмед, или об этом нельзя спрашивать?

— Нет, я всего лишь его старый друг. Он должен был мне кое-что рассказать про нашего общего врага.

— Похоже, что ваш общий враг действовал весьма эффективно. Вы всегда носите с собой так много оружия? Капитан не мог сразу сообразить, что она имеет в виду. — Ну, в машине валялся автомат, за пояс был заткнут пистолет и нож впридачу…

— А что произошло, когда мы подняли Махмеда наверх? — решил уйти от ответа Хэнк.

— Вы отключились, — она присела на краешек кушетки. — Потеряли сознание из-за потери крови, и мне уже пришлось тащить Махмеда самой. Да, он и вправду тяжелый. Потом я занялась вами. Так и бегала от одного к другому. Удалось заснуть только пару часов назад.

— А откуда такие глубокие познания о шрамах?

— О пулевых и ножевых? Я ведь работала в одной из нью-йоркских больниц, в отделе неотложной помощи. Меня всегда удивляло то, что в городе с такими строгими законами о владении огнестрельным оружием было огромное количество пациентов с пулевыми ранениями.

— Это уж точно, — согласно кивнул Фрост. — А откуда это имя — Реджинальд Филд?

— Значит, вы удостоверились, что я все-таки не переделанный мужчина?

— Честно говоря, был бы не против проверить это поглубже.

Она засмеялась приятным мягким смехом.

— Конечно же, я обыкновенная женщина и родилась с теми частями тела, что и сейчас при мне. Они только с возрастом немного изменились.

— Я рад за вас.

— Мое настоящее имя — Регина Медоуз, отсюда — Реджинальд Филд. Я посчитала, что кровавые детективные романы более пристало писать мужчине, чем женщине. Кроме того, я могу свободно путешествовать, и мне нигде не надоедают журналисты. Мой псевдоним существует только на обложках книг.

— Хорошо придумано, лишь бы ваше имя было правильно указано в выписанных вам чеках.

— Точно, пока в этом ошибок нет. А вас зовут Фрост, так? Чем вы занимаетесь?

— Кем я только не был — и наемником, и телохранителем…

— Ну ладно, если вы в состоянии передвигаться, я бы хотела отвести вас в более удобную спальню, там вам будет лучше. Кормить вас еще рано, может стошнить. Потерпите уж до завтрака. Попробуйте потихоньку подняться, я вам помогу.

Капитан стал понемногу приподниматься с кушетки и почувствовал, как его подхватили заботливые руки. Он опустил ноги на пол, одеяло соскользнуло, и Хэнк ощутил какую-то нелепую неловкость.

— Вы что, стесняетесь меня? — улыбнулась Регина. — Не смущайтесь, это часто случается с мужчинами, когда за ними ухаживают медсестры или врачи-женщины.

— Вы заставляете меня чувствовать себя так, словно мне четырнадцать лет.

— Всем мужчинам всегда по четырнадцать. Идемте уже, — она подхватила его под руки, и они в обнимку зашагали к двери.

Глава двадцать четвертая

Регина Медоуз оказалась довольно деятельной особой.

Вещи Фроста были доставлены из гостиницы, дон Адольфо уведомлен о случившемся, салон “мерседеса” вычищен от крови. Ей даже удалось обойтись без вмешательства полиции.

Капитан сидел на открытой веранде, выходящей в садик. Хозяйка называла свой дом “Медоузшир”, и за несколько дней своего пребывания в нем Хэнк видел во дворе только одного работника. Это был садовник, который приезжал в стареньком “джипе” на пару часов, делал свои дела и быстро уезжал после обеда.

Кроме одаренной писательницы, Регина зарекомендовала себя хорошей хозяйкой, умеющей вкусно готовить. Лет ей было около тридцати пяти, и она очень понравилась Фросту.

Его правая рука была на перевязи. Он попивал охлажденный лимонад и поглядывал на пламенеющий закат, когда услышал знакомый стук каблучков.

— Думаю, немного хорошего виски пойдет вам на пользу, — сказала Регина и поставила на столик поднос с бутылкой, стаканами и ведерком льда. Она присела рядом и запахнула халат, на этот раз светло-желтого цвета.

— Утром я слышал стук вашей пишущей машинки, — заметил капитан.

— Я еще не придумала названия для своей новой книги.

— А о чем она?

Хозяйка положила щипчиками в стаканчики кубики льда и стала открывать бутылку виски. Фрост отобрал ее у нее и легко скрутил пробку.

— Почему-то ни одна женщина не умеет открывать бутылки. Вот как нужно.

— Вижу, вы большой специалист в этом деле.

— Это уж точно, одно время был даже чересчур большим специалистом.

— Я уже заинтригована, расскажите мне о себе. Никогда еще не приходилось разговаривать с наемником.

— Сначала вы расскажите о своей книге.

— Ладно, — улыбнулась Регина и пригубила виски. — Действие происходит в Швейцарии. Вам не приходилось там бывать?

— Да, — кивнул Хэнк, вспоминая свои приключения в этой стране. Он отхлебнул виски, и оно приятной теплотой пролилось в желудок.

— Ну, я только намечала общий план книги, все подробности у меня еще не отработаны… События развиваются в одной из швейцарских клиник. Наш разведчик приходит там в сознание и подозревает, что его готовят к хирургической операции. Он не может говорить, не может двигаться, не может обратиться за помощью к врачам. Он лишь понимает, где находится, но не знает, почему, и пытается это разгадать.

— И что же дальше?

Она загадочно улыбнулась.

— Если я расскажу сейчас, вы не станете потом покупать мою книгу.

— Значит, вы сами не знаете, чем это дело кончится.

— Видно, что вы уже имели дело с писателями. Фрост важно кивнул, стараясь тоже напустить на себя загадочный вид.

— Как Махмед? — решил изменить он тему разговора.

— Сегодня уже лучше. Завтра с ним можно будет недолго поговорить об этой, как ее, Еве, раз это так важно для вас.

— Очень важно. Он отдыхает сейчас?

— Да. Махмед — сильный мужчина и скоро выздоровеет. Правда, останутся шрамы, один особенно большой, на спине. Мне пришлось торопиться, когда я выковыривала пули.

— Все извлекли?

— Все. У меня есть переносной рентгеновский аппарат, и я все же считаю себя не только писательницей, но и доктором. Вам это кажется странным?

— Лично мне медицина не нравится. Приходилось как-то вытаскивать пули из одного моего друга… без рвоты не обошлось. Три профессии я никогда бы не смог освоить: врача, стоматолога и работника морга.

— Кого, кого?

— Работника морга. Ну, кто там в подвале занимается трупами, обмывает их, раскрашивает в естественный цвет… Тьфу!

— Странно. Вы ведь можете воевать, убивать и все такое прочее, но одна мысль о морге приводит вас в замешательство?

— Да. Война — это обычное дело, она сопутствует жизни, но морг — совсем другое, это не для меня. Завидую людям, которые могут перебороть себя.

— Это можно считать комплиментом мне?

— Конечно. Как вы можете жить здесь, почти что в пустыне? Писать книги? Да и вообще, что заставило вас стать врачом?

— Мне нравилось играть в больничку, когда я была маленькой, — засмеялась Регина.

— Нет, я спрашиваю серьезно.

— Ну вы ведь не поверите, если я скажу, что мой отец был доктором и я захотела последовать по его стопам.

— Поверю, если это правда.

— Это действительно так.

— А что же заставило вас изменить профессию?

— Ну-ка, вообразите себя детективом — вы же читали мои книги — и попробуйте угадать, — улыбнулась она”, и загадочное выражение ее лица сменилось плутовато-детским.

Фрост наклонился над столиком и почувствовал ноющую боль в плече.

— Ладно, давайте поиграем. Вы хотели быть писательницей, но стали врачом из-за того, чтобы угодить своему отцу. Хотя вряд ли, уж очень похоже на избитый сюжет какого-нибудь душещипательного фильма.

— Не совсем. Вы почти угадали. Потом мой отец умер, и я поняла, что занимаюсь нелюбимым делом. В Нью-Йорке у меня был один пациент, крупный издатель, я приставила ему к горлу скальпель и заставила прочитать свою первую книгу…

— Ну, насчет скальпеля я не верю…

— Шутка. Я просто попросила его, и он прочел. Потом заплатил небольшой гонорар, хотя я готова была отдать ему эту книгу и даром. Если не ошибаюсь, он страдал камнями в почках.

— Ну и как его камни сейчас?

— Лучше, он регулярно мне звонит и иногда просит кое-каких советов из области медицины.

— Интересная вы женщина, — протянул капитан.

— А вы — интересный мужчина, — взглянула она на него своими зеленоватыми глазами.

— Может, отправимся в спальню? Я говорю не слишком прямо?

— Нет. Зачем, по-вашему, я принесла виски?

— Вот на такой ответ я и надеялся, — улыбнулся Хэнк.

— Только вряд ли поза “мужчина сверху” окажется безболезненной для вас из-за раненой руки.

— Ничего, ведь рядом будет врач.

— Хорошо, больной, — кивнула Регина, допивая виски.

Глава двадцать пятая

Фрост до отказа повернул кран холодной воды и встал под колючие струи, думая о хозяйке дома, о Махмеде и о том, что ему скоро придется уезжать. Регина Медоуз успела ему очень понравиться и, что странно, она его тоже по-настоящему полюбила. Расставание предстояло тяжелое. Они уже успели позавтракать и за столом говорили обо всем, только не о предыдущей ночи.

Капитан вышел из ванной, вытерся, осмотрел пластырь, который уже заменил бинты, надел легкие брюки, рубашку, итальянские туфли и сбежал вниз.

Регина сидела спиной к нему на низком диване. Хэнк тихо подкрался к ней, положил ей руки на плечи и развернул к себе. Женщина прижалась к нему, он заглянул в ее глаза и увидел в их уголках слезы.

— Все будет хорошо, дорогая моя, — прошептал Фрост…

Махмед явно сбросил несколько лишних килограммов за время своего выздоровления, и это только пошло ему на пользу.

— Хэнк, — тихо проговорил он, — ты спас мне жизнь. Теперь я твой вечный должник.

— Ну, если ты заговорил о долге, — пошутил капитан, — то можешь отдать мне двадцать девять долларов девяносто пять центов — и мы квиты.

— Вряд ли. Я же хотел рассказать тебе о Ведьме, о том, что она задумала…

— О Ведьме? — недоуменно отозвалась Регина.

— Это ласкательное прозвище Евы Чапман. Если бы ты знала ее, то не спрашивала бы.

— Регина, тебе я тоже обязан по гроб, — закашлялся Махмед. — Вы всегда будете моими самыми близкими друзьями… Ну ладно, ближе к делу. Ведьму нужно уничтожить, пока она не добралась до всех нас. Она закупала оружие для Эстебана Гарсиа-Руиса. Этот фашист…

Махмед зашелся в тяжелом кашле, и Регина склонилась над ним, стараясь облегчить его страдания.

— Нет, ему очень тяжело говорить, — выпрямилась она через минуту. — Я дала обезболивающий укол, чтоб хоть как-то помочь.

— Понятно, — вздохнул Фрост и вышел из комнаты. Они сидели на веранде и пили чай, который отдавал какими-то лечебными травами.

— Нравится тебе чай с миндалем? — спросила его Регина.

— Честно говоря, нет. Не люблю я всю эту экзотику.

— Верю, — улыбнулась она. — Наверное, ты сейчас же уехал бы отсюда, если бы знал, как найти Эстебана Гарсиа-Руиса…

— Да, — честно ответил он ей. — Я просто должен это сделать, и у меня нет выбора. Нельзя допустить, чтобы Ева осуществила свои планы. В конце концов, если я не найду ее, то она сама заявится прямо сюда и уничтожит всех нас, тебя в том числе.

— Неужели она настолько опасна?

— Этого ты просто представить себе не можешь. Не меньше своего покойного отца.

— А что с ним случилось?

— Я его пристрелил, — кратко проинформировал ее капитан, закуривая сигарету, чтобы перебить больничный привкус чая.

— Ну и что же ты собираешься сделать с Евой?

— Застрелить, зарезать, повесить, отрубить голову. Все, что угодно, лишь бы отправить на тот свет.

— И что потом?

— Потом займусь своей личной жизнью.

— А в ней не будет места мне?

— Не знаю. Я вообще еще ничего не знаю.

— Может, ты еще вернешься сюда?

— Я не хочу причинять тебе никаких страданий. Постарайся понять меня.

— У тебя есть женщина…

— Да. Ее зовут Бесс.

— Она ждет тебя?

— Да, она всегда ждет меня.

— Хочет выйти за тебя замуж?

— Да.

— А ты хочешь жениться на ней?

Фрост закурил новую сигарету и кивнул.

— Как тебе все объяснить… Дело в том, что я не представляю себя в семье… Но я люблю ее.

— Я хочу, чтобы ты знал, что тебе всегда будут здесь рады, если ты когда-нибудь надумаешь заехать ко мне в гости. Но я понимаю, что тебе нужно решить свои проблемы и не хочу тебя удерживать против твоей собственной воли. Махмед еще слаб и вряд ли сможет тебе помочь несколько ближайших дней… Если хочешь, я расскажу тебе, где сейчас находится его шеф, Никос Калантос. Он на маленьком греческом острове, который называется Хиос. У меня есть друг, который поможет тебе добраться туда. Калантос тебе все и расскажет о Гарсиа-Руисе.

— Спасибо тебе за помощь, Регина. Можно спросить, зачем ты так участливо помогаешь мне?

— В своих книгах я часто заставляла героев делать разные глупости, а теперь вот решила сделать одну из них и сама. Только пообещай мне кое-что взамен…