Глава двадцать третья

Маленькую девочку – младше, чем его дети – не просто убили. Ей всадили в живот нож и выпустили наружу кишки.

– О Боже мой, – прошептал замерший рядом со Стилом Кларк Петровски. Он зажал рот рукой и выбежал из комнаты.

– Да, когда убивают ребенка, это совсем не похоже на убийство взрослого, – сказал подошедший к ним судмедэксперт, которого Лютеру приходилось встречать все чаще и чаще. – К тому же, похоже на то, что бедную девочку еще и изнасиловали. Проклятые сволочи…

Стил горестно смотрел на маленький труп, стараясь запечатлеть образ невинной жертвы на всю жизнь, чтобы не уставать мстить за нее.

Ральф Камински так и не появился на месте совершенного преступления, что показалось Лютеру очень подозрительным.

Специалисты тем временем снимали отпечатки пальцев с дверных ручек, мебели и с телевизора, который остался включенным с прошлого вечера.

Девочку подняли с залитого кровью ковра, положили в мешок, застегнули его и унесли к стоящим снаружи дома машинам «Скорой помощи», куда перед этим погрузили трупы ее родителей.

В дверях появился Кларк.

– Шеф, – подошел он к Стилу. – Поступило сообщение о таком же зверском убийстве еще одной семьи, в миле отсюда. Поехали, здесь мы уже ничем не поможем…

Билл Раннингдир и Том Лефлер уже были на месте второго убийства, когда туда приехали Стил и Петровски. А перед тем, как они вышли из машины, на полицейской волне прозвучало сообщение о третьем преступлении.

– Не заходите в дом, – встал на крыльце Лефлер, но Стил прошагал мимо него. – Они заплатят за это, клянусь!

Лютер и Кларк прошли прихожую, в которой стояли два побледневших полицейских. Они показали им свои удостоверения ФБР, и те лишь кивнули, не в состоянии вымолвить ни слова.

Тела лежали во всех комнатах.

Шесть жертв.

Женщина с разрубленным черепом.

Рядом с ней на полу – мертвый мальчик лет шести.

В углу одной из комнат сидела в кресле старуха с перерезанным горлом, в залитом кровью платье.

Подросток с простреленной грудью.

Две девочки лет десяти, двойняшки, с пулевыми отверстиями в головах. Даже после смерти они остались неразличимо похожими друг на друга.

Было и седьмое тельце – убитой собачонки.

Лютер наклонился над мертвым животным и заметил в уголке оскаленной пасти кусочек материи «Лучше бы это был кусок мяса из горла одного из бездушных убийц», – подумал он, едва сдерживая слезы.

Глава двадцать четвертая

В Метроу был радиорепортер по имени Лем Пэрриш. В детстве – как Петровски рассказал Стилу – он мечтал работать в органах безопасности и читал все подряд об Эллиоте Нессе, Мелвине Первисе, Эдгаре Гувере, засматривался старыми фильмами Джимми Кегни.

Однажды ночью уже сменившийся с дежурства полицейский, которого Пэрриш хорошо знал, зашел в небольшой бакалейный магазинчик в своем районе – место, чудом выжившее из-за конкуренции универсамов.

Он как раз покупал себе пару сэндвичей на ужин, когда в помещение вошли двое парней, находившихся в розыске за вооруженное ограбление. Их выпустили под залог, а они забыли вернуться в нужное время.

Один из них держал в руке обрез дробовика (как позже выяснилось – краденый), а у другого был большой нож для резки мяса. Этот тут же приставил лезвие к горлу молодой девчонки, которая зашла купить хлеба. И тогда полицейский начал действовать.

Тогда же начал действовать и Лем Пэрриш.

Полицейский получил ранение, но потом поправился и вернулся к несению службы. Лем Пэрриш тоже пострадал – он лишился всех пальцев левой руки.

Полицейский подстрелил обоих налетчиков, но поскольку тот, который выжил (а это именно он перерезал горло девчонке), заявил, что в него стреляли без предупреждения – а так и было, – бандиту не стали предъявлять обвинение и государство еще и оплатило его больничный счет.

Пэрриш поступил в юридический колледж, но быстро ушел оттуда, когда понял, что правосудие в стране не отвечает его принципам. То, что судьи, как правило, больше слушают адвоката, нежели прокурора, вызывало в нем раздражение.

Пришлось поставить крест на карьере юриста.

Лем Пэрриш – рост шесть футов, светлые волосы, красивый, но обезображенный увечьем – пошел на радио. Он сделал этот выбор, зная, что место на телевидении ему не светит из-за физического недостатка. И ему удалось сделать там карьеру.

Лем Пэрриш успешно выдерживал конкуренцию со своими коллегами – обладателями полного набора пальцев – во всем, будь то благотворительный баскетбольный матч или комментарий боевых действий где-нибудь на Ближнем Востоке.

Он сразу вступил в ряды «Патриотов».

И в конце встречи между дирекцией ФБР и «Патриотами» из Метроу Дэвид Холден сообщил, что их связным будет Лем Пэрриш.

Лютер Стил сидел у стойки бара и потягивал пиво, чтобы не выделяться из толпы прочих посетителей. Впрочем, независимо от этого, он и так выделялся более чем достаточно – единственный негр среди белых посетителей во всем заведении.

Лем Пэрриш опустился на стул рядом с ним.

– Мы так не договаривались, – сказал он.

– У меня не было выбора, – ответил Стил. – Пришлось прийти самому. Надеюсь, в дальнейшем все будет организовано по всем законам конспирации.

Он говорил, наклонившись к кружке и не глядя на Пэрриша, чтобы никто ничего не заметил.

– Один раз может испортить все.

– Мне нужно встретиться…

– Только без имен.

– Это должна быть личная встреча.

– После того, что случилось? – рассмеялся Пэрриш. – Будьте благоразумны.

– Но мы не имели отношения к этому инциденту.

– Я тоже так думаю, иначе меня бы здесь не было. Но дело не в этом. Они сейчас зализывают раны. И они теперь ко всему относятся очень настороженно.

– Это было худшее утро в моей жизни. Я…

– Могу себе представить, – кивнул Пэрриш. – И чувствовал бы себя лучше, если бы не мог. То, что я услышал по радио и на полицейской волне, – полный кошмар. Что общего это имеет с нашими знакомыми?

Стил со свистом выпустил воздух.

– Ни на радио, ни полиция не знают сути дела. А суть эта в том, что мы взяли одного парня, из тех, которые совершали эти зверские убийства.

Напротив стойки бара висело зеркало, и в нем Стил следил за выражением лица Пэрриша. Челюсть репортера отвисла. Подошел бармен и спросил, чего тот желает. Пэрриш пробормотал что-то, закурил сигарету и взглянул Стилу прямо в глаза.

– ФОСА?

– Да.

– И он хочет сделать признание?

– Да.

– Вы чего-то недоговариваете.

– Да.

Стил умолк, ибо бармен вернулся с кружкой импортного пива, которое Лютер всегда считал разновидностью мочи. Когда парень в белом кителе удалился, он произнес:

– Просто передай Дэвиду, что это может быть единственный шанс для нас обоих. Этот парень, которого мы взяли – а взяли его мы, не легавые, – судя по всему, в курсе многих дел «Фронта Освобождения». Такой добычей нельзя пренебрегать. И, кстати, на твоем месте я бы не доверял телефону.

Глава двадцать пятая

В толстом вязаном свитере ему было очень жарко, но только так он мог пронести с собой то, что хотел. Можно было, конечно, вместо этого одеть куртку, но вряд ли тогда ему было бы прохладнее.

Здесь можно было позавидовать женщинам. Они имели сумочку, в которой нетрудно было скрыть все что угодно, вплоть до оружия. В сумочке Рози Шеперд лежали два ствола и один из них принадлежал Холдену.

Роуз была одета в свободную блузу и по своему обыкновению изображала беременную. В ее «животе» был умело скрыт короткоствольный револьвер 38-го калибра.

Холден остановил машину и подождал, пока его глаза привыкнут к темноте. Фары он выключил еще раньше.

Перед ними возвышалась металлическая ограда из переплетенных прутьев. Ворота, к которым подходила дорога, были заперты на мощного вида замок.

– Я не устаю повторять себе, что это может быть ловушка. Тут для нее просто идеальные условия. И все же…

Дэвид повернулся к Рози, и женщина не закончила фразу.

– Но у нас ведь есть оружие. Хорошая у тебя блузка.

– Если она тебе не нравится, я больше не буду ее носить.

– Она мне нравится.

– Нет. Иначе бы ты не говорил такое.

– Какое?

– Ну, я же не виновата, что под ней нельзя спрятать автомат или гранатомет.

– И тем не менее, мне нравится твоя блузка.

– Хорошо, я подарю ее тебе. Только придется убрать наплечники – ты ведь покрупнее меня.

– Спасибо, милая, я тронут.

Холден усмехнулся, но внутренне все еще был напряжен. А что если Стил хочет просто подставить их и запланировал ловушку? Слишком уж хорошо выглядела приманка – живой и готовый к сотрудничеству парень из высших эшелонов ФОСА.

Холден вытащил «Беретту» из-под свитера. На оружии остались следы его пота.

До сих пор единственными пленными, которых удавалось захватить «Патриотам» и которых они потом оставляли связанными для полиции, предварительно позвонив по телефону, были натуральные дебилы, уличные хулиганы, рядовые бойцы, не имевшие понятия о планах «Фронта Освобождения» или о его руководителях.

Холден услышал, как лязгнул замок на воротах. Они открылись. Дэвид сжал пальцы на рукоятке пистолета.

В проеме стоял Лютер Стил.

– Это только я, – улыбнулся он.

Холден остался сидеть за рулем, готовый в любой момент сорвать машину с места.

– Тут довольно безлюдно, – сказал он, произнеся первые слова, пришедшие в голову.

– Мы хотели, чтобы так выглядело. О существовании этого места я узнал всего шесть часов назад.

Стил улыбнулся.

– Мистер Серилья арендовал его у командования Военно-воздушных сил, когда президент согласился на нашу операцию.

Стил кашлянул и продолжал:

– Я связался с директором, когда мы взяли того парня. И мистер Серилья сказал мне об этом месте.

Стил указал на небольшую бетонную будку с плоской крышей, которая виднелась за его спиной.

– О нем не знает больше никто, кроме троих ребят из моей команды и нас. Я имею в виду себя, вас, Холден, мисс Шеперд, президента и мистера Серилью. Вам это нравится?

– Знаете, о чем я сейчас думаю? – спросил Холден с улыбкой.

Лютер Стил двинулся к машине.

– Наверное, да. Вы думаете, что если это ловушка, то вы меня убьете. Угадал?

Холден усмехнулся.

– Угадали.

– Что ж, тогда мне нечего беспокоиться. Это не ловушка. Поезжайте прямо. Я могу идти рядом, могу сесть в машину, как захотите. Наши техники уже почти подготовили клиента.

В следующий миг Роуз Шеперд выскользнула из машины и ствол ее «Кольта» уперся в живот Стила.

– Вы же только что сказали, что, кроме вас, президента, ваших сотрудников и Серильи, никто ничего не знает.

– И я готов под этим подписаться. Все остальные, кто входит или выходит с территории этого объекта, делают это с завязанными глазами. Сейчас внутри находятся два врача из спецполиклиники и медсестра. Больше никого нет, и в случае чего нам придется самим заботиться о своей безопасности.

– Если вы лжете, – сказала Рози театральным шепотом, – то Дэвиду не придется вас убивать. Потому что это сделаю я.

Женщина повернулась к Холдену.

– Я буду рядом с ним, Дэвид.

Она сунула револьвер Стилу в спину, и прежде чем Холден успел возразить, они уже двинулись к воротам.

Местонахождение этого сооружения, спрятанного в горах, и все необходимые подробности сообщил «Патриотам» Лем Пэрриш. Так же он передал им содержание разговора со Стилом, того разговора, который имел место в баре для белых.

Холден повернул ключ зажигания, притормозил, выключил фары. Когда машина проезжала в ворота, Стил повернул голову:

– Вы сами закроете это на замок или мне придется?

– Я сделаю, – отозвался Холден.

Он вышел из машины, все еще держа «Беретту» в правой руке, закрыл ворота и набросил цепь.

Он не мог понять, каким образом два врача, медсестра, пленный, четверо агентов ФБР да еще и они с Рози могут уместиться в этом домике? А, кстати, где же автомобили?

Холден двинулся обратно к машине. Стил окликнул его.

– Припаркуйте прямо здесь, возле этого автомата.

Холден оглядел старый автомат для продажи кока-колы. Наверняка какой-нибудь коллекционер заплатил бы за него немалые деньги. И что он тут делает?

Роуз Шеперд не отходила от Стила ни на шаг. Тот приблизился к автомату и принялся шарить в карманах, словно в поисках монетки. В следующий момент Холден понял, что Стил действительно ищет монету. Он бросил деньги в прорезь и махнул рукой Холдену, призывая подвести машину ближе.

Стил нажал какую-то кнопку на панели автомата, и вдруг земля у самых колес автомобиля поползла в стороны, открывая черный проем. Роуз сжала пальцы на револьвере.

– Что происходит, Стил?

– Расслабьтесь, детектив Шеперд. Все в порядке.

Машина Холдена тем временем медленно опускалась в подземелье.

Дэвид подошел к Стилу.

– Что эта такое?

– Я же объяснил – это секретный объект Военно-воздушных сил.

– Для чего он используется? – спросила Роуз.

Она нервно облизала губы.

– Спокойно, – шепнул ей Холден.

– Тут есть три автоматические платформы. Когда одна опускается вниз, другая занимает ее место. Сейчас съедем на дно и включим систему охраны.

Стил сунул руку в карман, Роуз напряглась, но эфбээровец достал всего лишь лист бумаги.

– Комбинацию на автомате я запомнил, – пояснил он. – Но вот код для платформ…

Через некоторое время они уже были внизу, в бетонном коридоре. От главного хода отходили многочисленные ответвления. Холден огляделся. Он увидел неподалеку несколько маленьких автомобилей, напоминавших те, на которых ездят игроки в гольф.

– А все же для чего ВВС используют этот объект? – снова спросил он у Стила.

Тот пожал плечами.

– Не знаю. Меня об этом не проинформировали. Возможно, здесь хранится какое-то стратегическое оборудование.

– Но ведь кто-то в командовании ВВС должен знать об этом месте, – сказала Роуз.

Стил кивнул.

– Я говорил об этом мистеру Серилье.

Он сошел с платформы и двинулся к двери лифта, возле которой в стену была вделана панель с разноцветными кнопками.

– Тут, наверное, использовался старый египетский метод, – предположил Холден.

– Вы полагаете, что по завершении работ жрецы убили строителей, а потом кто-то отрезал языки жрецам? – спросил Стил. – Вряд ли. Это все же не пирамида. Припаркуйте машину.

Холден двинулся к автомобилю, шепнув Рози:

– Надеюсь, что эта яма не станет нашей могилой. Не отходи от Лютера.

Женщина кивнула. Поставив машину в боковом коридорчике, Холден вернулся к своим спутникам.

– Мое любопытство все возрастает, – сказал он. – А что если кто-то просто перелезет через забор, бросит в автомат монетку и пожелает получить бутылочку кока-колы? Такое может случиться?

– Да. Но тогда вспыхнет надпись: «Автомат не работает» и клиент получит обратно свои деньги. Так мне сообщил мистер Серилья.

– Великолепно, – хмыкнул Холден.

Они двинулись к ближайшему автомобильчику, Стил уселся за руль, а Холден и Роуз – на заднее сиденье. Эфбээровец повез их по тоннелю на север. Холден достал из сумочки Роуз свою «Беретту» и засунул ее за пояс. Тот факт, что пистолет был отлично заметен, его не смущал.

Когда машина остановилась, Дэвид выскочил из нее и протянул руку, помогая Рози, хотя вряд ли она нуждалась в его помощи. Эта женщина могла постоять за себя в любой ситуации.

– Заходим, – коротко бросил Стил, указывая на какую-то дверь.

Он нажал кнопку на стене, и створки двери поползли в стороны. Холден слегка придержал Рози и вслед за Стилом шагнул в помещение. То, что он увидел здесь, напомнило ему телевизионную студию, только гораздо больших размеров.

Потолок поднимался футов на тридцать, не меньше. Повсюду виднелись кабели и тросы. Сама комната словно состояла из нескольких отдельных помещений, не отгороженных, правда, стенами. В углу стоял мягкий диван и два кресла. Рядом – столик на колесиках. В нескольких ярдах от всего этого находился медицинский стол с ширмой.

В дальнем конце помещения было что-то вроде кухни с плитой и мойкой.

– Ничего себе, – протянул Холден.

– Прошу за мной, – сказал Стил.

Они двинулись к стене, в которой была еще одна дверь. Холден подумал, что это место может служить прекрасным бомбоубежищем, и покачал головой при мысли о том, куда идут деньги налогоплательщиков.

Стил снова нажал кнопку, и дверь открылась. Внутри были двое мужчин и женщина. Врачи и медсестра?

– Настоящих имен мы называть не будем, – произнес Стил, когда они вошли внутрь. – Ко мне и моим людям это не относится. Теперь давайте знакомиться.

Он жестом указал на Холдена и Роуз.

– Ларри, Сара, представляю вам Элеонору, она один из врачей. А это Том и Терри. Они занимаются оборудованием.

Холден пожал ладони мужчин, а потом протянул руку Элеоноре. Это была симпатичная женщина лет тридцати с каштановыми волосами и голубыми глазами. Роуз тоже поздоровалась с ней.

– Мой коллега, доктор Боб, – начала она, – проведет допрос. Ассистировать ему будет сестра Нэнси.

Холден поднял руку.

– Сначала мне хотелось бы узнать, как мистер Стил сумел заполучить этого парня?

И он взглянул в глаза агенту ФБР.

– По второму адресу, – сразу ответил тот, – на месте преступления мы нашли собаку. В зубах у нее был кусочек ткани. Я не мог изучить ни ткань, ни собаку, не нарушив картины преступления, но мне подумалось, что, возможно, защищая хозяев, собака укусила одного из убийц.

А поскольку не во всякой аптечке найдется вакцина против бешенства, начал проверять больницы. Вскоре мне сообщили, что в клинику в западном районе обратился мужчина с жалобой на то, что его укусила собака. Мы быстренько помчались туда. По нашей просьбе врач усыпил пациента, а проснулся он уже здесь. Мы знаем его имя. Подлинное оно или нет – установить сложно, но мы располагаем отпечатками пальцев и я с минуты на минуту жду информацию.

В этот момент в комнату вошел пожилой эфбээровец, которого Холден и Роуз видели ранее.

– Мы знаем настоящее имя, – сказал он. – Дактилоскопический анализ подтвердил это. Его зовут Абдул Вазил. Телетайп вот уже пять минут передает его послужной список.

– Мне бы хотелось с ним ознакомиться, – произнес Холден.

Стил кивнул Кларку. Тут вновь заговорила Элеонора:

– В любом случае доктор Боб и сестра Нэнси введут в организм этого мистера Вазила определенные медикаменты. Затем доктор, который является опытным психотерапевтом, будет задавать пациенту вопросы. Ответы мистера Вазила, его реакции, физическое состояние и все прочее поступит в наш компьютер. Затем я проанализирую материал.

И снова Холден подумал, что, может, они находятся в каком-то секретном медицинском центре, где ставятся эксперименты по изучению человеческой психики.

Роуз Шеперд недовольно тряхнула головой.

– Но это же незаконно. Нельзя использовать медикаментозные средства при допросе подозреваемого.

Элеонора молча перевела взгляд на Стила. Тот прокашлялся.

– Мы поставлены в особые условия. Не думайте, что мне это все нравится больше, чем вам. Но мы нуждаемся в информации больше, чем в обвинительном приговоре. После того, как мы с ним закончим, он получит разрешение покинуть страну. Ему будет гарантирована личная неприкосновенность. Можете не сомневаться – никто не будет его убивать. Даю вам слово.

– Можно здесь курить? – спросил Холден.

Никто не дал отрицательного ответа, и Дэвид посмотрел на Рози, которая сунула руку в сумочку. Холден заметил, что пистолета там уже нет, – видимо, женщина укрыла его где-то на теле. Она протянула Дэвиду сигареты и зажигалку. Тот закурил.

– Ну, когда будем начинать? – спросил он.

Стил сделал знак Элеоноре, и та взяла микрофон.

– Нэнси, вези объект, – сказала она.

Нэнси оказалась высокой блондинкой двадцати с чем-то лет. На ней был классический наряд медсестры – чепец, передник и остальное. Перед собой она катила кресло на колесиках.

В кресле сидел мужчина. Его голова была опущена на грудь. Появился и доктор Боб в белом халате. На его шее висел стетоскоп. С помощью медсестры Боб поднял мужчину и уложил на стол. Элеонора защелкала переключателями на панели.

Вспыхнули экраны мониторов, освещение в комнате стало слабее. Стил подвинул Рози стул, и женщина опустилась на него. Холден присел рядом с ней. С другой стороны устроился Стил.

Боб взял шприц и сделал укол в левую руку Вазила. Еще один укол – в правую руку – пациенту сделала Нэнси. Врач подождал немного и заговорил по-английски. Холден удовлетворенно вздохнул – он опасался, что беседу с Вазилом доктор будет вести на родном языке допрашиваемого, на арабском или фарси.

– Расслабься, Абдул, – говорил Боб спокойным мягким голосом. – Сейчас ты погрузишься в приятный сон. Такого приятного сна у тебя не было с самого детства.

Холден скрипнул зубами. С этим ублюдком еще разговаривают, как с ребенком. Рози положила ладонь на его руку.

– Тебе хорошо, Абдул? – спрашивал дальше врач.

– Да, очень, – ответил мужчина.

– Это замечательно. Просто расслабься и отдохни немного. Думай о чем-нибудь приятном, о самых счастливых детских годах твоей жизни. Если какая-нибудь неприятная мысль попытается проникнуть в твою голову, ты просто отмети ее в сторону, понял, Абдул? О чем ты сейчас думаешь?

– О моей матери.

– Она была красивая?

– Да, очень.

– Хорошо. А что она сейчас делает, Абдул?

– Она рассказывает мне сказку.

– Это твоя любимая сказка?

– Да.

– А мне ты расскажешь что-нибудь, Абдул? Я хочу почувствовать, какой ты сейчас счастливый.

– Да, расскажу, – ответил мужчина.

– Спасибо. Тогда скажи, почему ты оставил свой дом на Ближнем Востоке и приехал в Соединенные Штаты? Пожалуйста, начни с самого начала, чтобы ничего не пропустить.

Сигарета догорела и обожгла пальцы Холдена. Он погасил ее в пепельнице. Элеонора старательно оперировала какими-то клавишами на своей панели. На мониторе появилось изображение головы Вазила. Холден видел, как его зрачки прямо на глазах меняют форму. Странно, он думал, что веки пациента будут опущены.

Абдул Вазил снова заговорил:

– Русский сказал, что если я приеду в Штаты, то не пожалею. Я верю русскому. И вот я приехал. В Европе было трудно – меня разыскивала полиция, а спрятаться было негде. Я очень устал от такой жизни. Я боялся, что меня арестуют. А ведь я еще не сделал то, что должен был сделать. Никто меня не остановит, ни полиция, ни иностранная разведка. Русский сказал, что мне нужно ехать в Америку, и он был прав.

– А как зовут этого русского, Абдул?

– Дмитрий Борзой.

– Черт, – процедил сквозь зубы Стил.

– А вы можете спросить у него, не пользуется ли Борзой еще каким-нибудь именем? – отозвалась Роуз.

Доктор Боб еле заметно кивнул.

– Так этот русский твой друг? – продолжал он расспрашивать своего пациента.

– Да, – ответил Вазил.

– А он никогда не говорил тебе своего другого имени? Может, я тоже его знаю?

– Говорил, – произнес Абдул. – Его еще зовут мистер Джонсон.

Глава двадцать шестая

Наверное, редко кого из ораторов слушали с большим вниманием, чем сейчас Абдула Вазила.

Когда он сообщил, что в Штаты его надоумил приехать русский по имени Дмитрий Борзой, который пользуется также псевдонимом мистер Джонсон, собравшиеся в комнате люди отреагировали по-разному.

– Это тот человек с остановки. Тот, который подбирался к «Леопардам». Черт, это Джонсон… – возбужденно заговорила Роуз.

– Русский, – произнес Стил.

Врач Элеонора глубоко вздохнула.

Вазил продолжал говорить.

– Дмитрий сказал, что мы сможем легко победить. Кое в чем он был прав.

– А почему только кое в чем, Абдул?

– Чем больше свободы в стране, тем легче ее завоевать. Свобода передвижения, конституционные права – все это делает Америку очень уязвимой. Наш кандидат победит, потому что мы умнее. Но есть другие вещи…

– Какие? – спросил Боб.

– Соединенные Штаты никогда не победят нас, потому что такая уж это страна.

– Какая страна, Абдул?

– Открытая. Тут каждый готов жизнь отдать за свою личную свободу, и поэтому нам тут очень легко работать.

– А что у вас за работа?

– Терроризм.

– Ты террорист, Абдул?

– Нет, – глухо ответил мужчина.

– Может, вы борцы за свободу? – спросил Боб.

– Некоторые из нас, да.

– А о каких выборах ты говорил?

– О выборах мэра Метроу. Это очень важный пост.

– Какого кандидата вы с Дмитрием поддерживаете?

Рози усмехнулась.

– Ну, уж могу поспорить, что не Костигена. Он обещает навести порядок и разобраться с ФОСА.

Холден согласно кивнул. Похоже, Боб зря тратит время.

– Я не знаю, – сказал Абдул. – И это не имеет значения. Главное то, что сами выборы должны быть сорваны. Это очень поможет нам свалить всю систему.

– На кого работает Борзой? – спросил доктор Боб.

Холден сжал кулаки.

– Давно пора бы об этом спросить, – шепнул он.

– Борзой работает… – начал Абдул.

Медсестра Нэнси взмахнула рукой. В кулаке у нее был зажат шприц. Она с силой вонзила иглу прямо в сердце Абдула.

Рози и Холден одновременно вскочили на ноги, опрокинув стулья. Боб попытался схватить медсестру, но та увернулась и кулаком ударила его в переносицу. Глаза врача закатились под лоб.

Нэнси бросилась к двойной двери, через которую вошли Роуз и Холден. В руке Роуз появился пистолет.

– Не убивайте ее! – крикнул Стил, размахивая служебным «Кольтом». – Ее нужно взять живой!

Медсестра была уже у двери. Холден бежал сразу за ней. Он услышал, как Роуз кричит:

– Замри, сука!

Дверь начала открываться. Нэнси попыталась протиснуться в появившуюся щель, но Холден был уже рядом. Он прыгнул вперед, вытягивая руки. Женщина развернулась и нанесла ему удар ногой в живот. Холден услышал треск рвущегося материала и понял, что это ее платье.

Уклоняясь от очередного удара, он схватил женщину за одежду и сильно дернул. Та упала на него, перекатилась и вскочила на ноги. Холден потянулся за «Береттой».

– Пусть бежит, сволочь, – спокойно произнесла Роуз. – Посмотрим, далеко ли она уйдет.

Щелкнул курок.

Нэнси замерла и медленно обернулась. В ее глазах вспыхнули какие-то странные огоньки, которые Холден так сразу не сумел классифицировать. Нэнси широко открыла рот.

– Черт возьми! – рявкнул Холден, бросаясь вперед.

Его правый кулак с силой врезался в челюсть медсестры. Ее голова резко дернулась, на пол посыпались зубы, закапала кровь. Женщина взмахнула руками, упала на пол и осталась лежать неподвижно.

– В этом не было необходимости, – сухо сказал Стил.

Холден открыл рот, но Рози его опередила.

– А это что такое? – спросила она, указывая стволом пистолета на белую капсулу, которая лежала возле тела. – На витамины не похоже.

Холден присел на корточки и оглядел капсулу.

– Однажды, когда я служил в спецвойсках, мы поймали одного парня, – заговорил он, не глядя на Стила. – И он тогда открыл рот точно так же, как и эта красавица сейчас. И взгляд у него был такой же, безумный. Тот человек положил в рот капсулу с цианистым калием, и мы так ничего от него не узнали.

Холден повернул голову.

– Ваши меры предосторожности, Лютер, явно оставляют желать лучшего.

Он пощупал пульс на шее женщины. Она была жива. Холден стащил у нее с головы светлый парик, под которым оказались короткие темные волосы, и отбросил его в сторону. Похоже было, что у медсестры Нэнси настоящей была только грудь.

Глава двадцать седьмая

Они сидели в комнате. Холден расположился на диване рядом с Рози, Стил занимал стул. На другом стуле сидел пожилой эфбээровец, Кларк Петровски. На другом краю дивана сидела женщина, известная им как Элеонора.

Двое агентов Стила присматривали за «медсестрой» Нэнси, ожидая, когда женщина придет в себя. Техники по оборудованию курили и жевали бутерброды у противоположной стены комнаты.

Холден предложил открыть друг другу свои настоящие имена, ибо маскарад уже не имел смысла.

– Хорошо, – согласилась женщина. – Меня зовут Рита Харрингтон. Я действительно врач. А вы, как можно догадаться, Дэвид Холден, не так ли? Я узнала вас сразу же, как только вы вошли со специальным агентом Стилом. Я много читала о вас. Ну, так что тут все-таки происходит?

Стил энергично растирал себе виски, видимо, у него болела голова.