Глава восемнадцатая

Это было чудо, но им удалось уйти. Они доскакали до ворот, которые находились на границе окруженных забором владений доктора Калли. По счастью, тут стояла какая-то машина. Водитель вытаращил глаза, увидев, двух обнаженных всадников, одним из которых, вдобавок, была красивая женщина. Он не оказал сопротивления, и Фрост выбросил его из автомобиля, а потом посадил туда Бесс.

Собаки и охранники были уже совсем рядом, но капитану удалось быстро завести двигатель и уйти от погони. На заднем сиденье машины нашлась кое-какая одежда, так что они смогли, не привлекая ненужного внимания, вернуться в город и разыскать там О’Хару, который уже рвал на себе волосы от отчаяния и обвинял себя в том, что погубил друзей.

Отделались они довольно легко, но все же Фрост получил пулю в левый бок и — по традиции — в левую ногу. У Бесс была прострелена правая рука. Отъехав немного от виллы доктора, они сделали друг другу перевязку, поэтому крови ушло немного. Но все же капитану пришлось четыре недели проваляться в больнице.

За это время они обсудили планы на будущее и пришли к соглашению насчет дальнейшей совместной жизни. Когда Фроста выписали, они поехали в Чикаго и загрузили в багажник недавно купленной капитаном машины весь нехитрый скарб Фроста, который находился в его квартирке на Саут Бенд. Затем отправились в пригород и навестили родителей Бесс.

Там пришлось давать неприятные объяснения по поводу того, почему Хэнк хромает, а у Бесс перебинтована рука, но женщина кое-как сумела усыпить подозрения своих стариков.

— Да, я люблю его, — ответила она на вопрос об их отношениях. — Нет, официально мы еще не расписаны, но будем жить вместе в пригороде Атланты. Я напишу вам сразу же, как только мы устроимся на новом месте.

Бесс успокоила родителей, сказав, что у Фроста достаточно денег, чтобы содержать их обоих, и волноваться нечего.

— Кроме того, — продолжала она, — мой редактор переводит меня из Лондона в Атланту, и я тоже буду кое-что зарабатывать. Хэнк любит меня, и нам будет хорошо вдвоем.

После этого они сели в машину и уехали. Этот “Форд” выпуска 1978 года Фрост купил, когда вышел из больницы. На вопрос Бесс, почему он не выбрал более современную модель, капитан ответил, что любит большие машины, а сейчас таких уже не делают. Женщина со смехом ответила, что и других хэнков фростов сейчас тоже не делают.

Они сняли большую квартиру в северном пригороде Атланты. Погода стояла отличная, дни были долгими, а ночи короткими. Наконец-то Фрост и Бесс могли посвящать все свое время друг другу, предаваясь любви и воспоминаниям о совместно пережитых приключениях.

Три недели были посвящены обживанию на новом месте. К этому времени рука Бесс совершенно зажила, а Фрост пришел в себя настолько, что каждое утро совершал трехмильные пробежки и думать забыл о боли в ноге. И вот однажды в их доме зазвонил недавно поставленный телефон.

Это было в четверг поздним вечером, они только что вернулись из кино, все еще находясь под впечатлением космических пришельцев и таранящих друг друга звездолетов. Бесс взяла трубку.

— Это тебя, — с улыбкой сказала она Фросту, обменявшись с кем-то парой слов.

— Слушаю, — произнес капитан.

— Ну привет, наемник-пенсионер с извращенным чувством юмора, — сказал знакомый голос.

— Майк? Рад тебя слышать. Как дела?

— Да ничего. Я тут подумал, что, может, попробую напроситься к вам на ужин и тогда мы бы смогли поговорить о моих делах. Да и о твоих тоже. Как считаешь, Бесс не будет возражать?

— Вряд ли. Когда ты появишься в городе?

— Завтра. С утра мне надо еще будет решить пару вопросов, а потом, видимо, заеду к вам. Пусть Бесс отнесется к этому серьезно и приготовит что-нибудь вкусное. Ей предстоит держать экзамен перед старым Майком О’Харой, самым суровым и непреклонным дегустатором в мире. А что она себе думала? Что я позволю моему другу жить с женщиной, не проверив ее кулинарные способности?

— Договорились, — со смехом ответил Фрост. — Тогда назначим на шесть часов, но если сможешь вырваться раньше — буду только рад. Нам есть о чем поговорить.

— Отлично. И не пытайтесь от меня спрятаться — я уже знаю ваш новый адрес.

— Ты всегда был быстрым парнем, Майк, — рассмеялся капитан. — Ладно, до встречи.

— О’кей. Поцелуй от меня Бесс. Ну, так, по-дружески, ты же знаешь.

— Обязательно, Майк. Мы будем тебя ждать.

— Ну, пока.

В трубке раздались гудки, Фрост еще несколько секунд смотрел на нее, а потом положил на место.

— Он придет к нам на ужин? — проницательно спросила Бесс.

— Да. И просил тебя поцеловать. По-дружески.

— Спасибо. Это хорошо, что по-дружески, потому что любви у меня сейчас и так хватает.

Она сбросила жакет на пол и всем телом прижалась к Фросту…

В эту ночь они наслаждались друг другом особенно долго. Бесс своими ласками просто сводила Фроста с ума, раз за разом подбрасывая его на вершину блаженства. И он сам тоже делал все, чтобы доставить удовольствие любимой женщине. Наконец они устали и расслабленно вытянулись на постели, нежно прижимаясь друг к другу.

— А Майк не сказал, зачем приезжает в Атланту? — спросила Бесс, когда ее дыхание восстановилось.

— Нет. Наверное, опять какое-нибудь суперсекретное задание.

— А не связано ли это…

— С нашими друзьями-сатанистами? Не знаю.

— Скажи, Фрост, ты же не зря настаивал, чтобы мы сюда вернулись. Ты ведь еще не считаешь это дело законченным?

В голосе женщины звучала тревога.

— Нет, не считаю, — тихо ответил капитан. — Ведь помнишь, у Калли на ту ночь оказалось железное алиби и полицейские даже близко не могли к нему подойти. А когда О’Хара все же получил ордер и обыскал виллу, он ничего там не нашел. Эти ребята уже успели замести следы. Что ж, мы не смогли прижать нашего проповедничка тогда, но, надеюсь, нам удастся это сделать в будущем. Ты лее знаешь, я привык всегда платить по счетам.

Бесс вздрогнула и перевела разговор на другую тему.

— А я надеюсь, что приезд О’Хары будет связан с чем-нибудь иным, например с похищением еще одного ученого. Фрост похлопал ее по плечу.

— Точно. Как же я забыл? Ведь в газетах была информация об исчезновении очередного специалиста по сельскому хозяйству. Конечно, О’Хара будет вести это дело. Да и честно говоря, я не думаю, что Майк горит особым желанием снова взяться за доктора Калли. Этот святоша даже ему не по зубам.

— Знаешь, — шепнула Бесс, — позавчера, когда ты был на стрельбище, я включила телевизор и он там опять выступал. Снова проклинал сатанистов, колдунов и ведьм, метал громы и молнии в маловеров. Как же можно быть таким лицемером?

— Не знаю. Иногда мне кажется, что если закон не в состоянии наказать этого извращенца, то я сам должен сделать это.

— Нет. Если ты убьешь его, то станешь таким же преступником и полиция будет охотиться за тобой. А мне уже надоело жить в напряжении и постоянном ожидании опасности. Сейчас я счастлива здесь с тобой и не хочу разрушать наш маленький рай.

Фрост прижал ее к себе и поцеловал в губы, рукой нежно провел по густым светлым волосам. Женщина гладила и ласкала его тело.

Через несколько минут Бесс уснула, положив голову на грудь Фроста. Капитан лежал неподвижно, глядя в потолок. Впервые за несколько недель он снова подумал о Лэсситере Калли, вспомнил страшный мрачный зал на его вилле, где их с Бесс чуть было не принесли в жертву дьяволу.

Следующей мыслью Фроста была мысль о Мартине. Он ясно помнил, как тот вошел в кабинет доктора. Мартин, убийца, человек, на след которого не удалось напасть ни тогда, во Вьетнаме, ни сейчас. Наверняка у него есть очень высокие покровители, если он имеет возможность действовать, словно невидимка, и беспрепятственно исчезать, оставляя кровавый след.

Фрост осторожно убрал голову Бесс на подушку и сел на постели. Он нащупал лежавшую на тумбочке пачку сигарет и зажигалку, закурил, глубоко затянулся. Потом еще паз щелкнул крышкой старенькой “Зиппо” и в слабом свете мерцающего огонька посмотрел на новый браунинг, который лежал тут же, на тумбочке — старый остался у сатанистов. Блеск вороненой стали вернул ему спокойствие и уверенность. У капитана появилось предчувствие, что скоро ему вновь предстоит нажать на спусковой крючок.

— Что ж, — пробормотал он себе под нос. — Посмотрим, как оно повернется на этот раз.

Глава девятнадцатая

Пробило уже шесть часов, потом семь, потом полвосьмого — О’Хара не приехал. В восемь тридцать Бесс еще раз подогрела отбивные и сделала новую порцию спагетти. Они с Фростом поели в молчании, терзаемые мрачными мыслями.

В девять сорок пять женщина не выдержала.

— Ну, сколько можно ждать? — спросила она. — Позвони в отделение ФБР. Может, с Майком что-то случилось. Фрост покачал головой.

— Не думаю, что это хорошая мысль. Ты же знаешь О’Хару — он вполне мог никому ничего не сообщить о своей миссии.

— Все равно надо проверить.

Капитан вздохнул и поднялся на ноги. Бесс понесла на кухню грязную посуду, а он подошел к телефону. Еще раз вздохнув, Фрост начал набирать номер дежурного по отделению ФБР в Атланте. И в этот момент раздался гудок домофона.

Капитан улыбнулся и крикнул:

— Ну, вот и Майк. У тебя там еще осталось мясо?

— Не волнуйся, — с облегчением ответила женщина. — Я приготовлю то, что ему понравится.

Из кухни послышался шум льющейся воды. Фрост нажал на кнопку, которая автоматически открывала дверь внизу, в подъезде, но тут вдруг в комнату вошла Бесс. На ее лице была тревога.

— Фрост, — сказала она напряженным голосом, — а что, если это не Майк?

Капитан, мысленно проклиная себя за беспечность, скрипнул зубами и бегом бросился в спальню, распахнул стенной шкаф и сорвал с вешалки “Узи”, который находился там с первого дня их пребывания в новой квартире. Фрост резко передернул затвор и поспешил обратно в комнату.

— Иди на кухню и сиди там, — приказал он Бесс. Женщина была явно напугана, но все же сподобилась на шутку:

— А что, если это просто рекламный агент с проспектами?

Фрост еще раз проверил свое оружие.

— Это меня не интересует. Я не верю коммивояжерам. В дверь постучали. Капитан медленно подошел и остановился сбоку, прижимаясь спиной к стене. Снова раздался стук.

— Кто там?

— Это Роджер Камминс, капитан Фрост. Специальный агент Федерального бюро расследований.

— Вы один?

— Нет, мы вдвоем. Этого человека вы не знаете, но он, как и я, работает на правительство США. Мы можем войти?

Фрост взял “Узи” в правую руку, левой открыл замок и отступил в сторону.

На пороге стояли Камминс и еще один мужчина. Они не сводили глаз с автомата, который капитан держал в руке. Тот улыбнулся.

— Не обращайте внимания, я как раз собирался почистить эту штуку, а тут вы постучали. Заходите, сейчас будет кофе.

— Спасибо, — сказал Камминс и двинулся в комнату. Второй мужчина — высокий, худощавый, с сединой на висках — последовал за ним.

— Это мистер Костиган, капитан. Он работает на…

— Центральное разведывательное управление, — перебил мужчина и достал из кармана пластиковую карточку. Фрост сразу узнал подпись и печать. Он протянул руку.

— Рад познакомиться, мистер Костиган. Вы работаете по контракту или в штате?

— Я кадровый сотрудник. Уже много лет, — без улыбки ответил Костиган. — Вы, кажется, что-то говорили насчет кофе?

Фрост обернулся — Бесс стояла в дверях кухни.

— Дорогая, — сказал капитан, — не угостишь ли ты кофе этих достойных джентльменов? Женщина улыбнулась и кивнула.

— Конечно, сейчас. Тем более, что они избавили нас от необходимости звонить по инстанциям.

— Куда звонить? — спросил Камминс.

— Что случилось с Майком О’Харой? — резко спросил Фрост.

— Так вот что вас интересует? — Камминс покачал головой. — Собственно, я пришел сюда, чтобы задать вам этот же вопрос.

Капитан услышал, как в кухне Бесс уронила тарелку и та со звоном разбилась на полу.

Женщина не смотрела ни на кого из них, когда подавала кофе. Она низко опустила голову и не отрывала глаз от подола своего платья. Фрост молча наблюдал за ней. Наконец Бесс расставила чашки и сама присела в кресло возле столика. Еще некоторое время стояла тишина.

— Ну, — наконец сказала Бесс. — Говорите, мистер Костиган. Но помните — я работаю на телевидении.

— Знаю, — впервые улыбнулся Костиган. — И очень неплохо работаете, насколько мне известно.

Он взял чашку, сделал глоток и поставил ее на место.

— Если захотите еще кофе, я сделаю, — сказала Бесс. — Мне будет хорошо слышно и из кухни.

— Хорошо, спасибо, — ответил Костиган с легкой гримасой неудовольствия, которая не ускользнула от внимания Фроста.

Капитан откинулся на спинку кресла, закурил сигарету, выпустил в потолок облако дыма и спросил:

— Что происходит, черт возьми?

— Видите ли, капитан, — заговорил Костиган, глядя ему в лицо, — так уж получается, что вы единственный человек, который видел Василия Войченко живьем, а не на картинке. И только вы со всей определенностью смогли бы его опознать.

— Что? — удивленно спросил Фрост. — Василия… как? А… — он подался вперед и его глаз сверкнул огнем. — Вы говорите о Мартине?

— Да, — кивнул Костиган. — Я имел в виду именно мистера Мартина.

— А при чем тут Мартин к О’Харе?

— Ну, точно нам еще ничего не известно, но есть основания предполагать, что он убил агента О’Хару или…

— Или что?

Фрост вскочил на ноги и вцепился пальцами в край стола.

— Скорее всего, они захватили его живым. Он нужен им именно живой, если вы понимаете, о чем я говорю.

— Выражайтесь яснее! — рявкнул капитан.

— Яснее некуда. Вы прекрасно знаете, что агент О’Хара работал в отделе по борьбе с терроризмом и владеет очень важной информацией, которая весьма интересует КГБ. Вот теперь они и постараются вытянуть из него нужные сведения. Причем, проще для них будет сделать это там, а не здесь.

— Что значит там, а не здесь? — Фрост снова сел и дрожащими руками закурил сигарету.

Бесс протянула руку, и он отдал ей пачку и зажигалку, не сводя глаз с Костигана.

Женщина глубоко затянулась и с тревогой спросила:

— Вы считаете, что его…

— Вероятно, мисс Столмен, — кивнул Камминс.

— Слушайте, — взорвался Фрост, — бросьте говорить загадками. Начинайте сначала.

— Хорошо, капитан, — серьезно произнес Костиган. — Попробуем. Давайте вернемся во Вьетнам, к вашему командиру разведывательного батальона. Сейчас я могу сказать, что он тогда выполнял особое задание — пытался обнаружить источник утечки секретной информации, которая каким-то образом поступала даже не к вьетконговцам, а прямой дорогой в Главное управление КГБ. Это позволяло русским быть в курсе всех наших оперативных планов, они знали все подробности о наших успехах и неудачах, и коммунистическая пропаганда начинала пережевывать это раньше, чем сведения попадали в американские газеты. А иногда это была информация, которая так никогда и не попала в наши газеты.

Тогда нам был нанесен громадный ущерб, от которого мы до сих пор не вполне оправились. И вот, вашему командиру удалось выйти на след шпионской сети, поэтому Войченко и убил его. Однако он не знал, что майор успел сообщить нам самое важное.

Но в такой ситуации мы не могли схватить Войченко, ведь тогда в КГБ поняли бы, что мы разоблачили их агентов. Делать было нечего, нам пришлось позволить убийце майора уйти.

— Вот как? А почему же вы сейчас его не взяли? — с вызовом спросил Фрост, побелев от гнева.

— На то есть причина. Мы подготовили крупномасштабную операцию — еще более важную и значительную, чем тогда, во Вьетнаме. И мы… — Костиган отхлебнул кофе и поставил чашку на стол. — Уже довольно длительное время мы внимательно изучаем тексты проповедей доктора Лэсситера Калли.

— Черт возьми, — с горечью произнес капитан. — И вы позволили нам пройти через все это, вы бросили нас на алтарь сатанистов, даже не потрудившись предупредить об опасности…

Фрост резко встал, подошел к окну и распахнул створки. Холодный ночной воздух слегка остудил его. Тут же он почувствовал на плече руку Бесс, и спокойствие вернулось к нему. Он медленно повернулся и смерил Костигана презрительным взглядом.

— Вы подонок, — сказал он отчетливо. — Вы и все эти крысы из вашей вонючей конторы… Костиган развел руками.

— Все материалы по этому делу являются государственной тайной. И порой приходится приносить жертвы ради достижения конечного успеха. Это прискорбно, но таковы правила нашей игры.

— Жертвы? — страшным голосом переспросил Фрост. — Да сколько же еще вы будете приносить меня в жертву? — Он сорвал с глаза черную повязку и зажал ее в кулаке. — А этого вам мало? Я потерял глаз и теперь вынужден сочинять дурацкие истории о том, как это случилось. И вы еще будете мне говорить о жертвах?

Бесс взяла его за руку.

— Успокойся. Так вот в чем дело…

— Да, — хрипло ответил капитан. — Это было во Вьетнаме. Умники из разведки так засекретили мое задание, что никто не мог помочь мне, хотя меня держали в подвале в самом центре Сайгона, в трех кварталах от штаба армии.

И вот парни вроде вас спокойно сидели и ждали, пока желтые пытали меня. Они, наверное, даже могли услышать, как я заорал, когда один азиат взял раскаленную спицу…

— О Фрост, — со слезами на глазах крикнула Бесс и бросилась к нему на грудь. — Не надо, не говори!

Фрост обнял ее и привлек к себе. Первый раз в жизни он сказал правду о своем увечье.

— Это была ваша работа, — спокойно произнес Костиган. — Вы прекрасно знали, что с вами будет, если вы попадете в руки врага.

— Да? Может быть. Но тогда я молился, чтобы они убили меня, я не хотел жить калекой. А теперь вот и Майк О’Хара… Как вы думаете, что они сделают, чтобы заставить его говорить? От кого сраные вьетконговцы научились всем этим штукам? Да, правильно, от инструкторов из КГБ. Где О’Хара?

Фрост повернулся и схватил с дивана лежавший там “Узи”. Камминс сунул руку под пиджак, но капитан прохрипел:

— Не двигаться. Буду стрелять.

— Успокойтесь, Фрост, — сказал Костиган. — Мы пришли сюда, чтобы признать, что совершили небольшую ошибку, и чтобы попросить вас о помощи. Вы ведь наемник, насколько я понимаю?

— Майк мой друг! — крикнул Фрост.

— Мы хотели предложить вам…

— Хорошо, — с трудом выдавил капитан. — Это будет вам стоить миллион долларов. И с него я не буду платить налогов. Но это не за то, чтобы помочь О’Харе, я сделаю это и так. Деньги вы заплатите за право выйти живыми из этой комнаты.

Костиган улыбнулся.

— Ну, могли бы попросить и побольше. У меня широкие полномочия. Ладно, договорились.

Фрост отложил “Узи”, тяжело дыша. Ну, что ж, теперь он доберется и до Калли, и до Мартина. И эти ублюдки все ему выложат. Капитан закурил сигарету и медленно произнес, указывая пальцем на Бесс:

— Еще одно. Если у меня ничего не выйдет, и я погибну, деньги получит она. Если вы попытаетесь что-то крутить, она передаст все, что знает, на телевидение. И тогда вам придется плохо.

Костиган кивнул. Бесс всхлипнула.

Глава двадцатая

Лицо и ладони Фроста были покрыты маскировочной черной краской, которая неприятно стягивала кожу. Он улыбнулся при мысли о том, что, может быть, пользуется этим в последний раз. Капитан решил положиться на свое, проверенное оружие и отверг набор стволов, который ему предложил Костиган.

И сейчас, когда Фрост усаживался на заднее сиденье престарелого “Линкольна”, “Узи” висел у него на плече, а в кобуре под мышкой находился брат-близнец браунинга, отобранного сатанистами. Запасные обоймы и магазины были рассованы по карманам, а новый нож морского пехотинца покоился в ножнах, закрепленных на спине под курткой чуть пониже затылка.

— Я готов, — сказал капитан Костигану.

— А рация? Мы можем дать вам…

— Не надо. Когда услышите выстрелы, заходите, или — если у вас другое на уме — быстро уезжайте. Потому что если мне понадобится ваша помощь, а вы меня подведете, то лучше молитесь Богу, чтобы я умер, иначе я вернусь и убью вас.

— Договорились, — сказал Костиган и прокашлялся. Он вылез из машины, и Фрост занял его место за рулем.

— Как интересно, — заметил капитан, глядя в небо. — Ну почему всегда, когда мне нужна темнота, эта чертова луна так ярко светит?

— Удачи, — коротко бросил Костиган, но руки не протянул.

Фрост медленно кивнул.

— Только не забывайте, — с угрозой произнес он, — что Бесс уже разослала отчеты о том, что вы нам сказали, своим друзьям-журналистам. А одну копию получил приятель ее отца, сенатор в Вашингтоне. Если я справлюсь с работой, но с кем-нибудь из нас что-то случится, или если я не справлюсь и что-то случится с Бесс… Вы понимаете, что вас ждет прекрасная реклама в газетах и на телевидении?

— Да, я знаю, — с невозмутимым видом кивнул Костиган. — Не теряйте времени.

— Еще одно — когда я лишился глаза, меня демобилизовали из армии как непригодного к службе. Поэтому я буду расценивать ваши деньги как пенсию. Задержанную.

Он завел двигатель и тронул машину с места. Ехать было недалеко, и вскоре Фрост остановил “Линкольн” в заранее выбранном месте и вылез из автомобиля. Он быстро огляделся и побежал, прячась за деревьями. На его левом плече висел вещмешок с гранатами, противогазом и другими полезными предметами, которые могли ему понадобиться этой ночью.

Так он добрался до каменного, увитого виноградом забора высотой футов в пятнадцать. Костиган предупредил его, что по верху стены протянута проволока, а по ней пропущен ток в двадцать пять тысяч вольт. Вполне достаточно, чтобы поджарить человека.

А по ту сторону ограды было множество других систем оповещения, а также вооруженные охранники с собаками. Впрочем, об охранниках и собаках Фрост и сам еще не забыл.

Капитан полез в мешок и достал странное приспособление, напоминавшее ракетницу. Но на самом деле эта штука выстреливала на порядочное расстояние острый крюк-тройник на тонкой прочной и легкой веревке. Фрост подумал мимоходом, что будет, если пальнуть этим крюком в человека.

Он еще раз огляделся, присел на колено, упер “ракетницу” в землю и нажал на спуск. Тройник вырвался из ствола, перелетел через забор и исчез за стеной. Фрост натянул веревку, подергал и убедился, что крюк держит прочно. Затем достал из мешка пару специальных ботинок и одел их поверх своей обуви. Они должны были защитить его от электрических разрядов. Для этого же служили и резиновые перчатки, которые капитан натянул на руки.